Когда жизнь удалась...

Глава 8.

Натали, офис

Примерно в середине второй недели после моего ухода от Гора секретарь Танечка внесла в мой кабинет огромную корзину великолепных, одна в одну, бордовых роз. Смотрю на неё с немым вопросом.

– Наталия Валерьевна, курьер принёс на ваше имя. Там внутри карточка, – тараторит рыженькая смешная секретарша.

Встаю, беру карточку, открываю. Ожидаемо – Гор. Читаю: «Прости. Давай поговорим. Люблю».

Распоряжаюсь вызвать курьера. Беру свою визитку, пишу на обратной стороне: «Не нуждаюсь». Пишу курьеру адрес офиса Гора, его ФИО. Брысь из моей жизни.

Примерно ещё через час в сопровождении совершенно ошалелой Танечки в кабинет вплывает корзина нежнейших белоснежных зеленцой роз. Красивые... Поднимаю злые глаза. Секретарша лепечет:

– Опять для вас, Наталичка Валерьевна. Там карточка…

Ага… Беру карточку. Читаю: «Намёк понял. Тебе не понравились розы. Меняю. С надеждой, Гор. Люблю».

Распоряжаюсь опять вызвать курьера, отправляю корзину по прежнему адресу. На визитке пишу прежнее:«Не нуждаюсь».

Ещё примерно часа через полтора Таня, совсем расстроенная, вносит огромный букет нежнейших розовых пионов.

Любимый сладковатый аромат моментально заполняет комнату. На карточке значится:«Всегда знал, что ты у меня гурман. С надеждой, Гор. Люблю». Да чтоб тебя, гад такой ползучий.

Приказываю Тане отправить корзину обратно и предупреждаю, чтобы больше ничего не принимала для меня от курьеров. От любых! Совсем!

Гор, Гор… Ты всегда красиво ухаживал, всегда меня баловал. Что ж ты за сволочь такая двуличная… Снова хочется плакать. Так больно расставаться с собственными иллюзиями, в которых жила так долго…

*****

Кирилл

Пока шёл по офису на выход, не мог понять, что не так? Постепенно дошло – вокруг царит какое-то нездоровое возбуждение. Все что-то обсуждают, переговариваются, перешёптываются, переглядываются. Офис напоминает разбуженный улей. Совсем непривычно. Возвращаюсь. Кидаю секретарю:

– Зайди.

Она тут же поднимается и заходит. Спрашиваю:

– В чём дело? Что за нездоровое волнение?

Леночка мнётся, явно зная причину, но не желая озвучивать.

– Ну? – грозно рявкаю, подталкивая её к правильному решению.

– Кирилл Владимирович, тут Наталии Валерьевне с утра огромные корзины шикарных цветов присылают. А она их обратно отсылает. Уже были бордовые розы, белые розы и шикарные розовые пионы, – перечисляет с явной завистью в голосе, – Ну, вот в офисе ставки делают, какого цвета и какие цветы будут в следующей корзине, и на какой она сдастся…

Тааак… Профессионалы хреновы! Ставки они делают... Отпускаю секретаршу. Беру мобильный.

– Привет, брат, – голос у Гора нерадостный.

– Привет, Гор! Скажи, ты решил со мной поссориться? – добавляю в голос металла.

– С какого?

– А что ты за фестиваль цветов устроил в моём офисе? Ты мне всю работу стопорнул. Мои только тем и заняты, что ставки на вас делают. Издеваешься? – очень стараюсь не орать.

– Прости, Кир. Мне надо с нею поговорить. Ты же знаешь, номер она сменила. Секретарь не соединяет. Один раз прорвался, так трубку бросила. Живёт она у тебя. Не скажешь, что мне делать?!

– Сходи к ветеринару, пусть тебя кастрирует, котяра хренов, – кидаю зло.

– Кир, кончай! Не до шуток. Устрой мне с нею встречу… как друга прошу.

– Гор, не могу. Между нами ещё и Дэн. Он не поймёт. Ты с ним говорил?

– «Говорил» – это не назовёшь, – тяжело вздыхает, – Он даже слушать не стал, только орал и матерился. А то ты Дэна не знаешь… С ним итак всё плохо было, сейчас ещё хуже.

– Ну, вот. Извини, между ним, Наташкой и тобой, я выберу их. Ты сам всё испортил. Ты не видел её в том отеле на полу, по которому рассыпано снотворное. И тебе крупно повезло, что Дэн тоже не видел... Я бы сам тебя, суку, убил. Так что, если она не хочет с тобой говорить, успокойся. Отступи. Может, позже попустит, – изо всех сил стараюсь держать себя в руках.

– Бл..ть, да не могу я успокоиться! Не могу я по пустому дому ходить! На хрена он мне одному сдался?! Не могу один в нашей постели спать! Мне нужна моя жена, Кир! Моя! Жена! – взрывается Гор.

– И чего ты от меня хочешь?! Приведи Ритку. Она тебе и компанию составит, и отсосёт, чтоб сперма в мозги не била, – кидаю уже зло.

– Издеваешься, да? Думаешь, у тебя с Наташкой срастётся?! – вдруг выплёвывает друг.

– Это-то тут причём? Ты с катушек слетел, а я виноват? Давай, брат, не перекручивай, – пытаюсь его остудить.

– А то я не знаю, что ты так и не успокоился. Хотя бы юбилей вспомнить. Ты ж её прямо на танцполе зажимал! – орёт в трубку, теряя последний контроль.

– Пока ты Ритку в туалете трахал! – возвращаю упрёк, – Ты, прежде чем член в неё засунуть, хотя бы подумал, что я с этой девушкой пришёл? М? Я, Гор!

– Кир, ты охренел?! – в голосе друга реальное изумление, – За кого ты меня совсем уж держишь?! Я с Дэном на улице был! Да у него спроси! В кои-то веки нормально разговаривали. Чёрт, Кир! Ты меня совсем отморозком считаешь? – и вдруг до него доходит, – Ната тоже так думает?...

С шумом медленно выдыхаю. Вспоминаю, что, действительно, я Нату от Софии забрал... И Дэна нигде не было. Может, и так. Где Ритка была? Хрен её знает. Видать носик пудрила. Ладно... не суть...

– Я не знаю, что думает Ната. Мы это не обсуждали... Но думаю, твоей жене не составило труда сложить два плюс два. И за кого ты хочешь, чтобы я тебя держал? Так уж получилось, Гор. Раньше надо было думать. А сейчас... Прости, помогать тебе не стану. Я всё сказал. Пока, брат...

Жму отбой, и, откинувшись на мягкую спинку кресла, пялюсь в стену… Что сказать… Да, я не успокоился. И да, сделаю всё, чтобы Наташа не вернулась к нему. А дальше – как карты лягут…

У меня тоже огромный особняк. И я уже слишком давно живу в нём один. Да, сейчас я получаю давно забытое удовольствие, когда после работы мы идём вместе с Натой в машину, обсуждаем рабочие моменты или какую-то ерунду пока едем, вместе ужинаем, вместе убираем, вместе сидим в гостиной, просматривая последние экономические новости. Мы говорим с нею на одном языке, думаем одинаково. Даже то, что она спит в гостевой спальне – удовольствие.

Я вижу, какой может быть наша семья. Мне нравится. Я до боли в сердце хочу её в свою жизнь, в свою спальню. Но торопиться не буду. Не то время. Пусть остынет. Я подожду.