Ключ к пониманию произрастания растений и человеческой жизни

Ты смущена, подруга, смешеньем тысячекратным

Этих, заполнивших сад, густо растущих цветов;

Множеству ты внимала имен, в твой слух беспрестанно

Диким звучаньем они входят – одно за другим.

Образы все – и подобны, и каждый от прочего все же

Разнится: в их кругу тайный заложен закон,

Скрыта загадка святая. О, если бы мог я любимой

В проникновенных словах тайну немедля открыть!

Пусть наблюдает теперь, как исподволь, мало-помалу

Вверх растение шло, цвет образуя и плод.

Произрастает оно из семян, лишь тихие недра

Плодотворящей земли в жизнь отпускают его,

Чтобы лучам светила, святого в извечном движенье,

Вверить нежнейший состав листьев, начавших расти.

Скромно сила спала в семенах; и прообраз начальный,

Замкнут в себе, лежал, под оболочкой согбен.

Корень, лист и росток бесцветны и полуразвиты;

Так незаметную жизнь холит сухое зерно,

Пухнет, кверху стремясь, доверясь благостной влаге,

Вот внезапно встает из окружающей тьмы.

С виду прост еще появленья первого облик, Так означает себя между растений дитя.

Вскоре затем пробившись, дальнейший побег обновляет,

Узел к узлу выводя, образ, возникший сперва.

Все ж он неодинаков; родится, разнообразно

Скроен – видишь ли ты, – каждый дальнейший листок:

Шире, либо зубчатей, раздельней в конце или в долях, Сросшись, гнездились досель в органе нижнем они.

Определенное так выступает впервой совершенство,

Коим у многих пород милая изумлена.

В частых жилках, в зубцах, на тучно упитанной плоти,

Кажется, пышный побег волен расти без конца.

Здесь-то люгучей рукой сложенье сдержит природа,

Чтоб к совершенству его нежно направить потом.

Меньше соку она по суженным гонит сосудам,

Нежность хлопочущих сил формой запечатлена.

Медленно ток от краев развитых прочь отступает,

Жилка у черенка обрисовалась полней.

Но, безлиствен и скор, вздымается стебель нежнейший Образ дивный возник, взоры влекущий к себе.

Вкруг кольцом один к другому расположился

В большем иль меньшем числе листиков сходственных строй

Плотная, вкруг оси, образуется чашечка тайно,

Выпустит венчик цветной, жаждая высшей красы.

Так природа цветет в высоком полном явленье,

Член за членом творя в строгой чреде степеней.

Снова ты в изумленье, когда над постройкой из листьев

Разнообразных встает, зыблясь на стебле, цветок.

Роскошь, однако, хранит зарок творенья другого:

Да, окрашенный лист чует Всевышнего длань.

Вот сжимается он проворно; нежнейшие формы

Силятся парно расти, чтоб сочетаться затем.

Друг подле друга стоят в обнимку нежные пары,

Много строится их перед святым алтарем.

Резвый парит Гимен, и дивные благоуханья,

Густо и сладко струясь, все оживляют вокруг.

Пухнут врозь теперь ростки, несметные счетом,

Бережно в чреве сокрыв плод набухающий свой.

3десь замыкает природа кольцо из сил вековечных,

Но приобщиться спешит новое тотчас к нему,

Так что крепкая цепь до скончания века продлится,

В целом все оживит так же, как всякую часть

Взор, любимая, кинь теперь на пестрые сонмы, Их мелькание впредь с толку тебя не собьет.

Каждое нынче растенье твердит о вечных законах,

Внятней и внятней с тобой каждый цветок говорит.

Если ж твой взор искушен в письменах священных богини,

Их ты признаешь везде и в измененных чертах.

Робко ль ползет червячок, деловито ль бабочка вьется,

Сменит ли сам человек образ, каким наделен.

О, припомни тогда, как первый зародыш знакомства

Вырос невидимо в нас, милым обычаем став,

Как в глубинах душевных окрепшая дружба раскрылась,

Как, наконец, Амур создал цветы и плоды

Вспомни, как в разных чертах, раскрывшись тихо, природа

Поочередно дала образы чувствам живым.

Радуйся также и дню настоящему! Близко святая

Наша любовь к плоду высшему – общности чувств,

Общности взглядов, чтобы, в воззренье, согласном и стройном,

Связь упрочив, чета мир высочайший нашла.[8]