Климат любви

Глава 16

Наутро все Ставертоны собралась в Херонсбридже, хотя основное торжество было назначено на вечер, и это показалось Шарлотте одним из знаков того, что отношения в семье наладились. Взгляд девушки задержался на Майке, и ей пришлось признать, что его метод воспитания родственников принес больше результатов, чем ее поучения. Майк с мисс Ставертон играли в шахматы. Ради праздника он сменил обычный твидовый костюм на мягкий кашемировый пиджак и зачесал черные волосы назад, что ему очень шло. В дальнем углу комнаты сверкала и переливалась елка, весело потрескивали дрова в камине. Если бы дом был правильно обставлен и украшен цветами, тут было бы по-настоящему красиво, — думала Шарлотта, — но сейчас Херонсбридж представал во всем своем веселом рождественском обаянии. В тот вечер они играли в карты, пели и слушали музыку по радио.

— Как раз время для вальса перед ужином, — заявил Тони, подавая Шарлотте руку. Кейт и Майк, Нора и доктор Лейн, Ральф и молоденькая дочка доктора тут же присоединились к ним.

— Веселая вечеринка, — заметил Тони. — Кто мог подумать, что в этой цитадели мрачности может так потеплеть.

— Я рада. Я была всегда уверена, что это счастливый дом.

— А ты давно не слышала разговоров о банкротстве? — поинтересовался он. — Как у нас дела?

— Плотно сидим на мели, но пока не тонем.

— Давненько Рождество в Херонсбридже не доставляло мне столько радости. Кстати, Кейт в отличной форме, — пробормотал он. — Не удивлюсь, если у нее есть далеко идущие планы. Бьюсь об заклад, мы будем часто ее видеть. Тем более, что это замечательно решает все проблемы — деньги Эссендинов, увеличение земель…

— Я и не думала, что в тебе есть коммерческая жилка.

— Увы, нет, малыш. Мне вдруг пришло в голову, что если Майк соберется снова жениться, то Кейт — неплохая партия. И человек славный, и деньги большие.

— Если ты не перестанешь болтать, то мы начнем налетать на других танцоров, — предупредила Шарлотта, когда они чуть не сбили с ног Ральфа.

Во время ужина Шарлотта смогла проверить, насколько соответствует действительности наблюдение Тони. Кейт сидела рядом с Майком во главе стола, и они выглядели красивой парой. Девушка была одета в зеленое платье, которое ей очень шло, а длинные нефритовые серьги подчеркивали ее классические черты. Черные волосы Кейт зачесала наверх, открыв большой умный лоб и красиво очерченные дуги бровей. Будь у нее побольше глаза, Кейт можно было бы назвать очень красивой женщиной. К тому же это было лицо человека, который знает, чего он хочет, и добивается своего. Они с Майком очень оживленно обсуждали сельскохозяйственные проблемы, и Шарлотта вдруг поняла, что Тони прав, и удивилась, почему раньше ей не приходило это в голову. Как ни странно, при этой мысли сердце девушки сжалось, но она пересилила себя и завела разговор с Ральфом о его сынишке Робине.

Мисс Ставертон весь вечер была в прекрасном настроении, но к концу немного устала, и, как только гости начали расходиться, Шарлотта помогла ей подняться в спальню и раздеться.

— Прелестное Рождество, — сказала актриса, ложась в постель, — лучшее, из всех, что я помню. Херонсбридж возвращается к жизни. Жалко только, что Тони придется уехать. Я буду скучать, да и ты, наверное, тоже.

— Да, но он же будет приезжать на выходные, и, к тому, же эта работа открывает перед Тони массу возможностей.

— Тоже верно. Я рада, что они с Майком помирились. И вы с Тони хорошо понимаете друг друга, да, дорогая? Не хочу вмешиваться, — добавила она вкрадчиво, — но мне кажется, что мальчик становится день ото дня серьезнее, и я все думаю, нет ли у вас общих планов?

— Это не роман, мисс Ставертон, — улыбнулась Шарлотта. — Мы просто хорошие друзья. Не больше.

— Какая жалость! А я была бы так счастлива, если бы ты, дорогая, стала членом нашей семьи. Ты так хорошо влияешь на Тони! Может, со временем…

— Возможно, Тони остепенился, но женитьба пока не входит в его планы. Он все еще дорожит своей свободой.

— А ты?

— Что касается Тони, то я тоже совершенно свободна.

После ухода гостей Шарлотта убирала в гостиной, куда зашел и Майк, чтобы выкурить последнюю трубку перед сном.

— Вы уже взяли щенка? — поинтересовалась она. — Дункан сказал, что из последнего помета Джипа остался малыш, он хотел подарить его вам.

— Щенка? А… Я отказался от подарка. Нечестно брать собаку, если знаешь, что оставишь ее через год-два. Думаю, его купит Кейт. Отличный щенок, будущий призер.

— Почему вы решили, что бросите собаку?

— Я еще не уверен в своих планах. Если это поместье удастся поставить на ноги, я оставлю Дункана и Ральфа управлять им, если нет — продам и вернусь к своим исследованиям.

— Но собаку можно взять с собой.

— В Канаду? Нет, собаки — для людей, живущих на одном месте.

— Но вы же не можете продать Херонсбридж, Майк! — воскликнула она.

— Это вызов. Кто победит в дуэли, неизвестно.

— Не больше чем вызов?

— Ну, может быть, еще — несчастливое детство, бесконечный конфликт и тирания отца.

— Но это можно забыть. Начать жизнь с чистого листа. Например, с этого Рождества.

— Какая вы идеалистка, Шарлотта! Вы представляете меня членом счастливой семьи, которая живет в милом старом доме, где каждый отдает себя без остатка другим и Херонсбриджу, так?

— Я не люблю сарказма.

— Это не сарказм. Просто я пытаюсь внести коррективы в ту картинку, которую вы видите сквозь розовые очки. Никто из нас не любит Херонсбридж так, как вы думаете. Ральфу и Тони на все наплевать. И я не обвиняю их. Херонсбридж — это их отравленная юность. За что им любить его?

— Но здесь так красиво, а в красоте всегда есть смысл.

— Для вас, возможно.

— Но и для вас, — страстно возразила она.

— Вам действительно не все равно? — Шарлотта кивнула. — Не смотрите на нас сквозь розовые очки. Ни на кого из нас. Мой отец был тяжелым человеком, тираном с гордостью Люцифера, а мать — слабой женщиной, готовой пожертвовать чем угодно, ради спокойной жизни. Их кровь течет в нас, сыновьях. И вообще семьи состоят из индивидуальностей, которым всегда трудно ужиться вместе. Гомо сапиенс: зависть, злость, жадность и гордость. Если вы все еще не усвоили это, Шарлотта, то вам предстоят трудные открытия, — заключил он с жестокостью, которая потрясла девушку. Она смотрела на него, не зная, что ответить, а хозяин Херонсбриджа уже встал и с кратким «спокойной ночи» вышел.

Что так страшно изменило настроение Майка? Очарование Рождества было совершенно разрушено его горькими словами. Шарлотта отправилась спать. Давно она не чувствовала себя такой несчастной.