Книга Зверя

Глава 3

Шли месяцы, осень сменилась зимой, а Зверь так и не был пойман. Мы носились от одной растерзанной жертвы к другой, но так ни разу не видели саму бестию. Однако в действиях её просматривалась какая-то определённая направленность, он убивал в определённой местности, не превышающей пяти акров и центром её, как не странно, были те самые руины Замкового братства. Это настораживало, но ещё ничего не значило.

Недовольство нарастало, несколько раз люди капитана д'Аруа были избиты горожанами или селянами, правда им после досталось и от самого фианца, за то, что дали себя избить. Однако, как бы между делом д'Аруа сказал мне во время одной из наших вылазок к месту убийства, он подозревал, что люди были подосланы кем-то. И вообще, не всё было ладно в Ниме, совсем неладно. Кто-то словно целенаправленно действовал против нас и Зверь вёл себя отнюдь не так, как положено животному; он убивал, всякий раз скрываясь от нас, хотя раньше его не раз видели солдаты, он будто бы боялся показаться мне на глаза. Последнему, к слову, я и сам не верил.

…Мы сидели в церкви, слушая очередную проповедь отца Лежара, вещавшего о Звере, как каре Господней, и о необходимости усердней молиться, дабы Он отозвал его из нашего мира. Я едва не засыпал, вполуха слушая кюре, честно скажу, я пришёл сюда исключительно чтобы поговорить с Еленой де Вьерзон и вручить ей портрет, который начал ещё на охоте.

Всё шло своим чередом, как вдруг двери церкви распахнулись и к алтарю бросился какой-то человек, одетый в звериные шкуры, как ходят охотники и трапперы. Он грохнулся на колени и закричал:

— Господи!!! — Он заломил руки. — За что ты караешь меня! Мои дети пропали на горе Аргрэ! Я проклят!!! И все мы прокляты!!!

— Сын мой, — к нему спустился сам Лежар, опустил руки ему на плечи, — помолимся, чтобы всё с ними было хорошо.

Мы подскочили и бросились к выходу, капитан д'Аруа на ходу отдавал приказы своим лейтенантам, присутствовавшим вместе с ним в церкви. Я же прежде чем покинуть её, подбежал к Елене де Вьерзон и вручил ей портрет, хоть и предпочёл бы сделать это в несколько иной обстановке.

— Мы можем встретиться с вами, мадмуазель? — спросил я её, провожая к карете.

— Мой отец уезжает на лечение, мать также покидает дом. Мы можем встретиться с вами у моей кормилицы через семь дней, я буду жить у неё.

— Семь дней. — Я был потрясён. — Так долго!

— Я не столь свободна, — улыбнулась она, — как ваши нравы, шевалье.

— Кавиль! — окликнул меня д'Аруа. — Мои люди ждут!

Я отсалютовал на прощанье Елене и бросился к своему жеребцу.

— Арман, — произнёс де Морней, — приближается буря, люди устали…

— Нет! — прервал я его. — Мы должны найти детей или их тела.

— Мои люди не охотники и следопыты, — поддержал маркиза капитан д'Аруа. — Они устали и голодны.

— Они солдаты, капитан, — рявкнул я. — Или вы об этом успели забыть с вашими облавами? А может рассказы о том, что вы с Льенским полком воевали с билефельцами на границе с Эребре, где спирт замерзал в бутылках.

— Кавиль! — ухватил меня за плечо д'Аруа. — Я ведь не посмотрю на то, что мы с тобой друзья… У меня ещё есть и честь и шпага, если вы не забыли!

— У меня тоже! — Мы оба были на взводе и легко могло дойти до дуэли, но тут появился Чека'Исо и разрядил накалившуюся обстановку.

— Я нашёл ребёнка, — произнёс он.

Все разом обернулись и увидели, что на руках у эльфа лежит девочка лет десяти.

— Её брат там. — Он мотнул головой за спину. — Он мёртв.

— Как ей удалось спастись? — удивился де Морней.

— Она спряталась в бойнице в стене сгоревшего замка, — ответил Чека'Исо, — Зверь не смог добраться до неё.

— Заберите тело и уходим, — скомандовал д'Аруа.

Я не стал спорить с ним, исследовать место убийства было бесполезно, снег шёл уже несколько часов и скрыл все следы. Однако когда солдаты несли тело, я всё же остановил их и решил осмотреть рану. И оно того стоило. В разорванном боку мальчика я обнаружил осколок зуба и зуб этот был стальным. Итак, либо Зверь — тварь из железа, либо он — порождение людского ума, ибо не одно животное само по себе железными зубами не обзаводится. А если прибавить к этому слова д'Аруа о том, что Зверь воскрес после того, как он попал в него, то выходит, что Зверь просто закован в панцирь, поэтому он и неуязвим для пуль.

— Капитан д'Аруа, — говорил Бернард де Сен-Жамон, — сведения о вашей полной некомпетентности дошли уже до нашего всеми любимого короля. — Он продемонстрировал всем письмо в конверте с большой печатью, на которой отчётливо был виден герб его величества. — Вы возвращаетесь в Льенский полк, а на смену вам сюда в самом скором времени прибудет Кристоф де Бойе — Королевский ловчий. Он поймает Зверя, потому что в отличии от вас, капитан, имеет хотя каплю мозгов.

— Да как же так… — Бедняга д'Аруа от изумления не мог вымолвить и слова. — Я же делал всё, что было в моих силах…

— Но ваших сил, капитан, оказалось недостаточно, — примирительным тоном произнёс Лежар. — Вы сами не раз повторяли, что ваши люди — не охотники, а солдаты, сейчас же вам на смену прибудут именно охотники.

— Охотники или солдаты, со Зверем им не совладать, — встрял я в разговор. — Потому что он — не просто животное.

— Меня радует, что вы, шевалье, наконец, признали сверхъестественную природу Зверя, — произнёс Лежар.

— Отнюдь, отче, — покачал я головой, — это не так.

— И кто же он? — поинтересовался Лежар.

— Зверь, закованный в стальной панцирь, — ответил я.

— Абсурд, — высказал своё мнение Сен-Жамон.

— Королевский ловчий нас рассудит, — развёл руками кюре, — когда изловит Зверя.

— Просыпайся, Арман, — тряс меня за плечо де Морней. — Брат Альдо поймал Чека'Исо в лечебнице, он кричит, что тот творил какие-то обряды над девочкой, что спасли в развалинах замка. Он созвал народ и хочет сжечь Чека'Исо.

Я выругался сквозь зубы и вылез из постели, ёжась от холода. Быстро одевшись и пристегнув шпагу, я поспешил за молодым маркизом. Кони также, как я были отнюдь не в восторге от нашего появления и тому, что их среди ночи взнуздывают и гонят на холод. Однако чтобы разогнать кровь по жилам, они побежали резвее и к лечебнице мы прибыли достаточно быстро. Ожидаемой толпы я перед ней не застал, а ведь уже настроился на то, что тут будет полно народу с факелами и вязанками хвороста для костра. Люди ведь на взводе из-за Зверя и готовы поверить любой небылице, лишь бы выместить на ком-то накопившийся гнев и страх перед тварью, кровившей их землю не один год.

Войдя в лечебницу, я понял, кто не допустил всего того, о чём говорил. Рядом с бледным братом Альдо стоял, заткнув большие пальцы за пояс брак Гракх. Чека'Исо же замер на коленях перед койкой спасённой вчера девочки и как раз, когда мы вошли подносил к её губам свой жреческий браслет, в котором содержалась таинственная субстанция, согласно легендам, исцеляющая любые травмы и раны, будь они телесные или душевные.

— Не дайте ему сделать этого! — вопил брат Альдо, однако под взглядом, брошенным братом Гракхом из-под поля шляпы, мгновенно сник и добавил уже несколько спокойнее: — Он выкрикивал заклинания и молитвы Баалу.

Тем временем Чека'Исо зубами рванул край браслета, открыв рот девочке, и из браслета на лицо ей сбежала струйка не то жидкости, не то порошка, но, в общем, чего-то летучего. Ребёнок вдохнул эту субстанцию и — открыл глаза. Она всем телом рванулась к Чека'Исо, словно ища у него защиты, и что-то зашептала ему на ухо.

— Что она сказала? — спросил я у него, когда девочка опустилась обратно на постель и он укрыл её одеялом.

— Она поправится, — для начала сказал он. — А сказала она, что за спиной Зверя стоял сам ваш бог зла — Баал.

— Враг рода людского? — прошептал брат Альдо.

— Не самое подходящее место для произнесения таких имён, — напомнил нам брат Гракх.

— И как же он выглядел? — последовав совету баалоборца, спросил я у Чека'Исо.

— В плаще с высоким воротником и ещё у него была уродливая лапа с когтями.

— А лицо? — уточнил я без особой впрочем надежды.

Чека'Исо лишь покачал головой.

Спать мне уже совершенно не хотелось и я направился в заведение мадам Бовари, потому что за несколько дней уже успел соскучиться по ласкам таинственной салентинки. Лысый усач как всегда приветливо улыбнулся мне, пропуская в весёлый дом, я прошёл прямо в покой Лучии. Она сидела за картами, так чтобы видеть любого, кто входил в её покой. Я помахал ей и остановившись за спиной, принялся разминать ей плечи, как научила меня одна знакомица родом из Цинохая. Лучия откинула голову, положив её мне предплечье, я знал чего она хочет и наклонился поцеловать её.

— Мне понравился портрет, — сказала она, когда наши губы разомкнулись, — а как Елене, тоже понравилось твоё творение?

— Я не показывал ей твой портрет, — усмехнулся я.

… - Ты легко расстаёшься с одеждой, — задумчиво произнесла она, когда наш очередной постельный поединок окончился и мы копили силы для нового, — в отличии от Жана-Франсуа.

— Ты спала с ним? — Неужели я чувствую ревность? И к кому? Девице из весёлого дома. Ха!

— Спала, — кивнула она, — но не с ним. Он не терпит, когда его трогают, только сидит и смотрит, медленно напиваясь, а потом засыпает и бормочет во сне. Как и большинство мужчин.

— Я тоже бормочу? — поинтересовался я, мне и вправду было интересно.

Лучия кивнула.

— Я что же?

— Ещё, ещё, ещё, — прошептала она и голос её с салентинским акцентом придал этим простым словам особый довольно интимный подтекст.

Я воспринял его, как побуждение к действию…

Сна я не запомнил, но он был кошмаром и проснулся я как мне казалось от собственного крика, но оказалось, что это визг охотничьих рожков. И я понял, что в город вошёл Королевский ловчий со свитой. Позабыв обо всём, я выскочил из постели, потревожив спящую Лучию и бросился к выходу из весёлого дома, на ходу натягивая рубашку, штаны я одел прежде чем выбежать из покое прекрасной салентинки. Первым делом я едва не попал под копыта передового отряда егерей, ехавших по улице.

— Я Арман де Кавиль! — крикнул я им. — Где де Бойе?!

— Там, — мотнул головой егерь, — только не попади под копыта остальным нашим. — И рассеялся, его поддержали другие егеря. Но один вдруг поймал меня развевающийся на ветру рукав рубашки.

— Вы де Кавиль — королевский учёный, — уточнил он. — Де Бойе будет ждать вас в доме графини де Вьерзон в час пополудни.

Я кивком поблагодарил егеря и направился обратно в весёлый дом — за одеждой. Хоть весна и была близко, но по утрам всё ещё было довольно холодно.

Не знаю, было ли это формой издевательства или же де Бойе просто не желал терять времени, но принял меня он во время мытья, причём всё время нашего короткого разговора, он недвусмысленно косился на служаночку, подливавшую в его бадью горячую воду.

— Завтра мы отправляемся на охоту за Зверем, — сказал он, — и я не хочу, чтобы вы принимали в ней участия.

— Почему? — спросил я у него.

— Потому что я этого не хочу, — ответил он, не затрудняя себя объяснениями.

— Но ведь для этого меня сюда прислали из Эпиналя, — возразил я, для убедительности опираясь на край его бадьи.

— Вы присланы, чтобы сделать чучело Зверя, когда его прикончит капитан д'Аруа, — уточнил ловчий, — а то что вместо него теперь я, ничего не меняет. И вообще, ступайте, вы свободны, шевалье.

— Вы издеваетесь, де Бойе! — рявкнул я, хлопая ладонями по краю бадьи. — Я поеду с вами!

— Нет! — отрезал он. — Не поедете. А будете упорствовать, мои егеря запрут вас в том самом борделе, из которого вы выскочили прямо под копыта их коней!

Мне оставалось только ругаться сквозь зубы.

Однако подлинным издевательством был тот зверь, коего притащили с охоты егеря во главе с де Бойе. Это был самый тривиальный волк, к тому же в него попали не менее двух десятков раз, о чём мне сообщил тот самый офицер-егерь, что остановил в день прибытия в город Королевского ловчего. Он же не дал мне сразу же покинуть холодный подвал, где лежал труп волка, вновь удержав меня за рукав.

— Королевский ловчий не велел выпускать вас до его прибытия, — вот и весь ответ на мои бурные протесты.

Я уж было взялся за шпагу, чтобы силой пробить себе дорогу, но егерь посторонился, пропуская в подвал де Бойе.

— Нет! — Я оторвался на Королевском ловчем, не думая о последствиях. — Вы точно издеваетесь! Это, по-вашему, и есть Зверь?! Да у настоящего Зверя челюсть в два раза больше!!!

— Вот вы и сделаете, чтобы это было так, — совершенно спокойно кивнул он. — И это не, по-моему, Зверь, — уточнил он, это — мнение его величества. Вам ещё нужны другие распоряжения. Приступайте, шевалье. Чем скорее вы закончите с этим зверем, тем скорее мы окажемся в Эпинале.

И я, волей неволей, приступил к работе.

— Позвольте, ваше величество, — распинался де Бойе, раскланиваясь перед троном, — представить вам легендарного Зверя, столько месяцев наводившего ужас на провинцию Ним. Я отправился туда, заручившись вашей мощью, у покончил с бестией, не без некоторой помощи учёного вашего величества Армана де Кавиля, однако заслуги наши в этом деле невелики, ибо главная честь в уничтожении чудовища принадлежит вам, ваше величество. Итак, Зверь Нима! — По его сигналу был сброшен полотняный тент с чучела и всем предстало моё творение.

Я больше не мог выносить этот фарс и быстрым шагом покинул Малый Тронный зал, где давалось это представление. Однако до того, как я покинул дворец, меня перехватил Ален де Мартэн — министр внутренней безопасности королевства; и предложил прогуляться с ним по Королевскому саду. От подобных предложений отказываться опасно по понятным причинам и я отправился вместе с ним.

— Вам надоел тот фарс, что претворяет в жизнь Королевский ловчий? — усмехнулся он.

Де Мартэн выглядел как самый обычный рантье — невысокий, полноватый человек, явно любящий хорошо поесть и выпить; а вовсе не так, каким должен быть почти всесильный министр внутренней безопасности, который может любого человека в королевстве упечь за решётку и загнать на модинагарские рудники.

— А кто же его режиссёр? — уточнил я. — Ведь из ваших следует, что это — де Бойе.

— Нет, это и не я, — покачал головой де Мартэн, — как следует из ваших слов, — улыбнулся он.

Я вопросительно поднял брови.

— Его величество, — ещё шире улыбнулся министр. — Ему надоел Зверь, о котором уже сочиняют скабрёзные песенки по всей стране. И добро бы одними песенками всё закончилось — народ любит петь и особенно скабрёзности, а пуще того, скабрёзности про короля. Но вот эта книга. — Он протянул мне небольшой томик в красном переплёте, на котором был оттиснут позолотой профиль морды непонятного зверя — не то волка, не то кабана, не то льва или тигра. — Почитайте на досуге, вам будет интересно. В лавках её уже не найти.

— Вы конфисковали все, — усмехнулся я.

— Эта книжица опаснее десятка иберийских рисколомов, — ответил де Мартэн, — ибо она может взорвать страну изнутри.

Я в задумчивости потёр нос и продолжил прогулку с министром, оказавшимся человеком вполне приятным, если забыть о его должности. Впрочем, беседа наша вскоре сошла на нет и отправился к себе домой.