Когда камни меняют цвет

Глава III

Тангор стоял в часе конной езды от Тангорской крепости. Это был небольшой город, несмотря на то, что стал центром округи. Род Тангор, некогда владевший этими землями, исчез более ста лет назад, оставив потомков только по женской линии. Когда-то крепость была замком владетелей этих мест, а город носил название Тангорин.

Постепенно замок разросся до размеров крепости из-за близости границы с Эли-Хартом, и жители окрестных деревень и Тангорина спешили укрыться за высокими стенами крепости Тангор, если наступали тревожные времена, и враг подступал слишком близко. И тогда на стены вставали все мужчины, оказавшиеся в крепости. Тангор нередко надолго задерживали вражью рать, пока лиор со своим войском спешил навстречу с захватчиками.

Однако из-за частых войн граница отодвинулась, ухватив небольшой кусок прежних земель горного риората, и крепость более не имела прежней важности, а вскоре погиб на турнире последний риор Дин-Тангор. Нелепейшая смерть! Выбитый из седла, он упал и сломал себе шею. Первенец последнего представителя славного рода родился прежде времени и не прожил дольше двух часов. А следующее дитя, которым была беременная лейра Тангор на момент смерти супруга, оказалась девочкой. Так что наследников бедолага не оставил, и лиор, даровав вдове с дочерью новый замок и земли, забрал крепость.

Некоторое время она продолжала служить, как пограничный рубеж, но и это время миновало, и властители Эли-Борга устроили здесь тюрьму. Город же переименовали из Тангорина в Тангор, как память о тех, кто владел этими землями и не раз проявлял чудеса доблести и храбрости. И все-таки это было захолустье, сильно удаленное от Борга.

Тиен бывал здесь раньше, но никогда надолго не задерживался, всего лишь останавливался проездом. Где дом городского смотрителя он знал, хотя и найти его было несложно. Устройство всех городов было похоже друг на друга: стоило выехать на главную улицу, и она обязательно приведет к большой площади, на краю которой будет стоять дом городского управителя. Неподалеку от него будет расположено здание управы, еще чуть дальше дом главы городской стражи, и уже оттуда в разные стороны разбегутся улицы, на которых стоят дворцы местной знати. За ними начнутся торговые кварталы, где между лавками можно увидеть гостевые дома.

По лавкам можно было понять, что за постояльцы останавливаются во временном приюте. Ювелиры, портные, менялы были явным указателем, что здесь обитает публика побогаче и поблагородней. Между лавками зеленщиков и сапожными мастерскими ютились гостевые дома, где ночлег стоил недорого, но и обслуга была далеко не лучшей. Ближе же к окраинам, где жители не отличались ни достатком, ни послушанием городской управе, стояли постоялые дворы и харчевни, куда приезжему не стоило соваться, если он не опасался за свой кошелек и здоровье. В таких местечках любили собираться шайки городского ворья. Здесь же можно было сбыть краденное, а еще воспользоваться услугами дешевых шлюх. Местные пользовались, заезжие опасались.

Однако туда путь риора Дин-Таля не лежал. Его ожидал центр города и дом градосмотрителя, где уже должны были подготовить комнаты. Впрочем, готовили не только комнаты к приезду советника лиори, весь город сейчас едва ли не лизали языком. Тиен никого не предупреждал о своем приезде, потому заставал города в том виде, в каком они были до его появления. Хотя чем дольше продолжалась проверка, тем чище становились города на пути советника. Вести разлетались быстро. И дела спешно приводились в порядок. Никому не хотелось лишаться ни доходных мест, ни собственных рук, если на душе лежал грех мздоимства. А такие полномочия у высокородного риора имелись, и он ими успел воспользоваться в двух городах…

– Риор советник, как ужасно, что вас захватила непогода!

Дин-Таль еще не успел спешиться, когда раздался этот возглас. Он повернул голову и сразу увидел незнакомца, спешившего ему навстречу. Ощущение, что на него надвигается гора, было столь явственным, что жеребец советника испуганно вздрогнул и попятился назад, но был удержан своим всадником. Тиен спешился и развернулся к градосмотрителю.

– Доброго дня, риор Дин-Роэн, – приветствовал человека-гору советник. – Благодарю за заботу, со мной всё хорошо, я укрылся в Тангорской крепости.

Роэн обладал внушительным телосложением. Рост его был огромен даже для высокородного риора, но кроме этого градосмотритель явно обладал отменным аппетитом, и его объемное чрево было тому доказательством. Дин-Таль попытался представить доспехи, в которые можно было впихнуть столь солидного мужа, и пришел к выводу, что вместить Дин-Роэна способен только шкаф, не меньше. Он невольно хмыкнул, но спрятал смешок за покашливанием и приветственным легким наклоном головы.

– Вы простыли, – мрачно констатировал смотритель Тангора. – Архонова непогода добила вас, риор советник. Мой долг исцелить вас. В ином случае, что я скажу госпоже, если она спросит: «Что ты сделал, Гифрен, чтобы спасти моего советника, которого я доверила твоим заботам?». И что я смогу ответить Перворожденной, риор Дин-Таль? Нет уж, я спасу вас от гибели!

Тиен поперхнулся, даже не найдя, что ответить на эту самоотверженность, и поплатился на растерянность крепким объятьем, в которое его захватил тангорский исполин, разом лишив советника всего воздуха в легких.

– Вы в своем уме? – просипел Дин-Таль в тщетной попытке освободиться из рук Роэна.

– Я радею за ваше здоровье, – наставительно ответил градосмотритель.

– В своем радении вы лишите меня жизни, – возмутился советник, но сдался, поняв, что смотритель Тангора полон служебного рвения. Тиен расслабился и покорился: – Исцеляйте. Только дайте мне идти собственными ногами.

– Вы в силах? – забеспокоился Дин-Роэн.

– Будьте уверены, – заверил его советник, и великан сдался, нехотя выпуская добычу из рук. – Но я буду приглядывать за вами.

Дин-Таль не ответил. Он с жадностью набрал полную грудь воздуха, после шумно выдохнул и обеспокоенно покосился на градосмотрителя, уже опасаясь, чтобы тот не углядел новых признаков скорой смерти советника лиори. Дин-Роэн заботливо поддержал его под локоть, но этим ограничился. Тиен хотел закатить глаза, но передумал. Близость градосмотрителя вынуждала быть начеку. И как бы он ни бесился в душе от ненужной заботы, ощущая себя трепетной лейрой, но лицо его осталось непроницаемым.

– Моя матушка знала рецепт отличного снадобья и передала его мне перед своей смертью. Будьте уверены, риор советник, как только вы отведаете его, вас уже будет сложно удержать на месте. Невероятная бодрость! И никаких следов простуды, – счастливый в своей опеке заверил исполин. – Дайте мне день, и завтра даже не вспомните о непогоде.

– Архон, – сквозь зубы выругался Тиен. Такого с ним еще не бывало.

Смотрители городов лебезили, заверяли в вечной преданности госпоже, смотрели в рот, или же вели себя спокойно и достойно, но чтобы он ощутил трепет перед тем, кто должен был трепетать под его суровым взглядом, такого еще не случалось. Дин-Таль не боялся Роэна, как противника, но вот как друга… И предчувствия риора не обманули.

– Перво-наперво я вас хорошенько прогрею! – жизнерадостно объявил градосмотритель, стоя в покоях, предназначенных для гостя.

Отойдя на безопасное расстояние, Дин-Таль окинул взглядом Дин-Роэна и сухо ответил:

– Моему здоровью ничего не угрожает, уверяю вас. Оставьте вашу заботу, и пусть мне приготовят купальню. Большего не нужно.

– Конечно-конечно, – закивал великан, глядя на советника с умилением, с каким смотрят на неразумное дитя. – Воду уже греют, не извольте беспокоиться.

– Больше ничего не надо, – повторил Тиен, с подозрением глядя на градосмотрителя, тот покладисто кивнул, и это вызвало новый приступ беспокойства.

Роэн вышел из покоев, пожелав доброго отдыха. Дин-Таль еще с полминуты сверлил закрывшуюся дверь, после передернул плечами и проворчал:

– Пожри его твари Архона.

Когда купальня была готова, советник, более не ожидавший подвоха, разделся и со спокойной душой погрузился в теплую воду. Он прикрыл глаза, стараясь найти утраченное душевное равновесие. Так он пролежал минут пять, ни о чем не думая, но всё более погружаясь в приятную негу.

– Девочки, вперед! – этот громовой раскат раздался столь неожиданно, что Тиен дернулся, распахивая глаза, и едва не нахлебался воды.

Он отчаянно закашлялся, не успев высказать своего негодования, зато смотритель Тангора не дремал.

– Какой дурной кашель! – возопил исполин. – А вы меня уверяли, что совершенно здоровы. Как не совестно, риор Дин-Таль?! В то время как на вас лежит дело, доверенное нашей госпожой, вы так беспечно жертвуете своим здоровьем! Как хорошо, что самому себе я доверяю больше, чем кому бы то ни было! За дело! – этот приказ относился уже к стайке прислужниц, застывших вокруг купальни, словно ратники перед сечей.

– Вы совсем одурели! – в ярости воскликнул Дин-Таль, прикрыв рукой срамное место. – Все вон!

Прислужницы обернулись к своему хозяину, и тот повторил:

– За дело!

И тут же на высокородного риора, всё еще ошеломленного натиском, обрушился поток настоев и горячей воды.

– Вы меня сварите зажив…

Возмущенное восклицание Тиена захлебнулось в следующем повелении градосмотрителя, заглушившем советника. В купальную ворвались слуги мужеского пола со странным сооружением в руках. Дин-Таль успел разглядеть в этом сооружении горку камней. Слуги удалились, и одна из женщин плеснула на камни очередную порцию травяного настоя. Купальня наполнилась ароматным паром.

– Боги, – простонал Дин-Таль.

– Вам рано думать об их царствии, риор советник, – подмигнул Дин-Роэн. – Моими стараниями вы надолго задержитесь на этом свете.

– Опасаюсь обратного, – мрачно пробормотал Тиен.

Он вновь попытался прекратить это лекарское безумие. Порывисто приподнялся, уже не обращая внимания на собственную наготу и ненужные взоры, но вновь погрузился в воду, потому что на плечи ему навалились деловитые прислужницы, не менее своего хозяина радевшие за здоровье важного гостя.

– Вперед! – повелел их полководец, и советника продолжили исцелять.

О нет, это не было бережным омовением. Никто не желал доставить удовольствия высокородному риору, но спасти и выходить – это сколько угодно. Дин-Таля терли нещадно, будто хотели вместе с «хворью» содрать с него кожу. Ошалелый взгляд советника перебирался с одного сосредоточенного женского лица на другое, и в душе его закипал доселе небывалый гнев. И когда руки прислужниц спустились к сокровенному, риор не выдержал:

– Что, задери вас твари, тут происходит?! – заорал Дин-Таль. – Немедленно оставьте меня в покое!

Прислужницы замерли, дружно посмотрели на хозяина, и тот, задумчиво потерев подбородок, сделал вывод:

– Это зараза выходит из риора советника. Мы на верном пути. Продолжайте!

И женщина продолжили, несмотря на яростное сопротивление Дин-Таля.

– Архон! – заревел взбешенный советник. – Я ваш город наизнанку выверну, если не уберетесь прочь!

– Хозяин, нам не удержать риора, – воскликнула одна из прислужниц.

– Иду, – кивнул Дин-Роэн.

– Нет! – гаркнул Тиен, и его плечи оказались в захвате могучих рук смотрителя Тангора.

Дин-Таль взвыл от бессильной ярости. Такого унижения он еще никогда не испытывал. И желания уничтожить целый город тоже.

– Снадобье матушки! – торжественно велел Роэн.

Темноволосая девушка кивнула, покинула свой пост и вскоре вернулась, держа в руках флакончик и ложку. Споро откупорив флакончик, она налила полную ложку бурой жидкости, от которой шел не особо приятный запах.

– Риор Дин-Таль, откройте ротик, – проворковал градосмотритель.

– Ни за что, – мотнул головой советник.

– Не заставляйте меня раскрывать вам зев, – с укоризной покачал головой исполин.

– Что?! – взорвался Тиен, и прислужница сноровисто влила ему в рот «матушкино снадобье».

Все замерли. Только пальцы смотрителя Тангора сжались на широких плечах советника еще сильней. Несколько мгновений в купальне царила мертвая тишина, нарушаемая лишь громким сопением Роэна. А потом воздух сотряс мужской рев:

– А-а-а!!!

По гортани советника промчался жидкий огонь. Он ворвался в желудок, скрутив его тугим узлом, а после рванул по всему телу, окутав его жаром, и из глаз Дин-Таля брызнули невольные слезы. Риор взвился, желая вырваться из обжигающей ловушки, но градосмотритель и прислужницы навалились на него, удерживая на месте.

– А я говорил, что на месте усидеть будет сложно! – торжествующе воскликнул в ухо советнику тангорский исполин, прибавив ко всем прочим страданиям Тиена еще и глухоту.

Дин-Таль изнемогал. Горело всё! Тело от воды и растираний, нутро от того пойла, что его вынудили проглотить. И даже гордость его сейчас молчала, потому что единственным желанием было молить о пощаде и ледяной воде, чтобы погасить этот объявший его пламень. А еще хотелось бежать. Из Тангора, а может даже из Эли-Борга, потому что служебное рвение Роэна не смогла бы умерить и лиори. Наверное, и литам было не под силу обуздать это отчаянное желание градосмотрителя спасать и исцелять верных слуг госпожи.

Дальнейшее происходило, словно в кошмарном сне, да советник и чувствовал себя героем ожившего кошмара. Дин-Роэн добыл из купальни вяло сопротивлявшегося риора, ощущавшего себя сваренным заживо. После самолично растер его очередным снадобьем. Тиен, в молчании скрежетавший зубами, думал, что это худшее, что случилось с ним в его жизни. Однако понял поспешность своих выводов, потому что худшее случилось далее. Его, взрослого и полного сил мужчину, участника трех войн и множества сражений, завернули в простыню и на руках отнесли в опочивальню, где пылал разожженный камин.

– Я признаю ваш город лучшим во всем Эли-Борге, если вы отстанете от меня, – жарко пообещал советник, но смотритель Тангора остался непреклонен:

– Можете превознести Тангор до небес или же назвать его выгребной ямой, но я отпущу вас только полностью здоровым, – строго ответил Дин-Роэн.

– Да откуда вы взялись на мою голову?! – взвыл Дин-Таль.

– Известно откуда, – простодушно ответил исполин, закутывая «болезного» в два одеяла, – из матушки, стараниями батюшки. Все мы оттуда беремся.

Замечание было справедливым, но насчет смотрителя Тангора Тиен сомневался.

– Из Архона ты вылез, – проворчал советник, как только Дин-Роэн оставил его одного. После откинул одеяла и блаженно застонал, ощутив легкую прохладу, несмотря на пылающий камин.

Однако насладиться свободой в полной мере не успел, потому что дверь в покои снова открылась, и в опочивальню проскользнули две служанки. Они узрели севшего на постели гостя и укоризненно покачали головой.

– Вам лежать надобно, – произнесла одна, а вторая протянула кружку с очередным зельем.

– Что это? – с подозрением спросил Дин-Таль.

– Для здоровья, – бодро ответила прислужница и сунула ему в руки кружку. – Пейте, высокородный риор.

– Не собираюсь, – сердито ответил Тиен.

– Хозяин велел позвать его, ежели вы заартачитесь, – намекнула на угрозу нового унижения первая прислужница, и советник, сверкнув злым взором, одни махом осушил кружку.

Это питье было даже приятным на вкус. Более того, оно уняло жар и подарило блаженное умиротворение. Дин-Таль даже вновь лег, чтобы в полной мере насладиться ощущением угасающего пожара. Последнее, что он увидел, довольные улыбки служанок, а после риора поработил навеянный зельем сон.

– До вечера проспит, – прошептала первая прислужница.

– До чего ж хорош, – вздохнула вторая. – Хорошо, что хозяин разглядел в риоре признаки хвори.

– Теперь уж точно выздоровеет, – заверила ее старшая подруга. – Ну, идем, чего таращишься. Риоров что ли не видала?

– Таких красивых – ни разу, – вновь вздохнула вторая служанка и с писком полетела к двери, отправленная на выход коленом старшей прислужницы.

Уже на выходе первая служанка обернулась и вздохнула не менее умильно, чем ее товарка:

– И вправду хорош, ну, чисто леденец сладкий, так бы и лизнула. – И дверь закрылась, оставив риора советника в плену целебного сна, блаженного, но совершенно ненужного.

Риор Дин-Таль проспал до самого вечера, не проснувшись ни разу. И то, что его покои стали местом паломничества заботливого хозяина, его домочадцев и прислуги, даже не подозревал. Он проснулся с чувством полного отдохновения, хоть и не чувствовал себя уставшим до начала своего лечения, блаженно потянулся и открыл глаза…

– Архон, – выдохнул Тиен и снова их закрыл.

Напротив кровати сидел сам смотритель Тангора и не сводил счастливого взора с гостя.

– Как вы себя чувствуете, риор советник? – заботливо спросил Роэн, показав, что пробуждение посланца лиори не осталось незамеченным, и Дин-Таль спешно сел и ответил честным взором:

– Я совершенно здоров, – заверил он Дин-Роэна. – Благодарю, вы совершили чудо.

«Исцелили здорового человека», – но это Тиен добавил про себя, чтобы не поселить новых сомнений в заботливом хозяине. Градосмотритель просиял:

– Ах, риор Дин-Таль, знали бы вы, какой была моя матушка! Столько снадобий и рецептов знала, – он кратко вздохнул. – Когда я был ребенком, она всегда за мной следила. Да я у нее из купальни не вылезал, столько всего выпил! Маленьким-то совсем глупым был, всё от заботы ее мечтал избавиться, а поглядите, каким вырос! Во, – риор потряс кулачищем, показывая свою силу. – Права была моя матушка! Я и детей своих так растил, и какие вымахали! Горы свернуть могут, подковы двумя пальцами ломают. Да вы и сами их сейчас увидите. Одевайтесь поскорей, семейство Роэн давно жаждет встречи с вами. Я же и жду вас, чтоб лично пригласить на ужин…

– Я сейчас оденусь и спущусь, – пообещал Тиен, но градосмотритель мотнул головой.

– Как можно, риор Дин-Таль? Я же к вам с уважением и открытой душой! Сам провожу, – и он широко улыбнулся, сияя радостью и гостеприимством.

Тиен выдавил ответную улыбку, больше похожую на оскал. Роэн хлопнул в ладоши, и в двери поспешили войти прислужники, неся одежду гостя. Дин-Таль оделся, в пол уха слушая разглагольствования смотрителя Тангора о хворях и методах их лечения. Уточнять о природе риоров Тиен не собирался, дабы не вызвать спор и попытку доказать правоту смотрителя. Боги и древний договор с дайр-имами дали высокородным отменное здоровье и необычайную выносливость. Простуды бывали только в раннем детстве, но переносились легко и проходили быстро. Взрослые же мужи напрочь забывали, что такое насморк. Но, кажется, покойная лейра Роэн любила и берегла своего сына слишком отчаянно, навсегда вбив ему в голову необходимость всех этих процедур, которым подвергли советника, не спрашивая на то его согласия.

Когда Дин-Талю открылось, что двигало риором Дин-Роэном, он решил быть терпимей и… осторожней, пока не выяснились новые подробности о нраве и привычках тангорского исполина. В конце концов, он и вправду верил, что спасает приближенного лиори от верной гибели от простуды. Он не унижал и не насмехался, а лишь делал то, к чему его приучили с детства. В это мгновение Тиену стало жаль и Гифрена Дин-Роэна, и всё его семейство, жившее в том же оздоровительном безумии, через которое прошел советник.

– Я готов, – оповестил Дин-Таль хозяина дома.

Вскоре они входили в трапезную, где стол едва не трещал под обилием блюд, закусок и вин. В трапезной уже ожидали их появления. Здесь находилась невысокая женщина плотного телосложения – лейра Роэн, супруга смотрителя Тангора. И двое юношей, столь же огромных, как их отец, но без его обширного чрева. Советник, оглядев отпрысков заботливого хозяина, даже усомнился, что их могла выносить такая маленькая женщина, однако взгляд лейры ясно говорил, что это ее дети, и она горда тем, что родила таких великанов.

– Мой старший сын – Рийген, – с такой же гордостью представил свое дитя градосмотритель. – Младший сын – Бриген. Моя возлюбленная супруга – лейра Лайнитта Роэн.

Раскланявшись с благородным семейством, советник уселся на предназначенное ему место. Он ожидал, что ужин не принесет ему новых волнений и потрясений, когда открылась дверь, и в трапезную впорхнуло юное создание, немногим уступавшее в росте своим братья и отцу.

– Простите меня за опоздание, отец, – прогудела дева низким трубным голосом.

Взор ее не отрывался от гостя, изучая его с любопытством и даже пристрастием, и это заставило Дин-Таля заподозрить семейство Роэн в наивном коварстве. Вскоре он укрепился в своих подозрениях, когда заметил, как отец и дочь обменялись взглядами, и младшая лейра Роэн кивнула, после чего градосмотритель просиял еще более счастливо. Похоже, великодушный хозяин готов был позаботиться не только о здоровье гостя, но и о его семейной жизни. Девица была на выданье. С этой минуты советник не терял бдительности, и все изыски, приготовленные кухарями, казались ему пресными.

Дальнейшее и вовсе напомнило Тиену расхваливание товара зазывалами у лавок.

– А как знатно Линетта вышивает, – умиленно вздыхала старшая лейра Роэн. – Такие руки, такие руки. Даже у меня, ее матери, не выходит так изящно и красиво.

– Стихи знает, – пробубнил Бриген.

– Поет хорошо, – поддержал брата Рийген.

– А какие широкие бедра! – восхитился бесхитростный отец. – Таких сыновей родит своему мужу, каких ни одна лейра родить не сможет.

– Батюшка, – прогудела нежная девица, и щеки ее покрылись румянцем явного удовольствия от похвал. Взор светло-карих глаз метнулся к гостю, и тот вежливо улыбнулся, упорно избегая участия в неприятном и даже опасном разговоре.

Уже зная твердолобие Дин-Роэна и его нежелание услышать собеседника, Тиен понимал, что любой его комплимент, сказанный лишь ради того, чтобы не обидеть хозяев, может быть истолкован, как безоговорочное «да». Возражениям не поверят, даже сочтут их кокетством, и уже завтра он рискует обнаружить себя в храме рука об руку с Линеттой Роэн. А познакомившись с упорством и скорым подходом к делу ее отца, сомневаться в подобном исходе не приходилось. И раз гость упрямо отмалчивался, оставалось ждать, когда риор смотритель, лишенный всякой тонкости, предложит в лоб то, ради чего старался угодить гостю весь день, то врачуя, то откармливая его.

– И как вы находите мою дочь, риор Дин-Таль? – не обманул ожиданий Дин-Роэн.

– Что? – Тиен поднял на него рассеянный взгляд.

– Хороша ли моя Линетта?

– Для каждого родителя его дитя, безусловно, самое лучшее, – с вежливой улыбкой ответил советник.

– А как она кажется вам? – не сдался градосмотритель, и пять пар глаз сошлись на важном госте.

– Лейра Роэн – достойная девушка, – ответил Дин-Таль и тут же увел разговор в сторону: – Однако мне хотелось бы узнать, как обстоят дела в Тангоре. Вы еще ни слова не сказали мне о городе, который вам доверила госпожа, а, тем не менее, я прибыл сюда по ее повелению с целью осмотреть и составить о нем доклад.

– Да что город? Город процветает, – отмахнулся риор смотритель, – вы это сами завтра увидите. Не будем говорить о делах в такой приятный день. У нас еще будет на это время. Хоть целый год живите у меня и проверяйте. Да и разве захочется вам уезжать, когда вы познакомитесь с нами поближе? – он подмигнул и вернулся на проторенный путь: – Вот возьмите мою дочь. Добрейшей души девица. Кроткая, чувствительная, трепетная…

– Ну, что вы, батюшка, – опять зарделась юная лейра.

– Однако как же хорошо, – умиленно вздохнула лейра Лайнитта Роэн. – Как будто единая семья.

– И верно, – закивал ее супруг. – Так все чинно и мирно. А вот бы и вправду породниться. Вы ведь не женаты, риор Дин-Таль. Где вы еще найдете столь прекрасную супругу?

И семейство вновь воззрилось на советника, ожидая ответа. Тиен поднял со стола кубок, сделал глоток, следом еще и еще, пока не допил всё до капли, но еще некоторое время удерживал питейный сосуд у губ, прячась за ним. Наконец, отставил в сторону, посмотрел в глаза смотрителю Тангора и соврал:

– К моему великому сожалению, невеста у меня уже есть…

– Как?! – искренне опешил Дин-Роэн. – Когда же огласили помолвку?

– Еще не огласили, но по моему возвращению…

– Выходит, и нет у вас пока невесты, – прервал его вновь счастливый градосмотритель. – Коли не огласили, стало быть, всё еще можно изменить.

– Нельзя, – уже еле скрывая раздражение, произнес Дин-Таль. – Невесту мне указала лиори, и от ее выбора я отказаться не посмею.

– Но ведь жаль? – вдруг спросил Бриген, вальяжно откинувшись на спинку стула. – Вы сами сказали, что сожалеете.

– Да-да, сказали, – поддержала сына старшая лейра Роэн.

– И я это услышал, – кивнул старший брат, а младшая лейра Роэн сурово сдвинула брови.

– А если вам жаль, риор Дин-Таль, так ведь можно и передумать, – подмигнул отец семейства. – Вот приедете вы с женой ко двору, да в ноги госпоже броситесь, неужто не простит? Особенно когда увидит, какая славная у вас лейра.

Линетта смущенно потупилась, братья дружно кивнули, старшая лейра Роэн с нежностью посмотрела на супруга. А Дин-Таль понял – это предел. Семейка градосмотрителя не просто выводила его из себя, они бесили! Хуже нет, чем простодушие, смешанное с наглостью. А если прибавить к этому высокомерие отпрысков и их не особо острый ум, то выходило и вовсе худо. Тиен без долгих размышлений просчитал цель плохо скроенной интриги – Борг. Выгодно пристроив дочь, градосмотритель хотел протолкнуть сыновей руками зятя на государственную службу.

Сузив глаза, советник оглядел семейство Роэн. После подался вперед и полюбопытствовал:

– Стало быть, вы могли бы воспротивиться воле госпожи? Обмануть ее доверие и поставить собственные желания превыше ее желаний?

– Если сердце велит… – попытался было ответить старший Дин-Роэн, и оборвал сам себя, воззрившись на советника в священном ужасе. – Нет! Мы верны Эли-Боргу и послушны воле госпожи!

– Тогда почему вы считаете, что я готов поставить свои желания превыше ее желаний? Думаете, я предатель?! – в праведном гневе воскликнул Дин-Таль и ударил кулаком по столу. Семейство дружно вздрогнуло: – И как мне воспринимать ваши слова, если вы толкаете меня на пренебрежение доверием Перворожденной? Или же я, по-вашему, дурной слуга моей госпожи? Вы желаете меня оскорбить?!

– Ни в коем случае, – градосмотритель ответил заискивающим взглядом.

– Батюшка-а, – ожила девица. Она растерянно завертела головой, переводя взгляд с отца на братьев, на уплывающего из рук жениха, а после в обратном порядке.

Сыновья смотрителя Тангора выглядели не менее растерянными, но еще что-то требовать не осмеливались, сообразив, к чему клонит гость. Дин-Таль удовлетворенно усмехнулся и откинулся на спинку стула. Он скрестил руки на груди и решил, что теперь можно и подсластить горечь рухнувших надежд.

– Надеюсь, вы и вправду верные сыны Эли-Борга. И коли так, то я смогу отметить вашу преданность и рвение в службе, если, конечно, увижу, что так и есть на самом деле.

Роэны заметно расслабились, и градосмотритель вновь просиял:

– О, не сомневайтесь, риор советник, вы увидите, насколько мы хороши!

– Не сомневаюсь, – вежливо улыбнулся Тиен и поднялся из-за стола. – Завтра тяжелый день, оставлю вас.

– Добрых снов, – мило улыбнулась старшая лейра Роэн.

Ее отпрыски пробурчали свои пожелания, градоначальник подскочил со стула, но жест гостя его остановил. Не было покоя только на лице младшей лейры. Она проводила взглядом несостоявшегося жениха и вновь воззвала:

– Батюшка…

– Молчи, – громким шепотом велел ей отец.

– Но вы сказали, что я выйду замуж за советника, он мне понравился…

– Прорвемся в Борг, найдем другого жениха, – ответил девице родитель.

– Но я хочу этого!

– Тихо! – рявкнул Дин-Роэн, а дальше дверь закрылась и «приглушенные» переговоры оказались недоступны слуху советника.

Дин-Таль усмехнулся, покачал головой и отправился в отведенные ему покои, рассчитывая, что безумный день окончен, но… не учел самоотверженность и напор хозяина дома. Теперь тот ломился к гостю, чтобы рассказать ему о том, что он сделал в городе, доверенном ему, явно преувеличивая свои заслуги. Не забывал он хвалить сыновей и иногда вворачивал добродетели дочери. Закончилось это тем, что разъяренный гость, воспользовавшись очередной отлучкой градосмотрителя, сбежал из покоев. После приказал оседлать себе лошадь и покинул дом Дин-Роэна и сам Тангор.

И когда он мчался в сумерках по тракту, в душе его разрасталось ликование. А въезжая в ворота Тангорской крепости, уже знал точно, что жить он будет в этих стенах. Никакие блага городского дома не могли затмить тишины и покоя самой обычной тюрьмы.