Казачья кровь

Следующие две недели прошли в заботах и хлопотах. Дела Гриша своему преемнику передавал тщательно, с пояснениями и подсказками. Новый управляющий слушал внимательно, вникая во все мелочи. Очень скоро Григорий понял, что выбор князя оказался правильным. Мастером Евдоким Савич оказался грамотным, въедливым, а главное, очень честным. Дома у парня тоже начались изменения.

Однажды вернувшись из мастерских, Гриша застал в коридоре у кабинета мальчишку лет десяти, сидящего на банкетке и листающего какую-то книжку.

Моментально сообразив, кто это может быть, Гриша негромко откашлялся, привлекая к себе внимание мальчика, и, чуть улыбаясь, негромко, чтобы не напугать, спросил:

– Ты кто?

– Васятка. А ты кто? – аккуратно отложив книжку, спросил мальчишка.

– А я Григорий. Ты что тут делаешь?

– Хозяина жду.

– Какого хозяина?

– Странный ты. Дома этого хозяина, конечно.

– Ну вот, дождался. Я хозяин, – улыбнулся Григорий.

– А не врёшь? – спросил мальчишка с нескрываемым сомнением в голосе.

– А зачем мне врать? – удивился парень.

– Ты не хозяин. Хозяин должен быть одет богато. С бородой и часами золотыми. И старым. А ты молодой и одет как студент.

– А что, студенты богатыми не бывают? – спросил Гриша, старательно пытаясь на расхохотаться.

– Бывают, но не часто, – подумав, выдал мальчишка.

– Ну хочешь, перекрещусь?

– Не надо, – подумав, решительно отказался ребёнок. – Значит, это твой дом?

– Мой.

– Дядька Иван сказал, что я буду у хозяина на посылках служить. Это у тебя, значит?

– Выходит, так.

– А делать-то чего надо?

– Так сказали же, на посылках быть.

– Ну, куда бежать? – спросил мальчик, спрыгивая с банкетки и подтягивая штаны.

– Так, брат. Что-то не с того мы с тобой начали, – подумав, улыбнулся Гриша. – Есть хочешь?

– Не, – быстро мотнул головой мальчишка, при этом звучно сглотнув.

– А вот врать мне нельзя. Ты теперь на службе, и за враньё я наказываю. Так как? Пойдёшь со мной чай пить?

– Пойду, – опустив голову, еле слышно сдался мальчишка.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Гриша, открывая дверь кабинета. – Входи. Вон там, на диване устраивайся.

Взяв со стола колокольчик, парень тряхнул его разок, и спустя минуту в кабинет вошёл мажордом. Словно ждал этого вызова. Поздоровавшись с хозяином дома, он скосил взгляд на мальчишку, увлечённо рассматривавшего книжные полки, и, не удержавшись, укоризненно скривился. Гриша, заметив эту мину, негромко откашлялся и, пряча улыбку, сказал:

– Иван Сергеевич, вели нам с Васяткой чаю подать. С пряниками. А то нехорошо получается. Пришёл человек на службу наниматься, а его даже за стол не усадили. Как же тогда узнать, что он за работник?

– Сей момент сделают, хозяин. Только это, вы бы не баловали его. Ни к чему.

– И не собирался. Но правила есть правила, – развёл Гриша руками.

– Виноват, хозяин, не понял, что за правила? – насторожился мажордом.

– Так в станице, если работника берут, первым делом его за стол сажают. Смотрят, как ест. Хорошо ест – значит, и работать хорошо будет. А если плохо, то и работник такой не нужен. А заодно разговаривают, узнают, что умеет, чьих будет. Вот и мы сейчас чаю попьём да поговорим, познакомимся.

Гриша голосом выделил последнее слово, намекая мажордому, что собирается делать. Сообразив, тот понятливо кивнул и, выходя, на всякий случай продемонстрировал мальчишке внушительный кулак. Насупившись, Васятка испустил стоический вздох, но уже через минуту снова уставился на книги, приоткрыв от удивления рот.

– Что, нравится? – с интересом наблюдая за ним, спросил Гриша.

– Ага.

– Так любишь книги читать?

– Я пока только по складам, батяня толком вы-учить не успел. Но я научусь, – упрямо нахмурившись, заявил Васятка.

– Батя, выходит, у тебя грамотным был?

– А как же! Канонир второй статьи. Два языка знал. Считать в уме умел так, что иной приказчик на счётах за ним не поспевал, – с нескрываемой гордостью поведал мальчишка.

– Молодец, – чуть улыбаясь, кивнул Гриша. – А сам-то учиться хочешь?

– Хочу. Да только за меня платить некому. Нужно матери помогать, младших поднимать.

– Ну, так ты теперь у меня служишь. И не просто так, а за жалованье. Вот мамке и будет помощь.

– А сколько жалованья положите? – спросил Васятка с непередаваемой серьёзностью, от которой Гриша едва сдерживал смех.

– А сколько бы ты хотел?

– А разве так бывает, чтобы работник сам себе жалованье требовал? Хозяин жалованье кладёт.

– Ну, если мастер хороший, то бывает. Мне тут сказали, что ты сообразительный и бегаешь быстро. На посылках самое оно. Так что? Какое жалованье тебе подошло бы?

– А сколько вы дядьке Ивану платите? – вдруг спросил мальчик.

– А ты, брат, не промах, – не удержавшись, расхохотался Гриша. – Только ты себя-то с ним не ровняй. Дядька Иван вон сколько всего умеет, а тебя ещё учить да учить.

– Это да, – смутился Васятка, снова посмурнев.

– Да ты не огорчайся. Тут ведь всё от тебя самого зависит.

В этот момент дверь бесшумно открылась, и в кабинет вошёл мажордом с подносом в руках. Быстро расставив на столе всё принесённое, он обернулся и, бросив на мальчика быстрый взгляд, вопросительно посмотрел на Григория. Чуть улыбнувшись, парень кивнул и, указывая на мальчика, негромко сказал:

– Прав ты был, Иван Сергеевич. Толковый парнишка растёт.

– Я надеюсь, он не проявил непочтения?

– Да бог с тобой. Вот, сидим, думаем, какое ему жалованье положено.

– Жалованье?! Хозяин, да какое тут жалованье? Сытый, в тепле, науке обучают, ещё и деньги платить?

– Погоди, Иван Сергеевич, – осадил его Гриша. – В семье один мужик остался. Кто ж тогда матери помогать будет? Да и самому на орехи да на пряники копеечку иметь тоже положено. Мужик растёт.

– Пять копеек в седмицу, и пусть Бога за щедрость вашу молит, – отрезал мажордом.

– Пять в седмицу. В месяце четыре седмицы. Пять на четыре, это сколько будет? Ну-ка, Васятка, сочти, – повернулся Гриша к мальчику.

– Двадцать копеек в месяц, – неуверенно ответил мальчик, с полминуты пошевелив губами.

– Верно. Двадцать, – кивнул Гриша. – Как тебе такое жалованье?

– Не знаю, – пожал Васятка плечами и, шмыгнув носом, утёрся рукавом.

– Ну-ну, не расстраивайся. Я пока ещё ничего не решил, – поспешил заверить Гриша, заметив набухающие в уголках глаз мальчика слёзы.

– Васька, я тебе что говорил? – с тихой угрозой произнёс мажордом. – Ничего не клянчить. Жить и работать будешь за еду и науку. А ты мне тут что? Обиды выказывать, что денег не платят?

– Иван Сергеевич, – произнёс Гриша так, что мажордом подавился собственными, ещё не сказанными словами. – Он ничего не клянчил. Про жалованье я сам разговор завёл. Еда и кров – это хорошо. Но для того, чтобы человек захотел от души служить, мало. Значит, так. С сего дня будешь получать сорок копеек в месяц. Иван Сергеевич твоё жалованье в расходную книгу вписывать будет. А уж как ты теми деньгами распорядишься, тебе решать. Договорились? – повернулся Гриша к мальчику.

– Спаси Христос, хозяин, – сверкнул Васятка радостной улыбкой, всё ещё не веря, что и вправду станет настоящим добытчиком.

– Вот и хорошо. А теперь к столу садись. Будем чай пить и дальше разговаривать. И ты присядь, Иван Сергеевич.

– Так не положено, с хозяином за один стол-то, – растерянно залепетал мажордом, но Гриша не дал ему договорить.

– Ты его привёл, тебе за него и отвечать. Садись, дядька Иван, – улыбнулся Гриша. – Будем решать, чему парня учить и кем ему дальше быть.

– Да кем ему ещё быть, хозяин? – вздохнул мажордом.

– Что значит кем быть? – не понял Гриша. – Что ж он, по гроб жизни на посылках будет? Или до скончания века в чужих домах прислуживать? Ты раньше времени парню жизнь-то не ломай.

– А куда ему ещё? – грустно улыбнулся мажордом. – По себе знаю, если за тебя платить некому, то про науки и не вспоминай.

– Это верно. Но прежде, чем про науки говорить, понять надо, к чему у парня душа лежит. Думаешь, я механиком просто так стал? Если бы не беда да не князь на пути, так бы и жил в своей станице.

– Вы что задумали, хозяин? – осторожно присаживаясь на краешек дивана, спросил мажордом.

– Пока ничего. А вот на будущее подумать не мешает. Ты чай-то разлей. А то сидим, на сухое горло разговариваем. Тебе, Васятка, что больше нравится? Картинки в книжках смотреть или цифры складывать? А может, ещё чего?

– Я рисовать люблю, – помолчав, вдруг признался мальчик, покраснев.

– Рисовать? О как! Часто рисуешь? – заинтересовался Гриша.

– Да как получится, – пожал Васятка плечами.

– А что именно рисуешь? Людей иль животных? Может, деревья? – не отставал Гриша.

– Так что на глаза попадётся, то и рисую.

– Ишь ты. А ну, допивай чай и вон туда, за стол пересаживайся, – скомандовал Григорий, указывая на свой рабочий стол.

Удивленный мажордом только головой покрутил, растерявшись от того, как дело повернулось. Васятка покорно проглотил напиток и, перебравшись за стол, вопросительно посмотрел на хозяина. Вскочив, Гриша положил перед мальчиком лист бумаги и карандаш, после чего, быстро оглядевшись, указал на стоявшие на журнальном столике приборы:

– Сможешь всё это нарисовать?

– Запросто, – хмыкнул Васятка, с интересом рассматривая карандаш.

Судя по его интересу, такой предмет для рисования он видел впервые.

– Вот и действуй. А я посмотрю, что у тебя получится, – улыбнулся Гриша и вернулся на диван.

– Зря вы это затеяли, хозяин, – еле слышно сказал мажордом, убедившись, что мальчик увлёкся делом.

– Почему? Точнее, что это? – спросил Гриша.

– Да с жалованьем. Избалуете, а он потом в другом услужении начнёт себе жалованье требовать.

– И правильно сделает, – заявил Гриша. – Свой труд ценить надо. И потом, как ты хочешь его при-учить о семье заботиться, если он только за еду бегать будет? А ведь оглянуться не успеешь, вырастет.

– Это верно, – помолчав, вздохнул мажордом. – Только зачем же так сразу? Пусть бы сначала послужил, себя показал, а потом уж – вроде как за хорошую службу.

– Иван Сергеевич, ну что такое в нашем деле пять рублей в год? Копейки. Не обеднею, а ему прибыток. Тут ведь главное не в деньгах, а в чувстве.

– Это в каком же? – не понял мажордом.

– В том, что он сам зарабатывает. Матери помогает. Пусть немного, но сам. И чем старше будет, тем больше сам себя уважать станет. А что до учёбы, время придёт, посмотрим, – задумчиво сказал Гриша, поглядывая на увлечённо рисующего мальчика.

От усердия тот высунул кончик языка, склонившись над столом так, что едва не тыкался в рисунок носом.

– Васятка, сядь ровно, а то так и горбатым стать недолго, – скомандовал парень, сам того не замечая, тоном заботливого отца.

Услышав эти интонации, мажордом удивлённо посмотрел на парня и, покачав головой, с усмешкой негромко проговорил:

– Жениться вам пора, хозяин.

Очередной вызов к капитану Залесскому стал для Гриши совершенной неожиданностью. После передачи дел в мастерских у него появилось больше свободного времени, и парень, не привыкший к праздности, с головой ушёл в подготовку к защите диплома. Сдав все подготовленные чертежи и пояснения куратору, он со дня на день ожидал вызова в университет для получения замечаний, а тут вдруг звонок из жандармского управления.

Быстро собравшись, Гриша выгнал из сарая машину и, едва прогрев мотор, поехал по давно знакомому адресу. Но едва только он представился дежурному на входе, как на лестнице появился сам капитан. Как всегда, изящный, подтянутый, с роскошной тростью в руке. Увидев парня, он чуть улыбнулся и, легко сбежав на площадку, не здороваясь, спросил:

– Ты на машине или верхом?

– Ага, на машине, – кивнул Гриша, окончательно сбитый с толку таким его поведением.

– Отлично. Поехали, по дороге всё объясню, – скомандовал капитан, устремляясь к выходу.

Выскочив следом за ним, Гриша только удивлённо хмыкнул. Залесский, быстро подойдя к знакомому автомобилю, уселся на пассажирское сиденье и, поставив трость между колен, нетерпеливо покосился на парня. Прыгнув за руль, Гриша запустил двигатель и, повернувшись к капитану, спросил:

– Куда едем?

– На Банковую, а там покажу.

– Что случилось-то, Пётр Ефимович? – осторожно спросил парень, выруливая в нужную сторону.

– Ты говорил, что от деда слышал, как они в пустыне воевали.

– Было такое, – настороженно кивнул парень.

– Если я тебя на склад приведу, сможешь отобрать всё, что тебе будет в пустыне нужно. Но с пояснениями.

– Смогу, – подумав, кивнул Гриша, окончательно растерявшийся от подобного поворота дела. – Только почему опять я? И не говорите мне, что у вас никто и никогда в пустыне не бывал. Кто тогда в Бухарском ханстве окаянствовал?

– Ты не путай божий дар с яичницей, – рассмеялся капитан, показав ему крепко сжатый кулак. – Умный больно. Там войска наши были. А экспедиция и армейская операция – это разные вещи. Не забывай, что у войск всегда службы тыла есть. А экспедиция – это самостоятельная единица, действующая в отрыве от любых обжитых мест. Вот потому я и решил тебя как консультанта привлечь.

– Угу, а Русское географическое общество уже упразднили? Или я чего не знаю? – съехидничал Гриша, ловко вписываясь в поворот.

– А такое понятие, как государственная тайна, тебе известно или со своей учёбой уже вообще всё забыл? – в тон ему отозвался капитан. – А теперь серьёзно. О том, что готовится экспедиция в Аравию от нашей службы, знают не больше десятка человек, среди которых и мы с тобой. Там, куда мы сейчас приедем, тоже ничего толком не знают. Говорить об этом деле ты можешь только со мной или генералом. И более ни с кем. Запомнил?

– Запомнил. Чай, не формула земного тяготения, – фыркнул Гриша.

– Формулу можешь забыть. А то, что я тебе сказал, должен помнить даже на смертном одре. Я не шучу, Гриша.

– Да понял я, понял, Пётр Ефимович. Просто в толк не возьму, чего вы всё время меня в эти дела тянете? Ведь мы об этом уже говорили. И не единожды. Даже то, что у меня есть точная копия настоящей карты, не поможет тайник найти. Слишком этого мало. Данных не хватает, говоря вашим языком. А с орденскими наёмниками воевать и без меня специалистов хватает. Так зачем я вам?

– Всегда говорил, что с твоим чутьём только в моей конторе и работать, – вздохнул капитан, удивлённо покачав головой. – Нам нужны твои знания Востока, точнее, мусульманского мира. Умение видеть то, чего другие не замечают, и твоя удача.

– Нашли критерий, – растерянно фыркнул Гриша.

– Гриша, ну ты хоть мне зубы не заговаривай, – укоризненно усмехнулся капитан. – А то мало я с казаками общался и не знаю, как ваше племя к удаче относится.

– Вы никак решили в тот поход десяток дядьки Елизара отправить? – повернулся к нему парень.

– На дорогу смотри! Сверзишь нас в речку, позору не оберёмся, – воскликнул Залесский, тыча пальцем в неожиданно выкатившуюся из-за поворота бричку.

– Не хочу, вода грязная, – рассмеялся парень, ловко объезжая неожиданное препятствие. – Так что скажете, Пётр Ефимович?

– А что тут скажешь, – пожал Залесский плечами. – Опять прав. Мне вот интересно, как тебе это удаётся?

– Так у вас казаков полная полусотня. Из них три десятка по разным местам охрану несут, а ещё два – в постоянной готовности для пресечения нарушений государственного благочиния. Вот и получается, что эти два десятка самые подготовленные для такого дела.

– М-да. Тебя, приятель, осталось только языкам обучить, и можно в любую страну соглядатаем отправлять. Тебе даже в доверие ни к кому влезать не надо. Просто походишь, посмотришь, и обо всём догадаешься.

– Перехвалите, господин капитан, – рассмеялся парень.

– Да тебя, пожалуй, перехвалишь, – отмахнулся Залесский. – Только привыкнешь, что тебе десяток бойцов раскидать пара пустяков, так ты новую каверзу подносишь. Так что, поедешь в экспедицию?

– И что там делать надо будет? – разом посерьёзнев, спросил парень.

– Пройдёте по тому маршруту, что на твоей карте указан. С местным народом пообщаетесь, а если вдруг на прихвостней орденовских наткнётесь, значит, и повоюете.

– А старшим кто пойдет? – помолчав, спросил Гриша. – Я его хоть видел?

– Нет. Вы не знакомы. Ты идёшь как гражданский консультант, и всё, что касаемо тайника, все члены экспедиции подчиняются тебе. В случае боя команду принимает Елизар. Он человек опытный, во всяких переделках побывал и воевать умеет так, что некоторым генералам не грех поучиться. А вот когда с местными дела пойдут, тут мои офицеры и вступят.

– И много их?

– Штабс-капитан и прапорщик. Оба прекрасно владеют арабским и фарси. Но это не строевые офицеры. Так что командовать не рвутся. Они в тех местах работали, но только в больших городах. Пустыни толком не знают. Так что считай, что основная нагрузка по руководству экспедицией ляжет на тебя.

– Хорош гражданский специалист, – растерянно покрутил Гриша головой.

– А что тебя не устраивает? – не понял Залесский.

– Так тут прямое нарушение табели о рангах и субординации получается. Они офицеры и дворяне, а я – простой станичник, получивший случайно звание инженера-механика. Если с казаками я ещё смогу договориться – как-никак сам из них, то с дворянами так просто не получится.

– Намекаешь, что ради такого дела неплохо бы и тебя в дворянское звание возвести? – поддел его капитан.

– И даром не надо, – равнодушно усмехнулся Григорий. – Мне с того дворянства ни холодно ни жарко. Я казак. Родился казаком и таковым помру. А среди казаков дворян не бывает.

– Ну почему же? А граф Келлер?

– Так этот титул его предку был на поле боя пожалован. За подвиг ратный. А меня за что?

– Вот вернётесь с победой, можно будет и об этом поговорить, – с хитрым прищуром ответил капитан.

– Знать бы ещё, в чём та победа, – вздохнул Гриша, аккуратно притирая автомобиль к тротуару.

Беседуя, капитан попутно указывал ему рукой на нужные повороты. Точно так же он указал парню и на здание, к которому им нужно было подъехать. Заглушив двигатель, Гриша молча вышел из машины и последовал за капитаном. Подойдя к воротам длинного мрачного здания, Залесский постучал в калитку и, показав высунувшемуся караульному свой жетон, коротко сообщил, указывая на Гришу:

– Это со мной. Нас генерал ждёт.

– Проходите, ваше благородие, – кивнул караульный, распахивая калитку пошире. – Их высокопревосходительство уже за вас спрашивали.

– Где он?

– Ось там, у главного интенданта, – ответил караульный, ткнув пальцем в нужную сторону.

Спустя пять минут капитан и Григорий здоровались с генералом, попутно разглядывая странного полковника. Странность его заключалась в постоянных перемещениях, словно этот упитанный розовощёкий человек не мог простоять на месте спокойно ни одной минуты. Он переминался с ноги на ногу, потирал руки, почёсывал бровь – в общем, постоянно что-то делал. Милостиво кивнув парню, генерал приказал им следовать за ним, и вся компания спустилась в подвал.

От увиденного изобилия у Гриши разбежались глаза. На этих длинных, высотой в три человеческих роста стеллажах можно было найти всё, что только душа пожелает. Заметив удивлённо-растерянную физиономию парня, полковник понимающе усмехнулся и, в очередной раз потерев ладошки, с нескрываемым интересом произнёс:

– Ну-с, молодой человек, с чего начнём?

– С приказа, – решительно заявил Гриша, глядя на генерала.

– А приказ, юноша, будет простой. Сейчас вы будете называть любезнейшему Вениамину Матвеевичу предметы, которые взяли бы для себя в долгий поход по пустыне в потребном вам количестве.

– Добре, – кивнул Гриша с некоторой растерянностью. – Тогда начнём по порядку. С исподнего. Шёлковое бельё у вас найдётся? – повернулся он к полковнику.

– Тут всё найдётся, – ответил тот с нескрываемой гордостью и важно проследовал куда-то между стеллажей.

– Пять комплектов, – крикнул ему вслед Гриша.

– А зачем так много? – удивился Залесский.

– В пустыне воды нет, а бельё менять надо обязательно.

– Что ещё? – спросил полковник вернувшись и выкладывая на стол заказанное.

– Портянки тонкие, не меньше пяти комплектов. Можно больше.

– Дальше, – кивнул полковник и, достав блокнот, принялся быстро всё записывать.

– Сапоги. Только не высокие, а с низким голенищем. И желательно светлой кожи.

– Мы планировали ботинки с обмотками, – задумчиво сказал генерал.

– Песок штука мелкая и сыпучая. Набьётся под обмотку на влажную кожу, разом ногу до мяса сотрёт, словно наждак. А с больными ногами в тех местах гибель.

– Понятно. А форма какая? – быстро спросил полковник, поглядывая на парня с заметным удивлением.

– Плотная, но светлая. В такой человек потеет меньше. Портупеи желательно офицерские. Чтобы ремни на плечи ложились. Кстати, сапог на каждого должно быть две пары. Сидор, чтобы носить всё это, сума для продуктов, фляги для воды, не одна. Это обязательно. Оружие, боеприпасы, ножи у каждого. В общем, проще сказать, чего не нужно, – растерянно закончил Гриша, сообразив, что подбирать всё необходимое для похода придётся до следующего утра.

– Вы называйте, молодой человек, называйте, – подтолкнул его полковник.

Убедившись, что просто так от него не отстанут, Гриша принялся перечислять всё, что обычно брали с собой в походы дед и отец, применяя эти знания к предложенным условиям. В итоге спустя три часа на столе скопилась солидная куча вещей. Окинув всё это богатство задумчивым взглядом, Гриша почесал в затылке и растерянно хмыкнул. Внимательно наблюдавшие за ним офицеры недоумённо переглянулись.

– Что-то не так? – обеспокоенно спросил генерал.

– Да я тут подумал, как всё это на себе нести? Или там транспорт какой будет?

– Верблюды, – загадочно усмехнулся генерал.

– А до них? Как экспедиция вообще в те края попадёт?

– Этого мы пока не решили, – ответил генерал, окинув его задумчивым взглядом. – А с чего этот вопрос вас вдруг заинтересовал, юноша?

– Так от маршрута и количество груза зависеть будет. Вы не забывайте, что ко всему вот этому, – тут Гриша ткнул пальцем в кучу вещей, – людям придётся ещё нести продовольствие, воду и даже то, на чём ту воду можно будет кипятить.

– А кипятить зачем? – тут же спросил полковник.

– В том климате, даже найдя воду, пить её можно только после кипячения. Иначе вся экспедиция начнёт животами маяться. А чего хуже, какую местную болячку подцепят. Вы об этом с докторами поговорите. Они лучше знают, – ответил Гриша, припомнив кое-какие поучения деда.

– Похоже, Пётр Ефимович, вы были правы, когда говорили, что привлечение этого молодого человека будет нам полезно, – задумчиво проворчал генерал, с интересом рассматривая парня.

За всеми своими делами Гриша совершенно забыл один очень важный момент. Все знакомые ему женщины, так или иначе принимавшие участие в его судьбе, не сочли свою миссию оконченной. Теперь, когда парень окончательно встал на ноги, их всех охватила очередная лихорадка. И называется эта лихорадка – женить Гришеньку любой ценой. Сам парень жил своей жизнью, даже не подозревая о великих матримониальных идеях княгини Зои Степановны, княгини Елизаветы Михайловны и даже супруги капитана Залесского, Елизаветы Фёдоровны.

Последняя, придя в себя после похищения и убедившись, что её дочерям ничего не грозит, развила бурную деятельность и не поленилась посетить раненого Семёна в госпитале. Самого же Григория она в ультимативной форме потребовала пригласить в дом к Залесским на обед, где и вызнала всю его подноготную с милой непосредственностью женского любопытства. В итоге Гриша стал в этом доме желанным гостем, и не редко одновременно с ним там же стали появляться почтенные дамы с дочерьми на выданье.

Сам Гриша воспринимал все эти знакомства не более чем очередную возможность научиться правильно вести себя в обществе. Капитан же, наблюдая за всеми этими манёврами, только втихомолку посмеивался. Ему с самого начала было понятно, что женится парень только в том случае, если умудрится влюбиться до потери сознания. Для его супруги это было очередным безобидным увлечением. Для княгинь же стало серьёзной проблемой.

Будучи дамами высшего света, они оказались перед дилеммой. Ведь сватать дворянскую дочь за простого казака – это по меньшей мере оскорбление. А приглашать в дом людей не своего круга – моветон. Поэтому, после долгих споров и обсуждений, это дело было поручено профессиональной свахе. Но и у той дело не заладилось с самого начала. Нет, Гриша никому не грубил и, уж упаси боже, не хамил. Наоборот, со всеми представленными ему невестами он был предельно вежлив, остроумен и предупредителен, но при этом умудрялся держать себя так, что очень скоро все понимали: тут никому ничего не светит.

Такое положение вещей княгинь абсолютно не устраивало, и они решились на крайнюю меру. Из княжества Финляндского были выписаны какие-то очень дальние родственники князей Воронцовых-Ухтомских. Седьмая вода на киселе, а в карманах сплошные дыры, но род древний, хоть и основательно захиревший. Пять девушек от пятнадцати до двадцати лет, не имевших ни малейших шансов на удачное замужество, потому как являлись бесприданницами. Ничего кроме дворянского звания у – семьи не было.

Вспомнившая о них Зоя Степановна взяла все расходы по переезду девушек и устройству их в столице на себя. Родственницам был снят небольшой особняк и устроена большая экскурсия по магазинам. На их наряды по моде прошлого века без слёз смотреть было невозможно. Наконец, все приготовления к выходу в свет были закончены, и Зоя, сняв большой зал в манеже, устроила очередной светский приём, где и представила девушек.

Для Гриши все эти события пролетели незаметно. По статусу ему на подобные приёмы вход был закрыт. Даже получив диплом и став официальным инженером, он всё равно оставался выходцем из простецов. И в высшем обществе подобных людей терпели, но за равных не принимали. Впрочем, самому Грише на это было наплевать. Поэтому звонок от Елизаветы Алексеевны стал для него полной неожиданностью.

Это было очередное приглашение от княжеской семьи на семейный обед, так что Гриша уже собирался явиться туда в уже ставшем привычным студенческом мундире. Но вспомнив несколько оговорок княгини, решил последовать её совету и надел черкеску. Георгиевский крест и именной пистолет дополнили костюм, окончательно превратив его в красу и гордость любой казачьей станицы. Критически оглядев себя в зеркале, парень хмыкнул и, пальцами растрепав чуб под кубанкой, решительно направился к автомобилю.

Сегодня за рулём был один из слуг. Приглашение было официальным, поэтому вести машину самому было неправильно. Оказавшись в знакомом дворе, он уже собирался подняться на крыльцо, когда из конюшни послышался басовитый лай вперемежку с требовательным повизгиванием. Остановившись, Гриша улыбнулся и, решительно развернувшись, поспешил на этот странный зов.

Погрузившись в учёбу, он мог посещать вывезенных с Кавказа волкодавов не более раза в неделю, но и этих встреч хватало, чтобы все жившие в доме князя понимали: эти собаки принадлежат ему. Здесь же они просто несут свою службу. Обычно молчаливые грозные охранники, способные вогнать в ступор любого жулика одним своим видом, при виде парня превращались в щенков, прыгавших вокруг него и норовивших обязательно лизнуть Гришу в лицо.

Вот и теперь, едва войдя на конюшню, парень был прижат к стене, облизан и старательно обнюхан. Широкие мокрые носы исследовали каждую пядь его одежды, сунувшись даже в кобуру с наградным пистолетом. Увлёкшись, Гриша не заметил, как в дверях появился сам князь Николай Степанович. Понаблюдав за этой сценой пару минут, князь негромко откашлялся и, с улыбкой качая головой, проворчал:

– Забрал бы ты их уже, что ли. Они же в тебе души не чают.

– Негоже дом с детьми без охраны оставлять, – качнул головой Гриша с заметным сожалением. – К тому же мне уезжать скоро. А тут им хорошо. И при деле.

– Я и забыл, – помрачнел князь. – Раз так, заканчивай играть и пошли в дом. Там тебя сюрприз ожидает.

– Чего ещё? – моментально насторожился парень.

– Увидишь, – загадочно усмехнулся Николай Степанович. – Ты, главное, в драку не полезь и за оружие не хватайся.

– Николай Степанович, вы прям меня за монстра какого-то держите, – возмутился Гриша.

– Ну, на твоём месте я бы точно не удержался, – вдруг признался князь, смущённо потирая подбородок.

– Да что там у вас такое?

– Да Лиза с Зоей окончательно спятили. Женить тебя решили. Но я тебе ничего не говорил.

– Добре. Учту, – растерянно кивнул Гриша и, отряхнувшись, вышел из конюшни.

Слуга, ставший на время его водителем, уже стоял рядом с дверями конюшни с щёткой для одежды в руках. Не слушая возражений парня, он ловко очистил всю налипшую шерсть и, окинув черкеску парня критическим взглядом, отступил.

– И где ты только умудряешься таких предусмотрительных людей набирать, – удивлённо поинтересовался князь, с интересом наблюдавший за этой картиной.

– В наследство достались, – смущённо улыбнулся Гриша.

– И когда только ты, наконец, поймёшь, что ты давно уже не сам по себе казак, а серьёзный инженер, имеющий не просто звание, а ещё и автор серьёзных изобретений. А это, братец, уже статус. К тому же у тебя имеется и вполне себе серьёзное состояние и доля в серьёзном деле. Вбей в свою упрямую голову: ты теперь инженер. Представитель технической интеллигенции империи, – наставительно произнёс князь, заметивший его смущение.

– Да не могу я так, – вздохнул Гриша. – Не привык, что мне всё приносят да подают.

– Привыкай. Слуги тебе даны не баловства ради и не для праздного удобства, а для освобождения твоего времени от рутинных дел. И пока они за твоим бытом следят, ты можешь ещё что-то хорошее придумать.

– Ну, если только так, – задумчиво протянул Гриша.

– Именно так. Думаешь, Лизе действительно няньки нужны, чтобы за детьми смотреть? Да она одна лучше них всех, вместе взятых, справляется. Но пока няньки младших занимают, она Машеньку обучает всему, что девочка из общества знать должна. Это я так, для примера.

Понимая, что говорится всё это не просто так, Гриша внимательно слушал, молча следуя за своим покровителем. Они вошли в гостиную, и парень моментально насторожился. Княгини весело щебетали о чём-то с пятью юными девушками, при этом то и дело поглядывая на двери. Едва завидев вошедшего казака, они бросили все разговоры и поспешили к нему.

– Вот и наш без пяти минут господин инженер, – лукаво пропела Зоя Степановна, поднимаясь на цыпочки и по-дружески целуя его в щёку. – Как там твои звери?

– Живы, здоровы, чего и вам желают, – тут же нашёлся Гриша.

– Проходи, Гришенька, не стесняйся, – улыбнулась Лиза, поцеловав его в другую щёку. – Мы с Зоей хотим познакомить тебя с нашими дальними родственницами.

– Я и не знал, что у вас ещё родственники есть, – удивился Гриша.

– Родство наше довольно дальнее, но, как говорят, кровь не водица. Знакомься, Вера, Татьяна, Ольга, Дарья и, младшенькая, Ирина. Дарья с Иринкой близнецы, но Иринка родилась на пять минут позже сестры, поэтому мы и называем её младшей, – с улыбкой пояснила княгиня Лиза.

По мере представления девушек, каждая из них делала едва заметный книксен, на что Григорий вежливо склонял голову, одаривая девушек дежурной улыбкой. Все сёстры были русоволосыми, светлокожими, с широко расставленными серыми глазами, взиравшими на парня с лёгким интересом. Предупреждённый князем Григорий наблюдал за ними, пытаясь уловить настроение сестёр. Наконец, обряд знакомства был окончен, и Татьяна, заметив на его груди награду, решительно спросила:

– И за какой же подвиг вас наградили?

– За спасение членов правящей фамилии, – не стал вдаваться в подробности Гриша.

– Что, прямо-таки императорской? – не поверила девушка.

– Взгляните сами, – чуть пожав плечами, ответил Григорий и, достав из кобуры «браунинг», выщелкнул магазин.

Потом, развернув пистолет так, чтобы была видна табличка на рукояти, он протянул оружие девушке. Осторожно взяв его в руки, она внимательно рассмотрела императорский вензель, прочла надпись и, возвращая пистолет, удивлённо протянула:

– Я и подумать не могла, что нечто подобное может произойти. Награда военных времён, а империя сейчас ни с кем не воюет.

– Это только так кажется, – вежливо улыбнулся Григорий, убирая оружие.

– Можете поверить, девочки. Гриша свою черкеску не просто так носит, – вступила в разговор Зоя. – Как он владеет оружием, я видела своими глазами.

– Ну, хватит, – пресекла этот странный разговор Лиза. – Мы здесь собрались, чтобы повеселиться, а не спорить о политике.

– Так мы и не спорим, – возразила Ольга. – Просто Григорий слишком молод, чтобы участвовать в прежних войнах, а награда получена недавно. Крест даже не потускнел от времени.

– С такой наблюдательностью только полицейским дознавателем служить, – не удержался Гриша.

– А что, вам уже приходилось с ними общаться? – тут же поддела его Дарья.

– Всякое было, – усмехнулся Гриша. – Особенно после того, как пришлось десяток гайдуков на глазах у Зои Степановны зарубить в её же собственном доме.

– Девушки, вы ведёте себя некрасиво, – жёстко добавила Зоя.

– Мы? – делано удивилась Дарья. – Мы просто знакомимся с представленным нам мужчиной. Хотя вы, пожалуй, правы. Пора перестать обращать на него внимание. Вы вправе принимать у себя любого, кто вам по нраву, но мы не обязаны проводить с ними время. Пойдёмте, девочки, – закончила она и, подхватив подол платья, направилась к дверям.

– Что это значит? – звенящим от возмущения голосом спросила княгиня Лиза.

– Мы понимаем, что своим приездом в столицу обязаны вам, Зоя Степановна, но выходить замуж за простеца только потому, что бесприданницы, мы не станем, – гордо задрав подбородок, ответила Татьяна. – Мы дворянки, и этим всё сказано.

– А кто сказал, что я собираюсь на ком-то из вас жениться? – насмешливо спросил Гриша, которого эти слова крепко обидели.

Точнее, обидело его презрение, с которым было произнесено слово – простец.

– В мои планы женитьба пока не входит, – продолжил он, окинув удивлённо замерших сестёр равнодушным взглядом. – В скором времени мне предстоит долгая поездка за границу, а после возвращения я собираюсь заняться расширением нашего с – Николаем Степановичем дела. Так что жениться мне сейчас некогда.

– Счастливой дороги, – нашлась Татьяна, после чего сёстры вышли.

– Предупреждал ведь вас, куры, – прошипел князь и залпом выпил большую рюмку водки.

Очередной вызов от Залесского застал Гришу во время тренировки. Попрощавшись с мастером Лю, парень быстро привёл себя в порядок и, вскочив на Грача, рысью помчался в отдел. Капитана он застал в весьма расстроенных чувствах, что выражалось в пепельнице, полной окурков, и очередном появлении дежурного с кофе. Так всегда бывало, если перед несгибаемым офицером вставала особо каверзная задача. На столе были разложены географические карты и папки с бумагами.

Увидев Гришу, капитан привычным движением захлопнул папки и, жестом указав ему на стул, закурил очередную папиросу.

– Вы бы хоть иногда кабинет проветривали, Пётр Ефимович, – скривился Гриша и, решительно подойдя к окну, нахально распахнул створку.

– Вот ещё ты мне про вред курения расскажи, – огрызнулся Залесский.

– Что случилось? – присев к столу, негромко спросил парень, внимательно глядя капитану в лицо.

– Озадачили так, что голова кругом, – удручённо вздохнул тот.

– А поточнее? Не просто же так вы меня сюда вызвали.

– Интуиция твоя нужна, – помолчав, честно признался капитан. – Мне поставлена задача разработать маршрут для экспедиции. Точнее, придумать, как вам туда добраться так, чтобы никто сторонний не понял, куда едете. Ну, или не сразу догадался. Уже второй день голову ломаю, и ничего толком умного придумать не получается.

– А какие варианты? – спросил Гриша с заметной растерянностью.

Такого захода он никак не ожидал.

– Есть два пути. Один – по морю, от Одессы до Хайфы. А там можно купить верблюдов, и дальше по карте. Но это документы, коносаменты и тому подобная бюрократия. Орденцам даже напрягаться не придётся. Достаточно будет просто за небольшую мзду просмотреть бумаги в управлении порта. Второй путь – по земле. Через Персию, Ирак и, опять-таки, в Аравию. Но там другая проблема. В тех местах и дорог-то толком нет, не говоря уже про железные. К тому же в той же Персии англичане чувствуют себя словно дома. А нам надо сделать так, чтобы никто и не понял, где вы едете и куда направляетесь.

– Это я понял, – задумчиво кивнул Гриша. – А наши люди там есть?

– Какие именно? – моментально подобрался капитан.

– Те, которые смогут найти хорошего проводника и обеспечить наличие в нужных местах достаточное количество автомобильного топлива.

– Поясни, – потребовал Залесский.

– Ну, если только шутки ради, – вздохнул Гриша.

– Да говори ты, – рыкнул капитан, раздражённо сминая окурок в пепельнице.

– Едем на грузовиках через Баку, в Персию и Ирак. На границе Аравии пересаживаемся на верблюдов и уходим в пески. А чтобы нас не заметили, двигаться будем ночью. От точки к точке. Дороги там паршивые. К тому же местность гористая, но проехать можно. Вы сами говорили, что там англичане всем заправляют. А они предпочитают передвигаться с комфортом. Почти весь транспорт в тех местах принадлежит им. Так что в темноте у нас есть все шансы проскочить мимо крупных населённых пунктов. Для этого нам и потребуется толковый проводник. Я как чувствовал, специально карту тех мест изучил.

– Они у вас уже есть. Офицеры, приданные вашей экспедиции, много времени в тех местах провели.

– Это прекрасно, но нам требуется, чтобы в безлюдных местах появились люди с запасом воды и топлива. Это ваша служба может обеспечить?

– И в каких именно местах они должны быть?

– Посчитаем, – пожал Гриша плечами. – Зная примерную скорость машины и имея подробную карту тех мест, это не сложно.

– Карты есть. Но какая связь между картами и скоростью? – не понял Залесский.

– Вот сразу видно, что вы не механик, – улыбнулся парень. – В горах особо не разгонишься. Значит, скорость будет не более пятнадцати, двадцати вёрст. Дороги хоть и есть, но такие, что по ним только на арбе и ездить. А это значит, что быстрее тридцати пяти вёрст не разгонимся. Тёмное время суток там длится часов семь, в зависимости от времени года. Берём среднюю величину, двадцать вёрст за переход, умножаем на шесть часов, и получаем сто двадцать вёрст чистого пути.

– Не понял, а почему шесть часов?

– Час оставляем на всякие непредвиденные обстоятельства. Колесо кто-то пробил или сломалось чего.

– То есть ты хочешь сказать, что точки для заправки тебе потребуются через каждые сто вёрст?

– Ну, без бензина машины не поедут, – развёл Гриша руками. – Зато так мы можем долгое время оставаться незамеченными. Сложнее всего будет в горах. А в том же Ираке уже считай холмы да пустыни. Быстрее пойдём.

– Генерал меня за такое предложение без пенсии на улицу выгонит. Ты хоть представляешь, сколько денег на это уйдёт? – растерянно усмехнулся капитан.

– Четыре копейки за литр бензина. В баке грузовика пятьдесят литров. Два рубля за бак. На сто вёрст – два с половиной бака. Это примерно. В итоге пять рублей за переход.

– А в дороге дозаправляться как будете? – не унимался капитан.

– В каждую машину по бочке с бензином. И из бочки шлангом. В бочке две сотни литров. Вот и считайте.

– А не проще канистрами обойтись?

– Нет. В дороге всегда запас должен быть, – решительно заявил парень.

– Так ведь провоняет бензином всё. В кузове дышать нечем будет.

– Ничего, потерпим. А если подобрать бочки, чтобы крышки плотно закручивались, так и запаха почти не будет, – отмахнулся парень, продолжив: – Вы поймите, Пётр Ефимович, тут ведь дело не только в секретности. Море, штука опасная. Шторм, или ещё какая напасть, и всё. Ни корабля, ни экспедиции.

– Считаешь, орденцы решатся на крайние меры?

– Ну, если им так важно, чтобы мы никоим образом до той тайны не добрались, всё может быть. Что помешает тем же англичанам отправить один боевой корабль, чтобы перехватить наше судно? А там, торпеда или несколько пушечных залпов, и концы в воду. Сами же всё время твердите, что они в тех местах хозяева.

– М-да, логично, – задумчиво проворчал капитан, что-то быстро чиркая на листе бумаги. – А почему ты так уверен, что наши грузовики пройдут в Персидских горах?

– А там отроги Кавказского хребта. Высоких перевалов нет. А главное, те же англичане сами там дороги строили, чтобы нефть удобнее вывозить было. К тому же взгляните на карту. Нам через всю Персию ехать не надо. Только от одной границы до другой вот в этом выступе. Но это всё, ещё раз повторюсь, только в порядке шутки. Карты подробные нужны и люди, которые эти места знают, как свой карман.

– Забудь про шутку, – отмахнулся Залесский. – Теперь, когда ты всё разложил, я вижу, что этот вариант самый приемлемый. Да, подготовка потребуется серьёзная. Денег уйдёт куча, но есть серьёзный шанс добраться до пустыни раньше, чем орден вообще что-то поймёт. А в пустыне и потягаться можно.

– Думаете, два десятка казаков смогут батальон английской морской пехоты разогнать? – хмыкнул Гриша.

– Нет там батальонов. В нескольких ключевых для их интересов точках по несколько рот для охраны белых сагибов. И всё.

– Кого белых? – удивился Гриша.

– Это в Индии их так называют: белый сагиб. Господин в смысле, – криво усмехнулся Залесский. – А грузовики потом куда девать? – вдруг спросил он.

– Как доедем до Аравии?

– Ну да.

Гриша задумчиво посмотрел на карту. Потом ткнул пальцем в точку на границе Ирака и Аравии:

– У нас там своё представительство есть? Если да, то передать машины нашим людям, и пусть они перегонят машины туда. В качестве подсобного транспорта. Ну, или на хранение. Под легендой, что на них груз для посольства привезли. А обратно уже можно будет и кораблём уходить, а машины на тот корабль погрузить.

– Просто у тебя всё, аж противно, – задумчиво усмехнулся капитан. – Где я тебе в тех местах столько водителей найду?

– Так мы и сами доехать можем. Заодно пусть они там для нас верблюдов закупят.

– Опять выкрутился, – рассмеялся Залесский. – Но толково. Особенно по поводу груза для посольства. Зерно в этом есть. Думать надо.

– Так я тогда пошёл? – осторожно спросил Гриша, при этом не трогаясь с места.

– Куда пошёл? Я те пойду. Думать давай, – рыкнул капитан.

– Так тут уже ваши внутренние игры пойдут. Мне про них знать не положено, – попытался схитрить парень, которому совсем не хотелось торчать в прокуренном кабинете много часов подряд.

– Гриша, не хитри, – погрозил капитан пальцем. – Если чего хочешь, скажи, прикажу, принесут. А мне твои мозги тут нужны.

– Пётр Ефимович, ну чего я могу сказать такого, чего вы сами не знаете? – едва не взмолился парень.

– У тебя на всё своё мнение есть. И взгляд свежий. Понимаешь, Григорий, – устало вздохнул капитан, – разработать хитрую комбинацию для слежки или захвата какого-нибудь шпиона – это я хорошо умею. А вот придумать маршрут экспедиции так, как ты только что предложил, не моё. Не умею. Думаешь, я тебя просто так дёргаю? Нет, дружок. Мне твой свежий взгляд нужен. Сторонний. Взгляд человека, который в наших игрищах не замешан, но кое-какое представление о них имеет. И так сложилось, что во всей столице у меня есть только ты.

– Ну вы скажете, Пётр Ефимович. Да что я про ваши дела знаю-то? – удивился Гриша.

– Да? А кто полчаса назад прежде, чем вообще что-то предложить, спросил у меня, есть ли там наши люди? – иронично спросил капитан. – А главное, что, опираясь на допущение, что они там есть, умудрился выстроить толковую схему тайной переброски экспедиции. Даже про ночные переходы подумал. Хотя в тех местах по ночам ездят только в случае крайней необходимости. Больно ночи тёмные.

– Знаю, потому и предложил, – с улыбкой вздохнул Гриша. – На Кавказе по ночам тоже не шастают. Но ведь я пластун, а для нас ночь – это друг.

– Вот и я о том же. Кстати, генерал спрашивал, какие продукты ты бы взял. Сам. Для себя.

– У горцев бы мяса вяленого закупил. Оно долго не портится. И сухарей, вместо хлеба или муки. А ещё сухие фрукты. Чернослив, курагу, изюм. Да те же яблоки не помешают.

– А они зачем? – тут же спросил капитан. – В смысле фрукты сухие?

– Так в пустыне-то фруктов точно не найдёшь. А они полезные, силы сохранить помогают. Дед рассказывал, что они в своё время смесь такую хитрую делали. Чернослив, курага, изюм, яблоки, орехи и мёд. Фрукты на ручной мельничке перетираются и с мёдом смешиваются. Потом всё это в туесок берестяной, и в поход с собой. Мясо вяленое, сухари да смесь такая. Жевать даже на ходу можно. Они на таком пайке через горы аж до границы с Персией пешком доходили.

– А почему пешком? – быстро спросил капитан.

– Так зима была. Через перевалы верхом не проедешь. Тропы заметены.

– Так, повтори ещё раз, как эта смесь готовится, – приказал капитан, быстро подвигая к себе очередной лист бумаги.

Гриша послушно повторил состав смеси, медленно, под запись. Припомнив, что многие казаки ещё добавляли в неё мелко нарезанные кавказские травы. Уточнив, какие именно травы использовались, Залесский записал названия и, удивлённо разглядывая парня, проворчал:

– Вот сколько тебя знаю, столько и удивляюсь.

– С чего это? – не понял Гриша.

– Ты хоть понимаешь, что только что, вот здесь, ты мне отдал рецепт смеси, благодаря которой человек способен скрытно перемещаться несколько дней подряд. Ведь ему костра для приготовления пищи разводить не надо. И если это применить в наших, я сейчас про нашу службу, частях, то скорость нашего передвижения сильно увеличится.

– А кто вам мешал об этом раньше узнать? – не понял Гриша.

– Поясни, – настороженно потребовал капитан.

– Да тот же дядька Елизар в разговоре однажды помянул, что у них в Забайкалье местные народы пемиакан делают. Почти так же. Только там рыба добавлена и ягода местная. А так, мёд, орех лесной да травы.

– Так. Вернётесь, из обоих душу вытрясу и не выпущу из кабинета, пока про все подобные ухватки мне не расскажете, – пригрозил капитан, доставая очередную папиросу.

Спустя три дня после того разговора в кабинете у Залесского в мастерские Гриши пригнали пять грузовиков фирмы «Фиат». Задумчиво обходя их, парень только в затылке почёсывал, пытаясь представить, как эти машины поведут себя в сложных условиях гор. Водители, пригнавшие машины, с интересом поглядывали на молодого механика, нарезавшего круги вокруг машин. Дождавшись, когда Гриша залезет под капот ближайшей машины, один из водителей не выдержал и, подойдя поближе, спросил: