Киллер - хрустальный трон мира (СИ)

Глава 9

В большом, аскетично обставленном кабинете, за старинным столом сидел худой, но довольно жилистый мужчина. Перед ним лежало множество документов, различные сведения поступали со всего света. Вот уже более двадцати лет Хосемария Искрива де Галагер возглавлял тайную службу «Прелатуры Святого Креста и Дела Божия» или сокращённо «Opus Dei». Особенность этой секретной прелатуры была в том, что она не требовала от своих членов аскезы и усиленной молитвы, а совсем наоборот: хорошее материальное благосостояние считалось свидетельством божьего благоволения. За годы существования «Opus Dei», было завербовано большое количество крупных предпринимателей и биржевых торговцев, послабления в вере, а также материальная составляющая творили настоящие чудеса. От своих агентов, занимающих различные должности в крупных корпорациях, фирмах и концернах, Ватикан заблаговременно получал различную эксклюзивную информацию о состоянии финансовых рынков.

— Монсеньор, к вам брат Альваро дель Кортильо — тихо (потому как глава «Opus Dei» не выносил шума), прошептал встроенный в стол коммуникатор.

Хосемария нажал синюю кнопку, замок на двери разблокировался, впуская в святая святых своего первого помощника.

— Что нового Альваро, пришел доложить что народ всё так же грешит как и раньше? — кивнув на стоящий у стола стул спросил Искрива.

— Всё так монсеньор, вы как всегда правы, — присаживаясь ответил священник.

Дальше на столе появилась бутылка (весьма почтенного возраста), серебряные бокалы и ароматная закуска. Старые приятели выпили по маленькой, затем по второй, зажевали чуть подкопченой мраморной говядиной.

— Мои люди донесли, в миру появилась новая организация крупных предпринимателей, которые начали довольно агрессивно скупать определенные акции, тем самым усиливая своё влияние. Я бы не обратил на это внимание, бизнес есть бизнес, но здесь всё запутано: почти все предприниматели из новых наследников, которыми стали совсем недавно. Проверка ничего подозрительного не выявила, старики умерли своей смертью, я лично смотрел медицинские документы. Тот же Джеймс Гаскон-Тесил, ему оставалось не больше пары месяцев, остальные тоже избыточным здоровьем не страдали. Мне показалось подозрительная авиакатастрофа, там погибли два бизнесмена, ну и господин Гетти вызывает ряд вопросов, он неизвестно как помолодел и оправился от смертельной болезни, — закончил доклад Кортильо

Глава «Opus Dei» на пару минут задумался, не далее как вчера он читал про этих молодых «серфингистов», которых собрал под своё крыло старый развратник. Доверенные люди доносили, что вышеуказанные бизнесмены приняли решение увеличить свой клуб, принять в свои ряды ещё двадцать человек. Мало того, денежные пожертвования от них прекратились, они даже в церковь перестали ходить.

— В общем так Альваро, нужно пропихнуть в этот клуб парочку наших людей, тех кто душой и телом предан Святому престолу. У молодежи слишком большие амбиции, они решили не ждать годами в почтенных организациях, а открыть свой клуб, проскочить сразу в дамки. Всё это предсказуемо, здесь нет никаких секретов, тем более мистики. Я даже допускаю, что кто-то из стариков ушел не по своей воле, но всё это мелочи, оставим грехи на совести наглых наследников. Главная наша задача, взять их клуб под наш контроль, указать молодым несмышленышам истинный путь, направить в лоно нашей святой католической церкви! Займись этим делом лично, мы не можем по чьей то прихоти терять деньги! — припечатал в конце основатель «Opus Dei».

В переговорный зал (решила так называть эту огромную комнату) начали входить американцы. Я уже направлялась к своему месту, как в голове резко щелкнуло, появилась одна интересная мысль.

— Зин, бери под свою опеку местного фотографа, пусть снимает кто где сидит, моё место, а самое главное что будет дальше. Пленку у него потом конфискуешь, передашь отснятые кадры лично в руки Роберта Павловича, задача ясна, не напортачишь? — шепотом спросила Трушеву.

Та замотала головой, отдала мне дипломат, затем направилась к очкастому фотографу. Отвела того в сторону, показала свое удостоверение, после чего пристроилась у него за спиной. Теперь можно не сомневаться, всё будет так как я сказала, да и что оставалось делать бедному фотографу. С комитетскими спорить себе дороже, они быстро статью оформят, да и родню в покое не оставят. Жили в Москве, а потом в течении суток за сто первый километр, кому такое понравится?

Пока я представляла как эти посольские лизоблюды будут ползать у меня под ногами, вымаливая прощение, все присутствующие расселись по своим надписанным местам, стоять остались только мы: я, Свешникова, Белкин, Никитина и две почтенные дамы из ОДМО. Какой-то лысый хер, с большими рыжими бакенбардами, начал по бумажке зачитывать речь, которая сводилась к многолетней и продуктивной дружбе между нашими странами. Весь этот бред слушать не стала, молча направилась к самому краю, там где МИДовцы определили нам с дизайнерами место. Не успели сесть, как со своим стулом к нам направился Спектор, за ним тут же потянулись остальные иностранцы. Толкающий речь так и застыл с открытым ртом, вся американская делегация расположилась напротив меня.

— Итак господа, давайте начнем делать деньги! Первыми, по второму варианту, подписывают договор модельеры, с остальными вопросами решим сразу после них, есть возражения? — по очереди посмотрела на сидящих вокруг иностранцев.

Послышались возгласы одобрения, никто не возражал, можно было приступать к изучению и подписанию контрактов. Заранее заготовленные документы (шесть экземпляров, на двух языках), достали из кейса американцы. Контракт с нашей стороны подписали модельеры, плюс какая-то чиновница из Министерства Легкой промышленности. С противоположной стороны: Фил Спектор (как продюсер «Ice Angel»), и уполномоченный представитель одного благотворительного фонда. За разработку вечерних моделей для бренда «Ледяной Ангел», Свешникова получала двести пятьдесят тысяч долларов. Белкин, за дизайн моделей молодежно-спортивной линейки, сто пятьдесят тысяч баксов. На руки получат значительно меньше, половину заберет Дом моды, ещё тридцать процентов банк, ну и конечно налог с профсоюзом. По моим подсчетам выходило так: Вере Петровне достанется (вернее останется), порядка семидесяти пяти тысяч, Белкину целых сорок пять, и это не в рублях, а в полновесной американской валюте.

— Ну а сейчас поговорим о совместных художественных фильмах, съемку которых нужно начинать как можно раньше. Сценарий и примерный список актеров я подготовила, здесь все бумаги, — передала представителю Уорнер Бразерс дипломат (его за моей спиной держала Никитина).

— Через неделю, максимум десять дней, нужно приступить к съемке первого фильма. С условиями моего участия вы должны быть ознакомлены, пока изучайте сценарии, договаривайтесь с Министерством Культуры насчет нужных актеров, готовьте аппаратуру и место будущих съемок. Встретимся через три дня, подпишем контракт, решим по всем вновь возникшим вопросам, — сказала представителям американской кинокомпании.

Те заверили что всё под контролем, в Министерстве Культуры их ждут с распростертыми объятиями, а съемочная группа давно сидит на чемоданах. Стоящая рядом чиновница (пришлось бедненькой покинуть своё центровое место), подтвердила слова американцев. Сейчас международным фильмам придается большое политическое значение, так что преград (по её заверению), никаких не предвидится.

Вроде всё, с киношниками и модельерами разобралась, осталось решить последнюю проблему. При такой огромной толпе, а здесь собралось не меньше двадцати пяти человек, передать Филу дипломат с записями моих новых песен не получится. Чтобы не вызвать подозрения у наших официальных лиц, придётся что-то выдумывать, да и поговорить с Филом очень хочется, узнать как там мои крылья.

— Господин Спектор, вы не уделите мне немного своего времени, хотелось бы обсудить степень участия Ангела в одном из фильмов, — обратилась к Филу.

Понятно что время нашлось, мало того, он приглашал в ресторан, там за ужином мы сможем обо всём спокойно поговорить. Я тут же согласилась, предложила свой автомобиль, на нем мы быстрее доберемся до гостиницы «Интурист». Кстати, открылась она совсем недавно, если точнее то в этом году. Брали в неё только после серьезной проверки, как на секретный режимный объект.

Предложила Свешниковой и Белкину присоединится к нам, но они отказались. Вера Петровна ждет своего Мишеньку, он сегодня возвращается из командировки, той самой, из Коми АССР. Про Кольку и говорить нечего, этот дурачок до сих пор под впечатлением, ему нужно обязательно выговорится. Вечером у него начнутся восторженные ахи и охи, Нина и мама выпытают всё до мельчайших подробностей, удивятся сумме контракта. Не исключено что мелкий сегодня лишится девственности, Воробьева отдастся с пылом и жаром, такое событие почище любой свадьбы. Девчонка в плане секса довольно подкованная, случайно слышала её разговор с бабулей, так что Кольке остается лишь позавидовать. Интересно, как его мама относится ко всему этому, не может же она не знать о его… скажем так пристрастиях, эти же следы от лифчика никуда не скроешь. Нда, женская душа потемки, туда лучше не лезть, один хрен ничего неясно.

В машине кивнула на свой дипломат, Спектор всё понял правильно, быстро поменял содержимое наших кейсов. Теперь в моем лежит видеокассета, черная бархатная коробочка с заказанными для Софии драгоценностями, ну и конечно косметика. Не знаю почему, но мне её дарят по любому поводу, наверное работает психологическая установка: раз девушка — значит духи, помада и тушь.

— В ресторан не пойдем, посидим немного в баре, учтите, нас там будут слушать. Теперь расскажите как идут дела, всё ли в порядке? — сворачивая на родную Тверскую спросила Фила.

Дальше я слушала восторженные слова о вышедшем фильме, на который невозможно было достать билет. Выступление «Крыльев Ангела» (под мою кинофонограмму), обсуждают все таблоиды мира, как и участие в будущей президентской гонке. Продажи альбомов побили все мировые рекорды, как в Штатах, так и в Западной Европе. Через три дня состоится финальное выступление «Крыльев» в Вегасе, там пройдут два концерта, затем группа возвращается на родину в Британию. В Лондоне запланировано ещё три выступления (иначе земляки взбунтуются), после чего они плотно засядут за новый альбом.

Бар если честно порадовал, полки ломились от разных бутылок, жаль нельзя по хорошему выпить, я же за рулем. Заказала себе кофе и парочку фирменных пирожных, Спектор виски, орехи и плитку швейцарского шоколада. Сидевшие за соседним столиком переводчицы (они ехали за нами на своей служебной Волге), глядя на меня взяли тоже самое: кофе и пирожные.

Полчаса говорили «ни о чем», Фил делился впечатлениями о Ленинграде, я вспоминала Нью-Йорк и Лас-Вегас. Чёрт его знает кто нас здесь слушает, может не один КГБ, а «Аквариум» тоже, так что иной раз лучше промолчать.

Поблагодарила Спектора за чудесно проведенный вечер, он как истинный кавалер за всех расплатился (за комитетчиц тоже, бар здесь валютный, им за шесть потраченных баксов пришлось бы целую кучу бумаг писать, обосновывать такие «непомерные» траты).

На улице посмотрела с ожиданием на Трушеву, та подняла палец вверх, кассета посольского фотографа у неё. Сейчас она с Любочкой Никитиной составит рапорт о неподобающем поведении наших мидовских представителей, снимки это подтвердят, оргвыводы последуют незамедлительно. Пельше давно на это министерство слюни пускает, желает подмять под себя как безопасников. Почему то мне кажется, да я просто уверена, у него целая папка с компроматом имеется, а сейчас к ней добавится и ЭТО! Не то что тут произошло нечто запредельное (хотя как знать), просто в последнее время я на слуху у Генерального, а это уже совсем другая история.

Всё, пора отправляться домой, нужно хотя бы на несколько часов забыть о делах и проблемах, отдохнуть и чуть-чуть успокоиться. Завтра с утра опять марафон, поеду на телевидение, решать с передачей о Советской милиции. Настоящей съемочной группы в МВД нет, только в НТО, но там так, для экспертов, поэтому придется ехать в Останкино. Не знаю сколько проторчу в вотчине Лапина, с нашими телевизионщиками дел никогда не имела, да и аппаратура с мобильностью вызывает большие вопросы. Скоро начнутся съемки Национальной охоты, так что парочку телепередач нужно успеть отснять, иначе времени потом не будет (а я Щёлокову обещала, даже сценарии приготовила). В субботу состоится охота с Брежневым, всё политбюро съедется в Завидово, а у меня нормального ружья нет (да вообще никакого нет!). Настя говорила о каком-то знакомом ганофиле, я правда до конца так и не поняла кто он: то ли эксперт, то ли простой собиратель стрелковки. Меня, если так хорошо разобраться, можно смело заносить в найфофилы, я без ума от боевого холодного оружия (охотничье тоже не возбраняется). Огнестрел это одно, а вот когда убиваешь ножом или кинжалом другое, чувствуешь боль и страх жертвы, её агонию и смерть. Она вроде бы у всех одинакова, но нет, заявляю сразу: совершенно разная! У каждой есть своя нотка, некая изюминка, которая как и отпечатки пальцев никогда не повторяются. Помню был случай, отправил на тот свет одного депутата, пришлось насадить гниду на шампур (другого оружия не нашлось, охрана оказалась хорошо подготовленной). Так вот, этот клиент умирал очень долго, цеплялся за жизнь до последнего, не хотел уходить за предел. На последних секундах появилась такая волна безысходности, что даже у меня закапали слезы, хотя сентиментальностью никогда не страдал.

Так, о чем это я, опять уехала в воспоминания, которые иной раз лучше не тревожить. Вспомнила, завтра предстоит встреча с неизвестным свидетелем, к ней нужно морально подготовится, хотя зачем себя обманывать, не люблю сующих нос в не свои дела.

Фил Спектор прилетел в Советский союз почти неделю назад, он представлял интересы благотворительного фонда, с которым у него был довольно выгодный контракт. Перед командировкой ему была поставлена задача: подписать от имени Ангела соглашение с двумя модельерами, которых выбрала в качестве своих дизайнеров Ольга. На мелочи она никогда не разменивалась, всегда играла по крупному, хотя официально с этого ничего не имела, всё до цента отдавала благотворительному фонду. На такое филантропство у Спектора было всего три объяснения: Первое, Лёд сказочно богата, ей эти миллионы не нужны. Второе, она блаженная дурочка, съехавшая на защите хищных и редких птиц. И наконец третье, благотворительный фонд принадлежит ей! Последнее было более похоже на правду: дурочкой, тем более мажоркой её не назовешь, слишком жесткой и просчитанной была эта девушка. Благодаря своему немалому опыту общения с людьми, Фил быстро понял с кем имеет дело, Ольга перешагнет через любого, ей не важно кто встанет у неё на пути, результат будет один: помеха исчезнет, испарится навсегда. С виду чистый Ангел, но только стоит взглянуть в её сияющие холодным светом глаза, как понимаешь, для неё человеческая жизнь ничего не стоит, она выше этого, лёд не содержит тепла.

В Союзе всё затянулось на несколько дней, Лёд по словам чиновников находилась в длительной командировке, ездила с какой-то инспекцией по стране. Им конечно никто не поверил, прилетевшие из Штатов поставили жесткое условие: или она присутствует на переговорах, или сделка отменяется, они возвращаются обратно на родину. После небольшого торга пришли к компромиссу: представители американской стороны подождут несколько дней до возвращения Ольги. Пока Лёд находится в своей служебной поездке, им организовали экскурсию в Ленинград, в котором пришлось проторчать пару суток. Вчера их неожиданно отправили обратно в Москву, Лёд оказывается вернулась из своей командировки. Была мысль что её арестовали, партийному руководству не понравились исполненные на Вудстоке песни, особенно матерная «Математика». Хотя это вряд ли, стоит только вспомнить её обманчиво расслабленное состояние, такую девицу просто так не возьмешь, лишь с очень большими потерями. Родни у неё вроде нет, надавить нечем, запросто уйдет за кордон, где Нобелевского лауреата встретят с распростертыми объятиями. Связи у неё тоже имеются, взять того же Гетти, да и приемы в посольствах устраивали не за красивые глаза.

На заключение контрактов с кутюрье Фил ехал в предвкушении, не то что ему была так нужна дизайнерская одежда, совсем наоборот, главное то, что он увидится с Ольгой! Она должна передать ему новый музыкальный альбом: ноты, тексты и наконец сами записи! Про кассету с видеоклипом тоже забывать не стоит, в неё вложены огромные деньги.

В МИДе всё пошло наперекосяк, Лёд, (которая всё организовала), посадили на самый край, как какую-то приживалку. Такое отношение к Нобелевскому лауреату Спектор вынести не мог, сразу направился к ней, тем более переговоры с модельерами шли через неё. За ним последовала вся американская делегация: представитель благотворительного фонда, киношники и конечно служащие американского посольства. За исключением дипломатов, у всех насчет Лёд были четкие инструкции: все контракты и договоренности идут только через неё, вернее при её непосредственном участии.

К сожалению передать «материал» она не могла (как и он свой), вокруг было слишком много народа, а встретится тет-а-тет не представлялось возможным, их делегацию плотно опекали представители КГБ. Выход нашла Ольга, попросила уделить ей немного времени, обсудить степень участия Ангела в одном из будущих кинофильмов. Конечно Фил был не против, пригласил красивую девушку в ресторан, куда они отправились на её машине. В ней они обменялись содержимым своих кейсов, обсудили все последние новости.

— Знаете Ольга, я чувствую себя настоящим шпионом, агентом 007, прибывшим для выполнения секретного задания. Как вам удалось сбросить хвост КейДжиБи, это же невозможно! — удивился Фил.

— У меня есть влиятельные друзья, впрочем и врагов хватает. Сейчас посидим немного в баре, только учтите Фил, там нас скорее всего будут слушать. К кому попадет эта запись неизвестно, так что поговорим о нашей случайной встрече в Нью-Йорке, я же все-таки Нобелевский лауреат, мировая знаменитость, как и «ваш» Ледяной Ангел.

В баре Интуриста немного поболтали, Фил рассказал о своих Ленинградских впечатлениях, Ольга вспоминала Европу и Штаты. Рядом сидели знакомые секретарши, как он понял это были люди Лёд, работающие, вернее служащие в госбезопасности.

Через полчаса он сослался на важные дела, Ольга подмигнув с «сожалением» с ним простилась. По джентельменски расплатился за всех дам, проводил к выходу из бара. После быстро поднялся к себе в номер, позвонил по ранее оговоренному номеру в американское посольство. Не прошло и сорока минут, как к нему вошел атташе по культуре, с ним парочка мордоворотов. Продюсер вручил дипломату кожаный кейс, после чего они все вместе покинули номер. Спектор решил перестраховаться, на выходе его могли задержать агенты КГБ, устроить досмотр, а вот на атташе такие вольности не распространялись. На машине с неприкосновенным номером D-04–048 прибыли в Американское посольство, там кейс был сразу опечатан, а утром отправлен в Соединенные Штаты дипломатической почтой. В этом же самолёте возвращался Спектор, рядом с ним сидел дипломат, в руках которого был тот самый заветный кейс. Вчера Фил себя пересилил, не стал в него заглядывать, хотя руки неимоверно чесались. Содержимое чемоданчика стоило миллионы, вернее сотни миллионов, фанаты Ангела ждут выхода нового альбома, так что рисковать не стоило.

В аэропорту их встретила охрана, посольский со вздохом облегчения передал дипломат Спектору, который тут же помчался к себе домой (в Коббл Хилл у него был коттедж с небольшой музыкальной студией). Первым делом он поставил катушку с «минусовкой» (записью только аккомпанемента), музыка его удивила, она была намного тяжелее первого рок альбома. Вторую катушку он прослушал несколько раз, голос Ольги вводил в некий транс, особенно последние три песни. Они были совсем не похожи на первые, исполняемые на немецком, да и по стилю здорово от них отличались. Музыка и слова завораживали, их хотелось слушать и слушать, несмотря на ощущение безумия автора.

Не спеша просмотрел тексты и ноты, отдельно лежали эскизы сценических костюмов. В пояснении было сказано, что эти балахоны предназначены только для исполнения трех последних песен, которые были на английском языке. У немецких тоже смысл на грани фола, вроде ничего конкретного, но в общем плане сплошная провокация.

Видеоклип его поразил, смонтировано было до того классно, что впору думать о гениальности режиссера. Слова и музыка интересные, вроде ничего такого особенного, а притягивали как магнит. Через парочку дней, сразу после выступления в Лас-Вегасе, его можно запускать на телевидении. Фанаты Ангела будут довольны, да и новых ощутимо прибавится, значит будущие продажи взлетят до небес.

После выступления в Европе, а это скорее всего произойдет в Австрии или Швейцарии, Ледяной Ангел встанет на одну ступеньку с Бахом и Бетховеном. Не так знаете ли много мировых звезд (да нет ни одной!), поющих на немецком языке. Похоже Ольга всё просчитала, решила прибрать к рукам бесхозное «дойче», а это на минутку почти сто миллионов!

Рядом с текстами и нотами, в светлой картонной папке, лежали сценарии будущих клипов, в количестве двух штук. Первый был довольно дорогим, второй ненамного дешевле, всё таки съемка в горах.

— Ангел как всегда на высоте, теперь все репортеры у меня в руке! — продюсер крепко сжал свой кулак.