Кэтти

Глава 9

Полковник Вестхангер посмотрел на часы.

— Она должна была появиться еще двадцать минут назад! — заметил он.

Грэгори вопросительно посмотрел на доктора Филиппа Гарона. Пощипывая свою красивую бороду, тот оживленно беседовал с бледным, средних лет человеком. Это был господин Куннингхам, известный полиции как весьма опытный взломщик.

Все обитатели преступной улицы, за исключением господина Миллета, были в сборе.

Через несколько минут снизу донесся легкий шорох.

— Она пришла, — сказал полковник, поворачиваясь к двери, чтобы пойти навстречу девушке.

Кэтти, войдя в комнату, сбросила с себя пальто с лисьим воротником. Полковник не позволил себе упрекнуть ее за опоздание, но вскользь заметил, что, собственно говоря, ожидал ее несколько раньше.

— Где Миллет? — спросила она, оглядывая комнату.

— Он занят депешами.

Она удовлетворенно кивнула.

— Теперь все готово, — заметила Кэтти. — Вы говорили с Болтовером, господин Мулбэрри?

— Это очень любезный молодой человек, — проговорил он с присущей его голосу певучестью, — исключительно приятный молодой человек. Мы очень долго беседовали!

— И?..

— Все улажено.

Вынув из кармана длинный конверт и достав из него сложенный лист бумаги, он с благоговением подал ей, словно посланник, вручающий своей королеве долгожданный манускрипт.

Кэтти бегло прочла документ.

— Хорошо, — проговорила она и вернула ему бумагу.

Все разместились вокруг стола посреди комнаты. Полковник и Кэтти сели друг против друга. Достав из кармана объемистый сверток, она перерезала завязку и разгладила листы. Поочередно называя имена присутствующих, она раздала кому два, а кому и три листа густо исписанной бумаги.

— Вам предоставляется неделя для изучения этих инструкций — пояснила Кэтти. — Через восемь дней мы снова здесь соберемся, дабы я могла установить, насколько вы все поняли.

Посмотрев на Жака Колинга, она спросила:

— Как обстоит дело с рабочими? О скольких вы уже позаботились?

— О шестнадцати, — ответил он. — Маленькими партиями я в течение последних четырех недель перевез их в Англию.

— По моим предположениям, нужны только пятьдесят. Но если все они надежные…

— Это отменные люди, прибывшие главным образом из Италии, некоторые из Франции. Есть среди них один португалец.

— В этом распоряжении вы найдете все детали, Куннингхам, — сказала она, обращаясь к угрюмому на вид человеку. — Я сделала несколько стенографических заметок по транспортировке золота и вписала имена и адреса всех служащих, которые будут сопровождать поезд, за исключением одного адреса, обозначенного крестиком рядом вот с этим именем. Этот адрес, кажется: Бернская улица, Саутгемптон. Но я не успела убедиться в его достоверности. Каждый из вас своими собственными значками должен снять копию инструкции и быстро!

— Зачем же так спешить? — спросил Вестхангер, единственный, не получивший инструкций.

— Я хочу сжечь оригинал, прежде чем мы покинем эту комнату, — объяснила она.

Полковник наморщил лоб.

— Но… — начал он.

— Я хочу сжечь все свои записи, прежде чем мы оставим эту комнату, — подчеркивая каждое слово, повторила Кэтти.

Дядя заворчал. Но остальные немедленно приступили к переписыванию инструкций. Когда дело было закончено, она собрала все листы, велела прочесть ей копии и исправила все неточности. Затем, подойдя к камину, она собственноручно сожгла свои записи, превратив их в пепел.

— Ты что-то стала боязливой, — с издевкой заметил полковник.

— Я — нет, может быть, ты? — ответила она.

— Но мне кажется…

Какой-то шум донесся из коридора. Мужчины вскочили;

— Расставьте по местам стулья, — шепнула Кэтти. — Быстро.

С поразительной ловкостью дядя накрыл стол и разбросал по нему карты. Кэтти села за фортепиано.

— Пойте! — тихо приказала она.

Послушный господин Мулбэрри подбежал к ней и запел красивым баритоном. Кэтти аккомпанировала.

— Чрезвычайно сожалею, что вынужден прервать волшебную гармонию звуков, — раздался с порога голос Майкла Претерстона.

— Разрешите узнать, что означает этот непрошеный визит? — надменно спросил полковник в то время как в комнату, вслед за шефом, проникли, по меньшей мере, шесть чиновников из Скотленд-Ярда.

— Это то, что называют облавой, — объяснил Майкл. — Всех присутствующих просим оставаться на своих местах. Парсон, отведите этих господ по очереди в соседнюю комнату и обыщите основательно.

— Госпожа Грай, — громко позвал он.

В дверях появилась, полная средних лет женщина с добродушным лицом.

— Будьте столь добры и окажите услугу мисс Вестхангер.

— Отчего не Кэтти? — насмешливо спросила девушка. — Каким вежливым вы стали, Майка!

— Мисс Вестхангер, — повторил спокойно сыщик.

— А если я не разрешу себя обыскивать? — спросила она.

— Тогда я буду вынужден препроводить вас в ближайший полицейский участок, где вся эта процедура произойдет в менее подходящем обществе.

— Надеюсь, у вас есть разрешение на этот обыск? — заметил полковник Вестхангер.

— О, мой дорогой полковник! — воскликнул Майкл. — Неужели вы думаете, что я явился бы сюда, не уладив этой маленькой формальности?

Он показал ему ордер на обыск.

— Два полицейских начальника подписали его, дабы не было сомнений, — любезно ответил Майкл и обратился к Парсону. — Наложите запрет на все документы и прочие бумаги, которые вы найдете у этих молодцов!

— Слушаюсь, господин полицейский инспектор, — ответил чиновник и повел в соседнюю комнату первую жертву, которой случайно оказался сладкоголосый господин Мулбэрри.

— Неприятная история, — вздохнул Майкл, видя как Кэтти, в сопровождении госпожи Грай, уходит из комнаты. — Да, господин полковник, наша профессия очень часто заставляет переживать многое. Я, впрочем, хочу с вами поговорить.

Чтобы другие не услышали их разговор, Майкл отвел полковника в противоположный конец комнаты. Его голос стал суровым:

— Вестхангер, кто был учителем Кэтти?

— Я вас не совсем понимаю, — надменно ответил полковник.

— Кто сделал Кэтти воровкой? Теперь вам понятно?

— Если она воровка, то это ее призвание. Я не отрицаю, что она принимает участие в проделках моих несчастных друзей, но никто ее к этому не принуждал.

— Вы — неисправимый чудак. И притом лишены элементарного представления о человеческой морали.

— Вы слишком далеко заходите… — начал Вестхангер.

— У вас отсутствует мораль. Это значит, что понятия «мое» и «твое» для вас не существует. Другими словами, вы — вор по натуре. Но я еще раз спрашиваю вас: кто научил этому Кэтти?

Полковник засмеялся.

— Кэтти многим обязана мне, — выдавил он из себя, самодовольно улыбаясь. — Я был для нее вторым отцом, и даже больше того. Поверьте мне, господин Претерстон: вы ошибаетесь, считая Кэтти воровкой. Но почему вы спрашиваете меня об этом? — воскликнул он вдруг.

— Спрашиваю, — отвечал Майкл, глядя в глаза полковнику, — потому что подозреваю, что вы задались целью ради личных выгод использовать гениальность этого ребенка. Уверен, вы намеренно, всевозможными приемами толкнули ее на этот путь и искалечили ей жизнь. У меня еще нет неопровержимых доказательств, но как только…

— Но как только вы их получите?.. — язвительно прервал его полковник.

— Тотчас же накрою вас на каком-нибудь преступлении и брошу в тюрьму, — спокойно продолжал Майкл, — где вы останетесь до самой смерти. Мне доставит истинное удовольствие позаботиться об этом.

Полковник вздрогнул. В голосе сыщика явно звучала угроза и плохо скрываемая ненависть. В первый момент Вестхангер растерялся. Но затем целый поток ругательств помог ему освободиться от страха.

— Вы — проклятая собака! — прошипел он. — Вы осмеливаетесь мне угрожать… Я так очерню вас перед начальством, что вас вышвырнут на улицу, бездарный полицейский!.. Вы — изворотливый лицемер!.. Какое вам дело до того, что говорит Кэтти? Она дотла уничтожит вашу полицейскую банду. Если она испорчена, то не вам ее исправлять. Это я сделал ее такой, да, я! Вы и вся ваша родня еще останутся в дураках перед нею, будьте осторожны! Ни меня, ни ее вам не накрыть! Я создал ее! Меня вы на посмешище не выставите…

От гнева и возбуждения у него почти отнялся голос. Полковник трепетал всем телом, а его худощавый кулак, которым он размахивал перед Майклом, так сжался, что на нем побелели суставы.

— Дядя!

Вестхангер обернулся и увидел бледное лицо Кэтти.

— Не сошел ли ты с ума? — спокойно спросила она.

— Он меня рассердил, — опустив глаза, пробормотал полковник.

Майкл посмотрел на женщину, которая обыскивала Кэтти, но та отрицательно покачала головой.

Он отпустил ее легким кивком.

— Невиновна! — съязвил Майкл и, взглянув на все еще трясущегося полковника, спокойно сказал:

— Приму к сведению все, что вы мне только что наговорили, Вестхангер. В один прекрасный день вы услышите обо мне!

Майкл подошел к камину.

— Еще теплый, — заметил он. — Вижу, что мы немного опоздали.

Он нагнулся и вытащил из золы недогоревший клочок бумаги и отошел к окну. Несколько слов с трудом можно было разобрать, но этого было недостаточно. Несмотря на это, он велел бережно положить золу в ящичек и захватить его с собой. Полицейские направились к выходу.

— Еще раз хочу вас предостеречь, мисс Вестхангер. Вы задумали преступление, за которое по меньшей мере попадете в исправительный дом. Что за преступление вы собираетесь совершить, не знаю, но уверен, что это нечто «колоссальное», как назвал бы Штокмар. Мне лично будет абсолютно безразлично, когда вас всех швырнут в тюрьму.

— Очень благодарен, — вставил господин Штокмар, — это весьма любезно с вашей стороны!

— Когда я говорю «вас всех», — не моргнув глазом продолжал Майкл, — то не думайте, что включаю сюда и Кэтти. Она еще молода, и если кто-нибудь из вас обладает хоть искоркой рыцарства, то позаботится о том, чтобы помочь ей выбраться из вашего общества. Это все, что я хотел сказать.

— Мы исполним сейчас арию номер 847 из песенника, — сказал масляным голосом Мулбэрри.

Под громкий хохот Майкл Претерстон вышел из комнаты. За ним в почтительном отдалении семенил полковник. Он лишь тогда свободно вздохнул, когда запер дверь за непрошеным гостем.

— Где Кэтти?

— Ушла наверх, — проворчал старый Штокмар.

Когда Майкл расстался с коллегами, на другой стороне улицы произошло что-то невероятное. Вдруг раздался рев такой силы, что не робкого десятка ребята из криминальной полиции сжались в комок. Похожий на ужасный крик, грохот становился все тише и тише, пока не замер.

— Что же это такое? — спросил испуганный дежурный.

Майкл почесал подбородок.

— У полковника, вероятно, припадок истерики, — предположил он хладнокровно.

Но тот грохот заставил его призадуматься…