Классная штучка

Глава 38

Конрад и Эшли вихрем пронеслись через таможенные посты в аэропорту Хитроу. В следующее мгновение, увидев над головами встречающих табличку с собственным именем, Конрад мысленно поклялся по возвращении в Нью-Йорк повысить жалованье Кэндис — у него совершенно из головы вылетело, что из аэропорта до Лондона нужно еще как-то добираться. А вот Кэндис, умница, все предусмотрела.

Эшли назвала водителю свои адрес на Онслоу-сквер, и всего через каких-то семнадцать минут они уже были в Саут-Кенсингтоне.

Водитель черного «мерседеса» протянул ключи от автомобиля Конраду.

— Мистер Орбри-Нелмс сказал, что вам может понадобиться машина, — пояснил он и, распрощавшись, зашагал по улице.

Эшли бегом кинулась в дом. Какое счастье, что Конрад все время грозил отослать ее обратно в Лондон, в противном случае она бы уже давно продала свою лондонскую квартиру. Сейчас в ней было пусто, холодно и неуютно, но Эшли ничего не замечала. Она сразу бросилась к телефону, который в ту самую минуту сам зазвонил. Эшли схватила трубку, но ее пальцы дрожали, и трубка выпала Подоспевший Конрад подобрал ее и сам поднес к уху Эшли — Алло! — срывающимся голосом выкрикнула Эшли — Эш, это я!

— О, Элламария!

— Я звонила тебе в Нью-Йорк, и мне сказали, что случилось…

— О, Элламария!

— Эш, я могу тебе чем-нибудь помочь? Пожалуйста, позволь мне хоть что-то сделать…

— Видишь ли…

— Давай я за тобой заеду.

— Нет, Элламария, со мной Конрад. Извини, пожалуйста, но мне ужасно некогда. — С этими словами она нажала на рычажок и тут же, не опуская трубку, позвонила.

— Я сделаю кофе, — вызвался Конрад.

— Мне бы чего-нибудь покрепче, — попросила Эшли, дожидаясь, пока ей ответят. — Бар там, — указала она.

— Лучше кофе, — сказал Конрад. — Тебе нужна свежая голова. — И направился в кухню.

Эшли терпеливо считала длинные гудки. Спокойствие, ни в косм случае нельзя терять голову. Уже двадцать гудков, двадцать один, двадцать два, двадцать три…

Конрад вернулся в гостиную.

— Дома его нет, — сказала Эшли, и ее лицо болезненно скривилось.

Конрад забрал у нее трубку и положил на место. Затем обнял и прошептал прямо в ухо:

— Ничего страшного, не волнуйся. Мы обязательно найдем его.

— Но где он? Почему не отвечает?

— А где еще он может скрываться?

— Не знаю, — развела руками Эшли. — Может, у матери? Да, он мог уехать к матери.

— У тебя есть ее телефон?

— Да, в ежедневнике.

Конрад подобрал сумочку, которую Эшли, ворвавшись в гостиную, второпях швырнула на пол.

Нет, к матери Кит не приезжал Более того, она даже не знала, что он вернулся из Нью-Йорка. Эшли не стала объяснять, почему звонит, но попросила передать Киту, если он объявится, чтобы он ей позвонил.

Конрад за руку подвел се к креслу, усадил и едва ли не силой вручил чашку кофе.

— Что же теперь делать? — растерянно спросила Эшли.

— А кому еще можно позвонить? Кто может знать, где его найти? Кто-нибудь из твоих подруг, например.

Эшли покачала головой.

— Господи! — вдруг вскрикнула она и прикрыла лицо руками. — Боже мой, что же происходит? Почему вдруг все сразу пошло наперекосяк?

— Ну успокойся, прощу тебя, — ласково заговорил Конрад, обнимая ее за плечи. — Клянусь, мы его разыщем.

Просто пока придется немножко подождать.

— Но где же Алекс? А вдруг он… — Голос Эшли оборвался, и она разрыдалась.

— А как насчет твоих родителей? — спросил Конрад. — Не могли он отвезти мальчика к ним?

— Нет. Хотя лучше им позвонить на всякий случай.

Эшли уже набрала номер родительского телефона, когда Конрад остановил ее и отобрал трубку.

— Нет, — сказал он. — Не надо их беспокоить. Если Алекс не у них, то они встревожатся и захотят знать, почему ты здесь, в Лондоне. Лучше поступим по-другому.

Он набрал какой-то номер и спросил:

— Это ты, Джулиан?

— Конрад! — сразу ответил Джулиан. — Наконец-то, я уже начал беспокоиться. Что у вас слышно? Кэндис мне все рассказала. Вас встретили? Как Эшли? Где она?

— Мы здесь, в ее квартире.

— Как Эшли?

— Нормально. Послушай, я хотел бы…

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Именно об этом я и пытаюсь тебя попросить уже битых две минуты, — терпеливо сказал Конрад. — Свяжись с родителями Эшли, но только ничего не рассказывай. Спроси лишь, не вернулся ли еще Алекс из Нью-Йорка.

Скажи, что приготовил ему подарок на день рождения, поэтому и интересуешься. Потом перезвони мне сюда Номер, надеюсь, не забыл?

Джулиан криво усмехнулся:

— Да, номер у меня есть. Я позвоню, как только что-нибудь узнаю., Конрад обнял Эшли, помог ей подняться и провел К дивану, на котором им предстояло провести в ожидании бессонную ночь. Так уж случилось, что в жизни каждой из подруг — Эшли, Дженнин, Кейт и Элламарии — эта ночь оказалась самой длинной и нескончаемой.

Сидя прямо на полу, Элламария прижимала телефон к груди и тихонько стонала. Никогда еще, даже в кошмарных снах, ей не было так плохо. Что же ей делать?

Неужели на всем свете так и не найдется человека, который согласится с ней поговорить? И куда подевались Кейт с Дженнин? Почему ни одна из них не приехала?

Но в глубине души Элламария понимала, что может обратиться лишь к одному человеку.

Утерев слезы, она снова взялась за телефон. Когда на другом конце провода ответили, она сбивчивым голосом пояснила, что должна непременно поговорить с мистером Мак-Элфри, что это очень, очень важно.

Ждать пришлось долго, но Элламария не вешала трубку. И вот наконец она услышала его голос.

— Боб, — еле слышно прошептала она.

— Да, Элламария, — ответил он, помолчав несколько секунд.

Элламария отчаянно пыталась говорить ровным голосом:

— Боб, я должна во что бы то ни стало тебя увидеть. — Слезы ручьями текли по ее щекам. — Это просто необходимо для меня, Боб.

— Но ведь мы с тобой все обсудили.

Слезы уже душили ее.

— Мы так мало поговорили, — с трудом выдавила она.

И, не услышав ответа, выкрикнула:

— Боб, ну почему ты ушел, даже не попрощавшись?

— Послушай, я не могу сейчас разговаривать. — В его голосе прозвучало нетерпение.

Элламария посмотрела на лежавшее рядом письмо, потом подобрала его и повертела в руках.

— Я видела интервью, — сказала она. — Почему ты сам не сказал мне? Почему так поступил со мной?

Боб оглянулся через плечо и увидел приближающуюся к нему Линду. Времени думать уже не оставалось.

— Послушай, давай встретимся у меня, — сказал он, заранее решив, что попросит Линду позвонить туда в условленное время, чтобы встреча не затягивалась.

— Когда?

Боб посмотрел на часы.

— Через час, — сказал он. — Надеюсь, что не займет много времени?

— Нет, — ответила Элламария. — Не займет.

Но Боб уже положил трубку.

Время тянулось нестерпимо медленно. Каждые четверть часа Эшли набирала номер телефона Кита в Суррее, но трубку никто не брал. Один раз позвонили и ей — Джулиан доложил о результатах разговора с ее родителями. По словам матери Эшли, они ожидали, что Алекс прилетит из Нью-Йорка только в конце следующей недели.

Эшли уже сумела взять себя в руки, хотя ее лицо было мертвенно-бледным, а под глазами залегли темные круги.

При каждом взгляде на нее у Конрада разрывалось сердце.

Подсев к ней, он взял ее за руку.

— У меня с самого утра было предчувствие, — сказала Эшли минуту или две спустя. — Я знала наперед, что что-то должно случиться. Когда ты сказал мне про «Мерсер Берджесс иншюренс», я сначала подумала, что дело именно в этом, но потом поняла, что ошиблась. И сейчас… О, Конрад, куда, по-твоему, он мог увезти ребенка? Где они?

Конрад с удрученным видом покачал головой.

— Увы, если бы я знал, — вздохнул он. — Но мы найдем их, вот увидишь. Слово чести.

— Но ты не думаешь… — Ее голос сорвался. — Кит не может… — И она снова разрыдалась.

Конрад утер ей слезы и поцеловал.

— Нет, — уверенно сказал он. — Кит не причинит ему зла. Он его слишком любит.

Глаза у Эшли слипались, но она знала, что не сможет заснуть.

Конрад гладил ее по волосам. Едва ли не впервые в жизни он оказался совершенно беспомощен, не в состоянии хоть как-то повлиять на развитие событий…

Внезапный звонок телефона разорвал тишину Подобно пулеметной очереди. Эшли испуганно подскочила и посмотрела на Конрада. Конрад, в свою очередь, взглянул на нее и сразу понял, что Эшли насмерть перепугана.

— Хочешь, чтобы я ответил? — спросил он.

Эшли поспешно покачала головой:

— Нет. Если Кит узнает, что ты здесь, он может… Я сама.

Она встала и дрожащей рукой сняла трубку.

— Алло?

— Эшли!

— Кит, где ты?

— Я же сказал, чтобы ты не вздумала прилетать.

— Где Алекс? Что ты с ним сделал? Где он? С ним ничего не случилось?

— С ним все в порядке. Он здесь, со мной.

— Но где вы?

— Недалеко, — уклончиво ответил Кит. — Должен отдать тебе должное, Эшли, не ожидал, что ты примчишься так быстро. Мама сказала мне, что ты звонила.

— Мама? Так ты у нее?

— Нет.

— Тогда где ты? Умоляю, Кит, скажи мне, где вы?

— Ты прочитала мое письмо?

— Да, прочитала. Но я не верю, что ты способен причинить зло нашему сыну. Он ведь совсем еще ребенок. Пожалуйста, скажи, где вы. Позволь мне приехать и забрать его.

— Я уже сказал, Эшли, ты его не получишь. Я не позволю тебе увезти его в Нью-Йорк.

— Ну хорошо, — вздохнула Эшли. — Пусть так. Я согласна. Если ты настаиваешь, пусть Алекс остается здесь.

Но только поклянись, что не тронешь его.

— Между прочим, Эшли, он — мой сын. Жаль, что я должен все время напоминать тебе об этом.

— То есть твои угрозы на самом деле ничего не значат?

— Нет, Эшли, если ты попробуешь отобрать его у меня, я приведу их в исполнение.

— Я уже сказала, Кит, я согласна, чтобы Алекс остался в Лондоне. Я вообще на все согласна, лишь бы ты не причинил ему зла. Где он? Могу я поговорить с ним?

— Он спит.

— Он хоть спрашивал про меня? О, Кит, как ты мог?

Как ты мог?

— Я пошел на этот шаг только из любви к нему. Потому что мне вовсе не безразлична его судьба. К тому же он мой сын, и я хочу, чтобы он рос рядом со мной.

— Я понимаю. Кит, поверь мне. Я знаю, как ты его любишь и как он к тебе привязан. Но ведь он и мои сын тоже, и ты прекрасно понимаешь, что я никогда не причинила бы ему вреда. Я тоже хочу лишь одного — чтобы он был счастлив.

— А я знаю, что для него лучше остаться в Англии, со мной. Ты вся в работе, Эшли. Ты предпочла блестящую карьеру. Никто ведь не просил тебя лететь в Нью-Йорк, ты сама выбрала этот путь. Ты приняла решение, а теперь настала пора платить по счетам. Одним словом, пока ты живешь в Нью-Йорке, Алекс останется у меня.

— Но, Кит…

— Ты никудышная мать, Эшли. Ты уже давно это доказала.

— О, Кит! — воскликнула она. — Не будь так жесток.

Позволь мне хотя бы посмотреть на него. Хоть издали. Я не стану отбирать его у тебя, обещаю. Но только скажи, как вас найти. Я сейчас же приеду.

— Я же сказал тебе — Алекс спит.

— Я его не разбужу. Я даже трогать его не буду — только посмотрю, и все. Пожалуйста, Кит. Умоляю, позволь мне хоть взглянуть на него. Хотя бы краешком глаза — Скажи мне, кто в курсе дела? Кому ты рассказала?

— Никому, — поспешно соврала Эшли. — Никому, честное слово.

— Ты сейчас одна?

— Да. Умоляю, скажи, что разрешишь мне увидеть его!

Дай мне адрес — я сейчас же примчусь.

— Нет.

— Кит! — истошно закричала она. — Умоляю тебя, Кит, сжалься надо мной! Я только посмотрю на него — и вес. Бога ради, Кит, позволь мне… — И она разразилась слезами.

— Я в Фулхэме, — признался Кит с явной неохотой. — В квартире своего брата. Только приезжай одна. Надеюсь, ты не сообщила в полицию? В противном случае пеняй на себя.

— Нет-нет, я не обращалась в полицию, и я приеду одна. Продиктуй адрес.

Конрад уже держал наготове блокнот и ручку.

— Ты уверена, что ты одна?

— Ну конечно, — нетерпеливо сказала Эшли, покосившись на Конрада. — Адрес, Кит.

Он начал диктовать, а Эшли лихорадочно строчила в блокноте.

— Я приеду прямо сейчас. И еще. Кит…

— Что?

— Вы… дождетесь меня?

— Да, — сухо сказал он, и послышались короткие гудки.

Положив трубку, Эшли обхватила голову руками.

— Ты дашь мне свою машину? — спросила она Конрада.

— Я сам тебя отвезу.

— Нет Кит настоял, чтобы я была одна.

— Я тебя не отпущу. Надевай пальто.

— Нет, Конрад, я обещала. Я поеду одна. Подожди меня здесь. Пожалуйста.

— Хорошо, я подожду в машине. Если нужно, через улицу. Но одну я тебя не отпущу. Надевай пальто.

Боясь упустить драгоценное время, Эшли не стала спорить.

Ночь стояла тихая, а улицы были совершенно пустынны. Путь до Фулхэма занял совсем немного времени, хотя Эшли и казалось, что прошла целая вечность.

Квартира брата Кита находилась на верхнем этаже старого викторианского здания без домофона. Нажав кнопку звонка, Эшли прождала довольно долго, прежде чем услышала шаги Кита.

Отомкнув дверь, он впустил Эшли в холл, и та не помня себя бегом устремилась вверх по лестнице. Кит догнал ее лишь перед самой дверью в квартиру.

— Где Алекс? — воскликнула Эшли. — Пусти меня к нему!

— Мамочка! — послышался тоненький голосок.

Эшли едва не подпрыгнула — Алекс стоял в прихожей — О, Алекс! — закричала она и, бросившись к ребенку, заключила его в объятия. — Алекс, родной мой Ты здоров? С тобой все в порядке?

— Да, мамочка, — озадаченно ответил он, протирая заспанные глазенки. — Я ведь тут с папой. Как здорово, что ты тоже приехала!

Эшли посмотрела на Кита, стоявшего в дверях.

— Зря ты все это затеял, — сказала она. — Зачем его мучить?

Ни слова не говоря, Кит прошел в гостиную Эшли взяла Алекса за руку и последовала за ним.

Тем временем Конрад вышел из машины и принялся вышагивать взад-вперед по улице. Время от времени он посматривал наверх, но зашторенные окна выглядели темными и безжизненными.

Кит, скрестив на груди руки, стоял спиной к окну.

Эшли, обняв Алекса, остановилась в нескольких шагах от него.

— Все кончено, Эш, — негромко промолвил Кит. — Наконец-то все кончено.

Эшли тряхнула головой.

— Что ты хочешь этим сказать. Кит? Что кончено?

— Ты, я, Алекс. Всему конец.

Сердце Эшли екнуло.

— Ты хочешь сказать, что я могу забрать его? — дрогнувшим голосом пробормотала она.

— Я хочу сказать, что ты меня обманула. Я видел внизу Конрада Фрезера. Зачем ты солгала мне, Эшли? Конрад Фрезер прилетел с тобой из Нью-Йорка. Неужели ты и правда считаешь, что я позволю вам увезти ребенка в Америку?

— Нет! — вскричала Эшли. — Я же сказала тебе: я хотела только посмотреть на него. Просто убедиться, что он жив и здоров.

— Ты меня обманула, Эшли, — глухо повторил Кит. — Я уже готов был поверить тебе, но появление Конрада окончательно открыло мне глаза. — Он сокрушенно покачал головой. — Зачем ты это сделала, Эшли? Зачем соврала мне?

— Потому что, скажи я тебе правду, ты не пустил бы меня к моему сыну! — запальчиво выкрикнула Эшли. — Попытайся это понять. Кит. Я ведь только об Алексе думала.

— Нет, Эш, ты думаешь только о себе, — вздохнул Кит.

Он взглянул на Алекса, а затем снова перевел взгляд на Эшли.

— Он тебе не достанется, Эш, так что выбрось из головы все планы, которые ты наверняка строила. Ты сама решила свою судьбу и судьбу Алекса. Зря ты привезла с собой Конрада. Это была ошибка, Эш. Роковая ошибка!

Эшли почувствовала, что Алекс испуганно жмется к ее ногам. Обняв его крепче, она воскликнула:

— Перестань, Кит! Зачем ты его пугаешь? Неужели сам не понимаешь, что делаешь?

Кит посмотрел на сына:

— Алекс, иди в спальню.

— Нет — отрезала Эшли. — Кит, ты же видишь, что ребенок испуган.

— Алекс, — жестко повторил Кит, — отправляйся в спальню. Ничего страшного нет — просто побудь там немного. Я хочу поговорить с твоей матерью наедине.

Алекс поднял на Эшли расширенные от страха глаза.

— Мне уйти, мама?

Эшли посмотрела на ребенка, и ее сердце оборвалось Собрав всю волю в кулак, она сказала:

— Делай, как говорит папа, малыш. Скоро я к тебе зайду.

Алекс очень неохотно разжал пальцы, выпустил материнскую руку и пошел в спальню. Эшли проводила его тоскливым взглядом. Кит не сводил глаз с ее лица.

Когда ребенок вышел из гостиной, Эшли повернулась к Киту. Тот отошел от окна и медленно приблизился к камину. Затем спокойно заговорил, но так тихо, что Эшли пришлось напрячь слух, чтобы расслышать его слова:

— Должно быть, ты сейчас думаешь, как я собираюсь поступить, чтобы доказать тебе, насколько мне дорог Алекс Наверное, я в любом случае поступил бы так, но теперь, когда ты здесь, это будет выглядеть более логично.

Эшли следила за ним, замерев от ужаса.

Кит поднял руку и, сняв с полки над камином небольшой тряпичный сверток, неторопливо развернул его. Потом, бросив тряпье на пол, повернулся лицом к Эшли.

Увидев, что он держит в руке, Эшли побелела.

— Нет! — еле слышно прошептала она. — Нет, Кит, не смей!

Кит опустил голову и принялся задумчиво вертеть пистолет в руках.

— Что ты… хочешь сделать? — запинаясь от обуявшего ее ужаса, пролепетала Эшли.

— То, что обещал — в том случае, если ты попытаешься отобрать у меня сына.

Эшли показалось, что пол уходит у нее из-под ног. Заговорив, она не узнала собственного голоса»

— Не смей. Кит! Он ведь еще совсем маленький, у него вся жизнь впереди. — Ее голос сорвался. — Кит, опомнись, он ведь твой сын. Ты его любишь! — жалобно взвыла она.

Конрад по-прежнему расхаживал взад-вперед по совершенно пустынной улице. То и дело он посматривал на часы.

Из ближайшего дома вышел какой-то мужчина и метнул на него подозрительный взгляд. Конрад кивнул ему и, задрав голову, в очередной раз посмотрел на зашторенные окна верхнего этажа.

Ночь стояла холодная, а на усыпанном звездами небе сияла почти полная луна. Ветер крепчал, и Конрад поднял воротник пальто. Вот тогда он и услышал безумный крик Эшли, а в следующее мгновение грянул выстрел.

— Господи, Эшли! — Он бегом бросился к подъезду.

Сверху послышался второй хлопок. — Эшли! — закричал Конрад, пытаясь высадить плечом входную дверь.

Несколько секунд спустя раздался третий выстрел, и наступила могильная тишина.

Боб в изнеможении провел пятерней по своей густой шевелюре.

— Послушай, Элламария, давай ближе к делу, — попросил он. — Времени у меня в обрез.

Элламария не ответила.

Боб отвернулся и подошел к своему письменному столу. Скорее бы позвонила Линда — тогда он воспользуется этим, чтобы удрать. Зажмурившись, он мысленно понукал Линду: давай же, скорее! Но звонка все не было. Наконец, устав от бессмысленного молчания, он сказал:

— Ну извини меня за это интервью — я не хотел, чтобы так получилось. Но ведь после драки кулаками не машут, да и потом, рано или поздно ты все равно узнала бы обо всем.

— Как прикажешь это понимать? — гневно спросила Элламария. — Сам, значит, ты мне не собирался сказать об этом? — Ее лицо раскраснелось и опухло от слез.

Боб отвернулся, не зная, что сказать.

— Я тебя правильно поняла? — настаивала Элламария.

Снаружи послышался визг полицейской сирены, и Боб, отдернув занавеску, посмотрел на улицу.

— Ответь мне! — не помня себя от бешенства, крикнула Элламария.

— Да! — Боб отвернулся от окна и посмотрел ей в глаза. — Раз ты настаиваешь, то да.

Элламария смотрела на него полными слез глазами. Ее лицо было перекошено от боли.

— Господи, как ты мог?; , — еле слышно прошептала она, — За что ты так меня?

— А что мне оставалось делать? — вскричал Боб. — Черт побери, откуда я мог знать, что все так получится?

Главное я тебе сказал — между нами все кончено. Понимаешь? И перестань себя зря растравлять, заставляя меня повторять это снова и снова.

— Чтобы тебе было легче, да?

— Да! И тебе тоже.

— А твоя жена знает, что я тоже беременна? Ты сказал ей или ждешь, чтобы она тоже узнала об этом из выпуска новостей?

Боб схватился за сердце.

— Ты не посмеешь!

— Отчего же? — вскинулась Элламария. — Почему бы мне не рассказать всем, что ты обрюхатил нас с ней одновременно? Классная будет сенсация, не правда ли, Боб?

— Ты не сделаешь этого! — выкрикнул он. — Тем более что я вовсе не уверен в том…

— Ах ты, мерзавец! — завопила Элламария. — Давай же, договаривай до конца! Ты, значит, не уверен, что ребенок твой, да? Это просто ублюдок, которого зачал неведомый насильник, а вовсе не дитя великого и неподражаемого Боба Мак-Элфри. Да! Боб, это на тебя похоже. Ты готов поведать всему свету, что меня изнасиловали, да? Смешаешь меня с грязью, а сам останешься чистеньким.

Он смерил ее холодным взглядом.

— Только в том случае, если ты меня к этому вынудишь.

Осыпая его бранью, Элламария набросилась на Боба с кулаками. Он схватил ее за руки и повалил на кушетку.

— Перестань, Элламария. Возьми себя в руки. Ты ведешь себя как ненормальная.

— Ненормальная? — завизжала Элламария. — Это ты меня такой сделал. Боб Мак-Элфри! Хочешь знать, где я была перед тем, как приехать сюда? В театре! Так вот, на моих глазах сценарий «Двенадцатой ночи» вышвырнули в мусорный ящик! И теперь ты собираешься отправить туда же и меня!

— Замолчи, Элламария. Зачем ты сгущаешь краски? Я думал, тебе и в самом деле нужно было сказать мне что-то важное…

— От тебя мне нужно только одно. Боб Мак-Элфри, — процедила Элламария.

«Господи, что я натворил?! — подумал Боб, глядя на нее. — Как я мог поступить так с любимой женщиной?

Может…»

Увидев, что Элламария выхватила из сумочки пистолет, Боб прыгнул к ней. Но опоздал. Грянувший выстрел эхом прокатился под потолком, а Боб, схватившись за грудь, рухнул на колени, судорожно цепляясь за ножки стола, а затем сполз на пол.

— Элламария, — хрипло выдавил он. — О, Элламария!

Элламария смотрела на него расширенными от ужаса глазами. Пистолет выскользнул из ее онемевших пальцев и упал на пол. Раскачивая головой из стороны в сторону, Элламария убитым голосом повторяла:

— Боб! О, Боб! О Господи!

С громким плачем она опустилась рядом с ним на колени. Было слышно, как воздух со свистом вырывается из простреленного легкого Полумертвая от страха, Элламария подняла голову Боба и прижала к своей груди.

— Я так любил тебя, Элламария, — прошептал Боб. — Неужели ты не понимаешь?

— Нет! — простонала она. — Только не это! — Она сжала его в объятиях, заставив умирающего вскрикнуть от боли. — Почему ты так поступил. Боб? Почему?

— У меня не было выхода. — Его глаза закрылись, а голова бессильно упала на пол.

— Боб! — истошно закричала Элламария. — Не умирай, Боб! Еще не поздно — все устроится Главное, что ты меня любишь. Все образуется, вот увидишь. Боб!

Его веки дрогнули, и, собрав последние силы, он попытался вздохнуть. Губы шевельнулись, и Элламария приникла к ним, пытаясь уловить последние слова, но разорвавший тишину телефонный звонок помешал ей.

«…Сегодня утром представитель полиции подтвердил, что все силы брошены на поиски убийцы. Причина преступления остается пока неизвестной, и полиция просит всех граждан, которые видели или слышали что-либо подозрительное, обращаться.» Голос диктора доносился через чью-то открытую дверь.

Она зажмурилась, словно пытаясь отогнать мысли об этом ужасном убийстве. Она не хотела о нем думать. В ту минуту по крайней мере.

Опираясь на перила, она продолжала медленно подниматься по лестнице, стараясь не обращать внимания на зародившийся в сердце страх.

Наконец она остановилась перед дверью квартиры на верхнем этаже. Чуть замялась в нерешительности. Внимательно осмотрелась по сторонам, но безлюдная лестничная площадка не развеяла ее страхов. Зазвонивший за дверью телефон заставил ее вздрогнуть. Она прислушалась, но к аппарату никто не подошел — он продолжал звонить Внизу хлопнула дверь, и в то же мгновение звонки прекратились.

Наступила тишина.

Она нерешительно постучала Стук глухим этом раскатился по лестничной площадке.

Она снова огляделась по сторонам. Вокруг не было ни души Порывшись в сумочке, достала ключ. С колотящимся сердцем вставила его в замочную скважину. Ее так и подмывало броситься наутек.

Отомкнув дверь, она ступила внутрь. В квартире было, темно, несмотря на то что на улице ярко сияло солнце. Все шторы были плотно задернуты.

Она громко спросила, есть ли кто дома, но це дождалась ответа.

Прижимаясь к стене прихожей, она прокралась к двери спальни. Осторожно прикоснулась к ней, но осознав, что робость лишь заставляет сильнее нервничать, решительно толкнула дверь рукой и вошла. В спальне было пусто.

Судорожно сглотнув, она осмотрелась. И здесь шторы были задернуты.

Она вернулась в прихожую. Несколько шагов, и она очутилась в кухне. Снова подала голос, но вновь ей никто не ответил.

Окно было открыто. С подоконника соскочила кошка и тут же принялась тереться о ее ноги.

Затаив дыхание и пытаясь не обращать внимания на гулко колотящееся сердце, она наклонилась и погладила животное.

Внезапно телефон задребезжал снова. Подхватив кошку, она опустила се на стул и быстро направилась в гостиную Уже не таясь — телефонные звонки приободрили ее, — она распахнула дверь.

В тот же миг она издала дикий крик. Она кричала и кричала без остановки, а телефон продолжал звонить.

Прижавшись к стене, она всхлипывала, закрыв лицо руками, чтобы не смотреть туда. Ее выворачивало наизнанку, а проклятый телефон все продолжал звонить. Ее руки так дрожали, что она с трудом приподняла и удержала трубку.

— Алло? Алло? — кричал возбужденный голос ей в ухо. — Элламария, это ты?

— Эшли! Боже мой, Эшли!

— Дженнин, это ты?

— Да, я, — через силу выдавила Дженнин. — Эшли!

Какой ужас, Эшли!

— Что случилось, Дженнин? — В голосе Эшли послышались истерические нотки. — Я услышала новости и с тех пор пытаюсь связаться с вами. Что случилось?

— Элламария…

— Что с ней, Дженнин? — Голос Эшли сорвался — Скажи мне — что случилось?

— Господи, — пробормотала Дженнин, давясь слезами. — Она мертва, Эшли. Ее больше нет!