Князь Гиперборейский

Глава 7

Петербург

Брат Доменико появился на пороге номера, где жил Боргезе, поздно вечером. Коренастый, низкорослый, с заметными залысинами над ушами, он шумно ввалился в комнату, наполнив ее звуками шуршащего кожаного плаща, сиплого дыхания и непередаваемого итальянского ворчания с упоминанием всех демонов, чертей и прислужников сатаны.

— Проклятая варварская страна! — шляпа с широкими полями полетела на трюмо в прихожей. — Бесконечные унылые поля, дороги, уходящие за горизонт — ты бы знал, дружище Марцио, какую они наводят тоску на человека, привыкшего к солнцу, теплу и к оживленным городам, набитым кучей бездельников!

— Неужели ты ехал на поезде? — рассмеялся Боргезе, успев достать из бара бутылку коньяка и два бокала. — Не узнаю тебя, брат Доменико. Ты всегда любил летать на самолетах с комфортом…

— А ты же не знаешь, что я еду с русского востока, — ухмыльнулся Котез, развалившись в кресле. — Был в Иркутске, инспектировал нашу миссию, а потом поездом до Казани. Мне показалось, за мной плотно следили. В свете последних событий я решил не рисковать и немного поплутать, чтобы сбить ищеек. Потом на самолете до Петербурга.

— Не заметил ничего необычного возле отеля? — поинтересовался Боргезе, плеснув напитка в бокалы на два пальца.

— Полиции много, — фыркнул комиссар Четвертой Капитулы. — У входа, на прилегающих улицах, в самом отеле странные типы сидят. Только не говори, что это за тобой следят.

— Все время, — кивнул Боргезе и поднял бокал. — Я рад, что ты приехал, брат Доменико. Теперь бы дождаться новостей от Батальи. На душе неспокойно.

— Обрисуй ситуацию, — Котез достал из штанов платок и промокнул им поочередно шею и затылок.

— Князь Михаил куда-то пропал, уже целую неделю от него нет известий. Честно говоря, я в раздумьях, стоит ли и дальше заниматься Меньшиковыми, — Боргезе покатал во рту маслянисто-жгучую жидкость, медленно проглотил. — Он даже никаких инструкций не оставил. Просто исчез человек, испарился.

— А что в газетах пишут?

— Полное молчание. Правда, была информация мелким шрифтом, что Великий князь Михаил Михайлович срочно выехал из Ясс в Петербург. Если это и так, то в русской столице я с ним не встречался.

— Выехал и пропал? — коллега задумчиво пожевал нижнюю губу. — Видимо, что-то пошло не по его плану, или князь хочет намеренно устраниться от своего участия в акции, переложив подготовку на наши плечи.

— Но в таком случае получится не изящный разрез скальпелем, а мясницкий удар! — воскликнул Боргезе. — После первой смерти одного из членов императорского рода здесь начнется такая охота, что нам придется бегать из угла в угол подобно крысам, лишь бы не попасться в руки ИСБ! У нас нет ни планов по передвижению Меньшиковых по столице, ни планов родовых усадеб! И это при том, что почти вся команда ждет выезда в Вологду, чтобы провести операцию по устранению нашего главного клиента!

— Так в чем дело? — пожал плечами Котез, сохраняя спокойствие. — Наша основная задача — ликвидация опаснейшего врага Инквизиции, а Меньшиковы… Русские пусть сами друг друга режут. Я бы вообще предложил прощупать настроения местных кланов, чтобы столкнуть друг с другом. Верховный Протектор дал конкретное задание, и его мы выполним. Появится Великий князь Михаил — сам свяжется.

— Я подозреваю, что его разоблачили, — задумчиво произнес Боргезе, допивая коньяк.

— И такое может быть, — снова приложил платок к шее брат Доменико. — Посадили под домашний арест или в каземат, а домочадцев — под полный контроль. Марцио, брат мой, давай все же займемся тем, для чего сюда приехали. Сколько времени ты торчишь в «Рице»?

— Да уже вторую неделю.

— Нужно активизироваться.

— Я жду брата Дженнаро. Он уехал на охоту в вологодские леса вместе с наемниками, которых я вызвал из Европы. Если у Батальи все получится, мы можем завтра же лететь домой.

— Неразумно распылять силы, — покачал головой Котез. — Сегодня ночью прилетает моя команда, двадцать человек. Да еще пятьдесят расквартированы по разным городам. Сколько твоих?

— Чуть больше, тридцать восемь. Четверо уже находятся возле логова зверя и ждут сигнала к атаке.

Комиссар Четвертой капитулы одобрительно кивнул, посмотрел на массивные наручные часы и что-то прикинул в уме.

— Если к вечеру брат Дженнаро не изволит появиться в этом номере, начинаем операцию. Так что у нас есть время обсудить детали.

— Может, закажем обед? — предложил коллега.

— Не откажусь. Только что-нибудь легкое, салаты и рыбу, а то мой желудок от русской пищи свернулся от ужаса, — усмехнулся Котез.

В дверь требовательно простучали, как будто находившийся по ту сторону, стремился попасть именно в этот номер.

— Ждешь гостей? — потомок Торквемады напрягся, рука замерла на левой стороне груди, где под костюмом находился пистолет.

— Никого, — Боргезе внешне оставался спокойным и пошел открывать дверь. — Разве что этот русский, которого вербовал Дженнаро.

Котез внезапно обрел резкость в движениях. Он опередил своего коллегу и встал за гардеробным шкафом; в полумраке прихожей его разглядеть получилось бы только при самом тщательном осмотре. Распахнув дверь, Боргезе уставился на молодого мужчину лет тридцати в темном расстегнутом пальто и с меховым кепи на голове.

— Господин Боргезе? — на всякий случай спросил незнакомец, стягивая с рук перчатки.

— С кем имею честь? — Марцио на русском говорил неплохо, если беседа текла плавно и неспешно, но акцент все равно резал слух своими южно-европейскими нотками.

— Шубин Антон, начальник службы клановой безопасности, — не отводя глаз от комиссара, произнес мужчина. — Вы меня должны знать по рекомендации Дженнаро Батальи. А с ним я имел довольно плотные контакты несколько дней назад. Могу войти?

— Прошу прощения, конечно же! — Боргезе сделал приглашающий жест рукой, и пропустив гостя, закрыл дверь на замок.

Могло показаться странным, почему такой человек как комиссар Боргезе обходится без охраны. На самом деле она была, только не светилась перед многочисленными жильцами гостиницы, торча целыми днями возле двери, а затаилась в соседнем номере. Связь между ними и боссом давно разработана, и в нужное время телохранители появлялись рядом.

Шубин неторопливо прошел на середину гостиной, не раздеваясь. Цепко огляделся по сторонам и сел в кресло, где только что находился Котез. С усмешкой глянул на два пустых бокала и бутылку коньяка.

— А что же ваш приятель прячется? Он же деловой человек, а не бандит с большой дороги.

— Предпочитаю изучать незнакомцев с лучших позиций, — ответил Доменико, выходя из укрытия. Русский он знал не хуже своего приятеля Марцио. Служба в Секторе Ориент поневоле заставляет учить язык врага. Ты живешь на его земле, ищешь людей, которые будут на тебя работать — и не разговаривать по-русски? В таком случае ты профессионально непригоден для тяжелой и почетной службы. В комиссары не выбиваются люди, не знающие три-четыре языка. — Добрый вечер, сеньор. Вы сказали, что знакомы с Дженнаро. Когда видели его в последний раз?

— Я по этому поводу и пришел, — Шубин подождал, пока Котез и Боргезе сядут так, чтобы держать их в поле зрения, и удовлетворенно кивнул. — У меня для вас неприятные новости, господа. Баталья со своими людьми погибли после встречи с бароном Назаровым. Неудачная засада или еще какие факторы привели к печальным последствиям — сказать не могу.

Боргезе молча налил себе коньяка чуть ли не на половину бокала и в два глотка осушил его.

— Надеюсь, у вас есть доказательства, сеньор Шубин? — Котез, как ни странно, отреагировал спокойнее. Возможно, он вовсе не верил русскому.

— Я сам был на кордоне, когда туда привезли тела четырех наемников и мага, — Антон резко закинул ногу на ногу, приковывая этим движением две пары глаз, а сам разжал пальцы правой руки, в которой была зажата перламутровая «таблетка», в которую Никита упаковал хитроумную магическую штуку. Главное, чтобы она сработала как надо. Крохотный, почти незаметный предмет, упал туда, куда Шубин и метил: между подлокотником и сиденьем в узкую щель. — Признаться, я до самого последнего момента не верил, что Дженнаро воспользуется моим доверием и пойдет на такой шаг. Информацию по барону Назарову я передавал вашему человеку исключительно в мирных целях, а получилось, что меня вовлекли в очень неприятную историю.

— Но ведь вы сами пошли на предательство, — усмехнулся Боргезе. — Поэтому сидеть сейчас здесь и возмущаться — не самый лучший вариант. Итак, вы утверждаете, что люди Батальи и сам он погибли. Есть фотографии их тел? Думаете, я поверю вам на слово?

Шубин достал из кармана пальто пластинку-пайцзу, обмотанную шнурком, и небрежно бросил ее на столик.

— Вам знакома эта вещица? Я незаметно снял ее с тела мага. Фото, увы, не могу предоставить. Хозяин запретил. Кажется, что-то затевает.

— Затевает? — Котез взял в руки пластинку и повертел в руках. — Вы, как приближенное лицо, обязаны знать каждый шаг своего босса. Он что-нибудь говорил насчет погибших?

— Говорил. Обещал уничтожить Ордо Маллеус до основания.

Комиссары переглянулись. Это движение не укрылось от Шубина. Он усмехнулся:

— Полагаю, пора вскрыть карты, господа. Нам давно известно, что за всеми событиями в Петербурге, когда нападению подвергался особняк Назаровых и по городу свободно расхаживали молодые люди с жуткими рунами на теле, стоит Ордо Маллеус. Я не хочу попадать под месть Инквизиции, как моя жена. Это не моя война. Поэтому и согласился на сотрудничество.

— Разумное решение, сеньор Шубин, — кивнул Боргезе. — Поначалу, когда Баталья заверял меня, что нашел человека, способного преодолеть клятву крови и стать ценным источником информации, я не поверил ему. Да и сейчас отношусь с осторожностью к вашему появлению в моем номере. Хотя… личный жетон Дженнаро я узнаю. Но в смерть его с трудом верю.

— Вы до сих пор не можете оценить потенциал моего хозяина? — Шубин откинулся на спинку кресла. — Он — Князь! Этот титул ему даровали воинский Орден гипербореев! А в нем далеко не юнцы, и опыт войны с вами имеют очень приличный.

— Да, гипербореи — проблема, — согласился Котез. — Но с ними мы справимся рано или поздно. А тот факт, что Назаров стал Протектором, или по-вашему, Князем, говорит о правильности выбранной тактики. Сначала снимем голову, а потом займемся остальными частями тела. Ваша помощь не останется без благодарности. Ордо Маллеус умеет достойно вознаграждать.

— Но…, — усмехнулся Антон.

— Но вы должны убедить нас, что с чистым сердцем и без всякого злого умысла пошли на сотрудничество, — голос Боргезе стал жестким. — Повторяю: я вам не верю до конца, пусть Баталья и бил себя кулаком в грудь, утверждая, что вы искренни в своих желаниях. Есть у вас нечто такое, что ляжет на весы вашей лояльности Инквизиции?

Шубин с непроницаемым лицом пожал плечами, на мгновение задумался и ответил:

— Назаров готовится к вашей атаке. Он полагает, что удар будет нанесен по вологодскому поместью, и сосредоточил все силы там и вокруг поселка.

— А как же петербургский особняк? — Котез, не скрывая удивления, даже встал и прошелся по номеру. — Мы можем вырезать всех его обитателей, напав в первую очередь на него. Такой ход читается очень легко.

— В особняке уже нет никого, — ухмыльнулся Шубин, показывая, насколько еще его преданность Назарову превалирует над остальными желаниями. — Кроме усиленной охраны. Император приказал дать в помощь Назарову взвод личной гвардии. А это тридцать одаренных бойцов, не забывайте.

Доменико посмотрел на своего коллегу, словно хотел получить ответ на незаданный вопрос, и Боргезе, поморщившись, объяснил:

— Мои люди следят за особняком, но никого из родственников и обитателей не вывозили. Вы, господин Шубин, изволили донести ложную информацию.

— Так позвоните своим агентам, — пожал плечами Антон. — Если они еще не схвачены…

Боргезе ушел в соседнюю комнату и пробыл там не меньше пяти минут. Молча сидевшие Котез и Шубин сверлили друг друга взглядами, слушая невнятное бормотание хозяина номера.

— Действительно, к особняку прибыла группа вооруженных людей с имперским гербом на форме, — сказал Марцио. — В самом здании никакого движения, гражданских лиц не замечено. Словно прячутся по комнатам…

— Или ушли порталом в Вологду, — хмыкнул Котез. Он, как и его коллега, намеренно говорили по-русски, чтобы гость не наделал глупостей, нервничая из-за того, что не понимает, о чем идет речь. — Неплохо, неплохо. Представляю, если бы мы нанесли удар по особняку на Обводном. Какая бы там заварушка началась — и все без толку. Итак, брат Марцио, что будем делать с сеньором Шубиным? Не хотелось бы отпускать его раньше времени… для его же безопасности.

— Он останется здесь до окончания охоты под моим присмотром, — Боргезе впился взглядом в Антона, пытаясь разглядеть на его лице следы неуверенности, страха или беспокойства. Потом удовлетворенно кивнул, и выпростав из-под рубашки продолговатый амулет на металлической цепочке, сжал его, пока камень не покраснел.

А сам пошел к двери. Дождавшись тройного стука, он распахнул ее и запустил в номер двух мужчин солидных габаритов, чью стать и мощь не могли скрыть темные мешковатые костюмы. Они замерли на месте и выслушали приказ Боргезе на итальянском.

— Господин Шубин, сейчас вы пойдете с этими ребятами в соседний номер, — обратился к Антону комиссар. — Будьте благоразумны, не пытайтесь сбежать. Когда мы покончим с вашим хозяином, вас отпустят.

— А обещанная награда? — нахмурился Шубин.

— Думаете, мы забудем о вас? — рассмеялся Котез. — Вы излишне оптимистичны, Антонио. Мы никогда не забываем о друзьях и о предателях. Помните об этом.

Вологда, «Гнездо»

Ночные заморозки в это время года еще нередки; не успевшие высохнуть на теплом весеннем солнце лужи покрылись предательским ледком. Наступи на него — и резкий хруст далеко разнесется по умиротворяюще спящим улицам дачного поселка. А там и чуткие псы переполошат всю округу.

К вылазке на дачи стали готовиться после ужина, и к полуночи уже вся десятка опытных бойцов в «бризах», не считая Глеба, выдвинулась на восточный фас поместья. Все перемещения на машинах были запрещены, кроме тех, что объезжали периметр строго по расписанию. Ни одна деталь, выбивающаяся из правил, не должна насторожить боевиков Инквизиции… если они в самом деле сейчас прятались среди богемной публики.

Проход в заборе сделали заранее работники поместья, аккуратно удалив пару прутьев под видом ремонта, чтобы взрослый человек, полностью экипированный, не застрял в самый неподходящий момент. Именно сюда легким бегом направилась диверсионная группа Донского, в которой находились Ильяс, Никита и Яна. Девушку волхв решил взять для поддержки. Он не исключал даже такого момента, что молодая парочка, заехавшая на арендованную дачу, тоже из боевиков Инквизиции. А Яна, все-таки, бывший офицер магического подразделения, пусть и не воевавшая на серьезном уровне.

Четырнадцать черных фигур проскользнули между прутьями и растворились в темноте между чахлыми дикорастущими кустарниками; вперед выдвинулись двое, а остальные, выдержав интервал, крадучись, заскользили за ними. И все это в абсолютной тишине.

План поселка изучался тщательно, как и маршрут, по которому группа должна была выйти к точке, откуда четверо бойцов направятся на улицу Брусничная, чтобы блокировать дом, арендованный странной молодой парой. Для остальных же основная цель — дом под номером пять на Хвойной.

Через пятьсот метров пустырь перечеркнула наезженная колея, по которой изредка хозяева близлежащих домов ездили на своих автомобилях на речку. Сразу за дорогой потянулись заборы. Группа нырнула в один из проулков, и Никита решительно «погасил» бдящих четвероногих сторожей, уже учуявших незнакомцев. Их тут было немного. Обычно богема предпочитает мелких ручных шавок, которые спят вместе с хозяевами в постели. И это хорошо. «Позвонки» куда опаснее матерых псов, предпочитающих молча рвать зубами каждого, кто проникнет в их владения. А мелкота, учуяв человека, будут визжать и гавкать до икоты, переполошив весь поселок.

Один из идущих в авангарде, вскинул руку. Группа тут же остановилась. Оказывается, здесь начинался перекресток, где отряд должен был разделиться. Никита взял за руку Яну и тихо прошептал:

— Если все же они побегут на помощь, вали их без жалости. В открытый бой не вступать. Бей «оглушением», а потом контрольными.

— Я все поняла, — откликнулась возбужденная девушка. — «Язык» не нужен?

— Не думаю, что они могут знать о всех планах Ордена, — покачал головой Никита и провел по щеке Яны рукой. — Иди, и будь умницей.

Он проводил взглядом четверку в «бризах» и жестом показал Глебу, что можно двигаться дальше. И снова молчаливо заскользили тени вдоль заборов, и глухая тишина с темными провалами окон сопровождала их.

Щелчок в гарнитуре связи — и все замерли.

— На месте, — коротко бросил Донской. — Оператор, работай.

В воздух с едва слышным жужжанием, как будто ночной жук решил размять свои крылья, поднялся миниатюрный беспилотник и перемахнул через высокий забор. Прижавшись к доскам, Глеб и Никита внимательно рассматривали на планшете пустой двор и одноэтажный аккуратный домик в черно-белом изображении. Сарай, хозпостройки, площадка для мангала и посиделок под яблонями, невысокое крыльцо, собаки нет.

— В доме два человека, — подтвердил Никита, получив сигнал от «каракатиц». — Сейчас попробую «погасить». Когда уснут — заходим, проводим экспресс-допрос и исчезаем как вежливые гости.

— Без них? — уточнил Ильяс, привалившийся с правой стороны от Никиты.

— Обуза, — поморщился волхв. — Ладно, работаем. Амулеты у всех активированы?

В ответ — молчание. Значит, полный порядок. Привычно расчертив воздух пальцами, Никита активировал нужный скрипт и почувствовал, как пространство вокруг едва заметно содрогнулось от магической волны, ушедшей в сторону дома…

И волна вернулась обратно, словно отраженная от непроницаемой стены. Две едва мерцающие аурные точки, находившиеся в относительном спокойствии, вдруг оживились и налились багрово-желтым сиянием.

— Ого! — не удержался Никита.

— Что там? — Донской сразу почувствовал в голосе волхва напряжение и перешел в боевой режим. «Бриз» завибрировал, подстраиваясь под измененную биохимию тела, и активировал защиту.

— На магов нарвались, — пояснил Никита. — Даже во сне были накрыты какой-то хитроумной «сферой». Я их разбудил, теперь шуму на весь околоток будет.

— Тогда ликвидируем, — в руке Донского появился пистолет с глушителем. — На хрен нам не нужны лишние объяснения с полицией! Вы трое, — палец показал на выбранных бойцов, — остаетесь на улице, контроль за окнами! Клык, Шило — во двор, открыть ворота!

Двое бойцов взмыли вверх и перемахнули на другую сторону. Через три удара сердца калитка распахнулась, и во двор затекли черные фигуры, сразу же блокируя окно во внутренний дворик и входную дверь.

«Если их двое — какова цель? — рассуждал Никита, переходя в темп. — Такими силами, даже при наличии сильного мага, «Гнездо» не взять. Или атака действительно намечается со стороны реки?»

Дальше он уже не думал. С гулким треском тяжелая дверь вылетела из пазов, ломая косяки и проем, а следом вылетело нечто странное, похожее на расплывшуюся под солнечными лучами медузу. Испуская черно-желтое свечение, магический конструкт стал расширяться, захватывая площадь двора. Мелькнули напряженные лица бойцов, понявших, что эта гадость может преподнести неприятный сюрприз.

В создание мощного купола Никита влил невероятно много энергии, но зато ее хватило, чтобы полностью прикрыть парней, и одновременно с этим раскрыл под щупальцами «медузы» конструкт в виде клапана, соединенного с Инферно. Отрицательная энергия потустороннего мира встретилась с созданием Яви, пусть и магическим. И как оголодавший зверь, накинулась на вражескую магоформу, полностью блокируя ее разрушающее действие. С негромким хлопком клапан самоуничтожился, а «медуза» растворилась красивыми фиолетово-красными всполохами в воздухе.

Выбросив перед собой светящийся щит, Никита перемахнул сразу через две ступеньки, взлетая по крыльцу в чернеющий разлом. Он даже не понял, как рядом с ним оказались Ильяс и Глеб, а следом за ним топали еще несколько человек. Щит содрогнулся от методичных направленных в одну точку ударов. В изумрудно-алых вспышках из глубины дома Никита заметил фигуру человека, посылающего ударные магоформы в их сторону.

В глубине дома посыпалось разбитое стекло. Видать, второй боевик пытается уйти через окно. Лишь бы он тоже не был магом, а то парням не поздоровится. «Бризы», кончено, спасут от летального исхода, но упускать врага ой как не хотелось.

«Дуарх, бери его!» — мысленно приказал Никита, давая направление демону. А то устроит в доме инфернальный прорыв.

Как потом оказалось, решение было верным. Убегающий через окно инквизитор магом был. Он разметал бойцов клана в разные стороны каким-то убойным плетением и сиганул через невысокий заборчик палисадника, чтобы скрыться в темноте улиц, и заодно поднять панику в поселке. Известно же, что при побеге нет ничего лучше, чем растерянно мечущиеся под ногами преследователей жильцы. А если еще подпалить пару домов — так это и вовсе здорово.

Дуарх не дал ему ни малейшего шанса на спасение. Повязав мага вязким и непроницаемым коконом, в котором его мгновенно парализовало инфернальным холодом, демон перенес врага в дом.

К тому времени Никита справился-таки с сопротивляющимся магом, нанеся дублированный удар из «адского копья» и «серпами ассасина». Первый пробил доспех-защиту, а второй снес голову. Зрелище сверкнувших в сполохах чародейских конструктов воздушных лезвий было завораживающим и коротким. Обезглавленное тело с гулким шумом рухнуло на пол, вспыхнули занавески на окне, но их быстро затушили бойцы.

Ильяс все-таки проверил, на самом ли деле умер инквизитор, и только потом стащил шлем с головы и вытер испарину.

— Глеб, коли этого, — Никита кивнул на приходящего в себя второго мага. Демон благоразумно скрылся с глаз, чтобы не раздражать и не нервировать взвинченных коротким, но, как оказалось, опасным боем бойцов. Но его присутствие чувствовалось исходящими волнами холода от дальней стены, покрывшейся инеем. Он прятался на тонкой грани человеческого восприятия и бездны неведомого, ожидая сигнала к действию. Дуарх хорошо знал своего хозяина. Души двух человек будут им поглощены, а тела навечно спрятаны в ледяных пустынях.

Донской показал двум стоящим рядом с ним бойцам какой-то знак, и один из них наклонился, ловко цепляя на запястья мага тускло блестящие браслеты из тонкого металла, сплошь покрытые рунами. Инквизитор сразу обмяк. Его подхватили под руки и уволокли в соседнюю комнату.

— Ильяс, возьми ребят и посмотри на улице, — попросил Никита. — Свяжись с Яной по гарнитуре, вдруг какие новости.

Бекешев беспрекословно подчинился и увел всех из дома. Никита присоединился к Донскому. Маг уже сидел на стуле, прихваченный пластиковыми стяжками и со злобным видом разглядывал своих врагов, не в силах сотворить магический конструкт, чтобы уничтожить себя и тех, кто стоял рядом… И заодно ублюдка Назарова, главную цель этой операции. Какой же это был шанс!

— Ишь, зыркает, — Глеб извлек из ножен широкий клинок с зауженным острием и подошел ближе к магу. Тот задергался. — По-русски, жаль, не говорит.

Наложенный на подкорку головного мозга с помощью ментальных техник итальянский язык еще не забылся столь основательно, чтобы Никита не мог на нем говорить относительно свободно.

— Ты действительно не говоришь на моем языке? — спросил волхв по-итальянски.

— Нет. Фалько говорил, — неопределенно мотнул головой пленник, но Никита догадался, что он назвал имя убитого напарника.

— Хочешь умереть как Фалько? — поинтересовался волхв, сложив руки на груди.

— Не хотелось бы, сеньор, — вздрогнул пленник.

— Сколько вас в поселке?

— Всего двое, сеньор. Я и Фалько…

— Ладно, допустим. Какую вам поставил цель комиссар Боргезе?

— Только следить за имением барона Назарова. Клянусь, никаких иных целей у нас не было.

— Хм, начинаем наглеть… Глеб, пощекочи.

Донской с непроницаемым лицом подошел с боку и всадил кончик клинка в какую-то точку на ноге, от которой пленник страшно взвыл. Когда железо проникает в самый центр нервных окончаний, а нейроны головного мозга реагируют жуткой болью — поневоле начинаешь искать правильные ответы.

— Так сколько вас было? — наклонился к нему Никита.

— Сеньор, я право слово, не знаю, чего вы от меня требуете! — горячо зашептал маг.

Нож воткнулся чуть выше бедра, и боль, скрученная в тугие жгуты, снова рванула вверх, ударила в виски.

— Четверо! Четверо нас было! Вторая пара сняла дом в другом месте…

Донской ткнул в позвоночник, отчего пленник завыл еще громче.

— За что? Я же сказал!

— Живо выкладывай цель вашего появления в поселке! — рявкнул Никита. — Имена своих помощников!

— Флориана и Марко! Они путешествуют под видом молодоженов! Наша задача — проникнуть в имение Назаровых по сигналу капитана Пацолли, когда его отряд начнет атаку со стороны реки. Пока ваши люди будут отвлечены защитой, мы заходим в особняк и ликвидируем всех находящихся там людей: близких родственников барона, охрану, прислугу, а потом с помощью магического огня сжигаем все дотла.

— Ничего святого, — пробурчал Донской и вогнал кончик клинка в очередную нервную точку. — И не ори, гнида!

— Какова численность отряда для атаки со стороны реки? — дождавшись, когда проорется маг, спросил Никита.

— Десять или пятнадцать человек, точно не знаю! Остальные прибудут из Петербурга для зачистки второго поселка!

— На какой день намечена акция?

— Как только поступит сигнал от Дженнаро Батальи! — корчился от боли пленник, потому что Глеб периодически покалывал его в одну и ту же точку.

— А если не поступит?

— Тогда через два дня! Это крайний срок, дальше тянуть время просто нельзя!

— Нападение на Мезень планируется? — что-то подтолкнуло Никиту задать этот вопрос.

— Я не знаю, сеньор! Мой босс — сеньор Боргезе, именно он планирует операцию в Вологде! А Мезень в ответственности Доменико Котеза!

В соседней комнате раздался какой-то грохот, как будто уронили табурет, потом резкий голос Яны:

— Никита! Ты здесь?

Он вышел ей навстречу, чтобы пленник не смог увидеть девушку и услышать ее доклад. Никита подозревал, что враг может хорошо понимать русский язык и не исключал передачи ценной информации по астральному каналу. Ее-то не блокируешь, как ни старайся. Плохо, если о нападении противник уже знает.

Чародейка стояла, привалившись к стене и не отрываясь, смотрела на обезглавленное тело мага. Никита взял Яну за плечи и легонько встряхнул, чтобы она пришла в себя.

— Что случилось? — Никита взял Яну за плечи.

— Ты был прав. Это маги. Оба. Мы их перехватили на выходе из дома. Они как-то узнали о нападении и торопились на помощь. Пришлось ликвидировать обоих. Иначе зачем посреди глубокой ночи куда-то бежать, да еще молодоженам, вместо того чтобы в постели иными делами заниматься?

— А ты уверена, что они были связаны с нашей парочкой? — Никита внимательно взглянул на чародейку. Если девчонка ошиблась в своих выводах, смерть невинных людей очень серьезно осложнит его жизнь. На радость тем, кто спит и видит падение рода Назаровых.

— Более чем, — буркнула Яна, обиженная тоном волхва. — От них фонило боевой магией. Такое я очень хорошо чувствую. Ну и переговаривались «молодожены» на итальянском. Два плюс два я умею складывать, Никита.

Что и требовалось доказать. Связь через астрал у инквизиторов вроде запасного и аварийного канала. Успел вызвать подмогу, послав сигнал тревоги. А вот предупредил ли маг основную группу или не успел? Никита надеялся, что болевой шок от постоянного воздействия ножа на определенные точки не дал пленнику сосредоточиться и блокировал информацию.

— Правильно сделала, — улыбнулся волхв. — Трупы где?

— Ребята с собой притащили, не на улице же их бросать, — Яна понизила голос, с трудом сбивая возбуждение от произошедшего: — Я же знаю, что ты их можешь надежно спрятать с помощью своих демонов…

— Тс! — палец Никиты лег на ее губы. — Скажи парням, чтобы заносили тела вон в ту комнату.

Он вернулся обратно и резким ударом вырубил мага, отчего его голова бессильно мотнулась в сторону, подбородок опустился на грудь.

— Неожиданно! — удивился Донской, пряча клинок в ножны. — Я думал, продолжим злодея раскручивать на откровенность.

— Надо уходить, — снимая с запястий ценные браслеты, сказал Никита. — Все уже ясно. Как мы и предполагали, будут отвлекающие атаки. Потом растолкую, Глеб. Собирай людей, жди во дворе.

— А зачем в нокаут послал? — не сдержал любопытства Донской.

— Астральная связь, — коротко бросил Никита, отходя в сторону, чтобы четверо бойцов занесли тела и положили их на пол. Убитые были не совсем и молодые, лет по тридцать. Темноволосая красивая женщина в облегающих джинсах и темной невзрачной куртке, под которой виднелась белая кофточка, как будто уснула, закрыв глаза пушистыми ресницами; только пулевое отверстие, сочащееся кровью над переносицей, показывало, насколько огнестрельное оружие превосходит магию, если применить его неожиданно. Недооценка противника отправила чародейку в бесконечное путешествие в безвременье. Лежавший рядом с ней мужчина с жесткой щетиной тоже получил свою порцию свинца, только в висок.

— Кто это такой меткий? — удивленно спросил Глеб, тоже заметив характерные ранения. — Надо бы выяснить да проставиться нашему спасителю. Сколько бы проблем наделали эти красавцы, упусти мы их.

— Игрок развлекся, — сказал один из бойцов, выпрямляя затекшую спину. Кивнул в сторону своего напарника, помогавшего ему тащить тело женщины.

— Игрок? — Донской с уважением посмотрел на парня, лицо которого приобрело хитрое выражение после слов о проставлении. — Этот может. Он у меня пули одну в одну кладет с любого расстояния. Пойдешь, значит, в снайперы. Заслужил. Я как раз сейчас организую группу стрелков, которые будут прикрывать наших ребят с дальних позиций.

— Господин майор! — вскинулся меткий стрелок. — У меня терпения нет на одном месте сидеть!

— А там и не надо сидеть, только лежать! — хмыкнул Донской и недвусмысленным жестом показал, чтобы все покинули комнату.

Дуарх появился в тот же миг, как услышал мысленный приказ хозяина. Закрутив в комнате небольшую воронку, пышущую холодом, он материализовался в виде невысокого человека с гладко выбритым подбородком и рыжими бакенбардами, да еще и в сюртуке, мода на кои давно уже канула в лету.

— И кого ты на этот раз пытаешься изобразить? — не удержался от улыбки Никита. «Бриз» мгновенно активизировался на внешний раздражитель в виде понижения температуры.

— Мой потомок, — гордо произнес Дуарх. — Жил два века назад, его звали Роджер Нэрн. Я же иногда тайком пробираюсь в родовой замок, поглядываю за своей кровью.

— Я бы с удовольствием послушал историю твоей жизни, — вздохнул Никита, — но сейчас просто некогда.

— Ты уничтожишь своих врагов, Хозяин, и станцуешь на их поганых костях «хайланд»[2], — уверенно произнес Дуарх.

— Спасибо, — Никита обвел рукой вокруг себя. — Забирай всех этих несчастных. В другой комнате еще один валяется. Отдаю тебе их души. Только с Ульмахом поделись.

— Один жив, — заметил демон. — Это очень ценный подарок, Хозяин.

— Пользуйтесь, — напоследок произнес волхв, и погасив свет во всех комнатах, вышел на бодрящий воздух, пахнущий уходящим мартом. Свежесть и холодок обласкали разгоряченное лицо. Молчаливо ждущая его приказа группа бойцов рассредоточилась в тени забора. Не приглядишься специально — и не заметишь.

— Отлично отработали, парни, — сказал Никита. — Но это всего лишь первый ход в тяжелой партии. Враг очень опасен, поэтому не расслабляемся. Глеб, командуй. Идем домой.

Петербург, март 2016 года

— Проходите, князь, не робейте, — улыбнулся Александр, разглядывая молодцеватого в свои шестьдесят лет министра иностранных дел, всегда предпочитавшего костюмы светлых тонов и одноцветные яркие рубашки. Золотые запонки сверкали на рукавах, белый галстук с тонко-черными косыми линиями, перехвачен платиновым зажимом. Аккуратная прическа на тронутой сединой голове, тщательно выбритое лицо, начищенные туфли — Суворов Владимир Андреевич являл собой образчик чиновника старой формации, когда внешнему образу уделялось тщательнейшее внимание. В довесок к умениям и деловой хватке.

— Да поздно уже робеть, государь, — густым голосом произнес Суворов, проходя на середину кабинета. — Константин Михайлович, Владислав Александрович…

Он радушно кивнул Меньшиковым, собравшимся здесь для обсуждения важного и деликатного вопроса, который давно требовал решения. Все они сидели вокруг журнального столика, украшенного большим блюдом с фруктами. Бутылка «Шустовки» венчала скромный натюрморт.

— Присоединяйтесь к нам, Владимир Андреевич, — император показал на пустое кресло напротив. — В кои веки хочется без официоза.

— Полагаете, наша проблема разрешится так же красиво? — улыбнулся министр и сел, не забыв элегантно поддернуть брюки, чтобы закинуть ногу на ногу.

Владислав тут же разлил по коньячным бокалам напиток, а для себя наполнил стакан шипучей минералкой. Пить коньяк с батюшкой за одним столом он еще стеснялся, чувствуя себя под взглядом родителя весьма неуютно. Хотя и не запрещает, вроде бы.

— Мы надеемся, князь, — лежащие на подлокотниках пальцы Александра блеснули камешками в перстнях и кольцах. — Вы, я слышал, любите бывать в Венеции, поэтому Италия для вас не самое последнее место в личных переживаниях.

— Я, как раз, не склонен к эстетическим эмоциям, — усмехнулся Суворов, беря в руки бокал, но не торопясь из него отпивать. — Это все моя дорогая супруга, которая правдами и неправдами старающаяся проводить совместный отпуск в полузатопленном городе. По мне, пустая трата времени. Будучи молодым, насмотрелся на красоты Европы, скучно уже. Может, потому и стремился стать министром иностранных дел, чтобы поменьше выезжать из Петербурга. Ха-ха!

Его смех с легкой хрипотцой разнесся по кабинету, и его поддержал Александр, знавший нынешнего министра с юношеских лет. Великий князь Константин только обозначил улыбку, а цесаревич с непроницаемым лицом приник к стакану с минералкой.

— Ну что ж, тогда ближе к делу, — отсмеявшись, император устроился в кресле поудобнее и стал греть бокал в ладонях. — Что вы можете сказать, князь, о перспективах сотрудничества с Ватиканом? Да, я знаю, что на дипломатическом уровне у нас с Папой существуют некие связи в виде посольских миссий, но все это несерьезно; Россию, как государство без религиозной образующей Ватикан настораживает в качестве тайного врага, пытающегося насаждать свою веру.

— Вы не совсем правы, государь, — Суворов слегка покачал ногой, с вниманием разглядывая носок туфли. Он не боялся говорить те вещи, которые осмысливал в процессе работы и контактов с иностранными посольствами. — Такую тактику проповедует Святая Инквизиция со всеми ее отделениями. Каждый новый Папа вынужденно подстраивается под могущественную организацию, потому что только благодаря ей и садится на престол в Ватикане. Попробуй-ка вести свою политику, когда за спиной стоят фанатики святой веры!

— То есть вы правильно понимаете, Владимир Андреевич, суть нашего разговора? — хитро прищурился император.

— Догадываюсь, — кивнул министр. — К этому давно дело идет. Нужно как-то прекращать бессмысленное противостояние двух цивилизаций.

— Например, я слышал предложения, чтобы уничтожить Ватикан целенаправленно и жестоко в качестве мести за многолетние попытки искоренить русскую цивилизацию, — Меньшиков посмотрел на сына.

— Плохая идея, — Суворов попробовал коньяк, удовлетворенно кивнул. — Тем самым мы ополчим против себя большую часть мира, где католичество очень сильно. Не скажу, что не справимся, но зачем нам долгая война? Полагаю, куда выгоднее «прикормить» кардиналов, один из которых станет Папой. Главное, знать точно имена кандидатов и усиленно работать с ними. А вот бешеную собаку, кусающую за ногу, лучше всего демонстративно уничтожить. Вырезать всех главарей, одиозных командиров и прочую шваль — я целиком за этот план.

— А я гляжу, у вас он почти готов, — усмехнулся Александр.

— Я стал думать о нем с тех пор, как некая сила уничтожила целый филиал Ордо Маллеус в самом центре гадюшника, — улыбнулся Суворов той улыбкой, которая скрывает многие знания. — Смерть магистра Марио Солеры, такая неожиданная и позорная; отставка государственного секретаря Пьетро Борджиа, которую никто не прогнозировал, и взлет Луиджи Гросси, трудяги и скромного сотрудника в секции по иностранным делам. Ну и тот взрыв в штаб-квартире Ордена, разметавший на молекулы нескольких Протекторов. Надо сказать, операция была шикарной.

— Мы здесь не при чем, — император на этот раз посмотрел на своего брата. Великий князь Константин тут же припал к бокалу.

— А я не был бы против такого развития ситуации, — нисколько не разочаровываясь, ответил министр, думая как раз о противоположном. То, что эта акция санкционирована с легкой руки императора, он знал твердо. У него хватало связей в каждом министерстве, с помощью которых Владимир Андреевич выстраивал версии и приходил к правильному выводу.

— Тогда я готов выслушать ваши предложения, князь, — подтолкнул его в нужном направлении император.

— С вашего позволения, начну с кандидатов, которые могут занять престол после смерти Феликса Седьмого, — кивнул Суворов. Он не взял с собой документы по Ватикану, но почти наизусть знал те материалы, которые нужны государю. — Очень сильные позиции имеют два человека: кардиналы Андреа Контарини и Паоло Строцци. Вероятнее всего, в борьбе за власть сойдутся именно они. Если победит кто-то из них, можно смело налаживать с ними отношения. К России кардиналы относятся если не с пиететом, то вполне дружелюбно. Я встречался с Контарини лет пять назад в Венеции — а он как раз родом оттуда. Знаете, вполне грамотный и рассудительный мужчина. Великолепно владеет пятью языками, русским в том числе.

— Но…, — возникшую паузу заполнил Константин Михайлович.

— Да, всегда существует пресловутое «но», — кивнул Суворов. — Среди тех, кто имеет право выбирать папу — а их сто двадцать человек — есть еще один претендент на престол, но как раз с отрицательным значением. Кардинал Клаудио Адорно из генуэзского семейства, яро поддерживающий деяния Святой Инквизиции. Его старший брат Лоренцо имеет чин Коменданта в одном из подразделений. А это, на минутку, вторая ступень после Великого Инквизитора. Сами понимаете, государь, насколько трудно будет ожидать от Адорно пойти на мировую. Ему семейство не позволит.

— Тогда нам лучше всего работать с Контарини? Есть ли смысл показывать ему наше расположение? — поинтересовался император.

— Строцци тоже нельзя забывать. Пусть они оба знают, что Петербург интересуется ими и прощупывает намерения, на кого ставить. Я так понимаю, финансовая составляющая будет приличной?

— Придется раскошелиться, — хмыкнул Александр. — Я готов положить какую-то часть золота в карман лояльного Папы, чем доводить дело до кровавой резни. Но пойдут ли наши кандидаты на уничтожение Инквизиции? С таким великолепным инструментом для устрашения инакомыслящих никто добровольно не расстанется.

— Я более чем уверен, что в недрах Ватикана давно назревает недовольство действиями Святой Инквизиции. Помимо силовых и устрашающих акций ее руководители погрязли в немыслимых грехах разврата и сребролюбия. Коррупция там невероятная. Все чего-то ждут, не в силах бросить вызов обнаглевшей камарилье. Только… Ваше Величество…

— Говорите, Владимир Андреевич, — мягко подтолкнул его к действию император. — Здесь все свои. И подобный вариант между нами обсуждался давно.

— В таком случае придется действовать максимально жестко и быстро. Оставим корешки Инквизиции глубоко под землей — в будущем наплачемся.

— Мы прекрасно осознаем, что произойдет в результате недоработки, — кивнул Константин Михайлович. — Поэтому нам ценны ваши мысли, Владимир Андреевич.

— Нужно постараться найти подходы к Гросси, — Суворов цепким взглядом обвел Меньшиковых. — Если я правильно просчитал момент его возвышения, то без нашего влияния не обошлось. Тогда будет легче. Господин Государственный секретарь поможет нам сблизиться и с Контарини, и со Строцци. Будет ли на то ваше повеление, государь?

— В таком щекотливом деле нужен очень опытный, влиятельный и чертовски авантюрный человек из вашего ведомства. По сути, он будет склонять к предательству кардиналов. Найдется такой?

— Найдется, — улыбнулся Суворов. — Первый секретарь нашего посольства в Риме, боярин Тургенев, Григорий Степанович.

— Не сын ли Степана Борисовича, что губернаторствует в Нижнем Новгороде?

— Он самый, — подтвердил кивком министр. — Вот уж кто авантюрист, так авантюрист. В свои сорок пять слывет грозой местных красоток. Дважды сходился на дуэли с горячими принцами. Хорошо ориентируется в раскладах мафиозных кланов. Увы, что не сделаешь для добывания важнейшей информации, в какую клоаку не заглянешь.

И он развел руками под дружный смех Меньшиковых.

— Надеюсь, князь Болховский будет предупрежден об особой миссии господина Тургенева?

— В полной мере с подробнейшими инструкциями, — подтвердил министр. — Как только контакты установятся, нужно проработать схему с финансированием.

— Об этом не беспокойтесь, Владимир Андреевич, — улыбнулся император.

— Можно вопрос, князь? — Константин Михайлович, до этого морща брови, вдруг оживился.

— Да, Ваше Высочество, сколько угодно.

— А почему не Троекуров? Кажется, он сейчас работает вторым секретарем, если мне не изменяет память…

— Так и есть. Иван Петрович служит в посольстве вторым секретарем.

— Я слышал, у него неплохие связи с местными патрициями и даже влиятельными людьми теневого бизнеса, — невинно произнес Меньшиков-средний.

— Слишком молод княжич, слишком молод, — отеческая улыбка тронула губы Суворова. — Приходится очень много времени уделять не только службе, но и своей красавице-жене. Лариса Георгиевна успешно наводит шорох не только в светских салонах, но и в сердцах римских ловеласов.

— Речь про Ларису Зубову идет? — оживился Владислав, допивший к тому времени минералку.

— Да-да, про дочь посла Зубова, — подтвердил министр, и в его глазах промелькнула усмешка. Про выкрутасы этой девицы по Петербургу легенды до сих пор гуляют. — А насчет княжича Троекурова скажу: он неплох в других сферах дипломатического искусства, но переговоры с кардиналами Иван Петрович не потянет. Сыроват еще. Оставим это дело Тургеневу. Поверьте, результат будет.

— В таком случае, Владимир Андреевич, возлагаю на вас право следить за результатами переговоров. Кстати, можете смело обращаться к Гросси. Он — почти наш ситуативный союзник и тоже поддерживает парадигму смены курса Ватикана.

— Я об этом наслышан, Ваше Величество, — степенно кивнул Суворов. — Будьте покойны, встречу с Гросси можно устроить вполне легально. Он сейчас в очень сильной позиции, вычистил из аппарата всех, кто поддерживал Борджиа.

— Просто великолепно, — император сплел на животе пальцы рук и медленно пошевелил ими. — Только нужно торопиться, Владимир Андреевич. Постарайтесь уже сегодня дать рекомендации как князю Болховскому, так и Тургеневу.

— Слушаюсь, государь, — министр понял, что разговор закончен, и встал на ноги. Идея была донесена в полном объеме, а мелкие детали можно уточнить в приватной беседе.

Суворов кивнул всем Меньшиковым и твердой поступью покинул кабинет. Александр взглянул на фруктовую этажерку, на мгновение вокруг него сконцентрировалась тягучая волна плотного воздуха, а едва видимые в магическом зрении щупальца потянулись к яблокам, лежавшим на нижнем блюде. Покачнувшись, одно из них выпало на стол и покатилось, поддерживаемое энергией Стихии, к краю, где благополучно попало в руку императора.

Он подкинул яблоко на ладони и негромко произнес:

— А Папа Феликс не страдает никакими болезнями?

— Ему восемьдесят девять лет, Саша, — напомнил Великий князь Константин, сразу смекнув, к чему этот вопрос. — А еще он одаренный, пусть и скрывает это перед своей паствой. Инквизиция потому и чувствует себя вольготно, что держит Папу за кадык.

— Разве такие мелочи мешали несчастным случаям? — задумчиво вопросил Александр, глядя на матовый бок красного яблока. — Допустим, через пару-тройку месяцев Феликс Седьмой преставится. Кардиналы начнут борьбу за престол, и вот здесь наши финансовые вливания должны сыграть главную роль. Тем более, двое против одного. Кстати… а кто поддерживает этого… Адорио?

— Полагаю, отец, без Самуила Петровича Житина не обойтись, — улыбнулся Владислав. — У него в Риме довольно сильная агентура. Кто-то же устранял одиозных инквизиторов! Он сможет предоставить списки всех влиятельных лиц.

— Представляю, какой мор пойдет у кардиналов! — фыркнул Константин Михайлович. — Слишком грубо играть тоже чревато.

— Достаточно устранить самых преданных, и не обязательно в аварии, пулей в затылок или отравленным вином, — откликнулся император. — А таких, по статистике, не больше десяти-двадцати человек. Но, да, шум пойдет серьезный. Поэтому можно перекупить. Щепетильность в финансовом вопросе у кардиналов куда важнее, чем идейность.

Александр замолчал и положил яблоко на стол, которое даже не шелохнулось.

— Что там с Назаровым? — после недолгой паузы спросил он. — Охрану особняка на Обводном усилили?

— Да, я лично проследил, — подтвердил Константин Михайлович. — Дополнительный взвод гвардейцев с тяжелым вооружением на позициях. Домочадцы пока остаются на месте, но Никита готов их отправить через портал в Вологду, в зависимости от ситуации.

— Будут атаковать здесь или все за Никитой побегут? — задумчиво хмыкнул Владислав.

— Возможно, отвлекут вялым ударом, но не более, — предположил император. — Значит, Вологда…. Семью Назаровых постараются ликвидировать там, и рискованный ход Никиты меня наталкивает на мысль, что парень готовит неприятный сюрприз гостям.

— Надо поднимать в штыки местное отделение СБ и воинский гарнизон, — нахмурился Константин Михайлович, уже давно пришедшей к простой мысли о замысле неугомонного зятя. — Иначе эта войнушка половину города разнесет.

— Не надо никого поднимать, Костя, — отверг его предложение Александр. — Вернее, предупредим все силовые службы и вояк, но вмешиваться не станем. Забыл, что ли, зачем мы сюда Суворова приглашали? Пусть Никита бьется с Ордо Маллеус. Они враги друг другу, и Ватикан, как и Петербург, здесь не при чем. Нам важно оставаться вверху над всей этой кутерьмой, брат. Чтобы при случае развести руками и с удивленным лицом сказать, что империя не поддерживает кланы в их местнических разборках. Ордо Маллеус, по сути, такой же клан. Ватикан, я уверен, тоже не захочет скандала. Не выгодно им показывать свое бессилие перед Инквизицией.

— Ситуация похожа на псовые бои, — недовольно сказал Владислав. — Хозяева натравливают своих боевых собак друг на друга, а сами степенно рассуждают о предстоящей охоте.

Александр впился тяжелым взглядом в цесаревича, и даже не делая попыток сдержать раздражение, выпустил в потолок сгусток Воздуха. Не выдержав удара, сверху слетели несколько облицовочных плиток, упавших за его креслом.

— Сын, пора уяснить одну вещь, — сказал Александр, даже не обернувшись на шум. — У императора нет любимчиков. Он отвечает за вверенное ему царство, а не мечется между слугами, уговаривая их не шалить и пускать кровь друг другу. Назаров — мой слуга, как и Шереметевы, Волынские, Балахнины. Поэтому на ситуацию нужно смотреть отстраненно и извлекать пользу для России, в первую очередь!

Владислав молчал, сжав челюсти. Отец трепал его ласково, не прикладывая свою ментальную силу. Но было обидно.

— Я не подставляю Никиту, как ты все время пытаешься укорить меня! Я даю ему шанс расправиться с жестоким врагом, уничтожавшим его предков-гипербореев мечом и магическим огнем. Мы можем, наконец-то, покончить с проклятой Инквизицией руками частной армии и принести мир на нашу землю! Можешь не переживать, мы будем помогать Назаровым, но помощь наша не должна быть открытой, явной и показательной, чтобы другие боярские кланы не закипели от обиды и злости. Система противовесов и сдерживания лежит в основе правления! Иначе бардак, всевластье и кровь, а крысы потащат все в свои норы! Вот об этом помни, сын!

— Хорошо, отец, я буду сдержан в оценке некоторых вещей, — кивнул Владислав, наливая себе минералки. Император все же исторгнул часть Силы и придавил ею не только цесаревича, но и Константина, сумевшего сгладить негативные последствия поставленной «сферой». — Может, многого не понимаю в хитросплетениях внутренней политики, но считаю, что друзей нельзя бросать в беде. Сколько у Никиты бойцов? Максимум триста, и то я могу преувеличивать. А мы даже не знаем, какими силами инквизиторы стягиваются в Вологду.

— Никита сам стоит сотни бойцов, — усмехнулся Константин Михайлович. — Но ему нужно проверять своих людей в кровавом бою, а не на полигонах. Иначе Назаровым не стать мощным кланом.

— Я понял твою мысль, дядя, — кивнул Владислав. — Но там моя сестра…

— За своих девчонок Никита всем глотки порвет, — уверенно произнес Великий князь. — Даже при самых трагических обстоятельствах он все равно успеет переправить их на Обводный через портал. Поэтому, государь, надо туда еще усиление кинуть, только не из дворцовых, а штурмовой взвод преображенцев.

— Согласен, сегодня же дам приказ, — кивнул император. — Только передислокацию нужно делать глубокой ночью, чтобы местных жителей не нервировать.

— Спасибо, государь, — искренне поблагодарил Владислав.

— Создается впечатление, что моему сыну не терпится создать альянс с Назаровым, — усмехнулся Александр, глядя на брата.

Великий князь Константин усмехнулся зеркально, но предпочел промолчать, а цесаревич заметил:

— Я думаю, отец, ты сам в скором времени придешь к тому же выводу, хоть и пытаешься лавировать между столичными кланами. Поверь, союзничество с Никитой куда перспективнее, чем с замшелыми Шереметевыми и Волынскими. За ним уже сотни дворянских родов, а позже, присмотревшись, и кланы подтянутся. Пока из союзников — только бухарцы, но ведь и Строгановы видят перспективу. Если Назарову удастся отбиться от инквизиторов — уверен, к нему ходоки повалят от южнорусских и сибирских кланов и серьезных боярских родов.

— Не пристало царю за боярами бегать, — театрально произнес Александр, радуясь рассуждениям Владислава. Не со всеми он был согласен, не так и радужно с этим союзом, но к словам сына прислушаться стоит.

— Так и не бегай, — пожал плечами наследник. — Я могу проводить тайные переговоры с Главами родов, подталкивая их к нужному решению. К Меньшиковым они не пойдут, но с Никитой, думаю, найдут общий язык.