ГЕОНЕЦ
Глава 1

Сегодня, в гигантском зале, где обычно решались вопросы внутренней и внешней политики мира муркоков, творилось нечто невероятное. Зал, представлявший собой классический амфитеатр, обычно занятый в лучшем случае на треть, сейчас был набит битком. Силовой барьер, тускло мерцавший в потоках искусственного освещения, отделив правительственную ложу от остального зала, стал неожиданным нововведением для всех присутствующих, дав пищу для ума, как для журналистов, так и для дипломатов. Обе эти группы составляли львиную долю от присутствующих здесь гостей. Меньшую часть составляли представители различных направлений церкви, официальных наблюдателей от союзов и содружеств ряда миров, а также несколько десятков почетных гостей. Пока в правительственной ложе никого не было, в зале царила обычная рабочая атмосфера. Журналисты, операторы и техники сейчас были заняты каждый своим делом: кто уточнял список вопросов, соответствующих тематике своего журнала или канала, кто в последний момент тестировал аппаратуру. Послы, как и другие представители миров в своем большинстве, сидели молча, в напряженном ожидании начала этого необычного заседания. Вдруг в зале стал постепенно стихать гул по мере того, как правительственная ложа стала наполняться представителями кланов – "клыками"… Как вдруг резко наступила тишина. Вместе с членами правительства в ложу вошли саксы, горды и представители третьего мира, под названием Молт. Если, саксы и горды, некогда состояли в союзе с муркоками и геонцами и раньше имели места в этой ложе, то молтцы, оказались здесь впервые.

"В правительственной ложе нет места гостям, а это значит… значит, заключен новый союз! – вслед за этой мыслью возникшей у большинства присутствующих, тут же на свет стали рождаться другие щекотливые вопросы. – Зачем он организован?! Для чего?! И почему сейчас?!".

Хрупкая тишина, возникшая как следствие неожиданности, уже в следующую секунду бы-ла уничтожена лавиной вопросов и восклицаний, раздавшихся в рядах наиболее импульсивных журналистов, да и другие присутствующие не отказали себе в комментариях вслух по поводу образования нового союза. Шуми и гвалт еще только начали набирать силу, как под потолком поплыл звонкий серебристый звук, напомнивший мне перелив колокольчиков. Пресс – конференция, которую все с таким нетерпением ждали четыре долгих месяца, уже в самом своем начале преподнесла такой неожиданный сюрприз. Что же будет дальше?


***

На заре зарождения звездной экспансии Цель расы турусов была благородной, но довольно неопределенной и туманной, так же как и девиз "Мир и процветание – разумам галактики". Позже, развиваясь, философская доктрина Цели обрела конкретные и четкие черты. Девиз, также подвергся коренным изменениям, хотя и продолжал оста-ваться расплывчатым словосочетанием. "В единении – сила". Когда идея окончательно сформировалась в сердцах и сознании турусов, им стало ясно, что пришла пора вынести ее на просторы Галактики. Сначала решили приобщить к познанию Цели одну из двух встреченных им в космосе рас. Избранниками оказалась раса крыманов, получившая в наследство от своих предков большие фасеточные глаза, жесткий внешний скелет и воинственный нрав. И тут турусы неожиданно для себя столкнулись с грубым непониманием крыманами элементарных вещей. Во-первых, принятия идеологии Цели как само собой разумеющееся, а второе, как естественное продолжение Цели – объединение их миров для совместного доведения идеи до других рас и народов. Те, ответив "нет" по этим двум пунктам, тем самым, сильно удивили турусов, но нисколько не остудили пылающую в их сердцах веру. Нежелающие отступать, в своих фанатичных попытках убедить, турусы и воинственный нрав крыманов сделали свое дело. Разразилась война. Победа, оставшаяся за турусами, не принесла им ничего, кроме крови и разрушений. Раса крыманов была уничтожена почти полностью, а это означало, что она навсегда потеряна для великой идеи. Понимание этого сумело достучаться до глубоко запрятанных остатков разума самых оголтелых фанатиков Цели. Отсюда был сделан соответствующий вывод, ставший в последствии одним из постулатов: "к пониманию Цели нужно осторожно подводить, а не грубо подталкивать в спину".

Эта война замедлила, но не остановила великий поход к звездам. Турусы, ис-кренне веря в свое предназначение, неустанно бороздили глубины космоса в поисках новых рас. За три столетия восемь новых цивилизаций присоединились к ним, чтобы служить Цели. А это десятки планет, если считать вместе с их мирами – колониями. С каждой вступившей в Союз Индустриальных Миров, так со временем стала называться сообщество народов – сторонников Цели, цивилизацией, пополня-лись и расширялись современные знания и технологии. Одновременно с налаживающимися отношениями начиналось определение места, которое должна занять, та или иная раса в строительстве Цели. Этим распределением занимались исключительно турусы, являющиеся основоположниками философии и основными проводниками идеи Цели. Одни из народов определялись на роль солдат, другие – торговцев или техников.

Вместе с опытом и знаниями постепенно оттачивались и шлифовались методы воздействия и убеждения для будущих адептов. Знакомство обычно начиналось с обмена делегациями и торговыми договорами, потом шли попытки убедить местные власти присоединиться к Союзу, где мышам в качестве бесплатного сыра предлагались современные знания и возможность торговли с другими расами. Если и это не удавалось, переходили к следующей фазе: "мягкое" свержение правительст-ва с помощью коктейля из шантажа, подкупа и предательства. Обычно на этом этапе и заканчивалось присоединение, хотя в практике турусов был один случай, когда пришлось пойти еще дальше. В ход пошла демонстрация силы. Ее вполне хватило для упорной расы, чтобы проникнуться идеей Цели, хотя турусы великолепно понимали, что в подобных случаях идея Цели придет к аборигенам только во втором, а то и в третьем поколении. Придется воспитывать в их сознании истинное понимание самой идеи единства постепенно, пока нынешнее поколение не уйдет из жизни, так и не поняв истинного величия Цели.

Со временем менялось сознание не только присоединяемых народов, но и в самой расе турусов, но они не касались рядового обывателя. Изменения коснулись только руководящей верхушки – Совета, а также их ближайших сподвижников, занимающих ключевые посты в центральном аппарате СИМ. Первичное понимание Цели, со временем, было отставлено ими в сторону как грубое и консервативное, не отвечающее духу технологического прогресса. Но отставлено оно было в сторону не на показ, дабы не смущать ревнителей Цели, а только для самих себя. Проходили столетия, менялось сознание управляющего органа, или Совета, а вместе с ним менялись законы правления. Они изменялись не явственно, а исподволь, сохраняя внешние принципы демократии и единства. Союз, постепенно разрастаясь, набирал силу, а вместе с ним и Совет, при этом оставаясь внешне неизменным, так же как его старый девиз "В единении – сила".

Неизвестно как бы долго продолжался этот крестовый поход, если бы турусы и их союзники не встретили на своем пути весьма неординарного противника, которого победить, до этого наработанными и испытанными методами, было практически невозможно. К тому же этот антагонист идеи Цели стоял во главе содружества, в которое входили еще три расы. Разумные существа Гео, так аборигены называли свой мир, были уже необычны тем, что не пошли по обычному "техническому" пути развития цивилизаций, а упорно, тысячелетиями, развивали свои природные способности, оттачивая ум и тело. Цивилизация – уникум. Как можно пытаться обмануть или шантажировать аборигена, спокойно считывающего биотоки твоего мозга, не говоря уже об эмоциональном фоне. Это почти то же самое, что подвергаться допросу с применением "сыворотки правды". Любой шпион будет сразу раскрыт, стоит ему только ступить на поверхность этого уникального мира. А что можно противопоставить солдату, способному на расстоянии подавить разум противника, а в случае опасности перенестись сквозь пространство, да еще в пределах, не только своего мира, а целого содружества. В Совете турусов, в первый раз, за долгие столетия, рассматривали план военных действий, как средство принуждения. Он был детально рассмотрен и отклонен. По крайней мере, при первом рассмотрении. Слишком сомнительным выглядел исход войны. Мощь Союза Индустриальных Миров при приближенных выкладках была признана равной мощи содружества, где ее львиная доля отдавалась миру Гео и его обитателям. К тому же война подрывала в корне основы псевдодемократического правления Совета, а, следовательно, могла вызвать ненужные мысли, и даже смуту, в рядах союзников. Значит, надо было искать что-то новое или отступить. Но отступление для турусов было бы началом краха их Цели, а значит и Союза. А этого они не могли допустить. Чтобы выгадать время, нужное для поиска решения этой проблемы, Совету чуть ли не в первый раз пришлось выступить в неестественной для него роли "доброго соседа". В ход пошел обмен дипломатическими миссиями, торговыми делегациями. Одновременно была раскинута шпионская сеть для сбора информации и уточнения слабых мест содружества. И вот, спустя два года, решение было найдено, правда, чисто случайно, благодаря экспериментам с пространственно – временным континуумом, на одном из миров – союзников. Там был найден выход в новое пространство, но что оно собой представляло, пока никто не мог понять. Но главное, за что зацепился Совет, предметы и живые существа, проходящие через точку перехода, исчезали без следа. И вот тогда появилась идея попробовать по-добный эксперимент на целом мире, на Гео. Это была безумная идея, но с другой стороны, это был единственный выход из создавшегося положения. Поэтому Совет пошел на этот эксперимент, обставив его такой секретностью, насколько это было в его силах. Эксперимент получил название "Катапульта", заключающее в себе тайный смысл его проведения. Расчеты показали, что гигантские затраты на этот небывалый по своему масштабу эксперимент, если он удастся, представляют собой "ничто" по сравнению с войной, как "основным" вариантом развития событий. К тому же он способствовал научно – техническому прогрессу. И в случае удачи можно было подумать о кораблях с подобной начинкой, как о новом виде оружия. Но даже не это было главным, а то смятение и страх, которые должны были охватить расы и цивилизации, как внутри Союза, так и далеко за его пределами, перед мощью и силой Совета.

К этой операции готовились долго и упорно. Только полтора года ушло на разработку и изготовление сложнейшей аппаратуры, способной работать с объектами, величиной с целую планету. Вся научная и техническая мощь Союза была брошена на разработку и осуществление этого проекта.

К моменту готовности проведения "Катапульты" были добыты общие коды доступа к первому, внешнему кольцу обороны околопланетного пространства Гео. Вот тогда и появилось в расчетах запуска и проведения эксперимента, время – пятнадцать минут. Такое ограниченное время давали добытые коды допуска звездолету, прибывшему на внешнюю орбиту планеты, чтобы изложить цель прибытия, но такой прием касался только незваных гостей. На кораблях содружества существовали специальные "маяки", автоматически выдававшие определенные цепочки кодов на запросы всех трех линий обороны Гео. Но даже это расчетное время не могло быть точкой отсчета, так как в первое кольцо околопространственной обороны помимо автоматизированных звездных крепостей входили патрули военных звездолетов. Тут уже все зависело от того, как оперативно сработает человеческий фактор дежурных операторов ближайшей патрульной эскадры на сообщение о появлении на дальней орбите планеты незваного гостя. Поэтому с момента появления на орбите действия экипажа чужака были рассчитаны до секунды. Сложнейшая аппаратура уже готовая к работе, в течение восьми первых минут дополнялась последними параметрами и координатами, которые можно было получить, только находясь на орбите планеты. Все последующее время шло на выброс накопленной энергии в определенную точку космоса, которую достигнет планета в своем движении, для последующего формирования в ней поля – прохода в иное пространство.

Когда исходные данные были загружены и нажата кнопка "пуск", экипаж стал расхо-диться по своим каютам. Металлический голос громко и раскатисто пронесся по техническим отсекам, лабораториям, смотровым залам: "На время запуска программы всем находиться в своих спальных отсеках. Повторяю. На время запуска… – спустя десять минут надоедливого повтора, экипаж, наконец, услышал долгожданные слова. – Начинаю отсчет времени: 5, 4, 3, 2, 1, 0. Режим нарастания поля в пределах нормы. Показания контрольных датчиков в пределах нормы. Поле разрыва пространства – времени получено. Пошел разгон поля в координатах… Режим предельный. Показания контрольных датчиков в пределах нормы".

Десятая минута работы программы была на исходе, когда на звездолет неожиданно поступил запрос от патруля легких крейсеров, которого, очевидно, что-то насторожило в пришельце, находящегося на орбите. Но сигнал не дошел до устройств связи, они, как и все остальные системы, включая систему жизнеобеспечения корабля, были несколько секунд тому назад отключены, превратив жилые отсеки команды в склепы. Блокировочные щелчки замков вместе с погасшим освещением и отключением климат – установок вызвали взрыв паники среди ничего неподозревающего экипажа. Но агония команды продолжалась недолго. Все закончилось быстро, как для мира под названием Гео, так и для звездолета – пришельца. В долях секунды совпали эти два события. Когда открывшаяся дверь в чужое пространство была готова поглотить планету, в то же самый миг первые ракеты звездного патруля геонцев уже взрезали китановую броню звездолета – пришельца. Планета и корабль исчезли одновременно.

Гигантские выбросы взвихренной энергии на месте перехода уничтожили все материальное в этой части космоса на расстоянии одной восьмой части парсека, скрыл даже самые мельчайшие следы, которые могли бы привести когда-нибудь к разгадке этой трагедии.


***

Высший руководящий орган Союза, вместе со своим главным штабом, получив удар под дых, сейчас судорожно глотал воздух, одновременно пытаясь понять, как такое могло случиться. Все лучшие силы СИМа были брошены на это дело, но, прежде всего власти постарались сохранить тайну происшедшего. Необходимо было выиграть время, чтобы дать специалистам разобраться, что же произошло на самом деле. Все средства наблюдения, спутники и станции, вращающиеся на орбите "планеты мутантов", наземные наблюдатели, вся следящая аппаратура, были направлены на получение, анализ и обработку информации из двух точек. Одна на земле, в пустыне – станция пришельцев, вторая в открытом космосе, где когда-то находился семнадцатый космический флот. Если станция оставалась на месте, пусть даже в полуразрушенном состоянии, то о флоте этого сказать было нельзя. Он исчез. Испарился. Развеян на атомы. Скрыть этот факт было просто невозможно. Уже через сутки, несмотря на все барьеры специальных служб поставленных на ее пути, сенсация дошла до средств массовой информации. Репортажи и интервью с очевидцами мгновенно заполонили каналы, а слова "пришелец", "чужак", "пси – силы", "неравная схватка", "кровавая бойня" не сходили с языка телеведущих, дикторов и журналистов. Боясь дальнейшего распространения подобных слухов, способных подорвать престиж не только самого Совета, но и саму идею непоколебимой мощи Союза Индустриальных Миров, срочно была озвучена официальная версия гибели флота. Смертельный вирус, принесенный из глубин космоса космической станцией, является причиной гибели экспедиции и семнадцатого флота. Не самая плохая идея, но, не успев набрать силу, как тут же растворилась в десятках других версий и гипотез, сляпанных журналистами на скорую руку, которые десятками стали оседать в ошеломленных умах обитателей миров.

Муркоки, с момента их появления в Союзе Индустриальных Миров, находившиеся в постоянной, пусть и пассивной оппозиции властям, не упустили момент, в числе первых начав компанию, направленную на подрыв авторитарной власти Совета. Тот обычно смотрел на такие выходки сквозь пальцы, давая время от времени выпустить пар недовольства, но вал прокатившихся по СМИ различных миров высказываний, мнений и рассуждений по поводу полученной империей плюхи, показал Совету, КАК его не любят. Уже сейчас нетрудно было предположить, что удар, полученный империей, будет иметь далеко идущие последствия. Так оно и случилось. Сначала "чужак" превратился из мифического героя в конкретную личность, а еще несколько дней спустя, по специальному галактическому каналу прошел полномасштабный фильм – репортаж, показавший кровавый бой на станции, во всей его страшной неприглядности. На зрителей прямо с экранов потекла кровь, леденя их сердца. Раздавленные и обгоревшие трупы, расколотые кости и черепа, эти кадры словно кипятком обожгли сердца рас и народов. Сложить появление "чужака" и то, о чем сказал документальный фильм, не составило труда даже для среднего обывателя, а это значило, что это не просто раздутая журналистами шумиха, а нечто другое. Не успели миры прийти к этой мысли, как по "Галакт – видео" прошла короткая пресс-конференция с таинственным "пришельцем". Два десятка журналистов. Почти столько же ответов и вопросов, разжегших жгучий интерес, но главный сюрприз оказался в конце передачи: приглашение всем, кто хочет знать правду, на встречу с "чужаком", которая состоится через две недели. Теперь внимание всех планет, союзов и содружеств миров, входящих в империю было приковано к миру муркоков и "пришельцу". Журналистские центры планет просто трясло от возбуждения. Пока каналы в своих предварительных репортажах и передачах строили новые гипотезы на основе свежих данных, политики, прозрев, начали понимать, что это не очередной мелкий выпад против империи, а нечто совсем другое. А другое в подобной ситуации могло означать все что угодно, в том числе и войну. Подобные соображения, как круги на воде, стали расходиться все дальше и дальше, порождая как негласные, так и официальные запросы правительств по случаю столь явного противостояния власти. Не меньшую тревогу у правительств миров вызвало молчание Совета, которое никак не отреагировало, ни на сенсационные заявления, ни на объявленную пресс – конференцию. Конечно, его молчание можно было принять за открытое презрение в ответ на очередную ничтожную суету какой-то расы, но, скорее всего, а так думали почти все – за тишину, окружающую хищного зверя, сидящего в засаде и вот-вот готового прыгнуть. Ведь многие миры в свое время испытали на своей шкуре, как сильна карающая рука Совета. Но в данном случае ситуация была далека от стандартной, нет открытого неповиновения, зато есть – "чужак". И если именно он повинен в гибели звездного флота, то это может означать только одно: муркоки получили в лапы такое грозное оружие, о котором можно только мечтать, а значит, с ними придется считаться. Как отнесется к этому всесильный Совет? А с другой стороны семнадцатый флот имел последний порядковый номер в ряду космических армад Союза. Расчетное время, в течение которого он погиб, составляло лишь один час. Один час. Значит, на оставшиеся шестнадцать звездных армад потребуется только шестнадцать часов.

И вот наступил день, которого с таким нетерпением ждали. Все, что до этого было рас-плывчатым, предположения, надежды, догадки, стало принимать конкретные формы, как только на трибуну поднялся один из "клыков". Судя по одетой на нем кирасе, которую согласно многовековой традиции могли носить только военные вожди, перед собравшимися первым получил право выступить один из членов Военного Комитета. Итак – война! Зал замер в тревожном ожидании. Обитатели полутора десятка миров и более трех десятков миров – колоний буквально замерли в ожидании первых слов. Краткая речь подтвердила худшие опасения в душах одних, зато подняли других на вершину радости. Четыре мира, вступив в военный союз, бросили вызов Совету. Война! Не успели журналисты открыть рты, как военный вождь им заявил, что пока они не получат дополнительную информацию отвечать не будут, а пока пусть журналисты побеседуют с "чужаком". Вал возмущения, ударившись о равнодушно-пренебрежительное молчание правительственной ложи, дал понять всем, а в первую очередь журналистам, что пресс – конференция пойдет согласно сценарию муркоков и никак иначе. Разобиженные таким пренебрежительным отношениям к своим особам, решив выместить свое раздражение хоть на ком-то, набросились на меня с таким злым азартом, что первые мгновения я ощутил себя зверем, которого травят собаками. На вопросы, я старался отвечать спокойно и лаконично, пытаясь тем самым сбить пыл атакующих меня журналистов. Несколько раз, удачно пошутив, я тем самым дал ход обыч-ному рабочему диалогу. Вопрос – ответ. К тому же сжигающее их жгучее любопытство в отношении моей личности, сыграв роль пены, быстро загасило еще тлевшие угли обиды.

В самом начале моей беседы с журналистами, мое изображение спроецировали на десятки объемных экранов разбросанных по всему залу. Куда бы ни бросал взгляд, везде видел себя. Когда вопросы перешли на тему боя на станции, экраны разом погасли, словно огоньки свечей, задутые резким порывом ветра, следом за ними разом погасли ехидные улыбки на лицах тех журналистов, которые до сих пор еще считали, что я – это раздутая до гигантских размеров мистификация. Напряжение в зале сгустилось до предела, так как никто не сомневался, сейчас что-то покажут. И явно что-то нехорошее.

Первые кадры показали взорванные, искореженные переборки, забрызганные ржавыми пятнами, в которых угадывается свернувшаяся, высохшая кровь. Вот голова дернулась и камера, вмонтированная в шлем, резко дернулась следом, показывая одну картинку за другой. На них падали, скошенные невидимой смертью, разумные существа. Запах смерти прямо сочился сквозь объемное пространство экранов, заставляя переживать этот кошмар, как бы наяву, но самый больший ужас вызывают не бесшумные шаги смерти, а сияние, идущее от лежащего на полу тела. Оно нарастает все сильнее. Свет режет глаза даже с экранов. От него тянет ночным кошмаром, происходящего наяву, вызывая сердцебиение и холодный липкий пот, стекающий по спине. Желание проснуться и избавиться от этого ужаса, вероятно, было у каждого в этом зале, наверно поэтому, когда картинка камеры сместилась, снова показав изуродованные стены, вздох облегчения волной прошел по залу, в надежде, что все закончилось. Но как оказалось – не все.

Неровный, переваливающийся шаг. Тяжелое, учащенное дыхание. Взгляд блуждает из сто-роны в сторону, иногда падая вниз. И тогда становилось видно, что идущий не выбирает дороги, идет прямо по трупам, усеявшим коридоры. Они везде. Несколько секунд – и страх потихоньку начинает наполнять сердца зрителей. И тут вдруг картинки резко пошли рывками – человек перешел на бег. Дыхание еще более участилось, стало хриплым. И вдруг неожиданная, резкая остановка. В предельно четком кадре – выжженное до белизны небо и раскаленный оранжевый апельсин солнца. В тяжелой тишине зала послышался нестройный хор вздохов облегчения, но в следующую секунду его прервал стон, полный душевной му-ки, донесшийся с экранов. Зал замер в нехорошем предчувствии. Камера, до этого смотрящая на небо, резко накланяется. Тишина тут же взорвалась наподобие бомбы. Взрыв чувств был настолько же сильным и эмоциональным, насколько неосознанным, отданным на откуп ни разуму, а чувствам. Новая картина смерти, представшая глазам зрителей, была настолько неестественна и безобразна до ужаса, сразу после солнца и неба, что сумела превратить цивилизованный страх в первобытный ужас, хотя выглядела на порядок благопристойней, чем сцены кровавой бойни на станции. Пустыни не было! Только мертвые тела. Они везде, где достает взор. Взгляд перестает блуждать, затем снова устремляется в небо. В громадном зале наступила тишина, гнетущая и напряженная. Казалось, тронь ее… И она взорвалась! Диким, нечеловеческим воем, сверлящим уши одной и той же стонущей нотой. Гимн безумию и смерти звучал целых полторы минуты, но для многих в зале это было чуть ли не вечностью. И вдруг экраны потухли. Секунду продержалась тишина, чтобы затем мгновенно наполниться шорохами и движением, вздохами облегчения и невнятным бормотанием, но никто, даже отличающиеся цинизмом журналисты не рискнули вслух проком-ментировать этот короткий фильм.

Фильм был сделан на основе записи с видеопередчика, снятого мною со шлема офицера, труп которого я нашел у входа на станцию. По мнению муркоков, монтирующих его, он должен был сбить накал страстей и срезать до минимума поток наиболее острых вопросов по слишком "горячей" теме боя. Нюанс заключался в том, что я являлся единственным живым свидетелем, и одновременно одной из противоборствующих сторон, что со стороны выглядело довольно двусмысленно, наталкивая на мысли, не являюсь ли я героем фильма ужасов, поставленного муркоками. И судя по реакции, похоже, их план удался. Это было видно по вопросам, более сдержанным и осторожным, по недоуменным взглядам, которые тянулись ко мне со всех сторон зала. В них без труда читался страх, пусть не в полной мере, пусть отголоски, но и их хватало, чтобы определить его как основную составляющую ментального фона зала. На втором месте стояло недоумение, присутствующие дружно пытались понять: что я такое? Ангел – хранитель или дьявол – мститель, а может не то и не другое, а нечто третье? Но журналисты и дипломаты, профессии которых уже предполагавшие сюрпризы в своей работе, быстро сумели взять себя в руки. Как только шок от виденного прошел, на меня снова посыпались вопросы, но теперь они уже имели политическую направленность. Зачем появился представитель расы геонцев? Как личность – для мести? Или как разведчик впереди армии завоевателей? Но не успел я ответить на первую пару вопросов, как председательствующий на этом заседании военный вождь, резко поднялся и вскинул вверх лапы, призывая, тем самым, всех к вниманию. Тишина наступила почти мгновенно. Все снова застыли в напряженном ожидании.

– Смотрите!! – его горловой рык, усиленный аппаратурой, прокатился по залу, как волна – цунами, накрыв всех с головой. Черные экраны снова вспыхнули. На этот раз они оказа-лись окнами в космос, в эту первозданную и бездонную пустоту вселенной. Камеры, сначала продемонстрировав беззвучный полет звездолетов сквозь мрак космоса, появилась картинка, показавшая совещание военных. Судя по профессиональным замечаниям, раздавшимся в зале, совещание происходило в штаб-квартире флагмана какого-то звездного флота. Многие терялись в догадках, высказывая вслух свое недоумение, требуя прокомментировать происходящее, и словно бы в ответ на эти просьбы камеры вновь вернулись в космос. Перед глазами присутствующих развернулась гигантская панорама сражения в космо-се. Первая волна атакующих звездолетов была представлена мощными космическими крейсерами и линкорами. Лазерные лучи, скрещиваясь с силовыми полями кораблей, разбегались по ней многоцветными волнами, а, пробив защиту, распускались яркими цветами взрывов. Черный мрак расцветился яркими вспышками, взрывами, яркими лучами лазерных пушек. Нападавшие буквально смели своими мощными залпами батареи космических станций на подходе к планете, чтобы тут же наткнутся на залпы патрульных эскадр, представляющих собой второе кольцо обороны. Но и этих сил сдержать наседающего врага хватило ненадолго. На новых кадрах было видно, как сотни астроистребителей, неудержимым потоком пронизывают атмосферу планеты, не обращая внимания на удары системы противовоздушной обороны, как они безудержно и зло рвутся к поверхности, чтобы уничтожить все живое на земле. Параллельно, под их прикрытием шла высадка десанта. Затем экраны погасли, чтобы через секунду вспыхнуть вновь. На этих кадрах мы уже наблюдали, как модули с грохотом врезались в поверхность, чтобы в следующий момент раскрыться подобно странному цветку, выпуская на волю десантников в серебристой броне. Тускло-серебристые волны, начав катиться, разрастались все больше и больше. Поверхность планеты закипела во взрывах, но нападающих, казалось, это нисколько не волновало. С неесте-ственной скоростью, перепрыгивая через огненно-стеклянную сожженную землю, воронки и трупы, десантники неслись вперед, уничтожая все на своем пути. Теперь съемка шла под непосредственным руководством оператора, что заметно сказалось на ее качестве. Картинка в большинстве случаев выходила размытой, что не давало разглядеть детали, но, несмотря на это, следующие кадры подтвердили успех нападающих. Группы солдат, оседлавших горбы планетарных танков, неслись, на полном ходу, на позиции защитников планеты, сквозь огненно-лазерный шквал. Боевые машины, пройдя как нож сквозь масло, сквозь укрепления, сбросив десант, рвались дальше, изрыгая огонь, а на земле тем временем уже кипела рукопашная схватка. Новое переключение камеры, теперь уже крупным планом. Гигант в серебристой броне, отбросив разряженный излучатель, одним ударом кулака в бро-нированной перчатке проламывает шлем своего противника, словно тот из картона.

– Это горды!! – выкрик одного из журналистов прозвучал как выстрел в полной тишине, которая тут же взорвалась криками, угрозами, вопросами. – Война!! Вы начали войну без объявления!! Это подлость!! К ответу их!! Совет в курсе?!

Только мощный удар гонга смог пробиться сквозь этот невероятный шум. Его звучание благодаря универсальной акустической системе сумело дойти до уха каждого из здесь присутствующих, заставив их мгновенно замолчать.

– Хватит эмоций!! Это еще не все!! Смотрите дальше!! – новый рык, прокатившийся по залу, заставил даже шептунов замолкнуть.

На экранах еще некоторое время лилась кровь, замирали охваченные огнем танки, шли в атаку и умирали десантники. Жуткие, кровавые, страшные в своей простоте, фрагменты битвы. Зал, в который раз, затаил дыхание.

– А вот то, что мы получили несколько минут назад!!

На кадрах появились громадные куполообразные здания сиренево – металлического оттенка. Не успели они появиться на экранах, как среди присутствующих сразу раздались крики: – Они захватили Галеон!! Мир – рудник Галеон взят!! Этого не может быть!! У муркоков в руках броневой щит Союза!! Не возможно!!

"Клыку" на этот раз не пришлось усмирять присутствующих силой своего голоса, все разом замолкли, как только увидели большой зал, залитый потоками искусственного света. Стены и пол, покрытый пушистым ковром, были выдержаны в светло-коричневых тонах. В центре зала громадный стол, за которым по обе стороны сидят несколько человек. Вот камера наезжает на лицо одного из них. Крупным кадром лицо военного в мундире с золотым шитьем. В зале кто-то во весь голос прокомментировал: – Генерал – защитник Урбанас!! Командующий вооруженными силами Галеона!!

Следующие кадры крупным планом показали стол. На нем перед плотно сжатыми в кулаки руками генерала лежало что-то вроде церемониального клинка в роскошных ножнах.

– Это же капитуляция!! Он капитулировал!!

Экраны разом погасли, словно свечи, разом задутые резким порывом ветра. В зале стало твориться черт – те что. Кричали все. Шум стоял невыносимый. Журналистов просто колотило от такого обилия сенсаций.

– И это еще не все!! – снова прогрохотало над толпой, вслед за новыми ударами гонга.

Сейчас всеобщее молчание наступило нескоро, слишком все были возбуждены. Но всему бывает конец. Замолкли последние возгласы, наступила тишина. Но даже сама тишина в эти секунды ожидания, казалась, звенела от возбуждения, царящего в зале. Вновь вспыхнувшие экраны показали новую картинку. Кают – компания звездолета. За большим овальным столом сидит около десяти офицеров высших рангов, представляющих различные подразделения космофлота. От черных походных комбинезонов, с серебряной кометой, звездолетчиков до внешне невзрачных походных штурм – костюмов звездной пехоты, но всех их объединяет одно, на них униформа, которую носят только в боевых походах. Уже с первых секунд всем стало ясно, что это не съемка, а передача в реальном времени. Но, что удивительно, никто из собравшихся в зале, даже журналисты, не стали лезть с вопросами и комментариями по поводу новых кадров. Все молча и напряженно смотрели, ожидая, что будет дальше. Слишком много всего произошло за короткий промежуток времени. Взрывы эмоций, душевные потрясения, сожженные нервы. Муркоки сумели проделать все так, что понятие "война" прошло не просто через уши присутствующих, а через их сердце. С минуту длилось это неестественно тяжелое молчание, пока на экране со своего места не поднялся звездолетчик, в чине полного адмирала. Его толстая, надутая и бугристая физиономия вместе с узкими немигающими глазами и ртом – клапаном произвела на меня довольно противное впечатление.

– У меня нет времени для подобных игр в гляделки, господа! Поэтому я изложу в нескольких словах содержание нашего заявления! Я, адмирал Брели рода Витова, командующий седьмым звездным флотом, заявляю: что флот, в полном составе, встал на сторону военного союза, возглавляемого муркоками! За моей спиной, как вы видите, сейчас и здесь, находиться высший командный состав флота. Ими же представлен весь офицерский и рядовой состав. Почти девяносто процентов всех служащих флота сразу и безоговорочно под-держали новый военный союз. Не все прошло гладко. Часть офицерского и сержантского состава отказались сложить оружие и сдаться. Пришлось применить оружие. Есть убитые и раненные. Сейчас мы идем для соединения с двенадцатым звездным флотом, который так-же вышел из состава войск Союза. Теперь я все сказал. Конец связи.

Голубые полотнища экранов тут же свернулись в воздухе. Вспыхнувший яркий свет ударил по глазам. Тишина продолжалась недолго. Снова раздались крики, шум, поднялась сумато-ха. Вопросы из журналистов посыпались, как из рога изобилия. Представители комитета нового военного союза едва успевали отвечать на них. Большая часть послов и представителей тут же поспешили покинуть зал Представительств, сочтя свое пребывание на мятежной планете предосудительным.

Об этих "сенсационных" новостях я знал не только заранее, и даже в большем объеме, чем было сказано на этот час, так что сообщения прошли вскользь меня, не затрагивая, как остальных приглашенных. Вместе с захватом мира – рудника Галеон, где происходила добыча и обработка минерала, используемого как один из основных компонентов брони военных космолетов, одновременно были захвачены еще два мира, являющихся арсеналами и ремонтными доками для военных флотилий империи. Об этом муркоки расскажут позже, в вечерних новостях по "галакт – видео".

Обведя взглядом шумливую толпу, в которую превратился дипломатический корпус, на возбужденных до предела журналистов, забрасывающих вопросами военный комитет, я устало вздохнул. Напряжение давало себя знать. Теперь, согласно по сценарию, я должен был эффектно исчезнуть, и тем самым еще раз подчеркнуть свои сверхспособности. Я уже был готов это сделать, когда внезапно почувствовал на себе внимательный взгляд. Не успел повернуть голову к правительственной ложе, как столкнулся с хитро-внимательным взглядом больших желтых глаз, одного из "клыков", военных вождей. Он мне напомнил тот момент, когда я увидел такой же цепкий и внимательный прищур в первый раз.

Загрузка...