Когда плачет скрипка. Часть 2

Глава 6 Клуб “Ноктюрн” и другие

Тризна не заставил себя долго ждать. Михаил не успел толком осмотреться, как его дернул за рукав неизвестно откуда появившийся Вячеслав. Они договорились называть друг друга полными именами: Вячеслав, Михаил. Здесь Михаил увидел, что Тризна ниже среднего роста. Одет он был в коричневые вельветовые штаны и потертую кожаную куртку такого же цвета.

– Бойкое место, – поделился первыми впечатлениями Михаил.

– Успел заметить! Да, тихим не назовешь. Кинотеатр, сквер, гастроном, универмаг, аптека и еще добрый десяток кооперативных кафе, клубов и видеозалов. Место популярное у молодежи и проходимцев разного толка.

– Как будем работать? Официально, или под легендой.

– Меня знают все тут, как облупленного. Конечно, официально. Ищем знакомого…

На входе их остановил коротко стриженый крепыш:

– Пригласительный билет?!

– Милиция! Не узнаешь? – коротко ответил Вячеслав и боком прошел внутрь мимо охранника.

– Я позову директора! Без него не входите!

– Не волнуйся, мы мигом. Посмотрим одного типа и уйдем, – Вячеслав не остановился, а направился через вестибюль к ближайшей двери. Открыл ее, заглянул и закрыл. Потом подошел к следующей двери.

Осмотрев все четыре помещения, выходящие в вестибюль, Вячеслав предложил:

– Идем на второй этаж, там бильярдная…

В бильярдной в табачном чаду толкались несколько человек. Никого похожего на Сову Михаил не увидел. Они собрались уходить из бильярдной, как к ним подошел, сопровождаемый уже знакомым крепышом с проходной, молодой прилизанный парень. Серый двубортный костюм и ослепительно белая рубашка были словно с витрины венского салона готовой одежды. Даже уголок носового платка был на месте. Дымчатые очки в массивной оправе висели на груди на черном шелковом шнуре вокруг шеи.

– Не ожидал от тебя такого нетерпения, Слава!

– В моих действиях нет ничего незаконного, Рома! – ответил ему в тон Вячеслав.

– Ты лишил меня удовольствия лично встретить и показать тебе мой клуб.

– Это можно исправить. Пожалуйста, показывай. Только все…

– Обижаешь! У нас честный бизнес, – он сделал жест рукой, предлагая следовать с ним.

Они еще раз обошли все помещения кроме бильярдной: небольшой ресторан с эстрадой, дискотеку, зал тренажеров, видеозал, несколько комнатушек непонятного назначения, похожих на гостиничные номера, но без кроватей. Тризна не поленился спуститься в подвал, где размещались душевые и сауна. Все было в хорошем состоянии: стены, полы, кафель, сантехника.

В каждом помещении, где были посетители, директор представлял их как своих личных гостей и извинялся за причиненное беспокойство. По ехидным улыбкам посетителей клуба Михаил понял, что те понимают игру хозяина. Сам же Михаил, не стесняясь, внимательно осматривал присутствующих.

Посмотреть было на что. Это была провинциальная пародия на парижскую ночную жизнь. Особенно живописной была женская половина. Можно было увидеть девиц в вызывающих вечерних платьях и сапогах до колен. Картинные позы, вялые движения и неизменная сигарета между пальцами с модным маникюром.

Вячеслав был рассеян. Только однажды он резко наклонился и поднял что-то с пола. В вестибюле он сказал директору, положив фамильярно руку на плечо:

– За всеми не уследишь, конечно, но твои посетители покуривают травку. Неужели ты не слышишь запах.

– Кого замечу, ноги его здесь не будет!

– Может, помочь? Приеду с бригадой, с собачкой…

– Нет, мы сами…

– Ну, смотри! Тебе виднее, а я предупредил… И последний вопрос, – Вячеслав достал из кармана фотографию Совы. – У вас бывает этот тип?

– Иногда, – почти не глядя на фото, ответил директор. – А что случилось?

– Ничего особенного. Но если увидишь, позвони. А еще лучше задержи и позвони…

– О задержании не может быть и речи. Ну, ты и придумал! Мы не ваш филиал. После этого здесь не будет ни одного посетителя.

– Разве среди твоих посетителей нет честных людей?!

– Ну и шуточки у тебя! Хорошо, позвоню…

– Очень даже надеюсь, – Вячеслав, не прощаясь, направился к выходу. Михаил последовал за ним, кивнув директору.

На улице Вячеслав объяснил:

– Давно его знаю. Он был заместителем секретаря райкома комсомола по оргработе Портового района. А я когда-то командовал комсомольцами судоремонтного завода. Помню, как он, еще более юный, воспитывал нас с трибуны… Впрочем, костюмчик и пробор были всегда в порядке.

– Заведение довольно большое, – поддержал разговор Михаил.

– Они его готовили себе долго. Отремонтировали за госсчет. Затраты, думаю, списали на эксплуатационные расходы, чтобы не увеличивать стоимость… Один мой знакомый автомобильный начальник “организовал” себе таким способом “Волгу”. По цене металлолома, но с новым двигателем, новыми мостами и даже новыми сидениями.

– Что там было раньше?

– Клуб какой-то артели… Хочу тебя предупредить, на тот случай, если ты будешь работать сам. За этими мальчиками стоят большие люди. Будь аккуратным!

– Вячеслав, я видел, как ты что-то поднял с пола.

– Ах, да! Заболтался. Это для тебя, – он протянул смятую упаковку от психотропного препарата. – “Колеса”, но не от “Волги”!

– Спасибо! Она мне пригодится. Как раз завтра утром собираюсь заглянуть в одну аптеку.

– Идем дальше?

– Идем. Только куда?

– Список на сегодня большой: “Найт Дримз”, что наши шутники переводят как “ночной кошмар”, “Элита”, “Сталкер” и еще несколько видеозалов.

Они продолжили обход. При всем разнообразии фасадов, планировок и интерьеров они увидели довольно однообразную картину. Общими были тусклое освещение, плохая вентиляция и слишком громкая музыка. А публика была настолько похожа своей манерой одеваться и поведением, что Михаилу одно время в голову пришла мысль: “Возможно, они перебегают тайными подземными ходами из заведения в заведение, зная наш маршрут”.

Вячеслава узнавали, кое-кто из посетителей даже приветствовал. Иногда Вячеслав отвечал на приветствия. Сову они не нашли. Почти во всех заведениях Вячеслав показывал фото и просил позвонить. Михаил не выдержал и спросил:

– А ты не боишься, что они предупредят Сову?

– Я просил только тех, кто заведомо этого не сделает. Доверься моему опыту. Знаю их много лет.

– Конечно, тебе виднее…

– Не волнуйся! Если Сова в городе, то он будет наш раньше или позже.

– Лучше раньше!

– Повторяю, не волнуйся! Между раньше и позже один-два дня.

Условившись о завтрашней встрече, они распрощались.

Контролер КРУ обещала приехать в седьмую аптеку к десяти утра. Михаил приехал раньше на полчаса, чтобы успеть побеседовать с заведующей.

– Антонина Васильевна, вы знаете этого человека? – Михаил показал фотографию Совы.

– Нет! – ее лицо окаменело сразу же по приходу Михаила и теперь он не мог ничего в нем прочитать.

– Может быть, видели?

– Нет!

– Жильцы дома, где жила ваша тетя, показали, что он у нее бывал.

– Я сказала, нет. У тети была своя жизнь. У меня своя.

– Вы готовы подтвердить это письменно?

– Зачем мне что-то подписывать?

– Как у нас в прокуратуре говорят: “Слова к делу не подошьешь”. Мне нужно отчитаться перед начальством о том, что я спросил, и что вы ответили. Иначе придется вести вас к начальству в Управление.

– Хорошо, я подпишу!

– Договорились!

В дверь заглянула уже знакомая девушка, исполняющая обязанности “денщика” при заведующей:

– К вам бухгалтер-контролер КРУ.

Ее голова исчезла за дверью, дверь широко распахнулась и в кабинет вошла, тяжело ступая, невысокая толстая женщина средних лет. На ней топорщились куртка и юбка из красноватой турецкой кожи. Непроницаемое широкое лицо, низкая круглая шляпка, не гармонирующая с верхней одеждой. “Носорог” – окрестил ее Михаил и встал для приветствия.

Контролер оправдала свою кличку в первые минуты. Она проявила безаппеляционность и напор даже в отношении Михаила, почему-то решив, что он приставлен к ней в качестве мальчика на побегушках.

– Мы пригласили вас в качестве эксперта по учетной документации для выполнения нашей конкретной задачи. Потом, когда мы закончим, можете делать проверку по своему плану.

– У меня есть предписание, и я его буду выполнять.

– Можно на него взглянуть?

– Это мой документ, и я не обязана вам его показывать.

– Тогда мне нужно связаться с моим начальством. Можете заниматься своим планом.

На переговоры с Фесенко, потом Фесенко с руководством КРУ ушло больше часа. Наконец, начальник “носорога” позвонил сюда, в кабинет заведующей аптекой. Контролер с полной уверенностью в своей правоте отчитала своего начальника за неточное задание, пожаловалась на невежливость Михаила и уселась напротив него за приставным столиком к большому письменному столу заведующей аптекой.

– Я вас слушаю! – сказала она, сверкая золотом в ушах, на шее и пальцах обоих рук.

Заведующая аптекой все это время безучастно сидела за своим столом и работала с бумагами. Возможно, делала вид, что работает.

“Зачем столько золота в рабочий день? Как витрина богатого магазина – смотрите, сколько я стою”, – подумал Михаил о контролере.

– Вот список лекарств и нам нужно, чтобы вы провели их инвентаризацию в настоящее время и сверили приход-расход на соответствие учетной документации. Обращаю ваше внимание, что эти лекарства выдаются по особым рецептам. Главный вопрос – соответствие фактического расхода с расходом по рецептам. Потом вы сверите приход с расходом базы Управления аптек.

– Молодой человек, не учите меня, как работать. Мне все было ясно, как только вы открыли рот.

– Прекрасно! Одно удовольствие работать со специалистом своего дела.

– Но вы не сказали главного! За какой период вам нужен оборот? Год? … Квартал? … Месяц?

– Нас устроит с начала текущего года. Вот теперь я готов вам помочь.

– Занимайтесь своими делами…

– Если я действительно не нужен, встретимся здесь завтра утром.

До встречи с Тризной оставалось много времени. Михаил захотел походить по городу днем, побывать в оживленных местах. В больницу к Манюне сегодня было идти не с чем.

Как много людей на улицах. Он вспомнил объяснение Манюни, еще тогда, во время практики. Круглосуточная работа заводов и соответственно многосменный режим приводил к тому, что у многих дневное время было свободным.

Он бродил без особого плана и цели. Принимал только меры для обнаружения слежки. По всем признакам ее пока не было. Пообедал в попутно встреченной столовке. Когда появились первые признаки усталости, решил отправиться в гостиницу и почитать лежа перед вечерним обходом. Но сначала не мешало выпить чашечку кофе. Как раз по пути встретилось кафе “Мотылек”. Нарисованная прямо на оконном стекле большая чашка дымящегося кофе в руках длинноногой блондинки, сидящей за столиком на ажурном табурете, подсказывала, что он не ошибется в своих ожиданиях.

Он спустился вниз на три ступеньки и толкнул кованую дверь, открывающуюся внутрь вопреки всем правилам пожарной безопасности. Михаил едва не расхохотался. В маленькой комнатушке, буквально два на три метра стоял только один стол. За столом на единственном пластмассовом, не очень ажурном стуле сидела не очень длинноногая блондинка и пила черный кофе с не очень большой чашки.

Слева одна треть комнаты была отделена стойкой бара с проходом посередине. За проходом в стене была такая же кованая дверь. Она была закрыта. В проходе на табурете сидел дюжий молодец с голыми бицепсами и в кожаной жилетке. За стойкой, облокотившись на нее и подперев рукой подбородок, со скучающим лицом стояла еще одна девица. Небольшая витрина за ее спиной сверкала стеклом импортных вин и обертками турецкого шоколада.

Все трое молча уставились на Михаила. Видя, что он не уходит и молчание неприлично затянулось, молодец подал голос:

– Чего вы хотите?

– Того, что обещает ваша витрина.

Девица с кофе хихикнула.

– Точнее!

– Чашку кофе!

– У нас нет кофе! – грубо ответила девица за стойкой.

– А она что пьет? – Михаил указал кивком головы на стол.

– У нас только растворимый.

– Оксана! Дай ему кофе! – распорядился молодец.

– Растворимый будете?

В другой раз Михаил отказался бы, но ему интересно было задержаться еще на несколько минут:

– Конечно буду!

Зашумел итальянский автомат и Михаил получил чашечку прекрасного натурального кофе. Девица за стойкой произнесла спокойным тоном:

– Думала, он поломался!

В кафе вошла парочка. Молодец моментально освободил проход, и они скрылись за железной дверью. Михаил ничего не услышал. Разглядеть успел только длинный узкий коридор. Он допил кофе при полном молчании троицы, расплатился и вышел на улицу.

Странное заведение. Занимает скорее всего весь полуподвал в доме, а это раз в двадцать больше, чем эта комнатка. Он не поленился заглянуть во двор дома. Там была точно такая же металлическая дверь. Нужно будет спросить Тризну, что он знает о кафе “Мотылек”.

– Кафе, как кафе. Кухня и несколько маленьких кабинетов со столами. Молодец на входе?! Так швейцара никто не запрещает иметь. Возможно, у них постоянная клиентура и они не хотят случайных посетителей. Возможно, это дом свиданий. Возможно, фирма “Рога и копыта” для отмывки денег. Возможно, еще десять таких же возможно, – Тризна говорил раздраженным тоном, но Михаил не относил его раздражение на свой счет.

Он не ошибся, так как через некоторое время Вячеслав спохватился и объяснил причину своего раздражения.

– Наши горе-реформаторы не понимают, что нужно было сначала подготовить нас, правоохранительные органы, к свободной экономике. Раньше все городские “малины” можно было пересчитать по пальцам одного человека, а теперь не хватит пальцев всего Управления.

Еще один вечер не принес результатов. Тризна носил с собой рацию. Она была настроена на определенный канал, по которому в любой момент дежурный мог передать ему информацию. Например, о звонке из какого-нибудь заведения. Но сообщения не последовало, и в час ночи они расстались.

Утром Михаил приехал в аптеку к десяти. Контролер подала ему табличку с данными, из которой следовало, что все в порядке. Ни одна упаковка не была выдана без рецепта. В глазах заведующей Михаил прочитал тщательно скрываемое торжество. Правда, оставалась еще примерно треть позиций в списке лекарств. Но то были не самые “гвоздевые”.

Михаил попросил папку с рецептами.

– Вы мне не доверяете?! – обиженным тоном воскликнула контролерша.

– Не в этом дело. В арифметике я не сомневаюсь. Хотелось бы посмотреть на документы.

Он пролистал одну из папок и хлопнул с досады по столу. Нужно было вчера остаться и немного самому проанализировать рецепты. Тогда он смог бы правильно поставить задачу. Выдачу лекарств нужно было проследить в разрезе врачей. В городе не так много психотерапевтов. Потом проверить некоторых из них. Возможно часть рецептов фальшивая. Возможно, какой-либо врач замешан в торговле.

– Вчера я поставил вам не совсем точно задачу. Нужно было оборот по расходу сделать в разрезе врачей. Я сейчас пролистал папку с рецептами и фамилия одного врача мелькает слишком часто.

– Какая?

– Турчин.

– Так это самый известный в городе врач!

– Но он не может работать за десятерых, – Михаил искоса посмотрел на заведующую, ее лицо опять окаменело.

– Я позвоню своему начальству. Они не догадываются, что здесь работы на месяц.

– Это ваше право. Но сегодня прошу вас сделать то, о чем я сейчас говорил, вот для этих лекарств, – он отметил в списке три позиции с наибольшим оборотом.

Была пятница и вечерний поход отменялся. Михаил побывал у экспертов. Их заключение не было неожиданным. Манюня столкнулся именно с этим самосвалом. Он позвонил в больницу и сказал об этом Манюне. Еще он признался в своем проколе в аптеке.

– Ничего страшного! Зато ты быстро убедился, что они работают достаточно профессионально. В понедельник возьми на выбор фамилии нескольких больных. Существуют ли они реально.

– Выберу наиболее часто встречающиеся фамилии. У меня все. До свидания! Через час уезжаю домой.

В кассе автовокзала Михаил попросил место на последнем ряду кресел. Оттуда можно наблюдать за всем салоном автобуса. Он продолжал контролировать возможность слежки уже непрерывно. Медленно двигаясь между рядами кресел, он внимательно, но не навязчиво изучал пассажиров. Человек ищет знакомых попутчиков – обычное явление.

В последнем ряду через приход уже сидел один пассажир. Молодой парень с узким длинным лицом и большим кадыком на тонкой шее. Что-то в посадке головы было знакомо. При приближении Михаила парень повернул голову к окну. Манера носить одежду выдавала в нем городского жителя, а не деревенского, возвращающегося домой. В этом вопросе глаз у Михаила был наметан. Постоянные перемещения из города в деревню, и наоборот давали многочисленные примеры для тренировки. В данном случае других подходящих кандидатур на “хвоста” в автобусе не оказалось, и Михаил сосредоточил свое внимание на этом парне.

За время трехчасового пути автобус делал семь остановок в районных центрах и больших селах. На каждой остановке Михаил выходил размяться. Для таких рослых, как Михаил, автобусные кресла могли использоваться как аппарат для пыток. Сегодня прогулки он использовал и для изучения пассажиров. От его взгляда не ускользнуло, что парень напротив реагирует, как только он покидает кресло.

На ближайшей остановке Михаил затеял провокацию – захватил с собой дорожную сумку при выходе из автобуса. Эксперимент удался. Парень заметался и тоже поспешно вышел со своей дорожной сумкой через плечо. Михаил вернулся на свое место. Парень сел впереди на свободное.

“У страха глаза велики! Может быть, все это плод моей фантазии?” – размышлял Михаил, обуреваемый сомнениями.

Так уж мы устроены. Когда нет доказательств, цепляемся за каждую мелочь. Как только получаем факт в руки, нас одолевают сомнения.

“Ладно! На своей остановке провожу решающий эксперимент. Выхожу и жду отправки автобуса. Если он выходит, то не должен уйти далеко. Иду за ним следом. Если этот человек действительно прибыл в наше село, то он войдет в дом. При любых отклонениях, предъявляю удостоверение, требую документы, и так далее, вплоть до его задержания для выяснения личности”.

Приехали. Парень увидел, направляющегося к выходу Михаила и вышел первым. Отошел в сторону под навес автобусной остановки. Достал сигареты, зажигалку. Закурил. Михаил подошел и встал рядом. Редкая толпа под навесом рассеялась. Прибывшие ушли, ожидавшие загрузились. В конце навеса размещалась небольшая будка на две комнатки, где сидел кассир, он же диспетчер, и где водители проезжающих автобусов могли посидеть в ожидании пассажирской ведомости.

Михаил, не стесняясь, рассматривал лицо парня, уточняя описание его внешности по известной криминалистам методике. “Приду домой и сразу же запишу, чтобы не забыть. В понедельник в лаборатории составлю фоторобот. Потом опять попрошу Тризну показать картотеку. Если никого похожего не будет, отдам фоторобот для поисков в главной картотеке”.

Открылась дверь диспетчерской. Водитель с ведомостью в руках направился к автобусу. Парень вдруг дернулся и побежал. Он успел протиснуться в момент закрытия двери.

“По крайней мере, он знает село, где я живу. Нужно принимать меры”. От одной мысли об опасности для Анастасии и дочки у него холодело в груди. У них во дворе не было собаки, так как отец в свое время отказывался держать ее на цепи. Родители Анастасии имели огромную дворнягу по клочке Тимоха. На ночь Тимоху отвязывали, так как двор был обнесен вокруг высоким забором. Михаил решил сделать четвертую сторону своей ограды и соединить пространство двух дворов, чтобы Тимоха ночью охранял оба участка. В будущем нужно купить щенка и воспитать породистую сторожевую собаку, которую можно держать без привязи. При его профессии фактор опасности для семьи становился повседневной реальностью.

В понедельник в аптеке его ждал сюрприз. Более девяносто процентов рецептов выдано врачом Турчиным на имя всего четырнадцати больных. Возможно, их было больше, но Михаил не стал еще раз перелопачивать папку с рецептами.

Он позвонил в психоневрологический диспансер, который размещался за городом. Оказалось, что Турчин почти ежедневно ведет прием в поликлинике городской больницы. Михаил созвонился с ним и договорился о встрече в конце приема.

Турчин оказался жизнерадостным крупным мужчиной за пятьдесят. Его внешность оправдывала фамилию. Черные миндалевидные турецкие глаза под черными лохматыми бровями, нос с горбинкой, раздвоенный подбородок, смуглое лицо и такие же смуглые волосатые руки. Копна густых черных, едва тронутых сединой курчавых волос давно не знала ножницы и расческу. Чего не было, так это усов и бороды. Щеки и подбородок были выбриты до синевы.

Он встретил Михаила приветливо, посмотрел на рецепты, взятые Михаилом в аптеке, и сказал:

– Похоже, но не мои. Очень похоже: бланк, моя печать и подпись, штамп и круглая печать больницы. Таким умельцам нужно сразу деньги печатать.

– Нам нужны ваши подлинные рецепты или образцы подписи и печати для экспертизы.

– Пожалуйста.

– Теперь о больных. Скажите у вас лечатся или лечились эти люди? – Михаил протянул список.

– Мы это уточним в регистратуре. Элина! – он позвал медсестру и передал ей список. – Спуститесь в регистратуру и попросите девочек как можно быстрее, прямо при вас, подобрать амбулаторные карты этих людей. Мы вас ждем.

– Григорий Михайлович, почему они не попытались рассредоточить рецепты по разным аптекам?

– Потому что существует специализация аптек, особенно по лекарствам, требующим особого рецепта. Специализация седьмой аптеки определена давно. Психотропные лекарства продаются в основном там.

– Персонал аптеки должен был обратить внимание на то, что одни и те же люди получают много лекарств?

– Подлинность рецепта легко проверить. При его выписке делается запись в амбулаторной карте больного. Было бы желание. Трудно будет доказать, что со стороны персонала аптеки имеет место злой умысел, а не обыкновенная халатность.

– Найдем того, кто подделывал рецепты – докажем.

– Возможно… А вот и Элина! Принесли что-нибудь? – Турчин взял из рук медсестры стопку амбулаторных карт. – Да здесь все подлинные. Ни одной мертвой души. Вот только ни один рецепт не записан.

– Зачем так сложно? Можно было бы фамилии брать из городской телефонной книги, – не удержался от недоуменного вопроса Михаил.

– В расчете на поверхностную проверку. Девочка из аптеки звонит девочке из регистратуры. Этим девочкам часто за пятьдесят. Они очень устали от жизни и работы. “У вас есть такой больной?” – спрашивает аптека. “Есть!” – отвечает регистратура, и вся проверка.

– Какова роль и вина заведующей аптекой? Конечно, это вопрос нужно задавать не вам, а в Управлении аптек горздравотдела.

– Там и задайте! От себя скажу, что за всем не уследишь.

Из поликлиники Михаил сразу поехал в лабораторию, сдал на экспертизу рецепты и занялся фотороботом. Через час или полтора он с нетерпением разыскивал Тризну. Сотрудники согласились показать картотеку и без своего начальника. Михаила они уже хорошо знали.

“Вот она, удача!” – мысленно воскликнул Михаил, когда увидел фотографию парня из автобуса. – “Так вот почему он показался мне знакомым! Я его видел при первом просмотре картотеки”. Это был Гвоздев Алексей Николаевич, по кличке Гвоздь, двадцать восемь лет. Нигде не работает.

Оставив записку Тризне, Михаил полетел, словно на крыльях, доложить Манюне последние новости:

– Только психотропные лекарства, полученные по поддельным рецептам, по ценам черного рынка тянут несколько тысяч рублей в месяц. Обычные дефицитные лекарства вообще проконтролировать трудно.

– Короче говоря, группа до десяти человек вполне может кормиться с этого дела. А что планируете делать с этим Гвоздем?

– Будем брать. В картотеке есть его адрес, точнее адрес его родителей.

– Нужны основания для достаточно длительного задержания.

– Напишу заявление, что он меня преследовал. Он нигде не работает.

– Ездил на экскурсию, любит путешествовать. Случайным попутчиком оказался следователь, который из-за страха нагородил бог знает что. Кто может запретить родителям кормить свое чадо до тридцати лет?