Клуб высотой в милю - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Сукей Селборн (ч. 2)

Наконец корабль замирает на месте.

— Не похоже, что мы врезались в гору. И уж точно не разлетелись на кусочки, — с долей оптимизма говорю я. — Будем считать это победой.

Я озадаченно смотрю на Скорвана. Мои волосы плавают в воздухе над головой.

— Похоже, мы перевернулись, — ухмыляется он.

— Да, я поняла, — хихикаю я с облегчением. — Ну что ж. По крайней мере на этой планете существует приличная гравитация. Я рассказывала тебе, как кувыркалась на Квинте-19? Гравитация там в десять раз меньше того, к чему я привыкла. И… — тут я замечаю, что бормочу что-то невнятное, а ведь так я веду себя, когда слишком нервничаю.

Я расстегиваю ремень безопасности, цепляясь за подлокотник, чтобы не рухнуть на голову. Крепление очень жесткое, но я справляюсь с ним и, ухватившись за него, спрыгиваю на пол, который на самом деле только что был потолком.

Скорван, отстегнув ремень, выполняет идеальный прыжок сальто-мортале (прим. сложнейшее акробатическое движение с перевертыванием тела в воздухе через голову). И буквально через полсекунды стоит рядом со мной на потолке.

— Отличный трюк, — ехидничаю я. — В следующий раз, прежде чем выделываться, предупреди меня, чтобы я могла подстраховать твою задницу.

Скорван отдает честь тремя пальцами.

— Есть, капитан.

Лобовое стекло и навигационный экран полностью заблокированы. Они выглядят затемненными. Мы не знаем, что нас ждет снаружи, но и долго оставаться здесь мы не можем. Как ни крути, но нам необходимо найти топливо для корабля.

Я прошу Лолу открыть дверь. Та молча выполняет указание. И даже не острит.

Впрочем, Лола всегда замолкает, стоит топливу опуститься ниже минимальной отметки. И для меня ее молчание не является неожиданностью. Видимо, так она экономит энергию корабля. Но как же мне хочется, чтобы она сказала хоть что-нибудь. Непривычная тишина заставляет меня еще больше нервничать и бояться того, с чем мы можем столкнуться снаружи.

Выдвижные ступеньки теперь находятся у нас над головой, в верхней части дверного проема, так что мы не можем ими воспользоваться, чтобы спуститься вниз.

Скорван спрыгивает на землю, прежде чем я успеваю его остановить.

— Это твердая почва, — говорит он. — Ну… вроде бы твердая, — он протягивает руки, чтобы помочь мне, и я позволяю ему спустить меня вниз, обхватив за талию.

Мы стоим посреди того, что выглядит как выполненная из зеленого войлока детская аппликация с изображением леса. Все здесь какое-то бархатистое и сочное. Я наклоняюсь, чтобы пощупать почву, на которой мы стоим. Она пружинистая и очень мягкая.

— Что это за место? — оглядываюсь я по сторонам.

Скорван поглаживает меня рукой по спине.

Как же приятно.

— Похоже на вердантарий.

— А что это?

— Вердантарий. Это йолкадийское слово. Даже не знаю, как перевести его на твой язык. Это как поле, где фермер выращивает гигантские мхи, сухопутные губки и глинтерберрские кусты. Их используют во время народных гуляний в честь Хроноса.

Я в недоумении качаю головой.

— Похоже, чувак, у меня серьезный пробел в разделе общекультурных ценностей. И что такое, черт возьми, сухопутная губка?

— Это полурастение-полуживотное. У вас на Земле таких нет?

— Думаю, у нас в море есть нечто подобное. Так, стоп, — я упираю руки в бока и смотрю на него со всей строгостью. — Мы слишком отвлеклись, тебе не кажется? Мы должны искать топливо, чтобы выбраться из этой чертовой дыры.

— А какое топливо необходимо твоему кораблю? — Скорван переламывает стебель темно-синего растения и нюхает его сок. — Биотопливо или аккумуляторная батарея?

— Биотопливо сможет обеспечить энергию лишь наполовину. В качестве дополнительного источника потребуется жидкий водород. Но при необходимости двигатель может работать даже на нем.

— Водород? — голос Скорвана звучит так недоверчиво, как будто я сказала, что вместо топлива использую Kool-Aid (прим. бренд ароматизированной смеси для напитков компании Kraft Heinz). — Серьезно?

— Разумеется.

Я вижу, что у него на языке в адрес моего корабля крутится что-то совсем нелестное. Да, признаю, это действительно старая ржавая жестянка. Но это моя жестянка. И это единственная вещь, которая когда-либо принадлежала мне. Я очень к ней привязана. Не только из-за Лолы, моей виртуальной подруги, но и потому, что на этом корабле я летаю с первых дней моей службы в повстанческом корпусе. У нас с «Колибри» общая история.

Скорван задумчиво потирает свой идеальный угловатый подбородок.

— Я считал, что использование водорода в качестве топлива для полетов запрещено договором, подписанным на Квинта-9?

Я резко выдыхаю из-за охватившего меня раздражения.

— О-о-о, возможно. Бог его знает. Мне некогда следить за всеми законами, что нынче издает правящая верхушка. Меня больше волнует жизнь и спасение обычных людей, — огрызаюсь я и тут же жалею об этом. Он же не хотел меня уязвить. — Прости меня, Скорван. Я просто устала. Мне бы чего-нибудь перекусить.

Парень, мудро позабыв о водороде, прощупывает почву вокруг корабля.

— Это гигантский нарост мха. Нам очень повезло, что мы упали на него. Он прекрасно смягчил наше приземление.

Я исследую природный батут, спасший нам жизнь. Надо же, мы находимся прямо в центре того, что выглядит как огромная полусфера.

— Знаешь, если ты голодна, здесь растет много чего съедобного, — говорит Скорван. — Это же фермерское хозяйство. Вердантарий — это, можно сказать, ферма.

— Ты в этом уверен? — я с подозрением смотрю на темно-синее растение в его руке. Оно ни капли не похоже на еду. Ничего общего. — Ты не боишься ошибиться? Случайно решишь, что это съедобно, а оно окажется ядовитым?

Скорван отрывает пурпурный листочек и нюхает его.

— Местная растительность напоминает Йолкадию. Ну, может, здесь она не такая богатая. Я уверен, что смогу опознать то, что можно употреблять в пищу, да.

Боюсь, у меня все равно нет выбора. Если только я не намерена умереть с голоду.

Взяв за руку, Скорван ведет меня на небольшую поляну, примерно в десяти метрах от корабля. Мы усаживаемся на одну из этих гигантских мохнатых штуковин, и я укладываюсь поудобней, положив голову ему на колени. Этот мох — самая удобная постель, на которой мне когда-либо доводилось спать. Такой мягкий…

Я чувствую, что начинаю отключаться, стоит мне только вытянуть ноги.

— Спи, если хочешь, — Скорван гладит мои волосы, расчесывая их пальцами на всю длину.

Это так приятно, так умиротворяюще, что мои глаза начинают слипаться.

— Немного вздремну, — бормочу я.

Дует легкий ветерок, но воздух очень теплый. Мои мысли уплывают во времена летних школьных каникул, когда я весь июнь помогала тете с дядей в их бизнесе по аренде лодок. Уже в те дни я мечтала побывать на других планетах.

Я игнорирую свой урчащий живот, потому что чертовски устала. Все заботы дня внезапно исчезают, и я погружаюсь в легкий, беззаботный сон.

Не знаю, как долго я спала, но буквально в следующее мгновение вижу себя лежащей на куче толстенных листьев и смотрящей на три розовые луны. Три! Это так красиво…

Я забываюсь лишь на мгновение. Тут же вспоминаю, где нахожусь. Протягиваю руку к Скорвану, чтобы спросить его о лунах, но моя рука находит лишь бархатистые листья.

— Скорван? — мой голос резко становится бодрым.

Я сажусь, и меня охватывает ужас.

Здесь нет никого, кроме меня. Я нигде не вижу Скорвана.

— Скорван? — зову я, на этот раз чуть громче.

Может, он пошел собирать растения?..

Я совсем одна на чужой планете. Рядом нет моего йолкадийца. Я не знаю, что здесь можно есть, а что нет. И мне негде укрыться.

— Этот чертов день с каждой минутой становится все дерьмовее, — шепчу я со слезами на глазах.

И тут я понимаю, что на этом мои беды не закончились.

Случилось кое-что похуже. Все становится во сто крат ужаснее.

Мой корабль… Он тоже исчез.

Глава 11

Скорван

Калия крепко спит. Ее лицо в розовом свете трех здешних лун выглядит очень милым. Я подкладываю под ее прекрасную головку побольше мягкого мха, чтобы ей было удобно. Пока моя возлюбленная отдыхает, я включаю Лолу и прошу ее на автопилоте спрятать корабль за гигантским раскидистым кустом глинтерберри. Для маскировки я накидываю на него ветки клиффского дерева. Думаю, нам не стоит расслабляться и вести себя так, словно эта планета необитаема. Нельзя забывать, что это колония Джоада. Нас обязательно обнаружат, причем в ближайшее время. Эта раса за своими территориями следит очень ревниво.

Нужно сделать все возможное, чтобы не стать для джоадского патруля легкой добычей. Хорошо, что в этом вердантарии так много крупных кустарников и деревьев. Если бы мы приземлились на ровном поле, нас бы издалека увидели. Слава Хроносу, что мы приземлились именно сюда. Конечно, в своей измененной форме джоады могут подобраться к нам незаметно. Но кто мне скажет, они появятся рептилиями или ходящими на двух ногах?

Я внимательно осматриваю границы вердантария, но не вижу никаких признаков движения. На устройстве, надетом на мое запястье, похоже, мигает синий огонек. Я не знаком с такой примитивной технологий, поэтому просто игнорирую его. Вероятно, он хочет, чтобы я что-то скачал. Такое базовое устройство для обновления программного обеспечения потребует, скорее всего, ввода данных пользователя. Кто знает. У меня нет времени разбираться с этим, поэтому пусть себе мигает.

Я продолжаю забрасывать корабль Калии ветками кустарника и деревьев. Как только полностью закрою его, сразу же вернусь к ней. Когда она проснется, то будет очень голодной. Было бы неплохо по пути захватить с собой немного съедобных продуктов.

Я выбираю самый большой лист и заворачиваю его края. Защипываю и закрепляю их по углам, формируя открытую коробку. Этому фокусу научила меня мама. Она показала мне его, когда я был еще маленьким мальчиком. Мы собирали плоды индиго с берегов оранжевого ручья и складывали их в изготовленные из листьев короба, как я только что это сделал.

Меня захлестывает приступ ностальгии. Оба мои сердца сжимаются от тоски по дому и по моим родителям. Более того, я жажду забрать Калию на свою планету, чтобы познакомить их с ней. Как же давно я их не видел. Бесчисленное количество солнечных оборотов.

Глубокая печаль скручивает узлом мой желудок.

Моя мама обязательно полюбит Калию. Несмотря на то, что у моей суженой на голове растут волосы, а кожа вовсе не бирюзовая. Мама никогда не судит о людях по таким поверхностным признакам. Она всегда учила нас видеть других существ равными, независимо от того, из какой они галактики.

Я бы с гордостью представил Калии свою семью. Я так горжусь ими. И обоими своими сердцами надеюсь, что у меня еще будет возможность сделать это.

Окинув взглядом зеленые угодья вердантария, я замечаю темно-красное растение, усыпанное кремовыми бутонами. Это куст боджи. Он растет у нас на Йолкадии. Моя душа ликует, когда я вспоминаю полезные свойства этого кустарника. Одним из побочных продуктов его фотосинтеза является водород! Тот самый вид топлива, что мы можем использовать для корабля Калии.

Я буквально схожу с ума от радости.

Вот только водород из этого кустарника выделяется в виде газа. А нам он нужен в жидком состоянии. Поэтому нам понадобится оборудование, способное извлечь тепловую энергию из газа и сделать его жидкостью. Думаю, оно есть даже на таком скромном космическом корабле, как этот. Вот только придется принять некоторые меры предосторожности. Нельзя допустить его возгорания. Ведь водород очень легко воспламеняется. Но, в принципе, это не проблема даже для школьника.

Мне не терпится сообщить Калии, что я нашел источник топлива для ее корабля. Кустарника боджи здесь вполне достаточно, чтобы мы смогли взлететь, наполнив топливный бак до краев. Кроме того, мой короб из листьев почти заполнен вкусными сладостями. На нашу удачу, этот вердантарий отлично укомплектован. По моим подсчетам, собранные плоды смогут обеспечить сытный завтрак нам обоим.

Весьма довольный собой я спешу с ними к своей возлюбленной. Она будет гордиться мной, так как я практически решил все наши насущные проблемы. Улыбаясь про себя, бегу будить ее. Но когда оказываюсь там, где оставил ее, мои оба сердца в ужасе замирают.

Этого не может быть. Калия пропала…

Я мчусь обратно к тому месту, откуда хорошо просматривается весь вердантарий.

Но Калии нигде нет.

* * *

Я быстро перехожу от одного кустарника к другому, раздвигаю ветви и заглядываю под них. Я не могу громко произносить ее имя, так как боюсь привлечь внимание джоадов. Их патруль может появиться в этом районе в любой момент.

— Калия! — громким шепотом зову я, с опаской оглядываясь по сторонам.

Бесполезно. Она меня не слышит.

Я перехожу на медленный бег, продолжая держать коробку с едой под мышкой. Калия не могла далеко уйти. Ведь она человек. У нее незначительная выносливость и слабые, по сравнению с йолкадийцами, ноги. Не думаю, что она могла слишком далеко уйти за то время, что меня не было.

И тут меня пронзает — словно пуля в лоб — внезапная мысль. Что, если джоады нашли Калию и забрали с собой? У меня темнеет в глазах. Зато чувства, наоборот, обостряются. Это все моя вина. Не следовало оставлять ее одну, чтобы спрятать корабль.

Я мечусь по вердантарию, выкрикивая ее имя все громче и громче. Моя бедная возлюбленная, пойманная в ловушку на неизвестной планете, и без малейшей поддержки. Если бы только у меня был способ связаться с ней…

Я в бессилии прислоняюсь к дереву и вытираю лицо листом боджи. Но стоит мне поднести руку к лицу, как мое внимание привлекают голубые вспышки наручного устройства. И меня тут же озаряет — как вспышка йолкадийской раздвоенной молнии — здравая мысль. Ну конечно, даже такое старомодное устройство должно обеспечивать связь!

Я прикасаюсь к экрану, чтобы пробудить его к жизни. Но он не включается.

— Давай же, — кричу я ему.

Я не ожидаю, что это сработает, так как говорю по-йолкадийски, а не по-земному, или как там называется язык моей возлюбленной. Но, к моей радости, экран загорается.

— Получено сообщение, — выдает он мне на йолкадийском.

— Открой сообщение, — приказываю я, задыхаясь от нетерпения.

— Получено сообщение от Калии Фенвик, — пищит он.

От нахлынувшего на меня облегчения я чуть не делаю сальто назад.

Голос замолкает.

— Продолжай, — требую я.

В темноте раздается голос Калии:

— Э-э-э… я провалилась в какую-то яму. Не могу сказать, где она находится. Активируй на «виксере» функцию отслеживания, и он приведет тебя ко мне. У тебя все получится. Пожалуйста, вытащи меня поскорее. Здесь так ужасно чем-то пахнет… и я умираю с голоду. Только, смотри, не провались куда-нибудь. Я жду тебя, детка.

Сообщение обрывается.

Я мчусь вперед на максимальной скорости.

— Активируй функцию отслеживания, — рявкаю я на «виксер», не прекращая бег.

— Функция отслеживания активирована, — говорит он любезно. — Вам прямо.

Навигатор «виксера» не поспевает за мной, но мне с ним все же сподручнее. Я так спешу на помощь к своей возлюбленной, что беспрерывно мелькающие кусты, деревья и гигантские холмы из мха воспринимаются боковым зрением как одно смазанное пятно.

Вскоре я оказываюсь на краю глубокого оврага. И, затаив дыхание, смотрю вниз.

Моя суженая сидит на самом дне и что-то плетет из розовых лоз.

— Вот ты где! — говорит она, будто это я забрел куда-то не туда, а она меня нашла. — Где, черт возьми, тебя носит?

Я скольжу вниз по отвесному склону этого проклятого каньона. По-хорошему он должен быть огражден. Спрыгнув вниз, я подхватываю Калию на руки и кружусь с ней, пока она не начинает визжать. Целую ее глубоко и жадно. И она с радостью отвечает. Но тут же отстраняется.

— Так, теперь успокоимся. Давай, сначала выберемся из этой чертовой дыры, а уж потом займемся всеми этими приятными вещами. Может, ты зря сюда спустился? Как мы теперь отсюда вылезем?

Склон действительно очень крутой, а по высоте превышает меня раз в шесть. Когда я прыгал вниз, то совсем не думал о том, как буду выбираться. Возможно, капитан Плинаро был прав, упрекая меня в чрезмерной импульсивности и горячности.

Я тщательно осматриваю дно оврага, пытаясь найти какой-нибудь подручный материал.

— Ты можешь сплести еще несколько таких лоз? У меня есть идея.

Калия тут же приступает к работе. И, быстренько сплетя несколько «кос», передает их мне. Я привязываю один конец к большому камню и тщательно закрепляю его, чтобы он не выскользнул. Затем связываю все «косы» между собой. Как только наша веревка становится достаточно длинной, я тщательно прицеливаюсь и подбрасываю камень так, чтобы он зацепился за корявый ствол куста глинтерберри.

Первая попытка оказывается неудачной — камень падает вниз. Едва не стукнув меня по голове. Хорошо, что я успел вовремя увернуться.

Я делаю еще один бросок.

Во второй раз камень запутывается в ветвях. Именно то, что мне нужно.

— Отличная работа! — восхищается Калия, и от ее мелодичного голоса у меня в стратегических местах начинает пульсировать кровь.

Я дергаю за веревку. Кажется, она держится довольно крепко.

— Залезай на эту лозу, — тороплю я ее.

— А как же ты? Как ты выберешься отсюда?

— Я вылезу после тебя. Ты идешь первая.

Калию не приходится долго упрашивать. Она довольно шустро поднимается по лозе. Хотя я стараюсь не пользоваться тем, что нахожусь под ней, но какой же этот ракурс, черт возьми, заманчивый. Вид ее соблазнительно виляющей попки гипнотически действует на меня.

Достигнув края оврага, Калия протягивает руку, пытаясь ухватиться за торчащие из земли стебли. Она промахивается, и веревка угрожающе дрожит. Камень чуть-чуть шевелится. Калия в ужасе кричит.

— Все хорошо, — стараюсь успокоить ее. — Камень держится. Постарайся побыстрее выбраться на поверхность.

Она повторяет попытку и, ухватившись за стебли, подтягивается на руках. Затем волевым рывком выбрасывает свое тело на плато.

— Давай быстрее, Скорван, — торопит она меня. — Мне так страшно видеть тебя там, внизу. Боже, я даже не представляла, насколько этот овраг глубокий. Какое счастье, что ты надел «виксер».

Я не собираюсь признаваться ей, что потратил уйму времени на бессмысленные поиски, прежде чем догадался воспользоваться ее устройством. Продолжаю подниматься вверх и тут чувствую, что камень начинает соскальзывать. Для устойчивости упираюсь ногами в стену оврага. Мой вес гораздо больше, чем у хрупкой человеческой женщины, поэтому неудивительно, что лоза с трудом выдерживает. Стараясь не обращать на это внимания, стремлюсь достичь вершины как можно быстрее. Приходится даже использовать некоторые методы скалолазания.

Наконец я переваливаюсь через край, и Калия с радостным визгом прыгает на меня, не давая даже подняться на ноги.

— Боже, у тебя такие мощные мускулы… невероятно, — восхищается она, нетерпеливо ерзая по мне. — Позволь мне взглянуть на них поближе.

Я нежно целую ее, а затем наш поцелуй становится более страстным. Ее маленькие ладошки скользят по моей груди, по бицепсам, сжимают и поглаживают каждый рельеф моих развитых мускулов. И мое тело тут же откликается. Я чувствую, как мой член снова настойчиво прижимается к поясу брюк.

Моя страсть к этой человеческой женщине подобна неугасимому пламени. Похоже, я никогда не смогу насытиться ею. Я переворачиваю нас и нависаю над Калией.

— О, да-а-а, — стонет она, и ее невероятно темные зрачки расширяются. — Сделай меня своей, мой большой мальчик.

* * *

Я как раз собираюсь сорвать с нее одежду, когда у меня на груди появляется красное лазерное пятно. Я бросаю взгляд на Калию. По ней тоже скачет лазерный луч.

Мы одновременно поднимаем глаза.

Над нами возвышаются три огромные рептилии в лиловой униформе. Патруль джоадов. Они что-то говорят, но я их не понимаю. Я не знаю их языка. А вот Калия их, похоже, прекрасно понимает. Чем больше они говорят, тем больше бледнеет ее лицо, и тем шире становятся глаза. Затем она что-то отвечает им по-джоадски. Для меня же это звучит, как бессмысленный набор звуков.

Бросив быстрый взгляд на патрульных, я вопросительно смотрю на нее.

Моя возлюбленная выглядит крайне встревоженной.

— Что они говорят? — шепотом спрашиваю я.

— Мы должны встать… прямо сейчас, — шепчет она по-йолкадийски. — Ты должен поставить меня на колени и тащить за собой за волосы. Возможно, будет еще лучше, если ты станешь разговаривать со мной суровым голосом. Что-то вроде этого.

Я пристально смотрю на нее.

— Не понял?..

— Они должны поверить, что я твоя рабыня. Твоя… — она немного колеблется, — секс-рабыня. Они должны увидеть, что ты относишься ко мне с пренебрежением и очень грубо.

— Это недопустимо. Я ни за что не стану так поступать с тобой.

— Не упрямься, Скорван. Если ты этого не сделаешь, то отсюда мы вряд ли выберемся вместе. А, возможно, и никто из нас.

— Это же идиотизм. Почему ты просишь меня об этом?

Калия едва заметно качает головой. Ее широко раскрытые глаза полны ужаса.

— Джоады сказали, что с йолкадийцем ссориться не будут. А вот с человеком… — она на мгновение замолкает. — Их дословное высказывание «землянка станет вкусный обедом, если она не его наложница». Боюсь, насчет моей смерти они не шутили.

Я пристально смотрю на нее.

— Я убью этих ублюдков. Вот что я сделаю. Если они будут так говорить о тебе, я убью их всех.

— Ты не можешь убить целую планету, Скорван. Все, что мы сейчас можем сделать, это подыграть им, временно, — ее неподдельный ужас вызывает у меня тревогу. — Просто обращайся со мной, как с рабыней. Зло одергивай меня и заставляй выполнять твои приказы. Тогда, возможно, они нас отпустят.

— Но я не могу так поступать с тобой.

Она смотрит мне прямо в глаза.

— Ладно. Тогда взгляни на это с другой стороны. Дело вовсе не в тебе. Это я прошу тебя сделать то, что считаю необходимым. Ты утверждал, что я дарованная тебе судьбой пара. Значит, ты не можешь отказать мне в моей просьбе, — она скептически приподнимает бровь, будто намекает, что загнала меня в угол.

Но то, о чем она просит… просто невыносимо. Ни один добропорядочный йолкадиец не станет обращаться с кем-то, как с рабом. Особенно, когда речь идет о моей суженой. Но если ее жизнь действительно в опасности… мне плевать на принципы. Сейчас она — мой главный приоритет. Я должен защитить ее любой ценой. И обеспечить ей безопасность любыми средствами.

Я встаю и тяну ее за руку.

— Сделай это, — шепчет она себе под нос.

На мгновение зажмурившись, я решительно открываю глаза. Пока не уверен, смогу ли вести себя так, не огрызаясь при этом и не убивая джоадских ублюдков. Но я постараюсь. Ради Калии я сделаю это.

— На колени, раба, — во всю глотку рявкаю я на нее.

Калия падает, сделав вид, что это я ее толкнул.

Черт возьми, а она неплохая актриса.

— Да, сэр, — с подобострастием отвечает она и, отвернувшись от патрульных, бормочет мне на йолкадийском «спасибо».

Я хватаю ее за волосы и скручиваю их в одну длинную веревку, немного напоминающую лозу, по которой мы только что карабкались. Патрульные джоады опускают свои лазеры и жестом указывают нам следовать за ними.

В животе у меня все скручивается в тугую спираль. Оба сердца замирают от дурного предчувствия. Но ничего не поделаешь, придется подчиниться. Я иду позади вооруженного патруля, в то время как моя прекрасная королева вынуждена передвигаться на коленях, а моя рука сжимает ее хоть и спутанные, но по-прежнему великолепные волосы.

Глава 12

Калия

Лучше бы этим чешуйчатым ублюдкам не уводить нас слишком далеко. Сами понимаете, преодолеть на коленях большое расстояние будет непросто.

На самом деле почва под ногами удивительно упругая и мягкая. И, на мою удачу, сплошь покрыта бархатистым мхом. А, значит, у меня не будет ни синяков, ни царапин. Но как же непривычно и утомительно передвигаться таким вот способом.

Скорван держит меня за волосы, словно ведет на поводке. Но он делает это так деликатно, что, боюсь, джоады это обязательно заметят. Сейчас они в форме рептилий, видимо, из-за того, что находятся на своей территории, ну, во всяком случае, я так думаю. Хотя кто знает, может, они оборачиваются гуманоидами только ради сражений и вечеринок? Но в любом случае, если мы не хотим, чтобы наш фарс разоблачили, Скорвану придется обращаться со мной пожестче и погрубее. Будет обидно, если мы прогорим на каком-нибудь пустяке.

Очевидно, язык джоадов включен в программное обеспечение моего имплантата LingoKnow®. Ведь я сразу же поняла, что говорят патрульные. И, как мне кажется, с такой же легкостью могла бы им ответить.

Вот только у Скорвана нет языкового имплантата, и он не говорит по-джоадски. А те явно не понимают йолкадийского. И это довольно круто, так как гарантирует нам со Скорваном полную конфиденциальность: мы сможем говорить обо всем, не опасаясь, что ублюдки нас подслушают. Это станет нашим главным козырем, когда мы будем обсуждать план побега.

Но с другой стороны, очень жаль, что Скорван не понимает их речь без моей подсказки. Не представляю, как я буду переводить ему все их слова, не опровергнув при этом нашей легенды. Если он всякий раз, прежде чем дать ответ, будет консультироваться со мной, то всем станет ясно, что наши отношения выходят за рамки статуса хозяин-раба.

Мы идем — в моем же случае ползем — к огромному сине-зеленому зданию.

Оно имеет конусообразную форму перевернутого рожка для мороженого, причем с очень широким основанием. И я нигде не вижу окон. А вот дверь имеет треугольную форму и открывается, как ни странно, проваливаясь в пол.

Джоады заводят нас внутрь через треугольный дверной проем и ведут в комнату, напоминающую заднюю часть рожка с мороженым. Здесь очень уютная обстановка, учитывая наличие огромного мягкого дивана с множеством декоративных подушек и шикарными драпировками на стенах. Я даже не могу сказать, есть ли на этой стороне здания окна, так как вся комната завешана тканями.

— Мы дружим с Йолкадией, — говорит один из рептилоидов Скорвану. — Однако, если ты попытаешься покинуть это помещение без разрешения, мы убьем тебя на глазах у твоей шлюхи, — он смотрит на Скорвана, мрачно ухмыляясь, при этом не обращает на меня никакого внимания.

Затем они оставляют нас одних и, выйдя из комнаты, запирают дверь.

— Теперь ты можешь встать, — говорит мне Скорван.

Оттого, что ему приходится притворяться моим господином, он явно чувствует себя не в своей тарелке.

— Не знаю, может, все же мне не стоит вставать, — шепчу я. — Не хочу, чтобы они догадались, что на самом деле ты относишься ко мне как к равной.

В глазах Скорвана отражается боль.

— Мы не на равных, возлюбленная моя. Ты буквально во всем превосходишь меня.

— Тс-с-с, — прерываю я его, хотя звучит это довольно мило, — не дай бог, они тебя услышат.

— Они не понимают йолкадийский. Калия, мне не нравится то, что здесь происходит. Нам нужно поскорее выбираться отсюда. Я постарался как можно лучше спрятать твой корабль, так что, будем надеяться, они его не найдут. Мы запасемся кустарником боджи и переработаем его в топливо для двигателя. И сделаем это прямо на корабле. Нам не потребуется много времени, чтобы изготовить достаточное для взлета количество. Остальное преобразуем в пути.

— Что еще за боджи? — у меня такое чувство, что я упустила из виду жизненно важную информацию. Но сейчас нет времени обсуждать это. — Эй, как думаешь, что они собираются с нами делать? Нас будут допрашивать чиновники Альянса или что-то в этом роде? Как обычно это происходит?

— Ты очень догадлива, Калия. Я, как и ты, предполагаю, что нас будут допрашивать чиновники, и, возможно, они нас отпустят, а, возможно, убьют, — он небрежно пожимает плечами. — Это может произойти в любом случае.

— Отлично. Я так рада, что спросила, — с сарказмом говорю я, стараясь скрыть свой страх.

Возможно, это не сработает, но мне не хочется, чтобы Скорван знал, как я нервничаю. Боюсь, тогда он начнет геройствовать и разбивать черепушки чертовых ящериц. А вот за это его точно убьют.

* * *

Внезапно дверь распахивается, и я подпрыгиваю от неожиданности. Это очень хорошо, потому что так я больше похожа на пугливую рабыню. В комнату входят четверо джоадов в сиреневых костюмах для отдыха. Это совсем не те парни, что были в патруле. Эти выглядят так нелепо и, я бы сказала, сюрреалистично, что в другой ситуации я смеялась бы до колик в животе.

Огромные чешуйчатые головы рептилий горчичного цвета нависают над куртками с круглым вырезом, без воротника и с множеством ассиметричных застежек. Все это очень напоминает какой-то популярный художественный фильм или что-то в этом роде. Не могу сказать наверняка, в каком именно, так как в Космонете не смотрю ничего, кроме повторов телепередач для детей двадцатого века, ну, вы меня понимаете. Но когда я вижу этих придурков, ничего другого не приходит в голову.

— Можете сесть, — говорит главный джоадский чувак, небрежно указав на диван.

Я предполагаю, что именно он здесь главный, так как он единственный, у кого есть золотой пояс с серебряной отделкой, усыпанный драгоценными камнями. На ящерице-переростке это смотрится… прикольно.

Я не двигаюсь с места. Терпеливо жду, когда мой так называемый господин даст мне на это официальное разрешение. Но Скорван, разумеется, напрочь забывает о нашем уговоре и ведет себя по-джентльменски, ожидая, что сначала сяду я.

Мы оба неподвижны как статуи.

— Сядьте, — повторяет рептилия до ужаса мерзким голосом.

Я красноречиво смотрю на Скорвана.

«Ну же, давай, играй свою роль».

К счастью, он тут же спохватывается и садится.

— Сядь рядом, — рявкает он.

Выдохнув с облегчением, я выполняю приказ. Джоадский парень-рептилия обращается непосредственно к Скорвану, хотя должен быть в курсе, что они не понимают друг друга. Видимо, его гордыня не позволяет ему опуститься до обращения к женщине, тем более рабыне. Фу, как же глупо.

— Твоя рабыня очень сочная, — бросает он в непроницаемое лицо Скорвана.

«Сочная?! Он что, действительно так сказал?»

Лицо Скорвана кривится в легкой полуулыбке. Он не догадывается о том, что было сказано, но вынужден вести себя вежливо. Джоадская же ящерица, наоборот, широко улыбается, демонстрируя свои острые зубы.

— Мы тоже хотим насладиться соком, которым наполнен этот спелый плод, — добавляет он. Затем делает до отвращения распутную рожу и имитирует своими жуткими когтями хватательные движения. — Мы намерены испить все до последней капли. А вот сморщенную кожуру можешь оставить себе.

Меня переполняют отвращение и ужас.

Скорван смотрит на меня и хмурится.

— Переведи мне, возлюб… э-э-э… я хотел сказать рабыня.

Я колеблюсь. Нет смысла пересказывать Скорвану все, что говорила эта мерзкая ящерица. Скорван сойдет с ума и оторвет придурку голову. Тогда нас убьют прежде, чем вы успеете сказать «куст глинтерберри». Чего я, между прочим, сама ни разу не говорила.

— Он сделал мне комплимент, — лгу я.

— Что за комплимент? — взгляд у Скорвана ну ооочень подозрительный.

— Он сказал, что я… — пытаюсь поскорее придумать подобающий ответ, чтобы Скорван не сорвался и, воспылав праведным гневом, не выдал нас с головой. — Он сказал, что я хорошенькая.

Глаза Скорвана слегка прищуриваются.

— Понятно. Обычная дежурная фраза. Хотя лучше бы ему на тебя не пялиться.

Нам повезло, потому что рептилии неожиданно встают, кивают нам и уходят.

Мы снова одни в комнате.

* * *

— И что теперь? — спрашиваю я, отковыривая прилипший к штанине инопланетный лепесток.

Очень яркий, с желто-синими прожилками. Такой симпатичный…

Скорван собран и очень серьезен. Таким он нравится мне еще больше.

— Хотел бы я знать, ангел моих сердец.

— Ты не должен так называть меня здесь. Я твоя рабыня.

— Я тебе уже говорил. Они не понимают йолкадского языка.

— Не важно. Они прочитают это по твоему лицу или еще как-нибудь. Перестань смотреть на меня с обожанием. Смотри с яростью.

Отвернувшись буквально на секунду, Скорван снова поворачивается ко мне. Теперь на его лице кинозвезды выражение, которое подошло бы для роли «опасный мудила». Я вижу, с каким трудом ему удается удерживать на лице эту свирепую маску, но он делает все, что в его силах.

Я хихикаю.

— Ладно. Сойдет.

— Я не позволю этому продолжаться. Я вытащу тебя отсюда, милая Калия. Обещаю.

— Ну да. Уверена, мы обязательно что-нибудь придумаем.

Я вскакиваю, чтобы проверить дверь. Так, на всякий случай. Но та, конечно же, заперта. А Скорван бормочет, что если не будет другого выхода, он перебьет здесь всех к чертям собачьим. Я похлопываю его по колену и пытаюсь убедить, что в этом нет необходимости. Хотя, если честно, не представляю, как мы вообще отсюда выберемся.

Мы укладываемся вдвоем на диван, ожидая возвращения джоадских ящериц, а я всеми силами стараюсь подавить дурное предчувствие. Судя по тому, что сказал в мой адрес парень-рептилия, я в глубокой-глубокой заднице.

* * *

Кажется, прошло довольно много времени, но джоады пока не возвращаются.

Мне отчаянно хочется пописать, и в то же время нестерпимо хочется пить. Да еще и в животе урчит, как у земного медведя гризли. Когда Скорван предлагал мне поесть, у меня, как назло, кусок не лез в горло, и теперь я с сожалением вспоминаю об этом.

— Лучше бы они поскорее выпустили меня в туалет, — причитаю я.

Едва я успеваю это сказать, как дверь распахивается. В комнату с важным видом вплывает джоадская самка в своей гуманоидной форме.

— Ты должна пойти со мной, — говорит она, протягивая мне руку, которая выглядит угрожающе из-за огромных когтей.

Я смотрю на Скорвана. Его глаза яростно вспыхивают.

— Господин, вы позволите? — говорю я по-йолкадийски и повторяю эти же слова на джоадском.

Благодаря мозговому имплантату я могу легко — на полном автомате — изъясняться сразу на трех языках. Мне даже мозги напрягать не приходится.

— Я уже ненавижу этот план, — ворчит Скорван.

Он старается поддерживать нейтральный тон, но вот выражение его лица может легко выдать нас, если он не будет соблюдать осторожность.

— Будем поддерживать связь через «виксеры», — говорю ему и тут же добавляю: — Не смотри на него! — мое предупреждение очень своевременно, так как удерживает Скорвана бросить взгляд на «виксер» и тем самым выдать наши намерения. Остается лишь надеяться, что джоады ничего не знают об этих устройствах связи. Затем я говорю на их языке: — Как скажете, господин, — я встаю и следую за женщиной-рептилией, и обращаюсь к ней по-джоадски: — Могу я воспользоваться ванной, пожалуйста? — я стараюсь говорить кротким голосом, выражая абсолютную покорность.

Ей лучше сказать «да», иначе будут неприятности.

— Конечно, — говорит она снисходительно. — Прежде чем тебя призовут, ты совершишь полное омовение.

Мне не нравится скрытый в ее словах подтекст, но я смиренно улыбаюсь и украдкой бросаю на Скорвана ободряющий взгляд через плечо.

Он стоит в дверях с видом человека, обезумевшего от ревности и… любви.

Как он может любить меня? Мы же познакомились совсем недавно.

И тем не менее… ни один мужчина прежде не смотрел так на меня. Взгляд Скорвана убеждает, что он только мой. А я полностью принадлежу ему. Мне лучше вернуться к нему целой и невредимой. Этот парень, похоже, чувствует себя моим хранителем.

— Я только схожу в туалет, — бросаю я на ходу. — Скоро вернусь.

Боже, как же мне не хочется покидать его.

— Не задерживайся, — его глаза заглядывают мне прямо в душу. — Если они не позволят тебе вернуться ко мне, немедленно звони.

— Непременно, — обещаю я.

И я не шучу.

Глава 13

Скорван

Я вскакиваю, так как слишком взбудоражен, чтобы сидеть на месте. Мне не следовало отпускать Калию с джоадкой. Это наручное устройство, «виксер», не заменит ни моих любящих рук, ни моих мстительных кулаков. Если с Калией что-нибудь случится, я никогда не прощу себе этого.

Дверь открывается, и я спешу придержать ее, надеясь увидеть свою возлюбленную.

Увы, это не она.

В дверях стоит джоадская самка. На ней чересчур короткое платье, а на губах какая-то цветная краска. Она демонстративно упирает в бедро длинный коготь и, похоже, улыбается. Мне трудно судить об этом, так как на первый взгляд ее лицо выглядит сердитым. Но, как мне кажется, для этой расы это вполне обычное состояние.

Я вежливо приподнимаю брови, хотя на самом деле предпочел бы, чтобы она отошла от двери: боюсь не увидеть за ней возвращение Калии. Самка бормочет что-то на своем странном языке, но я не понимаю ни слова. Пытаюсь донести это до нее, досадливо качая головой. Но ее это ничуть не смущает. Вместо того, чтобы начать жестикулировать, стараясь объясниться со мной на языке жестов, она просто улыбается. И неожиданно пытается схватить меня за руку.

Я блокирую ее движение.

— Не трогай меня, — рычу я на нее.

Джоадка, разумеется, меня не понимает. И снова пытается поймать мою кисть.

Я отдергиваю ее, делаю шаг назад и поднимаю руку в предупреждающем жесте.

— Это твой последний шанс, — настаиваю я. — Не прикасайся ко мне.

Я знаю, она ни черта не понимает. Но мой твердый тон и суровое выражение лица должны ей все объяснить. Так ведь? Но уходить она, как ни странно, не собирается. Вместо этого прикрывает дверь и приваливается к ней спиной.

Что, черт возьми, эта глупая самка собирается делать?

Продолжая болтать на своем бессмысленном языке, она принимается неторопливо снимать свою многослойную одежду.

— Нет, — говорю я предельно жестко.

Но ее это не останавливает. Она продолжает снимать детали своего наряда, не прекращая разговаривать со мной. Я отхожу в противоположную часть комнаты и поворачиваюсь к ней спиной. Она что, не понимает слова «нет»? И ей ни о чем не говорит непримиримость на моем лице? Ну, возможно, джоадка сможет понять сообщение, посланное тем, кто явно игнорирует ее.

О Луна Хроноса, неужели она пытается соблазнить меня? Но это же смешно.

Я с удивлением обнаруживаю, что самка ящериц не только продолжает раздеваться, но еще и напевает какую-то негармоничную мелодию. Неожиданно над моей головой пролетает какой-то предмет ее одежды — весьма необычной формы — и ударяется в стену, перед которой я стою.

Я резко оборачиваюсь.

— Прекрати этот никчемный балаган. Ты меня не интересуешь. Неужели ты этого не видишь?

В ответ она начинает пронзительно визжать.

Я в недоумении пялюсь на нее. А она, извиваясь всем телом и топая ногами, начинает выписывать круги по комнате, визжа и хлопая когтями. Я предполагаю, что это какой-то брачный танец джоадов, но на меня он все равно не подействует. Я хочу лишь свою возлюбленную Калию.

Кстати, а где она? Не может же человек так долго находиться в ванной.

У меня внутри все скручивается от потребности в ее присутствии. Я должен немедленно найти ее. Моя суженая отсутствует слишком долго.

Я решительно направляюсь к двери. Но не успеваю дотянуться до ручки, как самка джоадов достает красную палку, длиной с ее предплечье, и целится в меня. Из нее вылетает крошечная молния и бьет мне в спину электрическим разрядом.

Ой. А ведь это чертовски больно.

— Ты что творишь? — рявкаю я и, выхватив палку, разламываю ее пополам. А эта глупая самка в ответ вопит еще пронзительней. Я прикрываю уши руками. — Где моя Калия? — ору я. И хотя джоадка не знает йолкадийского, я уверен, она прекрасно поняла мой вопрос, так как переводит взгляд на дверь, а затем снова на меня. В красных глазах этой ящерицы светится самодовольство и презрение. — Я требую, чтобы мне вернули мою рабыню, — кричу я.

Джоадка перестает ухмыляться и что-то тихо бормочет себе под нос. Она наполовину раздета, поэтому — пока она поправляет одежду — я принципиально не смотрю в ее сторону. По крайней мере, стриптиз окончен. А то меня уже трясет от злости. Я всем сердцем и душой предан своей Калии. Она моя, и я должен вернуть ее. Немедленно.

Прежде чем я успеваю повторить свое требование, дверь распахивается.

В комнату заходит небольшая процессия: несколько джоадских самок, одетых в полупрозрачный сиреневый шифон, и четверо самцов в сиреневой униформе и с какими-то солнцезащитными козырьками, прикрывающими их глаза. На своих плечах они несут огромную подушку, обтянутую каким-то переливающимся шелком.

И тут я замечаю то, что находится сверху.

На подушке, скрестив ноги, сидит моя суженая в лиловом одеянии. На ее стройной шее я вижу ошейник, к которому прикреплена цепочка. Мой взгляд, скользнув по ней вниз, натыкается на чью-то когтистую лапу. Это тот самый главарь джоадов, которого мы уже видели ранее. И он не сводит с Калии своего маслянистого взгляда.

Чтобы заметить все это, мне требуется лишь микродоля солнечного оборота.

Взревев от ярости, я бросаюсь на джоадскую ящерицу, посмевшую заточить мою возлюбленную. Но когда прыгаю вперед, отчего-то на полпути застываю в воздухе. Я абсолютно неподвижен, как скульптура в йолкадском парке отдыха. Могу двигать только глазами. Мое тело меня не слушается. Я могу только смотреть.

И ничего не могу сделать, чтобы помешать тому, что здесь будет происходить.

* * *

Мерзкий вождь джоадов размахивает своими отвратительными лапами. Он жестом приказывает самцам, несущим Калию, опустить подушку на пол. Те беспрекословно подчиняются. Я прикладываю неимоверные усилия, чтобы расшевелить свои мышцы и разрушить этот гребаный паралич. Но у меня ни черта не получается. Я застрял, если не считать моих глаз, которые по-прежнему легко вращаются.

Я не знаю, что со мной сделали эти чертовы ящерицы. Но подчиняющий эффект так и не прекращается. А вот Калия выглядит на удивление спокойной и собранной. Я замечаю, что она вообще не смотрит на меня и даже не пытается поймать мой взгляд. И я ее понимаю. Возможно, она просто не хочет расстраиваться.

Мне отчаянно хочется заглянуть в любимые глаза. Но я уважаю ее выбор. И все же мне не терпится ощутить нашу связь. Слишком уж долго моя возлюбленная находится вдали от меня. К тому же я не намерен отступать. Эти вонючие свиньи должны понять, что Калия — моя.

Но как мне привлечь ее внимание, если я до сих пор не могу двигаться.

Неподвижен, как куст глинтерберри в безветренный день.

Предводитель джоадов дергает цепь, прикрепленную к ошейнику Калии. Внутри меня вскипает ярость, которая вот-вот — я ни капли не сомневаюсь в этом — вырвется наружу, подобно голубому йолкадийскому вулкану. Но, увы, я по-прежнему обездвижен.

Ящер жестом приглашает Калию сесть к нему на колени. И моя малышка повинуется, потому что находится, как и я, под прицелом лазерных бластеров.

Калия обнимает этого наглеца, и его когтистая лапа скользит по ее ноге. Затем он откидывает в сторону ее лиловую накидку и пытается дотянуться до верхней части ее бедра. Внутри меня все клокочет. Моя ярость с удвоенной силой рвется наружу, грозя расплавить эту чертову планету. Единственное, о чем я сейчас могу думать, — как буду отрывать головы этим мерзким рептилоидам.

Как смеет этот никчемный болван лапать мою бесценную, идеальную пару?

Она стоит гораздо больше, чем все джоады на всех планетах вместе взятые.

Но все, на что я сейчас способен, — это разрываться от безмолвного крика. Вот только ни один мускул даже не дернулся. Если, конечно, не считать моих безумно мечущихся глаз.

Все, что я могу сейчас делать, — это наблюдать за разворачивающимся ужасом.

Глава 14

Калия

— У наложницы нет права выбирать. Пользуясь нашим гостеприимством, ты должна отплатить нам тем же, — из пасти главаря воняет какой-то мерзкой тухлятиной.

Он, похоже, совсем без мозгов, если думает, что я соглашусь стать его постельной игрушкой. Но больше всего меня тревожит то, что о его планах узнает Скорван. Он же сойдет с ума и погубит нас обоих. И уж точно не станет ждать, пока я разберусь со всем этим бардаком своими методами. Скорее, взорвется как фейерверк.

Но я надеюсь, что смогу вытащить нас из этой ситуации с минимальными потерями.

Просто нужно выждать удобный момент.

Ванная, в которую меня сопроводили, поражает своей роскошью. Но это не перекроет их мерзкие надежды, что я соглашусь спать с каким-то чешуйчатым мудаком. И тем не менее приятно провести несколько спокойных секунд в размышлениях о том, что же мне делать дальше.

Ошейник, который на меня надели, очень неудобный. И все же не такой противный, как рожа того подонка, что на меня его нацепил. Ну пусть теперь понянчиться со своим сломанным носом. Мой кулак теперь, конечно, тоже болит, но черт бы побрал этого урода. Он поцарапал мне шею металлической застежкой и всю меня обслюнявил, пока его крепил. Так что оно того стоило.

* * *

И вот я восседаю на подушке, которую несут четверо здоровенных чуваков. И, похоже, они собираются устроить это чертово шоу-соблазнение — да, так и есть — на глазах у Скорвана. По всей видимости, их главарь — мерзкий маньяк-извращенец.

Меня вносят в комнату, и в углу я вижу свои семь футов сексуального тестостерона. Я отвожу взгляд, так как точно знаю, что если посмотрю в сводящие меня с ума глаза любимого, то не смогу сосредоточиться на выполнении задуманного.

Вскоре становится ясно, что эти гады связали Скорвана каким-то заклинанием. Ладно, заклинания — это сказки. Не будем упоминать здесь пресловутую магию. Это просто наука. Вот только я не знаю, какая, к черту, наука может заморозить здоровенного парня в воздухе. Так что мы — насколько я могу судить об этом — имеем дело, вероятней всего, с магией.

Главарь ящериц дергает цепь, прикрепленную к моему ошейнику, приказывая мне сесть к нему на колени. Тьфу, мерзость. Но… это мой шанс.

Я уже засекла, где они прячут свое оружие. Похоже, у всех джоадов за спиной прикреплена кобура со вставленным в нее лазерным бластером. Их куртки имеют специальный разрез, позволяющий, сунув туда руку, мгновенно выхватить оружие. Я просто видела, как это сделали охранники, когда мы зашли в это здание.

Я нацепляю на лицо маску ангельской покорности. Хотя, черт возьми, это не так-то просто, когда в действительности руки чешутся швырнуть эту гребаную задницу через плечо. И вот я сижу у главаря на коленях, как послушная маленькая наложница. Вряд ли этот хрен догадается, о чем я на самом деле думаю.

Кажется, я без особых проблем смогу дотянуться до его оружия. Не знаю, почему он даже мысли не допускает, что я могу это сделать. Может, джоады никогда не сталкивались с боевыми женщинами? Кто знает…

Предводитель ящериц проводит своим жутким когтем по моей ноге. Стиснув зубы, я позволяю ему это сделать. Хотя меня так и подмывает оторвать ему руку. А он так очарован моими прелестями, что ничего не почувствовал, когда бластер покинул кобуру.

Я очень медленно достаю его, прикрывая широким рукавом халата. А когда мой мучитель отвлекается, зажимаю бластер согнутой в локте рукой. Главарь приказывает своим охранникам разложить диванные подушки, чтобы уложить меня на них. При этом говорит обо мне, как о каком-то новом одеяле. Пока он раздает указания, я вытаскиваю вторую руку из рукава и просовываю ее внутрь халата. Мне удается сделать это незаметно. Затем этой же рукой тянусь к зажатому в локте другой руки оружию и, вытащив его через пройму рукава, прижимаю к своему животу так, чтобы мой палец лег на спусковой крючок. Кстати, бластер похож на стандартный лазер FK-299, что существенно облегчает мою задачу. Я умело управляюсь с оружием такого типа.

Застывший в воздухе Скорван по-прежнему абсолютно неподвижен. И это кажется мне невероятным. Я едва дышу, готовясь к решительным действиям. А вот мое сердце, напротив, колотится о грудную клетку с такой силой, что того и гляди кто-нибудь услышит. Но я не могу допустить, чтобы ящерицы заметили, как я волнуюсь. Поэтому, собрав всю волю в кулак, заставляю себя расслабиться.

Бластер в моей руке действует на меня успокаивающе. Придает мне уверенности.

* * *

Мою подушку снова поднимают и несут меня на ней к дивану. Скорван теперь совсем рядом, достаточно лишь протянуть руку. Но я по-прежнему стараюсь не смотреть на него. Боюсь, что у меня сдадут нервы, и я не выдержу. Я даже не знаю, видит ли он меня, понимает ли, что здесь происходит. Если это так, то он, должно быть, сходит с ума от собственной беспомощности.

Главарь джоадов заставляет меня перебраться с подушки на диван. А для того, чтобы спуститься вниз и не упасть, мне приходится — предварительно сунув бластер за резинку трусиков — действовать обеими руками.

Дерьмо. Выпустив оружие из рук, я чувствую себя крайне уязвимо.

Из последних сил стараюсь сделать все как можно лучше. Главный ящер выкрикивает команды. Он желает, чтобы находящиеся здесь четыре служанки раздели его. Видимо, ему не терпится трахнуть меня. Фу-у, чертово дерьмо. А ведь Скорван совсем близко и, вероятно, уже на грани взрыва.

Я впервые рискую поднять на него глаза… и ловлю его безумный взгляд.

О боже, он может двигать глазами! Он все видит!

Незаметно подмигиваю ему, давая понять, что у меня все под контролем. И внезапно замечаю неяркий световой луч, исходящий из головы джоадской самки. Какого черта?! Это выглядит так, будто у нее во лбу есть маленький глазок, из которого выходит едва заметный розовый луч… нацеленный прямо на Скорвана.

Может, именно это его и обездвижило? А если я найду способ заставить ее посмотреть в другую сторону, то она вместо него заморозит кого-то другого? А Скорван в таком случае освободится?..

Я все еще выжидаю идеальный момент, чтобы применить добытое оружие. Я ненавижу причинять боль кому бы то ни было. Вот только самооборона — это один из тех случаев, когда меня не будет мучать совесть.

Когда же наконец настанет мой звездный час?

Я должна сделать все правильно. Вряд ли мне дадут второй шанс.

И тут главный гавнюк кладет свои когтистые лапы прямо на мои сиськи. И я понимаю, с меня хватит! Мой кулак со всей дури врезается в его мерзкую рожу, и ящер в тот же миг падает спиной на пол. Он визжит, зовет охранников, но уже слишком поздно. Я стреляю из лазера, направляя луч на каждого, кто находится в комнате, и все они, как один, падают без чувств.

Вау, так это электрошокер!

Он никого из них не убьет. Только на время лишит возможности двигаться.

Я испытываю некоторое облегчение. Не хочу устраивать здесь кровавую бойню, даже если это самооборона. Но в таком случае нам придется поторопиться, если мы хотим убраться отсюда к чертовой матери. Ящерицы, как пить дать, очухаются очень быстро и тут же бросятся за нами в погоню.

Вот только Скорван до сих пор заморожен.

Я перешагиваю через всех потерявших сознание джоадов и нахожу женщину, из чьей головы исходит розовый луч. Она в отключке, но тот все еще светится. Неужели мне придется убить ее, чтобы прекратить все это?

Да уж. Кто бы знал, как мне не хочется это делать.

Пока я пытаюсь убедить себя, замечаю, что один из охранников дергается. Не раздумывая, хватаю голову женщины с магическим фонарем и поворачиваю в сторону оклемавшегося ящера. Луч света попадает ему прямо меж глаз, и он опять вырубается. Я поворачиваюсь к Скорвану, и у меня от счастья перехватывает дыхание.

Он снова движется! Он возвращается к жизни.

Большой, могучий, и как всегда великолепный!

Подбежав ко мне, Скорван подхватывает меня на руки и кружит до тех пор, пока у меня не начинает голова кружиться.

— Ты спасла нас, — рычит он. — А теперь моя очередь спасать тебя.

Никаких возражений. Мне очень нравится, когда обо мне заботятся. Последнее время я полагаюсь лишь на себя, не имея никакой поддержки, кроме контактов в штабе повстанцев. Приятно знать, что кто-то прикрывает твою спину.

Мы выбегаем со Скорваном из комнаты и направляемся к парадному входу конусообразного здания. Рядом с ним есть каптерка, набитая патрульными джоадов.

— Держи, — кричу я, бросая ему электрошокер.

Но он лупит направо и налево кулаками, толкает и пинает всех, кто попадает ему под руку. Скорвану вообще не требуется оружие. Он двигается так быстро и с такой силой сталкивает лоб в лоб ящеров, что те моментально валятся на пол и не могут прийти в себя, беспомощно барахтаясь.

— Отличная работа, напарник, — говорю я ему, когда мы благополучно покидаем здание.

— Могу сказать о тебе то же самое, — ухмыляется он.

Мы бежим по проделанному ранее пути, пересекаем поле вердантария и направляемся к огромной куче из веток деревьев и каких-то кустарников.

— Что ты делаешь? — удивляюсь я, когда он начинает отбрасывать в сторону все эти ветви. Наконец я вижу результат его трудов. Там, под густой листвой, словно играющий в прятки озорной ребенок, прячется мой крошка-кораблик. Моя «Колибри». — Пора возвращаться домой, — говорю я, прикладывая глаз к стеклянному глазку для сканирования сетчатки.

Дверь открывается, и мы вваливаемся внутрь.

Глава 15

Скорван

Я так рад снова видеть свою возлюбленную, что не могу оторвать от нее рук. Она такая красивая… и чертовски умная. Она сама придумала, как перехитрить джоадов. Ей даже не пришлось разбивать их вдребезги. Для меня насилие было единственно возможным вариантом, но она использовала нечто большее — свой гениальный ум.

И я перед ней благоговею.

Честно говоря, я рад, что ради нее отказался от военной карьеры. Я бы сделал это снова, не раздумывая ни единого удара моих сердец. Моя жгучая страсть к Калии, которая охватила меня при первой нашей встрече, становится во сто крат сильнее теперь, когда я увидел ее в действии. Она опытный пилот, не теряющий самообладания даже под давлением обстоятельств. И управляет этим хрупким кораблем с изумительным изяществом и ловкостью. Но и на земле Калия такой же превосходный капитан, как и в космосе.

Как только мы ложимся на курс, моя любимая задает последнюю команду на панели управления и с облегчением откидывается на спинку кресла. Ее озорная улыбка вызывает у меня желание разложить ее на навигационном столе и заявить на нее права.

— Автопилот включен, — игриво сообщает она, и ее нога тянется к моей.

Ее пальчики скользят по моему бедру, и это мягкое прикосновение вызывает ощущение яркого контраста в сравнении с резким толчком в моих штанах.

— Кажется, мы наконец-то одни, командор, — говорю я, и меня буквально оглушает собственное сердцебиение, отдающееся в ушах.

— Вы правы, офицер, — говорит Калия, застенчиво улыбаясь, и это делает меня таким твердым, что мне уже почти больно.

Это уже слишком. Я не могу больше сопротивляться своей потребности овладеть ею.

Я решительно отстегиваю свой ремень безопасности, проделываю ту же операцию с ней и усаживаю ее к себе на колени. Ее глаза расширяются от удивления, но она позволяет мне сделать это. Мы целуемся так страстно, словно наступил конец света.

Но это еще далеко не конец. Для меня жизнь только-только начинается.

Обхватив пальцами ее черные вьющиеся пряди, я сжимаю их в кулак. Калия тихо стонет, пока мои руки исследуют ее мягкие изгибы, очерчивая контуры ее фигуры через комбинезон.

— Лола, иди спать, — выдыхает любимая.

— Ах, уже ночь, — раздается ехидный голос компьютера.

Освещение в кабине тускнеет, приобретая розово-янтарный оттенок.

— Она отключилась, — говорит мне Калия и целует меня с удвоенной страстью.

Из этого я делаю вывод, что люди защищают свою частную жизнь, даже если единственным наблюдателем является компьютер. Милые, примитивные создания.

— Так вот, значит, какие чувства разделяет истинная пара, — говорит она, пока моя рука яростно дергает ее молнию.

Я молчу, потому что слишком занят распаковкой своей женщины. У меня такое ощущение, что ее комбинезон состоит из нескольких слоев ткани, и это меня неимоверно раздражает. Пройдет слишком много времени, пока я доберусь до мягкой плоти, к которой я так жажду прикоснуться. Недолго думая, я сжимаю пальцы на ее одежде и разрываю ту пополам.

Ее грудь оголяется, и Калия протяжно всхлипывает.

Моя кровь закипает в венах. Я больше не могу ждать ни минуты.

С рычанием я срываю с нее остатки одежды. И вот она сидит у меня на коленях абсолютно голая. Ну, если не считать наручного устройства, которое мы оба носим. Его я позволю ей не снимать.

— Подожди, это нечестно, — говорит она охрипшим голосом, который сводит меня с ума. — Ты у меня все видишь, а я тебя нет.

Усадив ее в кресло, я встаю. В считанные секунды снимаю с себя все. И стою перед ней обнаженный… полностью готовый к «боевым» действиям.

— О, боже, — выдыхает Калия, прикрывая рот ладошкой. — Скорван, да ты просто нечто, — ее пальчики скользят по татуировкам на моих бедрах.

Я чувствую, как моя твердость нетерпеливо дергается.

— Ты такая красивая, — говорю я ей. — Идти сюда.

Она поднимается, и я подхватываю ее на руки, впиваясь в ее губы страстным поцелуем. Когда ее ногти вонзаются мне в спину, я шлепаю ее по персиковой попке. Она вскрикивает, вызывая у меня желание сделать это снова, только чуть сильнее.

Наши движения становятся примитивными и грубыми.

Калия тянется к моей восставшей плоти, но я отстраняю ее ладошку.

— Не сейчас, — твердо говорю я и опускаю руки, чтобы погладить набухшие бутоны ее грудей.

У них вкус взбитых сливок, меда и румяно-розового восхода солнц Квинты-5.

Когда мои руки опускаются ниже, чтобы скользнуть по ее мягким бедрам и животу, моя возлюбленная снова протяжно стонет. Моя рука почти у входа в идеальный храм ее женского естества. И я не препятствую своим пальцам скользнуть между ее стройных ножек. Она для меня уже такая мокрая… прижимается к моей руке, призывно облизывая губы. Пока это все, что я могу себе позволить, но как же мне хочется погрузиться в нее прямо сейчас. Вот только ее наслаждение этим моментом — у меня в приоритете.

Это наш первый раз. Я не могу поставить собственные потребности на первое место.

Я выцеловываю дорожку вниз по ее телу — от губ до странной впадинки на животе. Калия, похоже, догадывается, что я собираюсь делать. Ее глаза потрясенно расширяются, когда она видит, что мое лицо настойчиво движется все ниже и ниже.

Я раздвигаю ее бедра, для устойчивости прислонив Калию к навигационному столу. Скольжу губами по шелковистой коже внутренней стороны ее бедра. Вдыхаю ее сладкий, утонченный аромат и издаю глухой гортанный стон. Еще немного, и моя кровь вскипит от неистовой сексуальной потребности. Но усилием воли я сдерживаю свой порыв.

«Еще нет, — говорю я себе. — Пока что рано».

Моя возлюбленная начинает извиваться, как только мои губы достигают ее лона. Я пробую ее на вкус одним движением языка, и она издает один из своих пронзительных писков. Она такая сладкая, что я не могу сдержаться, чтобы не вернуться за добавкой.

Ее живительный нектар пропитывает мои губы, туманя разум. Я кружу языком по ее лону, а затем обхватываю губами маленький твердый комочек удовольствия, заставляя ее сдавленно вскрикивать. Калия раскачивается взад-вперед, крепко обхватив бедрами мою голову, пока наконец напряжение разрядки не охватывает ее с головы до ног.

А я терпеливо жду, когда стихнет ее первая кульминация.

— Трахни меня! — умоляет она. — Сейчас! Сделай это сейчас же!

Но я еще не закончил.

Я провожу языком по ее сладеньким складочкам и погружаю его глубоко внутрь нее. Заполняю ее пещерку своим языком, тщательно вылизывая все стеночки и одновременно кружа носом на ее жемчужине. Сначала ноги моей возлюбленной вытягиваются, а затем начинают дрожать. И она с оглушительным криком снова погружается в экстаз.

На этот раз она выкрикивает мое имя.

— Скорван. О черт… да. О боже…

Эти ее восклицания делают меня еще более твердым. Таким жестким я еще никогда не был. Если в ближайшее время я не получу освобождение, то, вероятней всего, взорвусь.

Когда ее спазмы стихают, я поднимаюсь на ноги. У нас большая разница в росте, и потому мне нужно как-то приспособиться. Я хватаю Калию за бедра и притягиваю ее к себе, усаживаясь в кресло второго пилота.

— Оседлай меня, — приказываю я ей.

Но она не подчиняется. К моему удивлению, она падает передо мной на колени.

— Не сейчас, — хитренько улыбается она. — Ты не можешь здесь командовать, чужак. Это мой корабль. Я здесь капитан. А теперь сядь и позволь мне выполнить свою работу, — властно говорит моя пара и обхватывает своими тонкими пальчиками мой толстенный шомпол. Он как живой тянется к ней, пульсируя, когда она его гладит. — Боже мой, Скорван, — шепчет она. — Ты такой огромный. Неужели у всех йолкадийцев такие чудовищные члены?

Я откидываю голову на спинку сиденья. Не могу сейчас вымолвить ни слова. Ее невероятные прикосновения лишают меня сил. Но тут Калия приближает свое лицо к моему паху, и я вновь обретаю дар речи.

— Нет, — протестую я, когда ее язык касается кончика моего болезненно пульсирующего стержня.

Что она творит?! Женщины не должны так делать! Это неправильно. Только мужчинам позволительно пробовать своих возлюбленных на вкус.

Я потрясен и шокирован…

О святые Луны Хроноса! Я возбужден до уровня ядерного взрыва!

Калия берет мой член в свой сладкий ротик, и я не могу не рычать от удовольствия. Это не похоже ни на что, что мне доводилось испытывать… или хотя бы воображать.

— Это все неправильно, — бормочу я, но мое тело не соглашается.

Должно быть, это земная практика. Я бы мог с легкостью к такому привыкнуть.

Я чувствую, что снова дергаюсь, находясь слишком близко к вершине оргазма. И с неимоверным усилием отстраняю голову Калии подальше от своего члена. Последнее, чего я хочу, это кончить ей в рот. Ведь потом придется ждать не менее восьми минут, пока я смогу восстановиться и подготовиться ко второму раунду. А я не хочу ждать так долго. Мне не терпится заполнить лоно своей возлюбленной.

— Где ты этому научилась? — спрашиваю я, пытаясь отсрочить свою кульминацию.

— Это твой первый раз, да? — ухмыляется она. — Я рада, что он принадлежит мне.

Я резко притягиваю ее к себе на колени и, обхватив руками ее бедра, широко раздвигаю их. Моя Калия стонет, пока ее набухшие складочки трутся о горячую твердость моего стержня.

— Как же я хочу, чтобы твой член был внутри меня, — хнычет она, обхватив его основание.

Я не могу больше сдерживаться. Поднимаю ее и на мгновение задерживаюсь у входа в ее храм любви. Затем медленно опускаю… и мы соединяемся. Калия кричит. Я чувствую, как она напряжена. Возможно, она слишком узкая, чтобы принять всю мою длину под таким углом. Тогда я поднимаюсь вместе с ней и устраиваю ее на навигационном столе. Электроника отключилась вместе с Лолой, так что эта милая попка не сможет активировать ни один элемент управления.

Калия ложится на спину, вцепившись в поручни ограждения. А я наслаждаюсь ошеломляющей красотой открывшегося моему взору зрелища. Обнаженное тело моей суженой — великолепное и возбужденное — принимающее в себя мою плоть.

Пока что я нахожусь на полпути к цели, но настойчиво продвигаюсь вперед. Медленно, но верно проникаю все глубже и глубже, пока не оказываюсь почти полностью внутри нее. Ее горячая влага обволакивает меня, и я воспаряю к небесам.

— Черт, — стонет она. — Ты слишком большой. Это уже слишком.

— Хочешь, чтобы я остановился? — спрашиваю я, не прекращая толкаться в нее.

— Черт возьми, нет, — выкрикивает она, крепче сжимая меня бедрами. — Не останавливайся. Ни за что!

Я постепенно ускоряю темп — от медленных и ритмичных движений до яростного, неистового тарана. Я теряю контроль, отпустив свои эмоции на волю. Калия выкрикивает мое имя, и я теряюсь в переполняющих меня чувствах. Вселенная исчезает. И все, что я сейчас из себя представляю, — это лишь мой собственный, бешено пульсирующий член, заполнивший ее гостеприимное лоно.

Вскоре я начинаю видеть звезды. Но не те, что на навигационном экране.

Калия напрягается и вздрагивает, когда третий по счету оргазм захватывает ее тело. Она убирает руки с поручней и вцепляется в меня со всей силой. Прижав большой палец к ее набухшей жемчужине, я увеличиваю интенсивность волн ее удовольствия, пока она не начинает кричать во весь голос. И тогда я отпускаю себя, чтобы с оглушительным ревом излить в нее свое горячее семя. Выстреливаю его до ее плодородной зоны, заполняя ее с каждым новым толчком до краев.

Калия впивается ногтями в мои плечи, причем с такой силой, что у меня не остается сомнений, — на моих татуировках останутся четкие следы.

Мы кончаем вместе.

Соединенные единой сутью. Предназначенные судьбой супруги.

Я целую ее. Долго. Неторопливо. Пока наша мощная кульминация не подходит к концу. Калия — моя. Эта прекрасная, сногсшибательная, совершенная во всех отношениях землянка — моя.

МОЯ!

Глава 16

Калия

Когда мы приближаемся к созвездию Белого Тигра, звонит мой «виксер». В уголке мигает голубая светодиодная лампочка.

— Открой сообщение, — приказываю я.

Перед нами появляется голограмма Ренальдо Доллонд-Уотерса.

— Привет, мистер Ди-Дабл-Ю, — скривившись, говорю я. — Что надо?

Херувимчик театрально разводит руками.

— Твое спаривание завершено! Я рад подтвердить, что все прошло по плану. Вы двое официально состоите в браке.

— Так это и был твой «гениальный» план? Чувак, да ты просто больной на голову кролик, — укоризненно качаю я головой, не сводя с него недовольного взгляда.

— Подробная информация доступна лишь доверенным лицам, — возмущается эта малявка, поводив у меня перед носом своим маленьким пальчиком, и тут же переключается на Скорвана. — Приветствую вас, мистер Зи'Джалкэй! Для меня большая честь наконец-то встретиться с вами. Поздравляю с удачным спариванием.

И тут до меня доходит, что со мной этот маленький засранец говорил по-английски. Скорван же этого языка не знает. Блин, буду надеяться, что мой LingoKnow® никогда меня не подведет. Ведь мне, похоже, всю жизнь придется говорить по-йолкадийски. И если имплантат выйдет из строя, то я буду вынуждена учить язык моей пары по старинке, что ассоциируется у меня с тяжким, непосильным трудом. Но, думаю, оно того стоит. Да и Скорван, черт возьми, мог бы выучить английский.

— Для меня большая честь познакомиться с тобой, — обращается мой йолкадиец к херувимчику и для этого ему приходится наклониться почти к самому полу.

У них разница в росте — полтора метра, что выглядит весьма забавно.

— Мне остается лишь выставить вам счет, — заявляет вдруг мистер-маломерка.

— Счет? — искренне удивляюсь я. — Ух ты. И как дорого нам обойдется это приключение? Видишь ли, мой бюджет в этом квартале не предусматривает расходы на службу знакомств. Сначала я должна выплатить налоги и…

— Не беспокойся, я обо всем позабочусь, любимая, — прерывает мою пламенную речь Скорван, приобняв меня одной рукой.

Я прижимаюсь к нему, наслаждаясь его теплом и силой.

М-да. У меня такое чувство, что все так и будет.

* * *

Скорван ставит телефон на громкую связь.

— А это моя невеста, мам.

На другом конце линии раздаются радостные крики и восхищенные возгласы.

Я тоже не могу сдержать счастливой улыбки.

— Скорван! Ты должен привезти девочку к нам домой, на Йолкадию! Ты здесь, дорогая? Дай мне с ней поговорить!

Я бочком подхожу к микрофону, чувствуя внезапную робость.

— Здравствуйте, мэм. Мне очень приятно с вами пообщаться.

Похоже, у них там, в комнате, не менее тридцати членов семьи, и все они празднуют наш союз. Если честно, я потрясена. Надеюсь, мои родные встретят Скорвана с не меньшей теплотой и радушием. Скорее всего, так оно и будет, даже если они станут слегка дразнить его за то, что он такой высокий и такой замечательный.

— С тобой хочет поговорить отец, — предупреждает нас миссис Зи'Джалкэй.

В трубке раздается шорох, затем мужское покашливание.

— Сынок?

— Привет, пап, — говорит Скорван.

Он очень похож на своего отца, только моложе. Не могу дождаться встречи с его постаревшей версией.

— Ты слышал о капитане Плинаро, сынок?

— Нет… Что ты имеешь в виду? — Скорван непонимающе хмурится. — Мы не выходили на связь с кораблем с тех пор, как я взял отпуск.

— Капитан Плинаро привлечен к уголовной ответственности! Он был арестован за то, что покинул место катастрофы, не позволив своей команде помочь выжившим.

Я потрясенно ахаю. Скорван выглядит изумленным.

— Именно за это меня и наказали. Мы летели мимо умирающей планеты. Я пытался остановить корабль, чтобы помочь тем людям.

— Я знаю, сын. Вот вам голографическое письмо от военных властей. Тебя оправдали.

Снова раздается голос матери:

— Это еще не все, Скорван! Скажи ему, Зик!

Его отец мягко смеется где-то позади нее.

— Продолжай, дорогая. Скажи ему сама.

Его мать пищит от восторга.

— Тебя наградили специальной медалью «За отвагу», за противостояние продажному лидеру! Это во всех новостях Космонета! — у них в комнате вновь раздается всеобщий взрыв радости. — Мы хотели сделать тебе сюрприз, когда ты вернешься, но не можем ждать так долго. Скорван, ты герой!

Я крепко обнимаю своего инопланетного парня.

— Однозначно, — шепчу я ему на ухо.

Он упрямо качает головой.

— Если бы вы только знали, мама. Самый настоящий герой — это моя будущая супруга. Я позабочусь о том, чтобы об этом все узнали.

Мы продолжаем болтать на разные темы, пока Лола прокладывает наш курс. Нам нужно сделать пару остановок, чтобы заправиться. И уже через несколько быстротечных недель будем на Земле. Наконец-то я попаду домой. Мне не терпится познакомить Скорвана с моей семьей и Крестой. А потом мы купим корабль побольше. Тот, что сможет долететь до Йолкадии и обратно без остановок на дозаправку.

Конечно, я буду скучать по своему «Калибри», но я планирую бережно хранить его в своем гараже. Ну, знаете ли, на всякий случай. Вдруг нам захочется по-быстрому прогуляться среди звезд, как в старые добрые времена. Возможно, у нас даже будут там свидания. Секс под звездами намного веселее, чем заниматься им на твердой почве. Хотя со Скорваном невозможно скучать, где бы мы с ним ни находились. Он такой горячий, что это просто преступление.

Телефонный звонок завершен. Мы смотрим друг на друга и улыбаемся.

— Давай отвезем тебя домой, — говорит мой красивый жених, целуя меня в шею так, что это сводит меня с ума.

— Отличный план, — радостно соглашаюсь я. — Чем займемся во время перелета?

— Эй! Я отключаюсь! — кричит Лола.

— Это был тонкий намек, — смеюсь я.

Лола гасит свет, а Скорван притягивает меня к себе на колени и целует.

— Я люблю тебя, — шепчет он мне в волосы. — Моя милая Калия. Моя.

И мы летим через всю галактику.

Возвращаемся домой… вместе!

Конец

Notes

[