Прийти в себя. Вторая жизнь сержанта Зверева. Книга пятая. Кирдык вашей Америке!

Глава третья. Союз Свободных Суверенных Республик

История – дама капризная. Чуть где-то стоит дать слабину, не выдержать до конца курс, который был изначально намечен, притормозить, а где-то и отойти чуть назад – всё! Сразу начнётся не просто застой, не просто возврат к старому – начнётся натуральное загнивание. Потому что всё то, что веками наши предки накапливали, как опыт, со временем становится уже не опытом, а консерватизмом. И достигнуть чего-то нового с годами становится всё труднее. Это как, например, в медицине – если врач хочет внедрить какое-то новшество, то в случае его ошибки на кону – жизнь человека.

А вот ошибки политика, государственного деятеля губят не одного человека, а тысячи и даже порой миллионы. Гибнут и люди, и государства. Иногда, правда, после гибели одних государственных образований на их месте возникают другие. Вот только, к сожалению, граждане этих погибших государств, которые тоже гибнут, уже никогда не возрождаются к новой жизни…

Чечня, год 2016, 17 декабря

Максим Зверев всё ещё не переставал удивляться. Он подозревал и раньше, что все эти его переходы в прошлое будущее и обратно – всего лишь проколы того самого жгута, кабеля, в котором собраны множество проводков. И каждый раз он может попадать на одном и том же временном отрезке на разные проводки. Вот как сейчас – вроде бы он снова в 2016 году, но почему-то не в Украине, а в Чечне. В которой только сейчас началась Первая чеченская. Причём, не Российская Федерация воюет с республикой Ичкерия – нет такой и никогда не было. Есть Чеченский автономный административный округ и есть Российская советская федеративная республика, которые входят в состав СССР – Союз свободных суверенных республик. В котором частично всё-таки произошли изменения, которые в прошлом Максима Зверева происходили после развала Советского Союза. Но – только частично. Вот, к примеру, чеченские войны начинаются только в этом году. Да и то – как и во многих бывших союзных республиках, они начались в результате передела власти на местном уровне. В Чечне схватились между собой лидеры крупных влиятельных тейпов, в Таджикистане – «ленинабадцы», занимавшие высшие административные посты, схватились с «кулябцами», занимавшие высшие посты в силовых структурах. После к ним подключились другие клановые группы – «бадахшанцы», «гиссарцы» и «гармцы». На основе кулябско-гиссарской коалиции был создан Народный фронт Таджикистана, хотя, по сути, его создавали на базе 15-й бригады ГРУ.

В Таджикистане КГБ и ГРУ вовремя предвидев момент, когда в регионе к власти рвались исламские фундаменталисты, провели ряд операций, и перестреляли лидеров всех кланов. В Чечне стрелять было нельзя. Там всё надо было сделать тоньше. Чем, впрочем, и занимался сейчас Комитет госбезопасности, а также специальное подразделение «Омега», которое возглавлял его боевой товарищ и друг Кёсиро Токугава. Который сейчас сидел перед ним.

… – Тебя, Максим, не американцы хотели грохнуть. И не «чехи». А вот кто – мы пока не знаем. Наёмник был, мы проследили цепочку, но до заказчика не добрались. Пока не добрались. И охота на тебя велась в Чечне уже три месяца. Именно на тебя. Так что, когда пиндосы с «чехами» на тебя засаду сделали, мы вас аккуратно вели. Думали, на заказчика выйдем. А получилась двойная ловушка. Американцы ловили тебя, мы ловили их на живца, а параллельно за тобой и американцами ещё кто-то следил. И дал приказ тебя вальнуть. Зачем – неясно. Но если принять во внимание всю эту канитель с американскими попаданцами, то ясно – кто-то хочет нас столкнуть лбами. Кто-то, кому не нравится твой контакт с пиндосами. Вот всех и зачистили. То есть, стреляли не мы – стреляли те, кто держал тебя и твоих америкосов на прицеле. Не знаю, хотели тебя ликвидировать или нет, но мы не могли рисковать.

Зверев изумлённо взглянул на друга.

– То есть? Рисковать чем?

– Не чем, а кем. Тобой, конечно. Если бы тебя грохнули, неизвестно как бы всё это аукнулось в прошлом. Да и в будущем. Мы «Красухи» подогнали… ну, станции радиоэлектронного подавления, так что ни радиосигнал, ни мобильная связь не могли работать в том районе. А значит, никаких радио-направленных фугасов или команд снайперам. Которых, кстати, всех держали на мушке пацаны Громова. Но, видимо, у снайперов были какие-то заранее разработанные сигналы или временной таймер включили – не знаю. Как только они начали активничать, мы их сразу положили. Первого, конечно, вальнули стрелка, который тебя держал на мушке. Ты лазер не видел, зато мы видели и сразу помеху ему поставили. А потом пристрелили.

Макс нахмурился.

– Не могли живьём взять, супермены? Там очень интересная комбинация могла получиться…

Токугава улыбнулся.

– Зверь, она и так получится. Не забывай, этот мир – только одна из версий. Ты вернёшься в наше прошлое, а мы здесь даже ничего не заметим. Всё пойдёт по-другому. Впрочем, тебе попонятнее объяснит Мерлин, а я расскажу про оперативную обстановку.

Он прокашлялся и предложил:

– Макс, мы же уже не дети, давай пять капель саке за встречу? А то я тут уже пятые сутки на нервах.

Максим рассмеялся.

– Не узнаю тебя, Костя. Ты всегда был таким хладнокровным, спокойным, как настоящий самурай. И там, на Донбассе, в какую бы задницу мы не попадали, ты всегда держал марку. Что с тобой случилось?

Кёсиро прошел к шкафу, открыл дверцу и достал оттуда маленькие чашечки и пузатую бутылку явно импортного производства. Не спеша вернулся, селя за стол напротив Зверева, поставил чашечки на небольшой деревянный поднос, открыл бутылку и разлил по чашечкам прозрачную жидкость.

– Саке настоящее, отец привёз.

Макс удивлённо поднял брови.

– Твой отец, он…

Кёсиро улыбнулся.

– Да, он жив и даже можно сказать жив и здоров. Но о нём позже. Итак, давай выпьем за нас, потому что обстановка требует.

Он медленно выпил из своей чашечки и аккуратно поставил её на поднос. Максим тоже выпил. Напиток отдавал немного вкусом соевого соуса и сыра.

– «Дайгиндзё». Я люблю этот сорт, – пояснил Токугава, наблюдая за выражением лица друга.

– Да, раньше никогда не пил саке, оказывается, чертовски приятный напиток. Ладно, так что насчёт обстановки?

Токугава немного помрачнел.

– Ну, что ж. Я не буду рассказывать тебе о том, что произошло в СССР с 1977 по 2016 год. Только коротко – Союз не развалился, Россия осталась основой СССР, КПСС стала коммунистической партией (объединённой), но многопартийность была разрешена. Потому что пар надо было выпускать – после передачи части власти советам народных депутатов полезли, как тараканы изо всех щелей, все эти «избранники народа». Многие из них были натуральными агентами разных спецслужб, а многие – просто дураками или амбициозными авантюристами. Но пока они там бесились на своих собраниях и съездах, КГБ отлавливал шпионов, агентов, многих перевербовал, так что очень хорошо, что эту заслонку мы открыли.

Макс не выдержал.

– А что с Союзом, как с республиками? Как удалось не допустить гражданских войн?

Кёсиро улыбнулся.

– Так с нашей помощью. Наши маги-экстрасенсы покопались в наших мозгах, всю историю выложили новым руководителям страны. А это уже не какие-то бредни каких-то попаданцев, это заключение авторитетных спецов. Плюс часть наших прогнозов, точнее, наших послезнаний в точности совпали с тем, что происходило. Началось всё с предотвращения пожара в гостинице «Россия». Ну там авиакатастрофы, маньяки и всякое разное. Это как играть в покер, заглядывая в карты своих партнёров. С Грузией разобрались сразу – Мазуров так вздрючил Шеварднадзе, что тот сам всю Грузию раком поставил. Кирилл Трофимович ему намекнул про Комитет государственного контроля и сказал, мол, или ты всё делаешь, как мы тебе скажем, или ляжешь на соседнюю койку с дорогим Леонидом Ильичом. Только типа генсек просто говорить не может, а ты не после нашей встречи, Эдик Амвросиевич, не сможешь даже писять нормально. Под себя ходить будешь. Тот сразу всё понял и стал шуршать, как электровеник.

– И что – со всеми так получилось?

Кёсиро вздохнул.

– К сожалению, нет. Но всё тебе рассказывать не могу – Мерлин предупредил говорить только о том, что при тебе уже было. Скажу только о Таджикистане. Помнишь, тебя выбросило в 1984 год? Когда ты там воевал с душманами?

Максим кивнул.

– Да, вначале я попал в 1984 в Кулябский район под Душанбе. Хотя в реальной своей истории я там никогда не служил.

Кёсиро перебил его.

– Да знаю, я, знаю. Ты попал в тот виток истории, который сам же закрутил после своего вояжа в прошлое будущее, когда ты оказался во Львове, а в Украине вместо войны на Донбассе была война на Буковине, причем, там тоже воевали украинские войска с повстанцами, а им помогали ещё и поляки. Всё это и ты, и Мерлин нам рассказали. Не отвлекайся.

– И что я вначале попал в тот же год, но в Казахстан – он тоже рассказывал?

Токугава удивлённо посмотрел на Зверева.

– Нет, об этом не говорил.

Максим стукнул кулаком по столу.

– Я так и знал. Так вот – когда в первый раз меня выбросило в будущее, ну, точнее, в то будущее, из которого мы все сюда пришли, то это было из-за травмы. Когда я по башке кастетом получил. И попал я уже в изменённое будущее. То самое, где АТО было на Западной Украине. Потом я попал как раз в своё прошлое. То есть, почти в своё – в посёлок Кара-Кемир под Алма-Атой, где я действительно служил в учебном полку, где и получил сержантские лычки. Только были небольшие изменения. В своём прошлом я проиграл соревнования по самбо, а тут – выиграл. И правила были какие-то другие. В общем, я успел заметить только отдельные мелочи. А вот потом, когда я познакомился с нашими магами-чародеями и они меня уже целенаправленно отправили назад в будущее, я попал уже совершенно в другое будущее. Там и был Таджикистан, совершенно такой, как в наше время Афганистан – и душманы с нами воевали, точнее, мы с ними, и Розенбаум пел про «Чёрный тюльпан». Короче, вроде бы не поменялось ничего, по сути, только акценты сместились. А вот потом – раз – и сразу Чечня. Причём, уже не 1984 год, а всё-таки 2016-й. Смекаешь?

Кёсиро на мгновение задумался.

– Ты хочешь сказать, что ты вернулся в отправную точку, но в совершенно другой регион и в совершенно иную составляющую?

Максим хлопнул в ладоши несколько раз.

– Именно! То есть, больше нет промежуточных точек бифуркации. Потому что мы здесь всё-таки повернули время вспять – изменили ход событий коренным образом. Но остались побочные эффекты, которые всё равно с ходом времени возникают у нас на пути. Ну, это как сон, который ты только что видел, но его отрывки ещё проявляются в твоей памяти. Надо только сделать так, чтобы сон этот не был вещим.

Токугава рассмеялся.

– Ну, об этом поговоришь с нашим штатным вещуном, Мерлином Или с генерал-майором КГБ в отставке Вронским. А еще с его помощниками. Я тебе только напоследок расскажу про то, что случилось с нашим попаданством. Итак, как ты помнишь, после отставки Брежнева по болезни его место занял Фёдор Кулаков. Который и планировался ему на замену. Поэтому в реальной истории он как-то внезапно и подозрительно быстро умер. Видимо, и в нашей истории какой-то след на нём отпечатался. В общем после того, как было совершено покушение на Кулакова, и он погиб, его место занял Григорий Романов, который входил в руководящий состав Комитета государственного контроля. Ты тогда был ранен – так, царапина, но какой-то хитрый яд попал в твою кровь, и ты оказался в коме. Вот потому сейчас мы и разговариваем – ты снова совершил переход в будущее. В наше будущее. В котором дальше всё пошло как по нотам и заговор увенчался успехом. И если в центре удалось победить практически бескровно, то с союзными республиками пришлось повозиться. С Узбекистаном, Грузией, Арменией смогли договориться, кое-что подправить, Мазуров побеседовал с лидерами, в общем, там сепаратизм задушили в зародыше, наладили плотный контроль КГБ и МВД. Немного сложнее было с Таджикистаном – после твоего возвращения из «нового будущего» Романов уделил ему особое внимание.

Максим невесело усмехнулся.

– Да уж, я помню до сих пор тот бой на перевале… И потом, в расположении долго отходил. Это не Донбасс, это другое. Хотя и Донбасс – это кошмар, но всё началось именно с Афгана. Тогда впервые наши люди увидели смерть, почувствовали кровь, там началось это зверство… Там тормоза впервые оказались не нужны.

Кёсиро понимающе кивнул и продолжил.

– Так вот, Таджикистаном нам просто повезло. Там первым секретарём ЦК Компартии Таджикской ССР с 1961 года был очень порядочный человек, тот самый настоящий коммунист, о которых нам рассказывали на уроках и про которых писали книги и снимали фильмы. Джабар Расулович Расулов. Бывший агроном, учёный – доктор сельскохозяйственных наук, профессор. Умнейший и честнейший человек. Как такой сохранился в брежневскую эпоху – ума не приложу. Знаешь, в нашей истории я про него читал, но, сам понимаешь, ничего не помню. А вот наши экстрасенсы всё из моей головы достали и нам же потом давали почитать. Так вот, когда Джабар Расулович скончался в 1982 году, опередив, кстати, смерть Брежнева, то была создана похоронная комиссия. Члены комиссии при участии свидетелей открыли сейф Расулова и нашли в нём его сберкнижку, на которой было 4 тысячи 200 рублей. Представляешь? Четыре тысячи! То есть, за 21 год руководства республикой Расулов скопил всего примерно 3000 долларов США по тогдашнему курсу! Этих денег ему не хватило бы даже на покупку «копейки» – «Жигулей» первой модели, не говоря уже о «Волге». «Жигули» стоили тогда 6 тысяч рублей. И это еще не всё! Расулов даже во время командировок по регионам республики брал с собой свою еду из дома, чтобы председатели колхозов и совхозов не готовили ему угощений. Чтобы не задабривали его! А сам глава целой республики имел всего два костюма – один для повседневной работы, другой для командировок в Москву и другие регионы СССР. Вот такой был у таджиков руководитель!

Максим удивлённо посмотрел на друга.

– А что же тогда случилось с Таджикистаном потом? Почему там началась гражданская война?

Токугава махнул рукой.

– Да всё то же самое – клановые войны. Памирцы, то есть, горцы против равнинного населения. Кулябцы против «ленинабадцев» и узбеки из Курган-Тюбе против этнических таджиков. Короче, винегрет. Плюс исламские эмиссары стал народ баламутить. А главное – беднота, точнее, нищета населения. И это как раз началось после того, как умер Расулов, а на его место пришел Рахмон Набиев. Вот с него-то всё и началось. Когда Горбачёв стал мутить воду, Набиев в 85 году уже был отстранён от должности первого секретаря компартии Таджикской ССР за пьянство и разгульную жизнь. Мы всё это учли. Ну, а главное – не стали устранять Горбачёва, а дали ему немного проявить себя. Они там с Лигачёвым на пару такого наворотили, что и не надо было потом народу ничего объяснять.

Кёсиро рассмеялся и продолжил.

– Если в нашей с тобой истории Мишку-Меченного материть стали уже в 90-е, то в 78-м после его попытки провести антиалкогольную кампанию и ещё за парочку нововведений его чуть ли не на каждом митинге стали просто бить. Еле оттаскивали людей. Поэтому все остальные его лозунги и эксперименты советские люди уже воспринимали, как бред идиота. Соответственно, и все остальные ошибки были учтены. Поэтому ты и оказался у нас, в 2016 году, в истории, которая пошла по другому пути. Ну, ладно, а сейчас тебя ждёт Вронский, он тебе подробнее расскажет и о вневременных переходах, и про американцев и даже про тех, кто тебя держал на мушке.

Максим встал, зачем-то поправил на себе одежду и пошёл к двери. Но вдруг остановился, обернулся к Кёсиро и спросил.

– Костя, погоди, а где все наши? А то Мерлин меня сейчас снова запустит в прошлое, и я никого из вас больше не увижу. Где Филин, где Громов, Уткин?

Токугава помрачнел. Потом всё же ответил, с трудом подбирая слова.

– Ваня Громов тебя прикрывал. А Витя погиб…