Ключ от чужой двери

4

— Пора вставать, Митчелл.

Натали с трудом разлепила веки. На пороге ее спальни стоял Алекс Гринфилд, ослепительно красивый в темно-синем костюме в полоску и излучающий властность и уверенность. Еще не придя в себя, Натали подумала, что это ей снится, но внезапно вспомнила вчерашние события и покраснела от корней волос до кончиков пальцев на ногах.

Губы Гринфилда сложились в понимающую усмешку.

— Четверть восьмого, Митчелл. Завтрак в восемь. Я позволил вам спать до последнего.

— Спасибо, сэр, — наконец обрела дар речи Натали.

Он еще несколько мгновений смотрел на нее, после чего одобрительно кивнул и вернулся в гостиную. Интересно, как должна выглядеть женщина на следующее утро после близости с великим Гринфилдом? — задумалась Натали.

Вылетев из постели, она заторопилась в ванную. В зеркале отразилась спутанная грива темно-каштановых волос, разрумянившееся лицо, на котором не читалось никаких следов усталости, и блестящие глаза, почему-то казавшиеся больше, чем есть на самом деле.

Натали строго напомнила себе, что не должна забывать о гордости, достоинстве и самоуважении. Тем не менее весьма любезно со стороны Гринфилда дать мне выспаться, подумала она, пряча волосы под резиновую шапочку. Неужели он хоть немного думал обо мне? С другой стороны, возможно, Гринфилд просто не испытывал необходимости в моем присутствии?

Я не имею права обманывать себя, считая, что понимаю подтекст поступков Алекса по отношению ко мне. По крайней мере, они не имеют ничего общего с душевной привязанностью. Четыре года я полагала, будто таковая связывает меня с Томасом, — и что получила взамен? Предательство, вот что! И унижение.

Теперь я поступила иначе. Сознательно дала использовать себя новому боссу, но и сама использовала его. Здесь мы оказались на равных. Я тоже в когорте победителей.

Натали повернула ручку душа и ступила под обжигающие струи. Тело вспомнило предыдущую ночь, когда она намыливала его.

Две ночи, сказал Гринфилд.

Я не отказалась бы от еще одной ночи с Алексом, призналась себе Натали. Пусть я веду себя с откровенным бесстыдством, но неужели хоть раз в жизни женщина не может позволить себе случайный роман? В пользу этого свидетельствует хотя бы то, что я не испытываю никаких угрызений совести.

С другой стороны, лучше не рассчитывать, что мне достанутся целых две ночи. Надо довольствоваться полученным и не ждать милостей, тогда не придется испытать разочарование.

Довольная, что выработала правильный взгляд на ситуацию, Натали выключила душ, докрасна растерлась полотенцем и принялась ваять облик образцовой секретарши.

Через двадцать минут она появилась в гостиной с аккуратной, до последнего волоска забранной в узел на затылке прической и с безукоризненным макияжем. Кончик носа оседлали очки. Трехсотдолларовое красное платье, линии которого подчеркивали идеальные пропорции фигуры, лаковые туфельки на высоких каблуках смотрелись великолепно.

— Я готова, сэр, — сообщила она Гринфилду, стоящему спиной к ней.

Босс неторопливо обернулся, сохраняя на лице выражение глубокой сосредоточенности, и, буравя Натали требовательным взглядом, процедил:

— Полагаю, вы понимаете, какое вам оказано доверие, Митчелл.

Гордость заставила Натали стиснуть зубы и промолчать. Неужели Гринфилд думает, будто я буду болтать налево и направо, что побывала с ним в постели? Возмущенно сверкнув глазами, Натали все же взяла себя в руки и ограничилась привычным:

— Да, сэр.

Он удовлетворенно кивнул.

— Сегодня, Митчелл, я решил вести свою игру. Очень важно, чтобы никто не догадался о стратегии, которую мы вчера выработали в памятной записке. Мы должны вести себя с предельной осторожностью, чтобы никто не усомнился в искренности наших намерений. И в самый подходящий момент мы выложим карты. Вы все поняли, Митчелл?

— Да, сэр, — пробормотала она.

Бизнес. И только бизнес! Оказывается, Гринфилда совершенно не беспокоит, узнает ли кто-нибудь из компании, как он тут с ней «расслаблялся».

— Не сомневайтесь, сэр, — заверила Натали.

Гринфилд кивнул, будто и не ожидал иного ответа. Его взгляд скользнул по ее груди, бедрам, ногам и снова вернулся к лицу, на этот раз полный искреннего одобрения.

— Прекрасное платье, Митчелл. — Его губы сложились в чарующую улыбку, от которой все попытки Натали казаться собранной и невозмутимой сразу же провалились. — У вас есть чувство стиля.

— Вы очень любезны, сэр.

— Вы и в самом деле считаете, что я любезен? — Он саркастически вскинул бровь.

— О, сэр, это обычный секретарский подхалимаж. Издержки профессии. Любезность среди ваших достоинств занимает одно из последних мест.

Очевидно не веря собственным ушам, Алекс уставился на дерзкую служащую и тут же расхохотался. В этот момент он был настолько хорош собой, что Натали только отчаянно молила бога, чтобы он дал ей силы противостоять обаянию Гринфилда. Наконец Алекс перестал смеяться, хотя в глубине его глаз продолжали плясать веселые чертики.

— Митчелл, ваш словарь обогащается не по дням, а по часам. Пора завтракать. День обещает стать утомительным.

— Да, сэр, — согласилась Натали, довольная собой.

Мне снова удалось удивить Гринфилда, мысленно она поставила себе еще одну галочку. И теперь пусть попробует недооценить меня!

В ресторане гостиницы был организован шведский стол, хотя можно было сделать заказ и официанту. Именно так Алекс Гринфилд, конечно, и поступил, усевшись за столиком. Маяться в очереди к стойке, очевидно, не его стиль. Натали же вполне устроил широкий выбор круассанов и фруктов. В очереди к ней присоединился Николас Бримсон.

— Как дела, дорогая?

— Прекрасно, Ник, — заверила Натали. И действительно, она не сделала ничего, что могло бы плохо отразиться на репутации Бримсона.

— Какое у нас расписание на сегодня?

Вопрос прозвучал совершенно естественно. Но Натали слишком хорошо знала Бримсона, чтобы обмануться насчет его тактики прощупывания. Она оказалась в щекотливой ситуации: с одной стороны, надо соблюсти обещание, данное Алексу Гринфилду, который просил ее держать язык за зубами. С другой, ей предстоит вернуться к Нику. Вывод: следует проявить наивысшую изворотливость.

— Я думаю, нас могут ждать кое-какие сюрпризы. — Она улыбнулась.

— Например? — с насмешливым удивлением вскинул брови Бримсон.

Натали склонилась к шефу с видом заговорщика.

— Если вам удастся вызвать мистера Гринфилда на откровенный разговор, может, вы поделитесь со мной его тайнами? Пока он все держит при себе. Я и сама не знаю, каков будет его следующий шаг.

Она вывернулась!

— Догадываюсь, что ты имеешь в виду, — хмыкнул Бримсон. — Держись и дальше, Натали. Только…

— …Ничего не напутай, — закончила она за него.

— Продолжай в том же духе, дорогая. Не теряй бдительности. Александр Гринфилд, конечно, великий человек, но в случае твоего промаха он и мокрого места от тебя не оставит.

Совет Бримсона был продиктован дружеской заботой, Натали оценила это.

— Не беспокойся, Ник. Я отвечаю за себя.

— Не сомневаюсь. — Взгляд Николаса стал лукавым. — Гринфилд даже не подозревает, какое сокровище ему досталось.

— А ты ему не рассказывал? — нахмурилась Натали.

— Некоторые вещи, дорогая, каждый должен выяснять для себя сам, — серьезно изрек Бримсон.

Это правда, подумала Натали. Нет никакого смысла расписывать, на что ты способна. Лучше наглядно продемонстрировать свои таланты.

Они расстались и направились каждый к своему столику. Гринфилд уже поглощал яичницу с ветчиной. Своей очереди дожидались сосиски, салат из помидоров и грибное рагу. Ничего себе аппетит, удивилась Натали.

Утреннее совещание шло ни шатко ни валко. Похоже, Гринфилд полностью смирился с поражением. Пока его подчиненные отчаянно сражались, до хрипоты отстаивая свою точку зрения, Алекс рассеянно поглядывал по сторонам. Когда японская делегация выдвигала какие-то предположения, он лишь вяло кивал.

Вскоре стало ясно, что переговоры закончатся раньше, чем предполагалось. Учтивые японцы загнали их в угол, положили на лопатки и обезоружили, и традиционные вежливые обороты в речах договаривающихся сторон парили в воздухе, подобно грозовым тучам.

Затем Гринфилд высказал своему основному оппоненту Ихиро Окимото предположение, относительно проекта, имеющее лишь косвенное отношение к основной сделке. В этот момент Натали почувствовала, как Алекс слегка напрягся. Затем он стал по-прежнему рассеянно рассматривать собеседников.

После ланча обнаружилось, что японская делегация переключилась на другой проект, в котором Гринфилд был действительно заинтересован. Только по окончании переговоров Натали смогла оценить выработанную Алексом тактику. Она восхищалась его изобретательностью, которая позволила добиться желаемого результата.

Гринфилд обошел препятствие, возникшее на его пути. Терпеливо дождался, пока на стол лягут все карты, и сделал единственный выигрышный ход. Завершая комбинацию, Алекс изящно обвел вокруг пальца своего основного оппонента, которому пришлось признать победу Гринфилда.

Натали и раньше знала, что ее босс — незаурядный бизнесмен, но только сейчас поняла почему. О каком-либо равенстве с ним не могло быть и речи. Он играет не в ее лиге. Она могла веселить его, удивлять по разным мелким поводам, могла даже оставить о себе приятные воспоминания в каком-то уголке его памяти, но не больше.

Для постоянных отношений Алексу Гринфилду, естественно, нужна женщина, равная ему… Такой, к примеру, была Элен. А секретарша есть секретарша. Конечно же, Гринфилд никогда больше не уделит ей внимания. Натали понимала, что совершенно случайно ей выпал счастливый билет разделить с ним небольшой этап жизни.

И этот этап еще не закончился.

Может, сегодня вечером… Но, наверное, Гринфилду уже не надо искать забвения в сексе. Он выиграл!

Радость победы на переговорах разделили с Гринфилдом коллеги, которые гурьбой проводили босса до коттеджа и зашли выпить за победу. Натали пришлось исполнять роль хозяйки и следить, чтобы у всех были полные рюмки.

Импровизированный фуршет прошел весело. Алекс казался очень довольным. Натали не сомневалась, что обладание ни одной женщиной не могло бы дать ему такого ощущения победы, как выигранное сегодня сражение. Ее, однако, удивило, что после фуршета Гринфилд никого не пригласил отправиться на прогулку. Они пошли вдвоем.

— Прекрасный вечер, Митчелл, — заметил Алекс. — В этой части Америки самые яркие звезды в мире.

— Да, сэр. Примите мои поздравления с сегодняшним успехом, сэр, — совершенно искренне сказала Натали. — Сейчас ваша звезда в зените.

— Нам повезло, Митчелл. Вот и все. Нам просто повезло.

— То-то вы полночи работали, — поддразнила Натали, — чтобы вам повезло.

— Да, это помогло, Митчелл. Я всегда придерживаюсь правила: чем больше ты работаешь, тем чаще к тебе приходит удача.

Наступило молчание. Вокруг царила тишина, полная спокойствия и тепла… Как легко сейчас отдаться во власть бессмысленных фантазий, подумала Натали. Рука Алекса погладила ее ладонь и крепко сжала пальцы. Сердце ее зачастило. Натали решилась задать вопрос, который не давал ей покоя.

— Что испытываешь после… — Она замялась в поисках подходящих слов.

— Ну же!

— …после такой победы, как сегодня?

Алекс, насмешливо фыркнув, не торопился с ответом. Он снова уставился на звезды, и Натали подумала, что этот человек бросает вызов всей Вселенной, и сразу же пожалела о своем вопросе.

— Сначала восторг и торжество… — все же заговорил Гринфилд тихим и хриплым голосом.

— Могу себе представить, — подбодрила она его откровенность.

— …но почти сразу же возникнет чувство какого-то странного опустошения, которое трудно описать… Что-то вроде бездны.

— Почему? — удивилась Натали.

— Очевидно, главное — путь к цели, а не сам результат как таковой, — Гринфилд вздохнул. — Что мне делать дальше? Продолжать заключать сделки — все крупнее, все денежнее? — Он пожал плечами. — Окружающие считают очень важным то, что я делаю, но меня порой обуревают сомнения. Я пытаюсь понять, нет ли в этом мире чего-то более важного, что прошло мимо меня.

Натали задумалась. Но поторопилась ли она с осуждением Александра Гринфилда? Ведь перед ней не машина для добывания денег, а обыкновенный человек, который, как и все, стремится к счастью.

— В чем дело, Митчелл?

— Сэр?

— Вы мне чуть не сломали пальцы.

— Прошу прощения, сэр.

Она тут же убрала бы руку, но Алекс не позволил. Пальцы его стали гладить ее ладонь, что отнюдь не успокоило Натали. Как это ни было глупо, но она продолжала надеяться, что окажется ему нужна и этой ночью.

— Что у вас на уме, Митчелл?

— Я думаю о ваших словах, сэр, — честно ответила Натали.

— Ну и?.. — Гринфилд бросил на нее сардонический взгляд. — Так как же человек должен строить свою жизнь, Митчелл? Одарите меня своей мудростью.

Его насмешливый голос был полон сарказма, и Натали это не понравилось. Их весовые категории несравнимы, но ее жизнь столь же важна для нее, как для Гринфилда — его.

— Сомневаюсь, что вы готовы услышать мой ответ, сэр, — отважно сказала она. — Может, через несколько лет подготовки…

— Оставьте покровительственный тон, Митчелл, — раздраженно бросил Алекс. — Он вам не идет.

Так же, как и тебе, возмущенно подумала Натали. Великий Гринфилд, несомненно, заслуживает преклонения, но это не дает ему права пренебрежительно относиться к другим людям.

— Да, сэр, — покорно согласилась она вслух.

— Посмотрите на безграничную Вселенную, Митчелл, — скомандовал Алекс. — Проникнитесь ею. Неужели вы не чувствуете себя крохотной песчинкой в огромном мире?

— Нет, сэр. — Натали совершенно не интересовала Вселенная. Ей нужно было только одно — жить рядом с человеком, который любит ее.

— Почему же нет, Митчелл? — удивился Алекс.

— Мне не надо смотреть на звезды, чтобы почувствовать свою ничтожность, сэр, — ядовито произнесла Натали.

Гринфилд коротко хмыкнул и пробормотал:

— Мне нравится ваша манера выражаться, мисс Митчелл.

От удовольствия у Натали даже мурашки пошли по коже. Он назвал ее «мисс»… Натали подумала, получит ли она когда-нибудь право называться «миссис», и тут же ее настроение вновь упало.

Тем временем они подошли к коттеджу. Внезапно Алекс приподнял Натали и поставил на нижнюю ступеньку веранды. Они оказались с ним лицом к лицу. Гринфилд деловито снял с нее очки и засунул их в свой нагрудный карман.

Когда он поцеловал ее, в голове Натали не осталось ни одной мысли, все захлестнула чувственная волна. Алекс крепче и крепче прижимал ее к себе, и Натали страстно отвечала на его желание, которое он и не собирался скрывать.

Да, Гринфилд действительно имел в виду две ночи.