Клятва мести

32

МАРСЕЛО

Хорошо то, что я освобожден от занятий на этой неделе без каких-либо последствий. Более того, сегодня утром я сказал канцлеру Томпсону, что эти два удара против меня должны быть отменены, поскольку я был застрелен в школе, где якобы нет насилия. Он с радостью согласился и сказал, что они делают все возможное, чтобы выяснить, как пуля попала в кампус, не говоря уже о пистолете.

Самое поганое в том, что Джованни все время находится в моей комнате, нависая надо мной, как няня или что-то в этом роде — за исключением тех случаев, когда я выгоняю его, когда ко мне присоединяется Мирабелла.

— А как насчет мистера Смита? — спрашивает Джованни.

Я качаю головой. — Зачем ему подвергать опасности то, что у него здесь есть?

— Какого парня с оливковым оттенком, густыми темными волосами и еще более толстыми золотыми цепями зовут мистер Смит? — он поднимает бровь.

Я смеюсь, а потом хватаюсь за бок. — Я знаю, что там происходит что-то странное, но мое чутье подсказывает, что это был не он.

Звук вставляемого в дверь ключа заставил Джованни вскочить на ноги, приготовившись к засаде, которой не последовало. Вместо него с моим обедом входит роскошная женщина в клетчатой юбке.

— Ты дал ей ключ? — Голова Джованни мотается в мою сторону. — Какого черта?

Мирабелла ставит сумку на стол рядом со мной, и я похлопываю ее по ноге, чтобы она села.

Она целует меня в щеку, когда делает это. — Нам нужно найти Джованни девушку.

— У меня много девушек.

Джованни снова садится.

— Конечно. — Мирабелла закатывает глаза. — Есть какие-нибудь сведения о том, кто всадил пулю в пистолет?

— Нет.

Мои губы сжимаются в твердую линию.

— Что ж, у меня есть интересные новости. Когда я готовился к обеду, ко мне подошел Данте. — Я напрягаюсь под ней, и она похлопывает меня по бедру. — Расслабся. Ничего подобного. Он хочет встречи с тобой. Хочет отстаивать свое дело.

— Он сейчас проходит через нее? — Джованни разводит руками. — Я его секундант. Я!

Он выбегает из моей комнаты, и мы оба смеемся, когда он хлопает дверью.

— Он собирается нанести мне удар, — говорит она.

Я кладу руку ей на шею и притягиваю к себе. — Я бы убил его первым.

Затем я притягиваю ее к своим губам и проникаю языком в ее рот.

Наш поцелуй становится безумным, и моя рука ныряет ей между ног, дразня ее над трусиками.

Как только мой палец задевает резинку, чтобы скользнуть по ее трусикам, она отрывает свои губы от моих. — В отличие от некоторых людей, мне нужно идти в класс.

— Пропусти. У меня теперь есть влияние на ректора.

Я провожу большим пальцем по мокрому пятну на ее шелковых трусиках.

— Ага. Я вернусь позже. И что ты хочешь, чтобы я сказал Данте?

Я откинулся назад и сломал шею, не желая говорить о делах, когда все, чего я хочу, это чтобы она снова опустилась на меня. Черт возьми, для человека без опыта она пристрастила меня к своему рту. — Тебе нравится быть посредником?

Она пожимает плечами, но по ее улыбке видно, что она это делает.

— Скажи Данте, чтобы встретил меня сегодня в десять вечера в моей комнате. Лучше бы он пришел сам. Мои ребята будут охранять двери.

Она целует меня в щеку и отскакивает от моих коленей.

— Я передам сообщение, — говорит она, направляясь к двери.

— Вернись сюда и поцелуй меня по-настоящему.

Она преодолевает дистанцию и наклоняется, чтобы полностью поцеловать меня. Я шлепаю ее по заднице, и она визжит, отстраняясь.

— Ты убиваешь меня.

Я стону, передвигая стояк в штанах рукой.

— Я возмещу это перед тобой сегодня вечером.

— В нижнем белье?

— Тебе придется подождать, чтобы узнать.

Она посылает мне воздушный поцелуй, трясет задницей и выходит из комнаты, запирая за собой дверь.

После ее ухода я думаю, как мы здесь оказались. Всего несколько месяцев назад она ненавидела меня, не хотела этого брака. Когда она опустилась на меня прошлой ночью, я знаю, что это был ее способ сказать, что я люблю тебя. Я ничего не сказал ей в ответ. В нашей жизни нет места любви. Я не хочу сказать, что собираюсь поступить с ней так же, как мой отец поступил с моей мамой… Я не собираюсь изменять ей и тому подобному дерьму, но любовь? Это короткое слово с большим смыслом. Любовь изменит ваше мышление. Запудрит вам мозги и сделает вас неряшливым. Отвлечет внимание от приза.

Стук в дверь отвлекает меня от размышлений.

— Она ушла?

Джованни говорит через дверь.

Я качаю головой, медленно встаю и открываю дверь. — Да, она ушла. У тебя нет занятий?

Я открываю коричневый бумажный пакет, который Мира принесла мне, и достаю бутерброд, чипсы и печенье.

— А, она принесла тебе печенье.

— Прекрати это дерьмо, — говорю я Джованни. — Она моя невеста.

— Я просто никогда не думал…

Я поднимаю руку, чтобы остановить его. — У нас есть более важные вещи для разговора, чем твоя ревность к моей невесте.

Он глубоко вдыхает. — Ситуация с Данте?

Я резко киваю. — Я сказал Мире, чтобы она сказала ему, чтобы он встретил меня здесь в десять часов. Он должен прийти один, но мы оба знаем, что рядом с ним кто-то есть. Он не идиот. Я хочу, чтобы вы трое охраняли этаж. Один у лестницы, один у лифта, а третий возле моей комнаты. Мирабелла будет с Антонио.

— Ты сказал ей это? — спрашивает он, поднимая брови, зная, какой упрямой она может быть.

— Еще нет. Но он позаботится о ее безопасности на случай, если это будет засада, чтобы добраться до нее, пока Данте будет отвлекать меня.

— Хорошо, я расскажу Андреа и Николо, как только они вернутся с занятий. — Он делает паузу. — Можно мне твое печенье?

Я сердито смотрю на него. — Черт возьми, печенье Миры только для меня.

Он закатывает глаза, и я откусываю большой кусок печенья, просто чтобы разозлить его.

Позже той же ночью я отправляю разгневанную Мирабеллу в комнату ее брата. Я почти уверен, что сюрприза, который она собиралась преподнести мне, сейчас не будет. Я рассказала Антонио обо всем, и он пообещал, что она не покинет его комнату, пока я сам не приду за ней. Я прекрасно подготовлен к молчаливому обращению, но ее безопасность всегда будет моим главным приоритетом.

Андреа у лифта, Николо у лестницы, а Джованни стоит у моей двери.

Ровно в десять раздается стук. Держу пари, что Данте весь день собирался наложить в штаны. Джованни открывает дверь, и входит Данте.

— Марсело, — кивает Данте. — Спасибо, что встетился со мной.

Я пожимаю ему руку и киваю Джованни, чтобы тот закрыл дверь. Как только мы оказываемся за закрытыми дверями, я жестом приглашаю Данте сесть.

— Послушай, Марсело, я знаю, что все выглядит плохо. Яхта, история с Мирой, а теперь еще и пуля. Первые две вещи принадлежат мне. Я причаливал там? Да. Но я не имею никакого отношения к убийству твоего отца. А дело Миры… Мы бы контролировали весь юг, если бы она вышла за меня замуж. Мой отец занимался моим делом, и, честно говоря, не похоже, чтобы она хотела выйти за тебя замуж

Я молчу.

Он перемещает руку в карман.

— Данте, — предупреждаю я, хотя уверен, что он не вооружен. Джованни ни за что не впустил бы его сюда, если бы сначала не обыскал его.

— Просто вот это. — Он протягивает прыжковый двигатель. — Это запись с камеры наблюдения нашей яхты в ту ночь. Ты увидишь, что ни я, ни мои ребята не покидали яхту всю ночь. Мы причалили, а потом только веселились и спали. Я даже не знал, что произошло, до следующего утра и быстро убрался из Доджа. Понимал, что будет нехорошо, если кто-нибудь узнает, что мы были рядом

Он передает его мне, и я говорю: — У меня здесь нет компьютера.

— Я думаю, ты знаешь кое-кого, кто очень хорошо ими владеет.

Держу диск в ладони. — Да. Я проверю это.

— Есть что-то еще? — Я спрашиваю.

— Пуля. Я бы никогда не сделал этого. Если бы я всадил пули в этот пистолет, они бы меня выгнали, а ты попал бы в меня. Я хочу быть рядом, когда придет время заменить отца. У меня нет доказательств, но это был не я.

— Да, знаю. В меня стреляли раньше, и никто не был настолько бледным и выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание, когда собирается выстрелить в тебя. Ты не такой уж хороший актер.

Он усмехается.

— Достаточно верно. — Он смотрит в пол какое-то время, затем снова смотрит на меня. — Ты рассматривал другой вариант? Кто-то еще может что-то выиграть?

Я наклоняю голову. — Что?

— Гейб?

Я быстро моргаю. — Габриэле Витали?

Отец Габриэле Витали управляет северо-западным квадрантом страны. Он тихий парень и на самом деле не представляет какой-либо физической угрозы, по крайней мере, для меня, но ходят слухи, что он перерезает глотки своим противникам, потому что ему нравится смотреть, как жизнь покидает тела своих жертв. Кроме того, Габриэле один из тех компьютерщиков, так что я не сомневаюсь, что он может связать бомбу. Но он немного загадка для всех. Никто толком о нем не знает.

— Как ты думаешь, каковы были бы его мотивы?

Есть только одна причина, о которой я могу думать, но я хочу услышать, где голова Данте.

— Когда ты и твой отец ушли, есть шанс, что он женится на твоей сестре Арии и будет управлять всей верхней половиной страны. Женитьба на Арии выгодна ему.

— Интересная теория. — Я киваю, но на самом деле Габриэле мне не нравится — пока. — Ну, спасибо за это. Может быть, я нанесу ему визит.

Между теорией о младшей сестре, которая не имеет большого веса, и дроном, и тем, насколько сообразительным должен быть Габриэле в работе с компьютерами, мне стоит потратить время, чтобы расспросить его.

— Значит, мне не нужно быть начеку? — спрашивает он с кривой улыбкой на губах.

— Не от меня, нет. Но ты такой мудак, я уверен, у тебя много других врагов.

Он поднимает руки. — Как мы с тобой оба знаем.

Я встаю, чтобы вывести его. Когда я открываю дверь, Джованни находится с другой стороны, и он позволяет Данте пройти по коридору к лифту.

— Я собираюсь найти Мирабеллу.

Не дожидаясь его ответа, я иду к лестнице и спускаюсь в комнату Антонио. Я стучу, и Антонио открывает дверь, показывая пальцем, что Мирабелла внутри.

— Мне почти пришлось связать ее, чтобы удержать здесь, — ворчит он.

Я смеюсь, но когда я вхожу и вижу разозленное выражение лица моей невесты, я оплакиваю ночь безумного секса, которого теперь не будет.

Я держу прыжковый двигатель. — Все еще злишься или хочешь мне чем-то помочь?

Ее глаза загораются, и она встает, выхватывая его у меня из рук. — Что это?

— Это то, что ты поможешь мне выяснить

Она наклоняется ко мне.

— Скажи: «Пожалуйста, Мирабелла, мне нужна твоя помощь», — поет она.

— Никаких шансов.

Я смотрю на Антонио поверх ее головы.

Он ведет себя так, будто не слышит нас, но мы оба знаем, что он слышит.

— Ну давай же. Сделай это, и, может быть, я снова встану на колени.

Она одаривает меня знойной улыбкой, от которой мой член дергается.

— Забери свои безумные сексуальные игры в другое место, Мира, или я расскажу папе, что ты задумала, — рявкает Антонио.

Она показывает ему язык, и я беру ее за руку и веду к лифту.

— Как мы собираемся попасть в компьютерный класс? — она спрашивает.

— Ты позволил мне беспокоиться об этом.

Когда мы пробираемся через кампус к компьютерному классу, я уже знаю, что то, что находится на этом диске, докажет невиновность Данте. Теперь, вместо того, чтобы быть ближе к выяснению того, кто для меня самая большая угроза, я чувствую себя дальше, чем когда-либо.