Ключи к смыслу жизни

Чаадаев и генетика. Моцарт и Сальери. Упражнение «Движения

Гурджиева». Подсказки к задачам

Не кажется ли вам странным, что нам так трудно думать о не­скольких вещах одновременно? Кажется, наш мозг все время по­падает в ловушку одной-единственной мысли и не способен вы­держать игру ума, в которой разнообразные мысли, ощущения, эмоции существуют одновременно.

Если вы попробовали решать задачи, то, наверное, уже по­няли, что безо всяких причин мы заковываем себя в кандалы стандартного восприятия реальности, двигаясь по колее един­ственной мысли до тех пор, пока неожиданное событие не пере­ключает плохо смазанный «зубчатый механизм» нашего разума на соседнюю колею. Поступая таким образом, мы противосто­им жизненной реальности, поскольку весь мир — и внешний, и внутренний — разнообразен, изменчив, и множество процессов в нем происходят одновременно.

Петр Яковлевич Чаадаев, наш гениальный философ и прозаик, находясь в состоянии, которое современники считали душевной болезнью (сам Чаадаев в это время именовал себя персидским шахом), обладал невероятной способностью к восприятию боль­шого числа разных событий одновременно. До болезни он был блестящим, пылким, необычайно активным офицером, который с блеском участвовал в кампаниях 1812 — 1813 годов.

В зрелые годы Чаадаев превратился в человека, который на­слаждался лишь многообразием мыслей, — и одно это, как он писал в «Философических письмах», приводило его в состояние гармонии и счастья. «Когда ты можешь думать одновременно о многом, — писал Чаадаев, — у тебя появляются мысли, прони­кающие во все, куда-то к началу, к единому, вечному. Единствен­ным человеческим счастьем является прикосновение к нему».

«Откуда он взял это могучее волнение, чисто личное и непо­вторимое, которое проникает всю его доктрину и сообщает та­кую неотразимую убедительность его слову? — писал Константин Николаевич Леонтьев. — В железной и вместе с тем абсолютно свободной последовательности его умозаключений столько сдер­жанной страсти и такая чудесная экономия сил, что и, помимо множества блестящих характеристик и художественных эпитетов, за один этот строгий пафос мысли его философические письма должны быть отнесены к области словесного творчества наравне с пушкинской элегией. Во всемирной литературе немного най­дется произведений, где так ясно чувствовалось бы море стихий­ности и вместе с тем гармоничность человеческой логики. Че-канны, например, его слова: «Во Франции на что нужна мысль? Чтобы ее высказать. В Англии — чтобы привести ее в исполнение. В Германии — чтобы ее обдумать. У нас — у нас ни на что».

ДЛЯ ЧЕГО НУЖНА МЫСЛЬ И К ЧЕМУ ОНА ПРИВОДИТ

Мы живем во времена, когда человеку как никогда нужна его мысль для того, чтобы ее обдумать, и для того, чтобы ее высказать и привести ее в исполнение.

Это мы понимаем, но мы не желаем понимать, что рождение блестящей мысли, подобной мысли Чаадаева, — это искусство, которому нужно учиться.

Искушенный читатель может возразить мне, что гениальность Чаадаева была наследственной: он был прямым потомком графа Петра Толстого, того самого, о котором Петр Первый говаривал:

«Имея дело с Толстым, надо держать ухо востро и камень за пазу­хой, чтобы разбить ему череп, а то укусит». Петр Толстой являлся дальним предком не только Толстых Льва Николаевича и Алексея Константиновича, но и, по одной из линий Алексея Николае­вича, предком Константина Николаевича Леонтьева, которого я цитировал, Одоевских, самого Чаадаева, а по отцовской линии — и Федора Тютчева. Многих наших гениев связывало родство.

Однако не было бы среди наших гениев ни Ломоносова, ни Пушкина, ни Толстых, ни самого Леонардо да Винчи, если бы они не считали, что каждую данную Богом способность человек должен в себе развивать.

Мы знаем, что можем видеть, слышать, обонять, чувствовать вкус и осязать одновременно. Каждый день мы делаем это в про­цессе приема пищи.

Но нам сложно осознать все эти ощущения сразу. Я могу видеть в одно и то же время землю, небо, снег, забор, мою мать, автомо­биль, собаку, деревья. Это происходит автоматически и не требу­ет сознательного переключения внимания. Процесс целостного восприятия требует небольшого мысленного усилия. Достаточно незначительного расширения сознательного внимания, чтобы мы могли ощутить целое в его многоголосии и многообразии.

Однако если я попрошу вас вспомнить детали целостной кар­тины, которую вы только что видели, например, сколько досок в заборе или с какой стороны растет мох на деревьях, какой формы были падающие снежинки и т. д., то, скорее всего, вы не сможете ответить.

Но для того, чтобы выделить главную мысль об окружающей ре­альности — а именно это многие поклонники Чаадаева считали его основным даром, — нужно уметь строить закономерности на осно­вании деталей, которые остались незаметными для окружающих.

Оригинальная мысль начинается с оригинального восприятия. Это конкретная психологическая задача, которую может выпол­нить человек, вовсе не считающий себя гениальным.

С чего же начать подобную тренировку?

Вот, например, детская игра, во время которой мы по очереди гладили себя по животу и хлопали по голове, а затем делали все на­оборот — гладили себя по голове и хлопали себя по животу. Пом­ните? Важно было не перепутать последовательность действий.

Попробуйте проделать это сейчас, сами с собой, делая движе­ния по очереди.

Чувствуете? Тоска ушла, появился заряд бодрости.

В простой формуле этой игры кроется ключ к согласованию самых разных двигательных и умственных функций, которые со­существуют в нашем организме. Таким образом, мы развиваем способность мыслить и чувствовать на нескольких уровнях одно­временно.

Целительную роль подобных простейших игр очень хорошо понимали мастера самых разных мистических направлений. В частности, уже упоминавшийся нами Гурджиев предлагал сво­им ученикам много упражнений, которые позволяли совмещать несколько различных видов движений.

Добавьте к нескольким различным движениям мысли звуки и ритм — и вы заложите чувственную и концептуальную основу для творческого многомерного восприятия.

Упражнение «Движения Гурджиева»

Вам понадобится немного пространства и какой-нибудь коврик, чтобы не только воображать все происходящее, но и немножко под­вигаться.

Давайте относиться к нашим упражнениям как к игре, созданной для взрослых. Выполняя упражнения шаг за шагом, вы запускаете вполне реальный нейрофизиологический процесс, усиливающий по­тенциальные возможности мозга.

Никогда и ни у кого все упражнения не получаются сразу.

Постепенно вы улучшите координацию движений и выполнение раз-ных задач одновременно. Играйте весело! Не пытайтесь достичь абсо­лютной точность и правильности, иначе вы будете расстраиваться и превратите естественное для вашего тела в абсолютно невозможное.

Сначала встаньте и проверьте, достаточно ли вокруг простран­ства для того, чтобы вы могли двигаться свободно. Выберите любое положение тела, в котором вы себя ощущаете достаточно устойчиво.

Теперь будем просто поворачивать голову и плечи. Давайте де­лать это плавно. Просто позвольте вашей голове и плечам двигать­ся слева направо вместе, как единому целому.

Теперь пусть ваши голова и плечи двигаются в разных направ­лениях. Когда голова движется направо, плечи движутся налево, и наоборот: голова движется налево, а плечи — направо.

Теперь снова голова и плечи движутся вместе... Раздельно... Вме­сте... Еще раз раздельно...

Теперь, когда голова и плечи движутся в разных направлениях, пусть ваши глаза движутся туда же, куда и плечи. Это похоже на такой своеобразный флирт — игру глазами с... собственными плечами.

Ни в коем случае не сердитесь на себя, если у вас что-то не по­лучается!

Если вы начали делать это упражнение, то вы уже молодец, по­тому что в вас просыпается его величество Интерес, вы хотите разбудить в себе гения!

Теперь пусть ваши голова и плечи движутся в противоположных направлениях, а глаза пусть делают что хотят.

Одновременно начинайте танцевать чечетку.

Одновременно спойте на мотив своей любимой мелодии всем зна­комую «В лесу родилась елочка», а в конце песни остановитесь и не­множечко отдохните.

Отдохнули?

Теперь пусть ваша голова движется направо, а лицо — налево, а теперь наоборот: голова налево, а лицо — направо.

Продолжайте это делать, каждый раз меняя направление головы и лица. Голова налево, а лицо направо, голова направо, а лицо налево.

Одновременно начните ходить и щелкать пальцами, вращая ру­ками по кругу, и напевайте «Ничего на свете лучше нету». Одновре­менно вспомните, пожалуйста, вкус клубничного варенья... жуж­жание ос в летнем лесу... винтовую лестницу в старинном замке, которая ведет куда-то очень высоко...

Когда это получится, остановитесь и отдохните.

Теперь пусть ваши бедра и руки качаются вместе вперед и назад. А теперь пусть они качаются в противоположных направлениях.

Снова вместе. И снова раздельно.

Одновременно прыгайте и делайте руками движения боксера, и насвистывайте «Соловей мой, соловей», и думайте о Петре Первом, горных лыжах и ванильном мороженом. И еще... вспомните транс­портную пробку и красного жирафа...

Остановитесь. И пока вы отдыхаете, лягте на пол на спину, со­гните колени, ступни поставьте на пол, а руки положите на грудь.

Начинайте поднимать и опускать локти, как будто вы машете ими. И одновременно делайте ногами «велосипед».

Теперь положите ноги на пол, раздвиньте колени широко и сдвинь­те их, как будто вы машете ими, а «велосипед» делайте руками.

Теперь машите руками и делайте «велосипед» ногами... Наобо­рот... Снова наоборот... И пойте «Голубой вагон», меняя движение рук и ног в конце каждой строки. Через некоторое время останови­тесь и отдохните несколько минут.

Сейчас согните колени, а руки положите вдоль тела. Начните медленно стучать по полу правой рукой. Теперь добавьте быстрые удары левой рукой, а правая рука пусть стучит медленно. Продол­жая оба этих движения, начните медленно топать правой ногой. Добавьте быстрый топот левой ноги. Остановитесь.

Стучите левой рукой медленно. Добавьте медленный топот пра­вой ноги. Теперь добавьте быстрые удары правой руки, быстрый то­пот левой ноги.

Сейчас можно встать. И снова двигайте голову направо, а лицо налево. И наоборот: голову налево, а лицо направо. Добавьте к это­му медленную ходьбу и щелканье пальцами. Одновременно делайте руками круги и пойте «В лесу родилась елочка». И в это же время думайте о той самой винтовой лестнице и клубничном варенье.

Пришло время выполнить самую необычную часть упражнения. Вы сейчас встанете в спокойную и расслабленную позу, закроете глаза и станете полностью уравновешенным и сбалансированным.

Сделайте несколько шагов вперед и Представьте себе, что вы делаете несколько шагов назад. Сделайте несколько шагов назад и представьте себе, что вы делаете несколько шагов вперед.

Теперь, двигаясь вперед, позвольте вашим рукам двигаться по часовой стрелке. Когда вы двигаетесь назад, меняйте направление движения рук. Продолжайте это делать некоторое время.

Сейчас, одновременно делая эти движения — и реальные, и во­ображаемые, думайте о том, что ваши руки движутся по часовой стрелке, когда они движутся против нее. И наоборот.

В этот момент сделайте четыре шага вперед и вращайте руками по часовой стрелке, думая о том, что вы шагаете назад, вращая ру­ками против часовой стрелки. Затем сделайте четыре шага назад, вращая руками против часовой стрелки, представляя себе, что вы шагаете вперед и вращаете руками по часовой стрелке.

Если вы будете продолжать делать эти упражнения, то через некоторое время у вас получится одновременный танец движения и воображения.

Если вы потеряете одно из этих действий или состояний, оста­новитесь и начните сначала, добавляя мысли и движения до тех пор, пока вся эта совокупность не станет для вас естественной. Я вас уверяю, это происходит довольно быстро. Мышление, движение, пе­ние, да еще и смех над абсурдностью всего этого объединены здесь абсолютно сознательно.

То, что вначале кажется невозможным, через 15 минут стано­вится легким и естественным.

Обратите внимание на «побочный эффект» упражнения: если у вас в жизни была какая-то сложная проблема, казавшаяся вам неразрешимой, то ее решение появляется после выполнения упражнения как по мановению волшебной палочки.

Привычные штампы и стереотипы мышления смягчаются, рас­ширяются, становятся текучими, создают новые связи, открыва­ют новые возможности, когда вы перемешиваете, как в миксере, ваши двигательные стереотипы со стереотипами воображения. Ту же самую задачу выполняют сновидения, просто сейчас вы дей­ствовали абсолютно осознанно.

Очень интересно делать такое упражнение вдвоем. Один пар­тнер придумывает и показывает разные движения, другой их по­вторяет.

«Изобретатель» движения должен показывать одно движение за раз, но ученик может попытаться повторить их все одновре­менно.

Например, вы можете топать ногой, партнер повторяет. Вы останавливаетесь, партнер продолжает. Вы чешете левое ухо, и партнер, продолжая топать ногой, чешет левое ухо. Вводите но­вые движения, звуки, мысленные образы — и так до тех пор, пока партнер не будет выполнять пять или больше действий одновре­менно. Как только это получится, поменяйтесь ролями.

Если делать упражнение, о котором я рассказываю, вдвоем с мужем или с женой, вы найдете почти идеальный способ решения любых семейных конфликтов.

Почему?

Вы сами это быстро поймете, стоит только попробовать!

Я уверен, что если вы не смогли решить задачи, которые я при­водил в прошлой беседе, то после выполнения упражнений вы справитесь с ними гораздо быстрее.

На всякий случай приведу ответы.

Во-первых, задача с двумя веревками.

Классическое решение этой головоломки — привязать к одной из веревок не слишком тяжелый предмет. Среди перечисленных вполне годится степлер. Использование жабы в этой задаче мож­но предоставить садистам.

Веревку со степлером нужно раскачать. Затем, удерживая дру­гой рукой вторую веревку, схватить первую с грузом в крайней точке отклонения и связать оба конца. Обратите внимание: узким местом, привычным стереотипом в этом действии является вос­приятие всех вещей только с точки зрения их привычного на­значения. Только преодолев это ограничение, удается подобрать предметам другое применение. Этот стереотип мышления уни­версален, именно его Леонардо пытался развить у своих учеников.

Во-вторых, задача про анекдот. Ограничивает мышление в ней представление о том, что анекдоты — это народное творчество, то есть они не только передаются из уст в уста, но и не имеют авто­ров. Если мы раздвигаем рамки и пытаемся понять, не мог ли кто-нибудь из участников истории придумать анекдот, то сразу пони­маем, что, скорее всего, Наташа его и сочинила, а потом рассказала Кате, которая, в свою очередь, передала его Ане. Так что, когда Аня пересказывала историю Наташе, та уже знала ее содержание, так как сама придумала анекдот, хотя никто ей его и не рассказывал.

Обратите внимание! Действующий здесь стереотип мышления гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Он коренится в наших представлениях о своих близких и окружающих нас людях.

Удивительно, но когда мы думаем друг о друге, мы даже не пред­полагаем, что человек, который находится рядом с нами, может быть автором новой идеи, или высказывания, или хотя бы остроум­ного анекдота. Возможно, что это один из симптомов потери инте­реса друг к другу... Ну какие «гении» в нашем-то с вами окружении!

На самом деле простенькая задачка является иллюстрацией к одному из главных ограничений человеческого сознания. Гени­альный Зигмунд Фрейд — создатель психоанализа — назвал его

«переносом». Дело в том, что простейшим способом понять дру­гого человека является,., понимание самого себя.

Именно этим способом и пользуется большинство людей всю свою жизнь.

У нас нет органов чувств, позволяющих «залезть» непосред­ственно в душу ближнего. Поэтому все остальные способы дости­жения понимания требуют усилия — концентрации внимания, направленного на другого человека искреннего интереса, време­ни на размышления о нем и т. д. Все эти усилия использовал в своей жизни и работе Фрейд, поэтому человечество и считает его гениальным психологом...

У большинства людей хватает внимания, интереса и времени... только на самих себя. Мы пользуемся, стараясь этого не замечать, простейшими правилами: то, что хорошо для меня, должно быть хорошо и для окружающих; то, что я считаю правильным, должны считать правильным и все остальные; если я не могу придумать анек­дот, его не в состоянии придумать и окружающие меня люди, и т. д.

Задача про муху многим хорошо знакома и поэтому использо­вана мной абсолютно сознательно. В данном случае жестко за­данный стереотип — это соблазн использования формул: стан­дартных «клише» мышления, имеющихся в нашем сознании со школьных времен.

Соблазн призывает заняться подсчетом перелетов мухи. Но если забыть о сложении последовательно уменьшающихся отрезков, перестать вспоминать сложные формулы, которые описывают этот процесс, то становится ясно, что нужно перенести внимание на общее время всех перелетов. Два человека проходят навстре­чу друг другу 10 метров со скоростью 1 метр за 10 секунд. Выхо­дит, до встречи каждый из них пройдет по 5 метров и затратит на это 50 секунд. Это, в свою очередь, означает, что за эти 50 секунд муха, при ее скорости 1 м/с, успеет пролететь ровно 50 метров.

Получается... детская задачка.

Заслуживает внимания не она, а сам соблазн.

Сколько вещей в жизни мы делаем «по формуле»? Многие из нас пытаются свести свою жизнь к простейшим логическим фор­мулам типа «Я всегда...» или «Я никогда...», «Главное — чтобы у меня было...». Можете сами подставить окончания.

Сколько ваших знакомых считают целью своего существования поиск простейших формул «полета мухи» в делах и общении?

Вот и еще одно упражнение «по ходу действия».

Напишите на чистом листе бумаги не менее десяти формул ва­шего поведения, которыми вы руководствуетесь в жизни и которые вы считаете верными.

Теперь переверните лист. На обороте напишите десять случаев, в которых эти правила заводили вас в тупик — в бизнесе или отношениях.

Просто напишите. Делать с записями ничего не надо.

Написали? Уберите эти записи в стол. Появится свободное вре­мя — через несколько дней перечитайте их.

Если получилось, то попробуйте написать такие же два листа про кого-то из вашего окружения. Какими формулами пользуется он? В какие тупики они его заводят ?

Потребность превратить жизнь в формулы — «алгеброй гар­монию проверить» — это потребность «суетного» Я. Это оно вос­принимает других как объекты манипуляций, это оно постоянно участвует в первобытной «охоте» на другого.

Большинству людей требуется меньше усилий, чтобы описать «формулы», которыми руководствуется другой человек. Самому себе почему-то признаваться труднее...

Если перенести действие «маленькой трагедии» гениального Пушкина из контекста истории в глубины человеческой души, то выяснится, что в «Моцарте и Сальери» спорят два разных «Я» одного человека:

Суетное, или объектное, «Я» хочет действовать только с по­мощью разума, и логика доводит его до оправдания убийства

(или самоубийства — если следовать предлагаемому нами кон­тексту).

Гениальное «Я» (Моцарт) твердо знает, что «гений и злодей­ство — две вещи несовместные», и гибнет под психологическим давлением «Я», рассуждающего логически (Сальери).

Вся ситуация становится обыденной. Кто из нас в юности не рассуждал, как Моцарт в пушкинской трагедии?

И каждый из нас, став взрослым, задушил своими руками (или отравил — какая, в сущности, разница) Моцарта — гения в соб­ственной душе. Гений исчез и напоминает о себе только присту­пами тоски или депрессии.

Перейдем, наконец, к последней математической задаче: пер­вые два варианта решения можно найти, если сообразить, что математическое выражение вовсе не обязательно должно быть равенством. Можно просто перечеркнуть знак равенства, превра­тив его в знак неравенства. Тогда выражение получается матема­тически корректным, что и требовалось по условию задачи.

Третий вариант основан на другом расширении смысла задачи. Оказывается, что знак + можно превратить в цифру 4, соединив чертой верхнюю и крайнюю левую точки. В результате выраже­ние превращается наконец в истинное равенство.

С помощью этой задачи я хотел продемонстрировать еще один соблазн, или привычный стереотип мышления, — подсознатель­ное желание напрямую заменить одно действие другим. Если не помогает умножение, то давайте попробуем разделить!

Если не получается любить, то давайте будем ненавидеть. Если нас не понимают, то давайте прервем отношения. Если ты не по­звонил, то и я звонить не буду.

Прямо заменить любовь на ненависть, как вы знаете, сразу ни­когда не получается. Да и нужно ли это?

Может быть, стоит по-другому расположить прямые линии на­ших эмоций?