Часть I

1. Первая кибернетическая война

Боб Стасио не собирался идти в киберсолдаты. После окончания школы Стасио поступил в Буффаловский университет, где проходил обучение по программе службы подготовки офицеров резерва. Он специализировался в области математической физики, изучал головоломную теорию квантовой механики и дифференциальных уравнений в частных производных. Университет, заинтересованный в выпуске студентов, прекрасно разбирающихся в сложных науках, сделал исключение и не стал требовать строго выполнения всей учебной программы, в том числе по английскому языку. Стасио не написал ни одного сочинения за все время обучения в колледже.

В Форт-Льюис (штат Вашингтон) Боб Стасио прибыл в 2004 г., когда ему было 22 года. Штабной офицер разведки только мельком взглянул на резюме младшего лейтенанта, увидел, что он имеет серьезную подготовку по математике и физике, после чего сказал Стасио: «Отправишься в роту радиотехнической разведки (SIGINT)».

Радиотехническая разведка занимается перехватом и анализом сигналов электронных средств связи. Как и другие сферы разведки, эта область представляет собой сплав науки и искусства, но все-таки науки здесь больше. Штабной офицер разведки работал в АНБ и понял, что научная подготовка Стасио в области физики окажется весьма полезной, поскольку большая часть работы в радиотехнической разведке сопряжена с приемом радиосигналов, оптико-волоконной связью и интернет-пакетами.

Военная подготовка Стасио в колледже заключалась в умении использовать винтовку и руководить отрядом. При этом он потратил шесть месяцев на изучение основ сбора и анализа разведданных в школе армейской разведки в Форт-Хуачуке (штат Аризона). По прибытии в Форт-Льюис Стасио был направлен в отряд Stryker – механизированное соединение, легкое на подъем, созданное для быстрого, в течение нескольких дней, развертывания и вступления в бой. Задача Стасио заключалась в определении местоположения противника на поле боля с помощью слежения за его телекоммуникационными сигналами. Также предполагалось, что он будет предугадывать намерения врага путем перехвата приказов командования отрядам или прослушивания запросов командиров отрядов, находящихся в тылу, на выполнение авиаударов. Стасио должен был присоединиться к четвертой бригаде второй стрелковой дивизии под названием Raiders для отправки в Ирак и работать вместе с командой лингвистов, игравшей важную роль, поскольку Стасио не говорил по-арабски. Правда, когда дело дошло до встречи с этими лингвистами, Стасио был сильно расстроен: почти все они говорили только на английском и корейском языках.

Армейская радиотехническая разведка была создана для ведения холодной войны. Тысячи военных все еще продолжают службу на Корейском полуострове. Они по-прежнему проводят учения для ведения сухопутных боев с вооруженными силами Северной Кореи, во время которых радиоразведка – определение местонахождения танков и подразделений противника – должна играть центральную роль в операции. Однако Raiders были непригодны для борьбы с компьютерными сетями иракских повстанцев, с добровольными джихадистами и террористами. Ведь эти парни не ездили на танках. У них не было единой организации, построенной по правилам военной иерархии. Ну и, конечно, они не говорили по-корейски.

Стасио решил, что его подготовка разведчика окажется практически бесполезной в Ираке, американская оккупация которого постепенно разваливалась. Армейские потери росли в результате подрывов на дорогах, успешно проводимых повстанцами. Солдаты, оставшиеся в живых после этих взрывов, возвращались домой, лишившись конечностей или получив серьезные черепно-мозговые травмы, которые будут мучить их физически и эмоционально до конца дней. Радиотехническая разведка не могла предотвратить эти атаки. На самом деле силы радиотехнической разведки практически не использовались. В октябре 2004 г. один из руководителей службы радиотехнической разведки привел оценки, по которым почти 90 % всей информации в Ираке было получено благодаря шпионской сети, состоящей из разведчиков и информаторов, и эта информация не помогла американцам уменьшить интенсивность подрывов и нападений повстанцев.

Стасио читал все, что мог, о повстанческом движении, особенно отмечая способы самоорганизации на основе сетевой модели с многими независимыми группами людей, работающих в командах, автономно от централизованного управления. Эта схема организации была противоположна вертикально устроенной военной бюрократии, когда приказы спускаются сверху вниз через несколько уровней командиров. В принципе, методы разведки, которые Стасио изучал, должны были работать. Предполагалось, что он сможет определить местоположение врага с помощью анализа электронных сигналов и выяснить, каким будет следующий шаг. Однако средства, которые предоставляла армия для этих операций, плохо подходили для ведения радиоразведки в сложных городских условиях. Raiders использовали систему перехвата сигналов, известную под названием Prophet, – массивный грузовик, снабженный длинной, устанавливаемой на крыше радиоантенной высотой примерно с уличный фонарь. Старшим офицерам бригады нравился Prophet, потому что он говорил им, где находились вражеские силы в пределах ближайшей зоны проведения операции. Это было тактическое устройство, и они направляли его туда, где им требовалось собрать разведданные.

Однако Prophet был создан для перехвата только радиоволн и только на открытой и относительно ровной местности, где велись боевые действия. Стасио знал, что вражеские боевики в Ираке общаются с помощью сотовых телефонов и электронной почты, а также, что они размещали видеозаписи в Интернете. Боевики перемещались небольшими группами в плотной бетонной застройке Багдада и других густонаселенных иракских городов. В таких условиях Prophet был не очень полезен. Действительно, когда Стасио наконец попал в Ирак, он увидел, что отряды армейской разведки, которые прибыли раньше него, использовали Prophet не для перехвата радиосигналов, а для перевозки еды и других припасов.

Была и еще одна причина, по которой ветераны любили Prophet, – он принадлежал им. Они могли направить его туда, куда захотят. Они имели контроль над сбором и анализом разведданных. Стасио подумал, что старшие офицеры обычно не доверяют умникам, прилетевшим из Штатов, чаще из Вашингтона, как не доверяют национальным разведслужбам, таким как ЦРУ и АНБ, которые отсюда, с поля боя, кажутся большими и неуклюжими бюрократическими конторами, битком набитыми программистами и компьютерными чудиками, слишком далекими от приземленных, полевых тактических нужд армии в Ираке.

Однако Стасио знал, что у национальных служб, а в особенности у АНБ, есть кое-что полезное – данные. А именно информация на серверах – результаты перехвата сигналов в электронных сетях связи, собранная прослушивающим оборудованием агентства по всему миру. Стасио подумал, что если он сможет подключиться к сетям радиотехнической разведки с территории Ирака, то получит возможность понять кое-что о размерах и форме вражеских сетей, собрав вместе записи об их сеансах связи. Это будет кропотливая работа, которая потребует многих часов, проведенных сидя за компьютером в каком-нибудь трейлере с кондиционером, вместо того чтобы управлять Prophet, передвигаясь по пыльным улицам. Стасио был фанатом сериала «Прослушка» (The Wire), выходившем на канале HBO, и один из героев этого фильма особенно ему нравился. Это был Лестер, который раскрыл сеть наркодилеров в Балтиморе благодаря отслеживанию их звонков по сотовой связи. Стасио хотел провернуть то же самое в Ираке.

Он обратился с просьбой к своему штабному офицеру разведки в Форт-Льюисе не отправлять их на стрельбище для пехотной подготовки и изучения неповоротливого Prophet, а разрешить ему и еще нескольким его знакомым офицерам разведки остаться на базе и поработать на новейшем оборудовании, чтобы освоить программное обеспечение для построения сетевых схем и систематизации трафика. Эти инструменты крайне недооценены подразделениями тактической военной разведки, убеждал Стасио. Тем не менее они могут оказаться крайне полезными в Ираке.

И офицер согласился.

Стасио и его коллега разработали собственный режим подготовки, тесно связанный с принципом обратной связи. Идея заключалась в том, чтобы небольшие разведотряды установили в полевых условиях собственные компьютеры, объединенные в локальные сети, которые могли бы обращаться к огромным базам данных в АНБ и других служб, собирающих полезную информацию по всему спектру военных и разведывательных операций, в том числе спутниковые снимки, сведения от информаторов, протоколы допросов пленных боевиков и даже политические прогнозы аналитиков ЦРУ. Для Стасио был важен любой фрагмент данных, любая обрывочная информация. Однако сами по себе эти фрагменты были малополезны. Информацию следовало склеить в общую картину.

Для любого, кто с детства привык использовать самые разные способы связи – телефон, электронную почту, текстовые сообщения – на самых разных устройствах, описанный метод анализа информации представляется интуитивным. Стасио и члены его отряда два с половиной года проходили подготовку, прежде чем отправиться в Ирак. Он взял в свой отряд четырех корейских лингвистов и отправил их на годовой курс изучения арабского языка. Ему не нужно было, чтобы они свободно говорили, достаточно было некоторого знания языка, которое позволило бы им работать с местными переводчиками для написания разведывательных сводок. Остальных лингвистов он отправил изучать методы анализа информации.

Стасио прибыл в Ирак в апреле 2007 г. – уже без Prophet на хвосте – в составе «новой волны» американских военнослужащих. Он подумал – не слишком ли поздно они прибыли? Стасио и члены его команды увидели, что американские силы находятся под жесточайшей атакой повстанцев, постоянно минирующих дороги и подвергающих их минометным обстрелам. Усиливающаяся гражданская война разрушала Ирак. Иностранные боевики просачивались в страну из соседних Сирии и Ирана, а беспощадная террористическая сеть, известная в Ираке как «Аль-Каида», осуществляла жестокие нападения на американские и коалиционные силы, членов иракского правительства и на иракских шиитов – своих же мусульман, мирных граждан. Террористическая группировка ставила целью сломать хребет молодому правительству с помощью религиозного диктата. Стасио тогда подумал, что, может быть, ему следовало больше тренироваться стрельбе из винтовки.

Однако он не знал и не мог знать, что его идеи об информационной поддержке боевых действий должны были быть опробованы в широком масштабе. Американские силы собирались атаковать своего врага способом, которым раньше никогда даже не пытались. А Стасио предстояло оказаться на передовой.


У Джона Майкла Макконнелла был всего один час, чтобы отстоять свою идею.

В мае 2007 г., когда лейтенант Стасио подвергался опасностям на полях сражения в Ираке, недавно назначенный директор национальной разведки сидел в Овальном кабинете вместе с президентом Бушем и некоторыми высшими чинами Совета национальной безопасности США. Кроме президента, Макконнелл обращался к вице-президенту Дику Чейни, министру обороны Роберту Гейтсу, министру финансов Генри Полсону и советнику президента по национальной безопасности Стивену Хэдли. Редкий случай, когда политики такого уровня собирались в одной комнате. Однако для реализации плана, который Макконнелл держал в своей голове, присутствие всех этих людей было необходимо.

В том же месяце к юго-востоку от Багдада проходило развертывание пяти дополнительных бригад, отправленных Бушем на борьбу с повстанцами в Ираке. Вместе с этими бригадами общая численность войск составляла 30 000 человек. Макконнелл хотел дать им новое оружие. Он рассказал президенту о некоторых исключительных возможностях, разработанных ЦРУ, которые позволят команде опытных хакеров проникнуть в телекоммуникационные системы, используемые иракскими боевиками для координации атак и планирования подрывов дорог. Как только удастся проникнуть в эти сети связи, американские хакеры смогут использовать мощное ПО для слежки за врагом и получения жизненно важной информации: например, о командирах отдельных террористических ячеек и их планах. Эта информация сможет помочь войскам в боевых условиях определять цели, отслеживать их местоположение и, если получится, принимать меры до того, как враг заложит бомбу или устроит засаду.

Вместе с тем хакеры могли бы манипулировать повстанцами, управлять их сотовыми телефонами, отправлять ложные текстовые сообщения или делать подставные телефонные звонки, неотличимые от звонков и сообщений их соратников. Хакеры могли бы сбивать повстанцев с целей или даже направлять их в засады, устроенные американскими военными. Если удастся проникнуть в компьютеры повстанцев, то можно будет установить, кто загружает в Сеть ужасающие видео казней, ставшие дешевым и эффективным способом привлечения сторонников и запугивания иракских граждан. Американские хакеры установят шпионское ПО на вражеских компьютерах и скопируют все адреса электронной почты и номера мобильных телефонов, используемых боевиками. Они смогут отследить каждое слово, набранное врагом на клавиатуре компьютера, каждый посещенный сайт, каждое отправленное электронное письмо. Также они смогут узнать все вражеские пароли, используемые для входа на форумы, на которых боевики планируют свои нападения.

Макконнелл предлагал подрывать деятельность повстанцев изнутри, используя против них их собственные ресурсы. В принципе, все предлагаемые меры относились к обычному шпионажу, а не к тому роду операций, которые требовали личного одобрения президента. Однако успех этой миссии полностью зависел от хакерских методов и инструментов, в том числе от компьютерных вирусов, которые рассматривались как одно из самых инновационных и непредсказуемых вооружений в американском арсенале. Как только вредоносное ПО будет установлено на компьютер, всегда сохраняется риск, что оно не останется только на этой машине. Сетевые «черви» – это самовоспроизводящиеся программы, специально созданные для того, чтобы проникать на другие компьютеры, имеющие сетевое соединение с зараженным компьютером. И вирусы, как подсказывает само название, могут распространяться от компьютера к компьютеру очень быстро. В течение нескольких месяцев, предшествовавших вторжению 2003 г., военное руководство отменило запланированную кибератаку на банковскую систему Ирака из-за опасения, что вредоносные программы смогут мигрировать из иракских компьютерных сетей в сети, используемые банками Франции. По причине глобальной структуры Интернета финансовые системы двух стран были связаны. Американские власти представили, какими будут заголовки передовиц новостных изданий, сообщающие о выходе из строя банкоматов по всей Франции в результате неудачной американской кибератаки.

Риск сопутствующих потерь при использовании кибероружия был крайне велик. По плану Макконнелла АНБ пришлось бы заразить вредоносным ПО не только телефоны и компьютеры повстанцев, но и множество устройств мирных иракцев. План требовал полного информационного покрытия на поле сражения, а это означало, что шпионское ПО должно быть распространено широко и охватить максимально возможное количество иракских средств коммуникации, чтобы увидеть, с кем общаются террористы и повстанцы. Именно по причине столь широкого распространения вредоносного ПО возникала опасность, что заражению могут подвергнуться и системы американских вооруженных сил.

Хотя кибероружие не смертельно в том смысле, в каком является обычное вооружение, тем не менее оно может быть очень опасным и разрушительным, причем не только для намеченных целей. В этом смысле оно имеет много общего с ядерным оружием. Поэтому применение кибероружия, как и ядерного оружия, требует президентской санкции. Именно эту санкцию Макконнелл и надеялся получить во время своей часовой встречи с Бушем и высшими чинами Совета национальной безопасности. Прошение было очень важным, в том числе и в политическом отношении. Всего полутора годами ранее, в декабре 2005 г., агентство опозорилось и было раскритиковано за прослушку американских граждан в телекоммуникационных сетях без судебного разрешения. И снова АНБ собирается внедриться в сети связи и собирать информацию не только о повстанцах, но и о десятках миллионов мирных граждан. Некоторые из этих сетей принадлежали частным компаниям, и АНБ не собиралось спрашивать разрешения у этих компаний на перехват их данных. Агентство собиралось шпионить за целой страной и развернуть кибероружие против нее. Президент должен был быть в курсе и подписаться под этим.

Макконнелл знал, что Буш не разбирался в технической стороне вопроса; ведь этот человек однажды заявил, что пользуется Google изредка, в основном, чтобы посмотреть на спутниковые снимки своего ранчо в Техасе. Да и предшественник Буша не был любителем техники. Билл Клинтон отправил всего два письма по электронной почте за все восемь лет работы в Белом доме в тот самый период, когда мы стали свидетелями рождения современного Интернета и телекоммуникационной революции.

Однако Макконнелл также знал, что он может заручиться доверием серьезных людей в этой комнате. Шестью месяцами ранее Чейни пригласил Макконнелла в свой личный кабинет в здании правительственного подрядчика Booz Allen Hamilton, чтобы сообщить, что они с президентом хотели бы, чтобы Макконнелл возглавил разведуправление. Должность директора была учреждена всего два года назад с зарплатой, составлявшей только малую часть от дохода Макконнелла, выражаемого семизначным числом. Кроме того, полномочия были не до конца определены, и в целом эта позиция еще не обросла бюрократическими мускулами. Первым же человеком, к кому Макконнелл обратился за советом, был его давний друг и союзник Гейтс, который пообещал свою личную и политическую поддержку любым решениям будущего мастера шпионажа. Также Макконнелл имел важного союзника в лице генерала Кита Александера, действующего директора АНБ. Именно ему предстояло реализовать предлагаемый план в Ираке.

Александера привлекла такая возможность. Он строил разведывательную империю в АНБ, крупнейшей разведывательной организации в стране, 35 000 сотрудников которой работали в разных уголках Соединенных Штатов и в странах по всему миру. Александеру удалось собрать непревзойденный коллектив специалистов по сбору и анализу данных и создать поразительные технические возможности для отслеживания звонков по сотовой связи, текстовых сообщений, электронных писем, интернет-трафика в телекоммуникационных сетях всего мира. АНБ было единственным крупнейшим поставщиком информации для ежедневных брифингов в Администрации президента по вопросам об угрозах национальной безопасности, которые получили огромное политическое влияние. Также АНБ было единственным агентством, постоянно выдававшем надежную информацию о местонахождении разыскиваемых террористов. В ЦРУ, наоборот, практически не было агентов, способных предоставить информацию из узких кругов членов «Аль-Каиды». Война с террором продвигалась большей частью за счет наблюдения. Операция в Ираке была шансом для АНБ показать силу кибернетической войны, которая неразрывно связана с ведением слежки. Чтобы управлять компьютером или телефоном или при необходимости вывести их из строя, необходимо сначала определить их положение в сети, а затем взломать и проникнуть внутрь устройства. Александер в течение двух лет создавал свои шпионские войска. И теперь они, наконец, могли проявить себя на войне.

Буш умел быстро схватывать суть вопроса. Несмотря на слабое знакомство с технологиями, казалось, что он моментально улавливает связь между компьютерами и людьми, понимает, как слежка поможет управлять не только машинами, но людьми, которые эти машины используют, и как наблюдение в сети может использоваться для определения местонахождения и захвата или уничтожения человека. Президент уже одобрил секретный проект, который предполагал заражение компьютерных систем, управляющих иранскими атомными станциями, – сетевой червь, который выведет из строя обогатительные центрифуги. Располагая небольшим числом вариантов приостановки иранской программы по созданию атомной бомбы, советники Буша и некоторые из высокопоставленных армейских генералов предложили следующую идею. Почему бы не лишить Иран возможности обогащать уран – ключевого компонента атомного оружия, – саботируя процесс механической обработки? Они предложили цель – обогатительный завод в Нетензе. И предложили оружие – комплексную компьютерную программу, которая внедрится в управление электронным оборудованием, регулирующим работу тысяч центрифуг – высоких, цилиндрических устройств, которые вращают газообразный уран с высокой скоростью и превращают его в оружейный. Центрифуги были ядром иранской ядерной программы. Без них иранцы не смогли бы обогатить ядерный материал для использования в бомбах или боеголовках.

Буш одобрил операцию, и лучшие американские хакеры и специалисты по безопасности начали работу по созданию первого в своем роде кибернетического оружия. Оно стало известно под именем Stuxnet, за которым скрывались тысячи строчек программного кода. Однако операция, которая началась в тот год, была спланирована, чтобы обхитрить противника, а не для полного его уничтожения. Американцы, сотрудничавшие с Израилем, хотели постепенно подорвать и расстроить планы Ирана по созданию атомной бомбы, не давая при этом понять, что причиной срыва ядерной программы стало кибероружие. Задача червя Stuxnet состояла в том, чтобы перекрыть вентили, регулирующие поток газа внутри центрифуг. Чем выше поднималось давление газа, тем ближе к своему пределу прочности работают центрифуги. Такое небольшое нарушение работы может объясняться целым рядом причин, в том числе неисправным оборудованием или некомпетентностью инженеров и рабочих завода, которых могут обвинить в неправильной установке и эксплуатации центрифуг. Компьютерные системы, управляющие центрифугами, были отделены от внешнего мира «воздушным зазором», то есть они физически не были подключены к Интернету, поэтому для доставки червя Stuxnet на завод требовалось участие агента или какого-то иного удаленного средства внедрения. Операцию нужно было провести незаметно и очень аккуратно.

План, который теперь предлагал Макконнелл, был совершенного иного рода. Он подразумевал широкое использование вирусов, шпионского ПО и методов компьютерного взлома. И задачей этого плана было физическое уничтожение людей, а не нарушение технологических процессов. Stuxnet был диверсией, актом саботажа. Новый же план означал настоящую войну.

Буш все больше проникался безоговорочным доверием к Макконнеллу, попросив его каждое утро проводить ежедневный брифинг в Овальном кабинете – бывшие мастера шпионажа обычно перепоручали эту задачу своим подчиненным. Они быстро нашли общий язык во время встречи на ранчо Буша незадолго до того, как президент объявил о назначении Макконнелла. Бывший шпион и адмирал ВМС в отставке нашел президентскую простоватую манеру общения, свойственную южанам, дружелюбной и привычной. Макконнелл сам вырос в Южной Каролине и не потерял очаровательную южную непосредственность в общении. Сидя на веранде на ранчо, джентльмены наблюдали за грозой, сгущавшейся на горизонте. «Это не очень хороший знак», – смеялись они.

Теперь Макконнелл выспросил один час на встречу с президентом, в течение которого он должен был выдвинуть убедительные доводы в пользу кибервойны в Ираке. Буш согласился дать зеленый свет уже через 15 минут разговора.


Стасио прибыл в Ирак на базу передового развертывания Таджи, расположенную на равнинной пыльной местности в сельском районе к северу от Багдада, которая когда-то была базой Республиканской гвардии, а также фабрикой по производству химического оружия. Таджи расположен в горячем суннитском треугольнике – эпицентре противодействия американским военным силам. База и находившиеся на ней подразделения обстреливались из минометов и подрывались с помощью самодельных взрывных устройств (СВУ) около 150 раз в день. Каждый раз, когда отряды выдвигались для патрулирования, их поджидали засады или заложенные на дорогах мины. И Таджи был не единственным в своем роде. По всему Ираку напряженность приближалась к наивысшей точке. Прошедший год стал одним из самых кровавых для коалиционных сил: потери составили почти 900 человек убитыми; и 2007 г. имел все шансы установить новый рекорд. Почти все погибшие были американцами. Количество погибших иракских гражданских лиц, наиболее тяжело поддающееся подсчету, также было высоко и приближалось, по одной из достоверных оценок, к 30 000 человек за период 2006–2007 гг., что вдвое больше, чем на период начала войны.

Новая волна прибывших военнослужащих должна была обеспечить безопасность в Багдаде и в наиболее напряженных точках в округе, высвобождая дополнительные силы для преследования боевиков и защиты гражданского населения. Генерал Дэвид Петрэус, человек, которому Буш поручил предпринять последние отчаянные усилия, видел два возможных варианта борьбы: выковать союз с теми повстанческими силами, которые могут быть заинтересованы в помощи американцев или по крайней мере готовы сложить оружие, остальных же захватить в плен или уничтожить. Последних Петрэус называл «непримиримыми».

Поток прибывающих поначалу замедлил весь процесс и добавил неразберихи. Казалось, что командиры Стасио в Таджи не знали, что делать с этим внезапным наплывом новых солдат. Тем не менее Стасио и его знакомый аналитик из Форт-Льюиса вернулись к своей «учебе». Они организовали лабораторию на старом складе боеприпасов и вышли на связь с теми подразделениями, которые уже вернулись домой и теперь работали в информационном центре в Форт-Льюисе. Эти подразделения стали одними из точек «обратной связи». Стасио установил с ними связь через защищенную компьютерную сеть и затем подключился к национальным информационным базам данных, которые просто купались в новых разведданных. Массивная сеть наблюдения, развернутая над всем Ираком, формировала новые данные, новые информационные сводки. Наконец-то он мог почувствовать себя Лестером из «Прослушки».

Стасио начал с построения диаграмм сетевой структуры боевиков на основе анализа сигналов их сотовых телефонов для установления связи между ними и определения их местоположения. Он отправлял свои отчеты обратно в Форт-Льюис, а затем вытягивал еще больше данных из национальных баз. В то же время команда в Форт-Льюисе должна была начать работу над составлением полной картины. Какова была базовая структура региона, в котором находился Таджи? Кто и к кому проявлял лояльность? На какие рычаги следовало надавить американским силам, чтобы попытаться разрушить союзы, настроить одну группу против другой или привлечь третью на свою сторону?

Мобильная сеть Ирака для разведки была потенциальной золотой жилой. Заключение контрактов на услуги мобильной связи стало одним из самых бурно развивающихся бизнесов в Ираке после отстранения Саддама Хусейна от власти. Беспроводная связь была дешевле традиционной, и мобильные телефоны получили широкое распространение. К сентябрю 2004 г., всего через 18 месяцев после начала американской оккупации, АНБ разработало секретную методику, прозванную американскими спецподразделениями «Находка» (The find). Эта методика позволяла определять местоположение сотового телефона, даже когда он был выключен. Спустя несколько лет сотрудники спецподразделений приблизительно подсчитали, что эта методика позволила им установить нахождение тысяч новых целей, в том числе и членов иракского подразделения «Аль-Каиды».

Загрузка...