Код счастья

Глава 1. Не было бы счастья, да несчастье помогло

Дорогой читатель, моя книга о том, как надоевшую бедность, взяв за шиворот, надавав ей тумаков, выкинуть в окно, чтобы впредь она ваш дом обходила стороной.

Моя книга о том, как спустить с лестницы старуху Смерть, дать ей хорошего пинка под зад, чтобы она забыла дорогу к вашему дому. В моей книге вы узнаете, как болезни выбросить в унитаз и забыть о них раз и навсегда.

Моя книга — легкая, веселая школа успеха, переворачивающая все с головы на ноги. Такого безжалостного исследования человеческой души еще не знала мировая литература. Каждая буква, каждое слово моей книги передает вам, дорогой читатель, мощную, светлую, позитивную энергию. Моя книга о том, как грусть, печаль, депрессию мгновенно превратить в радость, смех и богатство. Книга о самом главном — о просветлении и бессмертии человеческой души.

Это даже не книга, а секретная карта, обладая которой вы безошибочно найдете свое сокровище. В моей книге нет ни слова вымысла.

Книга, которую вы начали читать, дорогой, многоуважаемый читатель, необычна. Необычна тем, что, может быть, впервые сложнейшие, философские вопросы раскрыты в самой доступной и легкой форме.

Эта книга посвящена самому главному знанию в нашей жизни — УСПЕХУ. Успех — это здоровье, богатство, долголетие, дружба, любовь, реализованность. Сразу же возникает вопрос: «Можно ли научить людей успеху? Можно ли опыт богатых, счастливых людей вот так запросто через книжку передать всем людям?» Ответ однозначный: «Да». Не просто можно, а нужно!

Может ли обычная книга, прочитанная в печали и грусти, изменить жизнь человека? Да! Я в этом уверен! Всего лишь одна книга, которую ваш покорный слуга прочитал, находясь в сломленном, разбитом состоянии, находясь на самом дне жизни, мгновенно изменила всю мою судьбу.

Моя книга интересна тем, что написал ее человек, родившийся в самой что ни на есть бедной семье в забытом Богом таежном маленьком поселке. Ничего в жизни не предвещало моего успеха — наоборот. Когда я оборачиваюсь и смотрю на свою жизнь, создается впечатление, что все в моей жизни было против меня. Я болел самыми страшными болезнями, я умирал, я три раза разорялся. И после каждого разорения поднимался в своем финансовом состоянии еще выше.

Двадцать последних лет жизни я потратил на поиск секретных знаний успеха. Я исколесил вдоль и поперек Америку, Японию, Китай, Тибет, Европу, Индию и еще кучу других стран. Я прошел обучение у самых выдающихся мастеров нашего времени. Мне повезло, я обучался в самых закрытых монастырях, даже упоминание которых строго запрещено. Сегодня я дружу с самыми великими учеными нашего времени. Свои знания я приобретал не в пыльных библиотеках, а в суровой борьбе.

Мой опыт интересен еще и тем, что последние семь лет я постоянно провожу семинары успеха. Более трехсот тысяч людей прошли мою школу. Только за последний год я выступил в семидесяти двух городах, передал знания успеха более сорока тысячам человек. Вот почему в моих словах столько уверенности! Моя школа успеха базируется не только на моем личном опыте, но и на примере тысяч моих успешных учеников!

Вся книга от начала до конца создавалась с одной целью — помочь человеку, попавшему в трудную ситуацию, как можно быстрей разорвать цепи бедности, болезни, неудач. И не просто случайно стать победителем, а раз и навсегда раскрыть тайный секретный КОД СЧАСТЬЯ.

Дорогой читатель, может быть, где-то мои слова, формулировки будут неказистыми, признаюсь честно, у меня было всего десять дней для написания этой книги, поэтому все свое внимание я сконцентрировал не на форме, а на содержании.

Главная цель моей работы заключается в том, чтобы книга реально изменила вашу жизнь. Мне не нужны похвалы за красивый литературный язык. Что толку? Огромное количество людей пишут самым утонченным литературным слогом. Но их книги не могут помочь людям изменить жизнь. Они, наоборот, усыпляют людей. Их книги, как пиво или вино, служат человеку инструментом для того, чтобы забыться, уйти от реальности в мир иллюзий, уйти от решения проблем, уйти от ответственности, от борьбы. Моя же книга — это будильник, который кричит прямо в ухо: «Хватит спать, проснись, бери ответственность на себя, действуй, становись быстрей успешным, счастливым и богатым!»

Ну, хватит объяснений. Вперед, в путешествие! Вперед, как можно быстрей, к богатству и успеху! Начнем наш путь с исследования неудач!

Поехали!..

Я родился в маленьком, забытом богом железнодорожном поселке, далеко-далеко в тайге на расстоянии восьми тысяч километров от Москвы. В нашем захолустье жило всего две тысячи человек. Если сказать, что все жители нашего поселка были бедны, — это значит не сказать ничего. Сегодня, наверное, даже сложно представить, как бедно мы жили.

Никогда не забуду мое удивление, когда я у соседского мальчишки в руках увидел зеленое яблоко. Сегодня это звучит, наверное, нелепо, но я до этого действительно не видел яблок. К нашим соседям с юга приехали родственники и привезли невиданный фрукт. И мы с друзьями с удивлением рассматривали и понемножку откусывали, пробовали невиданный для нас продукт. Да, жили очень бедно.

Мой отец родился на Украине и рос практически сиротой. Дедушка мой погиб, а бабушка сильно запила. Мой папа при живой матери познал практически нужду беспризорника. Учился мой отец на «отлично», был красивым, толковым мальчишкой, но он не смог пойти даже на школьный выпускной вечер потому, что ходил в разных ботинках. Ему было очень стыдно за свою бедность и нищету. Чтобы как-то выжить и прокормиться, мой отец поступил в железнодорожное училище. Как он рассказывал, там уже он перестал голодать: хлеба выдавали по полбуханки в день! По тем послевоенным голодным временам о таком количестве хлеба можно было только мечтать. Помимо этого студентам-железнодорожникам выдавали одежду. Для моего отца, полубеспризорника, возможность носить новую одежду, форму железнодорожника, шинель, ботинки была неслыханным счастьем. Окончив училище, по распределению мой отец попал на Забайкальскую железную дорогу, судьба его занесла далеко-далеко на Восток на девять тысяч километров от солнечной Украины в поселок Ерофей Павлович. Там он встретил мою маму — Раису Соловьеву. Судьба моей мамы, так же, как и миллионов людей, переживших революцию, голод, холод, войну, сталинские репрессии, была тоже трагической, страшной, не приведи Господи.

Дедушка мой, Василий Соловьев, родился в трудолюбивой богатой семье. У моего прадедушки были заводы, сады, одним словом, огромное хозяйство. Как взрыв, грянула революция, кровью залита была вся земля русская. Злобой, безумием, ненавистью наполнились сердца миллионов обычных людей, человеческая жизнь ничего не стоила. Моему дедушке Василию Соловьеву было тринадцать лет, когда ночью раздался громкий стук в дверь. Пьяные солдаты со всей силой прикладами винтовок разбудили несчастных родных, в ночной одежде выгнали на улицу и расстреляли всех у сарая. Мой дедушка чудом уцелел. В суматохе один из солдат сжалился над тринадцатилетним мальчишкой и отпустил его, тихо шепнув на ухо: «Беги». Была осень, и всю зиму мой дедушка с таким же чудом уцелевшим десятилетним мальчиком жили у соседей в бане.

У бабушки моей, Натальи Поповой, детство тоже было страшное. Она была дочкой деревенского священника, моего прадеда. Храм разграбили, прадеда моего сослали на остров Соловки в лагерь принудительных работ, там он, бедолага, и умер. Единственное письмо, чудом дошедшее до моих родственников, наполнено было страданиями и болью: «Умираю с голода. Если есть возможность, пришлите хоть картофельных очистков». Так и погиб мой прадед на Соловках мученической голодной смертью. А бабушка моя Наталья Попова семилетней девчонкой начала батрачить в семье колхозного председателя. У председателя было девять детей. Работы по дому было много: стирка в ледяной воде, уборка, готовка. Так и проработала моя бабушка всю молодость в батраках. Ее даже не научили грамоте. Удивительно мудрая, добрая, умная женщина так и оставалась всю жизнь неграмотной.

Бабушка жила в деревне, которая называлась Надежденка. Когда-то она принадлежала ее деду. Так по иронии судьбы бывшие богатеи стали нищими, затравленными, забитыми, униженными батраками. Бабушка и дедушка полюбили друг друга с первого взгляда. Дождавшись бабушкиного совершеннолетия, они поженились. Абсолютно нищие, они наскребли денег на билет и уехали из Воронежской губернии. Дочь священника и раскулаченный сын промышленника. Сталинские репрессии периодически прокатывались по стране, унося жизни миллионов-миллионов людей. Мои дедушка и бабушка уехали подальше от беды, на Дальний Восток. И забросила их жизнь в поселок Ерофей Павлович, далеко от родных мест, где все напоминало кровавое голодное ужасное детство. У Натальи Поповой и Василия Соловьева родились две дочери — моя мама Раиса и ее сестра Зина.

В поселке Ерофей Павлович случайно встретились мой отец и моя мама. Жили очень бедно, было очень тяжело. Самая простая бедная рабочая семья с двумя детьми. Я был младшим ребенком в семье, мой единственный, любимый братишка Валентин был на пять лет старше меня. Но несмотря на нищету наше детство было наполнено настоящей теплотой и любовью. Как бы ни было тяжело, родители всегда старались отдать нам последний, самый вкусный кусочек. Никогда не забуду, как отец, — а ему приходилось работать на двух, трех работах, чтобы как-то прокормить семью, — дома никогда не притрагивался к котлетам и к мясу. Я, будучи маленьким мальчишкой и не понимая смысла такой «диеты», наивно спрашивал: «Папа, а почему ты не ешь котлеты или мясо?». «Ой, сынок, — говорил отец, — я его в столовке объелся». Это сегодня я понимаю, что наши родители жертвовали собой ради нас. Отец всегда любил повторять: «Вы должны питаться нормально. Ваш организм растет, и питание в вашем возрасте должно быть полноценным». Но как может быть полноценным питание в поселке, где в единственном магазинчике продаются только соль, сахар да почерневшие от времени макароны! Хлеба и то нормального не было! Фрукты и овощи до нашей глухомани, забытой Богом рабочей станции просто не доезжали. Было действительно тяжело. Понимая всю трагедию нашей жизни, отец поставил перед собой цель — дать своим детям образование.

Как и все дети, мы по-своему были счастливы. Весной на ручьях делали запруды, пускали кораблики, что-то мастерили, бегали играть в железнодорожное депо. Любимым нашим местом было кладбище старых паровозов. Как и все дети в мире, мы были счастливы, потому что были детьми.

Отец мой понимал: мы подрастали, а перспектив не было никаких. Он уже стал машинистом сначала паровоза, потом тепловоза, но будущего для своих детей в маленьком таежном поселке он не видел. И вот однажды, как-то прослышав о строительстве нового города Тольятти, не говоря начальству о своем решении, он взял отпуск и поехал искать удачу.

Город Тольятти строился вместе с автозаводом. Для многих людей, таких же, как и мои родители, появился хоть какой-то шанс получить жилье и вырваться из пропасти, в которой они оказались. Как вспоминает отец, приехав на разведку, ему несколько ночей приходилось, завернувшись в свою шинель, спать на улице прямо на песке, благо была весна. Разведав обстановку, поговорив с людьми, оценив возможности получения жилья (раньше в Советском Союзе нельзя было купить жилье, его выдавали в порядке, как бы, справедливой очереди), отец убедился, что на Волжском автомобильном заводе нужны машинисты. Есть шанс получить жилье.

Приехав домой, они с мамой принимают решение переехать в Тольятти. Папа был трудолюбивым непьющим специалистом. А такие люди во все времена нужны. Приехав в Тольятти без денег, не имея никаких родственников и знакомых, мои родители с трудом сняли маленький сарайчик на окраине поселка, который назывался «Жигулевское море». Хозяйка была грубой хабалкой, она, сдавая моим родителям жалкий сарай, жалкий курятник, постоянно старалась еще и унизить их, оскорбить. Руководство завода, понимая прекрасно, что для всех работников получение квартиры является мощнейшей мотивацией, зарплату платило очень маленькую. Чтобы как-то выжить, моему отцу приходилось работать на трех работах. Отработав ночную смену машинистом, утром он бежал разгружать вагоны. Работая грузчиком, он сильно надорвал спину, так, что всю жизнь мучается со спиной. Заработав немножко денежек, он бежал в местную баню и там вязал за копейки веники. Другой работы просто не было. Мать моя надрывалась на мясокомбинате. И донадорвалась так, что стала инвалидом.

Жили настолько бедно и тяжело, что для нас с братом было самой большой радостью, когда мать из сахара делала леденцы — выливала расплавленный сахар на смазанную маслом тарелку, раскладывала по краям тарелки спички, и, когда сахар застывал, получались леденцы на палочке. Для нас это был самый большой праздник!

Прошло уже очень много лет, каких только конфет в мире мне не приходилось пробовать, но на всю жизнь самыми вкусными конфетами для меня остались конфеты, которые из сахара делала мама в этом маленьком, холодном, пыльном сарайчике.

Когда заболела мать, жить стало невмоготу. Выбиваясь из сил, недосыпая, недоедая, мой отец не мог обеспечить даже нищенское существование своей семьи. Валентин был постарше, самостоятельным, как-то помогал родителям выжить. Я же был еще совсем маленьким ребенком. Родителям ничего не оставалось, как принять трудное решение — отправить меня жить к моим дедушке и бабушке обратно в Ерофей Павлович. Из-за бедности мне пришлось на два года расстаться со своей семьей. Сколько слез пролила моя несчастная мать! Сколько боли пережил мой любимый отец! Даже представить себе невозможно. Но нужда и голод опять меня вернули в поселок Ерофей Павлович, где, потосковав по родителям, я зажил счастливой жизнью со своими дедушкой и бабушкой.

Сегодня моим детям просто невозможно объяснить, что такое голод, бедность и нищета. Для нас в детстве кусочек сала был самым вкусным деликатесом.

Как видите, дорогой читатель, старт в моей жизни был не самым успешным.

Первой большой неудачей в жизни, моим поражением было обучение в школе. Я очень плохо учился. Меня выгоняли из двух школ. И мне с огромным трудом удалось закончить третью школу. Советская школа ненавидела меня, я ненавидел советскую школу. Сегодня прошло двадцать пять лет с того момента, как я еле-еле закончил школу. Но даже сегодня, когда я вспоминаю свои мучения в школе, именно мучения, у меня сжимается от боли сердце. Особенно болезненно и тяжело мне было в старших классах.

Я был высоким, симпатичным парнем. В четырнадцать - пятнадцать лет естественное желание любого юноши нравиться девушкам. В нашем 10«б» классе учились умные, яркие, красивые девчата. И представьте, дорогой читатель, как особо болезненно переносил я оценку моих умственных способностей и перспектив, которая постоянно звучала от учителей: «Довгань — ты дурак! Довгань — ты дебил! Ты позоришь наш класс! Таких, как ты, надо гнать из школы!». Лучше бы меня сто раз избили, чем постоянно слышать это в присутствии одноклассниц. Но еще большую боль я испытывал, приходя домой. Валентин, мой старший брат, учился отлично. Талантливый, трудолюбивый, умный парень. Я же домой приносил в дневнике только двойки. В лучшем случае удавалось по каким-то предметам получить тройку. Мой любящий отец — человек крутого нрава. Не в его характере было спокойно поговорить, объяснить. Он мог спокойно взять дневник, просмотреть мои оценки, двойки, в сердцах из самых лучших побуждений этим же дневником хорошенечко врезать по моей и так не очень умной голове. Побои — это еще полбеды. Самое страшное — это когда в тебя не верят твои же родители! Самое страшное, когда отец изо дня в день, конечно, в воспитательных целях, из добрых побуждений, постоянно мне говорил: «Вовка у нас совсем дурак. Нет, даже не дурак, а полудурок. У всех дети, как дети, у меня же сын — идиот».

Я рос затравленным волчонком. Меня постоянно унижали. Порой у меня было ощущение, что я нахожусь между молотом и наковальней. Приходя в школу, я слышал постоянные оскорбления: «Ты — дурак, ты — идиот!». Возвращаясь из школы домой, помимо побоев, я получал еще большую моральную боль. Когда тебя постоянно оскорбляет учитель — твой враг, — это полбеды. Но когда тебе твои же родители постоянно говорят, что ты идиот, что ты дурак, рано или поздно ты начинаешь в это верить. К боли привыкаешь, к унижениям тоже привыкаешь. Но самое страшное, когда ты действительно начинаешь верить в то, что ты умственно неполноценный. Самое страшное, когда ты убежден в том, что ты человек второго сорта. Это происходит постепенно, незаметно, — сила такого убеждения смертельна.

К четырнадцати годам я был абсолютно убежден, что я умственно неполноценный, я был абсолютно уверен, что я самый глупый человек на свете, я — ничтожество. Совершенно серьезно мне в голову периодически приходили мысли покончить жизнь самоубийством. Я постоянно задавал себе вопрос: «Зачем я живу? Чтобы злить своих учителей? Чтобы расстраивать родителей? Чтобы мучиться самому? Зачем нужна такая жизнь?».

Со временем я научился жить двойной жизнью. Мое сердце от бесконечной боли постепенно превратилось в каменную ракушку, внутри которой еще теплилась жизнь, — наивная, слабая мечта, слабый огонек надежды. Даже не надежды. Говорят, что надежда умирает последней, а моя надежда умерла уже давно. Я точно знал, что я неудачник, что я ничтожество, что я дурак. В народе есть такая мудрость: «Скажи человеку сто раз «свинья» — ион захрюкает». Так вот, мне тысячи-тысячи раз в детстве сказали, что я дурак и идиот. Как здесь не поверить?! Не было на земле ни одного человека, который бы хоть раз сказал: «Ты молодец! У тебя все получится! Я в тебя верю! Я тобой грожусь!». Вместо теплой поддержки я получал одни тумаки и унижения. Вот, наверное, почему сегодня, став успешным человеком, я всем людям не перестаю повторять: «Ты талантлив... Ты добьешься успеха... Ты молодец...». Вконец я возненавидел не только школу, не только книги, но и самого себя, я возненавидел жизнь.

Мое обучение было моим первым в жизни поражением. Мои результаты в школе были моей первой катастрофой. Еле-еле на одни троечки мне удалось закончить третью школу.

Я не буду подробно рассказывать о том, сколько боли перенесло мое сердце, сколько обид, несправедливости, унижения накопилось в моей детской, юношеской душе. Школу я закончил сломленным, униженным, абсолютно в себя не верящим человеком. Даже не человеком, а каким-то уродцем, ненавидящим жизнь, ненавидящим себя. Школа — это мое первое поражение, моя первая неудача.

Сегодня прошло много лет. Я добился успеха! У меня прекрасная семья! Я самый счастливый человек на свете! Я стал мультимиллионером. Я дружу с великими людьми как Востока, так и Запада. Моя жизнь действительно удалась. И сегодня, с высоты своего интересного, яркого, нестандартного опыта, я могу с полной уверенностью сказать: что в первом моем школьном поражении, в первой моей катастрофе, в первом моем провале были зерна успеха. Дорогой читатель, я слышу ваш справедливый вопрос: «Какая же может быть польза, какой же может быть успех у человека, который на двойки и тройки закончил школу? Молодого человека, у которого вместо сердца выжженный пепел, человека, который полностью неуверен в себе, закомплексован. Какая же от этого может быть польза и какое преимущество? И какие же плюсы в будущем может иметь такая плачевная, печальная школьная история?».

Да, я действительно был сломленным, я действительно был двоечником. Но именно это впоследствии дало мне преимущество перед всеми отличниками, которые учились в нашей школе.

Скажу честно: в школьные годы я отличников воспринимал как полубогов, я им завидовал. Для меня их успехи были какой-то несбыточной мечтой. Я даже представить-то не мог, что когда-нибудь на меня будут работать тысячи отличников, людей, которые в школе были намного умней и талантливей меня. Дело в том, что мои знакомые, мои друзья, вместе со мной закончившие школу, были «идеальным продуктом» советской школы. Они в то время были лидерами, отличниками, — ими гордились и школа, и родители. Я же был «бракованной шестеренкой», был очень «плохим продуктом» системы.

Попробую объяснить, в чем же был огромный плюс. И скажу честно: если бы сегодня была возможность при помощи машины времени перенестись в мое детство и у меня был бы выбор: быть униженным двоечником, троечником или отличником, которого все хвалят и уважают, — не задумываясь, я бы выбрал свою жизнь, свои школьные страдания. Сегодня я бы не поменялся ни с одним отличником! Потому что я понимаю, что советская школа помимо знаний математики, физики, химии закладывала в сознании принципы покорного послушания, стандартного мышления, рабства.

Советская школа с точки зрения знаний — самая лучшая в мире. Это признают Америка и Европа. Но, давая знания, система шаг за шагом убивала личность, заставляла детей мыслить стандартно, шаблонно. Ребенок не мог написать сочинение, которое противоречило бы официальной позиции партии и правительства. В советской школе ребенок не мог свободно думать, не мог свободно говорить о Боге, о душе, открыто признаться в своей вере. Это было недопустимо! Сама система была пропитана ложью, обманом, лицемерием. Коммунистами была создана самая совершенная «система промывки мозгов», система, создававшая идеальных, послушных, управляемых, предсказуемых людей, система духовного рабства.

Да, с точки зрения получения знаний я потерпел поражение. Но своей болью, своими страданиями я заслужил свободу. Отвергнутый всеми, выкинутый за рамки системы, я научился думать самостоятельно. Это я понимаю сегодня, тогда же я сильно страдал. Но я не стал рабом, я научился мыслить по-другому, нестандартно. Мое поражение, мои двойки, мое унижение неожиданно превратились в преимущество! Отвергнутый системой, с клеймом двоечника, неудачника, выброшенный за пределы машины, создающей послушных советских людей, сломленный, наполненный неуверенностью, страданиями, я сохранил личность. Была спасена моя душа, мой разум, моя индивидуальность. Я ни в коем случае, дорогой читатель, особенно если вы учитесь в школе, не призываю вас становиться двоечником, упаси Боже! Я призываю вас становиться личностью. Своим первым поражением, своей первой катастрофой я хочу доказать, что даже в поражении, даже в безвыходности есть начало будущих побед.

Сегодня мне не стыдно признаться, что свою первую книгу я добровольно прочитал в девятнадцать лет. До девятнадцати лет слова «школа», «книга», «учиться» у меня ассоциировались только с болью и страданиями: «школа — это боль, учеба — это боль, книги — это страдания». Да и в девятнадцать лет я первую книгу прочитал по чистой случайности, за что и благодарен судьбе. В то время я проходил службу в рядах Советской армии и попал в госпиталь. Не буду рассказывать о своих болячках, ну их на фиг! Заметьте: поражение, неудача, боль, страдания, — и я оказываюсь в госпитале. А что такое военный госпиталь в советское время? Это та же тюрьма. На окнах огромные решетки, маленькое, замкнутое, душное пространство. Когда вторую неделю ты наблюдаешь одни и те же стены — тогда радио и телевидения в госпитале не было. Представьте себя, дорогой читатель, в замкнутом маленьком пространстве, где ничего не происходит на протяжении нескольких дней. Чтобы не сойти с ума, чтобы окончательно не свихнуться, я нехотя пришел в библиотеку. С одной стороны, книги у меня ассоциировались с болью, с чем-то очень плохим, но с другой стороны — сходя с ума от безделья, от однообразия, мне ничего не оставалось, как пересилить неприязнь к книгам. Я зашел в библиотеку, взял первую попавшуюся книгу, и, к моему великому счастью, это был первый том Платона «Диалоги Сократа». С каким наслаждением, с какой страстью, с каким упоением я проглотил все четыре тома великого Платона, посвященных еще более великому учителю, одному из первых просветленных философов в мире — величайшему Сократу!

Сократ был не только великий мудрец, он был еще и храбрейшим воином своего времени! О Сократе я могу говорить бесконечно, я совершенно справедливо считаю Сократа своим первым Учителем. Попав в беду, заболев тяжелой болезнью, находясь в госпитале, я нашел своего первого учителя. Сократ научил меня мыслить, Сократ научил меня искусству познания жизни. Сократ был великим исследователем. И я сразу же принял его принципы, его идеи. С моим первым учителем нас разделяют две с половиной тысячи лет. Но, находясь в пахнущей лекарствами больничной палате, я прошел свой первый университет успеха, получил свою первую мощнейшую школу. Заметьте, дорогой читатель, мне было уже девятнадцать лет, и до Платона я не прочитал ни одной книги! Школьные книги не в счет, я их не понимал.

Мое образование началось в девятнадцать лет, и толчком к этому было опять несчастье — моя болезнь. С тех пор я не расстаюсь с книгами. Читаю в основном во время перелетов. Я очень много летаю в самые разные города и страны, поэтому привык все время нахождения в пути занимать чтением. Куда бы я ни летел, первое, что я укладываю в свой багаж, — это не зубная щетка, не чистая рубашка, а книги. Я с собой всегда вожу две-три книги. Сегодня я свою жизнь даже не могу представить без книг! Интересные книги я покупаю в количестве пятидесяти — ста штук и раздаю читать своим ученикам. В нашей дружной команде собрана уникальная библиотека, мы даже в офисе написали огромный лозунг «Мы самая читающая команда в мире!». Работаем по шестнадцать часов, вернее, не работаем, а занимаемся любимым делом. Но мы всегда находим время для чтения и обсуждения книг.

А теперь, дорогой мой читатель, вернемся к моим друзьям, товарищам-отличникам. Они закончили школу. Несомненно более талантливые, более одаренные люди, чем я. Они с детства любили читать книги, а я первую книгу прочитал только в девятнадцать лет. Я восхищался ими! Я даже не смел брать с них пример. Настолько они мне казались умными, недосягаемыми, талантливыми. Себя же я считал недоразвитым идиотом.

Прошли годы, я постоянно занимался самообразованием, тянулся к умным людям и сегодня продолжаю учиться. И чем старше я становлюсь, тем больше времени уделяю своему самообразованию. Мои же друзья-товарищи окончили с отличием школу, университеты и прекратили учиться. Мне иногда кажется, что они даже не знают, что такое самообразование. Я говорю не о пьяницах, наркоманах и сломленных жизнью людях. Я сейчас говорю о своих друзьях-отличниках, которые, по меркам обычных людей, стали успешными людьми. То, что я расскажу о них сейчас, я это говорю им в лицо при каждой встрече. Может быть, тем самым я их злю, и встречи со мной для них не очень приятны. Но у меня есть принцип: если я считаю человека своим другом, я не могу ему врать. А правда для многих, к сожалению, не очень приятная штука. Когда я встречаюсь со своими товарищами-отличниками, которых не видел пять — десять лет, я всегда поражаюсь их отсталости. Серьезно! Это хорошие, прекрасные люди, замечательные руководители, кто-то из них даже очень богат. Но они деградируют как личности. Они не читают книг, не посещают семинаров, не учатся. А наш мозг, наша память, наши способности имеют тенденцию угасать. Если вы тренируете память, она у вас с каждым годом становится все сильней. Не тренируете память — мозг угасает. Тренируете свои мышцы — они у вас сильные, не тренируете — они превращаются в куски сала.

К сожалению, большинство людей, окончив школу, институт, перестают учиться. Даже несмотря на свой социальный статус, кто-то из этих отличников становится мэром, кто-то становится директором предприятия, кто-то в глазах общества занимает достаточно видное положение, но они пустые, скучные, неинтересные личности. Когда встречаешься с такими людьми, все разговоры неинтересные, ничтожные: кто какую машину купил, кто как съездил на рыбалку, охоту, кто с кем переспал, кто какие шмотки купил — серые, неинтересные, скучные разговоры! Сплошные пьянки, бани, гулянки — жуть! Когда я попадаю в такую компанию, мне хочется как можно быстрей убежать. Ну сколько можно говорить о пьянках, охоте, рыбалке, женщинах, сколько можно говорить о шмотках! Это же скучно!

Снаружи они кажутся успешными, но внутри они глубоко несчастные люди. Страдают, спиваются, кто-то начал употреблять наркотики, все праздники давно для них превратились в обязаловку и не приносят удовольствия. Они не видят смысла в своей жизни. Половина из них уже болеет серьезными заболеваниями, кто-то стал инвалидом, а кто-то умер...

Недавно один из моих друзей с грустью в голосе и со слезами на глазах признался: «Бесцельные пьянки-гулянки приводят к угасанию жизни».

Раньше я искренне при каждой встрече пытался рассказать о новых достижениях в науке, психологии, о новых удивительных возможностях, которые открыла современная наука. И, когда я страстно начинал рассказывать людям, наивно полагая, что вот сейчас они узнают о новых открытиях и вместо запланированной пьянки рванут вместе со мной на интересный научный семинар, на встречу с великим монахом-мудрецом; когда я страстно агитировал, рассказывал, призывал моих бывших друзей-отличников продолжать познавать мир, тем более сейчас столько возможностей: есть возможность ездить в разные страны, читать разные книги, — в советское время всего же этого не было. Но я с удивлением видел в их глазах непонимание, раздражение. Я с грустью понимал, что проблема моих бывших друзей-отличников не в том, что они не знают, а в том, что они не хотят знать. Им неинтересно изучать жизнь, им неинтересно изучать самих себя, им неинтересно летать на научные конференции, читать умные книги. Им интересней животные удовольствия, выпивки, пьянки, рыбалка, охота. Я не против рыбалки, я не против охоты. Но человек так устроен: знания, полученные один раз в жизни, опыт, полученный один раз в жизни, когда-то постепенно утрачивается. Мы так устроены: мы или развиваемся или угасаем, деградируем. Нельзя, получив один раз в жизни знания, находиться с этими знаниями на одном уровне развития. Если мы перестаем читать умные книги, учиться и развиваться, мы деградируем. Вот и получается, дорогой мой читатель: мое школьное поражение, мои страдания и боль в конечном итоге дали мне колоссальное преимущество, подарили мне страсть к обучению, к развитию на всю жизнь. Если бы машина времени перенесла меня в детство и передо мной стоял бы выбор: в школе быть отличником, ребенком, которого все хвалят, ставят пятерки, или еще раз пройти путь двоечника, наполненный страданиями и унижениями, я, не задумываясь ни на секунду, выбрал бы путь страданий. Потому что именно они позволили мне стать тем, кем я стал сегодня.

Даже если к моим плохим оценкам в школе прибавить постоянные провалы в общении с девчонками (два раза я влюблялся, и оба раза моя юношеская пылкая любовь была безответной), мою школьную жизнь постоянно отравляли частые заболевания. Один раз мне «посчастливилось» стать жертвой ошибочного диагноза. Частые температуры, насморки, кашель — это дело было привычным. Но однажды моя температура зашкалила за сорок, и врач «скорой помощи» поспешно решил, что у меня менингит. Меня срочно отвезли в какую-то особую больницу. В то время менингит считался страшной болезнью. Не знаю, почему и зачем, но мне, как и многим больным, прокололи позвоночник, чтобы взять пункцию спинного мозга — боль жуткая, неописуемая. Но мне повезло. Из пяти больных, переживших эту муку, у четверых отказывали ноги, четыре становились инвалидами. Я каким-то чудом не пострадал. И какое было мое удивление, когда я вернулся в школу и узнал, что в классе меня уже считали мертвым! Но... слабое здоровье в школе — это полбеды, даже самые большие физические боли не идут ни в какое сравнение с моральными, с душевными.

После восьмого класса я попытался поступить в педагогическое училище и с треском провалился, набрал рекордное количество двоек и ошибок за всю историю училища. Я настолько был убит горем, что неделю лежал в постели, мне тогда не хотелось жить. С трудом поступив в Тольяттинский политехнический институт, я еле-еле закончил вечерний факультет. Как мне тогда казалось: «Наконец-то мне повезло».

Я устроился работать мастером на Волжский автомобильный завод, у меня был шанс сделать карьеру, но ничего хорошего из этого не получилось. Работая, я отдавал все силы своей работе и очень старался. Как раз наступили времена перестройки, впервые за семьдесят лет у людей появилась возможность проявить себя, участвовать в выборах. В то время я стремился как-то изменить работу нашего цеха. Разрабатывал новые модели перехода на хозрасчет, привлекал экономистов к решению интересных задач, привлекал преподавателей из института, одним словом, все мои мысли и вся моя душа принадлежали моей новой работе. Я мечтал изменить жизнь нашего цеха, мечтал о том, чтобы рабочие в цехе зарабатывали как можно больше. Я очень серьезно готовился к выборам, подготовил хорошее экономическое обоснование — одним словом, был абсолютно уверен, что именно меня выберут начальником цеха и я смогу изменить если не весь мир, то хотя бы жизнь людей, работающих вместе со мной. Но у руководства нашего производства были другие планы, выборы задушили. Начальником цеха назначили какого-то родственника важного начальника. Поражение для меня было катастрофой. Боль я испытывал не оттого, что задушили выборы и назначили начальником цеха другого человека, — может быть, он лучше подходил для этой должности, дело не в этом, — рухнула моя вера в справедливость. Вдруг я очень четко осознал, что руководству не важны таланты, старания, энтузиазм, для них были важны родственные отношения. Я тогда был буквально ошарашен, разбились мои розовые очки.

Я опять потерпел поражение, я опять был сломлен. Я не мог оставаться на своем прежнем рабочем месте и принял твердое решение уйти с завода и построить свою компанию, где люди были бы счастливы, где людям не нужно было бы врать, обманывать, лицемерить и носить маски. Я поклялся построить компанию, где будут цениться талант, доброта, порядочность, честь. Не скрою, уходить с завода было тяжело. Моя первая жена не понимала меня и считала, что я сумасшедший, ведь в то время еще только зарождались первые кооперативы, первые частные фирмы. Мама плакала, отец говорил мне: «Держись за заводскую трубу, что может быть в Тольятти надежнее, чем Волжский автомобильный завод, у тебя же уже ребенок, ты несешь ответственность!». Одним словом, все мои родные и близкие были против моего ухода с завода, но оставаться на заводе я уже не мог. Я не могу видеть, как люди лицемерят, носят маски, врут, хитрят. После подлых выборов каждый день моего пребывания в цехе превратился в невыносимые страдания, в сплошную боль. Вначале я поддавался уговорам своих близких и родных и пытался работать, делать вид, что ничего не произошло, уговаривал себя, но веры в руководство уже не было, энтузиазма, страсти тоже не было, единственное, что меня сдерживало, был трезвый, холодный расчет. Но даже кусок хлеба не мог меня удержать. Я ушел в неизвестность, в никуда, у меня не было абсолютно никаких знаний, у меня не было никаких идей, я просто ушел в пустоту, потому что на старом месте работать было невыносимо.

Мне было тогда очень плохо. Если бы кто-нибудь тогда мне сказал: «Не горюй! Твое поражение — это твоя суперудача! Не горюй, пройдет не так много времени — и ты будешь сто раз благодарить судьбу за то, что ты проиграл выборы и тебя выкинули с завода. Не плачь, твое поражение — это на самом деле твоя удача!», я бы не поверил. Если бы мне тогда сказали правду о моем будущем, я бы обиделся, я бы искренне считал, что надо мной смеются, издеваются.

Я решил в жизни все начать с нуля, с чистого листа, попытать счастья в предпринимательстве, хотя не было ни стартового капитала, вообще ничего! Честно сказать, даже не было уверенности, что у меня что-нибудь получится, но просто по-старому жить было невмоготу.

Чем заняться? Что придумать? Предприниматели первой волны девяностых годов, мы не обладали никакими знаниями. Это сегодня, придя в книжный магазин, можно купить самые разные книги. Как составлять бизнес-план? Как провести презентацию своей бизнес-идеи? Как сделать рекламную кампанию? Одним словом, к счастью, сегодня на любой вопрос можно найти ответы, если не в книгах, то уж в Интернете точно, да и людей, которые добились успеха, сегодня очень много, — профессионалов в самых разных областях рыночной экономики. Но тогда не было ни книг, ни знаний, ни профессионалов, даже не было возможности у кого-то спросить. Мы еще находились за железным занавесом. Что делать? Что предпринять? Первая моя бизнес-идея пришла мне в голову, когда я поехал в гости к своему другу Игорю Ладонину в Москву.

Жизнь в Москве в советское время отличалась от жизни в провинциальных городках, как земля от неба. Был достаточно большой выбор продуктов. Допустим, в Тольятти невозможно было купить колбасу, а в Москве можно. Сегодня прилавки магазинов завалены колбасой и сыром, выбор продуктов колоссальный. Мы жили в совершенно другое время, магазины были пустыми. Сегодня реклама чипсов мучает нас с утра до вечера. В конце восьмидесятых годов в России был только один завод, производящий чипсы и этот завод был в Москве. И вот в прекрасный зимний день мы идем с моим другом по улице Москвы, покупаем в магазине чипсы, открываем, с удовольствием хрумкаем обжаренную картошку и болтаем о всякой чепухе. И вдруг, как это бывает у настоящих изобретателей, меня осенила идея: «Эврика!». Я же по образованию инженер-механик, я же могу построить установку, которая будет производить эти чипсы, а картошки в стране много, масло тоже есть, и с солью нет проблем. Хорошая идея, подумал я! Много в России людей, у которых на огородах растет картошка, много фермеров, и они могут, используя разработанную мной машину, заработать свое состояние, а я создам завод, который будет производить оборудование для малого бизнеса, для предпринимателей. Эта идея как-то сразу захватила все мое воображение. Мне было интересно по двум причинам. Во-первых, этого никто не делал. Меня всегда привлекали новые идеи. Во-вторых, техническая задача производства в огромных количествах тонко нарезанного и обжаренного в масле картофеля тоже показалась мне очень интересной. Действительно, взять одну картошину и тонко разрезать ее острым ножом может каждая домохозяйка. А как в течение часа нарезать миллион картофелин тонкими ломтиками? Интересная же задача?! Когда я ехал в поезде домой, на мятых салфетках я уже рисовал разные технические решения моей новой идеи.

Миром правят идеи. Идея создания первого производства оборудования для малого бизнеса навсегда поселилась в моем сердце. Я написал заявление об уходе с Волжского автомобильного завода и отрабатывал положенные по закону недели. Я не сидел сложа руки. Из лучших работников цеха я создал команду единомышленников. Мне удалось их увлечь своей идеей, показать перспективы. Мы работали без бизнес-планов, у нас не было денег, я никому не платил зарплату, сам жил впроголодь. Но какая-то особая сила двигала нас к цели, уставшие, не выспавшиеся от предыдущих бессонных ночей, мы оставались на ночь. Из отходов производства что-то мастерили, экспериментировали, пробовали. А с утра умывались в рабочем туалете и снова как бы шли на работу.

Работая мастером на заводе, воспитывая маленького ребенка, учась на вечернем факультете, мне удалось создать первый свой бизнес — клуб восточных единоборств «БУДО».

Мне доставляло огромное удовольствие проводить занятия в созданном мною клубе. Так как среди недели я не мог часто проводить занятия, то в воскресенье мне необходимо было отработать сразу с пятью группами по два часа. В выходной день я начинал тренировки рано утром и заканчивал поздно вечером. Пять групп минимум по пятьдесят человек. Даже если тебе очень нравится заниматься и преподавать — это очень большая нагрузка! Приползая домой в воскресенье вечером еле живой, я имел счастливую возможность раз в неделю всего час-полтора пообщаться со своей маленькой дочкой. Ведь в обычные дни, когда я уходил на работу, она спала, а приходил с работы или с учебы — она тоже спала. Чему я мог научить ребенка, что я мог передать ребенку за короткое время?

Стартовать мне было вдвойне тяжелей: на руках маленький ребенок, постоянные ссоры с женой, мы жили у родителей в девятиметровой комнатке, я продолжал обучение на вечернем факультете, и еще клуб восточных единоборств.

С одной стороны, было очень интересно, была надежда, вера в какую-то новую жизнь, но реальность была очень тяжелой. Если я не оставался ночью в цехе, я просыпался в пять утра, на автопилоте, как робот, чистил зубы, одевался, ехал в заводском автобусе, зажатый сотнями таких же невыспавшихся, уставших тел. На автопилоте приходил на свое рабочее место, а работа мастера неинтересная, тяжелая. Нужно было заполнить огромное количество бумаг, расписать задания, проследить изготовление тех или иных агрегатов. Работа мастера на заводе в советское время, наверное, самая неблагодарная и унизительная работа в мире. Реальных рычагов, мотивации, стимулирования людей у тебя нет, выгнать бездельников не можешь. У меня в бригаде работали двое пьяниц, уголовников, которых я не мог выгнать. И когда я обращался к руководству с просьбой выкинуть их из моей бригады, следовал один и тот же ответ: «Воспитывай!». Хорошо еще, что я был физически крепким парнем, и два негодяя, уголовника, не могли меня запугать. Безысходность советских производственных отношений меня приводила в ступор. Периодически у меня возникало ощущение, что я работаю в сумасшедшем доме.

Ох уж этот социализм, рай для бездельников и тунеядцев, и горе для трудолюбивых, честных людей! Ну да ладно, уже все позади, проехали. Пахал на заводе до шести часов вечера, уставал, потому что мастер — это не только эмоциональная перегрузка, это еще и приличная физическая нагрузка, цех огромный, и постоянно нужно бегать из одного конца в другой, от одного рабочего места к другому. К вечеру устаешь настолько, что уже ничего не понимаешь, язык на плече, смотришь на все глазами загнанной лошади. Все нормальные мастера ехали отдыхать домой, мне же нужно было ехать в институт или в клуб проводить тренировки. Самое неприятное — ехать в институт. Вместе с другими горемыками, «вечерниками», я с трудом залезал в набитый автобус и стоя ехал полтора часа до института. Единственное преимущество переполненного автобуса было в том, что можно было спать стоя. Такие же замученные тела прижимали тебя настолько крепко, что можно было поднимать ноги и висеть.

На всю жизнь запомню серые, бледные лица таких же «вечерников», как и я. Замученные, спящие стоя, ничего не соображающие, уставшие, мы ехали в институт. О получении серьезных знаний говорить не приходилось, все были уставшие, и, к счастью, преподаватели понимая наше тяжелое положение, над нами лишний раз не издевались. После занятий еще час-полтора на автобусе, и я оказывался дома. Домой приезжал в первом часу ночи голодный, уставший, жарил яичницу, ел, сразу же вырубался, и с утра опять в бой. В вечерний институт я ездил через день. А когда у меня было свободное время от занятий, я с удовольствием работал в клубе восточных единоборств. На моих тренировках зал всегда был набит до отказа, яблоку негде было упасть. Если в зале могли заниматься одновременно, не мешая друг другу, человек пятьдесят, то в моих группах всегда было до ста человек. Несмотря на отсутствие свободного времени, напряженный график, мне удавалось параллельно вести пять групп. Кто занимался карате, знает, что упражнения в карате выполняются под японский счет. Когда в зале пятьдесят — шестьдесят человек, нужно рвать горло, чтобы всем были слышны команды и счет.

Из всех страданий, перегрузок, которые мне пришлось пережить, самое болезненное — это разлука с дочерью. Именно в этот тяжелый период моей жизни мой первый брак распался. Моя первая супруга — замечательный человек, умная, добрая женщина. Но, по всей видимости, браки создаются где-то на небесах. Ради дочери мы делали все, чтобы сохранить наш брак, но на пятый год совместной жизни наши ссоры, ненависть невозможно было скрыть. Бедный ребенок видел все это и страдал вместе с нами. Вся моя жизнь превратилась в сплошную боль, в сплошную кровоточащую рану. Ни одной победы, ни одного светлого пятна, одни поражения, боль и страдания. Постоянно хроническая бессонница, недосыпание, из месяца в месяц, из года в год, настолько сильно подавляли жизненную энергию, настолько разрушали мой оптимизм, постоянные удары судьбы, перегрузки — все это в какой-то момент полностью лишило меня рассудка. Я просто куда-то бежал, что-то делал, сражался, падал, получал удары, падал, снова вставал, снова сражался, но ничего не соображал. Возвращаясь в прошлое к своему первому браку, я всю жизнь буду помнить нашу маленькую тесную комнатку в девять квадратных метров, кровать, стол, детскую кроватку, шкаф. До сих пор помню, как, пытаясь спросонья укачать заплакавшую дочурку, в тесной маленькой комнатке я нечаянно ударил ее головой о шкаф и бедный ребенок прорыдал до утра, сон мгновенно исчез, я, укачивая плачущую дочь, ненавидел себя, свою жизнь за то, что я не могу обеспечить даже элементарных условий. Я ругал себя и презирал за то, что я создал семью и не могу ее обеспечить. Я не могу своей жене, своему ребенку создать самых элементарных условий жизни.

Проводя занятия в клубе восточных единоборств, я начал зарабатывать по тем меркам большие деньги. Моя семья перестала нуждаться.

Но все равно я лично оставался бедным: в моей жизни появился еще один ребенок — не человек, а идея — идея моего бизнеса, мое первое предприятие, и он тоже требовал денег. Предприниматели, с точки зрения нормального человека, — люди далеко не нормальные. Предприниматель будет ездить на старой машине, носить старую одежду, недоедать, но все деньги будет вкладывать в развитие своего дела. Доход от клуба восточных единоборств уходил в развитие моего бизнеса. Мой первый серьезный бизнес был связан с машиностроением. А что такое современное машиностроение? Это огромное количество затрат. Нужны металл, шурупы, винты, провода, станки, сварочные аппараты... Машиностроение поглощает абсолютно все! Это такой ненасытный ребенок, который пожирает абсолютно все деньги, сколько бы ты ни работал, сколько бы ты ни подрабатывал, денег хронически не хватает. Я никому не платил зарплату, люди, как и я, были увлечены созданием первой в России линии по производству чипсов. У нас была мечта создать тысячи новых рабочих мест. У нас была мечта обогнать крупные иностранные компании — производители пищевого оборудования. У нас была мечта создать компанию, где люди друг друга уважают, ценят и помогают друг другу.

На мою беду, создавая первую компанию, я не знал, что такое бизнес-план, я даже не мог предположить, что руководитель компании, как капитан корабля, прежде чем отправиться в плавание, должен посчитать, сколько у него воды, продуктов, топлива, куда он плывет. У меня не было никаких расчетов, я не знал, сколько нужно еще денег, чтобы запустить первую линию, я не знал, сколько времени я буду ее делать. Я не знал, как она выглядит, я не знал, купит ее кто-нибудь или нет. Если бы сегодня я встретил самого себя в тот момент, когда запускал первый бизнес, я бы увидел перед собой странного человека, который очень много работает, выбивается из сил, все заработанные на стороне деньги отдает бизнесу, но даже не имеет элементарных расчетов, элементарных планов. Сегодня это смотрится нелепо и глупо, но тогда другого способа что-то сделать не было, весь опыт приобретали только на своих ошибках. И хорошо еще, что я выжил, выжил физически и смог что-то исправить. А многие предприниматели от перегрузок, от бандитских пуль просто погибли или сломались, не выдержали. Мне повезло, я выжил. Первое свое разорение в бизнесе я пережил, создавая линии по производству хрустящего картофеля.

Причиной моего первого разорения была моя полная неграмотность, полное мое непонимание того, что я делал. Я просто пахал. Я шел напролом! И естественно, наступил момент, когда у меня кончились деньги, я занял сколько мог, в долг больше никто не давал. И вот я, как в сказке про разбитое корыто, разорился, потерпел полное фиаско. Команда — инженеры, рабочие, которых мне удалось объединить вокруг интереснейшей идеи, не получали зарплату и не просили. Я уже уволился с завода, а они продолжали еще работать на своих местах и создавали новое оборудование вне рабочего времени: работали по субботам, воскресеньям. Но помимо зарплаты есть же и другие затраты: материалы, оборудование, инструменты, в конце концов, аренда маленького подвала, который мы сняли, чтобы собирать оборудование. Я сражался до последнего. Но когда я в очередной раз стал «кормить завтраками» арендодателя, он перестал слушать мои обещания, выкинул на улицу вместе с недостроенной линией, с инструментами.

Что делать? Вложено столько сил, столько денег. Осталось немножко еще вложить денег — и, казалось, до победы остался всего один шаг. Нужно немножко вложить денег и все — линия начнет работать, приносить доход. Потом мы построим новую линию, она тоже будет приносить доход. Потом мы наладим производство этих линий и будем их продавать. Но это потом. А сейчас горы недоделанного оборудования, дождь, грязь, и я со своей командой стою под этим дождем и пытаюсь укрыть кусками полиэтилена самое ценное — электронику. Нам с трудом удалось распихать по подвалам, по сараям, по дачам все наше богатство, все наше накопленное оборудование, которое на самом деле не являлось никаким богатством, а просто было непонятными агрегатами и деталями, которые невозможно продать. Деньги-то в них вложены, а обратно их не получишь. В этот момент я осознал... «Я разорился, я потерпел неудачу». Я переживал поражение, но все равно искал плюсы в своем разорении. Я себя утешал: «Во-первых, я прошел школу и стал опытней. Во-вторых, я теперь знаю, что нужно наперед рассчитывать свои ресурсы». Не знаю почему, но первое разорение я пережил относительно легко. Может быть, потому, что в личной жизни у меня был подъем. Мой второй брак был намного удачнее первого, и я всегда с благодарностью вспоминаю свою вторую супругу, которая очень многому меня научила. Но самое главное: она мне подарила заботу и тепло, которых я в жизни никогда не испытывал и не знал. Низкий ей за это поклон и огромная благодарность.

Я уже был закаленным бойцом: когда человек терпит поражения и не ломается, получает удары и не умирает, со временем к ударам и неудачам в душе вырабатывается какой-то иммунитет.

В то время моим самым любимым мультяшным героем был Барон Мюнхаузен, который всегда любил повторять: «Безвыходных положений нет». И вот эта фраза стала в то время моей молитвой, моим заклинанием. Я постоянно повторял: «Безвыходных положений нет. Безвыходных положений нет». Мое первое разорение, первая катастрофа длилась всего лишь несколько месяцев. Безденежье полное. Стыдно смотреть близким в глаза. Здоровый, крепкий мужчина в расцвете сил не может принести домой кусок хлеба. Тяжело и больно. Особенно в этот момент неприятны насмешки родных и близких: «Ну что, вырвался из князи в грязи?!». Шуточки, насмешки. Со временем я понял, что серая толпа не особо-то и любит, когда кто-то вырывается и добивается успехов. В силу зависти людям очень нравится, когда вы падаете. Даже, казалось бы, близкие и родные люди, товарищи, которые должны поддержать, успокоить, подбодрить, — нет, не тут-то было. Почему-то действительно бедным людям нравится, когда вы падаете. К этому тяжело привыкнуть, но это так. Несмотря на все колкости, несмотря на все насмешки в моем сознании крутилась одна мысль: «Безвыходных положений нет». Я, как сумасшедший, как псих, постоянно повторял эту фразу.

Хорошо помню момент, когда мне все-таки удалось найти решение. Тогда у меня уже была первая машина «жигуленок»-«копейка», которому уже было одиннадцать лет, желтого поносного цвета. С одной стороны, он мне давал свободу передвижения, с другой стороны, честно говоря, я из-под него не вылезал. Я постоянно в нем что-то ремонтировал, постоянно менял какие-то детали, постоянно сам регулировал клапана. Не знаю уж, чего от него больше было — пользы или вреда. Но первая достойная идея в бизнесе мне пришла, когда я подъехал на своем разбитом «жигуленке» к дому и в очередной раз заглох. Шел мокрый снег с дождем. Я так устал за день, что не было сил вылезти из машины. Я закурил сигарету, старые дворники со скрипом очищали стекло от снега и дождя, и вдруг меня как будто шибануло током. У меня родилась идея, где взять недостающие деньги для продолжения своего бизнеса.

В начале 90-х у жителей бывшего Советского Союза была огромная тяга к восточным единоборствам. И почему-то все хотели заниматься карате. Но достойной литературы не было. Жили-то за большим забором. И вот мне пришла простая идея: напечатать книжку — учебник по карате и заработать деньги на возрождение рухнувшего машиностроительного бизнеса. Я сразу же собрал своих учеников по клубу, раздал каждому задание, кому какую главу писать, нашел художника. Сделали фотографии стоек и движений каратистов, траекторию ударов, отдали эти фотографии художнику, по ним он сделал рисунки для книги. Мы быстро, за пару недель, написали книжку.

Конечно, сегодня такая книжка смотрелась бы наивно. Но тогда такой литературы не было, а желание у людей научиться защищать себя, стать сильным было огромное. Вера в мой проект была настолько сильная, что мне удалось уговорить начальника вазовской типографии напечатать сорок тысяч экземпляров этой книги без предоплаты!

Но радость моя была недолгой. Как продать эту гору книг? Опыта у меня не было, я никогда этим не занимался. Передо мной встали новые задачи: сорок тысяч экземпляров книги нужно забрать из типографии, хранить их негде, как продавать их, я не знаю. Но энтузиазм мой был велик. На своей старой, разбитой машине начинаю развозить книжки по всем ларькам, магазинам и рынкам. Просыпался рано утром и ложился спать только тогда, когда были уже закрыты все точки. Своими силами развез около трех тысяч книг. Ну, думаю, дело пошло. Проходит неделя, ни из ларьков, ни из магазинов мне никто не звонит. Начинаю переживать, беспокоиться. Деньги за книги отдавать надо, денег нет. Снова объезжаю ларьки и магазины. Пытаюсь выяснить, сколько продали экземпляров нашего «шедевра». Объехал все точки. Выясняю: за неделю продано всего лишь триста штук. Если сорок тысяч экземпляров разделить на триста проданных штук в неделю, несложно подсчитать, сколько десятилетий необходимо, для того чтобы распродать весь тираж книги. Опять «попадос», тупик, провал! Опять я как сумасшедший начинаю повторять слова: «Безвыходных положений нет. Безвыходных положений нет...».

Хотел заработать денег, для того чтобы вложить в машиностроение, но попал в еще больший переплет, в еще большие долги. Психологически стало, конечно же, еще тяжелей. Единственное успокоение — это мое заклинание. Когда много раз повторяешь одну и ту же мысль, постепенно начинаешь в это верить, самое главное — повторять! Я понимал, что в своем городе, в ближайших городах я продать книгу не смогу, значит, выход только один — продать ее в других городах. А как продать? Нужно дать рекламу! В то время еще никто рекламу не давал, мы даже не знали, что означает слово «реклама». Сегодня это выглядит смешно, нелепо, но это было так. Рекламная кампания стоила очень дорого, и, прежде чем замахнуться на что-то большое, заложить свою машину с квартирой, у меня хватило ума сделать эксперимент.

Я поехал в город Саратов, дал в местной газете объявление о продаже своей книги — учебника карате. Прошло несколько тяжелых дней. И я получил около сотни заказов. Расчет мой был простой: если в Саратове проживает миллион человек и они купили у меня пятьсот книг, то двести пятьдесят миллионов жителей нашей страны уж точно раскупят весь тираж. Решение принимаю смелое, но очень рискованное. Занимаю денег, еду в Москву, размещаю рекламу, трачу последние деньги, и не только свои, а и заемные. Нервы на пределе, деньги потрачены, реклама в «Аргументах и фактах» вышла, заказов нет. С каждым днем я становлюсь чернее тучи, с каждым днем я становлюсь угрюмей и угрюмей. Проходит неделя, начинается вторая. К долгам за сорок тысяч книг у меня еще прибавилась нереальная сумма долга за рекламу. История начинает повторяться, опять надо мной смеются близкие, друзья подтрунивают. Я уже начинаю ненавидеть весь мир.

И вот раздается долгожданный звонок, который полностью изменил мою жизнь. Мне звонят из тольяттинской почты, я не знаю, как они меня нашли. Они в ужасе. Почта завалена заказами на мою книгу, более пяти тысяч заказов в день!

Пока я не съездил на почту и сам не увидел тысячи заказов на мою книгу, я не мог поверить в успех! Ура! Я богат! Из почты, громко напевая песни, я помчался в типографию и заказал еще полумиллионный тираж. Это был мой первый успех, к которому я шел очень долго и тяжело.

И вот я богат. Нормальные люди, я имею в виду не предпринимателей, первые большие деньги, первое богатство тратят на машины, квартиры, дворцы. Я же был увлечен своей идеей создать производство новых невиданных для России пищевых машин. Деньги от реализации книги, а в то время это были очень большие деньги, для меня были ресурсом для воплощения своей мечты. Я не купил себе новую квартиру, «Мерседес», самолет, я все заработанные деньги вбухал в свою мечту. Не инвестировал, а именно вбухал.

Прав был старина Мюнхаузен, сработало его заклинание. Я нашел выход из трудного положения. После первой книги я напечатал еще несколько успешных книг. Рентабельность была нереальная, фантастическая. Но я забросил золотую жилу и вернулся в замасленный машиностроительный цех. И с еще большим энтузиазмом взялся за воплощение своей мечты. У меня уже были неограниченные финансовые ресурсы, я мог платить людям хорошую зарплату. Я нанял лучших специалистов, привлек лучших инженеров, конструкторов. И все закрутилось, завертелось. Я решил сразу создать сто производственных линий, сто единиц оборудования по производству хрустящего картофеля. Что там мелочиться: строить так строить!

Умные люди учатся на чужих ошибках, нормальным людям достаточно один раз наступить на грабли — и они делают разумные выводы. Меня же первый урок ничему не научил. Построив сто производственных линий по производству чипсов, склады наши были забиты в несколько этажей. Что такое сто линий производственного пищевого оборудования? Это несколько железнодорожных составов. Я с командой так увлекся разработками и производством, что как-то забыл о сбыте. И вот оборудование готово, а покупателей нет. Денег снова в кармане нет. В этот раз хоть у меня было готовое оборудование, его было много. Но его нужно было продать. Опять страхи и сомнения у моей команды, у моего окружения. Нужно ли оно кому-нибудь, купит ли его кто-нибудь? Ведь не продали еще ни одной единицы оборудования. Но у меня была внутренняя уверенность. «Безвыходных положений нет», — повторяю я себе и ловлю себя на мысли, что, как только становится невыносимо плохо, эта спасительная фраза начинает крутиться в моем сознании. Снова удалось занять денег и сделать рекламную кампанию во всех центральных газетах страны. Я выкупил по целой странице, написал какой-то очень наивный, примитивный, но искренний текст. И снова ожидания, и снова сомнения: сработает, не сработает. Снова вопросы: «А где заказы? Где покупатели?». Денег у фирмы нет, а скоро платить зарплату.. А в кассе ни копейки. Все деньги, заработанные на книгах, закончились, все вложено в оборудование. Ребята в офисе уже косо на меня смотрят. Прошла целая неделя после выхода рекламы — ни одного заказа, ни одного звонка. Моя уверенность стала улетучиваться, я тоже погрустнел, нервы натянуты, как канаты. «Неужели опять разорение, опять все начинать с нуля?!» На восьмой день ожидания плотина рухнула, на наш офис обрушился шквал заказов! Ура! Победа!

Изготовленное новое оборудование буквально смели за несколько дней. В то время признаком успеха в нашей компании были почему-то взятки. Если работникам нашего сбыта люди давали взятки за право быстрее получить наше оборудование, мы считали, что продукт очень успешный. Для производства нашего оборудования мы задействовали не один оборонный завод, но команда единомышленников оставалась еще маленькой, и в наших отношениях царила семейная, доверительная атмосфера. Мне повезло, со мной работали удивительные люди, настоящие энтузиасты. Ребята, отвечающие за сбыт, шокированные предложениями о взятках, пришли ко мне в кабинет и честно рассказали о предложениях. Я весело сказал: «Ребята, это действительно признак нашего ошеломительного успеха, поэтому берите взятки деньгами, икрой, другими приятными вещами, и все эти взятки мы будем делить между собой». Озорная идея всем понравилась, и как было весело, когда вечером, подводя итоги дня, мы праздновали еще один прожитый, успешный день, а на взятки, полученные нашими представителями, делали сами себе подарки, но счастливы мы были больше не оттого, что у нас появились деньги, а оттого, что мы делали что-то очень важное для людей.

После долгих голодных лет, сплошных поражений, разорений, неудач на нашей улице наступил праздник. На нас пролился золотой дождь. У нас впервые появилась возможность решать социальные вопросы. Я воспитывался в духе товарищества, дружбы, и первые квартиры, машины я покупал сотрудникам, которым жилось хуже, чем мне. Став уже очень богатым, сам я продолжал жить вместе с супругой в ее небольшой двухкомнатной квартире. О себе как-то я никогда не думал. Я настолько был счастлив возможностью заниматься любимым делом, конструировать, разрабатывать, испытывать, придумывать, я всегда получал такое наслаждение от процесса, что мне было искренне удивительно, что мне еще за то, что я занимаюсь любимым делом, судьба дает большие деньги. Скажу честно, я бы занимался любимым делом, даже если бы мне судьба давала просто кусок хлеба и воду. Наслаждение, которое получаешь в процессе создания новых образцов, ни с чем не может сравниться! Сначала идея рождается в твоей голове, потом через несколько дней в виде эскизов появляется на рабочем столе, на чертежном кульмане. Затем из кучи металла, шурупчиков, винтиков, проводов появляется живой механизм, который приносит пользу людям. Интереснейшее занятие!

Когда на наши головы свалилось богатство, несмотря на то что я был стопроцентным владельцем бизнеса и главным генератором идей, я свою первую компанию воспринимал как настоящую семью и относился к работникам как к своим близким друзьям, родственникам. Получая заслуженную прибыль, больше всего удовольствия я получал не оттого, что рос мой банковский счет, а оттого, что у меня появилась возможность менять жизнь дорогих мне ребят. Я покупал квартиры, машины для них и был от этого счастлив. Даже сейчас, когда я описываю дела минувших дней, на моем лице появляется улыбка Деда Мороза. Какое это счастье — дарить людям подарки! И чем больше эти подарки, чем больше их, тем больше счастье.

Мы много месяцев работали в грязном, маленьком, пыльном, вонючем арендованном помещении. И вот у нас появился первый офис. Строительных фирм тогда еще не было, и даже при наличии денег многие вещи приходилось делать самим. Но нам это нравилось. Купив помещение, за субботу и воскресенье мы навели в нем порядок: покрасили стены, поклеили обои, отмыли окна, купили мебель. Какое у нас было счастье, когда мы вместе праздновали новоселье! Как будто молодая семья получила свою первую в жизни квартиру. Сегодня микроволновой печкой никого не удивишь. А в начале 90-х микроволновая печь была настоящим заморским чудом. В нашем офисе стояла, наверное, первая микроволновая печь, купленная в городе Тольятти. Мы, как дети, жарили в ней сосиски, разогревали хлеб, радовались и удивлялись, как будто происходило настоящее волшебство! Один раз, помню, главный бухгалтер по незнанию положила сырые яйца в микроволновку и захотела их сварить. Результат долго не заставил себя ждать: через несколько минут раздался такой взрыв, что на какое-то время все оглохли! Так мы узнали, что в микроволновой печи нельзя варить яйца. В то время мы были молодыми, мне было чуть больше двадцати лет, любили выезжать на природу, купаться вместе, тогда я был наивным руководителем, и мне казалось, что совместные праздники, гулянки сплачивают команду, делают ее дружнее. Тогда я не знал о страшном вреде алкоголя. Потом я убедился, что команду сплачивают только единая цель и совместная, тяжелая, трудная работа по достижению этой цели, и чем труднее работа, чем больше цель, тем команда становится прочнее. Но в то время я ошибочно думал, что чем чаще мы выезжаем на шашлыки, тем дружнее команда.

Сегодня много туристических гостиниц, замечательных мест для отдыха, а в то время ничего подобного не было. Город Тольятти находится на Волге, это одно из самых красивейших мест на земле. И вот мне пришла идея сделать плавучую баню. Мы достали где-то два огромных военных понтона, сварили их вместе, и на этой непотопляемой площадке построили большущую русскую баню, с предбанником, и еще по моему проекту к бане был пристроен большущий ресторан с огроменным деревянным столом. Все было отделано чистым деревом, запах вкусный, нереальный, посередине стоял огромный стол, изготовленный из толстых досок и бревен. На сваренных понтонах хватило места и для площадки, на которой мы поставили специально изготовленный мангал, на котором можно было сразу жарить шашлыки для компании из пятидесяти человек! В то время в нашей команде работали два повара 5-го разряда, ребята, которые обучали предпринимателей, купивших оборудование. Они учили новичков премудростям выпечки пиццы и вкуснейших чипсов. Перед каждым нашим праздником ребята ведрами замачивали вкуснейший шашлык, я такого шашлыка больше нигде не пробовал. Когда плавучая чудо-баня была построена, мы практически каждую пятницу выезжали на праздник. Заранее определяли место стоянки. Мощным катером потихонечку баню буксировали в какой-нибудь красивый залив с песчаными берегами и веселились от души, парились, вкусно кушали и купались. Больше всего мне нравилось петь русские народные песни. Напарившись, накупавшись, мы садились вокруг огромного стола и могли целый вечер петь под гитару красивые песни. Как это приятно — сидеть за столом, чувствовать плечо, чувствовать локоть товарища и хором петь эти красивые, светлые, добрые песни.

Работали очень много, пахали как черти, вкалывали по шестнадцать часов в день, но и отдыхать могли. Весело радовались жизни. Энергии было много, хотелось много общаться, веселиться, танцевать. Один раз, осенним, пасмурным днем, скучным, серым, промозглым, нам пришла в голову идея перенести совещание в Сочи. Мгновенно созвонились с аэропортом, заказали самолет ТУ-134, собрали вещи, рванули в аэропорт, и уже через несколько часов мы радовались бархатному сезону, теплому солнышку, теплому морю, в прекрасной гостинице «Рэдиссон Лазурная». Мы прилетели как раз в день ее открытия. Удивительно, проделав, казалось бы, достаточно длинный путь, проводя совещание на берегу моря, мы на высоком эмоциональном подъеме и озорном настрое разработали интересные идеи, которые принесли нам десятки миллионов долларов, да еще хорошенечко повеселились. Накупавшись в море, мы допоздна танцевали, плясали, пели песни. Особое удовольствие такие праздники доставляли после нечеловеческих перегрузок. Яркие праздники только подчеркивали нашу напряженную работу, нечеловеческие нагрузки, мы вкалывали, пахали как сумасшедшие, и, конечно же, большую радость мы получали от работы. Ведь праздники были достойным украшением наших счастливых предпринимательских будней — как вишенка на макушке торта. Основное же удовольствие и счастье мы получали от решения интересных, технических, технологических, производственных, маркетинговых задач. Хотя раньше мы таких слов и не знали, просто работали, что-то делали. Подчеркиваю, не было специальной литературы, не было никакого опыта, мы были первыми, и от этого наша жизнь становилась еще интересней.

Наше оборудование было простое, но оно эффективно работало. Наше оборудование было воплощением наших конструкторских, технологических идей. И как родители любят своих детей, так и мы любили свое оборудование, свое детище, свою компанию. Добившись триумфального успеха в производстве оборудования для чипсов, мы первыми в России стали выпускать пиццерии. Сегодня это звучит глупо и наивно, но в начале 90-х мы действительно не знали, что такое пицца. Увидев один раз на выставке итальянскую пиццерию, мы купили ее, привезли в офис и с удивлением рассматривали, что же это за диво такое и что это за продукт — пицца? Удивление наше было столь же велико, как если бы современный мобильный телефон попал в племя пигмеев, которые живут в лесах Амазонки. В то время в стране никто не знал, что такое пицца, в том числе и мы. Но почему-то нам захотелось первыми выпускать пиццерии. Наладить выпуск оборудования для нас был сущий пустяк, а вот узнать рецепты пиццы, узнать технологию производства пиццы нам, машиностроителям, было действительно интересно. Нам потребовалось приложить много усилий, мы все-таки нашли повара, который умел готовить пиццу. Он жил в Волгограде. До этого он работал в ресторане где-то за границей. Выкупив у него рецептуру, научившись тонкостям выпечки пиццы, мы создали свой обучающий центр. Мы создали свои рецепты пиццы, мы действительно были пионерами.

Может быть, это сегодня звучит не так гордо, но мы первые из всех жителей Советского Союза вступили во Всемирную франчайзинговую организацию. Я был так увлечен франчайзингом, и мне так хотелось рассказать всем жителям нашей необъятной родины о том, что есть фантастический способ создания большого бизнеса, начиная с нуля, что я даже написал первую в Советском Союзе книгу «Франчайзинг — путь расширения бизнеса». Тогда мне казалось, что это действительно настоящее научное открытие! Я придумал в своей голове, но потом только узнал, что весь мир давно зарабатывает миллиарды долларов, используя франчайзинговую схему! Каково же было мое удивление, когда я первый раз приехал в Америку: я своим открытием пытался делиться с моими новыми друзьями-мультимиллионерами. Я узнал, что весь мир давно уже зарабатывает миллиарды долларов, используя франчайзинговые схемы. Почему для меня тогда этот бизнес был очень привлекательным? Дело в том, что, управляя уже десятитысячными коллективами, я понял: чем больше человек работает в компании, тем больше бюрократии, а бюрократия убивает в людях инициативу, желание что-то делать.

Мне всегда хотелось создать огромный бизнес, но я ненавидел бюрократию, которая отравила мне жизнь, когда я работал мастером на Волжском автомобильном заводе. Я поставил перед собой цель построить огромную компанию, но без бюрократии. Естественно, первым шагом в моих поисках был франчайзинг. Огромное количество маленьких бизнесов, работающих на себя, объединенных под единым брендом, под единой торговой маркой, вместе создают уже огромную, непобедимую силу. Франчайзинг позволяет хоть как-то решить главные противоречия бизнеса. Огромный бизнес, как правило, бюрократический, а бюрократия убивает творчество, инициативу. Но и у малого бизнеса есть свои недостатки, маленький бизнес очень уязвим, не зря в первый год создания новых компаний девяносто пять процентов из них погибают, а оставшиеся в живых погибают на следующий год. Малому бизнесу, как правило, присуще творчество, энтузиазм, предпринимательский дух, но уж очень он ненадежен. Вот и противоречие. Большой бизнес надежен, стабилен, но в нем умирает душа человека, нет энтузиазма, нет творчества. Малый бизнес обладает большим энтузиазмом, большим творчеством, но ненадежен. Франчайзинг объединяет лучшие стороны большого непотопляемого бизнеса и желание человека работать на себя. Когда я создал в России первый франчайзинговый проект, я очень гордился собой. В шутку я себя называл «дедушка русского франчайзинга». Я действительно был счастлив.

Мы первыми стали производить оборудование для производства чипсов, первыми в стране стали производить оборудование для пиццерий. И следующим нашим продуктом закономерно стали хлебопекарни. Сегодня уже нашу жизнь невозможно представить без небольших частных хлебопекарен, но в то время весь хлеб выпекался на огромных хлебозаводах и затем тысячи грузовиков развозили этот хлеб по деревням, отдаленным населенным пунктам и кварталам. Современному человеку в России сложно представить, что совсем недавно, в начале 90-х годов, не было в России ни одной маленькой частной хлебопекарни. Мы увидели эту огромную нишу, мы увидели эти огромные возможности и с энтузиазмом бросили все творческие силы на создание первой в России небольшой хлебопекарни — аналогов не было, чертежей не было, единственное похожее производившееся оборудование устанавливалось на больших кораблях.

Взяв за основу корабельную печку для выпечки хлеба, мы начали решать новую интересную задачу. Многие технические трудности мы никак не могли преодолеть. Бились над ними с утра до ночи. Например, для производства печи используется металл разной толщины и разного качества. Пока печь стоит ненагретая, все нормально: дверки закрываются, поддоны вынимаются, все работает, но как только она нагревается, коэффициент расширения у металла разный, ее начинает заклинивать. В холодном виде разный металл работает прекрасно, а в нагретом виде разные металлические детали между собой начинают конфликтовать, и конструкция начинает давать перекосы, и двери уже невозможно открыть, и поддон вытащить невозможно. Мы несколько недель бились над решением этой задачи. В машиностроении задачи решаются достаточно медленно, потому что, пока конструкторы придумают, начертят, это занимает не одну неделю, потом чертежи попадают в цех, рабочие по этим чертежам изготавливают опытный образец, он не работает. Необходимы опыты, эксперименты для того, чтобы выяснить причины неполадок. После этого снова конструкторы чертят, снова теряем недели две — три времени, новые чертежи попадают в цех — бесконечная чехарда.

Когда мы потеряли уже достаточно большое количество времени, я собрал самых талантливых рабочих. Я их называл всегда нашими дорогими «Кулибиными» — выдающиеся люди, как Моцарт и Бах в музыке, в области машиностроения это были настоящие гении, Боранкевич, Странков, Никулин, Розов и мой дорогой друг Сергей Блинов. Проводя очередное собрание, я обратился к ведущим рабочим с простым предложением: «Друзья, нам некогда исправлять ошибки за конструкторами, давайте сразу без чертежей создавать новую печь. За прорыв сразу каждый из вас, дорогие друзья, получает по новенькому автомобилю и хорошую премию».

Сергея Блинова я назначил старшим, его задача быта обеспечить материалами и продуктами питания самых талантливых рабочих на земле — и дело пошло, уже через несколько недель мы имели готовый, работающий образец, прекрасно работающий. Испытание образец прошел блестяще, простая гениальная технологичная конструкция. Ура русским талантам! Ура русским самородкам! Ура русским гениям! Я проехал весь мир, а таких талантливых специалистов не встречал ни в одной стране мира, это действительно правда. Мы сделали оборудование, помимо печи в комплект входил и двухскоростной тестомеситель, который мы тоже сделали впервые в России, расточный шкаф, мукопросеиватели, формы и еще огромное количество всевозможных принадлежностей, без которых нельзя выпекать хлеб. Но хлеб в малых пекарнях до нас никто в России не выпекал, и вот нам снова пришлось создавать обучающий центр, снова создавать новые рецепты уже не пиццы, а хлеба, снова создавать технологию не только машиностроительную, но и пищевую, и с этой задачей мы справились тоже блестяще.

Никто, как всегда, не верил в наш успех. Никто не верил, что кому-то нужны хлебопекарни. Нашей команде удалось невероятное — за короткое время разработать хлебопекарню, построить обучающий центр, создать рецептуры, технологии производства. Даже на сегодняшний день такое быстрое комплексное решение бизнес-задачи вызывает уважение. А в начале девяностых это было что-то невиданное, грандиозное, триумфальное. У нас уже был опыт продаж, мы дали пробную небольшую рекламу. После первой же рекламы все мы испытали шок, включая телефонисток, всех менеджеров и меня. За первые сутки мы получили более пятисот заказов на оборудование, более пятисот просьб о покупке хлебопекарен — да это и понятно, наша хлебопекарня стоила пятнадцать тысяч долларов, а самая дешевая французская или немецкая — восемьдесят пять тысяч долларов, нашу мог отремонтировать любой ремонтник, а для иностранной пекарни необходимо было покупать зарубежные запчасти.

Чтобы увеличить оборотные средства, купить дополнительно станки и поднять уровень производства наших хлебопекарен до уровня спроса, нам был нужен дополнительный капитал. Что делать? Банковские кредиты в то время были под двести двадцать процентов годовых. Единственным выходом из сложившейся ситуации было привлечение стороннего капитала. Для этого нужно было расстаться с частью нашей собственности. На совете директоров компании после долгих споров было принято решение продать сорок девять процентов акций сторонним инвесторам.

Я сделал, наверное, одну из самых больших ошибок в моей жизни. Времена были смутные, лихие. Мы были наивными простаками. Оформив все документы на эмиссию сорока девяти процентов акций, мы написали бизнес-план. По нашим расчетам, минимальная потребность в России была двадцать тысяч хлебопекарен, так как мы были первыми, и конкурентов у нас на тот момент не было, мы планировали изготовить десять тысяч хлебопекарен и заработать суперприбыль. Идея понравилась инвесторам и специалистам в области ценных бумаг, но нам крупно не повезло, даже не нам, а мне, потому что я никогда не прячусь за спины подчиненных, я беру ответственность лично на себя. В то время в России был расцвет финансовых пирамид — «Хопер-инвест», «МММ», «Русский дом Селенга» и черт еще знает каких. Они выкачивали миллиарды долларов из нашей матушки-России. Когда мы начали продавать свои акции, вокруг них спекулянты создали настоящий ажиотаж, подключили телевидение, подключили прессу, и наши акции, на мою беду, стали пользоваться огромным спросом. Тогда я не знал, что для меня это обернется одним из самых болезненных поражений в моей жизни. От продажи акций в компанию стали поступать деньги, появились оборотные средства, мы начали покупать оборудование, заводы, производство и добились колоссальных результатов.

Сегодня я с гордостью могу сказать, что нам удалось сделать очень многое, особенно благодаря Александру Антоновичу Давыдову и его замечательному сыну Игорю, великий производственник, производственник с большой буквы смог наладить производство на высочайшем уровне. Благодаря Александру Антоновичу и таким же мощным производственникам нам удалось выпустить более двух с половиной тысяч хлебопекарен. Мы выпускали до десяти комплектов оборудования в день. Если посчитать, сколько мы создали рабочих мест, — ведь на одной хлебопекарне работает не один человек, а как минимум четыре, — получается, что нам удалось за короткое время создать более десяти тысяч рабочих мест.

Но вот лопается «МММ», и на бирже начинается паника. В России почему-то все принято равнять под одну гребенку. Всем наплевать, что вместе с финансовыми пузырями рушатся и нормальные проекты. Я знаю несколько прекрасных проектов, которые были похоронены под обломками финансовых мыльных пузырей.

Для меня самым страшным был даже не кризис в стране. На всю жизнь в моем сердце болью осталась та ложь, грязь и яд, которые мне пришлось испить до дна. Мощный коллектив энтузиастов, создающий уникальное по цене и по качеству оборудование, вдруг смешали с грязью. Я всегда знал, что делаю очень важное и нужное дело. Я гордился вместе со своим коллективом тем, что делал. Было очень трудно в год кризиса. Металл подорожал в пятнадцать раз, банки лопались, кредитов не давали. Было ощущение, что мы работали в стране, которую постоянно трясут землетрясения: вроде бы вчера ты приходил в банк и договаривался о сотрудничестве, но сегодня ты уже не находишь привычного тебе здания — ты видишь груду развалин, банк лопнул, закрылся. Разрушены были производственные связи, было очень тяжело. Я попытался спасти предприятие. Для того чтобы выжить, нам нужны были заказы. Я приехал к трем губернаторам, я представил им план оснащения целых областей малыми хлебопекарнями. У меня были гарантийные письма солидных банков, у меня был бизнес-план, у меня были все аргументы за то, чтобы оснащать наши города и села российским оборудованием, которое в несколько раз дешевле импортного. Но когда я увидел, что чиновники оказывают предпочтение западным хлебопекарням стоимостью в двести - двести пятьдесят тысяч долларов и игнорируют наши хлебопекарни стоимостью пятнадцать тысяч долларов при такой же производительности, я понял, что в то время машиностроение никому не нужно было в нашей стране. Наверно, для того, чтобы самим съездить за границу или еще по каким-то понятным причинам.

С одной стороны — непонимание чиновников, которые обязаны поддерживать нашу промышленность, с другой стороны — клевета и грязь журналистов. Ни один журналист не приехал и не прошелся по нашим заводам, по нашим цехам. Ни один журналист не посетил работающие хлебопекарни, не приехал в центр обучения, но статьи были настолько пакостные, грязные, что, честно признаюсь, меня это сломало. В стране был колоссальный кризис, страх за будущее, все рушилось, бездумная политика старого правительства убивала машиностроение, но меня сломали не материальные трудности, не производственные. Я искренне наивно верил, что делаю что-то очень важное для людей, и свято верил в то, что недорогие надежные хлебопекарни действительно нужны людям. Но когда в прессе, на телевидении меня начали смешивать с грязью, называть жуликом, негодяем, этого я перенести не мог.

Налоговая инспекция и полиция просто жили у нас в офисе, пытаясь найти криминал, пытаясь найти преступление, не давали спокойно работать, но это полбеды, это нормально, на то они и нужны, налоговые органы, чтобы проверяли и стояли на страже государства. Но когда вместо элементарного уважения ты получаешь плевок в душу, когда рушится твоя вера в здравый смысл, вот это пережить очень тяжело.

Когда я покидал пост председателя совета директоров, компания показывала хорошую прибыль, за год мы получили полтора миллиарда рублей прибыли. Но я уже не мог работать, я написал заявление и, опустошенный, сломленный, в горьком одиночестве переживал свое самое большое поражение. Я передал контроль над предприятием, мне уже ничем не хотелось заниматься. Я понимаю, что для нормального капиталиста, для нормального бизнесмена в моих действиях нет никакой логики, но для меня человеческие ценности всегда были выше денег. И вот я, познавший успех и славу, опять сорвался на самое дно пропасти нищеты, презрения, лжи и страдания.

То, что я разорился, потерпел поражение, это было не так важно. Самое трудное было найти точку опоры в жизни. Сгорело мое сердце, сгорела моя душа. Просыпаясь утром, я не хотел жить, в сердце моем было черно — столько лет, сил отдать любимому и, как я считал, важному для людей делу, и моей наградой, моей «золотой медалью» были клевета и позор. Я не умер физически только потому, что у меня была дочь, родители, жить мне в тот момент абсолютно не хотелось. Передать мои страдания невозможно, да и пережить, наверное, такое тоже невозможно.

Я жил в маленьком провинциальном городке, где все друг друга знают. Интересно было наблюдать за моими так называемыми бывшим «друзьями». Когда я был богат, известен, когда я праздновал свой день рождения, меня поздравляли огромное количество так называемых «друзей». Мне нравилась жизнь успешного человека. Мне нравилось, что у меня очень много друзей. На очередной день рождения собирались люди и говорили мне самые, как мне казалось, искренние слова о дружбе, о братстве, о преданности. Вы знаете, дорогой мой читатель, может, покажется смешно, но я верил. И вот я попал в беду. Одна газета за другой мордовали меня, поливали грязью, представляя подлецом, обвиняя во всех возможных грехах. Но, подчеркиваю, ни налоговая инспекция, ни другие органы не нашли ни одного существенного замечания, маленькие замечания всегда можно найти, но никакого серьезного нарушения финансовой дисциплины не было, я был чист и перед законом, и перед Богом. Но в нашей стране, когда ты попадаешь в мясорубку лжи, обмана и подлости, это уже не имеет никакого значения. Я для себя тогда сделал первое открытие, у меня наступило первое прозрение: оказывается, людям, которые себя называли моими друзьями, нужны были мои деньги, мои связи, они врали мне, они меня обманывали. После этого открытия я пятнадцать лет не праздновал свой день рождения. Мне жалко было тратить время, слушая пустые похвалы, пустые речи людей, которые, надев маски, врали. После моего разорения у меня остался очень маленький круг настоящих друзей.

Когда ты разоряешься, из богатого превращаешься в нищего — это полбеды. Но когда, делая действительно хорошее дело, помимо нищеты ты получаешь огромное количество незаслуженной клеветы и унижения, боль твоя становится невыносимой. Какое утешение в этом аду, в этом кошмаре нашел ваш покорный слуга? Вы будете смеяться, дорогой читатель, но когда уже все рухнуло, подсчитав свои долги и убытки, я обнаружил, что, управляя сотнями миллионов долларов, я не просто бедный человек, не просто нищий, а еще должен семьсот пятьдесят тысяч долларов. Как-то утром, когда я уже понял, что дальше падать некуда, я был на самом дне, я проснулся в четыре часа и задал себе вопрос: «Какие в твоей ситуации есть плюсы?». Как это ни идиотски звучит, первый плюс, который я для себя выявил, — это возможность начать жизнь заново. Я рассуждал очень просто. В прежней жизни я умер. Но любая смерть — это новое рождение. Значит, у меня есть возможность заниматься в жизни чем-то новым, стать кем-то другим, исследовать жизнь в других областях, у меня есть возможность, в конце концов, жить. Все, я умер. Но моя смерть — это новое рождение. Я действительно могу начать жизнь с нуля.

Какие мои преимущества? Я прошел огонь, воду и медные трубы, и я не сломался; значит, я стал крепче, значит, я стал опытнее. Мое преимущество заключается в том, что наконец-то я научился разбираться в людях! До катастрофы я был окружен лестью, подлостью, лицемерием. И вдруг вырвался из этого обмана! Подлость и предательство научили меня ценить настоящую дружбу, научили меня отделять шелуху от истинных семян. В конце концов, я задал себе вопрос: «До катастрофы я мог бы поступить по-другому, были ли у меня знания в области ценных бумаг, в области маркетинга?». Нет, не было. Я принимал решения исходя из своего энтузиазма, страсти, веры в людей. Общество не всегда платит за добрые дела уважением и богатством, скорее всего, наоборот. Я размышлял о преимуществах, о плюсах, об опыте, полученных через боль и страдания. Почему-то я радовался больше всего простой идее «начать новую жизнь». Я как бы умер. Но, черт возьми, я еще жив, и я чувствую, как будто я родился заново. В этот момент мне очень помогли купания в проруби. Мне некуда было бежать, мне некуда было спешить, за последние годы у меня впервые появилась возможность заняться собой. Я начал заниматься спортом. Бегал по заснеженному лесу в одних шортах, купался в проруби, просил у матушки-природы здоровья для себя, для моих близких, и самое главное — для всех людей на земле. В конце концов, я понял: хватит у самого себя вызывать жалость. Возьми чистый лист бумаги и начинай жить заново!

Когда все хорошо и много денег, у твоего окружения есть возможность скрывать свое истинное лицо. Когда наступает голод и холод, когда сыпется удар за ударом, твое окружение, твоя команда проходит самый настоящий экзамен. Для меня это было большой неожиданностью и большим ударом. Я, к сожалению, обнаружил, что среди людей, которые меня окружали и которым я верил, были воришки, были вруны, крысы, которые бегут с горящего корабля. Но было много и настоящих друзей, людей, которым я безгранично благодарен. Зиннур Назирович Аюпов, низкий ему поклон, настоящий товарищ и друг, вместе со мной стойко держал удары, переносил нечеловеческие нагрузки до такой степени, что в какой-то момент у него не выдержало здоровье, и он попал в больницу. Петр Опря, мой ангел-хранитель, как бы ни было тяжело, как бы ни было холодно и голодно, все эти годы он, как лев, сражался вместе со мной до конца, в самых критических ситуациях проявляя благородство и настоящую дружбу. Александр Сергеевич Коновалов.

Когда я говорю о дружбе, когда я на своих семинарах рассказываю о дружбе, я спрашиваю у многотысячной аудитории «У вас есть друг, которому вы на протяжении десятилетий доверяете абсолютно все свои деньги?». Как правило, из несколько тысяч присутствующих на семинаре никто не поднимает руку или поднимается одна или две руки. Здесь я с гордостью говорю, что у меня такой друг есть, друг, которому я безгранично на протяжении многих десятилетий доверяю все свои деньги до копейки, доверяю, потому что Александр Сергеевич обладает невиданной надежностью, порядочностью и работоспособностью. Я действительно всегда чувствую его поддержку и плечо. Иногда его братская забота трогает меня до глубины души. Я думаю, мало старших братьев или родителей заботятся о своих младших так, как заботится обо мне Александр, да и обо всей нашей команде. Пройдя чистилище ада, пройдя нечеловеческие муки, я действительно получил настоящую школу. Подводя итоги своей второй большой катастрофы в бизнесе, своего разорения, я убедил себя, и это действительно так, что помимо шрамов, боли, страдания я вынес колоссальный опыт, я прошел колоссальный университет не просто знаний и опыта, а настоящих глубоких знаний природы не только бизнеса, но и человеческой души. Больше всего мне было тогда жалко своих родителей. Они очень переживали из-за того, что меня так поливают грязью с экранов телевизоров. Их страдания всегда были для меня невыносимой мукой.

Описывать выход из кризиса всегда намного приятней, чем сам кризис, на душе становится светлей. И вот я, израненный, побитый, униженный, начинаю размышлять, куда приложить свои усилия. Конечно, выбираясь из второго кризиса, я не был уверенным человеком, я просто что-то начал делать, потому что я остался живым, потому что я не сломался. Деятельный человек все равно не может сидеть без дела, вот и я так потихонечку начал что-то делать. Энтузиазма никакого не было, страсти никакой не было. Были только шрамы на сердце и долг в семьсот пятьдесят тысяч долларов, слава Богу, беспроцентный. Ложь, клевета, предательство, неблагодарность мое наивное сердце превратили в пепел. Но тело еще что-то делало, двигалось, ходило...

Ну, хватит о втором разорении. Честно признаться, дорогой читатель, крайне не люблю вспоминать о своих болезнях, о депрессиях, о своих катастрофах. Почему? Вы поймете, читая главу «Подумай, прежде чем подумать». Но мне очень важно рассказать вам пусть даже о маленькой части той боли, тех трагедий, тех страданий, которые мне пришлось пережить. Ведь я же обычный парень из рабочей семьи. Мои стартовые позиции совершенно непригодны для успеха, как в социальном, интеллектуальном, так и в физическом смысле. В моей жизни все было против меня. Почему я рассказываю вам о своих страданиях и болях? Моя цель доказать вам самую простую истину: в каждом поражении есть энергия успеха, в каждом проигрыше есть зерно новой победы, новых возможностей. Это правда.

Третью колоссальную победу в бизнесе я одержал необычайно быстро. Во-первых, я многому научился на своих неудачах и был уже приличным профессионалом. Я уже даже мог составить бизнес-план, пусть не самый грамотный, но это лучше, чем ничего. Во-вторых, я уже точно знал, что каждое поражение делает меня сильней. И когда часто падаешь и терпишь неудачи, действительно наступает момент, когда страх куда-то убегает, ты уже ничего не боишься.

Мне очень редко снятся сны. А если и снятся, я стараюсь на них не обращать внимания. И вот неожиданно мне снится необычный сон: во сне я держу в руках бутылку водки «Довгань», сон настолько яркий и четкий, что он меня поражает своей необычностью, своим безумием. Нужно пояснить, почему именно безумием. Это сегодня для нас привычны такие торговые марки, как «А.Коркунов», «Тинькофф», «Виноградов», «Кауфман», «Жириновский». А в 1994 году ни одной торговой марки в виде фамилии живого человека в России не существовало. Вот почему этот сон вызвал у меня удивление. Вторая причина: удивление заключалось в том, что я же был в этот момент неудачником, разорившимся, сломленным, униженным неудачником. Как можно именем неудачника называть продукт, как можно из имени неудачника сделать бренд? Глупость полная, да и только! Но сон был настолько ясный и четкий, что в моей голове постоянно крутилась эта красивая этикетка с моей фамилией и фото. Надо учесть, что я не особо любил выпивать, а уж водку я вообще тогда ненавидел. Мог выпить шампанского, вина мог много выпить, иногда после шампанского и вина переходил на водку, на коньяк, но вот удовольствия большого от питья водки я не получал точно.

Через день после этого необычного сна мне в руки попалась газета, а в ней я прочитал не менее необычную статью. Оказывается, в 1994 году от некачественной водки в России погибло более сорока тысяч человек! Для сравнения — в Афганистане за шесть лет войны погибло восемнадцать тысяч. Удивлению моему не было границ. Странно, подумал я, за год погибло более сорока тысяч человек. А всем хоть бы что, никто никак не реагирует. Сколько было боли и трагедий вокруг погибших в Афганистане восемнадцати тысяч! Здесь каждый год столько смертей, и всем все равно. Нелепое трагическое событие произошло на следующий день. У моих знакомых смертельно отравился «паленой» некачественной водкой и умер сын, празднуя свое восемнадцатилетие. История, к сожалению, типичная для нашей страны. Молодежь собралась отпраздновать совершеннолетие, хорошенечко выпили дешевой водки, и день рождения превратился в похороны.

И тогда я подумал вот о чем: а если выпустить водку, защитить ее голограммой от подделки и своим именем гарантировать качество? Это действительно была революционная идея. Продавать не водку, а гарантию того, что человек может смело доверять качеству данного алкоголя, данной торговой марки, зная, что человек за это отвечает головой. Вот таким странным образом родилась моя бизнес-идея. Сон, статья в газете, смерть ребенка моих друзей. Я принимаю решение заняться алкоголем, прости меня, Господи.

Первым делом рассказываю о своей идее дорогой жене. Подчеркиваю, моя вторая супруга — умнейшая женщина, академик, доктор экономических наук, профессор. И вот когда она услышала, что разорившийся, униженный предприниматель, облитый с ног до головы грязью, мечтает выпустить водку со своим именем, ее реакция была лаконична и предельно понятна: «Довгань, ты сошел с ума. У тебя от горя съехала крыша». Да, подумал я, хорошее начало, хорошая «поддержка».

Я решил посоветоваться со своим другом Колей Русановым. Он и Николай Харекно были одними из первых специалистов в области рекламы и маркетинга в России.

Прилетев в Москву, мы встретились с моими друзьями в китайском ресторане. Я с увлечением и страстью весь вечер рассказывал друзьям о своей гениальной идее. Я, ничего не понимающий в водке новичок, с трепетом ждал приговора моих друзей, больших специалистов. Для меня действительно они были тогда самыми главными авторитетами в области маркетинга и рекламы. Друзья честно мне сказали, что проект глупый, нереальный. Для того чтобы понять их логику, нужно вернуться в начало девяностых годов. Обычные люди и сейчас относятся не очень хорошо к бизнесменам и предпринимателям. А в начале девяностых бизнесменами и предпринимателями, как правило, были бандиты или полубандиты, и, честно говоря, люди часто совершенно справедливо ненавидели предпринимателей. Это и было аргументом моих друзей.

Скажи, спросили они меня, как обычные люди относятся к «новым русским»? Я честно сказал, они их ненавидят. «Ну вот, ты и ответил на свой вопрос, — посмеялся Николай. — Представь себе, человек отработал на заводе, в поте лица заработал свои кровные денежки. Приходит в магазин, а в магазине несколько бутылок водки, и на одной красуется твоя довольная физиономия. Что подумает человек, покупая бутылку водки?«Вот он, сволочь, «новый русский», богатый, озолотился на алкоголе, на страданиях народа, ворюга этакий. Если я куплю эту бутылку водки, то этот негодяй Довгань станет еще богаче. Нет, фигушки, из принципа не буду покупать, потому что я этих «новых русских» ненавижу!» Сегодня, может быть, такие размышления звучат немножко глупо. Но напоминаю, дорогой мой читатель, я был абсолютно первым человеком в России, кто поместил свое лицо и имя на этикетку пищевого продукта, одного из самых массовых в России. До меня этого никто не делал и никто не знал, что из этого получится. Поэтому размышления моих друзей-профессионалов звучали весьма убедительно. Приехав домой в Тольятти, я собрал остатки своей команды, моих соратников-машиностроителей. Набравшись смелости, я рассказал им о новом проекте.

К счастью или к сожалению, я по глазам точно читаю мысли людей, иногда это очень неприятно. И вот я делюсь бизнес-идеей со своими подчиненными и впервые в их глазах читаю: «А шеф у нас сошел сума». Не один человек в мире, не одна живая душа не поддержала мое начинание, кроме Александра Сергеевича Коновалова, моего соратника, товарища и друга. И то он поддержал не идею водки, а мою веру в эту идею, мою побитую личность. Но меня лично эта идея захватила полностью. Вы можете не поверить мне, дорогой читатель, но я в этот момент думал не о суперприбылях, а о том, что этой идеей удастся спасти жизни тысяч людей. За спасение даже одного утопающего часто дают медали. А у меня была перспектива спасти тысячи, тысячи людей, и это придавало мне и силу, и внутреннюю уверенность в том, что я поступаю правильно. Я начал работать как сумасшедший. Хочу еще обратить ваше внимание, что до этого проекта я искренне верил, что моя фамилия Довгань звучит неблагозвучно. Я искренне завидовал людям, у которых была фамилия Иванов, Петров, Сидоров. Моя фамилия украинская, она досталась мне от папы и доставляла очень много хлопот в жизни. Постоянно приходилось везде объяснять, как правильно пишется, как правильно произносится, выслушивать какие-то шуточки по этому поводу, ну, одним словом, я не гордился своей фамилией — это точно. И несмотря на это идея меня увлекла, я страстно принялся воплощать ее в жизнь. Но где взять денег, чтобы стартануть, где взять стартовый капитал? Я ничего не придумал лучшего, как прийти к моему другу Виталию Вавилину, действительно большому специалисту в области финансов и одному из самых порядочных людей, которых мне приходилось когда-либо встречать.

Пользуясь случаем, я хочу выразить свою благодарность этому удивительному человеку. Конечно, мне потребовалось колоссальное усилие, чтобы убедить банкира, который и так перед собой видел разорившегося, униженного неудачника, в том, что на этот раз у меня все получится. Каждая встреча в банке моего друга мне давалась с огромным трудом. Я понимал, что людям сломленным ни один банкир денег не даст. А я-то был реально человеком сломленным, и для того чтобы мне хотя бы казаться уверенным человеком, приходилось перед походом в банк делать десятикилометровую пробежку, обливаться холодной водой. И только после этого, розовощеким, заряженным пробежкой по лесу, идти в кабинет к моему другу и убеждать его дать мне в долг еще денег. Конечно, в банке мне кредит дать никто не мог. Но Виталий поверил в меня как в человека и, рискнув своими личными деньгами, выдал мне кредит в полмиллиона долларов. Сколько сил мне это стоило, известно одному Богу! Но все произошло. Вера творит чудеса, вера в идею, вера в миссию, вера в победу действительно творит чудеса.

Получив кредит, такой бесценный, такой важный, я снова поступил как сумасшедший, я снова принял неординарное решение, которое не поддержал ни один человек из моей команды. Хочу пояснить свои стартовые позиции. У меня не было собственного производства, и я потратил огромные усилия, чтобы убедить хотя бы один ликероводочный завод разлить водку под торговой маркой «Довгань». Со мной ни один директор не хотел иметь дела. В то время идея торговых марок была непонятна, неизвестна в России. Семьдесят лет советского безликого производства сделали свое дело. Нам с моими заместителями пришлось объехать более ста сорока заводов. Представляете, каково выслушать сто сорок отказов профессионалов, мы-то тогда были дилетантами. Сто сорок раз нам сказали «нет» и столько же раз нам пришлось выслушать, что это «глупая бесперспективная идея». Но своего завода-то у нас не было, и лицензии не было, и денег, для того чтобы строить завод, не было. У меня была только одна идея: контролировать качество, защитить его голограммой и гарантировать своей головой потребителю защищенный продукт.

С огромным трудом, проделав неимоверно тяжелую работу, нам удалось договориться с первым заводом в Воронежской области, в городе Бутурлиновка, и разлить там первую партию водки. Как только мы сделали мощную рекламную кампанию и наша марка стала известной, уже заводы стали приезжать к нам и просить право разливать нашу водку. Желающих было так много, что мы выбирали лучших из лучших. Мы проводили многократные анализы и исследования.

Пока мы договаривались с производителями, государство приняло совершенно справедливый закон, который я поддерживаю двумя руками, — запретить рекламировать алкоголь по телевидению. Этот закон должен был вступить в силу с первого января 1996 года. А я находился в октябре 1995 года, оставалось два месяца до вступления в силу совершенно, подчеркиваю, справедливого закона. Но иностранные производители алкоголя — водка «Смирнофф», «Абсолют», «Финляндия», спирт «Рояль» — сделали на нашем телевидении колоссальную рекламу. Я понимал всю тяжесть ситуации: если я не сделаю рекламную кампанию в последние два месяца, мне придется рекламировать свой продукт через наружную рекламу, газеты, журналы — по всем городам и селам отдельно. А это огромное количество затрат, времени, денег, сил. У меня есть кредитные полмиллиона долларов, есть два месяца, но нет продукта. Когда я объявил своим служащим, что все кредитные деньги мы бросаем на рекламу, у них у всех челюсть отвисла. В глазах я снова прочитал абсолютно одинаковые мысли: «Мало того, что шеф сошел с ума. Мы уже к этому привыкли. Но что до такой степени можно быть идиотом, мы этого не ожидали».

Я не обращаю внимания ни на аргументы, ни на логику, я понимаю только одно, что если я не успею до нового года сделать рекламную кампанию, то моя мечта создать защищенный алкоголь отложится на несколько лет. Сегодня, конечно, такие приемы уже не пройдут, время другое. Тогда же, в конце девяносто пятого, я был уверен в своей правоте. Мне было неважно, что весь мир был против меня, все специалисты крутили пальцем у виска, меня не понимала ни одна живая душа. Я срочно вылетаю в Москву.

Даже по тем временам полмиллиона долларов — это очень скромный рекламный бюджет. Ищу новые формы рекламы, пытаюсь рекламировать продукт нетрадиционно. Я вообще не люблю делать то, что делают все. Логика ведь проста, если ты делаешь то, что делают другие, то результат у тебя будет как у всех, а у большинства результат посредственный. В поисках новых решений жизнь свела меня с выдающимся мастером телевидения Владимиром Яковлевичем Ворошиловым, создателем удивительной передачи «Что? Где? Когда?», с его супругой Натальей Стеценко и замечательным наследником Борисом Крюком. Выхожу на них со своей просьбой рекламировать алкоголь в элитном клубе знатоков «Что? Где? Когда?». Сначала на меня смотрят как на сумасшедшего, но когда я им показываю копию статьи, где они прочли, что от некачественного алкоголя умерло больше сорока тысяч человек в прошлом году, Ворошилов и Стеценко дают «добро». У меня остается половина занятых денег, другую половину я вложил в создание и оплату эфира пятисекундных рекламных роликов. Но я нахожу выход. Я прикладываю все усилия, чтобы убедить Колю Русанова — профессионала — сделать мне пятисекундный ролик, и ролик, к счастью, получается действительно шедевральным. Николай Русанов действительно сделал чудо. На подготовку рекламной кампании у меня ушел месяц. И вот наступает первое декабря девяносто пятого года. В эфир выходит моя рекламная кампания, пятисекундные ролики выбиваются из общего потока рекламы. Знатоки в интеллектуальном элитном клубе «Что? Где? Когда?» чокаются водкой «Довгань».

За 30 дней я стал известным.

На мою удачу, жизнь меня свела с удивительным, великим человеком Юрием Владимировичем Никулиным, и реклама водки «Довгань» появляется в передаче «Белый Попугай». Никулин был масштабным человеком, великого обаяния, доброты, великого сердца. И его мастерство было поразительным. На съемку передачи «Белый Попугай» он всегда приходил в последний момент. Зайдя, улыбнувшись, рассказав очередной анекдот, он выслушал просьбу директора передачи сделать в эфире рекламу защищенной водки «Довгань», взял мгновенно налитую рюмку водки и с ходу сказал в камеру «Будем пить водку «Довгань», чтобы не пить всякую дрянь!», — и на глазах у миллионов телезрителей выпил рюмку и поставил.

Моя смелость, мое сумасшествие и вера были вознаграждены судьбой по достоинству. Всего за один месяц водка стала настолько популярной, что ко мне обратились производители алкоголя с Кавказа и предложили сразу десять миллионов долларов за право разливать под моим именем водку на Кавказе. Передо мной встал выбор, который часто встает перед всеми предпринимателями. Измученный долгами, нищетой, морально задавленный, я хорошо понимал, что десять миллионов долларов сразу решат все мои проблемы. Но в то же время я точно осознавал, что контролировать качество выпускаемой на Кавказе водки я не смогу. А это значит, бренд будет убит сразу же. Погибнет моя мечта спасти жизни людей. Я отказался.

И вот для меня судьбоносный 96-й год наступил. Я встречаю его в клубе «Что? Где? Когда?» вместе со знатоками, настроение прекрасное, денег нет, продукта тоже нет. Я уже добился популярности, известности, а прибыли не получал ни копейки, — гол как сокол. Но, к счастью, начинает работать Бутурлиновский завод. Некоторые «доброжелатели»-конкуренты, пытаясь опорочить мою идею, говорили так: «Довгань только свои этикетки клеит на продукты и зарабатывает деньги». Конечно же, все было не так! Разливая любую партию водки или производя другой продукт, от меня всегда выезжала команда экспертов, которые непрерывно контролировали качество воды, спирта, упаковки. Помимо отличного качества, которое давали заводы, с которыми мы сотрудничали, минимум три специалиста, которым я полностью доверял, всегда находились в цеху, где шло производство.

Мы бескомпромиссно стояли на страже здоровья людей, но нашими врагами были подпольные цеха, которые изготавливали поддельную водку. Мы объявили приз в полмиллиона долларов тому работнику правоохранительных органов, который обнаружит подпольный цех по производству нашей продукции. Наша служба безопасности экстренно раза четыре выезжала по сигналу, но, к счастью, ни один сигнал не подтвердился. Как это ни странно, негодяи, которые в подполье разливали поддельную водку, сами предпочитали пить нашу. Милиционеры или другие силовики, находя несколько пустых бутылок из-под водки «Довгань», сразу же звонили нам и в надежде получить вознаграждение подавали сигнал о раскрытом подпольном цехе. Но, к счастью, подделка нашей водки не подтверждалась.

Самое удивительное, что проект, в который никто не верил, проект, который развивался против всех законов логики и здравого смысла, принес колоссальную прибыль, принес не только российскую славу, но и международную. Наша продукция получала золотые медали на всех международных конкурсах. Мы искренне гордились этим. Уже на следующий год Александр Сергеевич Коновалов открыл офисы нашей компании в таких странах, как Голландия, Германия, Чехословакия, Швейцария.

Нет смысла перечислять огромное количество дипломов, наград, привезенных нашей командой с самых знаменитых международных выставок России, Америки, Европы. Всего лишь за один год, с нуля, не имея ничего, нам удалось стать лидерами на самом сложном рынке России. И произвести революцию в рекламе и маркетинге. Мы очень серьезно работали, качество нашей водки было действительно самым лучшим. Это было лучшей наградой для нас. Нашу водку начали пить самые богатые люди Европы, так как наш продукт стали заказывать закрытые клубы миллионеров.

Как говорит древняя мудрость, чтобы познать человека, нужно пройти огонь, воду и медные трубы. До проекта с водкой испытание огнем, водой, богатством мне уже доводилось проходить несколько раз. А «медные трубы» — испытание известностью, популярностью мне пришлось испытать впервые в жизни. Скажу честно: выдержать это очень тяжело, перегрузки нечеловеческие! Когда ты становишься первым брендом, да еще живым, в стране, в которой до этого семьдесят лет было запрещено быть личностью, это очень тяжело. О нашей компании, обо мне два раза снимали фильм CNN, ВВС, Е1ер-вый немецкий канал, японский канал... кто только не приезжал в нашу компанию и не снимал репортажи и фильмы! Нагрузки были и так нечеловеческие, но я прекрасно понимал, что любое упоминание обо мне лично и о компании — это бесплатная реклама. Вот и приходилось терпеть. Но все это раскручивалось как снежный ком и приобрело ужасающие размеры.

Каждое утро я люблю купаться в проруби, удовольствие фантастическое! Если вы этим увлекаетесь, дорогой читатель, вы не будете надо мной смеяться: это действительно великое удовольствие, но о нем расскажу позже. Утро для меня — это пять часов. Во дворе своего дома я сделал бассейн с ледяной водой. Очень приятно начать свой день, встав босыми ногами на снег, пожелав всем людям здоровья, окунуться, еще раз пожелать всем людям здоровья и счастья, зарядиться энергией. Это удивительное, ни с чем не сравнимое удовольствие, если ты это делаешь один. Мое удовольствие купаться в проруби с появлением в моей жизни телевидения превратилось в настоящую пытку. Во-первых, я люблю купаться обнаженным. Когда приезжает съемочная группа, приходится купаться в плавках, что, поверьте, в двадцатиградусный мороз не очень приятно. Я люблю купаться утром только один раз, а когда ты связываешься с телевизионщиками и киношниками, как правило, приходится делать несколько дублей и окунаться уже не один, а несколько раз, при этом на морозе мокрые плавки превращаются в металлические шорты. И вот представьте, дорогой читатель, как все это рекламное безумие отравляло мою жизнь. Пять часов утра, просыпаешься, счастливый, выходишь на улицу, а настроение уже падает. Уголок твоего участка, где находится бассейн, окружают яркие фонари, стоят камеры, по сторонам стоят закутанные в шубы люди, и начинается не зарядка, не наслаждение, а пытка холодной водой, постоянно замерзающие плавки, одним словом, бред.

Моя популярность еще раскручивалась за счет сотен миллионов этикеток с моим лицом. Когда по телевидению выходит рекламный ролик с твоим участием по разным каналам, более четырех тысяч раз в месяц, и ты снимаешься во всех телевизионных передачах, в которых только можно сниматься, твое лицо становится настолько узнаваемым, что ты начинаешь испытывать колоссальные перегрузки. Если до рекламной раскрутки я мог спокойно сидеть в открытом летнем кафе на Арбате, общаться, наслаждаться жизнью, то, став человеком-брендом, я уже не мог быть на улице самим собой. Всегда найдется какой-то человек, который подходит к тебе и спрашивает: а вы правда Довгань, а можно с вами сфотографироваться? Вы, наверно, подумаете, дорогой читатель, ну сфотографировался, дал автограф... Но когда это происходит по сто раз в день, выходить уже никуда не хочется. Вся эта мишура полностью отравляет твою жизнь, она становится просто невыносимой.

Дорогой мой читатель, не зря древние мудрецы поставили «медные трубы», испытание славой, как самое трудное испытание, не дай бог вам его пережить. Если вы разрабатываете бизнес-план и у вас есть выбор, есть возможность обойтись без того, чтобы стать публичным, популярным человеком, приложите все усилия, чтобы сохранить свою частную жизнь в спокойствии и гармонии. Когда я был мальчишкой, я очень завидовал артистам, певцам, думал, какие они счастливые, у них много денег, они путешествуют, их все знают, они дают автографы. Но когда на целых четыре года я оказался в роли публичного человека, я совершенно серьезно могу сказать: нет таких денег, нет таких бизнес-проектов, которые оправдывают такие перегрузки! Сегодня, глядя на наших звезд, пройдя через испытание известностью, у меня их популярность вызывает не восторг, не восхищение, а сочувствие. Без иронии пишу, без подковырок. Действительно перегрузки, которые приходится переносить звездам, нечеловеческие! Одним словом, судьба была ко мне настолько «благосклонна», столько раз меня испытывала и болезнями, и смертью, и нищетой, и не поленилась закалить меня еще в одном испытании, которое я, к счастью, выдержал, не сломался. Сегодня я испытываю искреннее неподдельное счастье, когда меня не узнают гаишники, стюардессы в самолете или просто прохожие.

Не будем останавливаться на испытании медными трубами, к счастью, такое испытание выпадает немногим людям. Когда за короткое время, всего лишь за один год, мне с Александром Коноваловым удалось построить огромную империю и мы стали лидерами в элитном алкогольном сегменте, обогнали по продажам такие бренды, как «Смирнофф», «Абсолют», «Финляндия» вместе взятые, мы не успокоились на достигнутом. Следующая бизнес-идея тоже касалась продуктов. Мы обратили внимание, что помимо водки люди подделывают практически все пищевые продукты! Честно скажу, что до этого момента я даже не мог этого предположить. Например, в грязном, вонючем подвале могут производить «Боржоми». Или под известной российской торговой маркой могут фасовать иностранное дешевое суррогатное масло.

Когда я об этом узнал, я был потрясен и ошарашен! Не тем, что люди идут на преступление, — в конце концов, преступников всегда в нашей стране хватало, — а тем, что общество не обращает на это внимания. Если человек убивает другого человека при помощи ножа, ему дают десять лет тюрьмы. А вот если негодяй в подвале, в каком-то крысятнике, гадюшнике производит некачественный продукт и лишает здоровья, а может быть, и жизни тысячи детей, взрослых людей, к этому негодяю применяют только административное наказание! Здесь тоже убийство, но виновников за это не наказывают. Меня это удивило до глубины души. Мне захотелось защитить другие продукты, и не только российские, от подделок. Мой метод прошел испытание на самом сложном продукте, чаще всего подделываемом в России. Я подумал, если уж нам удалось защитить водку, то майонез тоже можем. Свой опыт мы успешно перенесли на сто семь предприятий, и ровно через год на прилавках магазинов появилось более пятисот видов продукции с моим изображением.

Мне безумно нравится быть первым! Судьба меня свела с Игорем Лацановским, с которым я дружу до сих пор. У него было пять заводов по производству безалкогольных напитков. Мощный, солидный предприниматель, порядочнейший человек и настоящий друг. Познакомившись со мной, Игорь загорелся идеей выпускать под торговой маркой «Довгань» безалкогольные вкусные напитки. В то время квас выпускался только на розлив из бочки, он хранился очень недолго. И вот мы с Игорем вместе родили идею производства древнейшего русского напитка «Квас Довгань» в пластиковых бутылках. До нас, повторяю, этого никто не делал! Игорю удалось создать абсолютно натуральный квас без консервантов, без химии, квас, который должен был храниться шесть месяцев! Его завод до сих пор выпускает этот квас под другой торговой маркой. Продукт был создан из натуральных ингредиентов, которые имеют свойство бродить, а при брожении выделяется в больших количествах углекислый газ. И когда этого углекислого газа становится в бутылке очень много, бутылка взрывается, как граната. Мы так торопились выпустить суперпродукт, что не до конца отработали технологию хранения, стабилизации нашего кваса. Завод начал работать в полную мощность. Дело было летом, жара, а когда тепло, то натуральные продукты бродят еще быстрее. По закону подлости в самый неподходящий момент наш квас начал взрываться, принося нам огромные убытки, неприятности, в то время он хорошенечко подмочил нашу репутацию.

Один наш дистрибьютор купил новую машину. Бросив на заднее сиденье бутылку с квасом, счастливый, в новом костюме и белой рубашке, он мчался на очень важную деловую встречу. Но вот бутылка с квасом взрывается, наш друг с перепугу съезжает в кювет, слава Богу, он не пострадал! Он отошел от шока и позвонил нам в офис, В этот же день раздается еще один неприятный звонок. В Нижнем Новгороде наши друзья открывают новый супермаркет, до торжественного открытия у них остается три часа. И здесь, на нашу и их беду, начинают одна за другой взрываться бутылки с нашим квасом. Белые потолки мгновенно превратились в коричневые. Настроение у всех испорченное, срочно начали все отмывать, приводить в порядок, и, чтобы не отменять торжественное открытие, владельцы магазина назначили специального человека, который незаметно для посетителей подходил к бутылкам кваса, потихонечку выносил их из помещения. Силу взрывов нашего нового напитка мы испытали и у себя в офисе. Однажды в столовке рванула одна из «квасных бомб».

Был уже 1998 год, на горизонте маячил кризис, дефолт. Но третье мое разорение связано в большей степени не с общим дефолтом, конечно, это сыграло ключевую роль. А главная причина разорения была в глупости, которую я допустил в своей жизни.

Мой партнер и надежный товарищ Александр Коновалов в этот момент успешно работал за границей, развивал производство и дистрибуцию нашей продукции, и не только водки. В этот момент судьба свела меня с одним банкиром. Может быть, это вам покажется глупым и наивным, но я болел одной идеей, идеей конкуренции с западными компаниями. Я прекрасно понимал мощь «Нестле», «Юнилевер», «Проктер энд Гэмбл», я видел их заводы в Америке, Европе. Я понимал, что у них многомиллиардные обороты, за ними стоят крупнейшие мировые банки, а российскому производителю получить кредит в несколько миллиардов под маленький процент тогда было просто невозможно. А им это доступно. Они накапливали опыт и мощь столетиями, они разбогатели на Первой и Второй мировых войнах. А мы, российские предприниматели, пережившие уже три дефолта, три реформы за последние десять лет, не имеющие поддержки ни у государства, ни у банков...

Мы выглядели по сравнению с ними, с транснациональными корпорациями, просто детьми. У них было все, у нас ничего. Но именно это нереальное соотношение сил и вдохновляло меня на борьбу, на сражение. Меня никто не понимал. Мои коллеги, друзья говорили мне: «Ты сумасшедший! Зарабатывай деньги и живи спокойно, богатей!». Но мне было очень важно, чтобы рабочие места оставались в России. Я знал, что российские продукты намного вкуснее и качественнее! А их вместе с рабочими местами уничтожают иностранные захватчики. Рассказывая об этом, я выглядел этаким героем-идеалистом, я действительно на каждом углу кричал: «Покупайте российскую продукцию!». И это не было дешевым приемом коммерсанта, который хотел на национальной идее заработать дополнительную прибыль, это действительно была моя вера. Можете, дорогой мой читатель, надо мной смеяться, угорать, но это было так! Как я ни старался, я не мог в своем окружении найти поддержки.

И вот меня услышал один банкир, мне казалось, что он в меня поверил, и мне казалось, что я нашел родную душу, с которой мы можем очень многое сделать. Мы решили объединить наши усилия, наши капиталы, наши таланты. Вот здесь сработала моя провинциальная наивность. Чем отличается предприниматель в провинции от предпринимателя, живущего в столице? В небольшом городке все люди знают друг друга много лет, и, вступая в деловые отношения с тем или иным человеком, мы знаем всю его историю, начиная с детского сада. А когда провинциальный предприниматель приезжает в Москву, здесь он сталкивается с совершенно незнакомыми людьми, и что у этих людей на уме, одному Богу известно! Я исходил из простой логики. Если мы партнеры пятьдесят на пятьдесят, если мой партнер сидит со мной в одной лодке, значит, ему в голову не должно прийти делать дырки в нашем судне, ему в голову не должно прийти воровать у самого себя. Но, оказывается, здравый смысл иногда не работает.

Летом 1998 года дефолт ударил по всей России, нас в очередной раз обворовали, над нами поставили еще один экономический эксперимент. Но самым страшным был не кризис, все крепкие команды и компании пережили его и стали еще богаче. Именно в этот кризис случайно выяснилось, что мой партнер, мой банкир болеет неизлечимой страстью к азартным играм. Даже в самые трудные дни, когда мы боролись за существование нашей компании, он по ночам не вылезал из казино. Шила в мешке не утаишь. Правда рано или поздно раскрывается. Правда, которая мне открылась, была действительно сокрушительной! Оказывается, были такие дни, когда наш банкир проигрывал за ночь по семьсот пятьдесят тысяч долларов! Это в 98-м году, когда был кризис и в компании не хватало денег людям на зарплату!

Мы расстались с моим партнером. Очень много подлости, грязи мне пришлось пережить в это тяжелое время. Мало того что мой бывший «партнер» обворовал нашу компанию, уничтожил огромное количество документов, обличающих его нечестность, он еще начал в прессе поливать меня грязью, черной клеветой и использовал старинный прием всех воришек. Когда воровали, чтобы отвлечь внимание, кричали на весь рынок: «Держи вора!». Наш же воришка завалил письмами, порочащими нашу честь и достоинство, с угрозами, клеветой на меня МВД, ФСБ и прокуратуру.

Когда я узнал правду о пропавших деньгах, то, честно говоря, я был поражен своей наивностью и глупостью, я действительно искренне верил, что человек у себя воровать не может, но, оказывается, может. Вот почему, когда наш дорогой президент выступил с заявлением о закрытии игорных домов, казино в городах нашей страны, я обрадовался как никто другой, потому что эту трагедию я лично испытал на себе. Оказывается, азартные игры — это действительно неизлечимая болезнь. Самый главный урок из третьего разорения я вынес следующий: всегда надо контролировать деньги.

Третье разорение я перенес, как ни странно, легче всего, даже с какой-то самоиронией. Не спорю, было тяжело, но уже не так, как во второй раз. Когда я выступаю перед студентами или перед школьниками и мне часто задают один и тот же вопрос: «Трудно ли начать без стартового капитала, с нуля ?», у меня всегда всплывает в памяти одна смешная история, которая произошла со мной в кризис 98-го года. С удовольствием, дорогой читатель, расскажу эту историю и вам.

До начала кризиса 1998 года я дал добро своим друзьям-телевизионщикам на участие в передаче о предпринимателях. По-моему, передача называлась «Сделай шаг». Когда я давал согласие, я был успешным, богатым, абсолютно уверенным в себе предпринимателем. Но пока шла подготовка к съемкам передачи, произошел кризис. И, как в той сказке, проснувшись утром и подсчитав, что же принес мне кризис, я понял, что из суперуспешного человека я превратился в супернищего. На тот момент мой долг составлял двадцать миллионов долларов. Вся тяжесть моего положения усугублялась тем, что страна была парализована. Когда экономика на подъеме, люди оптимистично настроены на будущее, много покупают. В такой ситуации очень легко стартовать, зарабатывать деньги. Но в то время, когда все рушилось, люди ходили в шоке и всего лишь за один день становились бедней как минимум в шесть раз. Мне звонили кредиторы, банки разоряются, деньги в них сгорают, поставки срываются... Одним словом — экономическое землетрясение.

И вот в этом аду, в этом безумии раздается звонок с телевидения и мне напоминают про съемки в передаче «Сделай шаг». Если бы я не знал, насколько дорого стоит подготовка телевизионной передачи и сколько трудов специалистам стоит снять телевизионное шоу или передачу, я бы, конечно, отказался. Но я сам имел опыт создания телевизионных передач, я не мог отказаться и на следующий день поехал в Останкино. Настроение, мягко говоря, «говно». Внутренний голос говорит: «Тебе сейчас не до телепередач, какого черта ты прешься, когда у тебя катастрофа в жизни, бизнес горит. Спасать надо, тушить пожар надо, а ты едешь на какое-то телевидение!». С такими внутренними противоречиями я на автомате приехал в студию. Передача была в виде ток-шоу. На вопросы молодых ребят отвечали три предпринимателя: я, Борис Смирнов и еще какой-то третий человек. В душе у меня кошки скребут, настроения никакого, но улыбаюсь, делаю вид, что все хорошо. И вот встает один молодой человек и говорит: «Я студент первого курса, хочу задать вопрос Владимиру Довганю. А легко ли начать бизнес без стартового капитала, с нуля?». У меня сразу же в голове всплыла фраза из анекдота: «Вовочка, мне бы твои проблемы»! Кто бы мне рассказал, как начать с минус двадцать миллионов долларов, когда каждое утро тебе звонят и грозят тебя убить, а вся экономика стоит парализованная». Меня вопрос студента настолько развеселил, что мое настроение из грустного сразу же превратилось в веселое.

Смех сквозь слезы! По дороге домой стоило мне вспомнить вопрос паренька, как у меня возникал внутренний истерический гогот: «Да, мне бы твои заботы!».

Конечно, было очень тяжело. Я не буду описывать свою боль, страдания. Я честно признаюсь вам, дорогой читатель: несмотря на предательство, как мне казалось, надежного друга, на потерю сотен миллионов долларов, я совершенно уверенно хочу сказать о самом главном выводе, который я сделал после третьего разорения. Я не рисуюсь, я действительно счастлив, что судьба через кризис, через боль, через ложь спасла меня от алкогольной индустрии, спасла от этого бездуховного чудовищного бизнеса. Когда из-за кризиса и моего партнера я потерпел неудачу, сначала я сильно переживал. Именно в этот момент мне в руки попалась потрепанная распечатка лекций Федора Григорьевича Углова, знаменитого хирурга от Бога, мирового светила, посвятившего десятки лет своей жизни раскрытию истины о дьявольской природе алкоголя. Я мгновенно прозрел, осознал, какой ерундой я занимался, и сто раз поблагодарил Бога и судьбу за то, что вытащили меня из этого ужасного бизнеса. Если бы не кризис и не книга Углова, еще неизвестно, чем бы я закончил. Ничего страшного, что я потерял деньги, самое главное — я спас свою душу.

Я хочу обратить ваше внимание, дорогой читатель, я пишу эту книгу не для того, чтобы оправдать себя или постараться выглядеть в ваших глазах как-то лучше, чем я есть на самом деле. Цель моя — передать вам знания и опыт. Именно благодаря третьему кризису я нашел дело жизни. До 2004 года я успешно занимался самыми разными бизнесами: машиностроением, рекламой, издательством, биохимией, пищевой индустрией, дистрибуцией. Я создал около трех десятков успешных копаний. Я добивался успеха в бизнесе, самоутверждался, радовался своим бизнес-победам, как спортсмен. Но я не был по-настоящему счастлив. Часто, уходя из бизнеса, приносившего миллионы долларов, я слышал от друзей оценку своим поступкам: «Странный он человек, непостоянный какой-то! Поиграется в бизнес и бросит!».

Мои родственники, мои друзья, мои близкие люди воспринимали мой поиск как мое непостоянство. Как мое несерьезное отношение к бизнесу, к жизни. Мой поиск самого себя, счастья, «дела жизни» они воспринимали как мою слабость. Они, как и большинство людей, думали о бизнесе только как об источнике денег. Я же всегда в бизнесе искал не только доход, но и счастье. Вот почему они не могли понять меня. Большинство людей, к сожалению, сегодня в бизнесе видят только возможность заработать деньги, а о душе не думают. Вот и расплачиваются за финансовый успех своей душой. Я свое душевное счастье всегда ставлю выше денег.

Я часто проверяю свое решение при помощи одного простого теста. Я представляю, что машина времени перенесла меня назад на десятилетия в прошлое, и, зная, чем закончится тот или другой выбор, зная, куда приведут мои решения, я себя спрашиваю: «А вот тогда, когда была возможность изменить ход своей судьбы, какой бы ты сделал выбор?». Сегодня я с гордостью могу сказать: «Ябы выбрал тот же самый путь/». Потому что только благодаря третьему кризису в жизни, третьему разорению я нашел самого себя. Я понял, что помимо денег, помимо славы есть вещи, которые намного важней.

И я искренне благодарен судьбе за величайшую возможность быть самым счастливым человеком на свете! Я благодарен судьбе за то, что я нашел дело своей жизни, за то, что я сегодня живу в настоящей гармонии с самим собой. Я думаю, говорю и делаю одно и то же.

Меня окружают настоящие друзья. Я общаюсь и дружу с самыми интересными людьми на свете. С миллионами друзей и соратников мы строим самую великую компанию в мире. Это не реклама, это не бахвальство. Это мое искреннее признание! Я действительно самый счастливый человек на свете. Я не буду расхваливать дело своей жизни, — это будет похоже на рекламу! Я пишу эту книгу, чтобы передать вам собранные по всему миру, проверенные на моем опыте и на опыте тысяч моих успешных учеников великие знания успеха. Секреты, которые я вам раскрою, быстро изменят вашу жизнь.

В этой главе-исповеди мне очень важно показать вам, дорогой читатель, мое отношение к неудачам, к катастрофам. Рассказывая вам о своих трудностях, я лишь хочу доказать вам, что мой успех неслучаен. Своим примером я искренне хочу помочь вам пережить трудные времена. Как бы вам ни было тяжело, больно, знайте: Бог не посылает испытаний, которые вы не смогли бы преодолеть.

Чтобы окончательно убедить вас в том, что в каждом поражении, в каждом провале, в каждой неудаче есть энергия успеха, есть новое удивительное начало, я приведу несколько историй успеха знаменитых людей. На самом деле таких историй я могу привести тысячи. Я очень серьезно много-много лет изучаю истории успеха великих людей, как духовных лидеров, так и политиков, бизнесменов, ученых, великих деятелей искусства и спорта.

Изучая биографию за биографией, я давно уже обратил внимание на одну закономерность: чем больше человеку в жизни выпадает испытаний, чем больше трудностей он преодолевает, тем более яркой и удивительной становится его победа.

Внимание общества приковано обычно именно к тем эпизодам жизни великих людей, когда они уже стали великими, когда они находятся в зените славы, успеха, богатства. Но мало кого интересуют их первые шаги. А ведь именно по ним можно изучить, понять, что же происходило с ними до того момента, как они стали богатыми и известными.

Сегодня все восхищаются Джоан Роулинг, автором романов о Гарри Поттере. Восхищаются ее успехом, богатством, славой. Но, дорогой читатель, как это ни парадоксально, своему великому успеху Роулинг обязана своим поражениям и неудачам. Кратко перескажу ее историю.

Студентка филологического факультета неудачно выходит замуж. С мужем из Англии уезжает в Испанию, муж — гуляка, повеса и бездельник. Денег хронически не хватает. Еще большие испытания начинаются, когда у них рождается дочь. Несчастной Роулинг приходится зарабатывать переводами, чтобы как-то прокормить свою семью, потому что муж не заботится об их дочери, не дает ни копейки. Но еще большее разочарование и страдание ждало ее впереди, когда муж, в прямом смысле, выкинул ее с маленькой дочкой на улицу. Несчастная мать-одиночка, сломленная, убитая горем, возвращается в Англию, и здесь ее ждет еще более страшное испытание — умирает ее любимая мама. Горю несчастной Роулинг нет предела. На руках маленький ребенок, денег нет, она живет практически в нищете. Когда она впервые пошла получать пособие для нищих, у нее было ощущение, как будто в кассе, при получении жалких 90 фунтов, над ней горела неоновая стрелка, которая показывала всем: вот она, нищенка, смотрите, люди! Но еще большее унижение и страдание она перенесла, когда ее дочке Джессике на благотворительной акции для нищих достался старый, грязный, рваный медвежонок. Роулинг впала в депрессию, у нее был страшный нервный срыв. И вот в этой депрессии, чтобы как-то не сойти с ума, она начинает писать для своей дочки сказку. У нее нет компьютера, у нее нет печатной машинки, она просто пишет авторучкой на бумаге и рукопись складывает листок за листком в коробку из-под обуви.

Когда была готова первая книга, сестра убедила Роулинг показать ее издателям. Но все издательства отказались ее брать. И только один посредник разглядел в убитой горем нищенке талант. Он убедил одного издателя прочитать сказку о Гарри Поттере фокус-группе, состоящей из школьников. Каково же было удивление издателя, когда дети однозначно сказали, что им сказка нравится. Но издатель не верил, что книга с женским именем автора будет покупаться, и первая изданная книга была подписана только ее инициалами.

Давайте вместе попробуем представить судьбу сегодня великой, богатейшей писательницы. Если бы она сразу удачно вышла замуж, у них с мужем все было бы хорошо, он бы о ней заботился, зарабатывал бы хорошие деньги, тогда она бы стала обычной среднестатистической женщиной. И только неудачи, поражения, боль, страдания помогли ей стать суперзнаменитой писательницей, первой в мире женщиной-писателем, заработавшей миллиард долларов!

В каждой неудаче, в каждом поражении есть зерно новых возможностей, новых побед. Главное — не сколько раз вы упали, а главное — встать на один раз больше. Не зря в Китае и Японии один иероглиф имеет два значения: поражение и новые возможности. Неудача — это единственный способ приобрести опыт и стать сильней, а значит, успешней.

Я когда-то после каждой неудачи, провала подолгу переживал, грустил, тратил время на слезы и всякую ерунду, вместо того чтобы, сделав выводы, двигаться дальше, исправлять ошибки, как-то выкарабкиваться. Я упивался болью: «Ах, меня обворовали... Ах, меня предали... Ах, меня оклеветали... Ах, я несчастный, бедный страдалец...». Блин, сколько времени, сколько нервов я потратил впустую! Ужас, сколько сил потратил на страдания! И все потому, что некому было мне объяснить, что поражения, неприятности — это единственный путь к успеху Единственный! А если единственный, то зачем переживать?! Надо не грустить, а бороться, идти дальше!

С удовольствием приведу еще одну историю успеха. Всем образованным людям сегодня известно имя выдающегося писателя Пауло Коэльо. Если кто-то не читал его «Алхимика», то уж точно слышал о нем. Богатый писатель, которого сегодня принимают президенты, признанный всем миром, современный классик. Его книги раскупаются миллионами. Но мало кто сегодня знает, как он начинал.

Его родители мечтали о том, чтобы он был инженером, но он не хотел продолжать дело отца. Родители искренне верили, что их сын сошел с ума, его поместили в психушку. После психбольницы он увлекся революционными идеями и чудом избежал расстрела только потому, что у него была справка из психушки. Но весь ужас пыток он на себе испытал. В застенках тюрьмы, ожидая расстрела, будущий писатель чуть не сошел с ума от пыток, чудом выжил. После освобождения опять психушка, после психушки он увлекся наркотиками. После наркотиков, как пишет о себе сам писатель, он попал в такую жестокую секту, что самые страшные наркотики по сравнению с этой сектой — просто детская забава. После того, как ему удалось выйти из секты, ему потребовалось семь лет для того, чтобы просто вернуться к нормальной жизни. Настолько он был сломлен и убит, и настолько сильно искалечена была его душа. Сегодня весь прогрессивный мир восхищается Пауло Коэльо. Но начинал-то великий писатель с полного поражения, с полного провала, с полной катастрофы!

Не могу удержаться и приведу еще более удивительную историю успеха самой богатой чернокожей женщины планеты. Сегодня состояние Опры Уинфри, самой знаменитой телеведущей в мире, — более миллиарда долларов. Ее шоу смотрят сорок миллионов человек! А как она начинала свою жизнь, мало кто знает. Родилась она в негритянском гетто, в бедной семье. Ее мать после развода стала выпивать. Опра, предоставленная самой себе, в двенадцать лет уже употребляла алкоголь и наркотики. В четырнадцать лет она обворовала свою мать и чудом избежала тюрьмы для малолетних. Ее не посадили в тюрьму только потому, что тюрьма быта переполнена. В шестнадцать лет она родила мертвого ребенка, от кого, она сама не знала. Детство и юность Опры были сплошным кошмаром. А сегодня в мире телевидения она суперзвезда №1!

Мне хочется рассказать вам еще огромное количество историй успеха, которые начинались с поражения. Формат книги не позволяет этого сделать. Но, если вам будет интересно, вы можете прочитать эти истории. Истории великого успеха, которые зарождались в страданиях, боли и поражениях: Сильвестр Сталлоне, Форд, Хонда, Уолт Дисней, Бенеттон, Жиллетт, Бетховен, Огюст Роден, Леонардо Да Винчи, Эйнштейн, Луи Пастер, Чингисхан и многие-многие другие.

Дорогой читатель, если у вас неприятности, вам тяжело, поверьте: преодоление преград — это действительно единственный путь к Успеху! Большинство обычных людей наивно полагают, что неприятности, поражения — это кара небесная, это невезуха, это проклятие, кошмар. А на самом-то деле неприятности — это новый опыт, это новые возможности. Прав был Александр Суворов: «За одного битого двух небитых дают!». Так что, дорогой мой друг, если вас «побили» и вы проиграли, вы уже «стоите» в два раза дороже! Поздравляю! Говорю без иронии и сарказма. А как по-другому стать сильней?! Никак!

Эту главу я хочу закончить высказыванием одного из величайших спортсменов нашей эпохи. Более яркого и точного определения успеха, на мой взгляд, невозможно найти. Итак, цитирую Майкла Джордана, величайшего баскетболиста, заработавшего в спорте состояние более пятиста миллионов долларов. Кстати, в молодости его даже не взяли в школьную команду. Тренер ему объяснил: «Парень, у тебя нет таланта».

«За свою спортивную карьеру я промахнулся более девяти тысяч раз. Я проиграл более трехсот матчей. Двадцать девять раз мне доверили сделать последний бросок, чтобы команда выиграла, — и я промахнулся. Я терплю поражение вновь и вновь. Поэтому я — Чемпион!»

Больше к этому добавить нечего.

P.S. Девятнадцать столетий назад величайший римский император-философ Марк Аврелий написал лично вам, дорогой читатель, очень важное послание: «Не забывай же впредь при всяком событии, повергающем тебя в печаль, пользоваться основоположением: не событие это является несчастьем, а способность достойно перенести его — счастьем».