Клыки Вселенной

Глава 9 СВЕРХОРУЖИЕ В ДЕЙСТВИИ

Даже на максимальной тяге кораблю требуется не меньше суток, чтобы преодолеть межзвездную бездну. «Янычар» резал ткань Вселенной на скорости четыреста световых, но узор созвездий не менялся. Во всяком случае, человеческий глаз никаких изменений зафиксировать не мог.

— Найти его будет практически невозможно, — мрачно изрек Инвар.

— Если верить трофейному компьютеру, корабль должен быть где-то рядом, — процедил Круль. Синтет насмешливо бросил:

— Если бы сами Кендако верили этим данным, их корвет не прочесывал бы соседний сектор.

Офицеры «Янычара» растерянно переглянулись, потом дружно повернули головы к синтету. Круль проговорил раздраженно:

— Дельный вывод. Но почему вы не сказали этого раньше?

Смутившись, Полиархинт пробормотал таким голосом, словно оправдывался:

— Полезные мысли имеют обыкновение запаздывать. Впрочем, и вы об этом не подумали.

— Он прав, — буркнул Берданов. — Эта история не нравится мне все сильнее. Большие корабли редко пропадают в мирное время.

У штурмана Клары появилось опасение: дескать, коварные кендако подставили свой фрегат, чтобы заманить земной корабль в сектор, где «Янычара» ждет ловушка. Женские домыслы отвергли, назвав несерьезными. Как сказал Круль, так ловушки не ставят: «волки» могли вообще не принять вызов и уйти — скорости бы хватило.

— Я скорее соглашусь с Инваром, — добавил капитан. — Если пропал линейный крейсер — значит, по нему выстрелили из чего-то очень мощного.

Кларисса хохотнула:

— Не забывай, это корабль Кендако. У них часто бывали проблемы с техникой.

— На линейных кораблях серьезных проблем не случалось даже у Кендако, — парировал Берданов. — Дело попахивает войной, к которой человечество совершенно не готово.

Синтет воспользовался удобным поводом блеснуть глубиной мысли и заявил: дескать, готовность к войне — фикция. Ни одно государство, начиная войну, не бывает к ней готово, сказал он. В лучшем случае, государство успевает подготовить свои Вооруженные Силы к предыдущей войне.

Поморщившись, Берданов посоветовал не повторять допотопные афоризмы, а найти решение, необходимое в данной ситуации. Полиархинт развел руками.

— Единственное решение, — проговорил он, — подогнать побольше кораблей и просканировать локаторами все пространство. Только успех все равно не гарантирован.

— Не гарантирован, — повторил Круль. — Это понимаю даже я, хоть и не обладаю супермозгом… Аварийный передатчик на «Неотразимом ударе», судя по всему, тоже не работает. А если работает, то не в этом секторе.

Берданов, который начинал злиться, убавил масштаб обзорного локатора и показал, где ведут поиск корабли Кендако — ни один из них не находился ближе сотни световых лет.

— Они прочесывают совсем другой сектор, — сказал пилот-оператор. — И только мы как последние кретины забрались черт знает куда!

Перебранка грозила вылиться во всеобщий обмен упреками, поэтому Кумран перестал слушать, сосредоточившись на собственных рассуждениях. Когда-то на семинаре по космологии он решал похожую, пусть и не идентичную, задачу и теперь пытался вспомнить правильное решение.

— Есть один вариант, — неуверенно сказал он наконец. — Пол, как изменяется структура суперструн под действием сильного выброса энергии?

Синт умолк на полуслове, недоуменно глядя на коллегу. Спустя секунду он ухватил идею Кумрана и пробормотал:

— Ты прав, если там стреляли из мощного средства, то структура должна деформироваться…

— Сможете обнаружить? — встрепенулся Круль.

— Только надо отключить тахионный двигатель, он создает помехи.

Весело проворчав:

— Никаких проблем, — Берданов провел курсором по монитору, нажимая нужные ярлыки. Столбик на индикаторе потребляемой энергии мгновенно упал почти до нуля, скорость «Янычара» тоже начала снижаться, вскоре оказавшись ниже светового барьера.

Полиархинт похлопал Инвара по плечу, намекая, чтобы юбиляр уступил место. Сев за пульт струнной тяги, синтет перевел аппаратуру в режим сканирования и задал режим поиска деформаций. Остальные сгрудились у него за спиной, почтительно разглядывая мельтешившие на голограммах линии, символы, цифры.

Поиск затянулся, но примерно через час локатор выдал дислокацию подозрительных мест, где струны скручивались противоестественным образом.

— Два участка расположены в пределах границ Айсбергов, — прокомментировал Кумран. — Зато третий — совсем рядом, одним прыжком доберемся.

— Будем надеяться, что корабль именно там, — угрюмо провозгласил Круль. — Потому как в пространство Айсбергов я не полезу.

Выбрав струну, проходившую рядом с деформацией, Полиархинт бросил «Янычара» через четырнадцать световых лет. Локаторы прощупывали окрестности, пытаясь отыскать чужой корабль или его обломки. Отраженные сигналы приходили в огромных количествах, но совсем не те, которые были интересны «волкам» и эльдорам: астероиды, блуждающие планеты, уплотнения межзвездного газа.

Панорама усыпанной звездами тьмы индуцировала лирическое настроение, и Кумран вдруг очень остро почувствовал, что попал на самую-самую границу изученных пространств. Немного в стороне протянулись звезды Кристаллидов-1, с другого борта лежала рыхлая и статичная держава Кендако. А прямо по курсу простирались обширные участки Галактики, куда до сих пор не проникли разведывательные экспедиции человечества и уж подавно не заглядывали Кендако и Тонхойра.

— Вас никогда не интересовало, что находится там, дальше? — осведомился, ни к кому конкретно не обращаясь, эльдор. — Я имею в виду — за пределами изученных секторов…

— Меня всегда интересовало, кто там находится, — признался Берданов. — Вроде бы Айсберги воевали с кем-то и сильно схлопотали. Больше они в том направлении не совались.

— Откуда вы можете знать?! — возмутился Полиархинт. — Разведка тех мест не проводилась.

— Не совсем так, — осадил его пилот-оператор. — Боюсь, вы не слишком осведомлены о действиях нашей разведки…

Старик поведал, что лет сорок назад корабли-разведчики Галактического Союза, наблюдавшие за соседними державами, не раз ловили осмысленные сигналы из зон, расположенных за владениями Айсбергов и Лендаванов. По некоторым верным признакам, там имелись разумные обитатели, а также крупные государства. Внешней активности эти существа не проявляли, однако вторжение Кристаллидов-1 отразили быстро и жестоко.

— Медленно деградирующие старые расы? — предположил синтет.

Берданов ответил, подмигивая:

— Не обязательно медленно, не обязательно деградирующие и не обязательно старые… А то, что они не интересуются нами, лишь говорит в пользу их разумности. — Старик улыбнулся. — Если бы Лео не прикрыл программу Передовых Рубежей, то с базы на Форпосте мы бы уже исследовали скопление Ласточкин Хвост.

— Почему именно его? — удивился синтет. — Вы верите слухам, будто там находился центр Империи Таимбра?

— Это были не только слухи! — отрезал пилот. — Ариманов, что-нибудь нашел?

— Пока нет.

— Ищи, — потребовал старик. — Ничего другого нам больше не остается. И не в том ли смысл жизни — искать и надеяться?

Он стал за спиной Кумрана, отслеживая манипуляции эльдора. Вероятно, «волк» остался недоволен, поэтому попросил подвинуться и сам взялся за дело. Указательный палец потер матовую мембрану сенсора, перемещая курсор по трехмерному полю монитора. Берданов раскрыл программу, названия которой Кумран никогда не слышал. Немного подумав, пилот задал параметры и нажал «Ввод».

Потом подошел к голограмме внешнего обзора и вдруг заговорил совсем о другом:

— Неизвестность всегда тревожит, ибо недостаток знаний чреват тяжелыми потерями. В начале века мы слишком мало знали о соседях, но быстро приобрели опыт двух галактических войн. Неудачный опыт — сначала нас поколотили Айсберги, потом — Тонхойра. Семьдесят лет назад мы снова ввязались в войну, смысла и необходимости которой большинство людей не понимали. Хотя наше вмешательство было неизбежно: не поддержи Земля союз Лендаванов и Кристаллидов-2 против альянса Айсбергов, Тонхойра и Кендако, судьба нашей цивилизации оборвалась бы уже в тридцатые годы.

Омоложенный «волк» покачал головой и продолжил после паузы:

— Мы пошли воевать, имея оружие, благодаря которому уже были биты в прошлые годы. Даже усиленные резонансные поля не защищали от кварковых боеголовок и гравитонных импульсов, а наши примитивные тахионные пушки стреляли от силы на световой час, с большим трудом пробивали хайферо-защиту, а когда пробивали, то не наносили серьезных повреждений. Черт побери, даже обычные лазеры и пучки антипротонов эффективнее, чем эта сверхсветовая дрянь!… Лишь в последний год войны появились крейсера класса «Гриф», с помощью которых человечество сумело выиграть несколько сражений, что позволило свести боевые действия вничью.

— Знаю, проходил в школе, — отмахнулся Кумран. — А потом президентом стал Хосе Танталов, под чьим дальновидным руководством были созданы мощнейшие виды оружия, и Галсоюз последовательно надрал задницу всем соседям.

— Кроме Айсбергов, — уточнил Берданов. — Вчерашний юбиляр просто не успел до них дотянуться.

Начался общий спор. Полиархинт, конечно, не мог позволить, чтобы столь важные проблемы обсуждались без его участия, но «волки» дружно заткнули синтета. Словно в старинном танго, нахлынули воспоминания о прекрасных временах, когда человечеством, подобный грозному духу, правил величайший из диктаторов. Кто-то даже стал рассказывать — под громкий хохот Инвара — анекдоты про Танталова.

В разгар этого праздника души раздался совершенно неуместный вопль Кумрана:

— Угомонитесь же наконец! Я нашел его!

— Где он?! — рявкнул, бросившись к монитору, Круль. — Да, действительно похоже.

Большой предмет правильных очертаний находился совсем рядом — ближе светового года. На сверхсвете «Янычар» домчался туда за пять часов.

Линейный крейсер Кендако не подавал признаков жизни и беспорядочно вращался вокруг безумно прочерченных осей.

— Старое барахло, — пробормотал Берданов. — Наши «фельдмаршалы» были вдвое длиннее.

— Кендако, — лаконично бросил Круль. — Что с них взять.

Заглянув в каталог «Джейн», Кумран узнал, что «Неотразимый удар», классифицированный как «быстроходный корабль для сражений», был построен после войны 2363 года, в ходе которой силы Галактического Союза полностью уничтожили боевой флот Кендако. Корабль имел массу около ста пятидесяти килотонн, имел на вооружении восемь тахионных пушек, бивших на половину светогода. Эльдор не смог сдержать улыбки — орудиями такой мощности Галсоюз оснащал свои легкие крейсера. Линейным кораблям полагалось иметь артиллерию раза в три-четыре мощнее.

Разбитый корпус напоминал длинный брусок прямоугольного сечения, на гранях которого размещались орудийные башни разного калибра, торпедные аппараты, казематы, а также служебные и агрегатные надстройки. Корма оказалась неповрежденной, но в носовой части зияла колоссальная пробоина. Собственно говоря, носовая часть корабля вообще отсутствовала — то ли была оторвана, то ли аннигилирована.

— На торпеду не похоже, — заметил Матвей Рубашников. — Есть соображения — чем его так?

— Кто знает, тех здесь нет, — откликнулся Инвар.

— Не отвлекайся, — шикнул Круль.

Командир, пилот и штурман осторожно подводили «Янычара» к разбитому корыту мохнатых. Когда дистанция сократилась до километра с небольшим, Кларисса свирепо выругалась, а Берданов сильно стукнул пятерней о подлокотник.

— Думаете, не сможем пристыковаться? — сообразил Кумран.

— Масса у нас маловата, — со вздохом ответила Кларисса. — Если стукнемся — отшвырнет и покалечит. Не стоит рисковать.

Капитан сказал в микрофон:

— Внимание экипажу. Пристыковаться к аварийному кораблю и погасить его инерцию не удалось. Отправляем на борт десантную группу. Со мной пойдут канонир Рубашников, инженер Бест…

— Меня, конечно, не возьмут, — печально вставил Инвар.

— А я бы размялся, — громко сообщил Кумран. Покосившись на него, Круль продолжил:

— … И пилот-инструктор Ариманов. На время моего отсутствия старшим остается пилот-оператор Берданов.

С близкого расстояния стали понятнее характер и масштабы разрушений, полученных «Неотразимым ударом». Неизвестный фактор, уничтоживший носовое закругление корпуса, пробил глубокую дыру, которая достигала, постепенно сужаясь, кормовых отсеков.

— Ни гравижгут, ни гамма-боеголовка, ни лазер, ни тем более тахионный луч такого сделать не смогли бы, — уверенно заключил Матвей. — Что скажешь, оружейник?

Кумран промычал что-то неопределенное. Он тоже был в растерянности. Каждый тип боевого оружия наносит вполне определенные повреждения, характер которых хорошо известен специалистам. А тут — ничего похожего ни на что знакомое. Даже очень мощный луч антипротонов не оставил бы таких ровных краев.

Криво улыбнувшись, он произнес:

— Такое впечатление, будто ребенок взял пластмассовую модель корабля и насадил на раскаленный металлический конус.

— Похоже, — согласился Круль. — Значит, ты тоже считаешь, что известными видами оружия такую дыру просверлить нельзя?

Эльдор машинально кивнул, но дотошность взяла верх, и он уточнил:

— Ну, вообще-то есть один способ. Узким пучком античастиц аккуратно, участок за участком, выжигать дыру, постепенно расширяя и углубляя. Только это пришлось бы делать слабым лучом и с небольшого расстояния.

Оставшийся на «Янычаре» синтет насмешливо сказал:

— А чем занимался в это время экипаж? Даже кендако не подпустили бы посторонних на сверхкороткую дистанцию.

Остальные заулыбались. Кумран раздраженно высказался: дескать, он вовсе не утверждал, что именно так и было, но других способов причинить подобные разрушения не существует. На это Полиархинт посоветовал не строить гипотез, а взять образцы поврежденных участков — наверняка конструкционные материалы хранят следы воздействия примененного оружия.

Круль раздраженно процедил сквозь стиснутые зубы:

— Реализуется старый кошмар — кто-то обзавелся суперпушкой, о которой мы ничего не знаем. А вариант с малым излучателем антипротонов сработал бы, но лишь в одном случае — если экипаж был заранее убит другим оружием.

— Применить две разные пушки по одному кораблю — несерьезно, — откликнулся Матвей.

Не ответив, капитан приказал пилоту войти в пробоину, однако Кумран медлил. Покореженный корпус, неторопливо вращаясь, обратил к людям боковую грань, усеянную обширными вмятинами. Мощным ударом была буквально вдавлена в борт массивная артустановка среднего калибра.

— А вот это знакомо, — сказал Max. — Гравитонный импульс.

— Именно так. — Кумран недоумевал все сильнее. — Значит, все-таки использовано два разных типа оружия. Но зачем?

— Мало ли зачем… — Капитан прокашлялся. — Например, сначала повредили корабль, выстрелив издалека новым средством, а потом подошли поближе и добили гравитонами… Хватит болтать, парень. Иди на стыковку.

Киберпилот синхронизировал аварийно-спасательную капсулу с нервно вращающимся «Неотразимым ударом». Теперь, когда оба аппарата были неподвижны относительно друг друга, Кумран осторожно двинул капсулу на сближение, ввел в пробоину, подработал вплотную к уцелевшим конструкциям и прицепился гравимагнитным захватом к палубе разрубленного отсека.

Уцелело всего две переборки. В обеих имелись люки: один вел в сторону внешнего корпуса, другой — в глубину корабля. Инженер Бест выдвинул манипулятор и отрезал струйкой плазмы квадратный метр переборки, бесполезно торчавшей в пустоту. Добычу, предположительно носившую следы воздействия неизвестного оружия, Тим убрал в грузовой отсек. Затем, сменив насадку манипулятора, потянулся к замкам люка.

— Не спеши, — остановил его Круль. — Надо сначала изолировать эту развалину — вдруг внутри остался воздух.

Силовое поле отделило уцелевшую половинку отсека от космического вакуума. Спустя минуту с небольшим распахнулся люк, открыв вход в башню главного калибра.

— Воздух есть, — прокомментировал инженер.

— Все равно пойдем в скафандрах, — строго сказал капитан.

Башня оказалась просторным помещением, четверть которого занимал орудийный казенник — связка шестигранников в метр поперечником каждый. Здесь же плавал невесомый труп артиллериста. Кендако был одет в форменные штаны и майку с короткими рукавами.

— Бардак, — проворчал Круль. — Дисциплина начинается с мундира, а здесь этим даже не пахнет. Не удивительно, что противник застал их врасплох.

Рубашников пробормотал:

— Отчего он погиб? Воздух есть, коробка с запасом жратвы на месте…

— Упакуем в контейнер, а разбираться будут умные люди на базе, — изрек капитан.

Кумран сбегал в капсулу, приволок герметичный контейнер. Труп уложили в ящик, заплавив все щели узкой струйкой плазмы. После этого Матвей заявил, что останется в башне и постарается снять с пушки некоторые важные детали.

— Валяй, — разрешил Круль. — А мы поищем компьютеры.

Внутренние отсеки почти не пострадали, но экипаж погиб поголовно, причем повреждений на трупах видно не было. Лишь вокруг ноздрей, в ушах и на губах засохла фиолетовыми пятнами кровь. Большинство мертвых кендако, как и артиллерист из рубки, были одеты не по форме, что не прибавило почтения к мохнатой расе.

Рубка оказалась уничтоженной, но удалось найти резервный пункт управления. Бест подключился к электронной памяти линейного крейсера, надеясь скачать записи о последних событиях. Пока его переносной компьютер напрягался, взламывая входные пароли, инженер глубокомысленно проговорил:

— Редкое везение — пройди луч на десяток метров ближе к оси корпуса, и разнесло бы реактор. А теперь мы имеем сравнительно безопасные обломки.

— Поздравляю, — нервно буркнул Кумран, уставший отталкивать летучих мертвецов. — Действительно очень удачно.

Сильнее всего ему хотелось поскорее покинуть эти набитые трупами руины. По натуре своей Кумран был человеком впечатлительным и не слишком отважным. Лучше всего он чувствовал себя дома — на диване, перед телевизором. Сейчас же, когда дом был чрезмерно далеко, Кумран предпочел бы оказаться на «Янычаре» — под защитой орудий, брони и гиперонных экранов.

— Твои поздравления как раз кстати. — Бест усмехнулся. — Мах, инфа стерта начисто. Похоже, каким-то излучением.

Под возмущенную брань спутников инженер стал собирать кристаллы голографической памяти, на которых кендако хранили свои программы, порнофильмы, игры и все остальное, что принято записывать цифровыми кодами. Это дело грозило затянуться, поэтому Кумран предложил не тратить время на осмотр, а сразу отбуксировать корабль на земную базу.

— Сколько будем добираться? — поморщился Круль. — Год или все-таки меньше?

— Лишний груз не сильно влияет на скорость струнника. Крейсер доведем за пару дней. А будь у нас движок чуть помощнее, можно было бы хоть целую планету потащить.

Скептически подвигав бровями, Круль переговорил с Полиархинтом, и тот подтвердил, что струнник способен выполнить подобную операцию. Однако капитан продолжал сомневаться и посоветовался с Инваром. Похоже, бывший полковник Берданов считался в этом экипаже высшим авторитетом — после его согласия Круль без раздумий решил попробовать.

Увы, они не успели. Берданов разочарованно предупредил:

— Мах, возвращайся. Приближается легкий крейсер Кендако.

— Собирается напасть?

— Не похоже и не должен… Кораблем командует наш старый приятель капитан 2-го ранга Фашшим.

Повернувшись к эльдору и Бесту, Круль прошипел:

— Времени в обрез. Ищем копию бортжурнала!

Осмотрев оборудование отсека, Кумран бросился к устройству, которое должно было записывать оперативную информацию на сверхпрочный диск. Эльдор был потрясен, обнаружив пустой рекордер.

Отряд одетых в скафандры кендако застал людей в состоянии сильнейшего расстройства чувств.

— Привет, Мах, — сказал Фашшим. — Вы успели снять копию с путевых документов или украли сам бортжурнал?

— Если бы! — буркнул Круль. — Привет, Фашшим.

Узнав о пропаже журнала, кендако суровым тоном заметил, что экипаж «Неотразимого удара» славился разгильдяйством, но такого, чтобы забыли вставить диск, случиться не могло. К тому же, добавил капитан 2-го ранга, в этот рейд на линейном крейсере пошел знаменитый «ястреб» и бывалый служака адмирал Чахмаш, при одном имени которого дисциплина подтягивалась на ступеньку-другую.

Насчет дисциплины на этом корабле у людей сложилось собственное мнение — несмотря на присутствие свирепого флотоводца, экипаж слонялся по кораблю, не слишком ревностно блюдя уставные требования. Да и в орудийной башне вместо положенного дежурного расчета находился всего один канонир.

— Вариантов немного, — резюмировал Круль. — Либо диск забыли вставить, либо нападавшие проникли на корабль и забрали бортжурнал.

— Либо диск унес кто-то еще, — уточнил Фашшим. — Например, твоя банда.

— Собирались, — не стал отпираться Круль. — Но диска не было. Нас опередили.

— Придется поверить. — Кендако заговорил официальным тоном:

— Полагаю, вы не сможете объяснить, каким образом оказались на «Неотразимом ударе», опередив поисковые отряды нашего флота. Поэтому вынужден просить вас покинуть аварийный корабль. Надеюсь, вы не успели изъять ничего ценного?

Прикоснувшись рукавицей к нагруднику скафандра, «волк» произнес:

— Только кусок обшивки. Нас интересуют поражающие факторы неизвестного оружия.

Он деликатно умолчал об уничтоженном фрегате «9-3» и переправленных на «Янычар» трофеях вроде мертвого кендако, орудийного зарядника и сотни набитых информацией дисков.

— Все равно не смогу проверить, — печально сказал Фашшим. — Вы же не впустите моих парнишек на свой корабль.

— Ты догадлив, — восхитился Круль. — Последний вопрос, дружище. «Неотразимый удар» совершал обычный тренировочный полет или выполнял специальное задание?

Кендако засопел, потом сообщил под большим секретом: линейный крейсер был направлен для демонстрации силы в сектор, где в последнее время проявляют нежелательную активность не только Кристаллиды-1, но даже живущие вдали от этих мест люди-атланты. Решивший уйти в большую политику адмирал Чахмаш собирался таким образом приподнять собственный рейтинг.

— Три дня назад Чахмаш передал, что айсберги разбежались, заметив вдали «Неотразимый удар», и что сектор отныне безопасен, — сказал Фашшим. — Вчера вечером командир линейного крейсера сообщил, что они возвращаются, но ровно в полночь корабль не вышел на связь. Несколько часов назад, когда он пропустил очередной сеанс связи, нас послали на поиски.

Рывок вдоль суперструны унес «Янычара» в сторону родных границ. Рассчитав следующий отрезок маршрута, синтет переместил корабль в новую точку, после чего сказал:

— Капитан, ваш приятель привирает. По его рассказу выходит, что кендако начали искать «Неотразимый удар» всего девять часов назад, но перехваченный нами фрегат получил известие о пропаже линейного крейсера чуть ли не позавчера.

— Представьте себе, мы тоже заметили эту нестыковку, — вежливо сообщил Круль.

Инвар добавил, сделав печальное лицо:

— Военные органически не способны говорить правду. Впрочем, убедительно врать они тоже не научились.

«Волки», которые сами когда-то носили военные мундиры, дружно засмеялись, одобрив юмор неформального лидера. Только синтет пыжился с недовольным видом.

— Вас что-то беспокоит? — участливо поинтересовалась Кларисса.

— В истории с «Неотразимым ударом» не сходятся концы, — произнес, нахмурившись, Полиархинт. — Слишком уж много красиво сфабрикованных обстоятельств. На борту нашего корабля, случайно обнаружившего аварийный крейсер, случайно же оказались посторонние лица вроде нас. Утечка информации о сверхоружии гарантирована.

Недоуменно посмотрев на синтета, Круль осведомился: что, мол, тот имеет в виду. Вместо Полиархинта ответил Инвар:

— Он хочет сказать, что обстоятельства выглядят неестественно и наводят на подозрение о провокации. Полностью согласен, но не могу понять — кто и с какой целью затеял эту провокацию.

Подумав, Круль признал:

— Возможно, вы и правы. Но когда я увидел эти пробоины… Показалось, будто сработало оружие, о котором я мечтал. Будь я конструктором — наверняка сделал бы именно такое. Это же мечта любого военного — ударить насмерть и исчезнуть. Оружие чистой победы…

— Хорошее оружие — немало, — согласился Берданов. — С другой стороны, мощь оружия компенсирует слабость солдат. В старину исход сражения решали физическая сила, опыт и мастерство бойцов — побеждал тот, кто лучше владел мечом. Прогресс избавил нас от этой несправедливости, дав новую несправедливость: теперь самый бездарный солдат, вооруженный бластерным дезинтегратором, без труда перемолотит роту самых искусных меченосцев.

— Загибаете, — засмеялся Кумран. — Плохому солдату даже самое лучшее оружие не поможет.

— В таком случае его нельзя называть солдатом, — отрезал Берданов.