Когда мы жили на 43-м пикете

Выбражуля

У мамы с папой было много друзей. Они приходили к нам отмечать большие праздники – 1 Мая и 7 Ноября. Всегда собирались у нас после демонстрации. Взрослые такие гулянки называли «в складчину». По радио с утра звучали бравурные марши, поднимая настроение до уровня праздничного. Мама доставала тарелки с золотой каёмкой и рюмки на ножке. Красиво сервировала стол и сама наряжалась. У мамы была швейная машинка и домашние платья, она себе шила сама, а нарядные, «на выход» заказывала в ателье. Брала меня с собой, когда шла на примерку. В ателье я с интересом разглядывала витрину с тканями, от их разнообразия рябило в глазах. С любопытством наблюдала исподтишка за посетительницами – все такие нарядные, все такие разные. Они поражали моё детское воображение своими столичными манерами и фетровыми шляпками с вуалькой. Ещё мне очень нравились муфты, дамы в них прятали кружевные, носовые платочки. Мама для меня тоже сшила маленькую муфточку. Вот только гулять мне её не давали, что меня очень расстраивало. Это был парадный аксессуар, не для беготни по улице, а мне так хотелось повыбражать перед подружками.

Наряжать меня маме нравилось. Она шила мне ситцевые и фланелевые платьица. Помню своё плюшевое пальто, ужасно маркое. Однажды пальто было постирано в прачечной и вдруг обнаружилось, что оно светло-голубое, а не серое! В ту пору у взрослых входили в моду пальто с каракулевыми воротниками. Это был последний шик, не все могли себе позволить такую роскошь. В основном воротники были цигейковые и шапки тоже поголовно цигейковые. Детское пальто с каракулевым воротником никто и вообразить не мог. А мне купили! Все разглядывали мой невероятный наряд, говорили о нём, обсуждали, любовались. Я чувствовала себя в статусе королевы, не ниже! Но надевать его разрешалось только для выхода «в город».

Дополняли наряд ботиночки с меховой оторочкой и шаровары с начёсом. Мои сверстники ходили в подшитых валенках, донашивали одежду старших братьев и сестёр, а я щеголяла в обновках. Тогда в основном семьи были многодетными, а я была единственным ребёнком в семье и меня наряжали и баловали подарками. А ещё поднимала мою самооценку обёртка от плитки шоколада. На ней золотыми буквами было написано «Руслан и Людмила». Людмила! Моё имя даже на шоколадке пишут.

Но при всём при том, висел на видном месте папин солдатский ремень с медной пряжкой – стимул послушания…