Клан Дятлов 10. Финал

Глава 12

Я поставил поднос с кофе и посыпанными тертым сыром гренками на парапет замка и залез на него сам, усевшись на теплые камни и свесив ножки вниз. Ползающие внизу вараны зашипели, пуская в мою сторону струи ярко-оранжевой ядовитой слюны. До меня было высоковато, и слюна бессильно разбивалась о каменные стены замка, образуя на серой поверхности замысловатые абстрактные картины.

— Вы неправильно плюётесь, — поведал я им, добавляя в кофе из изящного молочника изрядную порцию сливок и с удовольствием пригубив ароматный напиток. Плюнул на чешуйчатую голову ближайшего ящера и призвал им принцессу ползунов, чтобы плевучим недодинозаврам было не так скучно пялиться на мою одинокую фигуру. Вараны на пару секунд замерли, пялясь на формирующуюся тушу, а затем дружно атаковали появившегося из неоткуда чужого. В ответ, принцесса окатила самого жирного из них потоком кислоты, моментально отправляя двухсотуровнего ящера на тот свет. Плоть с него слезла буквально за секунды, а затем начали и шипеть, и растворяться кости, опадая как рафинад под струями крутого кипятка. Видок, конечно, отвратный, но после того, что я прочитал там, внизу, жалко мне их не было.

Ах, да, кажется, я не сказал: после смерти меня занесло в ближайший замок, точную копию нашего Камелота. Только этот стоял посреди песчаной пустыни, со всех сторон окруженной желто-серыми барханами, по поверхности которых шастали толпы огромных ящеров. Этот замок когда-то был обитаем. Как я понял, сюда попал какой-то бедолага из группы Майора. Только попал он сюда один, так и не смог вырваться из этой западни, просиживая здесь месяц за месяцем, пока мы не уничтожили Малыша и не освободили его из этого плена. История этого бедолаги была написана углем на стенах столовой, и меня поразила та обреченность, что сквозила в каждой строчке этой исповеди. Начиная от недоумения, лишенного всего топового игрока, попавшего в тело голого первоуровнего игрока на локу предназначенную для двухсотых уровней, до полной потери надежды, совершеннейшего уныния и, в конце концов, явной потери психического здоровья. Причем изначально было видно, что человек был целеустремленный и находчивый. Он описывал множество способов, которыми он пытался вырваться из окружения или заработать опыт и поднять уровень, но ящеры, хоть ночью и теряли дневную активность, но все же не давали отойти от замка и на двадцать шагов. Дважды, правда, в угрюмом повествовании встречались и оптимистичные нотки. В первый раз это случилось, когда заключенный разобрался с механизмом подъёмного моста и после сотен попыток сумел затащить одного из ящеров к отпускной решетке, где тот, увлекшись погоней и застрял. Но попытка раздавить его, поднимая мост обратно ни к чему ни привела. Сил еле хватало лишь на то, чтобы поднять его обратно, но располовинить попавшую в ловушку тушу он был не способен, а когда он решил его сжечь, то получил ядовитый плевок и помер. Когда же он возродился, никакого ящера, застрявшего в решётке, уже не было. Второй раз описывал очередную попытку сбежать из этого негостеприимного места. Скатерть послужила основой, а залитая жидким сахарным сиропом и засыпанная песком, превратилась в плащ невидимку, с пары метров неотличимую от поверхности пустыни. Узник запасся водой и не портящейся провизией вышел в путь. Вернее выполз. О-о-очень медленно продвигаясь на север по раскалённому песку, он трое суток избегал атаки ненавистных варанов, то и дело попадавших в поле его зрения. Через три дня вода закончилась, но он, почти теряя сознание от жары, продолжал ползти. На исходе четвертого дня случилось самое страшное. Нет, его не сожрал удачливый варан. Не имея карты и компаса, он сделал круг и вернулся к замку, после чего, видимо, слегка тронулся умом, ибо надписи, последовавшие вслед за этими событиями, стали нечеткими и невнятными...

Я похрустел последней гренкой и ещё раз порадовался, что в начале игры меня занесло не в одиночку, а к нашей команде, и в приличную локацию. Здесь, даже с большой группой поддержки, я вряд ли смог бы что-то сделать. Даже мой план на крайний случай — прокопать подземный ход в соседнюю локацию, в этих песках был бы невыполним...

Допил кофе, повздыхал о судьбе несчастного паренька, разлегся на теплых камнях, подставляя пузико жаркому солнышку и залез в последние пришедшие логи.

Поздравляем! Вы выполнили вторую часть задания: "Спасение мира"- очистить серые пустоши от скверны Мораны.

Класс задания: божественный.

Поздравляем! Получено 10.000.000 очков опыта.

Доступ к третьей части задания: Пустая гора.

Класс задания: божественный.

Описание: уничтожьте еще одно место прорыва орд Мораны.

Сроки выполнения: 39 суток.

Награда: 10.000.000 золотых монет и 10.000.000 очков опыта. Поздравляем! Получен новый уровень 312

За оставшейся наградой обратитесь к Нерожденному дракону, владыке гномьих гор.

Внимание! Вы в одиночку уничтожили одного из самых серьёзных представителей волшебного мира: повелитель огненных элементалей. Босс южных пустошей. Уровень 460.

Получено достижение: смертельная угроза — теперь в этом мире нет никого, кого вы, теоретически, не можете убить. Все высшие сущности смотрят на вас с трепетом.

Награда: +1 ранг ко всем вашим умениям, способностям, достижениям, профессиям и наградам.

+5 ко всем основным характеристикам.

Поздравляем! Получен новый уровень 315.

Поздравляем! Вы уничтожили серый призрак Мораны (8990 штук)

Поздравляем! Получен новый уровень 324.

От пустыни донесся предсмертный вопль и я, щурясь, глянул на желто-серые пески. Докуда хватало глаз, они были усеяны разорванными телами варанов, а досуха выпившая мою ману Принцесса развоплотилась, будто её и не было.

Ладно, она пропала и мне пора. Я похлопал рукой по нагретым камням:

— Не скучай тут, может я еще вернусь, — и шагнул вниз с крыши прямо в окно открывшегося портала.

Выход открылся в десяти метрах от поверхности пруда, и я успел сгруппироваться, сделать сальтуху, пару красивых разворотов и без брызг рыбкой войти в воду. Эпический прыжок получился, достойный чемпиона Всемирных Российских игр, жаль его никто не увидел...

Студеная вода приятно охладила нагретую пустынным солнцем кожу, сняла нервное напряжение после недавней заварушки, а небольшой экскурс в чужую жизнь напомнил мне, что команда у меня не такая гадская и что, пожалуй, я (не верю сам себе) по ним даже немного соскучился и надо возвращать их сюда, не до Еванделии сейчас. Потом с ней разберемся, если на это будут силы.

Я вынырнул из прохладной глубины, подгребая к бортику нашего домашнего прудика.

— Здорово! Ну, ты и шлепнулся! Прямо на лицо, весь народ забрызгал, и вопил так, что даже Феню умудрился разбудить.

— Ага, приземлился всем пузом, я думал он после такого приземления на камне возрождения всплывет.

— Привет, Павлуша, кушать будешь?

— Краснолиций голый Пах

В ярко розовых трусах

Пузом шлепнулся об воду,

Намочил полно народу,

Хоть вложил всё в ловкость он,

Падал как мешок с говном!

— Здорова, салага, ты как там, живой?

Я протер глаза, уставившись на обступивших меня сокланов, парочку поддатых эльфов и свернувшегося гигантским кольцом Феню:

— И вам не болеть, какого хрена вы все здесь, кто вам с Еванделии улетать разрешил?! И какого чёрта этих два алкаша здесь трутся, вроде их начальница нас успешно покинула?

— Ничего подобного, наша славная принцесса просто временно отсутствует, а пока ее нет, мы ее заменим.

От такого предложения меня передёрнуло, но старпёры еще не закончили:

— Нас к тебе приставили и теперь до конца твоей, надеюсь, не очень длинной жизни, мы от тебя ни на шаг не отойдем, будем защищать всеми силами, если не забудем, конечно...

От такой перспективы мне вообще поплохело, и я поторопился сменить тему:

— Майор, какого хрена происходит, вы чего здесь все делаете?

— Кхм...

— Э-э-э...

— Мнэ-э-э...

— Может все же покушаешь? Я оладушков с мандариновым джемом напекла.

— Спасибо, МарьИвановна, с удовольствием. А вы рассказывайте, что вы опять натворили?

— Да ничего такого не натворили, все пучком. Просто там на острове данж был один, сложный очень, мы три дня подряд его зачищали...

— Ага, там маги-вампиры жили, ты когда-нибудь вампира расы прямоходящих ящеров видел? Просто жуть!

— Я их каждый день вижу, — пробурчал я, плюхаясь на кресло, — они моими друзьями притворяются, а сами каждый день кровь у меня пьют и нервы треплют, мне двадцать, а я уже лысеть из-за них начал.

— Да ладно, чё ты так сразу? Подумаешь, мы этот данж дурацкий затопили, зачем сразу ругаться?

— Затопили?

— Ну...

— Там, понимаешь, — встрял Калян, — внутри острова будто пустота, он весь тоннелями был изъеден, словно швейцарский сыр, и везде эти гадские вампиры. Ты не поверишь, мы там килограмм пятьдесят алмазных нитей набрали, помнишь, как у нас в замке в подвале были, меж личинками натянутые, которые только в вампирских логовах водятся?

— Ты мне зубы-то не заговаривай, что там с данжем этим?

— Да ничего, мы три дня двигались по этим туннелем, пока до их босса не добрались. А он там не один оказался. Бескрайняя пещера ими практически забита была, будто сельдью бочка утрамбована. Да еще и босс этот, хрен зубастый, всех кого мы три дня убивали, взял и воскресил несмотря на то, что мы их развеяли давно. Как мы оттуда выбраться смогли даже не знаю, слава богам, солнце еще не село и большинство из них за нами сразу наружу не полезло. Успели мы добраться до Храма Всех Стихий. Раскочегарили его и стали искать в его арсеналах заклинание, которое должно было нам помочь. Хранитель храма смог предложить только одно решение. Нам оно не понравилось, но когда на закате на поверхность вырвалось несколько миллионов этих жутких созданий, ничего иного нам не осталось, и мы применили то заклинание, которым маги опускали свой остров на дно морское, только в этот раз некому было поставить защитный купол... Среди вампиров было не очень много главарей, умеющих летать, поэтому, когда со всех сторон хлынула морская вода, мало кто из них смог уцелеть. Снесло их гигантскими волнами и перемололо в труху горами вырванных с корнем деревьев, камней и грязи.

— Ни хрена себе, — я закашлялся пошедшим не в то горло оладушком, — и что, много там земли затопило?

— Ну, это, — в этот раз Майор слегка замешкался, — когда мы оттуда телепортировались, то вода уже плескала по поверхности древнего телепорта, и подходила к дверям Храма...

— Ага, заклинание мы не смогли остановить и теперь остров этого того...

— Чего этого того?! — В этот раз кусок печеного теста встал комом в горле.

— Ну, того этого... На дне океана он опять...

Я аккуратно отложил в сторону чашку и ополовиненную тарелку блинов, внимательно разглядывая лица, так называемых друзей, выискивая на них хоть одну улыбку, хоть намек, что это шутка. Но нет...

— Да не переживай ты так, всё что ни делается, все к лучшему. За такую массовую резню, мы все сразу по пятьдесят уровней получили, представляешь? И это еще не все хорошие новости.

— М-да? — Ледяным тоном поинтересовался я, — на такое безобразие прилетел Бог Смерти, и вы за пару золотых продали ему мою душу?

— Ах, если бы...

— Чего?

— Я говорю, нет, на устроенную нами гекатомбу действительно самолично явился Миктлантекутли, и мы договорились с ним, что он со своим воинством примет участие в битве с Мораной. Если мы, конечно, сами сможем добраться до закрытого континента.

Хм, а вот это действительно хорошие новости, но вот остров, полный неисчислимых богатств...

Видимо, прочитав все на моем лице, Майор успокаивающе похлопал меня по плечу.

— Не переживай, наш корабль к тому времени уже починили, и теперь он, под началом Рэквета, плывет сюда. Если надо будет, сплаваем и этот остров еще раз на свет божий подымем.

Я вспомнил всю дорогу к этому острову и вздрогнул: ну его к черту, пусть лежит, где лежал, в этом мире и без него много интересных мест.

— Л-л-а-адно. За эту херню вас потом накажу. Сейчас у нас есть дела посерьезней.

— Да?

— Ага. Тебе, Майор, во-первых, привет от Кривого, а во-вторых, надо будет сходить на рыбалку.

— Чего?

— От Кривого, говорю, привет. Я замок нашел, в котором он куковал, пока мы Малыша не завалили.

Я кратко пересказал свои приключения.

Майор поскреб щетину:

— Кривой... Я лично его не знал, но в ББ он был вторым человеком в клане Василисков. Хороший был игрок, креативный, жаль, что ему так не повезло, надеюсь, сейчас с ним в реале все нормально. А что там на счет рыбалки?

— Да, есть тут один дедок, надо ему в доверие втереться, а найти его можно только в борделе и на рыбалке. А так как ты не пышногрудая дева, то лучше пересечься с ним на Озере Пескарей, надавить там на него, пусть с Богом Жизни нам стрелку забьёт. Добрыня, с тебя какая-нибудь броня, ты слился, а я из-за тебя свой костюмчик потерял в неравном бою, один на один, с внеуровневым монстром, размером с небольшую гору. В то самое время, между прочим, когда вы лишали нас перспективнейшего острова.

Олдриг только беспечно махнул рукой, а Добрыня добродушно прогудел:

— Будет тебе новый костюмчик, не переживай, им Брумгильда лично занимается, да и для нас обещала что-нибудь интересное сотворить, ее предприятия сейчас в три смены трудятся. А пока так походи, тебе ж не привыкать.

— Ладно, пофиг, все равно я в ближайшее время никуда не собираюсь, подожду. А вам всем ждать некогда. Олдриг, Аля, собирайтесь, поедете к своим непомнящим добра родичам. Меня достало уже, что тёмные расы отдуваются за весь мир, а светлые сидят по своим королевствам и в ус не дуют. Пусть поднимают свои тощие жопы и выдвигаются по обозначенному адресу. Я его вам перекину перед выходом. Калян, аналогичное задание. Отправляйся в столицу, у тебя там связи же есть? Добейся аудиенции, поведай им о сложившейся ситуации. Еще постарайся найти Ивана, Грозный, который, или хотя бы кого-нибудь из их ордена борцов с разнообразной нечистью. Нужно чтобы они присоединились к нашему походу, в как можно большем количестве. А вам МарьИвановна самое сложное задание: сделайте мне ваше фирменное какао с ванилью и зефирками, самую большую кружку, пожалуйста.

— Ванильного рома капельку добавить?

— Ну, если только капельку.

Белый слепящий свет, сквозь закрытые веки. Кожа горит от его обжигающих лучей. Тело будто отпинали целой футбольной командой. В голове засела тупая пульсирующая боль. Во рту вселенская сухость и ощущение, будто стадо скунсов устроило в пустыне сортир, но, не удовлетворившись этим, пара из них сдохла и немедленно начала там разлагаться. Все понятно, симптомы мне хорошо известны — просто я умер. Хотя нет это гораздо хуже, неужели опять похмелье?

Вырвавшийся из моей глотки хрип подтвердил мои самые кошмарные предположения. Черт бы побрал, с самого замка я так не надирался. А вроде все начиналось-то с стопочки малиновой наливки...

Воспоминание о липкой сладкой гадости вызвал у меня приступ тошноты. Пришлось перевернуться на бок, оглашая пространство тоскливыми стонами несправедливо пострадавшего человека.

— А, очнулся? Ты как там, держи водички.

В мою скрюченную спазмом ладонь вложили небольшую флягу. Живительная влага коснулась моих губ и, смывая вековую пыль, зажурчала по пищеводу. Это пустило по моему телу целую волну исцеляющей энергии и теперь я стал готов к подвигам. Например, открыть глаза. Хотя нет, это чересчур. Только один. Левый.

Свет резанул открывшееся око, и я зашипел, будто вампир, вытащенный на приветливое весеннее солнышко. Поморгал, разгоняя муть и уставился на водную гладь, на которой мерно покачивалось пяток разноцветных поплавков. Поглядывая на них, на бережке седела пара довольно бодрых старикана. Один из них был Майор, второго я где-то недавно видел: седобородый, седоусый, благообразный дед. Они что-то азартно обсуждали друг с другом, частенько разводя в стороны руки, видимо, показывая, какого размера геморрой у каждого из них развился к их преклонным годам.

— Майор, — я, пошатываясь, беспардонно вклинился меж этой сладкой парочкой, обдавая поморщившегося некроманта мощным перегаром, — где мы, черт побери, находимся?

— Озеро Пескарей, — Майор помахал у себя перед носом рукой, ты же сам вчера предложил сходить на рыбалку.

— Я? На рыбалку? Ненавижу рыбалку. Как я мог это предложить?

— Ты хотел лично переговорить вот с этим уважаемым господином.

Я вопросительно поднял брови и повернулся в другую сторону.

— А ты что за хрен?

Седобородый повторил жест Майора и благодушно ответил.

— Утром я вам уже представлялся, удивительно плохая память для такого молодого человека.

Старикан указал глазами назад, пришлось оглянуться и посмотреть на пейзаж за моей спиной: когда-то окружающая озеро молодая рощица была раскурочена, земля будто изрыта бульдозерами, трава вытоптана в ноль, деревья поломаны, над землёй торчат обломанные острощепые пеньки. Память моментально начала восстанавливаться. Утро после бессонной ночи полной возлияниями горячительными напитками и обменом впечатлениями о последних приключениях. Меня кой-то черт дёрнул предложить составить компанию Майору. Все его попытки оставить меня дома не увенчались успехом. Окно портала, тонкая полоска розовеющего неба над тихой поверхностью озера и облокотившаяся на огромный булыжник темная фигура друида на светлеющем фоне предстоящего рассвета. Майор тихо шурша удочками пристраивающийся рядом и приветствующий старика взмахом руки. С любовью подобранная снасть, полетевшая в воду и тишина...

Именно в этот момент я понял, что если разговор о деле и начнется, то только через несколько часов. После бессонной ночи это для меня казалось недопустимым. Помнится я встряхнул его за плечо и предельно вежливо попросил его по-быстрому метнуться и организовать нам встречу с Богом Жизни. Я привел логичные и очень убедительные доводы о том, что неплохо бы ему, как местному жителю поучаствовать в спасении родного мира, но вряд ли он их расслышал ибо высказывал я их в полёте, стремительно удаляясь от засевшей на берегу парочки. Здоровенный древесный корень, толщиной с мою ногу стремительно обвился вокруг моего тела и как из катапульты зашвырнул меня в ближайшую рощу.

Я оглянулся еще раз поглаживая ноющие ребра. Кажется, вон тот пенек был молодой березкой до столкновения с моей вопящей тушкой. Эта жёсткая встреча с материалом для производства Буратин, отрезвила меня и слегка разозлила. Или слегка отрезвила и разозлила? Не помню. Помню только, что уже через пару мгновений рядом со мной встало порождения ночных кошмаров Матка чужих, по недоразумению называющаяся здесь Принцессой ползунов. Друид на ее душезамораживающее шипение даже не обернулся, продолжая неотрывно пялиться на застывшие в воде поплавки, зато булыган, на который он облокачивался, зашевелился, и начал подниматься на ноги. Он поднимался, поднимался и поднимался.

— Это будет интересно... — пробормотал я, и действительно, американский синематограф загнулся раньше, чем кто-то из их полоумных сценаристов догадался противопоставить Чужому Кинг-Конга, вот сейчас и посмотрим, кто кого...

Хотя это был не совсем Кинг-Конг, на сколько мне помнится король обезьян не был покрыт иглами, словно дикобраз и тело того не было исчерчено светящимися рунами, но поднявшись на задние лапы он стал на него чертовски похож. Образина-гигант взревел, иглы встопорщились, сделав его фигуру еще в два раза массивнее, и рванул вперед. Призванная мной принцесса ползунов тормозить не стала, извергнув на приближающуюся фигуру поток дымящейся кислоты. Однако ж в этот раз коронный прием не сработал: вокруг каменной обезьяны проявился защитный кокон, по которому кислота, шипя и бурля благополучно стекла наземь. Нет, она проела в защите внушительные дыры, но на противника не попало ни капли, а на второй плевок времени уже не осталось. Кинг врезался в матку чужого всем весом, отшвыривая ее далеко назад. Отправившееся в полет тело сломало десяток деревьев, после чего неожиданно легко вскочило на ноги и понеслось в контратаку. Что было дальше я помню плохо. Помню вставшую на дыбы землю, сокрушительные удары по всем выступающим частям тела, мало управляемые полеты, сопровождающиеся частыми встречами с ужасно твердыми предметами, ожившие корни деревьев, извивающихся словно взбесившиеся змеи, два огромных беснующихся тела и летящие во все стороны стволы поломанных деревьев. Помню только, когда мы победили, я разрешил Конгу свернуть шею Принцессе ползунов, и отнести меня к своему хозяину. Тупая скотина как-то неправильно поняла мои приказы и со всей дури швырнула меня на землю рядом со своим козлом-хозяином, да и ещё зачем-то наступила на меня своей лапищей. Общаться с друидом в таком виде было не очень удобно, но я смог аргументированно донести до него свою мысль, после чего не отрубился, как нагло утверждал Майор, а просто прилег поспать.