Кино и кое-что еще. Неизвестные истории об известных фильмах

3. Этот фильм был бы лучше, хуже или не изменился бы, если бы в нем играл Скала?

Скала уже более чем полдесятилетия самая большая кинозвезда на планете, и неплохо было бы начать с какой-нибудь истории (если б она у меня имелась) о том, как идея этой главы пришла мне во время целенаправленного мозгового штурма. Например, после того как Скала вел премию MTV Movie Awards в 2016 году или перед просмотром одного из семи фильмов, в которых он играл между 2016 и 2018 годами[26]. Тогда бы у меня был логичный повод начать рассуждать о том, как интернет атомизирует и/или фрагментирует традиционную голливудскую инфраструктуру по созданию звезды и как Скала смог проникнуть в кинокультуру.

Но идея возникла совсем не так. Однажды мы с иллюстратором этой книги переписывались в ночи весной 2016 года. Он мимоходом упомянул, как любит Скалу. «Я тоже!» – ответил я. Следующие минут двадцать пять мы слали друг другу фотографии Скалы, и в конце концов я написал: «Я не просто хочу больше фильмов со Скалой – я хотел бы вставить его в те фильмы, которые уже существуют». Мы минутку помолчали, и Артуро ответил: «А что, это мы можем». С тех пор это превратилось в локальную шутку.

(Не помню точно, сколько было на часах, но разговор происходил между часом и четырьмя утра.)

(Всегда трудно конкретно сказать, когда произошло то или иное событие какого-то периода, потому что все сливается в один сплошной период.)

(Я точно знаю, что прекратил отвечать на его сообщения после гифки, на которой Скала трахает женщину на офисном столе[27].)

Во всяком случае, именно так появилась эта идея, и вот в чем она состоит: Скала сыграл в огромном количестве фильмов[28] – так давайте увеличим это количество. И попробуем прикинуть, выиграл бы от этого фильм, проиграл или же остался таким же.

О чем кино: о копе, который по совместительству робот[29].

Кого меняем: самого Робокопа.

Здесь есть над чем подумать. Часть меня говорит, что от такой замены мы очевидно выигрываем, но думаю, это потому, что «РобоРок» звучит куда круче (the Rock – англ. «скала». – Прим. пер.). А если поразмыслить хорошенько, честно и отстраненно, я в большей степени убежден, что такой фильм не выстрелит. Помню, как-то я читал, что кандидатуру Арнольда Шварценеггера в числе прочих рассматривали на роль Робокопа, но отклонили из-за его массы. Что похоже на правду, ведь Робокоп по природе создание весьма стройное. Идея фильма может сработать только в том случае, если у вас есть хрупкий парень, которого вы засовываете в костюм, иначе все становится нелепым[30]. В этом и состоит основная проблема кастинга Скалы на роль Робокопа. Он слишком большой парень.

Кроме того – и это не менее важно – Скала слишком харизматичный. А нам в роли Робокопа нужно нечто противоположное, актер с «обратной харизмой».

Лучше, хуже, так же: как ни странно, хуже.

О чем кино: несколько очень мускулистых парней попали в ловушку в джунглях с инопланетянином, который мало того что еще более мускулист, так к тому же обожает охотиться.

Кого меняем: персонажа Арнольда Шварценеггера по прозвищу Голландец, лидера группы людей, на которых идет охота.

Вероятно, сейчас вы думаете: «Менять нужно не Арнольда. Это ошибка, упущенная возможность, сменить Арни на Скалу – как поменять шило на мыло. Что следует сделать, так это заменить Скалой самого Хищника. Вот это будет реально интересно». И я мог бы согласиться, если бы не две причины, одна из которых детская и бестолковая, а другая – серьезная и тонкая.

Причина № 1. Детская: такая замена забавно выглядит на бумаге, потому что мы говорим про Арнольда Шварценеггера прайм-эры против Скалы прайм-эры. Трансцендентная пара. Правда, это опасное предложение, и я говорю вот о чем. Мы ведь убираем Хищника из «Хищника» и меняем его на Скалу, верно? А все остальные части кино остаются нетронутыми. То есть (1) Арнольд все еще ведет группу наемников через джунгли. (2) Их все еще преследует инопланетянин (только в злой инопланетной версии Скалы, что само по себе возбуждает, ведь в роли совсем уж плохих парней мы его еще не видели). И (3) фильм заканчивается последней схваткой насмерть между двумя этими персонажами.

Окей, если это все же случится, если после 110 минут хронометража, и без того полного маскулинными проявлениями, Арнольд прайм-эры и Скала прайм-эры сойдутся в поединке посреди южноамериканских джунглей – это будет гребаный тестостероновый ураган. Подобно тому как толпа вываливается с очередного матча по единоборствам и парни расхаживают по округе, возбужденно-агрессивные, в надежде нарваться на какую-нибудь драку. Вот почему нужно менять именно Арнольда. Если в одном месте столько тестостерона от UFG, хорошего не жди[31].

Но если говорить серьезно, как бы я ни любил Скалу, ему не заменить и Арнольда. Никто из звезд не способен так сглаживать эмоциональный спектр, как Шварценеггер. Во многом именно поэтому фильм, подобный «Хищнику», вообще пришелся по вкусу публике (и по той же причине Терминатор стал столь знаковым персонажем). Несомненно, Скала смог бы взять эту роль, но он всегда выдает чересчур много эмоций. Так что:

Лучше, хуже, так же: немного хуже.

О чем кино: Чед и Алекс – братья-близнецы, которых разлучили при рождении после убийства родителей. Они растут на разных континентах, не подозревая о существовании друг друга. Чед, воспитанный в любящей семье в Лос-Анджелесе, превращается в занудного сноба, о чем нетрудно догадаться по волосам, зачесанным набок, и черным шелковым трусам. Алекс, выросший в детском доме в Гонконге, становится все круче и суровее, волосы зачесывает назад и раздает умные советы. В итоге они встречаются и объединяются против крупных игроков китайского преступного мира.

Кого меняем: в этом фильме Жан-Клод Ван Дамм сыграл обоих братьев, так что Скала фактически меняет сразу двух персонажей – Чеда и Алекса.

Размышления о том, улучшится ли фильм, станет ли хуже или вообще не изменится – вопрос чистой математики. Если поменять Ван Дамма на Скалу, то больше нет возможности наслаждаться Ван Даммом на экране, который гораздо красивее Скалы (и красивее любой звезды блокбастеров, если честно). Это минус. Однако это единственный минус, который приходит мне в голову.

А вот четыре плюса:

1. У Чеда студия боевых искусств, и по какой-то причине там есть боковая комната, где женщины растягиваются весь день напролет. В начале фильма есть сцена, где Чед в колготках делает шпагат, демонстрируя важность гибкости. Если мы заменим актера, то увидим это в исполнении Скалы – ну же, вы только представьте! Мы видели, как он подружился с гигантской гориллой, победил землетрясение, разгромил наркокартель и правительственных бюрократов одновременно, превратился в мегаскорпиона, жарил человеческую плоть на барбекю[32], совершил самоубийство, прыгнув со здания, произнес в зале суда речь столь убедительную, что с него сняли все обвинения, а также в буквальном смысле был Зубной феей. Настало время посмотреть, как он сядет на шпагат[33].

2. В середине фильма есть сцена, в которой Алекс представляет себе, что у его девушки роман с Чедом. В нашем варианте это Скала, который воображает, что у его девушки роман со Скалой, что означает – мы увидим секс с участием Скалы на большом экране. До сих пор единственной сценой сексуального характера была та самая, из «Футболистов», и хотя в ней все было как надо, но все же отсутствовала эстетика, присущая сексу в кино. Все равно что смотреть на Коби против Леброна в Матче всех звезд НБА, потому что в финал они не прошли.

3. Фильм заканчивается тем, что Чеду нужно сразиться с персонажем по имени Мун, которого играет Боло Йен. В 1988 году он же сыграл Чона Ли в «Кровавом спорте». То есть в нашей версии «Двойного удара» Скала будет драться с Боло Йеном, а это почти то же самое, что запихнуть Скалу в «Кровавый спорт», – просто здорово.

4. Версия Чеда от Ван Дамма, который весь из себя такой бестолковый и кроткий, с глазами лани, слегка трансформируется. В фильме со Скалой мы получаем двух крутых братьев вместо ботана и крутыша. Это будто поставить зеркала друг напротив друга и смотреть, как в них множатся отражения (плюс у этих отражений еще и мышцы есть, а ваша вторая половинка хочет с ними переспать).

Лучше, хуже, то же самое: лучше. Определенно.

О чем кино: история взросления одиннадцатилетней девочки по имени Вейда. Во многом она совершенно нормальна (влюбляется в учителя; у нее есть лучшая подруга – единственная, кто может оценить, насколько Вейда особенная; она сочиняет стихи качеством ниже среднего), а во многом – нет (живет в похоронном бюро; каким-то образом убедила местного врача многократно принять ее, хотя ни разу даже не записывалась на прием; возможно, подлинный гений). В самой известной сцене этого фильма ее лучшего друга Томаса Дж. до смерти жалят пчелы в лесу.

Кого меняем: Томаса Дж.

Отмечу три факта.

Первый. Этот фильм, хотя его и сняли с одной хорошо известной целью[34], весьма устарел, особенно если вы впервые смотрели его в детстве. Работая над главой, я вернулся назад во времени и прочитал кучу рецензий, которые появились, когда фильм только вышел в прокат. Удачнее всех выразился Роджер Эберт, написавший, что «Моя девочка», хоть у нее и хватает ляпов, остается фильмом, у которого «сердце на правильном месте». (С этим я согласен, иначе не упомянул бы ленту тридцатилетней давности в главе о Скале.)

Самый впечатляющий отзыв принадлежит шведской писательнице по имени Лаура Адамчик. Она написала его после повторного проката в A. V. Club, прошедшего под лозунгом «Стираем память», когда критики пересматривали старое кино, а потом рецензировали его в контексте современных реалий. Обзор Адамчик заканчивается весьма мудро и мощно: «Я не знала, что такое родственная душа, пока Лорен Эмброуз не пришла на телевидение, чтобы курить, кричать и делать снимки на протяжении всего сериала “Клиент всегда мертв” в роли Клэр Фишер. К тому моменту я уже достаточно знала о смертях и болезнях. И я наконец-то поняла, что такие фильмы, как «Моя девочка», любят не за правдивость, а за возможность пережить самые разрушительные ситуации в молодости, прежде чем столкнешься с ними в жизни». Я бы согласился с Адамчик – это в самом деле взгляд на «Мою девочку» под новым углом.

Второй. Маколей Калкин сыграл в «Моей девочке» Томаса Дж., и забавно думать, что этот парень, который перехитрил двух грабителей в «Один дома»[35], умирает в результате несчастного случая, от укусов пчел, всего год спустя[36].

Третий. Если заменить Маколея Калкина на Скалу, то нам, друг мой, потребуется побольше, чем одно гнездо пчел. Тут скорее подойдет чертово гнездо разъяренных медведей.

Ни один ребенок не умрет в моей версии «Моей девочки». Следовательно…

Лучше, хуже, так же: значительно лучше.

О чем кино: парень в тюрьме, и с ним происходит все то, что обычно происходит со всеми парнями в тюрьмах.

Кого меняем: персонажа Клэнси Брауна, капитана по имени Байрон Хедли, самого жестокого начальника, когда-либо управлявшего тюрьмой Шоушенк.

Никакого искупления. Никто не убежит из Шоушенка, которым правит Скала.

Лучше, хуже, так же: хуже.

«Титаник» 1997 года с участием Скалы

О чем кино: небогатый молодой человек (Джек в исполнении Леонардо Ди Каприо) и молодая женщина, которая в скором времени весьма обогатится (Роза в исполнении Кейт Уинслет), влюбляются друг в друга во время морского путешествия. Корабль врезается в айсберг, все, кто был на борту, идут ко дну. Роза выживает, а Джек насмерть замерзает в водах океана, пока они дожидаются помощи[37].

Кого меняем: Розу, несчастную дебютантку этого сезона.

Лодка все еще тонет, но никто не умирает, потому что все, кто плыл на «Титанике», просто устраиваются у Скалы на спине, и он, черт возьми, прекрасно проплывает остаток пути до Нью-Йорка. «Не было на свете судна совершеннее, чем это», – замечает джентльмен, сидящий у основания широчайшей мышцы спины Скалы, когда они заходят в порт. «О да, это так!» – восклицает второй, поднимая к ночному небу бокал с шампанским.

Лучше, хуже, так же: лучше.

О чем кино: у парня по имени Джерри (в исполнении Джерарда Батлера) находят опухоль мозга, и он вот-вот умрет. Он организует для своей жены Холли (которую играет Хилари Суэнк) доставку посмертных писем и подарков от него – каждое в назначенное время и место[38]. Предполагается, что письма и подарки помогут Холли пережить его смерть (и в конце концов так и выйдет), но часто эффект получается прямо противоположный.

Кого меняем: Джерри.

Фильм мало чем будет отличаться от оригинала, за исключением концовки. В версии с Батлером Холли получает письмо, где он призывает ее не бояться полюбить снова. В версии Скалы последнее, что получает Холли, – великолепное черное платье, которое курьер приносит ей на годовщину смерти. К платью прилагается короткая записка:

Она читает записку и выглядит сбитой с толку, на мгновение камера задерживается на ней. Затем широким планом появляется кладбище, где Скалу похоронили годом ранее. Камера наползает все ближе и ближе на его могилу, и вы все время видите только траву и надгробие, секунд пятнадцать. Все совершенно спокойно. Крошечная птичка щебечет где-то вдали. Свет солнца падает под тем идеальным углом, когда все цвета обретают теплый оттенок. Легкий ветерок гоняет пару листьев по траве неподалеку. Все прекрасно, спокойно, безмятежно. И ТУТ ИЗ-ПОД ЗЕМЛИ ВДРУГ ПРОБИВАЕТСЯ РУКА. Из могилы вылезает Скала. Хотя он лежал в гробу уже пятьдесят две недели, но выглядит молодцом: свеженький, как будто только с церемонии награждения. Смотрит в камеру. Чуть ухмыляется. И говорит: «Опухоль мозга? Скорее уж ничтожная опухоль!» Слегка поднимает бровь, как делал в годы реслинга. Затемнение экрана. Финальные титры.

Лучше, хуже, так же: лучше.