Книга Одиночеств

Эта книга посвящается А. В.,

В каких-то дальневосточных, как водится, горах стоял какой-то даосский, как водится, монастырь, куда, как водится, приходили всяческие достойные и недостойные молодые люди, жаждущие, как водится, великих и не очень мистических тайн и прочих озарений.

Их там, как водится, подвергали всяческим невероятным испытаниям, заставляли медитацца с утра до ночи, морили аскезой, искушали искушениями, а после снова гнали медитацца и снова всячески испытывали.

Вся эта катавасия продолжалась довольно долго. Некоторые удивительные граждане все же как-то умудрялись выжить и даже не сбежать к едрене фене от этого эзотерического счастья.

Они становились такие высокодуховные и просветленные, что стоять рядом с ними было почти невозможно: очи сияли благостью невыносимой.

И в жизни всякого просветленного гражданина наступал такой момент, когда его вызывали к Самому Главному Даосскому Начальнику.

Начальник грозно потрясал аурой, благодатно сиял чакрами и проделывал кучу других невероятных вещей, полезных для просветления окружающих. Он говорил ученику: «Пришло время подвергнуть тебя самому страшному испытанию».

С учеником от такого заявления, невзирая на все его эзотерические достижения, кирдык случался. Он думал, что сейчас с ним сделают что-то такое немыслимое, хоть ложись да умирай добровольно.

Приведя ученика в чувство с помощью целительных мантр и нюхательной соли, Самый Главный Даосский Начальник продолжал выступление:

«Теперь ты вернешься домой, – говорил он, – и поживешь годика два нормальной человеческой жизнью. Потом вернешься, я на тебя погляжу. Если останется в тебе хоть что-то от нынешней веселой силы – что ж, тогда я стану тебя учить. Нет – на хуй».

(Ну, то есть Самый Главный Даосский Начальник вряд ли знал простое русское слово «на хуй», но он, безусловно, умел подыскать приличествующий случаю синоним. В отличие от меня.)

Следует заметить, что это испытание мало кто проходил. Чай не с демонами иллюзорными бороться и не в пропасти, кишащие злыми духами, сигать. Сами понимаете.

Все это я к тому, что среди читающих эти строки есть немало человеческих существ, по сравнению с которыми все эти полумонахи – тьфу что такое. Срам один, скорбь небесная.

А мы с вами, напротив, зайчики золотые – во как.