Кино Югославии

Далеко от Белграда

Сначала — несколько необходимых дат. 6 апреля 1941 года гитлеровская Германия напала на Югославию. 17 апреля югославская армия капитулировала. 22 июня — гитлеровская Германия напала на СССР. 27 июня — создан Главный штаб народно-освободительных партизанских отрядов Югославии. 4 июля — Политбюро ЦК КПЮ призывает народ ко всеобщему вооруженному восстанию. 28 июня — Совинформбюро передает первое известие о борьбе югославских патриотов с оккупантами. В середине августа в горах близ Тбилиси начинаются съемки короткометражного фильма «В ЧЕРНЫХ ГОРАХ» (сценарий выдающегося венгерского теоретика кино Белы Балажа, постановка выдающегося грузинского режиссера Николая Шенгелая). В начале ноября состоялась премьера фильма, первого кинематографического изображения героической борьбы партизанских отрядов с захватчиками. В эти же дни в освобожденном от оккупантов городе Ужице был показан советский фильм «Чапаев».

Эти даты и факты можно отнести к числу совпадений, и каждое в отдельности, может быть, и было совпадением. Но дело, разумеется, не в этом. Картина Шенгелая была первым, но отнюдь не единственным изображением борьбы югославских народов против фашизма на советском экране военных лет — достаточно вспомнить короткометражку Леонида Лукова «Ночь над Белградом» из «Боевого киносборника № 8», снятую в Средней Азии и показанную в феврале сорок второго года, достаточно вспомнить полнометражный — около часа экранного времени — фильм Сергея Юткевича «НОВЫЕ ПОХОЖДЕНИЯ ШВЕЙКА» (1943 год, действие которого разворачивается в оккупированной итальянцами и гитлеровцами Словении, чтобы увидеть, с какой оперативностью и симпатией откликался советский военный кинематограф на события и ситуации, происходившие в окрестностях Белграда, Загреба, Любляны, Сараево, Скопле, Цетинье и других городов и деревень Югославии.

И хотя значительность этих лент не стоит переоценивать — они весьма мало напоминали реальную действительность, да и откуда было знать ее кинематографистам, находящимся за тысячи километров и от собственных фронтов, не говоря уже об оккупированных Балканах, однако они были продиктованы таким сочувствием к далеким, но «своим», близким по духу, по ненависти и отваге собратьям-антифашистам, которое с лихвой искупало неточности, наивности и несуразицы драматургии. Куда важнее было другое — эти короткие и непритязательные ленты прокладывали дорогу к сердцу зрителя на много лет вперед, в будущее, в наши дни, и не случайно спустя полтора десятилетия, когда югославские военные фильмы десятками хлынули на наши экраны, они были восприняты сразу и навсегда, как свои собственные, как давно и привычно знакомые, лишенные и тени экзотики, необходимости обстоятельных вступительных титров, вводящих зрителя в курс дела, ибо экранное изображение народно-освободительной борьбы югославов против фашизма было давно и накрепко, как принято сейчас говорить, закодировано в зрительной памяти целого поколения публики.

Замечу сразу же, что, с другой стороны, те наши старые фильмы так и остались неизвестными зрителю югославскому — в годы войны ему просто-напросто было негде их увидеть, — а потом, после сорок пятого, когда на экраны освобожденной от фашизма Югославии пришел советский кинематограф, эти наивные короткометражки уже не могли конкурировать со зрелым советским военным фильмом, ушедшим неизмеримо далеко вперед и в понимании войны, и в точности деталей, подробностей, фона, всего того, что в этих короткометражках как бы не имело значения, равно как и в первой советско-югославской постановке (пусть кинематограф в ту пору еще не изобрел этот производственный термин) — «В ГОРАХ ЮГОСЛАВИИ» Абрама Роома (югославское название — «БУРЯ НАД БАЛКАНАМИ»), просто укрупнившей достоинства и недостатки. «Боевых киносборников», а потому быстро и безболезненно сошедшей с экрана. Не мудрено, что «БКСы», как называли «Боевые киносборники», отодвигались все дальше и дальше на полки киноархивов, так и не оказав должного влияния на творчество начинающих югославских кинематографистов, хотя в них — и в этом заключается их непреходящее значение, — были поразительно точно угаданы практически все мотивы, сюжеты, конфликты, характеры и даже отдельные перипетии будущего «партизанского» фильма, — потому скорее всего, что советский военный фильм опирался на чрезвычайно похожие обстоятельства партизанской войны, развернувшейся на землях оккупированной Украины, Белоруссии, Молдавии, Прибалтики.

Впрочем, все это стало понятно и объяснимо много позже, в середине пятидесятых годов, когда на наши экраны — повзводно, поротно, побатальонно, если воспользоваться приличествующей жанру военной терминологией, — вышли десятки югославских картин, складывающихся в бесконечно разнообразную панораму кинематографической истории народной трагедии, народного подвига, народной победы в одной из самых жестоких, кровопролитных и продолжительных войн, какие только знали на своем веку издавна немирные Балканы.