Пономаренко Николай Казенный дом (Чеченский транзит - 2)

Н. ДОРОШЕНКО (Пономаренко Н.)

КАЗЕННЫЙ ДОМ

(ЧЕЧЕНСКИЙ ТРАНЗИТ - 2)

Небо блокадного Ленинграда походило на бесконечный лист матового стекла, растрескавшегося от разрывов бомб и снарядов. В пасмурную погоду здание небольшой фабрики из красного кирпича казалось темно-коричневым. Секретная шарага, расположенная в нем, была отделена от основного производства. Химикам и биологам, "изменившим Родине", доверили заказ на изготовления оружия массового поражения. Один цех фабрики, переоборудованный для производства пороха и взрывчатки, выделили для экспериментов ученых-заключенных. Трудности доставки боеприпасов в блокированный немцами город вынуждали искать внутренние ресурсы. На фабрике выпускали традиционные взрывчатые вещества и продолжали эксперименты в поиске новых. В небольшой комнате с бронированными стенами полутораметровой толщины то и дело производились экспериментальные взрывы. Приборы фиксировали их силу, скорость и радиус разлета осколков. Иногда сюда заезжали представители других шараг, взрывали что-то свое и удалялись. Миниполигон в подземелье фабрики действовал. В цехе химиков, надежно отделенном от взрывников, шла более тихая работа. Изредка сюда зачем-то привозили доходяг, приговоренных к расстрелу, а через какое-то время их отправляли прямо на ликвидацию. Специалисты не представляли себе, как живет город, ибо, кроме стен цехов и каморок для ночевки, ничего не могли видеть. Сирены, прожектора, разрывы бомб говорили о том, что фашисты наступают. Ежедневные однотипные политинформации взбадривали утверждениями, что это "временные трудности", что товарищ Сталин ждет результатов их работы, которые должны ускорить приход Победы.

Невероятно суровые условия блокады вызывали неслыханное напряжение интеллектуальных сил, раскрывали тысячи талантов. В Ленинграде создавались такие способы производства, технологии, образцы столь современных видов оружия, каких не было ни на Большой земле, ни в других странах мира.

Эксперимент успешно продвигался. В Москву направили первые экземпляры препарата БП-5З. Ответная благодарственная телеграмма правительства была отмечена химиками ректификатом с дополнительной очисткой.

Оскар Редич Лавинштейн был поднят с постели среди ночи. Главного хозяйственника фабрики, сотрудника НКВД, срочно доставили на место работы, точнее на то, что от него осталось. Фасад почти не пострадал. Клубы дыма поднимались со стороны внутреннего двора. Пожарные рвались в огонь, но люди в штатском и в форме работников органов внутренних дел останавливали их.

Что-то, важное решалось лихорадочно, секунды били дороги. Наконец решили пожарных допустить в сопровождении надевших огнезащитные робы заинтересованных лиц. В душном дыму разобрали завал, преградивший вход в подвал здания фабрики. Прятавшихся в нем людей быстро вывели. Лавинштейн заметил только что привезенного Егорова, своего заместителя.

- Скорее! Вскрыть комнату взрывников!

По длинному коридору меж кирпичных стен пробежали в самый его конец и, повернув направо в узкий проход из железобетона, по которому можно было двигаться только поодиночке, дошли до комнаты метров пять на восемь. Бронированную дверь с металлическим колесом посередине и несколькими замочными скважинами осветили фонариками. Лавинштейн и Егоров, действуя синхронно, отворили её.

- Подождите в коридоре.

В кромешной тьме метались лучи фонарей. В комнату что-то вносили, что-то выносили из нее. Сколько это длилось было трудно определить.

- Все! Закрывайте! Где вы?

Луч фонаря нашарил в темноте двоих с ключами. Лавинштейн и Егоров, не смея досадовать на плохое освещение, задвинули ригели, повернули ключи. Задание выполнено. Сотрудники НКВД нашли оптимальный вариант сохранения открытия. Бронированной комнате ничто не угрожало. Весь город мог погибнуть, здания разрушиться, немцы, как предполагалось, могли стереть Ленинград с лица земли и посыпать место, на котором он стоял, солью, но комната осталась бы невредимой. Люди стали выходить из подвала под растрескавшееся небо.

- Лавинш...

Слова заглушил грохот.

Олег Альметьев почувствовал легкость и свободу. Тело его лежало под обломками здания, продолжая излучать душу. Заработался, не ушел в убежище во время обстрела, как все нормальные шаражники и скончался. За Родину, за Сталина. Худущий какой! В чем только душа эта держалась. Ничего, не от голода умер, как другие блокадные ленинградцы. Какое тяжелое небо из матового стекла! Легко-то как! Долго же томился в этом темно-красном здании, долго же маялся в этом тощем теле. Бывший человек, ученый нейрофизиолог Олег Альметьев улыбнулся. Он представил как теперь выглядит внешне. Как новорожденный ребенок. Голова большая, тельце крошечное, а конечности похожи на недоразвитые крылья. Именно такой формы субстанцию излучают все без исключения живые клетки человеческого организма.

Здание предприятия полыхало. Прямое попадание. Начать работу пожарным пока не разрешали люди из органов. Они таскали из лабораторий самое ценное куда-то в подвал, где находилась экспериментальная комната взрывников. Альметьев видел, как из его кабинета унесли железный ящик с пробной партией таблеток БП-53. Этот препарат, если принять внутрь, доводит организм до состояния комы и отпускает. Душа успевает покинуть тело и при соответствующем предварительном настрое вернуться. Альметьев во время экспериментов пару раз даже держал в руках человеческую душу. Только-только получили спецперчатки, изготовленные по расчетам Олега в какой-то уральской шараге. Надев на руки эту на первый взгляд путанку тончайших проводков, Альметьев ощутил в них что-то живое и нежное, выходящее из тела сотрудника-добровольца, принявшего таблетку БП-53. Эта душа, кстати, освободившись из его рук, в тело несчастного не вернулась. Не захотела. Сотруднику надоело жить.

В том же железном ящике хранились и приборы для конденсации душ. Принцип действия такой же, как у перчаток для их ловли. То ли уральцы напутали, то ли Альметьев ошибся, но диски конденсировали субстанции, выходящие из умирающих, а из себя не выпускали. Душа ведь может сократиться до микрона , а может растянуться до самых звезд. Олег Альметьев, вспомнив о незавершенной работе, стал высматривать подходящее тело среди пострадавших шаражников, рабочих, конвоиров... А зачем? Такая легкость! Вот, крепкий дядька испускает душу... Зачем?.. Последние сомнения разбил раскатистый гром. Огонь добрался до свежеизготовленной взрывчатки. Тоже какой-то экспериментальной, шаражной. Фабрика рухнула. Многие души стремительно взлетели к потресканному матовому стеклу блокадного ленинградского неба.

Много лет спустя, мирной весной, "подснежники" в Архангельске были в основном женского пола. Сначала в бетонной водопропускной трубе под шоссейной дорогой нашли два тюка с мясом. Потом в канализационном люке - то же. В дальних закутках Соломбалы - три трупа. Причем, не определить было, каким туловищам принадлежат отрезанные головы. Но самое чудовищное и непонятное - ни лоскутка кожи! Не ради неё ли преступник охотится за людьми? Вспомнились дамские сумочки из человеческой кожи, изготавливавшиеся в фашистских лагерях. Все причины убийств принимали во внимание, гадали. Мясник работал. Квалифицированный. Страшные находки по всему городу показали, что становилось с пропадавшими всю зиму молодыми женщинами. Понятно, угрозыску было отказано в выходных и праздниках. Понаехали бригады из Москвы и Ленинграда "на укрепление" местной милиции. В те времена строго следили за спокойствием народа. Разошедшиеся по городу слухи об убийце или группе извергов гасились спецаппаратом КГБ, милиция была на улицах, делалось все для создания видимости благополучной жизни. Изо дня в день пускали контрслухи, что маньяк уже задержан, только не признается, но скоро расколется и все вздохнут легко.

В очередях за отовариванием талонов на продукты простаивали оперативники, следя за случайными знакомствами. Три сотрудницы, согласившиеся быть приманкой, оттаптывали ноги в самых глухих местах... Бац! Опять нашли! Опять освежеванная. Ох и злые все стали в подразделениях! Режим работы заколебал. Стакан нормально нельзя было принять - проверяющих из Москвы все прибывало. Тоже злых. Оторвали их от "Елисеевского" и "Арбатского". В Архангельске-то насчет пожрать негусто. Сначала в столовых блинами да оладьями лакомились, а мясца-то хоцца. Где оно? В ресторане дороговато. В магазине строго лимитировано и долговато. Было бы смешно, если бы до смеха, но эта нужда в провизии как раз и вытолкала на поверхность изверга.

Попавший по распределению в Архангельск недавний выпускник Омской школы уголовного розыска Андрей Гусаров с участковым Николаем Змушко делали поквартирный обход. Нудный и никчемный. Господа москвичи удумали. Не хрен сидеть, говорили, надо обойти все дома, всех подозрительных выявить. Выполняйте. Оперативник, участковый и - вперед. Утречком и вечерком.

Утречко в Архангельске зябкое, серое, а когда с бумкомбината ветерок попутный принесет ароматы, то и совсем прекрасное. Недосып, глаза смежаются, снегом не вытереть лицо, ибо осевший уже, грязный, подтаявший. Тук-тук!

- Кто там?

- Участковый. Открывайте. Посторонние есть?

Люди заспанные. Кто сам уже встал, те ничего, а кого разбудили - не соображают, таращатся.

- А что случилось?

Направляясь к другому подъезду, оставив за спиной разбуженных и перепуганных жильцов, Андрей подумал, что сегодня город работать не будет. Тихарили-тихарили, а теперь перебудили. Такие слухи пойдут!

Квартира за квартирой, этаж за этажом.

- Проверка паспортного режима. Откройте.

Так тебе маньяк и откроет. Затаится, будто дома нет. Вот и все. А то и вовсе на поезд - чух-чух на гастроли. На четвертом этаже из-за двери доносились странные звуки. Было похоже то на рыдания мужчины, то на визг ребятни.

- Ранние пташки. Несчастная семья, - вздохнул Змушко.

На звонок открыла дверь пожилая женщина.

- Извините, мы с проверкой. Что у вас случилось?

- Да ничего. Напугали Павлика, вот и плачет.

- Вы вдвоем? Посторонних нет?

- Кто к нам приходит? Это вон, наверху, гости бывают. Бесятся с жиру. Хорошо, что вы зашли. И БХСС ещё будет, я позвонила. Издевательство прямо. Тут концы с концами не сводишь, а верхний сосед совсем обнаглевши. Это сколько ж надо мяса достать и домой наносить, чтобы кровища с балкона капала? Успокойся, Павлик, хватит.

Глядя поверх головы сгорбленной женщины, Гусаров увидел в квартире человека в инвалидной коляске. Болезнь Дауна. "Вот почему несчастная семья" - вспомнил Гусаров слова участкового. Парень плакал и, не переставая, тер колени так, будто сбрасывал с них что-то нехорошее, вредное.

- Уже и одеяло ему сменила, а он все вытирает. Напугался, бедный. Тут и здоровый напугается, когда на тебя станет капать кровь.

- Кровь?! Откуда?

- С верхнего балкона, говорю. Я по утрам выкатываю сына на балкон подышать свежим воздухом. Он от этого целый день как шелковый, не капризничает. Слышу - плачет. Вышла к нему и обмерла. У него ручка в крови. Смотрит на неё и плачет, бедненький. Глянула - и на покрывале пара капель. Свежих. Целого кабана, должно быть, на балконе держит. Мясо, видать, оттаяло и потекло. Хоть бы в целлофане держал.

- Разберемся, - пообещал, участковый. - До свидания.

- Сходите к ним, сходите. Ишь разъелись. Тут талоны никак не отоварить...

Змушко, оставив непроверенными ещё три квартиры на площадке, заторопился наверх.

- Давай скорее, пока бэхээсэсники не приехали. Палку себе срубим, если краденое держит или нетрудовые доходы имеются, или лося без лицензии завалил.

- А кто там живет?

Гусаров тоже был удивлен таким обилием еды в чьей-то квартире.

- Электрик и киномеханик по совместительству.

- Главное, что не директор мясокомбината или магазина.

- В том-то и дело. Сейчас мы его на чистую воду...

Было слышно, как в квартире звенит звонок. К двери долго никто не подходил.

- Откройте, мы знаем, что вы дома. Это ваш участковый. Проверка паспортного режима.

Змушко, ожидавший появления БХСС с минуты на минуту, потерял терпение. Раскрытие хищения уплывало от него. Эти мужики из управления все припишут себе. Максимум, что упомянут: "При содействии участкового Змушко".

- Открывай, говорю, а то высажу дверь.

Для подтверждения угрозы лейтенант в сердцах стукнул по двери сапогом.

- Кто там?

- Что "кто там?". Я уже третий раз говорю, что участковый.

- Сейчас.

Щелкнул замок, дверь приоткрылась и высунулась голова высокого мужчины лет тридцати.

- Почему не открывали?

- Извините ради Бога, я спал.

Вранье. Хоть и хлопает глазами, да не от яркого света. Притворяется. Сна ни в одном глазу.

- Спал, спал... Три часа тарабаним.

- Что вам нужно?

- Проверка паспортного режима.

- Вам паспорт? Сейчас.

Мужчина захлопнул дверь перед носом участкового, который дернулся, чтобы войти в квартиру.

- Вот хамло! - удивился Змушко.

Он нажал кнопку звонка и держал, не отрывая палец, с полминуты. Дверь снова приоткрылась и мужчина в щель протянул паспорт. Змушко едва заглянул в него.

- Вы зачем дверь закрыли, гражданин Пальчиков?

- Я не одет.

- Мы не барышни. Посторонние есть?

Гусаров уловил едва заметное беспокойство, в глазах хозяина квартиры с запасами мяса. И не только он. Змушко азартно пошел напролом.

- Надо осмотреть помещения, если не возражаете.

Резкое "возражаю" не остановило участкового. Незаконность спишется и никто о ней не вспомнит, если будет возбуждено уголовное дело против этого толстосума.

- Не волнуйтесь, если у вас женщина, мы никому не скажем. Мы тоже мужики.

Хозяин был оттеснен в коридор, а потом и в комнату.

- Никого?

- Я вам русским языком говорю, что я один.

- С вашего позволения, на балконе ещё проверю.

- Пожалуйста, - спокойно ответил Пальчиков.

Зачем ему волноваться? Балкон пуст. Змушко смешался на секунду. Перенес! Куда-то перенес кабана или лося. Услышал, видать, плач да причитания больного пацана и перенес куда-то. В холодильник, наверное, а туда не полезешь. Хотя, дверь на кухню открыта.

- У вас есть ордер?

Начинается. Допер, что без санкции прокуратуры нельзя входить без веских оснований. Жалобу накатает. Сытые обязательно жалуются. Отписывайся потом. Какая теперь разница, поверхностный был осмотр или тщательный? Холодильничек у него малюсенький - "Морозко". Водку в три ряда и то не поставить. Змушко помялся с ноги на ногу.

- Вы извините, намерзся, так ссать охота. Можно? Где у вас туалет?

- Да по какому пpaвy?!

Мужчина шагнул, чтобы помешать участковому, но Гусаров, почувствовавший неладное, как бы нечаянно заступил ему дорогу и открыл дверь то ли туалета, то ли ванной.

Дальше все было как в страшном сне. Змушко отпрянул к стене, мгновенно побледнел, задрожал и слегка присел. Будь он один, хозяин квартиры мгновенно справился бы с ним. Однако Гусаров, не видевший ванную или туалет из за перекрывшей обзор двери, был в нормальной форме. Электрик схватил его за горло. Самым простым решением было повалиться на спину вместе с напавшим. Или спиной втолкнуть его из коридора в комнату. На простор. Иначе в такой тесноте и бросок не сделаешь. Вот теперь можно. Треснув противника кулаком между ног и захватив его голову, Андрей присел на колени, рывком перевалил мужчину через себя. Захват разжался. Ноги нападавшего упали на диван, а туловище легло на пол. Теперь надо его мордой вниз. Кусается, брыкается... Змушко не подходит, а подползает. Помощи от него почти никакой. Только веревку сумел приволочь и подержать руки, пока вязали.

- Ты чего это?

Змушко молчал, открыв рот. Вяло кивнул в сторону коридора. Андрей пошел туда.

- Удержишь?

Участковый коленями упирался в спину хозяина квартиры. Что же там? Лучше надо было учиться психотренингу. Картина не для слабонервных. Над ванной на крюке висела человеческая кожа. Бедный Змушко. Гусаров хотя бы догадывался, что мог увидеть. В раковине - женская голова, а в самой ванне...

Выйдя из внезапного оцепенения, Андрей захлопнул дверь. Змушко, не отрывавший глаз от Гусарова, через его реакцию ярко вспомнил только что виденную им жуткую картину. Лейтенанта травонуло. Прямо на свою шинель и на спину Пальчикова.

Вечером, за выпивкой, они не могли вспомнить, как набежал народ. Звонили - не звонили, БХСС ли приехал по вызову, только весь подъезд заполнили сотрудники милиции, КГБ, прокуратуры, криминалисты... Машинам у дома не хватало места.

Змушко, не участвовавший в допросе, спрашивал:

- Зачем он кожу-то солил?

- Не говорит. На память, должно быть.

- Я как увидел! - участковый в сотый раз повторил эту фразу.

Пальчиков по вечерам ходил крутить кино по клубам и учреждениям, домой возвращался поздно. Однажды в институтской аппаратной отключился свет и он освободился раньше обычного. Муж вернулся, а жена... Побил и вышвырнул обоих. Потом крыша поехала. Или не поехала? С того вечера всех шлюх, которых удавалось подцепить после кино, убивал и расчленял. В живых оставались только те, кто не давал.

Кроме убийств, совершенных архангелогородским "потрошителем" лично, следствие подняло ещё один эпизод. Давно раскрытое преступление. Это случилось ещё до серии убийств со сдиранием кожи с жертв. Тогда о страшной находке сообщили обходчики, заметившие часть окровавленной простыни в небольшом водоеме у железнодорожных путей. По весне было дело. В двух узлах из простыней обнаружились части тела молодой женщины. А ещё в одном таком же кровавом узле - зарезанные кошка и собака. Кто-то выдвинул версию о ритуальном убийстве. Журналисты подхватили, прошумели. Но когда установили личность убитой, оказалось, что преступление - следствие коммунальной разборки. Бытовуха. Два литра водки на троих - и понеслось. Парень и две его подружки вызвали на кухню соседку по квартире для объяснений. Почему, мол, притесняешь, ругаешь нашу подругу, почему пса дома держишь без её согласия. Спать мешает своим гавканьем. И кошку, которая по помойкам бегает. Дошло до драки. Сначала девки соседку лупандрили, потом парень. Встал со стула, подошел и ударил. Насмерть.

Отрезвели чуток, пожалели. Стали искусственное дыхание делать. Собаки смерть чуют. Завыл пес на всю квартиру. Пьяная троица его утихомирила. Тоже насмерть. И кошку заодно. Потом девушку расчленили и вынесли в двух узлах к водоему у "железки". Судмедэксперты тогда отметили хирургические способности убийц. Тело девушки расчленили, как опытные анатомы. Но никто из троих задержанных к медицине отношения не имел. Потом было следствие, суд, давший преступникам максимальные сроки.

Пальчиков же на допросе начал свои признания именно с этого убийства. Одним больше, другим меньше, для него роли не играло. Об этом эпизоде он рассказывал даже с гордостью.

- Я хотел ей жизнь спасти.

- Убитой?

- Убитой.

- Разве можно оживить мертвого?

- Только что скончавшегося можно. У меня не получалось. Ни тогда, ни потом. Ни разу. Хотя я старался, совершенствовался. Но так и не успел подняться до такого духовного уровня, на котором можно владеть душой, покинувшей тело.

- У тебя есть своя методика?

- Пока душа усопшего ещё витает где-то рядом, её можно заставить вернуться в тело. Это точно. Сильная личность может приказать и человек оживет. Я сам видел.

- Христа, что ли, видел?

- Есть один человек в Петербурге. Жаль, что я не остался там, не поучился у него.

- А нам как жаль! Ну-ну?

- Надо было все бросить, а я тогда не смог, вернулся в Архангельск к жене.

- Ее вы тоже пытались оживлять после убийства"?

- Нет, её не пытался. Других - да.

- Чтобы потом опять убить?

- Не знаю. Скорее всего не стал бы.

- Ну и как это происходит, оживление?

- Тот человек, в Петербурге, дал одному из нашей группы яд. У принявшего таблетку пропало дыхание, пульс. С нами был медик. Он констатировал смерть. Мы, помню, сдрейфили, а Владимир...

Пальчиков осекся.

- Ну?

- А потом Учитель сделал несколько пассов, приказал душе вернуться в тело. Парень ожил. Я запомнил как он это делал. Но у меня самого не получалось. В первый раз попробовал той весной. Мне Виктор, мой приятель, сказал, что надо помочь девушке, что она при смерти. Я сразу взялся за такую возможность испробовать силы. Ехал и надеялся, что человек умрет, а я его верну к жизни. Зашел в квартиру. Она лежит на полу. Витька только тут сказал, что убили. Я сделал все так, как показывал Учитель. Всю свою энергию сконцентрировал на мертвой, надеялся, что вот-вот верну её душу. Красивая была барышня. Не смог. Я тогда посчитал, что приехал слишком поздно, что душа отлетела куда-то далеко. Эти, убийцы, все перепуганными были, протрезвели немного, не знали что делать. Пришлось самому её расчленять в ванной. Я тогда в морге работал санитаром. Надеялся попрактиковаться в оживлении. Ассистировал, знал что как резать. Девушку вместе с кошкой и собакой они потом увезли куда-то. В прессе описывали ритуальное убийство, будто Виктор пытался женщину оживить. На себя взял, меня отмазывал от недонесения.

Следователь попытался установить личность таинственного Учителя по оживлению убитых, но Пальчиков категорически отказывался говорить об этом.

- Про себя расскажу все. А его не трогайте, он людей не убивает. Догадываюсь, что вы не верите в оживление, думаете, я психа разыгрываю. Нормальный я.

Ну и ладно, решило следствие, и так работы хватает. Главное, есть ещё один эпизод, который можно притянуть, как соучастие в убийстве. Про оживляльщика из Питера вскоре позабыли.

Нашедшие серийного убийцу ещё пару недель были в центре внимания следствия, руководства, приятелей и сослуживцев. Герои! Проживавший в общежитии в одной комнате с Андреем следователь Беленький, молодой парень из Одессы, проводивший все свободное время на кровати за чтением, дал разумный совет:

- Пиши рапорт на перераспределение в Ленинград. Подлезь к московскому чину и подпиши. Тебя награждать будут - вот и воспользуйся.

Беленький говорил, не отрываясь от книги. На спинке общежитской койки над его головой висели "реликвии" с мест происшествий. Веревки от повешенных, а на них - орудия убийства: ножницы, которыми человека закололи, и сковородка, которой кого-то по черепу били. Оригинал.

- Иначе останешься в северной стуже навеки. Меня опять к Иосифу командируют. Одесский парень на северном острове, на самой Земле Франца Иосифа. Куда меня занесло?

- Я уже был там. Для рапорта нужен запрос из Ленинграда о переводе.

- Ерунда. Героям все позволено. Садись и пиши, я продиктую.

Благодаря слезливейше-требовательному рапорту, каким его произвел на свет Беленький, подписанному представителем ГУУР МВД, согласованному с политорганами, Гусаров вернулся на родину, в Ленинград, на самую собачью работу - опером отделения угрозыска. Дослужился до должности начальника отдела Управления УР, а потом ушел в Оперативно-розыскное бюро, из которого впоследствии выросло РУОП по Северо-Западу.

Конец каждого века знаменовался всплеском мистицизма, распространения всяких сект, считал Владимир Михайлович Кудратов. А ещё в суровые реформаторские времена и в периоды жестких режимов. Он понимал, что настало благоприятное время, чтобы стать великим. Эдаким Калиостро сегодняшних дней. Грех не использовать растерянность советских людей, вдруг зашвырнутых в капитализм, их предрасположенность к обману. Такое время на дворе. Кудратов избрал для себя христианский мистицизм, который, как ему казалось, лучше всего подходил к его способностям и планам. Он был выше античного или модного индусского, ибо приводил к волевому единению с Богом, превращал человека в сподвижника Бога. "Чтобы вкусить все, не желай вкушать ничего; чтобы знать все, не пожелай познавать какую-либо вещь; чтобы обладать всем, не желай обладать ничем". Не желай обладать ничем... Эта идея Иоанна Крестителя показалась ему ключевой для внушения своим ученикам. Под видом обучения целительству можно было вести мистические проповеди и раскручивать клиентов на отказ от материального. "Мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем", - любил говорить Кудратов от своего имени слова апостола Павла. Прельстив человека любовным единением с Вечною Мудростью, можно было лишить его материальных благ.

Зная о массовом увлечении восточными учениями, Владимир Михайлович и в христианстве нашел ту изюминку, которая нравилась людям - медитирование. Ведь это то же самое, что ещё в средневековом христианстве называлось духовными упражнениями - напряженное, сосредоточенное внимание на духовных страданиях Христа, на различных периодах Его жизни. Прочувствование Христовых мук у некоторых медитирующих было столь глубоким, что, например, на ладонях могли появляться покраснения кожи, будто следы от вбитых в ладони Христа гвоздей. Или багровые шрамы на лбу, как царапины от тернового венца. Систему таких упражнений создал Игнатий Лайола. В христианской религии были верующие, способные часами созерцать различные эпизоды из жизни святых и вдохновенно существовать, почти не употребляя пищу! Владимир Михайлович кое-что почерпнул для себя у великого иезуита. Кудратову понравился и христианский квиетизм. Его представители воспитывали в себе крайнюю степень пассивности, считая проявление своей воли злом и надеялись отказом от своей активности превратить себя в чистое орудие воли Божией. Готовясь стать Учителем, Кудратов освоил путь, выработанный мистиками. Он оказался одним у всех стран и народов. Паству надо поставить на путь очищения, состоящий в аскетических упражнениях, освобождающих от мирского, затем перевести её на вторую ступень, состоящую из молитв и медитации, а на последней, третьей ступени довести людей до постоянного переживания единства с Богом, до того, что у буддистов называется погружением в Нирвану. А это значит экстаз , иногда с полной потерей сознания, впадением в каталептическое состояние, когда судорожно сокращаются мышцы и человек цепенеет. Лучше, если будут цепенеть где-нибудь вне Петербурга . Не так уж все это сложно для бывшего фокусника и мастера разговорного жанра. Внешность его располагает, есть что-то дьявольское в лице. Нос горбинкой, черные волосы, бородка клинышком, усы. Илларион, коллега и соперник его, косит под Христа, не подражать же ему. Задумываясь над своим имиджем, Кудратов пришел к выводу, что его лик должен быть на виду у людей. Портреты, аки иконы, ученики должны были вешать в своих домах и на работе (пока она есть у них). Образ Бога и членов Царства Божия выглядят сообразно душе получающего их, они присутствуют в видениях такими, какими их изобразили в статуях, на картинах, иконах. Без таких изображений видения не были бы узнаны. Мария Деви руками сподвижников заклеила своими фотографиями все стены городов и весей. Бедные дворники месяцами сдирали их, а портреты появлялись снова. Хитрая, просекла важный смысл узнавания её облика. Но Кудратов не будет так уж преувеличенно афишировать себя. Не стоит мозолить глаза властям.

Владимир Михайлович хорошо начал дело вместе со старинной приятельницей Нинель Останиной, женщиной умной и привлекательной. Она когда-то блистала в Ленконцерте как вдохновенный чтец стихотворений. Обсуждая свой мистический проект, они вместе гадали кому из них становиться звездой и светочем. Учителем и целителем. Ей или ему.

- Ты артист оригинального жанра, тебе и оригинальничать, - решила Нинель. - А я из зала помогать буду.

Создали ТОО "Космос", получили кредит, на который купили лицензии и дипломы, перечислили взнос в Академию чего-то там нетрадиционного, что автоматически сделало Кудратова академиком эзотерических наук. (Что это такое? - спросил Владимир Михайлович). Диплом академика в красивой рамке повесили в офисе среди картин и забавных вещиц. Целитель не стал бы покупать это изобразительное барахло, но ему была отведена своя роль.

- Это мне подарили в Венгрии. Удалось поставить на ноги одного члена Правительства. А это из Ватикана. Купил на память о встрече с Папой.

После такого начала "исцеляющей" беседы клиент, уже ощутивший душевный трепет, принуждался просмотреть альбом, где Кудратов на фотографиях сидел рядом с Патриархом, улыбался вместе с Ельциным, задумчиво смотрел на Джуну, стоял, воздев руки над толпой страждущих. Когда занедуживший гость начинал посылать глубоко уважительные взгляды и выражать почтение, можно было поговорить собственно о лечении. А главное - о его цене. Владимир Михайлович и Нинель не расстраивались, если клиент отказывался от услуг из-за астрономической суммы. Достаточно, если раз в неделю один толстосум, исполненный почтения к Кудратову, заплатит сеансов за пять.

- Дешево не работаем. Держим уровень.

Первоначально рекламой и созданием имиджа занималась только Нинель. Побочно. А нужен был прессинг. Необходимый человек пришел сам. Кудратов начал было ритуал охмурения с помощью изображений Ельцина и Папы, но клиент непочтительно прервал его со смехом:

- Нормально, нормально, я уже знаю, что у тебя это место режиссерски хорошо поставлено, но мне можешь "спектаклю не казать". Лапшу держи для других ушей. Хотя, очень ценю. Чтоб такие фотки раздобыть, надо постараться. И не надо меня лечить.

Двусмысленная фраза в этом офисе. "Лечить", как врать или лечить враньем? Кудратов в последнее время не терпел фамильярного отношения к своей персоне.

- Если ты просто хам, я тебя вышвырну. А если вымогатель, то сдам в милицию.

- Ничего подобного. Ты меня через минуту любить будешь. Скажи своей секретарше, чтобы принесла пива. А лучше - водки и пива.

Вяловатый, среднего роста, внешне не алкоголик. Открыл портфель, вынул оттуда три книжки и пару газет.

- Вот, что теперь нужно тебе. Книга - раз. Статьи в газетах - два, листовки для заклеивания всего города и раздачи на концертах, то есть сеансах - три.

Кудратов знал эти книги. Они описывали чудеса, творимые определенными экстрасенсами, и излагали их учения. О них же и статьи в газетах. Составитель книг, автор публикаций - один человек.

- Это вы, Роберт Зарецкий?

- А хто ж ишо? Водка-то будет? Или пиво.

Кудратов кивнул Нинель, все это время настороженно стоявшей в дверях кабинета. Она пошла к холодильнику.

- Роберт, - протянул руку Зарецкий

Владимир Михайлович, которому долженствовало по роли протягивать свою руку для поцелуя, не шелохнулся.

- Давай, давай, а то уйду, потом сам будешь искать.

Кудратов пожал ладонь Зарецкого.

- За знакомство.

Журналист и писатель махнул рюмку водки, закусил сосиской, вскрыл банку пива

- Начнем с газет. Книга - более обстоятельное занятие. У вас найдется лишних две тысячи?

Кудратов ответил:

- Я пока не подаю.

- Да не мне. Во имя сенсации. Делаем так. Вы несете две тысячи в какой-нибудь театр, скажем, Мариинский...

- Как? Взятку?

- Там мелочью не берут. Несете и раздаете поиздержавшимся звездам и нуждающимся молодым артистам. По ведомости. А дальше моя забота. В нескольких газетах публикуются материалы о помощи мага-целителя отощавшим балетно-оперным дивам. Это становится известно меценату мэру, всему культурному обществу. Заодно вы фотографируетесь с известными публике артистами. Тоже плюс.

Нинель, понимая, что перед Робертом комедию ломать не надо, запросто присела рядом с Кудратовым.

- Сколько стоят ваши услуги?

- А черт его знает. Сколько стоит пресс-секретарь Президента? Берите на работу, платите оклад. Водку и еду - бесплатно. За выпуск монументальной книги - отдельный гонорар Я вырастил трех звезд. К сожалению, существует звездная болезнь. Люди забывают, кто их сделал, кто создал, кто толкнул их в задницу так, что взлетели на пьедестал. Им через некоторое время кажется, что они сами создали себя. И ты тоже через год будешь смотреть сквозь меня, как сквозь стекло, и спрашивать своего бухгалтера, зачем мне платят деньги.

Зарецкий оказался прав. Шум публикаций и телерепортажей о Кудратове, его меценатстве, способностях, знакомствах и выход собственной книги изменили Владимира Михайловича. Он действительно уверовал в себя, как человека с уникальными способностями. Нинель стало все труднее выводить его из роли. Володя слился с имиджем в одно целое, и ему стали неприятны люди, знающие, кем был Кудратов до того, как стал выдающейся личностью. Тем более Зарецкий, по-прежнему позволявший себе обращаться с ним запанибрата и пить водку в его кабинете. Нет, на публике их отношения были безупречны. Роберт подыгрывал величию Владимира Михайловича. Оставаясь же вдвоем...

Как-то раз Кудратов спросил своего бухгалтера:

- За что мы платим ему деньги? Предупредите, что это последняя зарплата.

Роберт не обиделся.

- Я ж, говорил! Был нормальный авантюрист, а теперь самоуверенный, самообманывающийся шизик. Ну, давай! Пойду делать тебе конкурента. Есть одна молодица. Белая колдунья. Я уже изучил её способности. Сажусь за книгу о её страдальческом, но светлом пути. Нужен буду, позовешь.

Зарецкий выпил последнюю стопку в этом офисе и ушел к другому. А у Владимира Михайловича дело двигалось. Кудратов открыл свою Академию, потекли денежки. Полились пожертвования, взносы за обучение. Появились партнеры.

Зарецкий свел Кудратова с Илларионом. Это произошло как раз после устроительства новой квартиры Владимира Михайловича. Нинель периодически передавала списки членов Кудратовской Академии человеку Иллариона. Ей объяснили, что секта Иллариона имеет сеть общин, где собираются те, кто ищет духовного совершенства и согласился освободиться от всего земного, бренного. Обмен информацией был взаимным. Человек Иллариона иногда давал фамилии и адреса готовых учиться у Кудратова. Это были люди, не принявшие сразу призывы Иллариона. На счет ТОО "Космос" то и дело поступали денежные переводы, которые, как подозревала Нинель, являлись частью вырученного от продажи имущества и недвижимости отправившихся в общины. Голоса возмущенных родственников гасились отсутствием каких-либо законов, позволяющих остановить деятельность сект, общин типа "Белого братства", организаций Муна, "Аум синрике" и других. Квартиры и имущество передавались людьми добровольно, что было нотариально подтверждено и юридически безукоризненно.

Идея о том, как предлагать людям отказываться от материального и думать только о душе, выкристаллизовалась сама собой. Такая же, наверно, как у всех магов, колдунов, целителей, гуру, учителей, магистров потусторонних познаний и прочих из этой серии. Как-то, сидя за чаем, Кудратов рассуждал:

- Вот чашка с блюдцем. Чашка и чашка. Казалось бы, какое зло она в себе содержит? Посмотрим. Ее могут украсть, взять попользоваться и не вернуть, она может разбиться, расколоться. Получается, мы отвлекаем наши разум и душу на это изделие. Мы уделяем ему драгоценные крупицы сознания. Она заставляет нас думать о ней. О её целости, сохранности, чистоте в конце концов. Когда мы находимся на вершине духа, вдруг эта материальная ценность возвращает нас к бренному миру. Ах, чашка треснула! Мы сетуем и тем самым принижаем себя. Это всего лишь чашка. А сколько всего другого?

Владимир Михайлович сделал последний глоток и вдруг резко бросил чашку на пол. Засмеялся, распростер руки:

- Вот и все. Проблемы нет. Она превратилась в десятки осколков.

Так говорил Кудратов, внушая другим необходимость отказа от материального. На удивление быстро некоторые действительно начинали от чего-то отказываться и даже похваляться, что избавились от квартиры, от дачи, от гаража, машины и прочего, отвлекающего от молитв и совершенствования духа.

До каких-то пор Кудратов успешно отшивал опекунов-обирателей, эти самозванные "крыши", способностью запудривать мозги и угрозами посчитаться на уровне высших сил.

- Я ничем не смогу вам помочь, если моя внутренняя сущность вас возненавидит. Как бы я себя ни успокаивал, она станет работать против вас, насылая болезни и неудачи на вас и ваших близких. Я ничего не смогу с собой поделать. Допустим, в какой-то момент, когда вы будете за рулем, я на расстоянии, сам того не желая, на секунды парализую ваш мозг. Скажите, зачем вам мои крохотные деньги? Лучше я буду лечить вас, предсказывать подстерегающие опасности.

О, мозги он умел мог пудрить.

- Вода, которую вы пьете, станет заряжаться отрицательной энергией...

Отвращая суеверных вымогателей театральными приемами, Кудратов подслащивал отказ от рэкета разовой выплатой. Потом как бы невзначай появлялись Юхельзон или Булат с рассказом о мучительном параличе, сковавшем какого-нибудь "тамбовца-казанца-буташевца", попытавшегося взимать дань с Владимира Михайловича. Иные отворачивались сразу, других ожидала длительная психологическая обработка. Отбояривания от крыш успешно завершались и только тупоумная бригада Ратникова оказалась невнушаемой. Она действовала, а потом разговаривала.

Кошмар для Кудратова начался с проколом всех шин его "ягуара". Кто-то напакостил ночью. В клуб пришлось ехать на такси. А после занятий прямо на улице избили двух его учениц. Внесли в вестибюль, где Кудратов вынужден был оказывать им помощь. На следующий день железную дверь его квартиры тряхнул маленький взрыв, которого хватило на перекос замков. Это вынудило Владимира Михайловича вызвать для охраны сотрудников ОВО, естественно, за плату по договору. И взять на всякий случай из дома "излучатель Совести", как он прозвал найденный им в подвале его дома полудиск. По дороге в офис на 15-й линии дорогу "ягуару" преградила "шестерка" и четверо молодцов без особых грубостей вычистили карманы и машину.

- Что за хреновина, Федя-Петя?

Длинный дылда извлек из бокового кармана Кудратова черный полудиск.

- Какой-нибудь радиотелефон. Они все с ними носятся, - буркнул вытряхивавший вещи из бардачка машины.

- Уходим!

Владимир Михайлович в отчаянии схватил дылду за рукав.

- Пожалуйста, отдайте телефон!

- Еще чего!

Жертву оттолкнули. Кудратов взмолился снова, побежал за грабителями.

- Убирайся! Когда встретимся, выкупишь.

Заявлять в милицию Владимир Михайлович не стал. Вечером после занятий Ратников поджидал богатея у его броской машины.

- Продаю ценную информацию про ваш офис.

- Я понял, - неприязненно ответил Кудратов. - Садитесь.

- Пусть шофер погуляет.

Выпроводив Юхельзона, Кудратов выслушал условия и согласился.

- Сегодня вы меня ограбили. Вещи надо вернуть.

- Сделаем. Когда проплатишься, сразу получишь.

- Там документы, без которых нельзя вести дело. И этот... радиотелефон. Завтра в двенадцать в офисе я готов дать вам десять процентов.

- И оформить человека по фамилии Соркин соучредителем твоей конторы.

- Кто такой Соркин?

- Тоже я.

Когда был объявлен курс на капитализм, средства партии и ВЛКСМ оказались в руках их номенклатуры. Как и многие его коллеги по комсомолу, Эльдар Енгаев получил свою долю имущества и средств молодежи СССР. Ему, комсомольскому вожаку молодых летчиков, было уготовано приватизировать небольшой аэродром, прежде используемый санитарным авиатранспортом. Среди летного состава и наземных служб оказалось немало тех, кто быстро перестроился из верных ленинцев в демократов. Новый начальник аэродрома, которому комсомол, ушедший в подполье, доверил управление предприятием, страстно пытался наладить его рентабельность. В секретной директиве ЦК Комсомола было приказано: зарабатывать! Якобы, для того, чтобы когда-нибудь на это заработанное в капиталистических условиях построить Коммунизм. Эльдар прекрасно знал свое дело, старался, работал без отдыха, а зарабатывал только улюлюкание и свист от псевдодемократически настроенной части персонала. Все им казалось, что Общество с ограниченной ответственностью "Пулковский авиамеридиан" забрали в собственность какие-то дяди, хотя бывшее социалистическое имущество должны были поделить между всеми работниками аэродрома поровну. Как же! Партия и комсомол строили, созидали, а теперь - всем раздать поровну? Раздавать надо лучшим представителям народа, которые были, разумеется, в Партии и в Комсомоле.

Эльдар Борисович Енгаев приструнивал строптивых работников предприятия пожеланием ударно трудиться и посулами больше получать.

- Мы выйдем на международные авиарейсы и тогда сможем поднять зарплату, достойную имени нашего предприятия.

Но люди отбивались от рук, ходили слухи, что директор распродает имущество и присваивает деньги. Никак не поймут, что если он и продает имущество, то свое. Енгаев принимал правильные решения, изучал рынок, просчитывал каждый шаг предприятия, сидел над каждым договором, советовался с коллегами, а народ не понимал! Эльдар Борисович знал, что людей на предприятии надо объединить общей идеей. Идея больших зарплат пока была невыполнима. Требовалось что-то новое. И вот однажды Енгаев прочел в газете объявление:

"... поможет справиться с трудностями на предприятии, наладить торговлю, выиграть в процессе, преодолеть робость и депрессию, возвратить любимого, заключить удачный брак, наладить ускоренную эякуляцию у мужчин, смоделировать разум, сделать великолепную фигуру, снять порчу...".

С эякуляцией, несмотря на производственные хлопоты, было все в порядке. А вот трудности на предприятии и налаживание торговли... Это что-то новенькое. Позвонить, что ли? Можно, конечно, столкнуться с какой-нибудь комсомольской активисткой, которая стала колдуньей, но Эльдар интуитивно чувствовал, что в оккультности найдет узду на свободомыслящих строптивых работников.

И он позвонил. Объявление о собственном всемогуществе давал бывший член комитета комсомола филармонии Владимир Михайлович Кудратов. Они встретились, узнали друг друга. Раньше виделись на общегородских молодежных мероприятиях. Оказывается, Кудратов оставил сцену и на новом поприще нетрадиционное целительство - добился крупных результатов, стал академиком эзотерических наук, имел кучу последователей, даже открыл собственную школу по развитию внутренних способностей человека. Посетив семинары Кудратова, Енгаев понял, как использовать академика в своих целях. Люди одного возраста, они вскоре были на "ты".

- Володь, давай откроем у меня в "Пулковском авиамеридиане" филиал твой школы.

Кудратов приятно удивился такому предложению. Енгаев продолжал:

- Понимаешь, коллектив у меня на предприятии лажовый. Специалисты хорошие, но не могут перестроиться, никак не хотят взять в толк, что живут в другое время. Что нет теперь общего имущества, есть частное. Они не могут постичь характер собственности моего "авиамеридиана" - частный! Специалисты они, повторяю, классные, жаль было бы разогнать, даже самых буйных. А ты бы смог объединить этих людей, внушить им определенные истины, чтобы они поняли кто их хозяин и чтили бы меня.

Кудратов соображал насколько ему выгодно стать пастырем нескольких сот рабочих авиапредприятия. Конечно, если они будут платить деньги за выездные семинары, то это другое дело.

- А ты уверен, что они будут приходить на мои занятия?

- Я об этом уже думал. Придут как миленькие. До всех будет доведено, что пропуск занятия будет означать лишение премии. Никуда не денутся. Оплата твоих трудов праведных - за счет предприятия.

Кудратов оживился.

- Тогда мы сработаемся. Можешь быть уверен, что я им так мозги запудрю, что они на тебя молиться будут. Дисциплина и чинопочитание будут железными. Твой коллектив по совместительству будет моей сектой. Уж мы им с двух сторон будем показывать кто в доме хозяин.

Енгаев не ошибся в своих расчетах. Новая технология управления быстро привела к жесткому контролю за персоналом, расцвела система доносительства. Семинары Кудратова в актовом зале предприятия часто были похожи на публичные покаяния в грехах. Со стороны могло показаться, что в зале не производственный коллектив, а члены тоталитарной секты. Дела компании постепенно налаживались. Грузовые перевозки и экскурсионные авиаполеты стали приносить не ахти какую, но прибыль. Енгаев добился от Основного комсомольского фонда денег на приобретение двух импортных самолетиков "Сесна".

- Вы же сами захотите срочно слетать на пикник к чухонцам или шведам. Раз - и там.

Удовлетворили. Эскадрилья Эльдара росла. Два ТУ, два вертолета и два легких самолета - уже эскадрилья. Предприятие росло. Но тут появилась странная, ранее невиданная сила, пытающаяся доить фирму. Аэродром - не кафе, не палатка какая-нибудь, а методы наезда те же:

- Пушкинский район - наш. Значит, предприятие тоже. Не устроила ли бы вас кандидатура Степана Соркина на должность члена Совета директоров?

Самым страшным годом для экономики России стал 1991-й. Вот когда бандюхаи поняли кого и как можно доить. Две грубейших ошибки сделали тогда - потеряли директорский корпус предприятий и перестали требовать наверх ежегодный баланс. Вот и все, Расея! Преступность поняла, что за директорами никого нет, что все в их руках. А значит из этих рук можно вырвать столько, сколько хватит сил. Умные люди в верхах шли на конфликты с господами приватизаторами: "Буду работать только если предприятия будут предоставлять мне годовые балансовые отчеты". "Ты не понимаешь! Это рынок, мы не должны им связывать руки, то что ты предлагаешь - возврат к плановому хозяйству!". "Ты вспомни что такое для директора с его бухгалтером баланс! Это боль головная. Как не показать какую-то неоправданную прореху, как сделать все законно?! Любой может элементарно ущучить что-нибудь. Поступило пять, осталось четыре. Даже дилетант спросит: "А где ещё один?". Это контроль!". А в ответ: "Надо развязать руки предприимчивым руководителям. Контроль пусть органы осуществляют. Нарушил закон - получи".

Вот и все. Началось разграбление. Директора стали платить преступникам, а балансы залатывать повышением стоимости товара. Народ опускался в обнищание. Славные правоохранительные органы стало жалко. Неоправданные расходы средств, расхищение, хоть и слишком явны, да только неподсудны. Не схватить за руку без закона! Его вотчина, директора - что хочет то и делает. Да и директора-то не те, что были, а зачастую поставленные криминальными структурами.

Однажды, после года правления Енгаева на предприятии, к нему приехал бывший работник Обкома комсомола Вадим Малинин. Теперь он был топ-менеджером в банке "Санкт-Петербург". Крупный банк разрастался, активно набирал клиентуру, вот Малинин и ездил по заводам, где более-менее знакомые директора были. Традиционно в "Санкт-Петербурге" считали, что предприятия более предпочтительные клиенты, чем физические лица. К всеобщему удивлению на некоторых примерах поняли, что это не всегда так! И вот почему. В кабинете Енгаева обаятельный и улыбчивый Малинин завел речь об инвестировании. Директор руками замахал - что вы , что вы, денег нет, на счету ни копейки. Малинин упорно не верил, агитировал, говорил, что деньги завода прокрутят, что прибыль получат.

- Ну нету денег, я не вру! - божился Енгаев.

А потом подвинулся ближе и заявил:

- Я вам свои деньги инвестирую. Раз у вас так доходно получается. Личные.

Тут Малинин понял почему у завода денег нет. У банкира все внутри похолодело, когда он представил такое воровство в масштабе страны. Но на предложение Енгаева дал положительный ответ, банку-то какая разница кто счет откроет, завод или его директор, как физическое лицо. Второй раз Малинин похолодел, узнав какая сумма оказалась на остатке счета Енгаева.

Виктор Ратников уволился с авиапредприятия в начале перестройки, так и не дождавшись, что в оборонке начнут достойно платить своим рабочим. Стал вкалывать в автосервисе, потом челночничать, потом однажды заработал на успешной перевозке героина и втянулся в доходный нелегальный бизнес. Теперь он сидел в кабинете того самого предприятия, где когда-то работал, но теперь частного, и ставил условия. Мысль вернуться на аэродром в другом качестве пришла к Ратникову, когда он узнал о дружбе Енгаева с Кудратовым. Один - под его "крышей", а чем хуже второй?

Енгаев молчал, глядя на отморозка. Ратников вкладывал в предприятие круглую сумму, требующую отмывания.

- Ну, как вам кандидатура Степана Соркина?

В сущности, Ратникову не так и нужна была дойка "Пулковского Авиамеридиана". Торговля наркотиками приносила несоизмеримо больший доход, чем если бы ему платили проценты с доходов предприятия. Была другая причина. Очень важная. Доставка этих самых наркотиков. Поэтому его крайне обидел ответ Енгаева:

- Вон отсюда!

Ратников с самого начала не обольщался, что получить контроль над фирмой удастся без трений и проблем. Но не так же надо отвечать на деловые предложения! Хам какой-то, этот директор.

- Ты меня не понял, Эльдар. Если у тебя уже есть крыша, мы её перекроем. А грубить мне не надо. Даже если мы станем партнерами, я тебе этого не забуду. Заруби себе на носу: ты и Соркин должны будете сидеть за одним столом. На Совете директоров, разумеется Это раз. Второе, охрану предприятия будет осуществлять специализированная фирма, а не бабушки-контролерши. Ответ жду завтра.

Нет, Енгаев был не из пугливых. Высокий и крепкий комсомольский вожак, он смолоду любил заниматься спортом, был активным членом ДОСААФ, прыгал с парашютом, плавал с аквалангом. И потом, у него было достаточно связей, чтобы приструнить никому не известного вымогателя. Однако, переоценил свои силы. Ратников оказался самым настоящим бандитом с шайкой бойцов. На следующий день вечером прямо на проходной "авиамеридиана" на Енгаева напали трое здоровенных мужиков, наскоро избили и скрылись на машине, за рулем которой сидел Ратников. Потом были угрозы по телефону и устрашающий визит мордоворотов к жене Наталье в её магазин.

Тогда Эльдар созвонился со знакомыми из бывшего отдела адморганов ОК КПСС, получил протекцию и приехал в РУОП на Литейный, 4. Там написал заявление, которому тут же дали ход.

Руслан Буташев вернулся в Россию, а потом в Чечню спустя пол года после стычки с Гусаровым за рубежом, в Армбурге. Избитого, его задержали, допытывались до причины перестрелки с неизвестными. Руслан твердил, что на него напали с целью ограбления.

- Вашим бандитам понравились золотые пуговицы на моем пиджаке. Они посчитали, что при мне должно быть много других ценностей.

Из полиции его вскоре вызволили те, кому предназначались урановые контейнеры, которые Руслан пытался доставить в этот портовый город. Ни один бронежилет с ураном не удалось передать заказчикам. Гусаров отнял все. Транзит урана не удался и на родине его ждали неприятности. Он не оправдал выданных ему немалых денег. Буташев думал, что со сменой Президента Ичкерии это забудется, но влиятельный чин из службы шариатской безопасности Азав Мазраев, бывший в курсе операции, потребовал вернуть деньги. Пока Руслана не было, этот человек из МВД, раньше приторговывавший информацией и клявшийся в дружбе, возымел влияние, а жадности в нем только прибавилось. Буташев замечал, что он и теперь крутится, угождая влиятельным личностям. И Президенту клянется в верности и наиболее сильным полевым командирам угождает.

Узнав, что Буташев вернулся, Мазраев предложил ему встретиться у шашлычника Бахрама. Они долго обменивались любезностями, восхваляли друг друга, вспоминали общих знакомых. На волне разговора об укрепляющейся дружбе, Азав и задал свой коварный вопрос.

- Это ничего, что не удалось поднять мировой скандал по поводу плохой сохранности оружейного урана в России. Задача была действительно трудная. Если честно, друг, я бы повез радиоактивные контейнеры в Европу по территориям братьев мусульман. Через Азербайджан, Турцию, Албанию. Просчитались. Понадеялись на алчность русских, на то, что ты мог подкупить людей, способных помешать миссии. Неужели миллиона долларов не хватило?

Руслан Буташев продолжал вежливо улыбаться, будто не замечая начала серьезного разговора. Мазраев не просто так заговорил о деньгах, и его действительно не волнует попал уран в Европу или нет. А он между тем сказал следующую коварную фразу:

- Неужели где-то встретил неподкупных?

Буташев не удержал улыбку на губах. Он уже знал чем кончится весь этот разговор. Мазраеву нужны его, Руслана, деньги, иначе он не стал бы ехать из самого Грозного почти до мест буташевского тейпа.

- Какой миллион, земляк? И в рублях миллиона не было, не то, что в долларах. Мне заплатили только за беспокойство. Я вез уран как патриот, мне доверили, потому, что знали о моих связях в русских городах и моих соратниках, живущих там.

- Я так и думал, уважаемый Руслан. Но вам заплатили вперед за конкретную работу, которую, э-э-э, не удалось сделать. Некоторые бойцы из гвардии, ездившие с тобой, вернулись. Они не испугались позора за невыполненное задание, потому, что они не виноваты, потому, что их предали.

Теперь в беседе уже не было притворных ноток веселости. После таких слов Буташев готов был вцепиться в толстую рожу Мазраева.

- Почему так говоришь, Азав? Ты кого-то подозреваешь?

Мазраев не торопился отвечать. Пусть бесится этот франт с лакированными ногтями. Азав предусмотрел опасность вооруженного столкновения, если разговор пойдет вкривь и вкось. С ним приехало подразделение лучших бойцов гвардии. Они перещелкают буташевских головорезов как шарики фундука.

- Я не знаю кого подозревать, Руслан. Это ты должен был подозревать. Только у меня есть объяснения людей, которые уезжали с тобой на урановую операцию.

Азав вынул из кармана несколько сложенных листков и протянул Буташеву.

- Это ксерокопии. Показания. Я тут подчеркнул для тебя интересные места.

Пока Руслан смотрел исписанные листы, Мазраев продолжал:

- Трудно объяснить почему на вашу группу напали в поезде, а потом в ставропольской степи. Как неверные вообще узнали об операции? А в Петербурге, в Калининграде? И даже в Армбурге! Тут любой задумается, я прав?

Буташев стал горячо говорить, что его сбежавший пленник Гусаров как-то узнал об операции и что против перевозчиков урана работал весь РУОП Северо-Запада.

- Есть факт, - прервал Мазраев. - Деньги были получены, а груз не попал к нашим партнерам за рубежом. Вот сообщение агента, бывшего на связи с иностранцами.

Азав запасся документами. Из этого сообщения следовало, что западные партнеры недовольны исполнением операции по доставке урана и требовали отчета о том, как потрачены выделенные ими деньги.

- Они пишут, что был выделен миллион долларов. Я понимаю, что не меньше половины взяли уважаемые люди. Однако, половину должны были дать тебе. Друг, я вынужден заниматься этим вопросом, как бы мне не хотелось. Поручили, понимаешь.

Буташев даже глаза отвернул от толстяка, от этой изощренной лжи. Можно представить как Азав чесал от удовольствия брюхо, когда в его череп проникла идея подоить Буташева. Ясно, что никто ему этого не поручал.

- Сколько ты хочешь, Азав?

- Руслан, ты меня обижаешь. Я же по дружбе. Знаешь, мне поручено провести в Петербурге одну операцию. Если ты поможешь, мы будем почти в расчете.

- Что значит почти?

- У меня есть ещё одна задача... Ты, Руслан, имеешь хороший бизнес с маком и коноплей. В этом вопрос.

- Какое дело шариатской безопасности до моего бизнеса? Я отправляю наркотики в Россию, травлю неверных. Это мой вклад в борьбу, это моя месть за уничтоженных земляков.

- Ну, если ты о политике... Ты знаешь как на западе относятся к наркокартелям. Нашей республике сейчас нельзя ославиться, как Колумбии. Надо показать, что мы боремся с наркоторговлей. Скажу по секрету, готовится войсковая операция по уничтожению плантаций конопли и мака.

Это было серьезно. Наставала пора собирать наркосодержащие растения. Если их действительно уничтожат по приказу из Грозного - тейп понесет колоссальные потери.

- Спасибо за предупреждение. Мы подготовимся к встрече.

- На полевых командиров не надейся. Против вас будет стоять вся наша армия.

- Ты предлагаешь избежать потерь?

- Потерь на плантациях. Войсковая операция неизбежна, но она может обойти этот район.

Они долго считали, ругались, снова считали. В конце концов Буташев принял условия Мазраева. А что поделать, нужно отдать часть, чтобы не отобрали все.

- Останемся друзьями, Руслан! - тряс руку тучный Мазраев худому и стройному Буташеву. - Я дам тебе для связи своего человека. Очень надежного. Можешь ему доверять.

Мазраев приставил к Руслану соглядатая, такого же толстого, как он сам, Салмана Ибрагимова. Это был смешливый, неунывающий человек, что часто свойственно полным людям. Но под личиной простака скрывался хитрый, умный диверсант. Он мог быть жестоким и властным. Во время боевых действий прославился тем, что во время казней пленных весело рассказывал каждой жертве анекдоты и заразительно смеялся.

Буташев отлично поладил с Ибрагимовым, но его злило, что Салман считает все его доходы, что его люди в России бывают вынуждены выполнять задания, приходящие из Чечни и вредившие бизнесу. Буташеву пока удавалось обходить стороной политические задания, вроде взрывов и терактов. Зачем они? Разве от этого денег прибавится? Но когда-то потребуют жесткого выполнения. Пока им с Ибрагимовым удавалось придумывать как отсрочить, а потом и вовсе забыть выполнить неприятное поручение.

Некоторое время в Чечне Буташев пытался вклиниться в нефтяной бизнес, но этот рынок был уже поделен. Многие полевые командиры контролировали его и Руслан, которому было несвойственно заниматься политикой, вопросами суверенитета, независимости и патриотизма, не находил с ними общего языка. И зачем отнимать чужой хлеб? Под боком громадный рынок - Россия. И было что продвигать на него - наркотики. А этого добра в Чечне хватало. Разводить плантации мака и конопли можно было без всякого опасения. Кто мог помешать? Кто будет совать нос в дела его тейпа? Лаборатории синтетических наркотиков? Пожалуйста. Только в последнее время новый президент ориентировал службу шариатской безопасности на пресечение наркоторговли. Но в своем краю всегда можно договориться с земляками. Правда, приходится делиться, как с Мазраевым.

Руслан слетал в Турцию, где по старым каналам договорился о поставках фальшивых денег. За время его отсутствия подпольные полиграфисты преуспели в их производстве. Ему на выбор предложили доллары и рубли. Доллары оказались практически настоящими.

- Бери, только специальная экспертиза обнаружит изъяны. Обычные приборы в обменных пунктах определяют их как подлинные. Ваши командиры постоянно заказывают у нас.

У Руслана был зеленый товар - травка и доллары. Наркотик был дешевым, в России он получит 50% дохода. Но как туда доставить? Вдоль границы враждебно настроенные люди. Поезда и машины проверяют. Самолеты тем более. Самолеты... Люди Буташева нанимали всякий сброд перевозить сильные наркотики в собственных желудках, агитировали безрассудных и отчаянных провозить в сумках, но это все были мелкие партии. Народ ждал от Руслана свойственного ему дерзкого решения. Самолеты...

Эту штуковину Гусаров подобрал в тот трагический день и с некоторым суеверием связывал взрыв дома с её появлением в квартире.

Комиссия, расследовавшая его действия по пресечению перевозки чеченцами урановых контейнеров, была удивлена объяснениями руоповца, что знание о передвижении боевиков приходило к нему от некого духа этого народа. Якобы, какая-то чеченка по имени Галия поставляла ему сведения при встречах и на расстоянии, вроде как телепатически. Гусаров теперь и сам не был уверен в этом. Возможно, в то время затуманиваемое водкой сознание порождало видения. Его дружок Иван Харитоненко постоянно настаивал на приеме "доз" спиртного против доз облучения. Гусаров, Харитоненко и Симонов, командир собровского подразделения, преследовали группу преступников, возглавляемую Русланом Буташевым. Чеченцы решились доставить в Европу оружейный уран, спрятанный в бронежилеты. Контейнеры с ураном боевики везли прямо на теле. Если бы им удалась операция, мировое сообщество было бы возмущено опасностью, которую представляет Россия, ядерная держава, не способная хранить смертоносное оружие. Гусарову и его группе удалось "раздеть" ядерных камикадзе. Милиционерам помогала странная девушка по имени Галия. Именно она направляла Гусарова, точно указывая маршруты передвижения земляков. Галия была из группы единомышленников, которые исповедовали древнюю религию чеченцев. Они были против военных действий, против ославления Ичкерии государством террористов. Они не могли допустить, чтобы на Западе узнали кто доставил туда оружейный уран чеченцы.

Сейчас Галия казалась Андрею почти вымыслом. Если бы не кинжал, подаренный ему в Чечне, считал бы, что девушка мерещилась спьяну. Галия все чаще стала вспоминаться, когда Гусаров нашел тот полудиск. Если проанализировать поведение жильцов дома после её появления в Гусаровской квартире, то можно поверить в её необъяснимое воздействие на какие-то мозговые центры. Гусаров и сам изменился с того трагического дня.

Он начался с обычной оперативки. С теми вымогателями работал Сергей Марченко. Заява на них поступила от Енгаева, бизнесмена, возглавлявшего небольшое авиапредприятие. Сам он парень здоровый, не глупый и не робкий, решил сопротивляться группе наехавших на его фирму бандюков. Приезжали "поговорить", потом приехали вчетвером, побили прямо на проходной фирмы. Хоть и много тела, крепкого тела, а болит, как и всякое другое. Предприниматель и на этот раз мужественно показал кукиш. Тогда приехали в магазин, которым заведовала его жена.

- Ну, ты знаешь...это, муж твой, того, не понимает, вот. Дочке твоей четырнадцать, - возвышался над Натальей Енгаевой битюг.

И где они такого наняли?

- Ты двадцать, это... тысяч баксов... нам, да. Охранять будем...

Но Енгаев не сдался. Не нанимать же другую кодлу против этих наглецов, есть ещё органы. Написал в РУОПе заявление, которым стал заниматься Марченко. Сергей пожалел, что Енгаев не знал ни имен, ни кличек вымогателей. Эльдар Александрович пояснил:

- Они как-то странно друг друга называют. Вроде Витя-Петя. Двойными именами и все время разными. Не поймешь кто есть кто.

Марченко порылся в компьютере, поговорил с сослуживцами о наиболее колоритной фигуре в группировке, об их машинах, но кто такие распознать не удалось. С подобными приметами никто не вспомнился. Не мудрено, если учесть постоянное пополнение штата криминальных структур. У них такой резерв в колониях! Некомплекта личного состава у банд не наблюдается. Откуда-то выплыл и этот новичок, Тимоня. Марченко сразу присваивал клички, чтобы легче было ориентироваться в разговорах о членах банды, если не знаешь настоящих имен.

- А главный у них такой плоский, руки - как лопаты деревянные.

- Глазами моргает вот так - быстро быстро?

- Нет, не заметил, такого.

Значит надо самим знакомиться, решил Марченко и объяснил Енгаеву, как надо действовать.

Бывает, что руоповцы в долгом ожидaнии проводят и день, и ночь, и ещё сутки вяло и тихо, чтобы потом в один момент вдруг превратиться из будто бы скучающих бездельников в непреодолимо сильно действующую группу целеустремленных людей. Операции готовятся скрупулезно. Есть объект, есть признаки преступления, но ещё не наступил момент, когда можно начинать. Инициатор не отходит от телефона. Кто-то посвящен в предстоящую задачу, а некоторые знают только общую картину будущей реализации. И не дай бог кому-нибудь лезть с расспросами в чужую инициативу. То кажущийся штиль, то штормовое движение.

Марченко ждал звонка Енгаева в кабинете на Литейном. У Никифорова тоже кроилось какое-то свое дело. Сергей ещё не знал, кого дадут ему в партнеры на предстоящий выезд, на встречу с енгаевскими рэкетирами. Многие ребята уже насладились походом в новое здание РУОПа на улице Чайковского. Долгожданное и приятное событие. А он торчит здесь в поднадоевшей тесноте. Уже ему на пальцах показали, где и какие будут кабинеты, какая мебель завезена, как несправедливо меньше, чем соседям, дали им площадь - аж на семь метров.

Заглядывал Гусаров и снова убегал решать вопросы переезда. Точнее переездов. У него двойной праздник. И дома и на службе. Квартиру ему выделили от Главка и отдельный служебный кабинет. Упиться и не жить! А он, Серега, сидит и ждет когда этот охламон прорежется. С них, с богатеев, бабки дерут, а он страдай. Да где ж ты есть, сволочь бандитская двухметровая? Скорей бы складывал свои длинные костыли, чтобы поместить в отнятой машине, да дул бы на всех парах за очередной выплатой. Енгаев, по совету Марченко, пообещал отступные.

Комов, сидевший у зазвонившего Никифоровского телефона, схватил трубку. С первых слов дал отмашку Игнатьичу - ОНО! Куривший в коридоре Никифоров, лавируя меж столов, забивавших кабинет, как льдины протоку, выставив руку вперед для приема трубки, бормоча о скором переезде в новые апартаменты, пробрался к своему столу.

- Да! Точно или похож, мать ети? Сколько pаз... Ладно! Прямо у входа!

Никифоров дал знак Комову собираться, повернулся, оглядывая кабинет, и позвал:

- Калязин и Шматьков!

Марченко, видя, что остается вдвоем с Чернобитовым, аж привстал:

- Игнатьич! Ты что? Я один , что ли поеду на эту кодлу?

Захваченный азартом выезда, Никифоров на секунду отвлекся от своей задачи.

- В коридоре Ерема с Березиным курят, их возьмешь.

Никифоров проделал по кабинету обратный путь значительно быстрее, увлекая за собой двух сотрудников.

Сергей не успел присесть, как рявкнул его аппарат.

- Слушаю вас, Марченко!

Звонил Енгаев:

- Сергей Богданович, они назначили встречу на Пулковском шоссе, возле обсерватории. Тот верзила через каждое слово грозился убить за поход в милицию, они что-нибудь пронюхали?

- Ничего не пронюхали, обычные угрозявки. Когда встреча?

- Дали час на сборы.

Марченко ещё раз напомнил:

- Уезжайте к знакомым, оттуда мне позвоните. Часов в шесть. Они на той же машине будут?

- Не знаю, сказали, что сами подойдут к моей.

На Сергеевой пишущей ручке световое табло показывало три часа дня. Так, до обсерватории минут сорок ехать, если не спеша. Хлопнул по кобуре, по карманам - все на месте.

- Поехали, Чернота.

Сергей направился в коридор позвать остальных. Но ни Еремеева, ни Березина в коридоре не оказалось. Вот тебе и два метра роста! Без их подмоги можно самому два метра заработать и в длину и в глубину.

- Ерема! Березин! - крикнул на всякий случай.

Не отзываются. Пробежал к лестнице - нету. У соседей тоже. К руководительским кабинетам - пусто, в туалете нет. Ребята из других отделов не видели эту парочку.

- Да ек их рот! Во! Андрей Витальевич! Ехать надо, а в отделе я да Чернобитов.

Гусаров, замороченный переездами, своими разработками, шел перетряхнуть накопившиеся срочные бумаги, а наткнулся на смятенного Марченко. Надо притормозить его эмоции. Улыбнулся.

- Сергей Богданович, не усердствуй, спокойнее.

- Да ек их рот, там человека ждут, все отработано, а ехать некому.

- Как некому?

- Сгинули. Игнатьич двоих выделил, а они куда-то...

- Как некому, а я ?

- Что вы?

- Поехали, поехали, - Андрей похлопал Марченко no спине.

А что делать? Гусаров не мог поверить, что кто-то из его людей сознательно ушел от обязанностей. Значит, Никифоров или кто-то другой увлекли с собой. Редкий случай, но бывает. Всем надо и всем срочно. Если не по делу ушли, потом разберется, да так! А сейчас надо поддержать парня.

- Поехали.

Марченко и Чернобитов побежали вниз. Теперь порядок. Андрей Витальевич сам едет с ними.

Будут деньги, и немалые, думал в дороге Ратник. Надо только обломать Енгаева. Сегодня встреча с его крышей. Даже интересно кто из знакомцев приедет. У него ребята крепкие, особенно этот, за два метра ростом. Сидит сзади, колени в подбородок упер. Енгаевским не поздоровится. Но если с ментами приедет... Видно будет. Что-то мозги в последнее время набекрень. То оставленную жену с ребенком вспомнит, то мать, к которой не ездил уже года три. Деньги же посылает, что ещё требуется? А тот парень, которого привязал к дереву у дороги, пялится слезливыми глазами откуда-то из подсознания. Должны же были его заметить и отвязать... Ну да! С дороги его видно было. Кто-то же заметил. Заметил же?! А наркотики... А кто их заставляет колоться? Сами виноваты, он только продает! Так, все, подъезжают. Подставил их Енгаев или привез денежки? Денежки - значит сдается, значит аэродром будет его, Ратникова.

Едущий за рулем енгаевской "волги" парень тоже думал в это время о раскладе сил, об этом отморозке с оперативной кликухой Тимоня. И о самом Викторе Ратникове с кличкой Лопата тоже ему известно.

Когда выехали на Московский проспект, Ратников попросил Петю-Федю тормознуть за джипом "ниссан", припаркованным у садика. Виктор вышел, направился к машине, но тут же вернулся обратно.

- Дима-Саша, пойдем со мной.

Он будет выглядеть внушительнее рядом с таким гигантом. Парни в джипе должны понять, с кем придется сотрудничать - во какие орлы рядом!

В "ниссане" сидели четверо. Ничего особенного. Главное у них под сиденьями. Там их сила - пушки. Они даже не посмотрели на ратниковского громилу. Все идет так, как договорено с их шефом. "Ниссан" стоит, люди сидят. Такие невозмутимые, крутые. Их прислал Руслан Буташев. Ратников имел небольшую группу боевиков для мелких разборок, но сейчас требовались большие силы. Кто знает сколько приедет с енгаевской стороны? Руслан предложил своих людей. В конце концов это их общее дело.

- Нам сказано подстраховать, - приоткрыл дверцу справа паренек, у которого двигались одновременно все части тела. И речь его была быстрой. Если отстегнет без проблем, иди себе спокойно, а если грешить начнет, становись перед его тачкой и клади руки на капот. Тогда мы приступим. Усвоили? Да что это со мной? Как в детство ударился.

Парень вдруг выпрыгнул из машины, отбежал на газон, без стеснения прилюдно "полил" дерево, чуток постоял и вернулся.

- Ну, давай, командуй. Если что, тащим их в машины, а дома разберемся.

Ратник засомневался в буташевских людях, но время встречи приближалось. Даже Дима-Caшa сообразил:

- Это... Вить... Может, сами, а?

Отходя к своей машине. Ратников заметил, что в "ниссане" не все в порядке. Парни затеяли перебранку между собой.

- Если бы не Руслан, не решился бы.

Ратников колебался. Те ли партнеры? Этот ссыкун явно наколотый. Другие тоже? Наркомы гнутые. Время убегало. Он ехал на встречу твердым, как скала, если не считать некоторых стыдливых воспоминаний, вдруг проскакивавших в мозгу. А теперь - весь на нервах. Лучше бы без буташевских.

Неподалеку от обсерватории Ратников заметил "волгу" Енгаева.

- Приехали.

Гусаров держал в голове вcе оперативные разработки своих сотрудников, требовал постоянных докладов, вырабатывал приоритеты и следил за расстановкой сил. Что то было срочное. Что то долго зрело. Возникали новые обстоятельства. Некоторые эпизоды неожиданно связывались между собой и тогда надо было объединять группы сотрудников. В последние хлопотные дни кое что несущественное пришлось отложить.

Сегодняшний горячий выезд был вполне обычным. Коммерсанта обложили данью, назначили стрелку. Андрей по дороге уточнил у Марченко состав банды, принадлежность к группировкам.

- Пять рыл. Наверное, заезжие.

Заезжие! Столько гостей в городе, что непонятно чем питаются местные бандюки. Встреча среди бела дня, в немноголюдном месте. Ладно, ничего страшного. Спохватившись уже в машине, что не взял оружие, успокоился. Это всего лишь разведывательная встреча, первая. Занятый на Литейном и на Чайковского административными делами, за временной ненадобностью положил пистолет в сейф. Плечи отдыхали от мозоливших ремней. И вдруг - выезд. Марченко пояснял:

- Не думаю, чтобы особо ерепенились. Пообещаем, что заплатим завтра. Уничижительно. Не успел босс собрать всю сумму, а частями отдавать - не солидно.

Ехали на Енгаевской машине. На новенькой "волге".

- У бизнесменов новая фишка - поддерживать российских производителей. А бандитосы все равно на "вольвах". Казалось бы, в угонном ууровском отделе должны быть тачки покрепче, чтоб на трассе любого можно было достать. Но и они стонут. Лучше, конечно, стало, но не шик.

Bceго-то разговора, а уже на месте. Пулково.

- Подойти должны, - Марченко поправил кобуру под курткой.

Чернобитов тоже сунул руку под мышку. Сергей посматривал в зеркала, ожидая заинтересованных. Гусаров сидел позади, давая волю своим сотрудникам работать без советов и указявок. Как простой опер. Какая лафа! Отвечаешь только за себя. Напортачил - сам виноват, получи нахлобучку. Если правильно выстроил операцию, задержал - жди хорошего слова и премии по приказу. Прокололся по крупному - начальнику дадут по голове, а начальник - тебе. Удар смягчен.

- Идут, Андрей Витальевич!

Марченко примерно так их и представлял - Лопату и Тимоню. Сергей вышел для разговора. Ратников, демонстративно не обращая на него внимания, нагнулся, заглянул в машину. Гусаров чуть склонил голову вниз. Хоть и приезжие, а могут узнать. Много подонков он повидал, но и они его тоже.

- Угнали? - спросил Лопата, глядя куда-то в сторону, имея в виду "волгу". - А где же хозяин?

- Енгаев приболел. Его недавно кто-то очень больно отделал. Все бабки для вас не успел собрать и побоялся приехать. Просил нас переговорить.

- Тогда отваливайте. А ему скажите, если он ещё не в больнице, что скоро там будет. В самом отдельном отделении.

- Он же не отказывается платить, до завтра потерпите.

Лопата молча повернулся и пошел прочь. Тимоня, посмотрев сверху вниз на Марченко, тоже отвалил.

- Облом получается, - Сергей сел за руль. - Не хотят говорить. Зато мы их теперь знаем.

Андрей приоткрыл дверь.

- Постой! Давай договоримся. Так нельзя, нам заплатили за этот базар, надо же отработать.

Вымогатель повернулся:

- Так вы - его крыша? Тогда ещё встретимся .

Лопата пошел дальше. Что-то ему не нравилось в пассажирах волги. Гусаров захлопнул дверцу машины. Марченко, казалось, немного расстроился от средненького, скажем, результата встречи с бандитами.

- Поехали. Его что-то насторожило. Будем надеяться на "хвост".

Гусаров поинтересовался:

- Ты надежно спрятал этого терпилу?

- На сегодня, а завтра видно будет.

Они тронулись вниз по шоссе. Поехали не торопясь, обсуждая происшедшее.

- Будем их выпасать. Осторожные.

Сергей притормозил перед светофором. Неожиданно черный джип "Ниссан", проехав слева по встречной, подсек их машину.

- Вот сволочи, разгулялись!

Марченко едва успел увернуться от столкновения. Рассерженный, стал выходить из автомобиля. Задние двери машины нарушителей распахнулись, и трое коротко стриженных молодцов спрыгнули прямо перед капотом "волги". Двое направили автоматы на сидящих в них пассажиров.

- Выходи! Бегом! К нам в машину! Бегом, пристрелю, падла!

Невысокий и вертлявый подскочил к Марченко. Сергей увидел в его глазах безумие.

- Наколотый, - определил он.

Такой разговора не понимает. Решительно возразил вооруженному наркоману:

- Спокойно, мы из милиции. Бросай оружие!

В тот момент ни Гусаров, ни Чернобитов не могли помочь Сергею. Они ещё не успели открыть двери автомобиля, как раздалась автоматная очередь.

- Решай их! Это менты! - заорал вертлявый.

Андрей в мгновение определил, что второй бандит вот-вот нажмет на курок. Он вывалился из машины, оттолкнулся от неё ногами, и покатился по асфальту. Все произошло в один миг. На светофоре вспыхнул зеленый, и проезжавший справа от "волги" автобус едва не смял человека, летевшего прямо под колеса. Андрея больно зацепило и ударило о поребрик тротуара. Мимо проплывала синяя туша на колесах. По другую сторону звучали выстрелы. Бандит жал на спусковой крючок. Несколько пуль пробили обшивку машины. К счастью, автоматчик слегка опустил ствол, целясь в падающую жертву Гусарова, и выстрелы не причинили вреда пассажирам, тесно сидящим и стоящим в автобусе. Андрею казалось, что рядом с ним проехал целый поезд - так растянулось время. На самом деле пассажирская машина промчалась быстро. Перепуганный водитель жал на газ до отказа, чтобы миновать опасное место. Андрей вскочил, секунды две нетерпеливо подождал пока проедет этот чертов транспорт и ринулся туда, где остались его ребята. Позади "волги" приподнимался на одну ногу Чернобитов, из второй хлестала кровь, на предплечье расплывалось красное пятно. Гусаров не видел Марченко, находившегося по ту сторону их машины. Он бежал, чтобы успеть схватить закрывавших за собой двери людей из джипа. Успел дотянуться до ручки задних дверей, но колеса с визгом покатили "Ниссан" вперед. Андрей упал, держась за гладкую никелированную ручку и его проволокло по асфальту несколько метров. Джип уходил на повышенной скорости. Приподнявшись, Гусаров едва отпрянул от летевшей на него "вольво". Мельком заметил на переднем сиденье Лопату. Тело плохо повиновалось из-за ударов и падений, но боли не было. Андрей проковылял к "волге". Там около распростертого на асфальте окровавленного Марченко сидел на коленях Чернобитов.

- Сергей!

Гусаров видел смерть. Случилось страшное. Заклокотала бессильная злоба.

- Скорую и СОБР! Пусть введут "Перехват"! Звони!

Андрей втиснулся за руль "волги" и помчался в погоню, не обращая внимания на незакрытые дверцы. Он искал глазами, джип и "вольво", он жал на сигнал, пугая водителей и пешеходов скоростью и резкими бросками машины из стороны в сторону.

- Если сейчас увижу - убью! Гады! Уроды!

На всей скорости едва не зацепил расстрелянный автобус. Его водитель проехал без остановок до самого Московского проспекта. Налево? Направо? За "волгой" увязалась машина ГАИ. Андрей остановился.

- Скорее!

Показывая удостоверение, приказал лейтенанту милиции объявить по рации "Перехват" на две бандитские машины.

- И держи вон тот автобус. Пусть не выпускает людей. Надо всех опросить, они свидетели. Я своих вызову.

Лейтенант схватился за рацию. Гусаров понял, что личной погоней не достанет убийц. Не та машина, время упущено. Развернулся и поспешил к обсерватории. На месте трагедии уже все было буднично. Только следы крови обозначали его. Поднял с асфальта какую-то хреновину, по виду запоминающую автоматный магазин, но чуть поменьше и удивительно легкий. Машинально сунул в карман. Ни Марченко, ни Чернобитова. Даже зеваки уже разошлись.

- Кто видел здесь раненых?! - закричал Гусаров. - Кто видел перестрелку?

Прохожие недоуменно смотрели на него, и только мальчишка у дверей кафе откликнулся.

- Здесь они, дяденька.

После гибели Марченко руоповцы три дня без сна и отдыха с рвением и очень "душевно" исполняли давнее пожелание широкой общественности и советы-указания самоуверенных дилетантов из городской администрации хватать всех бандитов и - в кутузку! Чтоб чувствовали, чья в городе власть. С сожалением отставив оперативные разработки и хитроумные комбинации, без которых, нахрапом, не привлечешь к уголовной ответственности, избрали тактику повального задержания всех известных бандитов и темных личностей. Тактику американских полицейских во время гангстерских войн. За каждого убитого полицейского клялись убивать четверых мафиози. Генерал Сергеев, в душе согласный с подобным террором, категорически пресек такие настроения, но с оговоркой:

- Стрелять без размышлений, если вам будет угрожать смертельная опасность.

СОБР, ОМОН, спецназ СИД и СР заинтересованно помогали в проверках и облавах. Другие службы подсыпали свою информацию о злачных местах, блат-хатах, притонах. В первый же вечер после убийства Марченко двери Литейного почти не закрывались. То и дело вводили людей в наручниках, гнали на третий этаж, ставили лицом к стене. Бесконечный коридор к полуночи был заполнен тесно стоящими людьми. Следователи и оперативники дотошно опрашивали задержанных, оформляли бумаги, криминалисты откатывали пальчики, производили экспертизы изъятого оружия, наркотиков, подозрительного антиквариата.

Чернобитов лежал в больнице, и Гусаров был единственным, кто мог опознать убийц. Симонов собрал весь личный состав СОБРа специально для Гусаровского инструктажа. Андрей, описав убийц, попросил:

- Увидите похожих хоть на улице, хоть где - везите сюда.

Эти проверенные делом и временем парни наметанным глазом выхватят из толпы описанных им людей. Если повезет. Молодцы все же. Все, кто сегодня должен был отдыхать, приехали на службу, вызвались работать до упора, пока не найдут негодяев, пока не отомстят за смерть Сереги.

Гусаров каждые пол часа обходил длинные вереницы привозимых людей, вглядываясь в лица. К часу ночи задействовали пятьсот метров второго этажа. Следователи, ведущие опросы задержанных, периодически сообщали что-либо, имеющее отношение к делу. По дороге к кабинету Гусарова остановил Глушков:

- Андрей, там один колется, будто Буташев в городе.

- Да ну? С перепугу, должно быть. Буташев из-за бугра не должен так быстро вернуться. Там ему отсидка светила.

- Я тебе сказал.

- Извини, устал я. Покажи мне этого хитрилу. Валит с больной головы на нездоровую.

Войдя в кабинет следователя УРОПД, Гусаров засмеялся, едва взглянув на крепко сбитого задержанного.

- Да это же... Так, дай вспомню... Пингвин?.. Нет... Пеликан! Точно? Вот так встреча! Давно тебя не видел. Помнишь меня?

Андрей с радушной улыбкой смотрел на задержанного, но тот вместо приветствия отделался невнятным мычанием. Усевшись за стол Глушкова, руоповец пояснил следователю:

- Это, можно сказать, главный бригадир Святого. Помнишь авторитета, который чуть Буташева не заломал? Мужик головастый, несколько жизней имел, так?

Гусаров снова рассмеялся, ожидая ответа Пеликана.

- Поменял паспорт, имя, а себя выдал за покойного, даже могилку свою соорудил. Так? Ну что молчишь?

Гусаров посмотрел в протокол, который вел до этого Глушков.

- Как тебя... Антон Антонович, правду я баю? А теперь ты мне сказку расскажи.

Пеликан тупо смотрел перед собой.

- Что молчишь?

- А что говорить? Я все сказал гражданину следователю. А вас я не знаю.

Гусаров вскочил.

- Я тебе представляться должен? По протоколу с тобой говорить? Мне, гнида, нужен тот, кто убил моего сотрудника и мне не до представлений! Что ты тут говорил про Буташева?

Видя нервное состояние Гусарова, Глушков заступил дорогу к задержанному. Пеликан ничуть не выглядел смущенным или испуганным криком руоповца.

- То и говорил, что чеченец опять начинает заправлять в городе. Гражданин следователь сказал, будто вашего застрелили, вот я и предположил, что это буташевские сделали.

- Это надо ж такое придумать?! Буташев начинает заправлять! Ты что, газет не читаешь? Новый начальник ГУВД во всеуслышание говорит, что тамбовцы в городе хозяйничают. Это его, конечно, мнение. Но я не соглашусь и с твоим заявлением.

- Я сказал то, что сказал. Он тихарится и работает со славянами. Есть одна группа, говорят, в Пушкине. А черножопыми через своего подручного командует. Наркоту и оружие возят.

- За Святого мстишь?

- Сдать Буташева не в падлу, как и мента любого.

- Ты его видел?

- Не видел.

- Тогда грош цена твоим словам.

- Другие видели в "Таверне" и в бане около Московского проспекта. Их черные держат.

- Ладно, я ещё зайду. Глушак, не отпускай его пока, ладно?

К трем часам Симонов со своими молодцами привез около сорока человек. Рослых, крепких "быков". Впоследствии выяснилось, что в субботу должен был открываться чемпионат восточных единоборств. В гостиницу, куда поселили приезжающих гостей, как мухи на мед, слетелись бандитские вербовщики для поиска достойных волонтеров. Иметь в своих рядах черные пояса, боевые машины мускулов с высоким даном считается престижным и выгодным. Мастера не только поработают, но и подучат молодую бандитскую поросль.

Никифоров, поехавший со своей группой брать Буташева в баню, указанную Пеликаном, в логове его не обнаружил. Сгребли пяток людей, оказавшихся поблизости..

- Где?

- В гостиницу поехал к спортсменам каким-то.

Симонов тоже съездил впустую в офис над "Таверной". На стук никто не открывал. Когда вынесли двери, обнаружились два сторожа с женщинами.

- Где?

Сторожа сказали.

Две группы подъехали к гостинице почти одновременно. Никифоров довольно потер руки, завидев собровский автобус. В теплую белую ночь люди гуляли, любили, смеялись, любовались красотами дивного города, а руоповец был рад лишь тому, что никто не уйдет под покровом темноты. Еще будет время погулять, а пока...

- Вася, пару у входа оставь, пару к служебному кинь. Больше на оружие налегайте. Там, в ресторане, собрались такие, что не хуже вашего ногами и руками машут.

- Понял. Пошли!

Водители двух иномарок, ожидавшие выхода своих господ, завидев гиганта в черном комбинезоне, попробовали было предупредить своих в ресторане, но их настигли выбежавшие из автобуса люди в униформе и в масках, положили на асфальт.

Мастера и кандидаты - каратисты, знатоки тэиквон до и джиу джитсу, ниндзяцу и прочих видов самозащиты и нападения - были трезвы и проводили время в беседах за столами. Видятся редко, во время таких чемпионатов. Завтра открытие, показательные выступления, поединков не будет. Можно припоздниться. Тем более, что понабежали местные знакомцы, угощают и некоторым даже удается уговорить на рюмку другую коньяка. Парни здесь денежные, деловые, предлагают работу.

- Муртаз, будешь постоянно со мной, и все. Ничего не надо делать. За все время, пока я в бизнесе, только раз наехали какие-то недоумки. Я сам с шофером отбился. Риска мало, а плачу - сам знаешь как. Оформлю охранником, хату тебе подыщем. Ну?

Буташев ревниво поглядывал на лысоватого Колыбу, уговаривавшего Муртаза. Жаль, что не смог приехать раньше. Но ничего, тут широкий выбор. Вот кого больше всех хотел бы видеть. Боец из Алма-Аты по прозвищу Мастер Цин входил в зал ресторана. У человека с вполне европейскими чертами лица были чуть раскосые глаза.

- Живу среди казахов, вот и глаза такие.

Буташев встал ему навстречу, опасаясь, что могут опередить. Цин заметил приветствие. Старые знакомые направились навстречу друг другу. Когда между ними оставалось метров пять, в кармане Буташева раздался резкий настойчивый зуммер радиотелефона.

- Ну вот, поздороваться как следует, не дают, - он распростер объятия. - Как поживаешь, Мастер ?

Обнялись, а телефон все трезвонил. Причина вызова стала ясна в следующие секунды. Топот, крики и возня в вестибюле быстро перемещались ко входу в зал, и вот первый собровец нарисовался на пороге.

- Милиция! Проверка документов. Всем сидеть на месте.

Не все сидели, кое-кто стоял, как Буташев с Мастером Цином. Алмаатинцу не приходилось видеть подобные проверки и он самоуверенно пошел вслед за пожелавшим скрыться Буташевым, которому не улыбалось столкнуться с руоповцами, а тем более попасть к его заклятому другу Гусарову..

- Я сказал - сидеть! - двинулся за ними собровец.

В зал вбегали люди в черных комбинезонах и люди в штатском, но с оружием.

Буташев пошел поспешнее.

- Ах, ты, - возмутившийся сотрудник резко взял старт и побежал меж столиков

Мастер Цин понял, что Буташев хочет скрыться и надо чем-то помочь. А что, сам он чист перед законом, пускай берут. Мастер шел, не поворачиваясь и спиной ощутил тот момент, когда милиционер поравнялся с ним. Чуть ногу вправо. Едва заметно... Мент падает. А теперь поддержать!

- Ох, простите! - Цин помог подняться.

- Ты специально?! Стой на мecтe, я сейчас вернусь - разберемся, сотрудник двинулся за Буташевым.

- Я нечаянно, - схватил его за локоть каратист. - Вы не подумайте плохо.

- Отцепись, - попытался освободиться милиционер.

- Я хочу, чтобы вы поняли...

Но сотрудник уже понял. Его намеренно задерживают. Резко хотел оттолкнуть нахала, но тот неуловимо отклонился, и рука бойца провалилась в пустоту. Извиняясь, но не отпуская рукав собровца, Цин удерживал его. Такая игра не могла долго продолжаться безнаказанно. Алмаатинец уже отклонялся от настоящих ударов и в запале ударил сам. Кто-то из принявших коньяка попытался разнять их и сам ввязался в драку. Спортсменов было больше, но собровцев охватил азарт. Вопреки пожеланиям Никифорова сотрудники сунули пистолеты в карманы или перебросили автоматы за спину. Только руками и ногами. Они тоже спортсмены, но на своих тренировках отрабатывали приемы не для зарабатывания очков, а для моментального обезвреживания противника. Сопротивление спортсменов было сломлено через десять минут азартной схватки. То и дело щелкали наручники на руках поверженных противников. Многие из них, поднимаясь после оглушительных ударов, ошалело понимали, что двигаться могут теперь только вместе со столиками, так как пристегнуты к ним крепкими браслетами. Убереглись только те, кто сразу повалился на пол и заложил руки за голову.

Симонов не участвовал в этом сражении, он узнал Буташева, гнался за ним, скрывшимся за дверями кухни.

- Как пар сквозь вытяжку ушел! - злился он, приехав на Литейный.

Выстроенных вдоль стены второго этажа спортсменов вперемежку с бандитами Гусаров тоже изучил.

- Зато этого сцапали, - Симонов повернул лицом к Гусарову мужчину внушительного телосложения. - Тоже бежать пытался, но он видишь какой толстый. Сидел за одним столиком с Буташевым.

Андрей с интересом разглядывал тучного человека.

- Молодец, что достал его. Я примерно знаю кто это. Ты дальше поехал?

- Пока весь Литейный не набьем этим отребьем, придется поездить.

- Давай, Вася. Надо.

Симонов направился вниз по лестнице, Андрей повел толстяка на третий этаж.

- Почему бежать хотел?

- Я бизнесмен, умею ценить время. А к вам попадешь - так сутки прочь. Нервы только треплете. За что задержали?

- Проверка документов.

- У меня документы в порядке, посмотрите сами. Прописка даже есть.

- Не подчинился требованиям.

- Ну да, конечно. Только б зацепить.

Салман Ибрагимов ругал себя за то, что решился ехать с Буташевым к спортсменам. Но любопытно было. Теперь его тут продержат неизвестно сколько времени. Одному Аллаху известно, чем все закончится. Вдруг докопаются? Гариуллин докололся до неуправляемости. Если не смылся из города, то обязательно попадется. Вон сколько уже всякого народа понахватали. Руоповцы за своего семь шкур сдерут. С виновных и невиновных. Вот ещё ведут команду. На лестнице омоновцы подталкивали вверх новых задержанных. Мокрых, наспех одетых. Наверное, из баньки. Руоповец ведет его, Салмана Ибрагимова, по коридору меж двух шеренг задержанных. Сколько их - тысяча, полторы? Зрелище подействовало на нервы и в беседе с Гусаровым путались мысли.

- Кто из ваших был на Пулковском?

- Каких наших?

- Не придуривайся. Из буташевских.

- Я ничего не знаю, сам я в такие дела не лезу, клянусь мамой.

Ибрагимов напряженно пытался выбрать правильный тон разговора. Они все злые сегодня. Чего доброго начнут физиономию портить. Гусаров провел его к следователю. Глушков перебил мысли Ибрагимова:

- Ты видел, сколько задержанных там, в коридоре? А нас, следователей, здесь немного. Одно только изъятое оружие оформить - на день работы. Так что ты, Салман Ибрагимов, не ерзай тут, а говори, кто стрелял на Пулковском шоссе?

- Какой стрелял? Меня там не было, откуда мне знать?

Гусаров резко притиснулся между Ибрагимовым и столом, перед которым тот сидел, вплотную навис над опрашиваемым, угрожающе крикнул:

- Ваши чеченские киллеры убили моего сотрудника, по мне стреляли! Думаешь простой болтовней отделаться? Рассказывай сейчас или сдам тебя ребятам в масках. Минут на пять.

В голове Ибрагимова кипело. Если они поймают Гариуллина, если тот будет наколот дурью, то может проговориться, кто давал ему задание помочь Ратникову. Нет, нельзя подставлять самого себя. Придется потерпеть.

- Честное слово, ничего не знаю!

- Нет у тебя честных слов, падаль. На тебя выходил этот мосластый со своей кодлой. Кто ездит на черном джипе?

- На каком? Их много в городе...

- А на зеленой "вольво"?

Ибрагимов пожал плечами и отвел глаза в сторону.

- Я могу только догадываться. Говорят, тамбовские лидируют в городе.

Гусаров молча смотрел на Ибрагимова, но тот не поднимал глаз. Андрей повернулся к Глушкову и что-то шепнул. Гусаров вышел и рядом с кабинетом нашел Пеликана, который стоял, упершись лбом в стену. Андрей отлепил его.

- Я тебе сейчас покажу одного человечка, может узнаешь?

Гусаров подвел Пеликана к двери и слегка приоткрыл. Задержанный, едва заглянув, в кабинет, сказал:

- Он, трудно обознаться. Это буташевский кореш.

Оформление задержанных и оружия, проверка их по картотекам на причастность к преступлениям были поставлены на конвейер. Подтянули следователей из других отделов, из районов людей попросили.

Оружия нашли немало. В который раз кабинет начальника РУОПа генерала Сергеева превращался в арсенал. Это помещение было самым надежным в здании для хранения опасных или ценных предметов. Здесь перебывало всякое. Коллекция ружей, закупленная на деньги, переведенные из американского Сити-банка в финский магазин путем хищения по компьютерной сети. Инкунабулы, древнейшие документы из Публичной библиотеки, украденные и вскоре обнаруженные. Контрабандные пистолеты, шедшие транзитом из Прибалтики в немалом количестве. Партия гранат Ф-1, привезенная на продажу. Драгоценности и вороха валюты здесь неизбывны. Генерал спокойно относился к тому, что его кабинет превращался то в штаб операции, то в хранилище. Лишь бы работа двигалась. Он может и в уголке пересидеть.

В те ночи после убийства оперативника его управления, дверь кабинета тоже не закрывалась. Эксперты периодически заходили и уносили к себе на Шпалерную баулы с автоматами, пистолетами, ножами, кастетами, нунчаками, дубинками. Сергеев тяжело переживал смерть подчиненного и держался на ногах до изнеможения. Заместители координировали работу в городе, а он старался держать в напряжении весь регион. Архангельск, Вологда, Калининград, Петрозаводск... Он звонил начальникам УВД и своих подразделений, растолковывал отправляемую информацию. Преступники могли рвануть из Петербурга сразу после убийства. Вокзалы, аэропорты, дороги... Всех поднять на ноги. Дозванивался до начальников ГАИ, ЛОВД на транспорте, даже до отдельных КПП...

Трое суток сотрудники милиции всех рангов не давали себе нормального отдыха, доставая подозрительные личности из самых разных мест - от шикарных ресторанов до грязных подвалов. Но Лопата и Вертлявый где-то затаились.

Ночевавший на службе, занятый тяжелыми мыслями, Гусаров по многолетней привычке сначала поехал к своему дому по старому адресу, в коммуналку, но спохватился и повернул в нужном направлении. Его сотрудники тоже подавлены происшедшим. В эти три дня многие говорили слишком откровенные веши. Устраивали целые вечера покаяния, мать их ети. Теперь никак не взять себя в руки. И самому лезла в голову всякая чертовщина. Хотелось выложить все, что случилось после командировки в Чечню. Даже наедине с самим собой хочется попросить прощения за убитых им бандитов. А они не убивали?

Припарковавшись, поднялся к себе. Второй час ночи. Открыв замок новенькой двери, тихо вошел, стараясь не потревожить Алену и Иринку. Чтобы не расстраивать жену убытками, снял свой порванный пиджак и запихал в ещё не разобранный после переезда ящик с зимними шмотками, стоявший в подсобке. Машинально подобранная им на месте трагедии черная дискообразная штуковина, с виду металлическая, но оказавшаяся почти невесомой, забытая в треволнениях, осталась в боковом кармане. В чуть приоткрытую дверь понаблюдал за мирным сопением своей семьи. Покопавшись в кладовке около кухни, нашел початую бутылку водки, сохранившуюся после одного из многочисленных празднований новоселья. Выпив стопку и не поев, попытался уснуть на диване в большой комнате. Завтра похороны.

Андрей стоял со свечой в руке и чувствовал за спиной сплоченных одной бедой своих товарищей. Весь личный состав РУОПа в молчании заполнил храм. Андрей облегченно вздохнул когда из врат вышли священнослужители и родственники отвели от гроба стонущую мать Сергея. Ее полный горя голос, вскрики и стенания воспринимались сотрудниками как строгий укор - куда ж вы смотрели, как не уберегли?

В эти скорбные часы группа руоповцев продолжала работать. В переулке, неподалеку от храма, заметили подозрительную машину с тремя молодцами. Никифоров доложил Гусарову. Хмурый Андрей покинул отпевание для проверки. Документы у задержанных были в порядке и на стрелявших они не похожи. Отпустили. Профессионально посматривали по сторонам и когда тронулись длинной колонной машин на кладбище. Там, среди могил, генерал Сергеев сказал те правильные слова, которые так тяжело выполнять в жизни:

- ... И в память о Сергее Марченко, я прошу, нет, я приказываю стрелять первыми при малейшей угрозе вашей жизни.

Такие бы приказы да подкрепить законом, да ввести раньше на год другой, может быть, и остался бы в живых товарищ. Вечная память !

- Да разве мало было взрывов в Петербурге? Тоже мне, нашли причину!

- А я говорю - чеченцы. Больше некому. Бизнесмены тут не живут.

А народу! Со всего микрорайона сбежались. Взрыв далеко был слышен. "Скорые", пожарные, милицейские машины. Народ оттеснили, оцепление поставили.

- Дожили. В мирное время дома рушатся.

- Давно дожили. На Просвещения ещё в каком году точно так же целый подъезд разнесло? Лет семь прошло!

- И на Литейном.

- И в Озерках.

В самой середине дома от седьмого до первого этажа рухнули фасадные панели, обнажив квартиры. Холодильники, плиты, кровати, всяческий скарб сполз вниз, образовав громадную гору вещей, мусора и обломков.

- Хоть бы людей не убило.

Издалека видели, как чье-то тело положили на носилки и увезли.

Лето. Время отпусков и дач. Многие во время взрыва были на работе или в отъезде за городом. В этом подъезде были, в основном, однокомнатные квартиры. Может быть, поэтому не много людей пострадало? Одиночки дома меньше сидят.

Да, сначала об этом уникальном, в некотором смысле, доме. Внешне ничего особенного. Обыкновенная панельная многоэтажка. Но подобных все-таки не было в Санкт-Петербурге. А может быть, даже во всей стране. А если в стране, то и на всей планете. Ордера на жилье в нем были выданы исключительно ментам. А уже через месяц из ментов в доме остались считанные единицы! Большинство совершили обмен даже не въезжая в дом! Причина? Не потому, что дом плохой или местность зараженная или там, аура не такая чистая. Причина, казалось бы, невероятная - менты не хотели видеть друг друга после работы!

- Я не дурак жить там, где за тобой глаз да глаз. С кем пришел, сколько выпил, какую зарплату получил...

- Какой-то дурак в нашем подъезде сказал жене, что нам пайковые заплатили.

- Скотина! Теперь все бабы узнают. Нет, надо съезжать отсюда.

- Не убий, не укради, одним словом, а то сосед узнает и доложит по инстанции.

- Ну. Я уже объявления повесил. Буду менять.

- А я подожду, когда все наши отсюда выедут.

- Я как-то об этом не подумал.

- Уезжай, Витя, уезжай, не обращай внимания на мои слова.

Где же ещё решают жилищные проблемы так, как в России, то есть в бывшем СССР? Строили молодежно-жилищные кооперативы, строили дома горняков и колхозников, дома Кировского завода и "Ленинца". Каждое сильное предприятие всаживало деньги в жилье для своих рабочих. Целые армии приезжих наемных трудяг, бесправных и послушных, вкалывали за крохотную зарплату в надежде когда нибудь получить свои квадратные метры жилья. В Москве и в Петербурге и в любом крупном городе. Десятилетиями органы внутренних дел пополнялись извне. Редкие горожане изъявляли желание надевать форму мышиного цвета и патрулировать на улицах. Для приезжих самой заветной мечтой была собственная квартира. Общаги, общаги, общаги. Сколько их в ГУВД? Двенадцать, двадцать?

О, что за буйное время наступает в подразделениях, когда проносится слух, будто на днях начнется распределение квартир, выделенных городом для милиции. Некоторые перестают спать. Проспишь момент и будешь долго каяться в общежитской клетушке или старой комнатке в перенаселенной коммуналке, где сварливые соседи да на всех один унитаз и одна ванна, превратившаяся из белой в коричневую.

Нуждающиеся в жилье ищут влиятельных покровителей, достают вопросами свое руководство, ревниво следят за действиями конкурентов.

- Я в городской очереди с семидесятого года.

- Ну и что? У нас на четверых девять метров, без ванной и горячей воды, вот так.

Спорят кому хуже живется на Руси.

- У нас тоже водогрей. И ещё сосед туберкулезник в квартире.

- Пускай дают жилье твоему туберкулезнику на его работе. У нас вообще шизик живет.

- Наш туберкулезник не работает. А шизик на вас всех плохо влияет.

Квартирный вопрос искалечил немало судеб. Алена, пилившая Гусарова по поводу квадратных метров, поставила ультиматум: или покупай жилье, или получай от любимого государства. Способ её не касается, но она здесь живет последний год, в этой халупе.

- Ах, не на что купить? Не платят, как следует, денег - уходи работать в более доходное место. Чего ты привязался к ментуре?

- В бандиты, что ли, идти?

- А хоть и в бандиты. Вон как они своих баб содержат! Когда ты пропал на три месяца в очень странной командировке, нам стали деньги присылать не такие, как у тебя зарплата. Я думала, ты переквалифицировался. А как вернулся, опять на одном окладе.

- Может, мне в Чечню опять уехать?

- Хоть куда поезжай, а жить надо по человечески. Мне и одеться надо, и в гости хочется, и у себя гостей принять. А где?

- Что я могу ещё поделать? Таких, как я, - целая армия. Все так живут и ещё хуже. Я зарабатываю больше многих коллег. Начальник, как никак. Не представляю что говорят другие жены своим мужикам, когда те приносят денег меньше меня.

- Ты мужчина, тебе и думать.

- Откуда такое барство? Папа, мама - обычные люди, а у тебя запросы, будто родом из Калифорнии.

- Ты мне одно скажи: будет у нас нормальное жилье когда-нибудь?

- Откуда я знаю? Буду стараться не упустить любой шанс. Обещают на работе. Дом, говорят, какой-то строят.

- Какой-то! - взвилась Алена. - Ты бы хоть узнал какой, где, когда закончат, кто будет распределять квартиры. Какой-то дом строят! О себе думать надо, о нас! Какой то дом! Надо же! Какой то! Ты сам какой то одноэтажный.

На следующий день после неприятного разговора с женой Андрей поинтересовался у руководства что за дом строят. Оказалось, он уже готов и жилищная комиссия Главка выделила несколько квартир на их службу. Гусаровым повезло.

Андрей подъехал к дому на своем "москвиче", когда там были чуть ли не все руководители служб Главка, районное начальство, множество знакомых и зевак. До последнего момента не верил, что рухнул именно его подъезд. Едва взглянув на свою обнажившуюся квартиру и увидев Иринкину кроватку, побежал к детскому садику. Среди столпившихся у ограды ребят издалека приметил дочь, облегченно вздохнул, помахал ей рукой и пошел обратно к дому, набирая по радиотелефону рабочий номер Алены.

- Гусарову, будьте добры.

- Минутку. Ален, тебя.

Слава богу, никого из своих не было дома. Алена на дежурстве и ему сегодня предстояло забирать Иринку из садика. Куда?

Издали здание было похоже на треснувший пополам гигантский кирпич. Пропала квартира. Столько ждали, так радовались, а пожить не успели. Когда теперь получат другую? И получат ли вообще? К взорванному подъезду оцепление пропускало только людей с удостоверениями. У Андрея спросили прописку;

- Извините, столько милиции, что старший приказал пропускать только тех, кто работает по расследованию взрыва или проживающих.

- Я и работаю и проживаю. Проживал, к сожалению.

Начальник 11-го отдела УУР Петр Васильевич Горбуненко стоял пред домом с дежурным по городу.

- Не на моем ли этаже рвануло? - спросил Гусаров, здороваясь за руку.

- Андрей? Твой подъезд, что ли? Где-то на шестом бабахнуло. Не знаешь, кто там живет?

- Нет. А что за причина взрыва? Мина?

- Смотрим. Мощное было устройство, сам видишь.

Горбуненко бывал на всех местах происшествий, связанных со взрывчаткой и оружием. Такое у него направление работы.

- На шестом все разворотило и огнем обожгло. Нужна проверка, экспертиза. Куда ж ты теперь?

- Сам бы кого-нибудь спросил. Мою комнатуху в коммуналке уже заселили.

- Алена где?

- На работе, слава богу. Еще ничего не знает. Позвонил, а сказать не смог.

Андрей поднял чей-то упавший стул, устало сел и попросил закурить.

- Это Буташев, собака.

Гусаров лишился новой квартиры. И ещё несколько семей оказались на улице. Хозяйственники забегали, освободили один этаж ближайшего милицейского общежития. Целые сутки люди разбирали завал, подбирали уцелевшие вещи и отвозили на грузовиках в общежитские комнаты. Андрей сообщил своему начальнику о своих домашних заморочках, и Сергеев распорядился предоставить Гусарову отпуск.

- Можешь оставить неделю другую на потом. Когда сможешь действительно отдыхать.

Андрей согласился. Переезд, как говорят, это хуже пожара вместе с наводнением. Не на один день работы. В общежитии Гусаровым дали две комнаты. Неуютно, уныло, тоскливо. Сердце сжималось. Неужели задержатся здесь надолго? Кухня одна на всех. Горячей воды нет. Два туалета общих по три унитаза. С перегородками картонными. Хуже коммуналки.

Алена с Иринкой отправились к бабушке в Псковскую область. Жена вернется, а дочь останется там на месяц. Андрей в одни сутки расставил мебель, кое-как устроил быт и, проклиная взрывников-террористов, решил потратить свой отпуск на поиск негодяев. Не ликвидируй их - жди нового нападения. Буташев выпутался из истории с переправкой радиоактивных веществ за рубеж и теперь мстит Гусарову. Но он бы обязательно известил о том, что приложил руку к адской машине, не отказал бы себе в удовольствии понаблюдать реакцию Гусарова. Теперь он, конечно, в Чечне... А если не он?

- Ну, что у тебя?

Покончив с переездом, Гусаров зашел в 11 отдел УУРа, подождал, пока Горбуненко не выпроводил из своего кабинета какую-то женщину, с виду перепуганную и вызывающую жалость.

- Бросила гранату в окно квартиры одной коммерсантки. А может и не она. Привезли её из Кронштадта, надеялись, что хоть здесь расколется, вдалеке от дома. Молчит как рыба об лед и на жалость давит. У неё дружок есть, военный...

- Я про взорванный дом спрашиваю, а он про кухонную террористку рассказывает.

- А что дом? Тротил он везде тротил. Хотя, экспертиза, наконец, показала, что взорвать могли и без применения ВВ. Вот так.

- А могли и с применением.

- Могли. Работаем, Андрюха, работаем. Может, история с вояками что покажет. Ну, с теми, которых мы вместе с вашим РУОПом задержали. В Каменке.

- Ты же знаешь, я сейчас в отпуске.

- Командира роты тамошней части ещё до взрыва твоего дома задержали. Боброва, должен был слышать.

- Это который при попытке сбыта...

- Там целая команда работала. Еще один командир роты и начальник КПП. Бобров, как старший группы разминирования, целый год списывал тротил весь без остатка, а уничтожал частично. "Излишки" забирал и хранил на службе в металлическом ящике, и у себя дома немного. Одному человечку продал килограмм взрывчатки, электродетонаторы и подрывную машинку. Получил за все сто пятьдесят рублей. Кому именно продал, вроде и сам не знает. Покупателя описывает подробно, но - имярек. А кому ещё продавал не говорит. Молчит как об стенку горохом.

Горбуненко заглянул в справку, лежавшую на столе.

- В его ящике хранилось десять килограммов тротила, огнепроводный шнур, детонаторы, капсюли-детонаторы (сто пятьдесят штук), сотня электродетонаторов. На продажу готовил, падла. Вот и посуди, скоро ли мы выйдем на тех, кто у Боброва покупал взрывчатку и прочую тряхомудию. Кроме него и другие могли приторговывать. Дошло до того, воры у воров воровали. Один вояка, рядовой, однажды залез в Бобровский кабинет, подобрал ключик к ящику, где взрывчатка лежала, и свистнул три кэгэ тротила, огнепроводный шнур, пару метров детонирующего шнура, патроны, электродетонаторы... Полный бред.

- Беспредел.

- Воин правильно рассчитал, что командир ни за что возбухать не будет. Бобер, конечно же, о краже заявлять не стал. Но вместе с двумя посвященными устроили шмон. Нашли! И не где-то в тайнике, а в личных вещах рядового Печенкина. Морду ему наквасили и... взяли в долю.

- Дела... А что спецаппарат говорит о взрыве дома?

Горбуненко развел руками.

- А у тебя?

Гусаров повторил жест розыскника. В этот момент беседу прервал зуммер "моторолы". Андрей ответил.

- Куда вам можно перезвонить? - спросил кто-то с кавказским акцентом.

Продиктовав номер телефона Горбуненко, сыщики с нетерпением стали ждать звонка. Петр Васильевич без слов включил кнопку записи разговора.

- Сейчас будут издеваться и угрожать.

Позвонили через пол минуты. Тот же голос спросил:

- Андрей Витальевич? Это говорит Руслан Буташев.

- Здороваться не будем, Руслан Буташев.

- Только не утруждайся меня засекать, все равно не найдешь.

- Ты так и раньше думал.

Буташев, сидевший в машине на Пулковском шоссе, в ярости ударил рукой по "торпеде".

- Не говори так, шакал! Что было, то было. Если ещё раз полезешь в мои дела, - милости не жди.

- Куда уж больше.

- Я хочу чтобы ты знал: я не взрывал твой дом. Я здесь ни при чем.

- Он сам взорвался.

- Повторяю, Гусар, я ни при чем. Я чеченец, я так подло не поступил бы, из под тишка. Я бы встретился с тобой открыто. На западе говорят: чеченцы - французы Кавказа...

- Ага, пигмеи - зулусы Африки. Отлично сказано.

- Зачем так говоришь? Ты знаешь, что я политикой не интересуюсь. У меня свой бизнес.

- Криминальный.

- Какой есть. Мне не хотелось бы лишний раз портить отношения с милицией. У нас свои счеты, Гусар. Но, клянусь мамой, я только сегодня узнал, что ты жил в том взорванном подъезде.

- Ты за этим позвонил?

- Не надо меня искать. Я уезжаю на родину.

Буташев швырнул радиотелефон на асфальт шоссе под колеса проезжающего мимо грузовика. Через секунду аппарат был раскатан в тонкий черный пластмассовый блин.

Енгаев сдался. После того, как он позвонил в РУОП и узнал, что оперативник Марченко, занимавшийся его заявлением, убит. Хотя Эльдару Александровичу больше никто не угрожал. Был только один звонок.

- Алло, наше предложение о введении Соркина в совет директоров отменяется. Будет другое, мы позвоним.

Что другое? Предложение? Или вообще все другое? Об этом звонке Енгаев не стал сообщать в РУОП. Пусть будет что будет. Предложат "крышу" - пусть будет "крыша", раз её не избежать. Инцидента, подобно случившемуся возле обсерватории, и конкуренту не пожелаешь. А если бы сам Эльдар Александрович был в "волге"? Становиться в центр сообщений о криминальных разборках совсем не хотелось. Это означало бы потерю богатых клиентов. Конечно, кто же будет заказывать самолеты на авиапредприятии, которому угрожают? Хорошо, что о причине перестрелки на Пулковском шоссе из милиции не допустили утечки информации. В газеты не попало название "авиамеридиана". Даже трехдневный вихрь задержаний, пронесшийся по злачным местам Петербурга, не прояснил из-за чего стреляли. Журналисты копали, но не докопались, что имя Енгаева связано с происшествием. Теперь он ждал следующего шага бандитов.

Загрузка...