Кликни меня. Признания интернет-эксгибиционистки

Юлия Шрамм

Щелчок меня

Признания один Интернет-эксгибиционистка

Knaus

Здесь к обсуждению дела идут ➞ www.juliaschramm.de

1. Издание

Право издания © немецкоязычной выдачи в 2012

в издательстве Альбрехта Но, Мюнхене,

в Verlagsgruppe Random House GmbH

Установлен из Sabon от Uhl + Massopust, угрям

ISBN 978-3-641-08192-8

www.knaus-verlag.de

(c) перевод на русский язык - PROMT'

Для моих родителей

Предисловие

Мое имя - Юлия и я живу в интернете. Я там довольно счастлив, имеет друзей, которых я знаю только цифровым образом и могу отключаться, когда я хочу. Мы говорим, смеются, плачут, спорят, ненавидят, мысли и видео обменивают, злословят и влюбляются нам. Этот мир - это часть нашей реальности и имеет, все же, ее собственные правила. Она ложится как покрывало на наш мир углерода, она изменяет и однако самостоятельна. Для многих этот мир умственного за монитором искусственен. Все же, для меня она истинная и реальна.

Началась моя жизнь, однако, по ту сторону этого нового, волнующего мира, так как вырос я с любовью к книгам, письму и очень хорошо оберегаемо в маленьком немецком городе. Моя дорога в компьютер в середине 1990ых годов была естественным шагом. Благодаря бесплатной арендуемой линии связи моего отца, которая могла использоваться тогда, тем не менее, только, если никто не звонил, я понимал компьютер и интернет скоро как идеальное место для моего любопытства и моих идей, даже если времена сундука меня вопреки привилегированному положению (не минуют все-таки меня лазерные диски AOL!) в начале в безумие двигались. Так как я делал мои первые опыты с бескрайней шириной интернета во время, в которое они совсем не были до сих пор.

Я рожден в 1985, в 1982 время назначило журналы компьютер »Man of the Year«. Само собой разумеется, я использовал каждую платформу для скопления сведений и знания - книги, телетекст, Pager, газеты, Cornflakespackungen и Всемирную компьютерную сеть. То, что себя моя жизнь оцифровала бы скоро насколько возможно, я не предвидел тогда. Также как? В течение долгих лет я передвигался интуитивно по сети, прежде чем я мог понимать наполовину, как интернет функционирует. И поэтому я - пожалуй, Цифровым образом Native. Цифровая туземка.

С раннего детства я провел мое время с программами раза и письменными программами и в ширине WWW, трансформировал мои мысли в пиксель. С помощью этого пикселя я зову мое отфильтрованное восприятие в мир, без мегафона, без непосредственного получателя. Таким образом она записана навсегда и вечно бескрайним измерениям интернета. Теоретически. Я тку мои предложения в эту едва ли контролируемую плетеную вещь электрических импульсов. Части переживают, сохраняются, части исчезают. При этом я никогда не знаю, кто читает в конечном счете мои слова или что происходит с ними. Пугает ли это мне, что мои мысли увековечиваются, возможно, даже если они часто необдуманы, я спрашиваю себя, все же, касаются это не делает меня. Мысли, которые покидают мою голову, они принадлежат миру, для который я verpixele. Между тем программы изменились. Функция нет. Я - ежедневно по-новому часть сети. Я становлюсь цифровым. Сегодня обслуживание прекраснее, да, также проще и все же интернет для меня остается местом - моя родина. Все же, она атакуется с продолжительного времени, от больших предприятий и политиков, которые боятся стремительных изменений, которые нуждаются в контроле. Также поэтому я хотел бы сообщать о моей жизни по сети открываться от моего развития там, дверь к моему миру. Взгляд предоставляют. Я хотел бы сообщать о борьбе, которая мотивирована мечтой виртуального Polis, в котором не имеется, тем не менее, подавляемых, эксплуатируемых, а только свободных людей. И если я дарю мое внимание темным сторонам цифровой свободы, пропастям и страхам, тогда только, так как также они принадлежат к моей родине. Так как она - также лужа тщеславий и страстности как каждое другое человеческое место.

Как каждая другая родина моя родина людей также населена. На моей родине все люди могут иметь, тем не менее - таким образом они женятся доступ к интернету - быть одновременными, здесь объединяются знание и истории всех людей, собираются и архивируются. Большое и банальное, святое и банальное, полезное и бесполезное. Огромная библиотека, которая значит расширение моих возможностей, взгляд дает в знание и мышление нашего времени, всех времен.

Как элемент он, моего мира я всегда в перемене, постоянная, изменяющаяся копия мира и мой сам, старые версии всегда в настоящее время и перед глазами. Эта книга написана в первую очередь мной, Юлия, но также и различными более старыми версиями моего Ichs и моими различными ролями. Так как до сегодняшнего дня я создал по сети различные тождества, которые выражаются различными псевдонимами. Они соответствуют моим жизненным фазам и документируют мое развитие.

В моей первой мятежной фазе с 13 я назывался chloe.f.f.w - chloe for a франко world. Таким образом назывался также моими Beepworldseite, которые я наполнял уже тогда паролями против капитализма и для справедливости. Мой псевдоним был упомянут как программа, даже если нельзя было узнавать это. Я сам знал о моих героических намерениях, достаточное. В духе этого псевдонима я спорил с моим отцом, который указывал мне на то, что - коммунист в моем возрасте и что это ушло бы. Однажды при ужине мы обсуждали вопрос, будет брать ли каждый человек автоматически больший кусок мяса. Мы резали наш шницель в неравные куски и философствовали о человеческой природе. Затем подавленно я ел маленький, холодный кусок шницелей.

В течение некоторого времени, приблизительно от 19 до 24, я назывался jade - будь то по-английски или по-немецки очевидный, каждый мог выбирать себя. Жестко, холодно и прекрасно - приписывание, которое сопровождало меня по сети несколько лет, с которой ко мне обращались, тем не менее, также офлайн, абсолютно само собой разумеется. jade повернул к идеализму спину и пытался посвящать свою жизнь с цинизмом политической борьбе для мира, который немного лучше мог бы организовываться посредством компьютера, по крайней мере. You can’t change the world but you can look gorgeous while trying it.

Псевдонимы - для меня несколько очень личное и индивидуальное, - это форма выражения для моих тождеств и лица, которым я охотно хотел бы быть. Якорь в истории моей личности и точка соприкосновения. Кроме того, творческий псевдоним - это точный признак узнавания в мире, в котором внешние признаки не играют роль и - это светские имена Массовый товар. С 2009 горячо я по сети не jade или chloe.f.f.w или Юлии, как все девочки моего года рождения, а, прежде всего, laprintemps, прислоненный в балет »Le sacre du printemps« от Strawinsky. Если не только весеннее посвящение с Диснея »Fantasia« принадлежит к моим музыкальным любимцам, также я влюблялся в слово »printemps«. Весело, однако типично, прекрасно, однако жестко. Подробно, однако ясно. И как музыкальное произведение несколько странно. Так странно, что я узнаю это даже не всегда с первого раза. Часто я спрашиваюсь, знаю ли я все же, что это весна называется, итак le printemps. При этом я подхватил французское понятие совершенно осознанно и его с la feminisiert - весна. То, что я вовсе не правильно люблю весну и мой французский язык сильно требует усовершенствования? Примечание. В интернете я могу сотворять меня, как это соблаговолит мне. Экзистенциализм вживую.

И таким образом принадлежат высказывания и позиции, которые я возвращаю в этой книге, для моих различных тождеств и служат иллюстрации развивающейся жизни. Так как эта книга - это не только моя история, а история субъекта посреди цифровой революции. Последствием от того является то, что можно смотреть меня и всех, которые дают ее мысли по сети, при мышлении; при этом, как я изменяется дискуссиями и критикой, от чтения и картин и звуков, как мои точки зрения изменяются. Поэтому мы иногда не согласимся и мои мысли будут раздражать. Иногда читатель будет думать, что я противоречу мне. И точно это я действую, так как мышление противоречат значительно не сходиться.

Таким образом читатель испытает меня в самой большой дисгармонии со мной самим. Но это важно, так как гармоничные системы глупы. Также поэтому я не считаю аналогичный мир для в положении решать проблемы мира последовательно демократическим путем. В аналогичном мире иллюзия всегда должна поддерживаться, господствовала бы гармоничность, как будто бы имелась формула, правда - и не только бескрайняя какофония мнений.

Эта история играет в неместе. Не имеется города или ландшафта, на который она ориентируется и стоит в согласии с событиями. История происходит на одном месте, которая нигде не может быть достигнута всюду и, всегда и никогда. Так как она играет в интернете, реально бывшем неместе, месте, которое кажется как сказочный мир за маленькими дверями и которого я достигаю только нажиманием. И это место создает историю и язык истории. Он утверждает такт.

Мир, по которому я рассказываю, так же фрагментарен как текст, который рассказывает о ней. Язык этого мира - это ускоренный язык Digitalität. В режиме реального времени мы записываем наши мысли, сообщают они миру, verpixeln наши мысли и нашу душу. Решение, взяли ли события в этой книге от моей жизни или моей головы начало, остается предоставленным читателю. Все, что здесь стоит, как-нибудь произошло, даже если не произошло. Моя правда о прошлом в моем воспоминании. Так же как у каждого из нас. Там она не может оспаривать нас никто или брать совсем.

В интернете все возможно в изображении в тексте и картине, границы, речь идет ли о настоящем событии или о фикции, расплылись уже давно. Поэтому мое изображение возможно, правдиво и, все же, только историю. Все - документация, даже если это фиктивно.

Первоначально я живу в мире, в котором я - политолог, встречаю пирата, дочь и жену, в который я на другие базирующиеся на углерод сущности и воспринимаю с моими смыслами. Все же и это расплывается. Что у нас есть в интенсивной переписке , что на скамье в парке обсуждено? Проходит ли это как вечеринка сидеть перед экраном, беседовать с друзьями и пить вино? Я чувствую себя уверенным и хорошим за экраном, в этой части соединенного мира заархивированных сведений, мнений, идей и видений, уплотненным как zusammengestampfte облако . Я порхаю туда-сюда между старым миром, с ее большими поэтами и мыслителями, с эпическими операми и пышным балетом, и новым миром, в котором участвую я не только rezipiere, а. Иногда я смотрю мне на старые фильмы на видеопорталах, наслаждается надеждами 19. и жестокостью 20-ого столетия. Представляй мне, что обсуждаю с Розой Люксембург, что говорю мнение Черчилю и целую Che Guevara. Я воображу назад в немецкое послевоенное время и пытаюсь чувствовать мир, который я получил только обработанным поданным на стол. Я живу во время после постмодернизма, в котором Гитлер - это parahumanes монстр и, все же, фигура шутки. Время, на которое Йозеф Бойис - это больше не провокация и может. Жизнь, которая знает соглашения только из пародий. Жизнь с и в цифровой век. Приемам.

Действующие люди

Автор - это рассказчица и сообщает о ее жизни и как она рассматривает это. Для этого она создала фигуры и события, которые выдуманы - даже если они относятся к настоящим людям и событиям-.

Я - ненадежная рассказчица, которая оценивает все и каждого, который возвращает истории таким образом, как она считает правильной, и так или иначе все при ее восприятии выцветает. Она - 26 или 27 лет и живет в 2012 году.

chloe.f.f.w - Достигшая половой зрелости версия рассказчицы. Между 13 и 18, идет еще в школу, живет у ее родителей и экспериментирует с интернетом, мальчиками и алкоголем. Шиллер скрутил ей голову. Социальный романтик.

Ариэль - Отдаленная подличность от chloe.f.f.w

jade - Студенческая версия рассказчицы. Между 19 и 24 и знакомится как раз с интернетом как политическая платформа. Она живет только и имеет отношение с anx. Гедонистическая интернет-активистка.

laprintemps - Современная версия рассказчицы. Она актуальна с 2009 и беспокоится о соответствующем обращении с миром и ее прошлым. Оптимистичные Skeptikerin.

Mortensen - Интернет-активист. С помощью чего он зарабатывает деньги, неясен. Он борется за права человека и коммуникативную свободу во многих частях мира и - непоколебимо пессимистичный идеалист. Для этого он годится IRC и Twitter . Или также нет.

Леонард - Хороший друг, с которым имеется нежелательное романтично-эротическое осложнение. Он - ученый процесса познания. Он знает Mortensen и Кристиана / anx, однако, не любит их особенно.

Sesemi - Лучшая подруга с учебного времени. Datenschützerin. Она работает для NGO, где она борется за гражданские права в интернете.

Майя - Подруга, которая не является, собственно, никем. Ее профессия не передана. Она - начало и конец и одновременно эмоциональный конечный противник. Вместе с Кристианом.

Кристиан / anx - Лучший друг с учебного времени, который был иногда любителем. Теперь он вместе с майя. Он быть заработанным деньги с программированием и пытался однажды участвовать в Wikileaks . Но только в начале.

Junto - Цифровой революционер в не ближе определенной стране на Среднем Востоке. Он тесно дружен с Mortensen и знает anx/Кристиана из каких-нибудь помещений интенсивной переписки.

Курт - Презирающий женщин женский друг героя Леонарда. То, что он делает профессиональным, безразлично, так как он изнурителен в первую очередь. Его тайная суперсила: Так долго на землю утрамбовывают, до тех пор пока он не получает его волю.

Мистер Биг - Который большую любовь рассказчицы, о которой она, собственно, не хочет говорить, однако. Или может.

Einfühlsam16 - Неизвестный и сильный контакт интенсивной переписки Arielle13.

Во второстепенных ролях

Thusnelda - Художница - родители и братья и сестры - Адольф Гитлер - друг интенсивной переписки и друг - молодежных защитников комиссии для молодежной защиты средств массовой информации земельных учреждений средств массовой информации - Родовой педагог средств массовой информации со склонностью к политическому пиратству - Стереотипных представителей народной партии - Честолюбивая молодая журналистка - какой-либо Facebook подругу, которая любит к горе Гуттен - Неизвестное состояние One Night - Не с псевдонимом названные Twitterer - незаконно вселившегося в дом - Болтающие собаки - На матрасе спящий человек - много Jemands и сомнительные другие - Джек the Ripper - жертву Джека the Ripper - премьер-министр - третий контролер счета партия верный библии христианин в окружная федерация Саксонский Швейцария / восточные горы руды.

Мой друг, монитор

tl; dr : Мои друзья не были девочками и мальчиками на школьном дворе, по соседству, в спортивном союзе. Я был аутсайдером, Nerd и также хотел быть этим. Наконец, я жил в интернете, я находил единомышленников за экраном. Сегодня мы выбираемся аутсайдера в парламенты. Невероятно, но верно.

Вечер субботы, январь 2012. Я нахожусь на вечеринке Nerdszene, которая знакома мне таким образом. С изречениями напечатанные футболки. Большой черный цвет, тяжелые сапоги или Sneakers, длинные волосы и несколько игроков ролей, которые несут как раз сегодня ее костюмы средневековья. Музыка электронная преимущественно, иногда кто-то существует к музицируют, иногда классики на C64 играются. Имеются рога, из которых пьется медовый напиток или Tschunk . И минимум у одного присутствующего лица есть очень украшенный нож в кармане брюк. Брюки наполнены адаптерами и средствами функции мультимиллионера . Кто-то спрашивает о кабелях Chinch . Звук еще не превосходен. Пахнет травой.

anx стоит передо мной. Молодой человек в армейских шмотках и длинных волосах, которые привязаны дико к косе, которая рассказывает о том, как он осматривается регулярно беспричинно полицией. Он произрос, длинные волнистые, темно-коричневые волосы, окладистую бороду и черные, благосклонные глаза имеют. За несколько оттопыренными ушами у него есть маленькие маленькие локоны.

»Пятка - это не деятельность, это способ приближения в жизнь, понимание действительности«, объясняет он мне снова, »импульс, который говорит тебе, что дела идут, лучше идет, что это функционирует, даже если ты должен идти неизвестную дорогу. Кстати, теперь я должен идти прочь. Было миловидно. cu .«

Ах, я знаю этот вид соблазна. Я сержусь, что она функционирует до сегодняшнего дня. Несколько обиженный, но также и несколько сентиментально я смотрю ему позади. Он возвратится.

Пятка начинается всегда с человека, я думаю, кладу несколько косо голову и глажу мою не наличествующую бороду, так как машины можно колоть не без людей. anx’ слова обходят мне еще в голове, когда я сажусь наряду с группой других гостей вечеринки. Random socializing . Женщина несет черную спортивную куртку, с далекими рукавами и острым капюшоном. Она ненакрашена. Немного как менявший эльф. Ее взгляд остр, ее кожа бледно, преодоление угревной сыпи оставила следы. У мужчины есть короткие светло-коричневые волосы и очки Гарри Поттера. Что говорят о Цифровым образом Natives? Восстание безобразных? Безразлично. Они выглядят молодыми. Если они, однако, не, я узнаю позже.

"Добрый вечер!" Энергично я опускаюсь наряду с обоими на перестроенной к дивану кровати. Она смотрит на меня легко с отвращением. При помощи сапог Overknee к тесной, черной одежде - никогда я осмелился бы появляться иначе чем в черном цвете на праздновании дня рождения Sesemi - сильной косметики и бурлящим волосам я выгляжу скорее как радующийся празднику Socialite, который заблуждался в социальные мели. И таким образом со мной также обращаются. Наглядно эльф прижимается к мужчине, как будто бы я был без контроля в моей жажде на душах мужчин.

»Я опасаюсь, чтобы тебя наша беседа не интересовала, сладость«, она говорит самодовольно. И протекаю ли я охотно в штепсельных розетках.

Я тихо вздыхаю. И ничего не говорит. Почему также оправдывают? Я не выгляжу как Nerd, Geek или фрика , скорее как слишком толстая модель Victoria's Secret.

»Извиняй, она всегда несколько грубо у таких красивых женщин как тебе«, говорит теперь клон не больше так же молодого Гарри Поттера, в то время как Thusnelda и ее подруга отворачивают себя наглядно от нас.

»Oha. И теперь ты чувствуешь себя ссылаются сообщают мне это?«

»Что все же так глупое? «Он прислоняется подчеркнуто небрежно ко мне из этого. »Мы не вместе - она делает ее вещь, я meins. Я не верю так или иначе в твердые отношения.«

»Она знает это, однако, все, или? «Я чувствую себя как моногамные Hete в этих кругах всегда как кто-то с совершенно сумасшедшим фетишем или венерической болезнью.

»Ясно она знает это! «Бытие несколько жирное лицо ухмыляется. »Как ты называешься?« Я не отвечаю. Он пытается давать мне руку. »Я - Леонард.«

Он - докторант для науки процесса познания. Из сильной потребности вытирать тете 1, я договариваюсь с ним и даю ему наглядно мои контактные данные. Все. Тогда я встаю и иду с поднятым шефом из помещения. Это было только начало.

Я прислоняюсь на краю танцплощадки на стену и загораюсь косяк, спрашиваю себя, некорректно ли это, что я хочу встречать Леонарда. Прежде всего, я жду то, чтобы anx возвращался. Mortensen, который сопроводил меня на вечеринку, становится наряду со мной. Он хочет двигаться к косяку.

»Как-нибудь я как раз должен помнить, как мы познакомились, Mortensen.«

Mortensen и я понимают нас почти вслепую. Он пристально смотрит так же часто как я на экран в надежде, что его напечатанные знаки изменяют кое-что. Даже если они должны были стоять только на футболке. STFU !, это прыгнуло мне тогда на мероприятии караоке его футболки в глаз. Shut the fuck up. У Mortensen есть твердое тело, изящно почти, с тугой кожей и тонкими членами. Сухожилия заметны во всем теле. Так же как многочисленные татуировки. Его члены склоняются к тому, что дрожат, перед возбуждением, от ярости, но также и перед чрезмерным требованием. Или жажда деятельности. Тогда события кувыркаются в его жизни и мысли в его голове. Его мягкие волосы зелены, иногда сочны, иногда нежны пастелью. Еще я пытаюсь обнаруживать алгоритм по ту сторону прочности средств для окраски волос, корреляция цветного настроения.

»Как раз одиноко, что? «, он спрашивает меня. »Почему, собственно? Ты выглядишь так счастье-пьяным всегда и от солнца целуемым. Как ты был одним, … Аутсайдер?«

»Никакое предчувствие. Я не знаю это. Я - ни один преувеличено высокоодаренный ребенок бывшее, ни аутистский гений. Моя социализация произошла в совершенно гражданских дорогах. В рядном доме, с мирными и чистыми родителями, которые любят меня и себя. С миловидными братьями и сестрами … Но когда-нибудь никто больше не смеялся внезапно над моими шутками. Внезапно все объясняли меня для сумасшедшего. Внезапно я больше не входил в программу, не к моей возрастной группе, ни к чему и никому. В этой фазе без друзей я удалялся, терялся в мыслях, в то время как я сидел перед телевизором или компьютером. Я был занят мной, моим телом и моим дневником. Сегодня я думаю, что это собственно нормально. Мы - все всегда как-нибудь аутсайдеры. Но некоторые далее внешние перед как другие. И я был долго довольно широко внешний перед.«

Mortensen смотрит на меня, наполовину зная, наполовину сострадательно, вероятно, сочувствие считается также им самим. Его глубоко лежащие глаза, ореховое обрамляет от длинных ресниц, делают меня всегда нервным.

В половое созревание умное бытие и популярность, кажется, исключают себя, думает он. И: »Собственно, мы должны были бы лучше владеть одаренными игру вокруг признания и статуса. Однако мы тоскуем по этому.«

Я чувствую себя раздосадованным, но также и атакованным в моей с трудом составленной индивидуальности. »Велит быть популярен быть услужливым. Я не хотел этого, итак я оставлял это. По меньшей мере, преимущественно. Вероятно. Большей частью. Общее быть популярным изнуряющую деятельность. Мир понимают был как-то важнее мне.« С этим предложением мои мысли уклоняются. Собственно, я хотел смочь писать, думают итак chloe.f.f.w, как Шиллер и как de Beauvoir. Или могут говорить как Герберт Венер и быть мужественными как Курт Шумахер. Или Олимпия де Гуг. В голове от chloe.f.f.w играл для этого »болотистой плодородной почвы империи«. Большое создают! Быть интеллектуальным! Принадлежат к общине этих бесприютных граждан мира 20-ого столетия, чтобы высмеиваться однако только Моцартом. Я должен хихикать о моем молодой, вскопанный Я.

Из этого я не предаю Mortensen ничто. Я блещу его в. Он печатает взволнованно вещи в клавишах. С кем он, пожалуй, говорит? Вероятно, с Junto? Junto - второе имя является Мохаммед - восставший хакер в Ближнем Востоке. Mortensen охотно рассказывает о нем. Или также не, смотря по тому как рассматривают это. Также Junto - это аутсайдер. Один из виртуальных музыкантов в помещениях интенсивной переписки этого мира. Они соединяют себя и плоским акциям, чтобы сталкивать правительства, ускорять свободу интернета и людей. Они выросли в самых разных культурах и имеют, все же, ту же самую стоимость и то же самое мужество. Большей частью не знают ее настоящие имена, так как они не хотят быть героями. Даже если они знают, что они являются которым. Также Mortensen знает это. Польза действует ему немного. Разве что героическая аура делает привлекательным.

»Я хотел быть всегда другой чем все другие«, говорит он, »только, чтобы замечать, что я никогда не так индивидуален и собствен, как я хотел бы быть этим.«

Мы все свалились на эту ложь восьмидесятых. Außenseitertum - это состояние, которое стоит для уединенности, для страдания, но также и для гениальности, креативности и науки. Для искусства и культуры. Для войны и мира! Будем действовать ли мы, что мы делаем, если бы у нас не было стимула создавать большое?

Иногда у дороги в Außenseitertum есть очень тривиальные причины вопреки большим амбициям. У меня это были аллергии. »Знаешь ли ты, что я не мог жить vegan, так как я аллергический как будто против всего, что там остается? Кроме хлеба«, я говорю.

»Радикальные вегетарианцы также странны. Недавно я спорил с одним. Мне пугают люди, которые выравнивают ее жизнь в определенную идею.«

»Я хотел горевать теперь, собственно, обо мне и моих аллергиях, если ты разрешаешь! «Я вытягиваю Mortensen язык снаружи.

»Ну да. Не таким образом, что не интересует меня, как ты стал настолько ошибочный!«

»Спасибо. Я был аллергический против неплохо всех befellten живых существ и трав, пыльцы и продуктов. У всех было удовольствие, только у меня была одышка и слезящиеся глаза. Ну да, по меньшей мере, это показывало мне горькой манерой границы человека в природе. Природа была моим врагом.«

»Природа переоценивается так или иначе. Эти Treehugger достаточно сомнительны мне! В пределах закрытых стен перед монитором я чувствую себя хорошее всего.«

»Да. Я провел больше всего время действительно перед мониторами. Не являются ли книги, строго говоря, даже также монитору, только очень, очень, очень аналогичный? И телевизор только! Безразлично. За настоящим монитором мир, который может быть господином этой изоляции. Мир, который делает возможным мне тогда и сегодня, на всех континентах людей, которые живут и чувствуют как я находить. Люди как тебя, Mortensen.«

Mortensen смотрит на меня, как будто бы он должен был затемнять, что я как раз рассказываю ему. Неуклонно я дальше говорю: »Почему только признаются как Nerd или фрик, если выглядят таким образом, как американская поп-культура предписывает это? Nerd несет очки и имеет большие проблемы с его телом и его координацией. Его отметки выше среднего хороши, разве только, у него есть болезнь, которая делает нормальное посещение школы невозможным и позволяет жить его в пластиковом пузыре - как мальчик в »Big Боязливо Theory«, с Sheldon бесконечно zockt.

И другие Nerds, которые имеют плохие отметки и затыкают длительно пиццу и колу в себя, катализируют ее агрессию якобы в Ego-Shootern . Эти стереотипы делают меня безумным.«

Mortensen и я сходятся нам, который является от поп-культуры подписанные Nerd социальным идиотом, который, если он говорит, вообще, однажды кое-что, издает неостроумное или скучное - или он пустословит непонятное о стимулах верфи и 26 измерений. Действительно при этом мы говорим только слишком охотно об этом.

Я снова позволяю моей спине щелкать против стены, Mortensen подает мне косяк. Он молчит. Вероятно, он наблюдает также типам на танцплощадке. Вероятно, они делают в его фантазии волнующие вещи. Я не знаю это. Трава горит в моем легком.

Для мизантропа как меня было познание, что мир за монитором контролируемый и смотрит менее косо, одобрение. Тексты дают мне иллюзию, что они выражают и действуют, чего я хочу. Экран стал моим знакомым, к твердой константе, к моему другу. Является ли это очень creepy ? Снаружи рассмотрено я казался всегда действительно хорошо в социальное устройство моей окрестности интегрированным. Но внутри я всегда чувствовал бескрайнюю дистанцию - к каждому и всему. Является ли этот мир за монитором, который свободно можно оформлять, который не осуждает, а то, что должны говорить, усердно принимает и так много прекраснее распределяет, не? Так много более по-настоящему? Этот мир принимает тебя, точно так же как ты. Она не принуждает тебя, чтобы ты был тобой. Она забывает тюрьму твоего рождения для тебя.

Mortensen улыбается. Он оставляет меня и приближается теперь к танцору. Я ищу мне тихий угол. Моя голова взрывается. Я обнажаю мой маленький черный блокнот и пишу во много к прописной букве:

Тайны и приключения за не очень черным монитором были для меня скрытым ключом к знанию, запасной выход по миру, в котором я живут, но не мог дышать. Лучше я пристально смотрел на фосфоре, стакане и жидкие кристаллы, которые расплывались с моим горизонтом к вечности. Я вырос во вполне гражданских отношениях, в рядном доме на краю большого города. Мать домашнюю хозяйку, которая давала читать мне "койота" и Симону де Бовуар. Отец инженера и настолько рационально обусловленный, что фильм "Титаник" касался не его души, а лишь разум, который сообщал ему, что это не делало бы смысл, как корабль там распался бы. Братья и сестры, которые прекраснее и спортивнее, которые получают в кругах друзей роли центра, которые популярны - в двух словах-. Или обожаются. Моя сестра бралась на прицел уже с 11 нашим соседом. От соседа, в котором я был влюблен однажды несчастно. Естественно. Вся эта антипатия, которую она узнавала о женщинах, была всегда только выражением от зависти на ее действие на мужчин. Она ненавиделась для ее безрассудного обращения с ним. Также я всегда завидовал, все же, она была так много популярнее чем я у мальчиков. Мальчики, в которых я был влюблен, хотели моей сестры, которая владеет необдуманной красотой. Так же как Одрей Хепберна. Только с большим количеством Glitzer. Муза для мужественных мужчин. Для мужчин как моего брата. Потенциальные партнеры пола всегда также поклонялись ему. Часто я ставил вызовы от девочки тихими голосами и запутанным произношением. Скучные девочки. Прекрасно, но скучно. Вероятно, также немного глупо. Итак прекрасно и глупо. Я разрабатывал формулу, что каждая женщина, которая была прекраснее чем я, должна быть как-то глупее или более необразована. Я красил мой дневник в тирадах самосочувствия. Я учился осуждать каждую клетку моего тела, в то время как я читал в листике блеска об этом, как дела шли у знаменитых женщин, которые были так много тоньше чем я. Тоньше и глупее.

Когда я просыпаюсь, огни начинаются в помещении. Sesemi смотрит на меня смеясь. »Что происходит все же с тобой? Когда ты прошел в этот угол? Получил ли ты, как майя rumgebrüllt имеет? Сцена удержала ее.« Она пищит от удовольствия. »Я уже знаю, почему я всегда приглашаю их. Я не люблю их, но она взрывает вечеринки всегда так страшно продуктивно!«

Тема больше не стоит ей. Беседа со мной также больше не стоит ей. Она помогает мне высоко и смотрит вопросительно.

»Ах, я шел. Если ты, все же, знаешь. Если, все же, не первый раз. «Моя постоянно напрягающая дискуссия с майя пожалуй забыла Sesemi. Хорошо, что я упустил их. Я оглядываюсь. Воздух грязен, так же мои волосы. Моя кожа переутомлена и груба, мои глаза легко слипаются. Кроме как Sesemi и мне существуют еще 2 пьяных в стельку типов, которые танцуют в середине помещения под музыку в ее голове. Слышат ли они, пожалуй, это же самое, я спрашиваю себя. Мой мобильный Endgerдt говорит мне, что Mortensen не шел только домой. Кроме того, я вижу сообщение о Леонарде: »Где ты?« Это хорошо начинается. И, все же, anx не позволял себе смотреть. Если я верю. Я упустил снова всю вечеринку. Это нравится мне. Я тоскую по моему компьютеру, чтобы редактировать излияния прошлой ночи. Дома я печатаю в 45 знаках: Аутсайдер на вечеринках аутсайдеров: Я.

Все могут читать мой дневник

tl; dr: Мысли только тайные, до тех пор пока они в твоей голове. Ты знаешь это самое позднее, если твоя мать прочитала в твоем дневнике. По сети ты всегда наблюдаешься. И то, что стоит в интернете, 7 млрд. человек могут смотреть теоретически. Даже если это твоя душа. Поэтому: Ничего не пиши в интернете, что ты затем разрывают лучше и в уборной runterspülen был бы.

25 мая 1998. chloe.f.f.w пишет в ее дневник: »Моя жизнь - это катастрофа. Я ненавижу это, меня, все, всех. Но, прежде всего, я ненавижу мою мать. Ее любопытство, ее вопросы, ее весь вид. Каждый день она нервирует меня. Я ненавижу их. Ненавидь их. Ненавидь их. Я хочу в интернат!!!!!!!!!«

На нескольких страницах продолжается таким образом. Тогда ее записи дневника были еще аналогичны. От руки и в тетрадях Diddl, без замка. Однажды ее мать читала там, пытался бросать взгляд в душу рано достигшей половой зрелости дочери.

Уже тогда начинал созревать в chloe.f.f.w предположение, что тайные мысли тайные только в ее голове, что они только так долго тайные, до тех пор пока они не записаны. Короткое время позже печатал chloe.f.f.w первые боли душ в клавишах и искал в форумах как http://www.kummer www.kummer www.kummer-sorgen-forum.de людей, которые были похоже потеряны как они.

Еще кто-то обнаружил едва ли этот биотоп свободных мыслей, еще она могла кричать ее сердечную боль спокойно и анонимно в цифровой мир. Если она была влюблена, она прятала ее тоску на каких-нибудь интернет-страницах, которые никто не должен был находить, который знает их. Недостижимая любовь нет, которую, они хотели высмеивать или разоблачать, также не. И, тем не менее, у нее была надежда выигрывать читателя, которые делали ее слова затронутыми, которые могли присуждать ее мужество, так как они так же чувствовали себя. И пройденное регулярно.

Что думают иностранцы, если они могут бросать взгляд на мою душу без того, чтобы знать меня и мой контекст? Тайные мысли тайные только в голове. Или на неизвестных интернет-страницах.

О времени виртуальный дневник возник в интернете. При далеком не все записи доступны, только я знаю, где я могу находить их. Я наслаждаюсь душевными состояниями моего прошлого и прорежаю мой оцифрованный внутренний мир. Если я нажимаю меня моим старым Я, я пугаю ввиду факта, чтобы мой сегодняшний Я был так близок к этим мыслям так далеко и одновременно. Должен ли я опубликовывать все записи на моем современном блоге ? Неловки ли мне jades излияния из 2007 года?

Таким образом не продолжается! Я должен делать что. anx не мне большую помощь. Он знает так же как я, что мы растрачиваем нашу жизнь. Мы живем жизнь цифровой богемы деньгами родителей или время от времени даже работе. Мы живем свободно и, все же, всегда ниже наших возможностей. Без внешнего принуждения. Мы принимаем наркотики и празднуем всю ночь напролет ночи. Мы спим в день и гордимся тем, что мы нашу жизнь verprokrastinieren. При этом мы боимся ответственности. Почему также нет? Дела идут. Я чувствую себя напомненным часто состоятельным детям другого времени, которые расточали богатство родителей, в казино, в пещерах опиума. Таким образом мы. Но мы гораздо больше. Мы - больше не бедные дети богатых родителей. Мы - большинство.

В мире, в котором все относительно, имеется только резонанс других людей. И если бы она так отрицательна еще. Только она еще ощутима, если ничего больше не определено. Реакции на собственные признания, также глубокие, отвратительные, который оскорбительный, напомненный jade на том, что она живет. Они - поломки в паре произвольности. jade находится где-нибудь между страстью внимания, подтверждением, что она не сумасшедшая, и вере в самую большую самоложь: Чем больше я покидаю от меня, тем скорее люди понимают меня, я подразумеваюсь сам. Писать собственные заботы в цифровой мир может очень благотворно действуя. Частям делает заботы не меньше, однако значительно более сносно. Так как все написанное всегда стоит в отношении к другим, которые понимают и перехватывают.

Я знаю, что все это уже писалось. Но все еще правда. Тоска по структурам, ориентация дают - она преследует нас. И монитор дает больше структуры чем реальность.

Я спрашиваю себя, действительно необходима ли эта форма терапии блога, не зачисляют ли себя в культуру озадаченности, которая радуется только собственному Мне и индивидуально появляющимся страданиям, забывается в некрасивом прошлого. В то же время удерживал jade офлайн страх обременять человека, говорить о том, о, что она действительно вращала.

Не говорить о том, что действительно касается, бюллетенит, и во всемирной информационной сети эта болезнь вырывается. Безжалостно. Поэтому платформы таким образом популярны, люди соединяют, также. Они - сборный резервуар для гуляк, душа которых ищет Mehrsamkeit.

Можно ли опубликовывать все? Не будет ли самонаблюдение скорее принуждением? Имеется только черный цвет и белый цвет в безжалостном свете прожектора интернет-общественности, если бы она еще так незначительна. Каждый шаг анализируется. Внезапно каждая мысль, каждое высказывание решает то, превосходился ли Рубикон. Возмущение всегда в затылке. Последствием является интенсивная, вероятно, слишком интенсивную внутреннюю выставку. Становятся легким к объекту собственной психики - и к рабу представлений, как хотят видеться другими.

В такие моменты отражения майя прибывает в игру. Мы - друзья. Собственно. Так как мы - также конкуренты. Не вокруг мужчин, а скорее вокруг индивидуальности. Мужчины только обострили это. Спуск первого настоящего спора был тривиален, но решал все, так как майя вид, эффектно подавать себя за счет друг&, проблемой. Периодически она использует бестактность, чтобы унижать меня перед группой людей. Она продает это тогда как шутка. Если я оглядываюсь назад сегодня на это, я охотно смеялся бы. Она всегда существует, даже если я не хочу видеть их. Она находится на удалении только щелчка. Когда она встречалась с Кристианом, я пристально смотрел в день неоднократно на ее профиль, преследовал ее следы, которые она оставляла на других профилях, искал по образцам, по сведениям. И если мы встречались тогда, я действовал абсолютно наивно. Мы - друзья.

При этом она преследует меня в цифровых сферах таким образом, как я преследую их. Почему? Так как дела идут. Майя отвечает, например, на меня, в то время как она намекает в одном из ее цифровых профилей при Twitter или где-нибудь еще. Другая всегда должна иметь в сознании, что она наблюдается. Иногда она дополняет, к примеру, как ее любимые фильмы точно его, которые я оценил на несколько дней раньше как самые плохие фильмы всех времен. Иногда она добавляет фильм, которому я смотрю тогда, вокруг снова в 140 знаках к elaborieren, почему тот фильм - это катастрофа. Она читает все сообщения от laprintemps, и немного пишет laprintemps эти сообщения также для майя. И laprintemps полагает, что майя делает это же самое. Цифровые профили - это витрины Я, в котором каждое еще так бледное тождество может быть Ich2 getunt. Иногда майя действует в беседе таким образом, как будто бы она не знала, что имеет laprintemps за день до того прислано . И наоборот.

Цифровая коммуникация разжигает быстро ожидания, которые не нужно наполнять. Там только один из нас нуждается в себе снова в естественной латентности интернет-коммуникации пренебрегаемо чувствуют. (Все же такая эскалация иначе проходит в бестелесном мире, потому что неудовольствие фильтруется. Как часто уже я плакал в телефоне, без того чтобы это другой замечал?) Нередко бежит коммуникация о банде, в косвенном. Подразумевает ли она теперь меня? Обращается ли она ко мне? Хочет ли она этого? О, определенно она не подразумевает меня. Но кого все же иначе? Неконкретные Häme и травля нарушают его, которые чувствуют себя определенными. Даже если они не задуманы. Как мерцание заднего плана, которое снова и снова воспламеняется, но не нужно присоединять, это делает параноидно. И тихо. Наконец, одиноко, кто занимает все на себя.

В любое время неадресуемое унижение может бить поднимать день из удочек и опоражнивать самостоимость полностью. Этот неопределенный страх сталкиваться каждый день с аттаками, делает так же слабо как постоянная попытка, конфликтные линии, которые прячутся в неопределенном, к detektieren. Между правомочной критикой и теориями клятвы прячется повседневная досада, разочарование и зависть. И некоторые кричат эти пропасти в помещение. Хотя лицо, определено, наряду с ними стоит.

- Как дела? (мой Instant мессенджер блестит и рвет меня из моих мыслей. Mortensen).

- Плохо :)

- Что свободно?

- (Да, это я спрашиваю себя также). власть, все же, все никакой смысл.

- Я говорил бы тебе теперь, что все становится хорошо и таким образом. Но в тебе все отскакивает.

- Так или иначе. Был как под стеклянным колпаком, который прикрывает все чувства. Просто предъявляет чрезмерные требования. Каждый день мир обо мне обрушивается. Каждый день я разочаровываюсь в возможностях и работе, которую никто не делает. Также я нет! Я бесполезен. Что я делаю все же? Я консервирую, документирует. Больше нет. Я вижу, как этот мир наряду со мной скользит в пропасть и ничего не может делать.

- Отметился ли anx?

- Да, нужно было ожидать. Ах, я не хочу так или иначе. Дьявольски. Безразлично. Все безразлично. Я отсутствую однажды.

Я иду офлайн без того, чтобы выжидать реакцию Mortensen. Я открываю мою письменную программу и начинаю печатать:

Этот мир предъявляет чрезмерные требования ко мне. Ломать с ее тенденцией, всей красотой со странными правдами или то, что мы понимаем как такой. У всего всегда есть злое происхождение или злые последствия, либо сыграло это нацистам в руки, либо коммунистам, военный преступник произвел или преуменьшил. Все ошибочно, все разрушилось, все относительно. Ничто съедобно, так как наслаждение не предполагает не знание. Но не знание будет в наше время на преступление. Не являемся ли мы нам осознанно об обстоятельствах, при которых делаются продукты, которые мы потребляем? Не должны ли были они быть сознательными нам? Все же, все выглядит написанным! Все. И все имеется в распоряжении, заархивированный в данных. Мы перегоняемся ускоренным знанием, которое может требовать в любое время оправдание у нас. Это существует, наконец.

Как часто я пожелал себе смочь быть невежественным, глупо или совсем безмолвно. Что-то вроде макета в мире, который я понимаю больше, чем мне дорог. Нераскрыто, некомпетентно, невинно.

Естественно, имеется прогресс, даже общественным. С моей семейной хроникой я стал бы, пожалуй, 150 лет назад Milchbäuerin. Лучше: женщина молочного крестьянина. Я родил бы много детей или был бы нарушен, если бы я смог привести только девочку на мир или хотят. Или непосредственно высадился бы в монастырь. В другие времена в ГУЛАГе. И сегодня? Если я пишу и тону в мировой скорби. Как молочная крестьянка я был бы счастливее определенно. Причем только иллюзия. Мой супруг плохо пах бы и прибыл бы потея из конюшни, я всегда должен был бы находиться в распоряжении у него и в основном мои чувства были бы несущественны. Являются ли они не всегда еще этим?

Мои головные боли стали сильнее во время Tippens, мысли защитились покидать мою голову. Люди реагируют на мои признания, я знаю это. Они любят бульвар, наркотики и пропасти. Почему я хочу поставлять им это? Умею ли я, вообще, это? Не должен ли был я бронировать лучше одно место в башне из слоновой кости? Не должна ли общественность была меня kaltlassen? Едва ли. Хотя нарушают меня насмешка и насмешка, все же я живу аттаки на мое лицо, от дискуссии с другими, которая обусловлена от косвенной конфронтации. Каждое предложение, каждое прилагательное может выглядеть находчивым и ловким, никто не знает, если часы высиживались об этом. На это смотрит меня из каждого профиля только воображаемый человек, который находится в моей голове и которому я произвольно могу подчинять поведение. Наше взаимодействие становится более эгоцентрическим вследствие этого и интенсивнее, так как я не общаюсь с человеком - я общаюсь с монитором. И этот монитор так бессердечен, как я нуждаюсь в нем, чтобы сваливать мою душу в цифровые сферы.

Как Джек the Ripper учил меня жизнь

tl; dr: Так как я вырастал в невредимом мире, я не знакомился Злой. Итак я производил исследования в интернете по этому. Это, вероятно, не позволяет спать, но убийца цепочных пил не будет поэтому. Поэтому обсуждения охраны прав молодежи - это также чепуха.

В 1995 году я вел беседу с моей матерью, которая продолжительно изменяла мою жизнь. Речь шла о правде, массовых убийствах и Гитлере. Обыкновенные темы для основных школьников. Тогда я проводил мое время охотно у знакомых, супружеской пары художника. Я любил цвета и кисти и находил волнующим наблюдать картину при возникновении. Однажды вечером я рассказывал, что я подхватил во второй половине дня: от художника Адольфа Гитлера и его маленьких картин.

»Ты знаешь его, или?« если я спрашивал мою пожалуй несколько озадаченную мать. Когда я объяснял тогда с полной серьезностью, что сами евреи были виноваты, что Гитлер пытался искоренять их, она была бледней. Обоснование, что евреи отказались от него, наконец, при высшем художественном училище, Я выглядел убедительным только для моего некомпетентного 9-летнего. И для художницы, которая захотела сажать мне эту историю в сознание. Следующий запрет обращения был только последователен, и когда они не прекращали изнурительный Почему вопросы, моя мать рассказывала мне о Холокосте, Второй мировой войне и что нацисты действительно делали. Я вспоминаю едва ли о том, был ли я затронут, стыдился ли я или противоречил внутри. Во всяком случае, эта беседа была стартовым выстрелом для неудержимого интереса к национал-социализму и Холокосту. Я читал о чердаках, розовых кроликах и братских могилах. От газовых камер и танков. Я говорил с моей бабушкой, которая рассказывала мне о марках еды и бомбо-штурмовом шуме, от ее мертвой семьи. Мы никогда не говорили о том, что я должен был узнавать только на годы позже, когда я видел фотографию моего дедушки в форме, со свастикой на повязке.

Сначала беседы и книги удовлетворяли, чтобы успокаивать мою тягу к знаниям, все же когда-нибудь - все еще долго прежде чем эта глава немецкой истории появлялась на школьном занятии - я начинал ставить все вопросы прежде всего интернету. Я занимался серфингом в медленных сферах развивающейся WWW и наталкивался при этом не только на нацистов, которые линяли тем временем в моей голове к »сущности злого«. Я находил стороны, которые занимались исключительно военными преступниками, и спрашивал меня: Кем были эти люди? Что они делали? И кто был ее жертвами? Как они так стали, как они были? Как они просто смогли убить людей? Почему?

С щелчком был chloe.f.f.w в голове Джека the Ripper. Ночью она путешествовала с ним по темным переулкам спущенного Лондонского района Вхитехапель, в поисках молодых проституток. В течение долгих лет картина мелькающей черной накидки была представлена снова и снова в ее кошмарных снах. Также жизнь уличных проституток она выслеживала, как они пытались зарабатывать ее средство к жизни в грязных заведениях. Как они должны были делать со старыми, противными мужчинами вещи, которые они не хотели делать.

Ее отвращение по отношению к этим мужчинам, также против Джека the Ripper, который был один из них, заблудилось у нее нередко к физическим реакциям, к страху ночью или страхом перед мужчинами. Ее собственное тело становилось зловещим ей. Ночи напролет она нравилась понимать бодрствующее и искушаемые, как мир мог выглядеть, в котором девочка как они не могла встречать собственные решения. Они не освобождали очарование для Whitechapel и вместе с тем связанных пропастей. Все же, почему Whitechapel? Что это было для общества? Она нажимала себя дальше исторической черной книгой западного модерна, поглощала сведения без того, чтобы понимать отношения без того, чтобы смочь запоминать их.

Она набивала себе сведения в голову, которые зацепились однажды, то непереварено снова выплевывались. Она наталкивалась на Францию и его колониальное прошлое. Ее гнев, ее страх перед эксплуатацией, войной и несправедливостью росли с каждым следующим щелчком и взглядом на историю, которую она должна была усваивать, она хотела жить без невежества в ней, она хотела жить в свободном мире.

Англия 19-ого столетия знала их из картин, скоро, тем не менее, уже они преследовали фотографии войн 20-ого столетия. Всё снова и снова она рассматривала мертвые человеческие тела, изнурено, разбивают и полного отчаяния в выражении. Горе делало их затронутыми и кормило ее смысл справедливости. Кем были люди, у которых был долг в этом горе? Она выслеживала биографии преступников, исследовала ее социализацию, ее переживания, ее убеждения. Почему?, стучало беспрерывно в ее голове. Почему?

chloe.f.f.ws тяга к знаниям доводила их еще глубже в виртуальные пропасти, так как она училась: Это все в интернете. Это существует, ты должен только искать это. И находят. Интернет отвечает на вопросы и ставит одновременно новые. Это вдохновляет на открытия. Каждый день она садилась в компьютер в подвале, нажимала связь с интернетом, открывала браузер и печатала понятия и вопросы в поисковой машине, которую вы обрушивались. И получал ответы. Эта одна связь была всем, в чем она нуждалась. Включают, нажимают, связывают, вещи печатают. И испытывают волнующий мир. Спасибо, дорогой интернет!

На 15 лет позже я иду к открытой дискуссии об охране прав молодежи в интернете. Как зрительница. Mortensen сидит на подиуме.

Поспешно я сообщаю моему цифровому увлечению :

Комиссия для молодежной защиты средств массовой информации земельных учреждений средств массовой информации (KJM) пригласила. То смотрят, когда я засыпаю.

Молодежный защитник - это бодрый господин серыми волосами и твердым голосом. Охрана прав молодежи - это в большинстве случаев слово кода для того, что кто-то хочет ограничивать свободу на автобанах данных. Он кажется представителем KJM. Или таким образом. Я правильно не слушаю. Эти участники дискуссии - это все члены ХДС / ХСС в моей голове.

Наряду с ним сидит Mortensen, он хочет защищать нас от молодежных защитников, что он разъясняет с подходящей надписью футболки. (Никакой власти молодежным защитникам!) Это ведет единственную женщину на подиуме, журналистке в журнале техники или зеркале Онлайн. Наряду с госпожой журналисткой сидят педагог средств массовой информации и представитель социал-демократов, которые всегда агитируют за понимание в радикальной сетевой общине - политика сложнее чем говорить просто нет. Публика, со мной как превентивно заскучавший участник, ждет очаровано, можно ли обнаруживать в обмене аргументов новые сведения.

(Спойлер : В конце хотят всей компетенции средств массовой информации).

»Это едва ли возможно осуществлять иначе чем в супермаркете или видеотеке, солидная возрастная проверка в интернете. Таким образом это возможно уже маленьким детям знакомиться с порнографией и с политическими позициями беглеца, в возрасте, в котором это исключительно вредно. У молодых людей есть конституционное право на безмятежное развитие личности! «Молодежный защитник хорошо начинает.

Я скручиваю глаза и печатаю в моем мобильном оконечном устройстве в мои Follower : Молодежный защитник хочет защищать молодых людей от критики капитализма в интернете. Или таким образом. kjm #dialog

Снова требуют программ фильтра и сетевых заграждений .

Mortensen отвечает: »Чтобы смочь пользоваться закрытиями эффективно, интернета должны были бы изменять структуру цельное и, в частности, его принципиальную структуру, а именно децентрализованное сшивание компьютеров, сдаваться. Вероятно, Вы понимаете это теперь, наконец, после всех этих обсуждений: Децентрализованная структура предотвращает Ваши представления об охране прав молодежи. Либо Вы делаете это как в Китае, где десятки тысяч прорежают сеть и устраняют щелчок, щелчок, щелчок неприятное содержание, либо мы обдумываем кое-что иное.«

Молодежный защитник отвечает сухо, что ограничительное использование дороже чем никто ему.

Так как спор на этом уровне передвигается, элегантно я на несколько минут позже по всемирной сети: Молодежный защитник считает диктатуру менее вредной чем порнографией. #kjm

Теперь ведущая начинает вторую часть:

- теперь … должна речь идти о том, что для молодых людей в конечном счете угрожающее содержание такое. Что точно ухудшает ее развитие?

- Mortensen: Логика ясна. Люди, которые не могут выбирать, никакие порно также не должны смотреть!

Громкий смех в зале.

- Педагог средств массовой информации: Угрожающее содержание - это ошибочная перемена. Речь идет о том, чтобы все элементы нашего общества были легче доступны по сети. Это считается также для проблематичных: Сила и их прославление, чрезмерная сексуальность, презирающие человека отзывы. Разумеется, не исчезает это содержание вследствие того, что мы заграждение устанавливают и соответственно затрудняют доступ. Особенно не вне сети. Я говорил уже о слепом акционизме. Суть состоит в том, что мы должны сопровождать детей при разведывании сети. Вместо государственного принуждения фильтра и предполагаемого самоконтроля мы нуждаемся в обширном обслуживании детей и возможность, что они могут доделывать, возможно, травмирующую конфронтацию. Если они имеют вопросы или хотят обменивать себя, мы должны давать им возможность делать это доверчиво. Мы должны разрешать им импульсы снаружи. Нашим заданием является тогда перехватывать их и обрабатывать испытанное с ними. Измененные условия молодежной защиты средств массовой информации должны анализироваться общественно. Одновременно прочные альтернативы должны разрабатываться.

- Молодежный защитник: Педагогика средств массовой информации - это не охрана прав молодежи! Охрана прав молодежи значит …

- Mortensen: … что старые мужчины то решают, что могло бы вредить молодому человеку. Молодые люди могут путешествовать с 16 в тюрьму, но слишком глупы, чтобы узнавать нацистов? Должны ли мы предписывать нашим детям и молодым людям, что они должны читать и слышать? Лучше всего еще, что они должны думать? Я также спрашиваю себя, от какого содержания мы здесь говорим? То, что дети и соответственно люди не должны были видеть, вообще, видео, на которых убиваются люди, становится очевидным для меня, но: Где защита начинается все же и насколько старые должны быть дети? Все же, они могут сравнивать 17-летние не с 8-летними.

Mortensen становится теперь серьезным, так как опека вызывает аллергические вербальные реакции у него. Вновь молодежный защитник замахнется, перегоняется, тем не менее, политиком, который выражается необуздано к примату политики, к заботам родителей и опасности сети. Собственно, он только повторяет, что мы уже услышали. Я больше не слушаю и лучше читаю, что мои знакомые пишут в социальных сетях таким образом. Однако внезапно дискуссионная группа получает назад мое внимание.

- Ведущая: Основной проблемой является то, что Германия не может применять его национальные законы к международному средству интернет, без при этом …

- Педагог средств массовой информации: Прежде всего, мы не можем делать ошибку полагать, что интернет нужно регулировать похоже на радио. Особенно представители моего поколения, выросшего с monodirektionalen средствами массовой информации, забывают, что в цифровые времена каждый будет радиостанцией и получателем. Контроль радиостанций приближается таким образом к контролю населения.

Hach, я воображу, я люблю старого, седого педагога средств массовой информации. Ведущая интерпретирует молчание как конец, отказывается от избыточного резюме и открывает вместо этого круг вопроса, который так же избыточен как все обсуждение. Я использую расположение часа и покидаю помещение. Я чувствую себя подтвержденным в моей антипатии к открытым дискуссиям. На следующей неделе я делаю это лучше.

Флирт учатся с педофилами в Teenchat

tl; dr: Факт, что я лишался девственности сначала цифровым образом, делал флирт и Sichverlieben в аналогичной жизни необязательно простым.

С 13 или 14 обнаруживал chloe.f.f.w анонимную беседу. Это доводило их, часто вместе с ее подругами, в помещения интенсивной переписки как "волшебный лес" и »TeenSpirit«, которые звенели меньше сомнительно, чем они были. Вы всегда был сознательным, что она должна была быть бдительна в сферах интенсивной переписки и, прежде всего, не могла верить, что ее какие-нибудь тождества рассказывали. Часто она говорила с Tobi17, который хотел лишать девственности их, или Alex15, который хотел идти с нею в частное помещение. Иногда она сопровождала и читала о диких секс-фантазиях вероятно взрослых мужчин или высоко-достигших половой зрелости мальчиков. Или женщины?

Как они хотели брить ей влагалище или сосать ее пальцы ноги; ее груди схватывают и вы отделаете зад, они хотели приводить к крику и капле. При этом она хихикала в себя или смеялась звуча с ее подругами перед компьютером. Иногда она была также раздосадована или возбуждена совсем, но факт, что она всегда могла тянуть штекер, когда она хотела этого, ее надежность и контроль давала. Она никогда не указывала ее настоящее имя или ее адрес, вместо этого она была очень творческая, если речь шла об изобретании тождеств. Переменные Ichs были охарактеризованы не только признаком как имя, контактные данные, день рождения и место рождения и физические признаки, но и изображенными опытами, представлениями и условиями жизни.

То она проскальзывала в роль неимущего ребенка из рабочей семьи, родители которого расстались, так как папенька водителя грузовика дальнего следования мамы студии гвоздя с другом кегельного клуба обманывалась. Или она жила за границей и была одиноким ребенком саудовского шейха на обширной ферме с золотыми арматурами и должна была учить немецкий язык, так как ее отец раскаленных приверженцев Гитлера был. Или она была наивной девочкой лошадей в поисках онлайн-выдачи Венди. Иногда она считалась коммунистическим провокатором или просто противоречила каждому высказыванию, независимо от ее зарплаты. Таким образом она училась быть, тролль , деструктивный интернет-пользователь.

Однажды она встречалась с одним из этого интернета. Он был фактический в ее возрасте и они договаривались в сопровождении друзей на ярмарке. При этом это искрило запутанно-способом между chloe.f.f.w и приятелю типа, которого она убирала со стола затем однако посредством SMS и следующие контактные попытки которых она игнорировала. Выключение все проще.

В 1998, chloe.f.f.w находится при http://www.chatcity.de и печатает ее приветствие бесцельно в помещении.

[18:44:21] Arielle13: Привет?

[18:44:46] Einfühlsam16: О, привет Arielle13. Ждал тебя

[18:46:23] Arielle13:?

[18:48:09] Einfühlsam16: я знаю что ты делаешь завтра

[18:48:27] Arielle13: я нет

[18:48:36] Einfühlsam16: я, однако

[18:48:43] Arielle13:?

[18:49:14] Einfühlsam16: ну ты лежишь со мной в stran от malediven и позволяешь баловать тебя от меня

[18:49:17] Einfühlsam16: +d

[18:49:29] Arielle13: как если бы m)

[18:49:42] Einfühlsam16: xD

[18:50:56] Arielle13: что идет все же с тобой? wtf ?

[18:51:49] Einfühlsam16: в данный момент пиши я с ner бесятся frau

[18:52:11] Arielle13: ах да. однако, я погано и безобразно.

[18:53:03] Einfühlsam16: все же, я также подходит

[18:53:10] Arielle13::D

[18:54:33] Einfühlsam16: ах да прежде чем ichs забывает

[18:54:44] Einfühlsam16: Кевин name твоего будущего

[18:55:08] Arielle13: спасибо за нее weissagung!

[19:03:44] Arielle13: и, biste настояще mann или нет frau?

[19:04:05] Einfühlsam16: я думаю однажды по-мужски я жду смотри однажды

[19:04:10] Einfühlsam16: окончательно mann

[19:05:58] Arielle13: и что как бы не так тебе, собственно, при этом, чтобы списывать menschen и делать им versprechungen на malediven и zukunftsvorhersagen

[19:06:11] Arielle13: записывать

[19:06:12] Arielle13::D

[19:07:23] Einfühlsam16: при этом ну я воображу я с тобой после malediven хотел бы летать ^^

[19:07:45] Arielle13: оплачиваешь ли ты?

[19:08:13] Einfühlsam16: ну логично

[19:08:17] Einfühlsam16: все включая

[19:08:36] Arielle13: да, но я слишком жирно для bikini

[19:08:56] Einfühlsam16: ну мы обеспечиваем тебе nen подходящий xxl выуживать ОК

[19:09:06] Arielle13: это дорого.

[19:09:17] Einfühlsam16: ну это останавливайся я baby

[19:09:40] Einfühlsam16: кроме того, лежит толстый в auge betrachters ^^

[19:09:55] Arielle13: нет.

[19:10:33] Einfühlsam16: но честно говоря ты nich толсто stimmts

[19:10:51] Arielle13: нет. имей, однако, nen дамскую бороду.

[19:11:18] Einfühlsam16: is a классно … я стой на frauen с behaarung:D

[19:11:23] Arielle13: yeah круто!

[19:11:42] Einfühlsam16: спешит ли также волосы под руками?

[19:11:52] Arielle13: там я чисто плету мне zöpfe

[19:12:10] Einfühlsam16: круто я люблю долго axelhaare

[19:12:13] Einfühlsam16: +g

[19:13:05] Einfühlsam16: нет честно говоря теперь

[19:13:12] Arielle13: ОК, теперь честно

[19:13:47] Einfühlsam16: имел определенно прекрасный gesicht

[19:14:12] Arielle13: ОК, честно говоря. я - уже нет красивые.

[19:14:31] Einfühlsam16: ну я действительно красив auchn

[19:14:42] Arielle13: это радует меня. и теперь?

[19:15:04] Einfühlsam16: теперь ты говоришь мне когда я тебя abholn должен идти к flughafen

[19:15:18] Arielle13: где ты живешь все же?

[19:16:34] Einfühlsam16: Шлезвиг-Гольштейн

[19:16:41] Arielle13: ну. pech нет. Я живу в другом месте.

[19:16:57] Einfühlsam16: завтра, однако, мой flieger после malediven снова идет

[19:17:20] Arielle13: круто много шути

[19:17:27] Einfühlsam16: имей там нет маленький villa

[19:17:55] Arielle13: мило. и ты ищешь в TeenChat миловидный leute ты там мог насиловать?

[19:18:05] Einfühlsam16: точно

[19:18:16] Einfühlsam16: ты разгадал меня mist

[19:18:36] Arielle13: и спешит ли schonmal удавайся имевшее что нет frau к flughafen прибыл?

[19:18:40] Einfühlsam16: ты можешь доводить это также добровольно со мной lol

[19:19:43] Einfühlsam16: mister universum не нуждается никто удавайся:D

[19:20:17] Arielle13: теперь я влюблен совершенно в тебе.

[19:20:43] Einfühlsam16: однако, это радует меня

[19:20:56] Arielle13: теперь ты уговорил меня по-настоящему с ним art

[19:21:09] Einfühlsam16: это прекрасно … ведь стихиен

[19:21:22] Arielle13: я merks ;)

[19:21:40] Einfühlsam16: и flugzeuge делай выпуклым в?

[19:22:16] Arielle13: schmetterlinge говори я всегда этому. я непосредственно позвонил моему лучший freundin и рассказал ей о тебе. теперь она очень завидует, что у меня есть мой первый freund!

[19:22:42] Einfühlsam16: я - твой более только даже … boar что для glückspilz я только

[19:23:11] Einfühlsam16: я похищу тебя в бескрайние далекие leidenschaft

[19:23:30] Arielle13: …, однако, осторожен, пожалуйста, я еще очень неопытен

[19:24:18] Einfühlsam16: естественно, я мягко коснусь этого и похищу тебя в welt bienchen и blümchen

[19:24:27] Arielle13: страшно!

[19:24:45] Einfühlsam16: да и уже händchen поддержано?

[19:25:16] Arielle13: ясно, а также уже коротко с zunge целуемо! однако, был bä!

[19:25:28] Einfühlsam16: ehhh с zunge is отвратительно

[19:25:36] Arielle13: нет.

[19:26:17] Einfühlsam16: мы можем händchen считая … вместе коли лед едят в паркуй и нам пол-заседай долго wangenküsschen дают

[19:26:46] Arielle13: ты - мой Траумманн! но раньше мы должны сочетаться браком! я именно строго христианский!

[19:27:27] Einfühlsam16: нет nich сочетаются браком … там причитаются тебе anteile моего besitzes

[19:27:47] Arielle13: да и? под freunden делят, все же, все :(

[19:28:44] Einfühlsam16: все же, мы - никто freunde любимые отделяют

[19:31:09] Arielle13: все же, ах, ты только одурачиваешь меня :(

[19:32:39] Einfühlsam16: ах, болтай как kommsten на это

[19:34:03] Arielle13: завтра стой я в flughafen и ты не существуешь :(

[19:34:34] Einfühlsam16: я позволю тебе забирать

[19:35:41] Arielle13: однако, тогда я беру с собой мой mama, так как иначе я не могу ехать, если не знает, с кем я ухожу.

[19:41:45] Einfühlsam16: безразлично бери их с hauptsache мы спим в zimmer мы оба

[19:42:40] Arielle13: ОК, ты по-настоящему сладок.

[19:55:27] Arielle13: спешит ли твой теперь angebot уединенно?

Действительно поверхностно и непоследовательно жалел chloe.f.f.w тогда, что интенсивная переписка полных людей, которые добиваются только сексуальных бесед. Все же и она использовала новые средства массовой информации к самопробе в половое созревание. Как далеко можно идти? Что привлекает? Что ожидают мужчины? Также увлекательны ли женщины, вероятно? Она проводила за дни до компьютера, всегда в заботе пойматься, как она проявляла ее прямую обнаруженную сексуальность. Настоящие люди пугали ей напротив.

Все это было хорошо в конечном счете также задний план для сообщения, которое я писал вчера мужчине, перед которым я охотно утаил бы мое прошлое интенсивной переписки:

Привет,

это сообщение может казаться тебе необычным, но я … Я знаю, что мы не знакомы как будто. Тем не менее я хотел бы говорить, что я люблю тебя, итак действительно. Я знаю, что это действует таким образом, как будто бы я хотел избегать тебя. При этом случается противоположность. Но я боюсь разрушаться старым образцам.

Мои прежние опыты базируются на durchdigitalisierten психике, которая отказывается от нормальной беседы между 2 людьми, у которых есть романтичный интерес друг к другу. Действительно я никогда еще не имею перед лицом Gegenübers и отрезвляют с кем-то флиртовавшее, в котором у меня был интерес. Также я выгляжу гораздо свободнее и находчивее в моей голове, чем я могу быть этим в современности интересного человека.

Я даю виртуальным фигурам, выжженным в мое тождество, долг. Фигурам из фильмов, из книг, из компьютерных игр и журналов. Фигуры, с которыми я вырос, которые превосходны даже еще в халатности. Они всегда правильно смотрят и улыбаются, которые сами наполняют неловкие вещи так очаровательно жизнью. Вообще, неловко. Все всегда неловко. Если ты смотришь мне слишком долго в глаза или улыбаешься мне, это неловко мне. Если ты даришь мне розу, это неловко мне. Это письмо неловко мне.

Всегда я пробую меня в иронии, так как только она защищает от неприятности серьезности. При этом я тоскую по серьезности. Все же я смеюсь над тем, если ты пытаешься флиртовать со мной, и одновременно пользуется этим. В интенсивной переписке, где я запускал первые попытки ухаживания, не имелось глаз, которые принимали меня таким образом, как ты делаешь это. Я более интимно говорил с тождествами, которые я никогда не встретил, чем я до сих пор был этим с тобой!

Здесь это должно быть как будто любовным письмом, даже если куча невротических и тривиальных Faselmorast покрывает это. Мое представление о самом себе соответствует в настоящий момент женщине из действительно плохого последствия »секс and the сити«. Я слишком быстро хочу говорить, так как это - я верю - привлекательные женщины действуют. При этом я едва ли хочу дышать, чтобы ты сможешь указывать мне на то, и произвольно виляют руками перед моим лицом. Я хочу выглядеть немного странным и все же в решающий момент умным. Вероятно, ты находишь это увлекательным, так как ты - так же жертва metamoderner подвинутые картины.

То, что мой рот тем не менее запечатан в решающие моменты, цена, которой я, собственно, готовый не платить. Только пропущенные случаи задним числом. И это ощущается таким образом, как если бы это произошло только со мной. В интенсивной переписке напротив можно делать такие превосходные высказывания. Или в сообщениях. Так же как я никогда не мог бы говорить то, что я здесь пишу.

К счастью, это больше не продолжается вечность почтовой кареты, до тех пор пока ты не получаешь мое сообщение. Или это также снова проблема? Были ли мы более неосведомлены на глубинах Шварцвальда? Я знаю игры врача только из различных средств массовой информации и знаю, что нужно было сделать их. Я позволял только моим Barbies играть врача. Образцом были в большинстве случаев фильмы, которые я всегда видел из случая. Вероятно, я был влюблен также поэтому в моей жизни больше в фиктивные чем в настоящих людях. И я делал настоящих людей фиктивными. Я не становился им, а мастерил фикции в моей голове, базируя на человека, которые я встречал. Я проектировал мои желания и мое собственное лицо на Напротив. Люди были таким образом фигурами романа в моей голове, не настоящими попутчиками. Фикция приятнее чем мир, так как фикция имеет смысл и логично. Фиктивные люди не нервируют настоящими заскоками, собственной волей и личностью. Они таким образом, как я хочу этого; они ведут себя таким образом, как я хочу, и они говорят, чего я хочу. Я желаю себе, чтобы это было с тобой не только в моей голове.

Просто таким образом.

Я пишу эти строки мужчине, имена которого я меня не доверяет высказываться, не говоря уже о том писать. Это такая вещь мистера Big. Я пристально смотрю на кнопку, которая опустится это сообщение из моих рук. Мои ноздри дрожат. Я закрываю глаза и нажимаю сообщение в его руки пальцем. Когда он будет пожалуй читать их? И отвечают!

Я вижу перенос на его профиле Facebook, когда он прислал кое-что последний раз. От праздничного компьютера или от мобильного оконечного устройства? Я уже выследил поведение использования. Когда он присылает что? Какие виды сообщений? В кого? Уже несколько принудительно я обновляю его профильную сторону, смотрит на Twitter и его статусы при Jabber .

О когда-нибудь, он прислал сообщение при Twitter! Мои нервы прибывают в бурении. Я могу узнавать по кратким сообщениям, сидит ли он в его портативном компьютере или в мобильном оконечном устройстве, так как он использует разных клиентов . (Echofon на мобильном оконечном устройстве, чтобы бросать 140 знаков в мир. TweetDeck напротив в портативном компьютере). Внизу на этот раз TweetDeck стоит совсем маленькое на краю краткого сообщения. Он дома, он должен видеть сообщение. И он мог бы отвечать несложно. Мое дыхание становится быстрее. Что он думает, пожалуй, теперь? Было ли у него время читать их совсем? Если она была слишком длинна ему, может только называться, что он любит меня не действительно! Почему он не оставляет все и лежат ли? Я сразу читаю все его электронные письма, только, чтобы отвечать тогда на дни позже, что я прибываю, к сожалению, только теперь в ответ. Эта социальная игра считается для меня и моего от привитого духа женского стереотипа, но для него? Я обновляю мое почтовое поступление в такт минут. Никакого ответа.

Там! Внезапно! Он отвечает на Tweet . Я застываю коротко. Мое сердце бьется до шеи, адреналин стреляет по моему телу. Почему он делает это? Все же, он должен видеть сообщение! Почему он отвечает не на нее, а пишет какую-либо глупость на мое еще гораздо более слабоумное краткое сообщение? Вероятно, он не прочитал сообщение? Прибыла ли она, вообще? Вероятно, она высадила в Spam регистратор или у него есть настолько много сообщений, что он обозрел мой! Все же, Ах, это сумасшедшее. Определенно он ненавидит меня после этого неловкого и эпическое длинного объявления. Также как нет? Я - следующие часы в мыслях постоянно при моем а\я и физически под постоянным стрессом. С каждой вибрацией моего мобильного оконечного устройства я ожидаю ответ. Он не ответит мне, он должен считать меня полностью ошибочным лицом! Теперь только ничто больше twittern. Что-нибудь действуют, что подразумевает, что я не пристально смотрю на маленький монитор. Он не отметится, там я уверен. Почему он не отвечает? Дьявольски. Это может оставлять его, все же, не холодным. Теперь он шел офлайн! Без того, чтобы писать кое-что! Дьявольски, я не смог бы писать это. Это все же нелепое! Что он должен говорить также этому? Я высыпаю мои неврозы о нем и немедленно ожидаю рациональный ответ? Да! Если бы он любил меня, то он узнал бы, как сложно это понравилось мне, и ответил бы мне теперь. Даже если он считает все это другим и дела слишком быстро идут у него. Это непочтительно!

Я пытаюсь спать, валяюсь итак я вокруг, пристально смотрю еще время от времени на мой маленький экран и жду. Я должен спать, я могу становиться не сумасшедшим, я …

Будильник звонит. У меня есть несколько часов с дикими мечтами полная глупость за мной. Я смотрю на мой телефон. E-Mail. От него. Она существует. Теперь. Панически tatsche я на дисплее, чтобы смочь читать сообщение.

»Никакую проблему. Просто подходит.«

Это все? Действительно? Я вытряхиваю ему мое сердце и тогда это? Я чувствую себя как в очень плохом романсе. Теперь мы на уровне, где мы ведем себя как дешевые копии типичных половых ролей в голливудских фильмах. Мне будет портиться. Смесь из неприятности и тошноты, стыд охватывает меня. Я не отвечаю. Я не могу. Что бы? Или, все же? Как в шоковой неподвижности я глазею на экран. Что я должен делать все же теперь? Ожидает ли он ответ? Что можно говорить все же этому еще? Должен ли я идти? Хочет ли он этого? Там звонит у двери.

»Я вообразил, что проще, если я говорю тебе на лицо, что я считаю от твоего сообщения.«

Я пристально смотрю на него. И тогда мы говорим. Так от лица к лицу. <3

Я относителен, или: Как я учился изобретать тождество

tl; dr: В интернете может ускользать от каждой из собственной личности. Одновременно сложно нужно знать, с кем связаны этим, также или как раз при себе самом.

Изобретание тождеств было всегда частью моего цифрового существования. Это было сначала chloe.f.f.w, тогда jade, которые должны были обрабатывать вызывающий опасения экзистенциализм и реагировать на чрезмерное требование конструктивизмом в Jostein Gaarders »Sofies мир«. Если мой дух является всем, да, всем и ничем!, тогда я - ничто иное как конструкция моих самих, мой мир конструкцию моего духа. Этот прием подтверждается для меня до сегодняшнего дня каждый день в цифровых сферах. У компьютера я был и Богом.

Свобода анонимности, конструкции тождества, прожившей самоопределенности зловеща многим людям. Они подглядывают за интернетом с подозрением и не в последнюю очередь со страхом. Ошибочное тождество указывают? Нарушает ли законы? Могу ли я становиться наказуемым вместе с тем? Что, если кто-то крадет мое тождество? Не защищен ли я лучше, если я не владею компьютером? (Спойлер: Нет).

Цифровое зеркало показывает тебе твои пропасти, позволяет тебе сомневаться в тебе. И ты ничего не можешь делать напротив. Не, так как ты делаешь кое-что запрещенное, а так как ты узнаешь, насколько ты похож другим людям был, как сменный. Это может быть жестоко. Некоторые не справляются с этим.

И, вероятно, они преодолевают также поэтому интернет: Это вызывает ее волю на свободу и обнаруживает могущественный Bedenkenträgertum, который повлиял на ее прежнюю жизнь. Даже если бы иногда положительно. Поэтому они хотят ломать интернет.

Они хотят принуждать нас, чтобы мы указывали настоящие адреса, в то время как они выравнивают наш ввод с GPS данные. Они хотят проверять, что настоящие люди используют ее сервис. Как если бы когда-нибудь люди за использованием не могли стоять. Даже за автоматизированными программами стоят люди, которые используют результаты этих программ тогда. Наша свобода толкается на путь преступлений. От предпринимателей, политиков, преподавателей, родителей, бабушек и дедушек и многих других. От всех, которые считают ее деловую основу, общество или совсем человечество находящейся под угрозой благодаря им.

chloe.f.f.w, а также jade изобрели бесчисленные тождества. chloe.f.f.w строил у компьютера беззаветно виртуальные города и ярмарки, которые она разрушала затем так же с наслаждением. Она была главарем мафии, Барби и охотником монстра, хозяином гостиницы, маленьким зеленым крокодилом и хозяйкой о виртуальной жизни и смерти. Она мечтала о внутреннем оборудовании ее ресторанов в игре »Pizza Connection « и плакала, если ее соперничающие банды бомбы ядовитого газа бросали в ее заботливо оснащенные о часах кафе магазина. Одновременно она разучивала безжалостно месть, смеялся и радовался смерти ссорившегося главаря мафии и планировал террористические нападения и покушения на убийство. Ее фантазии были частыми даже одарено богатым воображением и более агрессивно, чем игры позволяли это ей. Ее враги погибали в атомных грибах, включая полную окрестность. Она пользовалась властью, строила себя во владении реалистичного сценария со штрафами и бегством от полиции, с огнеметами и бомбами, включая Adrenalinauschüttung. И все-таки она чувствовала себя великолепной - великолепно зло, холодно и расчетливо.

Так, как я никогда не осмелился бы в настоящей жизни встречаться.

»Решающий вопрос, может ли человеческий дух сам узнавать друг друга.«

Леонард и я сидят в его комнате на диване. Мы регулярно встречаемся. Он надеется, что я раздеваюсь на его диване когда-нибудь, я напротив хотел бы философствовать с ним.

»Я нахожу теорию, что наш мозг сотворяет символику и метафоры для мира и в конечном счете также один для человека, убедительной. Это тогда это Я. Как будто картину, у которой есть себя сама к предмету. Что-то вроде один бант. Сконструированная сущность для сокращения сложности, сокращение для многих n химико-физических процессов в мозгу. Мы воспринимаем не только нас самих, мы кодируем воспринятое дополнительно и воспринимаем снова как восприятие. На Metaebene.«

»Рассмотрение рассмотрения. Современное Я настолько непомерное, что бескомпромиссное самоисполнение стало самоцелью. Можно было говорить также от я СвДП!«

Мы смеемся, так как если мы сходимся при вещи, тогда в отклонении актуальной СвДП.

»Все же он нуждается Я в границах, иначе это бесполезно как метафора.«

»Границы нужно садиться, прежде всего.«

»Соответствует. Но для этого нужно возможно испытывать практически знакомиться со многими Ichs. Для этого сеть естественно идеальна. Там можно испытывать все формы Ichs и открывать возможности, которых никогда не имелось бы иначе.«

Я думаю по многочисленным электронным адресам, к которым я забыл давно доступ, которые делали меня Хорстом Зихтумом или Alidala King. Все эти Freemailanbieter , которые верят, я - это рак или Козерог, собака или буйвол, которые посылают мне летом поздравительные предложения и обращаются ко мне с "господином". Я думаю о жалобных попытках визуализировать подходящие специальные предложения посредством моего адресного указания, в Datingportale , которые верили, я был бы в поисках pinkfarbenen собаки. Всю эту ложь, которую я уже рассказал интернету, все эти истории, которые я не испытал, но часть моего Ichs делал. Я никогда не полагал только одну секунду в то, что заполняемые поля проверяются. Я испытал это просто, в детской наивности. Всегда в знании, что связь отсутствует, если компьютер добивается. Просто сделанный. Страх перед охватыванием IP? Ах, что должно уже происходить?

Порванный из тока мысли, я теперь говорю: »Я нужно разведывать действительно увлекательную деятельность. Важно испытывать практически возможно, знакомиться со многими Ichs. Для этого сеть естественно идеальна. Если ничто не изменяет факт, однако, в том, чтобы имелись признаки, которые создают один, хотят ли этого или нет. Цвет кожи, например, или пол.«

Леонард делает сексистскую шутку, о которой я не хочу вспоминать. Вместо этого я встаю безмолвно и иду. Он отметится так или иначе.

Это не продолжается 3 ч.: Привет prettyface, беседа с тобой был хорош и я писал для этого кое-что маленькое. Enjoy.

Кое-что маленькое. Мне на душе после тошноты. В луче. Если бы он был однако только не так умен …

Сначала мы должны спрашивать себя: Что это такое Я? Я, в принципе, странный бант, который наблюдает себя самого. Более конкретно: Мой мозг конструирует Я. Он Я существует из отдельных частей, которые можно называть тождества. Тождества мужские, к примеру или немецкие, стары, человека с высшим образованием и так далее. Люди, итак другие Ichs, связывают качества со мной, так как я - человек с высшим образованием. Эти другие Ichs думают, что я должен вести себя определенным видом. Мой Я также делает это. Это исходит из того, что мужчины любят футбол. И так далее и так далее. У каждого Я есть качества и ожидания.

С подъемом социальных средств массовой информации кое-что теперь собирается изменяться коренным образом. Неподвижная структура между радиостанцией и получателем поднимается, что значит конкретно, что Я каждый принципиально укрепляется. Так как теперь у каждого выраженного мнения есть платформа в распоряжение с разными градусами общественности. Каждый может быть радиостанцией и каждый - получатель. Сверх того, посланное документируется. Все, что говорит Я, имеется в распоряжении потенциально. И таким образом это может постигать Я себя самого наблюдать себя само. Самостоятельно наблюдающий дух, то это говорит Camus, существо интеллигента. Сшивание людей значит интеллектуализацию, одухотворение людей. Тело заметно становится менее важным. Также измененное понимание интеллигента значит. Интеллигенты как будто Data-Miner . Они ищут регулярность в больших массах данных. Также как мозг. Или Google . Одновременно фрагментарность нынешнего мира бегства требует в деятельность соединенных Ichs. Не имеется естественных общностей, они создаются людьми. Общность по сети не гомогенная и также не имеет общего тождества. Вместо этого многие Ichs соединяются, как они, образуют общности из Ichs, которые сближаются и проявляются. Это эссенция информационного общества.«

Это дрожит меня. Я могу оформлять мой Я влиять на это. И одновременно также могут другой. При этом мысль о контроле моего Ichs - это, пожалуй, также иллюзия моего мозга.

Мой мозг цифровой

tl; dr: Сеть связывает нас. Все. И со всем, что мы подумали, будут думать и будут думать. Новая эпоха "коллективов" начинается. При этом я считаю мою "частную сферу" Cyberspace не находящейся под угрозой. Люди, которые используют сеть, не противоположны именно.

Я посещал городскую гимназию, у которой даже не было собственного имени.» Городская гимназия« должна была быть достаточна для наступающей элиты провинции. Здесь я встречал также Кристиана и Sesemi. Мои единственные друзья. Sesemis мать просто богато был даже однажды бургомистром, родителями Кристиана. Прежде всего, антипатия, без критики знание учебника в нас hineinzustopfen была общей нам. Не, что мы были бы против образования, наоборот, только мы смотрели школу в первую очередь как прыжки заготовленными шинами и не как критическая и творческая дискуссия со сведениями и их присвоением. Итак мы учились в другом месте и другое. К счастью, имелось компьютерное помещение с интернетом, так что это было возможно смотреть во время симулируемой паузы туалетов латинский текст и соответствующий перевод в интернете, из-за заниженного требования нужно было опоздать на поезд. Или поручали кому-то посредством SMS, текста rauszusuchen. Вообще, мы предоставляли цифровым образом доступным сведениям, чтобы мы успокаивали нашу тягу к знаниям и писали наши работы. Интерпретация текста? Интернет поставит адекватную. Отражают в крайнем случае просто биографию автора в тексте. Личная зрелость? Прочь к разуму? 2 перед запятой в конце учебного года был условием того, что родители не волновались. Нужно спрашивать: Чего хочет преподаватель? Какие вопросы он будет ставить и какие ответы подобающие? О чем речь идет при контрольной работе? И WorldWideWeb знает все ответы на вопросах ватта. (Funfact : Интернет мог бы быть умнее еще гораздо, если бы немного сведений в пользу переданных деловых моделей удержались. К примеру, результаты научной работы. По-прежнему ученые публикуют в уважаемых специальных журналах и переносят для этого права в статьях на журналы. И странная реальность: Общественность оплачивает вдвойне, сначала в то время как она финансирует науку и тогда, чтобы смочь использовать журналы).

Мое мобильное оконечное устройство блестит:

- Стихотворение Зилвии Плат, The Би Митинг, о чем речь идет?

Это 8 ч. 34 и мои сестры интерпретация стихотворения, очевидно, должна доставлять. Нервно я печатаю, о чем я еще вспоминаю:

- Идет о том быть аутсайдером в обществе, у которого есть точное представление о том, как должны вести себя.

- Почему пчел?

- Метафора для общества.

(Это всегда подходит).

- Почему она не несет куртку? И как единственные летнюю одежду?

Теперь я должен стихотворение, все же, raussuchen. The Би Митинг analysis я печатаю в поисковой машине. Действительно имелась эта встреча пчел? На следующем уровне речь идет об отчужденности к Plaths мужчина и знание о его аферах? Звенит убедительно. Пчелы - это картина для общества, Plath окружает, который чувствует себя не принадлежащим их, однако. Белый цвет куртки стоит для представления ошибочной чистоты, желание приспосабливаться и оставаться однако невиновным? Это хорошо! Белый цвет - это также цвет спрятанной жестокости? Как в санаторие. Подходит. Авторы - всегда немного ошибочных, так как они чувствуют себя доставленными в мир, который она не понимает.

В то время как я могу быть помощью моей сестре на немецком языке и иностранных языках, мои математические и физические способности погибли в отвращении и ошибочном мышлении ролей. То, что математика и девочка - это враги, я услышал так часто, до тех пор пока я не был действительно плохо в математике. И желание понимать, как функционирует, что я использую каждый день, само собой разумеется, остается в норме. Почему исследуют, как интернет прибывает в компьютер, если это однако просто там. Все-таки я мог устранять уже рано вирусы. Облако должно оставаться доступным. Что является облаком?

Арифметическое облако существует из ферм сервера, на которые сохраняется, что должно сохраняться, без того чтобы это лежит на собственном жестком диске . Все библиотеки образовались там в полупрозрачном ландшафте сервера. Хватают к неконтролируемым системам о доступе к сети, умеют большей частью интернет, веб-интерфейс или программа, которая позволяет озеленять собственный маленький сервер где-нибудь в мире. В облаке данные получают особенное качество: Они становятся бессмертными, тонут в лесу, только Google и другие поисковые машины, кажется, проникают. Имеются предложения для музыки, для картин, анимаций и текстов какой-либо формат, какого-либо качества. Каждый может читать, писать, переотправлять. Слух, принимают, переотправляют. Зрение, принимают, переотправляют. И от каждого компьютера мира. В мере, в которой мы передвигаемся в интернете, мы оставляем данные и становимся сами цифровыми.

Сегодня у каждого человека есть возможность, глобальной общественностью восприниматься, с его мыслями, картинами, эмоциями обсуждение влиять обогащать и изменять. Каждый одновременный потенциально автора, музыканта, фотографа или все. Является ли он поэтому также художником? И подобает ли ему для того, что "произведение" цифровым образом доступно, уже финансовое вознаграждение? Обуславливает ли цифровое девальвацию или валоризацию или и то и другое, руководствуется ли это запросом?

Если я пишу, то я всегда черпаю из находящегося в распоряжении у меня знания, и становится мне вопрос, насколько при этом новое или оригинальное возникает или может возникать. Я беспокоюсь, тем, которые вдохновили меня, если я, вообще, узнаю это платить пошлину за признание, которое они зарабатывают. Я подразумеваюсь как фильтр: Я воспринимаю мир и даю, что дальше возникает из этого, как текст в самом дальнем смысле. Вместе с тем я основываю кое-что, что, вероятно, не, однако как-нибудь от меня. Или, все же, только копию существующего? Я иду пьяной походкой существующее моим видом. Мой стал Мной, так же как этим, имеет его собственная перфорация, которой проникают определенные впечатления и другой нет, которые смешиваются, из Diffundierung создают кое-что. Возможно, мнение, субъективный отзыв или искусство.

Сшиванием человечество и ее знание всегда присутствуют, мысли многие создают мои идеи и тексты, изменяют снова мое мышление и таким образом то, что я создаю.

Я - автор этой книги, но как во все времена никакая книга не возникает также сегодня только в единственной голове. Много строк быть должны ему, книги которых я прочитал, мысли которого были доступны мне в интернете, с которыми я обсуждал. Кое-что быть должно редакционной коллегии моего издательства, которая ставит мне идеи в голову, слова гладит и по-новому формулирует. Иногда действует также увлечение, дикий пленум, которому я подаю мои тексты. К примеру, несколько авторов могут написать в Etherpads в режиме реального времени в режиме онлайн вместе тексты и редактировать. Текстовый редактор делает возможным в режиме онлайн kollaboratives работу очень эффективной манерой. Как книга сеяла, если некоторые комментировали текст, так же как я практикую часто с моими блогами? Это могло бы быть суммой лучших идей в идеальном случае. Впрочем: В том числе этим видом пираты делают ее политическую программу. Кому затем текст принадлежит? Никому и всем, так как идеям не как детей, если не дают настояться их, они испортятся.

В цифровой эпохе мое мышление с тем сливается, что многим подумали, будут думать и будут думать еще. Мои тексты летают мозгами других, большим, всеобъемлющим цифровым мозгом, часть которого я - который я принимаю, подражает, фильтрует и обогащает. Не делали ли мыслители прошедших, мистифицируемых эпох это же самое при условиях аналогичных ограничений? Или они были, вероятно, рожденными гениями? Боги создателя?

Я отказываюсь от понятия умственной собственности, он - боевое понятие, которое отравляет спор. emanzipatorische идея за этим давно забыта, и шаржирована. Так как понятием злоупотребляют, чтобы подавлять emanzipatorische движения по сети. И я защищаюсь от того, что под предлогом захотеть защищать авторское право и умственную собственность, которая разрушается свободу интернета. Вместо этого я хочу говорить о том, какую функцию искусство и художники имеют в нашем обществе и создают вместе с тем снова общее уважение для произведения и его ассоциируемого художника. Императив для частей по сети был бы для меня: Пользе искусство и культуру таким образом, как ты хотел бы, чтобы с твоим искусством и культурой становился обошедшим. (И, впрочем: Тот, кто ставит под вопрос умственную собственность, собственность также должна была ставить под вопрос, вероятно. Независимо от духа).

Значит ли интернет, этот коллективный мозг, что мы эвакуируем наше мышление? Многие говорят о новом минимализме - больше чем один компьютер и 16 МБ / s это, по-видимому, не нуждается.

Sesemi находит все эти разработки рискованными. Вероятно, так как вы пугаете Hype в цифровой век включая эйфории. Sesemi Datenschützerin из самого глубокого убеждения. По существу мы спорим, с тех пор как мы познакомились в школе. Так как что произойдет, она спрашивает, если серверы рассчитываются и все тексты и картины, музыка, который исчезают специально смонтированный мозжечок? Или если злые, manipulatorische власти коллективного мозга овладевали. Sesemis теория состоит в том, что мы будет считать нас в настоящее время в апогее развития и обрушится скоро все. Она полагает, что мы снова теряем большое количество культурного достояния, которое мы пригласили последние годы с трудом на серверы. Кто несет ответственность за эти культурные ландшафты? Для ее потери или злоупотребления? Являются ли серверы только инфраструктурой (кто предоставляет в распоряжение их как узаконено?) и делать пользователей ответственными как кто-то, который едет зайцем в общественных транспортных средствах? Или предприниматели скорее должны обеспечивать, чтобы законы останавливались? Все же, как это должно идти, без того чтобы в то же время каждое движение интернет-пользователей контролировалось? Как это должно идти без того, чтобы уничтожать великолепную анонимность?

Свобода интернета нападает на нашу прежнюю общественную договоренность. Беззвучно облако проникает наши крупные города и ставит все на голову.

Я нахожу это хорошим.

Каждый из нас производит каждый день большие количества данных. Мы покупаем в интернете, там оплачиваем, указываем наш номер счета, наши адреса, мы нажимаем рекламу и интересные стороны. Мы связываем эти стороны с нашими многочисленными профилями у различных продавцов. Или мы используем кредитные карточки и карточки клиента. Мы любим это без того, чтобы платить наличные деньги, и звонят маленьким компьютерам, арифметическая сила которых должна была транспортироваться 35 лет назад на грузовике. Сегодня мы постоянно связаны со спутниками. Разве только, мы на самолете, все же, даже там мы оставили раньше следы, чтобы смочь идти на борту.

Наши профили личности возникают неумышленное и постепенно как песчаные скамьи в потоке данных. Фирмы пробуют, в который при цифровом фланировании собранным данным (причем наибольшие пользователи разъезжают, пожалуй, скорее в супершаблон) структуру приводить узнавать образец. Только чтобы они лучше смогли продавать нам ее продукты. Sesemi не дает им ее данные. Я уже. Я - интернет-эксгибиционистка, они данные, которые она производит, любит, она обнажается охотно и добровольно rausgibt, с удовольствием цифровым образом. Я это охотно, даже если я никого не тяну, еще больше никакую сексуальную пользу из этого. Я люблю рассказывать обо мне. Вероятно, зависит также от того, что я могу инспектировать души другой не так страстно, как другой с моим действуют. Эти Seelenvoyeure хотят знать все несомненно, ничего не покидают, однако, от себя. Они не хотят испытывать другой осуждать только. Поэтому они составляют сведения, которые они получают, также, как они хотят. То, что это человек, которого они используют как плоскость проектирования, безразлично им. Мне совершенно сознательным, что я обслуживаю таких людей моим эксгибиционизмом душ - однако, это не нагружает меня. Должно ли это было это? Нет.

»Однако ты оставляешь не каждого в твою спальню«, говорит Sesemi. Однако, не речь идет ли при частной сфере просто только о том, чтобы у меня была сфера, в которой я свободно могу развиваться? И не является ли это независимо от того, сколько людей задерживаются в этой сфере? Для меня "частная сфера" - это гражданская программа из аналогичного времени. Речь идет об отделении к обществу и возможность смочь развиваться независимо от внешних влияний. Поэтому "частная сфера" бившаяся таким образом: Так как она - помещение, где я могу делать на дороге к разуму незаметно глупости без того, чтобы терять лицо. Сеть и социальные средства массовой информации проламывают эту программу, которая базируется в конечном счете на том, что я могу контролировать - предположительно - что другой обо мне знают. Интернет значит напротив признававшую тотальную контрольную потерю. Цифровое состояние природы пост-частно. Это снова как в праорде - только все присутствуют этот раз потенциально. Потому что если я могу контролировать мои собственные высказывания по сети, все же, я не могу контролировать то, что другой обо мне документируют. У меня есть вместе с тем меньшее количество проблем, чем я должен был идти, вероятно. Sesemi утверждает, природа человека эгоистична, жадно до власти и корыстно и поэтому не могли бы доверять никому. Мой скептический оптимизм и мой вид, верить в имущество в человеке обнаруживать мое самое сокровенное интернету и предполагать ненадежность вместо злости других всегда скорее, находит их катастрофически наивными. Она бежит у безумия, если я говорю таким образом. Вместе с тем она стоит не только.

Но что я должен говорить этому? Да, облако делает нашу личность виртуальной. И продает нас. По меньшей мере, сведения о нас. Однако, действительно плохо ли это? Если облако знает, что я охотно ем суши, собственно, только большая реклама суши называется для меня. И в большинстве случаев даже смешно плохие. То, что достигает меня, преимущественно стереотипен и ни в коем случае не отдаст должное мне. Кто я как лицо и что я чувствую глубоко в сердце, это остается неприкосновенным и не подлежащим продаже, из этого доводящий к рекламе не имеет предчувствия. Во Всемирной компьютерной сети я - накопление номеров, которое погибает в массе данных. При этом данные - это не проблема. Это обращение с ними.

В данный момент мы испытываем, как облако становится передано в собственность арийца Моне. Все и каждый должно делаться деньгами. Обширная приватизация сети, которая идет вместе с тем, разрушает характер Polis: Эта проблема гораздо безотлагательнее для меня. Так как сеть - это не только ярмарка тщеславий, это должно быть общественным местом, которое причитается всем.

В облаке не имеется стены, стен. И это светит мне имущество в данных: Они приводят нас ближе в реальность, они предают нас и мир, в котором мы живем. И было ли это не умнее преодолевать неудовлетворительные состояния, вместо прозрачности, которая указывает эти неудовлетворительные состояния? Если мы разрушаем свободу интернета, мы не лучше чем король, который позволяет убивать курьера плохим сообщением. Было ли не лучше жить в мире, в котором каждый может смочь оказываться? Для меня облако так же хорошо или плохо, умно или глупо, торжественное или банально как люди, которые хранят данные в ней. Целью должна быть свобода для всего и ее безумия - до тех пор пока никто не пострадает.

Но что облако, собственно, забывает? Я вспоминаю о хорошей статье к этому вопросу.

Cloud forget blog problem, я печатаю в поисковой машине и получаю много записей блога, но статью, которую я подразумевал, это полоскало в виртуальный водосточный желоб. Последняя страница при Google, вероятно? Было ли у автора имя, о котором я могу вспоминать? Появился ли текст, вероятно, в большом блоге? Основной тезис был, что имеется автоматический отбор, отбор важности в облаке. То есть, даже на третьей от конца стороне результатов Google находят тебя и сведения о тебе не случайным. Однако, как-нибудь статья могла ослаблять это, я подразумеваю меня напоминать. Итак я снова пробую это с cloud relevance sorting blog. Не был ли это темно-синий задний план с рисунками в Header и массивного письма? Как назывался только автор или блог? Вероятно, у меня есть статья даже getwittert? Или к моим фаворитам добавлено? Я scrolle меня моим ходом, благодаря моим фаворитам, моим Tweets. Когда я прочитал статью? Это должно быть летом 2008, прежде чем первые статьи о предполагаемых опасностях облака появились в больших газетах. Там я совсем не имею getwittert! Вероятно, при Telepolis ?

Вероятно, один из моих цифровых приверженцев знает, какой блог я подразумеваю. Итак я упаковываю в 140 знаков крик о помощи: Кто знает блог, который занимается в первую очередь облаком? Замечательная статья о выборе важности, которую я ищу. #followerpower

Я ожидаю мне немного, разумеется, такие запросы в прошлом смогли достигнуть удивительных результатов. Поиск в моем мозгу продвигается параллельно.

cloud relevance thesis blog не приводит успеха. cloud blog relevance forget, how the cloud forgets, cloud forgetting you, internet forgetting things. Я становлюсь небрежным.

Внезапно это появляется мне на экране: Вещь гвоздя программы! http://clouding.blogspot.com, чтобы быть точнее. Да! Это было это! Я нажимаю полно надежды блог. Никакой статьи, никакой доверенной поверхности, никакой радости. Вероятно, у другого продавца? Была ли статья по-немецки? Вероятно, блог также аннулировался и только первая запись оставлялся? Или у меня есть он, все же, от Twitter? Facebook? Google + ? Или даже StudiVZ ? Имеется ли еще это? Что еще имеется? Я был уверен таким образом! Вероятно, один в Jabber, который мог бы знать статью или при Skype ? Yahoo ? ICQ ? MSN ? С уважением …

Цифровые друзья не требуют ухода

tl; dr: Не интернет делает одиноким, но я в интернете, так как я одиноок. И не интернет заботится или оканчивает дружбу, друзья делают это, так как дружба независимо от средства. Впрочем: Эксгибиционисты данных могут становиться счастливы также без Facebook.

Да, я аннулировал меня при Facebook. Да, я аннулировал меня с моей всей жизнью, друзьями, которые никогда не были, собственно, которым, и всем приятным. Мое тождество Facebook уничтожает. Меня от социального давления иллюстрированной маркировки и отношенческого указания статуса решенный. Эмансипирует. Я предлагаю лоб мэйнстриму. Отказывай во мне пестрых Timeline и принуждению к сетям. Несколько раз еще я открываю из чистой привычки Tab в браузере и печатаю fac, прежде чем я реализую, что мое время на этой платформе закончено.

У моего прощания с Facebook есть различные причины. Наряду с фактом, что мне предприятие Facebook пугает все больше, так как это собирает все обо мне (а именно таким образом, что я не могу постигать, что они как имеют и в кого они передают это), я ошибся в его значении для моей жизни. Да, я люблю представать в интернете и документировать мои маленькие невротические приступы педантично. Я охотно подхожу в контакте с иностранцами и обнаруживаюсь. Однако, это только идет, так как меня эти люди знают не лично, так как я говорю с анонимной массой. В анонимной массе я даю мне с самовыявлением подтверждение, чтобы быть живым, все же, при Facebook я отражаюсь в первую очередь в человеке, которого я знаю, с которыми я связываю различные эпизоды в моей жизни. Заключенные эпизоды. В первый момент я радуюсь, что узнаю лица старых друзей на Facebook, спрашивает меня о том, где они живут, что они делают. Мы купаемся тогда в сентиментальностях, которые не соответствуют реальности, так же как романтичные картины вызывают в журналах Чувства о чувствах, которые никогда не чувствуются. Я переношу мою современность в мое прошлое, которое находится закрыто в помещении как большая клика, которой у меня никогда не было, собственно. Мои друзья знакомы едва ли взаимно! Facebook, тем не менее, как духовный школьный двор, который встречает тебя в мечте. При Facebook все всегда существуют. Это утомительно. Так же как попытка скрывать уверенность, иметь только себя самого. Так как дружба - это общность одиноких духов, она находит вместо в вере в великолепие Gegenübers. Каждое средство принципиально может транспортировать дружбу передавать язык.

В течение некоторого времени я думал, что Facebook поможет мне испытывать мое прошлое и людей, чтобы быть связанным лучше с ними. Но это не соответствует: при Facebook я облучаю их скорее с моей жизнью, которую я доделываю для маленьких, ограниченных сообщений статуса.

И люди, которого ты уже знаешь, становятся необязательно интересными ее сообщениями статуса при Facebook. Хуже еще: большей частью ты читаешь внезапно политическое мнение о ком-то, с которым ты имел до сих пор непринужденно удовольствие и соответственно полагал, что имел его. Я никогда не хотел знать, что моя хорошая подруга из школы любит к горе Гуттен. Тогда мы беседовали только о мальчиках, но что она хочет упразднять социальную помощь, позволяет мне сомневаться в прошлом и в моем человеческом знании. Это неприятно мне. Я не хотел бы читать это, смотреть, знать и это, хотя это зависит в нашем культурном кодировании, что у нас охотно есть много друзей. Большие клики - это символ статуса, Netzwerker считаются успешнее. Строить социальные сети соответствующим образом и ассоциировать с дружбой, стал важным для того, что называют сегодня успех. Друзья собирают, архивируют, наблюдают, предъявляют. Виртуальный альбом поэзии.

Это самообман внушать себе, не быть одним, это мелькает в голове у меня. Дружба - это пожизненная попытка создавать общность, общность мышления и смеха, речи и молчания, общность духа. Майя и я не облегчают это нам. С давних пор мы дружны, автономны и в сети. Зеркало, за которое она обвиняет меня, слепит и болит и иногда сложно нужно выносить. И, все же, я подвергаю себя ему, также, чтобы узнавать друг друга сам в ней.

Ее невежество по сравнению с проблемами этого мира так сильно нагружает меня, как она соблазняет меня. С нею я могу забывать мою мировую скорбь, от отчаяния о мире как вечное колесо хомяка бегство в субъективность кажется очаровательным, дерзко. Кто приветливый с& все-таки говорить, что другие люди несущественно для собственного жизненного планирования? Майя это осмеливается - ее наивным и упрямым видом не понимать мир как раз. Она прячется за Kaschmirpullovern и оперными посещениями (хотя у нее нет от оперы предчувствия), которые дают ее одну странную надежность, чтобы жить таким образом в мире, как это кажется ей правильным: свободно и эгоистично. За восхищением следует каждый раз момент отрезвления, в который мне факт, что этот вихрь невежества мог складывать меня, как объявление о банкротстве моего духа кажется. Тогда отчужденность майя начинается и я снова выкапываю мой идеалистический Я и атакую их. В этом пункте интернет по-настоящему будет врагом нашей дружбы, так как цифровая коммуникация, который, что мы можем выражать и без того уже сложно, часто дополнительно и излишне искажает. Иногда я сижу перед экраном и кричу согласно ввиду того, что печатает майя мне вновь вокруг ушей. Тем не менее, в окно интенсивной переписки я пишу предложение, которое позволяет выглядеть обваренным меня, снабжают ухмыляющимся Smiley ;-) - никакой Smiley сильнее не провоцирует его самовеликолепием. Никакой Smiley лучше не симулирует незаинтересованность. Никакой Smiley лучше не выражает нашу принудительную иронию. Ничто не так задумано, как это писалось. Ко всему прибывает ставящих под сомнение все Smiley. Во все. С этим Smiley я ничего не делаю меня бесспорно, я ставлю под сомнение все, мой таким образом, как я говорю это. Этот Smiley - это моя защитная вывеска, за которой я могу говорить все, что вращает меня: каждая злость, каждая дерзость, все оскорбительное. Я могу говорить все это, что я не осмеливаюсь без Smiley. И благодаря Smiley мой не замечает По сравнению ни с чем от моего эмоционального начала, а читает только предложение, которое упомянуто так же классно как оскорбительно и стоит в его конце этот высокомерный Smiley. Если я достиг затем, чего я хотел - теперь майя оставляет ее Cholerik свободное движение - я сижу с крепким дымом удовлетворения перед дико вскакивающей на моем экране буквой. Если это будет мне слишком много, я просто захлопываю портативный компьютер и представляю мне бушующий майя в клетке, так как ее ярость не может достигать меня от лица к лицу. То, что она встречает, тем не менее, всегда меня, она не должна знать.

То, что дружба совершенно может функционировать по сети, моя чисто цифровая дружба с Junto доказывает. Я знакомился с интернет-активистом с Ближнего Востока у одного из Mortensens интенсивная переписка IRC. Mortensen, Junto только по сети знал, многое из него уже сообщило, и таким образом имя сразу бросалось в глаза мне в списке участников интенсивной переписки. Мы быстро замечали, что мы должны были говорить нам много. Мы обсуждаем, прежде всего, политику. С каждой беседой растет наша близость. Если мы беседуем, это, как будто бы мы виделись в глаза. И хотя я никогда еще не смотрел Junto в глаза, я доверяю ему, люблю его и, да, уважу его как человек, которым он является. У меня вовсе нет потребности встречать его лично, так хорошо я знаю его. Я чувствую себя скорее как романтик, который ощущает вдали интенсивность. Мы собираем историю, у нас есть тайны и весь комплект в юморе и темах. Это связывает нас, даже если мы не никогда еще встретились. Однажды Junto был в Германии. Но я упустил его. К счастью.

Функционирующая цифровая дружба может становиться скверной, если тела в то же время в том же месте. Слишком часто уже случилось со мной, что я стучал, чтобы встречать людей, интернет-вид которых я любил, только, чтобы замечать затем, что мы ничего не значим нам в настоящей жизни. Где был шарм, остроумие, шутка от Mlle_Amalthea? Вместо этого большие, пустые глаза, запечатанные губы и вопрос: Как ты можешь настолько брызгать в 140 знаках, как ты, если, все же, ты так робкий, как ты?!

Согласованное качество может терпеть неудачу в духе легко от тел. Или, наоборот, в голом сокращении на дух. Junto и я общаются, прежде всего, о написанном слове, которое достигло тем временем той же самой скорости как устное. И таким образом я знакомлюсь новым видом человека и любят.

Я печатаю цифровую дружбу в поисковой машине и надеюсь на умелые статьи, которые разъясняют феномен и приводят свет в темноту metamodernen дружбы. Полезно все это не появляется мне. Дружба - это программа модерна, привязанного во все, во что мы верим: Тождественность, необязательное качество и индивидуализм. Мы встречаем наших друзей на уровне глаз, что они служат цели, предосудителен. Наша дружба существует вне нашего ежедневного поведения, мы не в зависимости от наших друзей, которых мы сами выбираем. Друзья - это семья, которую мы выбираем нам самим; обещание разъяснения - это свобода определять о нашем контексте. Дружба будет таким образом местом, которое охраняет от злого мира. Цифровая дружба другая и, все же, немного равноценна. У каждой дружбы есть ее язык, ее форма коммуникации. Беседа не разрушает дружбы - друзья делают это. И Facebook не получает дружбы, Facebook ставит их только в витрину.

Я не люблю мою страну, я люблю интернет

tl; dr: В течение учебы прояснялся для меня, что интернет мог бы быть шансом поднимать демократию и свободу слова во всем мире на новую ступень. Тогда мы основывали даже виртуальное государство. Компьютерное облако давно поглотило его. Для этого имеются теперь пираты …

По нижнему экранному краю имя освещает Juntos. Один из его обыкновенных часов вопроса:

- Что ты чувствуешь для Германии?

Да, что связывает меня с Германией? С немецкой нацией? Нация - это идеальная общность, которая возникает, так как люди хотят этого. Однако, хотел ли я немецкой нации когда-нибудь? И это представление о народе, чем это должно быть? Все те, которые говорят немецкий язык, немецкие и объединены? Я чувствую себя гораздо ближе Junto чем наибольший моих соседей.

- Хороший вопрос. Естественно, я говорю по-немецки, я люблю немецкий язык. Я люблю немецкую литературу.

- Койот, я знаю это!

- :) Да, койот! Но также и многое другое. Я люблю немецкий климат и природу. Еда. Ну да, чем это уже называется? Я рожден из случая в Германии как ребенок людей, которые рождены в Германии. Я не верю в нации.

- Почему нет?

Сегодня Junto выжимает меня без того, чтобы рассказывать кое-что о себе. Иногда это легче ставить вопросы, чем отвечать на который. Идентифицирует ли он себя очень с его страной? Мы находим демократию естественной, критикуют наши политики. Там, где Junto приходит, люди рискуют как раз ее жизнью для демократии. Я боюсь запрашивать Junto. Как-нибудь я как раз не хотел бы читать ответ и печатаю:

- Нации - это изобретения людей. Я родился в общество, которое подразумевается как немецкая нация. Вследствие этого я привязан и подписан. Так же, как и от социальной ситуации: Богаты ли мои родители и образованны? Являюсь ли я сиротой? Или я вырастаю во время войны? Это условия, которые я не могу изменять.

- Веришь ли ты в случаи?

- Скорее во взаимодействиях, которые происходят без того, чтобы быть однако целенаправленным. Все же это легче, если ведут жизнь таким образом, как будто бы все как-нибудь имело смысл. Карма или таким образом.

- Однако, не связывает ли ничто тебя с твоей страной?

- Моя страна? Я не понимаю, что должно быть моей страной. Германия в 2012 году? С полным основанием национализм предосудителен в Германии. Национализм - это странное представление, что у общества, в котором я живу, есть какой-либо вышестоящий смысл. Случайная связь будет heiliggesprochen. Но ясно, я чувствую себя связанным также с Германией, прежде всего, с его культурой. Я знаю страну, историю, менталитет. Я знаю, как Германия пахнет, даже если иногда страшно плохо пахнет. Это знакомо мне. Доверенное удобно. Это позволяет мне быть без того, чтобы занимать меня слишком сильно.

Хочу ли я вести дальше беседу, я не знаю. Для Junto я звеню, все же, только как избалованный ребенок. Однако прямой ввиду его ситуации отчаяние о неизменности мира вновь складывает меня. И я слишком хорошо знаю это чувство только. Это жизненно важное отчаяние позволяло мне изучать политику, однако, она парализовала меня, прежде всего, в течение долгих лет.

11 сентября 2001 мировая политика радикально проникала в жизнь тогда 15-летний chloe.f.f.w. Что произошло там в Нью-Йорке и почему? Кто делал что? Шок о картинах и, прежде всего, о реакциях на это зарывался глубоко в ее совсем возникающую систему мира. Горящие флаги, вспыльчивые танки, скорбь и паника трещали на них один. Скоро перегруженный миром, она въедалась Wikipedia и различными порталами сообщений. Она наталкивалась на теории клятвы, на безумные идеи и мир, пропастей которого она не хотела допускать возможность. Она занималась Вьетнамом, Ираном и Афганистаном. Наконец, ее курс верхних ступеней читал книгу, у которой не смогла бы иметь более плохого действия. Канта »К вечному миру« она разочаровывала совершенно и длительно. Одинаково первые строки ехали ей в марку.

»К вечному миру. Считался ли бы этот satyrische заголовок на вывеске того голландского хозяина ресторана, после чего кладбище было нарисовано, люди, вообще, или особенно главы государства, которые никогда не могут становиться сыты войны, или, пожалуй, совсем только философов, которые грезят о той сладкой мечте, любит принято seyn.«

Она реализовала, что, в принципе, мы не совершенствовались с этого письма. Хуже еще: Решения уже были упомянуты все. Только люди не старались. ВСЕМ УЖЕ ТАМ БОЛЬШИМ ДВОРАМ! Никакой пароль не отражал ее отношение так сильно как Франкис Фукуямас »концу истории« - ну, и теперь?

Это было anx, который изменял все. Влюблялся ли chloe.f.f.w в него и jade был, так как он показывал ее одно новое начало истории, или смотрел ли jade новое начало, так как она влюблялась, незначителен. После всех этих лет на общей парте потеряли из виду себе Кристиана и chloe.f.f.w сначала. Тогда Кристиан появлялся внезапно снова - как другой. Он назывался anx. Внезапно его аура была смесью из Che Guevara, Иисуса и Cyborg. Волосы долго, одежда по-военному, отношение к миру найденный. anx и jade сидели наибольшее время вместе перед ее компьютерами и можно было увлекать политической готовностью уйти по сети. Они делали политику из самообороны. Влиятельные группировки обнаружили через много лет невежеству внезапно сеть как враг. Говорился о сетевых заграждениях. Также от того, что нарушения авторского права строго наказано, сеть должны были переводиться на коммерческую основу и регулироваться. До сих пор сетевую общину позволяли быть свободны в неопределенных сферах. Все же, средства становились безжалостнее. Звук грубее. Многолетнее призрачное существование Цифровым образом Natives было внезапно от интереса для могущественных. И почему? Так как сеть не тикает таким образом, как у них охотно было бы это. И так как это грозит ее миру. Если anx ночью часами в интенсивной переписке вещи с и для Wikileaks действовали, то гордился jade. Она надеялась, что Wikileaks будет делать мир лучше. Прозрачнее. То, что действия продажных преступников, которые злоупотребляют ее властью, раскрылись бы. Наконец, могли бы иметься документы, которые подтверждают коллизии тайных полиций. Наконец, каждый должен был бы думать это. Наконец, имелись бы доказательства.