Когда солнце взойдёт на западе

Знакомый весёленький мотивчик настырно просачивался в сон, безжалостно кромсая и разрывая его ветхую ткань. Кира с трудом вынырнула из ночного морока и потянулась за смартфоном. И кому это вздумалось звонить в такую рань?

– Кирюха, ты куда пропала? – зазвенел в ухе голос Мариши. – Я тебя уже обыскалась, даже к твоему новому босу заглянула.

Кира рассеянно посмотрела на часы и ужаснулась. Десять утра. Почему же никто её не разбудил? Ах да, она же теперь безработная, и просыпаться спозаранку ей теперь ни к чему. Даже Тиночка проявила тактичность и не стала тормошить маму. Эх, хорошо-то как.

– Мариш, я же вчера уволилась,– пояснила соня, сладко зевая. – Извини, за всеми этими больничными делами забыла тебе сказать.

– Совсем спятила, подруга,– голос Мариши взлетел яростным фальцетом. – То-то я смотрю, твой начальничек рвёт и мечет, зыркнул на меня так, словно я повинна во всех бедах человечества.

– Он очень странный тип,– согласилась Кира,– не хочу от него зависеть.

– Ладно, потом расскажешь подробности,– оборвала её подруга. – Я тебе совсем не из-за этого звоню. Папа Карло пришёл в себя! Представляешь?! Они его отключили от системы жизнеобеспения, а он взял и очнулся.

– О боже! – Кира от возбуждения буквально выпрыгнула из постели. – А когда его можно будет навещать?

– Так я тебя потому и ищу,– Мариша нетерпеливо фыркнула в трубку. – Ребята как раз собрались к нему ехать после работы, а меня Пол отпустил прямо сейчас. Только нужно будет заскочить домой к Папе Карло. Он прислал мне на почту нехилый списочек журналов и книжек, которые ему нужно привезти. Поможешь?

– Ну конечно,– обрадовалась Кира,– через час буду у его дома.

На завтрак времени уже не оставалось, торопыга едва успела умыться и нанести на лицо некое подобие макияжа. Тиночка вместе с няней с недоумением смотрели на проносящийся мимо них радостный смерч, но от вопросов воздержались. Они давно не видели Киру такой счастливой и не сговариваясь решили не портить ей настроение расспросами. Суматошные сборы завершились очень быстро, на прощанье Кира чмокнула дочку и скрылась за входной дверью. Через час подруги уже звонили в дверь соседки Папы Карло, у которой были запасные ключи от его квартиры.

– Что ж вам всем неймётся,– проворчала соседка, протягивая ключи,– прям нашествие какое-то.

– Извините, о ком Вы говорите? – вежливо осведомилась Мариша.

– А я почём знаю,– хранительница ключей недобро зыркнула из-под насупленных бровей,– вчерась какая-то девица заявилась, сегодня с самого ранья мужик приходил. Если б знала, что Карлуша устроит из своей квартиры проходной двор, ни в жисть бы не согласилась брать его ключи. Так ему и передайте.

С этими словами соседка демонстративно захлопнула дверь, оставив подружек в полном недоумении. Как оказалось, это было только начало неприятных сюрпризов. Когда женщины вошли в квартиру своего бывшего начальника, их ждал уже настоящий шок. В квартире наблюдался жуткий бедлам, словно по комнатам пронёсся ураган, сметая всё на своём пути.

– Что это такое? – прошептала Мариша, ошарашенно оглядывая разгромленную квартиру.

– Похоже на обыск,– Кира удручённо посмотрела на вывороченные из книжных шкафов и сваленные кучей книги и журналы. В таких обстоятельствах выполнить заказ Папы Карло явно не представлялось возможным. – Мариш, давай тут ничего не трогать, всё равно найти что-то в этом бардаке не получится,– предложила она.

– Нужно, наверное, вызвать полицию,– Мариша неуверенно взглянула на подругу, как бы прося у неё совета.

– Давай сначала поговорим с Папой Карло,– Кира уверенно взяла на себя командование,– и ключи отдавать не будем.

Заперев квартиру и закупившись фруктами в ближайшем магазинчике, подруги отправились в больницу. В палату их пропустили не сразу, пришлось промаяться около часа, пока удалось уговорить строгих сестричек пустить их в неурочное время ввиду чрезвычайных обстоятельств. Наконец они всё-таки прорвались через кордоны и оказались в маленькой одиночной палате, куда перевели выздоравливающего пациента. Папа Карло уже совсем не походил на живой труп, он держался бодрячком и улыбался совсем как прежде, уверенно и немного снисходительно. Выслушав невесёлые новости про разгромленную квартиру, он, казалось, ничуть не расстроился и даже не удивился.

– Вы приняли правильное решение, Кира,– похвалил он свою любимицу,– полиция нам ни к чему, они только всё усложнят. Того, что все эти люди искали, к моей квартиру всё равно нет.

– А кто они? – тут же вскинулась Мариша. – Какая-то девица и мужик. Вы их знаете?

– Милая,– Папа Карло мягко похлопал свою бывшую секретаршу по руке,– поверь, тебе совсем не нужно влезать в эти дела. Здоровей будешь.

Мариша обиженно поджала губки, но спорить не стала, она привыкла доверять этому спокойному и уверенному человеку во всём, ещё не было случая, чтобы он хоть в чём-то ошибся. Немного погодя, Мариша начала прощаться, ей пора было вернуться на работу, Пол отпустил её всего на пару часов. Кира тоже собралась уходить за компанию с подругой, но неожиданно Папа Карло её остановил.

– Кира, Вы ведь посидите со мной ещё немного,– его голос прозвучал вовсе не просительно, скорее, это было утверждение, нежели вопрос.

Было очевидно, что Папе Карло нужно о чём-то посекретничать со своей бывшей подчинённой. Мариша понимающе улыбнулась и удалилась, а Кира снова опустилась на стул у кровати больного.

– Я должен перед Вами извиниться,– заявил тот, когда за Маришей закрылась дверь,– я поступил необдуманно и эгоистично.

– О чём Вы говорите, Карл Рудольфович? – удивилась Кира.

– То, что искали эти люди, теперь находится у Вас,– Папа Карло с сочувствием посмотрел в глаза своей любимице,– вернее, Вы скоро это получите по почте. Простите, у меня совсем не было времени, и я запаниковал. Мне не следовало впутывать Вас в свои проблемы.

– Вы что-то отправили мне посылкой? – уточнила Кира. – Что это? Оружие?

– Бог с Вами,– больной замахал руками, словно отгонял настырных комаров,– это документы, очень важные и опасные документы. Нет-нет, не волнуйтесь, ничего криминального, просто результаты одного исследования.

– А почему Вы послали их мне? – Кира внимательно посмотрела на своего бывшего шефа. – Вы думали, что не переживёте операцию?

Лицо больного в один момент сделалось серым, как грозовая туча, в глазах промелькнула растерянность. Таким беспомощным, на памяти Киры, её начальник ещё никогда не выглядел.

– Я не должен был выжить,– пролепетал он,– и уж точно не должен сейчас чувствовать себя практически здоровым. Это за гранью вероятности.

– Но это же здорово,– попыталась ободрить его Кира. – Почему Вас это так пугает?

– Ты всё правильно поняла, деточка,– задумчиво произнёс Папа Карло, неожиданно переходя на «ты»,– пугает – это то самое слово. Видишь ли, моё воскресение из мёртвых – это не случайность, это вмешательство. Я и подумать не мог, что у тех людей есть такие возможности. Но гораздо хуже то, что я не понимаю, зачем меня вернули к жизни. Совершенно точно можно утверждать только одно – это не акт благотворительности.

Кира с недоумением слушала сбивчивую речь старика и пыталась ответить себе на простой вопрос: а не повлияло ли пребывание в коме на его рассудок. Что это за конспирологический бред? Какие-то могущественные силы вернули Папу Карло с того света для осуществления своих коварных замыслов? Чушь собачья. Однако его квартиру обыскивали, это не выдумки, это случилось на самом деле. И всё же делать на основании вульгарного обыска вывод о реальности воскрешения из мёртвых показалось Кире неразумным и как минимум преждевременным.

– О ком Вы говорите, Карл Рудольфович,– несмотря на свой скепсис, она всё-таки решила поддержать разговор в прежнем русле, чтобы не обижать старика. – Это те люди, что разгромили Вашу квартиру?

Папа Карло словно не услышал её вопросов, он смотрел в одну точку, куда-то поверх головы своей посетительницы, и лицо его делалось всё мрачнее. Наконец он словно очнулся от транса.

– Кира, Вам нужно быть очень осторожной,– старик тревожно вскинул голову. – Не исключено, что Вас эта история тоже коснётся. Кстати, Вам удалось найти общий язык с новым начальством?

Такой резкий переход немало удивил Киру. Причём тут Витас? Это он, что ли, устроил обыск у Папы Карло? Нет, это уже точно шиза. Нельзя же быть такой мнительной только на основании того, что какой-то человек ей не понравился. Однако с работы она уволилась без колебаний и сделала это, между прочим, на основании тех самых смутных ощущений, что и сейчас заставили её сжаться в комок.

– Я больше не работаю в компании,– отстранённо произнесла Кира,– вчера уволилась.

После этих слов Папа Карло побледнел так сильно, что женщина невольно потянулась к тревожной кнопке, чтобы вызвать дежурную сестру, но больной её остановил резким уверенным движением.

– Как Вы объяснили своё решение, Кира? – деловито осведомился он. – Вы предоставили Витасу какое-то разумное и логичное объяснение?

– Думаю, он понял, почему я так поступила,– Кира насмешливо скривила губы,– он сам виноват.

Некоторое время Папа Карло молчал, обдумывая её ответ, потом он грустно вздохнул и посмотрел Кире в глаза.

– Вы совершили ошибку,– голос его был твёрд и спокоен,– теперь Вам придётся придумать, как её исправить, причём исправить так, чтобы это не показалось подозрительным.

– Вы хотите, чтобы я вернулась в компанию? – на всякий случай уточнила Кира. – Да ни за что! Я с этим самовлюблённым плейбоем работать не буду.

– Боюсь, у Вас нет выбора,– вздохнул Папа Карло,– вернее, они Вам его не оставят, уж поверьте.

– Да кто они такие? – взорвалась Кира,– о ком Вы всё время говорите?

– Эх, если бы я знал,– в глазах старика снова промелькнула растерянность,– но думаю, что Витас – один из них. У Вас было время проверить его биографию?

– Зачем это? – Кира беспечно пожала плечами. – Мне с ним детей не нянчить.

– И напрасно,– попенял своей бывшей сотруднице Папа Карло,– может быть, тогда Вы были бы не столь легкомысленны. До этой позиции Витас был генеральным в английском отделении компании.

– Так его понизили,– Кира злорадно усмехнулась. – Теперь понятно, почему ему захотелось отыграться на мне.

– Нет, его долго не хотели отпускать,– Папа Карло угрюмо посмотрел на насмешницу. – Подписали контракт на год с условием, что потом он вернётся на прежнюю должность.

– А разве так бывает? – Кира почувствовала, как по её позвоночнику пробежал неприятный холодок.

– Вот и подумайте, Кира, что Витасу понадобилось в России,– старик устало откинулся на подушки. – Я ведь сначала решил, что он заявился по мою душу, а теперь уже не уверен.

– Вы хотите сказать, что ему зачем-то понадобилась я? – Кира с трудом сдержала дрожь. – Зачем?

– Простите меня, Кира, я сам ничего не понимаю,– вздохнул Папа Карло,– просто будьте осторожны. Да, лучше уничтожьте те документы, которые я Вам послал, хранить их очень опасно. Помните, у Вас маленькая дочь.

Если бывший начальник хотел призвать Киру к благоразумию, то ему точно не следовало упоминать Тиночку. Кира мгновенно из рассудительного аналитика превратилась в нервную истеричку, которая не в состоянии не то что здраво рассуждать, но даже просто сохранять самообладание.

– Причём тут моя дочь?! – вскинулась она, словно кто-то цапнул её пониже спины. – Говорите, что Вы обо всём этом знаете!

– Кира, успокойтесь,– прикрикнул на неё Папа Карло,– я и так рассказал Вам больше, чем следовало. Просто ведите себя естественно, и всё будет в порядке. Скорее всего, они просто проверяют всё моё окружение. И вообще, все мои подозрения могут оказаться не более, чем выдумкой больного старика. Идите, Кира, и не забудьте сразу же уничтожить документы, когда посылка до Вас дойдёт.

Подобные отговорки показались паникёрше не слишком убедительными, и она тут же насела на самодеятельного конспиратора с удвоенной силой, но все её усилия не принесли никаких результатов. Папа Карло не желал больше обсуждать с ней свои секреты, он довольно натурально прикинулся уставшим и попросил посетительницу оставить несчастного больного старика в покое. Кире ничего другого не оставалось, как покинуть палату, что она и сделала, ворча себе под нос что-то нелицеприятное про гадкие повадки некоторых провокаторов, возомнивших себя шпионами глобального масштаба. Паркуя машину у своего дома, она всё ещё продолжала бурчать, но уже без прежнего энтузиазма. Привычка анализировать происходящее постепенно направила её мысли в более рациональное русло.

Следовало признать, что Кира невольно вляпалась в какую-то неясную и, возможно, опасную историю, связанную с побочной деятельностью её бывшего начальника. Что бы это могло быть? Папа Карло шпионил в пользу конкурирующей компании, а то и другого государства? Звучит нелепо, но исключать нельзя. Это, по крайней мере, могло бы объяснить перевод Витаса с явным понижением. Если этот плейбой только прикидывается манагером, а сам работает на какую-то секретную службу, то его перевод запросто может оказаться просто очередным заданием по раскрытию шпионской сети, свившей себе уютное гнёздышко в московском отделении компании. Кира задумчиво брела вдоль палисадника к своему подъезду, погрузившись в привычное занятие – построение гипотез, и совершенно отключилась от внешних раздражителей. Внезапно объект её исследования преградил ей дорогу, едва не столкнувшись с великим мыслителем лбами.

– Простите, Кира,– смущённо произнёс Витас вместо приветствия,– я не хотел Вас напугать.

– Я вовсе не испугалась,– соврала Кира, покрывшись холодным потом от одного вида седовласого плейбоя, предположительно, сотрудника секретных служб.

– Мы не могли бы где-нибудь переговорить? – в глазах Витаса появилось просительное выражение. – Нет, я не напрашиваюсь в гости,– он жалко улыбнулся,– давайте посидим в кафе, что ли.

Кира уже мысленно принялась подыскивать приличный повод для отказа, когда ей на ум пришли слова Папы Карло о том, что люди, устроившие обыск в его квартире, не оставят ей выбора. Приезд Витаса прямо к дому уволившейся сотрудницы явно выходил за рамки служебных взаимоотношений, а значит, никакой он не бизнесмен, а точно службист. Следовательно, нужно вести себя с ним, как советовал Папа Карло, естественно, словно она просто обиделась на его наглую выходку, а вовсе не испугалась хищного блеска в глазах. К тому же Кира не успела с утра позавтракать, и поход в кафе был очень даже актуален. Через несколько минут она уже диктовала услужливому официанту свой заказ, наслаждаясь удивлённым видом своего кавалера, который, судя по всему, не рассчитывал на такую прожорливость приглашённой дамы. Однако Витас с достоинством выдержал первый экзамен, не сделав ни единого, даже шутливого замечания.

– Кира, я должен перед Вами извиниться за этот глупый розыгрыш с поддельным контрактом,– начал он свою речь, когда Кира только-только взялась за вилку, видимо, времени у службиста было в обрез. – Это было жестоко и безнравственно. Вы меня простите? – Витас говорил серьёзно, без иронии, даже вроде бы искренне.

– Ишь ты, какой талант пропадает,– подумала Кира не без некоторой доли ехидства,– не хватает только подпустить слезу для пущей достоверности. Здорово их там в секретных службах обучают.

Она не спеша отрезала кусочек сырника, обмакнула его сначала в варенье, а потом в сметану и с удовольствием приступила к пережёвыванию. Кавалер терпеливо ждал ответа, ни единым жестом не выражая недовольства или нетерпения. Насладившись своей маленькой местью, Кира положила вилку и в упор посмотрела на Витаса.

– Зачем я Вам нужна? – чеканя каждое слово произнесла она, не отрывая взгляда от его наигранно удивлённых глаз.

– Напрашиваетесь на комплимент? – Витас довольно натурально изобразил хитрую улыбочку. – Вы – ведущий аналитик по технологиям в компании, такими кадрами не разбрасываются. Будет неправильно, если из-за моего прокола Вы уйдёте к конкурентам.

Кира на секунду задумалась. С одной стороны, гораздо безопасней было бы принять версию этого притворщика и милостиво согласиться на мировую. Именно так и советовал поступить Папа Карло – прикинуться обиженной дурочкой и вернуться в компанию. Без всякого сомнения демонстрация избыточной осведомлённости объекта разработки агенту секретной службы может очень сильно не понравиться. Но с другой стороны, Кире уже так надоели все эти тайны, что она готова была рискнуть.

– Витас, неужели Вы полагаете, что ведущий аналитик не удосужится проверить Ваш бэкграунд? – информация, подкинутая Папой Карло оказалась сейчас как нельзя кстати, и Кира без зазрения совести ею воспользовалась.

Её риторический вопрос прозвучал совсем не вызывающе, на губах ведущего аналитика при этом блуждала добрая, лишь слегка снисходительная улыбка, тем не менее Витас прореагировал довольно жёстко. Выражение радушия буквально стекло с его физиономии, в глазах появился тот самый хищный блеск, что так напугал Киру в их прошлую встречу. Женщина сразу же пожалела о своей неосмотрительной выходке, но было уже поздно, теперь придётся доиграть эту партию до конца, чем бы она ни кончилась.

– Уверены, что хотите поменять правила игры? – спокойно, даже, пожалуй, с облегчением спросил Витас. – Жалеть не будете?

– Ох, ещё как буду,– про себя посетовала Кира, но только молча помотала головой.

– И какие же у нас будут правила в новой игре? – Витас вальяжно откинулся на спинку стула и снисходительно усмехнулся.

– Искренность,– едва слышно промямлила Кира и тут же почувствовала, как наивно и неуместно прозвучало её требование.

– Хорошо,– было заметно, что напрягшийся было собеседник внезапно расслабился. Возможно, ему и самому была противна та роль, которую приходилось играть по долгу службы. – Вы правы, работа в компании – это не единственное и не главное моё занятие. Помимо этого, я выполняю задания одной секретной организации. Моё нынешнее задание – это Вы, Кира.

Наверное, подсознательно Кира уже была готова к чему-то подобному, поэтому слова Витаса не вызвали у неё приступа паники, скорее, она ощутила обиду и недоумение. Это же Папой Карло является шпионом, это его квартиру перевернули вверх тормашками. Причём тут обыкновенная, непричастная к ужасным тайнам женщина? Чем она может заинтересовать секретную службу? И тут Кире вспомнился последний живой сон, в котором наглый самоуверенный старикан также пытался впарить ей какое-то задание Ордена прогресоров в виде подработки. Что же получается, она уже начала видеть вещие сны? Жутковато.

– Вы хотите меня завербовать в Вашу секретную организацию? – Кира сделала над собой немалое усилие, чтобы голос звучал нейтрально и не дрожал.

– В этом нет никакой нужды,– беспечно отозвался Витас. – Если им кто-то нужен, то они его получают, исключений не бывает,– в его глазах на секунду промелькнула глубоко запрятанная боль.

– Неужели они и тебя так же заполучили? – Кира невольно ощутила сочувствие к своему собеседнику. – Как-то не верится, что можно принудить человека верно служить против воли.

– Те, кто имел глупость отказаться, очень быстро покидали наш бренный мир,– Витас словно подслушал её мысли,– они сами и все, кто был им дорог.

В последних словах агента секретной службы прозвучала неприкрытая угроза. Но вместо того, чтобы испугаться, Кира, напротив, разозлилась, причём совершенно неожиданно для себя самой.

– Полагаете, что запугивание кандидата – это разумная тактика рекрутинга? – съязвила она.

– Даже в мыслях не было Вас запугивать,– Витас безразлично пожал плечами и поднялся. – Жду Вас завтра утром в моём кабинете, Кира. Надеюсь, Вам хватит времени, чтобы всё как следует обдумать. До свиданья,– он повернулся спиной к своей собеседнице и лёгкой походкой направился к двери, однако на полпути притормозил. – Кстати, завтрак за мой счёт, ни в чём себе не отказывайте. Приятного аппетита.

Кира посмотрела вслед удаляющейся фигуре, и смутное ощущение дежавю снова возникло в её голове. Наглая улыбка, самоуверенный взгляд, пружинящая походка, этот новый образ агента секретной службы был буквально срисован с некоего хамоватого командира охотников с бакалейным именем Рис. Как же так получается, что сновидица как бы предугадывала события реальной жизни? Ведь Витас раньше вовсе не выглядел крутым шпионом, скорее уж, изнеженным капризным баловнем судьбы. Выходит, живые сны – это вовсе не развлечение, в них содержатся подсказки, которые можно использовать в реальной жизни. Это же просто замечательно. Кира плотоядно ухмыльнулась и с удовольствием приступила к уже немного остывшему завтраку.

Реплика искателя

Задумывались ли вы когда-нибудь о том, на что способна наша воля? Нет, не умение заставить кого-то подчиниться, а осознанное намерение, трансформирующее саму реальность. В сущности, безликая сила природных циклов всего лишь создаёт для нас определённые условия, она даёт нам шанс, но воспользуемся ли мы этим шансом, зависит от нас самих. Это мы принимаем решение идти напролом, когда, казалось бы, всё работает против нас, когда все окна возможностей наглухо закрыты, и хочется только одного – забиться в норку, свернуться калачиком и заснуть. Это мы сами беспечно отмахиваемся от предложения, которое могло бы изменить нашу жизнь, потому что у нас сейчас, видите ли, настроение развлекаться, а не работать. А можем, наоборот, уловить пульсирующий ритм жизни и ухватить-таки свою синюю птицу за хвост.

Да, нам дано несравненное право выбирать. И это право дал нам не всесильный бог или дьявол, а само мироздание. Закон свободы воли лежит в основе нашего мира, можно сказать, в его фундаменте. Воля человека, подкреплённая осознанностью, является значимым фактором, определяющим его судьбу. Можете не сомневаться в могуществе этого фактора, воля человека порой может в лёгкую потягаться с божественной предопределённостью. И дело тут не в том, чтобы помериться с богом у кого что длиннее, просто нарушить закон свободы воли без последствий для собственной судьбы не может ни один бог, даже наш Создатель или управляющий нашим миром Демиург.

Означает ли это, что закон свободы воли не может быть нарушен, что называется, физически? Увы, нет. На самом деле мы нарушаем этот фундаментальный закон мироздания постоянно, даже не замечая этого. Спроси́те себя, как часто вы заставляете свою собаку или хомячка делать что-то помимо их воли. Да что там собаку, даже ребёнка. Не нужно возмущаться, я отдаю себе отчёт, что взаимоотношения с существами, у которых ум развит слабее, принципиально не могут строиться на паритетных началах. Тут насилие неизбежно, но важно соблюдать соразмерность неизбежного насилия с необходимостью и собственными мотивами.

Эта соразмерность включена в структуру нашей реальности в качестве одного из её алгоритмов и работает в автоматическом режиме. Об этом следует помнить и каждый раз, дёргая за поводок, спрашивать себя, а точно ли это необходимо для пользы милого пёсика, подвешенного на другом конце в петле ошейника. Может быть, стоит позволить ребёнку поиграть ещё часик, несмотря на то, что по зомбоящику уже начинают крутить любимый сериал? И так ли уж страшно, если сын разок не выучит тот бред, что ежедневно вдалбливают ему в школе под видом знаний? Это так, для примера. Мы в этой карусели из насильственных действий крутимся постоянно, не давая себе труда задуматься о последствиях. В таком случае стоит ли удивляться, когда кто-то совершает акты насилия над нами самими? Например, на ровном месте объявляет режим самоизоляции и запрещает под этим надуманным предлогом гулять в парке. Знакомо? Всё взаимосвязано в нашей жизни.

Однако закон свободы воли – это не только про насилие, это ещё и про права. Мироздание дало нам право выбирать свою судьбу не для того, чтобы мы отказывались от своей свободы и перекладывали ответственность за себя на кого-то более мудрого и сильного: на бога, на правителя, да просто на популярного политика. Дарованное нам право неизбежно ведёт к необходимости брать на себя ответственность за собственную жизнь и принимать последствия совершённых нами ошибок. А это удел сильных духом, слабые очень часто предпочитают обменять свою свободу на безопасность и комфорт, даже не подозревая, что тем самым они становятся нарушителями фундаментального закона мироздания.

К сожалению, отказаться от своей свободы можно не только из-за собственной слабости или лени, но и в результате чьего-то продуманного обмана. За время развития нашей цивилизации жадные до власти персонажи напридумывали столько всяких ловушек, чтобы заставить нас отказаться от своих прав, что проще перечислить, что нам ещё разрешено. Голосования, всяческие структуры и органы власти, СМИ, религии и даже ублюдочная лженаука. Они манипулируют нашими сознаниями с ловкостью циркового фокусника, доставая кролика из шляпы, чтобы переключить наше внимание на негодные объекты. Мы уже стали не в состоянии отличать правду от вымысла.

Думаете, им за это ещё воздастся? Увы, враньё не расценивается нашим мирозданием как насилие. Вас же никто не заставляет верить. Ну а если включать здравомыслие лень, то кто ж виноват, что из людей мы постепенно превращаемся в безвольный скот? И тут уж неважно, какими коврижками нас заманили в эту ловушку, отвечать всё равно придётся по всей строгости. Никогда не стоит забывать, что отказ от своих законных прав наказывается мирозданием так же сурово, как и насилие над другими обитателями нашего мира.

***

Розовые и сиреневые мазки расчертили полосами вечернее небо, проглядывающее в просвет между деревьями сквера. Кира медленно брела по дорожке, выложенной жёлтым кирпичом, совсем как в сказке про девочку Элли и волшебника изумрудного города. Сумерки постепенно просачивались на аллеи сквера, неслышно ступая на мягких лапах синих ажурных теней, протянувшихся от стволов деревьев к центру дорожки. Было так спокойно, и совсем не хотелось куда-то спешить. На этот раз сновидица выбрала для своего ночного путешествия альтернативную Москву, ей показалось, что уединиться в большом городе будет гораздо проще, чем даже на безлюдном пляже прибрежного городка.

Кире нужно было спокойно проанализировать события последних дней и принять непростое решение. Живые сны уже круто изменили её жизнь и продолжали настырно вмешиваться в её неспешное течение. Что-то нужно было с этим делать. Кира понимала, что эти сны появились неспроста, в них был смысл, а ещё их появление явно преследовало какую-то цель. Что это за цель, пока оставалось за кадром, но использовать получаемую из снов информацию можно было уже сейчас. Даже не так, Кире позарез нужно было научиться видеть и расшифровывать подсказки, которые ей подкидывали сновидения.

Вот взять, к примеру, образ Риса. Он явно и однозначно показал истинную сущность секретного агента Витаса. Если бы она смогла сразу отреагировать на этот пас из царства морфея, то, возможно, не позволила бы загнать себя в патовую ситуацию, обошлась бы без сцены с увольнением, а тихо слиняла бы из компании, например, по состоянию здоровья. Кстати, и намёк на саму заинтересовавшуюся её особой секретную службу в снах тоже присутствовал. Только там он принял причудливый образ некоего таинственного ордена, с членами которого воевали охотники. Стоп, а только ли во сне про охоту она слышала про Орден? Пижамный старикан в шикарном кабинете вроде бы тоже говорил про какой-то Орден с заглавной буквы, Орден прогресоров. Возможно, речь шла об одном и том же ордене.

И что же мы в итоге получили в реальной жизни? Точно, мы получили секретную организацию, которая вербует себе агентов с неясными пока целями. Хотя, если поковыряться в деталях сна, то цели тоже можно вычислить. Прогресоры – это, похоже, такие типы, которые стараются направить развитие цивилизации по определённому пути. Пижамный старик что-то вещал про прогрессивные технологии. Значит, прогресоры чётко выступают за технологический путь развития. Хорошо это или плохо? Наверное, безальтернативно. Сдвинуть нашу цивилизацию с технологического пути развития, скорее всего, уже невозможно. Да и неясно, как будет выглядеть альтернатива, понравится ли она людям.

– Тогда чего я упираюсь? – мысленно обратилась Кира к розовеющим небесам. – Меня тут буквально на руках вносят в новый прекрасный мир, а я капризничаю,– она медленно набрала полную грудь чистого, пахнущего сиренью воздуха и беспечно рассмеялась. – Вот ведь они, новые технологии, прямо вокруг – эти бесшумно плывущие по мостовой автомобили, никакой тебе вони и дыма.

А ведь Кира сейчас находилась в центре Москвы, на аналоге Кутузовского проспекта, где в реальной жизни было не продохнуть от выхлопных газов, и от рёвы машин можно было оглохнуть. Правда, в этой альтернативной Москве проспект носил название Просторного, но изменение названия Киру не смутило, этот район она бы не спутала ни с каким другим, поскольку сама жила на Кутузе. Вопреки своему хвастливому имени, здешний проспект был значительно у́же оригинала, да ещё и с широким зелёным сквером посередине. Зелёный островок вытянулся между двумя потоками стремительно движущегося транспорта, однако воздух здесь был наполнен свежестью и птичьими трелями. И это казалось настоящим чудом. Два окна Кириной квартиры в реале выходили на проспект, и шум от автомобилей невозможно было заглушить никакими трёхслойными рамами, а уж о том, чтобы подышать свежим воздухом около дома, и речи не шло. Прогрессивных технологий там явно не доставало, чтобы превратить её родной район вот в такой оазис тишины и покоя.

Кира миновала очередную скамейку, на которой вальяжно развалился дедок с развёрнутым журналом. Одет он был весьма фривольно для прогулки по одному из главных проспектов Москвы. Ярко-розовый вязаный кардиган и клетчатые пижамные штаны дополняли домашние тапочки с меховыми помпонами и белоснежная летняя панамка. Кира невольно заулыбалась, глядя на смешного старичка, у которого, похоже, напрочь отсутствовало чувство меры. И тут что-то её кольнуло, память услужливо подсунула ей образ другого пижамного старичка на фоне богато обставленного кабинета с горящим камином.

– Интересно, а кто является аналогом Ксантипы в реальном мире? – подумала сновидица.

Она начала перебирать всех своих знакомых, но не смогла вспомнить никого подходящего. Пожалуй, самым близким, хотя бы по возрасту, был Папа Карло. Но бывший начальник представлял собой совершенно иной тип, даже внешне. Впрочем, Витас тоже поначалу казался вальяжным плейбоем, а оказался секретным агентом, возможно, и Папа Карло не так прост. А не может ли он тоже быть агентом секретной службы? Но тогда кто же разгромил его квартиру, если не эта самая служба? А что если в реальной жизни, как и во сне про охоту, существуют две противоборствующие партии: орден и охотники?

– Забавное предположение и, кстати, не лишённое внутренней логики,– Кира мысленно похвалила себя за прозорливость. – Если тайных организаций не одна, а две, то картинка вырисовывается весьма любопытная, в особенности, если эти организации друг с другом воюют. Тогда в самое ближайшее время стоит ожидать предложения от конкурирующей конторы.

Вдруг женщина резко остановилась, словно перед ней выросла стена. Внезапная догадка вызвала неприятный озноб, её руки и ноги похолодели, а по позвоночнику поползли мерзкие мурашки. Если следовать подсказкам из сна, то ждать следовало не предложения о сотрудничестве, а покушения на её жизнь. Может ли так случиться, что одна из противоборствующих сторон попытается её устранить? Уж не в этом ли заключается подсказка из последнего охотничьего сна? Кире сделалось не по себе, она невольно оглянулась, словно ожидала нападения прямо внутри сновидения.

– Нет, мать, так ты точно свихнёшься,– попеняла себе сновидица,– всё-таки между сном и реальностью есть разница, в реальной жизни никто не станет пулять в тебя из арбалета.

Немного успокоившись Кира продолжила строить гипотезы и предположения, уж больно ей хотелось разобраться, кто есть кто в реале. Логика подсказывала, что поскольку предложение о сотрудничестве пришло от Витаса, то он должен представлять условный Орден прогресоров. Однако тогда получалось, что Папа Карло, который явно противостоял Витасу, является условным охотником. Кстати, тот факт, что в охотничьем сне Кира была на стороне охотников, тоже косвенно подтверждал эту версию.

– Так что же теперь, ожидать нападения от Папы Карло? – Кира представила себе костлявую фигуру бывшего начальника в облегающем боевом комбезе с арбалетом в руках и неприлично расхохоталась.

Старичок в панамке поднял глаза от своего журнала и приветливо улыбнулся. Сновидица ответила смущённой улыбкой и побрела дальше по скверу. Никто не мешал ей размышлять, строить версии и протягивать логические цепочки, и это было замечательно. Так незаметно она оказалась напротив своего дома. Отсюда даже можно было разглядеть бледно-жёлтые шторы на окнах её квартиры и какие-то красные цветы на подоконнике.

– Какая безвкусица,– поморщилась Кира,– мне бы даже в голову не пришло поставить красные цветы на окно с жёлтыми шторами. Интересно, а кто живёт в моей квартире в этой Москве из сна?

Озорная улыбка осветила её озабоченное лицо, Кире внезапно прямо-таки до зуда захотелось пойти в свой дом и увидеть жильцов своей квартиры, может быть, даже свою собственную альтернативную версию. Она принялась осматриваться в поисках перехода через проезжую часть и внезапно застыла словно в ступоре. Прямо на неё шла парочка с ребёнком. Женщина была Кире незнакома, худенькая, невзрачная и глубоко беременная, она двигалась неловко, с видимым усилием переставляя отёкшие ноги. Не было в ней ничего, за что взгляд мог бы зацепиться. Зато мужчина сновидице был хорошо знаком, это был Семён. Он был одет в джинсы и футболку и нёс на руках спящего мальчика лет трёх, укутанного в его куртку. Такая милая пасторальная картинка.

У Киры от этой картинки больно защемило сердце, ей сделалось невыносимо обидно, хотя умом она и понимала, что это просто сон. Но видеть, как бросивший её с ребёнком муж прогуливается со своей альтернативной семьёй, было невыносимо. Даже во сне. В этот момент ей пришла в голову шальная мысль, что этот Семён запросто может её узнать, ведь узнал же он её в недавнем сне на ночном пляже. От этой мысли Киру бросило в жар, и она заметалась в поисках укрытия. Однако укрытия не понадобилось, Семён скользнул по ней равнодушным взглядом и прошёл мимо, баюкая своего маленького сына. Женщина без сил опустилась на ближайшую скамейку и почувствовала, как по щеке сбежала к подбородку одинокая слезинка. Нет, оплакивать расставание с бывшим мужем она не собиралась, просто не сдержалась от неожиданности.

Почему Семён был таким разным в двух снах? Страстный и нежный любовник в приморском городке и чужой муж, занятый только своей семьёй, в Москве. Какую подсказку на этот раз Кира должна была извлечь из живого сна? Который из двух Семёнов настоящий? Или настоящие они оба? Хладнокровно рассуждать на эту тему было очень сложно, пульс всё ещё бешено стучал в висках и губы непроизвольно подрагивали от желания разреветься прямо на глазах у прогуливающейся публики. Кира откинулась на спинку скамейки и прикрыла глаза, чтобы немного расслабиться после перенесённого стресса, и… проснулась у себя в постели.

– Нет, что-то с этим нужно делать,– проворчала сновидица,– придётся всё-таки освоить технику выхода из сна по своему желанию, а не спонтанно. Надо будет срочно наведаться к Егору, обсудить этот аспект, пусть присоветует ещё какие-нибудь упражнения.

Погружение в живой сон Кира освоила уже давно, и даже управление отдельными элементами сна давалось ей без усилий, а вот выход пока оставался неуправляемым. Правда, в большинстве случаев проблема была не в том, чтобы во сне задержаться, а наоборот, чтобы его покинуть по собственному желанию. Несколько раз из-за неспособности управлять выходом из сна сновидица уже попадала в неприятности. Один раз она заплыла слишком далеко, так что в темноте пляжа уже было не разглядеть. При полном штиле волны, которые могли бы указать путь на берег, отсутствовали напрочь, так что Кира в какой-то момент запаниковала. К счастью, она быстро сообразила, что нужно развернуться спиной к луне и плыть в темноту, но это не слишком помогло, так как в этом случае она не видела лунной дорожки и всё время сбивалась с курса. В общем, сновидица дорого бы дала, чтобы в тот момент не барахтаться в воде, а просто проснуться.

Были и другие случаи, да вот хотя бы вспомнить давешнюю перестрелку или вынужденную отсидку в открытом поле под пронизывающим ветром. Было бы здорово научиться покидать непонравившийся сон, когда заблагорассудится. В принципе, техника выхода была Кире знакома. Нужно было совершить во сне что-то абсурдное, что разрушило бы его логическое течение. Вот только что, например, можно сделать голышом среди морской стихии? Утонуть? А вдруг и вправду тогда помрёшь в своей постели? Нет, тут нужна техника понадёжней.

Часы показывали четверть десятого, за окном сияло солнце. Даже сквозь занавески чувствовалось, что его лучи уже давно перешли от нежных утренних прикосновений к жарким ласкам. Пришедшая на ум сексуальная аллегория заставила Киру улыбнуться. Она выползла из постели и с наслаждением залезла под горячий душ. Несмотря на угрозы Витаса, вскакивать спозаранку и мчаться на работу она не собиралась. Ей почему-то не было страшно, да и сны подсказывали, что угрозы следует ждать совсем с другой стороны, от пока не проявившейся партии условных охотников. Кроме того, поддаваться давлению было совсем не в характере ведущего аналитика, особенно, когда указания отдаются таким наглым, самоуверенным тоном. Это вовсе не значило, что Кира сходу отмела предложение о сотрудничестве, просто она собиралась принять решение, основываясь на объективной информации, а не под нажимом.

Дома никого не было, видимо, Светлана увела дочку на прогулку, чтобы та дала маме выспаться. Кира уже не раз благодарила небеса за встречу с этой удивительной женщиной. Два года назад их свела случайность, а может быть, провидение. В то время в семье Киры ещё царили покой и любовь, на предстоящий разрыв с мужем не было даже намёка, зато странные командировки Семёна имели место, причём с завидной регулярностью. И надо же было такому случиться, чтобы именно во время очередной командировки Кира слегла с гриппом. Пожалуй, так тяжело она ещё никогда не болела, высокая температура, кашель и полная потеря жизненных сил навалились на бедняжку в одночасье. Вечером она ощущала лишь лёгкое недомогание, а с утра едва нашла в себе силы, чтобы одеть и покормить ребёнка. О том, чтобы отвести Тиночку в ясли, не могло быть и речи.

В ожидании врача, Кира накачалась жаропонижающими таблетками, но стало только хуже. Ко всем прочим симптомам добавились резь в желудке и тошнота. Светлана пришла по вызову ближе к обеду, когда болящая мамаша уже с час уговаривала себя подняться и приготовить ребёнку чего-нибудь поесть. Врачиха прослушала Кирины лёгкие и сочувственно покачала головой.

– У Вас начинается пневмония,– выдала она свой вердикт,– я бы рекомендовала госпитализацию. – В этот момент дверь отворилась, и голодная Тиночка просунула в щёлку свою недовольную мордашку. – Вы можете оставить ребёнка на мужа? – деловито поинтересовалась врачиха.

– Муж вернётся из командировки дня через три-четыре,– Кира обречённо прикрыла глаза. – Я не могу с ним связаться, он в своих командировках отключает телефон. Бабушек у нас, к сожалению, нет, так что придётся как-то обойтись домашним лечением. Мне бы покормить ребёнка…,– добавила она заплетающимся языком.

Светлана грустно посмотрела на обессиленную мамашу и ободряюще улыбнулась малышке, всё ещё несмело заглядывающей в мамину спальню.

– Что-нибудь придумаем,– она кивнула и поднялась на ноги.

Дальнейшее Кира запомнила смутно. Словно сквозь слой ваты, она слышала, как Светлана гремела посудой на кухне и уговаривала Тиночку не капризничать. Через какое-то время её, как куклу перевернули на бок и вкололи укол в мягкое место. А дальше был долгий и муторный сон. Кира пришла в себя среди ночи и ужаснулась, всё это время её двухлетняя дочь оставалась совсем одна. Болящая мамаша сползла на пол и поковыляла в детскую. Тиночка преспокойно пускала слюни в своей кроватке, а рядом на диванчике дремала давешняя врачиха.

Светлана провела в Кириной квартире все три дня до приезда Семёна, ухаживая за беспомощной мамашей и её малолетней дочерью. Вернувшийся муж пришёл от такой идиллии в неописуемый восторг, и через две недели Светлана уже совершенно официально переквалифицировалась из врача в няньки. Неизвестно, сколько денег предложил ей Семён за смену работы, но, видимо, немало, коли участковая врачиха даже не колебалась с принятием решения. Кстати, беглый папочка продолжил оплачивать услуги няни даже после того, как бросил свою жену. Ведущий аналитик солидной фирмы зарабатывала очень неплохо и после ухода мужа собиралась взять на себя оплату няни, но Светлана отказалась, так как продолжала получать переводы от Семёна. В результате, сумма так и осталась для Киры неизвестной.

За два года женщины крепко сдружились, их отношения теперь гораздо больше напоминали родственные, нежели отношения работника и работодателя. Светлана была лишь на семь лет старше Киры, и эта разница в возрасте почти совсем не чувствовалась. Между женщинами установились очень доверительные отношения, и именно благодаря Тиночкиной няне Кира смогла более или менее безболезненно пережить разрыв с мужем. Сама Светлана не имела детей, её муж умер примерно за год до того трагического случая, что свёл вместе двух женщин. У него было больное сердце, так что Светлана провела последний год жизни мужа в качестве сиделки.

Кира старалась не бередить эту пока не зажившую рану, но по отдельным замечаниям всё же пришла к заключению, что Светлана не любила покойного мужа. Может быть, этим и объяснялось отсутствие детей. Так или иначе, но всю свою нерастраченную любовь няня отдала Кириной дочери, став для неё второй мамой. К самой Кире она относилась как к младшей сестрёнке, баловала, снисходительно смотрела на её нечастые загулы и отсутствие прилежания в вопросах домохозяйства, а ещё нередко выполняла роль психоаналитика, когда хозяйке требовалось выговориться или пожаловаться на жизнь. В общем, Кира уже не мыслила себе существования без своей доброй нянюшки.

С кухни до чуткого носа сони донёсся соблазнительный аромат свежесваренного кофе. Наматывая полотенце на мокрые волосы, Кира втянула носом воздух и уловила тонкие нотки кардамона, вплетающиеся в густой кофейный дух. Это было странно, Светлана не одобряла любовь Киры к бодрящему утреннему напитку, предпочитая чай с молоком, и уж точно она не стала бы готовить кофе с кардамоном по рецепту Семёна. Может быть, это просто обонятельные галлюцинации после странной встречи с бывшим мужем во сне? Кира прошла на кухню и с удивлением обнаружила на столе свою любимую чашку, наполненную вожделенным напитком. Над чашкой поднимался пар, свидетельствуя о том, что кто-то сварил кофе за то время, пока она плескалась в душе. В квартире царила тишина, значит, Светлана с Тиночкой ещё гуляют. Вывод напрашивался сам собой: в гости заявился сбежавший муж.

Кира почувствовала, как ей в лицо бросилась кровь, отливая от в миг похолодевших конечностей. Так вот о чём предупреждал её последний сон. Наличие жены и ребёнка у Семёна во сне, видимо, следовало трактовать как его возвращение в лоно семьи. Похоже, беглец нагулялся на воле и решил вернуться в стойло.

– Что ж, это мы ещё посмотрим, пускать ли тебя обратно,– злорадно усмехнулась Кира.

Она, разумеется, понимала, что просто играет сама с собой в оскорблённую и неприступную затворницу. От одной мысли, что она совсем скоро окажется в объятьях Семёна, у Киры перехватило дыхание. И всё-таки обидчика следовало для начала немного помурыжить, а уж потом простить. Кира царственно прошествовала к столу, уселась на табуретку, картинно закинув ногу за ногу, и сделала маленький глоток из стоящей на столе чашки. Кофе был совсем недурён, даже более того. За шесть лет жизни с мужем ей так и не удалось освоить этот секрет готовки эликсира бодрости, как называл свой кулинарный шедевр Семён. Больше ничего он готовить не умел и не брался, зато кофе с кардамоном был выше всяких похвал.

– Семён, я знаю, что это ты,– небрежно бросила Кира в пространство коридора,– спасибо за кофе.

– На здоровье,– раздался тихий голос за её спиной.

Кира невольно вздрогнула. Как же она могла не заметить человека в относительно маленьком пространстве кухни? Впрочем, Семён всегда обладал невероятной способностью быть незаметным, словно бы растворяться в окружающем пространстве. Беглый муж стоял у окна, опершись о подоконник, и разглядывал Киру с таким видом, словно увидел её впервые. Этот изучающий взгляд женщине совсем не понравился, совсем не так смотрят, когда приходят мириться. Нехорошее предчувствие отдалось горечью во рту, или просто в кофе было недостаточно сахара?

– Возьми себя в руки, тряпка,– приказала себе Кира. – Ты же профессиональный аналитик, вот и собери сначала данные, а потом уже делай выводы,– ей с трудом, но всё-таки удалось спокойно встретить взгляд стоящего у окна мужчины, хотя сохранять самообладание было так непросто.

– Почему ты мне не сказала? – выдал наконец Семён странную фразу, которая прозвучала почти как обвинение.

Кира смутилась, чего-чего, а обвинений от беглого мужа она никак не ожидала. Это же её бросили с ребёнком, это она должна обвинять. Пока женщина обтекала под пристальным прокурорским взглядом Семёна, тот подошёл и уселся на соседний табурет.

– Я ведь думал, что защищаю тебя,– с горечью произнёс он,– а оказывается, ты и сама можешь кого хочешь защитить с такими-то покровителями.

Ситуация всё больше напоминала сцену театра абсурда. Кира даже ущипнула себя под столом, чтобы убедиться, что не спит. Можно было бы, конечно, разразиться вопросами и требованиями объяснить суть происходящего, но что-то подсказывало грамотному аналитику, что так она ничего не добьётся. Поэтому Кира продолжала хранить молчание в надежде, что в словах Семёна появится хоть какая-то зацепка, которая поможет ей размотать этот запутанный клубок.

– Зачем я тебе понадобился? – между тем последовал следующий вопрос. – Почему послали именно меня?

Бредовость происходящего начала уже всерьёз надоедать. Кира почти была готова сорваться в истерику, но одно обстоятельство заставило её напрячься и взять себя в руки. На этот раз в словах Семёна прозвучала скрытая угроза. Это было совершенно невероятно, муж всегда защищал её от всех и любых напастей, даже от мнимых. Но Кира никак не могла обмануться, чувство опасности было настолько острым, что она невольно приняла защитную позу, скрестив руки на груди.