Прошлогодние бомбёжки
Натворили много зла.
В нашей школе все окошки
Оказались без стекла.
Мы забили их фанерой —
Стала жизнь ужасно серой:
Солнца нет нигде ни крошки,
Всюду темень, всюду мгла.
Но однажды к нам явился
Очень сильный человек.
Я взглянул и удивился:
Не видал таких вовек!
Высоченный, узкий ящик
На его плече стоит.
Он тяжёлый, он блестящий,
Потому — стеклом набит.
Человек пригнулся низко,
Ящик сполз с его плеча.
Я протиснулся и близко
Поглядел на силача.
Вижу, он обыкновенный,
И совсем не молодой.
Показался — здоровенный,
Оказался — дед седой.
Вытер дед об фартук руки,
Огляделся и сказал:
— Уж, конечно, для науки
Слишком тёмен этот зал!
Ну-ка, детки-ребятишки,
Что там долго говорить,
Отложите ваши книжки,
Покажите вашу прыть.
Помогите деду, внуки,
Пропустить в окошки свет.
Знамо дело, для науки
В тёмном месте места нет!
Мы, конечно, помогли
Как умели, чем могли.
Кто месил в углу замазку,
Кто фанеру рвал с окон…
Дед работал, будто сказку
Вытворял руками он.
Подмигнёт лукавым глазом:
Эх, была, мол, не была…
Жвык! — и разом под алмазом
Не одно, а два стекла.
Мы глядим — за рамой рама
Наполняется стеклом.
Золотое солнце прямо
Так и рвётся — напролом!
Мы водицы наносили,
Парты сдвинули, столы,
А девчонок попросили
Вымыть окна и полы.
И опять нарядной стала
Школа наша, как была:
Чистота кругом стояла,
Солнце радостно сияло
И гляделось в зеркала.
А стекольщик наш весёлый
Поклонился и сказал:
— Распрощаюсь с вашей школой
И поеду на вокзал.
В Ленинград, друзья, уеду,
Там работы хватит мне,
Дела всюду хватит деду —
Он ведь тоже на войне. —
Поднял дед свой ящик узкий,
Мы сказали: — В добрый час!
И пошёл землёю русской
Этот дедушка от нас.
Мы немножко потужили,
Скучно стало без него…
А потом стишок сложили.
Как он вышел? Ничего?