Кинематограф Третьего рейха

Подчинение кино гитлеровскому аппарату управления

Возглавив только что созданное Министерство народного просвещения и пропаганды, Геббельс уже через две недели собрал большое совещание представителей немецкого кинематографа. 28 марта 1933 года в банкетном зале гостиницы «Кайзерхоф», где еще недавно располагалась штаб-квартира национал-социалистов, готовившихся к захвату власти, собрались продюсеры, режиссеры, актеры и владельцы прокатных компаний. Министр пропаганды обратился к ним с длинной речью, призывая вывести немецкое кино из состояния анархии, повысить художественный уровень фильмов и теснее связать их с немецкими национальными интересами. Также он подчеркнул, что «кино – самое современное и эффективное орудие влияния на массы, поэтому власть не может оставить его без присмотра»[2].

В своем первом публичном выступлении перед деятелями кино в качестве министра (в котором прозвучали и такие слова, как «свобода искусства») Геббельс не стал прибегать к выраженной антисемитской риторике. Более того, он призвал немецких кинематографистов равняться на несколько известных картин, к числу которых отнес американскую «Анну Каренину» (1927) и советский «Броненосец „Потемкин“» (1926), хотя их создатели не являлись «арийцами». На фоне многочисленных антисемитских эксцессов, сопутствовавших приходу к власти Гитлера, такая речь могла показаться шокирующей. Однако со стороны министра, который только овладевал полем деятельности своего ведомства, это был хорошо продуманный шаг. Ведь с самого начала у Геббельса было много конкурентов и даже противников. К их числу принадлежали и прусский премьер Герман Геринг, и «уполномоченный фюрера по вопросам мировоззрения» Альфред Розенберг, и руководители других учреждений, а также местные власти, желавшие сохранить свои прежние полномочия. Однако Геббельс полагал, что кино должно стать такой областью искусства и таким орудием пропагандистского влияния, руководить которым он будет единолично. При этом он знал, сколь непросто обстоят дела в немецком кинематографе как с точки зрения отношений собственности, так и на уровне личных отношений и что подчинить кино ему будет легче, если на первых порах он займет более гибкую позицию. Полный успех ему должны были гарантировать постепенные организационные изменения и новые кадры в руководстве.

Геббельс на встрече с немецкими кинематографистами

В целях подчинения кинематографа Геббельс использовал прежде всего свои полномочия министра. Так, в Министерстве пропаганды был создан специальный департамент кино (Filmabteilung), ставший высшей государственной инстанцией, контролирующей кино Третьего рейха. Решения директора и сотрудников этого органа полностью зависели от указаний министра. Первым главой департамента кино стал д-р Эрнст Зеегер, специалист по киноцензуре. Через несколько лет его сменил Фриц Хипплер, начавший свою карьеру со скандально известного эпизода: именно он был главным исполнителем акции сожжения книг на берлинской площади Опернплац в мае 1933 года. Хипплер претендовал на роль не простого чиновника, а творца и даже теоретика вверенной ему области искусства. Как «творец» он запомнился своими агрессивно-антисемитскими фильмами; как теоретик – брошюрой, представлявшей собой некое подобие катехизиса кинематографиста. Этот «труд», «Размышления о киноискусстве» («Betrachtungen zum Filmschaffen»), сопровождавшийся предисловием и вступительным словом Эмиля Яннингса и профессора Карла Фрёлиха и выдержавший несколько изданий, для профессионалов был предметом хорошо или плохо скрываемых насмешек. В соответствии с доктриной Геббельса, Хипплер строго разделял драматургию театральной пьесы и драматургию кино (см. эпиграф). Незадолго до окончания войны он впал в немилость и на широкой публике появился уже на телевидении ФРГ[3].

Для укрепления монопольной власти над кинематографией Третьего рейха Геббельс использовал свои полномочия шефа пропаганды в аппарате Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСНРП). Подчиненное ему Партийное управление пропаганды (Reichspropagandaleitung) имело собственный отдел кино. При этом вскоре было создано еще одно учреждение, игравшее едва ли не главную роль в «процессе объединения» немецкой кинематографии под руководством ее «заступника и покровителя» (Der Schirmherr des deutschen Films) Геббельса. Как и для других областей культурной жизни, для кино была создана «цеховая организация», в принудительном порядке объединявшая всех работников отрасли. Таким органом стала Имперская палата кинематографии (Reichsfilmkammer), входившая в состав учрежденной Геббельсом Имперской палаты культуры[4]. Созданная еще в июле 1933 года[5] и затем претерпевшая ряд изменений, она включала в себя ряд организационных структур, которые занимались решением большинства вопросов, связанных с функционированием всех сфер кинематографии. В Палату кинематографии были вынуждены войти продюсеры, режиссеры, актеры, прокатчики и представители других сфер. Сама возможность найти работу, связанную с кино, зависела от членства в этой организации. При этом в палату принимали, руководствуясь не только уровнем квалификации и профессиональной подготовки, но и критериями «расы» и национальности. С 1 июля 1933 года в кино было запрещено допускать тех, кто не являлся «арийцем», кто состоял в браке с евреем или еврейкой, а также иностранцев, не имевших немецкого паспорта. Впрочем, до начала войны эти предписания не всегда соблюдались. Геббельс оставлял за собой право выдавать специальные разрешения на работу в кино гражданам других стран или тем, кто подпадал под так называемый «арийский параграф». Бывало и так, что сам Гитлер приказывал «рассматривать как арийцев» тех или иных актеров еврейского происхождения.

Следующим этапом в процессе подчинения немецкого кинематографа гитлеровской администрации стал Закон о кино от 16 февраля 1934 года (Lichtspielgesetz), согласно которому с 1 марта того же года утрачивали силу прежние нормы законодательного регулирования сферы кино[6]. Содержание закона активно обсуждалось с Гитлером как рейхсканцлером.

Закон о кино вводил предварительную цензуру, а функции цензора возлагал на «государственного кинодраматурга» (Reichsfilmdramaturg). До начала съемок сценарий любого фильма следовало передавать на утверждение данному чиновнику. В январе 1934 года были введены изменения, и продюсеры могли, но уже не были обязаны отдавать сценарии на проверку. На первый взгляд, закон стал мягче, но по сути речь шла о снятии с Министерства пропаганды ответственности за художественный уровень фильмов. В то же время «государственный кинодраматург» мог приостанавливать производство любой картины, если сценарий вызывал какие-либо вопросы, а также инициировать проверки на стадии съемок и монтажа. Люди, выполнявшие эту не столько художественную, сколько политическую функцию, часто менялись. Первым был редактор берлинской газеты «Дер ангриф» Вилли Краузе. В марте 1936 года его сменил другой журналист по профессии, Ганс Юрген Неренц. Всего год спустя на место Неренца, ставшего директором создававшегося тогда берлинского телецентра, пришел Эвальд фон Демандовски. В кинематографических кругах ходили слухи, что Демандовски на короткой ноге с Геббельсом. Однако и он, имея за плечами лишь общую журналистскую подготовку, не справился с высокими требованиями и, с согласия Геббельса, перешел в киноконцерн «Тобис». Впрочем, ни для кого не являлось секретом, что высшей инстанцией в делах, связанных со сценариями, был не «государственный кинодраматург», а сам Геббельс, вникавший порой в мельчайшие детали текста, особенно когда фильм выполнял поставленную сверху пропагандистскую задачу.

Новый закон усиливал и карательную цензуру. Под ее действие подпадали все картины, в том числе короткометражные, предназначенные для демонстрации в публичных местах. Цензуру осуществлял особый контролирующий орган (Filmprüfstelle), в состав которого входили назначенный Геббельсом сотрудник департамента кино Министерства пропаганды, обладавший правом решающего голоса, и еще четыре члена с правом совещательного голоса. Данный орган заменил собой два существовавших ранее учреждения по контролю кино, расположенные в Берлине и Мюнхене (Bayrische Lichtspielstelle). Кассационной инстанцией стала Filmoberprüfstelle, руководителем которой де-юре был глава департамента кино Министерства пропаганды. Однако в большинстве случаев вопросы о допуске фильмов на экран решал сам Геббельс, который стремился знакомиться, пусть бегло, со всеми выходящими картинами.

В своей работе «Цензура. Запрещенные немецкие фильмы. 1933–1945»[7] Крафт Ветцель и Петер Хагеман анализируют случаи отказов в выпуске фильмов в прокат. Под запретом, полным или частичным (как это было с немецким «Титаником»), оказалось 27 полнометражных художественных фильмов. Причины назывались разные, но стоит отметить, что ни одна из картин не была отвергнута по такому критерию, как нарушение нравственных устоев. Чаще всего проблема заключалась в связи между содержанием фильма и меняющимися обстоятельствами, или, иначе говоря, в большой и малой политике.

Список запрещенных картин, уже демонстрировавшихся ранее в кинотеатрах Германии, значительно вырос после начала войны по очевидной причине: их сюжеты не должны были противоречить текущей ситуации в политике и на фронте.

Закон о кино 1934 года наделял комитет киноцензуры (Filmprüfstelle) правом на присвоение разрешенным к прокату отечественным или зарубежным фильмам специальных квалификационных оценок (Prädikat). Некоторые из них давали прокатчикам возможность получить налоговые льготы. Оценки, существовавшие еще со времен Веймарской республики, были сохранены[8], но дополнены новыми, названия которых менялись несколько раз. Если не считать квалификационных оценок, действовавших до 1933 года, в Третьем рейхе применялись следующие:

• «staatspolitisch wertvoll» (ценный в государственно-политическом отношении), 1933–1945;

• «besonders wertvoll» (особо ценный), 1933–1934;

• «staatspolitisch und künstlerisch besonders wertvoll» (особо ценный в государственно-политическом и художественном отношении), 1934–1942[9];

• «jugendwert» (ценный для молодежи), 1938–1945;

• «künstlerisch besonders wertvoll» (особо ценный в художественном отношении), 1939–1945;

• «staatspolitisch besonders wertvoll» (особо ценный в государственно-политическом отношении), 1939–1945;

• «volkstumlich wertvoll»[10] (ценный с точки зрения демонстрации национальных качеств), 1939–1945;

• «anerkennungswert» (достойный одобрения), 1942–1945.

Выдающиеся картины могли претендовать на титул «Народный фильм», введенный в 1939 году. В этом случае выдавался перстень с надписью «Film der Nation». Кинематографисты называли эту награду «Pour le mérite» немецкого кино, а удостоиться ее довелось лишь четырем фильмам.

Другим знаком положительного отношения со стороны нацистской администрации стала государственная премия, лауреат которой объявлялся 1 мая каждого года. Вместе с ней кинематографистам вручалась статуэтка из серебра и хрусталя, переходившая от одного лауреата к другому. Вся эта сложная система поощрений была призвана побудить работников кино к созданию таких картин, которые отвечали бы интересам национал-социалистической пропаганды.

Собственным инструментом надзора над кино обладала и НСНРП. С 1930 года в руководстве партийной пропаганды (Reichspropagandaleitung der NSDAP) существовал специальный отдел кино (Hauptamt Film), которому подчинялись региональные кинопредставительства НСНРП и соответствующие отделы многочисленных гитлеровских организаций. В задачи этой структуры входило проведение кинопоказов в населенных пунктах, не имевших постоянно действующих кинотеатров, организация сеансов для молодежной организации Гитлерюгенд и – в обязательном порядке – для учащихся школ, распространение и предоставление для демонстрации фильмов, снятых по заданию партии, а также обслуживание гитлеровских мероприятий по линии кино. Окружные отделения (Gaufilmstelle) имели филиалы в районах (Kreisfilmstelle) и отдельных местностях (Ortsfilmstelle).

Гитлеровская партия осуществляла также производство пропагандистских фильмов, в первую очередь предназначенных для так называемого обучения; этим в 1937–1943 годах занимались Немецкая компания по производству и прокату фильмов (Deutsche Filmherstellungs- und Verwertungsgesellschaft, сокращенно DFG). В частности, расово-политическое управление НСНРП (Rassenpolitisches Amt der NSDAP) до начала войны выпустило пять фильмов, посвященных теме «чистоте расы».

Специальные отделы кино существовали и в руководстве таких организаций, как Гитлерюгенд и Германский трудовой фронт (Deutsche Arbeitsfront), заменявший профсоюзы. По заказу последнего было снято несколько пропагандистских фильмов, посвященных условиям труда и досуга немецких рабочих. Со временем Геббельс, стремясь к большей централизации, ликвидировал кинопроизводство в отдельных гитлеровских организациях.

Партийный и государственный аппараты надзора над кино не всегда работали слаженно. Однако столкновения их были несущественны и касались распределения полномочий на «низшем уровне» – высшей же инстанцией в обоих случаях был сам Геббельс[11].

В этом огромном разветвленном аппарате (см. схему 1 в приложении) работали 25 тысяч штатных сотрудников. В их распоряжении было несколько сотен комплектов проекционного оборудования, 350 автомобилей, приспособленных для выездной работы, а также вагоны поездов, оснащенные киноаппаратурой. С марта 1938 года, после аннексии Германией новых территорий, аппарат продолжал расширяться.

Пропаганде немецких фильмов способствовала разветвленная сеть периодических изданий о кино, унаследованная гитлеровцами от Веймарской республики. Еще в 1933 году Геббельс принял меры, чтобы ответственные посты в редакциях заняли его люди. Редакторские коллективы получили четкие указания, о чем им следует писать и в какой форме. А в 1936 году в изданиях по кино, как и по другим видам искусства, была запрещена полемика. Печатать можно было лишь комментарии, лишенные критических замечаний (Kunstbetrachtung). За политическими деятелями право на критику сохранялось.

Среди журналов наиболее популярным и богато иллюстрированным был еженедельник «Фильмвельт» (его тираж в 1939 году составлял 165 тыс. экземпляров). Другим многотиражным еженедельником не столь высокого уровня был «Фильмвохе» (58 тыс. экземпляров в 1939 году). На массового читателя был ориентирован журнал «Фильм-иллюстрирте», а в Вене – «Майн фильм ин Вин», существовавший с 1926 года. Из изданий с меньшими тиражами, которые были адресованы специалистам, следует назвать прежде всего «Фильм-курир», старейшую в Германии ежедневную газету о кино «Лихтбильдбюне», еженедельник «Дер фильм», «Дойче фильмцайтунг», выходивший с 1939 года «Фильм-экспресс» и ежемесячник «Дер дойче фильм», считавшийся органом Имперской палаты кинематографии. Кроме того, специализированные издания выпускали и отделы кино различных организаций. Наконец, выпуском кинопериодики активно занимались гитлеровская партия и связанные с ней структуры.

Кинопредприятия (1933–1939)

Производство фильмов в Германии осуществляли несколько больших концернов и ряд малых студий, чаще всего представлявших собой общества с ограниченной ответственностью. В 1933 году в стране было зарегистрировано 114 кинопредприятий, из которых 59 занимались производством полнометражных художественных фильмов[12]. Свои производственные помещения студии сосредотачивали прежде всего в Берлине (в районе Темпельхоф) и Потсдаме (в знаменитом кинопоселке Нойбабельсберг), а за пределами столичного региона – в Мюнхене. Среди производителей самым крупным была существовавшая еще с 1917 года компания «Универсум-фильм АГ», широко известная по аббревиатуре «Уфа». Большими предприятиями, успевшими зарекомендовать себя на кинематографическом рынке, были акционерные общества «Терра-фильм АГ» и мюнхенский концерн «Бавария-фильм АГ».

Когда к власти пришли национал-социалисты, немецкая киноиндустрия приняла новые порядки без особого сопротивления. Учитывая плачевное финансовое состояние, в котором она пребывала, выбирать ей не приходилось. Тем, кто испытывал трудности, экстренную помощь оказывал созданный Геббельсом Кинокредитный банк (Фильмкредитбанк ГмбХ), который, несмотря на небольшой объем собственного капитала (200 тыс. марок), располагал суммой в 10 млн марок, предназначенной для кредитования. Перед банком стояла задача оказывать финансовую помощь продюсерам. Заодно власть использовала его как рычаг давления, помогавший принуждать последних к покорности, а уменьшение или отмена кредитов впоследствии облегчили национализацию кинопроизводства. Вести деятельность по выкупу предприятий государство поручило небольшой фирме доверительных операций «Кауцио», которую возглавлял д-р Макс Винклер. В финансах гитлеровской кинематографии этот человек стал играть роль серого кардинала.

За первые четыре года правления национал-социалистов значительное число небольших студий было закрыто, в том числе в рамках кампании по «деевреизации». Многим «арийским» предприятиям, оставшимся без кредита, также пришлось прекратить свое существование. В 1937 году в стране было зарегистрировано всего 57 кинофирм – 54 в Берлине и 3 в Мюнхене. Из числа известных малых студий все еще работали «АБЦ-фильм», «Ако-фильм», «Ариэль-фильм», «Итала-фильм», «Ондра-Ламач-фильм», «Луис Тренкер-фильм» – все в Берлине, а также «Арья-фильм» и «Кине-аллианц тонфильм» – в Мюнхене.

В 1937 году процесс огосударствления предпринимательской деятельности в сфере кино зашел уже весьма далеко. На месте старой студии «Терра-фильм АГ» была создана новая, «Терра-фильмкунст ГмбХ», а ее акции поровну поделили между собой государство и «Уфа». Были выкуплены и акции известного международного консорциума «Тобис», превращенного в немецкое государственное предприятие «Тобис-фильмкунст ГмбХ». В том же году государству удалось заполучить и большую часть акций «Уфа», финансами которой заведовал известный предводитель немецких националистов и давний политический союзник Гитлера, выдающийся предприниматель Альфред Гугенберг. Самого Гугенберга отодвинули в тень, хотя формально его заслуги в развитии немецкого кино были признаны. О них помнили даже в марте 1943 года, когда по случаю юбилея «Уфа» Гугенберг получил присужденную ему Гитлером почетную государственную награду – орден Орла со щитом (Adlerschild des Deutschen Reiches) с посвящением: «Пионеру немецкого кино». Финальным аккордом поглощения государством крупнейших кинопредприятий стало создание в 1938 году концерна «Бавария-фильмкунст ГмбХ», который приобрел имущество обанкротившегося акционерного общества «Бавария-фильм АГ».

В 1938 году частная кинематографическая промышленность в Германии фактически перестала существовать. Оставалось, правда, несколько десятков продюсеров, работавших индивидуально, но большая часть их выполняла заказы партийного или государственного руководства, а иногда и отдельных концернов. В марте 1938 года на пленарном заседании Имперской палаты кинематографии ее президент профессор Освальд Лених заявил, что после ликвидации системы либеральной экономики в стране были созданы подходящие условия для развития немецкого кино. С этого времени для создания новых предприятий требовалось специальное разрешение. Список малых продюсерских фирм, работавших в 1939 году, представлен в перечне 1 (см. в приложении).

После аншлюса Третий рейх поглотил и кинопроизводство Австрии. Большая часть малых студий, объявленных еврейскими[13], были закрыты, а вместо них создано крупное предприятие «Вин-фильм ГмбХ», начавшее работу в марте 1939 года[14]. Из частных австрийских фирм под строгим надзором продолжали свою деятельность студии «Эмо-фильм», «Форст-фильм» и «Штирия-фильм». Концерну «Вин-фильм» были предоставлены значительные субсидии. Средства пошли на расширение павильона «Розенхюгель» и строительство самой современной в Европе студии дубляжа. Многие австрийские режиссеры и актеры вернулись в Вену, поскольку там были созданы прекрасные финансовые условия. Берлинские власти дали согласие на то, чтобы продукция «Вин-фильм» отличалась специфическими свойствами венского кинематографа и носила преимущественно развлекательный характер. Таковой она по большей части и была, хотя упомянутый концерн выпустил также немало пропагандистских лент самого одиозного содержания.

Организация кинопроизводства в 1939–1945 годах

С началом войны гитлеровская кинематография, не испытав особых потрясений, приступила к выполнению новых задач. В это время кино стало одним из главных инструментов военной пропаганды Германии. Все фильмы, от короткометражных и среднеметражных кинохроник (называемых теперь «Kriegswochenschau» – «Еженедельное военное обозрение») до развлекательных лент, отныне должны были соответствовать запросам, четко сформулированным Министерством пропаганды. Учитывая это, Геббельс уже в первые месяцы войны распорядился предпринять самые серьезные меры по усилению предварительной цензуры. С этого времени нужно было не просто согласовывать сценарии – следовало получать в министерстве инструкции для их написания. Режиссеров обязывали представлять для проверки фрагменты их работ еще на стадии съемок. Часто их просматривал Геббельс, а иногда и сам Гитлер. Режиссеры должны были вносить исправления по их пожеланиям, а съемки все чаще приходилось приостанавливать.

Военные успехи Третьего рейха обеспечили немецкому кинематографу невиданные ранее условия развития. Обширная сеть кинотеатров и растущее число зрителей гарантировали окупаемость производства, хотя расходы на съемки постоянно росли. Впрочем, Геббельс уже не требовал экономить деньги, особенно если речь шла о фильмах, заказанных им лично. До 1939 года считалось, что миллион марок, потраченных на производство полнометражного художественного фильма, – сумма очень большая, однако во время войны было снято 20 фильмов, стоимость которых превышала 2,5 млн марок, и еще 22 картины стоимостью от 2 до 2,5 млн (см. в приложении таблицу 1)[15].

Аннексия ряда территорий, а также введение оккупационного режима на обширных пространствах Европы обеспечили гитлеровской кинематографии небывалое увеличение производственной базы. В речи на закрытом заседании ведущих представителей немецкого кино Геббельс сообщал: «Кинематографическая база, которой мы обладаем за пределами Рейха, завоевана не силами немецкого кино, а благодаря успехам наших войск. Я сделал все, чтобы воспользоваться этой выгодной для нас ситуацией сполна. Таких благоприятных условий, какие мы сейчас имеем во Франции, в Бельгии и Голландии, а также в Юго-Восточной Европе, никогда уже не будет»[16].

С циничной откровенностью Геббельс говорил и о применяемых методах грабежа: «Во время войны трудно точно определить имущественные отношения. В мирное время вооруженные конфликты нередко возникают из‐за простого перемещения пограничного камня. В военное время к таким вещам относятся уже не столь строго. В эти периоды народы ведут себя примерно как солдаты, а слово „украсть“ заменяется словом „организовать“. В течение последних двух лет мы старались обустроиться в областях, над которыми осуществляем военный контроль, то есть выкупить кинотеатры, использовать наше финансовое влияние, подчинить себе студии и павильоны…».

После захвата Чехии в немецких руках оказалась и великолепно организованная, прекрасно технически оснащенная чешская кинематография. В рамках «ариизации» под государственное управление перешли многочисленные кинопредприятия, крупнейшее из которых – «АБ-фильм», с ноября 1941 года известное под названием «Праг-фильм АГ». Данное предприятие стало главным распорядителем и соиспользователем оснащенных современным оборудованием павильонов, расположенных в пригородах Праги: в известном кинопоселке Баррандов и в Гостиварже. Первый немецкий фильм, снятый в Праге после присоединения Чехии, был выпущен еще в 1939 году[17]. Чешская кинопродукция подвергалась существенным ограничениям и строгому контролю. Первоначально оккупационные власти декларативно утверждали, что будут заботиться о развитии чешского кино. Однако на практике абсолютным приоритетом пользовались немецкие фильмы, а число чешских фильмов неуклонно уменьшалось, и они воспринимались как неизбежное зло. Писать о них в прессе не разрешалось. За весь период нацистской оккупации было выпущено всего 102 чешских художественных фильма.

Иную форму приняла зависимость от Германии словацкой кинематографии. Надо отметить, что собственной киноиндустрии Словакия не имела, да и кинотеатров на ее территории, по сравнению с Чехией, было немного (146 в 1941 году). Кино в этом небольшом государстве-сателлите занималось созданное в 1940 году общество «Наступ-фильм», полностью зависевшее от Германии. По условиям заключенного еще в начале войны договора Словакия обязалась организовать свой киноимпорт так, чтобы доля фильмов, ввозимых из Германии, составляла в нем 60 %[18]. Третий рейх, в свою очередь, дал обязательство производить в своих павильонах по четыре словацких фильма в год. На деле, однако, за 1940–1944 годы были сняты лишь один полнометражный художественный фильм и ряд короткометражек. С апреля 1940 года на «Уфа» выпускалась также словацкая кинохроника «Наступ», представлявшая собой модифицированную версию «Немецкого еженедельного обозрения».

Объектом грабительского вторжения киноиндустрии Третьего рейха стала и оккупированная Польша. Уместно вспомнить, что еще в межвоенный период немецкая сторона предпринимала меры по ограничению производства польских фильмов. Теперь же сложились условия, чтобы его полностью уничтожить[19]. Оборудование студий было конфисковано, а затем вывезено в Германию. Гитлеровская пропаганда издевательски сообщала, что на одной из варшавских студий, которая якобы планировала выпускать, «помимо обыкновенной халтуры, антинемецкие фильмы», налажено производство маргарина. В 1940 году в Генерал-губернаторстве[20] появилось предприятие «Фильм унд пропагандамиттель фертрибсгезелльшафт ГмбХ», ставшее здесь центральным прокатным бюро, а также занявшееся съемкой короткометражных пропагандистских фильмов и кинохроники[21].

После нападения на СССР и первоначальных успехов, приведших к оккупации его обширных территорий, началось вторжение в эти края гитлеровской киноиндустрии, сопровождавшееся и там прежде всего разграблением кинотехники. В ноябре 1941 года в Берлине была основана компания «Централь-гезелльшафт Ост», а немного позже заработали ее филиалы – «Остланд-фильм» в Риге и «Украин-фильм ГмбХ» в Киеве. Последнее хвалилось своими традициями, восходившими к годам Первой мировой войны. У «Остланд-фильм» имелись представительства в Таллине, Каунасе, Минске и Барановичах, а у «Украин-фильм» – в Днепропетровске, Запорожье, Луцке, Проскурове, Мелитополе, Николаеве, Житомире, Виннице, Чернигове и Кривом Роге. Разместить немецкие кинопредприятия планировалось и на Кавказе. Нацисты даже подумывали о создании немецкого Голливуда в Крыму, однако проводившиеся там подготовительные работы были прекращены из‐за поражения в Сталинградской битве. Новообразованные предприятия занимались прежде всего распространением фильмов, одновременно создавая базу для будущего производства, которое началось с выпуска документального кино и пропагандистских короткометражек, а с 1943 года осуществлялось и в форме дублирования немецких фильмов на русский и украинский языки.

В Юго-Восточной Европе наибольшее влияние немецкой кинопромышленности испытали Югославия и Греция. В оккупированной Сербии была создана немецкая компания «Судост-фильм АГ», расположенная в Белграде, а в Хорватии, тогдашнем сателлите Германии, появилось формально независимое, но в реальности полностью зависящее от немецкой киноиндустрии объединение «Кроатиа-фильм». Последнее, занимаясь главным образом прокатом, организовало и небольшое собственное производство. В Афинах интересы немецкого кино представляла созданная гитлеровскими оккупационными властями компания «Геллас». Сильное влияние испытывали также кинематографии Болгарии и Венгрии. Лишь румыны стойко сопротивлялись кураторству Геббельса, ради чего вступили в тесное взаимодействие с киноиндустрией фашистской Италии.

Сложнее обстояли дела с подчинением французского кино. Поражение Франции создало ситуацию, облегчающую немецкой кинопромышленности подавление некогда грозного конкурента. Вначале Геббельс не исключал возможность полной ликвидации производства французских фильмов. Однако от этой идеи пришлось отказаться из‐за опасений, что столь радикальный шаг может обернуться отрицательными последствиями. В результате немецкая киноиндустрия выбрала иной путь проникновения на территорию побежденной страны. В границах оккупационной зоны французский кинематограф был подчинен надзорным органам гитлеровских властей, а в областях, контролируемых режимом Виши, существовал особый департамент радио и кино (с апреля 1942 года – Генеральная дирекция кинематографии), а также созданный по образцу Имперской палаты кинематографии Комитет по делам организации киноиндустрии (Comité d’Organisation de l’Industrie Cinématographique). Их относительная самостоятельность была ликвидирована после ноября 1942 года, когда немецкие войска оккупировали всю территорию Франции.

Очень сильное давление французский кинематограф испытывал и в экономическом аспекте. Это выражалось прежде всего в навязывании участия во французских кинокомпаниях немецкого капитала. Твердой опорой «Уфа» в Париже стал Европейский кинематографический союз (Alliance Cinématographique Européenne). Кроме того, в 1941 году в оккупированной столице Франции было основано новое производственное предприятие «Континенталь филмс», тесно связанное с немецким капиталом и получившее поэтому у оккупационных властей привилегированный статус[22]. Другим инструментом подчинения французской кинематографии стало использование зависимости местного производства от поставок кинопленки из Германии. Их объемы, учитывая потребности кинематографистов, были ничтожны. В силу этого французским продюсерам было сложнее вести рациональный учет расходов. Впрочем, количество французских студий значительно уменьшилось в результате концентрации производства, эмиграции многих кинематографистов и «ариизации» предприятий. Из общего числа зарегистрированных продюсерских фирм – около 500 – к 1942 году осталось 43. Многие предприятия и учреждения переходили в руки немцев – либо путем конфискации, либо через принуждение владельцев к продаже. Подобными вопросами занималось специальное представительство Германии в Париже (Filmtechnische Zentralstelle – Aussenstelle Paris)[23].

В период оккупации французы выпустили около 200 полнометражных художественных фильмов, не считая относительно большого количества короткометражек, в том числе пропагандистских. Особая фирма, находившаяся под строгим контролем оккупантов, выпускала и французскую версию «Немецкого еженедельного обозрения», которая называлась «Франс актуалите»[24].

Уже в первые недели оккупации немцы завладели практически всей производственной базой кинематографа Нидерландов. С этого момента захваченные павильоны – «Синетон студиос» (Амстердам) и «Филмстад и профилти студиос» (Гаага) – служили немецким киноконцернам. В 1944 году, покидая Голландию, нацисты вывезли почти все техническое оборудование[25]. Голландцы, как и бельгийцы и норвежцы, сохранили лишь весьма скромные возможности для выпуска собственных фильмов, главным образом короткометражных. Немного большей свободой обладала кинематография оккупированной Дании.

Во время войны в системе управления кино «Великого рейха» происходили дальнейшие перемены. Распоряжение президента Имперской палаты кинематографии от 6 июня 1941 года ликвидировало остатки так называемого свободного производства[26], а в начале 1942 года все вопросы, связанные с созданием и прокатом фильмов, перешли в ведение новообразованного государственного концерна «Уфа-фильм ГмбХ» (сокращенно УФИ). Финансировавший кинопромышленность Фильмкредитбанк превратился в учреждение, обслуживающее исключительно этот концерн. В рамках УФИ продолжали действовать старые компании, самостоятельные лишь в вопросах организации выпуска продукции, которые выступали под прежними либо частично измененными названиями, а также новые фирмы. Всего в структуру этого гигантского концерна входило 138 предприятий, занимавшихся производством, прокатом и экспортом фильмов, с общим капиталом 170 млн марок. Обществ, выпускавших кинокартины под собственным названием, было десять:

1. «Уфа-фильмкунст ГмбХ» в Берлине (использовались съемочные павильоны в киногородке «Уфа» в Бабельсберге и берлинском районе Темпельхоф);

2. «Тобис-фильмкунст ГмбХ» в Берлине (павильоны в берлинских районах Йоханнисталь, Груневальд и Шарлоттенбург);

3. «Терра-фильмкунст ГмбХ» в Потсдаме (павильон в Потсдаме);

4. «Бавария-фильмкунст ГмбХ» в Мюнхене (павильоны в районе Гезельгастейг в пригороде Мюнхена Грюнвальд и в Праге; для мультфильмов – в Потсдаме);

5. «Вин-фильм ГмбХ» в Вене (павильоны в Вене («Розенхюгель») и в Праге);

6. «Берлин-фильм ГмбХ» в Берлине[27] (павильоны в Амстердаме и Гааге);

7. «Праг-фильм АГ» в Праге (павильоны в киногородке Баррандов и в районе Гостиварж в Праге);

8. «Марс-фильм ГмбХ» в Берлине;

9. «Дойче цайхенфильм ГмбХ» в Берлине;

10. «Дойче вохеншау ГмбХ» в Берлине.

Должность генерального директора этого суперконцерна занимал д-р honoris causa Людвиг Клич, старый сослуживец Гугенберга и один из пионеров немецкой кинопропаганды. Во время празднования 25-летнего юбилея «Уфа» он получил в награду от Гитлера медаль Гёте. И все же вершить судьбы немецкого кино было дано не д-ру Кличу. В руководстве «Уфа-фильм» Геббельс учредил должность государственного киноинтенданта (Reichsfilmintendant), которому были подвластны общее планирование производства, формирование его профиля и надзор над режиссерами и актерами, занятыми в съемках. Эту должность занял д-р Фриц Хипплер, директор департамента кино Министерства пропаганды.

После структурных изменений, произошедших в кинематографе Третьего рейха, совокупностью связанных с ним дел занимались следующие органы:

– департамент кино Министерства пропаганды;

– государственный киноинтендант, входивший в руководство «Уфа-фильм ГмбХ» вместе с подчиненным ему государственным драматургом;

– уполномоченный Рейха по вопросам управления финансами немецкой кинематографии (Reichsbeauftragter für die deutsche Filmwirtschaft); эту должность занимал почетный д-р Макс Винклер;

– Имперская палата кинематографии (Reichsfilmkammer);

– Имперское управление пропаганды НСНРП (Reichspropagandaleitung) и входившее в него Главное управление кино (Hauptamt Film).

Все эти структуры были подчинены Геббельсу – и как министру пропаганды, и как президенту Имперской палаты культуры, и как шефу партийной пропаганды (Reichspropagandaleiter der NSDAP).

Директор департамента кино Министерства пропаганды Фриц Хипплер

В таком виде организационная схема кинематографии Третьего рейха просуществовала вплоть до самого его конца (руководители киноконцернов и главные их сотрудники на 1944 год представлены в перечне 2; см. в приложении). Поражения на фронтах приводили к уменьшению как производственной базы, так и возможностей сбыта. Продюсеров обязывали все больше урезать бюджеты, однако производство по-прежнему должно было идти полным ходом. Его объем представлен в таблице 2 (см. приложение).

В июле 1944 года должность государственного киноинтенданта занял Ганс Хинкель – скандальная фигура, к тому же не имевшая в области киноискусства даже той квалификации, которой обладал Хипплер. Однако в то время требовался уже не профессиональный чиновник, а полицейский, приглядывающий за все менее покладистыми кинематографистами. Для выполнения такого рода обязанностей группенфюрер СС Хинкель подходил как никто другой. Он действительно добивался, чтобы производство не останавливалось, хотя массированные бомбардировки все больше препятствовали работе, а в павильонах оставалось все меньше сотрудников, поскольку фронт нуждался в новых солдатах. Значительную часть кинопроизводства пришлось перенести в Прагу, не подвергавшуюся бомбардировкам. Когда начались авианалеты на Вену, студия «Вин-фильм» переместилась в горы и продолжала там работу над снимающимися фильмами. Несмотря на постоянно растущие трудности, в планах на 1945 год значилось целых 72 фильма. Одна только «Уфа» должна была выпустить 15 картин.

Даже в марте 1945 года, когда русские солдаты дошли до Одера, а западные союзники – до Мозеля, планирование кинопроизводства велось так, будто ничего особенного не произошло. В качестве примера можно привести следующий документ, напоминающий шутку, хотя он таковой не был:

Упомянутый выше «важный в военном отношении фильм» должен был получить название по популярной народной песне «У фонтана перед воротами» («Am Brunnen vor dem Tore»).

Сбыться этим планам уже не было суждено. 14 апреля 1945 года во время большого авианалета серьезно пострадал киногородок в Бабельсберге, а через десять дней в Потсдам вошли советские танки. Вместе с «Уфа» завершила свое существование и вся гитлеровская кинематография.

Некоторые фильмы, созданные в последние два года войны, не дождались выхода на экраны – либо из‐за цензурного запрета, либо из‐за проблем технического характера. Из 72 картин, снимавшихся в течение последнего года перед капитуляцией Третьего рейха, завершено было 20, а показано из них лишь 6 («Уфа» – 3, «Берлин-фильм» – 2, «Тобис» – 1). 38 фильмов, дождавшихся завершения, вышли на экраны после войны, а 22 так и не были завершены[29].

Система распространения

В Третьем рейхе к просмотру фильмов были приобщены самые широкие слои населения. К заполнению зрительных залов, особенно когда речь шла о показах пропагандистских картин, стремилось само государство, снижая ради этого цены на билеты (что особенно заметно по сеансам, которые проводились кинопредставительствами НСНРП, и показам для молодежи), применяя методы давления или даже принуждения. Прокатчиков и владельцев кинотеатров поощряли специальными налоговыми льготами[30]. Впрочем, гитлеровская администрация с самого начала имела большое влияние на прокат фильмов. Стремясь к полной централизации в этой области, она систематически уменьшала количество прокатных фирм, а над их деятельностью устанавливала строгий контроль. В 1939 году оставалось только семь прокатных фирм, а через три года прокат был уже полностью централизован. 1 июня 1942 года начал действовать главный центр кинопроката «Дойче фильмфертрибс ГмбХ», взявший на себя все, что касалось распространения отечественных и иностранных фильмов.

Массовое потребление кинопродукции обеспечивалось широкой сетью постоянно действующих кинозалов и многочисленными выездными кинотеатрами, которые в основном находились в ведении НСНРП. В 1932 году, то есть до прихода Гитлера к власти, в Германии насчитывалось 5054 кинотеатра, вмещавших 1 988 251 зрителя. В следующем году их число выросло до 5071 (из них 4100 были приспособлены для демонстрации звуковых фильмов), а количество мест немного уменьшилось. Этот временный спад, а также некоторое сокращение числа кинозалов к 1935 году связаны с ликвидацией ряда малых кинотеатров и модернизацией существовавшего и постепенно расширявшегося кинопарка (см. в приложении таблицу 3).

Сеть кинотеатров резко увеличилась после аннексии Австрии (более 800 залов) и Чехии. Не считая Судетской области, непосредственно присоединенной к Третьему рейху (около 350 залов), в одном только Протекторате Богемии и Моравии насчитывалось 1180 кинотеатров, вмещавших 381 тыс. зрителей. Многие из них принадлежали немцам еще в довоенный период (около 25 %). Еще одна сеть кинотеатров досталась Германии вместе с Польшей. Один только рейхсгау[31] Вартеланд в 1941 году насчитывал 51 действующий кинотеатр, отнятый у польских владельцев. Аннексия Эльзаса, Лотарингии и Люксембурга принесла Третьему рейху еще 190 помещений для кинопоказов.

По данным, относящимся к началу 1938 года, на 1 тыс. жителей Германии приходилось 26,9 сидячих мест в кинозалах. Но сеть помещений была распределена неравномерно, так что можно было обнаружить районы, существенно отклонявшиеся в большую или меньшую сторону от средних показателей. Наибольшей концентрации сеть кинотеатров достигала в больших портовых городах; согласно данным 1935 года, там на 1 тыс. жителей приходилось следующее количество мест: 46,4 – в Бремене, 44,6 – в Любеке, 40,8 – в Гамбурге. Густой сетью располагал Берлин (394 помещения в 1935 году), для которого соответствующий показатель мест равнялся тогда 46,1. Самыми неразвитыми регионами страны по данному показателю оставались некоторые провинции Пруссии: Познань – Западная Пруссия (Posen – Westpreussen) – 12,9, Восточная Пруссия – 13,4, Верхняя Силезия – 19, а также некоторые другие регионы: Вюртемберг – 14,3, Бавария – 18,3[32]. Подробные сведения относительно количества кинотеатров и кинозрителей в больших и малых городах в 1942–1944 годах приведены в таблицах 4–7 (см. в приложении).

В своих публичных выступлениях Геббельс нередко похвалялся тем, что Германия занимает первое место в Европе по количеству кинотеатров. В 1935 году в гитлеровской прессе была опубликована не слишком достоверная информация о том, сколько кинотеатров действует в отдельных странах. В приводимом перечне на первом месте оказались США (18 тыс. залов), на втором Германия (5005), затем шли Великобритания (4608), Франция (2900), Италия (2095), Чехословакия (1883)[33], Испания (1335), СССР (1025)[34], Швеция (843), Австрия (650), Бельгия (650) и Польша (428)[35]. Ставя себе в заслугу такое число кинозалов в стране, гитлеровская пропаганда не упоминала о том, что по соотношению количества мест в залах и численности населения Германия не оказалась бы среди безусловных лидеров.

Количество посетителей киносеансов в Третьем рейхе систематически росло, хотя понадобилось несколько лет, чтобы достичь уровня, предшествовавшего всемирному экономическому кризису. Рост числа зрителей в период, продолжавшийся до начала войны, демонстрирует таблица 8 (см. в приложении).

По статистике в 1933–1934 годах каждый житель Третьего рейха старше 15 лет ходил в кино 4,7 раза в год. Показатель этот постоянно возрастал и в 1938 году превысил цифру 8. Разумеется, наиболее частыми кинопосетителями были горожане, но и в этом случае между разными региональными центрами наблюдались немалые расхождения. По данным 1940 года, первое место занимал Бонн (24,6 посещений в год), второе – Вена (23,5); в середине списка находились Берлин (20,8), Лейпциг (20,2), Кельн (20,1), а последнее место занимал Ремшайд (11,7)[36]. В малых населенных пунктах, не имевших постоянно действующих кинотеатров (в 1935 году таковыми обладали только 2640 поселений из 50 815), эти цифры были значительно более скромными. Но при этом систематически возрастала частота посещений на сеансах выездных кинотеатров, организованных НСНРП: в 1935 году – 21,7 млн зрителей, в 1936‐м – 29,3, в 1937‐м – 37,5.