Киевский особый…

1. У истоков Киевского Особого военного округа

12 марта 1919 г. на территории центральной части Украины началось создание Киевского военного округа. В состав округа первоначально вошли территории Киевской и Черниговской губерний. Высшей военной властью являлся окружной военный комиссар, который до 1920 г. был на положении командующего войсками военного округа. В подчинении окружного комиссариата находились все войсковые части, управления и учебные заведения, дислоцировавшиеся и находившиеся на территории округа.

Уже к лету 1919 г. был образован штаб Киевского военного округа и некоторые отделы и управления, которые сразу приступили к формированию и руководству подчиненными войсками. В округе были сформированы первые регулярные дивизии.

С первых дней своего образования войска округа вступили в тяжелые сражения Гражданской войны: бои с полками Центральной Рады, войсками кайзера, атамана С. Петлюры, генерала А. Деникина.

В связи с вынужденным оставлением территории Киевской и Черниговской губерний штаб Киевского военного округа в августе 1919 г. был расформирован.

Второе формирование округа началось 12 января 1920 г., после освобождения значительной территории Украины войсками Красной Армии. В его состав были включены территории Киевской, Черниговской, Подольской, Волынской, Херсонской и Одесской губерний.

Становление округа проходило в жестоких условиях классовой борьбы, кровавых сражениях с войсками белополяков, Петлюры, Махно, генерала Врангеля.

После окончания Гражданской войны, в апреле 1922 г. Киевский и Харьковский военные округа объединяются в Юго-Западный округ, который с 27 мая 1922 г. стал именоваться Украинским военным округом.

В эти годы происходят значительные изменения и в организационной структуре войск. Высшим тактическим соединением становится стрелковый корпус, и уже к началу 1923 г. на территории округа было сформировано пять управлений стрелковыми корпусами. В 1924 г. изменяется и боевой состав стрелковой дивизии, в которой остается только три стрелковых полка. С 1925 г. на единую организационную структуру переводятся кавалерийские части. Одновременно идет преобразование артиллерийских, авиационных и зенитных частей округа.

В округе непрерывно формируются новые части и соединения. В 1933 г. на его территории образован 45-й механизированный корпус, имевший в своем составе 500 танков и около 200 бронемашин.

Украинский военный округ становится самым сильным среди других военных округов по количеству войск, входивших в его состав.

В связи с большим количеством войск, дислоцировавшихся на территории Украинского военного округа, и трудностью управления ими приказом Народного комиссара обороны СССР № 079 округ расформировывается, и на его базе создаются Киевский и Харьковский военные округа.

Киевский военный округ охватывал территории Киевской, Винницкой, Одесской, Черниговской областей и Молдавской АССР.

В 1930-е годы продолжается процесс непрерывного улучшения организационной структуры войск Красной Армии, в том числе и Киевского военного округа, значительно возрастает техническая оснащенность войск совершенной боевой техникой. В 1931–1938 годах все территориальные части округа переводятся на кадровый принцип комплектования, что значительно повлияло на укрепление их боевых возможностей.

Это подтвердили проведенные на территории округа в сентябре 1935 г. большие маневры, в которых приняли участие все рода войск Красной Армии. Впервые на этих маневрах с транспортных самолетов был выброшен воздушный десант в составе парашютного полка.

26 июля 1938 г. округ получил наименование Киевский Особый военный округ. К этому времени в его составе насчитывалось пять стрелковых, три кавалерийских, один механизированный и один авиационный корпус, восемь механизированных и танковых бригад, девять авиационных бригад, одна воздушно-десантная бригада, создано семь укрепленных районов, образованы силы и средства ПВО.

В сентябре 1939 г. войска Украинского фронта (командующий — командарм 1-го ранга С. К. Тимошенко, начальник штаба — комдив Н. Ф. Ватутин), образованного на базе Киевского Особого военного округа, приняли участие в освободительном походе в Западную Украину.

После объединения Украины, территория округа значительно увеличилась. Значительно выросло и количество соединений, входящих в состав округа. Советским правительством в октябре 1939 г. было принято решение об образовании Одесского военного округа, в который вошла часть территории Украины с дислоцировавшимися здесь войсковыми соединениями.

После вступления войск Красной Армии в Бессарабию и Северную Буковину в состав Киевского Особого военного округа были включены территории Киевской, Винницкой, Житомирской, Каменец-Подольской, Волынской, Тернопольской, Ровенской, Львовской, Дрогобычской, Станиславской и Черновицкой областей.

К началу боевых действий с Германией Киевский Особый военный округ продолжал оставаться самым сильным в составе Красной Армии по количеству войск, оснащенности соединений боевой техникой и вооружением, уровню боевой подготовки частей.

Только в 1940 и первой половине 1941 г. на территории округа было сформировано восемь механизированных корпусов, воздушно-десантный корпус, десять авиационных и восемь стрелковых дивизий, пять противотанковых артиллерийских бригад РГК.

Командующие войсками Киевского военного округа (Киевского Особого военного округа) в 1919–1941 годах

Мацилецкий С. К. — февраль 1919 г.

Богданов М. С. — февраль-август 1919 г.

Козловский[1] — январь-февраль 1920 г.

Ягушевский В. В. — февраль-август 1920 г.

Шарапов В. В. — август-декабрь 192 г.

Егоров А. И. — декабрь 1920 — апрель 1921 г.

Петин Н. Н. — апрель-октябрь 1921 г.

Якир И. Э. — ноябрь 1921 — май 1922 г.

Фрунзе М. В. — май 1922 — май 1924 г.

Егоров А. И. — май 1924 — ноябрь 1925 г.

Якир И. Э. — командарм 2-го, 1-го ранга — ноябрь 1925 — май 1937 г.

Федько И. Ф. — командарм 2-го ранга — май 1937 — февраль 1938 г.

Тимошенко С. К. — командарм 2-го, 1-го ранга — февраль 1938 — май 1940 г.

Жуков Г. К. — генерал-полковник, генерал армии — июнь 1940 — январь 1941 г.

Кирпонос М. П. — генерал-лейтенант, генерал-полковник — с января 1941 г.

Начальники штаба Киевского военного округа в 1919–1941 годах

Дубовой И. Н. — февраль 1919 г.

Ягушевский В. В. — февраль-август 1919 г.

Петин Н. Н. — 1920–1921 гг.

Паука И. Х. — 1921–1922 гг.

Лонгва Р. В. — 1924 г.

Уборевич И. П. — 1924–1925 гг.

Меженинов С. А. — 1925–1928 гг.

Пугачев С. А. — с 1928 по 1934 г.

Лебедев П. П. — с 1928 по 1934 г.

Кучинский Д. А. — 1935 г.

Бутырский В. П. — комдив — 1935–1937 гг.

Смородинов И. В. — комдив — 1937–1938 гг.

Ватутин Н. Ф. — комбриг — 1938–1940 гг.

Пуркаев М. А. — генерал-лейтенант — с июля 1940 г.

Перед войсками Киевского Особого военного округа стояла задача обороны государственной границы СССР протяженностью 860 км — от реки Припять до местечка Липканы.

Руководство войсками, дислоцировавшимися на территории Киевского Особого военного округа, осуществлял Военный совет, работу которого возглавлял командующий войсками округа.

Кирпонос Михаил Петрович родился 9 января 1892 г. в селе Вертиевка Черниговской губернии. С 1915 г. на службе в русской армии. В 1917 г. окончил военно-фельдшерскую школу, участник Первой мировой войны.

^{Кирпонос М. П.}

Участвовал в Гражданской войне в должности командира батальона, начальника штаба, командира полка. С 1922 г. помощник начальника школы червонных старшин.

В 1927 г. окончил Военную академию им. М. В. Фрунзе и до 1934 г. был начальником штаба 41-й стрелковой дивизии, с апреля 1934 по ноябрь 1939 г. — начальник Казанского пехотного училища. В конце 1939 г. Михаил Петрович был назначен командиром 70-й стрелковой дивизии, с которой принял участие в советско-финляндской войне. За успешные боевые действия дивизии М. П. Кирпонос был удостоен звания Героя Советского Союза (21.03.1940 г.).

В апреле 1940 г. назначен командиром 49-го стрелкового корпуса, с июня 1940 г. — командующий ЛенВО, присвоено звание генерал-лейтенанта. В январе 1941 г. М. П. Кирпонос назначен командующим КОВО, в феврале ему присвоено звание генерал-полковника.

Военный совет округа нес полную ответственность за политическую и моральную подготовку личного состава своих соединений, состояние воинской дисциплины, учебную и боевую подготовку, боевую и мобилизационную готовность частей и учреждений, находившихся на территории округа.

Основным органом руководства войсками являлся штаб округа, который организационно состоял из следующих отделов:

— оперативного;

— разведывательного;

— организационно-мобилизационного;

— военных сообщений;

— устройства тыла и снабжения;

— укомплектования и службы войск;

— укрепленных районов;

— топографического;

— финансовой и хозяйственной части;

— комендатуры.

На отделы штаба округа возлагалось решение вопросов военно-административного управления, формирование, укомплектование и снабжение, боевая и политическая подготовка, разработка планов мобилизационных и оперативного использования войск.

Кроме штаба в окружной аппарат входили управления начальников родов войск и специальных служб:

— военно-воздушных сил;

— артиллерии;

— автобронетанковых войск;

— инженерных войск;

— противовоздушной обороны;

— интендантской.

Отделы:

— боевой подготовки;

— связи;

— химической защиты;

— снабжения ГСМ;

— санитарный;

— ветеринарный;

— кадров;

— финансовый;

— фондового имущества;

— инспекции.

Штаб округа до войны размещался в столице Украины — Киеве, запасной командный пункт находился в Тирасполе.

Руководящий состав округа

Командующий округом генерал-полковник Кирпонос М. П. (Герой Советского Союза — за бои в Финляндии)

Член Военного совета корпусной комиссар Вашугин Н. Н.

Заместители командующего

генерал-лейтенант Иванов Ф. С.

генерал-лейтенант Яковлев В. Ф.

Начальник штаба генерал-лейтенант Пуркаев М. А.

Помощник командующего генерал-майор по АБТВ Моргунов Р. Н.

Помощник командующего генерал-майор по ВУЗ Белокосков В. Е.

Помощник командующего генерал-лейтенант по строительству УР Советников И. Г.

Начальник оперативного отдела полковник Баграмян И. Х.

Командующий ВВС генерал-лейтенант Птухин Е. С. (Герой Советского Союза — за бои в Финляндии)

Начальник артиллерии генерал-лейтенант Парсегов М. А. (Герой Советского Союза — за бои в Финляндии)

Командующий зоной ПВО генерал-майор Данилов А. И.

Начальник инженерного генерал-майор управления Ильин-Миткевич А. Ф.

Начальник войск связи генерал-майор Добыкин Д. М.

Начальник разведотдела полковник Бондарев Г. И.

Начальник отдела боевой генерал-майор подготовки Панюхов В. В.

Начальник противохимической обороны комбриг Петухов Н. С.

Начальник ВОСО полковник Коршунов А. А.

Начальник санитарного бригадный врач управления Колесов А. П.

Зам. начальника штаба генерал-майор Антонов А. И.

Командующий погранвойсками генерал-майор Хоменко В. А.

Высшим объединением сухопутных войск Красной Армии, предназначенным для решения оперативных задач, являлась армия, в состав которой, как правило, включались: 2–3 стрелковых корпуса, механизированный корпус, части артиллерии, авиация, инженерные войска, войска связи, специальные части, тыловые органы и учреждения.

Штат полевого управления армии был утвержден приказом НКО СССР 13 сентября 1940 г. Возглавлял армейское управление Военный совет, который осуществлял руководство войсками армии, отвечал за мобилизационную и боевую готовность подчиненных войск, уровень боевой и политической подготовки частей.

Военному совету армии непосредственно подчинялись штаб и следующие отделы: политпропаганды, артиллерии, автобронетанковый, ВВС, ПВО, инженерный, связи, интендантский, химических войск, боевой подготовки, кадров, снабжения горючим, санитарный, ветеринарный, финансовый, военный трибунал, военная прокуратура.

Штаб армии состоял из отделов: оперативного, устройства тыла, снабжения и дорожной службы, укомплектования, устройства и службы войск, военно-топографической службы, административно-хозяйственной службы, ВОСО.

Председателем Военного совета являлся командующий армией. По штату мирного времени в Полевом управлении армии насчитывалось 268 человек, из них командно-начальствующего состава — 225 человек. По штату военного времени количество личного состава управления возрастало до 1530 человек, из них 550 человек входили в командно-начальствующий состав.

В состав Киевского Особого военного округа входили 5-я, 6-я, 12-я и 26-я армии. На армии прикрытия возлагалась задача: опираясь на укрепленные районы, не допустить вторжения противника на территорию Украины, а в случае прорыва обороны приграничных соединений уничтожить прорвавшиеся части противника силами вторых эшелонов и подошедших к этому времени резервов округа.

5-я армия была образована в августе 1918 г. В ее состав вошли все войсковые части Красной Армии, ведущие бои в районе Казани, по обоим берегам Волги. В составе Восточного фронта части армии вели боевые действия с белочешскими войсками, западной армией адмирала Колчака, освобождали города Омск, Новосибирск, Томск.

За проявленный героизм на фронтах Гражданской войны постановлением ВЦИК от 02.12.1919 г. армия была награждена Почетным революционным Красным Знаменем с прикрепленным к нему орденом Красного Знамени.

В 1920–1921 годах ее части участвовали в разгроме белогвардейщины и отрядов барона Унгерна. После окончания Гражданской войны, в сентябре 1922 г., армия была расформирована.

Ее второе формирование произошло в ноябре 1922 г., путем переименования Народно-революционной армии Дальневосточной Республики. Соединения армии несли службу по охране государственной границы на территории Дальнего Востока, вели борьбу с бандами атамана Семенова.

В июне 1924 г. армия вновь расформировывается в связи с сокращением численности войск Красной Армии.

В августе 1939 г. в составе Киевского военного округа вновь была сформирована 5-я армия, войска которой приняли участие в освободительном походе в Западную Украину.

Соединения армии на 22 июня 1941 г. дислоцировались на правом фланге КОВО, прикрывая 174-км участок госграницы от Владава до Крыстынополя. Перед войсками армии стояла задача: опираясь на оборонительные сооружения Ковельского, Владимир-Волынского и Струмиловского укрепрайонов, не допустить прорыва противника на луцко-ровенском направлении. В первом эшелоне армии находились 45-я, 62-я, 87-я и 124-я стрелковые дивизии, во втором эшелоне — 22-й механизированный корпус и 135-я стрелковая дивизия.

589-й гаубичный артиллерийский полк РГК располагался в Повурском летнем лагере, 87-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион — в Ковеле, 374-й озадн и 22-й отдельный батальон ВНОС — в Луцке.

Части 1-й противотанковой артиллерийской бригады РГК, оперативно подчиненной командованию 5-й армии, размещались в полевом лагере Киверцы.

В пяти стрелковых дивизиях армии на 1 июня 1941 г. насчитывалось 49 192 красноармейца и командира, а вместе с гарнизонами укрепленных районов и приданными соединениями и частями — 142 570 человек (без учета приписного состава, призванного в мае 1941 г. на учебные сборы)[3].

Штаб армии перед началом боевых действий располагался в Луцке. По приказу Генерального штаба в 1 час ночи 22 июня 1941 г. управление 5-й армии под руководством генерал-майора Д. С. Писаревского убыло на полевой командный пункт, оборудованный в 12 км юго-восточнее города Ковеля. К 3 часам утра 22 июня управление развернулось, имея проводную и радиосвязь со штабами своих подчиненных соединений, с пограничными отрядами и штабом округа, находящимся в Киеве. Командующий армией генерал-майор М. И. Потапов с небольшой группой генералов и офицеров продолжал оставаться в Луцке.

Руководящий состав 5-й армии па 22 июня 1941 г.

Командующий генерал-майор Потапов М. И.

Член Военного совета дивизионный комиссар Никишев М. С.

Начальник штаба генерал-майор Писаревский Д. С.

Начальник оперативного отдела полковник Давыдов-Лучицский В. В.

Начальник артиллерии генерал-майор Сотенский В. Н.

Начальник связи полковник Куренков С. А.

Начальник разведотдела полковник Сергиенко Ф. С.

Зам. начальника штаба по тылу полковник Федорченко Н. М.

6-я армия была сформирована в сентябре 1918 г. на базе частей Северо-Восточного участка отрядов завесы. В составе Северного фронта ее части вели боевые действия с войсками интервентов и белогвардейцев, прикрывал вологодское и котласское направления, громили противника в районе Шенкурска. В феврале 1919 г. она была переименована в 6-ю Отдельную армию.

В 1919–1920 годах ее соединения вели боевые действия на севере с войсками генерала Миллера, освобождали города Архангельск, Онега, Пинега, Мурманск. В апреле 1920 г. армия расформировывается.

Ее второе формирование началось в августе 1920 г. В составе Юга-Западного, а затем Южного фронтов соединения армии принимали участие в боевых действиях с белополяками, войсками генерала Врангеля, громили врага в Северной Таврии, форсировали Сиваш, освобождали территорию Крыма, а в дальнейшем несли охрану побережья Черного моря.

В мае 1921 г., после окончания Гражданской войны, армия вновь расформировывается.

Ее третье по счету формирование закончилось в августе 1939 г. на территории Украины. Войска армии в составе Украинского фронта в сентябре 1939 г. участвовали в освободительном походе в Западную Украину.

Перед войной ее соединения располагались в центре боевого порядка войск Киевского Особого военного округа, прикрывал 170-км участок государственной границы от Крыстынополя до Радымно, опираясь на долговременные оборонительные сооружения Струмиловского и Рава-Русского укрепленных районов. В первом эшелоне армии находился 6-й стрелковый корпус (41-я и 97-я стрелковые дивизии), во втором эшелоне — 4-й механизированный корпус, 159-я стрелковая и 3-я кавалерийская дивизии.

Штаб армии располагался в городе Львове.

Руководящий состав 6-й армии на 22 июня 1941 г.

Командующий генерал-лейтенант Музыченко И. Н.

Член Военного совета дивизионный комиссар Попов Н. К.

Начальник штаба комбриг Иванов Н. П.

Начальник оперативного отдела полковник Веялко*

Начальник артиллерии генерал-майор Федоров Г. И.

Начальник АБТВ полковник Дедов*

* Инициалы не установлены.

12-я армия была сформирована в ноябре 1918 г. в составе Южного фронта и сразу приняла участие в боевых действиях на Северном Кавказе и в Закавказье. В марте 1919 г. армия расформировывается.

Ее второе формирование произошло в июне 1919 г. на базе частей 1-й и 3-й Украинских армий. В составе Западного, Южного, Юго-Западного фронтов соединения и части армии вели боевые действия с войсками атамана С. Петлюры, генерала А. И. Деникина. В 1920 г. армия действовала против белополяков, освобождала Киев, территорию Правобережной Украины, вела бои с войсками генерала П. Н. Врангеля.

В декабре 1920 г., в связи с окончанием Гражданской войны, армия была расформирована.

Третье формирование началось в 1939 г. на территории Украины. В составе Украинского фронта войска армии в сентябре 1939 г. принимали участие в освободительном походе в Западную Украину.

Перед войной ее соединения дислоцировались на левом фланге КОВО, прикрывая 500-км участок государственной границы от Творильне до Липкан. Основное внимание уделялось прикрытию Станиславского и черновицкого направлений.

Войска армии имели оперативное построение в два эшелона: в первом располагались пять стрелковых и горнострелковых дивизий, во втором — 16-й механизированный корпус и 58-я горнострелковая дивизия.

Штаб армии располагался в городе Станиславе.

Руководящий состав 12-й армии на 22 июня 1941 г.

Командующий генерал-майор Понеделин П. Г.

Член Военного совета бригадный комиссар Куликов И. П.

Начальник штаба генерал-майор Арушанян Б. И.

Начальник оперативного отдела полковник Левин*

Начальник артиллерии генерал-майор Владимиров В. В.

Начальник АБТВ полковник Пискунов А. Г.

Начальник отдела боевой подготовки майор Коротун С. Я.

Начальник разведотдела полковник Каминский А. И.

* Инициалы не установлены.

26-я армии была сформирована в июне 1940 г. на территории КОВО. Ее войска прикрывали 150-км участок государственной границы от Радымно до Творильне. Основное направление прикрытия дрогобычское.

Оперативное построение ее войск осуществлялось в два эшелона: в первом находились 99-я стрелковая и 72-я горнострелковая дивизии, во втором 8-й механизированный корпус и 173-я стрелковая дивизия.

Штаб армии находился в городе Самбор.

Руководящий состав 26-й армии на 22 июня 1941 г.

Командующий генерал-лейтенант Костенко Ф. Я.

Член Военного совета бригадный комиссар Колесников Д. Е.

Начальник штаба полковник Варенников И. С.

Начальник оперативного отдела полковник Ступников*

Начальник артиллерии полковник Семенов П. С.

Начальник АБТВ полковник Лобанов*

* Инициалы не установлены.

Основой Красной Армии являлись сухопутные войска, удельный вес которых к 22 июня 1941 г. достиг 79,3 %[4]. Важная роль при ведении боевых действий отводилась стрелковым соединениям, имевшим славные боевые традиции, унаследованные от войск Петра I, А. В. Суворова, М. И. Кутузова, героических защитников Порт-Артура. Богатый боевой опыт и свое дальнейшее развитие стрелковые войска получили на полях сражений Первой мировой и Гражданской войны в России.

В послевоенные годы в результате укрепления экономики страны, совершенствования теории военного искусства неоднократно меняются формы и способы ведения боевых действий, организационная структура войск, значительно повышается уровень их технической оснащенности. В повседневную жизнь войск вводятся Уставы и Наставления, регламентирующие весь уклад боевой подготовки частей и соединений Красной Армии.

В 1935–1939 годах войска Красной Армии переходят на кадровую систему комплектования, до трех лет увеличивается срок действительной военной службы. В эти годы в стране идет процесс непрерывного увеличения количества стрелковых войск, значительно повышается их ударная мощь, степень моторизации частей.

Только за период с 1 сентября 1939 по 21 июня 1941 г. численность Красной Армии увеличилась более чем в 2,8 раза, за этот период было сформировано 125 новых стрелковых дивизий[5].

К 22 июня 1941 г. в боевом составе Красной Армии насчитывалось 62 управления стрелковыми корпусами, 177 стрелковых, 19 горнострелковых и 2 мотострелковые дивизии, 3 отдельные стрелковые бригады, общая численность которых составляла 1 747 876 человек.

Непрерывно увеличивался и численный состав войск Красной Армии. На 1 января 1941 г. штатная численность Красной Армии составила 4 755 034 человека, по списку — 4 275 713. Весной 1941 г. на сборы, в соответствии с мобилизационным планом, было призвано 755 267 человек приписного состава, что позволило довести численность Красной Армии к началу боевых действий с Германией до 5 030 980 человек, в том числе: генералов и офицеров — 568 364, сержантов — 645 635, красноармейцев — 3 061 714[6].

Высшим тактическим соединением сухопутных войск Красной Армии являлся стрелковый корпус, который организационно состоял из 2–3 стрелковых дивизий, 1–2 корпусных артиллерийских полков, отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона, отдельного саперного батальона, отдельного батальона связи, других частей и подразделений.

Корпуса организационно входили в состав общевойсковых армий или находились в непосредственном подчинении командования округом. Стрелковый корпус (трехдивизионный) насчитывал в своем составе 51 061 человек личного состава, имел на вооружении 306 орудий полевой артиллерии, 162 орудия ПТО (45-мм калибра), 48 зенитных орудий, 450 минометов.

Большое внимание в Красной Армии уделялось постоянному совершенствованию штатной структуры стрелковых соединений. Только с сентября 1939 по апрель 1941 г. штат стрелковой дивизии военного времени менялся трижды. В результате проведенных преобразований численность личного состава в дивизии уменьшалась, а ее боевые возможности непрерывно возрастали.

Основной боевой единицей в дивизии являлся стрелковый полк, который включал следующие подразделения:

— штаб;

— полковую школу;

— три стрелковых батальона (по три стрелковые роты);

— пушечную батарею (шесть 76-мм орудий);

— противотанковую батарею (шесть 45-мм орудий);

— минометную батарею (четыре 120-мм миномета);

— саперную роту;

— роту ПВО;

— взвод пешей и конной разведки;

— химический взвод (20 ранцевых огнеметов);

— музыкантский взвод.

^{Схема 1. Организационная структура стрелковой дивизии Красной Армии на 22 июня 1941 г.}

Всего в полку насчитывалось 3200 человек; он имел на вооружении 160 пулеметов, двенадцать 45-мм орудий, шесть 76-мм пушек, четыре 120-мм и восемнадцать 82-мм минометов.

Основным, наиболее важным стратегическим направлением предполагаемых боевых действий считалось юго-западное, на котором и была расположена самая крупная группировка войск Красной Армии — Киевский Особый военный округ. В составе КОВО на 22 июня 1941 г. насчитывалось 12 управлений стрелковыми корпусами.

6-й стрелковый корпус был образован в конце 1922 г. на территории Украины. В 1939 г. его части принимали участие в освободительном походе Красной Армии в Западную Украину.

В него входили: 41-я, 97-я и 159-я стрелковые дивизии, 209-й и 229-й корпусные артиллерийские полки, другие отдельные части и подразделения.

Руководящий состав корпуса

Командир генерал-майор Алексеев И. И.

Начальник штаба генерал-майор Рихтер Б. С.

Начальник артиллерии полковник Варенцов С. С.

Начальник оперативного отдела полковник Кашаев*

Начальник разведотдела майор Альшиц З. С.

* Инициалы не установлены.

Части корпуса дислоцировались в районе Рава-Русского укрепрайона, Немирова, Любачува. Дивизионные артиллерийские полки располагались в полевых лагерях, вдали от мест дислокации своих стрелковых соединений. 209-й корпусной артиллерийский полк находился на Львовском полигоне, где производил учебные стрельбы.

7-й стрелковый корпус дислоцировался в районах Кривой Рог, Днепропетровск, Запорожье и находился в распоряжении Генерального штаба Красной Армии. В его состав входили: 147-я, 196-я и 206-я стрелковые дивизии, 272-й и 377-й корпусные артиллерийские полки, другие части и подразделения. Командовал корпусом генерал-майор К. Л. Добросердов.

8-й стрелковый корпус был образован в конце 1922 г. на территории Украины. В 1939 г. его части принимали участие в освободительном походе в Западную Украину. Дивизии корпуса дислоцировались в районе Перемышль, Устишки-Дольне, Самбор.

В его состав входили: 99-я и 173-я стрелковые дивизии, 72-я горнострелковая дивизия, 233-й и 236-й корпусные артиллерийские полки, 28-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, другие части и подразделения.

Руководящий состав корпуса

Командир генерал-майор Снегов М. Г.

Зам. командира по политчасти бригадный комиссар Петрин В. И.

Начальник штаба полковник Бобров*

Начальник артиллерии комбриг Богданов М. В.

* Инициалы не установлены.

13-й стрелковый корпус был сформирован в октябре 1922 г. на базе Бухарской группы войск. В 1923–1925 годах его части вели боевые действия с бандами в Самаркандской области. В 1927 г. корпус передислоцировали на территорию Украины, где он вошел в состав войск Киевского военного округа.

В его состав входили: 44-я и 192-я горнострелковые дивизии, 283-й и 468-й корпусные артиллерийские полки, 20-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 115-й отдельный саперный батальон, другие части и подразделения. Части корпуса накануне войны дислоцировались в районах Турка, Старый Самбор, Борислав, Болехов, Долина.

Управление корпуса размещалось в городе Бориславе. Командовал корпусом генерал-майор М. К. Кириллов. В двадцатых числах июня 1941 г. штаб корпуса получил указание из округа о перебазировании в город Стрый.

15-й стрелковый корпус был образован в 1929 г. на территории Украины. В его состав входили: 45-я и 62-я стрелковые дивизии, 38-й отдельный саперный батальон, 231-й и 264-й корпусные артиллерийские полки, другие части и подразделения.

На вооружении в его дивизиях и частях находилось 108 орудий ПТО, 237 полевых орудий разных калибров, 21 зенитное орудие[7].

Подавляющее большинство солдат и младших командиров корпуса составляли старослужащие, неплохо подготовленные в военном отношении.

Руководящий состав корпуса

Командир полковник Федюнинский И. И. (Герой Советского Союза — за бои на реке Халхин-Гол)

Зам. командира по политчасти полковой комиссар Быстров М. П.

Начальник штаба генерал-майор Рогозный З. З.

Начальник артиллерии полковник Стрелков*

Начальник инженерного отдела полковник Развозов Л. А.

* Инициалы не установлены.

Части корпуса дислоцировались в районах Влодава, Парыдубы, Ковель, располагаясь в лагерях и военных городках, удаленных от госграницы на 40 км и более. Его корпусные полки находились в Повурском артиллерийском лагере, в 20 км восточнее Ковеля. Штаб располагался в городе Ковеле.

По одному стрелковому полку от дивизий к началу боевых действий находились на строительстве полевых укреплений на госгранице. С разрешения командующего 5-й армией 19 июня 1941 г. полковник И. И. Федюнинский отдал приказ о возвращении артиллерийских полков с полигона в свои соединения и о переброске четырех стрелковых полков от 45-й и 62-й дивизий ближе к государственной границе, на удаление от нее около 8 км[8].

17-й стрелковый корпус, образованный на Дальнем Востоке, в 1930-х годах был передислоцирован на Украину и включен в состав войск Киевского военного округа. Его части в 1939 г. принимали участие в освободительном походе Красной Армии в Западную Украину.

В состав корпуса входили: 58-я, 60-я, 96-я горнострелковые дивизии, 164-я стрелковая дивизия, 30-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 269-й и 274-й корпусные артиллерийские полки, другие части и подразделения.

В его соединениях и частях насчитывалось 312 орудий и минометов (без учета 45-мм пушек и 50-мм минометов)[9]. Оперативная плотность составляла 1,5 орудия и миномета на один километр обороны.

Руководящий состав корпуса

Командир генерал-майор Галанин И. В.

Зам. командира по политчасти дивизионный комиссар Доронин Я. А.

Начальник штаба комбриг Баранов А. М.

Части корпуса дислоцировались в Черновицкой области, в районах Коломыя, Черновцы, Сторожинец, Каменец-Подольский. 274-й корпусной артиллерийский полк дислоцировался в районе Станислава.

Правый фланг корпуса находился в предгорьях Карпат, левый — на стыке КОВО и ОдВО, штаб располагался в городе Черновцы.

13 июня 1941 г. некоторые части корпуса по распоряжению Военного совета округа под видом проведения учений вышли в летние лагеря, расположенные недалеко от государственной границы. Подразделения расположились в глубине оборонительных позиций, боеприпасы были выданы на руки бойцам[10].

27-й стрелковый корпус был образован в 1930-е годы на территории Украины. В его состав входили: 87-я, 124-я и 135-я стрелковые дивизии, 288-й отдельный батальон связи, 239-й отдельный саперный батальон, 173-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 21-й и 460-й корпусные артиллерийские полки, другие части и подразделения.

На вооружении его соединений и частей имелось: орудий ПТО — 162, зенитных — 32, орудий разных калибров — 302.

Руководящий состав корпуса

Командир генерал-майор Артеменко П. Д.

Зам. командира дивизионный комиссар по политчасти Маланин*

Начальник штаба комбриг Смирнов А. Н.

Нач. инженерного отдела майор Михайлов*

* Инициалы не установлены.

Части корпуса дислоцировались в районах Владимир-Волынский, Тартаков, Горохов, Крыстынополь. Его управление с 20 июня 1941 г. разместилось в лесу, в 8 км восточнее Локачей. Корпусные артиллерийские полки с этого же дня расположились в роще, в 2 км западнее местечка Торчин.

31-й стрелковый корпус в мае 1941 г. прибыл с Дальнего Востока на территорию Украины и вошел в состав КОВО. В его состав входили: 193-я, 195-я и 200-я стрелковые дивизии, 368-й и 543-й корпусные артиллерийские полки, 54-й и 263-й отдельные зенитно-артиллерийские дивизионы, другие части и подразделения. Части и соединения дислоцировались в районе Белокоровичи, Овруч, Коростень. Штаб корпуса разместился в городе Коростень.

Руководящий состав корпуса

Командир генерал-майор Лопатин А. И.

Зам. командира по политчасти бригадный комиссар Иванченко*

Начальник штаба полковник Боярский*

Начальник артиллерии полковник Кушнир*

* Инициалы не установлены.

На 22 июня 1941 г. корпус имел в своем составе: орудий ПТО — 163, зенитных — 4, полевых орудий разных калибров — 226[11].

С 18 июня 1941 г. по приказу Военного совета округа части корпуса выполняли переход из мест постоянного базирования в район Трояновка, Оконск, Гряды, Чарторийск, Рафаловка, расположенные в 35–80 км восточнее Ковеля. Срок прибытия частей в новые места сосредоточения был установлен к утру 28.

36-й стрелковый корпус дислоцировался в районе Житомира. В его состав входили: 140-я, 146-я и 228-я стрелковые дивизии, 458-й и 488-й корпусные артиллерийские полки, другие части и подразделения.

Руководящий состав корпуса

Командир генерал-майор Сысоев П. В.

Зам. командира по политчасти бригадный комиссар Воробьев*

Начальник оперативного отдела полковник Рогачевский С. М.

* Инициалы не установлены.

С 17 июня 1941 г., по приказу штаба КОВО, части корпуса начали переход в район Дубна, Козин, Кременец. Срок сосредоточения — к утру 27 июня.

37-й стрелковый корпус дислоцировался в районе Проскурова, Черткова, Летичева. В его состав входили: 80-я, 139-я и 141-я стрелковые дивизии, 307-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 441-й и 445-й корпусные артиллерийские полки, другие части и подразделения. Командовал корпусом комбриг С. П. Зыбин.

По итогам 1940 г. штаб корпуса был признан лучшим в округе и награжден переходящим Красным Знаменем Генерального штаба РККА.

По приказу Военного совета округа части корпуса с 18 июня 1941 г. находились на марше в район Брод, срок сосредоточения — к 25 июня.

49-й стрелковый корпус дислоцировался в районе Киев, Белая Церковь, Черкассы. В его состав входили: 190-я, 197-я и 199-я стрелковые дивизии, 507-й и 646-й корпусные артиллерийские полки, другие части и подразделения. Командовал корпусом генерал-майор И. А. Корнилов.

В середине июня 1941 г. по приказу штаба КОВО части корпуса начали передислокацию на запад, срок сосредоточения в полосе 12-й армии — к 30 июня.

55-й стрелковый корпус был сформирован в феврале 1941 г. В его состав входили: 130-я, 169-я и 189-я стрелковые дивизии, 266-й и 437-й корпусные артиллерийские полки, другие части и подразделения. В связи с поздним началом формирования части корпуса имели большой некомплект личного состава и вооружения.

Руководящий состав корпуса

Командир генерал-майор Коротеев К. А.

Зам. командира по политчасти полковой комиссар Гольденштейн Я. В.

Начальник штаба полковник Ермолаев А. Г.

Части корпуса дислоцировались в районах Чечельник, Шатава, Липаны, Жванчик, Мацовцы, Подлесный Мукаров. Корпусные части и 4-я противотанковая бригада дислоцировались в районе Чаньков, Доробеевка, Дунаевцы. Штаб корпуса находился в местечке Дунаевцы.

С 18 июня 1941 г. по приказу штаба КОВО соединения корпуса начали переход в западные районы Украины, срок сосредоточения — к 26 июня.

В составе войск Киевского Особого военного округа насчитывалось 26 стрелковых дивизий, многие из которых принимали участие в Гражданской и советско-финляндской войнах, были отмечены наградами Родины.

41-я Перекопская Краснознаменная стрелковая дивизия была сформирована в 1919 г. Действуя в составе Южного, а затем Юго-Западного фронтов, она принимала участие во многих сражениях Гражданской войны, битвах с войсками белопанской Польши, атамана С. Петлюры. За успешные боевые действия и героизм личного состава дивизия была награждена Почетным революционным Красным Знаменем с прикрепленным к нему орденом Красного Знамени. Ей было присвоено почетное наименование «Перекопская».

В 1939 г. дивизия принимала участие в освободительном походе в Западную Украину. В ее состав входили: 102-й, 139-й и 244-й стрелковые полки, 132-й легкий и 249-й гаубичный артиллерийские полки, 117-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион, другие части и подразделения. Командовал дивизией генерал-майор Г. Н. Микушев, начальник штаба — полковник Н. В. Еремин.

С весны 1940 г. личный состав дивизии занимался оборудованием 50-км участка своей обороны. Дивизия прикрывала важное направление Томашув — Львов. Ее части дислоцировались в 4–8 км позади Рава-Русского укрепленного района, опираясь на его узлы обороны.

Артиллерийские полки дивизии, противотанковый и зенитный дивизионы, спецподразделения с начала июня 1941 г. находились на учебных сборах, вдали от мест своего расположения. Командир дивизии генерал-майор Г. Н. Микушев, учитывая сложную обстановку на границе, 19 июня приказал вернуть все части и подразделения со сборов к местам постоянной дислокации[12].

21 июня 1941 г. под видом проведения военизированных соревнований, намеченных на 22 июня, подразделениям было выдано все то, что полагалось по боевой тревоге. Командир дивизии сориентировал командиров частей на возможное нападение со стороны Германии и приказал командному составу в ночь с 21 на 22 июня оставаться со своим личным составом[13]. Была установлена прямая связь штаба дивизии с комендатурой соседнего пограничного участка.

45-я Волынская ордена Ленина Краснознаменная имени Н. А. Щорса стрелковая дивизия была образована летом 1919 г. на территории Украины как 1-я Украинская Повстанческая Советская дивизия. В составе 12-й армии Южного фронта она вела тяжелые бои с войсками Деникина, Центральной Рады. Попав в окружение вражеских войск, личный состав дивизии выполнил героический южный переход на соединение со своими войсками.

За проявленный героизм личного состава при выполнении этого труднейшего перехода 1 ноября 1919 г. дивизия была награждена Почетным революционным Красным Знаменем.

В 1920 г. ее части участвовали в боевых действиях против белополяков, войск атамана Петлюры, громили банды Григорьева и Махно.

В 1935 г. за успехи в боевой подготовке она была награждена орденом Ленина, а в 1940 г. как передовая дивизия округа — переходящим Красным Знаменем Военного совета КОВО.

В ее состав входили: 10-й, 61-й и 253-й стрелковые полки, 178-й легкий и 217-й гаубичный артиллерийские полки, другие части и подразделения. В разведбатальоне имелось 16 плавающих танков и 10 бронемашин. Командовал дивизией генерал-майор Г. И. Шерстюк.

Ее части дислоцировались в районах Шацк, Любомль, Ковель, на удалении 20–65 км от границы. Артиллерийский и гаубичный полки дивизии находились на Павурском полигоне, где проводили учебные стрельбы. Штаб дивизии располагался в Ковеле.

В задачу 45-й Волынской входило прикрытие 54-км участка государственной границы от Владава до Бережце.

62-я стрелковая дивизия прикрывала 30-км участок государственной границы от местечка Бережце до колхоза Бережницкое. В ее состав входили: 104-й, 123-й, 306-й Краснознаменный стрелковые полки, 89-й легкий и 150-й гаубичный артиллерийские полки, другие части и подразделения. Командовал дивизией полковник М. П. Тимошенко, начальник штаба — полковник П. А. Новиков.

Части дивизии по приказу штаба КОВО в ночь на 17 июня 1941 г. выступили из лагеря Киверцы к государственной границе. К утру 18 июня они вышли в полосу своей обороны: 306-й стрелковый полк — в район Радзехув, Бережце, Замлынье; 104-й стрелковый полк — в район Подгородно, Хоростково. 123-й стрелковый полк и артиллерийские полки дивизии расположились южнее населенного пункта Мосура.

Оборонительные рубежи на границе частями дивизии не занимались, они сосредоточились в лесах и населенных пунктах, расположенных на удалении 1–12 км от границы[14].

80-я ордена Ленина имени Пролетариата Донбасса стрелковая дивизия была сформирована на территории Украины в 1924 г. как территориальная дивизия. В 1930 г. ее части были переведены на кадровый принцип комплектования. В 1936 г. за успехи личного состава в боевой подготовке дивизия была награждена орденом Ленина.

Она принимала участие в освободительном походе в Западную Украину, Бессарабию, в боевых действиях с белофиннами.

В ее состав входили: 77-й, 153-й и 219-й стрелковые полки, 88-й легкий и 144-й гаубичный артиллерийские полки, 100-й отдельный разведбатальон, 140-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 40-й автобатальон, другие части и подразделения. Командовал дивизией генерал-майор В. И. Прохоров, начальник штаба — полковник Г. С. Гмыря.

Дивизия дислоцировалась в районе Проскурова. По приказу штаба КОВО ее части с 18 июня 1941 г. начали переход в район Тернополя. В момент начала боевых действий дивизия находилась на марше в районе Староконстантинова.

87-я стрелковая дивизия была образована на территории Украины в 1920-е годы. В ее состав входили: 16-й, 96-й, 283-й стрелковые полки, 197-й легкий и 212-й гаубичный артиллерийские полки, другие части и подразделения. Отдельный разведывательный батальон имел на вооружении 18 плавающих танков и 10 бронемашин. Командовал дивизией генерал-майор Ф. Ф. Алябушев, начальник штаба — полковник М. И. Бланк.

Стрелковые полки дислоцировались в полевом лагере Когильно (25 км от госграницы). Штаб дивизии, артиллерийский и гаубичный полки располагались на западной окраине города Владимир-Волынский (в 13 км от границы).

На границе на инженерных работах по строительству оборонительных рубежей находились три стрелковых батальона и дивизион 212-го гаубичного артполка, которые располагались в районах Устилуг, Изува, Черникув.

14 июня 1941 г. части дивизии под видом учений были выдвинуты к госгранице и заняли свои оборонительные позиции[15]. Но 20 июня из штаба корпуса пришел приказ — отвести части от границы в полевой лагерь восточнее Владимир-Волынского.

97-я стрелковая дивизия дислоцировалась в районах Любачув, Краковец. В ее состав входили: 69-й, 136-й, 233-й стрелковые полки, 41-й легкий и 98-й гаубичный артиллерийские полки, 87-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион, 32-й отдельный саперный батальон, 66-й отдельный разведывательный батальон, 47-й отдельный батальон связи, 41-й медико-санитарный батальон, другие части и подразделения. Командовал дивизией полковник Н. М. Захаров.

По итогам 1940 г. дивизия была признана передовой в Красной Армии. Штаб дивизии был признан лучшим в соединениях Красной Армии и награжден призом Генерального штаба.

99-я Краснознаменная стрелковая дивизия была сформирована на территории Украины как территориальная дивизия, а в начале 1930-х годов переведена на штаты кадровой. На ее части возлагалась задача обороны Перемышльского укрепленного района на 40-км участке, проходящем по восточному берегу реки Сан от Радымно до Ольшан.

В ее состав входили: 1-й, 197-й, 206-й стрелковые полки, 22-й легкий артиллерийский полк, 71-й гаубичный артполк, 112-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион, 113-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 34-й отдельный батальон связи, 6-й отдельный саперный батальон, другие части и подразделения.

Командовал дивизией полковник Н. И. Дементьев, начальник штаба — полковник С. Ф. Горохов.

22-й легкий и 71-й гаубичный артиллерийские полки имели 150 орудий разного калибра (76-мм — 16, 122-мм — 80, 152-мм — 54)[16] и до начала боевых действий с Германией провели огневые стрельбы на Яворском полигоне.

Части дивизии на прошедших тактических учениях в сентябре 1940 г. показали высокие результаты в боевой и политической подготовке. По итогам 1940 г. дивизия была признана одной из лучших в Красной Армии и награждена переходящим Красным Знаменем.

В конце июня дивизия была выведена в летние лагеря, расположенные в 12–15 км от границы. Артиллерийские полки по приказу командира 8-го стрелкового корпуса были выдвинуты в леса, рядом с подготовленными огневыми позициями.

Штабом дивизии была заранее продумана и система поддержки стрелковых частей артиллерией. 22-й легкий артполк поддерживал своим огнем 206-й стрелковый полк, 71-й гаубичный артполк — 1-й и 197-й стрелковые полки. Для усиления огневой мощи дивизии оперативно были подчинены 236-й корпусной артиллерийский полк и 376-й гаубичный артиллерийский полк РГК.

124-я стрелковая дивизия была сформирована в 1939 г. в Кировоградской и Николаевской областях на базе частей прославленной 15-й Сивашской стрелковой дивизии. В апреле 1941 г. она была переброшена на запад и прикрыла 30-км участок государственной границы к северу от Крыстынополя.

В ее состав входили: 406-й, 622-й, 781-й стрелковые полки, 469-й легкий артиллерийский полк, 341-й гаубичный артполк, 193-й отдельный разведывательный батальон (имел 10 легких танков и 10 бронемашин[17]), 200-й отдельный батальон связи, 225-й отдельный саперный батальон, 202-й отдельный противотанковый дивизион, 119-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, другие части и подразделения.

Части дивизии дислоцировались в районах Горохов, Порицк, Тартаков, Спасов, Фусов, Бранах на удалении от госграницы 10–35 км. Командовал дивизией генерал-майор Ф. Г. Сущий, ее штаб размещался в Горохове.

130-я стрелковая дивизия дислоцировалась в районе Чечельник, Гуменцы, Блещановка. В ее состав входили: 371-й, 528-й, 664-й стрелковые полки, 363-й легкий и 496-й гаубичный артиллерийские полки, 215-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион, 192-й отдельный саперный батальон, другие части и подразделения. Командовал дивизией генерал-майор В. А. Визжилин.

По приказу штаба округа части дивизии 22 июня 1941 г. выполняли походный марш в район Могилев-Подольского укрепрайона.

135-я стрелковая дивизия дислоцировалась в районе Дубна, Острог, Изяслав. В ее состав входили: 396-й, 497-й, 791-й стрелковые полки, 184-й легкий и 276-й гаубичный артиллерийские полки, другие части и подразделения. Командовал дивизией генерал-майор Ф. Н. Смехотворов.

По приказу штаба 5-й армии дивизия с 18 июня 1941 г. выполняла походный марш в район Локачи, Свинюхи. К 4 часам утра 22 июня голова колонны подошла к лагерю Киверцы (12 км северо-восточней Луцка).

139-я стрелковая дивизия дислоцировалась в районе Чорткова. В ее состав входили: 283-й, 609-й, 718-й стрелковые полки, 354-й легкий артиллерийский полк, 506-й гаубичный артполк, другие части и подразделения. Командовал дивизией полковник Н. Л. Логинов.

На оборонительном строительстве в 20–25 км юга-западнее Черновиц, на рубеже Вашкоуцы, Жадов, Старожини, находились четыре стрелковых батальона, саперный батальон дивизии и саперные роты полков, два артиллерийских дивизиона.

17 июня 1941 г. из штаба корпуса пришло указание на выход частей дивизии 18 июня по маршруту Чертков, Бучач, Галич, Рогатин с сосредоточением в районе Перемышляны. На просьбу командира дивизии о снятии подразделений с оборонительного строительства из штаба округа пришел запрещающий ответ[18].

140-я стрелковая дивизия 22 июня 1941 г. находилась на марше в новый район сосредоточения. В ее состав входили: 258-й, 445-й и 637-й стрелковые полки, 309-й легкий и 361-й гаубичный артиллерийские полки, другие части и подразделения. Командовал дивизией полковник Л. Г. Басанец.

141-я стрелковая дивизия тоже выполняла марш походным порядком. В ее состав входили: 465-й, 687-й и 745-й стрелковые полки, 348-й легкий и 253-й гаубичный артиллерийские полки, 141-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 190-й отдельный дивизион ПТО, 60-й отдельный Кавказский саперный батальон, другие части и подразделения. Командовал дивизией генерал-майор Я. И. Тонконогов.

146-я стрелковая дивизия 22 июня 1941 г. находилась на марше в новый район сосредоточения. В ее состав входили: 512-й, 608-й и 698-й стрелковые полки, 280-й легкий и 717-й гаубичный артиллерийские полки, другие части и подразделения. Командовал дивизией генерал-майор И. М. Герасимов.

147-я стрелковая дивизия входила в состав 7-го стрелкового корпуса. В ее состав входили: 551-й, 600-й, 640-й стрелковые полки, 379-й легкий и 344-й гаубичный артиллерийские полки, 170-й отдельный разведбатальон, 409-й саперный батальон, 231-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион, другие части и подразделения. Командовал дивизией полковник К. И. Миронов, начальник штаба — полковник П. М. Чирков.

159-я стрелковая дивизия дислоцировалась в районе Горынец, Радруж, Немиров. В ее состав входили: 491-й, 558-й, 631-й стрелковые полки, 597-й легкий и 723-й гаубичный артиллерийские полки, 136-й отдельный дивизион ПТО, 185-й отдельный саперный батальон, другие части и подразделения. Командовал дивизией полковник И. А. Мащенко.

164-я стрелковая дивизия дислоцировалась в районе Хотина. В ее состав входили: 531-й, 620-й, 742-й стрелковые полки, 494-й легкий артиллерийский полк, 473-й гаубичный артполк, 144-й отдельный разведбатальон, 230-й отдельный дивизион ПТО, другие части и подразделения. Командовал дивизией полковник А. Н. Червинский.

169-я стрелковая дивизия была сформирована в 1930-е годы на территории Украины. В 1940 г. ее части принимали участие в освобождении Бессарабии. Дивизия дислоцировалась в районе Липканы, Соколец, Большая Побоина, Голозубенцы.

В ее боевой состав входили: 434-й, 556-й, 680-й стрелковые полки, 307-й легкий артиллерийский полк, 342-й гаубичный артполк, другие части и подразделения. Командовал дивизией генерал-майор И. Е. Турунов.

По приказу штаба КОВО дивизия с 18 июня 1941 г. выполняла переход в районы Западной Украины.

173-я стрелковая дивизия дислоцировалась в районе Хыров, Самбор. В ее состав входили: 378-й, 490-й, 567-й стрелковые полки, 352-й легкий артиллерийский полк, 728-й гаубичный артполк, 252-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион, 280-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 462-й отдельный саперный батальон, 867-й отдельный батальон связи, другие части и подразделения. Командовал дивизией генерал-майор С. В. Верзин.

189-я стрелковая дивизия располагалась в районе Мацовцы, Барбаровка, Морозов. В ее состав входили: 864-й, 880-й, 891-й стрелковые полки, 431-й легкий артиллерийский полк, 433-й гаубичный артполк, 89-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 79-й отдельный дивизион ПТО, другие части и подразделения. Командовал дивизией комбриг А. С. Чичканов.

Дивизия имела большой некомплект орудий и минометов, всего около 60 %[19]. 22 июня 1941 г. части дивизии находились на марше в западные районы Украины.

190-я стрелковая дивизия дислоцировалась в районе Черкассы, Смела. В ее состав входили: 587-й, 621-й и 890-й стрелковые полки, 427-й легкий и 391-й гаубичный артиллерийские полки, другие части и подразделения. Командовал дивизией полковник Г. А. Зверев.

18 июня 1941 г. части дивизии начали передвижение эшелонами по железной дороге в район Ярмолинцы. К 22 июня головные части дивизии, разгрузившись на станции, двинулись в район Ольшан.

193-я стрелковая дивизия дислоцировалась в районе Коростеня. В ее состав входили: 625-й, 685-й, 895-й стрелковые полки, 384-й легкий и 393-й гаубичный артиллерийские полки, 50-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион, другие части и подразделения. Командовал дивизией полковник А. К. Берестов.

По приказу штаба КОВО части дивизии выполняли походный марш и утром 22 июня вышли в район Каменки (около 230 км от границы).

195-я стрелковая дивизия была сформирована в марте 1941 г. и дислоцировалась в районе Белокорович. В ее состав входили: 564-й, 573-й, 604-й стрелковые полки, 475-й артиллерийский полк, 505-й гаубичный артполк, 41-й отдельный дивизион ПТО, 86-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 362-й отдельный саперный батальон, 564-й отдельный батальон связи, 253-й автомобильный батальон, 18-й медико-санитарный батальон, 422-й полевой автохлебозавод, другие части и подразделения. Командовал дивизией генерал-майор В. Н. Несмелов.

В частях дивизии в связи с поздним началом формирования ощущалась нехватка орудий и минометов, общий некомплект которых составлял 60 %[20].

Получив приказ из штаба корпуса, части дивизии выполняли походный марш и к 22 июня 1941 г. находились в районе Сновидовичи (200–250 км от границы).

196-я Днепропетровская стрелковая дивизия была сформирована в начале 1941 г. в районе Днепропетровска. В ее состав входили: 863-й, 884-й и 893-й стрелковые полки, 725-й легкий и 739-й гаубичный артиллерийские полки, другие части и подразделения. Командовал дивизией генерал-майор К. Е. Куликов, начальник штаба — майор В. М. Шатилов.

Дивизия была полностью укомплектована личным составом, ее численность составляла 17 000 человек[21]. В связи с поздним началом формирования процесс ее вооружения и экипировки к началу боевых действий полностью не был завершен. В частях не хватало стрелкового и артиллерийского вооружения, автотранспорта, военного снаряжения.

Во второй половине дня 22 июня 1941 г. генерал-майор К. Е. Куликов получил распоряжение о погрузке частей дивизии в эшелоны и переброске их в район Рахны для прикрытия стыка между Юга-Западным и Южным фронтами.

197-я стрелковая дивизия дислоцировалась в районе Киева, Борисполя. В ее состав входили: 828-й, 862-й, 889-й стрелковые полки, 261-й легкий и 362-й гаубичный артиллерийские полки, 62-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 19-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион, другие части и подразделения. Дивизией командовал полковник С. Д. Губин.

18 июня части дивизии вышли в летние лагеря и совершали марш походным порядком в район Львова. К 22 июня дивизия находилась в 120 км от рубежа своего сосредоточения.

199-я стрелковая дивизия дислоцировалась в районе Белой Церкви. В ее состав входили: 492-й, 584-й, 617-й стрелковые полки, 500-й легкий и 465-й гаубичный артиллерийские полки, другие части и подразделения. Командовал дивизией полковник А. Н. Алексеев.

18 июня 1941 г по приказу штаба округа дивизия начала походный марш в район Гусятина и к утру 22 июня находилась в районе населенного пункта Погребище.

200-я стрелковая дивизия была сформирована весной 1941 г. на базе Белокоровичского военного училища. В ее состав вошли: 642-й, 648-й, 661-й стрелковые полки, 650-й легкий и 461-й гаубичный артиллерийские полки, другие части и подразделения. Ее части дислоцировались в районе Белокорович. Командовал дивизией полковник И. И. Людников.

Дивизия была укомплектована личным составом по штату военного времени[22]. Не полностью были укомплектованы материальной частью зенитный и истребительно-противотанковый дивизионы, в других частях ощущалась нехватка лошадей, недоставало в них и средств связи.

По приказу штаба округа дивизия в полном составе, но без мобилизационных запасов, вечером 18 июня 1941 г. выступила походным маршем на запад[23]. Ей предстояло пройти 300 км по маршруту Белокоровичи, Журбовичи, Зубковичи, Забира, Березно, Степань, Паварек и к утру 28 июня сосредоточиться в лесах, в 10–15 км северо-восточнее Ковеля.

Марш частями выполнялся ускоренно и только ночью. К началу боевых действий дивизия выполняла четвертый переход, к 3 часам утра 22 июня ее основные силы вышли к селу Степань, расположенному на реке Горынь.

206-я стрелковая дивизия стала формироваться в начале 1941 г. В ее состав входили: 722-й, 737-й и 748-й стрелковые полки, 661-й легкий и 714-й гаубичный артиллерийские полки, 8-й отдельный саперный батальон, другие части и подразделения. Командовал дивизией полковник С. И. Горшков.

228-я стрелковая дивизия по приказу штаба округа тоже выполняла переход походным маршем в западные районы Украины. В ее состав входили: 767-й, 795-й и 799-й стрелковые полки, 669-й легкий и 366-й гаубичный артиллерийские полки, другие части и подразделения. Командовал дивизией полковник А. М. Ильин.

В состав войск Киевского Особого военного округа входили и шесть горнострелковых дивизий, которые предназначались для ведения боевых действий в горных районах. От стрелковых дивизий горнострелковые отличались особой организацией частей и подразделений, специальным (разборным) тяжелым пехотным и артиллерийским вооружением, приспособленным для перевозки (переноски) во вьюках, наличием горного снаряжения и спецификой боевой подготовки.

44-я Киевская Краснознаменная горнострелковая дивизия имени Н. А. Щорса. В 1918 г. из трудящихся Киевщины, Полтавщины, Черниговщины была образована 1-я, впоследствии 44-я стрелковая Киевская дивизия, которая с первых дней под командованием легендарного Н. А. Щорса вела боевые действия с войсками атамана Петлюры, освобождала города Казатин, Бердичев, Житомир, Винница, Киев.

В 1919–1920 годах дивизия в составе 12-й армии Южного фронта вела боевые действия с войсками генералов Деникина и Врангеля, на Юга-Западном фронте сражалась с войсками панской Польши. За боевые подвиги на полях Гражданской войны в 1928 г. она была награждена Почетным революционным Красным Знаменем, а в 1935 г. — орденом Красного Знамени.

Дивизия принимала участие в боевых действиях в советско-финляндской войне, где понесла большие потери в личном составе и материальной части. После окончания боевых действий она была передислоцирована на Украину в район Болехов, Долина, где переформировывалась в горнострелковую дивизию.

В ее состав входили: 25-й Таращанский, 146-й Богунский, 305-й и 319-й горнострелковые полки, 122-й легкий и 179-й гаубичный артиллерийские полки, 288-я противотанковая батарея, 4-й отдельный кавалерийский эскадрон, другие части и подразделения. Командовал дивизией генерал-майор С. А. Ткаченко.

58-я Крымская Краснознаменная горнострелковая дивизия была сформирована в 1919 г. как стрелковая дивизия. В составе 12-й армии Южного фронта она вела боевые действия на полях сражений Гражданской войны. Попав в окружение вражеских войск, ее личный состав выполнил героический южный переход через степи, за что в ноябре 1919 г. дивизия была награждена Почетным революционным Красным Знаменем.

За массовый героизм личного состава в боях на Западном фронте и при освобождении Киева дивизия в декабре 1920 г. была награждена орденом Красного Знамени.

В ее состав входили: 170-й, 279-й, 335-й и 368-й горнострелковые полки, 244-й легкий и 258-й гаубичный артиллерийские полки, 280-я противотанковая батарея, 81-й кавалерийский эскадрон, другие части и подразделения. Командовал дивизией генерал-майор Н. И. Прошкин.

Перед войной дивизия дислоцировалась в районе Коломыя, Городенка, Гвоздец, где переходила на штат горнострелковой дивизии.

60-я Краснознаменная горнострелковая дивизия была сформирована в июне 1919 г. на территории Украины как 60-я стрелковая дивизия. Ее части принимали активное участие в Гражданской войне, сражались с войсками атамана Петлюры, генерала Деникина, панской Польши. В 1939 г. дивизия принимала участие в освободительном походе в Западную Украину.

В ее состав входили: 194-й, 224-й, 350-й и 358-й горнострелковые полки, 54-й легкий и 83-й гаубичный артиллерийские полки, 84-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 75-я противотанковая батарея, 52-й отдельный кавэскадрон, другие части и подразделения. Командовал дивизией генерал-майор М. Б. Салихов.

Перед войной дивизия дислоцировалась в районе Герца, в восточном секторе Черновицкого укрепрайона, где переходила на штат горнострелковой дивизии.

72-я Туркменская стрелковая дивизия была сформирована в июле 1922 г., а весной 1941 г. переведена на штаты горнострелковой. В ее состав входили: 14-й, 133-й, 187-й и 309-й горнострелковые полки, 9-й легкий и 33-й гаубичный артиллерийские полки, 309-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, другие части и подразделения.

Части дивизии дислоцировались в районах Ольшаны, Нижанковичи, Устишки-Дольне. С августа 1940 г. 14-й и 187-й стрелковые полки занимали позиции непосредственно у границы, но 20 июня 1941 г. командир дивизии получил указание Генерального штаба на их отвод.

Штаб дивизии располагался в Добромиле, командир — генерал-майор П. И. Абрамидзе.

96-я Винницкая ордена Ленина имени Я. Фабрициуса горнострелковая дивизия была сформирована в 1923 г. в городе Винница, как территориальная стрелковая дивизия. 1 сентября 1929 г. ей было присвоено имя Яна Фабрициуса, ее первого командира, погибшего в авиационной катастрофе.

В 1936 г. за успехи в боевой и политической подготовке дивизия была награждена орденом Ленина. Осенью 1939 г. ее части принимали участие в освобождении Западной Украины. В апреле 1940 г. дивизия была переведена на штат горнострелковой дивизии.

В ее состав входили: 43-й, 155-й, 209-й и 651-й горнострелковые полки, 146-й легкий и 593-й гаубичный артиллерийские полки, 63-я противотанковая батарея, другие части и подразделения. Командовал дивизией полковник И. М. Шепетов.

Части дивизии дислоцировались в восточном секторе Черновицкого укрепрайона.

192-я горнострелковая дивизия начала переформирование в 1941 г. В ее состав входили: 427-й, 618-й, 676-й и 753-й горнострелковые полки, 298-й легкий и 579-й гаубичный артиллерийские полки, 313-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, 176-я противотанковая батарея, 164-й отдельный кавалерийский эскадрон, другие части и подразделения.

Части дивизии дислоцировались в районе Сколе, Турка, командир — полковник А. С. Захарченко.

По штату военного времени все стрелковые и горнострелковые дивизии Красной Армии приводились к единому боевому составу.

С весны 1941 г. стрелковые дивизии округа переводились на новые штаты, оснащались современным артиллерийским и стрелковым оружием. Разведывательные батальоны стрелковых дивизий получали на вооружение легкие танки и бронеавтомобили.

В предвоенные годы советское правительство взяло курс на всемерную моторизацию и механизацию войск, провело огромную работу по оснащению Красной Армии автомобильной техникой. К 1 июня 1941 г. автомобильный парк Красной Армии насчитывал 272,6 тыс. единиц, имелось 19 отдельных автомобильных полков, 37 отдельных автомобильных батальонов, 65 автомобильных депо[24].

^{Схема 2. Организационная структура горнострелковой дивизии Красной Армии на 22.06.41 г.}

Боевая и политическая подготовка войск КОВО велась в соответствии с приказом НКО СССР № 30 от 29 января 1941 г., директивами Главного управления политической пропаганды Красной Армии и указаниями Военного совета округа. Требование наркома обороны «учить войска тому, что нужно на войне, и только так, как делается на войне» хотя и медленно, но претворялось в жизнь в войсках округа.

В округе до войны со многими соединениями и штабами были проведены командно-штабные учения. Так, с 10 по 15 июня 1941 г. в Луцке под руководством генерала армии К. А. Мерецкова было проведено командно-штабное учение с руководящим составом штабов 5-й армии и ее корпусов. На тактических учениях, проводимых в соединениях и частях маневрах отрабатывались вопросы взаимодействия стрелковых войск с бронетанковыми частями и авиацией.

Состояние стрелковых войск Киевского Особого военного округа оценивалось руководящим составом Красной Армии вполне удовлетворительно. Вот как оценивал подготовку войск 5-й армии А. В. Владимирский, являвшийся в 1941 г. офицером оперативного отдела: «Штабы армии и стрелковых соединений возглавлялись опытными начальниками и были сколочены удовлетворительно, но штабы частей, укомплектованные малоопытными офицерами, нуждались в дополнительной тренировке и сколачивании. Подготовленность кадрового сержантского и рядового состава стрелковых войск могла быть оценена вполне удовлетворительно… В целом, стрелковые соединения 5-й армии вместе с входившими в их состав артиллерийскими, инженерными частями и войсками связи были подготовлены, сколочены и боеспособны. Их первые эшелоны могли быть готовы к выполнению боевых задач через 6–8 часов после объявления боевой тревоги»[25].

Но в докладе принявшего в мае 1940 г. должность народного комиссара обороны СССР Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко отмечалось, что пехота подготовлена слабее всех других родов войск. В Акте приема дел в разделе «Боевая подготовка войск» указывалось:

Несомненно, что эти выявленные в войсках недостатки не были устранены к моменту нападения Германии на СССР и в значительной степени повлияли на ход боевых действий Красной Армии в начальный период войны. Здесь просматривается огромный просчет руководства страны и армии в переоценке боевых возможностей и уровня подготовки войск Красной Армии к ведению маневренных боевых действий в условиях постоянно изменяющейся обстановки.

Основным видом боевых действий войск Красной Армии считалось наступление. В проекте Полевого устава Красной Армии 1939 г. (ПУ-39) отмечалось: «Если враг навяжет нам войну, РККА будет самой нападающей из всех когда-либо нападающих армий. На всякое нападение врага СССР ответит уничтожающим ударом всей мощи вооруженных сил. Войну мы будем вести наступательно, перенеся ее на территорию противника. Боевые действия Красной Армии будут вестись на уничтожение с целью полного разгрома противника и достижения решительной победы малой кровью».

Наступление рассматривалось как главный способ достижения победы в вооруженной борьбе с противником, поэтому в боевой подготовке войск Красной Армии этому вопросу уделялось огромное внимание. Командир 196-й стрелковой дивизии генерал-майор К. Е. Куликов в беседе со своим начальником штаба, анализируя неудачный ход боевых действий на фронте, говорил: «Мы, брат, всему до войны учились, только не учились, как управлять войсками в условиях, когда фронт прорван и противник вышел к нам в тыл. Мы собирались только наступать в оперативном масштабе, бить врага на чужой территории»[27].

Понятие обороны рассматривалось военным руководством страны как временная и кратковременная мера и допускалось только на отдельных направлениях, с целью создания условий для дальнейшего перехода войск Красной Армии в наступление. Из поля зрения военного руководства страны и теоретиков фактически выпало понятие стратегической обороны как вынужденной меры в неблагоприятных условиях боевых действий.

Неоднократно вопросы совершенствования обороны поднимались на различных уровнях. В декабре 1940 г., выступая на совещании Главного военного совета Красной Армии, генерал армии К. А. Мерецков отмечал, что «…наряду с подготовкой к активным наступательным действиям необходимо готовить войска к современной обороне»[28].

Но этому вопросу так и не было уделено должного внимания, что и повлияло в дальнейшем на неудачный ход боевых действий войск Красной Армии в начальный период войны.

Для осуществления оборонительных операций советская военная теория определяла войскам Красной Армии следующие полосы обороны: для армии — 80–100 км, для стрелкового корпуса (3 дивизии) — 20–25 км.

Армия в обороне (10–12 стрелковых дивизий, 1–2 механизированных корпуса, 5–6 артиллерийских и минометных полков РГК, 5–6 инженерных батальонов и 1–2 смешанные авиационные дивизии) должна была создать передовую оперативную зону заграждений (при отсутствии непосредственного соприкосновения с противником) глубиной в 25–50 км, обороняемую стрелковыми батальонами дивизий первого эшелона.

За этой полосой оборудовалась тактическая зона — главная зона сопротивления стрелковых дивизий. Она включала главную и вторую полосы обороны глубиной 20–30 км. В этих полосах размещались основные силы армии — дивизии первого эшелона и корпусные резервы. Вся система обороны армии завершалась зоной маневра армейских резервов и тыловым армейским рубежом общей глубиной 20–30 км.

Таким образом, глубина обороны армии, без передовой оперативной зоны, должна была составлять 40–60 км.

По довоенным взглядам наших военных теоретиков, стрелковая дивизия, занимая полосу обороны в 8–12 км, должна была иметь на один километр фронта не менее одного стрелкового батальона, 18 орудий и минометов, 6–9 противотанковых орудий. С учетом средств усиления корпусом и армией это количество возрастало до 20–25 орудий и минометов, около 6 танков на один километр фронта.

^{Схема 3. Вариант построения боевого порядка стрелковой дивизии в обороне (ПУ-36)}

В действительности на стрелковые дивизии армий прикрытия приходилось по 40–50 км, что не позволяло создать достаточную оперативную плотность обороны. Стрелковые дивизии, находившиеся в приграничных районах, располагались в районах своей постоянной дислокации или под видом учений были перебазированы в летние лагеря, находящиеся в 10–80 км от госграницы. Для прикрытия своих полос обороны на государственную границу было выдвинуто по одному стрелковому батальону и артиллерийскому дивизиону от полков, которые располагались в 3–5 км за пограничными заставами.

На все мероприятия по приведению войск в боевую готовность, на сосредоточение, выполнение марша и занятие заданных рубежей обороны стрелковым дивизиям отводилось от 3 до 20 часов, что было явно недостаточно для отражения внезапного наступления превосходящего по силе противника.

Советское правительство уделяло большое внимание оснащению армии современным, отвечающим требованиям времени стрелковым вооружением. Был взят курс на перевооружение стрелковых частей автоматическим оружием.

Поступление в войска Красной Армии винтовок и карабинов с 1939 г. по июнь 1941 г. возросло на 70 %, ручных пулеметов — на 44 %, станковых — на 29 %. Потребность сухопутных войск в этих видах вооружений обеспечивалась промышленностью почти полностью.

На 1 января 1941 г. в соединениях и частях Красной Армии имелось 64 000 станковых пулеметов, 187 000 ручных пулеметов ДП, 6800 комплексных зенитных установок, 105 000 автоматов[29].

Были хорошо оснащены стрелковым оружием и войска Киевского Особого военного округа, что видно из приведенной таблицы.

В округе имелось достаточное количество станковых и ручных пулеметов. Так, стрелковые соединения 5-й армии были обеспечены ручными пулеметами в среднем на 114,5 % от штатного количества, станковыми — на 117,8 %; в 6-й армии соответственно на 110 и 128 %; в 12-й армии — на 100 и 103 %; в 26-й армии — на 112 и 118 %. Горнострелковые дивизии округа имели в среднем 103 % от положенных им по штату ручных и 126 % станковых пулеметов.

Отставание наблюдалось в оснащении частей округа крупнокалиберными пулеметами и автоматическим оружием. А. В. Владимирский вспоминал позднее: «Стрелковым вооружением дивизии обеспечивались полностью, за исключением некоторых его видов: так, пистолетов-пулеметов (автоматов ППД) имелось 30–35 %, крупнокалиберных пулеметов — около 15 %, комплексных зенитных установок — только 6 % штата»[31].

На вооружении стрелковых частей округа находились: винтовка Мосина образца 1891/30 г.; созданный на ее базе карабин образца 1938 г.; снайперская винтовка 1891/30 г. с прицелом ПУ или ПЕ; самозарядная винтовка СВТ-38; станковый пулемет «Максим»; станковый пулемет ДС-39; ручной пулемет Дегтярева (ДП); пистолет-пулемет Дегтярева (ППД).

Для прикрытия стрелковых подразделений от ударов противника с воздуха использовались крупнокалиберный пулемет ДШК (Дягтярев — Шпагин, крупнокалиберный) образца 1938 г. и счетверенная зенитная установка «Максим» образца 1931 г.

Командный состав РККА имел личное оружие — пистолет системы Токарева ТТ или револьвер системы Наган.

В ходе начавшегося перевооружения в войска, в том числе и КОВО, начало поступать автоматическое оружие новых образцов: станковый пулемет Дегтярева, самозарядная винтовка Токарева (СВТ-40), пистолет-пулемет Шпагина (ППШ-41).

^{Основные виды стрелкового вооружения, находившегося в войсках КОВО на 22 июня 1941 г.: 1 — винтовка Мосина; 2–7,62-мм карабин; 3 — автоматическая винтовка АВС-36; 4 — самозарядная винтовка СВТ-38; 5 — самозарядная винтовка СВТ-40; 6 — пистолет-пулемет ППД-40; 7 — пистолет-пулемет ППШ-41; 8 — ручной пулемет ДП; 9 — станковый пулемет «Максим»; 10 — станковый пулемет ДС-39; 11 — 12,7-мм крупнокалиберный пулемет ДШК; 12 — пистолет ТТ; 13 — револьвер «Наган»; 14 — ручные гранаты: а — осколочная оборонительная Ф-1; б — осколочная наступательная РГД-33; в — противотанковая фугасного действия РПГ-40}

* Масса дается вместе со штыком.

На территории Киевского Особого военного округа дислоцировалось и большое количество военных училищ, осуществлявших подготовку командных кадров для армии: пехотные — Киевское, Житомирское, Львовское, Новоград-Волынское, Черкасское, 1-е и 2-е Бердичевское, Белокоровичское; Винницкое и Белоцерковское стрелково-пулеметные; 1-е Краснознаменное имени С. М. Кирова и 2-е Киевское артиллерийские; Киевское танко-техническое, Киевское военно-политическое, Киевское медицинское училище, Киевское Краснознаменное училище связи имени М. И. Калинина.

В округе имелось и несколько запасных стрелковых бригад и полков (13-я бригада, 59-й, 61-й, 92-й, 165-й, 178-й полки), проводивших подготовку воинов запаса, находилось и большое количество соединений и частей войск НКВД, которые несли охрану важных государственных объектов, железнодорожных и шоссейных мостов.

Исходя из выше сказанного, можно сделать следующий вывод: стрелковые войска Киевского Особого военного округа по своей численности, вооружению, уровню боевой подготовки, при своевременном приведении в боевую готовность и занятии ими оборонительных позиций многочисленных укрепленных районов, своевременном получении приказа на вооруженный отпор вторгшемуся противнику могли оказать упорное сопротивление немецко-фашистским агрессорам.

Одним из старейших родов войск Красной Армии являлась кавалерия. Зарождение кавалерийских частей в России началось с создания конных княжеских дружин. Кавалерия — подвижный род войск, способных вести боевые действия на обширных пространствах, в труднопроходимой местности. Леса, водные преграды не представляли препятствий для конницы.

Свои задачи кавалерия выполняла как самостоятельно, так и во взаимодействии с другими родами войск Красной Армии. Главный принцип ее боевого использования — массированное применение в наступательных операциях с задачей обхода и удара по флангам и тылам противника, преследование отходящего врага во взаимодействии с механизированными, авиационными и стрелковыми частями.

* Без учета приписного состава. С 20 мая 1941 г. весь рядовой и сержантский состав запаса, проживавший на территории Западной Украины, привлекался на 45-дневные учебные сборы, в связи с этим численность стрелковых дивизий КОВО удалось довести до 12–12,5 тыс. человек (85–90 % штата военного времени).

Кавалерия участвовала во многих сражениях и битвах, приобрела значение главной ударной силы, способной повлиять на исход боя. Отдавая должное значению кавалерии, в Красной Армии было создано первое крупное объединение — 1-я Конная армия, которая участвовала во многих операциях Гражданской войны, составляя ударную группировку фронта. Кавалерийские части были сильным тараном, способным сокрушить любого противника.

Вместе со всеми родами войск Красной Армии в 1920–1930-е годы росла и совершенствовалась и кавалерия. За эти годы в ее соединениях и частях значительно увеличилось количество артиллерии, пулеметов, появилась зенитная артиллерия, в состав кавалерийской дивизии включался и танковый полк.

Кавалерийский корпус Красной Армии (двухдивизионный) насчитывал 19 430 человек, 16 020 лошадей, имел на вооружении 128 легких танков, 44 бронемашины, 64 полевых, 32 противотанковых и 40 зенитных орудий, 128 минометов[33].

Перед войной кавалерийские дивизии Красной Армии содержались по штатам военного времени. В состав кавалерийского полка входили: 4 сабельных эскадрона, пулеметный эскадрон (16 станковых пулеметов на тачанках и четыре 82-мм миномета), полковая артиллерия (четыре 76-мм и четыре 45-мм орудия), зенитная батарея (три 37-мм орудия и 3 комплексных пулемета), полуэскадрон связи, саперный и химический взводы, другие подразделения.

Располагая собственной огневой мощью, непрерывно взаимодействуя с механизированными и авиационными частями, кавалерия была в состоянии решать многие сложные боевые задачи.

^{Схема 4. Организационная структура кавалерийской дивизии Красной Армии}

В Уставе РККА 1936 г. особенно подчеркивалась роль конницы: «…стратегически конница, обладая большой подвижностью, мощной техникой и ударной силой, способна к самостоятельному ведению всех видов боя. Во взаимодействии с другими родами войск конница используется в оперативной и тактической связи с общевойсковыми соединениями, мотомеханизированными войсками и авиацией. Особенно целесообразны действия конницы на флангах, в развитии прорыва, в тылу противника, в рейдах и в преследовании отходящего врага. Атаки конных частей во всех случаях должны поддерживаться мощным огнем артиллерии и пулеметов и при каждой возможности — действиями танков и авиации».

К началу Второй мировой войны конница из-за быстрого роста механизированных войск и авиации начала терять свою роль как главной ударной силы Красной Армии. На смену коню приходили боевые машины. В стране начался этап значительного сокращения кавалерийских соединений и частей. Многие из них переформировывались в механизированные соединения, кавалеристы садились за рычаги боевых машин.

На 22 июня 1941 г. в составе войск Красной Армии имелись 4 управления кавалерийскими корпусами, 4 горнокавалерийские и 9 кавалерийских дивизий, насчитывавших 80 168 человек.

На территории Киевского Особого военного округа к началу боевых действий с Германией дислоцировался 5-й кавалерийский корпус, в состав которого входили 3-я и 14-я кавалерийские дивизии.

Руководящий состав 5-го кавкорпуса

Командир генерал-майор Камков Ф. В.

Зам. командира по политчасти полковой комиссар Бобров А. Ф.

Начальник штаба полковник Щитов-Изотов И. И.

3-я Бессарабская Краснознаменная ордена Ленина кавалерийская дивизия имени Г. И. Котовского была сформирована в январе 1923 г. на базе 3-й кавалерийской бригады, принимавшей активное участие в сражениях Гражданской войны, битвах с белополяками, бандами атамана Махно.

6 августа 1925 г. дивизии было присвоено имя Г. И. Котовского, ее героического командира, погибшего от рук бандитов. В 1928 г. за боевые заслуги частей в годы Гражданской войны дивизия была награждена Почетным революционным Красным Знаменем с прикрепленным к нему орденом Красного Знамени.

В 1935 г. за успехи в боевой и политической подготовке и активное участие в Гражданской войне она была награждена орденом Ленина.

В 1939–1940 годах ее части участвовали в освободительном походе Красной Армии в Западную Украину, Северную Буковину и Бессарабию.

В боевой состав дивизии входили: 34-й Ростовский, 60-й, 99-й и 158-й кавалерийские полки, 44-й танковый полк, 345-й артиллерийский полк, другие части и подразделения.

Перед войной ее части дислоцировались в районе Жолква, станции Пархач, прикрывал участок государственной границы от Крыстынополя до Поддемце. Дивизией командовал генерал-майор М. Ф. Малеев.

14-я кавалерийская имени Коммунистического Интернационала Молодежи, Краснознаменная, орденов Ленина и Красной Звезды дивизия имени А. Я. Пархоменко была сформирована в феврале 1920 г. Под руководством легендарного комдива А. Пархоменко она в составе 1-й Конной армии вела успешные боевые действия с белополяками, громила части генерала Врангеля в Крыму, вела бои с бандами атамана Махно.

29 февраля 1928 г. за заслуги на полях сражений Гражданской войны и в связи с 10-летием Красной Армии дивизия была награждена Почетным революционным Красным Знаменем. В марте 1930 г. она получила почетное название Коммунистического Интернационала Молодежи, а 27 января 1934 г. за успехи в боевой и политической подготовке ей вручили орден Красной Звезды.

17 ноября 1939 г. в ознаменование 20-й годовщины 1-й Конной армии и за заслуги в годы Гражданской войны дивизия была награждена орденом Ленина.

В 1939–1940 годах она принимала участие в освободительном походе в Западную Украину и Бессарабию.

В ее состав входили: 31-й Харупанский, 76-й Подгайцевский, 92-й Апшеронский, 129-й Дубненский кавалерийские полки, 94-й танковый полк, 47-й отдельный зенитный дивизион, другие части и подразделения. Части дислоцировались в районе города Славута, командовал дивизией генерал-майор В. Д. Крюченкин.

Главной ударной силой Красной Армии являлись автобронетанковые войска. Первые бронемашины появились на полях сражений в начале XX века и сразу нашли широкое применение для использования в различных военных целях.

В Красной Армии первые танки появились в 1919 г., в основном это были захваченные у противника трофеи. Оценив большие возможности новых боевых машин, появившихся на полях сражений, советское правительство взяло курс на развитие отечественного производства танков, приняв за образец трофейные машины.

Уже в августе 1920 г. из стен Сормовского завода вышел первый советский танк «Борец за свободу тов. Ленин», за которым последовали и другие боевые машины.

С этого времени и началось создание автобронетанковых сил Красной Армии.

Проводимые войсковые испытания и маневры войск показали, что за ними будущее в достижении победы на полях сражений. Сочетание больших скоростей, мощного вооружения и броневой защиты выдвигало бронетанковые войска в наиболее сильный род войск армии.

В июне 1929 г. советское правительство утвердило программу оснащения частей автобронетанковой техникой. В годы предвоенных пятилеток, благодаря созданию в СССР мощной быстро развивающейся промышленности, началось серийное производство отвечающих требованиям того времени боевых машин, выпуск которых непрерывно нарастал с каждым годом. Если в 1930–1931 годах было выпущено 740 танков, то в 1932–1934 — уже 3371, в 1935–1936 годах — 3139[34].

На вооружение в войска поступали легкие танки БТ-2, Т-26, БТ-5, БТ-7, БТ-7м, средние Т-28, тяжелые танки Т-35, плавающие Т-37 и Т-38.

Стремительное развитие средств борьбы с танками потребовало существенного изменения боевых характеристик последних, усиления вооружения и броневой защиты, улучшения проходимости. В 1938 г. советским правительством было издано специальное постановление «О системе танкового вооружения», одним из требований которого являлось создание к середине 1939 г. новых образцов танков на гусеничном ходу.

И это задание правительства было выполнено. Инженером Н. Я. Духовым спроектирован и в декабре 1939 г. принимается на вооружение танк КВ (Клим Ворошилов). Одновременно под руководством конструкторов М. И. Кошкина и А. А. Морозова был разработан и принят на вооружение танк Т-34, ставший самым популярным танком Великой Отечественной войны.

Созданные танки характеризовались удачным сочетанием всех основных боевых показателей: мощная броневая защита, подвижность и проходимость, сильное вооружение, высокооборотный дизельный двигатель. Уже первые бои на полях сражений с гитлеровскими войсками показали огромное преимущество боевых характеристик танков КВ и Т-34.

Советское танкостроение срочно переходило на выпуск новых танков. В 1939 г. Харьковский завод прекратил производство танков Т-35 и с начала 1940 г. перешел на выпуск Т-34, продолжая изготавливать БТ-7. Кировский завод в Ленинграде перешел на выпуск танков КВ.

Летом 1940 г. танки КВ и Т-34 начали поступать на вооружение частей РККА, в том числе и в механизированные соединения КОВО. В 1940 г. на вооружение войск был принят и плавающий танк Т-40 (конструктор Н. А. Астров), до 22 июня 1941 г. было выпущено 709 единиц.

С каждым годом непрерывно росли и темпы производства этих грозных боевых машин: в 1937 г. было выпущено 1559 танков (10 тяжелых), в 1938–2271 (11 тяжелых), в 1939–2986 (6 тяжелых), в 1940 г. — 2790 (в том числе 243 КВ и 115 Т-34)[35].

Бронетанковые и механизированные войска, обладая большой ударной и огневой силой, достаточной подвижностью, стали одним из главных родов войск Красной Армии. Уже в 1932–1934 годах были сформированы четыре механизированных корпуса. СССР уверенно шел впереди всех стран мира по созданию крупных бронетанковых соединений, обладавших возможностью проводить широкомасштабные наступательные операции в интересах армии и фронта.

Однако вследствие неправильных выводов, сделанных из анализа боевых действий в Испании и Монголии, Главный военный совет РККА постановлением от 21 ноября 1939 г., принял решение о расформировании ранее созданных танковых корпусов. За это решение голосовали Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников и генерал-полковник Д. Г. Павлов. Основная причина такого решения — сложность управления огромной массой боевой техники.

Это непродуманное решение было большим ударом по организации и тактике действий танковых войск, отбросившим нашу страну на пути их дальнейшего развития назад.

Было принято решение о создании более маневренных моторизованных дивизий и танковых бригад. В Красной Армии создаются 32 танковые бригады и 10 отдельных танковых полков, до 1940 г. сформированы 1-я, 15-я, 81-я и 109-я моторизованные дивизии.

Боевой опыт, полученный Красной Армией в боях на озере Хасан, реке Халхин-Гол, в войне с Финляндией, анализ применения немецкой армией крупных танковых соединений на главных направлениях ударов во Франции и Польше показали ошибочность решения о расформировании у нас в стране механизированных корпусов.

И эта ошибка была исправлена в июне 1940 г., когда Наркомат обороны СССР утвердил план формирования 9 механизированных корпусов. Согласно этому плану в Ленинградском военном округе начал формироваться 1-й корпус (1-я и 3-я тд, 163-я мд), в ЗапОВО — 3-й (2-я и 5-я тд, 185-я мд) и 6-й (4-я и 7-я тд, 29-я мд), в КОВО — 4-й (8-я и 10-я тд, 81-я мд), 8-й (12-я и 15-я тд, 7-я мд) и 9-й (20-я и 35-я тд, 131-я мд), в ОдВО — 2-й (11-я и 16-я тд, 15-я мд), в МВО — 7-й (14-я и 18-я тд, 1-я мд), в ЗабВО — 5-й (13-я и 17-я тд, 109-я мд), а в ЗакВО 6-я и в САВО — 9-я отдельные танковые дивизии.

В феврале 1941 г. началось формирование еще 20 механизированных корпусов. К их созданию привлекались имевшиеся в Красной Армии танковые и моторизованные бригады и отдельные танковые батальоны стрелковых дивизий, но время уже было упущено.

Боевой опыт прошедших сражений показал, что в состав механизированных корпусов и дивизий необходимо включать моторизованную пехоту и артиллерию, обеспечивать их непрерывной поддержкой авиации. И надо отметить, что в Красной Армии была выбрана наиболее целесообразная организационная структура механизированных соединений.

^{Схема 5. Организационная структура механизированного корпуса Красной Армии на 22 июня 1941 г.}

Мотоциклетный полк имел по штату 1417 человек, около 30 танков и бронемашин, 434 мотоцикла, 45 орудий и 24 миномета. Наличие в составе мехкорпуса авиационной эскадрильи значительно повышало боевые возможности соединений.

Такая организация, вооружение и боевой состав позволяли механизированному корпусу самостоятельно вести боевые действия во всех видах боя и обеспечивали четкое взаимодействие с другими родами и видами войск Красной Армии.

Боевую основу механизированных формирований Красной Армии составляли танковые и моторизованные дивизии.

^{Схема 6. Организационная структура танковой дивизии на 22.06.1941 г.}

Большое внимание военное руководство страны уделяло созданию моторизованных дивизий, которые предназначались главным образом для закрепления успеха, достигнутого при наступлении танковыми соединениями, и решения других важных задач, действуя в глубине обороны противника.

Планом развития и реорганизации РККА на 1938–1942 годы предполагалось переформировать 15 стрелковых дивизий в моторизованные. В 1940 г. таких дивизий было сформировано 8, а в 1941 г. приступили к формированию еще 7.

Имея такой организационный состав и вооружение, механизированные войска Красной Армии могли представлять серьезную угрозу любому противнику, но, к сожалению, все это было пока только на бумаге. Почти все механизированные корпуса Красной Армии находились в стадии формирования. Но и находившиеся в боевом строю соединения представляли огромную силу, с которой необходимо было считаться потенциальному противнику.

^{Схема 7. Организационный состав моторизованной дивизии на 22.06.1941 г.}

На вооружении бронетанковых войск Красной Армии имелось огромное количество боевых машин. До 1940 г. промышленностью было выпущено свыше 12 000 танков Т-26 (включая и огнеметные), около 600 Т-28, 60 Т-35, 8300 БТ, 1382 Т-38[36].

На 1 января 1941 г. в соединениях и частях Красной Армии насчитывалось 22 531 танк (тяжелых — 600, средних — 8357, Т-26 — 9214, ХТ-26 — 1027, Т-37, Т-38 и Т-40 — 3333) и свыше 4600 бронеавтомобилей (БА-10 — 2565, БА-20 — 1524, БА-3 и БА-6 — около 550)[37]. Ни одна армия в мире не имела такого огромного количества боевой техники.

Произошли организационные изменения и в руководстве механизированными войсками. С этой целью в 1940 г. создается Главное бронетанковое управление РККА, которое возглавил генерал-лейтенант танковых войск Я. Н. Федоренко.

Для квалифицированного руководства и управления бронетанковыми войсками потребовались подготовленные офицерские и технические кадры. Уже в 1932 г. была открыта Академия бронетанковых и механизированных войск. К 22 июня 1941 г. в стране работало 16 средних и 4 высших училища бронетанковых войск, но этого было явно мало для стремительно растущего нового рода войск Красной Армии.

Несмотря на огромное непрерывно продолжающееся производство танков (в первой половине 1941 г. промышленность выпустила 1800 танков, из них 393 КВ и 1110 Т-34), их катастрофически не хватало для новых формирующихся механизированных соединений.

Здесь просматривается огромный стратегический просчет Генерального штаба Красной Армии, совершенно не учитывавшего возможности танкостроительного производства. Для полного укомплектования одновременно формирующегося огромного количества механизированных корпусов требовалось 10 лет (при выпуске 2700 танков в год), но этого времени стране не было отпущено.

Целесообразнее было бы формировать новые танковые и моторизованные дивизии при поступлении на их вооружение автобронетанковой техники. Это дало бы возможность танковым экипажам приобретать необходимые навыки в эксплуатации новой техники, достигать сколоченности и слаженности подразделений и частей. Количество механизированных корпусов при этом снизилось бы, а боевые возможности имевшихся — возросли.

Перед войной были определены роль и место бронетанковых войск Красной Армии, которые должны были действовать во взаимодействии со стрелковыми соединениями и выполнять задачи в их интересах.

В соответствии с планом прикрытия государственной границы механизированные корпуса находились во втором эшелоне общевойсковых армий. С началом боевых действий механизированные корпуса должны были сосредоточиться в запланированных районах и находиться в готовности к нанесению контрударов по противнику, прорвавшему оборону наших стрелковых соединений.

В наступлении танковые части должны были действовать непосредственно в боевых порядках пехоты, обеспечивая ее продвижение.

К 22 июня 1941 г. в Красной Армии было развернуто 29 управлений механизированных корпусов, 61 танковая и 31 моторизованная дивизии, большинство из которых находилось на западной границе СССР.

Огромные автобронетанковые силы Красной Армии были сосредоточены в составе Киевского Особого военного округа. На территории округа дислоцировались 8 механизированных корпусов, насчитывавших 16 танковых и 8 моторизованных дивизий, находившихся в различных стадиях формирования и боевой подготовки.

Рассмотрим боевой состав механизированных корпусов КОВО, попытаемся дать оценку их состояния и боевой готовности к отражению вооруженного нападения противника.

4-й механизированный корпус был сформирован в 1940 г. на территории Украины и дислоцировался в районе Львова. В его состав входили:

— 8-я танковая дивизия (15-й и 16-й тп, 8-й мсп, остальные части по номеру дивизии кроме 238-й ппс и 299-й пкг);

— 32-я танковая дивизия (63-й и 64-й тп, 32-й мсп, 32-й гап, 735-й ппс, 588-й пкг, другие части и подразделения);

— 81-я моторизованная дивизия (8-й и 202-й мсп, 53-й тп, 125-й гап, 84-й оиптадн, 79-й озадн, 58-й орб, 66-й осаб, 102-й обс, 148-й апд, 90-й мсб, 98-й аб, 80-й рвб, 19-я рр, 177-й дарм, 74-й пах, 166-й ппс, 358-й пкг);

— 3-й мотоциклетный полк;

— 45-й мотоинженерный батальон;

— 184-й отдельный батальон связи;

— 104-я корпусная авиационная эскадрилья.

Укомплектованность мехкорпуса составляла 28 097 человек (78 % от положенного штата).

Руководящий состав 4-го мехкорпуса

Командир генерал-майор Власов А. А.

Зам. командира по политчасти бригадный комиссар Мишинев Г. Н.

Начальник штаба генерал-майор Мартьянов А. А.

Начальник оперативного отдела майор Баранов И. И.

Помощник по технической части военинженер 2-го ранга Юматов В. И.

8-я танковая дивизия считалась лучшим соединением в автобронетанковых войсках Красной Армии. Ее части дислоцировались в районе Судовая Вишня, командир — полковник П. С. Фотченков (два ордена — за бои в Испании и Финляндии). В составе дивизии насчитывалось 326 танков[38].

32-я танковая дивизия (командир — полковник Е. Г. Пушкин, начальник штаба — подполковник С. В. Зимин) была сформирована в апреле — мае 1941 г. на базе 30-й легкой танковой бригады и личного состава других частей КОВО.

В ее составе насчитывалось 361 танк, 46 тракторов, 420 автомашин различного назначения, 94 мотоцикла[39]. В составе танковых полков имелось по два батальона танков КВ и Т-34 и один батальон танков Т-26.

Укомплектованность дивизии боевой материальной частью составляла 83 %, колесным транспортом — 22 %, ремонтными средствами — 13 %, запасными частями дивизия была обеспечена всего лишь на 2 %[40].

Боевую технику части дивизии получили в период с 25 апреля по 25 мая 1941 г. Боевая подготовка экипажей проходила ускоренно, для этого привлекались специальные бригады инженеров и рабочих с заводов, выпускающих танки.

22 июня части дивизии были подняты по тревоге до начала боевых действий, и уже в 3 часа ночи 63-й танковый полк выступил в заданный район сосредоточения.

81-я моторизованная дивизия (командир — полковник П. М. Варыпаев) была сформирована в 1940 г. на базе 81-й Калужской стрелковой дивизии. Ее части дислоцировались в районе Львова и насчитывали 204 танка, в основном БТ и Т-26.

Вечером 21 июня 1941 г. части дивизии были подняты по тревоге и выведены в район сосредоточения.

8-й механизированный корпус был сформирован на территории Украины во второй половине 1940 г. на базе 14-й тяжелой и 23-й легкой танковых бригад, частей 34-й кавалерийской дивизии. Его части дислоцировались в районах Калуш, Городок, Комарно, Меденица, Роздол. Корпусная авиационная эскадрилья базировалась на аэродроме Стрый. Штаб располагался в городе Дрогобыч.

Руководящий состав 8-го мехкорпуса

Командир генерал-лейтенант Рябышев Д. И.

Зам. командира по политчасти бригадный комиссар Попель Н. К.

Начальник штаба полковник Катков Ф. Г.

Начальник артиллерии полковник Чистяков И. М.

Начальник оперативного отдела подполковник Шмыров П. Н.

Начальник разведотдела подполковник Лосев*

Начальник связи полковник Кокорин С. Н.

Зам. начальника штаба подполковник Цинченко А. В.

* Инициалы не установлены.

В состав корпуса входили:

— 12-я танковая дивизия (23-й и 24-й тп, 12-й мсп, 12-й гап, остальные части по номеру дивизии кроме 379-й ппс, 297-й пкг);

— 34-я танковая дивизия (67-й и 68-й тп, 34-й мсп, 733-й ппс, 580 пкг, другие части);

— 7-я моторизованная дивизия (27-й и 300-й мсп, 405-й тп, 23-й гап, 145-й оиптадн, 90-й озадн, 97-й рб, 36-й либ, 118-й обс, 99-й апд, 86-й мсб, 26-й аб, 66-й рвб, 17-й рр, 67-й пах, 76-й ппс, 404-й пкг);

— 6-й мотоциклетный полк;

— 192-й отдельный батальон связи;

— 45-й отдельный мотоинженерный батальон;

— 108-я корпусная авиационная эскадрилья.

Укомплектованность корпуса составляла 31 927 человек (89 % штата), обеспеченность материальной частью новых марок техники составляла 25–30 %[41].

В корпусе насчитывалось 141 орудие полевой артиллерии, четыре 37-мм зенитных орудия и 24 зенитных пулемета.

В целях экономии моторесурса новой боевой техники (171 КВ и Т-34) Генеральный штаб не разрешал вести на них боевую учебу экипажей, что значительно повлияло в дальнейшем на ход боевых действий мехкорпуса.

12-я танковая дивизия дислоцировалась в районе города Стрый, командир — генерал-майор Т. А. Мишанин, начальник штаба — полковник Попов.

34-я танковая дивизия располагалась в районе Городка, командир — полковник И. В. Васильев, начальник штаба — подполковник Курепин. В дивизии кроме танков КВ (6 штук), Т-34 (10 штук), БТ, Т-28, Т-26, Т-37 имелось и 48 танков Т-35.

По уровню боевой подготовки и дисциплины она держала первое место в бронетанковых войсках Красной Армии и неоднократно принимала участие в парадах на Красной площади.

7-я моторизованная дивизия переформировывалась из частей 7-й Черниговской трижды Краснознаменной стрелковой дивизии имени М. В. Фрунзе, имевшей богатые боевые традиции (Гражданская война, участие в боевых действиях с Финляндией). Части дивизии дислоцировались в районе Дрогобыч, Борислав, командир — полковник А. В. Герасимов, начальник штаба — полковник И. Р. Лашко.

Корпус готовился вести только наступательные действия. 20 июня 1941 г. генерал-лейтенант Д. И. Рябышев получил приказ из штаба КОВО: выехать в район предполагаемых действий мехкорпуса (район Перемышля. — Р.И.) и произвести рекогносцировку местности, обратив особое внимание на состояние мостов и дорог[42] По распоряжению штаба округа все танки, даже находившиеся на консервации, в предвидении боевых действий были полностью заправлены горючим и загружены боекомплектом.

Накануне войны командиру мехкорпуса позвонил командующий 26-й армией генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко и передал, чтобы корпус был готов и ждал приказа. Генерал-лейтенант Д. И. Рябышев поднял части по тревоге и вывел их в районы сосредоточения, находящиеся в 10 км западнее города Самбор[43].

9-й механизированный корпус начал формирование в конце 1940 г. В его состав входили:

— 20-я танковая дивизия (39-й и 40-й тп, 20-й мсп, 20-й гап, остальные части по номеру дивизии кроме 642-й ппс, 514-й пкг);

— 35-я танковая дивизия (69-й и 70-й тп, 35-й мсп, 720-й ппс, 541-й пкг, другие части);

— 131-я моторизованная дивизия (58-й тп, 489-й и 743-й мсп, 409-й гап, 182-й оиптадн, 303-й озадн, 115-й рб, 218-й либ, 154-й обс, 18-й апд, 225-й мсб, 140-й аб, 99-й рвб, 32-й рр, 238-й пах, 460-й ппс, 395-й пкг);

— 32-й мотоциклетный полк;

— 153-й отдельный батальон связи;

— 2-й мотоинженерный батальон;

— 109-я корпусная авиационная эскадрилья.

Укомплектованность корпуса личным составом составляла 26 833 человек (74 % штатной численности). В его составе насчитывалось 300 танков, 234 орудия и миномета, 1027 автомашин, 114 тракторов и 27 мотоциклов[44]. Части мехкорпуса перед войной провели учения в масштабе дивизии и корпуса.

Руководящий состав 9-го мехкорпуса

Командир генерал-майор Рокоссовский К. К.

Зам. командира по политчасти бригадный комиссар Каменев Д. Г.

Начальник штаба генерал-майор Маслов А. Г.

Зам. по технической части полковник Внуков В. Г.

20-я танковая дивизия дислоцировалась в районе Шепетовки, командир — полковник М. Е. Катуков (на 22.06.1941 г. находился в окружном госпитале). В ее артиллерийском полку имелись 2 дивизиона, всего 24 гаубицы 122- и 152-мм калибра. В мотострелковом полку вообще отсутствовала артиллерия, а в батальоне связи имелось только небольшое количество спецаппаратуры.

Наиболее боеспособной была 35-я танковая дивизия (командир — полковник Н. А. Новиков), которая дислоцировалась в районе Новоград-Волынского.

131-я моторизованная дивизия (командир — полковник Н. В. Калинин) и штаб корпуса дислоцировались в военном городке Новоград-Волынского, на восточном берегу реки Случь. Свой перевод на штаты моторизованной дивизии она начала с апреля 1941 г. Ее мотострелковые полки получили автомашины, артиллерийский полк перешел на механическую тягу, разведывательный батальон был укомплектован броневиками и плавающими танками-амфибиями. Был сформирован и танковый полк.

В мае 1941 г. части дивизии вышли в летние лагеря: мотострелковые полки — в Таращанский, артиллерийский полк — в Александровский.

15-й механизированный корпус формировался на базе 4-й отдельной Киевской тяжелой бригады и других частей округа. Его части дислоцировались в районах Броды, Белый Камень, Кременец на удалении 100–150 км от границы.

В состав корпуса входили:

— 10-я танковая дивизия (19-й и 20-й тп, 10-й мсп, 10-й гап, другие части по номеру дивизии кроме 302-й ппс и 301-й пкг);

— 37-я танковая дивизия (73-й и 74-й тп, 37-й мсп, 37-й гап, 703-й ппс, 521-й пкг, другие части и подразделения);

— 212-я моторизованная дивизия (669-й и 692-й мсп, 131-й тп, 655-й ап, 37-й оиптадн, 202-й озадн, 292-й рб, 380-й либ, 593-й обс, 210-й апд, 379-й мсб, 678-й аб, 141-й рвб, 41-й рр, 470-й пах, 698-й ппс, 582-й пкг);

— 25-й мотоциклетный полк;

— 544-й отдельный батальон связи;

— 65-й отдельный мотоинженерный батальон;

— 115-я корпусная авиационная эскадрилья.

Руководящий состав 15-го мехкорпуса

Командир генерал-майор Карпезо И. И.

Зам. командира по политчасти полковой комиссар Лутай И. В.

Зам. командира полковник Ермолаев Г. И.

Начальник штаба генерал-майор Ноздрунов М. К.

Зам. по технической части военинженер 2-го ранга Рябов В. Н.

10-я танковая дивизия (командир — генерал-майор С. Я. Огурцов) дислоцировалась в районе Золочева. В ней насчитывалось: тракторов — 30, грузовых машин — 864, автоцистерн — 72, мастерских — 26[45].

37-я танковая дивизия (командир — полковник Ф. Г. Аникушкин) дислоцировалась в районе Кременца. Ее гаубичный артиллерийский полк (двенадцать 122-мм и четыре 152-мм орудия) имел только 5 тракторов и с началом боевых действий выступил на фронт, оставив почти все орудия в Кременце.

212-я моторизованная дивизия (командир — генерал-майор С. В. Баранов) имела почти полную обеспеченность рядовым составом, но совершенно не имела машин для перевозки личного состава, боеприпасов, горючего, продовольствия. Ее артиллерийский полк насчитывал в своем составе 28 орудий (76-мм — 8, 122-мм — 16, 152-мм — 4), но имел небольшое количество автотранспорта, а истребительно-противотанковый дивизион вообще не имел средств тяги.

Личный состав корпусного мотоциклетного полка имел на вооружении 1039 винтовок, 4 пулемета, 5 бронемашин, 74 мотоцикла, пять 45-мм орудий.

В основном корпус удалось укомплектовать рядовым составом, но имелась большая нехватка командного состава, что видно из приведенной ниже таблицы.

В таблице 9 отражено состояние боевой материальной части в соединениях мехкорпуса.

Но и эти данные не полные, в 212-й моторизованной дивизии не были учтены полученные до войны 17 танков Т-40.

16-й механизированный корпус начал свое формирование в марте 1941 г. В его состав вошли:

— 15-я танковая дивизия (29-й и 30-й тп, 321-й мп, 15-й гап, 278-й ппс, 303-й пкг, другие части и подразделения);

— 39-я танковая дивизия (77-й и 78-й тп, 39-й мсп, 39-й гап, 707-й ппс, 524-й пкг, другие части и подразделения);

— 240-я моторизованная дивизия (44-й и 836-й мсп, 145-й тп, 692-й гап, 9-й озадн, 217-й оиптадн, 271-й рб, 368-й либ, 575-й обс, 221-й апд, 396-й мсб, 706-й аб, 198-й рвб, 55-й рр, 491-й пах, 602-й ппс, 533-й пкг);

— 19-й мотоциклетный полк;

— 546-й отдельный батальон связи;

— 78-й отдельный мотоинженерный батальон;

— 116-я корпусная авиационная эскадрилья.

Укомплектованность мехкорпуса танками, тракторами и автомашинами составляла менее половины от положенного штата[48]. На вооружении его частей находились в основном танки БТ, Т-26, Т-28, новая техника только начала поступать. Штаб корпуса располагался в Каменец-Подольске.

Руководящий состав 16-го мехкорпуса

Командир комдив Соколов А. Д.

Зам. командира по политчасти бригадный комиссар Сергеев В. Ф.

Начальник штаба полковник Берлин Л. Б.

Начальник артиллерии полковник Матвеев*

Начальник оперативного отдела майор Шевченко*

* Инициалы не установлены.

15-я танковая дивизия (командир — полковник В. Т. Полозков) дислоцировалась в районе Станислав, Калуш, Богородчаны и считалась боеспособной, имея на вооружении старую материальную часть.

39-я танковая дивизия под командованием полковника Н. В. Старкова дислоцировалась в районе Черновцы, Садгора.

240-я моторизованная дивизия (командир — полковник И. В. Горбенко) дислоцировалась в районе Каменец-Подольска.

19-й механизированный корпус дислоцировался в районах, находящихся в 300–350 км от границы. Его штаб размещался в Бердичеве.

В состав корпуса входили:

— 40-я танковая дивизия (79-й и 80-й тп, 40-й мсп, 715-й ппс, 516-й пкг, другие части);

— 43-я танковая дивизия (85-й и 86-й тп, 43-й мсп, 43-й гап, 700-й ппс, 519-й пкг, другие части);

— 213-я моторизованная дивизия (381-й и 667-й мсп, 132-й тп, 671-й гап, 39-й оиптадн, 205-й озадн, 301-й рб, 387-й либ, 599-й обс, 211-й апд, 373-й мсб, 697-й аб, 152-й рвб, 39-й рр, 483-й пах, 718-й ппс, 537-й пкг);

— 21-й мотоциклетный полк;

— 547-й отдельный батальон связи;

— 86-й отдельный мотоинженерный батальон;

— 119-я корпусная авиационная эскадрилья.

Руководящий состав 19-го мехкорпуса

Командир генерал-майор Фекленко Н. В.

Зам. командира по политчасти полковой комиссар Калядин И. С.

Начальник штаба полковник Девятов К.Д.

Начальник артиллерии генерал-майор Голосов Е. А.

Начальник оперативного отдела майор Казаков А. И.

Начальник разведотдела капитан Чиж В. Ф.

Начальник отдела связи полковник Абрамов М. А.

В составе мехкорпуса насчитывалось свыше 30 000 человек, около 400 орудий и минометов. Бывший военком корпуса И. С. Калядин вспоминал впоследствии: «Основную массу танкового парка составляли Т-26 и БТ-7 и лишь незначительную Т-34 и КВ. В среднем в каждом батальоне в числе предусмотренной по штату 51 боевой машины мы имели всего 6–7 КВ и Т-34, вместе взятых»[49].

40-я танковая дивизия (командир — полковник М. В. Широбоков) дислоцировалась в районе Житомира. Ее части имели на вооружении 158 танков, 157 автомобилей и 5 тракторов.

43-я танковая дивизия (командир — полковник И. Г. Цибин) дислоцировалась в районе Бердичева и считалась боеспособной, имея в своем составе 237 танков, 630 автомашин, 15 тракторов, 18 мотоциклов[50]. Она была почти полностью укомплектована подготовленным к управлению частями и подразделениями старшим и средним начальствующим составом. Из-за позднего прибытия в части недостаточно обученным оказался красноармейский состав первых батальонов танковых полков.

Но и эти данные не точные, так как, по воспоминаниям И. С. Калядина, отдельные разведывательные батальоны 43-й и 40-й танковых дивизий имели в своем составе танки КВ и Т-34[51].

213-я моторизованная дивизия (командир — полковник В. М. Осьминский) дислоцировалась в районе Винницы.

Артиллерийские части мехкорпуса были укомплектованы до полной штатной численности и хорошо обучены в тактическом и огневом отношении. Дивизионы артполков, отдельные противотанковые и зенитные дивизионы имели на вооружении современные артиллерийские системы: 76-мм дивизионные пушки, 122-мм гаубицы, 152-мм гаубицы-пушки. В частях имелись и минометные батареи 120- и 82-мм калибров.

Во главе полков, дивизионов и батарей находились подготовленные командиры, многие из которых имели опыт боевых действий в Финляндии.

В мае — июне 1941 г. в танковых и мотострелковых полках прошли ротные и батальонные тактические учения, главное внимание на которых было уделено вопросам слаженности подразделений при выполнении различных задач; выработке и совершенствованию у командиров и штабов навыков организации боевых действий, непрерывного и умелого управления подразделениями в бою; отработке взаимодействия.

За неполные четыре месяца соединения и части корпуса в основном были сколочены и боеспособны.

19 июня 1941 г. из штаба округа пришло распоряжение о выводе частей корпуса из мест постоянной дислокации в запасные районы. Вечером этого же дня дивизии вышли в назначенные районы сосредоточения, закончив свой марш к 2 часам 20 июня 1941 г.

В течение следующего дня в районы сосредоточения войск корпуса небольшими колоннами были выведены склады с боеприпасами и продовольствием. Штабы корпуса и дивизий остались в районах постоянного базирования.

Вечером 21 июня командиры дивизий и отдельных частей доложили в корпус о полной боевой готовности. Доложил в штаб КОВО и командир мехкорпуса генерал-майор Н. В. Фекленко, но никаких указаний на дальнейшие действия он не получил. Командир был в большом недоумении: «Странно одно: дали указание вывести войска с зимних квартир, мы доложили о выполнении приказа, а работники штаба округа как воды в рот набрали. Неужели нет никаких данных?»[52]

22-й механизированный корпус тоже начал свое формирование в первой половине 1941 г. В его состав входили:

— 19-я танковая дивизия (37-й и 38-й тп, 19-й мсп, 19-й гап, 643-й ппс, 515-й пкг, другие части);

— 41-я танковая дивизия (81-й и 82-й тп, 41-й мсп, 41-й гап, 740-й ппс, 595-й пкг, другие части);

— 215-я моторизованная дивизия (618-й и 711-й мсп, 133-й тп, 667-й гап, 41-й оиптадн, 211-й озадн, 284-й рб, 386-й либ, 585-й обс, 213-й апд, 359-й мсб, 677-й аб, 158-й рвб, 35-й рр, 465-й пах, 742-й ппс, 557-й пкг);

— 23-й мотоциклетный полк;

— 549-й отдельный батальон связи;

— 411-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион;

— 89-й отдельный мотоинженерный батальон;

— 122-я корпусная авиационная эскадрилья.

Руководящий состав 22-го мехкорпуса

Командир генерал-майор Кондрусев С. М.

Зам. по политчасти бригадный комиссарСиницын А. П.

Начальник штаба генерал-майор Тамручи В. С.

Начальник оперативного отдела майор Коротков В. В.

19-я танковая дивизия (командир — генерал-майор К. А. Семенченко) дислоцировалась в военном городке Ровно, в 150 км от государственной границы. Она насчитывала в своем составе 9347 человек, 77 орудий и минометов, 295 автомашин, 52 трактора, 10 мотоциклов[53].

41-я танковая дивизия (командир — полковник П. П. Павлов) дислоцировалась в военном городке Владимир-Волынского, в 12 км от госграницы, мотострелковый полк располагался в городе Любомль. Части дивизии насчитывали 8628 человек, 69 орудий и минометов, 662 автомашины, 15 тракторов[54].

215-я моторизованная дивизия (командир — полковник П. А. Барабанов) дислоцировалась в районе города Ровно. Она насчитывала 10 648 человек личного состава и имела на вооружении 108 орудий и минометов, 405 автомашин, 62 трактора.

24-й механизированный корпус начал формирование в феврале 1941 г. В его состав входили:

— 45-я танковая дивизия (89-й и 90-й тп, 45-й мсп, 728-й ппс, 534-й пкг, другие части);

— 49-я танковая дивизия (97-й и 98-й тп, 49-й мсп, 73-й ппс, 517-й пкг, другие части);

— 216-я моторизованная дивизия (647-й и 665-й мсп, 134-й тп, 656-й гап, 42-й оиптадн, 215-й озадн, 290-й рб, 370-й либ, 590-й обс, 214-й апд, 356-й мсб, 685-й аб, 160-й рвб, 34-й рр, 460-й пах, 725-й ппс, 586-й пкг);

— 17-й мотоциклетный полк;

— 551-й отдельный батальон связи;

— 81-й отдельный мотоинженерный батальон;

— 124-я корпусная авиационная эскадрилья.

Руководящий состав 24-го мехкорпуса

Командир генерал-майор Чистяков В. И.

Зам. командира по политчасти бригадный комиссар Сильвестров П. И.

Начальник штаба полковник Данилов А. И.

Начальник оперативного отдела майор Астахов И. И.

Начальник отдела связи полковник Федоров Н. А.

Зам. по технической части военинженер 2-го ранга Горностаев В. П.

Штаб корпуса размещался в населенном пункте Ружична, корпусные части дислоцировались в районе Ружична, Росоша, Ружичанка.

45-я танковая дивизия (командир — комбриг М. Д. Соломатин) дислоцировалась в районе Казимирки, Ударник, Янковцы, Баламутовка. Ее штаб располагался на хуторе Михалковицкий. На вооружении в дивизии находилось незначительное количество танков БТ и Т-26.

49-я танковая дивизия (командир — полковник К. Ф. Швецов) дислоцировалась в районе Гилетинцы, Хмелевка, Немечинцы. Ее штаб располагался в местечке Фельштин.

216-я моторизованная дивизия (командир — полковник А. С. Саркисян) дислоцировалась в районе Красиловская Слобода, Пашутинцы, Сковародки, Молчаны. Штаб размещался в населенном пункте Сушки.

* Числитель — на колесах, знаменатель — на гусеницах.

Все механизированные корпуса округа к началу боевых действий с Германией находились еще в стадии формирования и укомплектования. Во всех соединениях и частях остро ощущался большой недостаток командных и технических кадров, особенно на должностях командиров рот и взводов.

Плохо обстояло дело с укомплектованностью сержантским составом. 9-й, 19-й и 22-й мехкорпуса имели некомплект начальствующего и сержантского состава около 40–50 %. Даже в наиболее боеспособной 43-й танковой дивизии недоставало до полного штата 542 человека начальствующего и 1118 человек младшего начальствующего состава[55].

35-я танковая дивизия имела только 3 командиров танковых батальонов (по штату 8), 13 командиров танковых рот (по штату 24). В 215-й моторизованной дивизии недоставало 5 командиров батальонов, 13 командиров рот. Танковый полк и разведывательный батальон этой дивизии были укомплектованы младшим начальствующим составом только на 31 %.

В 10-й танковой дивизии некомплект составлял 583 младших командира, 813 рядовых и 25 человек технического состава. В 37-й танковой дивизии укомплектованность личным составом составляла: командным начальствующим составом — на 41,2 %, младшим командным составом — на 48,3 %.

Рядовой состав 37-й танковой дивизии на 60 % представлял собой новобранцев призыва мая 1941 г., совершенно не обученных и не прошедших полностью курса подготовки молодого бойца. Такое же положение было и в мотоциклетном полку 15-го механизированного корпуса. Особенно плохо обстояло дело с подготовкой командиров танков и механиков-водителей.

А всего в войсках округа недоставало до штатной потребности свыше 30 000 человек командного и технического состава[56].

Многие штабы мехкорпусов, соединений и полков полностью не были укомплектованы командным составом.

^{Основная автобронетанковая техника, находившаяся в войсках КОВО на 22 июня 1941 г.: 1 — тяжелый танк КВ-1; 2 — тяжелый танк КВ-2; 3 — тяжелый танк Т-35; 4 — средний танк Т-28; 5 — средний танк Т-34}

^{6 — легкий танк БТ-7; 7 — легкий танк БТ-5; 8 — легкий танк БТ-2; 9 — легкий танк Т-26; 10 — малый плавающий танк Т-37}

^{11 — малый плавающий танк Т-38; 12 — малый плавающий танк Т-40; 13 — танкетка Т-27; 14 — средний бронеавтомобиль БА-10; 15 — бронеавтомобиль БА-20; 16 — бронеавтомобиль БА-3; 17 — бронеавтомобиль БА-6}

Так, в 15-м, 16-м, 19-м и 22-м механизированных корпусах не укомплектованы оперативные и разведывательные отделы. В 19-й танковой дивизии штабы полков состояли только из начальников штабов и начальников третьих частей.

Во всех дивизиях мехкорпусов наблюдалась большая нехватка артиллерийско-стрелкового вооружения, автотранспорта, средств связи и специмущества. В танковых дивизиях 9-го, 19-го и 22-го механизированных корпусов недоставало до штатного количества около 50 % ручных пулеметов, около 40 % автоматов, а 600 человек личного состава мотострелкового полка 37-й танковой дивизии вообще не были вооружены. Ее гаубичный артиллерийский полк из-за неукомплектованности вооружением выступил на фронт в составе только двух батарей[57].

Во всех частях мехкорпусов наблюдалась большая нехватка зенитного вооружения. Так, 37-я танковая дивизия была укомплектована им только на 33,3 %.

Части дивизий не были обеспечены полностью боеприпасами, например в 41-й и 43-й танковых дивизиях совершенно не было снарядов для 37-мм зенитных орудий, в гаубичном полку имелся только один боекомплект снарядов. Танки КВ с морскими башнями, находившиеся в 41-й танковой дивизии, тоже не имели снарядов.

А если снаряды и были, то не хватало автотранспорта для их доставки. 212-я моторизованная дивизия не имела автомашин для перевозки горючего, боеприпасов, а механических средств тяги хватало только на то, чтобы вывести из парка один артиллерийский дивизион.

Гаубичный артиллерийский полк 41-й танковой дивизии вообще не имел ни одного трактора, в частях дивизии недоставало и около 700 автомашин.

Находившаяся на вооружении частей боевая техника, кроме новой (танки КВ и Т-34), имела малый моторесурс и сильный износ. В соединениях и частях не хватало ремонтных средств, поэтому требующая ремонта техника восстанавливалась не в своих частях, а на авторемонтных базах округа. На них в ожидании ремонта стояло около 350 боевых машин[58]. Ремонт техники затруднялся и тем обстоятельством, что ремонтно-восстановительные батальоны в дивизиях содержались по штатам мирного времени.

Инженерные и отдельные батальоны связи механизированных корпусов не были обеспечены специальным имуществом. Такое же положение было и в танковых дивизиях. Так, 32-я танковая дивизия обеспечена им только на 28 %, в частях наблюдалась даже острая нехватка шанцевого инструмента (пил, топоров, лопат).

Некоторые части и подразделения мехкорпусов к началу боевых действий находились на различных проводимых в округе учениях и всевозможных работах. Так, понтонные батальоны танковых дивизий были собраны на двухмесячные окружные сборы, зенитные дивизионы 4-го мехкорпуса, 8-й танковой и 81-й моторизованной дивизий находились на Львовском полигоне, артиллерия 10-й танковой дивизии находилась на полигоне в районе Янува. Приказ о возвращении в свои соединения эти части получили только 20 июня 1941 г. и, конечно, многие из них не успели вернуться к началу боевых действий.

Непродуманной была и дислокация мехкорпусов, которые были, в основном, сосредоточены во Львовском выступе.

Как видно из приведенной таблицы, дивизии и части механизированных корпусов были разбросаны на большом удалении друг от друга, что затрудняло руководство ими в боевой обстановке и не позволяло в короткие сроки собрать их вместе для переброски на другое направление. Так, мотострелковый полк 37-й танковой дивизии находился на расстоянии 150 км от ее основных сил и, не имея автотранспорта, не смог действовать в составе своего соединения после начала боевых действий.

Распределение танков по дивизиям было также непродуманным, например 10-я танковая дивизия имела сверхштатные танки БТ без закрепленных экипажей, которые так и не были взяты в поход после объявления боевой тревоги.

Но самым главным недостатком, в значительной степени повлиявшим на результаты приграничного сражения, являлась слабая подготовка личного состава механизированных корпусов в использовании новой боевой техники. 41-я танковая дивизия получила танки КВ за 7–10 дней до начала войны, и, конечно, личный состав не сумел за столь короткое время изучить их. Да и водительский состав 8-го механизированного корпуса, получившего намного раньше новые танки, в своем большинстве имел стаж практического вождения от 3 до 5 часов, чего явно было недостаточно.

Слабой была и боевая подготовка артиллерийских частей механизированных корпусов. Личный состав гаубичного артполка 32-й танковой дивизии не выполнил ни одной стрельбы из орудий и был совершенно не подготовлен к действиям в боевой обстановке. Такое же положение было и в некоторых других артиллерийских полках.

В связи с поздним началом формирования к боевой подготовке в механизированных корпусах приступили только весной 1941 г. Штабы многих мехкорпусов, дивизий и полков были совершенно не подготовлены к управлению своими частями не только в военное, но ив мирное время. В донесении командира 9-го механизированного корпуса генерал-майора К. К. Рокоссовского говорилось: «У командно-начальствующего состава еще нет твердого навыка и умения командовать своей частью (подразделением), так как в большинстве своем командиры на своих должностях работали мало, приобрести опыт за короткий срок (февраль — март) и научиться они не успели»[60].

У командного состава частей и соединений, особенно переведенных из других родов войск и находящихся непродолжительное время на занимаемых должностях, наблюдался низкий уровень оперативной и специальной подготовки, на что неоднократно указывалось при различных проверках комиссиями вышестоящих штабов.

Части и подразделения механизированных корпусов были слабо сколочены, не налажено взаимодействие между видами войск, входящих в состав соединений. В дивизиях была освоена только одиночная подготовка бойца и проведена часть занятий по сколачиванию экипажей и боевых расчетов.

Командир 8-го механизированного корпуса генерал-лейтенант Д. И. Рябышев докладывал: «За весь период существования корпуса боевая материальная часть и личный состав полностью на тактические учения не выводились и не были практически проверены как по вопросам маршевой подготовки, так и по действиям в основных видах боя. Тактическая сколоченность проводилась не выше масштаба роты, батальона и частично полка»[61].

И это была подготовка сформированного в 1940 г. механизированного корпуса! Так что можно было тогда сказать о боевой подготовке механизированных корпусов, начавших формирование только в 1941 г.?

Все эти обстоятельства снижали боевые возможности частей и соединений механизированных войск, но в округе находилось и достаточное количество боеспособных и обученных (хоть и на старой материальной части) танковых дивизий — 15-я, 35-я, 41-я, 43-я.

Однако части 4-го механизированного корпуса были вполне боеспособны. В 1940 г. они дважды участвовали в проведении учений на тему «Наступление армии и ввод механизированного корпуса в прорыв», взаимодействуя с 6-м стрелковым корпусом и 6-й бомбардировочной авиационной дивизией, на которых присутствовал генерал армии Г. К. Жуков.

Несмотря на незаконченность формирования и перевооружения, механизированные корпуса Киевского Особого военного округа, имевшие огромное количество боевых машин, представляли собой достаточно грозную силу для противника. В соответствии с директивой Генерального штаба Красной Армии от 16 мая 1941 г. танковые полки 9-го, 16-го, 19-го, 22-го и 24-го механизированных корпусов получали на вооружение 45-мм и 76-мм орудия для усиления противотанковых возможностей.

В различных отечественных источниках приводятся совершенно разные цифры по количеству боевой техники, находившейся в соединениях округа. И причина заключалась в том, что в Красной Армии был совершенно запущен учет боевого состава и вооружения войск в связи с огромным формированием новых соединений и поступлением в них новой техники.

На этот недостаток указывал в акте по приему дел назначенный народным комиссаром обороны СССР Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко: «…точных данных фактической численности личного состава Красной Армии (и боевой техники. — Р.И.) Наркомат не имеет по вине Главного Управления Красной Армии, (учет) находится в исключительно запущенном состоянии»[62].

Можно смело утверждать, что положение дел по учету личного состава и боевой техники в войсках не было исправлено до начала войны, да и последние поступления техники в войска в архивах учтены не были (данные по количеству техники даются на первое число каждого месяца). Например, 22 июня 1941 г. в боевой состав 8-го механизированного корпуса вошла рота легких танков Т-38[63], которые, конечно, не были учтены ни в каких ведомостях.

По архивным данным считалось, что в составе механизированных соединений округа имелось 4536 танков (КВ — 265, Т-34 — 496, БТ — 1486, Т-26 — 1962, Т-35 — 44, Т-28 — 195, Т-40 — 88), 749 бронемашин БА-10 и 365 бронемашин БА-20, колесных машин — 12 506[64].

Но я бы поставил под большое сомнение эту цифру, которая совершенно не учитывает танки Т-37, Т-38, бронемашины БА-3 и БА-6, тоже находившиеся на вооружении частей механизированных войск округа. Почти полностью отсутствуют данные о количестве танков БТ-5, которых было немало выпущено нашей танкостроительной промышленностью. А куда девалось огромное количество танков БТ-2, произведенных ранее в СССР? Разве это не боевая техника?

Я предпринял попытку собрать данные о боевой технике, находившейся на вооружении механизированных корпусов округа, которые несколько отличаются от официальных источников.

* Без учета 81-й моторизованной дивизии;

** Учтено только в 212-й моторизованной дивизии;

*** Учтены только в 43-й танковой дивизии;

**** Цифра занижена.

По приведенным в таблице неполным данным при подсчете получается, что в составе механизированных корпусов Киевского Особого военного округа насчитывалось 5143 танка, но и эта цифра требует дальнейшего уточнения.

На территории КОВО дислоцировались также соединения и части Народного комиссариата внутренних дел (4-я мотострелковая дивизия, 10-я железнодорожная дивизия, 21-й кавалерийский полк, 4-й, 16-й, 56-й, 64-й, 66-й мотострелковые полки и др.), которые тоже имели в своем составе танковые подразделения и которые тоже нельзя сбрасывать со счета.

Генерал В. С. Антонов, командовавший одним из таких подразделений, вспоминал позднее: «…отдельный мотострелковый полк НКВД — это была скорее стрелковая бригада военного времени. В полк входили четыре отдельных мотострелковых батальона, танковая рота, артиллерийские дивизионы и другие подразделения»[65].

В составе некоторых стрелковых дивизий округа (45-й, 87-й, 124-й, 135-й) тоже находились танковые подразделения, предназначенные для непосредственной поддержки пехоты на поле боя и проведения разведки.

О наличии танковых подразделений в составе стрелковых дивизий Красной Армии вспоминал позднее и немецкий генерал Типпельскирх: «Было известно, что вооружение стрелковых дивизий, с которыми предполагалось встретиться в первую очередь, отвечает современным требованиям; знали и то, что в отличие от немецких пехотных дивизий они имеют в своем составе танковые батальоны»[66].

Нельзя не учитывать тот факт, что и в составе кавалерийских дивизий округа имелись танковые полки. В округе имелся запасной танковый полк, да ив Киевском танко-техническом училище имелось некоторое количество боевой техники.

В автобронетанковые войска Киевского Особого военного округа входил также 1-й Краснознаменный отдельный дивизион бронепоездов, которым командовал майор А. Г. Макаев. В его составе находились два легких и один тяжелый бронепоезд, которые предназначались для огневой поддержки наземных войск в полосе железных дорог, используя свои боевые качества — скорость, сильное вооружение, мощную броневую защиту. Бронепоезда входили и в состав железнодорожных полков НКВД.

Бронепоезда представляли собой отдельную воинскую часть численностью 650–700 человек, состоящую из штаба, боевой части и поездной бригады. Его боевая часть включала в себя: 2–3 бронированные платформы, бронированный паровоз и 2–4 платформы, которые присоединялись к бронепоезду спереди и сзади и были предназначены для перевозки строительных материалов для ремонта поврежденного железнодорожного полотна и защиты от различных заграждений, выставленных противником.

На каждой платформе устанавливались два 76- или 107-мм орудия и 6–8 станковых пулеметов. При полной заправке топливом и водой бронепоезд мог пройти около двухсот километров с максимальной скоростью около 50 км/ч.

Как видим, в распоряжении командования КОВО находилось огромное количество бронетанковой техники, в несколько раз превышающее количество танков в соединениях противостоящей им 1-й танковой группы вермахта. Генеральный штаб Красной Армии считал, что этого количества боевой техники будет достаточно, чтобы остановить и разгромить вторгшегося на территорию страны противника. А вот здесь и будет необходим сбереженный моторесурс новых танков, чтобы победно дойти до самого Берлина.

Бронетанковые войска КОВО, имея значительное количество боевой техники, находящейся на вооружении, при условии ее грамотного использования во взаимодействии с другими родами и видами войск округа могли оказать врагу серьезное ощутимое сопротивление.

Одним из мощных родов войск Красной Армии являлась артиллерия, которая прошла славный боевой путь. Свою огромную роль в сражениях она показала на полях Бородино, в русско-японской, Первой мировой и Гражданской войнах. Без ее участия не проходило ни одной битвы, и часто именно артиллерия решала исход сражений. Считалось, что только артиллерия, обладая наибольшей мощностью и дальностью стрельбы, способна расчистить путь своим войскам в наступлении и преградить дорогу противнику, атакующему наши части.

Перед артиллерией стояла задача подавления и уничтожения артиллерии, важных объектов, живой силы противника. В наступлении артиллерия должна была продвигаться вместе с атакующими стрелковыми частями и осуществлять их поддержку своим огнем.

После окончания Гражданской войны в СССР были четко определены пути создания и дальнейшего развития отечественной артиллерии. Предусматривалось в короткие сроки создать войсковую, противотанковую и зенитную артиллерию, были намечены пути создания артиллерии резерва Главного командования (РГК).

И это внимание правительства страны к развитию отечественной артиллерии дало свои положительные результаты. Уже в 1930-х годах появляются новые образцы вооружений, в войска поступают 37- и 45-мм противотанковые, 76-мм полковые и дивизионные, 122- и 152-мм орудия. На вооружение принимаются 25-мм, 37-мм и 76-мм зенитные орудия. Прекрасно зарекомендовали себя и были приняты на вооружение 50-мм, 82-мм и 120-мм минометы.

В 1938 г. на рассмотрение правительства выносится проект создания многозарядной пусковой установки для ведения залпового огня 132-мм реактивными снарядами, позднее получившей ласковое имя «катюша». Уже к концу 1939 г. были подготовлены первые образцы осколочно-фугасного реактивного снаряда М-13 и пусковой установки БМ-13. К началу 1941 г. было изготовлено 11 таких установок. К сожалению, решение о развертывании серийного производства реактивных снарядов было принято советским правительством только 21 июня 1941 г.

С каждым годом идет непрерывное совершенствование артиллерийской техники, повышаются ее боевые возможности, подвижность и маневренность, увеличивается дальность стрельбы, скорострельность, улучшаются средства управления огнем.

Свою все возрастающую мощь советская артиллерия наглядно показала в боях с японскими милитаристами у озера Хасан, на реке Халхин-Гол, в советско-финляндской войне зимой 1939–1940 годов.

Непрерывно растет и производство орудий, выпускаемых промышленностью и поступающих на вооружение войск Красной Армии. Если в 1930–1931 годах их среднегодовое производство составляло 1911 единиц (малокалиберных — 1041, среднекалиберных — 870), в 1932–1934 годах — 3798 (соответственно 2196 и 1602), в 1935–1936 годах — 5020 (3639 и 1381)[67], то в последующие годы выпуск орудий значительно увеличился.

Уже на 1 января 1941 г. в войсках Красной Армии имелось[68]:

— 45-мм орудий противотанковой артиллерии — 14 088

— 76-мм полковых орудий — 4473

— 76-мм дивизионных орудий нового образца — 3977

— старого образца — 4270

— 122-мм гаубиц — 6883

— 122-мм пушек — 1085

— 152-мм гаубиц — 3494

— 152-мм пушек — 45

— 152-мм пушек-гаубиц — 2336

— 50-мм минометов — 29 300

— 82-мм минометов — 13 000

— 107-мм горновьючных минометов — 1220

— 120-мм минометов — 2560

В первой половине 1941 г. советская промышленность выпустила уже 9700 орудий разных калибров, которые сразу поступили на вооружение артиллерийских частей. Маршал артиллерии К. П. Казаков вспоминал впоследствии: «Наличие артиллерии обеспечивало… штатную потребность военного времени по орудиям на 111 %, а по минометам даже на 115 %»[69].

Перед Великой Отечественной войной в Красной Армии продолжались поиски наиболее целесообразной формы организации артиллерии, обеспечивающей эффективное использование всех видов орудий; разрабатывались новые теории применения артиллерии — ее массирование, создание наиболее целесообразной группировки для ведения боевых действий.

Еще в 1935 г., на совещании высшего военного руководства РККА и ведущих конструкторов артиллерийского вооружения, была определена генеральная линия развития советской артиллерии, взят курс на создание специализированных по виду и назначению орудий и артиллерийских полков.

По своему организационному назначению вся артиллерия Красной Армии делилась на войсковую и артиллерию резерва Главного командования. Особое внимание уделялось развитию войсковой артиллерии (корпусной, дивизионной, полковой, батальонной), в составе которой было 92 % общего количества орудий и минометов, находящихся в войсках. Основной организационной единицей в артиллерии был артиллерийский полк.

Корпусная артиллерия предназначалась для уничтожения сильно укрепленных районов, тыловых армейских баз, разрушения бетонированных укрытий, поражения узлов коммуникаций, подавления тяжелой артиллерии противника. В стрелковый корпус входили два артиллерийских полка штатной численностью 900–1250 человек и отдельный зенитно-артиллерийский дивизион. Корпусные артиллерийские полки организационно состояли из трех дивизионов и насчитывали 36 орудий (122-мм — 24, 152-мм — 12). Тяжелые корпусные артиллерийские полки имели в своем составе тридцать шесть (24) 152-мм гаубиц-пушек. Залп всех орудий и минометов стрелкового корпуса РККА превосходил залп армейского корпуса Германии на 1058 кг.

Главной задачей дивизионной артиллерии являлось подавление вражеских батарей и огневая поддержка своих полков при проведении наступательных и оборонительных операций. В стрелковой дивизии Красной Армии имелось два артиллерийских полка: гаубичный состоял из трех дивизионов (два по 12 орудий 122-мм калибра, один из 12 орудий 152-мм калибра); легкий полк насчитывал 16 пушек 76-мм и 8 гаубиц 122-мм калибра[70].

В артиллерию стрелковой дивизии также входили отдельный противотанковый (18 орудий 45-мм калибра) и отдельный зенитно-артиллерийский (8 орудий 37-мм и 4 орудия 76-мм калибров) дивизионы.

Полковая и батальонная артиллерия предназначались для непосредственной поддержки стрелковых подразделений на поле боя. Полковая артиллерия включала три батареи: противотанковую (шесть 45-мм орудий), пушечную (шесть 76-мм орудий) и минометную (четыре 120-мм миномета). В состав стрелкового батальона входил противотанковый взвод (два 45-мм орудия) и минометная рота (шесть 82-мм минометов).

По боевым характеристикам советская полевая артиллерия превосходила германскую, но была слабо обеспечена механизированной тягой. Потребность в специальных артиллерийских тягачах обеспечивалась только на 20,5 % от требуемого количества. Артиллерийские полки дивизий и вся артиллерия стрелковых полков оставались на конной тяге, что заметно снижало их маневренные возможности.

Дальнейшее развитие получила и артиллерия резерва Главного командования, которая к началу войны с Германией составляла 8 % всей артиллерии Красной Армии. В ее состав входили полки наземной и зенитной артиллерии, которые с момента объявления мобилизации включались в состав стрелковых корпусов и дивизий для их усиления. В составе артиллерии РГК находилось 60 гаубичных и 14 пушечных артиллерийских полков, 15 отдельных дивизионов особой мощности и 11 минометных батальонов[71].

Пушечные и гаубичные полки РГК имели в своем составе по четыре дивизиона (в каждом три батареи по четыре орудия). Гаубичные полки насчитывали: 1361 человек, 48 орудий 152-мм калибра или 24 гаубицы 203-мм калибра. В пушечных артиллерийских полках имелось 48 орудий 122-мм и 152-мм калибра, 1535 человек личного состава. Отдельный минометный батальон состоял из четырех рот, в которых насчитывалось по двенадцать 120-мм минометов.

Особое внимание руководство страны уделяло созданию артиллерии особой мощности, обладавшей огромной разрушительной силой и большой дальностью стрельбы. Советские конструкторы в короткие сроки разработали образцы сверхмощных орудий, которые вскоре начали поступать в артиллерийские полки и дивизионы особой мощности. В состав такого отдельного дивизиона входили три батареи (по два орудия в каждой).

^{Орудия большой и особой мощности, находившиеся на вооружении Красной Армии на 22 июня 1941 г.: 1 — 152-мм пушка (Бр-2); 2 — 203-мм гаубица (Б-4); 3 — 280-мм мортира (Бр-5); 4 — 210-мм пушка (Бр-17); 5 — 305-мм гаубица (Бр-18)}

В 1931 г. на вооружение принимается 203-мм гаубица (Б-4), в 1935 — 152-мм пушка большой мощности (Бр-2), а в 1939 г. — 280-мм орудие (Бр-5). Все артиллерийские системы особой мощности оснащались унифицированным гусеничным лафетом, обеспечивающим высокую проходимость, и буксировались с помощью гусеничного тягача «Коммунар».

Огневую проверку своей пригодности орудия особой и большой мощности прошли при подавлении сильно укрепленной линии Маннергейма зимой 1939–1940 годов, а впоследствии и на полях сражений Великой Отечественной войны.

В 1939 г. в войска поступают дальнобойная 210-мм пушка (Бр-17), устанавливаемая на железнодорожной платформе, и 305-мм гаубица особой мощности (Бр-18).

Для ликвидации возможного прорыва крупных бронетанковых сил противника в соответствии с приказом НКО СССР от 26 апреля 1941 г. в войсках Красной Армии началось формирование противотанковых артиллерийских бригад, срок окончательной готовности которых устанавливался к 1 июля 1941 г.

Эти бригады РГК являлись подвижным оперативным резервом командования фронта или армии. В КОВО таких бригад было пять. К их формированию были привлечены части некоторых артиллерийских полков, отдельные артиллерийско-зенитные дивизионы стрелковых дивизий округа.

К сожалению, многие из этих цифр были пока только на бумаге.

Проверка, проведенная Генеральным штабом РККА в начале июня 1941 г., показала, что укомплектование противотанковых артиллерийских бригад личным составом, автотранспортом и имуществом проводится очень медленно. В связи с этим начальник Генерального штаба издал директиву, в который потребовал незамедлительно принять меры по укомплектованию бригад полагающимся вооружением и техникой, но это приказание уже запоздало…

^{Схема 8. Организационная структура противотанковой артиллерийской бригады РГК на 22 июня 1941 г.}

Огромной боевой мощью обладала артиллерия Киевского Особого военного округа, насчитывавшая 13 634 орудий и минометов[72].

В ее составе к началу боевых действий с Германией находилось:

— 5 противотанковых артиллерийских бригад (1, 2, 3, 4, 5-я);

— 22 корпусных артиллерийских полка;

— 3 пушечных артиллерийских полка РГК (131, 135, 305-й);

— 5 гаубичных артиллерийских полков большой мощности (168, 324, 330, 331, 403-й);

— 5 гаубичных артиллерийских полков РГК (376, 538, 589-й и др.);

— 4 отдельных артиллерийских дивизиона особой мощности (34, 245, 315, 316-й);

— 8 отдельных зенитно-артиллерийских дивизионов (34, 87, 259, 295, 374-й и др.).

Части округа к 22 июня 1941 г. были обеспечены почти полностью всеми видами артиллерийского вооружения, за исключением 37-мм зенитных орудий.

Боевая подготовка артиллерийских частей была на достаточно хорошем уровне. Генерал-лейтенант Г. С. Надысев (в 1941 г. — начальник отделения боевой подготовки артиллерии КОВО) вспоминал позднее: «Уровень боевой подготовки артиллерии округа был высоким»[74].

^{Артиллерийские системы, находившиеся на вооружении войск КОВО на 22 июня 1941 г.: 1 — 45-мм противотанковая пушка; 2 — 76-мм полковая пушка; 3 — 76-мм дивизионная пушка (Ф-22); 4 — 76-мм дивизионная пушка (УСВ); 5 — 76-мм горная пушка; 6 — 107-мм пушка; 7 — 107-мм пушка (М-60); 8 — 122-мм гаубица; 9 — 122-мм гаубица (М-30); 10 — 122-мм пушка; 11 — 152-мм гаубица-пушка (МЛ-20); 12 — 152-мм гаубица; 13 — 152-мм гаубица (М-10); 14, 15 — 50-мм ротный миномет; 16, 17 — 82-мм батальонный миномет; 18 — 107-мм полковой горновьючный миномет; 19 — 120-мм полковой миномет}

Большую силу представляли артиллерийские противотанковые бригады РГК, дислоцировавшиеся на территории округа, хотя к началу боевых действий их так и не сумели полностью укомплектовать личным составом и боевой техникой, средствами тяги и автотранспортом. Но и имевшаяся на их вооружении боевая техника позволяла организовать достойный отпор вторгшемуся врагу. Маршал Советского Союза К. С. Москаленко (в 1941 г. — командир 1-й птабр) вспоминал: «Бригада полностью обеспечена материальной частью…, в основном сформирована и представляла собой крепко сколоченный и хорошо управляемый войсковой организм»[75].

Все корпусные и артиллерийские полки РГК первой очереди были полностью обеспечены современным артиллерийским вооружением. О больших достоинствах артиллерийского вооружения Красной Армии вспоминал и бывший офицер Генерального штаба вермахта Э. Миддельдорф: «Во время Второй мировой войны русская артиллерия имела на вооружении очень хорошую современную материальную часть. Как по качеству орудийной стали, так и по своим конструктивным характеристикам она отвечала требованиям того времени»[76].

Слабым местом артиллерии Киевского Особого военного округа было обеспечение ее частей средствами механической тяги. Все отдельные артиллерийские дивизионы, а в некоторых стрелковых дивизиях и гаубичные полки переводились на механическую тягу, но тягачей и автомашин для них катастрофически не хватало. Войскам округа недоставало 2500 тракторов, 8750 автомобилей, 4800 мотоциклов, 3600 прицепов[77], к тому же часть из имевшихся в соединениях автотракторных средств работали на строительстве создаваемых укрепрайонов.

Негативное влияние на первоначальный ход приграничных сражений имело и то обстоятельство, что большое количество артиллерийских частей дивизий и корпусов, полков РГК на 22 июня 1941 г. находились на сборах на Львовском, Житомирском, Игнатопольском, Ржищевском и других полигонах и к началу боевых действий не успели прибыть в свои соединения. Так, только на Львовском полигоне на 22 июня находилось 8 полков наземной артиллерии и 9 отдельных зенитно-артиллерийских дивизионов. Здесь просматривается большой просчет руководства округа, которое в связи со сложным положением на границе своевременно не отменило эти сборы и не вернуло артиллерийские части в свои соединения.

Тем не менее, несмотря на указанные недостатки, наличие в Киевском Особом военном округе большого количества орудий и минометов, достаточного количества боеприпасов, современная организационная структура артиллерийских частей обеспечивали массированное применение артиллерии во взаимодействии с другими родами наземных войск и с авиацией в различных видах ожидаемых боевых действий на территории Украины.

С первых дней своего появления над полем боя авиация заявила о себе как о грозной военной силе, с которой необходимо считаться. В начале Первой мировой войны аэропланы использовались главным образом для ведения воздушной разведки, корректировки огня своей артиллерии, для передачи распоряжений и сообщений наземным войскам.

Но вскоре авиация начала вести и боевые действия, поражать наземные войска с воздуха, вести бои с самолетами противника. Это обстоятельство сразу наложило свой отпечаток на ее дальнейшее развитие. Один за другим стали появляться новые образцы самолетов, улучшались их летно-технические характеристики, усиливалось вооружение, разрабатывались различные приемы и тактика ведения воздушного боя.

Развитие отечественной авиации с первых дней советской власти стало предметом особой заботы нового правительства. Уже в мае 1918 г. было создано Главное управление Рабоче-Крестьянского Красного Флота, началось ускоренное формирование первых авиационных отрядов Красной Армии. В это же время непрерывно идет и поиск наиболее целесообразной организационной и штатной структуры авиационных частей.

Вновь созданная авиация Советской Республики активно действовала на полях сражений Гражданской войны. Красные военлеты внесли огромный вклад в разгром войск интервентов и белогвардейцев.

После окончания Гражданской войны встал вопрос о дальнейшем направлении развития Воздушного флота СССР. 17 ноября 1920 г. Совет Труда и Обороны принял постановление о развитии авиационной промышленности, а в следующем году на Всероссийском авиационном съезде была разработана и принята дальнейшая программа развития авиации.

Быстро растущая авиация требовала и хорошо подготовленных летных и технических кадров. Уже в 1920 г. в стране открывается первое высшее авиационное заведение, позднее получившее название Академия воздушного флота имени профессора Н. Е. Жуковского. В 1930-е годы создаются краткосрочные Высшие военно-академические курсы старшего командного состава, курсы усовершенствования командного состава РККА, ряд летных и технических училищ.

Огромный скачок вперед сделала советская авиация в годы предвоенных пятилеток. Именно в это время был предпринят ряд срочных мер, направленных на дальнейшее повышение боевой мощи военно-воздушных сил: шло ускоренное строительство авиационных заводов, создавались новые конструкторские бюро.

Непрерывно увеличивается и количество самолетов, выпускаемых советской авиационной промышленностью.

В 1937 г. советская авиапромышленность выпустила 4435 самолетов (бомбардировщиков — 1303, истребителей — 2129), и уже к концу года в ВВС Красной Армии насчитывалось 8816 самолетов. Значительно выросла и численность личного состава авиации, которая в 1937 г. составила 220 510 человек (26 540 морской авиации)[79].

В последующие годы выпуск самолетов, особенно боевых, непрерывно возрастал.

На вооружение авиационных частей поступали совершенные по тому времени самолеты: ТБ-3, АНТ-37, ДБ-3, СБ, И-15, И-16, И-153, которые ни в чем не уступали, а по многим показателям и превосходили самолеты иностранных государств. Впервые в нашей стране для установки на самолетах были разработаны два образца реактивных снарядов — осколочный РС-82 и осколочно-фугасный РС-132, которые были испытаны в воздушных боях на Халхин-Голе и в Финляндии и прекрасно зарекомендовали себя.

Перед Военно-воздушными силами Красной Армии была поставлена задача — летать выше всех, дальше всех, быстрее всех! И эта задача была выполнена!

1930-е годы — время выдающихся достижений авиационной техники, период великих открытий и установления новых мировых авиационных рекордов. Советские летчики прославили нашу Родину замечательными рекордными перелетами — полетами через Северный полюс в США, на Дальний Восток. В эти годы было установлено много мировых рекордов по скорости, высоте, грузоподъемности летательных аппаратов.

Мужество и стойкость проявили советские летчики в воздушных боях в Испании, Китае, Монголии, у озера Хасан, на реке Халхин-Гол, в советско-финляндской войне зимой 1939–1940 годов.

Боевой опыт, полученный нашими летчиками, послужил основой для дальнейшего развития оперативного искусства советских ВВС, для разработки тактики и способов ведения боевых действий всех родов и видов авиации. Были разработаны новые уставы и наставления, обобщавшие опыт боевого применения авиации.

На ВВС Красной Армии возлагались следующие задачи:

— борьба за господство в воздухе;

— прикрытие войск и тыловых объектов во взаимодействии со средствами ПВО;

— срыв мобилизации и сосредоточения войск противника и флота;

— поддержка сухопутных войск во всех видах боевых действий;

— действия авиации резерва Главного командования по важнейшим военным объектам противника;

— ведение воздушной разведки.

Военно-воздушные силы в зависимости от задач, поставленных перед ними, летно-технических характеристик самолетов и вооружения подразделялись на бомбардировочную, штурмовую, истребительную и авиацию специального назначения (разведывательную, транспортную, связи и др.).

Бомбардировочная авиация предназначалась для поддержки наземных войск на поле боя и поражения противника в его войсковом и оперативном тылу.

Штурмовая авиация предназначалась для уничтожения живой силы и техники противника на поле боя в тесном взаимодействии с наземными войсками.

Истребительная авиация предназначалась для завоевания господства в воздухе и прикрытия своих наземных войск, важных военных и государственных объектов страны от ведения разведки и ударов авиации противника.

Одновременно с количественным и качественным ростом Военно-воздушные силы СССР в 1938–1940 годах перешли на новую организационно-штатную структуру. В военных округах была создана фронтовая, армейская и войсковая авиация, а также образована и авиация Главного командования, подчиненная непосредственно руководству ВВС РККА. Согласно предвоенным взглядам, дальнебомбардировочная авиация (дальнебомбардировочные авиационные корпуса и отдельные дивизии) предназначалась, главным образом, для нанесения ударов по военно-экономическим объектам противника, расположенным в его глубоком тылу.

В состав фронтовой авиации входили отдельные бомбардировочные, истребительные и смешанные авиационные дивизии, а также разведывательные полки (четыре эскадрильи по 12 самолетов СБ и Су-2, эскадрилья связи).

Армейская авиация состояла из смешанных авиационных дивизий, войсковая включала в себя отдельные корректировочные авиационные эскадрильи механизированных и кавалерийских корпусов, эскадрильи и звенья связи стрелковых дивизий. В корпусную авиационную эскадрилью входило 9 самолетов-разведчиков и корректировщиков и 6 самолетов связи (Р-5, Р-Z).

Постановлением СНК СССР от 25 июля 1940 г. вся авиация Красной Армии переводилась на дивизионную систему. В состав бомбардировочной дивизии входили 3–5 авиационных полков, в дальнебомбардировочную — 3–4 полка, смешанная авиационная дивизия имела в своем составе 4–5 полков (1–2 бомбардировочных, 1–2 истребительных, иногда включался и штурмовой полк).

Основной организационной единицей в авиации являлся авиационный полк. В бомбардировочном, штурмовом и истребительном авиационных полках насчитывалось по 4 эскадрильи и звено управления (всего 63 самолета). Дальнебомбардировочный авиационный полк имел в своем составе 40 самолетов. В авиационную эскадрилью (12–15 самолетов) входили четыре звена, по три самолета в каждом.

К началу 1941 г. ВВС Красной Армии превратились в мощную силу, способную выполнить любую поставленную перед ними задачу. На 1 января 1941 г. в их составе насчитывалось 26 263 самолетов (19 725 боевых)[81], в том числе:

— бомбардировщиков — 8992 (565 ТБ-3, 2218 ДБ-3 и Ер-2, 3679 СБ, 2081 ПБ-100, 67 Як-4, 382 Су-2);

— истребителей — 9412 (51 МиГ-1, 13 Як-1, 3665 И-16, 2758 И-153, других марок — 2925);

— штурмовиков — 60;

— разведчиков — 504;

— корректировщиков — 757;

— самолетов связи — 2909, транспортных ДС-3 — 82, санитарных С-2 — 289;

— учебно-тренировочных — 3258.

С 1940 г. советская авиапромышленность перешла на выпуск новых типов самолетов. Если в 1940 г. было произведено всего 84 новых истребителя и 265 бомбардировщиков, то уже в первой половине 1941 г. было выпущено 1946 истребителей (1289 Миг-3, 335 Як-1, 322 ЛаГГ-3) и 754 бомбардировщика (458 Пе-2, 249 — Ил-2, 7 ТБ-7, 40 Ер-2)[82].

А всего за период с января 1939 по 22 июня 1941 г. Красная Армия получила от промышленности 3719 боевых самолетов новых типов[83], что соответствовало всему авиационному парку Германии, сосредоточенному для удара по СССР.

Большое внимание правительство и военное руководство страны уделяло формированию новых авиационных частей и соединений. 25 февраля 1941 г. ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР приняли постановление «О реорганизации авиационных сил Красной Армии», утвердившее разработанный Наркоматом обороны план перевооружения и переучивания авиационных частей. Планировалось в течение 1941 г. сформировать 106 новых авиационных полков, обеспечив половину из них новой авиационной техникой.

Выполняя это решение, к 1 июня 1941 г. в авиации Красной Армии удалось укомплектовать 19 авиационных полков (13 — в дальнебомбардировочной авиации), остальные части находились в различных стадиях формирования.

К началу Великой Отечественной войны авиация Красной Армии насчитывала 79 авиационных дивизий (61 дивизия фронтовой и армейской авиации, 13 бомбардировочных и 5 истребительных дивизий авиации дальнего действия), а также 5 отдельных авиационных бригад.

Было завершено формирование пяти авиационных корпусов авиации дальнего действия. В четырех из них и одной отдельной дальнебомбардировочной дивизии, дислоцировавшихся в районах Новгорода, Смоленска, Курска, Запорожья, имелось 1346 самолетов и 931 подготовленный к полетам во всех условиях погоды летный экипаж.

В составе ВВС Красной Армии насчитывалось 218 полностью боеспособных авиационных полков (97 истребительных, 75 ближнебомбардировочных, 11 штурмовых, 29 дальнебомбардировочных, 6 тяжелобомбардировочных).

Штатная численность личного состава Военно-воздушных сил перед началом войны составляла 630 361 человек, по списку — 439 834.

Руководство авиацией Красной Армии осуществлялось Главным управлением ВВС, начальником которого являлся генерал-лейтенант авиации П. Ф. Жигарев, начальник штаба — генерал-майор авиации П. С. Володин.

К началу боевых действий в стране насчитывалось 100 учебных заведений (свыше 60 летных), готовящих кадры для советской авиации.

Основные силы авиационных соединений Красной Армии дислоцировались в западных приграничных округах. На 1 июня 1941 г. там было сосредоточено 111 авиационных полков (истребительных — 57, бомбардировочных — 48, штурмовых — 6). В стадии формирования находилось еще 49 авиационных полков (истребительных — 41, бомбардировочных — 4, штурмовых — 4). На вооружении этих частей имелось 1774 новых типов самолетов, в том числе[84]:

— 980 истребителей (886 МиГ-3, 11 МиГ-1, 83 Як-1);

— 749 бомбардировщиков (68 Пе-2, 7 ТБ-7, 113 Ер-2, 464 ДБ-3, 73 Як-2, 24 Як-4);

— 45 штурмовиков (Ил-2).

Но и эти данные нельзя назвать точными, так как в них не вошли самолеты Ар-2, которых было произведено в 1940–1941 годах около 200.

В авиационных соединениях и частях имелось также и большое количество самолетов, выпускавшихся ранее. Из общего количества 4714 истребителей, находящихся в западных округах, 1762 составляли И-16 и 1549 — И-153.

Таким образом, большая часть авиации Красной Армии, в том числе и получившие новую материальную часть, была сосредоточена на западной границе СССР. К сожалению, переподготовку на новых типах самолетов до начала боевых действий сумело пройти небольшое количество летных и технических экипажей.

Грозную силу представляла собой авиация Киевского Особого военного округа, штаб которой располагался в Киеве. На 22 июня 1941 г. на территории округа дислоцировалось 10 авиационных дивизий:

— смешанных — 5 (14-я, 15-я, 16-я, 17-я, 63-я);

— истребительных — 3 (36-я, 44-я и 64-я);

— бомбардировочных — 2 (19-я и 62-я).

Руководящий состав ВВС КОВО

Командующий авиацией генерал-лейтенант Птухин Е. С.

Зам. командующего полковник Слюсарев С. В.

Зам. командующего по политчасти дивизионный комиссар Гальцев*

Начальник штаба генерал-майор Ласкии Н. А.

* Инициалы не установлены.

В Киевском округе на расстоянии 100–200 км от государственной границы базировалась истребительная, штурмовая, ближнебомбардировочная и разведывательная авиация армий прикрытия. Авиационные соединения округа располагались эшелонированно в двух группировках. Первая группировка (семь авиационных дивизий) дислоцировалась в районах Ровно, Дубно, Тернополь, Чертков, Проскуров, Полонное, Шепетовка.

Вторая группировка (три авиационные дивизии) располагалась в районах Жмеринка, Умань, Белая Церковь.

Рассмотрим боевой состав авиационных соединений Киевского Особого военного округа, попробуем дать оценку их боеспособности.

14-я смешанная авиационная дивизия (командир — полковник И. А. Зыканов) базировалась на аэродромах Млынув, Велицк, Колки, Федоровка (удаление от госграницы 100–360 км). Штаб дивизии располагался в Луцке. В ее состав входили 17-й, 46-й и 89-й истребительные полки, 253-й штурмовой авиационный полк (находился в стадии формирования, материальной части не имел).

В дивизии насчитывалось 174 самолета (И-15 — 12, И-16 — 84, И-153 — 78) и 198 летчиков. К полетам днем в простых метеорологических условиях (ДПМУ) было подготовлено 186 летчиков, в сложных метеорологических условиях днем (ДСМУ) летали 126 летчиков, ночью в простых метеорологических условиях (НПМУ) — 75 летчиков.

15-я смешанная авиационная дивизия (командир — генерал-майор А. А. Демидов) базировалась на аэродромах в районе Львова и Куровиц. В ее состав входили 23-й, 28-й и 164-й истребительные авиационные полки и 66-й штурмовой авиаполк. Штаб дивизии размещался во Львове. По итогам 1940 г. 28-й иап был признан лучшим авиационным полком ВВС Красной Армии и награжден переходящим Красным Знаменем.

Весной 1941 г. личный состав дивизии приступил к переучиванию на самолеты МиГ-3 и Ил-2. В дивизии имелось 236 самолетов (МиГ-3 — 98, И-16 — 34, И-153 — 38, И-15 — 61, Ил-2 — 5) и 245 летчиков. К полетам в ДПМУ было подготовлено 212 летчиков, ДСМУ — 95 и НПМУ — 70.

16-я смешанная авиационная дивизия в 1941 г. приступила к переучиванию на самолеты МиГ-3 и Пе-2. В ее состав входили 87-й и 92-й истребительные, 86-й ближнебомбардировочный полки, которые дислоцировались на аэродромах в районе Теребовля и Вучач. Штаб находился в Тернополе, командовал дивизией генерал-майор В. И. Шевченко.

В ее частях насчитывалось 182 самолета (СБ — 37, Пе-2 — 9, И-16 — 65, МиГ-3 — 4, И-153 — 63, И-15 — 4) и 234 летчика. Подготовка летного состава дивизии к полетам в различных метеорологических условиях отражалась следующими цифрами: ДПМУ — 213, ДСМУ — 87, НПМУ — 45 летчиков.

17-я смешанная авиационная дивизия дислоцировалась в районе Проскурова, Судилкова (командир — генерал-майор А. И. Гусев). В ее состав входили: 20-й и 91-й иап, 48-й, 224-й, 225-й, 242-й и 244-й ббап. В авиационных полках имелось 217 самолетов (Як-1 — 64, И-153 — 86, СБ — 33, Пе-2 — 34) и 405 летчиков.

Части дивизии переучивались на самолеты Як-1 и Пе-2, поэтому на некоторых аэродромах скопилось по 2 комплекта авиационной техники. Так, в 20-м истребительном авиационном полку, дислоцировавшемся на аэродроме Проскуров, на 63 летчика приходилось 60 самолетов И-153 и 61 Як-1.

К полетам в ДПМУ подготовлено 335, СМУ — 74, НПМУ — 74 летчиков.

19-я бомбардировочная авиационная дивизия (командир — полковник А. К. Богородецкий) дислоцировалась в районе Черткова. В ее состав входили: 33-й, 136-й и 138-й ближнебомбардировочные полки. По итогам 1940 г. 33-й сбап был признан лучшим полком в ВВС Красной Армии и награжден переходящим Красным Знаменем.

В полках дивизии насчитывалось 198 летчиков и 142 самолета (СБ — 60, Ар-2 — 23, Пе-2 — 10, Як-2 — 49). Подготовка к боевым действиям летного состава была следующей: в ДПМУ — 139, ДСМУ — 20, НПМУ — 19 человек.

36-я истребительная дивизия ПВО (командир — полковник В. В. Зеленцов) базировалась на аэродромах в районе Киева. В ее состав входили 2-й, 43-й, 254-й и 255-й истребительные авиационные полки. В соединении имелось 113 летчиков и 112 самолетов (И-16 — 84, И-153 — 28). Подготовка летного состава отражалась следующими цифрами: в ДПМУ — 103, ДСМУ — 41, НПМУ — 26 человек.

44-й истребительной дивизией командовал полковник В. М. Забалуев. В ее состав входили 88-й, 248-й, 249-й и 252-й истребительные авиационные полки. Всего в дивизии насчитывалось 85 летчиков и 166 самолетов (И-16 — 110, И-153 — 56). К боевым действиям в ДПМУ было подготовлено 53, ДСМУ — 7 и НПМУ — 5 летчиков.

62-я бомбардировочная дивизия (командир — полковник В. В. Смирнов) дислоцировалась на аэродромах Красная Волока, Большая Фосня, Баскаки. В ее состав входили: 52-й, 94-й, 226-й и 227-й ближнебомбардировочные, 243-й и 245-й штурмовые авиационные полки. Штаб дивизии находился в Овруче.

В дивизии насчитывалось 247 летчиков и 213 самолетов (СБ — 84, Пе-2 — 15, Су-2 — 114). Подготовка к боевым действиям отражалась следующими цифрами: в ДПМУ — 201, ДСМУ — 55, НПМУ — 27 летчиков.

63-я смешанная авиационная дивизия (командир — полковник П. Н. Анисимов) включала в свой состав 165-й истребительный и 62-й штурмовой полки. В соединении насчитывалось 167 летчиков и 102 самолета (И-15 бис — 17, И-153 — 81, И-16 — 4). 138 летчиков были подготовлены к боевым действиям в ДПМУ.

64-я истребительная авиационная дивизия (командир — полковник А. П. Осадчий) базировалась в районе Станислав, Коломыя, Черновцы. В ее состав входили 12-й, 149-й, 166-й, 246-й и 247-й истребительные авиационные полки.

В соединении насчитывалось 287 самолетов (МиГ-3 — 57, И-16 — 74, И-153 — 96, И-15 — 12) и 239 летчиков. Летный состав был подготовлен к боевым действиям: в ДПМУ — 112 человек, ДСМУ — 58, НПМУ — 14.

В состав авиации. округа входили 315-й и 316-й отдельные разведывательные полки (орап). В 315-м орап имелось 66 летчиков и 20 самолетов СБ, и только 40 летчиков полка были подготовлены к ведению боевых действий днем в простых метеорологических условиях.

Еще хуже обстояло дело в 316-м отдельном разведывательном авиационном полку. Из 45 летчиков, имевшихся в полку, только 20 были подготовлены к ведению боевых действий днем на самолетах СБ в простых метеорологических условиях. В составе полка имелся 31 самолет Як-2 и Як-4, но ни один экипаж не был подготовлен к полетам на этих типах самолетов[85].

Таким образом, Военно-воздушные силы Киевского Особого военного округа имели в своем составе 44 авиационных полка: бомбардировочных — 13, истребительных — 25, штурмовых — 4, разведывательных — 2, корпусных авиаэскадрилий — 13, находящихся в различных стадиях формирования и боевой готовности.

В округе имелась и одна санитарная авиационная эскадрилья.

Пять истребительных, четыре бомбардировочных и один штурмовой авиаполк ВВС округа переучивались на новые типы самолетов (МиГ-1, МиГ-3, Як-1, Ил-2, Пе-2, Су-2, Як-2, Як-4), 12 полков находились в стадии формирования. К началу боевых действий с Германией летный состав переучивающихся полков не успел полностью овладеть новой материальной частью.

Перевооружаемые и формируемые соединения и части находились в различной стадии боевой готовности. Так, 253-й штурмовой, 242-й и 244-й ближнебомбардировочные полки вообще не имели материальной части, а 224-й, 225-й и 138-й ближнебомбардировочные полки были укомплектованы самолетами только на 20–50 % от штатной нормы[86].

В 52-м и 48-м перевооружаемых бомбардировочных полках старая материальная часть была изъята, а новой техники поступило недостаточно, в результате боеспособность этих полков находилась на низком уровне.

Тем не менее, несмотря на все указанные недостатки, в Киевском округе имелось достаточно большое количество боеготовых полков и подготовленных, хоть и на старой авиационной технике, летчиков. В авиационных частях на 22 июня 1941 г. насчитывалось 2359 летчиков и 1308 членов экипажей, имелось 1884 самолета, в том числе[87]:

— истребительная авиация — 1166 (МиГ-3 — 159, Як-1 — 64, И-16 — 450, И-153 — 493);

— бомбардировочная — 468 (Пе-2 — 68, Ар-2 — 23, Як-2, Як-4 — 49, СБ — 214, Су-2 — 14);

— штурмовая — 197 (И-153 — 81, И-15бис — 111, Ил-2 — 5);

— разведывательная — 53 (Як-2, Як-4 — 31, СБ — 22).

Но и эти данные можно поставить под сомнение. По воспоминаниям маршала авиации Н. С. Скрипко, в ВВС Киевского округа только в 17 истребительных авиационных полках насчитывалось 1296 самолетов (в том числе 243 МиГ-1, МиГ-3 и Як-1)[88]. В расчет не приняты самолеты И-15, Р-5, Р-10, которые в больших количествах еще находились на вооружении авиационных частей.

Таким образом, из всего вышесказанного можно сделать вывод, что строевые части округа были почти полностью укомплектованы личным составом, некомплект (около 13%о) приходился на вновь формируемые авиационные соединения. Об уровне подготовки летного состава к ведению боевых действий в различных метеорологических условиях можно судить по данным, приведенным в таблице 21.

Налет летного состава авиационных полков за зимний период 1941 г. составил в среднем около 4 часов, что было явно недостаточно для приграничного округа.

На территории округа (в районе Черткова) базировалась и 18-я дальнебомбардировочная авиационная дивизия, которой командовал полковник А. М. Дубошин. В ее состав входили 90-й и 93-й дальнебомбардировочные авиационные полки, насчитывавшие 117 летчиков и 119 самолетов ДБ-3ф.

В районах Брянска, Орла, Курска базировалась авиация 2-го дальнебомбардировочного авиационного корпуса (35-я и 48-я дбад, 67-я иад), которым командовал полковник К. Н. Смирнов.

^{Самолеты, находившиеся на вооружении авиационных частей КОВО: 1 — дальний бомбардировщик ДБ-3ф; 2 — скоростной бомбардировщик СБ; 3 — ближний бомбардировщик Су-2; 4 — бомбардировщик Ар-2; 5 — пикирующий бомбардировщик Пе-2; 6 — штурмовик Ил-2; 7 — истребитель МиГ-3; 8 — истребитель Як-1; 9 — истребитель И-153; 10 — истребитель И-16; 11 — истребитель И-15бис}

Важную роль в обеспечении выполнения задач, стоящих перед ВВС округа, играл авиационный тыл. Являвшиеся его основой авиационные базы, которые предназначались для непосредственного обслуживания авиачастей в боевых условиях, в ходе советско-финляндской войны себя не оправдали.

10 апреля 1941 г. с целью повышения боевой готовности и маневренных возможностей авиации постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) была проведена реорганизация авиационного тыла, независимого от строевых частей. Она строилась на следующих принципах:

— авиационный тыл должен был находиться в постоянной готовности к обеспечению боевой работы авиации с основных и оперативных аэродромов;

— обеспечение маневрирования авиации в пределах фронта и между фронтами без переброски авиационных баз;

— тыл должен был иметь одинаковую организационную структуру как в мирное, так и в военное время.

В соответствии с указанным постановлением вся территория западных приграничных округов разбивалась на 36 районов авиационного базирования, которые предназначались для тылового обеспечения боевой работы 2–3 авиационных дивизий. Каждый район включал в себя авиационные базы (одна на авиационную дивизию), инженерно-аэродромный батальон (по одному на каждый авиационный полк), роту связи, подвижные мастерские. Авиационные базы подчинялись начальнику района, а в оперативном отношении — командиру дислоцировавшейся на них авиационной дивизии.

Всю реорганизацию авиационного тыла планировалось завершить к 1 августа 1941 г. А в авиации КОВО к реорганизации тыла только приступили, большинство авиационных баз к началу боевых действий с Германией еще находилось в стадии формирования[89].

В районе авиационного базирования предусматривалось создание запасов горючего и боеприпасов, обеспечивающих три корпусных вылета, на складах авиационных баз — тоже на три и в батальонах аэродромного обслуживания — на четыре вылета.

Вместе с созданием стационарных аэродромов большой размах получило строительство полевых аэродромов для армейской авиации и взлетно-посадочных полос на аэродромах фронтовой авиации.

В Киевском Особом военном округе имелось значительное количество аэродромов, обеспечивающих базирование имеющейся на территории авиации. Так, в 300-км полосе к востоку от госграницы в КОВО и ОдВО имелось 180 боеготовых аэродромов, но они с началом боевых действий не были задействованы для маневра частей и вывода их из-под ударов вражеской авиации.

Связь штаба ВВС округа с авиадивизиями и дивизий с аэродромами поддерживалась, в основном, проводными средствами, радиостанций в частях было очень мало.

Не были разрешены вопросы маскировки аэродромов и находящихся там самолетов. Эти мероприятия в округе начались только 21 июня 1941 г. и свелись к рассредоточению самолетов поэскадрильно в разных местах аэродромов.

Организация противовоздушной обороны аэродромов находилась в запущенном состоянии, что объяснялось не только отсутствием необходимых маскировочных средств и нехваткой средств ПВО, но и недостаточным вниманием со стороны командования полков, дивизий, ВВС округа.

Директивой НКО СССР от 25 апреля 1941 г. предусматривалось сформировать для охраны и обороны аэродромов и других важных объектов военно-воздушных сил 166 зенитно-артиллерийских батарей[90], но из-за нехватки боевой техники это решение так и не было реализовано.

Из штатных средств ПВО на аэродромах имелось по 3 счетверенные пулеметные установки на батальон, что было явно недостаточно для надежного прикрытия размещавшихся там самолетов и личного состава от ударов с воздуха.

К этому можно добавить, что к 22 июня 1941 г. 43 % командиров всех степеней ВВС КОВО находились на занимаемых должностях менее полугода, 55 % — менее года, свыше 91 % командиров авиационных соединений находились на своих должностях менее 6 месяцев[91], что, несомненно, сказалось на руководстве авиационными частями в ходе начавшихся вскоре боевых действий.

Несмотря на указанные недостатки, авиация Киевского Особого военного округа насчитывала в своем составе огромное количество самолетов, намного превосходящее авиацию 4-го воздушного флота Германии, располагала подготовленными летными и техническими кадрами, воспитанными в духе советского патриотизма и беззаветной преданности своей Родине. Несмотря на незаконченность перевооружения, ВВС округа обладали достаточным количеством боеготовых авиационных полков, способных надежно прикрыть свои войска от ударов противника с воздуха.

Для повышение боевых возможностей авиации было необходимо создать в Красной Армии специальные войсковые части, предназначенные для защиты от ударов воздушного противника важных государственных и военных объектов, мест дислокации наземных войск.

Для этой цели создается система противовоздушной обороны (ПВО) войск, в основе которой лежало комплексное использование всех имевшихся в Красной Армии средств борьбы в тесном взаимодействии всех родов войск. В состав ПВО входили части и подразделения, имевшие на вооружении зенитную артиллерию и пулеметы, прожектора, аэростаты заграждения, технические средства обнаружения воздушных целей. Большое значение уделялось развитию системы воздушного наблюдения и своевременного оповещения о воздушном нападении противника.

Главное требование, предъявляемое к войскам ПВО, — находиться в постоянной боевой готовности к отражению нападения вероятного противника с воздуха. ПВО страны была организована с учетом вероятных действий авиации противника по войскам Красной Армии и важным объектам, находящимся в зоне ее воздействия.

^{Схема 9. Организационная структура войск ПВО страны на 22 июня 1941 г.}

Для единого руководства войсками противовоздушной обороны в мае 1932 г. было создано Управление ПВО, позднее Главное управление ПВО РККА. В военных округах руководство средствами и силами противовоздушной обороны возлагалось на помощника командующего округом по ПВО (командующего ПВО), в районах базирования войсковых частей — на командиров корпусов и дивизий.

25 января 1941 г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР приняли важный документ — постановление «Об усилении противовоздушной обороны страны», в котором были четко определены территории возможного воздушного нападения противника на важнейших стратегических направлениях обороны (на глубину до 1200 км), указаны пути дальнейшей реорганизации всей системы противовоздушной обороны.

Приказом НКО СССР от 14 февраля 1941 г. вся территория страны была разделена на 13 зон ПВО, границы которых совпадали с границами военных округов. Положительной чертой создания зон ПВО являлось то, что появилась возможность использовать все средства противовоздушной обороны в одной группировке, под единым командованием. В состав войск каждой зоны, в зависимости от важности прикрываемого направления и объектов, входили соединения и части ПВО, имевшие разный боевой состав сил и средств.

Первая, наиболее важная полоса включала в свой состав территории Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов. В этой полосе (глубина 500–600 км) и в Закавказье было сосредоточено около 90 % всех батарей зенитной артиллерии Красной Армии.

Главной задачей зон ПВО считалось прикрытие основных группировок войск Красной Армии, важнейших железнодорожных узлов и транспортных коммуникаций, крупных промышленных и административно-политических центров страны от ударов воздушного противника. Группировка сил и средств ПВО, прикрывающих объект, строилась из расчета круговой обороны, способной обеспечить отражение налета воздушного противника с любого направления.

Основу противовоздушной обороны составляли тесно взаимодействующие между собой зенитная артиллерия и истребительная авиация, распределяя цели по зонам действия в зависимости от высот полета. Боевой порядок зенитной артиллерии строился с таким расчетом, чтобы воздушный противник находился под непрерывным воздействием массированного огня как вблизи прикрываемого объекта, так и над ним.

Успешные действия средств ПВО в значительной степени зависели от службы воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС). На нее и возлагалась задача своевременного обнаружения воздушных целей и оповещения об этом своих частей.

Служба ВНОС строилась по системе кольцевых полос наблюдения. Начиная с погранотрядов, в приграничных округах были развернуты сети постов наблюдения, которые располагались в 8–12 км друг от друга и объединялись в ротные и батальонные районы. Доклады с постов ВНОС должны были передаваться в срочном порядке по своим средствам связи (телефон, радио, телеграф). Но в связи с большой нехваткой этих средств все сообщения передавались по постоянным проводным линиям Наркомата связи СССР, что не обеспечивало своевременное оповещение частей и соединений о воздушной опасности.

К началу боевых действий с Германией части и посты ВНОС были развернуты и несли службу вдоль западных границ СССР в полосе глубиной 150–200 км. Восточнее этого рубежа находились еще части воздушного наблюдения, оповещения и связи, готовые к развертыванию в течение первого дня войны[92].

Массированное применение в боевых действиях авиации потребовало существенного увеличения средств противовоздушной обороны, улучшения тактико-технических характеристик вооружения, технического переоснащения войск ПВО.

В конце 1930-х годов значительные успехи были достигнуты в оснащении боевой техникой зенитной артиллерии, развитие которой шло в направлении создания автоматизированных комплексов, увеличения калибра орудий, начальной скорости снаряда, повышения дальности и высотности стрельбы.

На вооружение частей Красной Армии начинают поступать совершенные для того времени 37-мм автоматические орудия образца 1939 г., 25-мм автоматические орудия образца 1940 г., 85-мм полуавтоматические орудия образца 1939 г., крупнокалиберный пулемет ДШК.

Непрерывно совершенствуются способы и приемы стрельбы по воздушным целям, разрабатываются и поступают в войска приборы управления огнем зенитных орудий ПУАЗО-1, ПУАЗО-3, дальномеры.

На вооружение в войска Красной Армии в 1939 г. поступили первые радиолокационные станции обнаружения РУС-1 (радиоулавливатель самолетов), позволявшие обнаруживать воздушные цели на удалении около 100 км от охраняемого объекта. С мая 1940 г. началось формирование первых радиотехнических частей ПВО. Система управления ПВО позволяла одновременно сосредоточивать огонь 12–15 батарей, создавать для ночного боя световые поля площадью в несколько квадратных километров.

Одновременно с ростом технической оснащенности развивается и организационная структура войск ПВО. С 1935 г. для защиты от ударов противника с воздуха наиболее важных политических и административных центров страны и объектов тыла формируются отдельные бригады, дивизии и корпуса ПВО.

Войска ПВО страны перед началом войны имели в своем составе: 3 корпуса, 2 дивизии, 9 отдельных бригад, 28 отдельных зенитно-артиллерийских полков, 109 отдельных зенитно-артиллерийских дивизионов (всего около 182 000 человек)[93]. В войсках ПВО на 1 июня 1941 г. насчитывалось 7462 орудия среднего (76-мм и 85-мм) и 1258 орудий малого (37-мм) калибров, 6800 комплексных зенитных установок, 1500 прожекторов, 850 аэростатов заграждения, 45 радиолокационных станций[94].

Широкое применение для противодействия незаконным полетам самолетов противника получает истребительная авиация. Выделенные из состава ВВС для противовоздушной обороны 40 истребительных авиационных полков имели около 1500 самолетов.

Противовоздушную оборону территории КОВО осуществляли войсковые части Киевской зоны ПВО. Вся территория округа была разбита на два дивизионных и пять бригадных районов ПВО.

В состав Киевского дивизионного района входили 3-я дивизия ПВО (командир — генерал-майор В. Г. Поздняков), 135-й и 141-й отдельные зенитно-артиллерийские дивизионы, 4-й полк ВНОС. Их части и подразделения прикрывали Киев, Фастовский железнодорожный узел, мосты через Днепр в районах Киева, Черкасс, Канева, Янова. Для целей ПВО были выделены два полка 36-й истребительной авиационной дивизии, дислоцировавшиеся в районе Киева.

В состав Львовского дивизионного района входили части 4-й дивизии ПВО (командир — полковник Ф. Г. Яновский), 11-я бригада ПВО, 19-й батальон ВНОС. Части дивизии прикрывали объекты в районе Львова, части 11-й бригады — в районе Дрогобыча, Борислава, 146-й отдельный зенитный дивизион прикрывал объекты, расположенные в городе Стрый.

В состав отдельной бригады ПВО, как правило, входили 2–3 зенитно-артиллерийских полка, отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, отдельный зенитно-пулеметный батальон, прожекторный батальон, полк ВНОС, другие специальные части и подразделения.

На территории округа располагались следующие бригадные районы ПВО:

— Ровенский. 256-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион прикрывал объекты в районе Здолбунова, 286-й озадн — Ровно, 374-й озадн — Ковеля, 87-й озадн — Луцка. Наблюдение и оповещение осуществлял 29-й батальон ВНОС;

— Станиславский. 227-й озадн прикрывал Станислав, 85-й — Черновицы, 334-й — Коломыю. Наблюдение за воздушной обстановкой осуществлял 4-й батальон ВНОС;

— Тернопольский. Один дивизион 186-го зенитно-артиллерийского полка прикрывал Шепетовку, еще один дивизион и 126-й озадн — Тернополь. 34-й озадн прикрывал Гречаны;

— Житомирский. 139-й озадн прикрывал Коростень, 254-й озадн — Казатин. Наблюдение осуществлял 22-й батальон ВНОС;

— Винницкий. 375-й озадн прикрывал Жмеринку, 122-я зенитно-пулеметная рота — Старый Губник. Наблюдение за воздушной обстановкой осуществлялось 14-м батальоном ВНОС.

Непосредственное руководство силами и средствами противовоздушной обороны Киевского Особого военного округа осуществлял командующий Киевской зоной ПВО генерал-майор А. И. Данилов.

Весь район прикрытия округа делился на три зоны ПВО: войсковая (глубиной 30–50 км), армейская (50–60 км от линии госграницы) и окружная (свыше 100 км от госграницы).

Войсковая зона разбивалась на корпусные, дивизионные и полковые районы, которые прикрывались в основном наземными средствами ПВО. Для выполнения этих задач в состав соединений включались отдельные зенитно-артиллерийские дивизионы. Войсковая зенитная артиллерия, входившая в состав корпусов и дивизий, зонам ПВО не подчинялась.

В штат стрелкового полка входила зенитно-пулеметная рота, имевшая на вооружении зенитные и счетверенные пулеметы «Максим». Таким образом, в составе стрелковой дивизии, кроме вооружения отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона, имелось 9 крупнокалиберных зенитных пулеметов и 24 счетверенные зенитно-пулеметные установки[95].

Но надежно прикрыть войска от ударов с воздуха отдельные зенитно-артиллерийские дивизионы по своим тактико-техническим данным не могли. Дивизион был в состоянии прикрыть войска двухслойным огнем на площади 2 км по фронту и 2,5 км в глубину[96]. Да и фактическое наличие зенитного вооружения в сухопутных и механизированных частях Красной Армии, в том числе и КОВО, явно не соответствовало их штатному количеству.

Для усиления зенитного прикрытия войск в армии с момента объявления мобилизации планировалось дополнительно включить еще два — пять зенитно-артиллерийских дивизионов.

* или 85-мм зенитные орудия.

Несмотря на все имеющиеся недостатки, войска ПВО Киевского Особого военного округа представляли собой достаточно стройную систему, имевшую большое количество сил и средств и отвечавшую требованиям борьбы с воздушным противником. При своевременном приведении в боевую готовность, активном взаимодействии с многочисленной истребительной авиацией округа войска ПВО могли надежно прикрыть свои войска.

^{Образцы зенитного вооружения, находившегося в частях и соединениях КОВО на 22 июня 1941 г.: 1 — 37-мм автоматическая зенитная пушка; 2 — 76-мм зенитная пушка; 3 — 85-мм полуавтоматическая зенитная пушка; 4 — крупнокалиберный пулемет ДШК; 5 — счетверенная установка «Максим»}

В предвоенные годы считалось, что в наступательных операциях наиболее выгодным маневром будет обход флангов обороняющегося противника с одновременной высадкой в его тылу воздушного десанта. Высаженные в тылу врага десантные отряды своими внезапными ударами по штабам, военным объектам, узлам связи и управления противника могли существенно повлиять на весь ход боевых действий на этом участке фронта.

2 августа 1930 г. воздушный десант в составе 12 парашютистов впервые в истории нашей страны принял участие в опытном учении ВВС Московского военного округа. Этот памятный день и стал днем рождения советских воздушно-десантных войск (ВДВ).

В марте 1931 г. в Красной Армии был создан первый десантный отряд, на вооружении которого находилось несколько танкеток и бронемашин. И уже осенью того же года на маневрах в Ленинградском военном округе был успешно применен комбинированный парашютно-посадочный десант. А в 1935 г. на маневрах в Киевском военном округе уже был выброшен крупный воздушный десант в количестве трех воздушно-десантных полков. Проведенные войсковые маневры показали, что воздушно-десантные войска необходимы при проведении крупных наступательных операций.

Руководством страны и Красной Армии принимается решение о срочном формировании отдельных воздушно-десантных бригад. Уже к 1940 г. в составе Красной Армии имелось шесть воздушно-десантных бригад (201-я, 202-я, 204-я, 211-я, 212-я, 214-я), в 1941 г. началось формирование еще пяти таких частей.

В течение короткого времени воздушно-десантные войска становятся одной из грозных и мобильных сил армии. Они отличались высокой подвижностью, сильным вооружением, способностью быстро и внезапно появляться в тылу противника. Некоторые бригады получили до начала войны с Германией и некоторый боевой опыт. 212-я бригада принимала участие в боевых действиях на Халхин-Голе. Летом 1939 г. многие воздушно-десантные бригады принимали участие в освободительном походе в Западную Белоруссию, Украину и Бессарабию, а 201-я бригада приняла участие и в советско-финляндской войне.

В 1940 г. вышел новый Полевой устав Красной Армии (ПУ-40), в котором были достаточно полно сформулированы роль и задачи воздушно-десантных войск: «Воздушно-десантные войска являются средством высшего командования. Они используются для решения таких задач в тылу противника, которые в данный период не могут быть выполнены другими родами войск, но решение которых может иметь серьезное влияние на исход всей операции (боя). Воздушно-десантные войска должны применяться внезапно для противника и в больших масштабах, самостоятельно и во взаимодействии с наземными, воздушными и морскими силами, выполняющими данную операцию».

На воздушно-десантные войска возлагались следующие задачи:

— нарушение управления войсками и работы тыла противника путем нападения на штабы;

— уничтожение средств связи и путей сообщения противника;

— нарушение подвоза к фронту войск противника боеприпасов и имущества;

— захват и уничтожение аэродромов и авиационных баз противника;

— овладение прибрежным районом для обеспечения высадки морского десанта;

— усиление войск, действующих в окружении, и подвижных соединений, выполняющих задачи в оперативной глубине обороны противника;

— борьба с воздушным десантом противника в своем тылу.

В связи со сложными задачами, возлагаемыми на воздушно-десантные войска, меняется и их организационная структура.

В состав бригады включались 4 парашютно-десантных батальона (по 458 человек), артиллерийский дивизион, зенитно-пулеметная, саперная, разведывательно-самокатная роты и рота связи, подразделения обеспечения (всего свыше 3000 десантников). На их вооружении имелось 20 танков Т-37 и 10 бронемашин, шесть 76-мм и двенадцать 45-мм орудий, шесть 82-мм минометов[97].

В парашютно-десантный батальон входили:

— три парашютно-десантные роты (по 141 человек);

— минометная рота;

— пулеметный взвод;

— взвод связи;

— разведвзвод (37 десантников);

— саперно-подрывной взвод;

— взвод боевого питания и снабжения;

— санитарное отделение.

Личному составу воздушно-десантных войск была присвоена форма одежды летно-подъемного состава ВВС РККА.

В марте — апреле 1941 г. в Красной Армии на базе управлений трех стрелковых корпусов и личного состава одиннадцати стрелковых дивизий началось формирование пяти воздушно-десантных корпусов и десяти противотанковых артиллерийских бригад. В июне 1941 г. начато создание Управления воздушно-десантных войск Красной Армии.

^{Схема 10. Организационная структура воздушно-десантного корпуса Красной Армии на 22 июня 1941 г.}

Отдельный танковый батальон, входивший в состав корпуса, имел на вооружении 32 танка, в отдельную роту связи входили звено самолетов и взвод подвижных средств.

В КОВО проходило формирование 1-го воздушно-десантного корпуса, командиром которого был назначен генерал-майор М. А. Усенко. В его состав вошли 211-я воздушно-десантная бригада (перебрасывается с Дальнего Востока), 204-я и 1-я бригада (формируются из личного состава стрелковых дивизий 12-й армии).

Корпус удалось укомплектовать личным составом, но боевая техника и вооружение должны были поступить в войска только в середине августа 1941 г. На 22 июня 1941 г. его части занимались плановой боевой подготовкой, происходило сколачивание штабов, подразделений и органов управления.

В связи с поздним началом формирования воздушно-десантных корпусов в частях ощущалась слабая специальная подготовка личного состава. До начала боевых действий личный состав не был, в основном, подготовлен к прыжкам с парашютом и к действиям в тылу противника.

Несмотря на недостатки в подготовке парашютно-десантных войск, ранее сформированные воздушно-десантные бригады имели подготовленный к боевым действиям личный состав и могли выполнить возложенные на них задачи, что и подтвердили первые дни войны.

Инженерные войска как самостоятельный род войск появились одновременно с возникновением регулярных армий. Так исторически сложилось, что Россия всегда славилась своим военно-инженерным искусством. Укрепления Севастополя и Порт-Артура, Петрограда и Царицына, Киева и Самары, переправы через Волгу и Днепр, Двину и Березину представляли собой замечательные страницы в истории инженерных войск России и Красной Армии.

Наибольшее развитие инженерные войска получили в годы советской власти. Прокладка мостов, строительство дорог, устройство фортификационных сооружений и заграждений, наведение переправ, минирование и разминирование объектов, маскировка войск и объектов — вот далеко не полный перечень задач, выполняемых инженерными войсками. С каждым годом повышалась механизация инженерных войск, в части поступали новая специальная техника, новые виды переправочных, понтонно-мостовых и минно-взрывчатых средств.

Образцы мужества и героизма проявили воины инженерных войск РККА в боях у озера Хасан, на реке Халхин-Гол, в советско-финляндской войне. Им пришлось наводить и содержать переправы, обеспечивать беспрепятственное продвижение своих войск, разминировать и ремонтировать дороги и мосты, выполнять другие инженерные работы.

Прошедшие боевые действия подтвердили возросшее значение инженерных войск, необходимость их дальнейшего роста и развития военно-инженерного искусства. Считалось, что для обеспечения боевых действий Красной Армии войска округов должны были иметь в своем составе следующие части и подразделения (табл. 26).

К июню 1941 г. инженерные войска Красной Армии состояли из войсковых, армейских, окружных частей и подразделений и частей резерва Главного командования. В состав стрелковых корпусов и дивизий входили отдельные саперные батальоны (2 саперные роты и переправочный парк). В составе стрелкового полка имелась саперная рота (96 человек).

К началу войны в составе корпусов и дивизий насчитывалось 398 отдельных саперных, инженерных и понтонных батальонов[98], еще 18 инженерных и 16 понтонно-мостовых полков находились в подчинении РГК. С апреля 1941 г. инженерные войска Красной Армии стали переходить на полковую организационную структуру численностью около 1000 человек.

Большие силы инженерных войск Красной Армии были сосредоточены на западной границе Украины. Сеть шоссейных дорог, проходящих по территории Западной Украины, находилась в плохом состоянии. Многие мосты не выдерживали веса новых танков и артиллерийских систем, требовалось их срочное переоборудование. Инженерные части работали на возведении укрепленных районов, строительстве аэродромов, складов, узлов связи, занимались прокладкой дорог и строительством мостов.

К началу войны инженерные части КОВО еще находились в стадии переформирования и не были обеспечены надлежащим образом инженерным и специальным имуществом, в частности, ощущалась крайняя нехватка средств маскировки и заграждений. В частях и на складах округа имелось: переправочных средств — 68 %, электростанций — 20 %, дорожных машин — 32 %, мостовых средств — 48 %, лесопильных средств — 20 %, шанцевого инструмента — 50 % по отношению к штатным потребностям войск[99].

И все же, несмотря на все имевшиеся недостатки, состав и организация инженерных войск округа позволяли справиться с возложенными на них задачами.

В составе Красной Армии находились и химические войска. С 1939 г. в Красной Армии начали создаваться отдельные батальоны противохимической защиты и отдельные дегазационные батальоны. В армиях и корпусах химическая защита возлагалась на роты противохимической обороны, в стрелковых дивизиях — на дегазационные роты, в полках — на взвод противохимической обороны.

Существовавшие в Красной Армии огнеметные танковые бригады (3 бригады, имевшие по 150 танков ХТ-26) в 1940 г. расформировываются. Огнеметно-химические танки, предназначавшиеся для огнеметания и постановки маскирующих дымовых завес, были включены в состав танковых дивизий.

Химическая служба перед началом войны имела четкую организационную структуру, возглавляемую Управлением химической защиты РККА. Руководство химической службой в соединениях и частях осуществлялось начальниками химической службы корпусов, дивизий и полков, которым и были подчинены штатные подразделения химической защиты.

К началу боевых действий войска Киевского Особого военного округа были полностью обеспечены средствами химической защиты, что давало возможность их использования при применении противником средств химического нападения.

Невозможно не упомянуть и о войсках связи, обеспечивавших командирам и их штабам непрерывное управление войсками, связь с подчиненными частями и между ними, оповещение войск о воздушной и химической опасности. С их помощью организуется и боевое взаимодействие различных родов войск.

Для выполнения поставленных перед ними задач войска связи использовали различные технические средства: проводные (телеграфные аппараты Бодо, СТ-35, Морзе, телефонные аппараты УНА-И, УНА-Ф); подвижные (автомашины, мотоциклы, конные связные, самолеты); зрительные и звуковые (флаги, выстрелы, фонари и др.).

В 1930-е годы связь получила признание как основное средство управления войсками. Боевой опыт, полученный в сражениях с японскими войсками и в советско-финляндской войне, показал, что если командир и штаб грамотно применяют имеющиеся в их распоряжении средства связи, полностью используют все их возможности, то это дает им возможность надежно управлять своими войсками в самых сложных условиях боевых действий.

Большое признание перед войной получили радиосредства, которые применялись для управления во всех родах войск и во всех видах боя. На вооружении частей находились радиостанции 11АК, 5АК, 11СК, 13СК, 71ТК. Использование радиосредств давало возможность иметь устойчивую связь не только с наземными войсками. но и с самолетами, находившимися в воздухе, и с частями, действовавшими в тылу врага.

В предвоенные годы многое было сделано для совершенствования войск связи: значительно улучшается их организационная структура, дальнейшее развитие получают радиосредства, создаются новые типы радиостанций (РАТ, РАФ, РСБ, РБ), телеграфных и телефонных аппаратов. Большое развитие получают средства радиоразведки, позволявшие осуществлять перехват и анализ радиопередач противника, пеленгование его радиостанций. В части поступают и первые радиолокационные станции обнаружения РУС-1, РУС-2.

Накануне войны войска связи состояли из отдельных окружных и армейских полков, отдельных батальонов, рот, радиодивизионов. Связь округа (фронта) обеспечивали следующие части и подразделения связи: отдельный полк, четыре линейных батальона, три телеграфно-эксплуатационных, восемь телеграфно-строительных и пять кабельно-шестовых рот, склад и мастерская.

Управление и штаб Киевского Особого военного округа обслуживал 6-й отдельный полк связи, который состоял из телеграфно-телефонного батальона, радиобатальона, кабельно-шестовой роты, роты подвоза средств связи, других тыловых подразделений. На вооружении полка находилось 10 радиостанций и 57 телеграфных аппаратов.

После начала боевых действий был сформирован еще 42-й отдельный полк связи (командир — подполковник Н. В. Ефимов).

Связь в армии обеспечивалась отдельным полком связи, четырьмя телеграфно-строительными, двумя телеграфно-эксплуатационными и шестью кабельно-шестовыми ротами связи. В армии имелись склад и мастерская связи. Армейский полк связи имел такую же организационную структуру, как и окружной, но на его вооружении было меньшее количество технических средств.

Отдельный армейский полк связи обеспечивал радиосвязь по радионаправлениям и радиосетям с Генеральным штабом, штабом фронта, штабами соединений и соседних объединений (средствами радиороты). Телеграфно-телефонный и линейный батальоны обеспечивали телефонной и телеграфной связью штаб армии; все штабы и органы ее полевого управления[100].

В составе штабов округов (фронтов), армий, корпусов, дивизий имелись авиационные эскадрильи связи (в округе около 20 самолетов У-2 и Р-5, в армии — 6 самолетов У-2).

Войсковые части и подразделения связи организационно входили в состав соединений и частей родов войск Красной Армии. Стрелковые и механизированные корпуса, стрелковые дивизии имели отдельные батальоны связи, полки — роты связи, батальоны — взвод связи.

Формирование в Красной Армии перед войной огромного количества соединений не позволило полностью оснастить их полагавшимися средствами связи. Так, войска КОВО были укомплектованы: радиосредствами — на 50–60 %, проводными средствами — на 60–70 %. Части связи округа и армий были укомплектованы по мобилизационному плану только на 75–80 %[101].

Слабо были обеспечены средствами связи и механизированные соединения округа. Так, в штабе 15-го механизированного корпуса имелись только две радиостанции вместо положенных по штату восьми[102].

Небольшое количество радиостанций (5АК, 71ТК, РСБ), находившихся на вооружении механизированных корпусов, были маломощными, коротковолновыми. Например, дальность действия радиостанции 5АК не превышала 25 км, и то при работе на месте. В мехкорпусах имелось небольшое количество радиофицированных танков, но они были распределены неравномерно между частями, что также наложило свой отпечаток на управлении ходом боевых действий в начальный период войны.

Накануне войны управление войсками Красной Армии осуществлялось в соответствии с положениями: временного Полевого устава 1936 г.; проекта Полевого устава 1940 г.; временного Наставления по полевой службе войсковых штабов 1936 г.

Сущность управления в боевой операции заключалась:

— в поддержании высокой боевой готовности соединений и частей;

— организации и ведении непрерывной разведки, постоянном получении и анализе данных об обстановке;

— принятии решения на операцию и своевременном доведении задач до подчиненных частей;

— организации надежного взаимодействия между различными родами войск, соседними соединениями, армиями и фронтами.

Искусство управления войсками заключалось в том, чтобы на основе глубокого и всестороннего анализа обстановки, сложившейся к этому времени на фронте, предвидеть развитие и ход боевой операции, правильно оценить возможное противодействие противника и принять необходимые меры по преодолению его сопротивления и достижению поставленной цели операции.

Важной задачей всех командиров при управлении войсками являлись постоянное знание обстановки и непрерывное управление своими соединениями и частями, организация контроля за исполнением отданных приказов и распоряжений, всестороннее обеспечение войск всем необходимым для ведения боевых действий.

Связь штаба округа, армий, соединений и частей КОВО базировалась, в основном, на постоянных телефонных и телеграфных линиях Наркомата связи СССР, что не обеспечивало полной секретности переговоров.

Проводная связь в войсках осуществлялась с помощью телеграфных аппаратов Бодо, СТ-35, Морзе, которые обеспечивали практический обмен от 400 до 3500 слов в час, дальность передачи достигала 55–3000 км. Аппараты связи обеспечивали дальность: полевым кабелем до 20 км, однопроводным кабелем на 30–40 км, по постоянным линиям — до 500 км.

Для каждой радиосети были определены рабочие и запасные частоты, позывные и парольные сигналы. Радиосвязь планировалась только по одному каналу — командира; сетей начальника штаба, разведки, тыла, артиллерии не предусматривалось.

Несмотря на все имевшиеся недостатки, Киевский Особый военный округ (Юго-Западного фронта), имел достаточное количество радиосредств и армейских радиосетей для обеспечения боевой работы своих штабов и соединений, кроме отдельных корпусов, не имеющих радиостанций и находящихся в процессе формирования[103].

Одним из специальных родов войск Красной Армии являлись железнодорожные войска, которые предназначались для выполнения строительных и восстановительных работ на железных дорогах страны. Воины-железнодорожники принимали активное участие в Гражданской войне, обеспечивали перевозку войск и грузов в боях с Квантунской армией, в советско-финляндской войне. В трудных условиях боевой обстановки воины восстанавливали и прокладывали тысячи километров железнодорожных путей, построили сотни мостов и других сооружений, выполнили огромный объем работ по содержанию в рабочем состоянии железных дорог страны.

Постоянно шел непрерывный процесс совершенствования железнодорожных войск, развивалась научно-исследовательская работа по разработке новых способов восстановительных и заградительных работ. В конструкторских бюро разрабатывается и поступает в войска новая специальная техника для проведения путевых и земляных работ, строительства и восстановления мостов.

Непрерывно идет и поиск наиболее совершенной организационной структуры железнодорожных войск. Уже в 1932 г. в Красной Армии было создано первое крупное соединение — Особый корпус железнодорожных войск (пять управлений бригад, четырнадцать строительных полков и три батальона механизированных работ).

На основании анализа боевых действий с Финляндией руководством Красной Армии было принято решение о дальнейшей реорганизации железнодорожных войск, об улучшении их технического оснащения, о пересмотре устаревших положений по восстановлению и заграждению железных дорог.

В железнодорожных войсках стали создаваться специализированные по видам работ части (восстановительные, путевые, мостовые, механизации и железнодорожных работ, эксплуатационные и другие), полковая система организации заменялась бригадной. В состав бригады входили от 3 до 7 строительно-путевых и мостовых батальонов, учебный батальон, отдельная рота связи и механизации, подразделения обслуживания.

Железнодорожные войска подчинялись службе военных сообщений (ВОСО) НКО СССР. Для подготовки квалифицированных кадров для железнодорожных войск в стране были созданы Военно-транспортная академия, курсы усовершенствования начальствующего состава, Ленинградское училище военных сообщений, Московское железнодорожное училище.

Необходимо отметить, что в предвоенные годы железнодорожный транспорт считался основным средством доставки в округа военных грузов, быстрой передислокации воинских соединений. В результате принятых руководством страны и армии мер значительно увеличился вагонный и паровозный парк страны, возросла их грузоподъемность и тяговая сила. С 1922 по 1940 г. было построено свыше 20 000 км новых железных дорог, из них около 3000 км в западной части страны.

До 1939 г. железные дороги страны были готовы к массовым мобилизационным перевозкам войск и боевой техники, могли пропустить к западным границам в два с половиной раза больше поездов, чем магистрали Германии[104].

После присоединения Западной Украины, Бессарабии и Северной Буковины к СССР необходимо было срочно принимать меры по улучшению транспортной и железнодорожной сети этих территорий, которая не могла обеспечить массовой перевозки войск и грузов по железной дороге. Для улучшения положения с железными дорогами в западной части Украины на ее территорию были переброшены основные силы железнодорожных войск Красной Армии.

В КОВО дислоцировались 13-я (командир — полковник С. А. Степанов), 15-я (командир — полковник П. А. Морозов), 19-я (командир — подполковник А. Н. Ткачев) и 29-я (командир — полковник Н. В. Веревкин) железнодорожные бригады, которые содержались по штатам мирного времени. Их отмобилизование в случае войны предполагалось провести в пунктах постоянной дислокации.

15-я железнодорожная бригада строила участок Луцк — Бойница, 19-я и 29-я бригады — Вапнярка — Ямполь, 13-я — Ямполь — Окница.

Для усиления темпов железнодорожного строительства на территории Западной Украины специальным постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР в марте 1941 г. в округ с Дальнего Востока были передислоцированы управление, 1-я (командир — полковник А. П. Смирнов), 4-я (командир — полковник М. Т. Ступаков) и 5-я (командир — полковник П. А. Кабанов) бригады Особого корпуса железнодорожных войск. Штаб корпуса (командир — генерал-лейтенант Н. А. Просвиров) расположился во Львове.

1-я бригада корпуса строила вторые пути и производила дооборудование станций и узлов на участке Гречаны — Ярмолинцы — Гусятин — Копычинцы — Бяла Чертковска. 4-я бригада строила вторые пути, улучшала станции и обходные железнодорожные узлы на участке Шепетовка, Красне, Львов. 5-я бригада проводила работы на 200-км участке Лановцы — Тернополь — Березовица — Остров — Потуторы — Ходоров.

Части Особого корпуса железнодорожных войск содержались по штатам военного времени и были готовы выполнить возложенные на них задачи. К недостаткам в организации боевых действий железнодорожных войск округа можно отнести тот факт, что бригадам заблаговременно не были поставлены задачи на постановку заграждений и разрушение дорог в случае неудачного начала боевых действий для Красной Армии. Это еще раз доказывает, что Красная Армия собиралась вести только наступательные действия.

И все же перед началом войны железнодорожные войска Красной Армии получили большой практический опыт по восстановлению и устройству заграждений на железных дорогах. В целом железнодорожный транспорт был основательно подготовлен к войне. Организационная структура железнодорожных войск была приведена в соответствие с уровнем технической оснащенности и задачами по обороне страны. Кадровые железнодорожные полки и батальоны были сколочены, хорошо владели стрелковым оружием и были способны к ведению боевых действий[105].

Важная роль в защите границ СССР отводилась укрепленным районам (УРам), которые представляли собой полосу местности, оборудованную системой долговременных и других фортификационных сооружений в сочетании с различными инженерными заграждениями и занятую специально предназначенными для их обороны войсками.

В задачу укрепрайонов входили:

— прикрытие главных стратегических направлений на путях вероятного вторжения сил противника;

— прикрытие подступов к наиболее важным административным и политическим центрам страны;

— оборона важных районов до подхода главных сил полевых войск Красной Армии;

— создание плацдарма для сосредоточения подходящих резервов войск и их последующего наступления;

— прикрытие флангов и тыла соседних армий и фронтов.

В 1929–1938 годах для прикрытия западных границ СССР было создано несколько укрепленных районов, в том числе на территории Киевского военного округа — Коростенский, Новоград-Волынский, Летичевский, Киевский, Могилев-Ямпольский. В 1938–1939 годах началось строительство Шепетовского, Староконстантиновского, Остропольского и Каменец-Подольского укрепрайонов.

По старой государственной границе укрепленные районы располагались в две линии. Первая линия укрепрайонов (Шепетовский, Изяславский, Остропольский, Староконстантиновский, Проскуровский) проходила по рубежу Острог, Каменец-Подольский. В связи с переносом государственной границы на запад ее дальнейшее строительство было приостановлено.

Вторая, наиболее сильная линия состояла из оборонительных рубежей Коростенского, Новоград-Волынского, Летичевского и Могилев-Ямпольского укрепрайонов. Все они насчитывали от 814 до 1776 человек личного состава, 16–49 автомашин, что обеспечивало их охрану и поддержание в законсервированном состоянии. Их приведение в боевую готовность планировалось завершить на 6–7-й день мобилизации.

По состоянию на 28 мая 1941 г. эти укрепрайоны имели 1290 долговременных оборонительных сооружений, в которых было установлено 126 76-мм капонирных орудий, 2254 станковых и 1018 ручных пулеметов[106]. Боеприпасы находились на складах УРов.

26 июня 1940 г. НКО СССР подписал директиву о строительстве укрепленных районов КОВО по линии новой государственной границы, и уже со второй половины 1940 г. началось строительство Ковельского, Владимир-Волынского, Струмиловского, Рава-Русского и Перемышльского укрепрайнов.

Главное военно-инженерное управление Красной Армии (ГВИУКА) предусматривало провести работы по возведению новых укрепрайонов за два года. В 1940–1941 годах намечалось построить полевые укрепленные районы с включением в их линию модернизированных старых фортовых крепостей и созданием между ними системы мощных инженерных заграждений. В 1941–1942 годах планировалось провести работы по усилению полевых укрепрайонов долговременными оборонительными сооружениями.

Но этот план не был принят высшим военным руководством Красной Армии, на границе сразу развернулось строительство долговременных огневых сооружений, на что требовалось значительное время. Начальник инженерного управления генерал-майор А. Ф. Хренов, учитывая это обстоятельство, подал на имя начальника Генерального штаба рапорт, в котором указал: «Изучение и обследование состояния укрепления наших границ показало, что система военно-инженерной подготовки театра военных действий (ТВД) недостаточно уяснена как по форме, так и по содержанию, что отсутствует единство взглядов по этому вопросу и в то же время наблюдается шаблонность приемов и форм укрепления границ… Главным же и основным недостатком укрепления наших границ является то, что основная вооруженная сила нашей страны, полевые войска, остается необеспеченной, а ТВД неподготовленными для действий полевых войск»[107].

И только в феврале 1941 г. Генеральным штабом было принято решение о срочном строительстве полевых укреплений в предполье и между опорными пунктами, об увеличении глубины обороны укрепрайонов[108], но времени до начала боевых действий осталось уже совсем немного.

По взглядам наших военных теоретиков, новые укрепрайоны должны были иметь фронт обороны 80–100 км и глубину до 30 км. От ранее построенных они отличались схемой полос и увеличением глубины обороны, конструкцией долговременных огневых сооружений (ДОС), значительно большей насыщенностью орудийных сооружений (их удельный вес достигал 45 %).

Каждому укрепрайону выделялась соответствующая полоса и глубина обороны, определялся состав их гарнизона. В мирное время в состав укрепрайона входили:

— управление коменданта;

— до трех отдельных артиллерийско-пулеметных батальонов;

— отдельная рота связи;

— саперная рота;

— подразделения обеспечения.

В некоторых укрепрайонах размещались артиллерийские полки и до шести взводов капонирной артиллерии. С момента объявления мобилизации на основе существующих частей и подразделений укрепрайонов формировались новые подразделения: отдельные пулеметные батальоны, рота связи и саперная развертывались в батальоны, капонирные взводы — в батареи.

Основу укрепленного района составляли узлы обороны (от 3 до 8), которые занимали участок в 4–8 км по фронту и 4–6 км в глубину и включали 3–5 опорных пунктов, имевших круговую оборону и располагавшихся в шахматном порядке. Промежутки между узлами обороны оборудовались укреплениями полевого типа. В каждом УРе создавалась система перекрестного артиллерийско-пулеметного огня, перекрывавшая своим огнем всю контролируемую территорию.

Каждый укрепрайон включал в себя позиции боевого охранения, предполье, главную полосу обороны. Предполье представляло собой полосу прикрытия с построенными полевыми укреплениями, где на всю глубину (10–12 км) устраивались различные инженерные заграждения, завалы, различные препятствия, устанавливались минно-фугасные поля.

Главная полоса обороны (глубиной 2–3 км) состояла из батальонных районов обороны, которые располагались с промежутками в 6–8 км, где создавались опорные пункты и узлы сопротивления, оборудованные различными укреплениями — рвами, надолбами и долговременными сооружениями.

На переднем крае укрепрайонов создавались фортификационные противотанковые сооружения, а на подступах к огневым точкам — противопехотные. Наличие развитой системы ходов сообщений, окопов должно было обеспечить маневр силами на всех участках обороны.

^{Основные фортификационные сооружения западных укрепрайонов СССР: 1–4 — пулеметные полукапониры; 5 — двухъярусный пулеметный полукапонир; 6 — двухъярусный артиллерийско-пулеметный полукапонир; 7 — артиллерийско-пулеметный полукапонир; 8 — двухъярусный артиллерийско-пулеметный капонир; 9 — двухъярусный артиллерийско-пулеметный полукапонир; 10, 11 — артиллерийско-пулеметные полукапониры; 12 — артиллерийский полукапонир; 13 — пулеметный полукапонир}

Основу боевой мощи укрепрайонов составляли долговременные железобетонные огневые точки (доты), предназначенные для размещения гарнизона, установки вооружения и ведения боевых действий.

Система огневых сооружений дополнялась развитой сетью ходов сообщений, подземных коммуникаций для размещения личного состава, командного пункта, электростанций, узлов связи, складов боепитания и продовольствия. Вход в дот запирался изнутри стальной дверью. Все помещения сооружений сообщались между собой системой дверей, люков и шлюзов.

Предусматривалось оснастить боевые сооружения системами скрытой связи, водопроводом, фильтрационными установками, канализацией. Для повышения живучести и внезапности действий для противника фортификационные сооружения укрепрайонов должны были тщательно маскироваться.

Долговременные огневые точки подразделялись на артиллерийские, пулеметно-артиллерийские и пулеметные, в зависимости от этого в них устанавливались 45- или 76-мм орудия, пулеметы «Максим» или ДС. По своей конструкции они имели от одной до нескольких амбразур, закрывающихся изнутри стальными заслонками.

В зависимости от назначения размеры дотов были разные: площадь их составляла от 7–8 до 12–16 м², толщина стен от 1,5 до 2 ми перекрытие до 2,5 м. Некоторые доты, особенно строившиеся в 1940–1941 годах, были многоярусными.

В зависимости от важности прикрываемого направления укрепрайоны имели следующую плотность фортификационных и огневых сооружений: ДОС — до 10–15 и более, орудий полевой артиллерии — 10–20, противотанковых средств — до 10 единиц и более на один километр фронта[109].

В боевой состав КОВО входили 15 укрепленных районов, находящихся в различных степенях строительства и боевой готовности.

Киевский укрепрайон опоясывал Киев с северо-запада, запада и юго-запада, упираясь своими флангами в Днепр и образуя на правом берегу плацдарм, достигающий по фронту 55 км и в глубину 20–25 км. Передний край обороны укрепрайона проходил по восточному берегу реки Ирпень от населенного пункта Борки до Белгородки и далее шел севернее Боярки, Виты-Почтовой, Кременища, Мрыги. На этом протяжении находилось 750 долговременных оборонительных сооружений, имевших подготовленную систему огня.

Глубина первой полосы обороны укрепрайона достигала 6–10 км.

Река Ирпень, протекающая перед оборонительными сооружениями укрепрайона, не представляла собой серьезного препятствия (ширина 10–15 м, глубина 1,5–2 м), но заболоченная пойма, особенно после дождей, не позволяла двигаться вне дорог и переправ. Через Ирпень и пойму были проложены две переправы (в районе западнее Святошино на шоссе Житомир — Киев и в районе Белгородки), что создавало возможность надежного прикрытия этих направлений.

Владимир-Волынский укрепрайон проходил от деревни Городло до Скоморох (5 км севернее Сокаля). В нем к началу боевых действий успели оборудовать полосу обеспечения глубиной от 1 до 4 км. Вдоль правого берега реки Буг было построено 10 полевых батальонных районов.

Главная оборонительная полоса была оборудована только на 30 %. Здесь возводилось семь узлов обороны (25 опорных пунктов), но к началу боевых действий удалось вооружить только четыре правофланговых узла обороны (8 опорных пунктов), имевших 97 дотов.

Гарнизон укрепрайона состоял из 19-го, 20-го, 145-го и 146-го отдельных пулеметных батальонов, 85-го и 92-го отдельных дивизионов капонирной артиллерии. В укрепрайоне насчитывалось 2085 человек (без приписного состава), сорок два 45-мм, десять 76-мм, шестнадцать 107-мм (122-мм) орудий полевой артиллерии, 338 станковых и 151 ручной пулемет[110].

Летичевский укрепрайон имел общую протяженность 122 км и 354 боеготовых сооружения (артиллерийских — 11), но до полного штата не хватало 162 станковых пулемета. Укрепрайон был рассчитан на занятие восемью пулеметными батальонами, гарнизон состоял только из четырех. Предполье не было оборудовано, отсутствовали проволочные заграждения и минные поля. Перед войной началось строительство противотанкового рва, чтобы опоясать боевые сооружения и развить оборону до Винницы, но его не успели закончить до начала боевых действий.

Струмловский укрепрайон имел 5 узлов обороны и предназначался для занятия полевыми частями 5-й и 6-й армий. В двух из них, на участке Скоморохи, Крыстынополь, имелось 33 долговременных сооружения, в которых закрепились воины 42-го и 35-го отдельных пулеметных батальонов, усиленные капонирной артиллерией (всего 1030 красноармейцев и командиров без приписного состава, 34 орудия, 170 станковых и 75 ручных пулеметов)[111]. Остальные узлы обороны занимались личным составом еще трех отдельных пулеметных батальонов.

К началу июня 1941 г. в предполье Струмиловского и Рава-Русского укрепрайонов было построено 18 полевых батальонных районов и 3 отдельных ротных опорных пункта. Между узлами обороны батальонов и опорными пунктами рот были оборудованы позиции для размещения полевых войск Красной Армии, отрыты окопы, дзоты, блиндажи, ходы сообщений.

Коростенский укрепрайон протяженностью 130 км прикрывал подступы к Киеву с северо-западного направления. Его долговременные оборонительные сооружения располагались на фронте Рудница, Белокоровичи, Белка, станция Фонтанка. В укрепрайоне насчитывалось 439 долговременных огневых сооружений (427 пулеметных и 12 артиллерийских), построенных в 1931–1934 годах. В 1938–1939 годах было построено еще 14 артиллерийских сооружений, но они не были вооружены. В 40-километровом, наиболее важном юго-западном секторе на участке Осовка, Зарубинка имелось около 130 дотов (10 артиллерийских).

Первая полоса обороны укрепрайона имела глубину 1,5–3 км. Доты располагались в две, местами в три линии, со средней плотностью два сооружения на один километр обороны. В укрепрайоне было построено 14 командных и наблюдательных пунктов, одно убежище для личного состава. Его полевое оборудование перед началом войны состояло из 20 000 погонных метров траншей и ходов сообщений, 120 км проволочных заграждений. Линии связи были проложены под землей, но их не хватало для полного обеспечения в системе батальон — рота — дот.

Постоянный гарнизон укрепрайона состоял из двух отдельных пулеметных батальонов и 5 взводов капонир-ной артиллерии (всего 16 орудий 76-мм калибра, 919 станковых и 309 ручных пулеметов)[112]. Гарнизоны занимали только доты первой линии. На второй день мобилизации в укрепрайоне должны были развернуться еще шесть отдельных пулеметных батальонов и один запасной.

В районе Эмильчино, на удалении 25 км от первой полосы обороны укрепрайона, в 1938–1939 годах был построен дополнительный узел для прикрытия промежутка между Коростенским и Новоград-Волынским УРами.

Рава-Русский укрепрайон (комендант — полковник Ф. С. Сысоев) находился в наибольшей степени боевой готовности, прикрывая город Рава-Русскую и шоссе, идущие к нему. Он насчитывал 15 опорных пунктов, гарнизоны которых состояли из 21-го, 36-го и 141-го отдельных пулеметных батальонов.

К 7 июня 1941 г. в боевой готовности в Рава-Русском укрепрайоне находилась 91 долговременная огневая точка, гарнизоны которых составляли 639 человек. Доты имели на вооружении восемь 76-мм и пятьдесят два 45-мм орудия, 181 станковых и свыше 100 ручных пулеметов[113].

Новоград-Волынский укрепрайон прикрывал подступы к Киеву с западного направления. Его протяженность составляла 120 км, оборонительные сооружения проходили по рубежу: кол. Варваровка, кол. Вершница, Чижовка, Елизабет, кол. Натальевка, Новоград-Волынский, Суслы, Новомиропольск, Коростки. Как видим, передний край его обороны проходил, в основном, по правому берегу реки Случь.

В укрепрайоне имелось 216 долговременных оборонительных сооружений, средняя плотность которых составляла 1,8 дота на один километр фронта. Оборонительные сооружения располагались в одну линию, только в районе Новоград-Волынского и Новомиропольска в 2–3 линии и до 4 км в глубину.

Гарнизон укрепрайона состоял из одного отдельного пулеметного батальона (4 роты) и 10 взводов капонирной артиллерии, имевших на вооружении тридцать девять 76-мм орудий, 423 станковых и 212 ручных пулеметов. На второй день мобилизации дополнительно развертывались еще 4 отдельных пулеметных батальона и 20 взводов капонирной артиллерии.

Вот как высоко оценивал оборонительные сооружения этого укрепрайона участник войны А. В. Егоров (являвшийся в 1941 г. командиром танкового полка 4-го мехкорпуса): «До осени 1939 г. я служил в Новоград-Волынске, зная, что представляет построенный там УР. Взять его с ходу противнику едва ли удастся»[114].

Перемышльский укрепрайон (комендант — полковник Д. И. Маслюк) располагался южнее города Перемышль и имел наиболее высокую степень готовности. В нем было оборудовано 15 опорных пунктов, насыщенных дотами, в которых размещались 52-й и 150-й отдельные пулеметные батальоны.

Ковелыский (Любомлький) укрепрайон строился с весны 1940 г. на участке Влодава, Городло (7 км северо-восточнее Устилуга). Главную полосу его обороны намечалась построить по линии Дубечно, Крымно, Нудыжа, Згораны, Любомль, Пузув, в 20–40 км от границы. До начала войны к ее строительству еще не приступили, была проведена только рекогносцировка и определены места для размещения боевых сооружений.

Но полоса предполья укрепленного района была оборудована и состояла из 14 батальонных районов и одного отдельного ротного пункта. В каждом батальонном районе и в полосах обеспечения укрепрайона было построено по 130–135 оборонительных сооружений полевого типа (дзотов, дотов, ходов сообщений). В каждом батальонном районе имелось: 3–4 железобетонных каземата для 45-мм пушек и станковых пулеметов, 6 противоосколочных пулеметных гнезд, 12–15 замаскированных огневых точек, 6 оборудованных позиций для 45–76-мм пушек, наблюдательные пункты для командного состава и убежища для личного состава[115].

Гарнизон укрепрайона состоял из 47-го и 201-го отдельных пулеметных батальонов, насчитывавших 856 человек (без учета приписного состава, призванного на сборы весной 1941 г.), имевших три 76-мм и пять 45-мм орудий, 168 станковых и 59 ручных пулеметов.

Каменец-Подольский укрепрайон (комендант — полковник С. С. Сафронтов) располагался на левом берегу Днестра и прикрывал стык с Одесским военным округом. Его гарнизон состоял из 31-го и 149-го отдельных пулеметных батальонов.

К началу боевых действий с Германией строительство укреплений на новых границах СССР было в полном разгаре. В 1941 г. в них планировалось построить 360 боевых сооружений и полностью закончить работы в предполье.

Военный совет КОВО держал вопрос о строительстве укрепрайонов на особом контроле. Командованием округа отмечалось, что их строительство является важным правительственным заданием на 1941 г., на выполнение которого должны были быть направлены основные силы округа.

Для ускорения строительства на этот участок были направлены саперные батальоны корпусов и дивизий, в округе сформировано дополнительно еще 20 рот. Первые возводили узлы сопротивления УРов, вторые — противотанковые и противопехотные заграждения, а стрелковые батальоны занимались оборудованием своих полевых районов обороны.

И все же, несмотря на большое количество людей, работавших на возведении укрепрайонов, из-за нехватки стройматериалов, техники и вооружения темпы работ отставали от намеченных планов строительства.

В связи с невыполнением плана строительства укрепрайонов за четыре месяца 1941 г. НКО СССР 14 апреля 1941 г. издал приказ, в котором Военному Совету КОВО было предписано принять безотлагательные меры для устранения имевшихся недостатков. В директиве отмечалось:

С разрешения Генерального штаба Красной Армии Военный совет КОБО снял с консервации и перевел некоторую часть вооружений из старых укрепрайонов для вооружения огневых точек на новой госгранице. В результате принятых мер количество боеготовых сооружений на границе увеличилось, но их все еще было явно недостаточно для создания устойчивой обороны в полосе прикрытия округа.

Несмотря на многие принимаемые командованием округа меры, укрепрайоны КОБО имели ряд существенных недостатков, повлиявших в дальнейшем на ход боевых действий в приграничной полосе.

Нарком обороны СССР в своей директиве от 11 июня 1941 г. указывал, что не все оборудованные сооружения находятся в боеготовом состоянии. Многие из них, особенно построенные в 1940 г., замусорены, сектора амбразур у некоторых засыпаны отвалами земли. В основном они представляли собой бетонные коробки без электричества, воды и связи, некоторые сооружения находились и без вооружения. Отсутствовала маскировка построенных и строящихся сооружений. Основной вид связи — телефон[117].

Но самой существенной ошибкой было то, что укрепрайоны на западной границе, в том числе и в КОВО, строились, вопреки мнению многих руководящих работников РККА (Б. М. Шапошникова, Д. М. Карбышева, А. Ф. Хренова и др.), в непосредственной близости от госграницы, без учета рельефа местности, на виду у противника. Главная полоса обороны новых укрепрайонов КОБО проходила на удалении всего 1–4 км от госграницы, а на отдельных участках (район Михале, севернее Крылува, Потужицка Булька, Крыстынополь) примыкала к ней.

Предполагалось, что в угрожаемый период по линии укрепрайонов будут развернуты полевые части и соединения со своими средствами усиления, вместе с гарнизонами укрепрайонов они образуют первый оборонительный эшелон наших войск, который прикроет отмобилизование и развертывание основных сил округа. Из вида упускалось то обстоятельство, что полевые части КОВО располагались на некотором удалении от укрепрайонов, поэтому они не могли быстро подойти и занять полевые укрепления при внезапном нападении противника. Да и численность личного состава укрепрайонов на западной границе СССР составляла всего 78 253 человека[118], что было явно недостаточно для занятия всех построенных боевых сооружений, в том числе и в КОВО.

Одним из главных недостатков было то, что категорически запрещалась постановка минно-фугасных противотанковых и противопехотных заграждений в предполье. Этот вопрос неоднократно поднимался на разных уровнях, но реакция Генерального штаба Красной Армии была однозначной — «до особых указаний».

На устойчивость обороны влияло и то обстоятельство, что между инженерными сооружениями укрепрайонов существовали большие разрывы. Так, на участке Литовиж — Сокаль из-за отсутствия вооружения в двух левофланговых узлах обороны Владимир-Волынского УРа образовался 25-км не прикрытый пулеметно-пушечным огнем промежуток.

В оборудовании укрепрайонов отмечалось много других недостатков, повлиявших в дальнейшем на ход приграничных сражений. К ним относились: малочисленность гарнизонов, равномерное расположение долговременных оборонительных сооружений вдоль линии фронта (отсутствие их увеличения на важных направлениях), слабое взаимодействие между узлами обороны. В них не была создана полностью система перекрестного артиллерийско-пулеметного огня, отсутствовала подземная связь между узлами обороны, не были сооружены противотанковые препятствия. Проволочные заграждения были поставлены, но в недостаточном количестве.

Тыловые оборонительные рубежи за укрепрайонами первой линии не возводились. Их строительство было запланировано, но его предполагалось развернуть только в случае возникновения боевых действий, используя для этого военно-строительные организации и местное население.

Тыловым оборонительным рубежом оперативно-стратегического назначения для войск КОВО могла стать линия старых укрепрайонов, так называемая «линия Сталина». До переноса госграницы на запад это была сильно укрепленная и оборудованная линия обороны. Вот какую характеристику ей давал бывший пограничник М. Г. Паджев: «…на линии рек Горынь, Збруч, городов Мозыря, Шепетовки, Проскурова, Каменец-Подольского находятся мощные оборонительные сооружения — железобетонные доты, артиллерийские погреба с механизированной подачей боеприпасов, подземные электростанции, системы для подачи воды, казематы для отдыха. Мы все это видели своими глазами, когда служили на старой границе»[119].

А вот какую оценку давали ей разведывательные органы Германии после занятия этого рубежа: «Сочетание бетона, полевых укреплений и естественных препятствий, танковых ловушек, мин, болотистых участков вокруг фортов, искусственных водоемов, окружающих дефиле, полей, расположенных вдоль траектории пулеметного огня. Вся ее протяженность вплоть до позиций обороняющихся была замаскирована с неподражаемым искусством. Вдоль фронта построены и размещены на искусно выбранных огневых позициях не менее десятка барьеров, тщательно замаскированных и защищенных от легких бомб и сна рядов калибра 75–100 мм. Тысячи сосновых стволов закрывали окопы, которых наступающие не могли обнаружить, пока не становилось слишком поздно. На 3 км позади, на участках длиной 10–12 км, в землю на глубину более метра зарыты три ряда сосен. За этим препятствием простирается засека из деревьев, спиленных на метр от земли, верхушки которых направлены навстречу противнику и опутаны колючей проволокой. Бетонные пирамиды усиливают это заграждение»[120].

Да, это была сильная линия обороны, и если бы руководство Красной Армии держало здесь основные силы войск округа, то еще неизвестно, как повернулся бы тогда весь ход боевых действий на территории Украины. Но, к сожалению, военная теория у Красной Армии была одна — ни вершка земли противнику не отдавать.

Имевшиеся в старых укрепленных районах долговременные огневые сооружения были разукомплектованы, с многих из них вооружение было снято (для установки в строящихся новых укрепрайонах), боевые сооружения были запущены, лишены маскировки, заросли травой.

Хотя кое-какие мероприятия в них проводились. Так, 8 апреля 1941 г. командующему КОВО генерал-полковнику М. П. Кирпоносу Генеральным штабом отдается следующее приказание:

Но эти меры были явно недостаточными, в укрепрайонах не хватало личного состава, вооружения. Только после начала боевых действий, в период с 28 июня по 5 июля 1941 г., в старые укрепленные районы первой линии поступило около 40 % личного состава и вооружения, во вторую линию — до 80 % штата военного времени[122], но это решение руководства Красной Армии и Киевского Особого военного округа уже запоздало.

И все же, несмотря на все недостатки в оборудовании и состоянии укрепрайонов КОВО, вся система оборонительных сооружений округа представляла собой довольно мощную оборонительную линию, которая при своевременном занятии укомплектованными гарнизонами и полевыми войсками могла существенно повлиять на ход боевых действий в правобережной Украине.

Задача органов тыла — обеспечение войск всем необходимым для их жизнедеятельности и ведения боевых действий. Организация войскового тыла Красной Армии сложилась уже в 1918 г. и получила дальнейшее развитие в последующие годы. Анализ прошедших боевых действий с Японией, в советско-финляндской войне подтвердил огромную роль тыла в обеспечении войск.

К началу боевых действий с Германией органы тыла Красной Армии были созданы в центре, округах, соединениях и частях. В Генеральном штабе имелось Управление устройства тыла и снабжения, в штабах округов, армий, корпусов — отделы тыла, в штабах дивизий — отделения тыла, в полку — помощник начальника штаба по тылу.

^{Схема 11. Организационная структура управления службами тыла Центра на 22 июня 1941 г.}

Управление тылом осуществляли общевойсковые штабы, возглавляемые начальниками штабов, на которых возлагалась персональная ответственность за организацию и работу тыла. Начальник штаба руководил тылом через своего заместителя (помощника) по тылу, а начальники родов войск и служб руководили снабжением материальными средствами войск по своей специальности. Штаб отвечал за организацию тыла, осуществлял планирование материального обеспечения войск и организацию подвоза.

Система снабжения округов материальными средствами выглядела следующим образом: Генеральный штаб по подаваемым из округов (фронтов) заявкам определял их потребность в материальных средствах и давал директивы подчиненным ему службам, которые отпускали округам (фронтам) все необходимое для боевой жизнедеятельности войск.

Перед началом боевых действий тыловые части и учреждения содержались по штатам мирного времени. По предвоенным взглядам предполагалось, что главные силы Красной Армии начнут боевые действия через некоторое время после начала войны, тогда и планировалось мобилизационное развертывание тыла. В первую очередь должны были отмобилизоваться тыловые части и учреждения армий прикрытия, а затем тыловые части фронта.

К июню 1941 г. Красная Армия располагала значительными запасами материальных средств и имела все необходимое для обеспечения боевых действий войск. Всего на территории пяти западных военных округов (ЛенВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО и ОдВО) было сосредоточено 340 стационарных складов и баз (41 % от их общего количества)[123].

Горючего и продовольствия, отпускаемого с центральных и окружных складов, должно было хватить войскам Красной Армии на трехмесячный период боевых действий. Наличие боеприпасов в приграничных военных округах обеспечивало потребность в них артиллерийских частей не менее чем на 6–7 месяцев ведения войны[124].

Главной базой обеспечения войск являлся окружной тыл, в составе которого имелись части и учреждения всех основных служб снабжения и обеспечения войск. Органы тыла включали в себя следующие службы: интендантскую, снабжения горючим, боеприпасами, военных сообщений, автомобильную, медицинскую, ветеринарную и другие.

По предвоенным взглядам, окружной (фронтовой) тыл предполагалось иметь стабильным со стационарными складами, базами, медицинскими, ремонтными и другими частями и учреждениями, развернутыми в районах железнодорожных станций на глубину до 500 км. На окружных (фронтовых) складах предусматривалось иметь 8–10 боекомплектов боеприпасов, 10 заправок горючего, 30 суточных дач продовольствия и зернового фуража.

Армейский тыл состоял из системы органов и учреждений подвоза, эвакуации, ремонта и эксплуатации дорог, полевого ремонтного вооружения, техники и различного имущества. Его территория имела глубину 150–200 км от переднего края войск.

Каждой армии выделялся тыловой район с самостоятельным железнодорожным участком, на котором разворачивались: распорядительная станция, основная станция снабжения армии, станции снабжения стрелковых и механизированных корпусов, станции снабжения авиационных дивизий.

На этих станциях разворачивались армейские склады по основным видам снабжения. Всего на армейских складах предусматривалось иметь 2 боекомплекта боеприпасов, 3 заправки горючего, 5–8 суточных дач продовольствия и фуража.

В действительности армейские запасы были большими. Так, запасы 5-й армии составляли: боеприпасов — 2,5 боекомплекта, ГСМ — 33 заправки, продфуража — 10–15 суточных дач[125]. Этих запасов хватало войскам армии для ведения боевых действий в течение 10–15 дней.

Войсковой тыл включал подразделения полков и дивизий, его глубина составляла 30–40 км. На дивизионных складах полагалось содержать 1,5 боекомплекта боеприпасов, 3 заправки топливом, пятисуточную дачу продовольствия и фуража.

Подвоз со станций снабжения до дивизионных складов войсковой тыл осуществлял своим транспортом, иногда в помощь ему выделялся армейский транспорт. Корпуса своего тыла не имели.

Органы тыла Киевского Особого военного округа насчитывали около 200 частей и учреждений.

Огромным недостатком, повлиявшим впоследствии на ход боевых действий войск Красной Армии, явилось то обстоятельство, что основные мобилизационные запасы западных военных округов были сосредоточены вблизи государственной границы. Войска Красной Армии собирались только наступать, и еще раз наступать, поэтому и нужны были склады вблизи расположения приграничных соединений и частей.

В основном тыловые органы КОВО справлялись с поставленными задачами, в округе были созданы большие запасы материальных средств, горючего, боеприпасов, необходимых для успешного ведения боевых действий войск.

Советские пограничные войска создавались и развивались вместе с Красной Армией. Уже 28 мая 1918 г. был подписан декрет Совета Народных Комиссаров, в котором были определены порядок охраны государственной границы и структура пограничных войск.

На пограничные войска возлагались следующие задачи:

— защита пограничных интересов государства;

— воспрещение тайного перехода и перевозки грузов и товаров через границу;

— осуществление надзора за соблюдением правил международного судоходства на пограничных реках и озерах;

— защита государственных интересов в территориальных водах.

К началу 1924 г. в стране была выработана стройная организационная структура пограничных войск: застава, комендатура, отряд, пограничный округ. Все руководство пограничными войсками и организацией охраны государственной границы было возложено на Главное управление пограничных войск — ОГПУ, позднее НКВД.

Советское правительство постоянно заботилось об охране государственной границы СССР: формировались новые и укреплялись уже созданные ранее погранотряды и заставы, на их вооружение поступали новые образцы техники и вооружения, повышались их мобильность и маневренность, совершенствовалось инженерно-техническое оборудование границ. В 1932 г. была создана и пограничная авиация.

Кадры для пограничных войск готовили 11 военных училищ НКВД, ряд военных академий и других учебных заведений.

Украинский пограничный округ был образован в феврале 1924 г., и уже с первых дней пограничникам пришлось вступить в ожесточенные схватки с нарушителями государственной границы СССР. Пограничная служба всегда считалась беспокойной. С территории западных государств непрерывно шла заброска иностранной агентуры, предпринимались попытки незаконного пересечения границы. На пути нарушителей границы всегда становились воины в зеленых фуражках.

За успехи в охране государственной границы Славутский и Каменец-Подольский погранотряды постановлением ЦИК СССР от 14 февраля 1936 г. были награждены орденами Красного Знамени.

После присоединения к Украине новых территорий было сформировано 8 пограничных отрядов, которые с 16 октября 1939 г. взяли под охрану новую границу СССР. Штаб пограничного округа (186 человек) расположился во Львове.

Руководящий состав Украинского пограничного округа

Начальник погранвойск генерал-майор Хоменко В. А.

Зам. начальника генерал-майор Петров*

Зам. начальника по политчасти бригадный комиссар Масловский Я. Е.

Начальник штаба полковник Рогатин В. Т.

* Инициалы не установлены.

В состав Украинского пограничного округа входили:

— 98-й Любомльский погранотряд (командир — подполковник Г. Г. Сурженко, начальник штаба — майор В. А. Агеев, заместитель командира по политчасти — старший батальонный комиссар С. Я. Логвинюк) в количестве 1561 человек охранял самый северный участок границы округа;

— 90-й Владимир-Волынский погранотряд (командир — майор М. С. Бычковский, заместитель по политчасти — батальонный комиссар М. С. Ушенко) в количестве 1862 человека прикрывал 150-км участок государственной границы от Устилуга до Сокаля;

— 91-й Рава-Русский погранотряд (командир — майор Я. Д. Малый, начальник штаба — майор Волоснухин, заместитель командира по политчасти — батальонный комиссар И. Х. Никаноров) насчитывал 2106 человек;

— 92-й Перемышльский погранотряд (командир — подполковник Я. И. Тарутин, заместитель командира по политчасти — батальонный комиссар Г. В. Уткин, начальник штаба — капитан Я. И. Агейчик), имевший в своем составе 2306 человек, прикрывал 215-км участок госграницы, проходящий по реке Сан;

— 93-й Лисковский погранотряд (командир — полковник В. А. Абызов, начальник штаба — майор Целиков) насчитывал в своем составе 2157 пограничников. Его штаб располагался в городе Лиско;

— 94-й Сколенский погранотряд (командир — майор П. И. Босый, заместитель командира по политчасти — батальонный комиссар Н. А. Авдюхин, начальник штаба — майор Ф. И. Врублевский) в количестве 2182 человека охранял государственную границу СССР в Прикарпатье;

— 95-й Надворненский погранотряд (командир — подполковник Арефьев, заместитель командира по политчасти — батальонный комиссар М. И. Филиппов, начальник штаба — капитан Хашевин) в количестве 2158 человек охранял госграницу в Карпатах;

— 97-й Черновицкий погранотряд (командир — подполковник М. Т. Крыловский, заместитель командира по политчасти — батальонный комиссар И. А. Майоров) насчитывал 2998 человек и охранял государственную границу с Румынией;

— Коломыйская отдельная комендатура насчитывала в своем составе 492 пограничника. Ее штаб располагался в населенном пункте Коломыя.

По линии заграждения на старой границе продолжали нести службу 20-й Славутский Краснознаменный (командир — майор Любченко, 1569 человек) и 22-й (1065 человек, штаб — Волочиск) пограничные отряды.

Каждый погранотряд нес службу на фронте 150–215 км и состоял из 4–5 пограничных комендатур (3–4 заставы по 30–40 красноармейцев и командиров), роты связи, автотранспортной роты, саперного и комендантского взводов, других тыловых подразделений. Плотность войсковой охраны пограничниками округа составляла свыше 15 человек, а на некоторых, наиболее важных участках около 25 человек на один километр границы[126].

После захвата Польши и выхода войск Германии непосредственно к границам с СССР значительно увеличилось количество нарушений госграницы и всевозможных провокаций против советских пограничников, непрерывно росло и количество нарушений воздушного пространства нашей страны немецкими самолетами.

В январе 1940 г. в приграничных округах был. разработан план мероприятий по борьбе с самолетами-нарушителями, в котором предусматривалось немедленное открытие огня в случаях нарушения государственной границы СССР. Эти мероприятия были 20 января 1940 г. одобрены и санкционированы начальником оперативного отдела Генерального штаба РККА комбригом А. М. Василевским и военным комиссаром Гусевым.

Однако отданный 29 марта 1940 г. приказ Народного комиссариата внутренних дел гласил: «… исходя из того, что нарушения нашей границы германскими самолетами, по-видимому, носят не преднамеренный характер, НКВД СССР считает необходимым дать погранотрядам директиву о том, чтобы в дальнейшем, при нарушении германскими самолетами нашей госграницы, оружие не применять, ограничиваясь фиксированием случаев нарушения границы, составлять акты для предъявления протеста нашими пограничными властями соответствующим германским властям»[127].

Указание о запрещении обстрела немецких самолетов, нарушающих воздушное пространство СССР, и применения авиации для их задержания было отдано и частям РККА.

На приграничных аэродромах на каждые сутки выделялся наряд дежурных истребителей, предназначенный для пресечения незаконного нарушения воздушной границы СССР. Введенный запрет на открытие огня по самолетам-нарушителям госграницы сводил роль наших ПВО и ВВС только к пассивному наблюдению и фиксированию фактов нарушения. Это давало возможность германскому командованию получить ясные и достоверные сведения о расположении войск Красной Армии, в том числе и КОВО.

И только части ВМФ, не имея указаний о запрете на обстрел германских самолетов-нарушителей со стороны своего командования, встречали их огнем при приближении к своим военно-морским базам.

Со второй половины 1940 г. обстановка на западной границе резко обострилась, значительно возросло количество нарушений воздушного пространства СССР, предпринимались попытки прорыва через границу больших разведывательных групп противника, устраивались всевозможные провокации против пограничников и местных жителей. Так, только в период с 1 января по 10 июня 1941 г. на западной границе было задержано 1080 нарушителей.

Главное управление пограничных войск приняло ряд дополнительных мер, направленных на повышение боевой готовности погранвойск. Западная граница была полностью укомплектована командным, техническим и рядовым составом, на вооружение пограничников поступили новые образцы стрелкового оружия. К весне 1941 г. в Украинском пограничном округе насчитывалось 30 О станковых, свыше 600 ручных пулеметов, около 500 автомашин[128].

С декабря 1940 г. на всех участках советско-германской границы охрану стали нести усиленные наряды пограничников, вооруженные ручными пулеметами. Для надежного прикрытия границы в помощь пограничным отрядам выделялись подвижные отряды усиления из частей Красной Армии, которые дислоцировались в приграничных районах и находились в 30-минутной боевой готовности. В апреле 1941 г. в КОВО были еще раз уточнены планы взаимодействия пограничников и полевых частей Красной Армии. Пограничные отряды готовились встретить нападение противника.

Начавшееся сосредоточение немецко-фашистских войск на границе с Украиной было своевременно замечено советскими пограничниками. Штаб Украинского погранокруга непрерывно информировал Главное управление погранвойск об обстановке на границе, которая характеризовалась непрерывным сосредоточением в приграничных районах регулярных частей германских вооруженных сил, строительством укреплений, ремонтом шоссейных и грунтовых дорог, усилением рекогносцировок офицерского состава вермахта.

16 апреля 1941 г. командование пограничных войск Украины доложило в Москву:

20 апреля 1941 г. штаб пограничных войск Украины в очередной раз докладывал в Москву:

Таким образом, пограничники своевременно вскрыли приготовления вооруженных сил Германии для нападения на СССР. Знали пограничники и то, что это нападение будет непременно.

Пограничник М. Г. Паджев (в 1941 г. — начальник заставы 94-го погранотряда) впоследствии вспоминал: «Обстановка на границе усложнялась. Приготовления к боевым действиям чувствовались во всем. На сопредельной стороне появились дополнительные армейские посты наблюдения. В село Латорку прибыл взвод пехоты противника… Потом прибыли еще два взвода регулярных войск. Наряды докладывали, что по ночам у самой границы солдаты роют землю. Окопы, щели, ходы сообщения были отрыты всего в 5–6 метрах от пограничных столбов. Ко второй половине мая три усиленных взвода и вражеская стражница полностью оборудовали позиции. В окопах круглосуточно дежурили пулеметчики»[131].

И так было на всем протяжении советско-германской границы. Все получаемые с границы тревожные данные немедленно докладывались в вышестоящие штабы, не услышать их мог только глухой. В связи с напряженной обстановкой в первых числах июня 1941 г. погранвойска КОВО перешли на несение службы по усиленному варианту. В штабах отрядов и комендатур было введено круглосуточное дежурство руководящего состава.

На всех заставах были проведены работы по инженерному укреплению границ, оборудованы наблюдательные посты, проволочные заборы, проложена контрольно-следовая полоса. На заставах были построены 4–5 оборонительных сооружений полевого типа с учетом ведения круговой обороны внешнего и внутреннего кольца, создана система связи и сигнализации, окопы и блокгаузы соединены ходами сообщений. В целях маневра огнем в каждом окопе были подготовлены по две позиции для ручных пулеметов (основная и запасная). Важнейшие направления движения прикрывались огнем станковых пулеметов.

На вооружении пограничников имелось только стрелковое оружие. На каждой заставе насчитывалось 3–4 станковых и 4–6 ручных пулеметов, имелся и небольшой запас гранат.

Уже в 3 часа ночи 22 июня 1941 г. в штабах погранотрядов Украины было известно. о том, что нападение германских вооруженных сил начнется в 4 часа утра[132]. Многие начальники пограничных отрядов (90-й, 98-й, 92-й и др.), не дожидаясь приказа сверху, привели в боевую готовность подчиненные им заставы. Пограничники были готовы встретить огнем любую попытку нарушения государственной границы СССР.

После присоединения к СССР западных областей Белоруссии, Украины и республик Прибалтики и переноса государственной границы далее на запад возникла необходимость срочной переработки существовавших планов прикрытия и стратегического развертывания Вооруженных сил Красной Армии.

18 сентября 1940 г. Народный комиссар обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко представил в ЦК ВКП(б) разработанный план стратегического развертывания Вооруженных сил СССР на 1940–1941 годы. Этот план был рассмотрен руководителями партии и правительства, переработай в соответствии с замечаниями и вновь представлен на утверждение 14 октября 1940 г.

Я позволю себе привести основные положения этого документа, касающиеся войск Киевского Особого военного округа (Юго-Западного фронта).

Докладываю на Ваше рассмотрение соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и на Востоке на 1940 и 1941 годы.

1. Наши вероятные противники

Сложившаяся политическая обстановка в Европе создает вероятность вооруженного столкновения на наших западных границах. Это вооруженное столкновение может ограничиться только нашими западными границами, но не исключена вероятность и атаки со стороны Японии наших дальневосточных границ.

На наших западных границах наиболее вероятным противником будет Германия, что же касается Италии, то возможно ее участие в войне, а вернее ее выступление на Балканах, создавая нам косвенную угрозу.

Вооруженное столкновение СССР с Германией может вовлечь в военный конфликт с нами Венгрию, а также с целью реванша — Финляндию и Румынию.

При вероятном вооруженном нейтралитете со стороны Ирана и Афганистана возможно открытое выступление против СССР Турции, инспирированное немцами.

Таким образом, Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе — против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на востоке — против Японии, как открытого противника или противника, занимающего позицию вооруженного нейтралитета, всегда могущего перейти в открытое столкновение.

2. Вооруженные силы вероятных противников

Основным, наиболее сильным противником является Германия.

В настоящее время Германия имеет развернутыми 205–226 пехотных дивизий (в том числе до 8 моторизованных) и 15–17 танковых дивизий, а всего до 243 дивизий, 20 000 полевых орудий всех калибров, 10 000 танков и от 14 200 до 15 000 самолетов, из них 4500–5000 бомбардировщиков, 3500–4000 истребителей, 400–600 разведчиков, 3000 транспортных и 2800–3300 учебно-тренировочных самолетов.

Из указанного количества дивизий до 85 пехотных и до 9 танковых сосредоточены на востоке и юго-востоке.

Сложившаяся военная обстановка в Западной Европе позволяет немцам перебросить большую часть сил против наших западных границ.

При неоконченной еще войне с Англией предположительно можно считать, что в оккупированных странах и областях Германией будут оставлены до 56 дивизий и в глубине страны до 20 дивизий.

Таким образом, из указанных выше 243 дивизий до 173 дивизий, из них до 140 пехотных, 15–17 танковых, 8 моторизованных дивизий, 5 легких и 3 авиадесантных, и до 13 000 самолетов будет направлено против наших границ.

Финляндия сможет выставить против СССР 15–18 пехотных дивизий.

Румыния в настоящее время имеет до 45 пехотных дивизий и около 1100 самолетов, из них можно ожидать, что против Советского Союза будет использовано не менее 30 пехотных дивизий, 3 кавалерийских дивизий и около 1100 самолетов.

Венгрия сможет выставить против СССР до 15 пехотных дивизий, 2 танковых дивизий и 2 кавалерийских бригад.

Всего, с учетом указанных выше вероятных противников, против Советского Союза на Западе может быть развернуто: Германией — 173 пехотные дивизии, 10 000 танков, 12 000 самолетов; Финляндией — 15 пехотных дивизий, 400 самолетов; Румынией — 30 пехотных дивизий, 250 танков, 1100 самолетов; Венгрией — 15 пехотных дивизий, 300 танков, 600 самолетов. Всего — 253 пехотные дивизии, 10 550 танков, 15 100 самолетов…

Итак, при войне на два фронта СССР должен считаться с возможностью сосредоточения на его границах около 280–290 пехотных дивизий, 11 750 танков, 30 000 полевых орудий средних и тяжелых калибров, 18 000 самолетов.

3. Вероятные оперативные планы противников

Документальными данными об оперативных планах вероятных противников, как по Западу, так и по Востоку, Генеральный штаб Красной Армии не располагает.

Наиболее вероятными предложениями стратегического развертывания возможных противников могут быть:

На Западе —

Германия, вероятнее всего, развернет свои главные силы к северу от устья реки Сан, с тем чтобы из Восточной Пруссии через Литовскую ССР нанести и развить главный удар в направлениях на Ригу, на Ковно и далее на Двинск — Полоцк или на Ковно — Вильнюс и далее на Минск.

Одновременно необходимо ожидать вспомогательных концентрических ударов со стороны Ломжи и Бреста с последующим развитием их в направлении Барановичи — Минск…

Вполне вероятен также одновременно с главным ударом немцев из Восточной Пруссии их удар с фронта Холм, Грубешов, Томашев, Ярослав на Дубно, Броды с целью выхода в тыл нашей Львовской группировке и овладения Западной Украиной…

На юге возможно ожидать одновременного с германской армией перехода в наступление из районов Северной Румынии в общем направлении на Жмеринку румынской армии, поддержанной германскими дивизиями.

При изложенном предположительном варианте действий Германии можно ожидать следующих развертывания и группировки ее сил:

— к северу от устья р. Сан немцы могут иметь на фронте Мемель — Седлец до 123 пехотных и до 10 танковых дивизий и большую часть своей авиации;

— к югу от устья реки Сан — до 50 пехотных и 5 танковых дивизий с основной группировкой их в районе Холм, Томашев, Люблин.

Не исключена возможность, что немцы с целью захвата Украины сосредоточат свои главные силы к югу от устья реки Сан в районе Седлец, Люблин для нанесения главного удара в общем направлении на Киев. Этот удар, по-видимому, будет сопровождаться вспомогательным ударом на севере из Восточной Пруссии, как указывалось выше.

При этом варианте действий Германии надо ожидать, что немцы выделят для действий на юге 110–120 пехотных дивизий, основную массу своих танков и самолетов, оставив для действий на севере 50–60 пехотных дивизий, часть танков и самолетов.

Основным, наиболее политически выгодным для Германии, а следовательно и наиболее вероятным, является 1-й вариант ее действий, т. е. с развертыванием главных сил немецкой армии к северу от устья реки Сан.

Примерный срок развертывания германских армий на наших западных границах — 10–15-й день от начала сосредоточения.

Окончания развертывания 30 румынских пехотных дивизий на нашей границе с Румынией, с главной группировкой их — до 18 пехотных дивизий — в районе Ботошани, Сучава, можно ожидать на 15–20-е сутки…

4. Основы нашего стратегического развертывания

В данный период при необходимости стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на два фронта необходимо считать основным театром Западный, здесь и должны быть сосредоточены наши главные силы.

На Востоке, учитывая вероятность появления против нас значительных японских сил, необходимо назначить такие силы, которые полностью гарантировали бы нам устойчивость положения.

Остальные наши границы должны быть прикрыты минимальными силами, а именно:

а) на охране Северного побережья…;

б) на охране берегов Черного моря от Одессы до Керчи, кроме Черноморского флота, остаются 156-я стрелковая дивизия, запасные части, береговая оборона и погранохрана;

в) на охране побережья Черного моря от Керчи до Сухуми — 28-я горная стрелковая дивизия и погранохрана;

г) Закавказье обеспечивается оставлением 6 стрелковых дивизий, из них 4 горных, 2 кавалерийских дивизий и 2 танковых бригад;

д) границы в Средней Азии обеспечиваются 2 горнострелковыми дивизиями, 4 кавалерийскими дивизиями и погранохраной.

Всего на северных и южных границах из полевых войск оставляются:

11 стрелковых дивизий, из них 7 горных;

6 кавалерийских дивизий и 2 танковые бригады.

Для действий на Востоке, против Японии, необходимо назначить:

28 стрелковых дивизий, из них 4 мотодивизии;

2 танковые дивизии;

4 кавалерийские дивизии;

3 отдельные стрелковые бригады;

3 авиадесантные бригады;

8 танковых бригад, и всего 5741 танков и танкеток;

44 авиационных полка, в составе 2655 самолетов и 692 самолетов Тихоокеанского морского флота, а всего 3347 самолетов.

Всего оставляется на северных, южных и восточных границах СССР:

39 стрелковых дивизий;

2 танковые дивизии;

10 кавалерийских дивизий;

3 отдельные стрелковые бригады;

3 авиадесантные бригады;

10 танковых бригад;

69 полков авиации.

Для ведения операций на Западе назначаются:

142 стрелковые дивизии, из них 6 национальных — прибалтийских;

7 моторизованных дивизий;

16 танковых дивизий;

10 кавалерийских дивизий;

15 танковых бригад;

159 полков авиации, имеющих на 15.09 — 6422 самолета.

5. Основы нашего стратегического развертывания на Западе

Окончательное решение на развертывание будет зависеть от той политической обстановки, которая сложится к началу войны; в условиях же мирного времени считаю необходимым иметь разработанными оба варианта.

Первый вариант — развертывание к югу от Брест-Литовска.

Основами этого развертывания должны быть:

1. Активной обороной прочно прикрывать наши границы в период сосредоточения войск и не допустить вторжения немецких войск на территорию СССР.

2. После завершения сосредоточения войск силами Юго-Западного фронта, во взаимодействии с левофланговой армией Западного фронта, нанести решительное поражение люблин-сандомирской группировке противника и выйти на реку Висла. В дальнейшем нанести удар в общем направлении на Кельце, Краков и выйти на р. Пилица и верхнее течение р. Одер.

3. В процессе операции прочно прикрывать границы Северной Буковины и Бессарабии.

4. Активными действиями Северо-Западного и Западного фронтов сковать большую часть сил немцев к северу от Брест-Литовска и в Восточной Пруссии, прочно прикрывая при этом минское и псковское направления.

Удар наших сил в направлении Краков, Братислава, отрезая Германию от Балканских стран, приобретает исключительное политическое значение.

Кроме того, удар в этом направлении будет проходить по слабо еще подготовленной в оборонном отношении территории бывшей Польши.

При развертывании вооруженных сил по этому — основному варианту предлагается следующая группировка.

Непосредственно на Западе развернуть три фронта — Северо-Западный, Западный и Юго-Западный с границами:

— между Северо-Западным и Западным по линии Полоцк, Ошмяны, Друскеники, Аленштейн;

— между Западным и Юго-Западным — р. Припять, Пинск, Влодава, Ивангород.

Северо-Западный фронт…

Западный фронт…

Юго-Западный фронт — основная задача — прочно прикрывая границы Бессарабии и Северной Буковины, по сосредоточении войск во взаимодействии с 4-й армией Западного фронта нанести решительное поражение люблин-сандомирской группировке противника и выйти на р. Висла. В дальнейшем нанести удар в направлениях на Кельце, Петроков и на Краков, овладеть районом Кельце, Петроков и выйти на р. Пилица и верхнее течение реки Одер.

В составе фронта иметь 6 армий — 5, 19, 6, 12, 18 и 9-ю.

5-я армия — развертывается на фронте Шацк, Владимир-Волынский, в составе:

12 стрелковых дивизий;

1 танковой дивизии;

1 танковой бригады.

19-я армия — развертывается на фронте Владимир-Волынский, Любыча, в составе:

7 стрелковых дивизий.

Командование и штаб армии — от СКВО.

6-я армия — развертывается на фронте Любыча, Сенява, Суроков (вост. Ярослава), в составе:

15 стрелковых дивизий;

2 кавалерийских дивизий;

1 танковой бригады.

12-я армия — развертывается на фронте Суроков, Перемышль, иск. Тырава-Волоска (12 км юго-восточнее Бирча), в составе:

15 стрелковых дивизий;

2 танковых дивизий;

1 мотострелковой дивизии; (2-й мехкорпус из ОдВО)

18-я армия — развертывается на фронте Тырава-Волоска, Липканы, в составе:

12 стрелковых дивизий, из них не менее 7-ми иметь на правом крыле армии для удара на Тарнув.

Командование и штаб армии — от ХВО.

9-я армия — развертывается на фронте Липканы, по р. Прут, до побережья Черного моря, в составе:

8 стрелковых дивизий, из них одна (156-я) — на обороне побережья Крыма;

3 кавалерийских дивизий, из них две из СКВО.

В дальнейшем этот план неоднократно перерабатывался руководством Красной Армии. 11 марта 1941 г. народный комиссар обороны направил членам правительства доработанный план стратегического развертывания Вооруженных сил СССР, в котором были уточнены вероятные силы противника, предназначенные для боевых действий против войск Красной Армии.

В нем говорилось, что Германия предположительно развернет на западе 165 пехотных, 20 танковых и 15 моторизованных дивизий, насчитывавших 15 500 орудий, 10 000 танков, 10 000 самолетов.

Союзники Германии смогут выставить:

— Финляндия — 18 пехотных дивизий и 26 отдельных батальонов, около 1000 орудий, 60 танков, 500 самолетов;

— Румыния — 30 пехотных дивизий, 2700 орудий, 400 танков, 600 самолетов;

— Венгрия — 20 пехотных дивизий, 2 моторизованные бригады, 850 орудий, 350 танков, 500 самолетов.

Таким образом, против СССР может быть развернуто: 233 пехотные, 20 танковых и 15 моторизованных дивизий, 20 050 орудий, 10 810 танков, 11 600 самолетов[134].

С учетом изменившейся обстановки (возросшая вероятность удара Германии на Западе) командованием Красной Армии было принято решение оставить на северных, южных и восточных границах страны 40 стрелковых (6 моторизованных), 7 танковых и 9 кавалерийских дивизий, 1 мотобронебригаду и 80 полков авиации.

А основные силы Красной Армии сосредоточивались на западных и северо-западных границах СССР. На этом направлении предполагалось иметь: 171 стрелковую, 27 моторизованных, 54 танковые и 7 кавалерийских дивизий, 2 отдельные стрелковые бригады, 253 авиационных полка.

15 мая 1941 г. уточненный план стратегического развертывания вооруженных сил СССР был в очередной раз представлен правительству. В ходе его обсуждения, в связи с нарастающей угрозой агрессии со стороны Германии, было запланировано существенно увеличить количество войск на западных рубежах СССР.

На основе «Соображений по развертыванию Вооруженных сил СССР на 1940–1941 годы» в феврале 1941 г. был разработан и новый мобилизационный план, который предполагал, что уже в этом году Красная Армия будет иметь в своем составе 314 дивизий (198 стрелковых, 10 горнострелковых, 2 мотострелковые, 30 моторизованных, 60 танковых и 14 кавалерийских), 2 отдельные стрелковые бригады, 6 воздушно-десантных бригад, 44 укрепленных района[135].

В органах управления вооруженными силами предполагалось развернуть:

— полевых управлений фронтов — 9;

— полевых управлений армий — 27;

— отдельных армий — 1;

— управлений военных округов — 14;

— управлений стрелковых корпусов — 65;

— управлений механизированных корпусов — 30;

— управлений воздушно-десантных корпусов — 5;

— управлений кавалерийских корпусов — 4.

Значительно возрастала в количественном отношении артиллерия резерва Главного командования, где предполагалось иметь: корпусных артиллерийских полков — 94 (в 29 стрелковых корпусах — по два полка, в 33 — по одному), гаубичных артиллерийских полков (152-мм орудия) — 27, гаубичных артиллерийских полков большой мощности (203-мм орудия) — 31, пушечных артиллерийских полков (107-, 122-, 152-мм орудия) — 10, отдельных артиллерийских дивизионов большой мощности (280-, 305-мм орудия) — 17[136].

В Военно-воздушных силах в 1941 г. планировалось развернуть: управлений авиационных корпусов — 5, управлений авиационных дивизий — 79, управлений отдельных авиационных бригад — 5, тяжелых бомбардировочных полков на самолетах ДБ-3 — 36, на самолетах ТБ-3 — 6, бомбардировочных полков (СБ, ЛБ) — 102, двухмоторных истребительных полков — 22, истребительных полков — 149, легкоштурмовых полков — 15, смешанных полков — 3, отдельных разведывательных авиационных полков — 10, отдельных разведывательных авиационных эскадрилий — 42, отдельных эскадрилий связи — 39, корпусных авиационных эскадрилий — 76, отрядов аэростатов наблюдения — 242[137].

После проведения мобилизации в Красной Армии предполагалось иметь:

— личного состава — 8 682 827 человек;

— танков — 36 879;

— бронеавтомобилей — 10 679;

— самолетов — 32 628 (22 171 боевых);

— орудий всех калибров — 61 223;

— минометов — 45 576;

— ручных, комплексных и крупнокалиберных пулеметов — 198 466;

— автомашин — 595 011;

— тракторов — 90 847;

— мотоциклов — 65 955[138].

В связи с напряженной политической и военной обстановкой, сложившейся в 1941 г., правительством было принято решение немедленно приступить к формированию большей части соединений и частей, предусмотренных мобилизационным планом. Нарком обороны приказал до 1 июня 1941 г. сформировать 16 управлений стрелковыми, 21 управление механизированными и 5 управлений воздушно-десантными корпусами, 10 противотанковых артиллерийских бригад и несколько стрелковых дивизий.

В Киевском Особом военном округе, согласно полученным указаниям наркома, началось формирование пяти управлений механизированными корпусами, пяти отдельных противотанковых артиллерийских бригад, одного воздушно-десантного корпуса.

Как видно из приведенных данных, при своевременно проведенной мобилизации Красная Армия обладала бы огромной силой, намного превосходящей вооруженные силы вероятных противников.

На основании данных и выводов, приведенных в плане оперативно-стратегического развертывания вооруженных сил, Генеральным штабом был разработан план обороны государственной границы на 1941 г. Он был основан на предположении, что боевые действия начнутся с отражения нападения войск противника и воздушных сражений за достижение господства в воздухе.

Главной задачей армий прикрытия, авиации и войск ПВО считалось отражение наступления войск противника и обеспечение условий для отмобилизования, сосредоточения и развертывания главных сил Красной Армии на театре военных действий.

Перед стрелковыми соединениями армий прикрытия стояла задача: во взаимодействии и при поддержке частей укрепрайонов на заранее подготовленных оборонительных позициях сдержать натиск противника и подготовить условия для перехода в наступление вместе с подошедшими резервами войск Красной Армии.

Механизированные корпуса фронтов и резервы Главного командования должны были нанести мощные удары по выявленным группировкам противника и совместно со стрелковыми войсками, при активной поддержке ВВС, разгромить врага и перейти в решительное наступление.

В предвоенные годы руководством Красной Армии был правильно сделан вывод о способах развязывания и ведения войны. На совещании руководящего состава армии, состоявшемся в декабре 1940 г., народный комиссар обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко отмечал, что «массированное применение таких средств, как танки и пикирующие бомбардировщики, в сочетании с моторизованными и мотоциклетными войсками, во взаимодействии с парашютными и посадочными десантами и массовой авиацией обеспечило помимо прочих причин высокий темп и силу современного наступления… Огромное значение в успехах германской армии в войне 1939–1940 годов имела тщательная подготовка театров предстоящих военных действий и операций: развитие автомобильных и рельсовых путей; создание аэродромной сети как на своей территории, так и агентурное обеспечение ее на территории противника; массовое насаждение агентуры в полосе предстоящих операций; подготовка передовых баз материально-технического обеспечения; накопление восстановительных средств путей сообщений»[139].

Однако эти важные теоретические высказывания не нашли практического применения при выработке мероприятий, проводимых в войсках Красной Армии по плану прикрытия, который предусматривал устаревшую схему начала боевых действий — разрыв дипломатических отношений, объявление войны.

14 мая 1941 г. командующим западными военными округами, в том числе и КОВО, были направлены директивы с требованием до 30 мая разработать планы прикрытия государственной границы на своих участках обороны. Для выполнения поставленной задачи каждому округу определялись:

— боевой состав войск;

— важнейшие направления действия войск;

— количество и границы районов прикрытия.

Штабом КОВО к указанному числу был разработан план прикрытия войск, основные положения которого приведены ниже по тексту.

I. Задачи обороны

Не допустить вторжения как наземного, так и воздушного противника на территорию округа.

Упорной обороной укреплений по линии госграницы прочно прикрыть отмобилизование, сосредоточение и развертывание войск округа. Противовоздушной обороной и действиями авиации обеспечить нормальную работу железных дорог и сосредоточение войск округа. Всеми видами разведки своевременно определить характер сосредоточения и группировку войск противника.

Активными действиями авиации завоевать господство в воздухе и мощными ударами по основным группировкам войск, железнодорожным узлам и мостам нарушить и задержать сосредоточение и развертывание войск противника.

Не допустить сбрасывания и высадки на территории округа воздушных десантов и диверсионных групп противника. При благоприятных условиях всем обороняющимся и резервам армий округа быть готовыми по указанию Главного Командования к нанесению стремительных ударов для разгрома группировок противника, перенесения боевых действий на его территорию и захвата выгодных рубежей.

Первый переход и перелет государственной границы нашими частями может быть произведен только с разрешения Главного Командования.

II. Соседи и границы с ними

Правее — Западный Особый военный округ. Штаб округа с 3-го дня мобилизации — Барановичи.

Его левофланговая 4-я армия организует оборону на фронте Дрогичин, иск. оз. Свитязское. Штаб 4-й армии — Кобрин.

Граница с ЗапОВО — р. Припять, Пинск, Влодава, Демблин, Радом. Все пункты для ЗапОВО включительно.

Левее — Одесский военный округ. Штаб с 3-го дня мобилизации — Тирасполь. Его правофланговый 35-й стрелковый корпус обороняет фронт Коржеуцы, иск. Леово.

Граница с ОдВО — Худяки, Умань, Вапнярка, иск. Джурин, Калюс, иск. Коржеуцы, Пашкани.

III. Задачи армий (районов прикрытия) и планы их выполнения

1. 5-я армия (РП № 1)

Начальник — командующий 5-й армией. Штаб 5-й армии — Ковель.

а) Состав сил: управление 5-й армии, 15 ск (45, 62 сд), 27 ск (87, 124 и 135 сд), 22 мк (19, 41 тд, 215 мд), части Ковельского, Владимир-Волынского и северной части Струмиловского укрепленных районов; 39 истребительная, 14 смешанная и 62 бомбардировочная авиационные дивизии; погранчасти войск НКВД.

б) Задача: оборонять государственную границу на фронте иск. Влодава, Устилуг, Крыстынополь, не допустив вторжения противника на нашу территорию.

В основу обороны положить упорную оборону укрепленных районов и возведенных полевых укреплений Ковельского, Владимир-Волынского и северной части Струмиловского укрепрайонов. Всякие попытки противника прорвать оборону ликвидировать контратаками корпусных и армейских резервов.

Особо ответственные направления: Холм, Ковель, Ровно.

С фронта — Грубешов, Крыстынополь на Броды, Тернополь.

Противовоздушной обороной и действиями авиации обеспечить работу железных дорог, сосредоточение и развертывание войск армии и резервов округа на территории армии.

Не допустить сбрасывания воздушных десантов и диверсионных групп противника на территории армии.

Активными действиями авиации во взаимодействии с авиацией командования округа завоевать господство в воздухе. Ударами по основным группировкам войск нарушить и задержать сосредоточение противника. Глубина действий боевой авиации армии до железнодорожной линии Любартов, Люблин, Красник, Развадув.

Воздушную разведку вести до р. Висла.

в) Левая граница — Кременец, Холоюв, Крыстынополь, Рахне. Все пункты для 5-й армии включительно.

г) Группировка сил на оборону

15-й ск. Штаб — Любомль.

45-я стрелковая дивизия с 264 кап, 589 гап РГК, 47 и 201 опб, с 1, 2, 3, 4-й заставами 98 ПО обороняет фронт иск. Влодава, Бережце. Штаб 45 сд — Острувка (15 км сев.-зап. Любомль). Левая граница — иск. Торговище, Бережце.

62-я стрелковая дивизия с 231 кап, 10–14-й заставами 98 ПО обороняет фронт иск. Бережце, Бережница. Штаб 62 сд — Мосур. Левая граница — Рожище, Свинажин, кол. Бережница.

104 сп 62 сд, две батареи птадн составляют резерв командира 15 ск в районе Подгородно, Машув, Хворостув.

27-й ск. Штаб — Локаче (25 км юго-восточнее Владимир-Волынского).

87-я стрелковая дивизия с 460 кап, Владимир-Волынским УР (19, 20, 145 и 146 опб, 85-я и 92-я артдивизии), 1–9-й заставами 90 ПО обороняет фронт иск. Бережница, иск. Литовиж. Штаб — Зимно (5 км южнее Владимир-Волынского). Левая граница — Свинюхи, Щенятын, Малы Биличе, Литовиж.

124-я стрелковая дивизия с 21 кап, 1 и 2 УО Струмиловского УР (42 и 35 опб) 10–16-й заставами 90 ПО обороняет фронт — Литовиж, Крыстынополь. Штаб — Грушув (8 км южнее Порицк). Левая граница — Холоюв, Крыстынополь.

135-я стрелковая дивизия — корпусной резерв, в районе Молчанув, Локаче, Вулька Садовска. Штаб — кол. Александрувка.

22-й мк — резерв командующего армией. Штаб — Миляновиче.

215-я мд в районе Парадубы, Миляновичи, Перевисы. Штаб — Перевисы.

41-я тд в районе Калиновка, Турийск, Хороделец. Штаб — Ружин.

19 тд в районе Шайно, Стар. Комары, Мошона. Штаб — Ворожик.

2. 6-я армия (РП № 2)

Начальник — командующий 6-й армией. Штаб — штаб 6-й армии — Львов.

а) Состав сил: управление 6-й армии, 6 ск (41 и 97 сд), 159 сд,

3 кд, 4 мк (8 и 32 тд 81 мд), гарнизоны Рава-Русского и западной части Струмиловского УР, 15-я и 16-я смешанные авиационные дивизии, погранчасти войск НКВД.

б) Задача: оборонять госграницу на фронте иск. Крыстынополь, Махнов, Сенява, Радымно, не допустив прорыва противника на нашу территорию. В основу обороны положить упорную оборону Рава-Русского и западной части Струмиловского УР и полевых укреплений, возведенных в приграничной полосе, с использованием всех сил и возможностей для дальнейшего и всестороннего их развития. Всякие попытки противника прорвать оборону немедленно ликвидировать контратаками корпусных и армейских резервов.

Особо ответственные направления: Томашув, Львов; Ярослав, Львов.

Противовоздушной обороной и действиями авиации обеспечить нормальную работу железных дорог и сосредоточение войск в полосе армии. Не допустить сбрасывания, высадки воздушных десантов и диверсионных групп противника на территории армии.

Активными действиями авиации завоевать господство в воздухе и ударами по основным группировкам войск нарушить и задержать сосредоточение противника. Глубина действий боевой авиации армии до линии Сандомир, Мелец, Дембица. Воздушную разведку вести до линии Опатув, Сташув, Домброва.

в) Левая граница — Тернополь, Бобрка, Городок, Радымно, Жешув. Все пункты включительно для 6-й армии.

г) Группировка сил на оборону

3-я кавалерийская дивизия с 345 ап, 140 и 44 опб Струмиловского УР, 2-й ротой 21 опб Рава-Русского УР, 1-й и 2-й комендатурами 91 ПО обороняет фронт иск. Крыстынополь, Унув, Поддемце до утра 3-го дня действий. Штаб — Бутыны.

Левая граница — Жулькев, иск. Заборзе, Поддемце, иск. Дыниска.

159-я стрелковая дивизия с частями Струмиловского УР обороняет фронт Крыстынополь, Поддемце, приняв его от 3-й кавалерийской дивизии с 5 часов 3-го дня действий.

6-й стрелковый корпус. Штаб — Яворов.

41-я стрелковая дивизия с 209 кап, 135 пап РГК, 21, 36, 141 опб Рава-Русского УР, 2-й и 3-й комендатурами 91 ПО обороняет фронт Вулька Вежбица, иск. Нове Село. Штаб — 0,5 км юго-восточнее Седлиска. Левая граница — иск. Курники, иск. Райхау, Жукув.

97-я стрелковая дивизия с 324 гап РГК, 209 кап, 4-й комендатурой 91 ПО и 1-й и 2-й комендатурами 92 ПО обороняет фронт Нове Село, Сеняыка, Грабовец. Штаб — Тухля. Левая граница — Городок, Радымно.

4-й механизированный корпус. Штаб — Якоблики (10 км северо-восточнее Янова).

32-я танковая дивизия в районе Мокротин, Якоблики, иск. Зашкув. Штаб — Поляны.

8-я танковая дивизия в районе Якоблики, фл. Булава, Лозина. Штаб — Травнище.

81-я мотострелковая дивизия в районе иск. Лозина, иск. Янов, Ясниска. Штаб — Жорниска.

Мотополк 32 тд с одним батальоном средних танков как резерв командира 6 стрелкового корпуса в лесу южнее Немирова.

3. 26-я армия (РП № 3)

Начальник — командующий 26-й армией. Штаб — штаб 26-й армии — Самбор.

а) Состав сил: управление 26-й армии, 8 ск (99 и 173 сд, 72 гсд), 8 мк (12 и 34 тд, 7 мд), 376 гап РГК, части Перемышльского УР, 92 и 93 ПО, 63-я истребительная и 46-я смешанная авиационные дивизии.

б) Задача: оборонять госграницу на фронте иск. Радымно, Перемышль, иск. Лютовиска, не допустив вторжения противника на нашу территорию. В основу обороны положить упорную оборону Перемышльского укрепрайона и полевых укреплений, возведенных в приграничной полосе. Всякие попытки противника прорвать оборону ликвидировать контратаками корпусных и армейских резервов.

Особо ответственные направления — с фронта Перемышль, Лиско на Самбор, Дрогобыч.

Противовоздушной обороной и действиями авиации обеспечить нормальную работу железных дорог и сосредоточение армии. Не допустить сбрасывания, высадки воздушных десантов и диверсионных групп противника на территорию армии.

Активными действиями авиации завоевать господство в воздухе и ударами по основным группировкам войск нарушить и задержать сосредоточение противника. Глубина действий боевой авиации армии до линии р. Вислока, р. Эндава (Дембица, Ясло, Вранов).

Воздушную разведку вести до линии Тарнув, Грыбув, Прешув.

а) Левая граница — Трембовля, Стрый, Дрогобыч, Старый Самбор, Лютовиска. Все пункты, кроме Старый Самбор, исключительно для 6-й армии.

г) Группировка сил на оборону

8-й стрелковый корпус. Штаб — Добромиль.

99-я стрелковая дивизия с 1 и 2/233 ктап, 3/236 кап, 2 и 4/376 гап РГК, 52 и 150 опб Перемышльского УР, 3-й и 4-й комендатурами 92 ПО обороняет фронт иск. Неновицы, Медыка, Перемышль, Бахув. Дивизионный резерв — 2/1 сп в районе Гусаков. Штаб дивизии — Гусаков.

Левая граница — иск. Нове Място, Грушув, иск. Бирча, Бахув.

72-я горнострелковая дивизия с 3/233 ктап, 1/236 кап, 1/376 гап РГК, 6-й и 12-й отдельной пулеметной ротой, 93 ПО обороняет фронт иск. Бахув, Барткувка, Монастежец. Дивизионный резерв — 131 гсп с 3/233 ктап в районе Лещава Дольна, Кузьмина, Лещава Гурна. Штаб 72 гсд — Лещава Дольна.

Левая граница — Хыров, Юречкова, Монастежец.

173-я стрелковая дивизия с 2/236 кап, 3/376 гап РГК и части 93 ПО обороняет фронт иск. Монастежец, иск. Лютовиска. Дивизионный резерв — 3/567 сп, 1/728 гап, 3 батр 252-го дивизиона ПТО в районе м. Устшики Дольне.

Левая граница — Старый Самбор, иск. Лютовиска.

8-й механизированный корпус. Штаб — Воютыче (8 км северо-западнее Самбора).

34-я танковая дивизия в районе Букова, Фельштын, Надыбы, Ракова. Штаб — Сонсядовице.

12-я танковая дивизия в районе Заседки, Торчиновце, иск. Самбор. Штаб — Домбрувка.

7-я моторизованная дивизия в районе Баренецка Воля, Выкоты, Лановице. Штаб — Копань (10 км северо-западнее Самбора).

4. 12-я армия (РП № 4)

Начальник — командующий 12-й армией. Штаб — штаб 12-й армии — Станислав.

а) Состав сил: управление 12-й армии, 13 ск (44 и 192 гсд), 58 гсд, 17 ск (60 и 96 гсд, 164 сд), 16 мк (15 и 32 тд, 240 мд), гарнизоны Каменец-Подольского УР, 44-я и 64-я истребительные авиационные дивизии, погранчасти НКВД.

б) Задача: оборонять госграницу на фронте Лютовиска, Ужок, Ворохта, Липканы, не допустив вторжения противника на нашу территорию. В основу обороны положить упорную оборону полевых укреплений, произведенных в приграничной полосе.

Всякие попытки противника прорвать оборону ликвидировать контратаками корпусных и армейских резервов.

Особо ответственные направления: ст. Ужок, Самбор; Мукачево, Стрый; Густе, Долина; Керешмезе, Станислав.

С фронта Редеуцы, Дорохой на Черновицы, Коломыю, Доробани, Каменец-Подольск.

Противовоздушной обороной и действиями авиации обеспечить нормальную работу железных дорог и сосредоточение армии. Не допустить сбрасывания, высадки воздушных десантов и диверсионных групп противника на территорию армии.

Активными действиями авиации завоевать господство в воздухе и ударами по основным группировкам войск нарушить и задержать сосредоточение противника. Глубина действий боевой авиации армии до линии Вранов, Ужгород, Мукачево, Сегед, Бистрица, Пашкани.

Воздушную разведку вести до линии Прешов, Сату Маре, Клуж, Пятра.

в) Левая граница — граница КОВО с ОдВО.

г) Группировка сил 12-й армии

13-й стрелковый корпус. Штаб — Сыноуцка Нижня.

92-я горнострелковая дивизия с 283 кап и 5-й комендатурой 93 ПО, 1-й и 2-й комендатурами 94 ПО. Штаб — Турка.

618-й гсп с 1/298 ап, 5-й комендатурой 93 ПО и 1-й комендатурой 94 ПО обороняет участок Лютовиска, иск. Соколики, Пишлуй, Хващев. Штаб полка — Боберка.

753-й гсп с 2/298 ап, 1/579 гап, 176 птбатр, 2-й комендатурой 94 ПО обороняет участок Соколики (выс. 1012), Борыня, Яблонка. Штаб — Яблонка.

676-й гсп с 2/579 гап, тремя заставами 94 ПО обороняет участок иск гора Бескид (выс. 1012), гора Письмо (выс. 891), гора Гретова Гура, Бутелька Нижня. Штаб — Бутля (северо-восточная).

427-й гсп со 164-км отдельным кавалерийским эскадроном как дивизионный резерв в районе Турка. Левая граница дивизии — Крушельница (выс. 836), гора Письмо (выс. 891).

44-я горнострелковая дивизия с 468 ктап, 3, 4, 5-й комендатурами 94 ПО, 1-й комендатурой 95 ПО. Штаб — Тухля.

146-й гсп с 1/179 гап, 288 птбатр, 3-й комендатурой 94 ПО обороняет участок гора Ящиновка, иск. Выдлув, Рыкув, Красне. Штаб полка — Фелициенталь.

25-й гсп с 1/122 ап, 2/179 гап, 4-й комендатурой 94 ПО обороняет участок Выдлув, иск. Синецув. Штаб — Славско.

319-й гсп с 2/122 ап, 5-й комендатурой 94 ПО, 1-й комендатурой 95 ПО обороняет участок Синецув (выс. 1611), Кужменец, Людвикувка. Штаб — Людвикувка.

305-й гсп с 4-м отдельным кавалерийским эскадроном как дивизионный резерв в районе Тухля. Левая граница дивизии — Беднарув (выс. 1808), выс. 1272.

58-я отдельная горнострелковая дивизия с 2, 3, 4-й комендатурами 95 ПО. Штаб — Делятин.

170-й гсп с 2/244 ап, 2-й комендатурой 95 ПО обороняет участок выс. 1818, иск. ур. Яшевник, Бурсучна. Штаб полка — Зеленая.

335-й гсп с 258 гап, 280 птбатр, 3-й комендатурой 95 ПО обороняет участок ур. Яшевник, ур. Вороненка, иск. ст. Микуличи. Штаб — Тартарув.

279-й гсп с 1/244 ап, 4-й и 5-й комендатурами 95 ПО обороняет участок выс. 1542, Боркут, Скупова, Жабе (западнее), выс. 1325. Штаб — Жабе (западнее).

368-й гсп с 81-м отдельным кавалерийским эскадроном — резерв командира дивизии. Штаб полка — Делятин. Левая граница дивизии — Вержбовцы, Кливарувка, гора Ладескул.

17-й стрелковый корпус (96, 60 гсд, 164 сд). Штаб — Черновицы.

96-я гсд с 5-й комендатурой 95 ПО и 1, 2, 3-й комендатурами 97 ПО. Штаб — Бергомет.

432-й сп с 1/146 ап, 5-й комендатурой 95 ПО и 1, 2-й комендатурами 97 ПО обороняет участок иск. гора Ладескул, ст. Руска, выс. 1040, выс. 1429, выс. 1186, выс. 1258. Штаб — Яловичора (юго-восточнее).

209-й гсп с 2/146 ап, 593 гап, 3-й комендатурой 97 ПО обороняет участок иск. ст. Руска, отм. 501, Чуден, Шипот, Приват. Штаб полка — Чуден.

155-й гсп — резерв командира дивизии — в районе Сторонец, Пулла, Дахтенец. Штаб — Тараки.

651-й гсп — резерв командира дивизии — в районе Сторожинец, там же и штаб полка.

Левая граница дивизии — Драчинец, Сторожинец, отм. 501.

60-я горнострелковая дивизия с 269 кап, 4-й и 5-й комендатурами 97 ПО. Штаб — Волока.

224-й гсп с 154 ап, 2/83 гап, 4-й комендатурой 97 ПО обороняет участок иск. выс. 501, Вашкоуц, Каменка, Сучавени, Петроуц. Штаб полка — Сучавени.

194-й гсп с 2/54 ап, 75 птбатр, 5-й комендатурой 97 ПО обороняет участок Присака, иск. Хилешеу — Курт, Могонешти, Глибока. Штаб полка — Опришени.

350-й гсп с 1/83 гап обороняют участок иск. Хилешеу — Курт, Лунка, Рогулина. Штаб полка — Бынчени.

358-й гсп с 52 окэ — резерв командира дивизиии — в районе Волока. Штаб полка там же.

Левая граница дивизии — Топороуц, иск. Новоселица.

164-я стрелковая дивизия с 274 ктап, 1, 2, 3-й комендатурами 23 ПО. Штаб — Долиняны.

620-й сп с 494 ап, 1-й и 2-й комендатурами 23 ПО обороняет участок Новоселица, Чеброва, Балкоуцы, Динауцы. Штаб — Шербинцы.

531-й сп с 473 гап, 230-м противотанковым дивизионом, 3-й комендатурой 23 ПО обороняет участок иск. Лопатник, Котюжины, Кимла-Зелена. Штаб — Глинка.

742-й сп с 144-м орб — резерв командира дивизии — в районе Пашканы, Долиняны. Штаб — Долиняны.

Левая граница дивизии — Калюс, иск. Коржеуцы, р. Лопатник.

16-й механизированный корпус. Штаб — Коцман.

15-я танковая дивизия в районе иск. Сада Гура, Юркоуц, Коцман. Штаб — Кучурмик.

39-я танковая дивизия в районе Черновицы, Сада Гура, Лужан. Штаб — Сада Гура.

240-я мотострелковая дивизия без 836 мп в районе Снятын, Ставчаны, Тарговища, Волчковце. Штаб — Снятын.

836-й мп — Станислав — в резерве командующего армией.

IV. Резервы командования округа

1. Состав резервов: 9 мк (20 и 35 тд, 131 мд), 19 мк (40 и 43 тд, 213 мд), 15 мк (10 и 37 тд, 212 мд), 24 мк (45 и 49 тд, 216 мд), 31 ск (193, 195, 200 сд), 36 ск (140, 146, 228 сд), 7 ск (147, 196, 206 сд), 55 ск (130, 169, 189 сд), 5 кк (14 кд) и 1, 2, 3, 4, 5-я противотанковые артбригады.

2. Задачи резервов:

а) подготовить противотанковые районы и тыловые оборонительные рубежи:

31 ск — на фронте Нв. Выжва, Турийск, Туличев;

36 ск — по р. Стырь на фронте Луцк, Станиславчик, Топорув;

37 ск — на фронте Каменка, Магерув, Яворов;

7 ск — на фронте Мостиска, Старый Самбор, Турка и по р. Стрый на фронте Турка, Болехов для прикрытия отдельных направлений;

55 ск — по р. Днестр на фронте Калюс, Жванец;

б) в случае прорыва крупных мехсоединений противника, на подготовленных рубежах обороны и в противотанковых районах задержать и дезорганизовать его дальнейшее продвижение и концентрическими ударами мехкорпусов, совместно с авиацией, разгромить противника и ликвидировать прорыв;

в) при благоприятных условиях быть готовым по указанию Главного Командования нанести стремительные удары для разгрома группировок противника, перенесения боевых действий на его территорию и захвата выгодных рубежей.

3. Группировка резервов

31-й стрелковый корпус. Штаб — Мельница. Корпусные части в районе Пясечно, Мельница, Иэзерна.

195-я стрелковая дивизия — в районе урочища Степирня, Белин, Черемошно. Штаб — Кшэчэвиэ.

193-я стрелковая дивизия — в районе Волошки, Бытень, Марьянувка. Штаб — Радошин.

200-я стрелковая дивизия — в районе Подрыже, кол. Велицк, Кухары, Углы. Штаб — Велицк.

9-й механизированный корпус. Штаб — Богушувка.

35-я танковая дивизия в районе кол. Станиславувка, Мечиславув, Иваньщице. Штаб — Ульяники.

20-я танковая дивизия в районе — Усицки Запуст, Одерады, Забороль. Штаб — кол. Людвикув.

131-я моторизованная дивизия с корпусными частями — в районе Иваньщице, кол. Людвишин, кол. Кочкарувка. Штаб — кол. Якубова.

5-я противотанковая артиллерийская бригада — в районе Прогонув Малы, Ново-Раковщизна, Курганы. Штаб — Торчин.

19-й механизированный корпус. Штаб — Ясеневиче. Корпусные части в районе Кживиче, Дзятковиче, Велька Омеляна.

40-я танковая дивизия — в районе Деревлянне, Радохувка, Белевске. Штаб — Белюв.

43-я танковая дивизия — в районе Красна Гура, Млодова, Ульбарув. Штаб — кол. Домбрувка.

213-я моторизованная дивизия — в районе иск. фл. Рэчище, фл. Земблица, кол. Леонтувка. Штаб — Шпакув Малы.

36-й стрелковый корпус. Штаб — Козин. Корпусные части в районе Редкодубы, Пляшова, Турья.

140-я стрелковая дивизия — в районе Хорупань, Пэльча, Вельке Загорце. Штаб — Сады Малэ.

146-я стрелковая дивизия — в районе Гонорадка, Сестратын, Михадувка. Штаб — Сребно.

228-я стрелковая дивизия — в районе Волковые, Теслухув, Козин, иск. Пэлча. Штаб — Загае.

15-й механизированный корпус. Штаб — Подгорце. Корпусные части в. районе Загорце, Гуциско, Олеске, Лясовики.

212-я моторизованная дивизия — в районе Мельники, Ражнюв, Новоставце. Штаб — Ясна (6 км северо-западнее Броды).

10-я танковая дивизия — в районе Вялы Камень. Золочев, Сасов. Штаб — Золочев.

37-я танковая дивизия — в районе иск. Броды, Монастежиско, Пониква. Штаб — Суходолы.

1-я противотанковая артиллерийская бригада — в районе Сокол, Брахувка, Бортники. Штаб — м. Соколувка.

5-й кавалерийский корпус. Штаб — Пшемысляны.

14-я кавалерийская дивизия — в районе Ляходов, Ганачув, Пшемысляны. Штаб — Кросенко (сев.).

37-й стрелковый корпус. Штаб — Винники. Корпусные части и 2-я противотанковая артиллерийская бригада в районе Винники, Гончары, Подбережце.

80-я стрелковая дивизия — в районе Зборов, иск. Женска Польска, Збойска, Гженда. Штаб — Бжуховице.

139-я стрелковая дивизия — в районе Басювка, Подсадки, Солонка. Штаб — Наварна.

141-я стрелковая дивизия — в районе Запытув, Пикуловице, Ярычув Новы. Штаб — Барщовице.

7-й стрелковый корпус. Штаб — Городыще. Корпусные части и 3-я противотанковая артиллерийская бригада в районе Корналовице, Городыще, Кранцберг.

196-я стрелковая дивизия — в районе Орховице, Загурже, Рудки. Штаб — Рудки.

147-я стрелковая дивизия — в районе Ухерце Заплатынске, Блажув Гурны, Селец. Штаб — Ухарце Заплатынске.

206-я стрелковая дивизия — в районе Бронница, Вацовицэ, Добровляны. Штаб — Бронница.

55-я стрелковый корпус. Штаб — Дунаевцы. Корпусные части и 4-я противотанковая артиллерийская бригада в районе Чаньков, Аоробеевка, Дунаевцы.

130-я стрелковая дивизия — в районе Чечельник, Гуменцы, Блешановка. Штаб — Шатава.

169-я стрелковая дивизия — в районе Липаны, Соколец, Большая Побоина, Голозубенцы. Штаб — м. Жванчик.

189-я стрелковая дивизия — в районе Мацовцы, Барбаровка, Морозов. Штаб — Подлесный Мукаров.

24-й механизированный корпус. Штаб — Ружична. Корпусные части в районе Ружична, иск. Росоша, Ружичанка.

49-я танковая дивизия — в районе Гилетинцы, Хмелевка, Немечинцы. Штаб — Фельштин.

45-я танковая дивизия — в районе Казимирок, Ударник, Янковцы, Баламутовка. Штаб — х. Михалковецкие.

216-я моторизованная дивизия — в районе Красиловекая Слобода, Пашутинцы, Сковародки, Молчаны. Штаб — Сушки.

1-й отдельный дивизион бронепоездов. Штаб — Здолбунов.

15-й легкий бронепоезд — станция Киверцы.

17- й легкий бронепоезд — станция Красне.

35-й тяжелый бронепоезд — станция Здолбунов.

V. План использования ВВС КОВО (Юго-Западного фронта)

1. Состав ВВС КОВО (Юго-Западного фронта):

5-я армия — 39-я истребительная ад, 14-я смешанная ад, 62-я бомбардировочная ад;

6-я армия — 15-я и 16-я смешанные ад;

26-я армия — 63-я истребительная и 46-я смешанная ад;

12-я армия — 44-я и 64-я истребительные ад.

Резерв КОВО (фронта):

а) из состава КОВО — 36-я истребительная ад, 17, 18, 19-я бомбардировочные ад;

б) прибывающие в первые три дня мобилизации из других округов — 2, 47, 49, 68, 75, 76, 77-я смешанные ад и 23-я бомбардировочная ад.

Кроме того, на территории КОВО базируется авиация Главного Командования в составе:

1-й авиакорпус (40, 50 дбад, 56 иад);

2-й авиакорпус (35, 48 дбад, 67 иад).

Всего:

а) ВВС армий — 9 дивизий:

23 истребительных авиационных полка — 1380 самолетов,

5 штурмовых авиационных полков — 300 самолетов,

8 бомбардировочных авиационных полков — 480 самолетов.

Итого: 2160 самолетов;

б) ВВС фронта — 12 дивизий:

15 истребительных авиационных полков — 900 самолетов;

37 ближнебомбардировочных и скоростных бомбардировочных полков — 2220 самолетов.

Итого: 3120 самолетов;

в) разведчиков — 400 самолетов;

г) ВВС Главного Командования — 6 дивизий:

ориентировочно 6 истребительных авиационных полков — 360 самолетов,

12 дальнебомбардировочных полков — 720 самолетов.

Итого: 1080 самолетов.

Всего авиации фронта и резерва Главного Командования — 6760 самолетов.

2. Задачи авиации округа:

а) последовательными ударами боевой авиации по установленным базам и аэродромам, а также действиями в воздухе уничтожить авиацию противника и с первых же дней войны завоевать господство в воздухе;

б) истребительной авиации в тесном взаимодействии со всей системой ПВО округа прочно прикрыть отмобилизование и сосредоточение войск округа, нормальную работу железных дорог и не допустить пролета авиации противника через территорию округа в глубь страны;

в) во взаимодействии с наземными войсками уничтожить наступающего противника и не допустить прорыва его крупных механизированных сил;

г) разрушением железнодорожных мостов и узлов Ченстохов, Катовице, Краков, Кельце, а также действиями по группировкам противника нарушить и задержать сосредоточение и развертывание его войск.

Задачи авиации Главного Командования:

а) разрушение железнодорожных узлов Бреслау, Крайцбург, Оппельн;

б) систематические налеты на основные военно-промышленные объекты.

3. Группировка ВВС округа:

а) авиадивизии, включенные в состав ВВС армий, все расположены в первых эшелонах на глубине 100–200 км от госграницы в разгранлиниях своих армий;

б) ВВС командования округа расположены эшелонированно в двух группировках:

одна в составе семи дивизий — в районах Ровно, Дубно, Тернополь, Чортков, Проскуров, Полонное, Шепетовка. В силу своего центрального расположения эта группировка может действовать на всех направлениях;

вторая группировка в составе трех дивизий (49, 77, 76-й) — в районе Жмеринка, Умань, Белая Церковь. Эта группировка значительно удалена от основных направлений фронта (Ковель, Люблин и Львов, Краков), поэтому ее наиболее целесообразно использовать на Черновицком и Ботошанском направлениях;

в) ВВС Главного Командования расположены в одной компактной группе на меридиане Коростень, Житомир, Бердичев, Винница, что обеспечивает их работу на главных направлениях;

г) в силу того, что большинство авиадивизий смешанные, и почти в каждой из них имеется по 1–2 полка, много истребителей не сможет принять непосредственное участие в борьбе на фронте.

Если в первый период войны такая дислокация выгодна, то в последующем истребительную авиацию целесообразней придвинуть ближе к фронту в целях ее полного использования.

4. Порядок и сроки сосредоточения частей:

а) сосредоточение ВВС армий

5-я армия — 14-я сад сосредотачивается своим ходом, готовность для действий со старых аэродромов через 1–2 часа, с новых — через 6 часов. 62-й сад авиабазы сосредотачиваются по железной дороге. Готовность для боевых действий с новых аэродромов с конца М-2 или рассвета М-3.

39-я иад прибывает из другого округа в период М-1 — М-3.

6-я армия — 15-я сад сосредотачивается своим ходом, готовность для действий со старых аэродромов 1–2 часа, с новых — через 6 часов.

16-я сад сосредотачивается своим ходом, готовность та же, что и 15-й сад. Если к моменту мобилизации 226-й и 227-й ббп будут находиться еще в Киеве, их готовность к боевым действиям с места сосредоточения будет М-2 — М-3, так как авиабазы пойдут по железной дороге.

26-я армия — 63-я сад сосредотачивается своим ходом. Готовность для действий со старых аэродромов через 1–2 часа, с новых — через 6 часов. Если 20-й и 91-й иап полки к объявлению мобилизации будут находиться в Проскурове и Судилкове, их авиабазы пойдут по железной дороге, и готовность этих полков оттянется до второй половине М-2.

46-я сад прибывает из другого округа в период М-1 — М-3.

12-я армия — 64-я сад сосредотачивается своим ходом. Готовность для действий со старых аэродромов через 1–2 часа, с новых — через 6 часов, за исключением 149-го иап, который для действия с аэродрома Стрый будет готов через 10–12 часов, так как его база пойдет из Черновиц своим ходом.

44-я сад — 249-й и 88-й полки сосредотачиваются своим ходом, готовность на новых аэродромах: 249-й иап через 6 часов и 88-й иап через 10 часов. Авиабазы 248-го и 252-го иап перебрасываются из Умани по железной дороге, их готовность на новых аэродромах М-2 — М-3.

б) сосредоточение ВВС командования округа

В состав ВВС командования фронта (КОВО) вошли 17-я, 18-я, 19-я и 36-я ад из состава ВВС КОВО мирного времени и восемь дивизий (2, 47, 49, 68, 75, 76, 77 сад и 23 бад).

Все авиадивизии, исключая 36-ю иад, будут сосредоточены в своих районах к исходу М-3, 36-я иад — в постоянной готовности;

в) сосредоточение ВВС ГК

Авиация ГК сосредотачивается по плану Генштаба.

Выводы:

1) боеготовность ВВС армий: на М-1 — 20 полков, на М-2 — 29 полков, на М-3 — все 36 полков, причем на М-1 может работать только один бомбардировочный полк, на М-2 — три сбп и два ббп и к исходу М-3 — все восемь бомбардировочных полков;

2) ВВС командования КОВО будут вводиться поэшелонно по мере прибытия частей из других округов. Все в целом на М-4.

5. Использование ВВС округа:

а) до 4-го дня сосредоточения действия авиации, в основном армейской, направлены для решения следующих задач:

1) борьба с авиацией противника над нашей территорией с целью не допустить проникновения ее в глубь страны;

2) перехватывать и уничтожать самолеты разведки противника;

3) прикрывать выдвижение, сосредоточение, выгрузку наших войск и обеспечить нормальную работу железных дорог;

4) совместными действиями с наземными войсками препятствовать прорыву противника на нашу территорию и особенно его механизированных соединений;

5) вести самую интенсивную разведку на вскрытие сосредоточения противника, его группировок и аэродромной сети.

Для выполнения этих задач приданы:

5-й армии — три, 6-й, 26-й, 12-й армиям по две авиадивизии. Со второго дня мобилизации (сосредоточения) в распоряжении командования ВВС КОВО будут находиться три дивизии (помимо 36-й ад). 17-я ад (Тернополь) в составе пяти полков сб, 19 ад (Чортков) в составе трех полков сб. Кроме того, два дб полка 18 ад. Этот резерв будет использован против прорывающихся механизированных групп противника, а при отсутствии таковых для уничтожения ВВС противника на ближайших открытых аэродромах;

б) после того как ВВС округа сосредоточатся, а аэродромная сеть противника будет вскрыта, необходимо приступить к решительному уничтожению авиации противника на его аэродромах.

Порядок выполнения этой задачи:

ВВС 5-й армии, усиленные 68 сад, уничтожают авиацию противника, расположенную на аэродромах в границах: справа Влодава, Демблин, Радом, слева — Грубешов, Туробин, Аннополь на глубину до р. Висла;

ВВС 26-й армии, усиленные 17-й и 19-й сад (без 282 и 283 иап), уничтожают авиацию противника, сосредоточенную на аэродромах в границах: справа — Ярослав, Дембица, Тарнув, слева — Лютовиска, Прешув, Попрад на глубину до линии Тарнув, Новы Сонч, Попрад;

ВВС 6-й армии, усиленные 2 и 47 сад, уничтожают авиацию противника на аэродромах в границах: справа — Грубешов, Туробин, Аннополь, слева — Ярослав, Дембица на глубину до линии Аннополь, Дембица.

ВВС 12-й армии, усиленные… ****бад и 46-й сад (без 286 иап), уничтожают авиацию противника на аэродромах в границах: справа — Лютовиска, Прешов, Попрад, слева — Калюс, Пашкани, Тыргу-Муреш на глубину до линии Попрад, Мисколец, Тыргу-Муреш. Кроме того, на этом направлении могут быть использованы 76 и 77 сад, расположенные в районе Умань и Белая Церковь;

в) с четвертого дня от начала сосредоточения 23, 76 и 77 сад приступают к борьбе с железнодорожными перевозками и срыву сосредоточения противника:

1) дневными и ночными действиями (в основном По-2) разрушаются железнодорожные мосты и переправы на р. Висла у Ново-Александрия, Аннополь и Сандомир, на р. Вислока у Дембица, на р. Дунаец у Тарнув;

2) ночными действиями тех же дивизий разрушаются железнодорожные узлы Ченстохова, Катавиц, Кракова, Скаржиско и Кельце и железнодорожный мост у Ченстохова;

г) истребительная авиация ведет борьбу с ВВС противника на глубину до р. Днепр и во взаимодействии с зенартсредствами ПВО прикрывает территорию округа от налетов противника, обеспечивая развертывание и сосредоточение наших войск.

6. Материальное обеспечение

Первые вылеты частей обеспечиваются ГСМ и огнеприпасами за счет НЗ частей и за счет запасов, хранящихся на аэродромах. Дальнейшие вылеты частей обеспечиваются подвозом со складов и хранилищ согласно плану.

VI. План противовоздушной обороны КОВО

Вся территория КОВО разбита на два дивизионных и пять бригадных районов ПВО.

1. Ровенекий бригадный район, располагая четырьмя озадн, прикрывает Здолбунов, Ковель, Луцк и Ровно. Готовность наземных средств ПВО при расположении на квартирах 3 часа, при выходе в лагеря — 48 часов.

Взаимодействие с истребительной авиацией:

256 озадн (Здолбунов) и 286 зад (Ровно) взаимодействуют с 263-м иап; 374 озадн (Ковель) взаимодействует со 154 иап, 17 иап и 46 иап;

87 озадн (Луцк) взаимодействует со 155 иап и 65 иап.

Штаб бригадного района — Ровно.

Наблюдение и оповещение на территории Ровенского бригадного района осуществляет 29-й отдельный батальон ВНОС.

2. Львовский дивизионный район прикрывается:

4-й дивизией ПВО — Львов, 11-й бригадой ПВО — Дрогобыч, Борислав и 146-м озадн — Стрый.

Готовность частей ПВО при стоянке на квартирах 3 часа, а при выходе в лагеря — 30 часов. Наблюдение и оповещение на территории Львовского дивизионного района осуществляет 19-й батальон ВНОС.

Взаимодействие с истребительной авиацией:

4-я дивизия ПВО (Львов) взаимодействует с 27 иап, 28 иап и 164 иап;

11-я бригада ПВО (Дрогобыч, Борислав) взаимодействует со 149, 91, 20 иап;

146 озадн (Стрый) взаимодействует со 149, 91 и 310 иап.

Штаб дивизионного района — Львов.

3. Станиславский бригадный район прикрывает: 227 озадн — Станислав, 85 озадн — Черновицы, 334 озадн — Коломыя.

Готовность при расположении на квартирах 1–1,5 часа, при выходе в лагеря от 21 до 27 часов. Наблюдение и оповещение осуществляет 4-й батальон ВНОС.

Взаимодействие с истребительной авиацией:

227 озадн взаимодействует с 12 иап;

85 озадн взаимодействует с 88 иап;

334 озадн взаимодействует с 246 иап.

Штаб бригадного района — Станислав.

4. Тернопольский бригадный район прикрывает:

один озадн 186 зап — Шепетовка, 34 озадн — Гречаны, 126 озадн и один озадн 186 зап — Тернополь.

Готовность при расположении на квартирах 3 часа, при выходе в лагеря от 6 до 24 часов.

Наблюдение осуществляет 43-й батальон ВНОС.

Взаимодействие с истребительной авиацией:

озадн 186 зап (Шепетовка) — со 170 иап;

34 озадн (Гречаны) — с 282 и 283 иап;

126 озадн и озадн 186 зап — с 87 иап.

Штаб бригадного района — Тернополь.

5. Житомирский бригадный район прикрывает:

139 озадн — Коростень, 254 озадн — Казатин.

Готовность при расположении на квартирах 2 часа, при выходе в лагеря 15 часов. Наблюдение и оповещение осуществляет 22-й батальон ВНОС.

Взаимодействие с истребительной авиацией:

139 озадн взаимодействует с 56 иад (три полка);

254 озадн взаимодействует с иап 2 ак (Нехворощ, Журбинцы).

Штаб бригадного района — Житомир.

6. Винницкий бригадный район прикрывает:

375 озадн — Жмеринка, 122-я зенитно-пулеметная рота — Старый Губник.

Готовность — 1 час. Наблюдение и оповещение осуществляет 14-й батальон ВНОС.

375 озадн взаимодействует с 286 иап и иап 2 ак (Бухонники, Янов).

Штаб Винницкого бригадного района — Винница.

7. Киевский дивизионный район прикрывает:

3-я дивизия ПВО — Киев, 135 озадн — Фастов, 141 озадн — Черкассы. Готовность при расположении на квартирах — часа ****, при выходе в лагеря: 3-я дивизия ПВО — 14 часов, 135 и 141 озадн — 24 часа.

Наблюдение и оповещение осуществляет 4-й полк ВНОС.

3-я дивизия ПВО взаимодействует с 36-й истребительной авиационной дивизией.

Штаб Киевского дивизионного района ****.

VII. Противодесантная оборона КОВО

1. В армейских районах в пределах границ армий борьба осуществляется силами войск армий, имея с первого дня подвижные отряды.

Кроме того, силами резервов КОВО в районах их расположения и выделенными из них специальными отрядами:

в полосе 5-й армии:

от 22 мк — Чарторийск на М-2 усиленная стрелковая рота;

от 31 ск — Сарны на М-3 то же; от **** — Березьне на М-3 то же; от 19 мк — Гоща на М-2 то же; от **** — Оструг на М-2 то же;

от 36 ск — Кунев и Кременец на М-9 силами батальона каждый; в полосе 6-й армии:

от 15 мк — Вишневец Нов. и Игровица на М-1 по одной усиленной стрелковой роте;

от 5 кк — Брзежаны на М-4 усиленный эскадрон; в полосе 26-й армии:

от 8 мк — Стрый с М-1 по М-10 усиленная стрелковая рота; от 7 ск — Стрый с М-10 усиленный батальон; в полосе 12-й армии:

от 55 ск — Новая Ушица на М-7 усиленный стрелковый батальон.

2. Во фронтовом тылу противодесантную оборону осуществляют:

а) фронтовые резервы, б) запасные части, в) батальоны аэродромного обслуживания авиационных баз, г) части УР и д) части войск НКВД.

Весь тыловой район округа разбит на следующие зоны истребления воздушных десантов (групп) противника:

1) Коростенекая зона. Командующий войсками зоны — комендант укрепрайона. Силы — части Коростенекого УР, 165-го запасного сп, 1 вдбр;

2) Новоград-Волынская зона. Командующий — комендант укрепрайона. Силы — части Новоград-Волынского УР;

3) Шепетовская зона. Командующий — комендант укрепрайона. Силы — части Шепетовского УР и 178-го запасного стрелкового полка;

4) Летичевская зона. Командующий — комендант укрепрайона. Силы — части Летичевского УР;

5) Житомирская зона. Командующий — командир 61-го запасного стрелкового полка. Силы — 61-й запасной стрелковый полк и 211 вдбр;

б) Бердичевская зона. Командующий — командир 13-й запасной стрелковой бригады. Силы — 59-й запасной стрелковый полк;

7) Киевская зона. Командующий — начальник Киевского гарнизона. Силы — части гарнизона и 204 вдбр;

8) Белоцерковская зона. Командующий — командир 92-го запасного стрелкового полка. Силы — 92-й запасной стрелковый полк и до М-5 199-я стрелковая дивизия;

9) Черкасская зона. Командующий до М-5 — командир 190-й стрелковой дивизии. Силы до М-5 — 190-я стрелковая дивизия.

3. Коменданты укрепрайонов для борьбы с воздушными десантами противника выделяют 2–3 подвижных отряда силой не менее одной роты каждый. Все огневые точки УР должны быть в полной боевой готовности, чтобы не допустить захвата их противником.

4. Для ликвидации крупных десантов помимо сил зон истребления используются резервы КОВО и, в первую очередь, моторизованные части и авиация.

VIII. Инженерная подготовка театра военных действий КОВО

а) Помимо основной приграничной оборонительной полосы, возведенной в мирное время и усиливаемой с 1-го дня мобилизации, на территории КОВО до р. Днепр с 1-го дня мобилизации создаются: с запада на восток пять тыловых оборонительных рубежей, с юго-запада на северо-восток три тыловых оборонительных рубежа.

б) Характеристика оборонительных рубежей и организация работ на них.

1. Основная приграничная оборонительная полоса:

а) оборонительная полоса на фронте иск. Влодава, Устилуг, Крыстынополь состоит из: 1) предполья Ковельского (Владимир-Волынского и северной части Струмиловского УР), 2) Владимир-Волынского и северной части Струмиловского укрепрайонов и 3) тактической тыловой оборонительной полосы с передним краем по линии Дубечно (40 км северо-западнее Ковеля), Любомль, Владзимеж, Холоюв. Эта полоса находится в настоящее время в стадии начала строительства, в 1941 году будет состоять из узлов обороны полевого типа.

С началом мобилизации вся оборонительная полоса развивается силами и средствами 5-й армии — 15 ск (45 и 62 сд), 27 ск (87, 124 и 135 сд).

Для обеспечения оборонительных работ помимо войсковых средств 5-й армии из склада УНС-236 передается: 20 т ВВ, 10 тыс. шт. ПТМ, 200 т колючей проволоки, 100 пакетов МЗП;

б) оборонительная полоса на фронте иск. Крыстынополь, Ярослав, иск. Радымно состоит из Струмиловского и Рава-Русского УР с предпольем тактического тылового оборонительного рубежа с передним краем по линии Холоюв, Жулькев, Магеров, Потылич, Горынец, Кровица, Менкиш. В опорных пунктах первой линии настоящей тыловой полосы по плану строительства 1941 года возводятся железобетонные сооружения, а в опорных пунктах второй линии сооружения полевого типа. С началом мобилизации основная оборонительная полоса развивается силами и средствами 6-й армии — 3 кд, 159 сд, 6 ск (41-я и 97-я стрелковые дивизии). Кроме того, 6-я армия с 1-го дня мобилизации усиливается 311, 312, 263-м инженерно-строительными батальонами, 53-й электротехнической ротой и 6-й маскировочной ротой. Для обеспечения оборонительных работ 6-й армии передаются механизмы и инструмент 81 и 82 УНС и отпускаются следующие средства из склада УНС-82: 60 т ВВ, 30 тыс. шт. ПТМ, 200 т колючей проволоки, 1000 пакетов МЗП.

Примечание. В июле и августе с.г. намечено сосредоточить дополнительно: 50 тыс. шт. противопехотных мин, 1000 шт. осколочно-заградительных мин, 200 т колючей проволоки, 3000 пакетов МЗП;

в) оборонительная полоса на фронте Радымно, Перемышль, Лютовиска состоит из Перемышльского УР и опорных пунктов полевого типа, возведенных в 1940 году.

По линии Мостиска, Нижанковице, Рыботыче, Монастежец, Устишки-Дольне в 1941 году возводится тактическая тыловая оборонительная полоса, состоящая из узлов обороны и отдельных опорных пунктов. С началом мобилизации вся оборонительная полоса развивается силами и средствами 26-й армии — 8 ск (99 сд, 72 гсд, 173 сд). 26-я армия усиливается 54-й электротехнической ротой и 23-й маскировочной ротой.

Для обеспечения оборонительных работ 26-й армии помимо войсковых инженерных средств отпускается из склада УНС-83: 60 т ВВ, 30 тыс. шт. ПТМ, 450 т колючей проволоки, 1000 пакетов МЗП.

В течение июля и августа с.г. намечено дополнительно сосредоточить: 30 тыс. шт. противопехотных мин, 1000 шт. осколочно-заградительных мин и 30 тыс. пакетов МЗП;

г) оборонительная полоса на фронте Лютовиска, Ворохта, Тереблешти, Херца, Липканы состоит из отдельных опорных пунктов и узлов обороны полевого типа двух линий: в первой линии — возведенных в 1940 году, во второй линии — возведенных в 1941 году. На участке Куты, Бергомет, Тереблешти, Херца, Валкауцы, р. Днестр в опорных пунктах намечено построить в 1941 году по 3–4 железобетонных сооружения.

С началом мобилизации полоса развивается силами и средствами 12-й армии — 13 ск (192, 44, 58 гсд), 17 ск (96 и 60 гсд, 164 сд). Для обеспечения оборонительных работ 12-й армии передаются механизмы и инструменты УНС, а из складов 15-го понтонного батальона (Тлумач) и УНС-79 следующие инженерные средства: 40 т ВВ, 10 тыс. шт. ПТМ, 50 т колючей проволоки, 1000 пакетов МЗП. В июле и августе с.г. намечается подать: 10 тыс. шт. ППМ, 10 тыс. шт. ПТМ.

2. Первый тыловой рубеж

А. Участок — Мельцы, Нов. Выжня, Мацеюв, Тужиск, иск. Янувка.

Укрепляется резервным 31-м стрелковым корпусом с М-6. Работы по укреплению рубежа делятся на три очереди:

а) подготовка оборонительной полосы Нов. Выжня, Мацеюв, Тужиск, Радовиче;

б) подготовка полосы Хушин, Долгоносы, Волошки, непосредственно прикрывающей Ковель, обеспечивающей маневр корпуса;

в) укрепление флангов первой полосы обороны: правого — до Мельцы, левого — до р. Стоход.

Готовность оборонительной полосы: М-10 — 50 проц., М-15 — 100 проц. Для выполнения этой задачи привлекаются рабочие от войск и местного населения ежедневно до 30 тыс. чел. при 1500 подводах.

31 ск усиливается 117-м и 12-м мотоинженерными батальонами и 52-й электротехротой. Приданные части поступают на 5–7 день мобилизации.

Для обеспечения оборонительных работ в Ковеле на складе 38-го саперного батальона 15 ск сосредотачивается следующее инженерное имущество: 100 т колючей проволоки, 1000 пакетов МЗП, 20 т ВВ, 10 тыс шт. ПТМ. Кроме того, в июле и августе с.г. намечено подать: 100 т колючей проволоки, 10 тыс. шт. ПТМ, 20 тыс шт. ППМ.

Остальными средствами и материалами обеспечивает корпус. Рабочие от населения вызываются со своим инструментом.

Инженерные работы в полосах обороны 2-й и 3-й очереди планируются командиром корпуса. В инженерном отношении оборонительная полоса состоит из опорных пунктов, связанных в узлы обороны.

Б. Участок — Рожище, Луцк, Броды укрепляется резервным 36-м стрелковым корпусом с М-6. Работы по укреплению рубежа делятся на две очереди:

а) подготовка оборонительной полосы Рожище, Луцк, Броды;

б) подготовка оборонительной полосы на Плоска, Александровка, Залуски, непосредственно прикрывающей Дубно и обеспечивающей маневр корпуса.

Готовность оборонительной полосы: М-10 — 50 проц., М-15 — 100 проц. Для выполнения этой задачи привлекаются рабочие от войск и местного населения ежедневно до 30 тыс. человек при 1500 подводах. Учитывая наличие водного рубежа, норма работающих сокращена в два раза.

36-му стрелковому корпусу придаются 118-й и 119-й моторизованные инженерные батальоны. Для обеспечения оборонительных работ в Дубно на складе 239-го саперного батальона 27 ск сосредотачивается следующее имущество: 100 т колючей проволоки, 30 т ВВ, 10 тыс. шт. ПТМ, 500 пакетов МЗП. В июле и августе намечено подать: 100 т колючей проволоки, 10 тыс. шт. ПТМ, 10 тыс. шт. ППМ и 500 пакетов МЗП. Рабочие от населения вызываются со своим инструментом. Инженерные работы в полосе второй очереди планируются командиром корпуса.

В инженерном отношении полоса состоит из опорных пунктов, важнейшие направления прикрываются узлами обороны. Особое внимание уделяется водным заграждениям.

В. Участок — Топорув, Крехув, Яворов в основном совпадает со вторым рубежом главной полосы обороны, а поэтому с М-1 укрепляется силами 6-й армии, которой для этой цели с М-2 придаются 311-й и 263-й инженерно-строительные батальоны.

Для обеспечения оборонительных работ при УНС-81 в Каменка Струмилова и иногороднем отделе склада № 595 во Львове сосредотачивается следующее инженерное имущество: 50 т ВВ, 180 т колючей проволоки, 1000 пакетов МЗП. В июле и августе намечено подать 30 тыс. шт. ПТМ.

С М-10 руководство оборонительными работами возлагается на командира 37-го стрелкового корпуса, которому передаются 311-й и 263-й инженерно-строительные батальоны.

Работы по развитию флангов первой полосы и устройству полосы, непосредственно прикрывающей Львов, планируются командиром корпуса.

В инженерном отношении рубеж состоит из опорных пунктов, связанных в узлы обороны.

Г. Участок — Мостиска, Посада Выжня, Сыновудзко Нижне укрепляется резервным 7-м стрелковым корпусом с М-10. С М-5 на рубеже начинают работы придаваемые 7-му стрелковому корпусу 13-й и 24-й инженерные батальоны и 313-й инженерно-строительный батальон. До прибытия штаба 7 ск руководство работами осуществляет штаб 26-й армии.

Кроме инженерных частей на работы привлекаются рабочие из местного населения — общая потребность ежедневно в 25 тыс. человек при 1250 подводах. Для обеспечения оборонительных работ в Самборе на складе 115-го саперного батальона

13 ск и в Дрогобыче на складе 45-го мотоинжбата 8 мк сосредотачивается следующее инженерное имущество: 20 т ВВ, 200 т колючей проволоки. Кроме того, в июле и августе намечено подать: 20 тыс. шт. ПТМ и 1000 пакетов МЗП.

Остальными инженерными средствами и материалами обеспечивает 7 ск. Рабочие от населения вызываются на работы со своим инструментом.

В инженерном отношении полоса обороны состоит из опорных пунктов, связанных в узлы обороны. По р. Стрый устраиваются отдельные опорные пункты.

Д. Участок по реке Днестр между Каменец-Подольским и Могилев-Ямпольским УР с М-2 под руководством начальника 52-го строительного участка, с М-5 — командира резервного 55-го стрелкового корпуса.

Для производства оборонительных работ привлекаются рабочие от войск и населения ежедневно 20 тыс. человек при 1000 подводах. Для обеспечения оборонительных работ используют стройматериалы и инструменты 52-го строительного участка.

При 52-м строительном участке сосредотачиваются следующие инженерные средства: 10 т ВВ, 50 т колючей проволоки. Кроме того, в июле и августе намечено подать: 10 тыс. шт. ПТМ и 500 пакетов МЗП.

В инженерном отношении рубеж состоит из опорных пунктов и узлов обороны, отрекогносцированных в мирное время.

3. Второй тыловой рубеж: Бродница, Ровно, Кременец, Черница, Ходоров подготавливается к обороне силами и средствами армии примерно с М-15. Заблаговременно производится лишь рекогносцировка и уточнение на местности узлов обороны.

4. Третий тыловой рубеж: Вежице, Славута, Волочиск, Каменец-Подольский включает Шепетовский, Изяславльский, Староконстантиновский и Каменец-Подольский УРы. С М-1 этот рубеж укрепляется под руководством комендантов укрепрайонов. С М-10 общее руководство оборонительными работами осуществляет 4-е управление военно-инженерного строительства, которому с М-12 придается 54-й инжбат. Для оборонительного строительства используется инженерное имущество УР и 595-го склада (Шепетовка).

5. Четвертый тыловой рубеж: Верески, Новоград-Волынский, Острополь, Летичев и далее на юг до Могилев-Ямпольского УР включает Коростенский УР, Новоград-Волынский УР, Остропольский УР, Летичевский УР.

С М-1 оборонительными работами на этом рубеже в пределах своих УРов руководят коменданты.

Для работ используется инженерное имущество и материалы УР и иногороднего отдела склада № 427 (Бердичев).

Рубеж — Житомир, Винница является второй полосой обороны четвертого тылового рубежа.

6. Пятый тыловой рубеж: Юревичи, Радомышль, Черкассы укрепляется с М-10 под руководством 5-го управления военно-инженерного строительства. До М-10 проводится подготовительная работа, в том числе набор рабочих и транспорта инженерного управления КОВО. С М-10 5-му управлению ВИС придается 14-й инженерный батальон.

IX. План устройства военных сообщений КОВО

1. В границы округа входят:

Ковельская железная дорога — управление дороги — Ковель;

Львовская железная дорога — управление дороги — Львов;

Юго-Западная железная дорога — управление дороги — Киев;

Винницкая железная дорога — управление дороги — Винница;

частично:

Одесская железная дорога — управление дороги — Одесса;

Брест-Литовская железная дорога — управление дороги — Барановичи.

Пропускная способность железных дорог КОВО:

а) с востока к железнодорожной рокаде Овруч, Коростень, Шепетовка, Гречаны подходит 6 железнодорожных направлений — 9 колей с пропускной способностью 259 пар поездов;

б) западнее этой линии через бывшую государственную границу проходит 5 железнодорожных направлений — 6 колей с пропускной способностью 108 пар поездов;

в) еще западнее в пределах Западной Украины имеется 6 железнодорожных направлений — 8 колей с пропускной способностью 168 пар поездов в сутки.

Пропускная способность железных дорог КОВО разнообразна не только по направлениям, но и по фронту.

Если к северу от магистрали Бердичев, Шепетовка к железнодорожной рокаде Коростень, Шепетовка, Гречаны подходит 4 железнодорожных направления — 6 колей с пропускной способностью 185 пар поездов, то к югу от этой магистрали к той же рокаде подходит только 2 железнодорожных направления — 3 колеи с пропускной способностью 74 пары поездов.

Неравномерность пропускной способности по направлениям вынуждает производить выгрузку войск, прибывающих по плану сосредоточения, в старых выгрузочных районах, удаленных от госграницы на 350–400 км. Незначительная пропускная способность к югу от магистрали Бердичев, Шепетовка ставит в тяжелые условия базирование войск, действующих к югу от линии Тернополь, Львов.

2. Организация военных сообщений на период прикрытия:

а) при всех железных дорогах имеется управление начальника передвижения войск. Дислокация по месту управления железной дороги. Все существующие управления военных комендантов участков и станций развертываются до штатов военного времени и остаются в своих пунктах дислокации;

б) базирование войск:

5-я армия — на железную дорогу Коростень, Сарны, Ковель и на железную дорогу Сарны, Ровно, Киверцы, Луцк. Распорядительная станция — Сарны с М-5;

6-я армия — на железную дорогу Шепетовка, Здолбунов, Львов и на железную дорогу Шепетовка, Тернополь, Арасне, Львов. Распорядительная станция — Шепетовка с М-5;

26-я армия — на железную дорогу Тернополь, Ходоров, Стрый, Самбор. Распорядительная станция — Тернополь с М-5;

12-я армия — на железную дорогу Гречаны, Ярмолинцы, Чортков, Станислав, Стрый со всеми ответвлениями, идущими к югу от указанной линии. Распорядительная станция — Ярмолинцы с М-5.

3. Обеспечение нормальной работы железных дорог

На период массовых перевозок в целях обеспечения нормальной работы железных дорог, быстрой ликвидации возможных разрушений и организации борьбы с воздушными десантами в полосе железных дорог выделяются из резерва КОВО железнодорожные войска…

Железнодорожные войска, выделенные для обеспечения железных дорог, к началу перевозок располагаются рассредоточенно на своих участках в постоянной готовности к выступлению на разрушенные участки. Для этого, помимо восстановительных поездов НКПС, расположенных в железнодорожных узлах, во всех выделенных железнодорожных участках организуются подвижные отряды силою до взвода путевиков с восстановительными материалами.

4. Заграждения на железных дорогах:

а) с началом боевых действий разрушаются подрыванием или путеразрушителем все железнодорожные участки, примыкающие непосредственно к государственной границе. Глубина этих участков от 5 до 15 км (в зависимости от начертания их по отношению к госгранице);

б) железнодорожные участки, находящиеся от линии фронта далее 5–15 км подготавливаются к разрушению. Во всех случаях эти участки, прежде всего, готовятся к разоборудованию и эвакуации всего имущества. Шпалы, находящиеся на путях, сжигаются. Разрушение данных участков с последующим минированием производится только в случае вынужденного отхода и при невозможности произвести полную эвакуацию;

в) на участках, удаленных от линии фронта на 20–25 км, производится только предварительная эвакуация. На случай полного разоборудования этих участков содержатся в готовности средства для полной эвакуации и разрушения;

г) объемы разрушения:

1) пути на перегонах — 100 процентов;

2) пути на станциях: больших — 50 процентов, средних — 75 процентов и малых 100 процентов;

3) искусственные сооружения:

малые сооружения с отверстием от 5 до 10 метров — 50 проц.;

малые сооружения с отверстием от 10 до 20 метров — 100 проц.;

средние сооружения с отверстием от 20 до 50 метров — 100 проц.

Средние мосты высотой более 15 метров, большие мосты и тоннели минируются, но разрушаются по особому распоряжению командующего армией. При отсутствии связи с ним, по указанию командира корпуса;

4) связь, сигнализация, централизация, блокировка, депо, водоемные сооружения и водокачки разрушаются на 100 процентов. Все мероприятия по заграждению на железных дорогах проводятся железнодорожными войсками, для чего в состав каждой армии включены по одной железнодорожной бригаде по 3–4 батальона каждая и 1–2 эксплуатационные роты.

X. Организация тыла

1. Тыловая граница армейских районов — Лунинец, Сарны, Острог, Кременец, Тернополь, Трембовля, Ярмолинцы, Мурован-Куриловцы.

2. Армии базируются:

5-я армия — на железные дороги Сарны, Ковель и Сарны, Ровно, Киверцы, Луцк. Распорядительная станция — Сарны. С М-4 станции снабжения — Ковель и Луцк;

6-я армия — на железные дороги Шепетовка, Здолбунов, Львов и Шепетовка, Тернополь, Красне, Львов. Распорядительная станция — Шепетовка. С М-4 станции снабжения — Львов и Городок;

26-я армия — на железную дорогу Тернополь, Ходоров, Стрый, Самбор. Распорядительная станция — Тернополь. С М-4 станция снабжения — Самбор;

12-я армия — на железную дорогу Гречаны, Ярмолинцы, Чортков, Станислав, Коломыя. Распорядительная станция — Ярмолинцы. С М-4 станции снабжения — Стрый, Коломыя, Каменец-Подольский.

3. До М-15 разрешено израсходовать:

наземным войскам прикрытия: боеприпасов — 3 боекомплекта, горючего боевым машинам — 5 заправок и транспортным — 8 заправок;

ВВС: истребителям — 15 вылетов, ближним бомбардировщикам и разведчикам — 10 вылетов, дальним бомбардировщикам — 7 вылетов;

продфураж всем — 15 суточных дач.

Армии используют переходящие и мобилизационные запасы войсковых соединений, местные мобфонды УГР и запасы передаваемых окружных складов…

Недостающие армиям материальные средства подвозятся на станции снабжения из окружных складов согласно планам перевозок.

4. Корпуса второго эшелона обеспечиваются:

а) перевозимые по железной дороге берут путевой запас на 3 суток и выгрузочный — на 5 суток;

б) переводимые автотранспортом берут концентратов на 3 суток;

в) идущие походом используют переходящие запасы продфуража и горючего из пунктов постоянной дислокации, подвижные запасы и запасы складов, расположенных на направлениях движения корпусов.

Больных и раненых сдают в ближайшие госпитали и лазареты;

г) по выходе в районы сосредоточения корпуса базируются на станции снабжения: 31 ск — Повурск; 9 мк — Луцк; 19 мк — Ровно и Дубно; 36 ск — Дубно; 5 кк, 15 мк и 37 ск — Золочев; 7 ск — Стрый; 24 мк и 55 ск — на окружные склады: продфуража — Проскуров, артсклад — Гречаны, склады ГСМ — Гречаны и Скибнево.

Станции снабжения развертывают армии, в районах которых сосредотачиваются корпуса.

5. Авиация первые вылеты обеспечивает своими запасами НЗ и запасами оперативных аэродромов. Прикрепление авиадивизий к складам и станциям снабжения в приложении № ****.

6. До отмобилизования армейских санучреждений больные и раненые люди передаются в стационарные военные госпитали:

5-й армии — Ковель, Луцк, Ровно;

6-й армии — Львов;

26-й армии — Дрогобыч, Стрый;

12-й армии — Стрый, Станислав, Черновицы.

С М-4 на каждой станции снабжения развертывается головной полевой эвакуационный пункт и в каждой армии госпитальная база из состава придаваемых армиям полевых подвижных и эвакуационных госпиталей.

Для эвакуации в пределах армий им придаются временные ВСП: 5-й армии — четыре, 6-й армии — четыре, 26-й армии — два, 12-й армии — два. Эти поезда прибывают в армии на М-4.

Из армейских районов больные и раненые эвакуируются средствами фронта по заявкам армий:

из 5-й армии — в госпитали района Овруч, Коростень, Новоград-Волынский, Житомир;

из 6-й армии — в госпитали района Киев, Бердичев, Шепетовка;

из 26-й армии — в госпитали района Белая Церковь, Умань, Черкассы;

из 12-й армии — в госпитали района Проскуров, Жмеринка, Винница.

Для эвакуации в распоряжении фронта остаются пять временных ВСП с М-2 и три постоянных ВСП с М-7, М-10, М-12.

Управление полевого фронтового эвакопункта развертывается в Тернополе.

7. До отмобилизования армейских ветучреждений армии сдают больных лошадей:

5-я армия — в гарнизонные ветлечебницы Луцка, Киверцы, Ровно и Дубно;

6-я армия — в гарнизонный ветлазарет Львова;

26-я армия — то же;

12-я армия — в гарнизонный ветлазарет Станислава.

С М-4 при станциях снабжения развертываются полевые и эвакуационные ветлазареты.

8. Для ремонта машин армиям передаются: 5-й армии — рембаза № 26 — Луцк; 6-й армии — рембаза № 82— Львов; 26-й армии — рембаза № 24 — Стрый; 12-й армии — 30-я подвижная железнодорожная мастерская (АБТ) — Станислав и Черновицкая гарнизонная АБТ мастерская.

9. Военнопленных армии сдают в следующие приемосдаточные пункты: 5-я армия — Ковель, Рожище; 6-я армия — Броды, Городок; 26-я армия — Стрый; 12-я армия — Тысменица, Хотин.

XI. Организация связи

1. Штаб КОВО к исходу 2-го дня — Тернополь.

2. Штабы армий (РП) с М-1:

5-я армия — Ковель. Подготавливает запасной командный пункт в 5 км юго-восточнее Ковеля, дополнительный оперативный пункт — Бойница;

6-я армия — Львов. Подготавливает запасной командный пункт в Бжуховице и дополнительный оперпункт — Яворов;

26-я армия — Самбор. Подготавливает оперпункт — Хыров;

12-я армия — Станислав. Подготавливает запасной пункт в 5 км юго-восточнее Станислава.

Штабы резервных корпусов:

31 ск с М-9 — м. Мельница; 9 мк с М-2 — Бочушувка; 19 мк с М-2 — Ясеневичи; 37 ск с М-12 — Винники; 5 кк с М-4 — Перемышляны; 36 ск с М-3 — Козин; 15 мк с М-1 — Подгорце; 7 ск — с М…**** — Городыще; 55 ск с М-9 — Дунаевцы и 24 мк с М-1 — Ружаны.

ЗапОВО — Барановичи. Штаб 4-й армии — Кобрин.

ОдВО — с М-3 — Тирасполь.

Штаб Черноморского флота — Севастополь.

3. На период прикрытия связь штаба КОВО с Генштабом, подчиненными штабами и соседями организована:

а) проводная (по схеме военного времени)

С Генштабом по 3 проводам, со штабами армий по 2 проводам, телеграфом и ВЧ, со штабами корпусов, дивизий и укрепрайонов по проводам воздушных линий. К резервным корпусам на марше связь проводная подается к пунктам больших привалов.

Штаб ВВС округа имеет по одному телеграфному проводу со штабами ВВС армий, авиационных корпусов, авиационных дивизий и районами авиационного базирования. Со штабами армий, кроме того, ВЧ.

С соседями: с ЗапОВО — по двум телеграфным проводам и ВЧ, с ОдВО и Черноморским флотом по одному проводу и ВЧ.

Связь начальника управления ПВО: с районами ПВО на Ровно — по телефонной цепи, на Львов и Станислав — через штабы армий, на Винницу и Житомир — по телефонной цепи, а на Киев — по ВЧ.

Связь оповещения (ВНОС): Киев — АВ-36, остальные районы — телефонная связь НКС;

б) радиосвязь

с М-1 будут развернуты следующие радиосети и отдельные направления:

с Генштабом — два направления, с каждым штабом армии по две радиосети, с резервными корпусами и УРами по одной сети.

Оповещение — по двум сетям (войсковой и территориальной). Для авиации 1–2 сети, для ПВО и ВНОС по одной сети. Кроме того, организованы две резервные сети.

Радиосети, за исключением ПВО, ВНОС и авиации, работают только на прием; ПВО, ВНОС и авиации — на прием и передачу. Переход для работы на передачу разрешается производить распоряжением командиров соединений и только с началом боевых действий.

Радиостанции НКС, выделенные для совместного использования, сведены в четыре сети и предназначены обслуживать начальника ВОСО и тыловые учреждения. В необходимых случаях могут быть использованы и для войсковой радиосети.

С началом военных действий организуется контроль (радиоузлами КОВО, армий и корпусов) за работой своих радиосетей и одновременно ведется изучение прохождения волн на направлениях в различные периоды суток.

Действия, мешающие работе противника, будут проводиться мощными радиостанциями: Винница — 10 кВт, Киев — 35 кВт.

Проводная и радиосвязь усиливаются авиа- и подвижными средствами.

Отправление военной почты будет производиться три раза в сутки (два раза — самолетом и один раз — автомашинами).

Обмен военно-почтовой корреспонденцией начинается на М-7, по отмобилизовании почтовых учреждений.

Для доставки газет из Киева до штабов армий выделено 6 самолетов ТБ-3 на аэродроме Борисполь.

Табельными средствами связи части связи округа обеспечены от 40 до 80 процентов.

Строительными материалами УГР — литер А округ обеспечен на 3500 проводо-километров.

Аналогичное содержание имели и планы прикрытий армий Киевского Особого военного округа. Они разрабатывались по единой схеме в двух экземплярах, которые хранились в опечатанном гербовой печатью пакете в сейфе начальника оперативного отдела штаба округа (армии).

План прикрытия войск округа вводился в действие после получения шифрованной телеграммы, подписанной НКО СССР, членом Главного военного совета и начальником Генерального штаба Красной Армии. Телеграмма на ввод в действие планов прикрытия для армий подписывалась командующим КОВО, членом Военного совета и начальником штаба округа.

В основном разработанный в округе план прикрытия отвечал предъявленным требованиям НКО СССР, но имел и существенные просчеты, в значительной степени повлиявшие в дальнейшем на ход приграничных сражений.

План прикрытия исходил из понятия неприкосновенности государственных границ СССР, поэтому главные оборонительные рубежи строились непосредственно у границы, а не в глубине, полностью повторяя ее конфигурацию, и для их занятия требовалось какое-то время. Маршал Советского Союза И. Х. Баграмян вспоминал впоследствии: «Для занятия укреплений на госгранице соединениям требовалось 8–10 часов. А на приведение и развертывание всех сил армий прикрытия госграницы планом предусматривалось двое суток»[142].

Таким образом, даже боевая готовность передовых частей армий прикрытия составляла несколько часов, что было явно недопустимо для отражения внезапного удара противника. Здесь прослеживается ошибка руководства Красной Армии, державшего основные силы приграничных соединений в лагерях, вдали от участков обороны.

На этот недостаток указывал и Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский (в 1941 г. — командир 9-го механизированного корпуса): «Невольно вспомнилась мне служба в Приморье и Забайкалье в 1921–1935 годах. При малейшей активности „соседа“ или в случае передвижения его частей по ту сторону границы наши войска всегда были готовы дать достойный отпор. Все соединения и части, находившиеся в приграничной зоне, были в постоянной боевой готовности, определяемой часами. Имелся четко разработанный план прикрытия и развертывания главных сил, он менялся в соответствии с переменами в общей обстановке на данном театре. В Киевском Особом военном округе этого, на мой взгляд, недоставало»[143].

План прикрытия КОВО исходил из такого варианта действий, при котором стрелковым дивизиям удается без помех со стороны противника выдвинуться к госгранице, занять предназначенные полосы обороны и подготовиться к отражению нападения.

Огромным просчетом Генерального штаба Красной Армии и штаба КОВО, в значительной степени повлиявшим на ход приграничных сражений, явилось то, что, по их предположениям, вероятный противник (Германия) первоначально предпримет вторжение на территорию СССР только частью своих соединений, под прикрытием которых и завершится мобилизация и развертывание главных сил армии.

План обороны госграницы совершенно не учитывал возможность внезапного удара уже сосредоточившейся в заданных районах группировки войск противника в первые дни наступления. При внезапном нападении находившиеся на оборонительных рубежах небольшие отряды прикрытия Красной Армии (по батальону от полка) не могли задержать намного превосходящие силы противника до подхода своих главных сил. Поэтому основные силы соединений армий прикрытия, находившиеся на некотором удалении от госграницы, уже заранее обрекались на вступление в бой на неподготовленных участках обороны.

Вот какую характеристику давал плану прикрытия войск 5-й армии бывший заместитель начальника оперативного отдела А. В. Владимирский: «План прикрытия государственной границы в полосе 5-й армии, по существу представлявший наметку армейской оборонительной операции, имел ряд существенных недостатков. Так, например, предусматривался только один вариант развертывания войск армии на приграничном оборонительном рубеже. Совершенно не учитывалась возможность нападения противника до занятия этого рубежа нашими войсками, на этот случай не были предусмотрены и подготовлены запасные рубежи в глубине и возможные варианты развертывания на них войск армии… Намеченная планом прикрытия группировка войск первого эшелона в обороне имела кордонный характер, с равномерным распределением сил по всему фронту, без уплотнения боевых порядков на наиболее важных направлениях… Не предусматривался фланговый маневр силами и средствами, перебрасываемыми со смежных участков… Рассредоточенное расположение войск 5-й армии в пунктах постоянной дислокации и значительное удаление армейских и корпусных резервов от границы обрекали ее силы на запоздалое и разновременное вступление в бой в невыгодной группировке»[144].

К недостатку разработанного плана прикрытия КОВО можно отнести и отсутствие в нем оценки сил противостоящей группировки противника, возможных вариантов ее боевых действий.

Генеральный штаб и штаб КОВО наиболее важным направлением возможных боевых действий считали краковско-львовское (хорошая сеть железных и шоссейных дорог), на котором и были сосредоточены основные силы округа. Здесь находились войска 6-й, 26-й и 12-й армий, 4-й, 8-й и 15-й механизированные корпуса. Командованием округа и Генеральным штабом совершенно было упущено из виду луцко-дубненское направление (стык 5-й и 6-й армий КОВО), на котором были сосредоточены основные силы 6-й полевой армии и 1-й танковой группы вермахта.

До конца непродуманным было и расположение соединений и частей армий прикрытия. Так, 41-я танковая дивизия (22-й мк), дислоцировавшаяся в районе Владимир-Волынский, с момента ввода в действие плана прикрытия должна была перейти в район сосредоточения, расположенный в северо-восточном направлении (в сторону, противоположную границе). Части 1-й противотанковой артиллерийской бригады РГК, находившиеся в полосе 5-й армии, по плану прикрытия должны были переместиться на львовское направление в распоряжение штаба 6-й армии.

В разработанном плане не были детально продуманы мероприятия по заграждению и разрушению железнодорожных узлов и дорог, а до исполнителей они вообще не были доведены. Не было назначено ответственных за возможный подрыв мостов на границе, в результате все переправы в приграничной зоне после нападения Германии достались врагу неповрежденными.

В связи с поздней разработкой планы прикрытия приграничных округов, в том числе и КОВО, народным комиссаром обороны СССР не были утверждены, их основные положения не успели довести до непосредственных исполнителей. Многие командиры дивизий прикрытия не знали задач, стоявших перед их частями. Вот что вспоминал позднее генерал-майор Г. И. Шерстюк: «План обороны госграницы со стороны штабов 15-го стрелкового корпуса и 5-й армии до меня, как командира 45-й стрелковой дивизии, никем и никогда не доводился, и боевые действия дивизии развертывал по ориентировочному плану, разработанному мной и начальником штаба и доведенному до командиров частей, батальонов и дивизионов»[145].

По выполнению многих мероприятий, указанных в плане прикрытия (скрытое отмобилизование, доукомплектование приграничных дивизий, сосредоточение армий резерва Главного командования на рубеже рек Западная Двина и Днепр, улучшение работы путей сообщения, оборонной промышленности и др.), можно судить, что он был принят к исполнению.

В соответствии с планом обороны госграницы с мая 1941 г. началась перегруппировка войск, в том числе и КОВО. Соединения и части передислоцировались в районы, располагавшиеся на удалении 20–100 км от западной государственной границы СССР.

Соединениям и частям первых эшелонов армий прикрытия, располагавшимся в 10–12 км от границы, запрещалось занятие оборонительных сооружений в предполье, что значительно снижало их боевые возможности по отражению нападения противника.

Но на эти недостатки не обращалось внимания. Руководство страны и Красной Армии было твердо убеждено, что наличие в составе Киевского Особого военного округа огромного количества войск сразу переломит ход возникших боевых действий в их сторону. Но, даже сосредоточив такие огромные силы на Украине, командование Красной Армии не только не сумело разгромить вторгшегося противника, но даже остановить его продвижение в глубь страны.

2. План «Барбаросса»

Впервые мысль о нападении на СССР Гитлер высказал осенью 1939 г.: «Мы сможем выступить против России только тогда, когда у нас будут свободны руки на Западе»[146]. Но пока вооруженные силы Германии были вовлечены в боевые действия на западном театре военных действий, эти планы пришлось отложить до лучших времен.

Но уже 31 июля 1940 г., после головокружительных успехов на западном театре военных действий, Гитлер принял твердое решение о нападении на СССР. Об этом он заявил на совещании с высшим руководящим составом вермахта: «Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия. Вывод: в соответствии с этим рассуждением Россия должна быть ликвидирована»[147].

На этом совещании Гитлер сообщил о том, что он намерен провести кампанию против СССР весной 1941 года. С этого времени мысль об уничтожении Советского Союза стала основой его дальнейших планов по завоеванию мирового господства. Германский Генеральный штаб получил указание и занялся непосредственной разработкой планов нападения на СССР и подготовкой вооруженных сил Германии к войне.

9 августа 1940 г. издается директива «Ауфбау Ост», на основании которой началось инженерное оборудование районов предстоящего театра военных действий на территории Восточной Пруссии и Польши. К началу боевых действий на этих территориях был проведен ремонт шоссейных и железных дорог, мостов и аэродромов. Только на территории Польши до мая 1941 г. было построено и восстановлено около 100 аэродромов и 50 посадочных площадок.

Уже с 26 августа 1940 г. в восточные районы Польши началась переброска десяти пехотных и двух танковых дивизий. К этому времени на ее территории были сосредоточены семь пехотных дивизий вермахта. К 20 сентября 1940 г. на Востоке находились штабы группы генерала фон Бока, 4-й, 12-й и 18-й полевых армий, около 30 германских дивизий.

5 декабря 1940 г. основные положения планируемых операций против войск Красной Армии были доложены Гитлеру, а 18 декабря этого же года он подписал директиву ОКВ № 21, это и был план «Барбаросса», в котором определялись стратегические цели войны против СССР. Все приготовления к войне против Советского Союза должны были закончиться к 15 мая 1941 г., это и был предполагаемый срок начала восточной кампании[148].

Выполняя решение фюрера, ОКХ 31 января 1941 г. издало оперативную директиву по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск вермахта на Востоке.

1. Общие задачи

На случай, если Россия изменит свое отношение к Германии, необходимо в качестве предосторожности принять все подготовительные меры, которые позволили бы разгромить Советскую Россию путем быстротечной кампании еще до окончания войны с Англией.

Военные действия следует проводить так, чтобы можно было, глубоко прорвавшись танковыми клиньями, уничтожить находящиеся в Западной России главные силы русской армии и воспрепятствовать отходу еще боеспособных частей противника в глубину русского пространства.

2. Положение противника

Можно считать вероятным, что русские, опираясь на усиленные в некоторых районах полевые укрепления вдоль новой и старой государственных границ и на многочисленные удобные для обороны водные рубежи, примут бой западнее рек Днепр и Западная Двина, по крайней мере, частью сил.

Особое внимание русское командование должно будет обратить на то, чтобы достаточным для этой цели числом соединений возможно дольше удерживать свои авиационные и морские базы в прибалтийских провинциях и сохранять примыкание южного крыла своих войск к Черному морю.

В случае неблагоприятного хода ожидаемых сражений южнее и севернее Припятских болот русские должны будут пытаться остановить немецкое наступление на рубеже рек Днепр, Западная Двина.

Как при отражении немецких прорывов, так и при возможной попытке отвести подвергающиеся опасности войска на рубеж рек Днепр, Западная Двина можно ожидать и активных действий значительного числа русских соединений с применением танков…

3. Предполагаемый ход кампании

В рамках поставленной задачи первое намерение ОКХ состоит в том, чтобы, нанеся крупными силами танковых и моторизованных соединений стремительный удар севернее и южнее Припятских болот на большую глубину, прорвать фронт главных сил русской армии, предположительно сосредоточенных в Западной России, и, используя этот прорыв, уничтожить изолированные группировки противника.

Южнее Припятских болот (группа армий «Юг», командующий генерал-фельдмаршал фон Рундштедт) следует использовать стремительный прорыв крупных танковых сил из района Люблина в направлении на Киев с целью отрезать войскам противника, расположенным в районе Галиции и в западной части Украины, пути отхода за реку Днепр, овладеть переправами через реку Днепр у Киева и ниже его по течению и тем самым обеспечить свободу маневра для последующего взаимодействия группы армий «Юг» с немецкими силами, действующими в Северной России, или для выполнения очередных задач в Южной России…

Приказ на начало наступления будет отдан для всего фронта одновременно (день — «Д», время — «Ч»).

Для ведения боевых действий в рамках этой операции следует придерживаться принципов, уже оправдавших себя во время Польской кампании. Но при этом необходимо учесть, что независимо от явного выраженного сосредоточения сил на решающих направлениях придется вести наступательные действия и на других участках фронта.

Только таким образом удастся помешать противнику заранее отвести назад боеспособные соединения и избежать уничтожения западнее рубежа рек Днепр, Западная Двина. Далее следует ожидать, что воздействие авиации противника на сухопутные войска будет сильнее, чем это имело место до настоящего времени, — тем более, что не все соединения немецкой авиации будут принимать участие в военных действиях против России. Войска должны быть готовы к применению противником отравляющих веществ, в том числе и с воздуха.

4. Задачи группам армий и армиям

а) Группа армий «Юг» имеет задачу: бросив вперед свои танковые и моторизованные соединения и нанося главный удар левым крылом на Киев, уничтожить русские силы в Галиции и в западной части Украины и своевременно овладеть переправами через реку Днепр в районе Киева и ниже по течению с целью обеспечить дальнейшее наступление восточнее реки Днепр.

Операцию проводить с таким расчетом, чтобы можно было сосредоточить для прорыва на Киевском направлении танковые и моторизованные соединения, начавшие наступление из района Люблина.

В рамках этой общей задачи армиям, а также танковой группе в соответствии с детальными указаниями штаба группы армий «Юг» выполнять следующие задачи:

11-й армии прикрывать жизненно важную для ведения Германией настоящей войны территорию Румынии от вторжения русских войск. Чтобы обеспечить успех наступления группы армий «Юг», армия должна, демонстрируя развертывание крупных сил, сковывать противостоящего противника, а в дальнейшем, по мере развития наступления на других направлениях, во взаимодействии с авиацией воспрепятствовать организованному отходу русских за реку Днепр, преследуя их отступающие войска по пятам.

Первая задача 1-й танковой группы: во взаимодействии с 17-й и 6-й армиями прорвать оборону расположенных вблизи границы войск противника на участке Рава-Русская, Ковель и через Бердичев, Житомир возможно раньше выйти на рубеж реки Днепр в районе Киева и ниже по течению. Отсюда, не теряя времени, продолжать по указаниям штаба группы армий наступление вдоль реки Днепр в юго-восточном направлении с целью воспрепятствовать отходу войск противника, действующих на Правобережной Украине, за реку Днепр и затем уничтожить их ударом в тыл.

17-й армии прорвать пограничный оборонительный рубеж противника северо-восточнее Львова и, нанося энергичный удар главными силами, сосредоточенными на левом крыле, стремиться отбросить противника в юго-восточном направлении и разбить его. Кроме того, используя продвижение танковой группы, армия должна возможно раньше выйти в район Винница, Бердичев, чтобы затем в зависимости от обстановки продолжать наступление в юго-восточном или восточном направлении.

6-й армии во взаимодействии с частью сил 1-й танковой группы прорвать оборону противника в районе южнее и севернее Луцка и, прикрывая северный фланг группы армий от воздействия противника из Припятских болот, возможно более крупными силами и возможно быстрее следовать за танковой группой на Житомир. Армия должна быть готова, форсировав реку Днепр, повернуть по распоряжению штаба группы армий крупные силы на юго-восток, чтобы во взаимодействии с 1-й танковой группой воспрепятствовать отходу противника, действующего на Правобережной Украине, за реку Днепр и затем разбить его…

5. Дислокация штабов и разграничительные линии

а) Дислокация штабов

б) Разграничительные линии

«Центр» — «Юг» (для начального этапа операции): Крейцбург («Ц») — Радомско («Ц») — Конске («Ц»). (В скобках указываются начальные буквы групп армий — Р.И.)

7. Резервы ОКХ

С началом военных действий резервы ОКХ будут сосредоточены: по одной крупной группе в районах Жешув и восточнее Варшавы и по одной менее крупной группе в районах Замостье, Сувалки и Инстербург.

8. Поддержка авиации и военно-морского флота Задача авиации: в максимально возможной мере подавить русские ВВС и поддержать боевые действия сухопутных сил на главных направлениях, а именно: в полосе наступления группы армий «Центр» и на фланге группы армий «Юг», которым она наносит главный удар. В период проведения главной операции сосредоточить все силы германской авиации против ВВС противника и для непосредственной поддержки сухопутных сил. Удары по промышленным центрам противника наносить лишь после достижения сухопутными силами их оперативных целей…

9. Сотрудничество с другими государствами

Следует учитывать активное участие вооруженных сил Румынии и Финляндии на флангах фронта в войне против СССР.

Характер совместных действий и порядок подчинения вооруженных сил этих государств немецким командованием будут своевременно установлены.

Задача румынских войск заключается в том, чтобы совместно с развертывающейся на юге немецкой группировкой сковать противостоящие войска противника, в последующем — обеспечивать несение вспомогательной службы в тылу…

В начале февраля 1941 г. в штабах армий вторжения был получен первый приказ о развертывании войск по плану «Барбаросса». Планом предусматривался молниеносный разгром России в ходе одной кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии. Главными стратегическими объектами ударов были признаны Москва, Ленинград, Центральный промышленный район и Донецкий угольный бассейн. Конечной целью операции являлся выход германских войск на рубеж реки Волга, город Архангельск.

Ближайшей задачей боевых действий германских войск в войне против СССР гитлеровское командование определило разгром войск Красной Армии в Прибалтике, Белоруссии и Правобережной Украине.

Особое внимание в плане «Барбаросса» уделялось вопросам маскировки замысла нападения на СССР. В Германии был проведен ряд дезинформационных мероприятий, направленных на оправдание начавшейся переброски войск вермахта к границам с СССР, к которым подключились дипломатические каналы, радио, печать, разведка.

9 января 1941 г., выступая на совещании высшего руководящего состава германских вооруженных сил, Гитлер заявил: «Особенно важен для разгрома России вопрос времени. Хотя русские вооруженные силы и являются глиняным колоссом без головы, однако точно предвидеть их дальнейшее развитие невозможно. Поскольку Россию в любом случае необходимо разгромить, то лучше это сделать сейчас, когда русская армия лишена руководителей и плохо подготовлена… Тем не менее и сейчас нельзя недооценить русских. Поэтому немецкое наступление должно вестись максимальными силами. Поэтому необходимы самые решительные действия»[151].

Планируя нападение на СССР, германское командование решило использовать большую часть своих вооруженных сил и фактор внезапности как в начале наступления, так и в ходе всей операции, заставляя войска Красной Армии вести непрерывные бои и препятствуя их отходу в глубь территории страны.

Гитлер и военное руководство Германии не имели ни малейшего сомнения, что для разгрома Советского Союза достаточно одной летней кратковременной кампании. Главнокомандующий сухопутными силами Германии фельдмаршал фон Браухич, выступая перед руководящим составом вермахта, уверенно заявил: «Предположительно крупные приграничные сражения продолжительностью до четырех недель. В дальнейшем следует ожидать лишь незначительное сопротивление»[152].

Подготовка Германии к войне против СССР шла полным ходом. Вся промышленность Германии и порабощенных стран Европы переключилась на производство вооружений для вермахта, происходит полная реорганизация войск, значительно увеличивается количество танковых и моторизованных дивизий, идет насыщение войск противотанковыми и зенитными орудиями, автоматами и пулеметами.

Большое внимание было уделено обучению и подготовке войск. К войне с Россией готовились основательно. Немецкий генералитет провел изучение опыта русско-польской войны 1920 г., проанализировал боевые действия в Восточной кампании Первой мировой войны. Особое внимание при подготовке всех штабов воинских формирований уделялось отработке управления войсками и организации взаимодействия различных родов и видов вооруженных сил Германии во всех видах боя, что принесло заметные результаты в начавшихся вскоре боевых действиях.

Перед началом боевых действий в Германии, для облегчения руководства и управления войсками, было даже издано описание европейской части России. Отдел картографии и топографии приступил к изготовлению карт территории СССР.

Одновременно с переброской войск на Восток в Германии усиленными темпами развернулась подготовка резервов для новых воинских формирований. В стране создается большая сеть школ и курсов по переподготовке офицерского и унтер-офицерского состава.

В Германии было проведено несколько мобилизаций военнообязанных, в результате которых ее вооруженные силы к июню 1941 г. составили 7 234 000 человек, в том числе:

— действующая армия — 3 800 000;

— резервная армия — 1 200 000;

— военно-воздушные силы — 1 680 000;

— военно-морской флот — 404 000;

— войска СС — 150 000.

В целом вермахт располагал на тот момент 208 дивизиями (танковых — 21, моторизованных — 14, пехотных — 152, горнострелковых — 6, легких — 4, кавалерийских — 1, охранных — 9, полицейских — 1)[153] и 7 отдельными бригадами, имевшими на вооружении 5639 танков и штурмовых орудий, свыше 61 000 орудий и минометов. Военно-воздушные силы Германии насчитывали около 6500 боевых самолетов.

Руководство правительственной организацией Германии осуществлял имперский кабинет, возглавляемый фюрером нацистской партии рейхсканцлером А. Гитлером, являвшимся одновременно Верховным главнокомандующим вооруженными силами страны. Командование вооруженными силами Германии подразделялось на Верховное главнокомандование вооруженных сил (ОКВ), Главное командование сухопутных войск (ОКХ), Военно-воздушных сил (ОКЛ) и Военно-морских сил (ОКМ).

Руководство боевыми действиями войск на советско-германском фронте возлагалось на ОКХ.

^{Схема 12. Организационная структура военного руководства вермахта}

Основным стратегическим объединением Германии на важнейших направлениях планируемых ударов являлась группа армий. В ее состав включались 2–3 полевые армии и 1–2 танковые группы. Армия объединяла 3–5 армейских корпусов. Танковая группа состояла из 2–3 моторизованных корпусов, иногда в нее входили и 1–2 армейских корпуса. Армейские и моторизованные корпуса состояли из 2–5 дивизий.

По взглядам немецких военных теоретиков, полевая армия должна наносить удары на одном главном и 1–2 второстепенных направлениях, с последующим развитием удара в сторону одного из флангов для окружения и уничтожения противника.

Ширина полосы наступления группы армий составляла 150–250 км, для армии 50–60 км. Общая ширина участков прорыва для армии назначалась 20–30 км. Глубина операции для группы армий планировалась 200–250, для армии — 120–150 км.

Для нанесения удара по войскам Красной Армии были созданы три группы армий: «Север», «Центр» и «Юг». 2-я отдельная полевая армия под командованием генерал-полковника фон Вейхса оставалась в резерве Главного командования.

Войска Германии были готовы к ведению войны. К началу нападения на Советский Союз они были полностью отмобилизованы и как никогда сильны, под ружье была поставлена значительная часть населения Германии и порабощенных стран Западной Европы. Уровень подготовки всех войск Германии был очень высок, ее соединения и личный состав получили хороший боевой опыт в прошедших боевых действиях в странах Западной Европы.

Штабы групп армий, в том числе и группы армий «Юг», получили рабочий опыт планирования и ведения боевых действий против войск противника. Все штабы дивизий, корпусов, армий были сколочены, имели хорошую оперативную подготовку и были готовы к управлению частями в ходе намечавшихся боевых действий.

Вот какую характеристику давал своим войскам генерал-майор фон Бутлар: «Немецкие дивизии, полностью укомплектованные и оснащенные современным вооружением и боевой техникой, в массе своей получившие хороший опыт ведения войны, повысившие в течение зимы 1940–1941 года уровень своей боевой подготовки и имевшие испытанных в боях с поляками и французами командиров, представляли собой такой боевой инструмент, которому можно было доверить выполнение ответственнейших задач»[154].

Нельзя было сбрасывать со счета и то воодушевление германского народа, которое охватило почти всю нацию в результате блестящих побед на Западе. Вот что заявил в беседе со своим другом старший военный адъютант А. Гитлера полковник Шмундт: «Рано или поздно она (война. — Р.И.) все равно началась бы, для Германии же выгоднее было вступить в нее именно в этот момент, после успехов и побед 1940 года, и не только ввиду достигнутой военной мощи, но и учитывая боевую готовность германского народа, вдохновленного этими успехами. Позже было бы очень трудно вселить в германский народ и вермахт такую уверенность в победе и вызвать такой энтузиазм»[155].

И тем не менее для разгрома вооруженных сил Советского Союза была задействована большая часть сухопутных, воздушных и морских сил Германии. На территории Восточной Пруссии, Польши и Румынии против войск Красной Армии на 22 июня 1941 г. были развернуты 123 немецкие дивизии (пехотных — 77, легкопехотных — 4, горнострелковых — 2, танковых — 17, моторизованных — 13, кавалерийских — 1, охранных — 9) и 2 бригады[156].

На территории Финляндии разместились войска «Карельской армии» под командованием генерал-лейтенанта Гейнрихса, 36-й армейский корпус (169-я пд и моторизованная бригада СС) и горнострелковый корпус «Норвегия» (2-я и 3-я горноегерские дивизии). В резерве этой группировки находилась и 163-я пехотная дивизия вермахта.

На территории Германии, Польши и на Балканах находилось еще 24 дивизии (2 танковые и одна моторизованная) и 3 бригады. 12 дивизий предназначались для наращивания ударов трех групп армий на Востоке и должны были прибыть на фронт до 4 июля 1941 г.[157].

Для несения оккупационной службы в странах Западной Европы и ведения боевых действий в Северной Африке немецкое командование держало там следующие силы:

— в Норвегии и Дании — 9 дивизий;

— в Голландии, Бельгии и Франции — 38 дивизий и 2 танковые бригады;

— в Югославии и Греции — 8 дивизий;

— в Северной Африке — 2 дивизии.

Готовясь к походу на Восток, руководству Германии удалось получить согласие на участие в боевых действиях против СССР Италии, Румынии и Финляндии, которые тоже имели значительные вооруженные силы. Правительству Венгрии было предложено принять участие в боевых действиях против СССР уже после начала боевых действий. Но уже 15 июня 1941 г., на встрече представителей Генеральных штабов Германии и Венгрии, германской стороной было недвумысленно заявлено, что в ближайшее время следует ожидать разрыва дипломатических отношений с СССР, поэтому венгерской стороне желательно усилить свои войска, расположенные на границе.

* Числитель — всего; знаменатель — выделенных для удара по СССР.

** Подвижный армейский корпус (две моторизованные и кавалерийская бригады) начал боевые действия на советско-германском фронте в середине июля 1941 г.

*** Отдельный итальянский экспедиционный корпус (2 кавалерийские и одна моторизованная дивизии) под командованием генерала Д. Мессе должен был направиться на Восточный фронт уже после начала войны.

Огромная армия вторжения сосредоточилась на западной границе СССР и ожидала приказа на переход в наступление. У немецкого командования не было ни тени сомнения в предстоящей победе над войсками Красной Армии. Генерал Ф. Гальдер написал тогда в своем дневнике: «В численном отношении превосходство на нашей стороне (боевой опыт, боевая выучка, вооружение, организация, руководство, национальные особенности характера, наличие идей)»[158].

Заранее была спланирована и схема боевых действий немецких войск, командный состав которых получил четкое указание начальника Генерального штаба Германии: «Необходимо прочно захватить инициативу и вынудить противника вводить в бой преждевременно и частями новые или высвобожденные с других участков фронта резервы, с тем чтобы громить их поодиночке и не дать возможности свести их в крупные стратегические группировки. От этого будет зависеть выполнение главной задачи — уничтожение основных сил противника, прежде всего, в районе западней Днепра»[159].

Крупная группировка немецко-фашистских войск была сосредоточена против войск Киевского Особого и Одесского военных округов. Южнее Припятских болот, на 780-км участке советско-германской границы от Люблина до устья Дуная сосредоточились войска группы армий «Юг» под командованием 66-летнего генерал-фельдмаршала Герда фон Рундштедта (начальник штаба — генерал пехоты Георг фон Зоденштерн).

В группу армий «Юг» входили:

— 6-я полевая армия (командующий — генерал-фельдмаршал фон Рейхенау, начальник штаба — полковник Гейм) в составе 17-го, 29-го, 44-го и 55-го армейских корпусов, всего 11 пехотных и одна охранная дивизия;

— 11-я полевая армия (командующий — генерал-полковник Риттер фон Шоберт, начальник штаба — полковник Белер) в составе 11-го, 30-го и 54-го армейских корпусов, насчитывавших 7 пехотных дивизий;

— 17-я полевая армия (командующий генерал пехоты Генрих фон Штюльпнагель, начальник штаба полковник В. Мюллер) в составе 4-го, 52-го армейских и 49-го горнострелкового корпусов, насчитывавших 7 пехотных, 3 легких, 1 горнострелковую и 2 охранные дивизии;

— 1-я танковая группа (командующий — генерал-полковник фон Клейст, начальник штаба — полковник Цвиклер). В ее состав входили 3-й, 14-й и 48-й моторизованные корпуса, всего пять танковых (9-я, 11-я, 13-я, 14-я и 16-я) и три моторизованных дивизии (16-я, 25-я, дивизия СС «Викинг»), моторизованная бригада СС «А. Гитлер» (позднее преобразованная в дивизию);

— 3-я и 4-я румынские армии.

Группа армий «Юг», предназначенная для удара по войскам КОВО и ОдВО, насчитывала 41 немецкую дивизию (25 пехотных, 4 легкие, 1 горнострелковая, 3 охранные, 5 танковых и 3 моторизованные) и 13 румынских дивизий, из которых в полную силу могли быть задействованы только 4 пехотные дивизии, 3 кавалерийские и 3 горнострелковые бригады[160].

В резерве ОКХ (в районе Жешува) находились 125-я пехотная и 4-я горнострелковая дивизии.

Для усиления группы армий «Юг» из резерва Главного командования вермахта были выделены дополнительные силы, включавшие:

— 4 дивизиона самоходных артиллерийских установок;

— 7 пушечных дивизионов 105-мм орудий;

— 2 пушечных дивизиона 150-мм орудий;

— 10 дивизионов тяжелых полевых гаубиц;

— 5 смешанных артиллерийских дивизионов;

— 8 мортирных дивизионов 210-мм орудий;

— 2 гаубичных дивизиона 240-мм орудий;

— 2 полка шестиствольных химических минометов;

— 1 дивизион химических минометов;

— 1 батальон огнеметных танков;

— 4 истребительно-противотанковых дивизиона;

— 2 зенитных батальона;

— 4 зенитно-артиллерийских дивизиона РГК;

— 12 зенитных батарей;

— 2 железнодорожные батареи;

— 3 бронепоезда;

— 2 самокатных батальона;

— 1 пулеметный батальон;

— 11 дивизионов АИР;

— 1 батарея привязных аэростатов;

— 16 саперных батальонов;

— 8 мотостроительных батальонов;

— 33 строительных батальона;

— 16 дорожно-строительных батальонов;

— 2 дегазационных и 1 дорожно-дегазационный отряды[161].

Боевые действия наземных войск группы армий «Юг» поддерживали 4-й воздушный флот Германии (командующий — генерал-полковник А. Лер) и румынская авиация, насчитывавшие соответственно 600 боевых самолетов (бомбардировщиков — 360, истребителей — 210, разведчиков — 30)[162] и 623 (в т. ч. 170 истребителей).

Части и соединения 6-й и 17-й полевых армий и 1-й танковой группы сосредоточивались на территории Польши, 11-й армии и румынских войск — на территории Румынии. Всю группировку армий «Юг» разделяли Карпаты, протянувшиеся почти на 400 км. Здесь сосредоточивались части 8-го венгерского подвижного корпуса.

Дата начала наступления 11-й полевой, 3-й и 4-й румынских армий зависела от развития операции на северном участке группы армий «Юг».

Задача румынских войск заключалась в том, чтобы совместно с войсками развернувшейся на территории Румынии 11-й полевой армии сковать противостоящие соединения Красной Армии и обеспечить непрерывность операций на южном театре военных действий. В зависимости от дальнейшего развития обстановки смешанные войска вермахта и Румынии должны были вести преследование отходящих соединений Красной Армии, чтобы воспрепятствовать их отходу за Днепр. На румынские части возлагалась и обязанность охраны тыла действующих на южном направлении войск.

Основные силы группы армий «Юг» были сосредоточены против войск Киевского Особого военного округа.

От Влодавы до Творильне развернулись соединения 6-й и 17-й полевых армий и 1-й танковой группы.

Решающая роль в наступательных операциях северного крыла группы армий «Юг» отводилась бронетанковым и моторизованным соединениям 1-й танковой группы, в составе которых имелось 799 танков (9-я тд — 157, 11-я тд — 175, 13-я тд — 147, 14-я тд — 163, 16-я тд — 157), без учета штурмовых орудий[163].

Ввод в сражение танковых и моторизованных соединений предусматривался после прорыва пехотными дивизиями, приданными на этот период танковой группе, сильно укрепленных позиций войск прикрытия КОВО. Перед танковой группой стояла главная задача: во взаимодействии с авиацией и следующими за ней пехотными частями стремительно продвинуться в глубь территории противника, глубоко охватить и окружить отходящие из приграничных районов войска КОВО и с помощью подошедших пехотных соединений уничтожить их. Темп продвижения танковой группы планировался от 40 до 90 км в сутки.

Таким образом, против войск Киевского Особого военного округа на всем фронте советско-германской границы сосредоточилась достаточно сильная группировка немецко-фашистских войск армий «Юг».

Но преимущество по силам было на стороне войск Киевского Особого военного округа, которое, к сожалению, командование Красной Армии и округа так и не смогло использовать в ходе начавшихся боевых действий. К тому же войска округа понесли в дальнейшем и самое огромное поражение в начальный период войны.

* Только в механизированных корпусах.

** Вместе с дальнебомбардировочной авиацией.

Войска группы армий «Юг» были полностью укомплектованы и сколочены, их руководящий состав имел богатый боевой опыт, полученный на полях сражений Первой мировой войны и в боевых действиях в странах Западной Европы. Командование и штабы армий, корпусов и дивизий имели хорошую оперативную подготовку и были способны принимать решительные и неожиданные для противостоящего противника действия.

Политическое и военное руководство Германии было полностью уверено в подготовке своих генералов и офицеров, их способности грамотно действовать в предстоящих боевых условиях. Генерал Ф. Гальдер писал: «Впечатляет бесконечность пространства, где будут наступать наши войска. Возможность сохранения локтевой связи здесь отпадает сама собой. Зато приобретает большое значение единство боевых действий дивизий. Здесь должен окупиться весь труд, который мы десятилетиями вкладывали в подготовку дивизионного звена командования»[164].

Все элементы предстоящих боевых действий против войск КОВО были неоднократно отработаны на военных играх руководящего состава группы армий, особое внимание было уделено начальному периоду войны и рассмотрению вариантов возможных боевых действий со стороны командования Киевского Особого военного округа. Так, в начале февраля 1941 г. в местечке Сен-Жермен была проведена оперативная военная игра с руководящим составом группы армий «Юг», которая полностью соответствовала плану намечавшихся боевых действий[165].

Заранее были предусмотрены и меры для ведения борьбы с многочисленными советскими танками. В войсках вермахта насчитывалось 14 459 противотанковых орудий 37-мм и 1047 орудий 50-мм калибра[166], что позволило иметь в каждой пехотной дивизии по 70–80 противотанковых орудий, которые были выдвинуты в боевые порядки наступающих частей. Немецкий солдат был подготовлен к борьбе с советскими танками, что наглядно подтвердили боевые действия под Шяуляем, Гродно, Дубно, Бродами.

Рассчитывая нанести поражение войскам Киевского Особого военного округа в одной быстротечной кампании, командование группы армий «Юг» приняло решение использовать для нанесения первого удара максимальное количество своих соединений, для чего войска 6-й и 17-й полевых армий были развернуты в один эшелон. Оперативное построение войск армий было двухэшелонным, таким же было и построение боевых порядков корпусов и дивизий. Армейским и моторизованным корпусам были приданы эскадрильи самолетов ближней разведки, что значительно повысило их боевые возможности.

Вторжение полевых армий и танковой группы на территорию Украины должно было осуществляться на фронте 50–70 км. Пехотные и танковые дивизии вели наступление на фронте 5–10 км, что позволило создать высокую оперативно-тактическую плотность прорыва обороны приграничных частей КОВО.

Особенно большой перевес в силах гитлеровцы создали на рубеже Устилуг, Крыстынополь, где планировался ввод в сражение частей 1-й танковой группы.

* Танковые и моторизованные дивизии группы развертывались за пехотными дивизиями, осуществлявшими прорыв обороны приграничных частей КОВО.

Для осуществления оперативного руководства пункты управления войсками Германии были заблаговременно, еще до начала войны, передислоцированы ближе к району предстоящего театра военных действий. Ставка Гитлера «Вольфшанце» («Волчье логово») расположилась в районе Растенбурга (Кентшина), Главное командование сухопутных войск — в районе Ангенбурга, Главное командование ВВС — в районе Гольдапа.

Подготавливая нападение на Советский Союз, германский Генеральный штаб поставил перед своими разведывательными органами задачу сбора всей информации о состоянии, вооружении и дислокации войск Красной Армии. В полную силу заработала и служба дезинформации. Начались регулярные разведывательные полеты авиации над приграничной территорией СССР, участились случаи заброски на территорию Украины агентов и диверсантов. Кроме данных о количественном составе и дислокации войск Красной Армии, они собирали информацию о местах проживания командного состава воинских частей, о важных государственных и военных объектах, состоянии и пропускной способности железных и шоссейных дорог, о грузоподъемности мостов.

Германская разведка уже с сентября 1939 г. средствами трех рот радиоперехвата контролировала ведение радиообмена в приграничных частях Красной Армии, а к концу 1940 г. уже 250 радиостанций прослушивали 10 000 передатчиков штабов соединений и частей Красной Армии[167].

И надо прямо сказать, что немецкие разведывательные органы имели достаточно точные данные о дислокации воинских частей, о командном составе соединений и частей КОВО. Так, в одном из боев были захвачены штабные документы германской дивизии, после ознакомления с которыми бригадный комиссар Попель с удивлением отметил, что в них указаны «характеристика всех наших командиров, начиная от командира полка, и всех приграничных частей… Есть и о том, кто насчет выпить, а кто насчет женщин. Поразительная осведомленность»[168].

Немецкие генералы и офицеры еще до начала войны хорошо изучили потенциального противника. Вот что заявил на допросе полковнику Васильеву взятый в плен немецкий офицер: «За два месяца до войны я знал вас по карточке, знал, что вы Васильев, командир танковой дивизии, участвовали в финской и монгольской кампаниях, награждены высшим орденом. Я знаю всех ваших командиров полков. Знаю вашего начальника разведки. А кого вы знаете из немецких старших офицеров? Я вчера каждые два часа знал, где ваша дивизия, а вы не знали даже, что мы идем на перехват вас»[169].

Да, немцы к войне готовились очень основательно. На основании полученных разведывательных данных Генеральным штабом Германии был выпущен специальный бюллетень о состоянии вооруженных сил Красной Армии, в котором отмечалось, что советские танковые войска в количественном отношении довольно велики, но «…попытки русских использовать танковые соединения для решения оперативных задач, при современном состоянии их подготовки, должны потерпеть неудачу как вследствие трудностей управления ими со стороны командования, так и вследствие транспортных затруднений. Поэтому применение сильных танковых (мотомеханизированных) соединений при проведении крупных наступательных операций маловероятно. Они будут вводиться в действие, главным образом, в качестве подвижных оперативных резервов для борьбы с прорвавшимся противником»[170].

Разведывательные органы Германии осуществляли непрерывное наблюдение за всеми изменениями в расположении войск Красной Армии, в том числе и Киевского Особого военного округа. Внедрив большое число агентов в приграничные районы Украины, германское командование знало с большой точностью сосредоточение войск КОВО, их перемещение в другие районы дислокации. Так, 13 июня 1941 г. командование вермахта получило новую разведывательную сводку о перемещении войск Красной Армии.

2. После 20 мая в основном произошли следующие изменения:

Общая численность Красной Армии в европейской части СССР увеличилась на 5 стрелковых, 2 танковые дивизии и 1 танковую (мотомеханизированную) бригаду и составляет: стрелковых дивизий — 150, кавалерийских — 25,5, танковых дивизий — 7, танковых бригад (мотомеханизированных) — 38.

а) Перед Южным фронтом произошла перегруппировка частей и соединений, дислоцирующихся в Южной Бессарабии, и их количество увеличилось на одну танковую дивизию и одну танковую (мотомеханизированную) бригаду.

Бросается в глаза то, что дислоцирующиеся там части почти все подвижные и тем самым создана сильная подвижная группировка в составе: четырех мотострелковых дивизий, одной кавалерийской дивизии, двух танковых дивизий и пяти танковых (мотомеханизированных) бригад.

Эта группировка могла быть предусмотрена и для выполнения наступательных задач. На это указывает подготовка переправочных средств на реке Прут. По румынским сведениям, в последние дни произошло подтягивание сил к границе, в частности: 154-я мотострелковая дивизия передислоцирована в район северо-восточнее Арциз. На ее место прибыла одна мотострелковая дивизия неустановленной нумерации из внутренних областей России. 49-я танковая (мотомеханизированная) бригада — из Арциз в Конгаз и вошла, вероятно, вместе с одной бригадой в Тарутино в состав 11-го танкового корпуса.

9-я кавалерийская дивизия переброшена к границе, 95-я мотострелковая дивизия — в район севернее Кишинева, а на ее место прибыла новая стрелковая дивизия. 15-я мотострелковая дивизия — в Каларази, а на ее место в Хенсешти прибыла одна танковая дивизия. Недавно из-под Киева передислоцирована 21-я мотострелковая дивизия.

Войска Киевского особого военного округа увеличились на три стрелковые и одну кавалерийскую дивизии. В Буковине происходила, видимо, только лишь передислокация частей, соединений. 36-я танковая бригада передислоцирована в Фалешти, а 76-я (176-я?) стрелковая дивизия убыла из приграничной зоны. Осталась ли 98-я дивизия или ее сменила другая дивизия, остается под вопросом. 7-я стрелковая дивизия сменила, вероятно, стрелковую дивизию, стоявшую в районе Единцы.

В Северной Буковине в районе южнее Черновцы — Каменец-Подольский — Чертков образовалась сильная подвижная группа в составе 2 мотострелковых, 3 кавалерийских дивизий и 2 танковых (мотомеханизированных) бригад, в ее состав входят: танковый корпус в Черновцах (81-я мотострелковая, 28-я кавалерийская дивизии, две танковые бригады и один парашютно-десантный полк?).

Возможно, кавалерийские соединения, стоящие в Северной Буковине, вместе с 9-й мотострелковой дивизией образовали особый кавалерийский корпус. Эта подвижная группа может быть предназначена для выполнения наступательных задач с ограниченной целью в южном направлении.

Юго-восточнее Коломыи вновь появилась 24-я стрелковая дивизия (до сих пор дислоцировалась восточнее Минска), также юго-западнее Станислава появилась 28-я горнострелковая дивизия с Северного Кавказа, которые вместе с 47-й и 96-й горнострелковыми дивизиями, возможно, подчинены горнострелковому корпусу в Болехове.

Группировка сил вокруг Львова остается в основном без изменений. 26-я танковая бригада передислоцирована в район восточнее Пшемысль, 138-я стрелковая дивизия под Львовом появилась вновь. Дислоцирующиеся вокруг Львова подвижные соединения подчиняются, видимо, 11-му кавалерийскому корпусу во Львове.

Недавно установлено появление в Остроге 135-й стрелковой дивизии из резервной группы вокруг Ровно и вместе с вновь прибывшей 124-й стрелковой дивизией и прибывающей из района южнее Бараиовичи 17-й мотострелковой дивизией подчиняются 27-му корпусу. О месте дислокации 44-й и 131-й стрелковых дивизий сведений нет.

3. Перевозки войск и военного имущества в западном направлении продолжаются. Однако нигде не установлено более значительного транспортного движения. Перевозки войск служат только для пополнения соединений военнослужащими запаса до штатов военного времени и обучения их в летних лагерях…

Выводы:

Отмечается дальнейшее усиление дислоцирующихся в западных приграничных районах русских войск на 5 стрелковых дивизий, 2 кавалерийские дивизии, 1 танковую (мотомеханизированную) бригаду, всего до: 150 стрелковых дивизий, 25,5 кавалерийских дивизий, 7 танковых дивизий, 38 танковых бригад (мотомеханизированных бригад).

Внутри отдельных групп войск произошли перегруппировки, связанные с обменом соединениями. Сильные подвижные группы в Южной Бессарабии и в районе Черновцов непосредственно на границе в связи с сообщениями о дальнейшем подтягивании к Нижнему Пруту и подготовке переправочных средств позволяют сделать вывод о возможности местных наступательных ударов русских. Но в основном, как и прежде, ожидаются оборонительные действия.

Так что же знало германское командование о составе и силах Красной Армии, расположенных южнее Припятских болот?

Непрерывно проводя агентурную, воздушную и радиотехническую разведку, к моменту нападения на СССР немецкое командование смогло достаточно точно установить боевой и численный состав войск Киевского Особого и Одесского военных округов. По сведениям отдела по изучению иностранных армий Востока Генерального штаба Германии отмечалось, что «южная группа Маршала Буденного была развернута, в основном, в Бессарабии, где находились примерно 30 соединений (в это число входили 3 танковые дивизии и 7 мотомеханизированных бригад). Основная масса этих сил прикрывала границу по реке Прут. Часть сил располагалась эшелонированно в глубину до реки Днестр.

Между Черновцами и Припятскими болотами, у Карпат, было развернуто до 56 соединений (в их числе 3 танковые дивизии и 7 мотомеханизированных бригад). Эти войска в основном располагались в приграничных районах. Позади них имелись эшелонированные в глубину до самого Киева крупные резервы. Особенность этой группы состояла в том, что она была в большой степени насыщена моторизованными соединениями»[172].

В июне 1941 г. германские разведывательные самолеты в очередной раз провели аэрофотосъемку территории Украины, что позволило уточнить силы округа, расположенные в приграничных районах, места стоянок самолетов, баз хранения топлива и боеприпасов, узлов связи. Было установлено, что на всем протяжении советско-германской границы идет усиленное строительство укрепленных районов, полевых пунктов обороны, сооружение новых и реконструкция старых аэродромов и посадочных площадок.

К сожалению, руководством страны и военных округов не были приняты должные меры по пресечению разведывательных акций в приграничной зоне СССР. Вот что вспоминал Маршал Советского Союза К.К Рокоссовский: «Для приграничных районов существовал особый режим, ограничивавший посещение этих районов не проживавшими здесь лицами. В приграничном районе КОВО в то время проходили невероятные вещи. Через границу проходили граждане туда и обратно. К нам шли желающие перейти на жительство в СССР, от нас уходили не желающие оставаться в пределах Советского Союза. Правда, для прохождения через границу были определены пропускные пункты, но передвижение в приграничной полосе таило в себе много неприятностей для нас. В этой же полосе свободно разъезжали на автомашинах переодетые в штатскую одежду немецкие офицеры, получившие разрешение нашего правительства на розыск и эксгумацию захороненных якобы здесь немецких военнослужащих»[173].

Таким образом, германское командование было прекрасно осведомлено о силах Красной Армии, сосредоточенных в приграничных районах СССР, в том числе и южнее Припятских болот.

Главным источником слабости Красной Армии, считала германская разведка, является неопытность командного состава всех рангов, которому давалась следующая оценка: «Преобладающее большинство нынешнего высшего командного состава не обладает способностями и опытом руководства войсковыми объединениями. Они не смогут отойти от шаблона и будут мешать осуществлению смелых решений. Старшему и младшему командному составу (от командира корпуса до лейтенанта включительно) также, по имеющимся данным, свойственны очень крупные недостатки»[174].

Наступило время окончательного принятия решения о начале боевых действий против СССР. 30 марта 1941 г. на совещании руководящего состава вермахта Гитлер заявил: «Ныне существует возможность разбить Россию, имея свободный тыл. Эта возможность так скоро не появится вновь. Я был бы преступником перед немецким народом, если бы не воспользовался этим»[175].

И в середине апреля 1941 г. штабы германских армий получили окончательный приказ о развертывании сил по плану «Барбаросса», им были даны конкретные указания на проведение наступательных операций.

Имевшиеся у командования вермахта данные по численному и боевому составу войск Красной Армии, несмотря на значительную недооценку их количества и боеспособности, свидетельствовали, что рассчитывать на победу малыми силами нельзя. Отсюда становится понятным, почему стратегическое сосредоточение немецких войск на советско-германской границе, начатое осенью 1940 г., осуществлялось с возрастанием вплоть до июня 1941 г.

С февраля 1941 г. к границам СССР в условиях строжайшей секретности началась основная переброска соединений, участвующих в первом ударе по войскам Красной Армии. Первый эшелон войск (семь пехотных и одна моторизованная дивизия) был переброшен к 12 марта, соединения расположились на линии Данциг, Катовице. Второй эшелон войск (18 пехотных дивизий, части РГК и авиации) сосредоточился к 8 апреля 1941 г. на линии Кенигсберг, Варшава, Тарнув.

Третий эшелон (17 пехотных дивизий, части РГК и авиации) был переброшен с 10 апреля до 10 мая 1941 г. Переброска войск четвертого эшелона (47 дивизий, в том числе 28 танковых и моторизованных, части РГК и авиации) началась 25 мая.

Сосредоточение осуществлялось в основном по железным дорогам в установленной Генеральным штабом Германии очередности с таким расчетом, чтобы максимальное количество перебрасываемых войск (особенно бронетанковых и моторизованных) можно было развернуть у границы непосредственно перед самым началом боевых действий.

И к 1 июня 1941 г. сосредоточение и развертывание войск вермахта по плану «Барбаросса» было завершено. Ряд проведенных в мае — июне 1941 г. инспекций убедил руководство Германии в готовности войск к ведению боевых действий. Посетивший группы армий «Юг» и «Центр» Главнокомандующий сухопутными войсками вермахта фельдмаршал фон Браухич заявил: «Общее впечатление отрадное. Войска превосходные. Подготовка операции штабами продумана, в общем, хорошо»[176].

С 10 июня 1941 г. ударные группировки немецких войск стали занимать исходные районы. Пехотные дивизии сосредоточивались в 7–20, танковые и моторизованные — в 20–50 км от границы. С 18 июня эти соединения в ночное время суток, соблюдая полнейшую маскировку, начали выдвигаться в исходное положение для перехода в наступление, которое было завершено в ночь на 21 июня 1941 г. Скрытно заняла огневые позиции вблизи государственной границы СССР и артиллерия.

Основные силы люфтваффе тоже перебазировались на приграничные аэродромы и были готовы поддержать наступление своих сухопутных войск. Истребительная авиация разместилась на удалении 40–60 км, бомбардировочная — до 180 км от государственной границы СССР.

14 июня 1941 г. на совещании были заслушаны командующие группами и армиями о готовности их войск к боевым действиям, а 17 июня Гитлер отдал окончательный приказ о начале боевых действий вооруженных сил Германии против СССР. Таким образом, к 22 июня 1941 г. вооруженные силы Германии были полностью отмобилизованы и оснащены техникой и вооружением по штатам военного времени, все планы нападения и ведения боевых действий против войск Красной Армии отработаны и уточнены, войска сосредоточились в заданных районах.

21 июня в 13 часов во все германские части вторжения был передан условный сигнал «Дортмунд», подтверждающий дату нападения на СССР — в 3 часа 30 минут 22 июня 1941 г. Во второй половине дня перед войсками было зачитано обращение Гитлера к солдатам и офицерам Восточного фронта. Пути назад уже не было.

3. Разведка докладывала точно…

Несмотря на то, что в результате необоснованных репрессий советские разведывательные органы понесли большие потери, разведчики выполнили свой долг перед Родиной. С момента начала разработки германской военной верхушкой планов удара по СССР это стало известно советской разведке. Эти данные немедленно докладывались политическому и военному руководству страны. Не все в этих сообщениях было абсолютно достоверным, нередко к общему потоку информации примешивалась дезинформация.

Тревожные донесения поступали и из советских посольств, находящихся за границей. Уже в июле 1940 г. из советского посольства в Берлине поступило сообщение о подготовке Германии к нападению на СССР[177]. В этом сообщении были указаны и предполагаемые стратегические направления ударов войск вермахта.

Аналогичное сообщение, полученное от английских разведывательных органов, пришло и от советского посла в Англии И. М. Майского. Тревожные сообщения о подготовке Германии к войне с СССР поступали и из других советских организаций, расположенных за границей.

Не прошло мимо внимания советской разведки и начавшееся вскоре сосредоточение войск вермахта вблизи границ Советского Союза. Уже в июле 1940 г. советскому руководству поступило сообщение из Главного разведывательного управления Красной Армии о том, что за последнее время отмечено выдвижение германских частей к границам СССР. В сообщении указывалось, что на территории Восточной Пруссии и Польши уже сосредоточено около 50 дивизий вермахта.

Сообщения о сосредоточении германских войск возле границ СССР продолжали поступать и из иностранных посольств. 10 октября 1940 г. словацкий посол в Берлине г. Чернак на приеме в советском полпредстве задал откровенный вопрос советскому послу В. Г. Деканозову: «…известно ли ему, почему Германия сконцентрировала большое количество войск в Польше?»[178].

Поступали и сообщения об усиливавшихся военных приготовлениях в Финляндии и Румынии, о переброске и концентрации их войск на границе с СССР.

5 декабря 1940 г. в советское посольство в Берлине было подброшено анонимное письмо на немецком языке, в котором неизвестный автор (хорошо осведомленный) сообщал о подготовке Германии к нападению на СССР. В письме указывались очень веские доказательства этому:

7 декабря 1940 г. это тревожное сообщение было отправлено в Министерство иностранных дел СССР В. М. Молотову и, несомненно, было доложено высшему руководству страны.

Начавшаяся концентрация войск Германии вблизи советских границ не прошла мимо внимания и пограничников. В поступавших в Москву от командования пограничных округов донесениях регулярно излагалась обстановка, складывающаяся на границе, приводились сведения о боевом и количественном составе противостоящих войск противника, их перегруппировках, подготовке театра военных действий.

Так, по докладам командования пограничных войск Украины, обстановка на границе осенью 1940 г. характеризовалась большим сосредоточением регулярных частей германской армии в приграничных районах с СССР, усилением деятельности разведорганов Германии по переброске своих агентов на нашу территорию, строительством полевых укреплений и ремонтом шоссейных дорог.

На 25 октября 1940 г. советскими разведчиками и пограничниками в полосе против расположенных на границе войск Киевского Особого военного округа было установлено сосредоточение 27 пехотных, 5 моторизованных и 3 танковых дивизий, 9 кавалерийских полков, 3 горнострелковых дивизий, 3 зенитно-артиллерийских полков, свыше 600 самолетов[180].

К концу октября 1940 г. это количество немецких войск возросло на 4 пехотные, 2 моторизованные и 2 танковые дивизии.

Своевременно было замечено советскими разведчиками и прибытие на территорию Румынии частей германских вооруженных сил, участившееся прибытие эшелонов с воинскими грузами. Уже к 1 декабря 1940 г. на румынской территории было установлено сосредоточение 6 пехотных, одной танковой и одной моторизованной дивизий.

Войсковая и агентурная разведка постоянно докладывали правительству и военному руководству страны о продолжавшемся сосредоточении германских войск на границе с СССР, о складывающейся обстановке в Польше, Румынии, Венгрии, Финляндии.

Советской разведкой было своевременно получено и важное донесение об утверждении Гитлером плана «Барбаросса» и о планируемом сроке удара по войскам Красной Армии. В донесении советского военного атташе из Берлина, поступившем в декабре 1940 г., указывалось, что от высокоосведомленных военных кругов Германии получена информация о том, что Гитлер отдал приказ о начале боевых действий против СССР в марте 1941 г. Знало ли об этом руководство Красной Армии и страны?

Прекрасно знало. Генерал армии П. И. Ивашутин вспоминал позднее: «29 декабря 1940 г. были добыты и поступили в Москву данные о принятии Гитлером решения и отдаче приказа о непосредственной подготовке к войне против СССР. Этими данными мы располагали через 11 дней после утверждения Гитлером плана нападения на СССР»[181].

Таким образом, планирование боевых действий против СССР и начавшееся вскоре сосредоточение германских вооруженных сил на границе было своевременно замечено советскими разведывательными органами и доложено высшему руководству страны и армии.

А с начала 1941 г., особенно весной, сведений об усиливающейся подготовке к войне Германии и ее союзников стало поступать все больше и больше. В разведорганы Красной Армии, в том числе и КОВО, НКВД, в Генеральный штаб регулярно поступали сообщения от пограничников, агентов, местных жителей, перебежчиков о непрерывном прибытии все новых и новых частей германских войск в приграничные районы.

В донесениях отмечалось, что в восточном направлении к границам Советского Союза движется большое количество эшелонов с войсками и воинскими грузами. Указывалось, что в приграничной с СССР полосе, на территории Восточной Пруссии, Польши, Румынии и Венгрии, наблюдается непрерывный ремонт дорог, мостов, строительство блиндажей, наблюдательных пунктов, огневых позиций артиллерии, строительство и ремонт аэродромов и посадочных площадок.

Уже к 25 марта 1941 г. советскими разведорганами и пограничниками были получены данные о сосредоточении на советско-германской границе 120 дивизий, что полностью соответствовало действительной цифре находившихся здесь войск вермахта.

В целях маскировки предстоящего замысла планируемого нападения войска Германии сосредоточивались у границ СССР под видом отвода их на отдых после окончания боевых действий в Западной Европе.

Но руководство Красной Армии прекрасно знало, для чего идет сосредоточение огромного количества германских войск на границе с СССР. Маршал Советского Союза М. В. Захаров вспоминал позднее: «К весне 1941 года обстановка для СССР еще более осложнилась. Теперь у наших западных границ стояли полностью отмобилизованные и развернутые, прошедшие почти двухлетнюю школу большой войны, готовые к нападению вооруженные силы фашистского блока»[182].

А тревожные сообщения о готовности Германии к нападению на СССР непрерывно продолжали поступать советскому руководству из различных источников. В марте 1941 г. госсекретарь США К. Холл передал советскому послу в Вашингтоне копию гитлеровского плана вторжения, которая была получена от американского торгового атташе в Берлине.

20 марта 1941 г. начальник разведывательного управления Красной Армии генерал-лейтенант Ф. И. Голиков представил руководству страны доклад, содержащий сведения исключительной государственной важности. В этом документе излагались варианты возможных направлений ударов немецко-фашистских войск и силы вермахта, предназначенные для вторжения.

22 марта 1941 г. в Москву поступила информация о том, что германское правительство отдало секретное распоряжение о приостановлении выполнения промышленных заказов для Советского Союза.

31 марта 1941 г. поступило сообщение по линии Народного комиссариата иностранных дел, в котором Полномочный представитель СССР в Германии В. Г. Деканозов сообщал, что в посольстве получено анонимное письмо на немецком языке, в котором говорилось, что в ближайшее время начнется нападение на СССР.

10 апреля 1941 г. руководству страны поступило сообщение о состоявшейся беседе Гитлера с югославским принцем Павлом, в которой было сказано, что Германия предпримет нападение на Советский Союз в конце июня.

Непрерывно поступали все новые и новые данные о подготовке войны и от пограничников. Штаб Украинского погранокруга 25 апреля 1941 г. докладывал: «В период с 20 по 25 апреля командованием и властями Германии проводился ряд мероприятий, связанных с переоборудованием промышленности и переводом их на производство предметов вооружения, отравляющих веществ и т. д. Идет строительство оборонительных сооружений в погранполосе, минирование дорог, мостов, строительство и реконструкция аэродромов…

Отмечались на протяжении последних пяти дней усиленная перегруппировка различных родов войск германской армии и сосредоточение их в непосредственной близости к границе СССР (движение производилось мелкими группами, не превышающими полка, и преимущественно ночью).

Характерным в апреле является также особо активная переброска своей агентуры на нашу территорию со специальными заданиями на период войны с СССР»[183].

5 мая 1941 г. руководству страны поступило очередное сообщение Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии:

С середины мая, по наблюдениям пограничников, в приграничной зоне отмечалось появление рекогносцировочных групп, возглавляемых генералами и офицерами вермахта. Они вели наблюдение за советской территорией, проводили фотографирование и топографическую съемку, осуществляли замеры уровня воды и дна на пограничных реках.

Участились и случаи проведения воздушной разведки самолетами Германии. Только за 6 месяцев 1941 г. было зафиксировано 324 случая нарушения воздушного пространства СССР. Пользуясь своей безнаказанностью, немецкие летчики проводили разведку приграничной территории, мест дислокации воинских частей, расположения аэродромов авиации Красной Армии.

15 мая 1941 г. в районе Ровно советские истребители перехватили и заставили произвести вынужденную посадку на нашей территории германский самолет Ju-88. Летчики успели взорвать самолет до прибытия наших воинов, но уцелевшие материалы позволяли судить, что экипаж провел разведку железнодорожных узлов по линии Киев — Коростень.

Поступило и тревожное донесение от агента берлинской резидентуры НКГБ, служившего в штабе люфтваффе и подписывавшего свою информацию псевдонимом «Старшина» (обер-лейтенант Шульце-Бойзен Харро. — Р.И.), в которой он сообщал, что «…вопрос о выступлении Германии против Советского Союза решен окончательно, и начало его следует ожидать со дня на день»[185].

Даже посол Германии в Москве граф Шуленбург в приватной беседе с полпредом СССР в Германии В. Г. Деканозовым 5 мая 1941 г. предупредил о возможности войны между их странами[186].

А 19 мая 1941 г. в Москву поступила информация из Японии, в которой хорошо осведомленный советский разведчик Рихард Зорге сообщал точные данные о количестве сосредоточенных на западных границах СССР германских дивизий.

1 июня 1941 г. от него поступило еще одно тревожное сообщение, в котором говорилось: «Берлин информировал Отта (посол Германии в Японии. — Р.И.), что немецкое выступление против СССР начнется во второй половине июня. Отт на 95 % уверен, что война начнется. Причины для германского выступления: существование мощной Красной Армии не дает возможности Германии расширить войну в Африке, потому что Германия должна держать крупную армию в Восточной Европе. Для того, чтобы ликвидировать полностью всякую опасность со стороны СССР, Красная Армия должна быть отогнана возможно скорее. Так заявил Отт»[187].

Такие же тревожные сообщения поступали и от другого хорошо информированного советского разведчика — «Корсиканца» (старшего советника имперского министерства экономики Германии).

5 июня 1941 г. в Москву была передана очередная информация штаба КОВО, в которой говорилось, что в районы Яссы и Ботошани ежедневно прибывает большое количество эшелонов с боеприпасами, военным имуществом и продовольствием. Все запасы сосредоточиваются на временных складах, расположенных вдоль железных дорог.

В разведывательном донесении штаба КОВО от 10 июня 1941 г. прямо сообщалось, что война должна начаться в последних числах июня, тактика вооруженных сил Германии строится на внезапности удара. В Финляндии с 10 июня проводится открытая мобилизация военнообязанных, части и соединения перебрасываются к советской границе.

Все эти данные немедленно докладывались руководству страны и армии. Пройти мимо этих кричащих о войне сообщений с западных границ и не обратить на них внимания было просто невозможно.

Но ответ руководства страны и армии был один: «Не поддавайтесь на провокации!»

Но все же какая-то обеспокоенность сложившимся положением на западе у руководства страны и армии была. В начале мая 1941 г. Генеральный штаб, по указанию правительства, приказал начать переброску на запад войск из внутренних военных округов страны (19-й армии из СКВО, 20-й армии из ОрВО, 21-й армии из ПриВО, 22-й армии из УрВО, 16-й армии из ЗабВО). На территорию Украины и Белоруссии планировалось перебросить по две общевойсковые армии.

В мае — июне 1941 г. огромная переброска войск на запад началась. Всего перемещалось 58 стрелковых, 13 танковых и 6 моторизованных дивизий[188]. Войска сосредоточивались, в основном, на рубеже рек Западная Двина и Днепр, составляя второй стратегический эшелон Красной Армии.

19-я армия (командующий — генерал-лейтенант И. С. Конев) выдвигалась в район Черкассы, Белая Церковь. 34-й стрелковый корпус (4 дивизии) сосредоточивался в районе Ржищев, Золотоноша, Лубны. Соединения 25-го стрелкового корпуса (3 дивизии) сосредоточивались в районе Корсунь, 67-й стрелковый корпус (3 дивизии) — в районе Тараща, Стебелев, Богуслав. Выгрузка прибывающих с 25 июня 1941 г. частей 25-го механизированного корпуса планировалась в Мироновке.

21-я армия (командующий — генерал-лейтенант В. Ф. Герасименко) выдвигалась на рубеж реки Днепр, на стык войск ЗапОВО и КОВО. 66-й стрелковый корпус (3 дивизии) сосредоточивался в районе Чернигов, Остер; 63-й (3 дивизии) — Гомель, Новозыбков; 45-й (2 дивизии) — район Остера.

В районе Бахмача планировалось сосредоточить 30-й стрелковый корпус (3 дивизии), начало выгрузки — 2 июля 1941 г. С 30 июня на станцию Городня должны были прибывать части 33-го стрелкового корпуса (3 дивизии).

С 22 мая по 1 июня 1941 г. в район Проскуров, Хмельники, Шепетовка началась переброска войск 16-й армии (командующий — генерал-лейтенант М. Ф. Лукин) в составе 12 дивизий. Прибытие этих соединений в назначенные районы намечалось по плану на 15 июня — 10 июля.

По железной дороге в эшелонах следовали танковые и артиллерийские полки танковых и моторизованных дивизий, все остальные части перемещались своим ходом. Перевозки войск проводились скрытно, не нарушая графика работы железных дорог.

К 21 июня 1941 г. основные силы 19-й армии, кроме 25-го механизированного корпуса (находился в пути), и восьми стрелковых дивизий 21-й армии (6 дивизий в пути) уже находились в районах сосредоточения[189]. В движении находились и войска 20-й и 22-й армий, выдвигаемые на территорию Белоруссии и России.

Постановлением правительства от 21 июня 1941 г. все эти перебрасываемые армии были включены в состав резервной группы Главного командования (командующий — Маршал Советского Союза С. М. Буденный).

Перед войсками группы была поставлена следующая задача — провести рекогносцировку и приступить к созданию оборонительных рубежей по линии Сущево, Невель, Витебск, Могилев, Жлобин, Гомель, Чернигов, река Десна, река Днепр до Кременчуга. По особому указанию командования Красной Армии войска группы должны быть готовы к переходу в контрнаступление[190].

Таким образом, за соединениями армий прикрытия западных военных округов создавалась мощнейшая группировка войск Красной Армии, которая была способна повлиять на весь дальнейший ход боевых действий. Но с началом войны все пошло не так, как ожидалось и планировалось руководством страны и армии.

Огромное количество войск сосредоточивалось на Украине, где планировалось нанести главный удар по вторгшемуся на территорию страны противнику. Но после неудачного исхода приграничных сражений на Западном фронте Генеральный штаб 27–28 июня 1941 г. отдал приказ о переброске соединений 16-й и 19-й армий на западное направление, тем самым значительно ослабив украинскую группировку войск Красной Армии.

В ожидании немецкого вторжения в стране были проведены и другие мероприятия, направленные на повышение боевой готовности войск западных приграничных военных округов:

— 15 мая 1941 г. Генеральный штаб разрешил держать боезапас в танках;

— 16 мая военным советам западных округов было приказано форсировать строительство новых укрепленных районов;

— 27 мая Генеральным штабом отдано приказание в западные округа — немедленно приступить к строительству полевых командных пунктов;

— 12 июня народный комиссар обороны СССР дал указание выдвинуть войска вторых эшелонов западных военных округов ближе к государственной границе. Районы сосредоточения войск были выбраны в нескольких суточных переходах восточнее границы;

— 19 июня военным советам этих округов приказано сформировать управления фронтов и вывести их к 22–23 июня на полевые командные пункты;

— 19 июня в войска отдан приказ о маскировке. аэродромов, боевой техники, складов, парков, мест расположения воинских частей.

Прекрасно было осведомлено о существующей угрозе нападения войск Германии и командование Киевского Особого военного округа.

Вот что вспоминал впоследствии Маршал Советского Союза И. Х. Баграмян: «Еще ранней весной стали поступать данные о том, что по ту сторону границы немцы оборудуют множество полевых аэродромов, прокладывают железнодорожные ветки, а бесчисленные грунтовые дороги тянут прямо к нашей границе. С апреля началось интенсивное передвижение немецких войск… Сейчас ежедневно в приграничные с Украиной районы прибывает до 200 эшелонов с войсками и военным имуществом… Из приграничной зоны на территорию оккупированной Польши немцы выселили всех мирных жителей… Немцы заняли на территории Польши все гражданские лечебные заведения под военные госпитали, прислали туда свой медицинский персонал… Немцы повсюду начали заменять свои пограничные войска полевыми»[191].

С середины июня 1941 г. пограничники округа наблюдали подвоз из тыла к границе тяжелых орудий и их установку на огневых позициях. В штаб округа поступали донесения и от мирных приграничных жителей о готовящемся ударе германских войск. В то же время разведорганы и пограничники установили сосредоточение против войск КОВО крупной вражеской группировки.

* В количество моторизованных дивизий включена бригада СС «Адольф Гитлер».

Разведка точно установила наличие в районах Замостье, Томашув, Лежайск двух армейских группировок (6-й и 17-й полевых армий), одной из которых командовал генерал-фельдмаршал Рейхенау. Было вскрыто сосредоточение войск противника в районе Люблин, Замостье на ковельском направлении и Замостье, Перемышль на львовском направлении.

Но разведка, как видно из приведенной таблицы, упустила сосредоточение основной массы немецких войск на стыке 5-й и 6-й армий КОВО, что существенно повлияло на ход боевых действий на этом направлении.

К нападению войск Германии в штабе КОВО готовились. На одном из совещаний генерал-полковник М. П. Кирпонос заявил: «Ясно одно — обстановка очень тревожная. Фашисты готовят что-то серьезное против нас: или крупную провокацию… или… В любом случае обстановка требует от нас решительных действий»[192].

Но было ли что-то сделано командованием округа в преддверии грозных событий?

Все проведенные в мае — июне 1941 г. заседания Военного совета округа были посвящены вопросам повышения боевой готовности войск.

Еще 30 мая 1941 г., учитывая сложность обстановки на границе, командующий Киевским Особым военным округом приказал гарнизонам укрепрайонов занять долговременные огневые сооружения и привести их в полную боевую готовность[193]. В доты был завезен трехмесячный запас продуктов и боеприпасов.

Но это решение командования округом шло вразрез с планами руководства Красной Армии. 10 июня 1941 г. в округ пришла телеграмма Генерального штаба следующего содержания: «Начальник погранвойск УССР генерал Хоменко донес, что начальники укрепрайонов получили указание занять предполье. Донесите для доклада наркому обороны, на каком основании части укрепрайонов КОВО получили приказ занять предполье.

Такие действия могут немедленно спровоцировать немцев на вооруженное столкновение и чреваты всякими последствиями. Такое распоряжение немедленно отмените и донесите, кто конкретно дал такое самоличное распоряжение»[194].

Получив серьезное внушение от наркома обороны и начальника Генерального штаба, М. П. Кирпонос больше не решался проявлять собственную инициативу и все дальнейшие решения согласовывал уже с Москвой.

С 17 июня 1941 г. началось выдвижение пяти стрелковых корпусов округа (31-го, 36-го, 37-го, 49-го и 55-го), дислоцировавшихся в глубине территории, в районы сосредоточения, расположенные в нескольких суточных переходах от границы. В целях скрытности и маскировки передвижение войск выполнялось только ночью (для полного сосредоточения всех соединений в заданных районах необходимо было выполнить 8–12 ночных переходов).

Производилась некоторая перегруппировка войск и в приграничной полосе. 193-я стрелковая дивизия перешла из Коростеня в Повурский летний лагерь, управление 13-го стрелкового корпуса перешло из Самбора в Стрый. 3-я кавалерийская дивизия из района Жолква перешла в Изяслав, а на ее место начала выдвигаться 190-я стрелковая дивизия из Черкасс.

11 июня 1941 г. в войска поступила директива Военного совета округа. В ней указывалось, что по боевой тревоге в частях должны быть проведены следующие мероприятия:

Были проведены и другие мероприятия по повышению боевой готовности войск. Так, начальник штаба округа генерал-лейтенант М. А. Пуркаев 14 июня 1941 г. приказал во всех штабах армий на круглосуточное дежурство назначать только командиров, имеющих оперативную подготовку.

Командующему ВВС округа было приказано к 21 июня сосредоточить две разведывательные авиационные эскадрильи в районе штаба. Было отдано распоряжение и о выделении в подчинение штабов каждой армии по одной эскадрилье связи и одной разведывательной эскадрилье.

Начальнику разведывательного отдела было приказано сформировать три окружных разведпункта и разместить их в районах Радзехува, Яворова и Надворны.

Огромный просчет, в значительной степени повлиявший на управление войсками округа в первые часы боевых действий, допускает командование округа при переезде полевого управления фронта в Тернополь. Зная точное время нападения Германии, командующий назначает отъезд основной колонны штаба на 21 июня 1941 г. Нет чтобы к этому времени управлению штаба уже занять свои рабочие места, проверить и наладить связь с подчиненными войсками. Этого, к сожалению, командованием округа сделано не было.

Первый железнодорожный эшелон с полевым управлением и вспомогательными службами отправился из Киева вечером 20 июня. В 15 часов 21 июня в Тернополь на автомашинах отправилась основная группа генералов и офицеров округа. И даже здесь командование округа допускает оплошность, не взяв в колонну офицеров оперативного отдела и управления ВВС, которые выехали позже, что сразу наложило негативный отпечаток на руководство войсками.

Прекрасно понимало складывающуюся на границе обстановку и командование армий Киевского Особого военного округа. Так, командующий 5-й армией генерал-майор М. И. Потапов в беседе с генералом К. С. Москаленко доверительно сказал: «…Обстановка очень тревожная. Сосредоточение немцами нескольких десятков дивизий перед нами на границе определенно имеет отношение к нам. Думаю, что фашистское командование готовит против нас не просто провокацию, а что-то похуже…»[196]

Учитывая сложную обстановку на границе, командование армий проводило кое-какие мероприятия на свой страх и риск. 20 июня 1941 г. командующий 6-й армией запретил перемещения штабов частей и соединений, убытие личного состава из мест дислокации своих войск. Генерал-лейтенант Музыченко смог убедить командование округа не проводить окружные сборы артиллеристов, а провести только армейские. Без доклада командованию округа он посадил некоторые части в укрепрайоны[197], усилив тем самым боеготовность своих войск.

Некоторую инициативу проявляло и командование корпусов. Так, командир 17-го стрелкового корпуса генерал-майор И. В. Галанин обратился к командованию округа за разрешением временно прекратить работы по строительству долговременных оборонительных сооружений и в течение двух суток оборудовать свою полосу обороны. Это разумное мероприятие было санкционировано начальником штаба округа генерал-лейтенантом М. А. Пуркаевым.

Обеспокоенное участившимися случаями нарушения воздушного пространства германскими самолетами командование 12-й армии запросило штаб округа, в каких случаях можно открывать по ним огонь. Ответ пришел очень быстро:

И этот не совсем понятный запрет руководства округа был передан в войска. Частям округа категорически запрещалось открывать огонь по самолетам противника, даже если они нарушат государственную границу и появятся над нашей территорией. А какое еще указание могло дать руководство округа, получив запрещающее распоряжение свыше?

Проводимые в штабах и округах мероприятия не оказывали заметного влияния на повышение боевой готовности войск, так как до начала боевых действий частям и соединениям приграничных округов запрещалось занимать подготовленные рубежи обороны на границе. Да и последующие действия руководящего состава армий, корпусов, дивизий, полков, батальонов при переходе противника в наступление не были четко определены, все упиралось в слова — «до особых указаний». А какие могут быть указания, когда на твои части движутся вражеские цепи и уже отсутствует связь с вышестоящим командованием. Приказ должен быть один — «огонь!». А этого, к сожалению, 22 июня 1941 г. не произошло. До 6 часов 30 минут войскам приграничных округов не давалось разрешение на ответные боевые действия, что привело к непоправимым последствиям[198].

Все эти даваемые вышестоящими штабами непродуманные указания, вводимые в войска запреты сеяли неуверенность и подавляли инициативу у низшего звена командного состава. Здесь прослеживается и вина командования КОВО, не выполнившего многих мероприятий, находившихся в их компетенции, ограничиваясь только докладами в Москву о надвигающейся опасности.

Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский вспоминал: «Несколько смущало нас и непонятным было спокойствие, царившее в наших руководящих военных верхах. Да и со стороны прессы веяло успокоенностью. Ничто не напоминало о надвигавшейся грозе. Несмотря на это, на душе было неспокойно… Откровенно говоря, мы, офицеры, не верили тому, что заключенный между Советским Союзом и Германией договор не будет ею нарушен…

Состояние дел тревожило. Работы по созданию укрепрайонов только развертывались, и требовалось длительное время для того, чтобы можно было опереться на эти укрепления в случае начала войны. Старые УРы были разрушены и заброшены. Невольно возникал вопрос, на что мы рассчитываем, чем объяснить такую беспечность, проявляемую со стороны Генерального штаба и командования КОВО… В воздухе пахло войной, и только слепые и глухие этого не замечали или не хотели замечать. Царило какое-то затишье и никакой информации не поступало сверху…

У меня лично, да и у многих генералов сложилось весьма невыгодное впечатление о командующем округом генерале М. П. Кирпоносе. Не по плечу ему была эта ответственная должность»[199].

А обстановка на западных границах СССР продолжала усложняться. 11 июня 1941 г. по линии органов НКВД прошел доклад о том, что германское посольство в Москве 9 июня получило распоряжение из Берлина о подготовке к эвакуации. В нем указывалось, что в подвальном помещении посольства сжигаются архивные и другие документы.

В этот же день поступило и тревожное сообщение из Берлина от «Старшины», в котором советский разведчик докладывал о неизбежности удара вооруженных сил Германии по войскам Красной Армии.

15 июня 1941 г. в Москву пришло кричащее сообщение от Р. Зорге о том, что война начнется 22 июня.

16 июня пришло очередное сообщение от «Старшины», в котором сообщалось, что все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены и удар войск вермахта можно ожидать в любое время.

18 июня на советско-венгерской границе были задержаны два венгерских офицера, которые сообщили, что военное нападение на Советский Союз следует ожидать от 20 до 27 июня этого года. В этот же день в полосе 5-й армии КОВО через границу перешел фельдфебель германской армии, который сообщил, что война начнется в 4 часа утра 22 июня.

В этот же день советскому руководству было передано и сообщение из Швейцарии, в котором тоже было названо это число начала боевых действий на советско-германской границе.

20 июня на участке 94-го пограничного отряда Украинского погранокруга три подошедших к советским пограничникам венгерских солдата сообщили о готовящемся вторжении германских войск.

Даже работники центрального аппарата МИД, анализируя отдельные факты, делали серьезные выводы о готовящемся нападении. Так, заведующему протокольным отделом Народного комиссариата иностранных дел 19 июня 1941 г. поступил доклад начальника отдела капитана второго ранга Зайцева, в котором он сообщал: «…производя регистрацию поездок иностранцев, обратил внимание на следующее обстоятельство: весь аппарат германского военно-морского атташе в Москве состоит из семи человек. Из них выехало в Берлин четыре, на 20 июня заказали билеты оставшимся трем сотрудникам. Таким образом, в аппарате атташе не остается ни одного из известных мне сотрудников этого аппарата, что несколько необычно и странно»[200].

Какой же можно было сделать вывод из приводимых фактов? Только один — и командование военных округов, и народный комиссар обороны, и члены правительства, и сам И. В. Сталин были прекрасно осведомлены о положении на западных границах СССР.

Да и в самом Генеральном штабе Красной Армии все руководство ожидало начала грозных испытаний. Генерал-майор В. А. Никольский (в 1941 г. — офицер разведуправления) вспоминал: «В Разведуправлении все ожидали войны со дня на день. Военное руководство вынуждено было дать указание о повышении боевой готовности войск, однако с оговоркой: на провокации не поддаваться. В ночь на 22 июня в атмосфере строжайшей секретности в Разведуправлении проводились мероприятия, на которых изучались и решались вопросы организации разведки в случае нападения Германии на Советский Союз»[201].

Игнорировать упрямые факты готовящегося нападения было нельзя, тем более, что ежедневно появлялись все новые и новые. 20 июня 1941 г. в Москву поступил доклад из Софии, в котором сообщалось, что «…Военное столкновение ожидается 21 или 22 июня, в Польше находятся 100 германских дивизий, в Румынии — 40, в Финляндии — 6, в Венгрии — 10, в Словакии — 7. Всего 60 моторизованных дивизий.

Курьер, прилетевший из Бухареста, рассказывает, что в Румынии мобилизация окончена, и каждый момент ожидаются военные действия. В настоящее время в Болгарии находится 10 000 немецких войск»[202].

Не осталось незамеченным и поведение сотрудников германского посольства в Москве, которые вечером 21 июня получили указание из Берлина — немедленно, не вызывая шума, уничтожить все секретные документы, вывести из строя радиопередатчик. Им предписывалось находиться в эти дни на своих квартирах, за город не выезжать, а к утру 22 июня доставить свои личные вещи в здание посольства.

Как стало известно позднее, германский посол в Москве граф Шуленбург получил тогда же указание в 4 часа утра 22 июня 1941 г. зачитать министру иностранных дел СССР важное заявление правительства Германии, которое будет передано ему по средствам связи.

Советское руководство, обеспокоенное складывающимся положением в отношениях с Германией, с целью узнать хоть какую-нибудь информацию пригласило 21 июня 1941 г. в МИД графа Шуленбурга. Послу была вручена копия заявления советского правительства по поводу нарушения воздушного пространства СССР германскими самолетами. На вопрос о причине отъезда большого количества сотрудников посольства в Германию и об участившихся случаях нарушения государственной границы СССР посол ответил, что он не информирован об этом своим правительством.

В это время советскому руководству поступает еще одно тревожное донесение с западной границы. Перебежавший на нашу сторону солдат германской армии сообщил, что военные действия против СССР начнутся в 4 часа утра 22 июня 1941 г. Непрерывно начинают поступать и сообщения от пограничников об усиливающихся на границе звуках, свидетельствующих о передвижении большого количества войск, о шуме от работающих танковых моторов, замечена и установка орудий на огневых позициях.

Таким образом, на основе всех поступивших донесений советское правительство, Наркомат обороны, Генеральный штаб, военные советы всех западных военных округов имели четкое представление о том, что сосредоточение немецких войск закончилось и нападения можно ожидать в любой момент.

Правительству необходимо было принимать определенное решение по поводу сложившейся обстановки. В Кремле в 19 часов 21 июня 1941 г. было собрано совещание, на котором присутствовали члены Политбюро ЦК ВКП(б), продолжавшееся до 20 часов 15 минут.

В 20 часов 50 минут у И. В. Сталина собрался руководящий состав Красной Армии: С. К. Тимошенко, Г. К. Жуков, С. М. Буденный, К. Е. Ворошилов и министр иностранных дел В. М. Молотов. Совещание длилось 1 час 50 минут. Обсуждался вопрос о возможном нападении Германии и принятии срочных мер по повышению боевой готовности приграничных войск.

Предложенный военными первоначальный проект приведения войск в боевую готовность был отклонен руководителем страны. И. В. Сталин, уже ожидавший нападения Германии, не предпринимал ничего, что могло бы оттянуть начало боевых действий. Он считал, что сил Красной Армии достаточно, чтобы разгромить вторгшегося на нашу территорию противника и не допустить его продвижения в глубь нашей страны. А войск для этого и в самом деле у Красной Армии было достаточно.

Был составлен другой проект директивы, который И. В. Сталин прочитал и отдал на подпись народному комиссару обороны.

С подписанной директивой генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин выехал на узел связи Генерального штаба, чтобы немедленно передать ее в войска.

Директива № 1 начала передаваться в войска в 23 часа 30 минут 21 июня, ее передача закончилась в 0 часов 30 минут 22 июня 1941 г. До начала войны оставались считанные часы.

В кабинете И. В. Сталина после ухода военных побывал Л. П. Берия, но о чем они беседовали вдвоем, осталось тайной. Около часа ночи 22 июня И. В. Сталин уехал на свою дачу в Кунцево.

А что происходило в эти последние мирные часы в КОВО?

В 0 часов 25 минут 22 июня 1941 г. окружной узел связи, находившийся в Тернополе, начал прием зашифрованной телеграммы из Москвы. Еще раньше (не нашел точного времени. — Р.И.) из Москвы раздался звонок дежурного генерала Наркомата обороны. Вышедшему на связь командующему КОВО генерал-полковнику М. П. Кирпоносу было сообщено, что в 4 часа 22 июня 1941 г. ожидается переход войсками вермахта государственной границы СССР.

Дежурный генерал доложил, что в связи с возможным нападением Германии народный комиссар обороны приказал привести войска округа в боевую готовность, выдать боеприпасы, но огня по противнику до особого указания не открывать, границу не переходить[204].

Получив это сообщение, командующий округом приказал поднять по тревоге оперативную группу штаба, находившуюся в Тернополе. Попытки сразу связаться со штабами армий и Москвой по проводной связи не удались, вражеские диверсанты во многих местах уже успели ее нарушить. А использование радиостанций до начала боевых действий было запрещено указанием свыше.

Помощник начальника радиоотдела штаба КОВО старший лейтенант В. А. Космодамианский вспоминал позднее: «Мы не могли, не имели права себя демаскировать. Радиоволна тоже уязвима: у немцев чрезвычайно развита система перехвата и подслушивания. Мы имели в Тернополе несколько развернутых радиостанций, но они по этим же причинам молчали… Не везде на местах имелись в наличии необходимые данные — волны и позывные…» [205]

Прием в округе зашифрованной телеграммы из Москвы закончился в 2 часа 30 минут[206]. Пока ее расшифровали, изучило командование и подготовило распоряжение в войска, на приграничные соединения Киевского Особого военного округа обрушился внезапный удар германских соединений. Началась Великая Отечественная война, принесшая неисчислимые беды народам СССР и Германии.

И здесь прослеживается полная вина командования штаба КОВО, не принявшего всех мер по своевременной передаче полученного приказа в подчиненные войска. Вот и сказалось то обстоятельство, что оперативный отдел штаба находился еще в пути. Не были использованы делегаты связи, посылка самолетов с офицерами, другие имевшиеся в округе возможности. Здесь, как и в других западных военных округах, вместо того чтобы немедленно передать приказ о приведении частей в боевую готовность, происходит потеря столь важного времени на передачу сообщения по линии штабы — войска.

Несмотря на то, что командование округа, армий, большинство командиров корпусов и дивизий прекрасно знали о времени нападения войск Германии, руководящий состав спокойно отдыхал накануне воскресного дня. Так, сведения о времени удара войск вермахта, полученные от перебежавшего на нашу сторону 21 июня 1941 г. германского солдата, были известны командованию 5-й армии, 15-го стрелкового корпуса, 87-й стрелковой и 41-й танковой дивизий. Знали о предполагаемом времени удара и другие командиры объединений и соединений округа.

Несмотря на это тревожное обстоятельство, спали и полковник И. И. Федюнинский (15-й ск), и генерал К. С. Москаленко (1-я птабр), и генерал Д. И. Рябышев (8-й мк), и командование 12-й армии. Спокойно отдыхали и многие командиры дивизий прикрытия, находившиеся непосредственно на границе. Попробуем проследить действия командиров при получении сигнала на подъем войск по боевой тревоге.

Командующий 5-й армией генерал-майор М. И. Потапов почему-то продолжал находиться в Луцке, а не на полевом командном пункте армии, развернутом в 12 км юго-восточнее Ковеля, лишив себя устойчивой и надежной связи со своими войсками. К трем часам ночи 22 июня командный пункт армии имел устойчивую проводную и радиосвязь со штабами своих соединений, погранотрядами и штабом округа, оставшимся в Киеве.

Директива о приведении частей в боевую готовность была получена в штабе 5-й армии в 2 часа 30 минут 22 июня 1941 г. и немедленно доложена командующему. Генерал-майор Потапов лично в начале четвертого (вот она, продолжающаяся утечка столь драгоценного времени) передал по телефону приказ командирам стрелковых корпусов поднять дивизии по боевой тревоге, повторив слова полученной директивы — «не поддаваться на провокации».

Командир 15-го стрелкового корпуса полковник И. И. Федюнинский был разбужен телефонным звонком. Подняв трубку, он услышал голос командующего армией, который сообщил, что сегодня противник попытается перейти границу. Генерал-майор М. И. Потапов приказал поднять дивизии по боевой тревоге, боеприпасы иметь при войсках, но на руки личному составу не выдавать (интересное приказание частям, находящимся на границе. — Р.И.), на провокации не поддаваться и огня не открывать[207].

Командир 45-й стрелковой дивизии генерал-майор Г. И. Шерстюк, находившийся в расположении 61-го полка в Любомле, уже после начала боевых действий получил через своего начальника штаба приказ из штаба 15-го стрелкового корпуса на подъем дивизии по боевой тревоге. Но дальнейшее указание было очень странное: «Провокация! Частям быть в гарнизонах в полной готовности. Категорически запретить погранотряду вести огонь, ждать дополнительных указаний»[208].

Может быть, в соседних армиях округа к тревожным сообщениям с границы отнеслись более серьезно? Нет, и здесь царит та же беспечность руководящего состава армий и корпусов.

С двух часов ночи 22 июня 1941 г. в вышестоящие штабы 6-й армии начинают поступать тревожные сообщения от пограничников о необычном поведении немцев на противоположной стороне границы. Выдвинутые к контрольной полосе дозоры докладывали об усиливающихся звуках передвижения немецких войск, боевой техники, о скоплении пехоты, об установке орудий, минометов и пулеметов на огневых позициях в непосредственной близости от границы.

Около трех часов ночи пограничники доложили о пролете через государственную границу СССР больших групп неизвестных самолетов со стороны Польши.

Получив это сообщение, начальник штаба 41-й стрелковой дивизии полковник Н. Еремин немедленно доложил об этом оперативному дежурному штаба 6-й армии, от которого последовало четкое распоряжение: «По самолетам огня не открывать, ведите наблюдение»[209].

Неизвестно, действовал ли оперативный дежурный в этом случае от своего имени или получил какое-то указание от командования армией. Никаких других распоряжений от руководства ни 6-й армии, ни 6-го стрелкового корпуса части 41-й стрелковой дивизии, находившиеся в непосредственной близости от границы, не получали.

Только в 4 часа утра, получив сообщение от пограничников о переходе германских наземных войск через границу, начальник штаба самостоятельно поднял части дивизии по боевой тревоге, поставив задачу выполнить марш-бросок и занять подготовленные оборонительные позиции.

Несвоевременно был получен и передан в войска приказ на подъем частей и в 26-й армии Киевского Особого военного округа. Так, командование 72-й горнострелковой дивизии получило приказ о подъеме частей по боевой тревоге и выдвижении их на границу только после 9 часов утра 22 июня 1941 г.

Такая же ситуация с передачей сигнала сложилась и в 12-й армии. Около 4 часов утра 22 июня начальника штаба 12-й армии разбудил звонок из штаба округа. Взяв трубку, генерал-майор Б. Арушанян услышал голос командующего округом генерал-полковника М. П. Кирпоноса, который взволнованным голосом передал: «Немецко-фашистская авиация сегодня в 3.00 бомбила Киев, Одессу, Севастополь и другие города. С 3 часов 30 минут артиллерия ведет сильный огонь по нашим пограничным заставам и укрепленным районам.

Приказываю:

1. Немедленно поднять войска по тревоге, рассредоточить их и держать в боевой готовности; авиацию рассредоточить по полевым аэродромам.

2. Огневые точки УРов занять частями укрепрайонов.

3. Полевые войска к границе не подводить, на провокации не поддаваться»[210].

Получив это не совсем понятное приказание, генерал-майор Б. И. Арушанян приказал оперативному дежурному немедленно объявить тревогу личному составу штаба армии. По телефону ВЧ он лично довел полученное распоряжение до командиров корпусов и частей армейского подчинения.

Только через час штаб 12-й армии получил условный сигнал «КОВО-41», предусматривающий ввод в действие плана прикрытия государственной границы.

Своевременно не получили приказа на приведение в боевую готовность и части 62-й, 87-й, 124-й, 159-й, 97-й и 99-й дивизий округа. Но даже после получения приказа на приведение в боевую готовность в некоторых частях происходило нечто странное и труднообъяснимое.

Находясь в Луцке (почему-то?), командир 1-й противотанковой артиллерийской бригады генерал К. С. Москаленко получил по телефону сообщение от командующего 5-й армией о начале боевых действий. Позвонив в полевой лагерь, где располагалась бригада, генерал приказал своему заместителю по политической части объявить боевую тревогу.

Прибыв в свой лагерь, командир бригады увидел, что его приказание не было выполнено — в месте дислокации частей все было спокойно. Встретивший командира батальонный комиссар Н. П. Земцов, улыбаясь, спросил: «Что, маневры начались? То-то слышу взрывы и стрельбу, но бригада в них ведь не принимает участия, и поэтому я тревоги не объявлял»[211].

Вот что происходило, когда командный состав выведенных в лагеря частей и соединений не находился вместе со своими войсками. А в ночь на 22 июня 1941 г. в отрыве от своих штабов, соединений и частей находились командующий 5-й армией, командир 1-й противотанковой артиллерийской бригады, руководящий состав 19-го механизированного корпуса, командир 41-й стрелковой дивизии.

Своевременно не были подняты по тревоге и соединения и части механизированных корпусов округа. Командира 8-го механизированного корпуса в 4 часа утра 22 июня поднял посыльный — звонили из штаба 26-й армии.

Прибыв в свой штаб, генерал Д. И. Рябышев услышал в телефонной трубке голос начальника оперативного отдела армии, который сообщил, что германские войска во многих местах нарушили государственную границу СССР, авиация противника подвергла бомбардировке наши части, и добавил: «Но прошу без паники. Думаем, что это провокации. Не поддаваться на них! Огня по немецким самолетам не открывать! Ждите дальнейших указаний»[212].

А в 4 часа 30 минут Рябышеву позвонил начальник штаба 26-й армии полковник И. С. Варенников, который сообщил о начале боевых действий на границе и снова потребовал, чтобы по германским самолетам зенитчики огня не открывали.

В это время авиация противника уже подвергла бомбовым и штурмовым ударам места расположения дивизий механизированного корпуса, полыхали казармы и склады, понес первые потери 7-й мотострелковый полк, задержавшийся с выходом из военного городка. По атакующим самолетам никто не вел огонь, они безнаказанно продолжали атаку наземных объектов. Вот и сказалось пагубное указание Сталина о запрете огня, переданное в войска Красной Армии.

Предпринятые попытки штаба генерала Рябышева установить связь со своими дивизиями и корпусными частями не удавались, из-за этого только в 5 часов 40 минут части механизированного корпуса были подняты по боевой тревоге. А в 10 часов утра был получен приказ из штаба 26-й армии — к исходу 22 июня корпусу сосредоточиться в районе Чишки, Ваньковичи, Райтаревиче, где находиться в резерве.

Приказ о приведении 9-го механизированного корпуса в боевую готовность поступил из штаба 5-й армии около 4 часов утра 22 июня 1941 г. Части корпуса были немедленно подняты по тревоге и приступили к подготовке выполнения марша в направлении Ровно — Луцк.

Командование 15-го механизированного корпуса получило сообщение о начале боевых действий в 4 часа 50 минут. Вскрыв «красный пакет» и ознакомившись с его содержанием, генерал-майор И. И. Карпезо приказал поднять корпус по боевой тревоге и поставил задачу командирам подчиненных ему соединений и корпусных частей. Но немедленно оповестить все части и соединения из-за нарушения связи на линии тоже не удалось.

10-я танковая дивизия была поднята по тревоге в 5 часов 45 минут и сразу приступила к отмобилизованию личного состава. К моменту получения боевого приказа дивизия была полностью готова к его выполнению[213].

37-я танковая дивизия была поднята по боевой тревоге на основании шифротелеграммы, полученной из штаба 15-го механизированного корпуса уже после начала боевых действий. Через 3 часа части дивизии выступили в заданные районы сосредоточения, оставив в военном городке Кременец большую группу воинов (около 30 %) под командованием заместителя командира полка майора Бочманова из-за недостатка материальной части и вооружения.

212-я моторизованная дивизия после приведения в боевую готовность и получения приказа выступила в район Бордуляки, Станиславчик, Руда-Бродзка, Ясна.

19-й механизированный корпус тоже был поднят по боевой тревоге уже после начала боевых действий. Получив сообщение о бомбежке Житомира, генерал-майор Н. В. Фекленко позвонил в штаб округа, откуда последовал ответ его начальника штаба — «ждать важных указаний». Не дожидаясь дальнейших распоряжений и прекрасно понимая, что началась война, командир механизированного корпуса поднял штабы соединений по тревоге и приказал им срочно перейти в леса, в места расположения своих частей.

Только через 2,5 часа пришел долгожданный приказ: «Командиру 19-го мехкорпуса поднять войска по боевой тревоге и сосредоточить их в районе Клевань, Варковичи, исключая Ровно. Двигаться тремя колоннами: 40-я танковая дивизия — Житомир, Новоград-Волынский, Ровно, Клевань; 43-я танковая дивизия и штаб корпуса — Бердичев, Романово, Дубровка, Березов, Стадники, Здолбунов, Ровно; 213-я моторизованная дивизия — Винница, Бродецков, Шепетовка, Острог, Варковичи»[214].

Таким образом, и механизированные корпуса КОВО были подняты по боевой тревоге уже после начала боевых действий и приступили к выполнению плана прикрытия без учета сложившейся на фронте обстановки, в результате чего штабам фронта и армий пришлось сразу вносить в них свои коррективы.

В такой же неосведомленности о начале войны находились дивизии и части второго эшелона войск округа, выдвигавшиеся на запад. Только в седьмом часу утра 22 июня, после запоздалого прибытия оперативного отдела штаба фронта в Тернополь, командирам этих корпусов по каналам связи начал передаваться план «КОВО-41». А сообщение о начале войны ими было получено вообще во второй половине дня, что не позволило немедленно довести это важное сообщение до всех находившихся в непрерывном движении дивизий и частей, поставив последних в непонятное положение.

Бывший командир 135-й стрелковой дивизии генерал-майор Ф. Н. Смехотворов вспоминал: «Распоряжение о приведении частей в боевую готовность до начала военных действий не поступало, а когда дивизия на марше утром 22 июня была подвергнута пулеметному обстрелу немецкими самолетами, из штаба 5-й армии поступило распоряжение — на провокации не поддаваться, по самолетам не стрелять. Распоряжение о приведении в боевую готовность получено утром 23 июня 1941 года»[215].

Таким образом, войска Киевского Особого военного округа (особенно дивизии прикрытия) не были своевременно подняты по боевой тревоге до начала войны, что сразу поставило их в неравные условия борьбы с вторгшимся на территорию Украины противником.

В этом прослеживается полная вина Генерального штаба Красной Армии, не сумевшего организовать быстрой передачи в штабы приграничных округов приказа о подъеме войск по боевой тревоге. Ни в одном из известных мне документов (кроме воспоминаний Г. К. Жукова) я не нашел данных о том, что народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко лично поставил командующим западными военными округами задачу на подъем войск.

И здесь можно привести пример народного комиссара ВМФ адмирала Н. Г. Кузнецова, который лично, сразу после совещания в Кремле, поставил задачу командующим флотами на организацию отпора возможному нападению противника. Поэтому советский Военно-Морской Флот и встретил нападение врага организованным огнем, сохранив в первый день в целости все свои корабли и военные объекты.

Виновато было и командование Киевского Особого военного округа, которое, несмотря на имевшиеся данные о времени и дате нападения германских войск, не организовало даже своевременного вывода фронтового управления на полевой командный пункт, установления надежной связи (а значит и управления) со своими войсками.

Командование КОВО не потребовало от командования армий, корпусов, дивизий находиться в ожидаемое время нападения противника вместе со своими соединениями, что значительно улучшило бы управление войсками, способствовало бы принятию своевременных и грамотных решений по организации боевых действий.

Даже передача полученного сообщения о возможном нападении в свои части и соединения, находящиеся на границе, штабом округа не была налажена. Получив данные о возможном ударе противника в первом часу ночи 22 июня 1941 г., штаб КОВО не смог организовать доведение этого приказа до своих войск в течение почти трех часов, в результате все соединения округа получили его уже после начала боевых действий.

Да, многое не предприняло командование округа, чтобы достойно встретить наступление врага. Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский вспоминал: «Из тех наблюдений, которые я вынес за период службы в КОВО и которые подтвердились в первые дни войны, уже тогда пришел к выводу, что ничего не было сделано местным командованием в пределах его прав и возможностей, чтобы достойно встретить врага… Войска этого округа с первого же дня войны оказались совершенно неподготовленными к встрече врага. Их дислокация не соответствовала создавшемуся у нашей границы положению явной угрозы возможного нападения. Многие соединения не имели положенного комплекта боеприпасов и артиллерии, последние вывезли на полигоны, расположенные у самой границы, да там и оставили.

То, что произошло 22 июня, не предусматривалось никакими планами, поэтому войска были захвачены врасплох в полном смысле этого слова. Потеря связи штаба округа с войсками усугубила тяжелое положение»[216].