Бем А. Русская литература в эмиграции // Меч. 1939. 22 января. № 39. С. 3.
Яусс Х.Р. История литературы как провокация литературоведения // Новое литературное обозрение 1995. № 12 С. 70.
Яусс Х.Р. История литературы как провокация литературоведения. С. 67.
Андреев Н. Литература в изгнании // Грани. 1957. № 33. С. 175.
Foster L.A. Nabokov in Russian Emigre Criticism. — In. A Book of Things about Vladimir Nabokov / Ed. by Carl R. Proffer. Ann Arbor: Ardis, 1974. P. 52–53.
Nazaroff A. Recent Books by Russian Writers // NYTBR. 1935. August 18.P. 3–4; Slonim M. Glimpse Into a Vanished World // NYTBR. 1951. February 18. P. 7; «Doctor Zhivago» and «Lolita» // International Literary Annual. 1959. P. 213–225, Struve G. The Double Life of Russian Literature // Books Abroad, 1954 Vol 38 Autumn. P. 389–406.
Parry A. Belles Lettres among the Russian Emigres // American Mercury. 1933 July 29. P. 316–319.
На посту. 1925. № 3. С. 20–23.
SL. P. 528.
Чернышев А., Пронин В. Владимир Набоков во-вторых и во-первых // Литературная газета. 1970. 4 марта. С. 13.
Чернышев А., Пронин В. Владимир Набоков во-вторых и во-первых. С. 13.
Урнов Д. Пристрастия и принципы: спор о литературе. М., 1991 С. 109, 104, 107
Любопытно отметить: одно из главных обвинений, предъявлявшихся Набокову недоброжелателями из числа эмигрантских критиков (а затем подхваченное советскими и постсоветскими набокофобами), — это обвинение в отрыве от национальных корней и традиций отечественной литературы; в то же время многие американские и британские критики (Кингсли Эмис, например) неустанно твердили об искусственности набоковского английского, считая писателя «русским волком в американской шкуре» (Crofts R.F. Vladimir Nabokov — А Russian Wolf in American Clothing // Modem Spark. 1965. Vol 159 № 1 P. 11).
Цит. по: Набоков В.В. Собр. соч. В 5 т. СПб, 1997 Т. 3. С. 553.
Набоков В. Собр. соч. В 4 т. М., 1990. Т. 4. С .264
Там же.
ПН. 1932. 13 августа.
В «Новой русской книге» так подписывали свои рецензии Ю. Офросимов и Р. Гуль.
Это время называет сам Набоков в предисловии к английскому переводу «Машеньки» (см. Pro et contra. С. 66). Б. Бойд относит начало работы над романом к осени 1925 г. (См.: Boyd-1990. Р. 241).
Цит. по: Pro et contra. С. 63.
Там же.
Шаховская З. В поисках Набокова. Отражения М., 1991 С. 55
Струве. С. 164.
См., например: Luther A. // Ost-Europa. 1929. 4 Jan., Georges C. L'Esprit universel dans les lettres russes // Bulletin de la Sociétés d'Etnographie de Paris. 1928.
Струве. С. 122.
Boyd-1990. P. 354.
Подробнее о ходе и, главное, о причинах этой литературной войны см. Мельников Н. «До последней капли чернил…»: Владимир Набоков и «Числа» // Литературное обозрение. 1996. № 2. С. 73–82.
Это не повод, чтобы расхолаживать других (фр).
Набоков В. Защита Лужина. Париж: Editions de la Seine [б.г.]. С. 21. Предисловие датировано 15 декабря 1963 г., но книга была напечатана уже после выхода английского перевода «Защиты Лужина» Nabokov V. Defense. N.Y., 1964. (Пер. М. Скэммеля в соавторстве с В. Набоковым). См. письмо Г. Адамовича А. Бахраху от 1 июня 1967.
Весьма характерно, что критик и литературовед Альфред Бем, доказывая в одной из своих статей, что «читательская среда, а не эмигрантская критика создает движение литературы», в качестве наглядного примера привел творчество В. Сирина: «Разве критика выдвинула Сирина? Нет, она вынуждена была признать то, что сделал читатель. „Машенька“ усиленно читалась в библиотеках еще тогда, когда критика не замечала Сирина» (Бем А. В защиту читателя // Руль 1931. 16 июля).
До «Защиты Лужина» на страницах «Современных записок» было опубликовано несколько стихотворений В. Сирина, «Университетская поэма» (СЗ 1927. № 33) и рассказ «Ужас» (СЗ. 1927 № 30)
Яновский B.C. Поля Елисейские. СПб., 1993. С. 80.
Там же. С. 81, 149.
С 1932 г., когда зачах ежемесячник «Воля России», и до 1937 г., времени возникновения «Русских записок», в русском зарубежье «это был единственный толстый литературно-политический журнал старого типа» (Струве С. 138)
Новая газета. 1931. 1 апреля № 3 С. 1.
Струве. С. 190.
Осоргин М. Положения // Новая газета 1931. 1 марта № 1 С. 3
Boyd-1990. Р. 345.
Берберова Н. Набоков и его «Лолита» // НЖ. 1957. № 57 С. 93
Moynahan J. Speaking of Books: Vladimir Nabokov // NYTBR. 1966. April 3. P. 5.
Цит. по: Pro et contra. С. 71.
NWL. P. 96.
Pro et contra. C. 71
Новый трепет (фр.).
Чуть позже на эту же тему высказался и Гайто Газданов: «Характерно и интересно то, что Сирин, единственный талантливый писатель „молодого поколения“, в своих романах чаще всего описывает иностранцев. Правда, не всегда: Лужин русский, герой „Подвига“ тоже русский; но Лужин сумасшедший, я думаю это дает ему завидное право на интернационализм, „Подвиг“ же не принадлежит к лучшим вещам Сирина. Но герой „Камеры обскуры“, герои „Короля, дамы, валета“, романа не менее замечательного, а в смысле удивительной безошибочности ритма, пожалуй, самого удачного, — иностранцы, так же как иностранец, — Пильграм. <…> То, что герои Сирина иностранцы, я думаю, не случайно: мы живем не русские и не иностранцы — в безвоздушном пространстве, без среды, без читателей, вообще без ничего — в этой хрупкой Европе, — с непрекращающимся чувством того, что завтра все опять „пойдет к черту“, как это случилось в 14-м или в 17-м году. Нам остается оперировать воображаемыми героями — если мы не хотим возвращаться к быту прежней России, которого мы не знаем, или к сугубо эмигрантским сюжетам, от которых действительно с души воротит» (Газданов Г. Литературные признания // Встречи. 1934. № 6. С. 260).
Аренский К. Письма в Холливуд / По материалам архива С.П. Бертенсона. California, 1968. С. 161. Цит. по: Ходасевич В.Ф. Собр. соч.: В 4 т. М., 1996. Т 2. С. 540.
Стоит заметить, что в начале тридцатых не только Германию, но и всю Европу захлестнула волна преступлений, связанных с убийством мнимых двойников. Помимо злодеяний Тецнера и его «последователя», неудачливого коммерсанта Сафрана, в эмигрантской прессе подробно рассказывалось о нескольких подобных преступлениях, практически одновременно совершенных в Англии (см. статью Дионео о деле некоего Рауза: Снова споры за и против смертной казни. Письмо из Лондона // Сегодня. 1931. 17 марта), во Франции (Еще одна «страховая» афера // Сегодня. 1931. 30 марта) и в Германии (Еще один «живой труп» перед присяжными // Сегодня. 1931. 26 марта). Подробнее о житейских предшественниках набоковского убийцы см.: Мельников Н. Криминальный шедевр Владимира Владимировича и Германа Карловича: О творческой истории романа В. Набокова «Отчаяние» // Волшебная гора. № 2. 1994. С. 151–165.
Цит. по: Pro et contra. С. 59.
Много лет спустя, уже после смерти Набокова, когда в 1978 г. его роман был экранизирован Р.В. Фассбиндером, мотив тождества автора и героя-убийцы нашел свое дальнейшее развитие: в журнале «Нью-Йоркер» появилась рецензия на фассбиндеровский фильм, в которой говорилось о том, что он снят по мотивам автобиографического произведения Набокова (Boyd-1990, Р. 422).
«Похоже на то, что мир, в котором живут герои В. Сирина, это мир самого автора. В известном отношении словесное искусство доведено у Сирина до пределов совершенства. Я не знаю другого писателя, у которого нашла бы столь полное разрешение одна из главных задач искусства: воспроизведение безусловной взаимозависимости телесного и душевного. У Сирина всякий образ, рисуемый им, мы воспринимаем эмоционально, и всякая эмоция, всякая мысль у него находят себе телесное воплощение, единственно адекватное и безусловно необходимое. И в то же время, из всех больших писателей, нет ни одного, кто бы столь мало стеснял себя чеховским правилом: если в рассказе упомянуто о ружье, оно, рано или поздно, должно выстрелить.
Великолепны отдельные места в произведении Сирина. Но мы часто не знаем, к чему они. Они не слагаются в единое целое. У автора нет образа мира, как нет его у его героев. В художественном произведении, написанном прозою, т. е. языком самой эмпирической жизни, художественная идея есть не что иное, как образ самой жизни. Нет его у художника, нет и художественной идеи. Нет произведения как целого. Этот срыв изумительного, несравненного по мастерству, по богатству своих возможностей художника, — не случайность. Он знаменует собою катастрофу всей нашей культуры, состоящую в разрыве между „внутренней“ жизнью и „внешней“; или — что то же — в распаде человеческой личности, в утрате ею своего „ведущего голоса“, мелодии, характера» (СЗ. 1933 № 51. С. 279–280).
Степун Ф. Пореволюционное сознание и задача эмигрантской литературы // Новый град. 1935. № 10. С. 12–29.
Это не серьезно (фр.).
Ходасевич В. Литература в изгнании. Цит. по: Ходасевич В. Собр. соч.: В 4 т. М, 1996. Т. 2. С. 266.
Ходасевич В. Указ. изд. Т. 4. С. 530. Примерно то же самое можно было бы сказать и о той искренней симпатии, которую Ходасевич традиционно испытывал по отношению к творчеству Сирина. В марте 1936 г., только что прочитав шестидесятый номер «Современных записок» (где вместе с окончанием «Приглашения на казнь» была напечатана первая часть «Книги о счастье» Н. Берберовой), В. Ходасевич, перед тем как засесть за критический фельетон, пишет своей экс-супруге письмо, в котором бурно хвалит ее повесть, а по поводу Сирина замечает: «Сирин мне вдруг надоел (секрет от Адамовича), и рядом с тобой он какой-то поддельный» (Там же. С. 528). Правда, в уже упомянутом письме от 21 июля 1937 г. он уверяет Берберову, что еще сохраняет «остатки нежности к Смоленскому <…> и к Сирину» (Там же. С. 530).
Дон-Аминадо. Поезд на третьем пути. М., 1991. С. 279.
Шаховская З. В поисках Набокова… С. 96–97.
Ходасевич В. Указ. изд. Т. 2. С. 291.
Там же. С. 336.
Липовецкий М. Эпилог русского модернизма // Pro et contra. С. 644.
Об этом см.: Паперно И. Как сделан «Дар» Набокова // Новое литературное обозрение. 1993. № 5. С. 138–155.
Boyd-1990. P. 441.
Струве. С. 49.
Подробнее об этом см.: Boyd-1990. Р. 505, 516–520; Грейсон Дж. Метаморфозы «Дара» // Pro et contra. С. 590–636.
Nabokov V. The Critical Heritage / Ed. by Norman Page. L.: Routledge & Kegan Paul, 1982. P. 7.
Об этом же В. Ходасевич писал и самому Набокову 25 января 1938 г.: «Читал очередной кусок „Дара“ с очередным восторгом. Жаль только, что кроме ахов и охов, — от которых какой же прок? — ничего не сумею о нем написать; если бы Вы знали, как трудно и неуклюже писать об кусках, вынутых из середины!» (Ходасевич В. Указ. изд. Т. 4. С. 528).
Boyd-1990. P. 505.
Приветствовать отрывок (фр.).
Boyd-1990. P. 273.
Яновский В. Цит. соч. С. 230.
69 Boyd-1991. P. 529.
Небесные розы в земную жизнь (нем.).
Страшно сказать! (лат).
Машенька. Роман. 1926. Книгоизд. «Слово». С. 169. До того времени имя его мелькало в периодических изданиях под мелкими вещами. Кажется, вышли также две небольшие книжечки стихов (Примеч. Н. Андреева).
Есть прямая фраза, будто бы указывающая на такую мысль автора: «Судьба в этот последний августовский день дала ему наперед отведать будущей разлуки с Машенькой, с Россией» (Примеч. Н. Андреева).
Подобные мнения были высказываемы автору этих строк после чтения Сириным на вечере в Праге глав из его нового романа «Соглядатай» (Примеч. Н. Андреева).
Обман зрения; в живописи — изображение, создающее у зрителя иллюзию объема (фр.).
См. об этом правильные соображения в книге А. Бема «У истоков творчества Достоевского», 1936. Предисловие (Примеч. П. Бицилли).
В «Носе» доктор «имел прекрасные смолистые бакенбарды, свежую здоровую докторшу»… (Примеч. П. Бицилли.)
Ср. разговор Голядкина с слугою Петрушкой в «Двойнике»: «…добрые люди… без фальши живут, и по двое никогда не бывают…» Связь рассказа Достоевского с «Носом» слишком известна (см. Бем, назв. работа). «Нос» в преломлении Достоевского становится двойником своего обладателя. Сирин, вслед за Достоевским, разрабатывает в том же направлении гоголевскую тему (Примеч П. Бицилли).
Над схваткой (фр.).
«Путешествие Уриана» (фр.).
«Путешествие на край ночи» (фр.).
J. Huizinga, Herbst des Mittelalters (Примеч. П. Бицилли).
Долинин А. После Сирина // Набоков В.В. Романы. М, 1991. С. 7.
Там же.
Цит. по: Шаховская З. На мраморе руки // Русская мысль. 1977. 14 июля. С. 7.
Моэм У.С. Искусство слова. М., 1989. С. 77.
См.: NWL. P. 49.
См.: Октябрь. 1996. № 3. С. 129.
Boyd-1991. P. 36.
См.: Звезда. 1999. № 4. С. 14–19.
NWL. Р. 64.
SL. P. 41.
NWL. P. 69.
SL. P. 43.
Ibid. P. 45.
Опыты. 1957. № 8. С. 45.
Boyd-1991. P. 40.
Мулярчик А.С. Русская проза Владимира Набокова. М., 1997. С. 24.
Набоков В.В. Собр. соч.: В 5 т. СПб., 1997. Т. 1. С. 196–197.
NWL. P. 183.
Государственный переворот (фр.).
Перевод А. Спаль.
Здесь: достоинства (фр.).
NWL. P. 188.
Набоков В. Лолита. М., 1991. С. 341–342.
Цит. по: Грациа Э. де Девушки оголяют колени везде и повсюду. Закон о непристойности и подавление творческого гения. (Главы из книги) // Иностранная литература. 1993. № 3. С. 199.
NWL. P. 288.
Op.cit. Р. 288–289.
Op.cit. P. 289.
Цит. по: Грациа Э. де. Цит. соч. С. 200.
Там же. С. 206.
Свою версию разрыва с главой «Олимпии-пресс» писатель изложил в статье «Лолита и г-н Жиродиа». См.: Набоков В.В. Собр. соч.: В 5 т. СПб., 1995. Т. 2. С. 589–600.
Успех скандала (фр).
SL. Р. 239–240.
Грациа Э. де. Цит. соч. С. 215.
Цит. по: Шаховская З. Цит. соч. С. 98.
SL. P. 184.
Анализ любовного чувства (фр.).
«Черного романа» (фр).
Но я любил тебя, я любил тебя! (фр.)
Перевод Самуила Маршака (сонет 129).
Воинству сатаны (лат.).
Полный свод (лат.).
Здесь: мрачной поэзии (фр.).
Bruder — брат (нем.).
Набалдашник трости (фр.)
Нравственной болезни (англ.).
SL. Р. 140.
SL. P. 178.
SL. P. 212–213.
В то время французский «анти-» или «новый» роман находился на гребне литературной моды, и поэтому многие американские критики рассматривали «Бледный огонь» в качестве первого американского «антиромана».
Перевод В.И. Бернацкой.
Перевод В.И. Бернацкой.
Крайний, экстремальный (англ.).
Перевод В.И. Бернацкой.
Перевод В.И. Бернацкой.
Игре ума (фр.).
Скучно (фр.).
Скучно (нем.).
Перевод В.И. Бернацкой.
Frost — мороз (англ.).
Shade — тень (англ.).
Перевод П. Мелковой.
Перевод А. Голова
Цит. по: Набоков В.В. Комментарий к роману А.С. Пушкина «Евгений Онегин». СПб., 1998. С. 29.
Цит. по: Pro et contra. С. 162.
НЖ. 1957. № 49. С. 130.
Цит по: Pro et contra. С. 206.
NWL. P. 205.
См.: Boyd-1991. P. 320; SL. Р. 342.
SL. P. 358.
Главное произведение (лат.).
Длинноты (фр.).
К слову (лат.).
Трудов (фр.).
Курьезов (ит).
«Послеполуденный отдых фавна» (фр.).
Здесь: восторг (фр.).
Очень показательна в этом отношении фраза из его незабываемого мемуарного романа: «Интересно, кто заметит, что этот параграф построен на интонациях Флобера» (Владимир Набоков. Другие берега. Нью-Йорк, 1954. С. 103) (Примеч. Л. Гершенкрона).
Ср., например: церковно-славянские слова «ланиты» (cheeks), «перси» (breasts), «вежды» (eyelids), «уста» (lips), «цевница» (pipe), денница (dawn); последнее слово в пушкинском контексте означает «sunrise», и потому выражение «ray of dawn», которое Набоков находит для пушкинского «луч денницы», звучит странно, поскольку можно говорить о полоске зари, но не о луче в общепринятом значении этого слова (Примеч. А. Гершенкрона).
Никто, пожалуй, не почувствует ничего архаичного в блоковской строке: «И вновь пустынным стало море» (Примеч. А. Гершенкрона).
Другое дело, впрочем, что, когда русский ставит личное местоимение позади, то в ударном слоге предшествующего глагола или прилагательного ударе ние акцентируется, и фраза тем самым приобретает грустный и извиняющийся оттенок. Это, конечно, имеет место и в данном случае. Таким образом, «непонятна я» совсем не то же, что «я непонятна». Впрочем, тут бесполезно сетовать на потерю тонкого нюанса (Примеч. А. Гершенкрона).
Предшественник Пушкина, Батюшков, несомненно, часто использовал слова, чье французское происхождение легко проследить. Но интересно, что в очень подробных и критичных заметках Пушкина на полях книги стихотворений Батюшкова лишь однажды встречается неодобрительная пометка: «Галлицизм!». См.: «Заметки на полях второй части „Опытов в стихах и прозе“ К.Н. Батюшкова». А.С. Пушкин. Полное собрание сочинений. М.: Изд-во Академии наук, 1949. Т. XII. С. 260 (Примеч. Л. Гершенкрона).
Три соображения, излагаемые Набоковым, не могут полностью объяснить все странности его перевода. Русский, когда хочет сказать о передвижении по воде на каком-то судне, говорит: «плыть на нем». Шекспировская Розалинда действительно говорит о «плавании в гондоле», но, когда Набоков заставляет Пушкина говорить то же самое, он вызывает в воображении гондолу, заполненную водой, и грубо искажает смысл русского слова. Единственное объяснение этому — игривость и эксцентричность переводчика (ЕО, Глава первая, XLIV) (Примеч. А. Гершенкрона).
Набоков передает имя Пушкина как Aleksandr, но для имени Евгения избирает английское написание; в первом случае это эксцентричность, во втором же, возможно, естественная уступка требованиям размера (Примеч. Л. Гершенкрона).
Vladimir Nabokov. On Translating Pushkin, Pounding the Clavichord // New York Review of Books. 1964. April 30. P. 14–16 (Примеч. А. Гершенкрона).
Alexander Pushkin, Eugene Onegin, A New Translation.. by Walter Arndt New York, 1963. P. 50 (Примеч. А. Гершенкрона).
Как и «Горе от ума» Грибоедова, замечательная комедия в стихах, искажение текста которой начинается с перевода заглавия, обычно передаваемого как «Woe from wit» (Примеч. А. Гершенкрона).
С соответствующими поправками (лат.).
Бездарный (нем.).
Любителю изумлять студентов (фр).
См., например, статью А. Иваненко в пушкинском «Временнике» (М.; Л., 1941. VI. С. 526–527) (Примеч. А. Гершенкрона).
Безусловно, для ЕО является исключением рифмовка «скучно» со словом, оканчивающимся на «…учно» (Глава вторая, XIII: «скучно — неразлучно»). Пушкин считал подобную рифму простой зрительной, а их он определенно избегал. См. его заметку «Vie, poesies et pensées de Joseph Delorme» (Пушкин А.С. Полное собрание сочинений. М.: Изд-во Академии наук, 1949. Т. XI. С. 200) (Примеч. А. Гершенкрона).
Пушкин А.С. Полное собрание… С. 149. Когда читаешь подобные комментарии Набокова, на память приходит то место из замечательных мемуаров Андрея Белого, где рассказывается, как его дядя — взъерошенный конспиратор и нигилист, прибыв из Петербурга в Москву, раздражает москвичей тем, что выговаривает «что» так, будто в слове не одно, а целых пять «ч». В Москве и большей части России говорят, конечно, «што». Набокову, гневно осуждающему употребление ужасного «советского провинциализма» — «брюки», стоило бы обратить внимание на то, что это слово встречается в сочинениях такого провинциального писателя досоветской эпохи, как Лев Толстой, который употреблял даже ласкательно-уменьшительное «брючки». (См.: Толстой Л.Н. Детство, глава XV.); так же естественно он пользовался и словом «чубук» для обозначения трубки с длинным мундштуком («Юность», глава XIII), которое Набоков считал южнорусским (Примеч. А. Гершенкрона).
Пушкин, конечно, мог без всякого вреда для романа изобразить Татьяну говорящей с британским или австрийским посланником, но «с послом испанским» — это такая звучная аллитерация (с-п-с-с-п-с), что для нас несколько важней — как, возможно, было важней для Пушкина, — чего Набоков, зачарованный очевидным хронологическим несоответствием, не заметил. Не менее смехотворно выглядят тщательные поиски Набоковым разнообразных намеков, которые могли бы подсказать приблизительные географические координаты поместий Онегина и Татьяны только для того, чтобы потом сообщить нам, что Пушкин не имел в виду какое-то конкретное место в России, но что действие соответствующих глав романа происходит в воображаемой «Аркадии» (Примеч. А. Гершенкрона).
Набоков продолжает: «В искусстве намерение и замысел не значат ничего, важен лишь результат. Нас интересует только опубликованное произведение, за которое несет ответственность один автор, постольку поскольку оно было опубликовано при его жизни. Поправки, внесенные им в текст в последний момент по собственной ли воле или под давлением обстоятельств, — неважно, какими мотивами руководствовался автор, — должны оставаться неизменными» [курсив мой —А.Г.]. Эту догматическую идею Набоков позаимствовал — без указания на ее авторство — у М.Л. Гофмана, одного из самых видных пушкинистов. Гофман, однако, был очень далек от того, чтобы предлагать уничтожить черновики и варианты, и осуществил их первое научное издание («Пропущенные строфы „Евгения Онегина“» в кн.: «Пушкин и его современники», СПб., 1922. Т. VIII–IX. № 33–35. С. 22). Сам Набоков, конечно, очень широко комментирует черновики, пропущенные строфы и варианты и даже находит источники эпиграфов, которые Пушкин собирался использовать, но потом отверг. Однако вряд ли разумно предлагать оставить как есть даже те изменения, относительно которых хорошо известно или можно предположить, что они являлись уступкой цензуре, а иногда были сделаны по прямому требованию цензора. Но именно это делает Набоков в своем переводе. Естественно, восстановление первоначального варианта каждый раз ставит деликатные проблемы, но их нельзя разрешить, руководствуясь неразумным общим правилом; каждый индивидуальный случаи требует своего вдумчивого подхода. Именно это, в связи с другим вопросом, предлагает неизменно рассудительный Томашевский («Издания стихотворных текстов» в кн.: Литературное наследство. М, 1934. Т. XVI–XVIII. С. 1090) (Примеч. Л. Гершенкрона).
Ср.: Щеголев П.Е. Пушкин, очерки. СПб., 1912. С. 219–220 (Примеч. А. Гершенкрона).
На Украине он флиртовал с двенадцатилетней дочерью своей хозяйки, Давыдовой, а в Бессарабии — с тринадцатилетней дочерью молдавского дворянина (Вересаев В. Спутники Пушкина. М., 1937. T.I. С. 228 и 301) (Примеч. А. Гершенкрона).
К большому сожалению, это верно в отношении Комментария в целом. Раза два Набоков высокомерно замечает: «русским комментаторам известно…», что весьма неуместно, поскольку ему надо было бы повторить эти слова сотню раз, пожелай он указывать на каждый факт и каждое предположение, которое позаимствовал у других исследователей. Надо сказать, что вообще его ссылки на предшественников, когда делаются не с намерением уличить их в ошибках, очень сдержанны. Даже когда он признает их, то часто делает это с неохотой. «П. Морозов, — пишет Набоков, — легко разгадал неуклюжий шифр» Пушкина во фрагментах Главы десятой ЕО. Этот покровительственный тон в отношении крупнейшего достижения ученого (ставшего возможным только благодаря счастливой идее сопоставить по видимости бессмысленные зашифрованные строки с катреном одного пушкинского стихотворения), эту похвалу сквозь зубы позволяет себе писатель, который всегда готов прийти в восторг от собственных маленьких открытий Вернер Зомбарт в предисловии к своей книге «Современные капиталистические системы» написал: «Благодарности же не выражаю никому». Набоков в своем Предисловии говорит то же, только иными словами, а мог бы подумать над тем, чем был бы его Комментарий без той огромной работы, что многие десятилетия вели пушкинисты (Примеч. А. Гершенкрона).
Набоков сам признает, что «у схоласта погоня за реминисценциями может стать формой помешательства» (Примеч. А. Гершенкрона).
В силу неспособности Набокова отказаться от малейшей частички информации, на страницы Комментария попадает некто Джон Метшл (Metschl), который в 1928 году, описывая американскую коллекцию огнестрельного оружия, неправильно назвал модель пистолетов, использовавшихся Онегиным и Ленским на дуэли; по очень понятной причине мы повторяем набоковское написание (Примеч. А. Гершенкрона).
Вот несколько примеров: прощание Татьяны с деревней очень близко к знаменитому монологу Иоанны из «Орлеанской девы» Шиллера, перевод которой, принадлежавший Жуковскому, — бывшему (вместе с Батюшковым) поэтическим учителем молодого Пушкина, — появился года за два до того, как Пушкин принялся за свой роман. Чижевский правильно упоминает о вероятности такой связи. Подобным же образом заключительная строфа «окончательного текста» (Глава восьмая, LI) чрезвычайно схожа с Zueignung (Посвящением) из «Фауста», где Гете оплакивает ушедших друзей, которым когда-то читал первые фрагменты драмы:
Sie hoeren nicht die folgenden Gesaenge
Die Seelen, denen ich die ersten sang.
Zerstoben ist das freundliche Gedraenge…
(Им не услышать следующих песен,
Кому я предыдущие читал.
Распался круг, который был так тесен…
И Пушкин:
Но те, которым в дружной встрече
Я строфы первые читал…
Иных уж нет, а те далече….
(But those to whom in amicable meetings
its first strophes I read
some are no more, others are distant…
Должно заметить, что Пушкин читал Zueignung в оригинале, поскольку он использовал (дважды) строку из Vorspiel auf dem Theater (Театрального вступления) к «Фаусту» для эпиграфов и, как указывает Томашевский, пушкинские октавы из стихотворения 1821 года о Крыме («Кто видел край, где роскошью природы») ведут свое происхождение от Zueignung (Ср.: Томашевский Б. Строфика Пушкина // Исследования и материалы. М.; Л., 1957. Вып. И. С. 94–95). Добавим, что Пушкин, возможно, читал Zueignung в одном из трех французских переводов, существовавших в то время; и наверняка читал его по-русски в переводе Жуковского, который появился в 1817 году как вступление к балладе «Двенадцать спящих дев». Наконец, Набоков прекрасно мог бы упомянуть, что пушкинское описание оживленной площади в Одессе (в «Путешествии Онегина») содержит строку, которую Пушкин почти дословно перенес в свою строфу (юмористически продолжив ее) из хорошо известного стихотворения К.Н. Батюшкова «Странствователь и домосед» (Примеч. А. Гершенкрона).
Как переводит Набоков: «to another I belong, to him I shall be faithful all my life». На деле русское «отдана» соответствует английскому «given», употребленное же Набоковым «belong» означает «принадлежать»; точнее было бы сказать: «I have been made to belong». Таким образом, в набоковском переводе, как и в других переводах, включая сделанный Арндтом, утеряно главное: что Татьяна вышла замуж не по собственному выбору (Примеч. А. Гершенкрона).
Ср.: Гофман M.Л. История создания «Евгения Онегина» в A. Pushkin. Evgenii Onegin. Paris, 1937. P. 221–223 (Примеч. Л. Гершенкрона).
В число этих критиков Набоков ошибочно включает Белинского, который, напротив, считал, что верность нелюбимому мужу — наименее привлекательное качество Татьяны. (Ср.: Белинский В.Г. Собр. соч.: В 3 т. М., 1948. Т. 3. С. 564–565) (Примеч. А. Гершенкрона).
В своем, уже цитировавшемся, высказывании о переводе Арндта Набоков, в ужасе от фривольного тона, которым Арндт наделяет речь Татьяны, с негодованием восклицает: «Татьяны, пушкинской Татьяны!» — чуть ли не в точности повторяя возглас ненавидимого им Достоевского в знаменитой Пушкинской речи, на которую Набоков изливает густой яд своего тяжеловесного педантизма. Между прочим, критикуя Достоевского, Набоков повторяет — без ссылки на автора — мнение, высказанное М.О. Лернером в «Рассказах о Пушкине» (Л., 1929. С. 213–216) (Примеч. А. Гершенкрона).
Ошибся Гете! (нем.).
Вполне вероятно, что некоторые странности Комментария проистекают от того, что Набоков отождествляет себя с Пушкиным. Не этим ли объясняется его неуправляемая страсть к отступлениям? К тому же Набоков вкрапляет в текст Комментария свои биографические отступления, в том числе и о своих предках. Он определяет Комментарий как «нечаянные заметки», вторя лукавому пушкинскому определению ЕО. И Набоков помещает в Эпилоге переводчика свой превосходный перевод прелестного стихотворения Пушкина «Труд», написанного по завершении ЕО, и сопровождает его следующим примечанием: «Пушкин датировал это стихотворение: „Болдино, 15 сентября, 3:15“. Переведено спустя сто двадцать шесть лет в Итаке, штат Нью-Йорк». День и час не указаны (Примеч. А. Гершенкрона).
Набоков пишет, что советские комментаторы упустили этот «замечательный факт биографии» Татьяны. Замечательный он или нет, но о благородном происхождении Татьяны дважды ясно говорит Д. Благой (Социология творчества Пушкина. Этюды. М., 1931. С. 138 и 149) (Примеч. А. Гершенкрона).
Немецкий ученый однажды высказался о схожести финала в ЕО и «Анне Карениной» (Der Sinn der Liebe und der Sinn des Lebens, Zeitschrift fuer Slaische Philologie [Heidelberg, 1951]. Vol. XXI:I. P. 23); но лишь потому, что почувствовал: роман Толстого несет в себе скрытое моральное одобрение решения Татьяны. Тот же автор в другом месте указывает на довольно очевидное сходство финалов ЕО и «Дубровского» (Schicksal und Liebe in «Jevgenii Onegin» in: A. Luther (ed.). Solange Dichter leben. Puschkin Studien (Krefeld, 1949). P. 160–161) (Примеч. А. Гершенкрона).
Цит. по: Набоков В.В. Собр. соч.: В 5 т. СПб., 1999. Т. 5. С. 317–318.
Круглой площади, поляне (фр).
Цит. по: Звезда. 1999. № 4. С. 84–85. При жизни автора эта рецензия так и не была напечатана. Впервые она была опубликована в журнале «Нью-Йоркер» (1998/1999. 1 (28 December — 4 January). P. 124–133).
Струве Г. С. 288.
Набоков В.В. Указ. изд. С. 320.
Там же.
Духом времени (нем.).
Перевод В. Широкова.
Тупиком, безвыходным положением (фр).
Перевод В. Артемова.
Перевод М. Донского.
Здесь — объектов ненависти, презрения (фр.)
Перевод Н. Казакова
SL. P. 442.
Publishers Weekly. 1969. Vol. 195. № 12 (March 24). P. 52; The Literary Guild Magazine. 1969. Spring.
SL. P. 442.
Цит. по: Ницше Ф. Сочинения: В 2 т. М, 1990. Т. 2. С. 538.
Первый русский перевод «Ады» вышел загримированным под шестой том «огоньковского» собрания сочинений В. Набокова: Набоков В.В. Ада, или Страсть. Хроника одной семьи. Киев: Атика; Кишинев: Кони-Велес, 1995.
Набоков В. Ада, или Радости страсти. Семейная хроника. М.: ДИ-ДИК, 1996.
Clancy L. The Novels of Vladimir Nabokov. L., 1984. P. 155, 140
В обратном порядке (фр.).
Пустырем (фр.).
Здесь: отвлечениями (фр.).
В широком смысле (лат.).
Обозревающий (с высоты птичьего полета) (фр.).
Искусство — в умении скрыть искусство (лат.).
Сладострастной дрожи (фр.).
Золотой середине (фр.).
Цит. по изданию: Шатобриан Ф.Р. Атала. Рене. М: Камея, 1992.
«О, прекрасно известны мне такие толкователи: туповатые борзописцы! Уж лучше б они спарили Беккета с Метерлинком, а Борхеса с Анатолем Франсом» — интервью Набокова Аллин Толми, журнал «Вог», 26 июня, 1969 (Примеч. Апдайка).
Предметы искусства (фр.)
Любовь втроем (фр.).
Повествования (фр).
Болезнью века (фр.).
Далеке, местах иных (фр.).
Хлеб с маслом и медом (фр.).
Бисквитного печенья, именуемого «мадлен» (фр.).
Ничто (исп.).
Боязни пустоты (лат.).
Чего-то (фр.).
Игры ума (фр.).
Перевод А. Патрикеева
В переводе на русский потеряна расшифровка этого сокращения: «Имеющий быстрые движения выпученных глаз». — А. Патрикеев
Хотя и не столь явно в окончательном варианте романа, как в гранках где последняя фраза романа: «Легче, сынок, легче — сама, знаешь, пойдет!» — напечатана с таким же отступом, как и прощание в конце письма, а за ней следует. «Владимир Набоков» посредине страницы, а ниже — «Монтрё, 1 Апреля 1972». Опубликованный вариант опускает хвастливую подпись, игривый след автора (Примеч. Апдайка).
Перевод А. Патрикеева
Перевод А. Патрикеева
Перевод А. Патрикеева
Помню, помню я дом, где я родился (фр.).
Он вышел спустя два года после «Твердых суждений» (Tyrants Destroyed and Other Stories. N.Y.: McGraw-Hill, 1975).
По самому факту (лат.).
Перевод В. Симакова.
Примерный перевод: «Вышедший из употребления тип мужлана».
Перевод В. Симакова.
(?) - прим. верстальщика fb2.
Перевод В. Симакова.
Так называемый, мнимый (фр.).
Уже прочитанного (фр.)
SL. P. 128.
Boyd-1991. P. 602.
SL. P. 508.
См. его рецензии на «Бледный огонь» (Hudson Review. 1962. Vol. 15 (Autumn). P. 423) и «Аду» (Passion Among the Polyglots // Hudson Review. 1969. Vol. 22. № 4 (Winter). P. 717–724).
Обманом слуха и обманом зрения (фр.).
Духа времени (нем.).
Человеком играющим (лат).
Радость жизни (фр.).
Великое небытие (фр.).
Фокусник (англ.).
Точное слово (фр).
Великий отказ (шпал).
Великий писатель в своем язвительном толстом (371 стр.) приложении к «Triquarterly» возмутился в ответ на такое «резкое и презрительное отношение к маленькому издательству, которое выпустило прекрасные издания четырех моих книг». Я видел три из этих книжек, переплетены они отвратительно, обложка напоминает дешевые школьные учебники, а в имени автора вместо точки над «i» стоит кружок, как у Уолта Диснея. Все, конечно, сойдет, если текст в порядке. Но я желаю для него и для его книг только самого лучшего, включая оболочку. (Примечание, сделанное Апдайком при публикации эссе в литературно-критическом сборнике «Отрывки». Picked-Up Pieces. N. Y., 1976. P. 221.)
После старика Джойса был малютка Пруст{272} (фр.).
Труды (фр.).
Особым способом жизни (фр.).
Старческой похоти (лат.).
Французский вариант последних двух строк.
Кто мне вернет мою Алину
И дуб на взгорье средь долины? (фр.)
Кто возвратит, моя Мель,
Той ласточки далекой трель? (фр.)
Кто мне вернет мою Люсиль
И птиц и лет минувших быль? (фр.)