Клятва верности

Глава 16

– Все произошло так стремительно! Мы никак не могли ей помочь!

– Какая ужасная смерть! У погибшей не оставалось ни единого шанса.

– Бедняжка! Прямо под копыта!

Слейд слышал голоса, он даже разбирал слова, но не понимал смысла. Открыв глаза, он поморгал. Почему-то светило солнце, а вокруг мелькали сочувствующие лица незнакомых людей. Кажется, кто-то даже хлопал его по щекам. С трудом сглотнув, Слейд снова закрыл глаза, потому что незнакомые лица замелькали в пестром хороводе, который грозил засосать его в свою воронку.

«Что со мной? Почему я лежу на земле, окруженный зеваками? Где Ханна?»

– Эй, вы, потише! Мистер Гаррет приходит в себя!

Голос принадлежал Хаммондсу. Слейд снова открыл глаза, изумленный подобным фактом. Да, он действительно лежал на земле, затылок ныл, перед глазами плыли круги. Чьи-то руки заботливо помогли ему сесть, поддерживая под спину.

Джонс. А что он-то здесь делает? Что вообще случилось?

Кто-то справа от Слейда шмыгнул носом, и он растерянно повернул голову на звук.

Миссис Стэнли. Да что такое? И почему у них у всех такие погребальные лица?

– Джонс, помоги мне подняться.

Господи, неужели его голос звучит так сипло и неуверенно?

Крепкий охранник подхватил Слейда под локти и помог подняться. Качнувшись, Слейд едва не упал и обвел взглядом аллею. Память вернулась к нему неожиданно, почти свалив с ног своей неумолимостью.

Лошади. Ханна. Крики.

– Я хочу видеть жену, – просипел Слейд, оборачиваясь к Джонсу. Тот кивнул и, подставив Слейду плечо, указал на особняк через улицу. Миссис Стэнли за спиной принялась громко и протяжно стенать. Она бормотала что-то себе под нос, и Слейд отчетливо расслышал «столько крови» и «бедная хозяйка», отчего у него неприятно задрожали колени. Хаммондс шикнул на женщину, призывая к молчанию.

– Пойдемте, сэр. – Он тоже показал на особняк. – Мы перенесли тел… э-э… внесли миссис Гаррет в дом. Следуйте за мной, я постараюсь разогнать зевак, что стоят у нас на пути.

«Он чуть не сказал „тело“! Мне не послышалось».

Слейд в панике заторопился и растянулся бы на мостовой, запутавшись в собственных ногах, если бы не помощь охранника. Впереди он заметил столпотворение. Оттолкнув Джонса, он сумел пролезть среди зевак и остановился прямо над покалеченным телом Кейтса. Его руки и ноги раскинулись в стороны под странными неестественными углами, лицо, залитое кровью, неузнаваемо запрокинулось, грудная клетка была проломлена и представляла собой кровавую кашу. Охранник умер, пытаясь защитить Ханну.

– Немедленно уберите его, – приказал Слейд Джонсу. – Похороните со всеми почестями. И разыщите его родных.

Джонс, бледный, но внешне спокойный, кивнул. Жестом подозвав Харди, он принялся за работу.

Несчастный охранник!

Слейд прикрыл глаза.

Уж если крепкого, ширококостного мужчину так покалечило, то как выглядит Ханна?

Ужас пронзил его. Он растерянно вглядывался в окна своего особняка, не в силах сделать ни шагу навстречу. Он видел миссис Стэнли, почти вошедшую в дверь, и двоих ее сыновей, дергавших мать за юбку.

«Я просто не смогу взглянуть на нее! Я не хочу идти туда! Идти, чтобы обнять искалеченное, безжизненное тело, тряпичную куклу, в которую превратилась моя жена. Я рано потерял родителей, деда, а теперь и единственную женщину, которую любил. Почему, почему я не признался ей в своих чувствах? Из-за глупой мести я заставил Ханну страдать в последние дни ее жизни, вместо того чтобы превратить их в наслаждение. Глупец!» Кто-то тронул его за плечо.

– Пойдемте, сэр, – позвал его Хаммондс. Впервые на памяти Слейда он смотрел в глаза своему собеседнику. – Мы должны вернуться в дом.

Слейд не шелохнулся.

– Я не смогу.

– Конечно, сможете, – закивал Хаммондс, поддерживая хозяина под локоть. – Вы должны. Ради Ханны.

– Ради Ханны? – Ничего не сознавая, Слейд переставлял ноги, совсем не замечая, что делает. Он вообще не мог понять, как оказался дома. – Где она? – хрипло спросил он, уставившись на заплаканную миссис Стэнли.

– Мы перенесли несчастную в гостиную. Она на диване, – давясь рыданиями, ответила женщина, непрерывно гладя детей по кудрявым головкам.

Слейд посмотрел на дворецкого.

– Я хочу побыть с ней наедине. Прошу меня… не сопровождать.

Миссис Стэнли и Хаммондс торопливо закивали и покинули холл. Когда Слейд остался один, до него вдруг стали доноситься разные звуки. Где-то в парке смеялись и кричали детишки… детишки, которых у них с Ханной уже не будет. По мостовой стучали колеса экипажей – опасных, тяжелых экипажей, которые в считанные минуты превращают человека в бесформенную груду плоти. В гостиной громко тикали часы, отсчитывая время его одиночества.

Не в силах больше выносить мучения, Слейд деревянно повернулся в сторону гостиной и зашагал к двери на негнущихся ногах.

В гостиной царил сумрак, шторы задернули, и лишь на одной стене играли солнечные зайчики. Словно в насмешку над его утратой.

Слейд обвел безумным взглядом гостиную и заметил худую фигурку, вытянувшуюся на светлом диване.

Ханна. Такая спокойная! Какое у нее бледное лицо, словно маска! Пятна крови на покрывале и на рукаве платья, порванный подол. Господи, как странно лежит ее рука! Должно быть, она сломала ее под колесами экипажа…

Застонав, Слейд опустился в кресло, придвинутое к дивану. Глаза выхватывали все новые и новые детали: порезы на щеках, ссадина на виске и спутанные, пропитанные кровью волосы.

Не сдержавшись, Слейд схватил податливое тело и исступленно прижал его к себе.

Она до сих пор теплая, Господи…

В груди больно сдавило. Слейд застонал, падая на колени возле дивана и притягивая к себе тело Ханны. И вдруг он зарыдал, некрасиво вздрагивая и судорожно прижимаясь лбом к волосам жены.

«Не уходи от меня, Ханна. Прошу тебя, не уходи! Я так мало успел. Я столько тебе не сказал!» – думал он.

– Я люблю тебя, Ханна… – произнес он вслух.

– Я тоже люблю тебя, Слейд, – услышал он.

Слейд замолчал и резко выпрямился, не выпуская тело жены из рук, и взволнованно вгляделся в бледные черты ее лица. Никаких красок в щеках, ни дрожания ресниц – ничего. Должно быть, страшная потеря лишила его рассудка!

– Я люблю тебя, Ханна, – повторил Слейд, не решаясь признаться себе, что в душе зародилась надежда.

– Я тоже люблю тебя.

Глаза Ханны раскрылись и уставились на Слейда.

– Матерь Божья! – Он выпустил Ханну из объятий и шарахнулся назад, сшибая кресло, в котором сидел. Оказавшись на полу, он потрясенно уставился на жену. – Так ты жива! Чертовы слуги, они вели себя так, словно тебе пора в гроб! Как ты меня напугала, Ханна!

Ханна нахмурилась, приподнимаясь на локтях.

– Я жива, правда.

Она жива!

Слейд помотал головой, пытаясь прийти в себя. Глаза его застилали слезы.

– Хаммондс сказал… «тело миссис Гаррет». Я не знал, что и думать!

Ханна улыбнулась, садясь и морщась от боли.

– Ты даже подумал, что любишь меня. Я слышала.

Ну, если Ханну волнуют лишь его слова, значит, с ней все в порядке.

Лицо Слейда смягчилось. Ему захотелось расхохотаться от облегчения, запрокинув голову и повалившись на ковер. Зайчики на стене весело подмигивали ему, и он, не удержавшись, подмигнул им в ответ. Еще Слейду хотелось прижать жену к себе и больше никуда не отпускать. Возможно, не будь он Гарретом, он именно так бы и поступил.

Нахмурившись, Слейд сказал:

– Я ничего подобного не говорил. Тебе почудилось.

Ханна снова улыбнулась.

– Говорил. Признайся же! Ты сказал, что любишь меня. Дважды. Я слышала.

Слейд улыбнулся в ответ, поднимаясь с пола. Он присел рядом с Ханной на диван и снова прижал ее к себе, как можно бережнее. Ему хотелось говорить нежные глупости и во всем потакать Ханне, так счастливо, так удивительно оставшейся в живых.

Слейд заставил себя нахально ухмыльнуться:

– Я не говорил, что люблю. Тебе точно послышалось.

– Слейд, ну прекрати же! Отпусти меня! Я вполне сама спуститься с лестницы. Я понимаю, что ты дал Оливии очередной выходной, но я могла одеться и без ее помощи. Я здорова. И я не могу принимать гостей неодетая.

– Ни за что! Смотри, какие крутые ступеньки. Бьюсь об заклад, ты свалишься с них и сломаешь себе шею. Бедная Изабель собирает гостей для приема, а ты хочешь умереть в расцвете сил. Прекрати дергать ногами!

Ханна радостно засмеялась, прижимаясь к груди мужа. На самом деле она чувствовала себя счастливой, ведь муж носит ее на руках.

Какой у него красивый профиль. И его черные волосы тоже так дьявольски красивы!

Не сдержавшись, Ханна поцеловала Слейда в шею.

Охнув, Слейд оступился и прислонился спиной к перилам.

– Мало того что ты хочешь погибнуть, упав с лестницы, ты еще хочешь забрать и меня с собой! – возмутился он.

– Тебе не понравился мой поцелуй? – Ханна сделала огорченное лицо. – Что ж, больше не стану целовать тебя в шею.

Глаза Слейда недобро блеснули.

– Ханна, с момента нападения прошло всего два дня. Ты еще не до конца здорова. Я уже целую неделю схожу с ума без твоих ласк. Не дразни меня!

Ханна осторожно облизнула губы, привлекая к ним внимание мужа.

– Ну… а что случится, если я буду тебя дразнить? – Она еще раз медленно облизнула губы.

– Вот ведьма! – воскликнул Слейд, спуская Ханну с рук. – Ты доиграешься! – Прижав жену к перилам, он начал ее целовать. Его руки зашарили по телу Ханны настороженно, опасаясь задеть одну из многочисленных ссадин. Ханна вела себя куда менее осмотрительно. Она прильнула к Слейду всем телом, обвила руками шею и со всей страстностью ответила на поцелуй.

– Кхм, кхм, – раздалось откуда-то снизу.

Рука Слейда как раз скользнула в вырез сорочки жены, чуть сжимая грудь.

– Эй, двое Гарретов! Кхм, кхм! – снова кашлянули снизу.

Ханна и Слейд оторвались друг от друга, изумленные вторжением. На несколько ступеней ниже стояли дворецкий и Дадли Эймс под руку с незнакомой Ханне девушкой. Рыжий здоровяк одобрительно улыбался, на лице его спутницы застыло изумление. Лицо Хаммондса представляло самое живописное зрелище из всех трех – его глаза округлились, рот приоткрылся, да и весь он подался вперед.

– Вот видишь, дорогая! – пропел Дадли, собственническим жестом прижимая спутницу к себе. – Я же говорил, что миссис Гаррет отлично себя чувствует.

Смутившись, Ханна торопливо одернула сорочку, которая слишком выбилась из пеньюара. Слейд же повернулся к гостям спиной и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Понимая, что возбуждение мужа имеет довольно очевидные проявления, Ханна предпочла отвлечь внимание гостей на себя.

Она спустилась ниже – неторопливо и с достоинством, словно уже одета для приема и словно ее только что не застали в неловкой ситуации. Дадли с готовностью подал ей руку.

– Рада видеть вас, мистер Эймс, – кивнула Ханна, мысленно уговаривая себя не краснеть.

Дадли, одетый непривычно неброско и элегантно, учтиво склонился в полупоклоне, приложившись губами к ее руке.

– Я счастлив видеть вас, миссис Гаррет, в добром здравии. Я очень волновался за ваше здоровье после того несчастного случая. – Выпрямившись, он подал руку своей спутнице. – Позвольте представить вам мою невесту, мисс Констанс Холмс Уоннмейкер.

Ханна взглянула на гостью, протягивая руку, и едва не ахнула. Тонкие, изящные черты лица, белоснежная, словно фарфоровая кожа, яркие глаза мисс Уоннмейкер тотчас напомнили ей о Глории, ее младшей сестренке. Тепло улыбнувшись, Ханна кивнула девушке:

– Мисс Уоннмейкер, вы так хороши собой, что я невольно залюбовалась вами. Рада, что вы удостоили Дадли вниманием. Поздравляю с помолвкой.

Слейд, пришедший, наконец, в себя, стремительно сбежал по ступенькам, направляясь в гостиную.

– Я тоже за вас рад. Думаю, такое событие следует отметить. Как насчет стаканчика, Дадли? – Он, походя, хлопнул друга по плечу. – Хаммондс, распорядись, чтобы принесли напитки.

Дворецкий поклонился и, преисполненный достоинства, покинул гостиную.

– Эй, Дадли, если бы не твоя невеста, я бы задал тебе взбучку за несвоевременный визит, – с досадой покачал головой Слейд.

– За что? Что я такого сделал? – изумился здоровяк. – Мы находились в холле, когда услышали на лестнице странные звуки. Мне показалось, что кто-то застонал. Я думал, случилась беда, и поспешил на помощь. Констанс и твой дворецкий составили мне компанию. – Дадли почесал лоб и застенчиво спросил: – А кто стонал?

Ханна бросила испуганный взгляд на девушку. Что она обо всем этом подумает?

Однако юное создание совершенно не собиралось падать в обморок или потрясенно ахать. Констанс хихикнула, прикрыв рот ладошкой. На пальце у нее красовалось кольцо с таким огромным бриллиантом, что Ханна поперхнулась. Камень размером со сливу переливался и отбрасывал искры, словно живой.

– Какой ты все-таки медведь, – протянула Констанс, глядя на Дадли. – Твои вопросы кого угодно поставят в тупик. – Она посмотрела на Ханну своими васильковыми глазами, в которых плясали чертенята. – Думаю, наш визит будет коротким. Наверняка у вас куча дел, не так ли, Ханна? Надеюсь, вы не будете против, если я стану звать вас по имени?

– Я буду только рада, – улыбнулась Ханна. – А как мне звать вас?

– Констанс, разумеется, – тряхнула головой девушка. – Так меня зовут все мои друзья. Кстати, я хотела вас поблагодарить за ту роль, которую вы сыграли в моей судьбе.

Ханна смущенно покачала головой:

– Совершенно не за что. Дадли сам пришел к выводу, что в его жизни не хватает такой чудесной девушки, как вы.

– О нет! Если бы он принял решение сам, без посторонней помощи, то наверняка к тому времени я давно перешла бы в разряд старых дев или даже успела бы состариться и умереть. Так что именно вы, Ханна, помогли мне. Вы… приструнили Дадли.

Ханна развела руками и засмеялась. Затем она наклонилась к самому уху Констанс и прошептала так, чтобы слышали все:

– Если бы кто-нибудь приструнил так же моего мужа!

– Дадли уверен, что вы сами справитесь с ним, и довольно скоро, – убежденно шепнула в ответ Констанс.

Слейд мгновенно возник между ними, подхватил обеих под руки и увлек в гостиную.

– Вижу, вы нашли общий язык. Ваши несчастные мужчины совершенно обделены вниманием, пока вы шепчетесь. Бедняжка Дадли, ослепленный любовью, изнывает без вашего общества, Констанс.

– Кто здесь ослепленный любовью? – вопросительно выгнул бровь Дадли.

– Помолчи, Дадли, – проворчал Слейд небрежно и подвинул кресло для Констанс поближе к Эймсу. Затем он вернулся к жене, проводил ее до дивана, соорудил там гнездо из подушек и устроил в нем Ханну. Затем пододвинул скамеечку, чтобы жена могла вытянуть на нее ноги. Ханна едва не расплакалась от умиления.

– Так кто здесь ослеплен любовью? – ехидно подал голос Дадли, тыча пальцем в Слейда.

Слейд обернулся и вновь бросил беззлобно:

– Помолчи, Дадли.

Все четверо рассмеялись. Слейд устроился подле Ханны, сжав ее руку в своих ладонях. На душе у Ханны царили полный покой и безмятежность.

Наверное, так выглядит счастье.

Появился Хаммондс с подносом. Когда он начал расставлять на столе чашки и бисквиты, Дадли покачал головой. Никаких крепких напитков дворецкий не принес. Разлив по чашкам чай, Хаммондс выпрямился и посмотрел на хозяина.

– Думаю, для горячительного слишком рано, сэр. Быть может, чуть позже. – Он степенно развернулся и вышел из комнаты.

Дадли вытаращил глаза и едва не свернул шею, глядя ему вслед.

– Дружище, он смотрел тебе прямо в глаза! – воскликнул Эймс. – Что произошло? Я потрясен!

– Впервые подобное случилось позавчера, – ответил Гаррет. – Как раз в день несчастного случая. И заметь, прежде он так мной не командовал.

Все четверо принялись обсуждать удивительную новость, предварительно объяснив Констанс, в чем причина всеобщего восторга. Девушка вызвалась помочь с чаем, чтобы Ханне не пришлось вставать с дивана, и теперь подавала чашки. Незаметно разговор перешел на недавнюю трагедию, стали обсуждать детали произошедшего.

– Ханна, так ты едва не погибла! – испуганно воскликнула Констанс.

– Меня спас Кейтс, – кивнула Ханна, заметив, как окаменело лицо Слейда. – Если бы не он, сейчас вы пили бы чай втроем. – Слейд осторожно погладил ее руку. – Охранник буквально отшвырнул меня прочь, и я упала в кусты, вся ободралась. Сам же Кейтс попал под колеса…

– Какой самоотверженный мужчина! Должно быть, ты переживаешь?

Ханна виновато кивнула. Она постоянно ругала себя, что поддалась приступу меланхолии и покинула особняк в тот злосчастный день.

– Помню, как подползла к нему, пыталась приподнять его голову, но поздно. Когда я посмотрела на свои руки, они перепачкались в его крови. И я потеряла сознание. Позже Слейд узнал, что у Кейтса не было родственников, поэтому вчера мы сами похоронили несчастного…

Слейд внезапно вскочил, запустил пятерню в волосы и задумался. Ни на кого не глядя, он прошел к окну и уставился в него. От неожиданности Констанс подавилась чаем, а Дадли уронил блюдце прямо на поднос с тарталетками, смяв сразу три штуки. Ханна даже не вздрогнула, а только с беспокойством проследила за мужем.

Она знала причину его тревоги. Слейд подозревал, что случившееся два дня назад не было несчастным случаем. Он решил разобраться в ситуации и клялся не спускать с жены глаз до тех пор, пока все не выяснится. Уже не первый раз он погружался в раздумья или смотрел на Ханну странным взглядом, словно почти сложил головоломку и лишь Ханна могла добавить в нее конечный штрих.

Последние два дня Слейд даже спал с ней в одной постели, опасаясь за ее безопасность. Бог знает, каких усилий ему стоило просто обнимать ее ночь напролет. Возможно, он чувствовал себя виноватым, что сослал жену в пустой дом. Слейд отказался обсуждать давнюю историю со своим отцом и матерью Ханны, хотя она явно его мучила. Похоже, он взялся разобраться сначала с внешней угрозой и уж потом перейти к внутренним конфликтам.

Заметив, какая напряженная тишина повисла в гостиной, Ханна решила оживить сникший разговор:

– Кстати, Констанс, вы придете с Дадли на прием, который дает миссис Гаррет в мою честь? Он состоится на следующей неделе. – Она вымученно улыбнулась.

Констанс ответила такой же неестественной улыбкой.

– О, разумеется. Я не могу дождаться столь радостного события. Масса народу приглашено. Бабуля Гаррет нечасто устраивает приемы, но каждый из них просто роскошен!

Опять повисла пауза. Ханна лихорадочно придумывала очередную тему для разговора, мысленно ругая мужа. На выручку ей неожиданно пришел Дадли:

– А мы с Констанс назначили дату свадьбы. Она состоится тринадцатого июля. Надеюсь, вы со Слейдом почтете нас визитом?

Лицо Ханны стало растерянным.

– В июле? Как мило. – Она знала, что летом ее уже здесь не будет. Она планировала вернуться домой, на Дикий Запад, к сестрам на ранчо.

Ханна случайно поймала взгляд мужа. Слейд отвернулся от окна и смотрел на нее предупреждающе. Он не собирался отпускать жену, и Ханна знала его намерение.

Она перевела взгляд на гостей, которые показались ей растерянными. Разговор не клеился.

Констанс осторожно наклонилась к Ханне.

– Думаю, у вас с мужем есть некоторые вопросы, которые вы желали бы обсудить без свидетелей. Мы с Дадли, пожалуй, пойдем…

– Сукин сын! – вдруг взревел Слейд. – Я понял, черт его возьми!

Дадли и его невеста подскочили, Ханна охнула. Слейд, неожиданно вышедший из транса, торопливо подошел к ней и присел рядом на одно колено, взяв ее руки в свои. Он принял такую позу, словно собирался сделать Ханне предложение, которого она не услышала перед свадьбой.

– Что такое, дорогой? – дрожащим голосом спросила Ханна.

– Все дело в Джонсе, Ханна! Вспомни, где он находился в тот день?

Ханна нахмурилась:

– Я не уверена… А в чем дело?

– Ты должна вспомнить. Ну же, милая, напряги мозги. Где он находился? – Слейд так сильно сжал ладони Ханны, словно подобное действие могло освежить ее память.

Гаррет обернулся к застывшему другу.

– Не уходите! Вы тоже должны все слышать.

– Да что такое? – Дадли потряс рыжей головой. – Кто такой Джонс?

– Один из четверых «янки» моей жены, – пояснил Слейд, чем еще больше запутал друга.

– А разве мы не все здесь янки? Мы же живем в Массачусетсе, – недоуменно уточнил Дадли.

– Так Ханна прозвала своих телохранителей. – Слейд снова пытливо взглянул на жену. – Так, где находился Джонс?

Ханна вздохнула и задумалась.

– Он сидел на скамейке. Сначала около дома, а потом, когда я пошла в парк, он пересел на скамейку ближе к выходу, почти возле улицы. – Ханна закивала, радуясь, что вспомнила. – Точно! Я помню, как охранники перевели меня через мостовую, и я обернулась. Джонс сидел и смотрел прямо на меня.

– Я так и знал! Гениально!

Дадли торопливо поднялся и прошел к окну, словно вид на улицу мог прояснить для него ситуацию.

– Я вижу ту скамью, – прокомментировал он. – И что в ней такого гениального?

– Ты не знаешь главного, – пояснил Слейд. – Произошедшее два дня назад не несчастный случай. На Ханну совершили покушение.

– Боже, ты хочешь сказать, в экипаже сидел Сайрус? – испуганно прошептал Дадли.

– Что ты! Сайрус не такой дурак. Наверняка он нанял какого-нибудь проходимца. – Гаррет потер нос, словно собираясь с мыслями. – Видишь ли, Дадли, меня уже два дня что-то терзало, какая-то смутная догадка. Я никак не мог забыть лицо возницы. Он смотрел прямо на Ханну, а в руке держал поводья. Лошади вовсе не понесли экипаж. Извозчик специально несся на Ханну.

Констанс с ужасом посмотрела на Ханну.

– Дорогая, тебе нельзя оставаться одной. Ни на минуту!

– Знаю. Я и не остаюсь теперь. Но жизнь Слейда в не меньшей опасности, чем моя.

– Дадли мне все рассказал, – призналась Констанс. – Надеюсь, вы не против?

– Наоборот, даже хорошо. Коль скоро ты станешь его женой, мы будем часто видеться. Ты имеешь право знать, что бывать у нас дома небезопасно. Если ты решишь поберечь себя, мы поймем.

– Да что ты такое говоришь? – возмутилась девушка. – Я ни капельки не боюсь Сайруса Уилтон-Хьюмса. Правда, его жена внушает мне трепет. Мне кажется, она страшный человек.

Ханна замерла.

«Не то же ли самое чувство я испытала, когда познакомилась с Пейшенс? Когда тетка смотрела мне в глаза, меня пронизывал ужас».

– Я так и не понял, что там с Джонсом, – вмешался Дадли. – Как он связан с историей покушения?

– Взгляни на ту скамью! – указал Слейд, подходя к окну. – В обязанность Джонса входит присмотр за домом, поэтому он не присоединился к трем янки, когда Ханна решила прогуляться.

– Пока твоя мысль мне ясна, – кивнул Дадли.

– Вот и славно. Слушай дальше. Джонс выбрал скамью, с которой отлично проглядывается парк. Более того, от места, где он сидел, до ограды, за которую зацепился плащ Ханны, – всего десяток метров. Значит, он мог броситься Ханне наперерез, когда она бежала от охранников. Он мог помочь ей отцепить от ограды плащ. И конечно, он мог вытащить Ханну из-под колес экипажа раньше, чем Кейтс бросился спасать ее, рискуя жизнью.

По спине у Ханны прокатилась ледяная капля пота. Дадли обвел взглядом всех присутствующих и подвел итог:

– Значит, Джонса на скамейке не было.

– Точно! – кивнул Слейд. – Однако он находился поблизости, потому что оказался первым, кто помог мне подняться.

– Помог подняться? А с тобой-то что случилось? – испугался Дадли.

Слейд выпятил подбородок, медленно заливаясь краской.

– Я упал в обморок, увидев, как лошади несутся прямо на Ханну, – мрачно ответил он. В его взгляде читался вызов.

Ханна закусила губу, понимая, как нелегко мужчине признаться в подобной слабости. Она украдкой посмотрела на Констанс – на лице у девушки отразилось восхищение.

Дадли не рассмеялся вопреки всеобщим опасениям. Он заложил руки за спину, поджал губы и сделал несколько шагов взад и вперед. Остановившись напротив Слейда, он ткнул ему пальцем в грудь.

– А скажи-ка мне вот что, – начал он, и Ханна закатила глаза, уже догадываясь, какая последует реплика. – Я не решался задать такой вопрос трепетным барышням, которые падают в обморок при малейшем поводе для волнения. Так вот, поскольку ты единственный известный мне мужчина, упавший в обморок, я хочу уточнить одну деталь. Надеюсь, мой грубый вопрос не потрясет тебя до глубины души и ты не лишишься чувств. – Глаза Слейда угрожающе заблестели. – Так вот, что ты чувствовал, когда упал в обморок на людях да еще шмякнулся прямо на землю? Очень больно? Или в тот момент уже ничего не чувствуешь?

– Помолчи, Дадли! – воскликнули одновременно Слейд, Ханна и Констанс.