– У этого дома лучший вид на побережье и море. Мне нравится просто вот так вот сидеть и смотреть на него. Такое чувство, что море может принять в себя все твои проблемы. Впитать их – и всё равно остаться чистым. Сделав, одновременно с этим, чистым и тебя. А потом, можно почувствовать себя как оно – необъятным. Здесь, даже такое – возможно.
Он давно уже не был таким говорливым. За один только этот день, слегка подзагоревший гигант сказал больше слов, чем за последние несколько недель, а то и месяцев. Анна улыбнулась ему. Наклонилась поближе, припав сонной щекой ему на плечо.
– Знаешь, твои рассказы лучше всего слушать перед сном. После них знаешь, что сегодня – тебе приснится нечто такое же волшебное.
Он поцеловал её в щеку. Она поцеловала его в губы. Это был его первый поцелуй. Он же – был самым прекрасным из всех тез сотен тысяч губ, которые ему было суждено покорить. Сегодня, он начал жить обычной жизнью молодого парня, а не чернокнижника-отшельника, знающего пять тысяч основных законов вечности, но не знающий простой человеческой любви.
Он целовал её долго. Она обнимала и любила его ещё дольше. Забыв о сонной утренней усталости, оба отдались своему маленькому безумию.
Это был миг божественного восторга своими созданиями. Для него – триумф масс; для неё – апофеоз частиц. В то утро – он познал женщину. В то же утро – она познала самого лучшего и скромного из своих любовников. Казалось, это будет длиться вечно. Но самое лучшее – было ещё впереди…
Одна за другой, машины с туристами покидали оба города. Они уезжали счастливыми, что смогли отдалиться от своих рутинных проблем и смогли уединиться с тем духом, что сопровождает моря. Они уезжали печальными, потому что отпуск кончился, а вместе с ним и лето; и вскоре, всё снова вернётся в круги своя. Северные города переполнены людьми, страстно мечтающими о море; но счастье тихой жизни на побережье достаётся немногим. Никто из них не подозревал, что вместе с детским смехом и улыбками женщин – на машинах уезжает лето.
Мишель говорил парню в белой шляпе, кладя ему на плечо руку:
– Frei Liebe, Grenzen nicht!
– Я не гей, – зло отвечал тот и показательно отодвигался в сторону.
– Я – тоже. Я свободный во нравах.
Парень в белой шляпе дал тому пощёчину и сказал:
– Отвали от меня. Даже не пытайся.
И ушел прочь, оставив Мишеля одного, грустно потирая щёку и сетуя на жестокую судьбу. Он обвинял мир в том, что тот обрёк его на несчастную любовь, принесшую ему столько несчастий, но которую, несмотря ни на что, не променял бы никогда.
Юлий парил вейп, подаренный Джамом со словами: «Мир, чувак!». Сам этот непоседа уже уехал, вместе со многими другими, забрав с собой кусочек магии этого места – теперь, она всегда будет с ним. Парень в белой шляпе сказал Юлию:
– Мишель – очень хороший парень. Но какой-то слишком одинокий. Всё это – ничем хорошим не закончится. Хорошо было бы подыскать кого-нибудь ему – лучше парня его характера.
– Надеюсь, не меня.
– Да нет, просто, хочу, что бы ты мне помог.
Юлий пожал плечами и выдохнул густое облако персикового пара. Сказал:
– Чем смогу.
И улыбнулся ему. Затем, ушел. Не далеко, конечно же. В таком маленьком городе, далеко – это уже через два квартала. Там, за углом, Лари и ещё две девушки играли в нечто, напоминающее пляжный волейбол – стихийное, анархичное, совершенно чуждое правилам – но вид у них был такой беззаботный и счастливый, насколько это вообще было возможным.
Юлий спросил:
– Эй, можно присоединиться?
Лери улыбнулся и, бросив новичку, сказал:
– Конечно.
Маленькому великану никогда раньше не играл ни во что подобное. Но с первого же раза подхватил темп. Он заставил других подстраиваться под его дыхание. И если в этой игре без победителей можно было выиграть, то победителем в ней вышел Юлий. Состязание затягивало – это могло растянуться на часы. Прошло около получаса, когда Юлия заметила Анна, остановившаяся, чтобы посмотреть на него. Он продолжал не замечать её. Она поедала его взглядом. Наконец, Юлий повернул голову. Он замахал Анне, радуясь её появлению. В тот же миг, мяч со всей силы угодил ему в голову.
– Ха-ха, – засмеялся Лери-Безрадостный, – ты бы себя видел!.. Ой, ладно, прости. Ты в порядке?
– Да, в полном, – промычал он, потирая лоб, как от сильной головной боли.
– Юлий, – снова позвал его Лери, подняв мяч и протянув руку своему сопернику, – я очень рад, что познакомился с таким как ты. Ты очень крутой парень, йо. Но мне пора идти – я должен помочь сёстрам собираться.
– Уезжаешь?!
– Да, мы все едем домой.
– Так быстро?!
– Время – вообще сложная штука, бро. Иногда, кажется, что можешь утонуть в нём, когда оно размером с песчинку; а иногда, тонны этого песка просто проходят сквозь пальцы. Трудно мне говорить об этом. Надеюсь, ты не будешь скучать тут без нас? Шучу: конечно, не будет. Я завидую тебе, бро – тебе в жизни очень повезло. Будешь как-нибудь в городе, найдёшь меня на Facebook – покажу тебе всё там, познакомлю с интересными людьми.
– Спасибо, я подумаю.
– Давай.
Он улыбнулся Юлию; затем, развернулся и больше не оборачивался. Никогда больше Юлий не видел лица Лери. Для него, этот человек ушел навсегда.
«Он завидует мне?! – думал Юлий, – это я завидую ему!»
Вечером, на центральной площади города – место скопление сувенирных лавок, кафе и оставшихся туристов – Мишель установил небольшую музыкальную колонку и расстелил себе переносной танцпол. Стоило ему только включить бит и начать танцевать, как вокруг этого парня в самом заурядном спортивном костюме и женственной внешностью, собралась толпа.
Юлий и его спутник тоже были там. Они смотрели и не могли поверить в то, что видели. Были и другие: они выглядели как настоящие уличные танцоры и выходили, сменяя друг друга, показывая различные связки в стиле хип-хоп. Но им было далеко до того мастерства, что демонстрировал Мишель. Один за другим выходили танцоры, пытавшиеся проявить себя быстрее, лучше и сильнее его – но всё было безуспешным. Мишель выходил и продолжал танцевать; и никто не мог сровняться с ним.
Танец – всегда был средством к выживанию. Один кочевой народ остановился и начал выращивать пшеницу в пустыне. Мишель строит свою жизнь из пустоты. Этот народ воюет с соседями, стремящимися поработить их. Мишель борется с жестоким обращением к себе со стороны людей, непонимающих женственных мужчин. Племя должно выращивать урожай и защищать его – это вечная борьба и угроза смерти. Мишель должен сражаться с самим собой, чтобы не сойти с ума – это вечное противостояние. У племени рождается танец – их танец – с помощью которого, они могут выразить всю свою боль в те немногие свободные минуты. Танец – это всегда борьба. Племя выросло и построило богатый город, который славился лучшими танцорами в мире. Когда танцевал Мишель, все могли только думать: «Как это у него получается?» и «Я никогда не смогу так».
Когда Мишель поставил точку в своём послании миру, которое он написал телом на ветру, все присутствующие – конкуренты и зрители – на мгновение замерли; а затем взорвались аплодисментами. В тот день, даже самые скупые туристы раскошелились, хоть дело было совсем не в деньгах. Не ради них боролся парень с лицом, полностью покрытым веснушками.
Когда все разошлись и вновь взялись за брошенные на пару минут дела, Мишель подошел к Юлию и поцеловал того в щёку. Он сказал ему:
– Быть не таким как все и любить себя при этом – слишком сложное испытание.
После этого – он ушел, не сказав больше ни слова.
– Завтра, – сказал Юлию парень в белой шляпе, – родители приедут за ним, чтобы забрать в город.
– Так скоро?
– Скоро начнётся учебный год. А ведь он – только-только поступил на первый курс колледжа… Наверное, тяжело ему там будет. Так или иначе, там – он станет совсем иным человеком. Вряд ли мы ещё когда-нибудь его увидим.
– Он кажется слишком несчастным для своего возраста.
– Эти пидоры – все либо вечные старики, либо вечные сопляки… Не бери в голову; я хочу кое с кем тебя познакомить.
Парень в белой шляпе привёл Юлия к старой скамейке, стоящей у самого побережья. На ней сидела тёмная фигура в очках-окружностях как у Джона Леннона; незнакомец выбивал ритм ногой во вьетнамках, не замечая ничего вокруг, целиком отдавшись музыке, льющейся из наушников. Когда Юлий и парень в белой шляпе подошли поближе, фигура подняла на них глаза; парень в круглых очках вытащил наушники из ушей и улыбнулся им. Он протянул Юлию руку.
– Сергей, – представилась фигура.
Юлиан непонимающе взглянул на него.
– То есть, Серж, – уточнил парень в белой шляпе.
– А, теперь понятно. Это у «вас» очень популярное имя, я слышал, – сказал Юлий.
– О, да. У «нас» – каждый второй – Серж.
Юлиан пожал ему руку и сказал:
– Приятно познакомиться.
– Да-да, очень. А теперь, приступим к делу.
Серж достал из своего чёрного рюкзака небольшую переносную колонку с воткнутой в неё флэшкой и включил 140-ый бит. Перекрикивая свою мини музыкальную станцию, он сказал новоприбывшим:
– Будем играть в «незнакомцев». Суть игры проста: ты должен начать разговор с незнакомцем и быстро сделать его знакомцем. Если это девушка – то у тебя могут появиться планы на ночь: если парень… не знаю, зависит от целей, но лучше, что бы это была девушка. Ну что, кто готов выйти из зоны комфорта?
Юлию не до конца было ясно, что серж хотел сказать последней своей фразой – хоть это и беспокоило его меньше всего. Ему очень не хотелось участвовать в этой странной игре. Он по прежнему боялся людей – ему приятнее было общество море, которое и не говорит и не спрашивает, а просто делает душу спокойной. Люди же были противоположностью идеала. Они вызывали у него только детский страх – быть непонятым. Но пути назад уже не было.
– Начинай первым, – сказал парень в белой шляпе.
– Окей. Смотрите, как это делается.
Он резко встал, отошел от набережной и подошел к какому-то мужчине, долго читавшему толстую книгу за столиком в кафе с видом на море. Хоть нельзя было услышать, о чём они говорят, было видно, что разговор их удался. Оба активно жестикулировали и смеялись так, что эхо их смеха доносилось даже до побережья, где сидели Юлий и парень в белой шляпе, внимательно наблюдая за происходящим. Так длилось минут десять, пока Сергей не пожал мужчине руку и не вернулся обратно.
– Вот и всё. Ничего сложного – достаточно понять, о чём любить говорить человек – а для этого, достаточно обыкновенной наблюдательности. Подойдя к Андре – его зовут Андре – я разглядел название книжки на обложке и сделал вид, что читал её и хорошо знаю автора. Задал ему несколько вопросов по ней и выслушал их. Этого уже достаточно, чтобы понравиться человеку. Так мы начали разговор. Выяснилось, что он учитель истории и очень любит рассказывать. С ним мне очень повезло. Я ничего не понял из того, что он мне сказал, зато было весело. А расстались мы с ним так же легко, как и сошлись. Всё просто. Самое прекрасное в кратковременных знакомствах – отсутствие всяких обязанностей и прочего дерьмища. Вы ничего не должны друг другу – вы просто общаетесь и получаете от этого удовольствие. Здесь, конечно, нужно иметь некоторые психологические знания; но самое главное – не бояться. Иначе, ничего не выйдет. Многие люди даже рады поговорить с весёлым незнакомцем, который кажется трезвым и сам начинает разговор. Они чувствуют себя нужными. Но если боишься – ничего из этого не выйдет.
Закончив свою торжественную речь, Серж дважды хлопнул по плечу парня в белой шляпе.
– Теперь ты. Боишься?
– Та не.
– Тогда, вперёд. Чего ты ждёшь?!
Парню в белой шляпе это даётся не так просто как Сержу. Ему трудно преодолеть свою врождённую скромность. Но в конечном итоге, он разговорился с какой-то девушкой, одиноко бродившей по пляжу. Они довольно долго общались, затем, весело рассмеялись и так же легко расстались. Вернувшись обратно, он бросил гордый огненный взгляд на Юлия.
– Можете меня поздравить. У кое-кого теперь есть девушка и мы с ней договорились встретиться завтра утром. Это действительно не так уж и сложно. Серж прав – главное не бояться. А если ничего не выйдет с первого раза, – он похлопал Юлия по плечу, – всегда можно попробовать ещё раз. Ты ведь не расстраиваешься, когда приходишь в магазин за какой-то вещью и её, вдруг, там не оказывается. Ты просто идёшь к другому продавцу – вот и всё. Давай, вперёд, я верю в тебя.
Юлиан уже внутренне содрогался от страха, хоть внешне оставался крепким и нерушимым. Он подумал, что они просто так не отвяжутся и что единственным выходом из ситуации будет просто сделать то, чего они хотят – это не сложно, они так говорят! Он решается подойти к незнакомцу и заговорить с ним. Это кажется ему сложнее, чем решиться спрыгнуть с ненадёжным парашютом. Юлий знал, что если у него получится сделать это, то со старым им будет покончено – отныне и навсегда. Он станет новым человеком и прекратит, наконец, это бесконечное бегство от самого себя.
Юлиан бросает быстрые взгляды на прохожих. Это давалось ему с трудом, что он и не пытался скрыть. Можно лишь догадываться, какого масштаба была борьба внутри него, когда он приближался к людям. Но разговоры никак не желали налаживаться. Юлиан задавал тихим, скромным голосом какие-то вопросы, которые трудно было расслышать с первого раза: сколько времени? Как пройти? Не найдётся сигареты (хоть он и не курил, это казалось ему неплохим вариантом сближения)?
И даже это давалось ему с трудом. О том, что бы резко заговорить о мечтах или о планах на будущее – и речи быть не могло. Он перепробовал уже дюжину одноразовых собеседников двух-трёх фразочников – и продолжал думать, что у него просто недостаточно опыта. Но неудача следовала за неудачей. Вконец отчаявшись, он бросил игру. Он даже не вернулся к терпеливо ждавшим его друзьям. Он просто ушел. Убежал как дезертир с поля боя, знающего и свой позор, и свою удачу.
Юлий перешел от бега на ходьбу. Он шел босиком по песку далеко от городка и всех людей, которых он там оставил – знакомых и незнакомых. Он думал и повторял это у себя в голове: «Для кого-то, одиночество – это бегство больного; для кого-то, это – бегство от больных»…
Юлий лежал на мягкой кровати голый и счастливый. Он прикрыл глаза. Со стороны казалось, что он мечтает о дальних краях и незабываемых приключениях. На самом деле, он прокручивал у себя в голове «Введение в анатомию» трудов Леонардо да Винчи. Он смотрел на своё тело и только теперь осознавал всю его красоту. Он смотрел на тело Анны: гладкую и нужную кожу, благородные изгибы и на сводящие с ума груди. Он понимал, как ему повезло. Какие деисты дураки, если ищут бога на небесах. Человеческий бог – это людское тело. Оно священно и прекрасно. Оно хранит в себе нашу историю и наши секреты. Оно зеркало нас самих. Любовь двух тел – в мире нет ничего прекраснее. Прикоснуться к людскому телу, зная всю его силу – сравнимо с прикосновением к самим небесам.
Юлий любил её всю: пятки, щиколотки, икры, ляжки, бёдра, живот, ключицу, плечи, шею. Он делал это, как изголодавшийся наслаждается трапезой. Он слушал крики чаек и за окном небо загорелось во всех мягких киноварных тонах рассвета. Море, до которого было рукой подать, будто хотело взлететь в небо. И если не море за окном – то море в душах двух подростков, бесконечно близких; но таких далёких друг от друга.
В этот день, Юлиану исполнялось восемнадцать лет. Это был предпоследний рассвет лета. А дальше на карте – лежала осень. И всю свою долгую, очень долгую жизнь он провёл в ожидании чего-то; неведомого, чего он никак не мог объяснить словами. Что-то, что понимал только он. Он проживал каждую свою секунду, надеясь, что это произойдёт: вот-вот. Вот сейчас… Вот сейчас… Но ничего в его жизни не происходило.
Анна прижалась щекой к его груди, теребя соски. Юлиан смотрел на её гладкую спину, выглядывавшую из-под одеяла. Он завёл руку ей за талию. Его глаза медленно перешли от неё к окну, схватив образ всей комнаты: мебель, бесполезные вещи, пыль. За окном был пляж, залитый первым светом дня, проникавшего и в его комнату. Ему хотелось навсегда сохранить у себя в памяти этот миг летнего тепла. Но он знал, что зима не заставит себя долго ждать. В его жизни наступят холода, когда уедет она; и пойдёт дождь, после которого ничто, даже лето не будет прежним. А бесконечный страх перед будущим не даст быть настоящему. Даже счастье превращается в боль, когда начинаешь понимать, что оно скоро пройдёт.
Анна заметила тоску в глазах Юлия. Она спросила:
– Разве ты не можешь перестать быть таким грустным?
Юлий засмеялся: задать такой вопрос могла только она.
– Я – грустный человек.
– Почему?
– Потому что считаю несправедливым то, что самое лучше в этом мире – неотвратимо катится в бездну.
– Например, что?
– Любовь. Сейчас, я люблю тебя больше жизни; но пройдёт время и мы не сможем выносить друг друга – мы просто привыкнем друг к другу. Знаю, звучит дико. Но я не могу перестать думать об этом. Ты знала, что в средние века сотни алхимиков пытались найти кислоту, которая сможет разъесть всё. Они даже не догадывались, что разгадка этого кроссворда лежит прямо у них перед носом – время. Что время, рано или поздно, не сможет превратить в пыль, а от той не оставить и следа?
– Знаешь, я понимаю тебя. Только я почти никогда не грущу по этому поводу – только, когда мне скучно. Зато, я много чего боюсь. Мои родители часто шутят по поводу моих страхов – они думают, что это всё мелочи. Вот, чего боишься ты?
– Не знаю. Наверное, толпы. А ты?
– Темноты. Вот, многих людей привлекает космос. А я боюсь его; там – слишком темно. Как можно вынести то, что нигде – нигде нету света?!