Книга колдуна

Глава четвертая

Утром следующего дня, после разговора с Хеоном, Кулл снова собрался отправиться в таверну «Око Бури». Там он намеревался переговорить с несколькими весьма осведомленными пройдохами, которые во множестве всегда крутились, в таких местах. За небольшую плату подобные личности обычно брались раздобыть информацию касательно тех дел, что тайно либо явно творились в Дуур-Жаде. С их помощью Кулл надеялся что-либо раскопать о заговоре, который, по словам Хеона, затеян против него некими таинственными врагами. Конечно же, большого толка от этих дознавателей ожидать не приходилось. Однако не зря же говорят моряки, что при нужде за помощью можно обратиться даже к акуле…

Но, как видно, сему намерению атланта сегодня было не суждено сбыться. Потому как, не успел он сойти на берег, вахтенный матрос доложил ему о неожиданном посетителе. От толстяка Карба явился посланник с настоятельной просьбой о немедленной встрече по «необычайно важному делу».

— Что за спешка такая? — недовольно проворчал Кулл, выслушав устное приглашение. — Почему сейчас, а не завтра?

— Мне сие не ведомо, — пожал плечами посланник, один из личных охранников Карба. — Что хозяин сказал, то я тебе и передал? А почему, зачем… Не моего ума дело.

— Ладно так и быть, — со вздохом согласился атлант. — Я сейчас приду. Можешь так и передать своему господину.

Тот отвесив капитану небрежный поклон и тут же удалился, посчитав, что его задача выполнена.

— Сто якорей в глотку этой жирной свинье! — как всегда бурно прореагировал шкипер Шарга, когда узнал, куда собирается направиться его капитан. — И чего этому Карбу неймется. Занимался бы своими делами и не лез к нам с приглашениями.

— И тем не менее мне придется к нему сходить, — твердо"произнес Кулл.

— Это по какой такой причине? — осведомился шкипер.

— Из вежливости, — буркнул капитан. — Как-никак Карб преподнес мне весьма привлекательный подарок.

— С которым ты не пожелал провести эту ночь, — ехидно напомнил Шарга.

— Просто у меня не было настроения, — небрежно бросил атлант. — К тому же спешить мне особо-то некуда. А девчонке вчера и без того сильно досталось.

— Доброе у тебя сердце, капитан, — проворчал Шарга. — Как бы эта твоя доброта не довела всех нас до беды. Что вполне может статься, если ты и дальше будешь продолжать дела с Карбом.

— Посмотрим, — бросил ему капитан. — А по-, ка я все же его навещу, раз обещал.

— Я буду ждать тебя в «Оке Бури».

— Ладно, договорились.

Перекупщик Карб у себя дома поджидал капитана Кулла. Однако не один, а в обществе очень привлекательной девушки и седобородого старца. По виду оба они были из Валузии и к тому же происходили из какой-то знатной семьи. Во всяком случае, ни на купцов, ни тем более на простолюдинов они точно не походили.

Их беседа, начатая с купцом еще прошлым вечером, продолжалась и поддерживалось в основном усилиями старика. Девушка по большей части была погружена в печальную, если не сказать горестную задумчивость, словно происходящее вокруг ее совершенно не волновало. К тому же пришедший вместе с ней старик с успехом говорил за них обоих. Впрочем, подобная особенность отличает многих пожилых людей, ибо на закате лет человеку нужно уже совсем немногое от жизни. Например, насладиться беседой с тем, кто согласен тебя слушать. Особенно, если тебе вдруг приспичило поделиться своим жизненным опытом или пожаловаться на злую судьбу и неудавшуюся жизнь. Однако беседа старика с Карбом была далека от подобных тем.

— Ты действительно уверен в том, что этот пират сможет, а главное, согласится помочь нам? — уже в какой раз старик задавал купцу один и тот же вопрос. — За свою долгую жизнь я, в силу разных причин, немало пообщался с людьми подобного сорта. И впечатление, которое у меня после этого о них сложилась, иначе как удручающим и не назовешь. Особенно если принять во внимание то дело, ради которого мы с внучкой заявились в этот проклятый богами и людьми город.

— Я прекрасно понимаю и даже частично разделяю твои опасения, — солидно изрек Карб. — Стоит признать, очень многие пираты — отъявленные мерзавцы, которым одна дорога — на виселицу. Конечно, я и сам далеко не праведник и к тому же занимаюсь столь малопочтенным делом, как скупка награбленного. Тем не менее, даже у меня многие из здешних капитанов не вызывают ничего, кроме отвращения. Однако с Куллом совершенно другое дело. Можете поверить мне на слово, этот атлант весьма необычный человек, хоть и пират. И к тому же у него есть кодекс чести, которого он, насколько мне известно, всегда строго придерживается. И это могут сказать вам очень многие из тех, кто его знает. За исключением разве что врагов.

— Или тех несчастных жертв, которых он в свое время обобрал до нитки, — вставил старик, но сразу же поправился: — Впрочем, сейчас меня это совершенно не интересует. Главное, лишь бы он сумел сделать то, что от него потребуется. И хотя мне, как честному человеку, весьма противно обращаться за помощью к бандиту и убийце, но чего не сделаешь ради спасения единственного сына и внука? На какие только сделки с совестью не пойдешь…

— Я тебя отлично понимаю, — уже в бессчетный раз повторил Карб, — и уверяй, что с капитаном Куллом вполне можно договориться без каких-либо «сделок».

— Посмотрим, — недовольно проворчал старик.

В этот момент вошел один из охранников Карба с докладом о приходе капитана Кулла.

Едва только Кулл вошел в комнату, Карб, напустив на себя самый радушный вид, почти бегом бросился ему навстречу.

— Очень рад, что ты принял приглашение посетить мое скромное жилище, — объявил он гостю. — ибо дело, ради которого я просил тебя придти, неимоверно важное и не терпит никакого промедления.

— У меня не было причин не приходить, — просто ответил Кулл. — Тем более что мне уже довелось испытать твои редкостные в наше время радушие и гостеприимство.

На что Карб отвесил ему низкий поклон в знак благодарности за столь лестный о себе отзыв. Затем, предложив капитану присесть на один из стоявших поблизости роскошных диванов и собственноручно наполнив вином золотую чашу, толстяк решил сразу перейти к сути вопроса.

— Позволь представить тебе моих гостей из Валузии, — начал он. — Почтеннейшего барона Хельта и его прекраснейшую из прекрасных внучку Хельму. Ко мне их направил один из моих валузийских компаньонов, достойнейший во всех отношениях купец из самого города Пурпурных Башен.

Хотя Кулл и был варваром, но тем не менее все же имел понятие о хороших манерах. И когда шло представление гостей, он отвесил каждому вежливый, хотя и не очень грациозный поклон, ибо кланяться особо не привык.

Между тем Карб продолжал:

— У почтенного барона Хельта случилась большая беда, справиться с которой в одиночку он не может. Поэтому он и обратился к моему компаньону. Ну, а тот в свою очередь направил его ко мне, надеясь, что я сумею найти подходящих людей, дабы те помогли барону и его замечательной внучке.

— Понятно, — кивнул атлант. — И этим самым помощником ты решил выбрать меня?

— Конечно, — признал Карб. — Потому как с этим делом, на мой взгляд, если кто и сможет справиться, так только ты один. Ну, и твоя великолепная команда, разумеется.

На что Кулл, задумчиво вертя в руках чашу, из которой потягивал вино, сказал:

— Честно сказать, не знаю, что тебе на это ответить…

— Пока ничего и не отвечай, — предложил Карб. — Выслушай сперва то, что мои гости тебе поведают. В конце концов, это тебя все равно ни к чему обязывать не будет. Ну, а после этого и принимай решение.

— Ладно, — согласился атлант, впрочем без особого энтузиазма.

Оно и понятно. Своих собственных дел и проблем было хоть отбавляй. И особенно их сделалось невпроворот со вчерашнего дня, после предупреждения Хеона. И уж во всяком случае, заниматься чужими заботами у Кулла теперь не было ни времени ни желания. Однако один только взгляд чудесных голубых, словно озера, глаз внучки барона заставил его отбросить все возражения, которые он уже решил выложить, обосновывая свой отказ. Девушка и впрямь была очень хороша собой, из тех, что сразу притягивают к себе взгляды мужчин, даже находясь посреди целой толпы себе подобных.

Взор Хельмы был полон самой искренней печали и тоски, что сразу же заставило растаять сердце атланта. «Нет, такая красавица не должна страдать, — решил он. — И отказать ей в помощи было бы просто чудовищным преступлением, за которое не будет прощения. Причем ни перед людьми, ни перед богами, ни уж тем более перед самим собой»…

Тем временем, получив молчаливый знак от купца, старый барон начал свой рассказ:

— Многие поколения моих предков, как впрочем и я сам, практиковали древнюю науку, именуемую магией. Поэтому наш род всегда уважали и боялись. Причем не только все соседи, но и при королевском дворе. Разве что ныне при нынешнем короле Борне сей страх заметно притупился. К тому же я последний маг в семье, ибо ни моего сына, ни внука древние знания не привлекают. Может поэтому в конце концов с ними и случилось то, что случилось. Однако обо всем по порядку.

Несколько лет назад к нам в замок явился некий фарсуниец. Выглядел он вполне прилично. Назвался сыном какого-то знаменитого купца из тех краев, что, скорее всего, как выяснилось потом, было чистейшей ложью. Однако тогда у нас не было причин ему не верить, и поэтому мы приняли его так, как и положено в знатных домах, ибо законы гостеприимства всегда были в чести в нашей семье.

Главной причиной своего визита этот фарсуниец назвал торговлю и даже предложил нам приобрести у него какой-то товар. Но, как выяснилось вскоре, все это было лишь прикрытием для его настоящих замыслов.

Дело в том, что за долгие века в нашем замке собралась обширнейшая библиотека из редчайших книг и свитков, посвященных разным направлениям магической науки. И некоторые экземпляры сей коллекции не имеют цены. Любой маг не задумываясь продал бы душу за обладание любым из них. В особенности те из них, чьи амбиции идут далеко: кто жаждет добиться с помощью магии богатств и власти над людьми. И это вполне возможно, ибо ничто так не делает людей покорными чужой воле, как страх. А чего люди боятся более всего? Конечно же, тайных сил, природы которых они не понимают, да и не стремятся понять.

То, что наш гость как раз и является одним из таких рвущихся к власти безумцев, стало ясно уже очень скоро, когда он начал пытаться любыми путями проникнуть в замковую библиотеку. Конечно же, эти свои старания он объяснял обычным любопытством и давней страстью к древним книгам. Но в этот раз ему не удалось меня провести. Я припер его к стенке и после долгих отпирательств он наконец признался. Его действительно интересовала совсем не торговля. Ему была нужна рукопись, написанная одним из моих далеких предков пять столетий назад.

— Он был великим магом? — сразу заинтересовался Карб.

— Как раз наоборот, — улыбнулся старик. — Магом он бы весьма посредственным, в чем не раз признавался сам на страницах своих книг. Но он был великим путешественником и собирателем древних знаний. За свою не особенно долгую жизнь (ибо он бесследно исчез в возрасте сорока лет) ему удалось объехать и обойти множество стран и земель. Он побывал в таких местах, о которых у нас либо вообще не слышали ничего, либо знают очень мало, и то весьма приблизительно. И в каждом из своих путешествий мой предок вел весьма подробный дневник, куда записывал все, что видел и слышал, и где помещал до-тошно-точные карты тех маршрутов, по каким проходил.

Вот один из этих дневников как раз и заинтересовал того лже-купца. В нем рассказывалось о путешествии моего предка на некий загадочный остров, где, по его собственным словам, находится одно из Тайных Хранилищ Древней Мудрости, о которых упоминается лишь в самых старых, почти забытых в наши дни легендах. Там также приводятся карты и подробные описания пути, каким можно до этого места добраться.

— Что же там хранится? — снова задал вопрос купец, видя, что Кулл не проявляет к этой истории особого интереса. Впрочем, это объяснялось достаточно просто: атлант не сводил глаз с Хельмы.

Между тем, на вопрос купца старый барон ответил:

— В сем Хранилище находится одно из величайших сокровищ магии нашего мира, а именно книга Земрука, — величайшего из известных магов. И хотя люди обязаны ему едва ли не самим своим существованием, история о нем сохранилась в памяти очень и очень немногих.

Давным-давно, когда люди, подобно диким зверям, добывали себе пищу не трудом, а охотой, над ними утвердили свою власть грозные и коварные Призраки Ночи. Послушен и труслив был тогда человек, ибо Призраки управляли через ниспосланных ими на землю кошмарных чудовищ. И только величайший из магов, Земрук, не побоялся бросить им вызов.

Яростной и разрушительной была их смертельная битва. Содрогнулись и рассыпались в песок высокие горы, и был поглощен этот песок вышедшим из берегов океаном. Звезды срывались с небес и обрушивались на землю столпами белого пламени, от соприкосновения с которыми плавился, словно воск, камень. В конце концов Земрук, озаренный великим Надсущным Учением, одержал верх. Темные силы были повержены и выброшены за пределы нашего мира.

Кончились темные времена, и на земле воцарился покой. Однако Земрук не считал дело, которое, он начал, окончательно законченным. Ему-то, лучше чем кому-либо другому, было известно, что Призраки Ночи только побеждены, но не уничтожены. А это означает, что когда-нибудь они могут найти способ снова вернуться в наш мир, чтобы попытаться вновь подчинить смертных своей воле.

Помня об этом, великий маг решил помочь будущим поколениям людей, которых может настигнуть столь большая беда. Поэтому он вскоре создал книгу, вложив в нее немалую часть своих знаний. А чтобы никто не мог воспользоваться ей до срока, ради своих личных целей, Земрук скрыл свое творение в одном из Тайных Хранилище Мудрости, где оно и пребывает до сей поры.

О самом существовании подобных Хранилищ люди давно забыли. И я был немало удивлен тем, что этому фарсунийцу было о них известно. И он был готов на все, лишь бы заполучить путевые дневники моего предка. Вплоть до того, что попытался испытать на мне силу своей магии. Разумеется, из этой его глупой затеи ничего не вышло. Моих скромных сил хватило не только на то, чтобы отразить его атаки, но и нанести по нему ответный удар. Да такой, что тот едва смог уцелеть.

Признаться тогда я пощадил его никчемную жизнь, о чем теперь очень жалею, ибо уничтожь я его тогда, этой беды, что вынудила нас с внучкой приехать в Дуур-Жад, попросту не случилось бы.

Фарсуниец покинул мой замок ни с чем. Однако уходя поклялся, что обязательно заставит нас всех сильно пожалеть о том, что мы так жестоко с ним обошлись.

«Вы не пожелали даже показать мне эти дневники, — сказал он. — Боитесь, что кто-то окажется смелее вас, чопорных аристократов, и обретет такое могущество и власть, о которых все вы можете только мечтать. Однако все ваши старания и потуги тщетны. Сейчас я ухожу. Но клянусь Тьмой и Светом, это еще не конец, а лишь начало. Берегитесь. Настанет миг, когда вы сами принесете мне то, что я так хочу заполучить. И это будут не какие-то там писульки давно сгинувшего безумца, а сама книга Земрука. Я сумею заставить вас это сделать, ибо я умнее хитрее и храбрее».

«Как смеешь ты, жалкий червь, чью никчемную жизнь я только что пощадил, мне же и угрожать?! — едва не задохнулся я от душившего меня гнева. — Убирайся прочь и больше не смей показываться мне на глаза! Не то, клянусь Земруком, я сотру тебя в пыль!».

«Сейчас тебе это по силам, — согласился он. — Но не думай, что так будет всегда. Ты — старик. И с каждым годом становишься все слабее и дряхлее. Силы покидают тебя, словно вино — прохудившийся бочонок. Тогда как я еще только начинаю входить в настоящую силу».

«Это меня нисколько не волнует, — рассмеялся я ему в лицо. — Все равно тебе, жалкому недоучке, никогда не встать рядом с настоящим магом. Ни от какой силы нет и не может быть толка, если она не опирается на прочные знания и опыт».

«Посмотрим», — криво усмехнулся он и ушел.

Вскоре я окончательно позабыл об этом молодом безумце и о его угрозах. И то, и другое казалось мне не стоящим внимания: мелочью, не достойной того, чтобы держать ее в своей памяти дольше одного мгновения. Глупая самоуверенность, что свойственна скорее юнцу, чем умудренному годами мужу, помутила мой рассудок, заставив забыть старую, как мир, истину о том, что любой враг может сделаться опасным, если упустить его из вида. Скорпион тоже мал размером, но его яд может оказаться смертельным. Вот таким скорпионом й оказался этот фарсуниец.

Примерно пару месяцев назад мой сын вместе с внуком неожиданно получили письменный вызов ко двору короля Борна. В нем прямо говорилось, что властитель Валузии намерен дать им обоим важное для государства и трона поручение.

Никакого удивления у нас это послание не вызвало. Представители нашей семьи на протяжении многих столетий неоднократно занимали высокие государственные посты.

На сборы в путь много времени не понадобилось. И уже на следующее утро мой сын и внук отправились в столицу. С собой они взяли лишь нескольких слуг, ибо считали, что в собственной стране им некого опасаться. К тому же наше поместье находится совсем недалеко от столицы, и они рассчитывали туда добраться не позднее чем к обеду следующего дня.

Однако на деле все получилось совсем не так. Примерно через неделю после отъезда мне в замок прислали отрубленные головы тех слуг, что отправились в путь вместе с моим сыном и внуком. А чтобы мне все стало окончательно ясно, к этому прилагалось письмо. Вот оно, можешь прочесть.

С этими словами старик протянул Куллу свернутый в трубку свиток пергамента.

По-прежнему не испытывая особого интереса к тому, о чем ему поведали, атлант, развернув письмо, пробежал глазами по строчкам, написанным ровным, красивым почерком.

В нем говорилось следующее:

«Барону Хельту.

Помнится, когда-то я говорил тебе о том, что ты еще будешь сильно жалеть, что не показал мне путевых дневников своего сгинувшего пять столетий назад предка. Теперь, получив мой подарок, надеюсь, ты уже больше не думаешь, что мои слова всего лишь пустая угроза? Уверен, что не думаешь. Нетрудно догадаться, что твой сын и внук находятся в моих руках. И я в любой момент могу прислать тебе и их головы, как прислал головы слуг. Однако пока я не собираюсь этого делать. И не потому что опасаюсь твоей мести. Просто в отношении этой парочки у меня есть другие куда более интересные планы. Например, могу продать их жрецам, которые поклоняются богам Тьмы, и те принесут их обоих в жертву. Что сие означает для твоих наследников? Думаю, ты знаешь не хуже меня. Их души будут терзать демоны до самого конца времен. Прямо сказать, незавидная участь даже для последних простолюдинов. А уж про знатных аристократов и говорить нечего.

Однако я вовсе не чудовище в человеческом обличье. И хочу дать тебе шанс спасти жизни и души своих наследников: один-единственный, сразу хочу заметить. Их я верну тебе целыми и невредимыми в обмен на книгу Земрука, которую ты должен для меня добыть каким угодно способом. Свое решение сообщишь в письме, которое передашь крестьянину. Он явится к тебе через три дня. Можешь запытать его до смерти, но о том, где держат пленников, он не скажет, так как об этом знаю только я один. Ну, а если мой человек не возвратится ко мне вовремя, я сделаю то, что обещал. Так что будет лучше для всех, если ты не станешь делать никаких глупостей. И еще. На то, чтобы добыть книгу, у тебя есть три месяца, и ни дня больше. На мой взгляд, этого более чем достаточно».

— Ну, и что ты сделал? — спросил у старика Кулл, когда дочитал послание до конца. — Сообщил этому фарсунийцу, что на все согласен?

— А что мне еще оставалось делать? — вздохнул старый барон. — Позволить принести в жертву сына и внука? Такая судьба хуже смерти!

— А по-моему, все смерти одинаковы, — заметил атлант. — Просто одни более болезненны и мучительны. Другие менее. А суть всегда одна и та же: живой человек превращается в труп.

— Не скажи, — возразил Хельт. — Все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Дух человека, принесенного в жертву, попадает в вечное рабство, что означает такие муки, рядом с которыми померкнут все пытки, измышленные самым извращенным рассудком.

— Ты уверен? — уточнил Кулл.

— Вполне, — подтвердил старик.

— Пусть так, — не стал спорить атлант. — Тем не менее, надеюсь, ты сделал что-нибудь еще для спасения пленных, кроме того, что согласился достать эту проклятую книгу?

— Конечно, сделал, — вздохнул Хельт. — Однако никакого толка мои потуги не принесли.

— Как же так? — удивился атлант. — Ведь ты как-никак колдун.

— Этот фарсуниец тоже, — напомнил ему барон. — Хотя и не очень умелый, конечно. Однако его знаний вполне хватило на то, чтобы как следует замести следы. К тому же силы мои действительно уже не те, что раньше. И в этом подонок оказался прав. Одним словом, от моей магии в данном случае ждать пользы не приходилось.

— Ну, хоть чего-нибудь ты добился? — не унимался атлант.

— Немногого, — вздохнул Хельт. — Я разослал своих людей по всей Валузии, задействовал все связи. Однако бандиты действовали чисто и слаженно и поэтому оставили очень мало следов.

— И все-таки что ты узнал? — снова спросил Кулл.

— Только то, что в распоряжении фарсунийца имеется целая шайка бандитов из числа бывших галерных рабов. Захватив один из боевых кораблей валузийского флота, они бежали. И в этом наверняка им помог этот фарсуниец. Будь он неладен! Король Бори приказал разыскать беглецов и казнить. Однако пока предпринимаемые его войсками и флотом поиски никакого результата не дали. А между тем время, отпущенное мне этим негодяем, с каждым днем убывает…

— А что требуется от меня? — пожелал уточнить атлант. — Чтобы я отправился на поиски этой книги?

— Вместе со мной, — молвил старый барон. — Мне нужны люди, которым будет по силам провернуть столь трудное и опасное предприятие. И купец Карб заверил меня, что ты как раз из таких.

— И при этом не солгал ни в едином слове, — самодовольно усмехнулся толстяк. — Ибо капитан Кулл действительно таков. Во всяком случае, никого лучше него тебе не найти. Особенно если учесть, что времени на поиски у тебя нет.

— Это правда, — был вынужден признать барон.

— А раз правда, — продолжил Карб, — то не пора ли поговорить о вознаграждении, которое получат капитан Кулл и его люди за свою помощь.

— На сей счет никаких проблем не будет, — объявил барон Хельт. — На острове, где хранится книга Земрука, имеется несколько сокровищниц, оставшихся от древних, давно исчезнувших народов, некогда там обитавших. Точное их месторасположение отмечено на картах моего предка. По его словам, хранящегося там золота хватит на покупку целого королевства. И не самого маленького, следует заметить. В общем, капитан Кулл и его люди, вернувшись из этого похода, станут богатейшими людьми.

— Если вернутся, — проворчал атлант. — Ведь наверняка добыть эту книгу будет не просто. И многие погибнут, прежде чем это удастся сделать. Если вообще удастся.

— Так ты не согласен взяться за такое дело? — решил прямо спросить барон, любивший сразу вносить полную ясность, когда речь шла о столь важных для него вещах. — Тебя не привлекает награда? Или, быть может, отталкивают грядущие опасности?

На что атлант, пожав плечами, ответил:

— Сперва я должен посоветоваться со своими людьми. Речь идет о жизни каждого из них. А значит, каждый имеет право выбирать, идти ему на смерть или нет. Заставлять их делать то, с чем большинство команды не согласно, я не могу. Таковы законы Кровавого Братства.

— Что правда, то правда, — посчитал нужным вмешаться Карб. — Здесь капитан Кулл абсолютно прав. Кровавое Братство — сообщество свободных людей, а не рабов, подвластных воле хозяина. Каждый имеет право самостоятельно решать собственную судьбу.

— Понятно, — кивнул старый барон. — Тем не менее, мне бы хотелось узнать, когда я смогу получить окончательный ответ от капитана Кулла? Время не терпит.

— Думаю, что завтра, — пообещал атлант. — Как только решение будет принято, я тотчас вам сообщу.

— Надеюсь, что оно будет положительным, — проворчал барон. — Иначе тогда мы точно опоздаем. Что будет весьма прискорбно для всех нас.

— Все будет хорошо, — заверил его Карб, когда Кулл ушел. — Вот увидишь. Этот атлант и его люди не раз брались и не за такие безнадежные дела.