Клятва

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Вечерняя, почти ночная гроза – что может быть чудесней? Притихший, оглушенный город не может уснуть и ворочается с боку на бок, кутаясь в одеяла. Даже автомобили, эти всепогодные средства передвижения, не в силах преодолеть преграду, которую создал дождь. Тысячи, сотни тысяч, миллионы водяных струй низвергаются с неба серыми стрелами; капли бьют по остывающему асфальту, забирая последние крохи тепла, лупят барабанной дробью по стеклам и карнизам, прибивают траву к самой земле, напоминая ей, кто рожден летать.

И падать.

Капли бьют по лицу, но я их не чувствую. Я не могу чувствовать. Лишь знаю, что они есть; и они помогают мне. Даже не приходится руками срывать этот последний клочок давно мертвой кожи. Дождь сам аккуратно, с точностью пластического хирурга освободит моё лицо от бесполезной тряпки.

Игорь.

Кто это? Человек, помогший мне снять с себя кожу. Я не дотянулся до спины, и он помог мне. Эта проклятая кожа сильно болела, и мне пришлось срывать её с себя большими кусками. На всём теле. Теперь у меня есть нечто более лучшее, чем кожа. Чешуя. Крупные антрацитовые чешуйки покрывают меня с ног до головы. Всполохи молний отражаются в них, водяные струи плавно но стремительно бегут по моему новому покрову. Моей броне. Моим доспехам. Ведь теперь я солдат…

Теперь я демон.

Раскаты грома распугивают всякие сны. Сны прячутся по углам, уходят в свою страну Сновидений, потому что боятся грома. Гром их убивает. А люди не спят. И это правильно: пусть не спят в эту последнюю грозу. Ведь для кого-то из них она будет последней…

И готов поклясться, кто-то так и не уснёт этой ночью.

Клянусь.

Красноярск, март – май 2003 года.