Книжная дама из Беспокойного ручья

Глава 5

Позабыв о пении кукушки, я отправилась к следующему читателю, думая о ране мистера Моффита и его будущем ребенке.

Я с легкостью могла оказаться на месте Ангелины, ведь в те тяжелые времена шансы забеременеть от мерзкого Фрейзера и родить ему очередного «василька» были очень велики. От этих мыслей меня бросило в дрожь.

Втянув голову в плечи, я сжала коленями круп Юнии и стала насвистывать веселую мелодию, чтобы хоть как-то развеяться и позабыть волнение, охватившее меня у семейства Моффитов.

Юния остановилась у входа в лес, навострив уши. Спустя какое-то время мне все же удалось уговорить ее идти дальше. В чаще нас ожидала темная земля, покрытая листьями, трухлявые бревна и мох, росший среди соснового молодняка, тополей и гледичий, укрывающих густым сводом проторенную дорожку. Увиденная картина заставила меня еще глубже уйти в себя. На полпути послышался треск ветки, от которого Юния, завиляв хвостом, остановилась и заржала. Я тут же опомнилась.

– Тише, девочка, тише, – гладила я мула по жесткой гриве и большим висящим ушам.

Справа от нас показался странный силуэт. Поморгав несколько раз, я все же смогла разглядеть его получше.

Никаким привидением там и не пахло: за нами тайком следил неизвестный мужчина. Но ему не перехитрить меня, даже своим болезненно-белым оттенком лица. Хотя выглядел он пугающе, испуская ауру, преисполненную тьмой. Вообще он толком не прятался, скорее наблюдал, прижавшись к коре дерева и положив ногу на бугристый корень. Ему было плевать, кто за ним смотрит, и кажется, я знаю этого человека. Да, это точно он.

Таинственным незнакомцем оказался Вестер Фрейзер, кузен моего умершего мужа.

Я видела его в лесу еще на прошлой неделе, когда осматривала дороги, и рядом с Юнией в городе у Центра. Он уже давно выслеживал меня, а с того момента, как я овдовела, все стало только хуже.

Со всеми подобными мне он обходился одинаково: и с карликом Майклом МакКинни, который катался в повозке по горам, показывая всем три соска на голой груди, и с мальчиком с розовыми глазами, кожей и волосами молочного, как у ягненка, цвета, и с семилетней девочкой-метиской, приступы которой не могла смягчить ни одна настойка или трава, и с хозяйкой Гудвин, на чьих тройняшек Вестер уже давно положил глаз, заявив во всеуслышание: «Не престало рабе божьей, яко дикому животному, родить на свет много детенышей за раз. Несомненно, это дьявольская работа – в одну грешницу столько семян сеять». Еще были безбожники, никогда не обретшие себя в лоне церкви, и пара грешников, которым, по мнению Фрейзера и его последователей из Первой горной общины истинного Иисуса, сам сатана даровал такие черты. У этих отступников не было имен, только ярлыки, характеризующие их странности.

Попытки Вестера изгнать из них дьявола крещением в холодных быстротекущих водах Беспокойного ручья привели к тому, что семилетний ребенок впал в кому и скончался, двое из трех малышей хозяйки Гудвин утонули, белый, как бумага, парень остался немым, а вот Майклу МакКинни удалось сбежать, отделавшись сломанной конечностью и ключицей, правда, с тех пор его никто не видел.

Отец делал все возможное, чтобы оградить меня от крещения Фрейзера. Когда я только родилась, он прогнал с нашего двора пастора, выстрелив прямо в Библию. Уже позднее, когда мне исполнилось шесть, а затем двенадцать, Па снова пришлось взяться за ружье. И только после разговора с шерифом вся эта история закончилась.

Меня испугало, что Вестер оказался на моем маршруте, заняв наблюдательную позицию. Осмотревшись, я не нашла его лошадь: видимо, успел спрятать перед началом охоты.

Дыхание участилось, больно отдаваясь в висках.

Забив тревогу, Юния пошатнулась назад. Я стала понукать мула, резко дернув поводья и ударив пятками по бокам. Но она лишь громко закричала, упрямо вытянув уши, и качнула головой в сторону, готовясь к схватке с Фрейзером.

Я слезла с нее и начала нервно искать ремни, чтобы взяться за них и провести ее мимо обидчика.

Юния брызнула горячей струей воздуха пастору, вставшему посреди дороги, прямо в лицо. Он взялся за удила и несколько раз сильно дернул их. Пытаясь высвободиться, она вскочила на дыбы, но получив удар по задней ноге, повалилась на спину в грязь. Она задыхалась от криков.

– Юния! – ринулась я к ней. – Пожалуйста, не бейте ее.

Старый мул попробовал подняться, но Фрейзер, встав ногой на его шею, железной хваткой вцепился в удила, раздирающие нежный рот.

– Вы же не будете сквернословить в этот прекрасный день, не так ли, вдова Фрейзер? – спросил пастор.

– Отпустите ее. Я на библиотечной службе. Дайте нам спокойно уехать.

– Вы стоите на тропе грешников, – зарычал он в ответ. – За нечестие Бог свяжет вас узами адского мрака, ибо спасение души лежит через крещение.

– Это программа УОР. Я выполняю поручение правительства.

– Очередное оправдание дьявольских проделок. Позволь Иисусу войти в твое сердце и избавить его от греха. Он проведет тебя через огонь, даруя прощение и вечное блаженство.

Не спуская с меня глаз, Фрейзер нагнулся и стал отряхивать мокрую от слюны Юнии штанину.

В такой позе он был похож на Чарли, одно только напоминание о котором вселяло в меня ужас. Те же сальные волосы, всклокоченная борода и гнилые коричневые зубы. Судя по ухмылке и внешнему виду, он собирался спасти мою душу несколько иным способом.

Стараясь вырваться, животное дрожало под его весом. Но Фрейзер только усилил хватку: еще больше выпучились глаза, наполненные от страха тьмой. Возможно, она даже узнала в нем своего старого живодера. Спустя мгновение мул успокоился, и только грудная клетка ходила ходуном.

– Вы делаете ей больно. Остановитесь! – я попыталась оттолкнуть его. Ее вялый язык торчал из пасти, окутанный толстым слоем пены и слюны, а перед вытаращенными темными глазами стояла пелена.

– Пожалуйста, пастор Фрейзер, отпустите нас.

У него засверкали глаза, и он ослабил хватку, лениво ударив по нежной седой морде напуганного мула, который, испачкавшись, смог подняться и в панике убежать, поцарапавшись о ветки.

– Юния, тпру! Тпру! – кричала я ей вслед.

Фрейзер схватил меня за руку и дернул назад.

– Куда бы ни ступила твоя нога, за ней всегда крадется грех. – Вонь из его рта доносилась до моего носа.

Я повернула голову в другую сторону.

– Я работаю, сэр. Мне нужно ехать к следующему читателю, – старалась я отвертеться, чувствуя, как руки и все тело мгновенно заливаются темно-синей краской. – Пожалуйста… прошу, отпустите меня.

– Чтобы ты разносила эти дьявольские книжонки добросовестным рабам божьим? Ты нечестива, рождена в грехе. Тебе нужна церковь.

– У меня… у меня хорошие книги, и мама читала мне Слово Божие.

– Ты дикарка! – этими словами он пронзал мою грудь.

– Я знаю про Иисуса Господа. Можно я пойду? – просила я, веря в собственные слова, хотя в глубине души у меня все же были сомнения, поскольку у нас, «васильков», не было своей церкви. Меня никуда не приглашали, даже в малюсенькую часовенку. Дом был моим храмом.

– Она запятнала себя, – прошипел он. – Безбожница. Наверняка сейчас горит в аду за свои грехи, совершенные здесь, на девственно чистой земле. За тебя!

– Я не такая, пастор! На мне нет грехов, – пыталась я вырваться из его цепкой хватки, оставлявшей после себя одни синяки. – Люди говорят, что Бог живет не только в вашей церкви. Мама знала Священное Писание и каждый день его читала. Она не грешила.

– Она была грязной дикаркой. Нет слова чище, чем Его собственное, написанное церковью, которое Он, обращаясь ко мне, просит разделить с тобой. Ты – настоящая дьяволица, которая околдовала Чарли и теперь думает, кого бы еще заманить в свои лапы.

– Пожалуйста, господин пастор.

– Я могу спасти твою душу. Бог вылечит тебя от этого дьявольского цвета, – он еще сильнее сжал мою руку. – Глас свыше велит возвращать домой заблудших овец, и мой долг – сберечь близких. Пойдем со мной.

Осмотревшись, я ничего не увидела. Бежать некуда: кругом один лес. Внутри все сжималось от страха.

Временами всплывали разные истории о подлых мерзавцах, которые нападали на женщин в лесу и насиловали их прямо на дороге. Вестер Фрейзер был одним из них.

Когда запустили программу Конных библиотекарей, к одной из девушек на маршруте пристал пьяный бутлегер и украл лошадь. Шериф пришел в ярость, выделив целый отряд на поимку преступника. А все потому, что он был без ума от этой программы, высоко ценя услуги местных библиотекарей. Па рассказывал, как они нашли этого пьянчугу и привели на порог Книжного центра для публичной порки, а затем взгромоздили полумертвую тушу на ту же лошадь, которую он незаконно присвоил себе, и отправили умирать в горы рядом с кучей медвежьего дерьма.

Шериф придавал особое значение нашей деятельности в этих окрестностях, где ничего не было, кроме школы со старыми учебниками. Прибив соответствующее предупреждение внутри почтовой конторы, он публично заявил, что серьезные последствия будут ждать любого, кто обесчестит, опозорит, поднимет руку на книжную даму или посягнет на ее деятельность. Люди с воодушевлением встретили такое решение.

Проблем стало намного меньше. А с Юнией только усилилась уверенность в собственных силах. Я пыталась найти мула промеж деревьев, но там никого не было.

– Отпусти меня. Иначе шериф будет судить тебя по всей строгости, – угрожала я.

– Закон. Он сжал губы. – Плевать я хотел на человеческие законы и на эти глупые старые связи.

Хотя шериф был женат на ком-то из семьи пастора, еще очень давно я слышала, как он сильно повздорил с Фрейзером из-за земли, и с тех пор они враждуют.

– Мой отец, – от жара во рту пересохло, – мой отец заставит тебя ответить перед законом. – Эти вымученные слова с большим трудом продирались сквозь зубы.

– Послушай-ка, девочка. На этой земле нет другого закона, кроме Божьего, – сказал пастор скрипучим голосом, подвинув меня ближе к себе. – Прямо за этими кустами протекает река. Я могу окрестить тебя в ней, отпустить грехи и сделать то, что было не под силу бедному Чарли, – даровать спасение души, о котором ты могла только мечтать.

Уверена, он довел бы меня до воды, а потом утопил бы.

Пастор усилил хватку.

– И правду говорят, что старика не держала ни земля, ни его шлюхи. Почему ты оказалась последней? Той, что высосала из него силы своим колдовством или, может, все дело в твоей жгучей синей промежности? Он начал тереться об меня, суетливо проводя руками от ягодиц до груди. Его костлявые пальцы впивались в каждый сантиметр моей кожи.

– Отпусти меня, – я резко задергалась из стороны в сторону, пытаясь вырваться, но это не ослабило железную хватку.

– Пойдем со мной, – он еще сильнее сдавил руку, прижавшись лицом к моему уху. – Я впрысну в тебя немного горячего семени, которое выжжет всех синих демонов.

Обхватив руками шею, Фрейзер насильно притянул меня к себе и вымочил мои губы в мерзком грубом поцелуе.

Сплюнув, я вытерла рот тыльной стороной ладони и увидела следы крови, тонкой струйкой текущей там, где его зубы оторвали часть моей кожи. Он снова прижался губами. Сопротивляясь, я почувствовала приступ тошноты, вспомнив кровь, прилипшую к бедрам после той ночи с Чарли Фрейзером. Тогда у меня ушел месяц, чтобы отскрести ее с ног вместе с кожей. По оголенной плоти стекала кровь, безвозвратно удаляя следы присутствия кузена пастора.

За Вестером я увидела чью-то длинную тень, затем послышался глухой звук удара и испуганный крик.

Юния ревела и громко била копытами, из-под которых клочьями летели земля и корни.

– Синяя ведьма, – униженно провопил Фрейзер.

Он бросил меня на дороге и убежал в лес. За ним погналась Юния, чавкая крепкими зубами под собственный крик, который сводил с ума и даже сдирал кору с сосен.