Князь

Пролог.

Всё это напоминало какой-то дурной жестокий сон. Такой, обычно, приходит к людям, когда они болеют. Температура под сорок, мозги плавятся, вот и снится всякая ужасающая сознание дрянь. Она могла настолько сильно напугать, что тут же резко проснешься, и еще какое-то время будешь приходить в себя, чтобы наконец понять — это лишь мимолетный кошмар.

Только вот у меня никак не получалось проснуться. Будто заклинило где-то в черепной коробке какой-то важный элемент. Хотя, наверное, просто нужно уже было перестать убеждать себя в том, что я нахожусь во сне. Это не сон, а реальность. Жуткая реальность без единого смягчающего обстоятельства.

Меня всю трясло. Ужас мешал рационально размышлять. Утром всё было еще в порядке. А теперь… Теперь меня куда-то везли, и я могла только мысленно молиться, чтобы меня оставили живой. Я смутно осознавала, что со мной происходило. Какие-то обрывки воспоминаний давали лишь частичное понимание происходящего. Единственное, что так неожиданно и прочно вырвал мой мозг из общей череды событий — это тяжелый взгляд незнакомого мне мужчины и его приказной тон, от которого по коже невольно прошлись колючие мурашки. Он велел, чтобы взяли меня. Зачем? На каком основании? Не знаю. Просто отдал приказ:

— Взять ее.

И меня схватили. Ловко поймали, оторвали от пола, как какую-то тряпичную куклу, и бросили в эту дурацкую машину. Я пыталась выбраться, но двери заблокировали. Молчаливый лысый водитель гнал автомобиль на опасной скорости, рядом со мной сидел еще один мужик. Здоровый такой с золотым передним зубом и пистолетом в руке. Настоящим пистолетом!

Никогда раньше я не видела оружие вот так близко, вживую. Это ужасное зрелище. Достаточно только одной мысли о том, что этот пистолет может прострелить человеческую плоть, чтобы впасть в сумасшедшую панику. Я ведь ничего никому не сделала, чтобы оказаться в такой опасной ситуации.

— Отпустите меня, — сдавленно проскулила я, давясь слезами.

— Хавало завали! — прорычал тот, что сидел рядом. — А то бишкауты* тебе посчитаю!

Я вся сжалась и судорожно обхватила себя руками. Некоторые слова этого мужика мне были непонятны, но ясно одно — он угрожал. И что-то мне подсказывало — это не беспочвенные угрозы. Закусив губу, я пыталась перестать плакать, но ничего не получилось. Слезы настолько душили меня, что даже голова разболелась.

— Куда? — коротко спросил водитель.

— Велел на дачу, — пробасил этот с золотым зубом. — Отжарят тебя, — следующая реплика уже была адресована мне. — Не будешь рыпаться, бабла еще дадут.

— Князь приедет? — снова спросил спокойным тоном водитель.

— Ага. Откинулся же.

Остаток пути, который мне показался вечностью, прошел в молчании. Тошнотворную тишину нарушали только песни из радиоприемника. В основном незнакомые мне хриплые голоса пели про нары, продажную милицию и кандалы. То, что я оказалась в лапах уголовников я поняла почти сразу. Их внешний вид, манера говорить, пистолет, в конце концов, только подтвердили мою догадку.

Машина резко остановилась, меня тряхнуло вперед, и я чуть не упала. Мужик с оружием вышел на улицу, обошел автомобиль, открыл дверцу с моей стороны и буквально выволок меня. Я попыталась сопротивляться, но всё без толку. В сравнении с этим здоровяком, я была просто крошечным беззащитным насекомым.

Дача, на которую мы приехали, выглядела неухоженной и никаких домов по соседству с ней я не обнаружила. Мне конец. Буду кричать, никто ведь даже не услышит. Мужик буквально потащил меня за собой, а потом, похоже, ему это надоело, и он перекинул мое сопротивляющееся тело себе через плечо. Меня начало тошнить. Слезы смешались с соплями и слюнями и потекли тонкой струйкой по подбородку. Голова болела, виски ломило. Кажется, пока меня несли в дом, я на несколько секунд потеряла сознание.

Внутри горел свет. Была слышна музыка, такая же блатная, как и в машине. Гогот, звон стекла и отборная ругань доносились до моих ушей сквозь громкую музыку. Глаза защипало от густого сигаретного дыма. Тошнить стало еще сильней.

— О! — завопил кто-то, когда меня поставили на пол.

Я очутилась в напрочь прокуренной небольшой комнатушке. В центре стоял стол с едой, вокруг него расселись мужчины бандитской наружности. Человек десять, не меньше.

— Одна шмара? А где еще? — Недовольно пробасил один из них, налив себе в стопку водку или что-то в этом роде.

— Так только для Князя приказано, — сообщил мой сопроводитель.

— Нормальная лахудра. Ему такие нравятся, — дали мне оценку.

— Так опробовать бы для начала не помешало, — выдвинул предложение тот мужик, который выпить себе наливал. — Надо знать, кого пускаем в кроватку Князя.

У меня в глазах от ужаса, шока и услышанных слов тут же потемнело. Мне стало и холодно, и одновременно с этим — жарко. Я расплакалась еще сильней, спрятав лицо в руках. Все тут же громко засмеялись.

— Не реви! Лавэ нормальное за обслуживание получишь! — завопил кто-то из толпы, а я уже почти ничего не слышала и не видела. Мне вдруг стало нечем дышать, хотелось на свежий воздух. Деревянный пол сильно качнулся под ногами.

Я развернулась, пока мужик, который приволок меня сюда, отвлекся, и хотела выбежать из этого притона. Но мой жалкий план тут же потерпел неудачу, когда я лбом врезалась в кого-то. Подняв голову, я увидела перед собой высокого плечистого мужчину. С его появлением любой шум и даже музыка тут же утихли, будто кто-то опустил рубильник.

— Мне? — коротко спросил визитер у остальных.

— Да, — ответил кто-то покорно и с отчетливо уловимым страхом в голосе.

— Шнапса** мне, а ее в мою койку, — скучающим тоном приказал незнакомец и лениво, немного прихрамывая на правую ногу, подошел к столу.

Меня тут же снова больно схватили за руки и потащили куда-то на второй этаж.

_______________________________________________________________________

* - ребра
** - водка

1.

Меня заперли в комнате, в которой, наверное, лет сто никто не убирался. Мебель, обтянутая полиэтиленом, деревянный пол, припорошенный плотным слоем пыли. Закашлявшись, я ощутила привкус этой самой пыли на языке, от чего стало совсем гадко.

Мужчины буквально забросили меня в комнату и закрыли дверь на замок. Я попыталась открыть ее, но она никак не хотела поддаваться. Окна оказались забиты деревянными досками, слабый свет луны едва-едва проникал сквозь небольшие щели между ними. Разодрав пальцы в кровь, я попыталась раздвинуть эти проклятые доски, но снова потерпела полное поражение.

Истерика и животный страх буквально захлестывали меня. Эмоции не поддавались никакому контролю. Я старалась себя успокоить, найти какие-нибудь вразумительные аргументы, которые могли бы мне объяснить, что здесь происходит. Но всё без толку. Я забилась в самый дальний угол комнаты и тихо выла как раненая собака.

Моя жизнь, конечно, никогда не была идеальной, но я ее очень любила. У меня есть любимый парень и дед — единственный родственник, вся моя семья. Деньгами небалованная, но всегда довольна и тем, что есть. Я не готова была со всем этим вот так просто расстаться.

Так уж сложилось, что я работала в кафе, которое принадлежало родителям моего парня Андрея. Иногда я выполняла обязанности официантки, иногда на кассе сидела или в баре напитки разливала. Я знала, что родители Андрея были вынуждены платить достаточно большой «откат», чтобы продолжать нормально работать. Иногда люди бандитской наружности захаживали к нам, чтобы просто поесть. Некоторые официантки были не прочь с ними поближе познакомиться, но уж точно не я. Так на кой чёрт меня приволокли сюда насильно, когда другие девушки могли приехать на добровольной основе? Этот вопрос никак не давал мне покоя.

Обхватив свои колени руками, я опустила голову и продолжила плакать, хотя слез уже и не осталось. Музыка всё еще доносилась снизу, отчего пол моментами вибрировал, а стены, будто дрожали. Крики и хохот казались мне зловещими, и я молилась, чтобы все эти люди вдруг не решили пустить меня по кругу, как какую-то резиновую куклу.

Истерика быстро отняла все силы. Голова уже плавилась от боли, но когда я прикрывала веки, то эта боль вроде бы становилась чуть слабей. Я, кажется, заснула. Похоже, мозг всячески пытался отгородить меня от того ужаса, что происходил вокруг.

Внезапно глухой стук заставил очнуться и подскочить на месте. Не знаю, сколько прошло времени, но звуки на первом этаже затихли. Я подняла голову и увидела, что на пороге возник тот самый хромой мужчина, к которому меня, собственно, и привезли. Его, кажется, звали Князем. Здоровый мужик, едва в проходе помещался. Высокий, широкоплечий.

Я медленно поднялась на ноги и вжалась спиной в стену, будто силясь пройти сквозь нее. Колени тряслись настолько сильно, что казалось я вот-вот упаду и больше никогда не смогу встать. Сердце больно стучало в груди, а желудок, словно свернулся в жгут. Опять начало тошнить.

Князь закрыл за собой дверь, отрезав путь желтому свету, льющемуся из коридора. Мои глаза, привыкшие ко тьме, быстро распознали исполинскую фигуру мужчины. Он молчал и тяжело дышал. От перенапряжения у меня в ушах начал нарастать шум.

— Отпустите меня, — просипела я, почувствовав, что снова сейчас начну плакать.

Ответа никакого не последовало.

— Алюра*, ко мне, — спокойно приказал Князь, будто бы я была какой-то собакой.

Ноги не слушались меня, я словно бы приросла к полу, даже дышать получалось через раз. Секундная тишина нарушилась приглушенным звуком шагов. Князь вплотную подошел ко мне, я не только видела его силуэт во тьме, но и ощущала его присутствие всем своим нутром. Терпкий запах сигарет, смешенный с горьким ароматом водки неприятно ударил в нос.

Князь наклонился ко мне, его горячее дыхание обожгло, будто языки пламени прикоснулись к коже. Я шмыгнула носом и почувствовала, что по щекам снова скользнули слезы.

— Не реви, — проговорил мужчина. Его низкий хриплый, явно прокуренный голос дико пугал. — На куски не порешаю тебя, — огромная ручища ухватила меня за горло, но боли никакой за этим жестом не последовало. — Я нормально заплачу, — с этими словами Князь впился в меня своими сухими горькими от алкоголя губами.

Ни с кем, кроме Андрея, я за свои двадцать лет никогда не целовалась, да и секс я тоже познала только с ним. Может, опыта у меня во всем этом деле было не так уж и много, но одно я уяснила абсолютно точно — Князь не привык к нежностям. Грубые поцелуи, которые больше напоминали укусы, болезненные прикосновения. Он буквально вдавил меня в стену своим огромным телом и больно сжал плечи. От страха казалось, что мои кости сейчас треснут по швам от таких грубых касаний.

Оторвавшись от моих губ, Князь резко поднял меня на руки, сделал несколько больших шагов и, сорвав полиэтилен с кровати, бросил прямо на нее. Воздух со свистом вырвался из груди. Я тяжело задышала, попыталась подняться, но мужчина тут же навалился сверху. От него удушающе пахло алкоголем, но стойкое ощущение, что Князь прекрасно контролирует каждое свое движение, никак не хотело выветриваться из моей головы.

— Не дёргайся, — шикнул он мне на ухо, когда я предприняла еще одну попытку подняться. — Подо мной бабы визжат от удовольствия, и ты будешь, — Князь ухватился на воротник моей простенькой футболки и одним резким движением разорвал ее.

Я вскрикнула, уперлась руками в широкую твердую грудь и всхлипнула:

— Не надо, пожалуйста.

Хотелось сказать еще что-то, продолжить умолять оставить меня в покое, но слова так и застыли на кончике языка, когда чужие горячие губы приникли к моему соску. Острое необъяснимое чувство пронзило всё мое тело, оно ни на что не было похоже. Такое странное, тянущее. Князь облизал один мой сосок, затем обхватил второй и несильно сжал зубами. От непонятного чувства запретного наслаждения пальцы на ногах неожиданно подогнулись. Это была какая-то нелогичная реакция.

2.

Мой дом находился совсем недалеко от кафе. Поэтому, не теряя зря времени, я направилась именно туда, опасаясь, что меня сейчас вот-вот снова схватят и опять отволокут к Князю. Одна только мысль об этом человеке заставила всё внутри задрожать от безудержного страха. Медведь… Грубый и дикий медведь, но уж точно не человек. Мозг слишком хорошо помнил горький вкус сухих губ Князя. Взбираясь вверх по лестнице, я думала только о том, чтобы поскорей вымыться и почистить зубы.

Тихо открыв входную дверь, я на цыпочках прошла в коридор. Дедушка уже стоял на пороге кухни, смежной с коридором и неодобрительно смотрел на меня.

— Ева, — строго обратился он, сохранив в своем голосе нотки бывшего командира.

— Да? — робко спросила я, закрыв за собой дверь.

— Милая, я понимаю, что у тебя работа и любовь-морковь с Андреем, но не мог бы он тебя вовремя доставлять домой? Мне не нравится то, что ты возвращаешься только под утро.

Я глубоко вздохнула, борясь с подступившими к горлу слезами. Мысли о том, чтобы всё рассказать деду у меня даже не возникло. То, что случилось сегодня ночью, было делом постыдным и ужасным. Моей вины в произошедшем нет, и я это понимала, но всё равно чувствовала себя виноватой… Грязной девкой, которой с легкостью воспользовались.

— Прости меня, пожалуйста, — попыталась я спокойно ответить. — Этого больше не повторится. Мы просто засиделись допоздна на работе, — тот факт, что меня никто не кинулся искать, немного насторожил.

Когда эти бандиты пришли в кафе, Андрей как раз отсутствовал, но я думала, что ему скажут о той беде, в которую я попала. Может, и сказали, просто он решил не тревожить деда. Это было правильным решением, у дедушки сердце слабое и волноваться ему никак нельзя.

— Ты же уходила вчера в другой одежде, разве нет? — дедушка внимательно посмотрел на меня. — Андрей что ли расщедрился?

— Можно и так сказать, — я продолжила топтаться на одном месте, не зная, куда деть свой взгляд.

— Ладно, на этот раз прощаю. Но уборка всей квартиры ложится теперь на твои плечи. На целую неделю. А там посмотрим.

— Хорошо, всё будет сделано в лучшем виде, — я вымученно улыбнулась и торопливо прошла в ванную комнату.

Сбросив вещи в таз с грязным бельем, я включила воду и быстро сняла с себя это ненавистное розовое платье. Ванна не успела, как следует наполниться, но я уже села в нее, схватила мочалку и принялась яростно смывать с себя надуманную грязь. Это было сродни какому-то помешательству, мочалка не мыла меня, а скорей царапала до крови. Беззвучно рыдая, чтобы меня не слышал дед, я продолжала остервенело мыться. Остановилась только тогда, когда кожа вся уже раскраснелась и в некоторых местах припухла. Жаль, что эти синяки проклятые никак смыть нельзя.

Я тупо рассматривала себя, эти жуткие синие отметены, а мозг будто издеваясь, подкидывал мне яркие картинки прошедшей ночи. Мне было физически хорошо с этим человеком, и я себя за это ненавидела, буквально сжирала изнутри.

— Ненормальная, ненормальная, — тихо нашептывала я самой себе, обхватив голову руками.

Мысль о том, что сегодня этот Князь снова захочет увидеть меня, была сродни удару в живот. У меня даже дыхание сбилось. Они будут меня ждать в семь вечера. Нет! Я никуда не пойду! Не заставят! Пусть этот Князь ищет себе другую игрушку.

Выйдя из ванны, я закуталась в халат, чтобы скрыть свои синяки. С футболкой пришлось попрощаться, за ней же последовало и платье. Этой дряни в моем доме не место.

Дед, как обычно, смотрел телевизор, пока я пыталась прийти в себя, принять ту мысль, что сегодня ночью меня взял незнакомый мужчина. Ничего не получалось. Меня всю трясло и лихорадило. Я легла в спальне в свою кровать и накрылась с головой одеялом. Стоило на секунду закрыть глаза, как тут же возник образ этого Князя, пронзительный взгляд его темных глаз. Тело тут же начало ныть, будто меня снова болезненно стиснули огромные грубые ручищи.

Я провалилась в тревожный сон. Мне снилась тьма, рассеивающаяся каждый раз, когда возникал образ Князя. Я не видела его целиком, только глаза, иногда кривую ухмылку. Чувство страха просочилось даже сюда, где не было реальности, только сновидения. Я убегала от этого человека, а он просто смеялся мне в спину. Как бы быстро я ни бежала, его смех продолжал всё также отчетливо звучать в моей голове. Затем чужие руки больно схватили меня и я, вскрикнув, проснулась.

Голова сильно закружилась от резкого пробуждения, начало мутить. Ко мне в спальню зашел испуганный дед.

— Ева, что с тобой? Ты так кричала, — он присел на край кровати.

— Дурной сон. Всё уже нормально, — быстро ответила я, переведя дыхание. Смелости посмотреть деду в глаза так и не хватило. Я ненавидела врать ему или о чем-то умалчивать.

— Ты сама не своя. Случилось что-то?

— Нет, — я медленно села в постели и быстро глянула на дедушку. В груди тут же больно защемило.

Он — единственный родной человек, который у меня был. Я с ним жила с двух лет. Отца я не знала, а маму давно лишили родительских прав. Она много пила и вела не самый порядочный образ жизни. Всё, что у меня есть, дал именно дед. Поэтому я жалела его, зная, что у него слабое сердце. Такой правды он не переживет, уж больно любит он меня и заботится.

— Просто, кажется, устала немного. Работа и всё такое, — соврала я и даже не покраснела.

— Да уж, — тяжело вздохнув, произнес дед. — Не такой жизни я для тебя хотел, — его голос едва ощутимо дрогнул. — Тебе бы учиться пойти, потом устроиться на хорошую работу и найти надежного молодого человека.

— Ну ладно тебе, — я приобняла деда и устроила голову у него на плече. — Справимся как-нибудь. Работа, какая никакая, но есть. Да, с учебой, конечно, не увязка, но зато есть молодой человек.

— Андрей этот твой? — дед глянул на меня. — Он тебе не пара, и ты это прекрасно знаешь. Сынок состоятельных родителей, не умеющий принимать взрослые решения.

— Деда, ему только двадцать, какие там взрослые решения? — я улыбнулась, сделав попытку свести всё в шутку.

3.

На протяжении всего пути я сидела и не шевелилась. Казалось, если я вдруг решу прекратить дышать, меня вообще перестанут замечать. Всё это, конечно, были глупости, но что только в голову не придет, когда не знаешь, куда деться от всепоглощающего страха.

Всякие блатные песни продолжали заполнять пространство автомобильного салона. Я изредка поглядывала на Князя. Он сидел спереди и постоянно что-то проверял у себя в телефоне. Не знаю зачем, может, чтобы лучше понять в чьи лапы мне, к несчастью, пришлось попасть, но я начала внимательно рассматривала Князя. Сколько можно было дать ему лет? Сорок? На затылке отчётливо просматривались бледные шрамы, скрытые за короткой порослью темных волос. Наверное, их существование и не удивительное, если Князь этот — настоящий бандит. Весь его внешний вид говорил о том, что он занимался далеко не законными делами. Может, я себе уже это придумала, но даже в едва заметных движениях широких плеч и поворотах головы отчётливо ощущалась некая опасность.

Князь, приоткрыв окно, закурил. От запаха сигарет меня тут же начало мутить, а еще и эта трясучка на не совсем ровной дороге сводила с ума. Я никогда не отличалась особенной выносливостью. Нахмурившись, я затаила дыхание, чтобы подавить приступ тошноты.

— Тебе хреново?

Я далеко не сразу поняла, что этот вопрос был адресован именно мне.

Подняв взгляд, я увидела повернувшегося Князя. Он смотрел на меня внимательно, как бы изучая мою внешность, пытаясь что-то отследить и понять. Этот человек так странно на меня действовал. В его присутствии из-за прилива страха я не могла даже нормально ответить. Ну не из тех я людей, которые даже колотясь от ужаса, готовы до конца отстаивать свои права. Поэтому я едва заметно кивнула.

— Понятно, — Князь отвернулся и выбросил в окно недокуренную сигарету. Его низкий глубокий голос прозвучал очень даже приятно, но я мгновенно одернула себя. Такие люди не могут быть приятным. Это противоестественно! — Как зовут? — прозвучал следующий вопрос.

— Ева, — тихо ответила я, скрестив руки на груди, будто в неосознанной попытке удержать рвущиеся наружу сердце.

Никаких больше вопросов не последовало. Из-за того, что мое тело долгое время было сковано диким напряжением, каждая мышца быстро налилась тянущей болью. Такое часто случалось после физической нагрузки, когда тело уже просто требовало передышки.

Машина резко затормозила, и я чуть носом не ударилась об спинку водительского сиденья. Похоже, у них тут так принято — резко ударять по тормозам. Все мысли в голове спутались, но я упрямо продолжала мысленно твердить себе, что непременно сумею нормально поговорить с Князем.

Мы вышли на улицу и быстро зашли в небольшое здание, где никого, кроме нас, больше не было. Князь отдал приказ своему водителю оставить нас наедине. Дыхание тут же перехватило, но я из последних сил постаралась сохранить хотя бы внешнее спокойствие.

— Иди, — Князь легонько подтолкнул меня в спину, призвав пройти вперед.

Очутившись в светлой комнатушке, которая, судя по деревянным низким скамьям и шкафчикам, служила раздевалкой, я трясущимися руками вытянула из кармана джинсов пачку денег.

— Вот, — я осторожно положила их на одну из скамеек и отошла назад.

— Не понял, — Князь, прихрамывая, подошел ко мне и больно сжал мои плечи, чтобы я даже не подумала вырываться.

— Они мне не нужны, — сглотнув несуществующую слюну, ответила я дрожащим голосом.

— А по твоим тряпкам и не скажешь, — тонкие губы Князя скривились в насмешке.

— В смысле… Я… не проститутка, — я отвела взгляд в сторону, потому что не могла вот так просто смотреть на этого человека. Его темные глаза смотрели на меня безо всякого стеснения, открыто и нахально. Такой взгляд оказалось трудно выдержать, особенно, если не отличаешься твердым характером.

— Знаю, — Князь отпустил меня, но отходить явно не спешил.

Такой ответ удивил и окончательно запутал меня. Если он знал, что я не проститутка, тогда зачем всё это устроил? Сил озвучить логичный вопрос у меня не нашлось, но, похоже, он оказался слишком очевидным, так как Князь всё понял без лишних разъяснений слов.

— Думала, мне в койке нужна та, которую перетягали все мои братки? — едкая насмешка ни на секунду не исчезла с лица Князя. — Захотел нормальную бабу после отсидки, мне ее и обеспечили. Вот и всё. А деньги я дал просто так. Вон какая тощая и в тряпках поношенных ходишь. Тут не надо быть академиком, чтобы сложить в уме два и два.

— Раз так, — на выдохе прошептала я. — Отпустите меня, пожалуйста, — я с опаской подняла взгляд на Князя.

— Нет, — твердо ответил он, долг не раздумывая. — Мне понравилось с тобой швориться*. Проблем не будет, нужды никакой не возникнет. Цацки, тряпки, жратва, всем обеспечу. Будешь жить со мной, никто не обидит. Я за свой базар в ответе.

— Что? — я осторожно отошла назад. — Не нужно. У меня дедушка есть, я его одного не оставлю. У нас своя жизнь и… и вам лучше найти другую. Ту, которой понравиться такая вот жизнь, — я говорила медленно, тщательно подбирая каждое слово, чтобы не навлечь на себя еще большую беду.

— А тебе разве не понравилось вчера? — Князь с прищуром взглянул на меня. — Не надо мне тут заливать. В таких делах не проведешь меня. За дедом тоже присмотрим, говорю же, проблем не будет. Уж больно зацепила ты меня, а я не привык юлить. Сказал, как есть, так оно и будет, — он шагнул ко мне и снова ухватил, но теперь за запястья.

— Хотите сделать для меня клетку и посадить в нее? — я сжала руки в кулаки.

— Почему нет, Пташка? — Князь, не моргая продолжил буравить меня своим тяжелым волчьим взглядом. — Зуб даю, что не пожалеешь, — он притянул меня к себе максимально близко и отпустив одну руку, намотал на палец прядь моих волос. — Если груб был, каюсь. Потом привыкнешь ко мне. Все со временем привыкают.

Я ожидала всего, но уж точно не такого развития событий. Страх неожиданно смешался с каким-то странным ощущением трепета. Я не понимала, что со мной творилось. Меня словно швыряло от одной крайности в другую. Внутри всё задрожало от ужаса и необъяснимости собственных ощущений.

4.

Когда мы уже собирались, я заметила, что на коленях Князя были набиты такие же звезды, как и под ключицами. Что это могло значить — я не знала, а спросить не хватило смелости. Быстро одевшись, я подошла к небольшому круглому зеркалу, чтобы распутать свои влажные волосы. Вид багровых синяков и засосов на шее неприятно удивил меня. Это зрелище выглядело еще хуже, чем с утра.

— На, — произнес Князь, и на миг у меня перед глазами образовалась тьма. Я не сразу поняла, что он накинул мне на голову полотенце. — Соплей мне здесь не надо.

Я быстро подсушила полотенцем свои волосы и стянула их в хвост. Внезапно в раздевалку зашел тот самый мужик, который за последние сутки заделался моим провожатым. Его присутствие заставило меня шарахнуться. Это случилось непроизвольно и не осталось незаметным для глаз Князя.

Визитер сдавленно хохотнул, моя реакция однозначно его развеселила. В свете электрических ламп блеснул знакомый золотой зуб, на лысине мелькнули капельки пота. Внешность этого мужика пугала, пожалуй, еще больше, чем облик самого Князя.

— Хмырь! — вдруг рявкнул он, когда смех вошедшего бандита затянулся уже до неприличия.

— Пардон, — отозвался Хмырь и чуть приподнял руки, будто решил сдаться.

— Ты мне ее не пугай, усёк? Я знаю, ты это умеешь.

— Без базара. Просто пришел предупредить, что мы готовы отчаливать.

— Хорошо, — Князь застегнул рубашку, и крепко схватив меня за руку, повел за собой.

На улице уже давно затянулся глубокий вечер. Прохлада после жаркого дня действовала благотворно. Я глубоко вздохнула, стремясь справиться с внутренней дрожью. Мы разместились на заднем сиденье черной иномарки. В салоне оглушающе кричала музыка. Молчаливый водитель сделал тише, как только Князь захлопнул дверь и вынул из пачки, валявшейся на сиденье между нами, сигарету.

— В наше место, — скомандовал Князь, и автомобиль почти сразу тронулся с места. — Включи Круга, эту херню невозможно слушать.

В салоне заиграли уже знакомые мотивы «Кольщика». Князь опустил стекло и закурил, стараясь выпускать дым прямо в окно. Я, больно закусив губу, думала о том, как всё объясню деду. Мне было даже страшно представить его реакцию, я-то и сама не понимала, что со мной происходило, а как об этом рассказать дедушке?

Украдкой поглядывая на Князя, я заметила, что его сосредоточенный взгляд, устремился куда-то в сторону. О чем думал этот человек? О чем вообще могут думать бандиты? О разбоях? Воровстве? Убийствах? Играющая песня лишь нагнетала обстановку. Когда она сменилась на «Девочку-пай», стало немного спокойней.

Уже взяв на заметку, что водитель любит тормозить резко, я была готова к этому, поэтому возможность «клюнуть» носом снизилась до нуля. Хотя лучше бы я ударилась и потеряла сознание, чем увидела знакомую вывеску кафе за окном. Не знаю, нарочно ли Князь велел приехать именно сюда. Он назвал кафе «нашим местом». Я здесь работала не так уж долго, поэтому не знала, появлялся ли Князь здесь раньше. Но, похоже, что — да. Он здесь бывал.

— Идем, — обратился ко мне Князь, выпустив последнюю порцию сигаретного дыма в окно.

— Может, лучше не надо? — с тревогой спросила я и снова глянула на вывеску.

— Надо. У меня здесь дело есть, — Князь вышел из машины, и мне ничего не осталось, как выйти вслед за ним.

Братки Князя тоже были намерены поесть, поэтому я в сопровождении немаленькой компании была вынуждена перешагнуть порог своего бывшего рабочего места. Нас почти тут же встретила Юля. Ее цепкий взгляд мгновенно выхватил меня, на губах мелькнула странная ухмылка.

— Стол организуй, — бесцеремонно распорядился Князь, — и хозяев своих зови, пусть дань тащат.

Юля растерялась, затем кивнула и нервным движением поправила маленький белый передничек — часть официантской униформы. Посетителей было немного, потому что время близилось к закрытию, но это совершенно не заботило Князя.

Мы сели за самый большой стол. Князь поместил меня рядом с собой, подальше от братков и Хмыря. Юля суетливо принялась за сервировку. Я опустила голову, рассматривала темную плитку на полу и боясь хотя бы на секунду снова встретиться взглядом с бывшей напарницей.

— Чего жмешься? Или на полу что-то эдакое разглядела? — Спросил меня Князь, по-хозяйски развалившись на диване.

— Я здесь раньше работала.

— Знаю. Заберу бабло, пожрем и поедем дальше. А этой, — Князь небрежно кивнул в сторону Юли, — не бойся. Одно твое слово и всё быстро порешаем. Она, кстати, дала наводку на тебя.

Я вздрогнула. Слова Князя заставили меня насторожиться. Я ведь и так догадывалась, что без Юли здесь не обошлось и, похоже, интуиция меня не подвела. Неужели всё это было сделано лишь с тем расчетом, чтобы «расчистить» себе дорогу к Андрею? От такой правды желудок неприятно стянуло.

Но я сдержалась. Конечно, осознавать то, что любой человек мог предать тебя в одну секунду — неприятно. Да, мы с Юлей никогда не были подругами, но насколько же сильно она ненавидела меня, раз вот так с легкостью пошла на такой мерзкий поступок!

Люди Князя громко гоготали, а когда им принесли водку и закуски, гогот стал еще сильней. Несмотря на то, что я давно уже ничего не ела, кусок в горло всё равно не лез. Сейчас придут родители Андрея, увидят меня и непременно всё расскажут деду. Меня бросило в жар. Князь выпил пару рюмок, закусил и по-хозяйски опустил одну свою руку мне на плечо.

Юля быстро и ловко относила-приносила тарелки и меняла, заполненные окурками пепельницы. Вместо дяди Саши или тети Лены к нам вышел сам Андрей с тремя толстыми пачками денег, перетянутыми резинкой. Меня будто бы кипятком облили, когда наши взгляды на миг встретились. В голове снова зазвучали ядовитые слова… Бандитская подстилка.

— Вот, — робким голосом оповестил Андрей, положив на стол деньги. Одно только присутствие Князя явно сбило с него всю спесь.

Князь подал знак Хмырю и тот принялся быстро пересчитывать дань. Я буквально давилась слезами и едва сдерживалась, чтобы не всхлипнуть. Нет, я не хотела возвращаться к Андрею, особенно, после того, что он мне наговорил. Просто… Отравляющая жалость к самой себе вдруг сокрушительной волной накрыла меня с головой.

5.

Осторожно открыв входную дверь, я тихо зашла в квартиру. Свет в прихожей тут же на секунду ослепил меня. Я часто заморгала и быстро разулась. Фигура деда уже стояла в дверном проеме кухни. Мое сердце в испуге забилось чаще, но я попыталась сохранить непринужденный вид.

— Где ты была? — спокойным тоном спросил дедушка, скрестив руки на груди.

Я давно успела усвоить, если он скрещивал руки, ничего хорошего ждать уж точно не придется. Порой у меня складывалось такое впечатление, что благодаря этой позе, дед мог кое-как удержать рвущийся наружу гнев.

— Гуляла, — я стянула с головы резинку, чтобы волосы хоть чуть-чуть скрыли синяки на моей шее.

— Кажется, мы это уже проходили, Ева, — дед нахмурился. Он заметно боролся с собственными эмоциями, чтобы сохранить внешнее спокойствие, но явно проигрывал в этой схватке.

— Да, я всё помню, — рассеянно ответила я.

— С Андреем что ли помирилась? С этим тюфяком?

Это имя я вообще слышать не хотела. Ни сегодня, ни завтра, ни в следующем году. Я непроизвольно скривилась, вспомнив выражение лица своего бывшего парня. Как я могла быть настолько слепой?! Дедушка ведь сразу мне сказал, когда впервые его увидел, что мне рядом с таким человеком делать совершенно нечего. Помню, я тогда еще очень сильно обиделась на деда, уверяла себя, что он просто ничего не понимает в жизни. Ага! А как же! Человек, которому шестьдесят шесть лет вот вообще ничего не знает и не понимает. Зато я понимаю всё на свете. Идиотка!

— Нет. С ним всё покончено раз и навсегда. Он теперь с Юлей и это даже к лучшему.

Я прошла на кухню. В горле внезапно пересохло. Налив себе воды из кувшина, я залпом всё выпила и тяжело вздохнула, понимая, что на этом разговор еще не окончен.

— Ну и пусть якшается с этой… Юлей. Ни он тебя не достоин, ни эта девица. Они — два сапога пара.

— Да, наверное, ты прав, — поднять взгляд на деда у меня до сих пор так и не получилось. Лгать ему оказалось еще трудней, чем я предполагала.

— Тогда с кем ты была? Я, конечно, понимаю, что ты уже не маленькая девочка, но мне будет спокойней, если ты хоть иногда станешь меня посвящать в свои дела.

Что меня всегда поражало в дедушке, так это его способность контролировать свои эмоции и держать голос ровным при любых обстоятельствах. Дед никогда не кричал на меня, а ему это и не требовалось. Всегда было достаточно одного его взгляда, слова, чтобы понять — ты беспросветно в чем-то виновата и так делать нельзя.

— Прости меня, пожалуйста, — вымученно ответила я. — Просто у меня появился новый… парень, — стало даже немного горько и смешно от последнего слова. Вряд ли Князя можно было отнести именно к категории «парни». Такие, как он уже, наверное, родились взрослыми жесткими мужчинами.

— То есть? — кажется, своим заявлением я повергла деда в полнейший шок. — Подожди, — он присел на табуретку и сложил руки на обеденном столе. — Ты ведь еще буквально вчера была без ума от Андрея, а теперь заявляешь, что у тебя появился новый кавалер? Ева, приличные девушки не должны быть такими легкомысленными.

Приличная… Это определение уж точно не имело ко мне никакого отношения. Особенно, после страстного немного животного секса с Князем. Меня всё еще бросало в приятную дрожь только от одних воспоминаний о том, как он трогал, целовал, кусал мое тело в сауне. Приличные девушки уж точно не стали бы получать удовольствие от грубого секса с малознакомым мужчиной. Не стали бы изнывать от ожидания новой близости с ним.

— Я понимаю, но случилось так, как случилось, — пожала я плечами.

— Ева, если у тебя есть какие-то проблемы, тебе трудно справиться с тем, что ты порвала с Андреем, ты только скажи. Но не стоит заглушать боль с чужими людьми, такой способ ни к чему хорошему не приведет, — в дедушкиных глазах отчетливо проскользнуло беспокойство, тень раздражения и злости растаяла во взгляде, из-за чего в груди стало невыносимо больно и паршиво.

— Нет, дело не в Андрее. Я вообще больше ничего не хочу о нем слышать. Похоже, я просто никогда его и не любила по-настоящему, — в этих словах была правда, но я поняла ее только сейчас.

— А с этим новым кавалером значит всё серьезно? — возмущение деда заставило меня почувствовать себя беспросветной глупой и наивной идиоткой.

— Да, — прикусив губу, ответила я.

— И на основании чего у тебя сформировались такие выводы?

— Завтра я переезжаю жить к нему. Он сам предложил, — на выдохе ответила я и услышала, что оглушающе-звенящая тишина враз затопила всё пространство небольшой кухни, не оставив никаких путей для отступления.

Дед ошарашенно посмотрел на меня. Я же втянула голову в плечи и крепко сжала руки в кулаки, в попытке хотя бы отчасти избавиться от возникшего во всем теле напряжения.

— Это у вас, у молодых, шутки такие несмешные? — дед привстал.

Ему стоило отдать должное, на свой возраст он не выглядел. Всё еще подтянутая фигура, почти все родные зубы, да и морщин у деда не так уж и много. Некоторые одинокие бабули и женщины помладше в нашем дворе всё еще строили ему глазки, угощали пирожками и прочими вкусностями. Наверное, это просто отпечаток здоровой молодости. Но сейчас дедушка прямо на глазах постарел на несколько лет точно. В уголках глаз собрались глубокие складки. Такой поразительный скачок во времени мог случиться только по двум причина: когда человек болен или сильно разволновался.

— Нет, — тихо ответила я, помня указания Князя насчет фильтровки своего базара.

— То есть, по-твоему, я должен спокойно отпустить тебя жить к человеку, с которым ты только что познакомилась и которого я никогда в жизни в глаза не видел?

— Получается, что так.

На секунду между нами повисла напряженная пауза и я тут же продолжила:

— Но тебе не о чем переживать. Мне ведь не шестнадцать, всё-таки я уже не маленький ребенок. Я никогда тебя не подводила, так же будет и в этот раз.

— Мне всё это понятно, — немного резко ответил дедушка. — Но этот шаг не совсем разумен, Ева. Встречаться с кавалером и жить с ним — разные вещи.

6.

Как только я переступила порог дома меня сразу встретила милая старушка в забавном цветастом халате синего цвета. Князь куда-то молча ушел. Я даже не успела понять, в какой именно момент он оставил меня наедине со старушкой.

— Вот, деточка, будешь спать здесь, — она открыла дверь в комнату, где уже на кровати лежали все мои покупки.

Сама спальня оказалась небольшой и уютной. Прямоугольное окно выходило прямо во двор. Двуспальная кровать аккуратно застелена, рядом с ней стояла тумбочка из темного дерева, а в противоположной стороне был встроенный в стену шкаф с большим зеркалом. На полу лежал красивый мягкий ковер с причудливыми крупными узорами.

Здесь я сразу почувствовала себя комфортно и расслабленно. Часть страха, что перманентно жгла мне грудь со дня встречи с Князем, неожиданным образом исчезла. Может, я просто начала к нему привыкать?

— Меня зовут тетя Валя, — вежливо представилась старушка. — Если что-то понадобится, спрашивай у меня. По дому можешь передвигаться свободно, за исключением кабинета Владислава Николаевича и подвала.

— Владислав Николаевич? — переспросила я.

— Да, Владислав Николаевич Князев, Князь, — объяснила Валентина и слегка улыбнулась.

— Точно, — я смущенно улыбнулась в ответ и скрестила руки на груди.

— Могу помочь с вещами, — предложила старушка.

— Нет, спасибо. Думаю, я сама справлюсь.

— Хорошо. Я буду скоро накрывать на стол, так что осваивайся и спускайся на обед.

— Спасибо.

Когда меня оставили одну, я осторожно присела на край кровати и осмотрелась по сторонам. Вроде бы всё складывалось очень даже неплохо. Князю стоило отдать должное — он меня ни капли не обидел своим гостеприимством. Но вот горький привкус заточения всё равно мутил. Клетка… Клетка… Золотая клетка.

Но если вести себя спокойно и рассудительно, то возможно потом, когда я надоем Князю, он просто вернет меня обратно? Почему-то от этого предположения больно закололо в груди. Эта боль просачивалась куда-то в область левого подреберья. Но лучше уж так, тем более в руках Князя я совсем не страдала. Может, это и цинично с моей стороны — так легко смириться с нынешней реальностью. Но так намного проще, чем убегать от того, от кого вряд ли получится скрыться.

Не знаю, сколько я вот так просто просидела на кровати, глядя в окно, но это время мне было просто необходимо. Нужно обнулить всё то, что я знала до этого момента, принять свое новое положение и ситуацию. В конце концов, я поднялась на ноги и принялась распаковывать вещи, сначала привезенные из дома, затем и купленные по дороге сюда.

Мне просто нужно было чем-то занять свои руки, поэтому, стараясь ни о чем плохом не думать, я быстро и ловко разложила одежду по полкам. Во время моего небольшого ритуала ознакомления с новой комнатой никто меня не потревожил. Глубоко в душе я надеялась, что сейчас вот-вот зайдет Князь. Не знаю, о чем бы я с ним говорила. Может, мы и не разговаривали бы вовсе, но вдруг захотелось его увидеть. Увы, этого не произошло. Справившись с вещами, я осторожно спустилась на первый этаж. Найти кухню не составило никакого труда, я просто пошла на запах и звук жарки.

Тетя Валя уже накрывала на стол. Адмирал что-то с аппетитом ел из своей миски. К счастью, больше никого на кухне не было. Попасть сейчас в компанию Хмыря мне вот вообще не улыбалось.

— Может, вам помочь? — всё еще немного смущаясь, спросила я.

— Нет, деточка. Присаживайся, — тетя Валя добродушно мне улыбнулась и продолжила переворачивать мясо на сковороде. — Наверное, проголодалась? Оно и не мудрено, вон какая тощенькая!

— Да я всегда такой была, — присев за круглый обеденный стол, я глянула на небольшой букет полевых цветов, стоявших в стеклянной вазе.

— В здоровом теле — здоровый дух, — заявила тетя Валя.

— Мой дедушка постоянно так говорит.

— И правильно делает, — тетя Валя ловко достала две тарелки из шкафчика и поставила их на стол.

— А разве никто больше к нам не присоединится? — как можно спокойней и даже с долей фальшивого безразличия спросила я.

— Владислав Николаевич уехал, если ты об этом. Дома он ест в основном либо рано утром, либо поздно вечером, когда собираются все его люди.

— Понятно.

Обед прошел тихо и мирно. Тетя Валя приготовила замечательное рагу с острыми приправами и вкусное сочное мясо курицы. Я съела всё с огромным удовольствием, даже крошки не оставила.

— Большое спасибо. Это было великолепно, — поблагодарила я. — Ничего вкусней в жизни не пробовала.

— Не смущай меня, деточка, — тетя Валя снова заулыбалась и поправила свои темные с заметной проседью волосы, что были убраны в тугой узел на затылке.

— А где у вас тут можно позвонить? Я хотела поговорить со своим дедушкой.

Тетя Валя подала мне трубку от домашнего телефона и продолжила мыть посуду. Мне стало неловко, я хотела вызваться помочь, чтобы хоть как-то отблагодарить за такой замечательный обед. Но взгляд старушки ясно дал понять, что моя помощь здесь не нужна.

Переговорив с дедом и убедившись, что с ним всё нормально, я вернулась в свою комнату. Что делать и чем заниматься дальше, я понятия не имела. Сидеть и послушно ждать возвращения Князя? Слоняться как тень по чужому дому? Взобравшись на свою новую кровать, что своими размерами напоминала настоящий корабль, я вытащила из дорожной сумки пряжу со спицами.

Сложно было назвать вязание жутко увлекательным и веселым занятием. Но оно мне нравилось именно своей размеренностью. Вообще я начала заниматься вязанием еще со школы на уроках труда. Как-то уж быстро я приноровилась к спицам и сути их работы. Для меня вязание было чем-то сродни громоотводу и возможностью заполнить свободное время. Свитера, конечно, я вязать не могла, но шарфы, перчатки и носки — легко. У меня дед уже зим пять подряд ходил в моих носках. Никогда не забывал сказать, что они гораздо теплей любых фабричных.

Скрестив ноги по-турецки, я продолжила вязать пятку к очередному носку. Последний раз я бралась за это дело где-то за день до того, как меня притащили к Князю. Вроде бы это произошло недавно, а такое ощущение, что прошла целая вечность!

7.

Князь снова куда-то уехал. В доме, кроме меня, тети Вали, Адмирала и охраны никого больше не было. Я продолжила заниматься вязанием, но из головы никак не хотели выходить похабные и грубые слова Хмыря, адресованные мне. Эти незаслуженные высказывания настолько сильно меня задели, что я даже допустила несколько глупых ошибок в вязке, из-за чего новый ряд приходилось снова и снова распускать, чтобы переделать его.

В конце концов, я отложила пряжу и спицы в сторону, чтобы окончательно не испортить свою работу. Чувство одиночества неожиданно больно сдавило грудь. Я привыкла к тому, что рядом всегда есть дед, работа, а теперь… Меня будто и в самом деле поместили в клетку. Чтобы развеять внезапно возникшую тоску, я спустилась на кухню. Тетя Валя уже хлопотала у плиты. И откуда в этой милой старушке столько энергии?

— Добрый день, — поприветствовала я и села за обеденный стол.

— Здравствуй, деточка. Уже проголодалась?

— Нет, просто решила к вам зайти. Одной скучно, — я скрестила руки на груди.

— Что-нибудь беспокоит? — спросила тетя Валя, продолжая быстро и ловко чистить молодую картошку.

— Если честно, то да, — выдохнув, ответила я. Не знаю почему, но именно этому человеку ужасно хотелось довериться.

— Рассказывай. Чем смогу, тем и помогу.

— Это касается Хмыря, — осторожно призналась я, почувствовав странную неловкость.

Я не привыкла жаловаться. Да и не собиралась этого делать. Просто хотелось понять причину, из-за которой Хмырь был так несправедлив по отношению ко мне.

— А что Паша уже успел натворить? — тетя Валя внимательно глянула на меня. — Ты мне только скажи, я быстро дам ему ложкой по лысой голове.

— Ничего он не натворил. Просто вижу, что он терпеть меня не может. Я бы сказала, что он ненавидит меня.

— Тут твоей вины нет. Пашка просто человек такой. Для него Владислав Николаевич почти как брат. Беспокоится за него, но никогда в этом не признается. Считай братья. Сидели вместе.

— Неужели я похожа на ту, кто может быть опасной для Владислава Николаевича? — я нахмурилась.

— Деточка, ты меня совсем не слышишь, — с доброй улыбкой произнесла тетя Валя. — Проблема не в тебе. Я давно работаю в этом доме и многое уже повидала. Владислав Николаевич женат был, — старушка дочистила картошку, прополоснула ее и села за стол. — Пошел наперекор правилам, которые запрещают жениться, если ты вошел в бандитские круги. Но вообще часто это правило нарушалось. Владислав Николаевич такой далеко не первый. Дарья была красивой, статной женщиной.

— А она знала, чем занимался Князь? — поинтересовалась я, ощутив странный легкий укол ревности.

— Знала. Владислав Николаевич души в ней не чаял. Всё лучшее для нее. Потом в тюрьму загремел. Дарья спуталась с другим бандитом, тихо забрала вещи, деньги и ушла. Так сказать, долго горевать она не стала. На суде ее не было, в общем, и след от нее простыл. Когда Владислав Николаевич вышел по досрочному, никто не решился ему рассказать, где его любимая женушка делась. Никто, кроме Паши. Для хозяина эта новость стала ударом. Очень сильным ударом. Мучился, хоть старался этого не показывать. Позже Дарью и ее любовника нашли в машине, на дне реки. Оказалось, что Даша с ним якшалась еще в те времена, когда Владислав Николаевич был на свободе.

— Это… Это он их убил? — Севшим от ужаса голосом спросила я.

— Не знаю, никто не знает. Но именно после этой истории Паша начал недолюбливать всех других женщин, которые возникали в жизни хозяина. Очевидно, что не хочет повторения такого опыта, потому что худо тогда пришлось всем.

Я ничего не ответила, всё еще оглушенная той историей, которую мне только что рассказала тетя Валя. Князь для меня вот совсем не ассоциировался с мужчиной, чье сердце могло быть вдребезги разбито. Не то что бы нежные чувства для него чужды, скорей просто атрофированы.

— Только я тебе всего этого не рассказывала, — вдруг шепотом предупредила тетя Валя. — Хозяин не любит вспоминать свою прошлую жизнь и тем более распространяться о ней.

— Хорошо. Не беспокойтесь, я вас не выдам.

На протяжении дня я время от времени всё равно мысленно возвращалась к этой истории. Страх снова неприятно зашевелился в душе. Что, если Князь действительно убил свою бывшую жену? Липкое чувство ужаса начало медленно стягивать горло. Рядом с таким человеком совсем небезопасно находиться и я это прекрасно усвоила еще в тот вечер, когда меня насильно привезли на дачу. Но потом страх как-то неожиданно отступил, интуитивно я ощущала рядом с Князем защиту, даже покой. Но вот новые детали его жизни пошатнули все эти чувства.

Я продолжила вязать. С носками давно было покончено, и я принялась за шарф. Для таких вещей еще было рановато, но мне просто нужно было чем-то занять свою голову. Получалось с трудом и тот факт, что я поселилась в доме настоящего бандита, который способен на многие страшные вещи, лишь усугублял общее положение вещей.

День плавно сменился вечером. Время в стенах этого дома тянулось до неприличия долго и чувство, что я находилась в клетке, начало постепенно давать о себе знать, укореняться в сознании.

Тетя Валя занималась ужином. Я снова попытала удачу и предложила свою помощь, но бабуля твердо отказалась от нее. Теперь я понимала, почему именно ей было поручено следить за порядком в доме. Тетя Валя оказалась совершенно бескомпромиссным человеком. Пожалуй, только такие люди и могли находиться в ближнем окружении Князя.

Я расположилась в общей гостиной на диване. Ко мне пришел Адмирал. Несмотря на свои впечатляющие габариты, пес оказался очень ласковым и нежным. Перебирая между пальцев его густую жесткую шерсть, я смотрела в блестящие темные глаза Адмирала и ловила себя на мысли, что у него на редкость умный и осознанный взгляд. Пес лизнул меня в нос и попытался залезть прямо на руки.

— Эй, ты же очень тяжелый, — я засмеялась. Адмирал словно бы понял, что ему сказали и положил свою голову мне на колени. — Так-то лучше.

8.

Прошло несколько дней. За всё это время я искренне пыталась изо всех сил примириться со своим новым положением. К счастью, Князь больше никого не приводил в дом для совершения еще одного самосуда. Но мне с лихвой хватило и прошлого раза. Теперь кошмары меня буквально преследовали по ночам, и я каждый раз вскакивала с криком, после которого весь день царапало горло.

Вчера у Князя были гости. Бедная тетя Валя, кажется, она легла спать только под утро. Князь прилично накачался алкоголем и пришел ко мне. Начал приставать. Но приставания его эти выглядели несерьезными, а наоборот — смешными. Он был похож на капризного ребенка, который хотел получить свою игрушку, только вот незадача — игрушка в руки никак не могла попасться.

— Успокойся и просто ложись спать, — твердо произнесла я, укладывая Князя на кровать.

— Ну, Пташка, — протянул он каждое слово.

Никогда в жизни не подумала бы, что такой человек, как Князь, мог под воздействием алкоголя превратиться в капризного ребенка.

— Скажи мне, пожалуйста, зачем нужно литрами глотать эту водку проклятую? — раздраженно спросила я.

Он со своей компанией полночи никому не давал спать. А для меня сон всегда был важен, и если я нормально не высыпалась, то начинала страшно злиться. Похоже, Князь думал, что я всегда бываю покладистой и тихой, но как бы ни так. Нет нормального сна, нет и нормальной меня.

— Косой откинулся. Мы должны были это отметить, — заплетающимся языком пробормотал Князь, пока я пыталась стянуть с него носки.

— Угу, поэтому теперь весь первый этаж облеплен твоими пьяными дружками, а я тут с тобой нянчиться должна, — едва стянув один носок, я благополучно шлепнулась на пол. Вскочив, я ударила Князя кулаком в ногу, но мой удар оказался непростительно слабым и совсем никак не повлиял на этого человека. — Знаешь что! Раз уж я теперь с тобой, то не думай, что я буду закрывать глаза на твои выходки!

— Пташка, — снова протянул Князь, ловко ухватив меня за руку. — Не будь такой злой ко мне. Это меня ранит.

— Ранит? Не думала, что ты у нас такой хрупкий. С тобой по-другому ведь не получается.

— Я трезв как стекло, — он притянул меня к себе. — Мне уже лет сто никто разгона не давал*.

— Значит, теперь дадут, — я попыталась высвободиться, но ничего не получилось. — В следующий раз пощады не жди. Будешь спать не в кровати, а на полу. На коврике у входных дверей.

— Как скажешь, начальник, — Князь обдал меня удушливым запахом спиртного.

Я кое-как перевернулась на бок, так и уснула, прямо в княжеских руках.

На следующий день после пьянки, я созвонилась с дедушкой. Он пожаловался на плохое самочувствие. Всегда, когда резко менялась погода, дед начинал жаловаться на здоровье. Я пообещала, что непременно навещу его. Состояние деда отчасти было связано и со мной, моим новым положением, из-за чего я испытывала укол совести. Также нужно было решить проблему с моей трудовой книжкой, которая всё еще лежала в кафе. Если бы дедушка не напомнил, я бы вряд ли вспомнила.

Сегодня был один из тех редких дней, когда Князь никуда не уехал. Впрочем, это было и неудивительно, после такого «отдыха» явно требовался еще один. Тетя Валя уже убрала последствия вчерашнего дебоша и теперь готовила завтрак.

Я зашла на кухню, Князь сидел за столом и неторопливо пил кофе. Не поворачивая голову в мою сторону, тут же спросил:

— Поговорила?

— Да, — я села напротив Князя.

— И как?

— Плохо чувствует себя. Хочу к нему съездить.

— Дал слово, что поедем, значит так и будет.

— И еще кое-что, — осторожно продолжила я.

— Что? — Князь глянул на меня.

— Мне за трудовой книжкой вернуться надо на работу. Не хочу ее там оставлять, да и дед тоже так считает.

— Могу братков послать, — спокойно предложил Князь.

— Нет, хочу сама, — твердо заявила я.

— Так там же эти, мудозвон и его шаболда. Помнится мне, тебе эта компания не особо нравилась, — Князь продолжал внимательно смотреть на меня.

— Ну, я же не могу всю жизнь прятаться от людей, которые мне неприятны или которые когда-то причинили мне боль.

— Правильно мозгуешь, Пташка. Нехер всяким бакланам давать себя в обиду. Будет тебе машина, а вечером потолкуем с твоим дедом.

— Значит, мы всё-таки поедем к нему? — не веря собственным ушам, переспросила я.

— Сказал же ведь, — Князь глотнул кофе.

— Спасибо, — я встала из-за стола и приобняла Князя за плечи. Он замер на месте и сложилось такое впечатление, что его тело на секунду превратилось в камень. Я впервые увидела человека, который так странно среагировал на обычные объятия.

Тетя Валя мельком глянула на нас, улыбнулась и вернулась к готовке.

— Не за что, — в конце концов, ответил Князь, накрыв мою руку своей большой мозолистой ладонью.

В кафе я поехала в сопровождении Хмыря. Кого же еще ко мне могли приставить? Перспектива находиться в компании этого человека совсем не вдохновляла, но я старалась думать о скорой встрече с дедом, и эта мысль меня здорово успокаивала.

Хмырь после ночного отдыха выглядел совершенно разбитым. Да уж… Похоже, не все такие крепкие как Князь. Видимо, Хмырю было настолько плохо, что он даже во время пути ни разу не потянулся за пачкой сигарет. И всё же, несмотря на нашу взаимную неприязнь друг к другу, я отчетливо поняла одну вещь, раз Князь поручил меня именно этому человеку, значит, ему действительно можно было доверять.

Машина, как обычно, резко затормозила, но я уже приученная к этому, заранее пристегнулась. Хмырь, когда увидел, сдавленно засмеялся, а затем резко замолчал и наморщился, вероятно, из-за очередного приступа головной боли. Ну, пусть смеется, а безопасность лишней никогда не бывает.

Справившись с ремнем, я быстро расправила складки на своем новом белом сарафане в мелкий красный горох. Сердце застучало быстрей обычного. Я старалась не думать о том, что возможно могу столкнуться с Андреем или Юлей. Непонятный страх вдруг сковал меня. Хотя чего мне бояться? Что они мне сделают? К страху примешалось отвратительное чувство беспочвенной вины. Я ощущала себя настоящей преступницей, только вот в чем заключалось это самое преступление? Не знаю.