Когда пройдет пять лет

Картина первая

Лес. Тяжелые стволы. В центре театральный помост, причудливо задрапированный, с опущенным занавесом. Лесенка соединяет его со сценой. При поднятии занавеса за деревьями сходятся две фигуры в черном с белыми гипсовыми лицами и белыми руками. Вдали звучит музыка. Входит Арлекин. Он в черном и зеленом, в руках у него по маске, которые он прячет за спину; движения пластичны, как у танцора.

Арлекин.

(Надевает смеющуюся маску.)

(Снимает маску.)

(Надевает спящую маску.)

(Снимает маску.)

(Надевает первую маску.)

(Надевает вторую маску.)

С этого момента и до конца картины в глубине звучат, попеременно приближаясь и удаляясь, глухие охотничьи рога. Прыгая через гирлянду цветов, появляется Девушка в черной тунике.

Девушка.

Арлекин (шутливо).

Девушка.

Арлекин (насмешливо).

Девушка.

Арлекин.

Девушка.

Арлекин.

Девушка.

Арлекин (громко и насмешливо).

Девушка.

Арлекин.

Девушка.

Арлекин.

Девушка (испуганно).

Арлекин.

Девушка.

Арлекин.

Девушка.

Арлекин (оглушительно, словно на цирковой арене).

Появляется разодетый Паяц, весь в блестках. Напудренное лицо создает впечатление черепа. Он раскатисто хохочет.

Арлекин.

Паяц (засучивая рукава).

Девушка (испуганно).

Паяц (Девушке).

(К публике.)

Арлекин.

Паяц (Арлекину).

Арлекин, смеясь, оборачивается.

(Бьет в ладоши.)

Арлекин.

Арлекин играет на белой скрипке, большой и плоской, с двумя золотыми струнами, покачивая в такт головой.

(меняя голос).

Девушка (пугаясь яви).

Паяц.

Арлекин хохочет.

Девушка (Паяцу, со страхом).

Арлекин (с издевкой).

Девушка (Паяцу).

(Удаляется, плача.)

Арлекин (грустно).

Девушка уходит.

Паяц.

(С повелительным жестом.)

Арлекин.

Паяц.

Арлекин.

Паяц (сурово).

Арлекин (принимая цирковую позу, кричит, словно зовет ребенка).

Паяц (громким голосом, приближаясь к Арлекину и глядя в лес).

(Тихо.)

Арлекин.

Паяц (громко).

Арлекин начинает играть.

Паяц (тихо).

(Громким голосом.)

Арлекин.

Паяц.

(Уходит.)

Арлекин (уходя).

Вдали охотничьи рога. Выходит Стенографистка в костюме для игры в теннис и ярком берете, на плечи накинут длинный плащ. Она разговаривает с Маской, одетой по моде начала века в ослепительно желтое платье с длинным шлейфом; волосы цвета желтого шелка до плеч, белая гипсовая маска, белые перчатки до локтя, желтая шляпа, грудь усыпана золотыми блестками. На фоне голубых лунных пятен и ночного леса она похожа на язык пламени. Говорит с легким итальянским акцентом.

Маска (смеясь). Это прелестно.

Стенографистка. Я ушла от него. Помню, в тот вечер была ужасная гроза, и умер сын консьержки. Он сказал: «Ты звала меня?» – а я ответила, не глядя: «Нет». А потом, уже в дверях, он спросил: «Я нужен тебе?» – и я ответила: «Нет, не нужен».

Маска. Прекрасно.

Стенографистка. Ночами он стоял под окнами и ждал…

Маска. А вы, сеньорита Стенографистка?

Стенографистка. Я задернула шторы. Но… в щель было видно… он стоял (вынимает платок), а глаза его… Ветер полосовал ножом, но я не могла с ним говорить.

Маска. Почему?

Стенографистка. Он слишком любил меня.

Маска. «О, дио мио!» Совсем как граф Артуро из Италии. О, любовь!

Стенографистка. Да?

Маска. В фойе парижской Оперы огромные балюстрады выходят к морю. Граф Артуро с камелией во рту плыл в лодке и с ним – маленький сын, я бросила их обоих. Но я раздвинула гардины и кинула им бриллиант. О, что за сладкая мука! (Плачет.) Граф с маленьким сыном голодали, они спали в кустах рядом с борзой, которую мне подарил русский князь. (Резко и умоляюще.) У тебя нет кусочка хлеба для меня? У тебя нет кусочка хлеба для моего сына? Для ребенка, которого граф Артуро бросил умирать на снегу? (Все больше волнуясь.) Уже в больнице я узнала, что в Риме граф женился на знатной даме, а потом я просила милостыню и жила с босяками, грузившими в порту уголь.

Стенографистка. О чем ты? Зачем ты это говоришь?

Маска (успокаиваясь). Я говорю, граф Артуро так любил меня, что плакал вместе с маленьким сыном за гардинами, а я, как серебряный полумесяц, блистала среди огней и биноклей парижской Гранд Опера.

Стенографистка. Чудесно. А когда прибудет твой граф?

Маска. А когда прибудет твой друг?

Стенографистка. Поздно.

Маска. И Артуро поздно. На левой ладони у него шрам от ножа… его ранили из-за меня. (Показывает ей свою руку.) Видишь? (Показывает на горло.) А здесь другой. Видишь?

Стенографистка. Да. Но откуда это?

Маска. Как откуда? И ты спрашиваешь? Как же мне без них? Разве раны моего графа не мои?

Стенографистка. Твои. Правда. Пять лет он ждет меня, но… Как прекрасно ждать того дня, когда станешь любимой, и знаешь, что это будет.

Маска. И это будет!

Стенографистка. Да. И потому нам весело. Когда я была маленькой, я прятала сласти, чтобы съесть их потом.

Маска. Ха-ха-ха! Так вкуснее, не правда ли?

Слышны звуки рогов.

Стенографистка (уходя). Если придет мой друг – он высокий, и волосы у него вьются, но вьются совсем особенно, – ты сделаешь вид, что не знаешь его.

Маска (подбирая шлейф). Конечно!

Появляется Юноша. На нем серый костюм и носки в синюю клетку.

Арлекин (входя). Эй!

Юноша. Что?

Арлекин. Куда вы?

Юноша. К себе.

Арлекин (с иронией). Да ну?

Юноша. Да. (Идет.)

Арлекин. Эй! Туда нельзя.

Юноша. Проход закрыт?

Арлекин. Там цирк.

Юноша. Хорошо. (Возвращается.)

Арлекин. И в цирке зрители, замершие навеки. (Любезно.) Сеньор не желает войти?

Юноша. Нет.

Арлекин (напыщенно). Поэт Вергилий выдумал золотую муху, и мухи, отравлявшие воздух Неаполя, умерли. Там, в цирке, столько жидкого золота, что можно отлить статую размером… с вас.

Юноша. А по тополиной аллее нельзя пройти?

Арлекин. Там повозки и клетки со змеями.

Юноша. Я вернусь назад. (Идет к кулисам.)

Паяц (входя с противоположной стороны). Куда это он? Ха-ха-ха!

Арлекин. Говорит, к себе.

Паяц (по-клоунски дает Арлекину затрещину). А это тебе!

Арлекин (падает на пол, кричит). Ай, как больно, как больно!

Паяц (Юноше). Идите сюда.

Юноша (раздраженно). Может быть, вы мне объясните, что здесь происходит? Я шел к себе, не в том смысле, что я шел к себе, то есть я шел не к себе, а…

Паяц (перебивает). К другому?

Юноша. Да, потому что мне надо. Мне надо найти.

Паяц (весело). Ищи. Найдешь позади.

Голос Стенографистки (нараспев).

Арлекин уже поднялся с земли. Юноша стоит спиной к Арлекину и Паяцу, а они уходят на цыпочках, танцевальным шагом, повернувшись лицом к зрителям и приложив палец к губам.

Юноша (растерянный).

Стенографистка (появляясь).

Юноша.

Стенографистка.

Юноша.

Стенографистка.

Юноша.

Стенографистка.

Юноша.

Стенографистка.

Юноша.

Стенографистка.

Юноша.

Стенографистка.

(С тоской прижимаясь к груди Юноши.)

Юноша.

Стенографистка.

Юноша.

Стенографистка.

Юноша.

Стенографистка (отстраняясь).

Она идет к лесенке. Занавес маленького театра поднимается, открывая библиотеку первого действия в уменьшенном виде и более бледных тонах. На подмостках появляется Желтая Маска, она держит в руке кружевной платок и без конца нюхает флакон с солью.

Маска (Стенографистке). Я только что навсегда оставила графа, он там, с маленьким сыном. (Спускается по лесенке.) Убеждена, что он умрет. Но он так меня любил, так любил! (Плачет.) (Стенографистке.) Ты этого не знала? Его сын умрет на снегу. Я бросила их. Видишь, как я рада? Видишь, мне весело! (Плачет.) Сейчас он всюду ищет меня. Я спрячусь в зарослях ежевики (тихо), в зарослях ежевики. Я говорю тихо, потому что не хочу, чтобы Артуро слышал. (Громко.) Не хочу! Я же сказала тебе, что не люблю тебя! (Уходит, плача.) Да, ты – любишь, но я не люблю, нет.

Появляются двое слуг в синих ливреях с необычайно бледными лицами. Слева от театрального помоста, по которому на цыпочках проходит Слуга из первого действия, они ставят два белых табурета.

Стенографистка (поднимаясь по лесенке, Слуге). Если придет сеньор, пропустите. (Уже на сцене.) Хотя он не придет до тех пор, пока не придет время.

Юноша медленно поднимается по лесенке.

Юноша (на сцене, страстно). Тебе хорошо здесь?

Стенографистка. Ты отправил письма?

Юноша. Там будет лучше. Идем!

Стенографистка. Я так тебя любила!

Юноша. Я так тебя люблю!

Стенографистка. Я так буду тебя любить!

Юноша. Когда тебя нет, у меня начинается агония. Если ты бросишь меня, куда я пойду? Я ничего не помню, больше никого нет, есть только ты, потому что ты любишь меня.

Стенографистка. Я любила тебя, милый. Я вечно буду тебя любить.

Юноша. Сейчас…

Стенографистка. Зачем ты говоришь сейчас?

Появляется Старик. Он в синем, в руках у него большой платок с пятнами крови, который он прижимает к груди и к лицу, Он взволнован и медленно озирается.

Юноша. Я ждал и умирал.

Стенографистка. Я умирала от ожиданья.

Юноша. А сейчас кровь огненными пальцами стучит мне в виски, и ты со мной.

Голос (за сценой). Сын мой! Сын мой!

По маленькой сцене проходит Мертвый Мальчик. Он один, без Кошки. Уходит в левую дверь.

Юноша. Мой сын. Он мечется здесь, внутри, как муравьенок, запертый в коробку. (Стенографистке.) Дай хоть немного света моему сыну. Пожалуйста. Он такой маленький… он прижался к окну моего сердца, и все равно ему не хватает воздуха.

Желтая Маска (появляясь на большой сцене). Сын мой!

Выходят еще две маски.

Стенографистка (отчужденно и властно). Ты отправил письма? Это не сын, это я. Ты ждал, когда я уходила, ты не остановил меня, ты всегда знал, что я люблю тебя. Разве не так?

Юноша (с беспокойством). Да, но…

Стенографистка. А я всегда знала, что ты меня не любишь. Но я растила свою любовь, и она подняла меня – так высоко, что изменила тебя, и вот я вижу, как ты бродишь у моего дома. (Страстно.) Я люблю тебя, но я так от тебя далеко. Я так долго уходила, что теперь мне надо увидеть море, чтобы вспомнить дрожь твоих губ.

Старик. Ему двадцать лет, а может быть, двадцать лун.

Стенографистка (лирично). Двадцать роз, двадцать ледяных ветров.

Юноша (раздраженно). Замолчи. Ты пойдешь со мной. Потому что ты любишь меня, потому что я должен жить.

Стенографистка. Да, я люблю тебя, но только сильнее. B твоим глазам не увидеть моей наготы, и твоим губам не целовать мое вечное тело. Оставь меня! Я слишком сильно люблю тебя, чтобы быть рядом.

Юноша. Довольно. Идем. (Хватает ее за руку.)

Стенографистка. Мне больно, милый.

Юноша. Но так ты почувствуешь…

Стенографистка (нежно). Подожди… Я приду… Навсегда. (Обнимает его.)

Старик. Она придет. Сядь, друг мой. Подожди.

Юноша (опечаленно). Нет.

Стенографистка. Я так высоко сейчас. Зачем ты дал мне уйти? Я умирала от холода. Там, где никого не было, я искала твоей любви. Но я приду. Дай мне потихоньку спуститься к тебе.

Появляются Паяц и Арлекин. Паяц несет ширму, а Арлекин белую скрипку. Садятся на табуреты.

Паяц.

Арлекин.

Паяц.

Арлекин.

Паяц.

Арлекин.

Юноша (очнувшись). Идем.

Стенографистка. Да… Ты ли это? Так вдруг, как будто и нет этого чуда – завтра? И тебе не жаль меня?

Юноша. Там, кажется, гнездо. Слышно, как поет соловей… даже если и не слышно, даже если летучие мыши бьются в стекла…

Стенографистка. Да, да, но…

Юноша (решительно). Твои губы! (Целует ее.)

Стенографистка. Потом.

Юноша (страстно). Да, ночью.

Стенографистка. Я приду.

Юноша. Пока не поздно!

Стенографистка. Я люблю!.. Послушай.

Юноша. Идем.

Стенографистка. Но…

Юноша. Что?

Стенографистка. Я приду.

Юноша. Любовь моя.

Стенографистка (робко). Когда пройдет пять лет.

Юноша. Ах! (Хватается за голову.)

Старик (тихо). Браво.

Юноша медленно спускается по лесенке. Стенографистка оцепенела. На цыпочках подходит Слуга и укрывает ее большим белым плащом.

Паяц.

Арлекин.

Паяц.

Арлекин.

Паяц.

Арлекин.

(Играет.)

Маска. Граф целует мой портрет, я там в костюме амазонки.

Старик. Нужно идти, но не приходить.

Юноша (в отчаянье, Паяцу). Где выход отсюда?

Стенографистка (на маленькой сцене, как будто во сне). Любовь, любовь!

Юноша (дрожа). Покажите мне дорогу.

Паяц (с иронией, указывая налево). Туда.

Арлекин (указывая направо). Туда.

Стенографистка. Я жду тебя, любимый! Я жду тебя! Возвращайся скорее!

Арлекин (с иронией). Туда.

Юноша (Паяцу). Я разобью твои клетки и разорву занавески. Сумею разрушить стены.

Старик (печально). Сюда!

Юноша. Я хочу уйти. Оставь меня!

Паяц. Остался ветер.

Арлекин. И скрипка грустная моя.

Картина вторая

Та же библиотека, что и в первом действии. Слева на безголовом и безруком манекене – свадебное платье. Несколько открытых чемоданов. Справа стол. Входят Слуга и Служанка.

Служанка (удивленно). Да ну?

Слуга. Сейчас она консьержка, а раньше была знатной дамой. Она долго жила с итальянским графом, ужасно богатым. Это отец ребенка, которого похоронили.

Служанка. Бедняжка. Такой был красивенький!

Слуга. С тех пор у нее эта мания величия. Поэтому и потратила все, что было, на гроб и на платье мальчику.

Служанка. И на цветы! Я ей принесла букетик роз, но они были маленькие, и она их даже в комнату не внесла.

Юноша (входя). Хуан.

Слуга. Да, сеньор.

Служанка уходит.

Юноша. Дай мне стакан холодной воды. (Его силы. на исходе, он в отчаянье.)

Слуга подает ему стакан.

Юноша. Разве это окно не было больше?

Слуга. Нет.

Юноша. Странно, что оно такое узкое. Возле дома был большой двор, я там играл в лошадки. Через двадцать лет я его снова увидел таким маленьким… и не верится, что там можно было так носиться.

Слуга. Сеньору нехорошо?

Юноша. А хорошо фонтану, когда он истекает водой? Как по-твоему?

Слуга. Я не знаю.

Юноша. А хорошо ли флюгеру крутиться, куда ветер дунет?

Слуга. Сеньор приводит в пример… Я тоже позволил бы себе спросить, если вы разрешите… Хорошо ли самому ветру?

Юноша (сухо). Мне хорошо.

Слуга. Вы уже отдохнули с дороги?

Юноша. Да.

Слуга. Я очень рад. (Идет к двери.)

Юноша. Хуан, мой костюм готов?

Слуга. Да, сеньор. Он в спальне.

Юноша. Что ты приготовил?

Слуга. Фрак. Я положил его на кровать.

Юноша (волнуясь). Убери. Я не пойду туда, я не хочу ложиться на эту кровать, она большая, пустая. Не знаю, кому вздумалось ее купить. У меня раньше была другая, маленькая. Помнишь?

Слуга. Да, сеньор. Резная, из ореха.

Юноша. Да. Резная, из ореха. Как хорошо тогда спалось. Помню, когда я был маленьким, я смотрел, как за ее резной спинкой вставала луна. А может, за балконной решеткой? Забыл… Где она?

Слуга. Вы ее отдали.

Юноша (задумчиво). Кому?

Слуга (строго). Вашей прежней стенографистке.

Юноша в раздумье замолкает.

Юноша (отпуская Слугу). Иди.

Слуга уходит.

Юноша (с тоской). Хуан.

Слуга (сурово). Да, сеньор.

Юноша. А туфли – лакированные?

Слуга. Да, с черными шелковыми лентами.

Юноша. С черными шелковыми лентами… Нет. Достань другие. (Встает.) Почему в этом доме всегда нечем дышать? Я вырву все цветы в саду и эти проклятые олеандры, которые лезут по стенам, и эту траву, что прорастает в полночь…

Слуга. Говорят, что от запаха маков и анемонов в определенные часы болит голова.

Юноша. Может быть. Убери это. (Показывает на пальто.) Снеси на чердак.

Слуга. Хорошо. (Уходит.)

Юноша (робко). А туфли… оставь. Только смени ленты.

Звонит дверной колокольчик.

Слуга (входя). Сеньоры пришли играть.

Юноша (устало). А!

Слуга (в дверях). Будете одеваться?

Юноша (выходя). Да. (Исчезает почти как тень.)

Входят Игроки. Их трое. Они во фраках и длинных, до полу, белых шелковых плащах.

Первый Игрок. Это было в Венеции. Скверный выдался год. По тот парень играл что надо. Был бледен, до того бледен, что в конце игры у него остался единственный козырь – червонный туз. Его живое сердце. И он козырнул… (понижая голос) карты набухли кровью, а сам он, с двумя девчонками, улизнул по Гран-Каналь.

Второй Игрок. Бледным нельзя доверять, они играют, но не раскрываются.

Третий Игрок. В Индии я играл с одним стариком, и когда в картах у него не осталось ни кровинки, а я уже был наготове, он вдруг тайком подкрасил анилином все пики и пропал за деревьями.

Первый Игрок. Играем и выигрываем. А чего это нам стоит! Карты сосут кровь, их не оторвешь от пальцев.

Второй Игрок. Но, думаю, с этим… мы не прогадаем.

Третий Игрок. Как знать.

Первый Игрок (Второму). Ты никогда не научишься в них разбираться. У этого жизнь вытекает из зрачков, течет по щекам и красит голубым манишку.

Второй Игрок. Да. А помнишь мальчишку из Швеции? Он играл с нами полумертвый, а потом чуть не ослепил нас кровавой струей.

Третий Игрок. Вот карты. (Вынимает колоду.)

Второй Игрок. Надо быть с ним поласковее, чтобы он не заподозрил.

Третий Игрок. И хотя ни стенографистка, ни та, другая, не появятся здесь, пока не минут пять лет, если они вообще минут…

Второй Игрок (смеется). Если вообще минут! Ха-ха-ха!

Первый Игрок. Неплохо бы нам поторопиться.

Второй Игрок. У него туз.

Третий Игрок. Молодое сердце. Наши пики могут соскользнуть.

Первый Игрок (с затаенной радостью). Только не мои.

Второй Игрок (с любопытством). Вот как?

Первый Игрок (как бы шутя). Мои надежные. Такие не только сталь, но и тонкий шелк пробивают. А это куда труднее.

Смеются.

Второй Игрок. Ладно, увидим.

Появляется Юноша во фраке.

Юноша. Сеньоры. (Подает руку.) Вы рано пришли. Еще так жарко.

Первый Игрок. Не слишком.

Второй Игрок (Юноше). Как всегда, элегантен.

Первый Игрок. Так элегантен, что больше не к чему и раздеваться.

Третий Игрок. Иногда костюм до того впору, что уже и не хочешь…

Второй Игрок (перебивая). Что уже и не можешь снять его, как бы ни хотелось.

Юноша (устало). Вы слишком любезны.

Появляется Слуга. Он ставит на стол поднос с рюмками.

Юноша. Начнем?

Все трое садятся.

Первый Игрок. Мы готовы.

Второй Игрок (тихо). Смотри за ним!

Третий Игрок. Вы не сядете?

Юноша. Нет… Предпочитаю стоя.

Третий Игрок. Вот как?

Второй Игрок (тихо). Следи за игрой.

Первый Игрок (сдавая карты). Сколько у вас?

Юноша. Четыре. (Протягивает остальным.)

Третий Игрок (тихо). Не идет игра.

Юноша. Карты как лед. Я пас. (Кладет карты на стол.) Вы?

Первый Игрок (тихо). Пас. (Снова сдает карты.)

Второй Игрок (смотрит свои карты). Так. Прекрасно.

Третий Игрок (с беспокойством смотрит на свои карты). Так. Посмотрим.

Первый Игрок (Юноше). Вам начинать.

Юноша (весело). Мне. (Кидает карту на стол.)

Второй Игрок (резко). Теперь я.

Первый Игрок. И я.

Третий Игрок. И я.

Юноша (с последней картой, возбужденно). Итак?

Игроки показывают ему карты. Юноша прячет свою.

Хуан, ликеру для гостей.

Первый Игрок (мягко). Будьте любезны, карту.

Юноша (с тоской). Какой ликер вы предпочитаете?

Второй Игрок (нежно). Карту.

Юноша (Третьему Игроку). Вы, наверно, любите анисовый. Это…

Третий Игрок. Будьте добры… карту.

Юноша (входящему Слуге). Как, разве нет виски?

Когда входит Слуга, Игроки замолкают, застыв с картами в руках.

И коньяка нет?

Первый Игрок (так, чтобы Слуга не слышал). Карту.

Юноша (печально). Коньяк пьют стойкие люди.

Второй Игрок (тихо, но настойчиво). Карту.

Юноша. Или, может быть, шартрез?

Слуга выходит.

Первый Игрок (встает, решительно). Извольте играть.

Юноша. Сейчас. Выпьем сначала.

Третий Игрок (настойчиво). Надо играть.

Юноша (в агонии). Да, да. Немного шартреза. Шартрез – это полночь и зеленая луна внутри замка, где юноша и золотые водоросли.

Первый Игрок (решительно). Вы должны отдать нам туза.

Юноша (в сторону). Мое сердце.

Второй Игрок (настойчиво). Проигрывать так проигрывать. Ну же… вашу карту.

Третий Игрок. Давайте.

Первый Игрок. Карту.

Юноша (с болью). Мою карту.

Первый Игрок. Последнюю.

Юноша. Все. (Кладет карту на стол.)

На книжных полках появляется светящийся червонный туз. Первый Игрок вынимает пистолет и бесшумно стреляет из него никой. Червонный туз исчезает, и Юноша хватается за сердце.

Первый Игрок. Бежим отсюда.

Второй Игрок. Нечего ждать.

Третий Игрок. Давай режь!

Первый Игрок ножницами режет воздух.

Первый Игрок (тихо). Идем.

Второй Игрок. Быстрее.

Уходят.

Третий Игрок. Никогда не надо ждать.

Юноша. Хуан, Хуан. Надо жить.

Эхо. Хуан, Хуан.

Юноша (умирая). Я все потерял.

Эхо. Все потерял.

Юноша. Мою любовь.

Эхо. Любовь.

Юноша (с дивана). Хуан.

Эхо. Хуан.

Юноша. Никого…

Эхо. Никого…

Второе эхо (издалека). Никого…

Юноша…нет?…

Эхо. Нет…

Второе эхо. Нет…

Юноша умирает. Входит Слуга со свечой. Часы бьют двенадцать.