Код

Глава 3

Солнечный свет лился в иллюминаторы и придавал комнате для совещаний, обычно темной и неопрятной, веселый вид. Комната была отделана обшивкой под дерево, которая обязательно применялась во всех помещениях такого типа в восьмидесятые и начале девяностых, пока не вышла из моды. Подвесной плиточный потолок светился неоновым офисным светом, отчего у всех собравшихся был слегка желтушный вид. На настенных крюках висели каски, еще имелись пятидесятидюймовый экран и белая доска.

Джек посмотрел на присутствующих:

– Давайте по кругу. Вряд ли прибывшие коллеги кого-то здесь знают.

Доктор Грант Холланд улыбнулся и помахал рукой. Грант, которому вот-вот должно было стукнуть шестьдесят, был худ и долговяз, с бледно-розовыми щеками и редкими волосами. Он считал себя безупречным ученым, хотя некоторые его теории в области морфогенетических полей и межвидовой коммуникации носили откровенно завиральный характер.

– В этой команде я биолог. Родился в Англии, в Бате, учился в Империал-Колледж в Лондоне. Моя задача – разобраться в том, как восстанавливалась жизнь после падения астероида. Если бы я любил тотализатор, а я не люблю, я бы поставил на роль вулканов в массовом вымирании: она по-настоящему недооценена.

Следующим был доктор Даг Густавсон, швед с квадратной челюстью, рыжей бородой и пронзительным взглядом – вылитый викинг, если бы не «вареная» футболка и кожаные сандалии на толстой пробковой подошве. Он сложил руки и слегка поклонился:

– Рад познакомиться. Я палеонтолог, но здесь разбужу моего внутреннего зоолога, поскольку планирую отслеживать распространение млекопитающих после катаклизма.

Билли Бреннер постукивал по столу пальцем и был заметно не в своей тарелке. Его лицо, отличающееся своеобразной грубой красотой, хранило следы угревой сыпи – одного из наследий нелегкой юности, с которым он продолжал бороться по сей день.

– Я руководитель буровых операций в компании Suntech. Уже лет десять как. Раньше помогал отцу с креветочным промыслом, пока «Катрина» не снесла все к чертовой матери. Он пошевелил бровями, как бы говоря «дело прошлое». Хотя было очевидно, что это не так.

– Теперь вы, – сказал Джек.

Адам и Леа сообщили, что они аспиранты в МТИ и занимаются искусственным интеллектом.

Все притихли.

Ражеш, опустив историю своего детства в Калькутте и переезд в Америку в ранней юности, снял со стоящего на соседнем столе предмета (высотой примерно в три фута) ткань.

– С превеликим удовольствием представляю вам: A.N.N.A.

Глазам присутствующих открылся антропоморфный торс робота с тонкими чертами женского лица. Две механические руки поднялись в знак приветствия.

– Ух ты, круто! – Даг даже слегка подпрыгнул на своем стуле.

Билли явно был поражен, даже отчасти испуган.

Джек почувствовал себя растерянным. Гэби говорила, что Ражеш должен привезти какое-то мощное компьютерное оборудование, но такого он не ожидал.

Грант уточнил:

– Ее зовут Анна?

– Сокращение от Artificial Neuron Network Algorithm (Алгоритм Искусственной Нейросети), – пояснил Ражеш. – Для лица и трансляции лицевых выражений мы использовали ячеистую сеть и передовую проективную технологию.

Анна улыбнулась, и, хотя, конечно, это было всего лишь видео, проецируемое на внутреннюю сторону ее лицевого экрана, улыбка оказалась вдруг вполне теплой.

Ражеш дотронулся до плеча робота, и глаза Анны последовали за его рукой.

– Мы обычно думаем, что искусственный интеллект – это и есть робот, но робот – лишь оболочка. А ИИ – это начинка. Однако не все ИИ одинаковы. Игра в шахматы, телевикторины, обработка данных для рекламы – все это мы называем ЦИИ, или целевой ИИ, применяемый в какой-либо конкретной области. Святой Грааль программистов – это ОИИ, общий искусственный интеллект, копирующий человеческий разум. Пока что все, чего удалось добиться как университетам, так и богатейшим корпорациям, – это ИИ уровня домашней кошки.

– Чем отличается Анна? – поинтересовался Джек.

– По уровню интеллектуального развития Анна скорее десятилетний ребенок. У нее даже есть зачатки воображения. А не хватает ей того, чего не хватает и детям, – мудрости и опыта.

– Как получилось, что она всех обогнала? – спросила Гэби.

– Большинство разработчиков пытаются создать цифровую копию человеческого мозга. Это работа на десятилетия. Вот если в воздухоплавании мы бы пытались копировать птиц, получились бы у нас реактивные самолеты? Изучив труды коллег, мы решили всю трудную работу доверить Анне. Она сама занимается исследованиями в сфере ИИ, заодно совершенствуя и уточняя собственную архитектуру по экспоненте. В общем – она сама себя учит уму-разуму.

– Что-то в этом есть противоестественное, прошу прощения, – сказал Билли. – Чем все это кончится?

Анна повернула голову в сторону инженера. На ее холодном цифровом лице не было и намека на юмор:

– Кончится тем, что я стану всемогущей и порабощу человечество.

В комнате наступила абсолютная тишина.

Мгновение спустя Ражеш зашелся в приступе смеха, колотя по столу пухлой рукой. Следом засмеялась Анна, ее механическая рука тоже забарабанила по столу.

– Ну и лица у вас! – хохотнул Ражеш, лицо его сложилось в гримасу удовольствия. – С ума можно сойти!

Джек заулыбался:

– В остроумии ей не откажешь. Соглашусь. Я опасался, что ее возможности сводятся к заказу готовой пиццы.

Анна улыбнулась Джеку:

– Уверяю вас, доктор Грир, я могу гораздо больше.

– Есть одна важная составляющая, которой Анна лишена, – вставил Ражеш, – и которая свойственна всем людям на земле.

– Ноги?! – воскликнул Даг и указал на свои.

Грант на секунду задумался и изрёк, что ему почему-то приходит на ум мысль о религии.

– Вы недалеки от истины, профессор, – Ражеш кивнул. – У Анны отсутствует осознанное желание создавать по своему образу и подобию. То есть – превратиться из создания в создателя.

Совещание закончилось. Бурение возобновилось. Почти вся команда собралась в диспетчерской и смотрела на мониторы с заметным нетерпением. Джек и Гэби затаив дыхание следили, как головка бура на экране медленно приближается к бесформенному образованию. Краем уха, за пределами нервного напряжения и пронзительных звуков буровой, Джек уловил гудение самолета. Не такое громкое, чтобы привлечь всё его внимание, но отчётливое – вроде жужжания мухи.

Затем Джек услышал яростный металлический скрежет застрявшего бура. И почувствовал, как холод сжал его сердце. Бур, очевидно, наткнулся на что-то, что управилось с карбид-вольфрамовым долотом примерно так, как танк с деревянным копьем, а именно – разнесло его в щепы. За секунды ударная волна, пройдя по буровой колонне, достигла наземного оборудования. Столб огня выстрелил футов на десять вверх. Билли и его команда бросились в укрытие. Но скрежет металла не стихал – инженеры разбежались, не выключив машинерию. Джек схватил со стены каску и бросился к буровой.

Он не сделал и трех шагов, как платформа под ним затряслась и электрический гул ударил в уши. Каждый шаг теперь давался ему с таким трудом, будто он шел по дну Залива. Мощная сила тащила вниз. Он чувствовал себя, как когда-то много лет назад, пассажиром спортивного самолета, выполняющего фигуру высшего пилотажа. Перегрузка прижала его к решетке пола. Вода внизу изогнулась и приняла форму линзы. Джек поднял глаза и увидел, как самолет, жужжание которого он только что слышал, падает в воду. Девятифутовый кусок трубы оторвался от креплений и упал рядом с ним на решетку, не подпрыгнув и не покатившись, будто его притянуло вниз гигантским магнитом. Затем так же внезапно магнит перестал действовать. Освобожденные воды океана вспучились, заливая платформу. Но это было еще не все. Словно миллион фотовспышек, сработавших одновременно, хлестнул ослепительный белый свет.

Джек медленно поднялся и принялся тереть глаза, пытаясь избавиться от огненных звёзд на сетчатке.

Что, черт возьми, это было?

Буровая продолжала работать. Джек нажал кнопку аварийной остановки и перешел к протоколу техники безопасности: все ли живы, все ли целы.

Самолет, упавший на его глазах в воду, не должен был находиться дальше, чем в миле-двух от платформы. Джек, несмотря на вспышки в глазах, отыскал трех рабочих и послал их спустить на воду жесткую надувную лодку «Зодиак». Транспортное судно ожидалось только через два дня, так что, помимо эвакуационных шлюпок, «Зодиак» был единственным плавсредством для организации спасательных работ.

Парализующий страх потихоньку отступал. Джек вместе с рабочими платформы отправился на поиски выживших при крушении самолета. Но среди множества мыслей, кипевших в его голове, особенно цепкими были те, что относились к метеориту. Что бы там, на глубине, они ни нашли, эта штука обладала такими силами, с которыми человечество до сих пор не сталкивалось.