Ключ от твоего дома

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Гарретт не знал, что хуже. Видеть, как Эйли плачет или как она пытается делать вид, что все хорошо. Наблюдать и то, и другое было невыносимо больно.

Он сидел на кожаном кресле с ноутбуком на коленях и смотрел, как Эйли, сидя напротив на диване, читает журнал. На самом деле она даже не понимала, что написано на страницах. Просто листала эти странички, а мысли ее были совершенно о другом. И лишь крошечная складка между бровей выдавала, что мысли ее были далеки от глянцевых страниц журнала. Она по-прежнему думала о трудностях, которые ждут ее в Остине.

– Ты думала о том, чтобы купить этот дом? – спросил он.

Она резко подняла глаза от журнала, как будто испугавшись его голоса, потом снова опустила их и, перевернув страницу, ответила:

– Не могу себе этого позволить.

– Откуда ты знаешь, ты ведь даже не узнавала цену?

– Поверь мне. Я знаю. Ты искал участок земли в Остине и должен знать, что цены безумно высокие.

– Ты можешь попробовать взять кредит. Я думаю, вполне получится убедить кредиторов, что ты будешь выплачивать кредит из прибыли от работы «Висты».

Она некоторое время смотрела на него, как будто размышляя о том, насколько это возможно.

– Хорошая идея, но боюсь, не выйдет. Они обязательно потребуют первоначальный взнос, а мне нечего им предложить.

– Но ты же не можешь знать, пока не позвонишь и не спросишь.

– Спасибо тебе за предложение, Гарретт, и за то, что заботишься обо мне, но я предпочитаю быть реалистом. Чем больше я буду надеяться, тем больше расстроюсь, если мне не дадут кредит. А мне его не дадут! – сказала она твердо. – Я, может быть, не так хорошо разбираюсь в бизнесе, как ты, но уверена, что не могу рассчитывать на сумму, необходимую для покупки «Висты».

– Но…

Его прервал стук в окно. Это была Мэнди, она стояла перед окном гостиной и махала ему рукой.

– Это и есть твоя подруга? – встрепенулась Эйли.

– Да, – ответил он, чувствуя неприятное волнение. – Это именно она.

Как только он открыл дверь, Мэнди влетела внутрь с широченной улыбкой на лице и пластиковой коробкой с тортом в руках.

– Привет, Гарретт! – Она послала воздушный поцелуй в его сторону, а сама направилась к дивану, на котором сидела Эйли, и, протянув руку, радостно сказала:

– Привет, я Мэнди!

Эйли встала и, улыбаясь, ответила:

– Здравствуй, Мэнди, я Эйли!

– Мне почему-то показалось, вы не откажетесь от чего-нибудь сладенького, – сказала Мэнди и, рассмеявшись, погладила себя по уже очень большому животу. – Наш будущий малыш всегда хочет сладкого. Вот я и решила принести вам шоколадный торт. Эйли, ты любишь шоколад?

– Шутишь? – засмеялась Эйли. – Я его просто обожаю, я ведь женщина!

Эйли взяла торт у Мэнди из рук и направилась в кухню?

– Мэнди, может, ты хочешь стакан молока? – бросила она через плечо.

– Да, пожалуйста.

Когда Эйли вышла, Мэнди восторженно посмотрела на Гарретта и вполголоса воскликнула:

– Она такая милая!

Гарретт ответил ей взглядом, ясно дающим понять, что ей не поздоровится, если она решит проболтаться Эйли о том, кем они на самом деле доводились друг другу.

– Там есть кофе? – крикнул он Эйли.

– На одну чашку, наверно, хватит.

Он еще раз предупреждающе посмотрел на Мэнди и отправился на кухню.

– Сейчас я заварю еще один чайник.

– Да нет, я сама, – ответила Эйли.

– Давай лучше я, у тебя, как я вижу, руки заняты, – сказал Гарретт, глядя, как Эйли слизывает с пальцев шоколад.

Эйли улыбнулась.

– Да, у меня всегда так. Если я режу торт, то обязательно вся перемажусь. Достанешь молоко? – попросила она Гарретта.

– Давай я достану, – предложила Мэнди, заходя в кухню.

– Кстати, – добавила Эйли, – спасибо тебе, что привезла сюда продукты. В первое утро я проснулась ужасно голодная и жутко обрадовалась, когда обнаружила, что холодильник забит вкуснятиной.

– Не за что. Рада, что вам не пришлось голодать. А тебе налить молока, Эйли?

– Да, пожалуйста, – поблагодарила Эйли. Мэнди налила два стакана молока, и молодые женщины переместились в гостиную.

– Здорово! Давненько у меня не было возможности просто посидеть и поболтать! – воскликнула Мэнди, удобно усаживаясь в кресле.

Присоединившийся к ним Гарретт специально выбрал себе место между Эйли и Мэнди.

– Да, у меня тоже, – сухо сказал он.

– У нас сейчас ремонт. Гарретт, наверно, рассказывал. Рабочие обустраивают детскую, и за ними нужно следить. У них просто золотые руки, но они то и дело отлынивают от работы, если их не контролировать.

– Твой муж не в городе? – поинтересовалась Эйли.

– Он в Вашингтоне, поехал навестить маму. Но сегодня ночью должен приехать.

Мэнди поднесла вилку с кусочком торта ко рту и коварно улыбнулась Гарретту.

– Как только Джейс узнал, что к нам заехал Гарретт, да еще и не один, а с подругой, он тут же решил вернуться.

– Как удачно! – Эйли обратилась к Гарретту: – Теперь ты сможешь провести больше времени со своим другом.

– Да, – вяло ответил Гарретт, с ужасом представляя, что скоро Джейс заявится сюда. – Действительно удачно…

Эйли посмотрела сначала на Гарретта, потом на Мэнди.

– Как вы познакомились? Вы и Гарретт.

– Общий друг… – начала Мэнди, но осеклась.

– В колледже, – сказал Гарретт в один голос с ней.

Мэнди опустила голову и принялась за торт, предоставляя Гарретту выпутываться самому из непростой ситуации.

– Нас познакомил общий друг из колледжа, – стал объяснять Гарретт, думая только о том, как бы уйти от этой темы. Чем меньше он сейчас соврет, тем меньше вероятность того, что их истории не совпадут, когда приедет Джейс и тоже начнет что-нибудь рассказывать.

– Понятно, – сказала Эйли. Ее явно устроила эта информация. – И когда же вы ждете малыша? – спросила она, и разговор быстро перешел в совсем другое русло.

Гарретт смог чувствовать себя спокойно. По крайней мере, пока.

– Мэнди такая славная.

– Да, она хорошая, – ответил Гарретт, вытянувшись в кровати рядом с Эйли.

– Она всего на шестом месяце, а у нее такой большой живот! Просто не верится.

– Да, она вообще большая.

– Я подумала, что у нее близнецы.

– Вы что только не обсуждали с ней! Странно, что ты не спросила ее об этом.

– Ну, я боялась, что это ее обидит. Еще подумает, что я считаю ее толстой, – объяснила Эйли, улыбаясь.

– Она действительно толстая.

– Она не толстая, – поправила его Эйли. – Она беременная. Это разные вещи.

Она повернулся к ней и подложил руку под подушку.

– Ну хорошо, как скажешь.

– Расскажи мне про ее мужа. Какой он?

– Джейс?

– А разве у Мэнди два мужа? – съязвила Эйли. Гарретт что-то недовольно пробурчал себе под нос.

– Ну, он хороший парень… – начал он.

– Да, это, безусловно, передает суть вещей, – не унималась Эйли.

– Он ковбой, – невозмутимо продолжал Гарретт. – Ты знаешь этот тип. Высокий, стройный. Носит ботинки на шнурках и шляпу с полями. Ходит медленно, говорит медленно.

Эйли задумалась на некоторое время, откинула со лба прядь волос.

– Странно, что у тебя такой друг.

– Чего ж тут странного? – удивился он.

– Ну, понимаешь. Ты компьютерщик, миллиардер и все прочее…

– Ты постоянно даешь мне разные определения. То миллионер, то миллиардер.

– Со счетом в банке, как у меня, все эти слова звучат совершенно одинаково.

– Не думай, что быть миллиардером так весело.

– Правда? А каково это? Расскажи мне.

– Это отвратительно. За сутки знакомства ты становишься нужен всем. Люди, которых ты и знать не знаешь, норовят подобраться к тебе поближе и что-то от тебя получить. Деньги. Партнерство в бизнесе. Работу. Учишься очень быстро понимать, что людей интересуешь отнюдь не ты, а твои деньги.

– Ужас, – подытожила Эйли, с пониманием посмотрев на Гарретта.

– Да, ужас. И все в твоей жизни меняется. Ты живешь как будто за стеклом. За каждым твоим словом и движением следят. Твое прошлое становится главной темой для обсуждения. Люди предпринимают все, что выведать твои секреты.

Она игриво улыбнулась.

– Ну, и какие же секреты есть у тебя? А, мистер Миллер?

Чувство вины кольнуло его. У него был только один секрет. И женщина, которая лежала сейчас рядом с ним, могла больше всего пострадать от этого секрета. Дотянувшись до ночника, он погасил свет.

– У меня нет секретов.

– Да брось, у всех они есть.

– Я думаю, что уже рассказал все свои секреты.

– Какие? Про отца?

– Очень немногие знают о моем детстве, и я бы не хотел, чтобы об этом знал кто-то еще.

– Я не собираюсь никому рассказывать, если тебя это беспокоит.

Услышав обиду в голосе Эйли, он обнял ее и прижал к себе сильнее.

– Я доверяю тебе и совсем не боюсь, что ты кому-то расскажешь. Имея таких родителей, ты, как никто, можешь понять, каково мне было.

– Одиноко.

– Да, именно одиноко. Хотя я понял это только годы спустя.

– Когда появилась твоя мачеха?

– До того, как она появилась, я не осознавал, что у меня что-то было не так. Я думал, что все отцы такие же, как мой. Работают целыми днями и остаются в офисе допоздна. Не обнимают на ночь, не спрашивают, как дела, ничего такого…

Она провела пальцами по его щеке. Ему показалось, что ее нежность отозвалась в самом сердце.

– Ты хотел его любви, – сказала она мягко. – Тебе не хватало любви.

Гарретт никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так точно описал его ощущения.

– Да, – ответил он, воссоздавая в памяти образ маленького мальчика, который засыпает в обнимку с плюшевым мишкой, потому что ему не хватает ласки, заботы со стороны его отца.

Когда Гарретт уезжал, тоскующий взгляд Эйли лишил его покоя. Но ведь не мог он поехать к Мэнди и Джейсу с ней вместе! Именно об Эйли он и собирался с ними говорить. Он больше всего боялся, чтобы Джейс не приехал раньше и не потребовал, чтобы Эйли встретилась с матерью.

Скорее всего, Джейс, так же как и Мэнди, решит, что Гарретт нарушил свое обещание, пойдя на контакт с Эйли.

Как только Гарретт вышел из машины, Джейс выскочил на улицу с явным желанием его убить. Гарретт поднял руку.

– Я могу все объяснить.

– Ну, попробуй, – сказал Джейс, засовывая руки в карманы джинсов. Он был вне себя от ярости. – Мы пообещали Барбаре оставить Эйли.

– Ты пообещал. Я ничего не обещал.

Джейс уже открыл было рот, чтобы обозвать Гарретта лжецом, но осекся, осознавая, что в действительности это правда.

– И более того, – продолжил Гарретт, – я знал, как Барбара страдала из-за того, что Эйли не хочет видеться с ней. А так как я не в родстве с Эйли, то подумал, что она будет настроена менее враждебно по отношению ко мне, чем к тебе или Эдди. Я хотел поговорить с Эйли, убедить ее встретиться с Барбарой. Или в крайнем случае просто уговорить ее отдать Барбаре необходимый документ.

– Ну и что, тебе удалось? – недоверчиво спросил Джейс.

Гарретт нахмурился, в который уж раз подумав о том, как непросто сложились их с Эйли отношения.

– Пока не совсем. В мои планы входило сначала узнать ее поближе, чтобы легче было получить согласие.

– Ну и что же? Ты его получил?

– Нет, но я узнал о ней кое-что, и это заставило меня убедиться в том, что она хочет встретиться с Барбарой. Со всеми вами.

– Встретиться со мной?! – взбесился Джейс. – Черт возьми, она сейчас в моем доме! Мне интересно, как ей удастся уехать отсюда, не встретившись со мной!

– Если ты будешь так к этому относиться, то они никогда не встретятся и не помирятся. Я здесь, чтобы поговорить, понимаешь?

Джейс немного успокоился.

– Хорошо. Пойдем поговорим. Я думаю, Мэнди тоже захочет присутствовать при этом.

– То есть ты хочешь сказать, что семья Моран лгала все это время? – спросил Джейс.

– Я не могу быть абсолютно уверен в этом. Я еще не спрашивал об этом Эйли. Но мне кажется, что это так. Меня не было с вами, когда ты, Эдди и Барбара ездили к Моранам, но я не помню, чтобы вы рассказывали о том, что у них с Эйли какие-то проблемы.

– Да, они нам ничего об этом не говорили…

– А проблем у них полно. Эйли уже десять лет не разговаривала с ними, с тех самых пор как переехала в Техас.

– Что?! – изумился Джейс. – Мораны ни слова не сказали о том, что они не общаются с Эйли.

– Было бы странно, если бы они об этом сказали. Они ведь сами выкинули ее на улицу!

Джейс откинулся на спинку кресла в полном недоумении.

– Гарретт, может, ты лучше объяснишь?

И Гарретт рассказал всю историю Эйли. Про ее отъезд в Техас, про гостиницу «Висту» и про Роналда Флеминга, который унаследовал дом вместо нее.

– Черт, – протянул Джейс, явно шокированный рассказом Гарретта.

– Да. Черт. После всего того, что она мне рассказала, моя собственная история жизни показалась мне просто сказкой.

– Ну и что мы теперь будем делать? – спросила Мэнди. – Расскажем ей всю правду? Про то, что Джейс – ее брат-близнец, а Барбара – ее мать, которая очень хочет с ней встретиться?

– Я не знаю, что нам делать, – признался Гарретт, глубоко вздохнув. – Я хочу рассказать ей все. Не знаю только, где и когда. В любом случае для нее это окажется шоком.

– Почему бы нам не позвать Эйли на ужин? – предложил Джейс. – Я познакомлюсь с ней, а потом мы решим, что делать.

Гарретт задумался на некоторое время, потом кивнул, не в состоянии придумать более подходящий вариант.

– Хорошо, – сказал он. – Только позволь мне провести с ней еще немного времени. Может быть, у меня получится рассказать ей правду хотя бы обо мне. Эйли будет слишком тяжело, если мы выложим ей всю историю вот так, сразу.

Эйли старалась не переживать из-за того, что Гарретт не взял ее с собой, но у нее плохо получалось. В конце концов, почему они не могли поехать вместе? Гарретт и Джейс ведь собирались не в бар, сугубо мужской компанией. Там была Мэнди, и они могли бы чудесно с ней поболтать, не мешая мужским разговорам.

Она улыбнулась, подумав о Мэнди и о том, как мило выглядит беременная женщина. Вряд ли Мэнди сама замечала, с какой любовью она гладит свой живот и разговаривает о своем будущем малыше. Но Эйли это прекрасно замечала и не могла не умиляться. Сама она была совершенно далека от мыслей о детях. Не то чтобы ей не хотелось ребенка. Наоборот. Но в ее окружении не было никого с детьми, и она совершенно не умела обращаться с ними.

Взяв подушку с кровати, она засунула ее под футболку, представляя, как она будет выглядеть с большим животом.

– Ну какому мужчине это понравится? – тихо проговорила она со смешком.

Она присела на кровать, думая о том, как женщина может вынашивать ребенка девять месяцев, ощущать внутри все его движения, страдать во время родов, а потом… отдать его незнакомым людям, как сделала ее мать. Плакала ли ее мать из-за этого? Жалела ли когда-нибудь о том, что отдала свою дочь?

Интересно, как выглядела ее мать? Была ли она такая же светловолосая, как Эйли? Может, она была высокая? Или маленькая? Смешная или, наоборот, серьезная? Были ли они женаты с отцом Эйли? Любили ли друг друга? Были ли у них еще дети? Они жили в бедности или в достатке? Была ли ее мать счастлива? Несчастна? Умна?

Как много раз в жизни задавала Эйли себе эти вопросы. К сожалению, ответа на них она не могла получить. Та нить, которая когда-то соединяла ее с матерью, была разорвана в тот день, когда она отдала дочь в приют.

Странно, у них с Гарреттом было такое разное детство, но все же почему-то между ними было так много общего. Ни его, ни ее не воспитывала родная мать. И оба не получили от родителей любви, в которой так нуждались.

Да, они действительно понимали друг друга. Эйли вспомнила тот день, когда впервые увидела Гарретта. Она тогда решила, что он невыносимый сноб, но в то же время не могла не отметить – с первой же встречи! – что он чертовски сексуален. Эйли даже рассмеялась, настолько все это было удивительно. Теперь же она осознавала, что от прошлого впечатления не осталось и следа. Не считая того, что она по-прежнему верила, что Гарретт безумно сексуален. Один только его взгляд или прикосновение – и Эйли чувствовала, что теряет контроль над собой.

Она обняла подушку, вспоминая их минуты близости. Вспоминая, как его пальцы гладят ее тело, как его глаза становятся темнее от страсти и сверкают, когда он смеется… Вспоминая нежность его губ, их вкус… Это чувство радости, полноты, которое она не испытывала ни с кем, кроме него…

Эйли резко оборвала себя, осознавая, куда могут привести подобные мысли. Она не могла позволить себе думать о продолжении их отношений, это невозможно! Да, действительно, за это время Гарретт стал ей небезразличен. И она, вероятно, тоже была небезразлична ему. Но такие мужчины, как Гарретт, женятся на наследницах миллионных состояний. На женщинах из их же круга, ведущих такой же образ жизни. На женщинах, которые знают себе цену и умеют вести себя в светском обществе. Такие мужчины, как Гарретт, не влюбляются в хозяек маленьких гостиниц. И уж совершенно точно не женятся на них!

Эйли прижала руки к животу, уже начиная страдать без Гарретта.

– Тебе плохо?

Эйли обернулась и увидела Гарретта в дверях. Она слабо вздохнула и встала.

– Все в порядке, я просто съела слишком много шоколадного торта, – соврала она.

– Может, тебе стоит принять лекарство? Я думаю, в аптечке есть что-нибудь от боли в животе.

– Да нет, не стоит. Все в порядке.

Он взял ее под руку и подвел обратно к кровати.

– Полежи немного, тебе станет лучше, – сказал он, укладывая ее на покрывало, которое она расправила секунду назад. – Может быть, тебе стоит подремать.

Эйли оставалось только послушаться Гарретта и лечь на кровать.

– Гарретт? – сказала Эйли, когда он накрывал ее одеялом.

– Что?

– С какими женщинами ты обычно встречаешься?

– Не знаю. А что такое? – переспросил он изумленно.

– Да нет, просто любопытно.

Он немного задумался, потом ответил:

– Ну, я встречаюсь с разными женщинами. Вряд ли есть какой-то определенный тип. Женственность. Я думаю, это единственное обязательное условие. И, конечно же, если женщина свободна. Но, по правде говоря, у меня слишком мало времени для того, чтобы с кем-то встречаться. – Он поцеловал ее в лоб. – Отдохни немного. Если тебе что-то понадобится, я в гостиной, – сказал он и повернулся к двери.

– Гарретт, – окликнула его Эйли.

– Что такое?

– Полежи со мной.

Гарретт игриво улыбнулся. Потом подошел к кровати и скинул ботинки.

– Ты знаешь не хуже меня, что если я лягу на эту кровать с тобой, то ни ты, ни я не будем спать.

– Да, знаю, – улыбнулась Эйли и откинула одеяло.

Гарретт почувствовал взгляд Эйли, обернулся и увидел, что она пристально смотрит на него.

– Что такое? – спросил он.

– Да нет, ничего – мотнула головой Эйли, – просто интересно, почему вы так мало времени проводите с Джейсом. Вы что, поссорились?

Гарретт нахмурился. Последнее время его беспокоило слишком большое количество проблем. Но то, что они с Джейсом редко виделись, волновало его меньше всего. Он просто вывернул себе мозг наизнанку, пытаясь решить, как он сообщит обо всем Эйли. Как скажет ей о том, что она тоже принадлежит их семье? Причем надо сказать так, чтобы она не возненавидела никого! Он по-прежнему не мог ничего решить.

Пытаясь отвлечь ее от вполне разумного вопроса, Гарретт попытался пошутить:

– Что? Ты уже пытаешься избавиться от меня?

– Да нет, – улыбнулась Эйли и прильнула к его плечу. – Что ты, я просто не хочу, чтобы ты оставался в доме только из-за меня. Он твой друг, и, я думаю, вам нечасто выпадает возможность пообщаться. Ты должен воспользоваться случаем, пока мы здесь.

То, что она считала его интересы важнее своих, не удивляло Гарретта. Эта черта, как и многие другие, досталась ей от матери.

– Я уверен, что, вырвавшись за город, Джейс полностью посвящает себя работе, – попытался объяснить Гарретт. – Как только у него будет свободное время, он непременно нам позвонит или заедет сам.

– Ну, как скажешь, я просто не хочу заставлять тебя нянчиться со мной.

Понимая, что не может больше придумывать оправдания, чтобы еще раз отложить встречу Эйли с Джейсом, Гарретт спросил:

– Скажи, если бы ты знала что-то о ком-то, чего этот кто-то сам не знает, ты бы ему сказала?

– Чего? – прыснула Эйли. – Это что, шарада? Ну ладно, предположим, сказала бы. А что такое? Ты знаешь что-то о Джейсе, чего он сам не знает?

Гарретт опустил глаза и взял ее ладонь в свою.

– Ну не совсем, но Джейс является частью всего этого. – Он посмотрел на Эйли и раскрыл было рот, чтобы рассказать ей всю правду о ее семье, как он пообещал Джейсу, но в последнюю секунду осекся.

Он по-прежнему не мог подобрать слов, которые не заставили бы ее тут же возненавидеть его. А он меньше всего хотел, чтобы Эйли его ненавидела.

Гарретт тряхнул головой и крепко обнял ее.

– Ничего, забудь об этом.

– Но если тебя что-то беспокоит, я буду рада помочь.

Он улыбнулся и со вздохом ответил:

– Боюсь, ты при всем своем желании не сможешь помочь. Вот что я решил. Давай позвоним Джейсу сами и спросим, есть ли у него время. Да, думаю, пора вам с ним наконец увидеться.

Гарретт не мог себе представить, что должно было произойти, чтобы этот вечер прошел хорошо. Если бы он мог повернуть стрелки часов назад, то никогда бы не обманул Эйли. Он бы сразу сказал ей, кто он такой и зачем приехал в ее гостиницу.

Конечно, она могла просто захлопнуть перед ним дверь. Тогда все осталось бы на своих местах.

Они не получили бы недостающей части документа, и их семья бы так и не воссоединилась.

Но сейчас совершенно бессмысленно было тратить время на сожаления. Что сделано, то сделано, и ему просто придется принять как данность отношение Эйли к нему после того, как он все ей расскажет.

– Ты подозрительно тихий. Что-то не так?

Он повернулся к Эйли, которая с беспокойством смотрела на него с пассажирского сиденья, потом снова уставился на дорогу.

– Да нет, ничего, все в порядке.

– Так здорово, что Мэнди и Джейс пригласили нас на ужин!

– Да, и правда здорово.

– Я хочу купить им что-нибудь, цветы например. Не люблю приходить с пустыми руками.

– Они пригласили нас на обед, нам совсем не обязательно приносить что-то.

– Да, я знаю, но все-таки. Мэнди забила наш холодильник продуктами на целую неделю, а потом еще принесла этот восхитительный шоколадный торт. К тому же она беременна. Мне хочется сделать для нее что-то хорошее.

Гарретт окинул ее взглядом.

– Нам совсем не обязательно туда идти. Мы можем вернуться домой, если хочешь.

Эйли в удивлении округлила глаза.

– Ты что, с ума сошел?! Я очень хочу пойти. Я так давно хотела провести вечер с твоими друзьями.

– Тогда к чему вся эта суета?

– Эх, мужчины, в вас нет ни капли такта…

Гарретт рассмеялся, несмотря на то что очень нервничал в ожидании вечера.

– Дело совсем не в такте. Просто мы не обращаем внимания на все эти глупые условности.

– Придумала! – вдруг воскликнула Эйли. – Мы предложим им приготовить некоторые блюда, это и будет нашим вкладом в ужин.

– Говори за себя, – буркнул Гарретт. – Я не собираюсь готовить никакие блюда.

– Да ты просто лентяй! – шутливо упрекнула Эйли, заставив его улыбнуться.

Как только они подъехали к дому, его улыбка пропала.

– Ой, смотри! – радостно воскликнула Эйли. – Они ждут нас на крыльце!

Гарретт глянул в сторону дома. Мэнди и Джейс спускались по ступенькам им навстречу. Молясь о том, чтобы вечер прошел нормально, Гарретт подъехал ближе к дому и выключил мотор. Эйли мгновенно выскочила из машины и начала махать рукой, чтобы поприветствовать его друзей. Прежде чем Гарретт успел познакомить Эйли с Джейсом, она сама подбежала к нему и протянула руку.

– Привет, Джейс, я Эйли.

Гарретт смотрел, как Джейс приветствует Эйли, и был удивлен тем, сколько эмоций появилось на лице молодого человека.

– Рад познакомиться, Эйли.

Джейс отпустил ее руку и сделал шаг назад, приглашая их присоединиться к ним.

– Мы с Мэнди как раз собирались выпить по стаканчику горячего глинтвейна. Не хотите с нами? – предложил Джейс.

– Я с радостью, спасибо, – согласилась Эйли. Эйли взяла Мэнди под руку, и они направились в сад.

– Должна сказать, что очень зла на тебя, – шутя пожаловалась Эйли. – Я вчера доела весь шоколадный торт. Если бы я лопнула, это было бы на твоей совести.

Они посмеялись и, подойдя к соломенным стульям в саду, уселись.

– Хорошо, что его съела ты, а не я, – добавила Мэнди. – А то я набрала так много веса, что мой врач уже грозится зашить мне рот.

– Пойдем, Гарретт, – позвал Джейс, прежде чем тот успел присоединиться к девушкам. – Ты поможешь мне сделать глинтвейн, пока дамы разговаривают о калориях и детях.

Как только мужчины зашли в дом, Гарретт спросил:

– Ты в порядке?

– Да, вполне, – кивнул Джейс. – Но ощущение очень странное. Осознавать, что она моя сестра-близнец – и при этом совершенно чужой человек…

– Да, представляю, как это тяжело.

– Да, не легко, – ответил Джейс, направляясь в кухню. – Но вообще она очень милая и дружелюбная. И невероятно похожа на мать.

– Да, я тоже был потрясен сходством, когда первый раз ее увидел.

Джейс остановился в дверях кухни и серьезно посмотрел на Гарретта.

– Мы расскажем ей. Иначе можно тянуть время до бесконечности. – Он сказал это решительным, не принимающим никаких отговорок тоном. – Она не уйдет сегодня с ранчо, пока не узнает всю правду.

Гарретт кивнул, понимая, что, пытаясь помочь Эйли обрести семью, он может сам потерять Эйли.

– Да, ты прав, – ответил он. – Это более чем справедливо.

Эйли держала Мэнди под руку, пока та водила ее по дому, рассказывая о детстве Джейса.

– Как здесь красиво, – отметила Эйли, оглядывая просторные комнаты и высокие потолки.

– Мне всегда нравился этот дом, – призналась Мэнди. – В старших классах я работала здесь у матери Джейса и всегда мечтала когда-нибудь поселиться здесь с ним.

– Правда? Вы с Джейсом были парочкой в школьные годы? – удивилась Эйли.

– Боже мой, нет, конечно! – Мэнди рассмеялась и принялась объяснять: – Скорее он воспринимал меня как приставучую младшую сестренку. Джейс и мой старший брат были лучшими друзьями. Я была безумно влюблена в Джейса, но он, конечно, совершенно не видел во мне девушку.

– Ну, теперь-то все по-другому. Как же вышло, что вы все-таки стали встречаться?

– Это целая история, – сказала Мэнди, когда они заходили в гостиную. – Давай присядем, и я вкратце тебе расскажу историю нашего романа.

Молодые женщины уселись на диван, и Мэнди стала рассказывать:

– После развода я переехала обратно с Сан-Сэба, чтобы быть ближе к родственникам и друзьям и побыстрее оправиться после перенесенного стресса. Мама Джейса умерла пару месяцев назад, и ему очень нужен бы кто-то, кто мог взять на себя часть их семейного бизнеса. Так как у меня был весьма большой опыт работы с его матерью, то я, конечно же, была первой кандидатурой на эту роль.

– В общем-то, я думаю, не только на эту, – пошутила Эйли.

– Да, и я тоже так думала. Но прошло некоторое время, прежде чем Джейс смог понять, что я больше не ребенок, что я выросла. И даже тогда он не спешил начинать отношения со мной. – Мэнди сладко улыбнулась, припоминая события тех лет. – Я знала, что он любит меня, да и то, что я люблю его, было видно всем. Однако он наслаждался своей холостяцкой жизнью и не спешил с ней расставаться. Да и я не совсем была готова начинать новые отношения. Более тою, у нею было табу на женитьбу.

– Табу?

– Понимаешь, он усыновленный ребенок, – объяснила Мэнди. – И его очень беспокоило то, что он не знает своих настоящих родителей, не знает, что они за люди. Конечно же, тогда я этого не знала. Никто не знал. Джейс держал это все в себе. Он ужасно нервничал, когда врачи спрашивали историю болезней родителей, а он не мог ничего ответить – просто потому, что не знал. Джейс просто обожал мистера и миссис Колхаунов, – поспешила добавить Мэнди, – и всегда считал только их своими настоящими родителями.

Просто сам факт его усыновления не давал ему покоя. Он не считал себя вправе жениться и заводить детей, потому что не знал ничего о себе, о своей наследственности.

– Видимо, он все-таки справился с этим, – сказала Эйли, поглядев в сторону живота Мэнди.

Мэнди улыбнулась и погладила живот рукой.

– И да, и нет. Да, потому что Джейс все-таки решил жениться и завести детей. Нет, потому что беспокойство не оставило его… – Мэнди поколебалась секунду, потому добавила: – Он встретился со своим отцом. Со своим настоящим отцом. И, наверно, понял, что тот вполне адекватный человек, а не какой-нибудь сумасшедший. Это прибавило ему уверенности, и он сделал мне предложение.

– Рассказываешь Эйли про моего папашу? – спросил Джейс.

Они с Гарреттом только что вошли в гостиную.

– Да, рассказываю про твоего чудесного отца, – улыбнулась Мэнди.

Джейс присел рядом с Мэнди и поднес ее пальцы к своим губам.

– Так бы никогда и не увидел своего отца, если бы не Мэнди. На самом деле она первая с ним встретилась и вытащила его на встречу со мной. Если бы всем этим занимался я, мы бы никогда с ним не увиделись.

– Неужели? Разве ты бы не захотел сам увидеться со своим родным отцом? Я бы сделала все возможное, чтобы только увидеть своих настоящих родителей! – воскликнула Эйли.

В комнате повисла тишина. Эйли смутилась, заметив, что все трое как-то странно смотрят на нее.

– Что? – спросила она, слабо понимая, что происходит. – Я сказала что-то не то?

Гарретт сел на диван рядом с Эйли. Увидев его серьезное выражение лица, она разволновалась еще больше.

– Что ты знаешь о родителях, которые отдали тебя в приют? – спросил Джейс.

Эйли в недоумении посмотрела на него.

– Я… ну, в общем-то ничего. Я знаю, что родилась в Северной Каролине, но… – Эйли осеклась и недоуменно посмотрела на Джейса, потом на Гарретта: – Откуда вы знаете, что меня удочерили, я же никогда не рассказывала!

– Нет, – спокойно ответил Гарретт, – не рассказывала.

– А те люди, которые тебя удочерили, когда-нибудь говорили тебе о твоих настоящих родителях? – спросил Джейс.

– Нет, не помню, чтобы они что-то мне рассказывали. А в чем дело? – насторожилась Эйли.

– Моя родная мать написала мне письмо. Я подумал, может, у тебя было то же самое.

Эйли мотнула головой, не переставая удивляться странности всего этого разговора.

– Нет, все, что у меня есть, – это свидетельство о рождении. В графе имен моих родителей указаны имена Моранов, моих приемных родителей.

– А там не указано, есть ли у тебя братья или сестры?

Эйли недоуменно хмыкнула, смотря то на Гарретта, то на Мэнди с Джейсом.

– Это что? Допрос?

– Нет, – ответил Джейс, – мне просто интересно.

– Там написано, что я единственный ребенок, – ответила она, по-прежнему не понимая, зачем им знать все подробности ее рождения.

Гарретт с Джейсом обменялись странными взглядами, которые Эйли так и не смогла понять.

– Что, в конце концов, происходит? – Эйли уже теряла терпение. – У меня такое чувство, что вы трое знаете что-то, чего не знаю я.

Она почувствовала, как теплая ладонь Гарретта легла на ее руку.

– Гарретт, пожалуйста, объясни мне, что случилось?

– Думаю, что мне следует все рассказать, – предложил Джейс.

– Рассказать что?

– Я встречался с твоими приемными родителями, Эйли.

– Ты встречался с моими родителями? – переспросила Эйли, отказываясь что-либо понимать. – Но зачем?..

– Я близнец.

– Отлично, но при чем тут мои родители?

– Я твой брат-близнец, Эйли.

– Что? – вскрикнула Эйли, вскочив с дивана. – Что он говорит, Гарретт? Это просто безумие! – Она посмотрела на Гарретта в надежде получить объяснения. – Я не могу быть в родстве с Джейсом. Я единственный ребенок! Единственный, понимаешь? У меня не может быть никакого близнеца! – кричала Эйли срывающимся голосом.

Джейс встал с дивана и подошел к Эйли.

– Я не знаю, почему в твоем свидетельстве о рождении написано, что ты единственный ребенок. У тебя есть брат-близнец. Это я. – Он достал из кармана рубашки сложенный листок. – Вот, посмотри, это мое свидетельство о рождении. Прочти.

Она взяла листок в дрожащие руки, стала читать. Дата рождения. Время. Название роддома. Все совпадало! Все – кроме имен родителей. Но даже с этим бесспорным доказательством Эйли не могла поверить.

– Нет, – шептала она, мотая головой, – нет, ты не можешь быть моим братом. Это невозможно.

Джейс забрал у нее из рук свидетельство и положил обратно в нагрудный карман.

– Я твой брат, Эйли. Понимаю, как сложно тебе сейчас в это поверить, но это так. Я действительно твой брат.

– Я ничего не понимаю, – обратилась она к Гарретту. – Ты все знал?

Виноватое выражение лица Гарретта было ответом на ее вопрос.

– Но как? – недоумевала Эйли. – Почему?

– Моя мачеха – твоя родная мать, – ответил Гарретт.

Эйли побледнела. Чувствуя, как комок подступает к горлу, она сорвалась с места и побежала. Джейс рванулся было за ней, но Гарретт остановил, его.

– Нет. Позволь мне с ней поговорить. Я единственный, кто в ответе за все это.

– Хорошо, – ответил Джейс. – Но она не уйдет отсюда, пока не узнает всю правду.