Киллер – черные слезы мира

Глава 20

Выставка в Нью-Йорке, а после в Лос-Анджелесе, прошла не просто хорошо, а можно даже сказать отлично. Спасибо телевидению и газетам, Ледяной Ангел стала очень популярна в Штатах, благодаря своей антивоенной позиции по Вьетнаму. Спектор из кожи вон лез, лишь бы показать как она переживает за погибших, даже были опубликованы фотографии с Арлингтонского кладбища, стоящей у свежей могилы певицы. Кто был там похоронен, доподлинно выяснить не удалось, имени на надгробии было не видно. Не мудрено, что у репортеров и журналистов появилось масса предположений, выдвигалась целая куча гипотез, от погибшего брата, до жениха и даже мужа, что было на руку сенатору Джонсону. Он тоже возложил там цветы, вытирая глаза платком, даже «украдкой» хватаясь рукою за сердце. Зрелище произвело на обывателей должное впечатление, конкурентов у кандидата в будущие президенты не нашлось, демократы уверенно вырвались вперед, благодаря простым и нехитрым манипуляциям.

У Белкина в Штатах оставалась последняя выставка, которая должна была пройти в Лас-Вегасе, столице игорного бизнеса. После неё можно смело возвращаться домой, да не простым модельером, а кутюрье с мировым именем. Личная мастерская, которая была только в далеких мечтах, теперь становилась реальностью. И всё бы ничего, но Кольку напрягало две вещи: Мураталиевы от этих выставок остались на бобах, да и как быть с подарками родным и близким? Валюты было выделено не много, к тому же он от неё отказался (по совету Ольги), а полученной в банке на все хотелки не хватало. Промаявшись всю ночь, он решил позвонить по тому номеру, который дала ему Оля. Выучив по английски пару фраз (спасибо переводчикам), он набрал заветные цифры.

— Hello, Olga gave me this number, I need a little help — волнуясь и немного путаясь в произношении, произнес в трубку Белкин.

Удивительно, но ему ответили, даже на русском языке (правда с большим акцентом), попросили через пару часов ждать в своем номере. Время на часах было уже позднее, переводчицы и прочие давно видели третьи сны, так что посторонних при встрече не ожидалось. Так в принципе и оказалось, в одиннадцать вечера он принимал у себя высокого мужчину, похожего на нашего артиста Папанова.

— Чем мы можем помочь, у вас появились проблемы? — немного коверкая слова, спросил визитер.

Пришлось Кольке рассказать о финансовой яме, посетовать на своё безденежье. Не забыл упомянуть и про Свешниковых, у них ситуация намного хуже, они до конца года пробудут в Соединенных штатах. Человек, похожий на артиста Папанова, внимательно его выслушал, потом сказал олрайт, затем попрощавшись вышел. То что пошла движуха, Белкин понял уже с утра, в газете напечатали, что один благотворительный фонд наградил их солидной премией (по десять тысяч долларов, ему и Мураталиевым). Дальше больше, CFDA (совет модельеров Америки) преподнесла им дорогие ювелирные украшения, как самым талантливым молодым модельерам. Теперь Колька понял, почему Оля просила чтобы на подиум он выходил раскланиваться не один, а вместе с Алией и Раяной. Похоже, что на девчонок у Лёд имелись какие-то планы, которые она озвучит потом, когда они вернутся на родину. Белкин знал Ольгу очень давно, поэтому он единственный кто не верил в блондинистость бывшей соседки, догадывался, что это просто карнавальная маска, за которой она скрывает своё истинное лицо. Может её кто-то обидел, красивой девушке непросто жить одной, даже под охраной всей советской милиции.

Хочешь-не хочешь, а домой придется возвращаться, надеюсь Настя не будет сильно орать, тем более всё обошлось, несостоявшийся грабитель был арестован. Да и вообще, я то-то тут причем, хотя насчёт таких огромных денег могла и подстраховаться. Уверилась дура в Князя, а он за всех преступников не отвечает, всегда найдется парочка отморозков, для которых нет ничего святого.

По дороге звякнула Гущину, попросила насчет подставы мажору и своего гаража, из него нужно перевезти всё на дачу. Представляю, как обрадуется новым девайсам Митрич, это не косой махать, не лопатой кидать снег, а чинно и благородно использовать механизированные инструменты.

Ворота в этот раз открывать не пришлось, их открыл довольный Белобородько. Судя по его красному лицу, он уже успел поругаться с Лютиковым, наверное первым делом сходил и пересчитал уложенную на днях плитку, а там нескольких штук не хватает.

— Ольга Викторовна, это полный отчет по всему, что произошло в Ялте. Строительная бригада оказалась хорошей, но дюже вороватой. После завершения возведения дома, нужно гнать этих хапуг в шею, нет им никакого доверия, — протягивая мне бумажную папку, отчитался Белобородько.

— Аким Дмитриевич, вы хоть с женой отдохнули или целыми днями следили за строителями? — спросила Митрича.

Не успел он рот открыть, как из дома появилась Воробьева, начала благодарить за поездку в Крым, очень ей на море понравилось. Да и как оно могло не понравится, если дальше Москвы нигде не была, даже за сто первый километр её благодаря мне не отселили. Про подарки тоже не забыли, вручили пирамидку из розовой соли и редкий штык-нож от SG-42, принятый на вооружение в немецких спецподразделениях, типа Бранденбург 800. Где Белобородько сумел найти такой раритет неизвестно, не иначе повезло, а может попросил Котова. Вот же хитрый жук, знает что я неравнодушна к холодному оружию, потихоньку начинаю собирать свою коллекцию.

Дома меня ждала Настя, показала на гитару, которую сегодня привезли из Дома Союзов, а также на три коробки с пластинками, по пятьдесят в каждой пачке. Похоже в Мелодии мои слова приняли к действию, решили перестраховаться, вместо сотни отправили сто пятьдесят, за что им огромное спасибо.

— А теперь объясни, почему за такими огромными деньгами поехала одна, тебе что, жить надоело? — рявкнула в конце старшая.

Мои оправдания, мол я не виновата и грабитель сам пришел, Настя слушать не захотела, достала из-за спины офицерский ремень, а дальше у нас началась игра в догонялки. Полковница оказалась в хорошей физической форме, полчаса гонялась за мной, пока не навернулась с лестницы. Летела вниз сверкая своими труселями, хорошо я успела её поймать, обе грохнулись на пол.

— Ну Оль, так и убиться недолго, — отдуваюсь пробормотала Настя, осторожно ощупывая меня, на наличие травм и переломов.

Об экзекуции решено было на время забыть, ремень всё равно куда-то улетел, так что я прощена и даже немного реабилитирована. Чтобы окончательно успокоить сестрицу, отвела её в свой кабинет, показала вчерашние подарки. Больше всего ей понравился шлем от скафандра, точь-в-точь как у Гагарина, она его даже примерила.

— Чуть не забыла, тебе звонили из Латвии, просили обложку на пластинку «Не девочки», так что я пари проиграла, — показушной вздохнула старшая.

В библиотеке, где мы сейчас сидели, книг ощутимо прибавилось. Спасибо Нине с Василисой, они съездили в магазин с подаренными мне от издательства талонами, теперь у меня почти полное собрание фантастики. Похоже мой кабинет, конечно же с библиотекой, будет у девчонок самым любимым местом, они обе любят почитать, а тут столько новых книг, к тому же жутко дефицитных. Где-то через час, когда Настя с Васей накрывали на стол, приехали оставшиеся участницы ансамбля. Выдала каждой по двадцать тысяч рублей, Фарт от такого счастья даже всплакнула, не могла поверить в происходящее. Зося полезла с обнимашками, невпопад чему-то улыбаясь, а в конце так поцеловала в губы, что ещё немного и я бы наверное кончила. Со стороны всё выглядит немного странно, но у них с Катей это такой троллинг, знают что я равнодушна к парням, вот они и прикалываются.

Колькин гонорар передала Нине, она девушка серьезная, завтра же положит деньги на сберкнижку, не удивлюсь если на своё имя. Не знаю отчего, но она разревелась как Фарт, тут вроде бы радоваться надо, а не лить горючие слезы. Хрен знает, женская душа потемки, так что лучше туда не лезть, девчонки быстрее успокоятся. Теперь осталось решить с Каримовой, не почтовым же переводом ей отправлять двадцать тысяч. Мало того, что перевод идет несколько дней, так на почте вряд ли найдут такую огромную сумму, если только заказывать. Как не крути, а придётся вызывать её в гости, пять часов и она снова в Москве, заодно заберет с десяток новых пластинок. Не откладывая в долгий ящик, заказала звонок в столицу Киргизии, славный город Фрунзе. Примерно через час, ответил заспанный голос Айнуры, какого мол хрена? Вот черт, совсем из головы вылетели часовые пояса, у них же на три часа позднее! Все нормальные люди давно спят, сегодня как никак понедельник, а он как известно тяжелый. Ничего, обошлось, Айя как узнала кто звонит, моментально проснулась. Обещала вылететь первым утренним рейсом, Нина в аэропорту её встретит.

— Представляете, она даже не спросила зачем, мол сразу немедленно вылетаю! — удивилась я.

— Оль, ты любой девчонке в Союзе только позвони, так они бросят всё, прилетят хоть из Магадана. Ты даже не представляешь, сколько тебе идет писем и телеграмм, на некоторые мы отвечаем, но это лишь капля в море, — хмыкнула София.

Ничего себе, а я об этом ни сном ни духом, хотя они что-то вроде говорили про фотографии. Точно, я ещё тогда прикололась про женихов, а Катя ляпнула про письма и снимки. Что с этим делать неясно, люди пишут мне от души, только толку от этого нет никакого. Мне все письма и за год не прочесть, тем более на них не ответить. Придется об этом как-то мягко сказать, например на «Утренней почте» и «Телевизионной кухне».

Знаете какой у дачи есть неоспоримый плюс, это то, что никто не ломится с утра в квартиру! Минусы тоже имеются, куда же без них, главный — мне приходится раньше вставать, дорога до города занимает определенное время. По утрам, когда так не хочется вылезать из постели, постоянно мелькает мысль — а не уволится ли мне по состоянию здоровья? Жаль, но на данном этапе это полностью исключено, мир ещё стоит на пороге войны, так во всяком случае говорит богиня. Ничего, не пройдет и полгода, как всё Политбюро начнет плясать под мою дудку, а значит никакого апокалипсиса не случится.

Пока есть время, позвонила латышам, обещала привезти фотографию на пластинку. Странно, Мелодии я снимок уже передала, может рижане собираются выпустить альбом «Не девочки» отдельной партией? Хорошо, что я об этом успела подумать в мире Ланы, отфотошопила весь наш коллектив, всех посадила на байки, а лица скрыла за зеркальными очками. Получилось похоже на «Ice Angel», только мотоциклы другие, наши смотрятся более агрессивными, это же не американские чопперы. Не удивлюсь, если прибалты выпустят плакаты и календари, благо есть с кого брать пример, с той же самой Киргизии.

С дачи выехали небольшой колонной, у всех в городе работа и дела, той же Нине забрать из аэропорта Каримову. Вечером снова собираемся у меня дома (на этот раз без Анастасии), к нам из Фрунзе прилетает Айнура, заодно кое что обсудим по выступлению в Риге. Черт, сегодня же шеф в ЗАГСе с мамой Антона расписывается, надо узнать у Софии когда, приехать и обязательно поздравить. Юлька тоже все нервы вымотала, просит выступить перед ребятами её класса, и если можно, то подарить всем пластинки. Сегодня вряд ли получится, а завтра после обеда посмотрим, вдруг у меня появится свободное время.

С прибалтами встретилась у гостиницы «Россия», передала две фотографии участников ансамбля (или участниц?), заодно переговорила насчет календарей и плакатов, те обещали подумать. Выступление в Риге, конечно по обоюдному желанию, перенесли на начало января, всё из-за нашей зарубежной командировки (а может решили посмотреть как начнут продаваться пластинки). Уже в самом конце, когда я садилась в машину, вручили папку с документами на микроавтобус, который находился на улице Чаплыгина, рядом с их представительством. Завтра его нужно оформить, вопрос только на кого, на мне уже и так два автомобиля. Ну, а если серьезно, то он девчонкам и на фиг не нужен, это же я так, от вредности выпросила. Насчёт нормальных денег латыши тогда промолчали (хотя могли бы что нибудь придумать), поэтому пришлось требовать этот модернизированный РАФ.

Из автомобиля позвонила Софии, она обязательно заедет домой, да и Юлька у них постоянно ошивается. Зря наверное это сделала, Кочетковы о ЗАГСе ничего не знали, начали выпытывать подробности. Пришлось отмазываться, говорить что сама вчера случайно на службе узнала, может их мама беременная?

На съёмочной площадке проторчали с до семи вечера, пришлось задержаться на час, ездили с Катей поздравлять молодожёнов. Цветы покупали на рынке, грузины заломили четвертной за букет, раз в десять перекрыв себестоимость. Хочешь не хочешь, а пришлось раскошеливаться, роз больше ни у кого нет, вокруг торговали одними гвоздиками.

— Оль, а зачем мы натянули шапки и обмотались шарфами, да ещё надели очки? — спросила подруга.

— Кать, ты представляешь какая у нас популярность, хочешь чтобы к нам сбежался весь рынок? — спросила подругу.

Похоже до неё ещё не дошло, что личная жизнь закончилась, вокруг ходят толпы фанатов. Не пройдет и пары недель (у Кати как раз выйдет первая телевизионная передача), как её адрес узнают поклонники, начнут караулить у дома. Придется ей переселяться на дачу, поживет вместе со мной, тут намного спокойнее. Софии в этом плане гораздо легче, у них в доме живет много артистов, в том числе и довольно известных. Какие именно не скажу, я не поклонница Мельпомены, хотя многие советские фильмы мне нравятся.

Для семьи Торчинских настали трудные времена, с утра их вызвали в отдел кадров, где сообщили об их увольнении. Докладных о халатном отношении к своим обязанностям, включая и жалобы сослуживцев (когда только успели), набралось аж на целую папку, так что идти в комиссию трудовых споров было бессмысленно. Начальник главы семейства, в неформальной обстановке рассказал о причине увольнения.

— Вчера, меня с руководителем отдела, где работает твоя супруга, вызвали в Спецотдел Партконтроля ЦК, там какая-то девка полчаса ездила по ушам, втирала про новую политику партии. Уже в самом конце, приказала тебя с женой уволить по тридцать третьей статье, так что не обижайтесь, у нас просто не было другого выхода.

— Какой Партконтроль ЦК, он же для нас как небо и земля, тут должна быть какая то веская причина? — заикаясь от волнения спросил Лев Яковлевич Торчинский.

— Я тут на досуге подумал и решил, что дело скорее всего в твоем сыне. Кому-то он дорогу в университете перешел, может соблазнил кого, вот её родичи и гадят. Ты сильно не переживай, я уже отправил докладную Гришину, а он как известно не любит когда лезут в его вотчину. Не пройдет и недели, как вас примут обратно, а вот ту наглую девку точно уволят, — обнадежил начальник.

Оптимизм руководителя внушал доверие, так что успокоенные Торчинские отправились домой, настроившись серьезно поговорить с сыном. В университете у него действительно возникали проблемы (конечно же от зависти разной нищеты), даже пару раз вызывали в комитет комсомола, но так, ничего серьёзного. Каково же было их удивление, когда позвонили из ГАИ, попросили приехать к месту аварии. Волга сына, которую он водил по доверенности, протаранила ехавший впереди Москвич, водителя увезли на скорой помощи в больницу.

— Да он сам подставился, взял и резко затормозил, я немного бампером помял его водительскую дверь, — оправдывался единственный наследник.

Вроде бы мелочь, с кем не бывает, просто с хозяином Москвича нужно договорится о компенсации, дать рублей сто, ну или даже двести, пусть гаденыш подавится. Хорошо своя ласточка не пострадала, лишь бампер чуть-чуть поцарапался, да и родной сынок немного расстроился. Ничего, утро вечера мудренее, хватит на сегодня неприятностей, — засыпая подумал глава семейства.

Не хватило! Ночью вспыхнула Волга, как сказал эксперт — от поврежденной проводки. Скорее всего, после аварии изоляция повредилась, вот и произошло короткое замыкание. От красавицы осталась лишь обгорелая куча металла, да и владельцы стоящих рядом автомобилей выставили претензии. Дом у них не простой, как и хозяева обгорелых машин, так что пришлось раскошеливаться, потратить почти всю заначку. Дальше хуже, беда как известно приходит не одна, анализ сына показал наличие спирта в крови, а это уже совсем другая история. Мало всего этого, так за нарушение норм поведения в учебном заведении, несоблюдение всеобщего порядка, неподобающее поведение по отношению к другим студентам и преподавателям, его исключили из университета. Наследник, который так и не сознался кого успел оскорбить или обрюхатить, хотелось прибить собственными руками, восстановить в МГУ будет ой как не просто.

Когда глава семьи глотал корвалол, позвонили из горкома, попросили срочно освободить квартиру. Удивительным образом, она стала числится служебной, а не просто полученной по очереди, так что пришлось перебираться к родственникам, сдавать в комиссионку импортную мебель.

С возвращением на старое место работы, которое решило бы многие проблемы, тоже ничего не получилось. Начальник, которому Лев Яковлевич позвонил через неделю, послал его далеко за горизонт, Гришин оказывается вызывал его на ковер, обещал в следующий раз если не посадить, то точно уволить.

— Что делать? — обхватив голову руками, простонал Турчинский, счет от хозяина Москвича пришел с таким количеством нолей, что дешевле было приобрести новую Волгу.

— Сами понимаете Лев Яковлевич, пострадавший до сих пор находится в больнице, и если мы не договоримся о компенсации, ваш сын отправится за решетку. Выйдет ли он оттуда, ещё тот вопрос, говорят всякое на зоне случается, — доверительно шепнул ему адвокат.

Что сказать, денек выдался ещё тот, хорошо что он наконец закончен. Съёмка, особенно последнее время, просто выматывает, так хочется всех послать, особенно режиссера. Мало всего этого, так и обслуга борзеет, сегодня помощник директора предложил Катюше переспать, пришлось наглецу приложить по яйцам. Сами понимаете, нравы в творческом мире довольно свободные, я бы даже сказала чересчур, только кто меня послушает. С америкосами намного проще, они запуганы своими законами о неприкосновенности личности, так что руки распускают лишь когда сильно поддатые. Не знаю почему, но ко мне никто не цепляется, хотя у некоторых вижу как капает слюна, про их фантазии даже думать не хочется.

Николай Николаевича и Нину Дмитриевну поздравили с законным браком, вручили цветы, Булочкин щелкнул всех своим фотоаппаратом. Основное торжество в это воскресенье, зал в Советской заказан на пятьдесят человек, приглашены только самые близкие. Теперь осталось решить по подарку, всякую чушь дарить не хочется, а только самое нужное. Есть одна мысль, насчет неё посоветуюсь с Антоном и Софией, вдруг она им не понравится.

Домой вернулась около восьми, целый час проторчала в дороге. Пора в столице обзаводится собственным жильем, и в этом мне поможет Гришин. Капкан расставлен, и в эту субботу он в него попадёт, не зря же я увольняла его горкомовских сотрудников. Да-да, именно так, из-за этого мажора, вернее его предков, пришлось поменять планы. Я просто хотела узнать его адрес, а потом «потанцевать» с ним в ангаре или гараже, немного наполнить свои аккумуляторы. Сами понимаете, предстоит принимать клятвы у второго круга, а это значит снова лечить, тратить на них свою жизненную энергию.

Итак я на даче, Митрич открыл ворота, а потом долго благодарил за газонокосилку и снегоуборщик. Не скрою, было очень приятно, от Анастасии слова доброго не добьёшься, скорее наоборот, она только орать горазда. Вчера полковница столько всего наговорила, пока бегала за мной с ремнем, от многого я до сих пор в шоке. Вот тебе и офицерка милиции, которая выражается как пьяный сапожник, чего только не набралась пока общалась с уголовниками.

— Ну что Аким Дмитриевич, не передумали насчет Москвича, или может похлопотать насчет РАФа? — спросила Белобородько.

Эта мысль пришла спонтанно, он же хотел грузопассажирский автомобиль, а микроавтобус в сто раз лучше.

— Ольга Викторовна, голубушка, неужели такое возможно? — ахнул сторож.

Неувязочка вышла, нужно поднимать планку выше, пусть вместо сторожа будет комендантом наших дач, всё равно он в каждой бочке затычка.

— Завтра с утра едем за микроавтобусом, Иволгина насчет регистрации предупрежу, так сразу к нему без очереди, — усаживаясь в машину, сказала офигевшему сторож… тьфу ты, коменданту!

Дома меня встретила Айнура, обняла и даже немного всплакнула. Мы вроде расстались недавно, а тут такие чувства, неужели думала что забуду?

— Есть несколько новостей, вот и пришлось тебя срочно вызвать, по телефону не всё расскажешь, — усаживаясь за богато накрытый стол, объяснила Каримовой.

Сегодня были киргизские национальные блюда, впрочем это неудивительно. Такое ощущение, что Айнура с родственниками всю ночь не спали, весь стол был заставлен тарелками.

— Мы еле-еле втроём до машины дотащили, до того сумки были тяжёлые, — рассказала Нина, накладывая мне в тарелку бешбармак.

Василиса в это время налегала на оромо и быжи, временами щурясь от удовольствия. Киргизская кухня у меня бывает не часто, как впрочем и белорусская, приятно попробовать что-нибудь новенькое.

После ужина прошли в кабинет, там я из сейфа достала четыре пачки пятидесяток, положила на стопку наших пластинок. Под округлившиеся от удивления глаза, пододвинула винил с деньгами Каримовой.

— Это всё мне? — шепотом спросила Айнура, осторожно трогая пачки с рублями.

— Гонорар за пластинки, все получили ровно по двадцать тысяч, здесь твоя доля, — кивнула на деньги.

Блин, ну почему одно и тоже! Нет бы сказать спасибо, можно даже с поцелуйчиками, а сейчас снова здорова. Каримова не просто плакала (надеюсь от счастья), она ревела навзрыд, мне даже стало от этого стыдно. Всё, с меня хватит, будущие гонорары начнет выдавать София, она у нас училась на экономическом факультете, значит считать деньги умеет.

Спать легли поздно, Айнура немного рассказала о своей семье, и как вернувшись из Москвы стала звездой института.

— Знаешь, все просят у меня наши плакаты и пластинки, как будто я их печатаю, — поделилась наболевшим Каримова.

Действительно, меня на съемочной площадке тоже о них постоянно спрашивают, я даже подарила штук пять, всем играющим главные роли.

— К сожалению, я завтра возвращаюсь домой, из института отпустили только на два дня, а так хотелось остаться, — с сожалением произнесла Айнура, рассматривая «Гагаринский» шлем (конечно не просто так, а пару раз примерив).

— До конца года осталось немного, а там съёмки Голубого огонька, которые без нас не начнутся, — немного приободрила бэк-вокалистку.

Утром примчались подруги, даже извинились перед Айнурой, что вчера не смогли приехать на дачу. У этих профурсеток был выход в свет, ходили по пригласительным в театр Ленинского комсомола, на «Перекресток судьбы», постановки Монахова. Судя по счастливым лицам, сумели там себя показать, хотя это может быть и от секса. Точно, их же после шотландок всю ночь накачивали, девчонки до сих пор зевают, значит не выспались.

— Ну что театралки, коленки после вчерашнего представления не болят, мазать зеленкой не надо? — спросила подруг.

Мой сарказм они поняли не сразу, обе быстро посмотрели вниз, даже потрогали под джинсами ноги. Не сдержавшись я засмеялась, ко мне тут же присоединилась Айнура, через минуты мы все хохотали.

— Оль, ну и ядовитый у тебя язык, прямо как яд курары, — отдышавшись от смеха сказала Катюша.

Проводили Каримову в аэропорт, вылет у неё ровно в восемь, к обеду как раз будет дома. Судя по всему, после окончания института переберется в Москву, хотя если сильно загорится, то перевод можно устроить. А что, девчонка боевая, без всякой внутренней гнильцы, глядишь на что нибудь и сгодится.

Белобородько отправила за микроавтобусом, конечно предварительно позвонила в представительство Латвии, чтобы были в курсе. Вручила Митричу папку с документами, не забыла напомнить о ГАИ, девчонки там все свои, так что быстро оформят.

Киносъёмки, из-за моих постоянных опозданий и прочих форс-мажорных обстоятельств, затянутся ещё на один день, а сейчас я подъехала к Юлькиной школе. Она меня уже ждала, стояла вместе с одноклассником, которому вручили коробку с пластинками. Паренек на меня смотрел такими влюбленными глазами, что даже стало неловко, впрочем не только на меня, но и на Юльку тоже. Мелкая похоже про его чувства знала и этим бессовестно пользовалась. У меня появилось такое чувство, что Юлька будет ещё той стервой, наглой, красивой и самоуверенной.

— Юль, мальчику наверное тяжело, может немного поможем? — решила проверить своё предположение.

— Вот ещё, — фыркнула мелкая, придерживая для паренька входную дверь.

В неё он осторожно вошел, держа перед собою коробку с пластинками. В фойе кивнула вахтерше, сидящей за маленьким столом, которая на меня уставилась как на привидение. Когда мы поднимались на второй этаж, она так и осталась сидеть с открытым ртом, хорошо, что сейчас мухи не летают. Только вошла в кабинет, как ребята встали и хором со мной поздоровалась, прямо по имени отчеству. Пожала руку классному руководителю, совсем молоденькой девушке, наверное недавно закончившей пединститут. Немного волнуясь, она обвила, — У нас в гостях, Ольга Викторовна Лёд, Герой Социалистического труда, лауреат Государственной и Ленинской премии!.

— Маргарита Семеновна, Ольга не только Герой Социалистического труда, но и Герой Советского Союза! — поправила классную Юлька.

— Извините Ольга Викторовна, я не знала, — покраснела учительница.

— Ничего страшного, я сама все эти звания постоянно путаю, — успокоила классного руководителя.

Устроившись за учительским столом, я с улыбкой посмотрела на ребят, эта встреча им на всю жизнь запомнится. В школе нет ничего особо запоминающегося, каждый день одно и тоже, разве что только яркие моменты.

— Давайте так, задавайте любые вопросы, я постараюсь на них ответить, — обратилась к ребятам.

Первым спросить никто не решался, девчонки боялись, а мальчишки стеснялись (может конечно наоборот, я же не детский психолог).

— Ольга Викторовна, а вы замужем?