Кнопка и капитан Ку-Ку

Глава 1 Космический переполох

Впервые в жизни Кнопка проснулась в школу не по звонку будильника, а оттого, что кто-то больно-пребольно дёргал её за волосы крохотными ручонками. Ещё даже не рассвело — что же это за безобразие?

— Ну мам… Ну пап… Кто там пристаёт… Ну ещё немножко! — бормотала девочка в полудрёме, отбиваясь от невидимого соперника. — Ай! Больно!

— Что было в той бумажке?! — услышала она вдруг пронзительный голосок. — Противная девчонка! Сейчас же скажи, что было в той бумажке! Какое желание!

Полька открыла глаза и увидела на своей груди крохотного человечка…

— Ой. Гномик…

— Гномик! Гномик! — прыгал, красный от возмущения, малютка Пол-Палыч. — Между прочим, был заслуженным гномиком! А теперь того и гляди разжалуют! Ты скажешь мне, какое желание загадала, или нет?!

Кнопка потёрла глаза — вредное существо никуда не исчезло.

— А вы разве сами не видели? — пожала она плечами. — Вы же его и исполнили!

Пол-Палыч в отчаянии дёрнул себя за бороду и запрыгал на месте, да так, что у Польки забулькало в животе.

— Осечка! Ошибка! Глупость сморозил! — убивался гномик. — Я был уверен, что ты хочешь вырасти! А ты?!

— Ну я… Я тоже была уверена, что хочу вырасти… — Кнопка почесала в затылке. — Но это было не самое заветное желание… На самом деле мне хотелось, чтобы и с таким ростом меня полюбили. Вот так-то. А можно мне вас подержать?

Она села на кровати и осторожно взяла Пол-Палыча на ладошку. Тот уже не сопротивлялся, а только умоляюще сложил ручки на груди:

— Кто? Кто должен был тебя полюбить, скажи, девочка? Кто бы это ни был, у нас из-за твоих любовных страданий там в лаборатории критическая ошибка! Случилось нечто непоправимое!

— Конечно, непоправимое, — вздохнула Кнопка. — Его же не существует.

— Как это? — нахмурился Пол-Палыч. — Ты уверена? Говорят, гномиков тоже не существует, но я, позвольте, здесь!

— А его здесь нет… — У Кнопки задрожали губы. — Он уже улетел… Сбежал… Обиделся… И, вообще, он не настоящий мальчик, а нарисованныыый….

Тут она залилась таким потоком слёз, что Пол-Палыч едва не лишился сознания.

— Прекрати немедленно реветь! — топал он малюсенькими ножками. — Я не выношу девчачьих слёз! Я от них таю, как сахар! И как только тебе пришла в голову такая глупость! Оживить нарисованного мальчишку!! И как только мне пришла в голову такая глупость! Не прочитать внимательно твою записку!

— Я не виновата, что вы не читаете! А теперь в космосе дырка! И он в неё провалился!

— Нет, виновата! Ты ревела! Ты меня разжалобила! Его надо немедленно вернуть в журнал! Кто угодно ещё может провалиться в эту дырку, и тогда — катастрофа!!

— И как же его вернуууть… — ревела Полька ещё горше.

— Как вернуть, ты меня спрашиваешь?! — Пол-Палыч поднял вверх указательный палец. — Теперь нам сможет помочь только один человек… Повлиять на судьбу нарисованного мальчика может только тот, кто его нарисовал! Ищите художника! Ищите художника, пока не поздно! Пусть художник нарисует счастливый конец этой истории! Закрасит дырку! И тогда я смогу положить этот рисунок в волшебный синтезатор желаний! Ты поняла меня?

— Да… — всхлипнула Полька, хотя ничего она не поняла. Где они с Лилькой возьмут этого художника, его адрес, телефон? Где?

— А мне пока схорониться придётся… — горько вздохнул Пол-Палыч. — Пока меня не вычислили собратья и не лишили колпачка за провинность. Запомнила? Ну, до встречи!

И гномик исчез так же стремительно, как и появился. Как будто и не было у Кнопки на ладони никакого гномика.

А через двадцать минут Кнопка уже снова трезвонила в Лилькину дверь — как-никак срочное дело. Рано на рассвете состоялся совет, как быть дальше. Сонный Марсик клевал дудочкой и несколько раз завалился в вазочку с вареньем. Но всё же было решено, что поисками художника займётся Лилька — как человек свободный и, к тому же, располагающий записной книжкой своей матери, знакомой со всем творческим народом в городе. Надпись на обратной стороне совершенно чистого журнала про «Галактические лабиринты» гласила — «Автор идеи и исполнения — Ник Крокодилов». Вот только художники так часто берут себе вымышленные имена! А если этот Ник Крокодилов обитает совсем в другом городе? А если в другой стране? А если он им не поверит? Сколько вопросов предстоит решить… А Полька тем временем отправится в школу — проверить, не вернётся ли Карик туда. Кто знает, может быть, он уже налетался, перестал дуться и хочет, чтобы всё стало, как прежде. Кто знает… Но как бы хотелось, чтобы он просто вернулся!

Глава 2 Сирена дважды не предупреждает

Дуться Карик давно уже перестал. Буквально сразу, как проголодался. Но как всякий упрямый мальчишка вернуться теперь не мог — первое слово дороже второго, сказал — как отрезал, и всякие такие мужские глупости. Он сидел на продуваемой всеми ветрами крыше небоскрёба — сидел, понурив голову и сложив крылья, — и стучал зубами от холода. Скафандр почему-то больше не спасал. Да, положение его было незавидным — один, на чужой планете, в чужой галактике, потерял свою верную «Ариадну», потерял главного механика и друга… Потерял принцессу. Сразу столько всего потерять — это надо ещё умудриться! Это даже хуже, чем головой в горшок. А ещё герой, любимец публики.

Но, по крайней мере, он нашёл это прекрасное безлюдное место на такой высоте, где никто его не заметит и не пристанет с расспросами. Здесь можно сидеть долго, пока, наконец, не окоченеешь от холода или не найдёшь выход из положения. Хотя первое вероятнее. Даже удивительно — герои комиксов в огне не горят и в воде не тонут. Отчего же ему теперь так зябко? Но герои комиксов и макароны с кетчупом не едят, и не влюбляются во вредных девчонок ростом с розовый куст. Всё, пропал герой. Дал слабину. Попал в плен этого унылого дождливого мира.

— Ваше высочество! — раздался глубокий грудной голос у него за спиной. — Возлюбленный принц! Как же долго мы вас искали!

Карик вскочил на ноги меньше, чем за секунду.

— Сирена?! Проглоти меня туманность! Как ты меня нашла?! — он был в гневе.

Перед ним стояла зелёноволосая красотка в чешуйчатом скафандре. И улыбалась слаще, чем яблочное повидло. Если бы повидло могло улыбаться.

— На этой планете водятся чудесные наблюдательные старички, — хихикнула она. — Нам бы таких на Аль-Удру пару сотенок! А вы тут так наследили. Ваше высочество, на моём катере-кувыркатере два посадочных места. И мы замерили точные координаты прорехи между мирами. Можем вернуться домой в любой момент. Я передам космограмму, чтобы подготовили церемонию коронации.

Лицо зеленовласой девы излучало такое умиление и преданность, что легко было бы увериться в её полной доброжелательности. Если бы только боковым зрением капитан Икар не заметил, как с двух сторон к нему угрожающе подползают жирные слизняки в пальто.

— Вам не идут эти костюмчики! — ехидно бросил он, уворачиваясь от слизняков и вскакивая на парапет. — Глупая была идея! И как вы только на крышу небоскреба заползли, жирдяи!

— Лифт, — развела Сирена руками в обтягивающих перчатках и придвинулась ещё на несколько шажков ближе.

— Никуда я с вами не полечу! Я не собираюсь короноваться на Криксе! Вот ещё! — крикнул Карик. — Я нашёл принцессу здесь, на Земле! И я не покину её, не будь я капитан Икар!

Он красиво отставил ногу и принял любимую позу. Но Сирена ему в этом не уступала. Она тряхнула зелёными волосами и красиво изогнула шею:

— А я доставлю тебя туда, упрямый мальчишка, не будь я Сирена Де Гром! Целого или по кусочкам! Прямого или согнутого в баранку! Ты не устоишь перед моими чарами!

— Чвак! Чвак! — сказали слизняки. Им казалось, что они тоже выглядят весьма внушительно и перед их чарами тоже никто не устоит.

— Да обойдёшься, — фыркнул Карик. — И вообще ты противная со своими чарами. Не то что моя принцесса. Даже противнее слизняков, вот!

— Ах, противная! Навались на него, ребята! — взвизгнула Сирена. — Держи принца! Ах, как жаль, что Совет не дал мне приказа палить из бомбастера! Нельзя пролить ни капли королевской неоновой крови! Так вяжи его!

И слизняки, распахнув полы пальто, с неожиданной прытью бросились ловить капитана, чтобы опутать его вязкой противной слизью, от которой не так уж просто отмыться. Но и капитан был не промах — стартовав с места, он взмыл в небеса на серебристых крыльях…

— Проклятье! — сжала кулаки зелёноволосая. — Дурацкая игрушка! Когда ты уже обломаешь свои крылышки!

— Чвак… — уныло промямлили слизняки, прилипая друг к другу. Видимо, жалели, что у них таких крыльев нет.

— Что вы пялитесь, как он уносится в небо? — металась Сирена по крыше. — По кувыркатерам! В погоню!

Но поскольку катеры-кувыркатеры они недальновидно оставили в кустах у входа в небоскрёб, преследователям пришлось ещё долго спускаться на лифте, подбирая пассажиров на каждом этаже. Их набилось столько, что слизняков почти размазало по стенкам лифта. К тому времени, как лифт спустился, капитан Икар уже превратился в точку на небе, а потом и вовсе скрылся из виду.

— До чего же надоело за ним гоняться! О, как давно я хочу заполучить свой личный астероид, разбить на нём космический садик, выращивать галактиолусы и забыть эту операцию как страшный сон! Ну ничего! — кричала Сирена ему вслед. — Думаешь, ты умнее меня? Ты глупый мальчишка, вот ты кто! Сам проболтался, что дело в девчонке! А раз дело в девчонке… Как только мы её устраним, ему больше нечего будет делать на этой планете. Пшик — и лопнула любовь! Сгорела. Испарилась. И он вернется домой. Как миленький.

— Чвак? — переспросили слизняки. Видимо, они хотели уточнить, что именно Сирена собирается сделать с девочкой. Какой-такой пшик.

— Устранить — это значит устранить, — прошипела она решительно. — Мне нельзя палить из бомбастера только в принца, а в остальных не запрещали. Мы вообще не подчиняемся местным законам. Чужая галактика, отсталая, как хвост кометы, — что хотим, то и воротим. Ясно? Добрый старичок даже назвал нам номер школы. Всё складывается, как нельзя лучше! Как нельзя лучше. Хотела бы я взглянуть на эту… принцессу, да поскорее! Мокрого места от неё не останется.

Глава 3 Ник Крокодилов

Редакция серии комиксов «Галактические лабиринты» переживала не лучшие времена. Продажи журнала о полётах капитана Икара упали так же стремительно, как падают с небес сверкающие метеориты. И немудрено — никто не станет платить за журнал с пустыми страницами, с которых непонятным образом исчезла половина героев. Журналы пачками выкидывали из киосков на помойки и сдавали в макулатуру.

— И как только мы могли пропустить такой типографский брак! — главный редактор, мокрый от возмущения, бесконечно названивал в разные инстанции, но ничто не могло спасти положения… Даже рекламные ролики «Лабиринтов» по телевидению внезапно оказались заражены неизвестным вирусом, который портил изображение. Даже партию футболок с изображением летящего Икара зажевал печатный станок!

— Это происки конкурентов. Это диверсия. Спорим, с минуты на минуту шантажисты пришлют своего представителя и выставят условия. И если мы не выплатим выкуп, производство можно навеки закрыть. Да, так и будет! Жестокие законы бизнеса. Мы потеряем прибыль, куча людей потеряет работу, а детишки потеряют своего любимца капитана!

Редактор отчаянно выщипывал остатки волос на лысеющей голове:

— Почему нет вестей от Ника Крокодилова? — он пронзил взглядом секретаршу. — Я отправил уже пять емейлов! Выпустить новый внеочередной номер — наш последний шанс! Разве для художника так трудно нарисовать за одну ночь двадцать прекрасных страниц умопомрачительных приключений?!

Секретарша испуганно прошептала:

— Я звоню без остановки. Крокодилов не отвечает! Может, заболел?

— Какая безответственность! — редактор стукнул по столу кулаком. — Это же детские картинки! Комиксы для девчонок! Немножко древних мифов, чуточку стрельбы, герой-красавчик! В них нет ни капли здравого смысла! Ну что там можно так долго рисовать!

В этот момент в дверь кабинета постучали…

— Это они… Шантажисты и конкуренты… — икнул от страха главный редактор. — Не пускать!

— А если это Крокодилов с новыми рисунками? — пролепетала секретарша.

— Тогда пустить немедленно!

— Эй, вы там! Вы кто? Враги или друзья? — всхлипывая, спросила юная секретарша по громкой связи.

— Мы большие поклонники капитана Икара! — раздался в передатчике звонкий детский голосок.

— Этого еще не хватало… — фыркнул лысый редактор. — Поклоннички забеспокоились. Тут детям не игрушки. Гони их! Неприёмный день!

— А с нами ваш старый друг, поэт Лихой! — послышался голос снова. — Без него мы бы ни за что не нашли вашу редакцию. Откройте, пожалуйста. Вы, оказывается, ему задолжали гонорар за рекламный стишок ещё с прошлого года.

— Вот ведь принесла нелёгкая… — процедил редактор, но дверь велел открыть. — А, это ты, друг Лихой. Уж прости, наша редакция переживает кризис, с гонораром придётся обождать…

— А, и ладно! — просиял поэт Лихой, без приглашения обрушиваясь в кожаное кресло. За его спиной скромно мялась Лилька, из-под куртки у которой выглядывали рожки Марсия. — Подумаешь, гонорар! Я вам новых стихов принёс! Баллада о малиновых слониках, представьте только! И я буду вам читать их до тех пор, пока вы не выполните просьбу этой юной леди. Она моя хорошая подруга. Сами знаете, какие у меня длинные стихи… Так что, начинаю?

— Нет, нет, нет, нет! — редактор отчаянно замахал руками и тут же замер. — Вот это да. Девочка… Как тебе удалось одеть свою кошечку в такой изумительный карнавальный костюм? Это же вылитый Марсий. Он может участвовать в нашей презентации!

«Кошечка» предпочла себя не выдавать и только тихо хихикнула.

— И что ты хочешь за это? Годовую подписку на «Галактические лабиринты»?

— Нет! — решительно выступила Лилька. — Мне нужно увидеть самого Ника Крокодилова. Это жизненно важно.

Редактор хихикнул и развел руками:

— Но это, милая моя, никак невозможно. Во-первых, Ник Крокодилов — это наша издательская тайна. Читатели не должны знать, где он живёт и как выглядит. Может быть, в Австралии. А может быть, на Южном полюсе пингвинов дрессирует. Может быть, у него пышные усы и шляпа. А может быть, и нет никакой шляпы. Чем загадочнее художник и чем дальше он живет, тем быстрее читатели раскупают комиксы! А во-вторых…

— Что во-вторых? — насупилась Лилька, которая ради подруги готова была отбить этого Крокодилова у пингвинов даже в самой крайней точке полюса.

— Во-вторых, мы сами его уже неделю не видели! — стукнул по столу редактор. — И если он не появится с минуты на минуту… Я просто лопну от злости!

— Так, может, я вам пока стихи почитаю? — обрадовался поэт Лихой и воздел руки к потолку. — Чего время терять? Вот малиновые слоники у меня на подоконнике…

И ровно в эту секунду, оборвав балладу о слониках, дверь в кабинет снова тихонечко приоткрылась. С деликатным скрипом. Все обернулись. На пороге стояла маленькая взъерошенная тётенька в круглых очках.

— Нет вдохновения… — произнесла она тихо и печально. — Ровным счётом никакого вдохновения… Как отрезало. Не могу. Прямо не знаю, что со мной. В голове впервые пусто. Персонажи куда-то разбежались. Простите, дорогая редакция.

— Вы — НИК КРОКОДИЛОВ?! — вскрикнула Лилька. — Вы?!

— Да, это мой псевдоним… — прошептала тётенька, потупив глаза. — Глупо звучит, я знаю. Все думают, что я большой мужчина с пышными усами. А у меня просто большая фантазия.

— Это БЫЛ твой псевдоним!! — яростно взревел главный редактор. — Уволена! Вон! Бездарность. Разбила последнюю надежду! Сам нарисую!!

— Как скажете… — художница виновато пожала плечами и повернулась к выходу.

— Стойте! — Лилька бросилась за ней вниз по ступенькам, перепрыгивая через одну. — Подождите, пожалуйста! Конечно, в голове пусто! Потому что они все здесь, ваши герои! Один вот сидит у меня на плече… Да постойте же!

— Кажется, я быстрее её нагоню! — фыркнул Марсик и быстрыми беличьими прыжками помчался по улице. — Эй, остановитесь! Можно я буду называть вас мамочкой? Всегда мечтал об этой встрече, мамочка!

Не каждому художнику суждено увидеть, как за ним с криком: «Мамочка!» гонится его же собственный персонаж. Это ужасно прекрасное чувство. И «Ника Крокодилова» оно вовсе не обрадовало — вот что значит работать ночами! Может быть, протереть очки? Только в середине улицы девочка и зверь нагнали перепуганную художницу, прижали к витрине магазина и начали быстро-быстро рассказывать обо всём — вероятном и невероятном… Невероятного, конечно, было больше.

Глава 4 Чужие в 19-й школе

А Кнопка тем временем плюхнулась за парту в отвратительном настроении. Капитана в школе не оказалось — и это было так печально, что за своей глубокой печалью она ничего вокруг не замечала. Ни развязанных шнурков на ботинках, ни забытого дома учебника, ни ссадины на носу у Митрохина, ни даже нового учителя по английскому, который пришёл заменить Ирму Викторовну. Хотя его стоило бы заметить…

Новый учитель занял почти весь учительский стол, такой он был грузный и внушительный. На голове у нового учителя красовалась шляпа, а закутан он был в плащ с высоким воротником, под которым едва разберёшь лицо. Говорил новый учитель с таким невообразимым акцентом, что даже повидавшая всяких репетиторов отличница Поросинская оторопела…

— Чвак-чвак-чвак-чу-чу-вак?! — сердито причмокнул учитель и шлёпнул англо-русским словарём об стол.

— Вот это да… — прошептал Митрохин. — Мне такое ни за что не повторить! Наверное, из самой Британии прибыл.

— Да не… — прошептал кто-то в крайнем ряду. — Просто шепелявит!

— Сейчас как двоек понаставит! — запищали девчонки.

— А что случилось с Ирмой Викторовной? За что нам это чучело прислали?

— Говорят, поскользнулась утром на чём-то липком и подвернула ногу!

— А за ней и директор! И математичка! Все попадали! Всех в травмопункт увезли!

— Врёшь!

— Да честное слово!

— Но это же катастрофа какая-то… Всех учителей покосило!

— Чу-чу-вак-вяк-вяк! — грозно прорычал новый учитель и взмахнул рукавом плаща. Из-под рукава полетели брызги, которые тут же осели на полу липкими лужицами.

— Фу… — тихонечко вздохнул кто-то из девочек. — Как слизняк!

— Слизняк Сопливыч! — хихикнул Митрохин. — И даже не представился.

Только при слове «слизняк» Кнопка очнулась от грустных дум и приподняла нос над партой. Силуэт в тёмном плаще показался ей смутно знакомым, но едва ли она могла сообразить, где раньше видела странного учителя. До тех пор, пока…

Пока учитель не снял свою жуткую шляпу. Ему, очевидно, стало жарко — и от духоты в кабинете, и от того, что он совершенно не понимал, что делать с этой кучей противных детишек, которую ему велено было любой ценой удержать в классе — и шляпой он решил утереть лицо. А лицо это было крайне несимпатичным.

— Чвак-чак-чак… — охал и бормотал учитель.

— Космический слизняк! — охнула Кнопка. — Точно такие гонялись за капитаном Икаром!

— Да ладно… — протянул Митрохин. — Половинкина, ты точно комиксов перечитала. Хотя похож…

— Вчерашний новенький был вылитый космический странник! — пробурчала отличница Поросинская. — Кстати, где он сейчас, интересно? А сегодняшний учитель — вылитый слизняк! Может, он уже его слопал? Мне это не нравится, я вам скажу, ребята. Мы, что, попали в комикс? Мне страшно!

— И правильно, что страшно! — решительно заявила Кнопка. — Если слизняки тут, нам надо звать на помощь, и поскорее. Я самая маленькая, и это хорошо. Я проползу между партами у вас под ногами и выскользну через дверь… А вы его отвлеките. Слизняки плохо понимают человеческий язык, так что можете болтать, что угодно! Они глупые!

И с этими словами она медленно опустилась под парту, чтобы начать свой опасный поход…

— Эй, мистер учитель! — отчаянно вытянул руку Митрохин. — Сколько будет дважды два, я что-то подзабыл?

— Чвак? — злобно обернулся на него слизняк, брызгая слюной.

— А у нас сегодня будет контрольная? — пискнула Поросинская в тот момент, когда Кнопка как раз отдавила ей ногу, проползая мимо. Всё-таки иногда быть маленьким и незаметным чрезвычайно удобно и полезно.

— Чу-чу-чак? — огрызнулся слизняк, нависая над столом.

— Поставьте мне, пожалуйста, двойку, я не сделал домашку! — крикнули сбоку.

— У вас прикольная шляпа!

— А где вы купили такой плащ?

— Лондон — столица Англии!

— Давайте еще разок пройдём неправильные глаголы!

— Чвак-чак-чак! — слизняк бешено вращал зелёными глазами и крутил головой в разные стороны. Эти дети будто сбесились. Чего они от него хотят?! Как бы ни одного не упустить!

Но самое главное он как раз и упустил — почти упустил. Разведчица Кнопка ползком уже добралась до двери, в которую намеревалась благополучно выскользнуть, как эта дверь вдруг распахнулась сама…

А в дверном проёме стояла улыбчивая девица с гладко уложенными зелёными волосами и портфелем под мышкой.

— Я ваша новая директриса, дети. Пришла сделать кое-какую проверку. А что это мы ползаем по полу? Вставай, малышка, коленочки запачкаешь…

С этими словами она приподняла побелевшую Кнопку за шкирку над полом и поставила на ноги у доски. Операция «побег» сорвалась быстро и бесповоротно. Для Кнопки, но ведь не для всех остальных…

— Ребята, это никакая не директриса! Это же Сирена из «Лабиринтов»! — завопила Полька так громко, как могла. — Я её узнала! Она страшно злая! Бегите со всех ног! Спасайтесь отсюда!

В тот же миг класс в панике сорвался с мест и едва не размазал по стенке «учителя» в темном плаще. Особенно громко верещала отличница Поросинская.

— Так значит, ты меня хорошо знаешь? — прищурила Сирена один глаз.

— Ещё бы не знать! — нахмурилась Кнопка. — Капитан сказал, что ты противная!

— Ах, вот как, — Сирена расплылась в сахарной улыбке. — Значит, ты знаешь и этого невоспитанного мальчишку. Пусть бегут, слизняк, не тормози их. Мы уже нашли, кого искали. Я, честное слово, не думала, что это будет такая малявка. Не девчонка, а гриб какой-то!

С этими словами космическая разведчица подхватила брыкающуюся Кнопку под мышку и направилась с ней прямо к винтовой лестнице, ведущей на школьный чердак, а оттуда на крышу. Одноклассники горохом рассыпались по коридору, стремительно унося ноги в кроссовках и босоножках и поскальзываясь на лужицах слизи. Один только Митрохин не торопился сбежать — сзади он набросился на коварную Сирену и принялся колотить ее по чешуйчатой спине транспортиром:

— А ну отпусти Половинкину, ты, лягушка!

Но не успел он нанести ни одного серьёзного удара, как слизняк с гнусным чавканьем уже примотал его к перилам тягучей зелёной слизью. Положение неопасное, но и незавидное. А сам комок слизи принялся медленно взбираться по лестнице вслед за хозяйкой.

Глава 5 Всё самое интересное происходит на крыше

На крыше школы их уже поджидал второй слизняк. Вместе они опутали Польку своей пренеприятной паутиной и привязали к высокой антенне. Никогда она ещё так высоко не забиралась, и к антенне её тоже никогда не привязывали, да ещё какой-то зелёной слизью. Вот до чего доводит дурной характер! А начиналось-то с сарайчика с макулатурой…

— Наживка готова, — промурлыкала Сирена, озирая окрестности с края крыши.

— Если ты думаешь поймать на меня капитана, то это зря! — фыркнула Кнопка. — Мы больше не дружим! Мы поссорились! Он улетел! И я сама понятия не имею, где его искать! Так что отпусти меня немедленно и убирайся обратно в свою дырку между галактиками, пока наш художник её не заштопал! Если останешься тут — попадёшь рано или поздно в террариум! Я дело говорю!

— Бррр, — Сирена сморщилась. — Сколько треска от одной малявки. Нет, я вовсе не понимаю, как на неё мог пасть выбор наследника Крикса. Как её рисовали? Карандаша, что ли, не хватило?

— А на тебе закончились все цвета, кроме зелёного! — парировала Кнопка. — Длинная и глупая. Я же сказала — капитана тут нет.

— Пока нет… — Сирена внимательно вглядывалась в серое небо. — Но ты и впрямь думаешь, принцесса ростом с гриб, что твой друг мог улететь далеко? Плохо ты знаешь любимого героя. Если он на самом деле друг, он всегда будет кружить где-то рядом, приглядывать за тобой. До самой старости. Даже если ты этого не замечаешь. Таким уж его нарисовали. О, как я и думала. Летит.

В тот же миг их накрыла лёгкая тень серебристых крыльев, и капитан действительно опустился на крышу. Лицо его было белее белого. А в руке у Сирены оказался знакомый бластер-бомбастер, которым она недружелюбно помахивала. Слизняки угрожающе подползли к Кнопке с обеих сторон.

— Каким теперь будет решение наследника трона? — пропела Сирена. — Может, послушный мальчик всё-таки последует за конвоем? Эта местная девчонка такая крохотная. Если я превращу её в лепёшку, вряд ли кто-то заметит. Так что, продолжаем капризничать и делаем из девчонки лепёшку?

Кнопка зажмурилась.

— Не надо, — тихо произнёс капитан. — Я возвращаюсь домой. Как скажете.

— Мои методы всегда работают! — усмехнулась Сирена. — Даже неинтересно.

— Нет, нет! — воскликнула Кнопка. — Это нечестные методы. Комикс не так должен закончиться! Я согласна на лепёшку! Не хочу, чтобы из-за меня ты всю жизнь делал то, что тебе не нравится!

— Это не вариант, принцесса… — Икар развел руками. — Лепёшка из тебя мне тоже не понравится.

— Варианты есть всегда! Вот увидишь! Лилька найдёт художника, и он что-нибудь придумает в самый последний момент! Эти художники такие головастые!

— Кхе-кхе, — Сирена помахала бомбастером. — Вам не кажется, что последний момент уже наступил? Развели сюси-пуси, даже слизняки заслушались. А им вредно сильно переживать, они от этого добреют. По кувыркатерам, стартуем, ребята. Банкет по случаю коронации уже накрыли. И мой личный астероид уже подготовили.

Слизняки вывели из-за мансарды два двухместных кувыркатера, которые в этот раз благоразумно припарковали прямо на крыше школы. Сирена указала рукой на свободное сидение:

— Прошу, капитан…

— Просьба будущего монарха, — усмехнулся Икар. — Прежде чем я навеки прилипну к скучному трону… Я тут подумал… В общем, с тобой на одном катере я не полечу.

— Ах, вот как. Я такая противная?!

— Ну не то чтобы. Просто позволь мне лететь на своих крыльях. В последний раз. Я хочу навсегда запомнить, как это бывает. Чувство полёта.

— А они исправны? — настороженно спросила Сирена. — И никаких там фокусов? В любом случае ты полетишь впереди, а мы следом, и будем держать тебя на мушке. Только увильни в сторону — и я уже за себя не ручаюсь! Страсть как мне всё это надоело.

— Не увильну, — помотал головой Икар. — Эти крылья отец ковал из особого сплава, они выдержат любую высоту, давление и температуру. Не звездолёт, конечно, но штука удобная.

После этих слов он обернулся к Кнопке, которая стояла не только перемазанная слизью, но и совершенно зарёванная. Снова она теряла своего героя, теряла так глупо и уже точно бесповоротно. Ничем не помогла, ничего не успела, только всё испортила… И прощается она с ним в таком ужасном виде. Такой он её и запомнит — то в детской пижаме, то в зелёных подтёках! И ни разу в красивом платье. Вот ужас-то настоящий.

— Прекрасная принцесса, — улыбнулся капитан, — вот видишь, и я соврал тебе. Прости.

— В чём соврал? — всхлипнула Кнопка.

— Сказал, что никогда не стану обычным. И вот… Становлюсь самым обычным космическим королем неоновых кровей, который будет просиживать зад на самом обычном троне.

— Да уж! Обычнее не бывает, — фыркнула Кнопка.

— Теперь я думаю, что лучше было бы стать земным мальчишкой, ходить в школу и лопать мороженое в парке. Чем не приключение!

— И ты бы это сделал ради меня?

— Да вся эта история — только ради тебя. И последний полёт Икара — тоже, — с этими словами он легко шагнул на край крыши и взмыл в небо. — Эй, вы, растяпы! Ну, догоняйте!

В ту же секунду кувыркатеры с рёвом рванули следом. Очень быстро они превратились в три точки на пасмурном небе. Две побольше, и одна — совсем крохотная. И ту Полина Половинкина едва видела из-за подступивших слёз. Расставание всегда внезапно, даже если предчувствуешь его задолго. Особенно когда тебя бросают одну на крыше школы, всю перепачканную зелёной космической слизью.

А ещё удивительнее бывают встречи…

Не успели отчалить космические гости, как перед ошеломлённой Кнопкой явилось новое фантастическое чудо. Вернее, сперва она только услышала чудовищный рёв двигателей и изумлённые крики первоклашек со двора. А вот потом…

Потом прямо к парапету крыши величественно пристал, бросая гигантскую тень на школьный двор… сам знаменитый звездолёт «Ариадна», блестящий, как морская галька, гладкий, как раковина улитки — будто только что сошедший со страниц глянцевого журнала…

Много фотографий сделали школьники в то утро! А пенсионер Грачиков так и стоял до самого вечера с раскрытым ртом, пока не стемнело и одна собачка приняла его за деревце.

Звездолёт завис в небе, люк его приоткрылся, и в люке Полька увидела невероятно знакомое лицо…

— Что же ты стоишь! — крикнул ей изнутри корабля Константин Семёныч Половинкин, помахивая тростью. — Догонять будем твоего героя? Дочка, стирай эту пакость и полезай! Может, я и старый, и хромой, но это, я тебе скажу, такой корабль! На нём куда угодно умчаться можно! А ведь валялся прямо в лесу, в буреломе, подавал сигналы, бедняжка, и починить-то ничего не стоило… Ещё чуть-чуть, и какой-нибудь медведь устроил бы в нём берлогу!

— Папа… — только и прошептала Кнопка. — Какой же у меня, оказывается, папа… Самый современный на свете! Ну прямо как герой из комикса!! Даже круче!

Глава 6 Дыра затягивается

Тем временем в придорожном кафе Лилька Скороход и чепушистик с планеты Сатурн вот уже битый час пытались втолковать несчастному «Нику Крокодилову», что им нужно.

— Вот бумага! А вот карандаш! — объясняла Лилька, которая до сих пор ничего не знала об утреннем происшествии в 19-й школе, о Сирене, о слизняках, о несчастной Польке на крыше и о последнем решении капитана. — Вам не нужно рисовать ничего особенного. Всего лишь заделать космическую дыру.

— Но у меня нет ни капли, ни капли вдохновения… — заикаясь, отнекивалась тётенька в круглых очках. — У меня дрожат пальцы. У меня была нервная ночь. Нервное утро. И нервный день — я впервые вижу во плоти это жуткое сиреневое существо! Даже не понимаю, как оно однажды пришло ко мне в голову. Мне так плохо, я сейчас даже закорючку не нарисую!

— Не надо закорючку! — успокаивала Лилька. — Вот, выпейте кофе. Мою маму это всегда стимулирует. А потом заштрихуйте дыру. И тогда капитан навсегда останется в нашем мире. Рано или поздно они с Полькой помирятся. Марсик будет жить у меня. И все будут просто счастливы!! Как в сказке!

— А я? — всхлипнула художница. — Я потеряю работу? Вот так вот взяли и отобрали у меня моих героев. А они, между прочим, кормили меня много лет! Это не сказка, это, ребята, самая настоящая жизнь!

— Зато ты нас кормила не очень, — фыркнул Марсик и облизнулся. — Я только тут узнал, что такое макароны, кетчуп и превосходный майонез!

— Дети вырастают, герои тоже, — пожала плечами Лилька. — Придумаете кого-нибудь нового. У вас же большая фантазия! А тут надо просто закрасить какую-то дырку…

— Ну хорошо, — художница смахнула волосы со лба и взяла карандаш. — Но мне надо сосредоточиться.

Она набросала на листе звёздное небо и прореху с неровными краями.

— Я буду делать это медленно. Иначе выйдет неубедительно. Мне надо проникнуться. Вдуматься. Прочувствовать. Соединить все точки и углы. В общем, девочка, принеси мне ещё пять чашечек кофе.

— Хорошо, — вздохнула Лилька и грустно пересчитала карманные деньги.

— Пять чашечек кофе для мамочки, а мне пакетик сухариков! — вильнул хвостом Марсик. Но он ведь был такой лапочка, которому трудно отказать.

Тем временем где-то высоко над землёй неслась странная процессия. Первым летел на серебристых крыльях капитан Икар, летел медленно и красиво, как настоящий герой комикса, потому что особенно никуда не торопился.

За ним следовали два жужжащих катера-кувыркатера. На одном, держась друг за дружку, восседали слизняки, уже без пальто, которые слетели где-то в переходах между слоями атмосферы. Вторым управляла Сирена, она же напоминала координаты в передатчик:

— Точка Бэ — Икс — 64–12. И не вздумай свернуть. Ты у меня на мушке.

Следом мчался звездолёт «Ариадна» под управлением инженера Половинкина.

— Космические слизняки, говоришь? Ну сейчас мы им покажем! — хмурился он, поворачивая штурвал. — Я, конечно, не до конца разобрался с этой штуковиной… Иногда она, удивительное дело, работает против всяких законов физики!

— В комиксах нет законов физики, — вздохнула Полька. — И, вообще, никакого здравого смысла, мама была права.

— Зато какие тут приключения! — воскликнул папа.

— Как думаешь, пап, они уже догадались, что мы за ними гонимся? И что они станут делать, когда догадаются?

В тот же миг что-то ударило в обшивку корабля, и сверкнула искра…

— Ясное дело, что! Они нас обстреливают! Вот ведь гадкие слизняки! — рассердился папа. — Поднажмём!

— Поднажмём! — взвизгнула и Сирена со своего кувыркатера. — За нами хвост! Проклятье Андромеды! Гончие псы их раздери! Откуда у них взялся звездолёт?

— Это же мой нашёлся! — расхохотался от радости капитан, делая в небе немыслимый вираж и пару петель. — Тот, что провалился в дыру вслед за нами!

— Ну уж обратно мы его не потащим… — прошипела Сирена, прицеливаясь. — Как известно, если на поясе у героини висит бомбастер, то рано или поздно она всё-таки в кого-нибудь выстрелит! Бах!

«Бах!», пропечатанный крупными буквами на странице журнала комиксов, и «Бах!», при котором сотрясается весь твой звездолёт — это два совершенно разных «баха». И хотя папа лавировал весьма неплохо для инженера-пенсионера, Кнопке сделалось решительно не по себе. Она крепко вцепилась в рукав папиной клетчатой рубашки и зажмурила один глаз. Чтобы вторым продолжать наблюдать, как стремительно проносятся мимо уже даже не облака, а клубки звёздной пыли, скопления метеоритов и одинокие туманности… Впереди сверкало огромное жёлтое солнце. А где-то недалеко от него располагалась загадочная дыра между двумя мирами — нашим и вымышленным. Дыра, которой вовсе не должно было быть. Критическая ошибка.

— Ну я закончила, — вздохнула утомлённая художница, скрывающаяся под псевдонимом «Ник Крокодилов», и осушила последнюю чашку кофе. — Закрасила вашу дыру. Хотя до сих пор не верю, что всё это творится со мной на самом деле. Какой невероятный розыгрыш. А что теперь?

— А теперь… — не успела Лилька произнести эти слова, как прямо из-за стойки с салфетками на стол перед ними выскочила крохотная фигурка. Марсик ощетинил шерсть, а художница испуганно приподняла очки — что за новый сюрприз!

— А теперь, — выхватывая лист, выпалил гномик Пол-Палыч, потому что это был, конечно, он, — я срочно помещу эту бумагу в синтезатор желаний! Дыра затянется, и ошибка будет исправлена! А меня не уволят! Счастливо оставаться!

С этими словами он исчез так же молниеносно, как и появился.

— Я только что видела гномика… — пролепетала Лилька.

— И я только что видела гномика… — прошептала растрёпанная художница.

— И я только что видел гномика, — пожал плечами Марсик. — Подумаешь, эка невидаль. Кстати, сиреневый зверь с рогами вас не смущает? Тогда, может, ещё по пакетику сухариков, а?

— Я тебя так не прокормлю! — развела руками Лилька. — Всё, некогда. Побежали в школу. Надо скорее рассказать Польке, как здорово мы всё исправили! Телефон у неё молчит и молчит…

— Координаты Дэ — 115 — Ипсилон — 4, — занудным голосом декламировала Сирена, не прекращая отстреливаться, и от этих цифр у капитана Икара сводило челюсти. С каждой цифрой он был всё ближе к родному дому, однако это теперь не доставляло радости. Иногда домом совершенно неожиданно становится совсем другая планета и даже совсем другая галактика. Потому что дом всегда там, где друзья, но вовсе необязательно, чтобы наоборот.

— Игрек — 222 — Йота — 5… Стоп, погодите. Я что-то ничего не понимаю, — Сирена нахмурила брови. — Что за шутки. Координаты сдвинулись. Дыра уменьшилась! Да она затягивается на глазах…

— Чвак-чвак-чвак? — испуганно забормотали слизняки.

— Увеличиваем скорость в три раза! — завопила Сирена, как самая настоящая полицейская сирена. — Иначе не успеем проскочить! Проклятие, проклятие! Я не хочу остаться в этой отсталой галактике! Выше, принц! Или я потащу вас на канате!

Икар сделал несколько усиленных взмахов крыльями и внезапно почувствовал неладное — несколько металлических перьев, оказывается, вылетели из гнёзд и свободно волочились вслед за крылом…

— Стяжки, — пробормотал он. — Крылья сделали на Криксе, но чинили их на Земле. Неподходящий металл… Солнце слишком близко. Эй, Сирена, кажется, я начинаю плавиться!

— Этого только не хватало, — прошипела конвоирша. — Быстро займи место на катере!

— Да не дождёшься, — усмехнулся мальчишка. — Лучше снова шмякнуться! Икару не привыкать падать!

В эту секунду ещё несколько перьев с треском отсоединились, и теперь капитан парил уже не впереди, а на несколько метров ниже своих преследователей. А зияющая дыра посреди звёздного неба тем временем становилась всё уже, уже, уже…

— Кажется, мальчик теряет высоту, — покачал головой папа. — Я не подумал о стяжках. На такой высоте они никуда не годятся! Мы же почти у самого солнца! Ах, я балда!

— Ой, мамочки! — только и завопила Полька.

— Вместо «ой, мамочки», пожалуйста, доченька, придумай что-нибудь получше. Ты же у нас умница! И ты читала про этот корабль. Ты должна знать его лучше меня.

— Сеть? Сеть Ариадны? Мы можем поймать его в сетку! А слизняков ослепить зеркальными отражателями, чтоб отстали! — сообразила Кнопка. — Если только всё это сработает, потому что Марсик ничего не отладил.

— А инженер Половинкин отладил всё, что мог! — улыбнулся папа. — У меня было достаточно времени в лесу. Готовим сеть… Выпускаем отражатели…

Яркий луч солнца, коснувшись отражателей, ударил прямо в глаза зеленовласой Сирене, и очередной выстрел пришёлся вовсе не по борту звездолета, а неожиданно — по топливному баку кувыркатера её приятелей-слизняков. С удивлением на скользких мордах слизняки в одночасье рухнули вниз… Возможно, они приземлились где-то в районе Австралии. А, может быть, в Вышнем Волочке. В любом случае, они вряд ли разбились, потому что были по натуре очень мягкими.

Глава 7 Последний выстрел

От огромной, будто прорезанной на чёрной бумаге гигантским перочинным ножом, дыры, зияющей в космосе рваными краями, осталась совсем небольшая щёлочка, и та грозила в любой момент затянуться. Земные астрономы до блеска натёрли окуляры своих телескопов, но так и не смогли найти научного объяснения тому, что происходило в небе в этот удивительный день. Сирена добралась до дыры первой. Икар стремительно терял высоту.

— Я же почти доставила тебя ко двору! — негодовала она. — И что теперь? Плакал мой астероид? Зачем я только тебя послушала! Снова купилась на улыбку красивого мальчишки! Ведь ты знал, хитрец, что не долетишь, знал! Обвёл меня вокруг пальца! По-твоему, лучше разбиться на этой захудалой планете, чем стать королём на родине? Хотя, как же я позабыла, супергерои никогда не ломают кости! А ты подумал, какая судьба тебя ждёт на этой унылой планете? Да самая скучная на свете! Школа, институт, пенсия!

— Скучно тому, у кого друзей нет! — улыбнулся Икар, снижаясь.

Супергерои не ломают кости, тем более, если планируют в тщательно расставленную сеть. Звездолёт «Ариадна» хоть и хромал на один бок, особенно пострадавший при обстреле, но с миссией справился отлично — ещё минута, и падающий капитан в целости и сохранности приземлился бы точно в центр сетки…

Сирена отчаянно озиралась по сторонам. Её миссия провалилась. Помощники потерялись. Если она сейчас ринется вниз за капитаном, то уже никогда не вернётся обратно в свой нарисованный мир — от щели осталась едва заметная прорезь. И зачем тогда ей нужен этот мальчишка? А если вернётся без добычи, которую отбила у неё настырная земная малявка, то гарантированно получит нагоняй от Галактического Совета. И никакого астероида с садиком и огородиком. И ничего лучше, чем напакостить напоследок, злодейке в голову не пришло. С шипением:

— А чего ещё вы ожидали от отрицательной героини? — Сирена сделала последний, самый подлый и самый меткий выстрел, тряхнула копной зелёных волос и навсегда исчезла в щели между мирами. Если уж дела пошли плохо — то хотя бы не только у неё.

Бах! На скафандре капитана вспыхнуло яркое неоновое пятно — королевская особа получила серьёзное ранение. Подбитой птицей герой рухнул в растянутые сети.

— Вот это да, — вздохнул мальчик, когда звездолёт распахнул люки, чтобы втянуть сети обратно. — Кажется, вы зря меня спасали. Я снова вляпался в неприятности. Сирена права. В вашем мире для героев просто нет места. Дыра затянулась, и теперь должен исчезнуть я. Наверное, это нестрашно. Раз — и как будто стёрли ластиком…

— Я тебе покажу ластик! — Кнопка сжала кулачки.

— Это мы ещё посмотрим! — насупился Константин Семенович Половинкин, разрывая рукав на бинты. — Кто я такой буду, если не спасу любимого героя собственной дочки. Где у нас лечат загадочных космических мальчиков?

— Я знаю только одного доктора, который хоть что-то в них понимает, — всхлипнула Кнопка. — И это наш доктор Великанов. Снижаемся и скорее к нему!

Доктор Великанов уже даже не удивился, когда прямо во двор клиники спланировал звездолёт. Все эти дни он только и делал, что перечитывал любимые фантастические книжки и комиксы в поисках ответов на накопившиеся вопросы, и вполне ожидал от Полины Половинкиной чего-нибудь этакого.

— Вот это беда, — охнул доктор при виде мальчика в заляпанном неоновыми пятнами скафандре. — Тут не обойдешься промыванием желудка. Срочно отменить всех пациентов и подготовить операционную.

— И даже не вздумай плакать, — сердито прошептал капитан перепуганной принцессе. — Космическим героям никогда не больно. Ну почти.

— А космические принцессы никогда и не плачут, — буркнула Кнопка. — Ну почти.

Операция шла так долго, что за это время в коридоре клиники успели собраться все заинтересованные — не только Полька и её папа Константин Семёныч, но и Лилька с Марсиком, до которых удалось дозвониться, и взволнованный «Ник Крокодилов». Откуда-то притопал даже поэт Лихой, который всегда приходил туда, где его не очень-то и ждали. Слоняясь туда-сюда по коридору, поэт сочинял трагические стихи.

Марсик тихо скулил под дверью операционной. Впервые в жизни у него совершенно пропал аппетит.

— Хозяин! Эх, хозяин! — вздыхал несчастный зверёк. — Если бы не эти чертовски вкусные сухарики, я мог бы быть рядом с тобой в этот ужасный момент! Я бы закрыл тебя своей пушистой грудью! Эх, этот поворот сюжета мне вовсе не нравится! Почему героев никогда не спрашивают, когда швыряют их в очередную передрягу!

— Людей тоже не спрашивают, — вздохнул Константин Семёныч. — Между нами не так много разницы, на самом-то деле.

— Ну перестань убиваться, — Лилька взяла Марсика на руки. — Мы же сделали всё, что могли. Если бы этот гномик не перепутал желания, никакой беды бы вовсе не случилось.

— А ведь гномик не виноват, — вдруг буркнула Кнопка. — Он исполнил желание правильно. Он хотел, чтобы я выросла, и я… выросла. Я чувствую себя сейчас такой ужасно взрослой. А главное, для того, чтобы стать героем невероятной истории, оказывается, вовсе не важно, сколько в тебе роста. И на какой планете ты живёшь. Надо просто очень сильно хотеть вляпаться в историю! Вот я и угодила. И думаю, она не последняя.

Дверь приоткрылась, и на пороге, слегка ссутулившись, появился доктор Великанов. Все взгляды обратились на него.

— Что там? Как? Всё хорошо?

— Даже не знаю, как вам об этом лучше сказать, — прокашлялся доктор. — Но знаменитого героя комиксов, капитана Икара, больше нет. И это печально. Есть самый обычный мальчик, Карик Галактионов. Который вполне неплохо себя чувствует и скоро сможет пойти в школу, в четвёртый класс. И это, по-моему, неплохо.

И, не дожидаясь, пока все придут в себя, он приподнял на ладони пробирку:

— Видите? Она совершенно алая. В ходе операции неоновая кровь сменила цвет! Фантастика!

Глава 8 Приключения в заключение

Единственное, в чём категорически Константин Семёнович Половинкин не был согласен с доктором Великановым, так это то, что Карик Галактионов теперь проживёт свою жизнь, как совершенно обычный мальчик.

— Обычный? Вот уж нет! — мотал он головой. — Обычных мальчиков и девочек вообще не бывает. Все они — большие мечтатели. А у этого — необычайные инженерные способности! И мы обязательно будем их развивать. Однажды он создаст такие корабли, которые ничем не уступят старушке «Ариадне», и вся наша жизнь превратится в одно сплошное фантастическое приключение. Вот увидите! Мы ещё побороздим космос! Если только захотеть, то и на земле можно прожить вполне себе нескучную жизнь.

— Да и ваша Кнопка — вовсе не обычная девочка, — робко вмешалась художница в круглых очках. — Ведь она нарисовала моего капитана так точно, разве что с носом слегка ошиблась! У нее налицо художественный талант!

— Да ладно уж… — засмущалась Кнопка. — Я только и умею, что гипсовые ноги ронять и разбивать.

— А я прямо вижу, как она вырастает и создаёт новую серию комиксов. Может быть, это будет «Возвращение капитана Икара»… А, может быть, «Капитан Икар и принцесса с планеты Миниминдер»?

— Вы всерьёз, что ли? — ахнула Кнопка.

— Почему бы и нет, — пожала плечами художница. — Художники — единственные, кто может оживить неживое и соединить несоединимое, подарить вторую жизнь. Не горюйте об утраченных приключениях, вам их ещё столько предстоит. Здесь на Земле вы будете расти, меняться, ссориться и мириться, как самые обычные люди, но там, в Галактических Лабиринтах — если только ты поверишь в свой дар — вы всегда будете вместе! Принцесса и её герой.

— Здорово! — Кнопка подпрыгнула на радостях. — И Митрохина туда тоже добавлю, пожалуй! Он тоже молодец, как с врагами транспортиром дрался! И можно даже Бобидзе.

— Всё в твоих руках! А я тут уже придумала новую серию. О малиновых слониках, представляете!

И с этими словами художница удалилась по коридору под руку с поэтом Лихим, который допоздна читал ей стихи. Иногда люди вот так неожиданно находят друг друга. А у Лильки Скороход внезапно в кармане затрезвонил телефон.

— Да, мам? Что ты говоришь? Нашли ли мы Карика? Кажется, нашли и уже не потеряем… Сможет ли он участвовать в показе? Ах, точно! Мы же едва не забыли про показ маминой театральной коллекции «Ромео и Джульетта»! Доктор, он сможет?

Доктор Великанов удалился в палату и через несколько минут вернулся с ответом:

— Говорит, что сможет. Но только если с ним пойдет его принцесса. Даже если ему придется нести её на плече.

— Снова взялся за романтические глупости! — фыркнула Кнопка. Но разве от такого предложения и от красивого платья можно отказаться?

Показ коллекции Эвелины Валерьевны прошёл на ура, но, ко всеобщему удивлению, звёздами подиума в тот вечер стали вовсе не красавец Карик и даже не Кнопка, которая сияла так, что, несмотря на малый рост, её трудно было не заметить… А два странных зелёных господина, которые пристроились в хвост шеренги моделей и выползли на подиум под самый конец показа, страшно вращая глазами.

Конечно же, это были слизняки — долго добирались они из Вышнего Волочка, чтобы завершить миссию по поимке беглого капитана, вот только без чуткого руководства Сирены для двух потрёпанных комков грязи это было непросто… На след капитана-то они напали, унюхали, а вот перед публикой и светом софитов спасовали.

— Какие удивительные костюмы! — вопили театральные критики на разные голоса. — Браво, Эва! Что же это за материал? Резина? Латекс? Это же просто самые настоящие слизняки! Какие противные! Какие мерзкие! Гадкие монстры! Удивительно тонкая работа!

— Но это не моя работа… — удивлялась Лилькина мама за кулисами. — Я не знаю этих двоих! Даже в страшном сне я не стала бы шить костюмы зелёных слизняков. Откуда они приползли на мою голову?

— А я, кажется, знаю… — прошептала Кнопка. — Неужели всё сначала? Карик, бежим?

Но бежать пришлось не им.

— Качать их! Давайте их пощупаем! — кричали критики и тянули к слизнякам руки. — Первое место за слизняков! Премию!

— Качать их! — завопил и Марсик, выскакивая из-за пазухи у Лильки. — Не пускать их! Хорошенько измять их! Так их!

— И этого странного рогатого зверя я тоже впервые вижу… — ахнула Эвелина Валерьевна, хватаясь за сердце.

— Так познакомься, мам, — расплылась Лилька в улыбке. — Теперь пусечка будет жить у нас! Кстати, он уже давно и живёт, просто прячется… И ты на него не чихаешь! А питается майонезом! Марсик — лучший в мире зверь!

— Окрас оригинальный, — вздохнула Эва. — Гостям понравится. Ладно. Берём.

Слизняки тем временем не пережили такой славы.

Измятые и пощипанные, навсегда позабыв о злодейском прошлом, они с позором бежали с подиума в подмосковные леса и там только изредка пугали грибников. Особенно доставалось пенсионеру Михаилу Григорьевичу Грачикову, который с некоторых пор отличался особой впечатлительностью. Но это, как говорится, уже совсем другая история… История, в которую может попасть каждый. Ведь для того, чтобы попасть в историю, не нужно ровным счётом никаких особых способностей. Кроме одной — способности попадать в истории!