Когда сядет солнце. Книга 1. Шайрасы

Глава 7 Воскрешение

В который раз мне снится море. Лежу на поверхности, раскинув в стороны руки, лениво прикрыв глаза от солнца. Оно, в отличие от белого адского светила, не сжигает дотла, а ласково греет. Мягкие волны качают мое изможденное тело, не причиняя вреда. Ощущаю, как наполняюсь влагой. Возможно, это Земля?

Лишь однажды мне довелось побывать на море. Еще во время учебы в академии, перед вручением диплома, нам дали свободные сутки. К родителям я не успевала, вот и решила провести день с выпускниками своего цикла. Море оставило неизгладимые впечатления в душе. А также поселило жажду: видеть и чувствовать его вновь, дышать им и просто находиться рядом.

Тот день так и остался единственным.

Доносящиеся с определенным интервалом звуки упорно мешают наслаждаться морем. Очевидно, я подсознательно не хочу просыпаться. Последние годы пробуждение не приносило мне ничего хорошего. С чего вдруг сегодня будет иначе? Противный равномерный писк прорывается сквозь шум волн. Снова и снова. Заткнись же!

Сновидение медленно отступает, но окончательно открыть глаза не могу, да и не испытываю такого желания. Непонятное состояние между сном и явью устраивает меня куда больше.

Как будто сквозь толщу воды слышу тихую речь:

– Сильное истощение, обезвоживание, опасное состояние для человека.

Ясно же – на собаку я не похожа.

– Правая рука сильно пострадала. Знаю, делаю все возможное, Шан.

На последних словах чувствую остро подступающую к горлу тошноту. Вспоминаю падение, мерзкий хруст и острую боль, туманящую сознание. Заставляю себя сосредоточиться, чтобы узнать больше.

Сколько раз эти слова слышали мои пациенты и их родные?

«Делаем все возможное…»

Знаю, сейчас речь обо мне.

А с этим, оказывается, не так просто справиться. Когда пациент – ты сам.

Во рту растекается едкая горечь и противно оседает на языке. Отныне я хирург с покалеченной правой рукой. К сожалению, прекрасно помню, как выглядела рука после падения. Никакая терапия и протезирование этого не исправят.

Получается, я бывший хирург?

Писк приборов учащается, выдавая изменившийся сердечный ритм. Глупо притворяться дальше.

Стараюсь дышать глубоко, чтобы прогнать тошноту и отчаяние. Я жива, это главное. Но как быть, если хирургия – моя жизнь, а другой мне и не надо?

Усилием воли возвращаю внимание к говорящему.

Следом мелькает воспоминание о бедном мальчике, которому так и не смогла помочь. И о загадочном мужчине, сумевшем вытащить меня из штольни.

С трудом разлепляю глаза.

И испытываю настоящее изумление.

Над прозрачной капсулой, где я прохлаждаюсь, склонился странный субъект.

Я бы некрасиво возмутилась, но, похоже, тут отличные препараты. Не могу ни пошевелиться, ни сдвинуть тело хотя бы на сантиметр. Как и открыть рот.

Первое, на что обращаю внимание, – странные, нечеловеческие глаза. Необычная ярко-зеленая с желтыми вкраплениями радужка во все глазное яблоко и вертикально вытянутый по-змеиному зрачок. У него линзы? Бледная кожа с зеленоватым оттенком. Темно-синие длинные волосы витиевато заплетены и спускаются по плечам. Не сказать, что люблю длинные волосы у мужчин, но этому экземпляру они удивительно идут. Неприлично продолжаю пялиться, разглядывая красивый образец с диковинной внешностью. Интересно, что же это за клиника, где врачу разрешено так выглядеть?

Веду глазами по сторонам, пытаясь найти второго собеседника, чтобы посмотреть, как выглядит тот самый Шан. Так же, как бредовый доктор?

– Мы остались одни. И ты в порядке, – добродушно сообщает он, проследив за моим взглядом. И уточняет: – Почти.

Моя бровь от недоверия вздергивается вверх, я хрипло, неровно смеюсь. Похоже, оцепенение покидает тело. Хорошо. Неприятно лежать отмороженной. Части тела отходят от иммобилизации несимметрично, но меня не волнует сей факт.

«Почти» – важное уточнение. Вздыхаю и устало прикрываю глаза в надежде, что галлюцинация не будет сильно навязчивой. Но нет!

– Постепенно подвижность полностью вернется, примерно в течение часа. Пришлось обездвижить тебя для твоей же безопасности и лучшего восстановления, – продолжает доктор-фрик.

Вслушиваюсь в плавную речь и пытаюсь вспомнить голос другого мужчины, вытащившего меня из-под земли. Нет – не он.

В следующий миг, снова открыв глаза, чуть не ору: доктор пружинисто скользит от капсулы на мускулистом сине-зеленом хвосте. Писк приборов зашкаливает, отражая бешеный стук моего бедного сердца.

Тебе конец, Рай.

Мозг ту-ту. Навсегда отъехал в отпуск.

Какая ирония! Спятивший нейрохирург.

А если это не бред? И голова в порядке? Вспоминаю исследования, проводимые на «Фрэнсисе Дрейке». Не совсем ясные находки. И те слова Джонатана перед смертью…

И тут же куча вопросов возникает в голове.

Где я нахожусь? Смогу ли вернуться домой? Останусь ли жива после этого? Для чего меня спасли?

– Мое имя Зейрашш Рам, я твой целитель, – шипяще представляется тип, внимательно наблюдая за мной.

Какая внешность, такое и имя.

– А ты неплохо держишься, – замечает нелюдь, отслеживая приборы, и вносит данные в тонкий гибкий планшет.

Ну да, конечно. Я же в капсуле, убежать не могу.

– Док… – Я запинаюсь. – Морайя. Мое имя Морайя, – подсказываю ему.

– Ты была сильно истощена, Морайя. При этом длительное время подвергалась усиленному излучению солнца. Руке потребуется больше времени на восстановление и терапия. С остальным мы справились. Несколько дней – и ты будешь как новая, – невозмутимо продолжает Зейрашш.

Как новая! Мне и старой было хорошо!

– Знаешь, Зейрашш, моя старая шкура меня устраивала. Не привыкла менять, – сдуру выпаливаю я, а стоило бы придержать язык.

На мои слова хвостатый док хищно усмехается, обнажив клыки, явно крупнее человеческих.

– А ты забавная, маленькая землянка.

– Где я? – пытаюсь выяснить хотя бы приблизительно.

Целитель все это время пристально изучает меня. Как и я его.

– Сейчас ты в звездолете. А в целом у вас на Земле наш мир видится как Кольца Змеи в Созвездии Кита, – скудно делится Зейрашш.

Это все? Ладно, узнаю остальное позже.

Выходит, мы с Джонатаном и Ирвином двигались в правильную сторону в своих изысканиях.

– Морайя, твой разум в порядке. Пройдет время, и ты ко всему адаптируешься, – озвучивает целитель, словно читая мысли. – У нас живет довольно много землян, попавших к нам при разных обстоятельствах. Но, чтобы ты понимала, никому из вас не позволено вернуться. Остальное потом. Ты еще слишком слаба. Пришло время вновь погрузить тебя в целебный сон и продолжить терапию.

Гадский целитель быстро нажимает серию клавиш на панели капсулы.

– Но!.. – пытаюсь возмутиться и снова погружаюсь в небытие.

Что за отвратительная забава отправлять в сон против моей воли?