Книга Сказок

Наталья Кулыгина Неуклюжая бегемоточка

Далеко-далеко, в большой-пребольшой и грязной-прегрязной луже, жила была маленькая бегемоточка. На самом деле она ничем не отличалась от своих братиков и сестричек. И даже от больших бегемотов, которые точно так же бултыхались в коричневой, как шоколад, густой грязи.

Ночью маленькие бегемотики вместе со своими дядями и тётями, дедушками и бабушками, мамами и папами отправлялись на прогулку. Они топотали своими коротенькими ножками, и маленькая бегемоточка вместе с ними. Но в отличие от братиков и сестричек, кузенов и кузин и даже больших бегемотов, она чувствовала себя ужасно неуклюжей.

Чем больше бегемоточка об этом думала, тем больше убеждалась, что создана для чего-то большего, чем просто топотать при лунном свете, а днем бултыхаться в густой влажной грязи, фыркая и шевеля маленькими кругленькими ушками.

И вот, вышагивая вслед за мамой, она думала: что же ей предпринять? От усердия она даже начала вертеть круглой попкой и дрыгать маленьким хвостиком, совершенно забыв о том, что бегемотам полагается топотать. Неудивительно, что тетушка, шедшая рядом, не услышала её и нечаянно пихнула попой, устремившись в заросли сочной травы.

После такого не всякое дерево устоит, не говоря о маленькой неуклюжей бегемоточке. Обиженно пискнув, она покатилась по земле, дрыгая в воздухе коротенькими ножками. Когда небо и луна на нём перестали крутиться вокруг неё, малышка шмыгнула носом и пошевелила ушками, проверяя, на месте ли они. Ещё некоторое время ушло на то, чтобы пересчитать свои ножки – это может оказаться очень трудной задачей, когда не умеешь считать до четырёх.

Ни ушки, ни ножки, ни даже хвостик никуда не убежали, зато другие бегемоты так далеко забрались в заросли сочной травы, что их топота и чавканья уже не было слышно. Стоило на миг замечтаться, и случилось страшное – она потерялась! А всем известно, что примерные бегемотики не теряются.

Малышка всегда вела себя хорошо и потому даже не знала, что за это бывает.

Пока что ночь была точно такой же, как минуту назад, когда она ещё не успела потеряться, и малышка рассудила, что бояться ей рано. Оглядевшись, она потопала в ту сторону, откуда, как ей казалось, она прикатилась сюда.

– И где это – здесь? – вслух подумала она, рассматривая берег грязной-прегрязной лужи.

Впереди неё, как впрочем и позади, медленно таяла в темноте трава. Луна как всегда снисходительно глядела с неба, а ветер шептал о чём-то в маленькие круглые бегемоточкины ушки. Бегемоточка знала, что ей не полагается его слушать, но дяди и тёти никогда не запрещали к нему принюхиваться.

Ветерок послушно пощекотал ей нос, заставив звучно чихнуть, как будто она только что вынырнула из густой грязи, в которую окунулась целиком. Ветерок принёс запах воды, как бывает перед дождём. Бегемоточка посмотрела на небо, но не нашла там ни одной тучки, только пухленькая небесная овечка заигралась с луной. Хотя обычно они тоже побаивались отделяться от отары.

И всё-таки откуда-то пахнуло свежестью и влагой. Ища источник запаха, малышка потопала прямиком к колючим-колючим кустам, через которые её дяди и тёти никогда не ходили. Но дяди и тёти были большими бегемотами, а она была маленькой и могла преспокойно пройти прямо под колючками на другую сторону, ни разу не пригнувшись.

Мама говорила, что там за колючими кустами ничего нет, но когда бегемоточка споткнулась и кувырком выкатилась из-под шипастого навеса, это самое ничего хорошенько щёлкнуло её по носу её же хвостиком. Перекатившись на бок, неуклюжая малышка увидела точно такой же берег, как и с той стороны. Разве что грязь в большой-пребольшой и грязной-прегрязной луже была ну совсем уж непролазной.

Не желая нечаянно увязнуть, бегемоточка отошла подальше от края и потопала вдоль берега. Лужа оказалась не только большой-пребольшой, но и длинной-предлинной. Бегемоточка топала и топала, а она всё не кончалась и не кончалась. Но вскоре после того как малышка попрощалась с луной, она увидела впереди большое, почти что с папу (а папа бегемоточки был большим-пребольшим бегемотом) поваленное бревно. Из-под него тонкой струйкой текла вода, но ручеёк почти сразу терялся в грязи. А за этим бревном…

За этим бревном была она – синяя-синяя широкая-широкая река. Бегемоточка никогда такого не видела, поэтому она подошла поближе, а потом ещё поближе, к самой воде и, конечно же, свалилась вниз. Она ведь была такой неуклюжей!

Но вместо того, чтобы забарахтаться, подняв тучу брызг она… нырнула. Это было нечто совершенно новое, не то что утопать в густой грязи. Под водой был скрыт целый новый мир, который ей так захотелось хорошенько рассмотреть! И тогда бегемоточка… поплыла. Она сама не знала, что так хорошо умеет плавать! Даже рыбы почтительно расступались перед ней и провожали завистливыми взглядами – до того грациозно она выглядела в этот момент.

– Вот оно! – ликующе воскликнула бегемоточка, но вместо звука получилась стайка пузырей. – Вот что я умею лучше всех на свете!

Конечно, после этого бегемоточке понадобилось вынырнуть на поверхность. Она фыркнула, тряхнула ушками и, поморгав, отчаянно заработала ножками, потому что коварное течение несло её прямо к бревну, о которое она пребольно ударилась попой. Кора от удара треснула – ствол в этом месте как назло был пустотелым.

Не на шутку перепугавшаяся бегемоточка попыталась вскарабкаться на него сверху, но надежная с виду опора ломалась и трескалась под её неуклюжими ножками. Малышка и пискнуть не успела, когда в образовавшийся пролом хлынула вода, мигом подхватившая и её, и переломившееся пополам бревно.

Бурный поток мигом унёс бегемоточку за колючие кусты, и если бы не тётушка, невольно ставшая причиной этого маленького приключения… Точнее, если бы не её непомерная попа – малышку унесло бы далеко-далеко. К счастью, столкнувшись, обе бегемотихи остались на месте, вот только на каком месте? Их большую-пребольшую, грязную-прегрязную лужу было не узнать. Побуревшая от грязи вода постепенно становилась такой же синей-синей, как в той большой прекрасной реке, и так же неспешно текла там, где недавно чавкала грязь. А ещё…

– Что это с вами со всеми? – удивилась маленькая неуклюжая бегемоточка и проплыла вокруг тётушки, с которой бурный поток смыл всю грязь.

Тётушка оказалась нежно-лиловой, а папа – зелёным в серых яблоках, братики хвастались друг перед другом разноцветными полосками, которых раньше просто не было видно под толстым-толстым слоем грязи. Изящно перекувыркнувшись в воде, бегемоточка завиляла маленьким белым хвостиком: «Смотри, тётушка! Я теперь белая-белая, почти как небесная овечка!»