Кэйтлин и Купидон

Глава 8

«Не то, не то, не то, не то, НЕ ТО!»

Я сижу на полу своего офиса в окружении фотографий мужчин. Мужчины с черными волосами, мужчины с загорелыми суровыми лицами, мужчины, позирующие рядом с животными в зоопарке… Весь пол покрыт ими, и они ухмыляются мне с бумажных страниц. Принтер стрекочет в углу, штампуя еще больше фотографий и анкет на выбор. Открытый ноутбук лежит возле моих ног, на экране – «Инстаграм» Морвены. Когда я закрываю глаза, ее снимки, преимущественно в пастельной гамме, продолжают мелькать перед моим мысленным взором. Я здесь с шести утра, копаюсь в анкетах, выискивая для Морвены подходящего мужчину.

Я подавляю зевок. После того как пришла домой из паба, я переоделась в новую пижаму и бодрствовала до двух часов ночи, прокручивая посты Морвены и пытаясь лучше почувствовать ее. Синий свет экрана выжигал мне сетчатку, а телефон нагревался в моих руках. Постель со стороны Гарри была пуста.

Кофемашина вовсю работает, пока я пытаюсь думать о Морвене. Морвена любит пляж, Морвена любит йогу, Морвена любит чай с куркумой, Морвена считает, что есть мясо равнозначно убийству и что сахар – это от дьявола.

Я беру чашку с кофе и сажусь обратно, глядя на Пола. Пол таращится на меня в ответ. Пол – игрок в регби и волонтер в Лейбористской партии. Однако на фотографии в анкете он сжимает в руке кружку пива размером со свою голову. Рядом анкета Тайрона, у которого ямочки на щеках и щелка между зубами. Он симпатичный и много знает об изменении климата. Может, он? Хотя, наверно, он недостаточно хорош. Мне нужен для нее кто-то идеальный. Тайрон не подойдет.

Я начинаю собирать фотографии, снова внимательно в них вглядываясь и пытаясь заставить себя почувствовать «удар». Но… ничего не чувствую.

Мой телефон лежит рядом, и я проверяю его. Там десять непрочитанных сообщений от Верити – она, должно быть, просто мучается от похмелья и паранойи по поводу прошлого вечера. Я отвечу ей позже, когда она придет в норму. Вместо этого я набираю номер Гарри и слушаю гудки. Затем включается автоответчик.

«Привет, это Гарри. Вероятно, я с пациентом, так что оставьте мне сообщение. Пока!»

От его голоса, как всегда, у меня трепещет сердце.

– Привет, Гарри, это я. Слушай, я знаю, что это звучит глупо, но мне опять нужна твоя помощь со знакомством. Клиентка такая хипстерша, что Боже упаси. Жаль, ты ее не знаешь. Ты бы ее возненавидел. Но в любом случае надеюсь, что ты сможешь помочь. Ладно, пока!

Гарри неоднократно помогал мне с трудными клиентами и раньше. Он всегда интересуется у пациентов, сидящих перед ним в зубоврачебном кресле, одиноки они или нет. Мне нравится это представлять – их запрокинутые головы, разинутые рты, а рядом пластиковый стаканчик с синим раствором и Гарри, весело расспрашивающий их о личной жизни. Наверно, им так неловко! Но оно того стоит. Однажды у меня была клиентка-учительница, Гвинни, такая застенчивая, что говорила шепотом и дрожала всякий раз, когда я просила ее рассказать о себе. Из-за этого подыскать ей кого-то для свидания казалось почти невозможно. Я выбирала для нее болтливых мужчин, а потом выяснялось, что на свидании она не произнесла ни слова. Затем я перешла к стеснительным мужчинам, но с такими получались мучительные свидания, на которых оба участника молчали и просто тихонько хихикали в свои салаты. Я не знала, что с ней делать, и приходя домой, почти каждый вечер о ней говорила. Тогда Гарри рассказал об одном из пациентов, человеке с мягким голосом, но уверенном, который управлял собственным благотворительным фондом, предоставляющим собак-поводырей для тех, кто не может себе этого позволить. От него исходила такая успокаивающая аура, что Гарри был уверен – Гвинни непременно расслабится в его компании. И так и вышло! Теперь она живет вместе с ним и их золотистым ретривером Хизер, зоркоглазой собакой, потерявшей нюх.

Эйд должна прийти со своим приятелем – веб-дизайнером – в обед, и я очень хочу к тому времени подыскать кого-нибудь для Морвены. По-хорошему, мне следовало бы устроить с Морвеной нормальный разговор с глазу на глаз, чтобы выяснить, кого она ищет. Но я потратила все утро, внимательно изучая ее на фотографиях – и словно вижу, как в ее глазах нетерпеливо тикают часики. Я не хочу стать просто очередной ее причудой, которой она будет одержима какое-то время, как аэройогой, а потом забросит так же быстро. Кроме того, в данном случае у меня есть преимущество: она уже рассказала очень многое о себе посредством соцсетей. И мне нет необходимости проводить обычные предварительные собеседования.

Я слышу, как Эйд топает вверх по лестнице – ее шаги такие громкие, что я не могу разобрать, идет ли с ней кто-то еще. Я открываю на экране фотографию следующего мужчины – выразительный подбородок, вьющиеся каштановые волосы, самоуверенная улыбка. Я кликаю на другое его фото, на котором он держит в руках рыжего котенка.

– Почему так много мужчин любят фотографироваться с котятами? – спрашиваю я Эйд, не отрывая взгляд от экрана.

– Потому что они хотят казаться нежными и в то же время суровыми, – отвечают мне. Это не голос Эйд, а мягкий ирландский выговор. И я наконец оборачиваюсь на стуле и вижу самого великолепного мужчину, которого только встречала.

А затем, прежде чем успеваю это осознать, я резко отворачиваюсь обратно и с преувеличенным вниманием смотрю на экран. Я знаю, что если буду глядеть на вошедшего мужчину – кто бы он ни был – слишком долго, то потеряю способность говорить.

– Что же сурового в котятах? – спрашиваю я слегка сдавленным голосом.

– Кликните на следующую картинку, и даю гарантию, что там будет грузовик или… – Передо мной выплывает новое фото. – Ну вот видите, теперь он на мотоцикле.

Я остро ощущаю присутствие этого мужчины за своей спиной. Помещение заполняет древесный запах его лосьона после бритья. Я набираю в грудь побольше воздуха, но нет: ничего даже отдаленно интересного или остроумного не приходит на ум, – и я все еще не могу заставить себя вновь обернуться.

К счастью, в комнату врывается Эйд и сама разворачивает меня на стуле.

– Как невежливо, Кэйтлин, – ворчит она. – Собственно, она света белого не видит, когда подыскивает людям пары. И из-за этого забывает о хороших манерах.

Воцаряется тишина. Эйд пихает меня локтем в плечо:

– Верно я говорю, Кэйт?

– Верно… – с усилием выдавливаю я, а затем, стараясь не встречаться с ним взглядом и не вставая со стула, протягиваю ему ладонь для рукопожатия. – Меня зовут Кэйтлин.

– Стью, – откликается он, пожимая мою руку.

Эйд и Стью устраиваются на диванах, а я выбираю розовый пуфик, стоящий напротив Эйд. Я то и дело невольно кидаю взгляд на руки Стью, загорелые и подтянутые, с хорошо выраженными мышцами и прекрасной кожей.

– Я познакомилась со Стью, когда работала в Лондоне. Он трудился на том же этаже, что и моя команда, проектировал сайты для крупной компании, – говорит Эйд, пока я пытаюсь кивать в нормальном режиме. – Мы поладили: он любит выпить, как и я. И я была очень рада, когда он тоже переехал в Шеффилд несколько месяцев назад.

Он усмехается, и вокруг его зеленых глаз разбегаются лучики морщинок:

– Я просто слишком сильно скучал по Эйд.

Его речь вызывает у меня ассоциацию с крепким виски. От нее так же перехватывает горло.

Эйд смеется, и я чувствую бесконечное облегчение оттого, что она лесбиянка. Стью здесь не потому, что влюблен в нее. Думаю, я могла бы с ним немного пофлиртовать. Мне нужно встряхнуться. Вот только я не способна флиртовать – не знаю, как начать. Было бы намного легче, если бы я могла хоть взглянуть на него. Чего я не в состоянии сделать без полной утраты контроля над своим телом.

– Из-за скалолазания, на самом деле, – поясняет он. – Я люблю скалолазание, а в Шеффилде хорошая площадка для этого.

– О, я понятия не имела, что здесь есть такая стена, – говорю я, с усилием отрывая взгляд от его рук.

– Странно, обычно, когда речь заходит о физических упражнениях, ты сообщаешь, что ничего тяжелее бутылки не поднимаешь, да, Кэйт? – шутит Эйд, и я мгновенно прихожу в ярость. Этот подтянутый, сияющий мужчина подумает, что я ленивый диванный овощ. Лежебока.

Но он только улыбается мне:

– Полагаю, у вас не так уж много времени на всякие хобби. То, как быстро вы выстроили свой бизнес, действительно впечатляет.

Румянец заливает мне щеки. Я буквально чувствую это – они горячие и обжигающие.

– Вот для этого мы здесь и собрались, – говорит Эйд. – Чтобы обсудить, как развивать его дальше. Я хочу полностью изменить то, как Кэйтлин представлена в Интернете: уделять больше внимания лично ей, позиционировать ее саму как бренд, делать упор на ее отношениях с мужем, Гарри. То, чего все хотят.

Она подчеркивает слово «муж» и произносит его имя, «Гарри» – еще громче, словно пытается напомнить мне о его существовании. Она зря волнуется. Может, Стью и превратил меня в нервную растаявшую лужицу, но я не хочу знакомиться с ним ближе. В этом было бы очень мало смысла.

– Проблема в том, что Гарри стесняется сниматься. Он вообще очень не любит быть в центре внимания, – объясняю я. Мне нужно сказать это Стью, потому что всякий раз, когда я говорю это Эйд, она меня словно не слышит. Она просто отмахивается, вот как сейчас, и отвечает: «Не понимаю, почему он не хочет сделать такой пустяк, чтобы помочь своей жене».

Но Стью кивает:

– Я понимаю. Уверен, мы найдем способ провести ребрендинг так, как видит Эйд, но без давления на застенчивого человека.

Теперь я могу взглянуть на него. Я слегка улыбаюсь ему и произношу одними губами: «Спасибо». Но Эйд, похоже, не желает никого слушать.

– Думаю, мы возьмем несколько их удачных совместных фотографий и вложим какие-то деньги в рекламу на автобусах. Стью, ну правда, они так мило смотрятся вдвоем, что весь сайт нужно строить именно вокруг них!

Я пытаюсь напрячь все силы, как на беговой дорожке несколько дней назад. Высказать все отрепетированные слова о сути моего бизнеса, о том, что Гарри не следует уделять столько внимания. Но в состоянии только вяло произнести:

– Совершенно не согласна.

– Не волнуйся, я все выяснила – реклама на автобусах стоит не так уж дорого.

Я прикрываю глаза ладонью. Когда отнимаю руку от лица, Стью уже возится со своим ноутбуком.

– Дело не в деньгах, Эйд. Дело в Гарри.

Мое сердце громко стучит, а румянец будто охватывает теперь все тело. Смущение и влечение превращаются в ярость и страх. Она не в праве заставлять меня это делать. Почему она не хочет слушать?

– А что, если я сама поговорю с ним? – не унимается Эйд. – Скажу, как это важно для будущего бизнеса, для заработка его жены.

– А теперь ты слишком драматизируешь, – вмешивается Стью. – Бизнес не рухнет, если мы обойдемся без фотосессии с каким-то парнем, который даже не является совладельцем компании.

Стью произносит это твердым тоном, словно разговаривает с ребенком или со щенком.

Эйд кидает на него свирепый взгляд:

– Эй! Подразумевалось, что ты на моей стороне!

– Я ни на чьей стороне, я просто хочу хорошо выполнить свою работу. А мы не добьемся от этого бедолаги хорошего материала, если он все это ненавидит.

Забавно наблюдать за их перепалкой насчет Гарри. Интересно, что бы он подумал, если бы услышал? Обычно я делаю все, чтобы избежать конфликта, но сейчас мне нравится слушать их оживленный спор о том, чего на самом деле хочет Гарри. Это странным образом меня успокаивает. Я представляю, как он входит в комнату и говорит: «Эй-эй-эй, к чему вся эта суета вокруг меня?»

– Земля вызывает Кэйтлин, Земля вызывает Кэйтлин!

Я мгновенно возвращаюсь к реальности. Эйд и Стью смотрят на меня выжидающе.

– Прости, что ты сказала?

– Я сказала, что все равно хочу встретиться с Гарри, чтобы получить добро на использование того скудного количества его фоток, которое у нас уже есть. – Эйд закатывает глаза. – Это компромисс.

Я зажмуриваюсь. И внезапно понимаю, что очень, очень устала. Сказывается недостаток сна. Стью подхватывает меня под локоть:

– Эй, вы в порядке?

– Все нормально, извините, – откликаюсь я. – Я не спала всю ночь, пытаясь подобрать подходящего мужчину для одной важной клиентки. Простите, сегодня я не совсем в форме. Эм-м, о чем вы говорили?

– Гарри сможет с нами встретиться? – спрашивает Эйд, зыркая на меня.

– Ах, да. Да, не вижу в этом проблемы, но он… эээ… в данный момент на конференции. Очень важной. В Калифорнии.

– Ладно, а когда он вернется?

– Он сам не знает, когда она закончится, – вздыхаю я. – Но двигайся дальше, как ты говоришь. Мы можем разобраться с этим позже. Сейчас занимайся социальными сетями, пока я не определюсь с бюджетом.

Все, что угодно, лишь бы отвлечь ее мысли от автобусной рекламы.

– Наконец-то ты ко мне прислушиваешься! – говорит она, стреляя в Стью торжествующим взглядом, и летящей походкой направляется в кухню. – А теперь можно и кофе! – кричит она нам.

– Она слишком напориста себе же во вред, – замечает Стью, подмигивая мне. Я вижу татуировку – черно-белые перья – за его левым ухом. Я пытаюсь справиться со своей нервозностью, загнать смущение поглубже внутрь. Он просто человек, обыкновенный мужчина, твержу я себе.

– Так кто же эта особенная клиентка, ради которой вы не спите ночами? – интересуется он, и я тут же успокаиваюсь. О своей работе я поговорить могу, это несложно.

– О, так это же знаменитая Морвена Стар, слыхали?

Стью отрицательно качает головой:

– Если она не звезда культового кино девяностых, то понятия не имею, кто это. Но почему бы вам не показать, кого вы пытаетесь ей сосватать? – Он спрыгивает с дивана и присаживается на корточки рядом со мной. Я почти чувствую его горячее дыхание на своем плече.

– Я забраковала всех этих парней, – я киваю на разбросанные по полу бумаги. – Но другие потенциальные кандидаты в компьютере вон там, – указываю я на свой стол, с ужасом вспоминая, что по всей его деревянной поверхности разбросаны крошки соли и уксусных чипсов. Так же я осознаю, насколько тесны мои джинсы, и внезапно беспокоюсь – смогу ли встать в них с этого пуфика. Однако я справляюсь, попутно посвящая Стью в основные подробности жизни Морвены. Он вскакивает, подходит к столу вслед за мной и смотрит на парня с тяжелым квадратным подбородком.

– Этот не годится, – говорит он через мое плечо. – Он атеист.

– Кто атеист? – Эйд сжимает в одной руке три чашки, а в другой – пачку печенья с ванильным кремом.

– Вот этот парень, который не идеально подходит для Морвены Стар, – отвечает Стью, и на его лице появляется озорная ухмылка. – Мы тут пару подбираем!

Она стонет:

– Предполагалось, что ты будешь заниматься дизайном сайта, Стью!

– Ну да, ну да, – отмахивается Стью. – Времени еще полно. Это же весело! – Он подкатывает по сторонам два стула. – Давайте, дамы, найдем пару Морвене!

Час спустя Стью доказывает, что умеет быть таким же азартным, как и я.

– Не то! – кричит наш веб-дизайнер про плотника, приславшего фотографию, на которой прыгает с тарзанки.

– Слишком рисковый? – спрашиваю я. – Или ты думаешь, что она не любит змей? – На другой фотографии плотник с питоном, обвивающим его руку.

– Я чувствую, что он пока недостаточно подготовлен к встрече с Морвеной, – смеется Стью.

Эйд закинула ноги на мой стол и лениво листает что-то в телефоне.

– Мы можем побыстрее с этим закончить? – интересуется она. – Мне скучно, и я хочу выпить.

– Мы пойдем в паб, как только подыщем кого-то для Морвены. – Стью искоса смотрит на меня. – Ты с нами?

– Возможно, – говорю я, и мое сердце екает, а затем еще дважды. Прежде чем я успеваю что-либо добавить, на экране мелькает фотография какого-то парня. – Погоди, стой! – кричу я, когда Стью уже переходит к снимку мужчины с козлиной бородкой.

– Этот? – спрашивает Стью. Он успел пролистать слишком далеко, и теперь на экране рыжий школьник, которому я велела возвращаться не раньше, чем ему исполнится восемнадцать.

– Нет, – смеюсь я. – Можешь себе такое представить? Сразу перед ним, парень в белом воротничке. Увеличь картинку.

Экран заполняет профессиональное фото на бледно-васильковом фоне. Скулы этого мужчины так четко очерчены, что выглядят нарисованными, лицо задумчиво, взгляд устремлен в сторону. Волосы цвета молочного шоколада, как и глаза. Костюм сидит на нем, как влитой. Все это выглядит так дорого, что я почти представляю, как он пахнет.

– Роуэн Гарретт, – читает Стью. – Отличное имя.

– Прокрути вниз! – командую я.

– Ты такая властная, когда чуешь добычу. Мне это нравится, – откликается Стью.

Но я едва прислушиваюсь к его словам: я просматриваю информацию, предоставленную Роуэном. Джефф Бакли – его любимый музыкант, Толстой – его любимый писатель… а затем – я вижу! – в графе «профессия» есть то, что я ищу; то, что я почти ощущаю спинным мозгом, когда смотрю на этого человека. Его профессия: «ясновидец и чтец ауры».

– В яблочко! – говорю я, пока Стью тихо присвистывает.

– Ого, ты молодец! – признает он.

Эйд встает и захлопывает ноутбук.

– Хорошо, теперь, когда дело сделано, мы можем наконец пойти в паб?

– Будет здорово, если ты к нам присоединишься, – говорит мне Стью, но его слова проплывают мимо меня. Я думаю о Гарри и вспоминаю тот день, когда рассказала ему, что свидание Гвинни с его пациентом прошло хорошо. Как он закричал: «Ура!», словно ребенок, открывающий подарок. Я отрицательно качаю головой:

– Вы идите, ребята, а у меня тут еще куча дел.

– Ты уверена? – уточняет Стью, пожав плечами. Я киваю, и они начинают собираться. Стью забрасывает на плечи оранжевый рюкзак поверх черной стеганой куртки. Я машу им рукой, когда они выходят на лестницу. В дверях Стью оборачивается, и его глаза вновь встречаются с моими.