Карты, деньги… или дочь шулера… [СИ]

Я выразительно округлила глаза. Вадим, видимо под впечатлением, начал молча одеваться. Я обувала туфли и ругала себя: «Полина, ты бредишь?»

— У вас тут все по ночам не спят или только работники казино. Я — то думал глухомань! А у вас тут ни чего живенько. Не соскучишься.

— Угу. — Я чесала впереди и отвечала не впопад. Отец убит или это розыгрыш? Кто за мной гнался? Надо бы заглянуть в номер. Нет. Ещё не хватало остаться крайней в этой истории. Страшно. Завтра позвоню Середе он у ментов всё узнает. А если ничего не найдут? Тогда завтра поеду навестить папу сама. Я села за руль, начала выруливать и увидела Вадима, стоящего возле машины с недоумевающим видом. Молодец какая, совсем про него забыла. Я открыла стекло.

— Спокойной ночи!

— А с тобой такие бывают?

— Не знаю! — Я пожала плечами. — Пока никто не жаловался.

Вадим внимательно меня рассматривал, очевидно размышлял о степени моего идиотизма. Засунул руки в карманы и пошёл в сторону гостиницы. Я нажала на газ. Устала, сил нет. Доберусь до дома и спать. Всё равно раньше утра ничего не узнать, да и Середа не очень обрадуется если я его в выходной в 5 утра подниму. Я загнала машину в гараж, доползла до квартиры, стянула платье и завалилась на кровать в нижнем белье и косметике, плевать, когда просыпаешься одна по утрам, есть одно, но неоспоримое преимущество, никто не испугается и не убежит.

Проснулась я от настойчивого звонка в дверь. С трудом высунула голову из — под подушки, час дня. Я натянула халат, по топала к двери, голова гудит, что спала, что радио слушала. Я рывком открыла дверь, хотелось кого-нибудь прибить, и незваный посетитель для этого очень подходил. За дверью стояла молодая женщина, лет 35, красивая худенькая брюнетка, лицо вроде бы знакомо. Я почесала всклоченные волосы.

— Чем обязана столь раннему визиту?

— Разрешите войти? Или здесь пообщаемся?

Я молча отступила в сторону. Женщина вошла в квартиру, я тем временем посмотрела на себя в зеркало. Мамочка моя! Только детей пугать, что бы кашу доели! Волосы, всклоченные какими — то клоками, расплывшаяся косметика, размазанная по лицу. Да, я вчера рыдала, оплакивая безвременную кончину отца. А что делать? Я же не бревно какое! Да и другого папашки у меня уже не будет, это точно, а значит у меня больше никого нет. И вот в результат: жуткий вид и головная боль. Я захлопнула дверь. Почесала босой ногой голень другой ноги, потёрла нос, закусила прядь волос, раздумывая, почему посетительница ещё не убежала в ужасе с криками «спасите, помогите», и как бы поскорее попасть в ванную.

— Вы Полина Воронцова? — Я кивнула.

— А я Скворцова Вероника Андреевна, надо поговорить!

Ага вот и ясно откуда мне знакомо её лицо, фотография на столе в кабинете Николая Семёновича, смеющиеся жена и двое мальчишек. Я кивнула, показала рукой на диван.

— Присаживайтесь, мне нужен душ, и я в вашем полном распоряжении.

Я прихватила полотенце и удалилась в ванную. Ничего не понимаю, зачем она пришла? Скворцов говорил, что жена в курсе всех его дел, ладно сейчас разберёмся. Я вернулась умытая и расчёсанная и как примерная ученица села напротив Вероники на кровать.

— Я не должна была к вам приходить, Николай меня сразу предупредил, что эту сказку придумали для вас, ну что бы по меньше приставали, а то молодая одинокая девушка гуляет по казино. Но я так больше не могу. Мне постоянно рассказывают, что вы вместе, как он к вам относится. У общих друзей вы вообще с Николаем излюбленная тема, последняя новость о том, как пьяный Максим Леонидович пытался вас купить, а Николай стоял как стена… Меня просто добила. Я подумала, что посмотрю вам в глаза и всё пойму.

— Ну и как? Посмотрели? Полегчало?

— Нет. Ещё больше всё запуталось. Вы очень красивая и молодая. И я теперь вообще не знаю, что думать.

У Вероники Андреевны подозрительно заблестели глаза, мне только её слёз сейчас не хватало. Мне свои девать некуда, вон подушка вся насквозь промокла.

— Подождите я сейчас.

Я встала и пошла в гардеробную, ну и что мне с ней делать, говорить что-либо бесполезно… Будем решать вопрос кардинально. Одев джинсы и футболку, я набрала домашний телефон Наташки. Ответила мама Вера.

— Алло.

— Привет мам Вер, это Полина. А где у нас женская консультация районная, — я придвинула блокнот и взяла карандаш в руку.

— Здравствуй Полиночка, а тебе зачем? — Я хмыкнула,

— Ох, мам Вера, всё то вам расскажи, задержка у меня.

Шутка вышла не совсем удачная, подумала я, взглянув на резко побледневшую Веронику, да и мама Вера мне не чужая.

— Шучу я, не волнуйтесь.

Я записала адрес, взяла сумку ключи от квартиры и машины, проверила в паспорте страховой полис, кивнула Веронике Андреевне.

— Пойдёмте.

Она молча встала. Молодец, тётка, подумала я, удар держит. На моей машине мы подъехали к консультации, в полной тишине, пришли в регистратуру. Минут тридцать выписывали мне карту, потом я выясняла время приёма моего участка, которое как раз уже закончилось в 12 часов дня и воевала за саму карту, которую мне не давали, так моё время прошло, и если другой врач согласится меня принять, то он должен прийти в регистратуру и сам взять мою карту. Я прикинула, ну допустим я врач, и в принципе не против принять ещё одного пациента, но если при этом придётся тащится в регистратуру, то тогда я точно буду против. Я молча сунула в окно 200 рублей, в ответ так же молча получила карту. Вот, страна! Ни чего нельзя, но если очень хочется, то можно! Мы молча прошлись по коридору я выбирала очередь по меньше.

— Кто последний в 7? Ага. А кто последний в 9? Угу. А кто последний в 12?

— Никого, — обрадовала меня, словоохотливая бабулька.

— Прекрасно, нам как раз туда. — Я усадила Веронику Андреевну на скамейку в коридоре и вошла в кабинет. Тётка попалась молодая, народом сильно не задёрганная и посему не вредная. Согласилась меня осмотреть, не смотря на принадлежность к другому участку. Я залезла на жуткое доисторическое кресло, глядя на которое сразу пропадает желание, не только рожать, но и заниматься тем, что приводит к самим родам месяцев через 9. Врачиха написала, чего-то в карте, одела одноразовые перчатки, подошла ко мне. Молча уставилась на меня через линзы очков и маску.

— А от меня то вы что хотите? — Спросила она, снимая маску и перчатки.

— Справку, — ответила я, аккуратно сползая с раритетной конструкции.

— Какую справку?

— А какие бывают?

— Вы что издеваетесь?

— Ни в коем случае, — поторопилась я успокоить закипающую врачиху, натягивая джинсы.

Открыла дверь, позвала Веронику и показала на стул для пациентов возле стола врача.

— А это ещё кто? — Совсем растерялась докторша.

— Понимаете, — пыхтела я у стола, завязывая кроссовки. — Эта женщина, жена моего шефа, ей сказали, что я его любовница, и я хочу справку, для неё, что я не могу быть его любовницей, по причине своей девственности. Вероника Андреевна сидела, открыв рот. Да уж, новость не для слабонервных. Но врачиха не унималась.

— Девушка, мы не даём таких справок.

— Ну какие-то вы даёте, — я тоже не отставала.

Врачиха молча написала, что — то в бланке, шлёпнула штамп, протянула мне листок. Я прочитала вслух.

— Пациент Воронцова П.А. Осмотр не может быть произведён по причине наличия девственной плевы. Врач Соколовская Т.М.

— Ну вот! — Обрадовалась я. — Спасибо вам огромное. Я положила на стол 500 рублей.

— Не надо, заберите.

— Это просто спасибо за то, что приняли и объяснения мои невнятные выслушали. Большое спасибо.

Я Подхватила Веронику Андреевну под руку и потащила к выходу. Соколовская крикнула нам в след:

— Печать в регистратуре.

Посмотрела на сияющую госпожу Скворцову.

— Печать нужна?

— Нет. — Она рассмеялась.

— Ну уж дудки, — я двинула в сторону регистратуры, — пусть 200 рублей отрабатывает.

Тётка шлёпнула печать на справку, и мы отправились в машину, бумажку я закинула в сумку.

— Вы ко мне как приехали?

— На машине, — ответила Вероника, — она у вас во дворе осталась.

— Я вас отвезу, мне всё равно домой надо заехать.

Госпожа Скворцова кивнула и села в мою машину.

— Полина, вы меня простите, ради бога, и спасибо вам большое.

— Это вы меня простите, — решила я покаяться, — это я ведь во всём виновата, ну в сплетне этой дурацкой. Я не думала, что так получится. Я очень вашего мужа уважаю. Поверьте, я каждый день вижу огромное количество состоятельных мужчин, так скажем женатых и не первой свежести… И ведут они себя, просто отвратительно, похабные шуточки, молоденькие любовницы или проститутки, это при наличии жен, детей, а иногда и внуков. Я молчу про элементарную порядочность, чувство собственного достоинства и элементарное уважение к женщине. Для них женщины это тёлки, девки, бесплатное приложение к новому мерседесу или костюму. А Николай Семёнович, мне казалось, что таких уже не осталось, в 17 — ом году всех расстреляли, глубоко порядочный и интеллигентный человек, который любит свою семью и не изменяет жене. Я работала уже месяцев пять, когда при мне произошла не красивая сцена, два подвыпивших товарища, по форме обращения к Николаю Семёновичу я поняла, старые приятели или даже друзья семьи. Вы их знаете, наверное, Кравцов и Черняк. — Вероника кивнула. — Они приставали к Скворцову: «Давай уже колись, хватит строить из себя святошу, признайся, что импотент, а жена тебя прикрывает по старой памяти. Сними у друзей тяжесть с души, а то они чувствуют себя полными свиньями на твоём фоне». — Я не знаю какая муха меня укусила. Я подошла к вашему мужу, взяла его под руку и заявила, взбесившим меня господам:

— Конечно, нашли импотента, да он мне всю ночь спать не давал, — подмигнула оцепеневшему Скворцову — и залепила:

— Настоящий мужчина в постели женщины доказывает, что он герой, а те, которые много болтают, на деле обычно ничего и не могут! — И ушла.

Минут через 15 меня к Скворцову вызвали, думала ну всё, уволят. И кто меня за язык тянул? Я мышкой прошмыгнула в кабинет вашего мужа, стою под гневным взором, плечи поникли, приготовилась реветь.

— Простите меня, сил больше не было слушать. Не знаю, что на меня нашло.

— Полина, вам надо сдерживать эмоции, это придёт, должно прийти, с возрастом. Спасибо конечно за помощь. Но это было лишним.

Я носом пошмыгала, кажется пронесло, увольнять не будут.

А через два дня весь город гудел, как улей, что тихоня Скворцов, любовницу под боком держит. Поскольку заверять всех в обратном было бесполезно, так все обрадовались, прямо жуть. Ну и решили оставить всё как есть, Скворцов сказал, что поговорит с вами, от него отстанут, ну и мне полегче будет, вроде как ни одна, а под прикрытием серьёзного мужчины. А если у меня случится роман, то мы расстанемся полюбовно, и все довольны.

Но в результате я сама попала в собственные сети, по причине диагноза, который вы видели в справке. Я не могу вступить ни с кем в близкие отношения, не подставив вашего мужа в очередной раз. Вот такая история. Вот сижу и жду принца, и не просто принца, а заграничного!

Вероника Андреевна рассмеялась.

— Не думаю, что всё так ужасно, если чувства будут настоящими, ваш избранник вам с лёгкостью простит эту маленькую ложь, а может и обрадуется.

— А если я ошибусь, и чувства окажутся не настоящими?

— Тоже ничего страшного, со всеми бывает!

— А ваш муж?

— А что Скворцов! Немного шума вокруг казино… Как говорится чёрный пиар, тоже пиар! Только посетителей добавится. Всё будет хорошо, Полина. Спасибо вам большое. Мы уже приехали, вот моя машина, ещё раз извините за беспокойство.

— Ни чего страшного, была рада знакомству.

Вероника Скворцова кивнула и покинула мою машину. А я сидела, таращилась в лобовое стекло и соображала, что мне делать. Не придумав ничего дельного, решила позвонить Середе.

— Игорёк, привет, это я.

— Ну привет, я.

— Ты опять не выспался?

— Воронцова, когда ты влюбишься, выйдешь замуж, нарожаешь детей и будешь им морочить головы по утрам, а не мне?

— Середа, очнись, какое утро 2 часа дня!

— А у меня утро!

— Тогда ты должен быть мне очень благодарен, что я не позвонила тебе раньше, то есть ночью, по персональным часам Середы. А в благодарность, должен для меня кое — что узнать и как можно быстрее.

— Наглая ты девица Воронцова и бестолковая, кто так с мужиками обращается? Надо было приехать, продуктов привезти, завтрак приготовить, покормить, за ушком почесать, посуду помыть, а потом с просьбами приставать! Вот потому и сидишь в девках.

— Я лучше в девках посижу, чем сумки с твоим завтраком таскать буду, ты же за раз съедаешь больше чем я вешу! Так и надорваться не долго.

— Ладно, всё с тобой ясно, выгоды от тебя на копейку, а геморроя на сто рублей. Говори, чего надо, я уже почти проснулся.

— Вчера ночью в гостинице «Золотой лев» в номере 12 произошло убийство Зосонцева Виктора Алексеевича, я видела труп, или не труп и это был розыгрыш моего папули, поскольку труп я видела недолго. И варианты возможны.

— Что значит видела труп? Зосонцев — это ведь отец твой? Ты что была на месте преступления? — Взревел Середа.

— О, слышу грозный рык! Теперь ты точно проснулся!

— Тебя ни на минуту оставить нельзя! Уже опять во что — то влипла. Катастрофа какая — то ходячая. Давай сначала и с подробностями.

— Игорь, лучше не по телефону. Ты у ментов узнай, есть ли труп, кто дело ведёт, ну не мне тебя учить или нет трупа, и ко мне приезжай, я тебе всё расскажу, в деталях. Договорились?

— Договорились! Вот коза, коза-а-а… — послышалось в трубке, а потом раздались короткие гудки.

Я вздохнула… Пойду домой, к Наташке, надо бы подкрепиться. Мама Вера и Вагнер отсутствовали, дома была Наталья и Ленка, Наталья пожарила мне омлет, Ленку отправили в магазин за продуктами, а я поведала Наталье свою эпопею.

— Ничего себе дела, — присвистнула Наташка, — значит допрыгался всё-таки, папуля!

— До конца не ясно, пока труп в морге не опознаю, однозначно не скажу. Может папуля следы заметает. Согласись, подозрительно, выбрать именно наш богом забытый городок на необъятных просторах нашей родины и скончаться, прямо как нарочно свинью подложил, чтобы доченька опознала по-быстрому. А больше — то и не кому, родственников и друзей у него больше нет. В смысле друзей, которые в милицию не боятся ходить. Может он кинуть решил кого-нибудь по-крупному, ты же знаешь моего папулю, он даже помереть, чтобы мне хлопот не подкинуть, не может. А Вадим, наверное, решил, что я с приветом, всю ночь к нему бегала, на шею прыгала и ерунду какую — то несла.

— Ничего, — хохотнула Наташка, — у мужиков это называется женщина — загадка! — Мы дружно рассмеялись.

— А! Вот она, какая, женщина — загадка! А я — то всё страдаю, как бы себе загадочности прибавить, а оказывается, немного придури и успех у противоположенного пола обеспечен.

— Ты главное не скромничай, немного придури! Дури ты ему показала прилично! Если не сбежал ещё, значит попался. Ты его любишь?

— Вот ты спросила? — Возмутилась я. — Легкая детская влюблённость конечно присутствует, окрашенная ореолом героя, только может он совсем не такой, каким я его придумала.

— Что по-твоему любовь? Это отрицание недостатков! Что-то я не в ту степь, ну да ладно. — Замялась подруга.

— Любовь! — Фыркнула я. — Вот мне все говорят: «Любовь тебя обязательно найдёт!» А я не пойму: или она меня так хреново ищет, или я так здорово прячусь! — И от расстройства занялась омлетом.

— Не переживай, нам просто некогда, сейчас с делами разберёмся, и всё будет! — Утешила меня Наталья. — Опять же, вот тебе и принц, конечно не заграничный, но зато иногородний, что тоже нам подходит! Заодно проверишь!

— Что проверю? Ты Наталья как насоветуешь, так хоть стой, хоть падай! — Я встала из-за стола, — спасибо вашему дому, пойду к другому. Пора с делами разбираться, сейчас Середа должен приехать с новостями из милиции и с ремнём, пытать меня будет, воспитывать и учить уму разуму!

Придя домой, первым делом вытряхнула всё из сумки на комод, в последнее время она стала просто не подъёмная. Так и есть, зонтик, свечка! Справка — интересно? Нужна она мне? Может с ней в бассейн можно сходить, повертела в руках ничего не придумала, бросила на тумбочку. Взяла свечку, отпечаток ключа, если честно никакой, надо было не скромничать, уносить сразу ключ! Так кто же знал, что так получится!

Раздался звонок в дверь. Я побежала открывать, подпрыгивая от нетерпения.

— Быстро! — Я радостно распахнула дверь, там стоял Вадим. Середы рядом не наблюдалось. — А это ты… — разочарованно потянула я.

Женское любопытство уже сводило меня с ума. Хотелось бегать за Середой, дёргать его за рукав каждые пять минут и спрашивать ну что там? Или хотя бы позвонить… Но я держала себя в руках, чай не 15….

— Привет, я смотрю ты не меня ждала! — Обиделся Вадим.

— Я думала ты уже из города уехал! — и вспомнив теорию Натальи расцвела в улыбке, — соскучился уже?

— Я тебе принёс кое — что. — Вадим протянул мне укладку с фишками.

— Это всё? — Потянула я. — коньяк где? — Вадим вскинул на меня удивлённые глаза, я смеялась.

— Испарился! — Осчастливил он меня. — А что делать? Если всю ночь одна девица бегала ко мне в номер, прыгала мне на шею, а как только я протягивал руки, то сразу убегала… Пришлось ему помочь. В смысле коньяку, испариться.

— Ясно, заходи раз пришёл, гостем будешь! — Я взяла укладку с фишками и отступила в коридор-кофе будешь? Если что по серьёзней, надо на третий этаж идти.

— Кофе вполне достаточно.

— Присаживайся, рассказывай, как дела? — Я принесла чашку кофе поставила на комод, Вадим сидел на диване и держал в руке справку.

— Извини, случайно увидел! И почём такая справка? — Я пожала плечами, посчитала про себя. И так: 200 р — регистратура, 500 р — докторша. Итого 700 р.

— Недорого. Всего 700 рублей, — я плюхнулась на кровать

— И зачем она тебе?

— Для жены Скворцова, она только недавно ушла. — Осчастливила я его.

— С ума сойти! Как так можно! — Вадим вскочил и забегал по комнате. — Снаружи как ребёнок невинный, а внутри циничная стерва!

— Это я-то стерва? — От злости я вскочила с ногами на кровать, чтобы стать повыше и орать по громче! — Я живу как могу! На меня всем с детства наплевать! И то что я под забором не померла или проституткой не стала не твоя заслуга и не тебе мне морали читать! Подумаешь герой, хача жирного скрутил! Да я бы и сама справилась! Всю жизнь справлялась и тогда бы справилась! Я какая есть, такая есть! Не нравится — проваливай!

— Прекрасно! — Вадим рванул к двери, у двери резко развернулся обратно и подлетел к кровати схватил меня в охапку, плюхнул на кровать и начал целовать, через пять минут мы уже стягивали друг с друга одежду. Через полчаса Вадим смог говорить.

— Так я не понял, справка что настоящая?

— Настоящая!

— Ты же сказала купила?

— Я сказала?! Это ты спросил сколько стоит! А я честно ответила — 200 рублей регистратура, потому что карту не хотели давать, так как врач моего участка приём закончил, и 500 рублей врачу за то, что пациентку с другого участка взяла. Что не ясно! Итого 700р! Ты спросил! Я ответила!

— А Скворцов как же?

— Это легенда, что бы меня поменьше за задницу хватали, а Скворцов счастливо любит жену и все довольны! Кроме меня, по причине диагноза в справке, который ты только что благополучно исправил, не могу жить личной жизнью, не подставив шефа!

— Так ты что? меня специально использовала? Для исправления диагноза? — От возмущения я опять вскочила с ногами на кровать.

— Ты совсем что ли придурок? Если любовница Скворцова — значит циничная стерва, а девственница — тоже не годится, потому как использовала его бедненького! — Я схватила халат, замоталась в него. Картинно вытянула указательный палец в сторону двери.

— Проваливай!

— И не подумаю!

От ярости я уже совсем плохо соображала. Слетела с кровати, побежала в коридор, открыла входную дверь, вернулась в комнату, сгребла вещи Вадима и выкинула их в коридор.

— Пошёл вон!

Теперь уже распсиховался Вадим, вскочил, заматываясь в простыню. Я как раз придавала ему ускорения, выпихивая на лестничную клетку, когда откуда — то сверху услышала весёлый голос Игоря Середы. Он стоял на один лестничный пролёт выше и радостно зашагал к нам на встречу, раскинув руки.

— Какая приятная и неожиданная встреча! Я смотрю у вас тут всё сладилось! Такие страсти! Итак, друзья мои, честным пирком да за свадебку!

Я быстро соображала, кажется опять влипла. Я бухнулась на колени в ноги Середе, и обхватив его за коленку, заревела и завопила одновременно.

— Нет, нет, только не это, я не хочу за него замуж, это было ужасно! Только Скворцову не говори!

У Середы волосы встали дыбом, Вадим был просто пунцовый от ярости. Перепуганный Игорь поднял меня с колен, поставил рядом. Засюсюкал.

— Полечка, ты чего! ты только не волнуйся! Я попозже зайду. Вы тут разбирайтесь пока, — посмотрел на Вадима, пожал плечами и бочком протиснувшись мимо нас, трусливо слинял с поля боя.

У Вадима только пар из ушей не шёл, а так кипящий чайник в чистом виде. Я внимательно осмотрела его перекошенное лицо. Нет, не видать мне благодарности, как пить дать!

— Это что сейчас было? — с жутким свистом поинтересовался Вадим. Я пожала плечами.

— Я только что спасла тебя от женитьбы на циничной стерве! Можешь не благодарить! — И захлопнула дверь.

Всё, теперь точно уедет, ошиблась Наташка! Не помогает придурь! Или я её неправильно дозирую? Из глубокомысленных размышлений меня выдернул телефонный звонок.

— Алло! Я вас слушаю.

— Ну здравствуй, Полина! Георгий Иванович беспокоит, помнишь такого? Полтора года назад, казино «Фортуна», ты ещё в ГИТИС поступать отказалась.

Все мои внутренности сжались в тугой комок. По спине пополз холодный пот. Ох не к добру звонок, не к добру. Спинным мозгом чую.

— Здравствуйте, Георгий Иванович, как же не помнить, конечно помню. В этот момент Вадим начал звонить в дверь и орать что бы я открыла, наверное, оделся и требовал продолжения банкета.

— Что там у тебя за шум?

— Ничего. — Проблеяла я, — телевизор работает, сейчас звук убавлю.

Я побежала в гардеробную, поплотней прикрыв за собой дверь. Вадим ещё позвонил немного, пару раз пнул дверь и очевидно ушёл.

— У нас с тобой, Полиночка, по вине твоего папы неприятности случились, крупные, надо что бы ты ко мне приехала, срочно.

— Какие ещё неприятности, да ещё и у нас с вами, — я сглотнула сухой ком в горле, — где я! И где вы!

— Ты не поняла, Полина, я тебе помочь хочу! У тебя только одна неделя. Слишком серьёзных людей твой папа кинул. А ты для них единственная ниточка. Я пообещал, что ты приедешь сама, а если сбежишь, значит ты с ним за одно, и тут тебе уже никто не поможет. Из — под земли достанут.

— Что он сделал?

— Приезжай, поговорим. Записывай телефон, доберёшься до Москвы — позвони.

Я записала номер, в трубке раздались короткие гудки. В голове полная каша, ехать на машине, не доеду, меня всю трясёт, лучше на поезде, нет долго, на самолёте. Я заметалась по квартире, побросала в спортивную сумку сменное бельё, пару маек, джинсы, кофту, носки, кроссовки, косметичку, кошелёк, деньги, паспорт, документы на машину, мобильник. Помчалась в душ. Оделась прилично, мне кажется Георгий Иванович не поймёт, если я к нему в джинсах заявлюсь. Выбрала весёленькое не мнущееся платье сверху пиджак, слегка подкрасилась, одела туфли, схватила сумку, ключи от машины. Брошу машину в аэропорту, так быстрее будет. Закрыла дверь и понеслась со всех ног по лестнице, выскочила из подъезда… и угодила прямо в лапы к Середе, который, бесцеремонно сгрёб меня в охапку, и затолкал на заднее сидение своего автомобиля, сел за руль и заблокировал двери. Рядом с ним сидел Вадим, цвет лица которого принял свой прежний ровный оттенок, что было для меня неплохим признаком. Я села, поправила юбочку и волосы.

— И снова здравствуйте!

— Понятно! Значит мне придётся первому начинать! — Взревел Середа. — То есть ты меня не просила, ни чего узнать? И труп тебе приснился?

— Ах, это! Так бы сразу и сказал, сегодня столько всего произошло, ну да ладно. Начинать как ты любишь? — Я заглянула Середе в глаза. — Сначала? — Игорь кивнул.

— Так точно.

— А он? — Я показала на Вадима.

— Господин Шувалов тоже пусть послушает. А то он уже решил, что в нашем городе базируется региональный филиал московского дурдома.

Я пожала плечами. Вот пристали и времени нет совсем. Ладно, раньше сядешь, раньше выйдешь, как любил приговаривать в детстве папин друг дядя Жора.

— Значит так, — затараторила я, — вчера, у тебя как раз был выходной, Скворцов отправил меня в коридор, случайно встретить прокурора. Я значит минут 40 его встречала, подпирая столб в холле, как появился мой папуля. Зосонцев Виктор Алексеевич собственной персоной! Слинять я не успела, он меня узнал, пришлось поболтать, о том, что он собрался на пенсию и типа прибыл попрощаться… Я ему конечно покивала, ни на грош не поверила и пошла к Молчанову, просить прослушку. Неужели ещё не настучал? — Я покосилась на Середу.

— Конечно настучал! — Отозвался довольный Середа, — у меня в подразделении дисциплина, и красивыми глазками её так просто не сломать.

— Понятно. Я, впрочем, так и думала. Он мне дал наушник и железную пилюльку, которую велел опустить в карман пиджака испытуемого. Что я и сделала, благополучно сняв пальчики и фото в профиль и анфас для картотеки. Неужели не доложил?

— Доложил!

— А что я тогда тут распинаюсь, если ты и так всё знаешь?

— А мне больше твоя версия нравится, продолжай, не отвлекайся.

— Только я справилась, прокурор нарисовался, я его Скворцову спровадила, слушаю как отец девушку клеит, и тут меня мысль осенила, ну пока он занят, можно у него в номере пошарить. Вдруг найду чего интересного. — Середа, недовольно заёрзал. — Я за руль и в «Золотой лев», там мне слегка повезло. В смысле повезло с сотрудниками, не повезло с господином Шуваловым, — я кивнула на Вадима. — На регистрационной стойке в Золотом Льве никого не оказалась. Я прокралась за стойку и дёрнула ключ, с биркой 12, как раз в разговоре папуля обмолвился, что проживает именно в нём. Спрятала его в сумочку и тут сзади кого-то покашлял, я обернулась, а там Вадим. Совершенно уверенный, что награда нашла героя. И что мне оставалось делать, только подыграть ему. Мы немного поболтали у него в номере… — Я слегка поёрзала, покраснела и продолжила, глядя на ухмыляющегося на Вадима. — Мне надо было торопиться, я же не знала, когда папуля двинет домой. Я обыскала его номер. Нашла немного: жучок под журнальным столиком, т. е. его кто-то слушал и ключ, непонятно от чего, может от почтового ящика, может от банковской ячейки… — Я пожала плечами, — без опознавательных знаков. Я сделала слепок в свече, но мне кажется, ключ сделать не получится… — Я вопросительно посмотрела на Игоря.

— Давай посмотрим, только какой смысл делать ключ, пока мы не знает от чего он!

— Согласна. Дальше я пошла возвращать ключ, но там парень сидел, пришлось заморочить ему голову, что мне надо оставить записку для молодого человека из 39 номера, пока он искал бумагу, я бросила ключ на пол и сказала: «ой, у вас там что — то упало»…

— Какая прелесть, простенько и со вкусом, — не удержался Игорь от комментария.

Я решила не обращать внимания. И тараторила что есть силы.

— Написала какой — то бред! Ты уже её читал?

— А как же, — хмыкнул Вадим, — всю голову сломал, мне то её отдали только утром…. После твоего второго визита.

— А так был ещё второй визит? — Опять влез Середа.

— Я могу продолжать?

— Да, да конечно…. — Замахал руками Середа.

— Потом я приехала на работу, прокурор пьяный, требовал меня продать, кажется на ночь, Скворцов велел мне уезжать, что я и собиралась сделать, но тут прибежал Молчанов, «сдавай, говорит, инвентарь», я ему наушник отдаю, и спрашиваю: «а где папуля?» «уехал, говорит, минут тридцать назад». Но ты же знаешь Молчанова, зануда эдакая: «инвентарь на Середе числится надо вернуть, в вверенном мне подразделении должен быть порядок.» — Передразнила я Игоря. — Я опять поехала в гостиницу. Парень на стойке дрых, я туфли сняла, чтобы не цокать и босиком почесала в двенадцатый номер. Думаю: «сейчас приду, поболтаем минут пять, таблеточку заберу и домой баиньки». Подхожу к двери, из-под двери свет льётся, за дверью шорохи, думаю: «приехал недавно, спать собирается». Постучала и нажала на ручку, дверь и открылась. Захожу — никого, а на кровати пиджак лежит в котором он в казино был. Кто-то в ванной копошится, я, радостная что всё так легко сложилось, подлетаю к пиджаку, выуживаю таблетку, засовываю в лифчик, так как в одной руке туфли, а сумка в машине. И тут вижу отца. — Я всхлипнула. — Лежит на полу, справа от кровати, голова в крови и ковёр вокруг в крови. Пока я искала пульс и отсутствующее сердцебиение, меня посетила мысль, что кто — то в номере копошился. Как вдруг начала открываться дверь в ванную. Ну я юбку прихватила и рванула… — Я повернулась к Вадиму. — Прямиком в твои объятья. А поскольку за мной кто — то очень резво бежал, как я предполагаю убийца, то я попыталась заткнуть тебе рот, что бы нам обоим головы не оторвали.

— Это как же? — Влез ехидный Середа.

— Неважно! — Ответили мы с Вадимом хором.

— Прекрасно, только что вы достигли взаимопонимания, хотя бы по одному вопросу. — Порадовал нас Игорь.

— Ты почему мне про труп ничего ни сказала? — Возмутился Вадим.

— Во-первых, сначала, я старалась что бы ты помолчал, пока шаги в коридоре не стихли, а во-вторых, по коридору разгуливал убийца, возможно не один и с оружием, а что бы ты сделал? Напугал его своими плавками?

— Дальше, я рассказывала банальную историю моего карьерного взлёта, а поскольку Вадим очень живо интересовался моим любовником, я и про него чего — то наплела. Извини, я просто сильно испугалась, поэтому сначала отсиживалась в номере, а потом боялась одна идти к машине, и не надо меня считать с приветом.

— Хорошо, не буду! — Порадовал меня господин Шувалов.

— Ну вот собственно и всё. Ты у ментов что-нибудь узнал? Труп был? — Пристала я к Середе.

— Труп был! — Уверенно заявил Вадим, — с утра в гостинице был переполох, кто-то позвонил в милицию, была скорая и милиция, подробностей я не знаю.

— Я всё запросил, — защищался от моего взгляда Середа, — рано ещё пока, все в мыле. Труп есть и согласно документам, скорее всего, это твой отец. Наверняка, потребуется чтобы ты его опознала!

— А как я буду доказывать, что я его дочь? У меня другая фамилия и отчество?

— У тебя же свидетельство о рождении сохранилось? — Спросил Вадим.

— Да, конечно, дома лежит.

— Там в графе отец должно быть прописаны его фамилия имя и отчество, а отчего у тебя другая фамилия и отчество, их вряд ли заинтересует. Ментам главное галочку поставить, что тело опознано родственниками. Я думаю, с этим, проблем не будет. — Я опять зашмыгала носом.

— Полинка, ну ладно тебе, только не реви опять. — Заёрзал Середа. Вадим взял меня за руку и сжал. Я пошмыгала ещё носом.

— Ладно, пойду я, одна хочу побыть.

— Да, да, конечно, — ребята дружно затрясли головами.

— Тогда дверь открой! — Попросила я Середу. — Если я из — за вас опоздала на самолёт, я вам не знаю, что сделаю, — тихонько бухтела я, проворно вытряхиваясь из авто.

Я успела отбежать всего-то шагов на 10 в сторону машины, как меня догнал Шувалов.

— Полина, подожди! — Я резко затормозила.

— Что?

— Я извиниться хотел! Ты просто столько всего наговорила, у меня сложилось определённое впечатление, и вела ты себя очень странно. Я не хотел тебя обидеть, прости меня.

Мне очень хотелось высказать ему всё что я думаю по этому поводу… так хотелось, что я сжала зубы посильнее, досчитала до десяти и плавно выдохнула. Сейчас разбираться только время терять.

— Прощаю! И ты меня прости. — Я мило улыбалась. — Ну я пошла?

— Куда ты?

Я опять стиснула зубы, да что за напасть. Я сунула ему спортивную сумку под нос.

— На фитнесс опаздываю. Ну всё, пока.

Плевать что он подумает, моя прежняя придурь аннулирована, и я снова не женщина — загадка, придётся исправлять! И припустила к машине. Какое счастье, что мне было лень загонять машину в гараж. Пульнула сумку на сидение завела двигатель и полетела в аэропорт. Тут мне повезло до вылета самолёта оставалось 50 минут, я рысью сбегала в кассу за билетом.

— Пятьдесят минут до самолёта. — Девушка помотала головой, — вы не успеете!

— Успею! — заверила я её, — у меня багажа нет, только ручная кладь,

— Смотрите, я вас предупредила.

Я проворно закивала, схватила билет и побежала. Я посмотрела на часы 16.42, а меня ужасно тянуло в сон. У меня очень странная особенность организма, стоит мне только понервничать и меня просто отключает, мне необходимо поспать, и отключаюсь я в такие минуты моментально, как будто свет у меня в голове выключили, раз — и я вижу розовые сны. Наконец то я в кресле самолёта, у меня час с небольшим, попробую вздремнуть. Разбудила меня стюардесса.

— Пристегнитесь пожалуйста и поднимите спинку, мы снижаемся.

Я потрясла головой и даже пощипала себя за руку, нет я не сплю и ничего не изменилась, к сожалению последние сутки мне не приснились. Самолет благополучно сел и рулил по взлётно — посадочной полосе, я включила мобильник и полезла в сумку искать бумажку с номером Георгия Ивановича, когда раздался звонок. Номер не знакомый, московский, я решила ответить.

— Георгий Иванович?

— Полина, привет, это Вадим. Какой ещё Георгий Иванович.

— Да, привет. Никакой, ошиблась, номер похож.

— Понятно. Я тебя сегодня хотел поужинать пригласить.

— Э… Давай завтра.

— Давай завтра.

— Ну всё пока, мне пора. — И я отключила звонок. «Где эта бумажка… А, вот она.» — Я набрала номер, ответили после третьего гудка.

— Георгий Иванович, это Полина, я в самолете, во Внуково, мы только сели.

— Хорошо. Я за тобой пришлю, Алекса. Он как подъедет сразу тебе наберёт.

Я успела выпить чашку кофе и сжевать бутерброд с резиновым сыром, он мне показался наиболее безопасным, лёжа между бутербродами с колбасой и красной рыбой. Раздался звонок.

— Привет, это Алекс, я у центрального входа.

— Здравствуйте. А как вы выглядите? — В ответ раздался смешок.

— Не волнуйся, мимо не пройдёшь! — Ничего себе заявочки.

Какое самомнение! Я подхватила сумку и почесала в сторону центрального входа. Так и есть. Стоит пижон — смесь терминатора и Аль — Пачино. Ещё одна жертва Голливуда. Высокий, накачанный, слегка удлинённые волосы, трёхдневная щетина, чёрные брюки, чёрный облегающий пиджак с кожаными накладными карманами и солнечные очки, ну прям «матрица». Я подошла, мило улыбаясь.

— Здравствуйте, Алекс. — Парень расплылся в улыбке.

— Полина? — Я кивнула. — Говорил же узнаешь.

— Конечно узнала, действительно, мимо пройти было сложно!

Мы сели в машину, Алекс выруливал с парковки, а я спросила:

— Куда едем?

— В ресторан на Тверской, Георгий Иванович там через час будет.

— Вы работаете на Георгия Ивановича? — Поинтересовалась я.

— В том числе и на него. Я вольнонаёмный солдат. У меня много талантов и скрытых достоинств, я вам попозже покажу, после ужина.

Я внимательно на него посмотрела. Алекс мне радостно улыбался во все 32 белых зуба. Да уж, случай тяжёлый, даже гораздо тяжелее чем кажется на первый взгляд.

— Не стоит беспокоиться! Я вам лучше на слово поверю! — Алекс развеселился.

— Я смотрю неделька обещает быть весёленькой!

— Почему неделька? — Не поняла я.

— Ты хочешь остаться со мной навсегда? Так сразу?

— Я с вами вообще оставаться не хочу, я с детства кроликов не люблю, которые имеют всё что шевелится.

— Тогда сиди и не шевелись! — Посоветовал мне Алекс и включил радио.

Молча мы приехали в ресторан, я прихватила сумку из машины на всякий случай, Алекс галантно открыл мне дверь машины, потом швейцар входную дверь ресторана. Георгий Иванович ужинал в отдельном кабинете, молча указал мне на стул, подозвал официанта,

— Закажи что-нибудь.

Я листала меню, соображалось с трудом, ткнула куда — то, кажется рыба. Алекс тоже пристроился рядом, сделал заказ, по — хозяйски развалился на стуле. Официант вышел, прикрыл за собой дверь.

— Молодец, ты. Быстро приехала. — Похвалил меня Георгий Иванович. — Разговор у нас будет серьёзный, ситуация у тебя Полина хреновая. Ты же не будешь сейчас упрямиться и отрицать что Виктор Зосонцев твой отец?

— Не буду, особенно если учесть, что его убили прошлой ночью! — Георгий Иванович и Алекс быстро переглянулись. А по подробней.

— Всё что знаю: сегодня ночью ему проломили голову в комнате? 12 Гостиницы «Золотой Лев». Подробностей не знаю, опознавать тело пока не вызывали. Возможно сейчас ищут, но я уехала.

— Понятно, завертелось. Быстро, однако! — Георгий Иванович отправил в рот кусок стейка, прожевал. — Тогда сразу к делу. Когда мы с тобой в последний раз расстались, я папу твоего в тюрьму всё-таки пристроил, ненамного, всего то на год, надеялся, что он поумнеет, но не тут-то было, как видишь! Он похоже вышел и решил нам отомстить!

— Вам? — Уточнила я.

— Нам! — Любезно сообщил Георгий Иванович. — У меня в казино периодически собираются большие люди и играют, на большие деньги. Любят по старинке, без фишек, на зелёные наличные хрустящие купюры, обостряет интерес. Обычно собираются по трое, по четверо вносят деньги в банк, игровая касса. Это обычный кейс, сохранность которого находится в моей юрисдикции, а также организация игры. В последний раз собирались законники.

— Это воры в законе?

— Они самые, — подтвердил Георгий Иванович, — а дальше случилось, то чего никто не ожидал. За все года, не было даже попыток с нами связываться, возможно мы, немного расслабились. — Георгий Иванович посмотрел на Алекса, тот отвёл глаза. — Твой отец или подкупил сотрудника казино, или устроил его к нам, официант насыпал снотворное в виски и спокойно вывез кейс с миллионом $ на столике с едой мимо охраны.

— C миллионом? — Пискнула я.

— Официанта мы взяли быстро, он нам про твоего отца всё быстренько выложил, поскольку господин Зосонцев и его кинул. Но папуля твой с деньгами как в воду канул, и где его искать? Правильно, у родственников, а родственники у нас кто? Единственная дочь. И надо же какое совпадение он с нами на хвосте, прямиком к тебе и заявился. Вот теперь и доказывай, что ты не верблюд и денег он тебе не от давал?

— Не верблюд… не отдавал… — промямлила я.

— Ты и теперь скажешь, что он не НАС подставил?

— Вы хотите сказать он умер, чтобы НАС подставить? — Поинтересовалась я, придя в себя.

— Я уверен, что роль покойника в его планы не входила. Он бы покрутился возле тебя и свалил. И пока бы тебя трясли как грушу, спокойно слинял, но кто — то нашёл его раньше, возможно этот, кто — то, кто знал про деньги. И теперь у тебя один вариант. Найти деньги и вернуть. Это вопрос чести. Пострадавшие ребята щепетильные, они это так не оставят. — Мне принесли рыбу, Алексу тоже поставили тарелку, все замолчали. Я подцепила кусок из тарелки и попыталась проглотить, вышло с трудом, похоже, у меня спазм горла. Я выпила воды, подождала пока официант выйдет из кабинета.

— И где я буду искать деньги? У вас есть хоть какая-нибудь ниточка?

— Ты наша ниточка! — Порадовал меня Алекс

— Вы издеваетесь? Как я буду искать? Где? Пойди туда, не знаю куда? Надо детектива какого-нибудь нанимать, я же ни чего в этом не понимаю… — я была в отчаянии.

— Будет тебе детектив! — И Георгий Иванович кивнул на Алекса. — Он с тобой поедет.

У меня поникли плечи. Всё уже решили, без меня. Вот она откуда неделька взялась.

— Я так понимаю у меня неделя? А что потом?

— А это, будет зависеть от результата. — Я обхватила плечи руками, меня трясло.

— Хорошо, дайте мне хоть какую-нибудь информацию, кто играл, их окружение, с парнем поговорить, который официант. — Георгий Иванович на меня внимательно посмотрел.

— Хорошо, я тебе дам досье на игроков, а на счёт официанта… Я был вынужден отдать его, так скажем потерпевшей стороне, в обмен на тебя. Так что поговорить с ним уже не получится. Но ты не переживай, Алекс с ним разговаривал, он тебе всё расскажет.

— Его убили? — Еле выговорила я.

— Назовём это несчастным случаем.

— А если я не найду деньги?

— Лучше найти. — Порадовал меня Георгий Иванович. — Время пошло. — Георгий Иванович вытер рот салфеткой, положил её на стол, встал. — И, Полина, давай без глупостей, твой папа наделал их уже предостаточно.

Я тоже встала, всё равно кусок в горло не лезет. Поднялся и Алекс. По — хозяйски положил мне руку на плечо.

— Поздравляю, ты теперь моя, целую неделю. — И радостно осклабился.

Ругаться с ним теперь не в моих интересах, но и на место ставить придётся, периодически. Я взяла пальцами его руку и скинула со своего плеча.

— Да я сама не своя… Где уж там твоя… — Георгий Иванович рассмеялся. Показал на Алекса.

— Будет приставать, звони, загоню под лавку. — Я кивнула. Повернулся к Алексу:

— Дуйте в аэропорт, билеты заказаны, машину оставь в аэропорту, там машину тебе дадут я договорился.

И ушёл, а я осталась стоять, не веря в происходящее. Нет, это не со мной, это точно не со мной! Это кино какое — то дурацкое. Мамочки, где пульт? Усилием воли загнала слёзы обратно. Алекс задергался.

— Полин, ты чего это такая бледная, давай только без обмороков, я это страсть как не люблю. — Я шмыгнула носом.

— Мне надо в уборную.

Схватила сумку и убежала. Закрылась в кабинке и разревелась от души. Ну папуля, ну и кто ты после этого, за что ты меня так ненавидишь? А может я не твоя дочь? Может мамка моя тебе рога наставила, вот ты и лютуешь? Я вытерла слёзы. Хрен тебе. Я так просто не сдамся. Достала мобильник. Набрала Середе.

— Игорь, слушай и молчи.

— И тебе, здравствуй! — Я вздохнула, ну не может не паясничать.

— Я в Москве.

— А я на Майорке, ты названиваешь, а тут роуминг между прочим!

— После нашей беседы в машине я отправилась в аэропорт и улетела в Москву, меня срочно вызвал Георгий Иванович, помнишь дядьку из казино, когда я с папашкой в Москве последний раз виделась?

— Да, помню.

— Мой гениальный папа, прежде чем умереть у меня под носом, украл у воров в законе миллион баксов! — В трубке раздался грохот, кажется Игорь уронил мобильник.

— Извини, что ты сказала?

— Что слышал! И теперь я должна его найти за неделю, вместе с каким — то Мегре Московского разлива, с замашками Казановы.

— Что всё так плохо?

— Как сказал один умный человек. Жизнь похожа на зебру — белая полоса, чёрная, белая, чёрная, а потом задница… Похоже я приехала. Мы сейчас едем в аэропорт и летим домой, а ты отправь ко мне ребят в квартиру, ключи есть у Натальи, проверьте мою квартиру на жучков. Если чисто, я как освобожусь, сразу позвоню, ты приедешь, мы поговорим.

— Знаешь, если бы твой папаша был жив, я бы его нашёл сейчас и сам грохнул. — С чувством высказался Игорь.

— Встань в очередь!

Я повесила трубку. Пошла умылась, припудрила нос и красные глаза. Сойдёт для сельской местности и вышла из укрытия. Алекс подпирал стенку у туалета.

— Наревелась?

— Нет, ещё! Сейчас по пути у тебя на груди всплакну и будет в самый раз. — Буркнула я.

— Молодец, погнали, а то можем и на самолёт опоздать, у нас знаешь ли пробки…

Алекс взял мою сумку и двинулся на улицу, я за ним. В машине он не унимался.

— Я не понимаю, чем это я тебе так не понравился? Обычно всё наоборот происходит, девчонки просто от меня без ума, а вот их мужьям я действительно не нравлюсь.

Я вздохнула, к беседам я была совсем не расположена, меня как всегда после стресса зверски тянуло в сон.

— Почему же сразу не понравился? Тебе кто — то очень сильно хвост прищемил, а я не собираюсь по этому поводу страдать. У тебя просто комплекс явный на лицо. Признайся, тебя жена бросила?

— Меня? Жена? — Расхохотался Алекс. — Не родилась ещё та, которая меня в ЗАГС затащит!

— Понятно, значит никто и не пытался! — Отрезала я. — Должна тебя огорчить, очевидно, ты не представляешь ценности для семейного очага! Вот и ходишь не востребованный! Тебе лет то сколько?

— Допустим тридцать четыре! А что?

— Что и требовалось доказать, всех приличных мужиков к тридцати уже разбирают, и даже больше половины неприличных. Так что ты особо не радуйся! — Алекс возмущённо булькнул, очевидно, переваривал информацию. — Ты меня извини, меня знобит что то, я, пожалуй, посплю. — Я откинула кресло, повернулась к стеклу и отключилась.

Алекс припарковал машину на стоянке аэропорта и потряс меня за плечо.

— Вставай, красотка, приехали. — Я вынырнула из крепких объятий морфея, мне бы ещё часик! Я похлопала глазами, потрясла головой и выскочила из машины. Алекс достал из багажника две спортивные сумки, мою и свою! И уверенно зашагал к зданию аэровокзала. Я потрусила за ним, разгоняя остатки сна, уже стемнело, домой приедем вообще — ночью. Интересно, мой прыткий Московский друг уже забронировал себе гостиницу? Мы благополучно забрали конверт у курьера Георгия Ивановича. В конверте были билеты и несколько листочков — досье для меня. Самолёт был маленький и полупустой. Мы сели в хвост, я достала бумаги и начала изучать. Алекс насмешливо хмыкнул.

— И что ты там пытаешься вычитать? Если не секрет?

— Не знаю? Может, ты подскажешь? Или расскажешь? Например, о трагическом несчастном случае, произошедшим с официантом?

— Да я про трагический случай знаю не больше твоего! Я парня первый нашёл и соответственно первый пообщался, передал Георгу и полетел по следу, за папочкой твоим. А несчастный случай на производстве произошёл как раз у господ, которыми ты так рьяно и интересуешься, — и Алекс кивнул на бумажные листы в моих руках.

— Ну а труп ты его хоть видел?

— Видел и опознал по просьбе Георга. Выглядел прилично! Следов пыток не зафиксировано! — Гоготнул Алекс.

Я поёжилась, ну и на том спасибо, успокоил, в гробу буду лежать без синяков и переломов, мне то уже будет всё равно, а окружающим приятно! Я растянула губы в улыбке.

— С тобой так приятно общаться, знаешь ты как успокоить с юную девушку на ночь глядя!

— А то! Главное посильнее напугать, что бы сама прибежала!

— Понятно. Я примерно так себе всё и представляла, а что там случилось с папашиным следом, по которому ты летел?

— Как в воду канул. Тут про тебя и вспомнили. А ты тоже прибыла не без подарочка! Рассказывай, как труп нашла.

— Сначала ты! Раз уж начал.

— Легко! Папка твой из тюрьмы вышел месяца четыре назад, где очевидно и созрел коварный план мести Георгу. Нашёл парня, официанта Дмитрия Хвостова, 32 года, холостой, пообещал ему 50 000 $ за небольшую услугу. Парень был не в курсе куда влез, снотворное подсыпал, кейс вывез, а когда в него заглянул, понял, что продешевил и вместо условленного места встречи дёрнул домой, хотел вещи собрать и с деньгами свалить. Но пока он там барахлом своим в комнате тряс, к кейсу на кухонном столе вернулся, а чемоданчик то пустой. И дверь входная открыта…. А тут я захожу… картина маслом: дверь не заперта, чемодан и документы собраны, кейс лежит, а денег в нём нет! Димка наш рядом на табуретке сидит, волосёнки свои жиденькие на голове щиплет…. Сразу всё выложил, я даже спросить ничего не успел. — Алекс плечами пожал. — Очень на папеньку твоего осерчал, тот даже Димкин полтинник прихватил. Дальше всю информацию по Гусару подняли, а ничего стоящего кроме единственной дочери и не нашли. Терпилы ногами топают, кричат подать её сюда, враз прибежит гадёныш и деньги в зубах принесёт. Здесь Георг вмешался, сказал, что тебя знает, и сам тебя найдёт, а ты быстро приедешь и нам поможешь денежки найти, так как ему слегка должна! Должна ведь?

— Должна! — Кивнула я, — как минимум 50 тысяч $, как максимум год тюрьмы!

— Ну а что бы, страдальцы наши своё самолюбие пока успокоили, отдал им Димку. Деньги конечно тоже, свои естественно. Георг же гарантом по игре выступал, за какие — то паршивые 10 %… Вот и пришлось… гарантии наличными выплачивать! Подняли базу данных казино полуторогодовалой давности, нашли тебя и паспортные данные, выясняли что ты переехала, но недалеко. Всего — то этажом ниже. Вот собственно и всё!

— Где отец сидел?

— В «Бутырке».

— Да уж негусто.

Алекс мотнул головой:

— было бы густо, без тебя бы разобрались. Давай выкладывай про тёплую встречу с отцом, плавно перешедшую в последнее свидание.

Я одарила его недобрым взглядом. Может со мной чего не так? Мужики вокруг все как один, паясничают и кривляются. Я собралась с мыслями.

— В момент моего расставания с Георгием Ивановичем, произошла и моя предпоследняя встреча с отцом, я уехала, а он остался. За всё это время ни звонков, ни писем, ни денег, впрочем, как обычно. И вдруг вчера, а я в казино работаю, помощником по безопасности, объявился папашка, как снег на голову. Непонятно, зачем приехал? Повидаться? Так он, по-моему, не меньше меня удивился нашей встрече! Как дела? Как жизнь? Стало мне интересно чего это он притащился в такую даль. Засунула я ему жучка в карман, себе наушник в ухо, слушала, слушала, да ничего путного, кроме как папашка мой девок клеит, я не узнала. Дай думаю в номере пошарю, вдруг чего найду. — Алекс заинтересованно подался ко мне. — И рванула в гостиницу. В номере из интересного нашла: жучок под столом! Ключик спрятанный в подкладке чемодана, но без опознавательных знаков и всё… — Алекс поднял бровь.

— И всё?

— Всё! Мамой клянусь!

— А где твоя мама?

— А бес её знает! — Алекс тихонько рассмеялся,

— занятно. Продолжай.

— Вернулась на работу, а папашка из казино уехал, и жучок соответственно увёз, а инвентарь казённый, пришлось разворачиваться в 3 часа ночи и обратно пилить. Администратор на стойке храпел, я прошла прямо в номер, из — под двери свет, я постучала и на ручку нажала, дверь и открылась, передо мной на кровати лежал пиджак отца, в ванной кто-то копошился. Я и подумала — вот удача то какая, жучок из кармана выудила, голову повернула, а справа папуля на полу лежит и вокруг головы лужа крови, да такая огромная и алая, что я грешным делом решила, что папуля прикалывается в очередной раз. Пока я размышляла засмеяться мне или в обморок хлопнуться, начала открываться дверь в ванную комнату, ну я и рванула оттуда, прижав туфли к груди. За день до этого к нам в город мой старый знакомый прибыл и поселился в этой же гостинице. — Предвосхитив вопрос Алекса сказала: — «ничего странного в этом нет, это самая приличная гостиница в нашем городе.» Я к нему и побежала. Вызвала скорую в 12 номер и когда руки трястись перестали поехала домой.

— И когда у тебя руки перестали трястись?

— Часов в пять.

— И чем вы там занимались полтора часа? — Мои брови полезли на лоб.

— Ты решил заняться моим моральным обликом?

— Ни в коем случае! Я сам моралистов не люблю, но секс сразу после лицезрения трупа родного папы! Это знаешь ли… Хотя, как лекарство против стресса…

Я сидела с открытым ртом, не веря в происходящее: «Вот придурок».

— И вообще, ты что не знаешь? Мужчины любят красивых и недоступных женщин, а то вчера приехал, а сегодня уже всё получил, в следующий раз не поедет, учти, я тебе как профессионал заявляю.

Я резко захлопнула рот. Ну всё, с меня хватит. Я встала.

— Ты куда? — Не понял Алекс.

— Последую твоему совету, стану красивой и недоступной! Пойду накрашусь и запрусь в сейф. — И ушла в туалет.

Я вернулась на своё место как раз, когда загорелась табличка пристегнуть ремни, самолёт пошёл на посадку.

— Надеюсь, ты забронировал себе место в гостинице?

— Нет, я очень торопился и не успел, но я думаю, что ты можешь меня приютить, я не обижусь. — В темноте салона заблестела белозубая улыбка Алекса.

— В этом нет необходимости, один номер в гостинице «Золотой лев» 100 % свободен! В регионах люди суеверные. — Я подмигнула. — Добро пожаловать, гости дорогие! — Алекс, медленно приходил в себя. Улыбка резко померкла.

— Нельзя же быть такой злопамятной, красотка.

— Нельзя убивать, воровать и желать жену ближнего — а это всё как раз по твоей части. Я на твоём фоне просто ангел.

— Ты ведьма!

— Я, ангел! Просто на метле быстрее…

Шасси самолёта соприкоснулись с землёй, в салоне раздалось рукоплескание, я присоединилась. Кажется, я дома. На правах хозяйки я гордо шествовала впереди, Алекс шёл следом с вещами. Я бодро трусила в сторону стоянки к своему автомобилю. Ласково поздоровалась со своей железной подругой.

— Здравствуй, ласточка! — У Алекса, забрасывающего вещи на заднее сиденье, по физиономии расплылась дурацкая улыбка.

— Ты что это? С машиной разговариваешь?

— С тобой пару часов пообщаешься и на луну начнёшь выть! — Огрызнулась я.

Как объяснить этому придурку, что, когда доживаешь свою последнюю неделю, становишься такой сентиментальной. Мы вырулили со стоянки в сторону города.

— Я сейчас отвезу тебя в гостиницу, устраивайся, отдыхай. На завтра план действий готов?

— Надо осмотреть номер, опознать труп и не плохо бы получить личные вещи. Для начала. — Я кивнула.

— Хорошо. У тебя есть мои координаты?

— А как же! — Обрадовал меня Алекс. — Телефон: мобильный, домашний, адрес и паспортные данные.

— Значит, не потеряешься! — Осчастливила я его в ответ. Мы въехали в город.

— Дружок твой в каком номере живёт?

— Это ещё зачем?

— Как зачем? Опросить? На моё предположение о сексе ты так разгневалась, вот я и подумал, может зря я на тебя наговариваю? Секса действительно не было, и вы как порядочные люди, грохнув папочку, полтора часа прятали миллион!

— Вадим Шувалов, 39 номер, — процедила я сквозь зубы. И что бы не зареветь начала мечтать о катапульте в машине: «Как в кино: нажимаешь кнопку, срабатывает пружина, открывается люк, и надоедливый пассажир улетает в небеса! Сказка, а не жизнь».

Мы подъехали к гостинице. Небольшая парковка в окружении деревьев, поют цикады, свежий ночной воздух после дождя. Лёгкий ветерок колышет листья на ветвях, тишина и покой. И никого не убивали, и у меня ещё вся жизнь впереди… из забытья меня вывел голос Алекса. Он уже достал свою сумку с заднего сидения автомобиля.

— Красотка, ты спишь? А спинку мне кто потрёт? Вот вам и хвалёное российское гостеприимство. До дома то доедешь? — Я хлопнула дверцей и закрыла машину на сигнализацию.

— Не переживай, завтра кого-нибудь найдёшь по гостеприимнее, и спинку потрут и бумажник почистят, не торопись! Всё у тебя будет. — Успокоила я Алекса.

— Если ты обещаешь, то я спокоен.

— Ну, тогда пошли, заселяться. Ты точно крови не боишься? А то там ковролин… — И я поспешила к гостинице.

Интересно, он специально меня так бесит, чтобы я огрызалась в ответ, а он потом с лёгким сердцем свернул бы мне шею? И угрызения мучить не будут. Одной ведьмой больше, одной меньше. Тоже мне нашёл ведьму! Ты ещё Наташку не видел, вот уж кто виртуозно метлой владеет! Будет тебе — и спинку потереть и российское гостеприимство — в одном флаконе! Из-за деревьев показался парадный вход гостиницы. Мраморные ступени, стеклянные двери, красивая надпись на стене. Конечно не Марриотт, но и на совковую турбазу не похоже. Уютная пятиэтажная гостиница. В окружении небольшого парка. Тихо и респектабельно. Может его надо было в трактир для дальнобойщиков отвезти? А то тут и так смертность повышенная, а я ещё им ковбоя привезла. Сегодня на стойке дежурила молодая блондинка — администратор, которая поначалу выглядела сонной, но после пары фирменных улыбок от Алекса и заявки на одноместный номер, резко проснулась, зацвела и защебетала.

— Номер 18, - улыбаясь, девушка протянула Алексу ключи. — Вы к нам только на неделю? — Кокетливо потупила глазки.

— Могу и раньше уехать, как с делами управлюсь! — Деловито сообщил Алекс. — Ресторан у вас есть?

— Да, конечно, первый этаж, за лифтом направо, завтрак с 8 — ми утра.

— Огромное спасибо, Даша, — прочитал Алекс имя с таблички на груди девушки. — Спокойной ночи. — И одарил бедняжку взглядом, от которого та зарделась и скромно потупилась. Перспектива спокойной ночи её явно больше не прельщала. Ещё бы, такой принц нарисовался на ночь глядя.

— До номера сам дойдёшь, не заблудишься, если что проводят, — кивнула на Дашу. — Я спать, завтра созвонимся.

— Ты к дружку? — Алекс небрежно мотнул головой в сторону третьего этажа.

— Нет, я домой, Дружок пусть спит. Чего и тебе желаю. — Я махнула гостеприимной Даше рукой и отправилась к машине. На моё счастье улицы были свободные, добралась за 10 минут. Машину бросила во дворе, нет сил, если так дальше продолжится, забуду, как выглядит собственный гараж. Домой не хотелось и я побрела в сторону детской площадки, пристроилась на качелях. Вот и всё! Кажется, допрыгались вы Полина Александровна! Ещё недельку побегаешь, денежки для бандюганов поищешь, а там раз! И милый парень Алекс, перережет тебе глотку, от уха до уха! Или по — тихому, просто шею сломает? Нет. Наверное, потребуются доказательства — голова там отрезанная или рука? Бррр… Я потрясла головой, и зачем я эти гангстерские боевики смотрела? Совсем себя застращала. Я тоскливо оглядела спящий дом, свет горел только в двух окнах.

— Эх вы! Знай себе дрыхнут! — Завистливо прошептала я. А тут сна ни в одном глазу. Свежий ветерок легонько обдувал разгорячённую голову. Интересно моя смерть — вопрос решённый? Или в случае благополучного исхода поисков мне оставят мою буйную головушку на память? Пора домой. Я спрыгнула с качелей и пошагала к подъезду под мерный скрежет металла за спиной. Дома закинула сумку на комод, растянулась на кровати, есть охота, бросила взгляд на часы — три часа ночи. Поздновато холодильник грабить, даже для Громовых, будем худеть — но только сегодня, а завтра с утра, я размечталась: «Съем три котлеты сразу и ещё чего-нибудь, что — там Наташка приготовила вкусненького?». Обняв подушку и вдыхая аромат будущих котлет, я заснула со счастливой улыбкой на лице.

Проснулась я от настойчивого звонка мобильного телефона. «Кому там неймётся!». Я сердито пульнула подушку в сторону сумки с мобильником. Придётся вставать, всё равно весь сон перебили.

— Полинка, привет, не разбудил?

— Игорь, привет, какая теперь разница?

— Тогда сразу по делу. Квартиру проверили, жучков нет. Дело об убийстве в Золотом Льве ведёт следователь Муратов Сергей, ул. Орджоникидзе 16, 3 этаж, комната 23.Он ждёт тебя сегодня к 14.00. Я сказал, что убитый скорее всего твой отец и рассказал, что скорую вызывала ты с телефона знакомого. Номера с которых поступают вызовы скорая фиксирует и при необходимости предоставляет милиции. Это тебе так для общего развития. — Бухтел Середа, — Вадима, наверное, вызовут сразу после тебя, часа на три, или лучше вместе идите, чтобы сильно не завираться. — Игорь прокашлялся. — Полин я тебе один совет дам — ты там ври поменьше, можешь недоговаривать, увиливать от ответа, переводить тему и даже плакать, ну что я тебя учить буду, а вот врать не советую, дело такое, в милиции тоже не дураки сидят. А про Муратова мужики сказали, парень толковый и въедливый. Пока всё, не забудь позвонить потом старому толстому другу, я всё — таки волнуюсь! Сама — то как?

— Да никак! Словно под трактор попала! Два раза! Папуля мой, чтоб земля ему была пухом, кинул трёх, Игорь ты меня слышишь, нет, вру, четверых, я думаю Георгий Иванович тоже мужчина бывалый! Четверых воров в законе на миллион долларов. Они естественно зубами скрежещут, над ними вся Москва, наверное, сейчас угорает, и приезжает к родной дочурке, случайно, как будто поезда больше никуда не ездят, а самолёты не летают. А я теперь должна облить себя бензином и публично поджечь, что бы все сказали, ну да, он ей деньги точно не давал, зачем они ей, мёртвой — то?

— Ты только давай без истерик. — Попросил Игорь….

— Хорошо, не буду, — пискнула я. — Приставили ко мне какого — то орла, толи присматривать, толи помогать…

— Чем он тебе так не понравился, за столь короткое время? — Удивился Середа.

— Наглый уж очень! — Пожаловалась я. — Игорь расхохотался.

— Полина, не принимай близко к сердцу, это всего лишь московский ритм жизни. — Продолжал Середа, — ты только не думай, мужикам тоже не просто. Бежишь, бежишь высунув язык, бабки, тачка, шмотки, чиксы, а тебе хлоп: «что — то я не поняла, дорогой, что это было? Секс? А где моё новое норковое манто? Меня без манто не вставляет!». Короче, стать импотентом досрочно проще простого.

— И что теперь, прикажешь мне его пожалеть? В конце концов, никто в Москве насильно жить не заставляет! Вон у нас от Урала до Сибири свободно! Заселяйся, не хочу! Стреляй белку в глаз, паси северного оленя, строй юрту, тишина, покой, опять же норковое манто кругом бегает! Ладно, пойду к твоей любимой девушке, с веслом! Пардон, с метлой, может покормит по доброте душевной?

— Покормит! Хмыкнул Середа, душа у неё и правда щедрая, до сих пор спина трещит!

— Не бойся! За одного битого двух не битых дают! Точного адреса обменного пункта не подскажу, но люди зря болтать не станут? — Я рассмеялась. — Как думаешь!

— Думаю, что спиной к вам поворачиваться больше не стоит! Сломаете мне хребет, а кому нужен такой прожорливый инвалид? Всё, пока, держи нос по ветру!

— Есть держать нос по ветру!

Я вытянулась по стойке смирно и отсалютовала невидимому Середе. В трубке раздались короткие гудки. Надо звонить Скворцову и брать отпуск на неопределённый срок, не хватало ещё чтобы за прогулы уволили? Хотя… Покойникам, наверное, работа не нужна… Стоп, буду думать о хорошем! То есть о плохом не буду! Значит, что совсем не думать? Правильно! Звони и иди завтракать! Что хорошего можно придумать на голодный желудок.

— Николай Семёнович, добрый день! Полина Воронцова беспокоит.

— Добрый день Полина Александровна, у вас всё в порядке?

— Не совсем, Николай Семёнович, я у вас отпуск хотела попросить недели на две, может на месяц. Дело в том, что у меня отец умер, вчера. — Я зашмыгала носом. — У меня тут дел полно, там похороны…

— Примите мои соболезнования, Полина Александровна, за работу не переживайте, я думаю справимся, вы только в отдел кадров забегите, когда время будет, заявление девочкам в бухгалтерии оставьте.

— Конечно, Николай Семёнович, спасибо, Николай Семёнович, до свидания, Николай Семёнович!

— До свидания, Полина Александровна, если понадобиться моя помощь, звоните.

— Спасибо большое. — Нажала отбой и посмотрела на себя в зеркало. Дожилась, опять спала в одежде и с косметикой, прямо на покрывале в обнимку с подушкой. «Готовимся к кочевой жизни», - съехидничал внутренний голос. Тем более надо идти мыться, кто его знает, когда ещё придётся… После душа я высушила волосы, натянула джинсы, футболку, синие мокасины, взяла связку с ключами и отправилась к Громовым. Наташка сегодня с двух, Ленка на каникулах, так что должны покормить, обуть и обогреть. Помечтала я и открыла дверь. На меня обрушился поток Наташкиных криков, Ленкиного плача, тихого завывания мамы Веры. Я бегом припустила в большую комнату и попала прямо в эпицентр событий. Ленка забившись в кресло рыдала в голос, периодически размазывая слёзы по опухшему лицу. Мама Вера рыдала на груди у Вагнера, который бережно её обнимал и успокаивал, а Наташка как фурия носилась посередине комнаты, метала гром и молнии и размахивала руками. Скандал дошёл до такой стадии, что непосвящённый человек, вроде меня, в общем гуле и вое слов разобрать не мог. И как я не старалась, кроме обвинений в предательстве со стороны тёти Веры и возгласа: «на кого ты нас поменяла?» из Наташкиных воплей, ничего не поняла. Я потянулась к керамической вазе на телевизоре и со всей силы шмякнула её об пол. От резкого удара все замолчали и уставились на меня.

— Что за шум, а драки нет? Наталья, ты чего сбрендила? На мать орёшь? Да ещё в присутствии младшей сестры и иностранных гостей. Во — первых, не педагогично, а во — вторых — я мило улыбнулась Вагнеру, — постояльцев распугаешь! Вагнер рванулся было ко мне, но потом остался с мамой Верой, и оттуда взывал о помощи:

— Полина, наконец, хоть кто — то вменяемый появился! — Наташка повернулась ко мне, я подхватила её под руку,

— отдышись пока, ты у нас дама впечатлительная, я с твоего позволения Вагнера послушаю. — Подруга сердито засопела. А дальше я стояла, открыв рот и благодарила бога что держусь за Громову, не то бы точно упала!

Спокойный и рассудительный Вагнер, на немного ломаном русском пояснил, (вообще — то по-русски Вагнер говорит прекрасно, просто, когда он волнуется то немного путает слова и окончания, ну, например, «Это вам ни кошки и мишки»!), несмотря на волнение мне стало ясно, что! Вагнер и тётя Вера любят друг друга, тётя Вера беременна и срок уже большой! Тут тётя Вера заревела и сквозь слёзы начала шептать что она решила, что это не задержка, а климакс наступил, и на аборт уже поздно, почти 20 недель.

— Мама Вера, вы с ума сошли? Какой климакс? Вам же 40 ещё нет, вы же медработник в конце концов? — Напустилась я на маму Веру. Но она только громче заревела.

Вагнер стрельнув в меня глазами, кинулся её успокаивать:

— Вера тебе нельзя волноваться.

А вот это он прав на все сто!

— У меня через две недели заканчивается контракт, и я уезжаю в Германию, я хочу жениться на Вере и увезти её с собой!

И тут все опять заорали и заголосили.

— Стоп! — Рявкнула я. — Лена, быстро встала умылась, принесла матери валерьянку, воды попить и скрылась в своей комнате. Бегом, — скомандовала я. Лену сдуло, в комнате стало тише. — А мы сейчас придём — и развернув Наташку я выпихнула её в коридор. — Пошли ко мне. — Наташка кивнула и потрусила в сторону моей квартиры. На лестнице её прорвало.

— Ты представляешь? Свинство какое! Сума сошла на старости лет! Негритёнка нам решила подарить! А нас она спросила? Куда нам его, на голову? Вагнер свалит в свою Германию, а мы нянчи?

— Почему свалит? — Вкрадчиво поинтересовалась я, открывая дверь в свою квартиру, — он хочет жениться и забрать маму Веру.

— А как же мы? — Подпрыгнула Наташка.

— Вот с этого и надо было начинать! Знаешь, что, Громова! В жизни не думала, что ты такая эгоистка! Мы — это кто? Ты и Ленка? Тебе уже 21 год, ты скоро замуж выскочишь и детей нарожаешь, значит сделать маму веру бабушкой — это нормально? А матерью — это свинство. Всё собираюсь спросить, вчера на лестничной клетке, — тут я слегка замялась, — я встретилась с Середой, спускающимся с верхних этажей! Ты случайно не в курсе кого это он навещал?

— Меня, — промямлила Наталья, — он меня поужинать пригласил.

— Прекрасно, а о маме Вере подумала? Вы с Ленкой свою жизнь можете устраивать, а она нет? Наталья, что она в жизни то своей видела? Кроме детей сопливых и прожорливых, работы без выходных и папаши вашего алкаша. Она ведь не старая ещё и красивая, только замученная сильно. А так замуж выйдет, в Германию уедет, язык пока учить будет — отдохнёт, ребёночка родит и будет молодая мама. Как белый человек поживёт!

— Ага! С негром!

— Ба, Наталья Сергеевна! Да ты расистка! Это чем тебя негры не устраивают? А? Опять же, ты не эмоциями думай, а головой! Растить негритёнка на просторах нашей родины, да ещё без отца — это одно, а мама вышла замуж за немца и растит маленького братика или сестрёнку, заметь — немецкого братика или сестрёнку — это совсем другое. У нашего полутёмного населения Германия ассоциируется с «арийцами», на худой конец с «фашистами», но никак не с неграми! Это я на тот случай, если тебя общественное мнение беспокоит больше счастья собственной матери! — Я подмигнула Наташке. Наталья растерянно заёрзала на диване. — А Вагнер какой хороший, спокойный, заботливый, работящий, непьющий, не мужик, а леденец! Подумаешь негр! Может быть у человека один маленький недостаток! — Напирала я на подругу!

— А как же Ленка? — Наташка выдала свой последний аргумент.

— Что Ленка? Ей уже 16 лет, учится хорошо, вот и пусть учится! Мы что её с тобой не прокормим? Или не выучим? На курсы отправим немецкого, пусть язык учит, на каникулы к маме будет ездить, захочет пусть там в институт поступает. Нет, ради бога, можно у нас, можно в Москве, квартиру ей снимем. Да и вообще, между нами девочками говоря, кому нужна мать в 16 лет? Как любовь закружит, только хворостина и поможет, а маме Вере сейчас волноваться нельзя, всё — таки возраст! В Германии врачи хорошие, роды не первые, там всё будет Тип — Топ. А с вами девушки сплошные нервы!

— Мамочки, — взвизгнула Наташка, — какая я свинья все-таки, а вдруг из-за меня ребёнок больной родится!?

— Запросто! Поэтому сейчас не тяни, а бегом домой, маму поцеловать, благословить и прошения попросить! — Наташка вскочила и унеслась как ураган, я почесала за ней. Интересно я хоть сегодня поем или опять до завтра отложим? Зайдя в квартиру Наталья с разбегу схватила маму Веру и начала вопить:

— Мамочка, прости меня пожалуйста. — Вагнер слегка отступил назад и вытаращил глаза.

— Что случилось? Вот уж правду говорят, русская душа — потёмки! Полина, ты что с ней сделала? — Вагнер удивлённо смотрел на Наташку, целующую зарёванную маму Веру и глотающую собственные слёзы.

— Ничего! Вагнер, — я обречённо выдохнула. — Ты на нас не обижайся, мы тебе не абы что, мы тебе отдаём самое дорогое и любимое, маму Веру!

— Полина, спасибо тебе, я уже не знал, что делать, Вера перед Натальей как кролик цепенеет.

— Это у них с детства, — хмыкнула я, — так что хватайте маму Веру и увози побыстрее. Как там процедура пересечения границы с женой иностранкой выглядит?

— Нужна справка о брачной правоспособности (Ehefdhigkeitszeugnis) для меня, если регистрировать брак здесь, или взять справку для Веры, заверить её в посольстве, выехать по визе невесты и зарегистрировать брак в Германии.

— Я смотрю ты время не терял, молодец Вагнер, удачи вам.

— Да, да… конечно и спасибо.

— Абсолютно не за что! — Улыбнулась я Вагнеру. — Добро пожаловать в семью! Кого ждёте? Мальчик? Девочка?

— Мальчика! — Радостно заулыбался Вагнер. — Я был уже женат лет 5 назад мы развелись, у меня дочь Джессика, ей сейчас 12 лет.

— Не переживай, мама Вера у нас, как река широкая и душа бескрайняя, так что будешь ещё свою Джессику к родной матери метлой выгонять! Пойду поучаствую в процессе примирения. — Вагнер закивал головой.

Я шагнула к дивану. мама Вера сидела на диване, Наташка на коленях перед диваном, уткнувшись носом в мамины колени, всхлипывала… Я подтолкнула подругу в сторонку.

— Хватит уже сырость разводить, и вообще подвинься, я тоже хочу… Я плюхнулась рядом и засунула нос маме Вере под мышку.

— Поленька, спасибо тебе девочка моя, — мама Вера гладила меня по голове, — я бы без тебя, наверное, не решилась.

— На что бы вы без меня не решились? — Прыснула я и лукаво посмотрела на маму Веру, — куда вам теперь деваться «с подводной лодки», выход только один — рожать и жить долго и счастливо! Мы из вас такую невесту забабахаем, закачаетесь.

— Нет, что вы! Девочки какая невеста в 40 лет? Людям на смех! — Испуганно замотала головой мама Вера, — даже и не думайте.

— Что значит, не думайте? — Вскинулась я. — Мы же не предлагаем вам в фате плясать. Я вас в салон запишу, на стрижку укладку, конфетку сделают, закачается ваш Вагнер, Наталья вам платье фееричное сошьёт!

— Не надо платье, не надо фееричное, — сдавленно пробормотала мама Вера.

— Хорошо, не надо значит не надо, костюм сошьёт. Не волнуйтесь. Всё будет в лучшем виде! А благодарить меня не надо, можно просто покормить…

Наконец — то мы уложили маму Веру в постель, а Вагнера оставили её охранять, а то она норовила изображать гостеприимную хозяйку, насилу успокоили. Наталья налила мне большую чашку сладкого кофе с молоком и положила огромный кусок картофельной запеканки с мясом. Я чуть слюной не захлебнулась, пока она её грела и нарезала. Я накинулась на кулинарный шедевр мамы Веры, и только слопав всё, до кусочка, блаженно откинулась на стуле.

— Повезло всё — таки Вагнеру, ничего не скажешь.

— Ничего, порадовала меня подруга, пусть не расслабляется, мы к ним будем в гости ездить! Часто! — И сверкнула глазами.

— Правильно, поддакнула я, надо же матери помогать, братца нянчить…

— Негритёнка!

— Не негритёнка, а мулатика. Носик пуговкой, глазки карие, губки бантиком, пузатенький, ладненький как бронзовая статуэтка, будешь целовать его попку, цвета молочного шоколада, и писать кипятком от восторга! Помяни моё слово!

— А ты как будто не будешь? — Поддразнила меня подружка.

— Буду! Если доживу! — Наталья открыла рот.

— Что ещё за новости??? — Я пила горячий кофе и грустно улыбалась.

— Ладно, душа моя, закрывай скорее дверь на кухню, буду докладывать тебе обстановку, чтобы ты, не считала себя, тут самой разнесчастной! Подумаешь, братца родят! Так увезут аж за тридевять земель, чтобы даже сон твой богатырский не потревожить! Приедешь в гости, козу сделаешь, запеканки натрескаешься и домой! Тоже мне трагедия!

По мере моего повествования лицо Натальи всё больше вытягивалось, глаза округлялись, рот открылся не произвольно…

— Рот закрой, — посоветовала я подруге, — а то простынешь ещё! А мне и так забот хватает.

— Вот гад, — выдавила наконец Наталья?

— Кто именно? — Поинтересовалась я, прихлёбывая кофе из чашки. — Мне в последнее время только сплошные гады и попадаются!

— Как кто? — Недоумевала подруга. — Папаша, конечно.

— О мёртвых или хорошо, или ничего!

— Тогда помолчим. — Кивнула головой Наталья. — Тебе бежать надо, как можно быстрее!

— Куда? — Я расхохоталась, — куда я от них сбегу? Это бандюги, у них связи кругом, а без паспорта липового мне вообще далеко не уехать, а про паспорт новый они раньше меня знать будут, — я обречённо махнула рукой. — Не вариант.

— Хорошо, — не унималась Наташка, — бери мой паспорт, Ленкин и вали.

— Так сразу всё равно не получится, надо подготовиться, деятельность активную поизображать, бдительность притупить, а потом видно будет. Ладно, мне в милицию пора, показания давать и труп опознавать.

— Я могу с тобой поехать, труп опознавать, — предложила подружка.

— Мысль, конечно, привлекательная, но, наверное, не стоит, я сначала должна свои показания с Вадимом синхронизировать и откатать, а втроем мы точно спалимся.

— Что значит спалимся? Ты будешь врать родной милиции? — Ужаснулась подруга.

— Видишь ли, Натали, в связи с размером пропавшей суммы! Как мне кажется, лучше поменьше болтать и побольше слушать, дабы не оказаться крайней и у бандитов, и у милиции.

— Ты это… смотри не перемудри… — попросила Наташка, — как бы без головы не остаться.

— Прямо в корень проблемы зришь! — Обрадовала я подругу. — Моя несравненная «кочерыжка» в данной ситуации волнует меня больше всего! Сдаётся мне, что она довольно ловко сидит у меня на плечах. Ладно, мне пора, ты смотри матери ничего не говори, ей волноваться нельзя! — Озадачила я Наташку, махнула рукой и отправилась к себе собираться с визитом к господину Муратову.

Я открыла дверь, сняла туфли, бросила ключи на комод. Где мой мобильник? Точно, как всегда в сумке валяется. Я посмотрела на экран. Кому так приспичило, семь не отвеченных вызовов. Так: Игорь, Вадим, Алекс! Прекрасно и что им всем надо, да ещё одновременно? Тринадцать тридцать, давно пора в милицию, а я с Вадимом ещё не переговорила. Я быстро набрала телефон Вадима, прыгая на одной ноге и стягивая джинсы. Когда Вадим сказал долгожданное: «Алло», я как раз рухнула на пол, запутавшись в джинсах на финальном прыжке.

— Вадим, это Полина, — прошипела я в трубку с пола, отплёвывая волосы и пытаясь вытащить ногу из комка узеньких штанов.

— Привет, — ответил он мне, а потом ещё кому-то — Сергей, вы меня извините, пожалуйста, я выйду в коридор на пять минут, мы ведь всё равно уже закончили.

— Да, да, конечно, я пока здесь всё допишу, а вы вернётесь и подпишите.

— Хорошо, — послышался приглушённый голос Шувалова.

— Ты где была? — Раздался резкий рокот в трубке. Я от неожиданности даже отодвинула телефон от уха, до этого я его сильно прижимала, чтобы не пропустить ни слова. — Сначала меня пригласили в милицию для дачи показаний по делу об убийстве твоего отца к 12 часам, а следом заявился какой — то придурок и спрашивал, как давно мы спим вместе и куда мы спрятали миллион долларов? Что вообще происходит? Ты мне можешь объяснить?

— Я бы с удовольствием? Но мне тоже надо давать показания, через 30 минут, а я запуталась в штанах и не знаю, что ты там уже на рассказывал!

— Хорошо. — Вадим тяжело выдохнул. — Я скажу Муратову что у тебя не заводится машина, и я тебя сейчас к нему привезу, по дороге по говорим. Я скоро!

Моё спасибо потонуло в коротких гудках. Наконец — то я победила эти долбанные джинсы: «зачем я их вообще снимала, подумаешь милиция, это же не Карнеги холл, и так бы пустили», - бухтела я, бегая по квартире в лёгкой панике. В результате одела лёгкие бежевые брюки, блузку с коротким рукавом, белые босоножки на каблуках, повыкидывала лишнее из дамской сумки, подкрасилась и рванула к машине. Я только успела её завести, как во двор въехало такси, из него вышел Шувалов, я помахала ему рукой. Вадим подошёл к моей машине.

— Я тут подумала… у тебя же нет машины! На чём ты меня привезёшь к Муратову?

— На твоей!

— Она же сломалась?

— Уже починилась?

— Так быстро?

— Обычная женская история, забыла выключить габариты, за ночь сел аккумулятор, — начал злится Вадим, — чего ты мне зубы заговариваешь?

— Понятно, то есть я обычная дура, которая фары забывает выключать периодически.

— Ну да, — мило улыбнулся Вадим, — или ты собираешься сегодня поразить господина Муратова своим умом и сообразительностью? — Я замолчала.

— Нет, лучше я его дурью поражу. Что ты ему рассказал?

— Поскольку до тебя дозвониться мне не удалось. Я решил лишнего не болтать и в то же время придерживаться фактов, а именно, два твоих ночных визита в гостиницу отрицать бесполезно, тебя видел портье, а также звонок с моего мобильного в скорую. Вот это я и подтвердил, дальше честно поведал, что не могу до тебя дозвониться уже несколько дней, что ты вечно бросаешь где не попадя мобильный и даже не перезваниваешь. Короче на редкость взбалмошная и неорганизованная девица. Про смерть господина Зосонцева узнал утром от портье, до этого в гостинице с ним не встречался, но могу принять участие в опознании, так как видел его несколько лет назад. Рассказал про историю в поезде.

Я подпрыгнула на сиденье.

— Не дёргайся, — успокоил меня Вадим, — я вкратце, что папа играл в карты, выиграл, его обвинили в шулерстве, а я из — за ваших прекрасных глаз мадам, помог вам смыться. Нормально?

— Нормально! — Выдохнула я. — Ты просто молодец. Садись за руль и вези меня куда обещал, а я буду рассказывать тебе страшную историю под названием «как я провела ночь в Москве». — Вадим вскинул на меня удивлённые глаза.

А я поведала в красках о своих вчерашних приключениях. Вадиму моя история не понравилась.

— Какой — то бред! — Заявил он.

— Согласна.

— И папаша твой, просто засранец!

— Не спорю.

— Ну надо же, такую свинью дочери подложить, и тебе же его ещё и хоронить придётся!

— Кому? Мне? — Хрюкнула я. — Это обязательно?

— Ну да, ты же дочь, труп опознаешь, и тебе его торжественно вручат.

— А что я с ним делать буду? — Испугалась я.

— Вообще то похоронить бы надо… — Вкрадчиво сообщил Вадим, глядя в моё растерянное лицо. — Хочешь, я этим займусь?

— Очень хочу! — С чувством выдохнула я. — Мне и так не до этого, да и как хоронить, что там положено я не знаю. Будь так любезен. А я тебе Середу в помощь ангажирую, как раз делом займётся. Только у меня не спрашивать, какого цвета гроб, мне всё равно какой будет у меня, а уж про папашу и говорить нечего! — Предупредила я.

— Хорошо. — Мотнул головой Вадим. — Всё приехали. Беги к Муратову, зовут Сергей, третий этаж, 23 кабинет. С богом. — Я как раз входила в подъезд, когда в сумке зазвонил телефон. Алекс собственной персоной.

— Полина, и где тебя носит? Я тебя с утра ищу!

— Я в милиции, даю показания, ул. Орджоникидзе 16, освобожусь, позвоню — и я нажала отбой.

Быстро нашла 23 кабинет, поскреблась в дверь.

— Здравствуйте, к вам можно? Я Полина Воронцова.

— Проходите, неуловимая вы наша.

— А меня не надо ловить, вы просто позовите, я и приду. — Обрадовала я господина Муратова широкой улыбкой, присаживаясь на стул.

— Тогда, может, расскажете мне в подробностях о том, что вы делали ночью с воскресенья на понедельник? Я так понимаю, именно вы, последней видели отца живым.

— Последний раз я видела его уже мёртвым, значит, живым его видел кто — то ещё! До меня. — Поправила я Муратова.

— Я вас слушаю. — Заявил Муратов, вертя ручку в руке.

Я молча его рассматривала, среднего роста, то есть выше меня, коренастый, рыжеватые волосы, веснушки, слегка оттопыренные уши и взгляд такой настырный. Да уж Полина Александровна, этот так просто не отстанет. Я вздохнула и начала своё повествование с приезда Вадима, потом упомянула мой первый визит гостиницы «Золотой лев» в 12 ночи, продиктованный заботой о дорогом друге и спасителе господине Шувалове, встречу с отцом я сдвинула на более позднее время, поведала о дорогих гостях, то есть прокуроре. «Здесь Муратов недовольно заёрзал, небось, мысленно простился с ордером на мой арест», ехидно подумала я. О том, что мы договорились встретиться с отцом, как только я освобожусь, но к этому моменту отец уже уехал, и как мне сообщила охрана, совсем недавно, я решила навестить его в гостинице, название которой, а также номер комнаты, папа любезно сообщил мне заранее.

— Портье храпел на стойке, я поднялась по лестнице на второй этаж. В номере горел свет и слышались звуки, я постучалась и нажала ручку, дверь открылась, я вошла в комнату и увидела отца на полу, вокруг головы большая лужа крови. Я села к нему, начала искать пульс, сначала на руке, — здесь я начала шмыгать носом, от жалости к себе и вот вам пожалуйста, появились слёзы.

Муратов подскочил, протянул мне стакан воды. Я сдавлено его поблагодарила, сделала пару глотков. Поставила стакан на стол. Достала бумажный платок из сумки промокнула глаза. Продолжила. — Потом на шее, пульса нет, тело холодное, я распахнула халат на груди, попыталась услышать сердцебиение. Он был мёртв.

— Вы разве врач что бы ставить подобные диагнозы? — Поинтересовался следователь.

— Бревно бесчувственное, — подумала я, в очередной раз промокнув глаза.

— Нет, я не врач, но у меня огромный опыт общения с отцом, а вернее сказать с его телом, пьяным в стельку. Когда он бывал просто сильно пьян, он громко храпел, а когда до бесчувствия, приходилось даже зеркальце к губам подносить, чтобы понять дышит или нет. Так что навыками поиска пульса и оказания первой помощи я владею в совершенстве.

— Тело было прямо — таки холодное?

— Нет, но явно холоднее моего.

— Сколько прошло времени с момента его ухода из казино и вашим приездом в гостиницу?

— Охранник мне сказал, что он 30 минут как уехал, ему вызывали такси, я выехала следом минут через 10 и добиралась минут 10, может 15.

— Почему вы не вызвали скорую из номера.

— Потому что в номере кто — то был, и я очень испугалась. — Муратов весь подтянулся и стал напоминать борзую на охоте.

— Что вы сказали?

— Пока я искала признаки жизни на бездыханном теле, дверная ручка медленно повернулась и начала открываться дверь в ванную, и тут я запоздала вспомнила, что кто — то копошился в номере, когда я подошла. Вы меня простите, но я не Джеймс Бонд, и встреча с убийцами не входила в мои жизненные планы. И поэтому я, прихватив туфли, побежала из номера со всех ног. Так как портье спал, а я наверняка знала, что господин Шувалов находится у себя в номере, то я к нему и поспешила. И за мной кто — то бежал, я это отчётливо слышала. Дальше я тихонько стянула у Вадима мобильник и позвонила в скорую и милицию из ванной, вдруг отца ещё можно было спасти. — Я страдальчески вздохнула.

— Я всё равно не понимаю, почему вы не сказали господину Шувалову о случившемся?

— Господин Шувалов, я просто не сомневаюсь в этом, героически понёсся бы обезвреживать преступника в одних трусах, а мне не хотелось, чтобы с ним что-нибудь случилось.

— То есть, вы решили уберечь господина Шувалова от ненужного риска? — Уточнил следователь.

— Да, именно так, я решила, что вам будет легче работать с одним трупом и двумя свидетелями, чем с тремя трупами? Как думаете? — Я участливо заглядывала в глаза следователя. Муратов крякнул от неожиданности.

— Во сколько вы покинули гостиницу?

— Вадим проводил меня до машины около 5 утра.

— Почему вы не остались на ночь в гостинице?

— Хотела выспаться, поскольку у меня не совсем нормальный график работы и домой я приезжаю часа в 2 или 3 ночи, то и сплю соответственно до обеда. И потом я люблю спать одна.

— В каких вы отношениях с прокурором?

— В прекрасных! — Осчастливила я его. — Ордер на арест он вам не подпишет, можете даже не пытаться. — Я ещё глотнула водички.

— Где ваша мать? И в каких отношениях вы были с отцом до его приезда?

— Ни в каких. Мы поссорились, и я уехала из Москвы домой, а он остался и с тех пор мы не виделись, до этого злополучного воскресенья. А мама бросила меня, когда мне было 5 лет.

— Почему вы поссорились с отцом в Москве? — Вот ведь пристал, как банный лист. Я ещё раз вздохнула.

— У папы были своеобразные представления о счастье юной девушки, и он решил открыть себе неограниченный кредит в Московском казино, пристроив меня в любовницы его владельцу! — Муратов вытаращил глаза. — Я отказалась, в грубой форме и больше мы не общались.

— Однако вы всё-таки решили послушать советы родителя и пошли в любовницы к местному владельцу казино. — Я усмехнулась и выдержала взгляд усмехающихся карих глаз. «Прав был Середа, — подумала я, — на редкость въедливый товарищ.

— С господином Скворцовым у нас сугубо деловые отношения, с его супругой дружеские, а всё остальное сплетни.

— Почему у вас разные с отцом фамилии, а главное отчество?

— Дело в том, что папа внезапно исчез, когда мне было 16, и оставил меня у посторонних людей, без денег и обратного адреса. Я слегка обиделась и при получении паспорта, изменила фамилию и отчество, скажем так, в знак протеста! Что ни будь ещё?

— Пока всё. В ордере мне уже отказали, а вот для расписки о невыезде к счастью нам прокурор не нужен, так что расписывайтесь Полина Александровна. Я сейчас вызову машину и пойдем в морг.

— Можно Вадим Шувалов с нами на опознании будет? — Попросила я.

— Нужно. Звоните. Они же знакомы? Как я понял?

— Да встречались разок.

— Вот и прекрасно, вдвоём протокол опознания подпишете. — Я позвонила Вадиму, и мы отправились в морг, правда на моей машине, для ускорения процесса.

— Вы же сказали, что у вас машина сломалась, — ехидно спросил Муратов, заглядывая мне в глаза.

— Ага, как же, сломалась, — небрежно заметил Вадим, заводя двигатель, — габариты надо на ночь выключать и не придётся мне бедному бегать по двору и искать от кого подзарядить аккумулятор. — Я улыбнулась и беспечно пожала плечами, мол подумаешь, с кем не бывает.

Городской морг, располагался на территории центральной городской больницы, туда мы и направились. Больница состояла из нескольких корпусов, соединённых коридорами — переходами в районе 2 этажа и смотрелась жутковато, мы оставили машину на парковке и гуськом направились в сторону морга. Первым бодрой рысью шествовал следователь Муратов, за ним широким шагом шёл Вадим и тянул за руку меня, с трудом ковыляющую на шпильках по земляной дорожке отсыпанной мелким гравием. Да и вообще, скорейшая перспектива посещения морга скорости мне не прибавляла. Когда я добралась до здания морга, Муратов уже предъявил необходимы документы и разговаривал с патологоанатомом, делавшим вскрытие. Пал Палыч, как называл его следователь, на Франкенштейна похож не был. Здоровый лысый дядька, правда закатанные рукава белого халата, здорово придавали ему сходство с мясником. А может это моё воспалённое воображение. Я потрясла головой. Выдавила мученическую улыбку и проблеяла.

— Здрасти.

— Здорово, коль не шутишь! — Весело прогудел Пал Палыч мощным басом. Кивнул на меня головой. — Дочка говоришь?

— Дочка, — опять пискнула я.

— Уж больно тощая, — неодобрительно покачал головой Пал Палыч. — Нашатырь дадим, а то ещё в обморок брыкнешься.

— Эта, не брыкнется, — влез Муратов, — она первая труп нашла.

— Бедная девочка, — пожалел меня Пал Палыч.

— Я бы брыкнулась, — решила я отстоять своё честное имя, — просто за мной убийца бежал, и мне было не когда, — буркнула я. Пал Палыч смешно всплеснул руками,

— Серёга, ты чем вообще на работе занимаешься, у тебя чёрте что творится, а ты ходишь тут зубы скалишь. Пойдем, деточка, за мальчика своего держись, он у тебя вроде крепкий, — вещал Пал Палыч, показывая дорогу в хитросплетениях коридоров.

Отец лежал на каталке, у стены. Пал Палыч откинул простынь. Я смотрела на родное лицо, заострившиеся черты лица, чуть темнее простыни.

— Он? — Спросил Муратов.

— Он, — мы с Вадимом кивнули одновременно. Я покрепче ухватилась за руку Вадима.

— Пойдём, деточка на воздух, — прогудел Пал Палыч, закрывая лицо отца быстрым движением руки. На улице Муратов с Пал Палычем неспешно закурили, я протянула руку, можно мне тоже сигарету.

— Ты же не куришь? — Удивился Вадим.

— Теперь, курю, — успокоила я его, — ещё планирую пить начать, — продолжала я затягиваясь. — Помирать здоровой как-то обидно. Пал Палыч, вы как врач, с чего начать советуете?

— Коньячок, поднял палец Пал Палыч, для сосудов хорошо, опять же вещества дубильные.

— Угу, угу, — бодро закивала я, — а папа от чего умер? — Спросила я и носом шмыгнула, на всякий случай.

— Так это, — начал Муратов, — удар по голове, тупым предметом… Предмет не найден…

— Сдаётся мне, — Пал Палыч выдохнул колечко дыма и продолжил, — что это подоконник…

— Как подоконник, — не понял Муратов, — мне эксперт на месте сказал, удар тупым предметом в область затылка. — Пал Палыч хмыкнул.

— Кто у тебя Эксперт? Перепёлкин? Да он две недели как из института, тоже мне эксперт… Удар как бы снизу, то есть не его ударили, а он оделся на предмет. Вы подоконник осматривали?

— Ну да, эксперт, должен был… — начал было Муратов…

— Перепёлкин? — Перебил его Пал Палыч со смешком.

— Палыч, я там был, — вскинулся Муратов, — крови на подоконнике я не заметил? Ты что хочешь сказать, что это несчастный случай?

— Ага, вам бы всё несчастных случаев побольше, — прогудел патологоанатом, — у него все рёбра синие, сходи и посмотри. Ты вообще тело осматривал?

— Нет, — буркнул Муратов, — у меня выходной был, вот мне дело и скинули. Я, когда на место прибыл тело уже к вам, увезли.

— Работнички, — хмыкнул Пал Палыч. — Я думаю, что его ударили, а он упал и не удачно приземлился. А что крови на подоконнике нет, так это не височная часть, что бы фонтаном сразу бить… Ты это, с экспертом своим проконсультируйся, с Перепёлкиным, — пошутил Пал Палыч, — а я пошёл, некогда мне с вами. Я Серёга всё в заключении написал, ты бы туда заглянул для разнообразия, а то вы тут со своим Перепёлкиным, на расследуете… — Палыч махнул нам рукой и исчез за дверью.

— Когда мне можно будет забрать тело и вещи? — Я решила брать быка за рога.

— Какие вещи? — Вскинулся Муратов.

— Личные. — Я бросила сигарету в урну. — Мне его хоронить надо в чём то, надо посмотреть в каком виде ботинки, костюм, может его в химчистку надо отнести. — Наседала я на следователя.

— Завтра что ли хоронить собралась?

— Не завтра, но готовиться уже надо.

— Ладно, не шуми, — вдохнул Муратов и бросил окурок. — Завтра зайдёшь, я тебе бумажку подпишу, заберёшь чемодан и бумажник.

— Может, вы сегодня подпишите? А я завтра заберу, — предложила я, — чего я вас буду по пустякам от важных дел отвлекать?

— Шустрая, — подытожил следователь, — ладно, давай так. — И двинул в стороны машины, я опять вцепилась в руку Вадима и поковыляла на шпильках, проваливающихся в землю.

— Вырядилась, блин, коза, и чем спрашивается, меня мокасины с джинсами не устраивали? — Бухтела я с трудом пробираясь к машине.

Мы вернулись в управление, подписали протокол опознания, Муратов выдал мне разрешение на получение личных вещей.

— Раньше, чем завтра, всё равно не ничего не получишь, — предупредил меня следователь, — они пока всё опишут, зарегистрируют… Завтра часам к пяти приходи, может повезёт. Но учти, в 6 уже точно не повезёт, потому, как рабочий день у них закончится. Поняла?

— Поняла. — Кивнула я, убирая разрешение в сумку. — Ну мы пойдём.

— Мобильный свой напиши и можешь идти. — Порадовал меня Муратов.

Я кивнула, написала номер своего телефона, и мы с Вадимом двинулись на улицу. На крыльце мы столкнулись нос к носу с Алексом, лениво прогуливающимся перед входом.

— Полина, ну что поехали? — Обрадовался мне истосковавшийся Алекс и мотнул головой, на припаркованную рядом чёрную БМВ.

— Прекрасный автомобиль, — порадовала я его. — Я думаю, ты с комфортом подождёшь меня в нем, минут 5… пожалуйста. — Алекс смерил нас насмешливым взглядом.

— Ну, если женщина просит… — и мотая брелоком от автомобиля на пальце, удалился в машину, где удобно расположился за рулём, открыв боковое стекло.

— Ты что поедешь с этим клоуном? — Начал было Вадим…

— Вадим, послушай меня, пожалуйста, мне придётся найти эти деньги, с ним или без него, у меня просто нет другого выхода, иначе свои претензии тебе придётся высказывать свежему надгробию на моей могилке. И если ты решил изображать Отелло, то сейчас не время и не место. — Я сердито сверкала глазами. Вадим резко выдохнул, успокаиваясь.

— Хорошо, если тебе что-нибудь понадобиться, звони, а я пока попробую найти деньги. — Я даже рот открыла.

— Миллион? — Я усмехнулась, — попробуй, — только, чур, душу дьяволу не закладывать, почки и печень не продавать. Отгони, пожалуйста, мою машину во двор, документы оставь в бардачке, ключи пусть будут у тебя, у меня запасные есть. Спасибо тебе.

Я поцеловала Вадима. И пошла к машине. Алекс вылез из-за руля и галантно открыл мне дверь.

— Какое трогательное прощание, — процедил он сквозь зубы — я чуть не прослезился.

— Сериалов поменьше смотри, от них слезливость повышенная. — Порадовала я его. Алекс опять возмущённо булькнул.

— Ведьма, — сказал он, — усаживаясь за руль, — давай, выходи за него замуж, он мне сразу не понравился…

— Если человек тебе не нравится, это ещё не повод испортить ему жизнь, — разумно заметила я. Алекс расхохотался.

— С ума с тобой сойдёшь, это точно.

— Да запросто. Куда едем?

— В гостиницу, номер посмотрим. — Я кивнула.

— Машину где взял?

— Мир не без добрых людей!

— Ну да, конечно, и все они по странному стечению обстоятельств собрались у нас в городе! — Алекс хохотнул.

— Как в воду глядишь. У Георга везде свои люди, он позвонил, мне машину и подогнали, а насчёт добрых людей, так я думаю не сегодня завтра подъедут! Наши потерпевшие любят держать руку на пульсе.

— Понятно, а пульс, это я? — в машине зазвенел мой возмущённый голос.

— Не бойся, — порадовал меня Алекс, — со мной не пропадёшь, а пропадёшь, не пожалеешь!

— Мы с Вадимом опознали труп, я получила расписку на получение личных вещей, сказали подъехать завтра к пяти. Патологоанатом в морге сказал, что скорее всего отца ударили, а он неудачно упал, и ударился, возможно, о подоконник.

— Я не понял? Мы деньги ищем или расследуем преступление и караем убийцу?

— Скорее всего убийца и взял деньги, поэтому, когда мы их найдём, убийца по карается автоматически. — Алекс поднял бровь в немом вопросе. — Потерпевшие наши его и покарают, — пояснила я, — что не понятно?

— Теперь понятно. — В гостиницу мы вошли без проблем, сотрудник на посту отсутствовал, Алекс взял свой ключ, 12 ячейка была пуста.

— Как мы в номер попадём? — Прошипела я, показывая глазами на ключи.

— Молча. Красотка, молча. Двигай за мной. — Мы благополучно поднялись на второй этаж, никого не встретив, по дороге. Двенадцатый номер был опечатан при помощи полоски белой бумаги с чьей — то заковыристой подписью и печатью, и обычного канцелярского клея.

— Как же я люблю провинцию, — радостно прошептал Алекс, — всё так упрощается! — Легко дёрнул за край бумажки, и она отклеилась. Потом достал связку отмычек и крючков, пару минут повозился с замком, дверь открылась с глухим щелчком.

— Что дальше?

— Проходи, садись. А я пока осмотрюсь. Где ты жучок видела? — Я ткнула пальцем под стол.

— Туточки. Зелёненький такой, нет оливковый, вот такая барабулька, — я попыталась изобразить размер при помощи пальцев.

— Сама ты барабулька, рассмеялся Алекс.

— Будешь умничать, вообще больше ничего не скажу! — Пригрозила я.

Алекс исчез в ванной, а я принялась разглядывать номер, комната метров 15. Две кровати, сдвинутые вместе, шкаф, серый ковролин с бурым пятном, две тумбочки, обитые металлическим уголком по краю, маленькое кресло, в котором я сидела и круглый журнальный столик. Из ванной доносился легкий стук, плитку простукивает и сливной бочок проверяет, злорадно подумала я, тоже мне Анискин, Московского разлива. Я встала и подошла к подоконнику. Пластиковый подоконник, с заглушкой на торце. Я постучала по нему пальцем. Слишком лёгкий и полый, ошибся Пал Палыч, не мог папашка об него голову проломить. Я внимательно рассматривала белый подоконник, нет ничего, ни волос, ни крови, заглушка даже отошла немного, если бы он ударился об этот угол, в щёлке бы обязательно что-нибудь осталось. Я поковыряла пальцем заглушку, и она отскочила с небольшим усилием с моей стороны. Я засунула нос в дырку и увидела кусочек картона. Из ванной вынырнул Алекс.

— Тут что-то есть, — я ткнула пальцем в подоконник. Алекс резво подбежал и достал прямоугольный кусочек картона, двойной.

— Похоже на конвертик с ключом, который я находила в чемодане.

Мой спутник, в отличие от меня не стал извращаться и выковыривать ключ из плотного кармашка, он просто разодрал его на две части, я даже растерялась. Это надо же так с уликами обращаться, собралась даже выступить на эту тему, но с удивлением увидела, что помимо ключа, на внутренней стенке картонки написан ещё и номер 156.

— Смотри, — я ткнула пальцем в номерок, — а вот этого я не нашла. Ты молодец, — похвалила я Алекса, который крутил ключ в руке.

— Этот?

— Ага. Есть мысли от чего он?

— Нет, но будем надеяться, что от банковской ячейки. Надо пробить все банки в городе, у кого есть депозитарий, а потом узнать появлялся ли в одном из них твой папулька.

— Так тебе и всё и рассказали? — С сомнением возразила я.

— За деньги, Полина Александровна, в нашей стране, можно всё! Или почти всё!

— Тогда, может пойдём? — Попросила я, — а то мне всё кажется, что нас сейчас застукают и обвинят во всех смертных грехах, вплоть до убийства Кеннеди.

— Ну надо же, красотка, какой у тебя сложный организм: тонкая душевная организация, а зубы как у бультерьера! — Пожаловался Алекс.

— Ты такой милый! Я выдавила из себя резиновую улыбку! Это что — то. — Алекс принялся обшаривать комнату, обыскал шкаф, поднял матрас.

— Мы зря стараемся, если бы убийца денег не нашёл, он бы наверняка перевернул всё вверх дном, разрезал матрас ножом, как в кино. — Предположила я, пристраивая заглушку от подоконника на место.

— А может ты его вспугнула, — заметил Алекс. — Я хотела ответить, и даже открыла рот, но мой взгляд уткнулся в угол тумбочки обитой металлическим уголком.

— Пал Палыч то был прав, только не подоконник, а тумбочка, — я ткнула пальцем на острый железный угол, на стыке застряла пара волос и мелкие черные точки вокруг, как засохшие брызги. Меня замутило. Алекс деловито осмотрел тумбочку,

— похоже ты права. Слушай, а ты глазастая! Может мы и вправду с тобой, деньги найдём! — Обрадовал он меня.

— А что, раньше ты в это не верил? — Не поверила я своим ушам.

— Будем считать, что я пессимист. Всё! Выметаемся! — И мы по очереди выползли в коридор. Алекс захлопнул дверь, и пристроил бумажную полоску на место.

— Халява. — Заметила я. — Ты живёшь на этом же этаже, мог бы и клеем обзавестись.

— Я потом подклею, — пообещал он мне и прихватив за руку, потащил к машине. В машине из бардачка он выудил мобильный и собрался звонить.

— Ты что телефон в бардачке держишь? — Не поняла я.

— Мы вообще — то на дело ходили, — заметил Алекс, — а если бы позвонил кто? То-то же! — Начал набирать номер и вдруг остановился. — А где твой телефон, красотка?

— Здесь, — я радостно потрясла у него под носом своей сумкой. — Он всегда здесь, если что, — пояснила я, — и, если ты не можешь дозвониться, это значит, что сумка отдельно, а я отдельно.

— То есть, мы сейчас в номер с твоим мобильником ходили? — Уточнил он. Я радостно кивнула.

— Голова! — Восхитился Алекс и продолжил набирать номер.

— Стас, привет, Астахов беспокоит. Мне нужно узнать адреса всех депозитариев в городе. Да все, ну банки там, может бизнес центры какие, тебе видней, ты здесь хозяин. Не скажу, что появилась ниточка, скорее волосинка… — Алекс засмеялся. — Всё. Спасибо. Жду.

— Что дальше? — Спросила я.

— Неплохо бы найти девицу, с которой твой папашка в казино болтал? Может она что знает? Ты её видела?

— Нет. Но найти её не проблема, в казино камеры везде. Надо посмотреть запись воскресного вечера, посмотреть на мадемуазель и потом найти её по картотеке. В казино обязательно при первом посещении надо предъявлять паспорт, тебя фотографируют, вносят в базу паспортные данные, делают пластиковую карту с твоей фотографией и при последующих визитах паспорт можно не носить, только карточку. Но в базе всё есть, вплоть до прописки.

— Прекрасно, — обрадовался Алекс, — поехали в казино!

— Не торопись. Во — первых, ещё рано. — Я показала на часы. — Во — вторых, мне нежелательно в казино светиться, я типа отпуск взяла в связи со смертью отца. А в — третьих, я голодная!

— Какие предложения будут?

— Я сейчас Молчанову позвоню, Лешка девушку быстро найдет, он в воскресенье дежурил, микрофон с наушником тоже он мне давал, отца тоже видел. Вот господин Молчанов нам всё и добудет.

— Это конечно здорово, — встрял Алекс, — но фотография всё равно не помешает. — Я кивнула, набирая номер зама Середы.

— Алексей Сергеевич, привет, Воронцова беспокоит. Лёш, не в службу, а в дружбу, помнишь в воскресенье ты мне микрофон давал для дядечки? Ага, Ты фотку делал, а я тебе пальчики его сняла. Так точно. Мне нужно фотка и паспортные данные мадам, а скорее мадемуазель, которую он в баре склеил. Я бы сама приехала, но я у Скворцова внеочередной отпуск выклянчила, лучше глаза не мозолить. Спасибо, буду ждать.

— Ну? — Не выдержал Алекс.

— Перезвонит. Можно пока перекусить.

— Говори куда ехать? Я парень не местный. — Я потёрла нос. — Пять часов, ни то ни сё. Рестораны приличные часов с шести работают, кофе с пирожным тебя не устроит?

— Не устроит. — Согласился Алекс.

— Придумала, у нас шашлычная есть, недалеко, мясо пальчики оближешь, правда она на улице! Так сказать, летнее кафе.

— Без проблем, — обрадовался Алекс, — погоды стоят прекрасные, можно и на улице. — И мы отправились в шашлычную. Алекс купил несколько порций шашлыка, салат, лаваш, мне воду себе пепси, и мы присели в тенёчке.

— И правда вкусно, — обрадовался Алекс, уминая шашлык.

— Слушай, чего это мне следователь ничего про мобильник не сказал, — вдруг вспомнила я. — Когда я папашку слушала, ему кто — то позвонил на мобильный, точно помню, он называл его Бес.

— А о чём разговор был помнишь?

— Сейчас попробую воспроизвести. — Я напряглась: «Привет Бес, не гони волну, я к этому не имею не малейшего отношения, Георг на меня давно зуб точит, да не на того напал! Если у меня это дело выгорит, я вообще в отставку уйду. На мой век хватит».

— А Бес то этот в курсе дела, — заметил Алекс, — не догадалась ещё кого Георгом кличут?

— Георгий Иванович? — Предположила я.

— В точку, красотка, прямо в точку. Ещё бы узнать кто такой Бес.

— Если мне завтра отдадут мобильник отца, узнаем номер, сможешь добыть распечатку звонков? — Поинтересовалась я у Алекса.

— Запросто.

— Мне кажется я знаю кто такой Бес! — Алекс удивлённо оторвался от тарелки. — Был в моём детстве у отца дружок, дядя Жора Беседин. Возможно, он и есть Бес. Но я не знаю в каком он городе сейчас живёт. — Я вернулась к шашлыку. Немного пожевала и продолжила. — С другой стороны, анализируя разговор, получается, что он вряд ли знает где деньги, скорее, что-то услышал и позвонил прояснить ситуацию на правах старого друга.

— Может быть, но проверить надо, — заявил Алекс. — Я пожала плечами.

— Тебе видней. — Зазвонил мой телефон. — Я вытерла руки, залезла в сумку.

— Смотри, Молчанов звонит, вот у Середы в подразделении дисциплина и организация! Сумасшедшая! Алло. Да, Алексей Сергеевич, записываю, — я достала из сумки ручку и начала писать на салфетке. — Бабенко Светлана Валентиновна, 28 лет, адрес: Филатовская 7, квартира 53. Спасибо Лёш, ты меня выручил, я тогда к казино подъеду, ты фотку мне в машину занесешь? Спасибо тебе. Всё пока. Вот — я протянула салфетку Алексу, — ты у нас по женскому полу специалист, ты и пойдёшь!

— А где это? Улица в смысле, — спросил Алекс, я пожала плечами.

— Неси карту из машины, сейчас найдём. — Оказалась что нужная нам улица в пяти минутах езды.

— Знаешь, что, — предложила я, — ты езжай один, а я тебя здесь подожду, водички попью. Лады? Или фотку сначала заберём.

— Попробуем пока так, — кивнул головой Алекс, — я быстро, если что позвоню на мобильный, — подхватил атлас, пепси и скрылся в машине, дожёвывая на ходу.

Я доела шашлык, закинула ногу на ногу и уставилась на двух мальчишек, играющих в пыли, во что — то очень захватывающее, сбивали камнем пивные крышки и с шумом и гамом бились за каждую. Рядом со мной возник носатый субъект.

— Вы Полина? — Я кивнула. — Меня Астахов попросил вас к нему привезти.

— Астахов — это Алекс?

— Да, — парень замотал головой, — пойдёмте, а то у меня времени нет. — Я встала и медленно пошла к машине. Странно это всё.

— А почему он сам не позвонил? — Спросила я и начала разворачиваться к парню.

Но тут из машины выскочил ещё один носатый громила. Я успела только взвизгнуть, мне заткнули рот и затолкали в машину и повезли в неизвестность. По дороге запихали в рот платок, замотали руки скотчем и натянули черный мешок на голову, ткнули в бок.

— Лежи тихо!

«Интересное предложение! Как будто у меня есть другие варианты,» — испуганно подумала я, устраиваясь по удобнее. Кажется, приехали. Меня вытащили из машины, закинули на плечо и понесли как куль по лестнице, сгрузили на мягкое сиденье, сдёрнули пакет, в глаза светила лампа, я зажмурилась от яркого света. Чёрте что? Они меня что, пытать собрались? Ясно одно я сижу на диване, в тёмной комнате, рядом стоит кто-то с лампой и светит мне в лицо. Остальное непонятно.

— Ты Полина? — Раздался голос с кавказским акцентом из — за спины. Я помычала в ответ, потом подняла смотанные руки и вытащила платок изо рта.

— Да, — раздался мой перепуганный голос.

— Говори где деньги?

— Не знаю, — ещё тише пискнула я и зажмурилась, мне показалось, что меня сейчас ударят. Зуботычины не последовало, я немного расслабилась, но глаза решила не открывать, зрение надо беречь.

— А что ты знаешь?

— Ничего! — Заверила я его, — вы лучше Алексу позвоните, он вам всё расскажет, а то я со страху соображаю плохо. — Пожаловалась я.

— Я хочу знать всё что знаешь ты! Усекла?

— Усекла! — Закивала я и затараторила одновременно, вываливая по порядку весь сегодняшний день.

— Значит, ключ нашли, а от чего не знаете.

— Нет. — Закивала я. — В смысле нашли — да, а от чего не знаю — нет.

— Хорошо, ищи дальше. Отвезите её обратно.

Мне опять натянули мешок на голову, закинули на плечо и понесли.

Выкинули меня из машины на том же месте, где поймали. Я сидела на земле, пытаясь стянуть с головы черный пакет завязанными скотчем руками. Ко мне подбежал Алекс, сдёрнул мешок с головы, я протянула ему замотанные руки.

— Ты где была? — Я уставилась на него в упор, интересно, а поумнее он ничего спросить не мог?

— На веселых стартах, — порадовала я его, — в мешке прыгала, не видно, что ли? — Алекс судорожно разматывал скотч на моих запястьях. — Кто это был?

— Не знаю, не представились. — Я оглянулась, недалеко от меня в пыли валялась моя любимая сумка. Я встала, отряхнулась. — Сволочь какая — то!

— А поконкретней нельзя? — Попросил Алекс.

— Ну что не ясно? — Рассердилась я, поняв, что грязь с попы так просто не отряхнуть. — Ребятки в ГИСТАПО играли, светили мне в темноте лампой в глаза, и не представились даже. Ты меня прости, конечно, но я от страха всё рассказала, ну что ключ нашли неизвестно от чего. Что отец умер от удара головой о тумбочку.

— Ничего страшного, махнул рукой Алекс, главное, что сама цела. Не били?

— Нет! На машине покатались, в мешках побегали, в глаза посветили, эти кавказцы такие затейники…

— Кавказцы?

— Да, двое с клювами, третьего не видела, но голос с акцентом.

— Поздравляю вас Полина Александровна, вы познакомились лично, с одним из потерпевших. Аслан Мирзоев, по кличке Аслан.

— В гробу я их всех видала! — В сердцах пожаловалась я! — Нужны они мне, знакомиться ещё с каждым лично, их вон сколько, а я одна!

— Ну что поели, размялись, пора и за работу? Поехали искать Светлану Бабенко? — Вернул меня к суровой действительности Алекс.

— А ты что, её не нашёл ещё?

— Её мать сказала, что Светлана на работе, работает в центральном торговом центре в ювелирном отделе. Описание туманное, нужна фотография, вот я за тобой и приехал, а тебя уже умыкнули. Не женщина, а переносное знамя, на минуту нельзя оставить…

— Вот и не оставляй! — Буркнула я.

— Хочешь, я тебя прятать буду, когда уходить? В багажник?