Книга Лилит

Глава 2 Лилит и Сатурн: Меланхолия

В начале этой главы я уже упоминал, что наш пациент пребывал в особенно меланхолическом настроении, поэтому на следующих страницах мы будем рассматривать, могла ли эта меланхолия быть связана с появлением образа Лилит - и если это действительно так, то каким образом.

Меланхолия пациента была беспокойным опытом для него. Это непродолжительное переживание в определённые моменты усиливалось до такой степени, что это приводило к длительным периодам депрессии, что не только подрывало его уверенность в себе, но также приводило к деструктивной самокритике. Действительно, это достигло критической отметки, и способно напрочь отбить у него желание работать и даже жить.

Депрессивные состояния, как показывает психопатология, могут возникать в сочетании с разнообразным букетом психических расстройств. Такие подрывные факторы могут иметь чисто экзогенную природу. К этим факторам причисляют, например, хроническую интоксикацию и состояния физического изнеможения. Причины возникновения большинства эндогенных расстройств, таких как маниакально-депрессивный синдром, постичь крайне трудно. То, насколько сильно в таких случаях влияет наследственность или окружающая среда - спорный вопрос.

Вдобавок к этому, существуют психогенные расстройства, которые также могут быть связаны с депрессивными состояниями. К ним относятся так называемые "вспомогательные депрессии». Невротические состояния - это определённый вид психогенных депрессий, которые опять-таки, могут иметь самые разнообразные причины. Очень часто виной тому служат бессознательные страхи, нерешённые сексуальные конфликты и бессознательная агрессия.

Однако, различные виды депрессий не всегда достаточно внятно отличаются друг от друга, поскольку границы между ними очень расплывчаты.

И опять-таки, есть определённые депрессивные состояния, в которых нет ни экзогенных, ни эндогенных компонентов, которые могли бы быть выявлены и которые могут быть идентифицированы лишь частично, если их природа обусловлена наследственностью. Они притягивают к себе депрессии, которые соединяются с ещё не полностью изученными процессами понимания искусства и творческими процессами. Для этого вида депрессии я рекомендовал бы термин "творческая меланхолия". Невротический компонент может быть вовлечён в этот процесс, однако его присутствие не обязательно. Такие депрессии часто происходят перед началом, но иногда и в течение творческого процесса, тогда как депрессии, связанные с прекращением занятий творчеством преимущественно относятся к классу "вспомогательных" расстройств.

Такие состояния могут быть легко диагностированы у творческих людей, особенно у художников, музыкантов, поэтов и философов.

Если кто-то пытается разобраться в таких депрессиях, он часто называет это выражением сатурнической природы творческой личности. Это заставляет нас исследовать связь между Сатурном и меланхолией, и в результате мы приходим к проблеме взаимосвязи Сатурна и Лилит.

Ещё в древности римский бог Сатурн, который соответствовал греческому богу Кроносу, идентифицировался с планетой, которая таким образом тоже получила название Сатурна.

Бог Сатурн - двойственная фигура: с одной стороны, он бог мудрости, зрелости, постоянства, сообразительности и творческой энергии. Его положительные стороны выходят на передний план в средневековой философии, в частности в неоплатонизме. С другой стороны, в средневековой западной астрологии отстаивалась полностью противоположная интерпретация, в которой Сатурн без сомнения maleficus (вредный), неудачная звезда, не только виновная во всех болезнях, преступлениях и смерти, но также и во ввержение людей в тоску, крайнее одиночество, меланхолию и отчаяние.

Испанское слово «saturnine» и английское «saturnine» означает "сатурнический" или "меланхолический". Это ознаменовано коротким погружением в учение античности и Средневековья о четырёх темпераментах.

Темпераменты или "комплексии" (complexities) были известны ещё в далёкой древности, и были основаны на правильной смеси четырёх основных жидкостей или гуморов при нужной температуре. Это "гуморальное обучение", история возникновения которого восходит к Гиппократу, в последствии развивалось, и было зафиксировано в письменной форме Цельсом, Сораном, Аретоми другими, а также арабскими астрологами IX и X веков. Согласно так называемому "учению о соответствиях", которое было повсеместно распространено в античности и частично в Средневековье, нижестоящее соответствовало вышестоящему, микрокосм макрокосму и наоборот.

Четыре темперамента соответствуют четырём богам-планетам: Юпитеру, Сатурну, Марсу и Меркурию, каждому из которых были присвоены телесные жидкости и желчь, соответствующие природе этих планет, так же как и органов, которые выделяют те или иные гуморы. Это разделение проиллюстрировано следующими типами:

Юпитер: тёплый и влажный - зелёная желчь - печень - сангвиник

Марс: теплый и сухой - желтая желчь - печень - холерик

Сатурн: холодный и сухой - черная желчь – селезёнка - меланхолик

Меркурий: холодный и влажный - белая желчь - легкие - флегматик

Если исследовать характеристики всех четырёх темпераментов, то становится ясно, почему в Греции идеалом считался жизнерадостный, сангвинистический характер, в то время, как остальные, особенно меланхолический характер, считались болезненным поведением. Согласно Галену, меланхолия располагается в гипохорде, то есть, в той части тела, которая расположена ниже грудины и рёбер. В этой связи, он говорит о morbus hypochondriacus (гипохордическом заболевании).

Однако уже у Аристотеля, младшего современника Гиппократа, отчётливо прослеживаются изменения в этих взглядах. Так как Сатурн первоначально был двойственной фигурой, аристотелевская меланхолия тоже была двойственна, и подразделялась на болезненную меланхолию (melancholia dianoson) и естественную меланхолию (melancholia diaphysin). Согласно ему, чёрная желчь селезёнки (melainachole) в правильной дозе и при нужной температуре помогает добиться успеха в умственном труде, в то время, как серьёзные депрессии могут явиться результатом перегрева и неправильной дозировки.

В последствие эти идеи просочились в эпоху Ренессанса, прежде всего благодаря Данте, Петрарке, Флоренции времён династии Медичи и, особенно, благодаря врачу и гуманисту Марселио Фичино. Также как и Петрарка, Фичино был подвержен острой меланхолии. В его переписке с Джованни Кавальканти он упоминает, что на собственном теле прочувствовал "горечь меланхолии и зловредность Сатурна". Но, тем не менее, он признаёт, что это был тот же самый Сатурн, который способствовал его интеллектуальной и творческой деятельности. Возможно, именно благодаря этому он смог принять свою меланхолию, поскольку описывал Сатурн как "самую благородную и самую могущественную звезду"², а меланхолию как "уникальный божественный дар"³.

В античности была широко распространена концепция "трёх способностях нашей души": воображении (imaginatio), рассудочности (ratio), и уму (mens), присутствующих в душе, которое в последствии перенял Агриппа фон Неттесгейм (Agrippa von Nettesheim).

Согласно Агриппе, все три действия души (ormind) находятся под управлением Сатурна и его неистовой меланхолии (furor melancholicus). Иоганн Каспар пошёл ещё дальше, говоря:

"И так, в тоже время эти процессы происходят по другому, то есть, сами по себе, и обладают гораздо более значимыми и менее изменчивыми характеристики, будучи тождественны нежной и глубокой меланхолии". (F.Nordstrom: loc.at.,p. 131)

Это настроение - неотъемлемый спутник гения. "Сочетание двойственной природы Сатурна, связь меланхолии и интеллектуальности, творческий потенциал которой может быть легко продемонстрирован несколькими примерами. Каждое существенное умственное или творческое произведение, когда оно доведено до конца, сохраняет в себе состояние человека, который его создал. Именно Леонардо да Винчи принадлежит фраза: "Каждый художник рисует себя сам", и Альбрехт Дюрер был примерно такого же мнения, он замечал, что "Многие художники создают вещи, которые напоминают их самих". В самом деле, фраза Дюрера особенно важна для понимания взаимосвязи между сатурнической меланхолией и талантом. Она была воплощена прежде всего в "Меланхолии", одной из трёх его известных гравюр. На ней изображена крылатая женская фигура с серьёзным выражением лица. Также как и в видении Лилит, крылья указывают на то, что эта фигура родом не из сознательного мира художника, а из его бессознательного. Она пребывает в глубоком самопогружении, отдавшись своей судьбе. Крылатое животное, возможно летучая мышь, несёт на крыльях надпись: MELENCOLIA I. На полу лежит спящая собака; в центре картины находится ребёнок, тоже крылатый, чья символика до конца не выяснена.²

Кроме того, символика картины спорна во многих аспектах: и в иконографическом, и в психологическом; например, помимо разнообразных аллегорий, таких как колокола, песочные часы и весы, на гравюре изображены различные инструменты, которые соответствуют занятиям, находящимся под покровительством Сатурна. Шприц от медицинской клизмы, венок из промокших листьев, который был надет на голову женщины, а также магический квадрат, символизируют средства, которыми человек пытался бороться с творческой меланхолией в те дни. В описании Е. ПановскогоиФ. Саксла подчёркивается, что эта картина является "ни чем иным как интеллектуальным автопортретом Альбрехта Дюрера", который первоначально планировал написать гравюры для всех четырёх темпераментов, но "не изображал (другие три), потому что не мог идентифицировать себя с ними".(E. Panofsky & F. Saxl:loc tit, p. 76)

Тот факт, что сам Дюрер боролся с глубокой меланхолией, ясно свидетельствует из замечания, сделанного его младшим современником Меланхтоном, который говорил о "наследственной меланхолии Дюреров" (melancholia generosissima Duereri). В результате оба Дюрера называли меланхолию истинным призванием художника.

Это значит, что "...лишь мы одни имеем право обнаружить черты Дюрера в лице старика-Сатурна, который пристально глядит на нас."²(E.Panofsky&F.Saxl:loc.tit.,p. 74)

Депрессивные черты проступают даже в таких чистых художественных произведениях, как картиныФрансиско де Гойя. Гойя был художником-гением, который помимо переживания состояний крайней эйфории, по прошествии времени снова погружался в глубочайшее уныние и предавался чёрному настроению, которое невозможно было объяснить одними лишь внешними переменами в его судьбе.

Это можно заметить на одном из ранних его рисунков под названием "Чита" (Cita), и на рисунке женщины, стоящей перед зеркалом, написанном тушью в круге.

Меланхолия Гойи заметно проступает в цикле набросков «Капричос». На основе рентгеновской экспертизы, было установлено, что рисунки первоначально были менее чёрные, но впоследствии Гойя ещё раз рисовал на них поверх старого слоя.

Маленький эскиз, сделанный в 1797 году, называется: "Сон разума порождает чудовищ" (The sleep of reason begets monsters). На нём изображён спящий человек, окружённый ночными животными, такими как рыси и летучие мыши. Это животные, которые принадлежат темноте, они находятся под властью Сатурна и символизируют его меланхолию. На третьем эскизе, выполненным в технике акватинты, сова вручает художнику кисть. Автор представлен здесь в другом образе, в отличии от второго наброска, на котором он спал, и упоминается как "elautorsonando". Этот эскиз не только выражает глубокую меланхолию Гойи, также и его искусность и гениальность.Ф. Нордстром¹ указывает на то, что здесь, Гойя:

"...показал себя столь подавленным бедственной меланхолией, но в то же самое время, как художник и гений". (F.Nordstrom:loc.at,p. 222)

Периоды серьёзной депрессии, которая сокрушила Гойю к концу жизни, прослеживается наиболее остро вpinturas negras изСан Исидоро, и прежде всего в его ужасающей картине «Сатурн, пожирающий своих детей».²(E.Lafuente-Ferrara&A.Perez-Sanchez)

Приступы меланхолии и их интенсификация в реально депрессивные фазы, часто находят выражение в произведениях искусства. Воистину, только очень одарённые люди способны найти творческое применение своей депрессии. Это утверждение в равной степени справедливо для музыкантов, поэтов и художников. В качестве примера уже были приведеныДюрериГойя. Особенно яркие примеры можно найти в литературе, особенно в лирических стихахДжакомо Леопарди«Воспоминание» (Lericordanze), но прежде всего в его "Сатурнических стихотворениях" (Lespoemessaturnien), а также в «Осенней песне» (Chansond'Automne)Поля Верлена.

В музыке тоже достаточно примеров, таких как "Струнныйквинтет" (String quintet in G minor, K516)В.А.Моцарта, или "Трагическая симфония" (Tragic Symphony Nr. 6 in A minor) Г.Малера.В современной философии мы должны упомянуть Сёрена Кьеркегора, который является поразительным примером того, как человек может черпать вдохновение из глубокой депрессии.

Дажеалхимикиспытывает множество различных депрессий, особенно вначале и во время процесса трансформации. Обычно он описывает это состояние как ад, хаос, темноту или черноту. Многие алхимики, такие как Михаэль Майер, Герхард Дорни неизвестный автор книги "Древнее химическое делание Рабби Елеазара", который по-видимому, был христианским алхимиком, несмотря на большое число евреев-однофамильцев, и который был также известен как Псевдо-Елеазар, говорят о первоначальном tenebrositas или nigredo, которые они возможно использовали вместо слова "меланхолия". От них позднее получил развитие термин "зелёный лев", представляющий собой неукротимую угрозу для жизни, которая к концу дня стремилась к завершению.¹

Даже Суламифь, которая была смутно описана в нашем сновидении, появляется в алхимии в качестве широко используемого символа. Не стоит путать Суламифь с Лилит, потому что Лилит чёрного цвета.Псевдо-Елеазар пишет, что её первоначальный чёрный цвет должен быть отмыт так, чтобы она могла стать "светящийся". Подобным образом, внешне чёрный свинец, который, как известно, соответствует Сатурну, должен быть вычищен, чтобы обнажить скрытое внутри золото. Благодаря этому, тёмный, холодный бог-планета, может быть изменён для того, чтобы стать богом (lord) мудрости и постоянства.

В поиске аргументов мы затронули уже достаточно отдалённые области, которые имеют мало общего с нашей проблемой.

Теперь пришло время проверить тесную связь между Лилит с одной стороны, и Сатурном и меланхолией с другой стороны, частично на основе цитаты из книги Зоар.

Гиппократ был прекрасно знаком с Зоаром, и это было отражено в его учении. Вот, что он пишет о Лилит:

«Из-за раздражительности чёрная желчь (соответствует) Лилит. Она (пребывает) под властью Сатурна. Она есть меланхолия самого нижнего королевства мёртвых, королевства бедности, темноты, плача, жалоб и голода.»

Меланхоличные люди, которые находятся под властью Лилит, а через неё и Сатурна, недвусмысленно названы в Зоаре «сыновьями Лилит».

На основе вышеупомянутой цитаты, мне кажется, что меланхолическое состояние нашего пациента и появление образа Лилит из его бессознательно, не могло быть простым совпадением. Но какая между ними связь – определить довольно трудно. Например, мне не верится, что появление Лилит представляет собой прямое отражение меланхолии пациента. Однако, вполне возможно, что могло произойти прямо противоположное изменение, так как состояние меланхолии активизировало и концентрировало образ Лилит. Трудно заявить с полной уверенностью, могло ли появление архетипического образа быть объяснено с точки зрения наследственности. В юнговской психологии присутствует чёткое разделение архетипов на «архетипы в самих себе» и «архетипические образы». Согласно Юнгу, прежний иррепрезентативный фактор, диспозиция которого начинает функционировать в данный момент развития человеческого сознания, упорядочивает материал бессознательного в определённые паттерны (схемы поведения). (Юнг «Психологическое обоснование догмата о троице»)

Согласно Юнгу, определённые архетипы: «существуют досознательно, и по-видимому, именно они, главным образом, формируют структурные доминанты в психе. Они могут сравниться разве что с кристаллической решёткой, невидимо присутствующей в насыщенном растворе». (Там же)

Таким образом, архетипы, согласно Юнгу: «вечно унаследуют формы и идеи, которые поначалу не содержат никакого определённого содержания. Это определённое содержание появляется только в процессе жизни человека, когда эти формы подкрепляются личным опытом.»(Юнг «Психологический комментарий к тибетской книге мертвых»)

Следовательно, тогда как архетипическая структура психе, где присутствуют «архетипы сами по себе», унаследованы непосредственно, но то же самое не всегда верно для архетипических образов и идей, в которых архетип per se сжимает себя. В этой цитате Юнг выразился довольно противоречиво. С одной стороны, он говорит, что процесс унаследования архетипических образов «трудно объяснить, если это вообще возможно», но с другой стороны, он допускает что:

«Я должен признать, что никогда не находил неопровержимых доказательств унаследования закрепившихся в памяти образов, которые в дополнении к коллективным собирательным образам, которые не содержат ничего индивидуально обусловленного, нельзя рассматривать как нечто положительно происходящее». (Юнг «Об отношениях между Я и бессознательным»)

Вышеупомянутое сновидение может указывать на то, что вполне возможно, это сновидение было вызвано унаследованным архетипическим образом, соответствующим образу Лилит, известному из иудейской традиции. Поэтому в Зоаре Лилит описана как чёрная, лживая и распутная.

А теперь позвольте нам вернуться к тому, с чего мы начали. Сначала пациент не догадывался о своём фоновом депрессивном состоянии; ни на интуитивном, ни на сознательном уровне. Он посчитал, что бессилен сопротивляться состоянию глубокой душевной боли, которое было сильнее его и превосходило его силы. Но любое умственное осмысление данной ситуации не могло в достаточной мере помочь ему.

Чтобы закончить эту главу, позвольте нам кратко выяснить, как глубинная психология рассматривает проблему меланхолии.

В своей работе о горе и меланхолии Фрейд рассматривал различие между этими двумя состояниями.

Согласно ему, горе обусловлена реальной, то есть внешней утратой объекта любви, в случае, когда объект умирает или ускользает от эго. При нормальных обстоятельствах «уважение к действительности» начнёт постепенно утверждаться, и эго вскоре вернётся к прежнему состоянию «конца траура», то есть, станет снова раскованным и свободным. Фрейд утверждал, что это состояние несколько отличается от меланхолии. Но также как в случае с печалью в нём присутствует «договор между либидо и падшим человеком», который был изначально сфабрикован. Однако, в результате реального оскорбления или разочарования со стороны объекта любви, этот объект отношений серьёзно «сотрясается» в глазах любящего. Это становится возможным либо из-за того, что эмоциональные отношения с объектом имели двойственную природу, либо потому, что объект, оставленный в том положении, слишком слабо сопротивлялся этому, что и привело к тому, что он оказался брошенным.

Однако, недавно выпущенное на свободу либидо «не было направлено на какой-то другой объект, но было отодвинуто в эго»; другими словами оно выплеснулось вовнутрь, что привело к «нарцисстической идентификации» эго и объекта вместе взятых.¹ В результате потери объекта любви, обернувшейся потерей эго и конфликтом между эго и влюблённым, происходит борьба критицизма эго с тем эго, которое было изменено самоидентификацией.

Итак, во взглядах Фрейда меланхолия фактически рассматривается как горе, как реакция на реальную потерю объекта любви.

«Но в том случае, когда к горю прибавляется ещё и меланхолия, эмоции фактически отступают от объекта и переходят в эго, окончательно восстают против эго».(S. Freud:A General Introduction to Psychoanalysis, Transl. Joan Riviere. New York, 1920, p. 434f)

Мне кажется, что Фрейд понимал меланхолию в очень узком смысле, из-за того, что идентифицировал её с невротической депрессией. Юнг же, напротив, рассматривал эту проблему по-другому. Он точно определил, в чём разница между настоящей меланхолией и психогенной депрессией; психогенная депрессия имеет преимущественно невротическое происхождение и основана на существовании бессознательных плодов воображения.

Истинная меланхолия представляет собой прямую противоположность психогенной депрессии. «Пациента посещают такие фантазии, потому что он находится в депрессивном состоянии»² (Юнг «Об отношениях между Я и бессознательным»)

Согласно Юнгу, депрессия это прежде всего:

«родственная диссоциация, конфликт эго с противостоящей силой, которая основана на бессознательном содержании. Эти блуждающие смыслы, ни много, ни мало, потеряли связь с психическим целым» (Там же)

С этой точки зрения ясно, что, Юнг подчёркивает, что единственный способ избежать депрессии состоит в том, чтобы обращаться к этому содержанию, обращаться к своему бессознательному, другими словами, быть в ладу со своим бессознательным, которое может всплывать в форме мечтаний, фантазий, видений, и особенно, в так называемом активном воображении. Предпосылка для этого заключается в том, что депрессия может войти в активную фазу, как это произошло с Фичино. Он больше не мог сидеть сложа руки и терпеть своё плачевное состояние, решив активно воздействовать на свою депрессию, поскольку содержание бессознательного может быть ассимилировано в эго.

Талант художника у нашего пациента был минимален, но следуя внутреннему порыву, он дал творческое выражение своим приливам меланхолии: он начал рисовать свои видения, что эффективно помогало ему расслабиться и сокращало количество периодов депрессии. Он нарисовал серию рисунков, в которых были изображены негативные символы матери, такие как крабы и пауки. Прошло время, и были написаны новые рисунки, на которых был запечатлён образ Лилит. Дальнейшая фаза лечения началась с разговоров пациента с этим рисунком, поскольку тогда он понял, что лучше всего делать во время приливов меланхолии, а именно принимать их и давать выражение. Периоды духовной и творческой деятельности обычно заканчивались вместе с периодами меланхолии.

Когда начиналась творческая деятельность, меланхолия и вовсе исчезала. Конечно, она не полностью исчезла из его жизни; он навсегда останется «сыном Лилит», но теперь он знает, как получать от этого пользу.