Кодекс Крови. Книга I

Глава 1

Дрова потрескивали расслабляюще. Пламя весело плясало от любого дуновения ветерка. Картина была бы умиротворяющей, и можно было бы просто расслабиться и получить удовольствие, если бы не одно «но». Это была казнь, и сжигали здесь живого человека… меня.

Двенадцать верховных судей следили за приведением приговора в исполнение. Одна половина из них молилась, а вторая проклинала меня. Я даже хохотнул от идиотизма ситуации. Они же фактически мешали друг другу. Мне в итоге не досталось ни того, ни другого. При этом лица судей лучились самодовольством и превосходством. Они думали, что победили.

Вот только это было далеко не так, но зачем им мешать?

Я позволил им так думать. Я не сопротивлялся, давая запечатать собственную силу. Не сопротивлялся, когда мне огласили приговор. Я с самого начала знал, что этим закончится, и подготовился.

Пусть магия крови была мне сейчас неподвластна, но кое-какие силы ещё остались. Я блокировал нервные окончания, чтобы не чувствовать боли от сожжения. Ум работал предельно ясно. В двенадцати мирах сегодня активировались кровные маяки для приманивания моей души. Даже интересно, получится или нет. Никто до этого не творил такое сложное кровное волшебство, но давным-давно оракул сделал предсказание, и я верил в успех.

— Интересно, вы настолько самоуверенные или тупые, если думаете, что моя смерть вас обезопасит?

Часть из судей сбилась с речитатива, а другие в гневе сжали зубы. Им не нравилось, что я не молю о пощаде, и вообще не слышно моих криков.

— Нет, вы не стесняйтесь, продолжайте. Чем дольше я горю, тем слабей печати на прорывах с изнанки.

О, ещё часть голосов умолкла.

— Ну, печати — это же ещё полбеды, верно? Вам всегда было плевать на всех, кроме себя. Поэтому стоит моей душе покинуть бренное тело, и вам всем станет очень весело! Посмертное проклятие от мага крови — это лишь маленький пустячок от меня на долгую память.

Я издевался, не раскрывая всех карт. Приятно было видеть испуг, наслаждаться растерянностью и сомнениями своих врагов.

А вот хер вам всем, а не благоденствие после предательства!

— Не верите? А зря! — на моём лице играла злая улыбка.

А в следующий момент у ближайшего ко мне прислужника лопнули капилляры в голове, и изо всех щелей заструилась кровь.

— Уаа-а-а-а-аа! — заорал он.

— А теперь верите? — заржал я в голос, — вы все уже прокляты!!!

А вот теперь ужас исказил их лица. Великолепное зрелище!

Огонь уже поглотил всю нижнюю половину тела, а мне всё никак не умиралось. Я не чувствовал притяжения от маяков, словно доступные для переселения миры внезапно исчезли. А времени оставалось всё меньше. Уже наливались кровью головы судей, разбухая словно перезрелые сливы. Ещё чуть-чуть и они начнут взрываться. Оно, конечно, обидно умирать, но хоть посмотрю перед смертью на салют.

Внезапно печать, сдерживающая силы, стала гореть чёрным огнём. Она собирала последние крупицы дара, высасывая его из самой души.

— Жить хочешь? — донеслось сквозь агонию.

— Хочу! — я уже не понимал, этот голос — бред затухающего сознания или надежда на спасение.

— Будешь должен.

И мир померк.

— Комарин! — гаденький голосок протяжно раздавался совсем рядом. — Выходи! Не спасёт тебя твой Комар! Так и быть, убью тебя быстро во имя Крысы!

Да какого демона⁉ Даже сжечь нормально не могут, орут непонятно что. Тьфу! Сквозь головную боль продирались воспоминания о костре, инквизиторах и двенадцати кровных маяках, которые не сработали. Но я как-то выжил…

— Комааарииин! — разносился вой над болотами. — Сдохни уже как мужик!

Почему над болотами? Так сырость, чавкающая грязь при любом движении и этот вездесущий гнус, зудящий на грани восприятия. Вы не подумайте, я не жалуюсь. Зад у меня до сих пор припекает от воспоминаний и не только. Так что болото готов был возлюбить как родное, а если надо и заквакать для маскировки. Смущала только последняя фраза про «сдохнуть». Второй раз за день — это уж слишком!

Тело, наконец, обрело чувствительность. Вместе с этим впервые за пять лет ощутил свой дар, хоть и на минималках. Взглянул на левую руку, где всё ещё горела чёрным огнём печать, и удивился. Тонкая кисть, упаси кровь, девичья, вот будет умора-то! Другой рукой потянулся к промежности. Фух, хвала крови, мужик! Ну как мужик, пока заготовка под мужика, но это мы исправим.

Я с плохо сдерживаемым восторгом потянулся к своей силе. Она откликалась по первому зову, словно продажная девка, почуявшая звонкую монету. Восприятие улучшилось, где-то на границе сознания определил тихие удары сердца. Один преследователь ощущался тёплым сгустком в тридцати метрах, другой обходил кругом, метрах в шестидесяти.

Хм, а вот это приятный сюрприз. Рядом умирала, стирая линию жизни, кровь. Густая тягучая она просилась на язык, передать последнюю память. Не отказал себе в удовольствии продегустировать кровь из горла помирающего убивца.

Перед глазами промчались последние полчаса его жизни. Не густо, конечно, но для начала уже хоть что-то. Охота на какого-то мальчишку, бледного до синевы и с красными глазами. Худого, как жердь, но упрямого. Какой ещё придурок попрётся на болото спасаться от убийц. Хотя парень был не так уж безнадёжен. Умудрился малый круг призыва создать и этому вон горло вспороть для запитки. Правда, и сам получил нож в печень, но это уже тонкости. Крупицы силы крови присутствовали, раз смог призвать на помощь. А может, кто-то из местных богов вмешался.

Голос одного из сообщников раздался совсем рядом, мешая думать. Пришлось вынуть из тела нож и аккуратно уползти под воду, предварительно выломав первую попавшуюся соломинку для дыхания. Вовремя. Убийца как раз нашёл тело своего товарища и склонился над ним проверяя, жив ли. Более идеального момента сложно было представить. Я вынырнул, и мой нож перерезал ахиллово сухожилие словно бумагу, отведав новой крови. Мужик упал, как подкошенный. С такой раной далеко не убежишь, да и зачем от меня бегать. Только помрёт уставшим. Следующий удар ножом пришёлся ему в живот. Охотник, ставший дичью, орал как свинья на скотобойне. Пора было это заканчивать. Удар по горлу, и пока душа ещё не успела покинуть это тело, вскрываю ножом грудную клетку, подбираясь к сердцу.

Мысленно благодарю того, кто меня сюда вытянул, и вспарываю сердце.

— Прими в дар сего скромного охотника, поднявшего руку на твоего последователя. Ответом мне стал тёплый ветерок благодати местного божества.

Продегустировав и этого, чуть расстроился. Опять шестёрка, но хоть информации получил чуть больше. Сезон охоты открыли на Михаила Юрьевича Комарина, единственного наследника не так чтоб уж и древнего, но аристократического рода Комариных. Титул они получили пару сотен лет назад за верную службу государю, три поколения отличились в разведке. А вот в последние годы попали в опалу, отбыли в семейное имение Хмарëво на болотах Новгородской области и затаились, как мыши под веником. Вот только это не спасло.

Один за одним за десять лет совершенно случайно погибли дед, отец, мать и парочка дядьёв малолетнего Михаила. А сегодня у него совершеннолетие, и за ним пришли.

Так, что-то я отвлёкся. Где там наш третий? Хм. А третий был не так уж и прост. Скакал по болоту хаотично, словно лягушка, появляясь в неожиданных местах. Так дело не пойдёт. Уж больно точки его приземлений большой круг призыва напоминали. Мне бы хоть каплю его крови…

— Сейчас будет, — раздался в голове низкий голос, преисполненный собственного достоинства. Вот же кровные сущности, значит, местный бог всё-таки пожаловал на огонёк.

Рядом назойливо кружил комар, раздражая звонким писком. Я отмахивался, как мог, всё же негоже тварь кровососущую убивать, сам таким в прошлом мире и в прошлой жизни был.

— Похвально, но она не жрать тебя прилетела, а каплю крови принесла, как ты и просил, — отозвался местный покровитель.

— Да ты же моя хорошая, — я расплылся в улыбке, подставляя тыльную сторону ладони. Комариха присела всего на мгновение и улетела, оставив после себя каплю крови, тут же впитавшуюся в кожу. Кровь к крови и дар предоставил хотя бы какую-то информацию.

Хм… Занятно. Одарённый, тоже кровью увлекается, но всё больше по проклятиям. Правда, силы у него, как у бабки деревенской, но энтузиазма хоть отбавляй. Это же он сейчас на бедное болото проклятие расчерчивает, чтобы что? Пресечь местный род, проклясть угодья и под шумок скупить бесполезные земли с титулом за бесценок.

А вот х… хобот тебе от комара, а не земля моя.

Там как раз контур проклятия запитывать начали. Ну так я не гордый, помогу. Сосредоточившись на крови своего противника, просочился в его сознание. Связь получилась откровенно слабая, поверхностная. А всё из-за этой бл… благодатной печати. Ладно, сначала дело, а сожаления потом.

Ой, какие мы дёрганые, ручки-то дрожат! Кто ж с таким тремором проклятия накладывает, помереть же можно… А в данном случае ещё и нужно. Одно неловкое движение, и моими стараниями контур запитывается не от местного странного источника силы, а от самого проклинателя.

Корчило его недолго, высушило до состояния мумии за пару минут.

Ещё раз просканировав даром местность вокруг себя, сердцебиений не обнаружил. Теперь можно и поговорить.

Опыт мне подсказывал, что переносы душ через грань миров происходят не просто так, а если кому-то божественному очень прижмёт. Осталось узнать, кому и чем обязан своим вторым шансом. Пусть я и маг крови, тёмное отродье, и бла— бла— бла, но кровь не тот инструмент, который можно использовать, будучи беспринципным ублюдком. Кодекс крови такого не прощает, а значит, будем узнавать условия и договариваться.

— Очень верные мысли, — снова раздался в голове голос.

— С кем имею честь общаться? — решил проявить вежливость. Как никак бог, с костра снял, да и печать приглушил.

— Комаро — я, — уже более деловым тоном ответил голос, — бог комаров в этом мире. Последние три сотни лет покровительствую роду Комариных, который кое-кто решил прервать. А ты?

— Извини, но неужели ты не поинтересовался, кого с костра снимал, перед тем как переносить? — неподдельно удивился вопросу.

— Да мне не принципиально было, кто ты и как зовут. Главное, способности были, жизненные принципы тоже и мозги на месте. С остальным разбираться некогда было, тут Михаил уже загибался.

Манера общения и рассуждения Комаро мне импонировали. Простой он, без пафоса. Чётко и по делу. С таким сотрудничать одно удовольствие.

— Кое-кто — это имеются ввиду человеческие разборки или божественные? — решил я уточнить на всякий случай размер задницы, в которой оказался. И всё равно это было лучше, чем обжарка до хрустящей корочки на костре.

— Думал, что человеческие, но с учётом того, что у меня уничтожают второй род за последние семь сотен лет, уже не уверен, — с сомнением отозвался Комаро.

Так себе статистика. И дураку понятно, что с таким раскладом к нему под опеку скоро ни один род не захочет идти. А это потеря репутации среди их круга, да и полное бессилие в перспективе. Ох, как я хорошо понимаю его мотивы. Сам через что-то подобное прошёл. Теперь понятно, почему Комаро выдёргивал душу из другого мира. Здесь не только способности, но ещё и опыт нужны были. Ну что же, повоюем, значит.

— Что требуется от меня?

— Да по большому счёту ничего сверхъестественного. Живи да радуйся, детей можешь побольше наплодить, чтобы было кому род продолжить и паству мою пополнить. Оно же как, чем больше верующих, тем я сильнее, — продолжал рассуждать Комаро. — Чем я сильнее, тем больше плюшек тебе перепадёт от моего покровительства.

— Звучит неплохо, — отозвался я. — А как с печатью быть? Она меня сильно… кхм… ограничивает в инструментарии.

— Тут проще, чем быстрее мне верующих подкинешь, тем быстрее силу наберу и печать сниму. Пока только ослабить могу. Ты вообще кому дорогу в своём мире перешёл, что тебя не только качественно запечатали, но ещё и продолжают искать по всей изнанке? — с любопытством поинтересовался уже мой покровитель.

— Да так, всем и сразу, — скривился я, вспомнив последние годы своей жизни. — У вас тут приспешники света случайно не водятся?

— Фу, мерзость какую вспомнил, — отреагировал Комаро на мой вопрос, — у нас здесь нет тьмы и света, есть боги — покровители родов. Если кому дорогу перейдёшь, то гонять будут не меньше этих… святош… Так что ты постарайся первое время поаккуратней без наездов на посторонние роды. Я изрядно потратился на твой перенос и маскировку печати, прикрывать будет нечем.

Я принял к сведению предупреждение. Шевелить осиное гнездо не собирался, а вот разобраться, что здесь и как, ещё предстояло.

— Способность призвать комарика-то можно оставить? — поинтересовался исключительно удобной для мага крови способностью. От перспектив использования аж дух захватывало.

— А, это? Да, пожалуйста, воплощать пока не сможешь, но ближайшие всегда на зов откликнутся, как на мой, — отмахнулся Комаро, — пора мне. Дела. Перстень у бабки возьмёшь.

— Что за бабка? Я думал, Миша — сирота.

— Не Миша — сирота, а ты — сирота! Привыкай! — одёрнул меня покровитель. — А бабка… О, была б она лет на пятьдесят моложе, сам бы приударил. Тебе понравится, — с восхищением отозвался бог, — такую кровопийцу ещё поискать.

Ощущения божественного присутствия исчезло. Я прокрутил в памяти воспоминания налётчиков и пошёл домой отмечать второй день рождения. Радовало, что память Миши постепенно сливалась с моей благодаря всё той же магии крови. Храни её Комаро! Информация поступала не лавиной, а дозированными порциями. Стоило сосредоточиться на вопросе, как ответ возникал в памяти, если вообще там был.

Ну что сказать, Хмарёво впечатлило. Это вам не сельский домик в два этажа с резными ставнями, как я себе его представил. Это оказался минизамок с мощными стенами, угловыми башнями, узкими бойницами. Всё это великолепие обнесли крепостной стеной, вокруг которой был ещё ров, заполненный бурой водицей не то из болота, не то из какой— то речушки.

Сюрпризы начались, стоило мне дойти до навесного моста через ров. Там мне встретились два иссушенных обескровленных трупа в длинных чёрных накидках. Странно, что у бедолаг были вырваны языки и выколоты глаза. Хотя какие бедолаги, меня такие в плащах чуть на болоте не притопили. Так что так им и надо.

Дальше трупов становилось больше. Поднимаясь на крыльцо, я уже знал, чего ожидать. Пройдя сквозь холл в одну из малых гостиных, я увидел виновницу всего этого великолепия. Юная блондинистая прелестница в рубиново— чёрном платье с царским видом восседала в кресле у камина и продолжала свою трапезу. Ещё один душегуб в чёрном плаще уже даже не отбивался, а лишь тихо мычал, рыдая кровавыми слезами.

А хороша, чудо как хороша! — с восторгом оценил бабку Михаила. Как догадался?

Так сложно не догадаться, если над камином висят три её портрета: юной девицы, какой она была сейчас, сочной желанной красавицы, знающей себе цену, и смертоносной зрелой аристократки, от взгляда которой святоши в моей прошлой жизни начали бы креститься.

Прав Комаро, кровопийца ещё та! За раз выжрать больше десятка человек — это вам не комариками капли крови цедить. Видно, долго бабка жила без подсоса, раз сразу до молоденькой её откатило.

— Приятного аппетита, Агафья Петровна, — проявил учтивость в соответствии с возрастом и этикетом, хотя лично я не против был бы проявить её где-то в спальне да на шёлковых простынях. Чай, не родная, а приёмная. Бабушка оценила мой взгляд абсолютно верно, аккуратно вытерев капельки крови из уголков губ и невероятно эротично облизнувшись.

— И ты здрав будь, внучок! — хихикнула, словно пьяная. — Кого это к нам в Мишку закинуло?

Я демонстративно поднял бровь в немом удивлении, желая услышать её варианты.

— Ой, да будет тебе, уход души последнего Комарина я почувствовала, а значит, хранитель рода успел подсуетиться и кого-то протянуть под шумок, — Агафья Петровна с отвращением посмотрела на свой едва живой «обед» и одним нежным движением ладони свернула ему шею. Следующее движение я скорее угадал, чем увидел. Меньше такта сердца понадобилось вампирше, чтобы оказаться передо мной и оскалиться удлинёнными клыками в хищной улыбке. Вот только мой нож уже прижимался к её горлу, намекая на взаимный обмен нежностями. Агафья была чуть ниже меня ростом, посему мне пришлось заставлять себя играть с ней в гляделки, чтобы не отвлекаться на упругую девичью грудь второго размера.

— Перстень! — обворожительно улыбнулся я «бабушке».

— А может, и будет из тебя толк, — задумчиво пробормотала себе под нос Агафья и, не стесняясь запустила руку себе в декольте, вынимая старинную печатку из адаманта с гравировкой комара на навершии. — Мишка уже бы обделался от страха.

— Не стоит так…— я покачал головой, вступаясь справедливости ради за бывшего владельца этого тела, — на малый круг призыва он сподобился и одного из нападавших тоже отправил к праотцам.

— Всё равно не в коня корм был, — Агафья отступила на шаг назад, поигрывая родовым перстнем, — да и на тебя ещё посмотреть надо. Пойдешь в академию на изнанку, пока я тут немного шороху наведу.

— Не пойду, — вспомнил я комментарий Комаро о поисках моей многострадальной души на изнанке, — нельзя мне пока туда.

Агафья вздёрнула бровь в удивлении, будто впервые увидела меня, а в следующее мгновение ринулась в бой. Когти её удлинились и мелькали в опасной близости от моей шеи. Кое-как блокируя удары, я заметил, что дерётся она не в полную силу, словно специально замедляла себя. Спарринг продлился меньше пяти минут, но выжал из этого тела все соки. Даже предугадывая направления ударов на опыте, я не всегда успевал среагировать. Одним словом — слабак.

«Бабушка» остановилась так же внезапно, как и ринулась в атаку.

— Так и быть, отправлю тебя к комарам, раз нельзя на изнанку, — она демонстративно покрутила перстень вокруг указательного пальца с наманикюренным коготком. — А его получишь через три месяца, если, конечно, доживёшь.

От её предвкушающей и злорадной улыбки у меня закрались нехорошие предчувствия.

— Кто такие комары?

— Частная школа, основанная твоим прадедом вдали от взглядов людей и… кхм…находящаяся вне юрисдикции нашего законодательства, — Агафья с какой-то теплотой и ностальгией отвечала на вопрос. — Её выпускники становятся широко известными в узких кругах специалистами. Наши услуги стоят баснословно дорого.

Хм…Секта? Гильдия наёмных убийц? Вслух же спросил совершенно другое:

— Ты же вроде должна радеть за сохранение рода? Нет?

— Если станешь её выпускником, то твои шансы и шансы всего рода на выживание сильно вырастут. А перстень там будет лишним. Одно из условий обучения — полная анонимность и отсутствие связи с богами-покровителями.

Я раздумывал скорее для вида. Отсутствие связи с Комаро меня не пугало. Собственного опыта и умений должно было хватить с лихвой, а физику как раз и прокачаю. Внезапно заметил, как Агафья переменилась в лице, судорожно снимая с пальца перстень с чёрным камнем и бросая им в меня. Я на автомате словил печатку, и перед лицом стала разрастаться разноцветная воронка портала.

— Скажешь, что ты от Агаты! — услышал я последние слова «бабушки», практически зашвырнувшей меня в портал. Их окончание поглотил грандиозный взрыв, и воронка захлопнулась.