Когда ты вернешься. Книга 2

Оливер

– Какого черта?

– Это за то, что мне пришлось тащиться сюда, чтобы убедиться, что твоя задница не натворила дел.

Опираясь на трость, Майло прошел мимо меня в дом.

– Удара ты не пожалел. – Я скривился, потирая плечо, в которое он зарядил.

– Ты не брал трубку, брат. Так нельзя.

Майло опустился в кресло, одарив меня взглядом, полный укора. Мне стало не по себе – не следовало отключать телефон и заставлять его переживать.

Майло видел меня в самые плохие моменты моей жизни (как и я его), и я знал, о чем он подумал, когда не смог дозвониться до меня в течение долгого времени. Но я не собирался возвращаться к старому, о чем и сказал ему.

– Хорошо. Потому что богом клянусь, парень, я сам надеру твою задницу, если ты повторишь то дерьмо, из которого так долго выбирался.

– Нет, нет, больше никогда. – Одна мысль об этом бросала меня в холодный пот. – Не волнуйся.

Майло долго смотрел на меня, взвешивая, насколько мне можно верить, но потом кивнул, соглашаясь.

– Так чего ты тут спрятался? – Он обвел взглядом гостиную, в которой еще не было ничего кроме голых стен да кое-чего из мебели.

– Надо было пару дней подумать. Я не прячусь.

– Чушь! Хватит заливать.

Он усмехнулся, закинув больную ногу на столик – он был грубо сколочен и не идеально отшлифован, но я сам сделал его однажды, чтобы скоротать бессонную ночь.

Замечания делать ему я не стал – в конце концов, он был здесь, потому что ему на меня не наплевать.

– Ее избегаешь?

Я посмотрел в сторону, почесав подбородок – пора было побриться, бороду отращивать я не планировал.

– Можешь молчать, я и так все вижу. Что у вас произошло? Из-за чего ты так обозлился на нее?

Я не рассказал Майло, что у Чарли есть ребенок.

Ребенок Чарли! Я верил в это с трудом, мне это полным абсурдом казалось. Не укладывалось в голове, как нечто такое значимое в ее жизни могло пройти без меня?

Наверное, я продолжал быть идиотом, если до сих пор пытался понять причину; понять, почему все так случилось? Как так случилось, и как я допустил такое?

Все было просто, и, наверное, не надо искать глубокий смысл во всем этом. Меня не было рядом, и Чарли изменила мне.

До банальности просто, тошнотворно логично.

– Все по-старому. – Я посмотрел в глаза боевому товарищу, солгав не дрогнув. – Ты сам убеждал меня, что мне не стоит идти у нее на поводу. Что теперь тебе не нравится?

– То, что ты пытаешься навешать мне лапшу на уши! – Его палец изобличающее указал на меня.

Я закатил глаза, всем своим видом показывая, что меня начал утомлять этот разговор.

– Ладно, дело твое, – сдался Майло, отмахнувшись. – Я узнал, что ты в порядке – относительном, а я затем и приехал.

Я скрестил руки на груди и улыбнулся другу, изображая полное самообладание.

– Я не собираюсь слетать с катушек.

– Нет?

– Нет.

– Когда ты в последний раз был у дока?

– Недавно.

– Я встретил ее на днях, она была обеспокоена, потому что ты больше месяца не навещал ее и не перезванивал.

– Не разговаривай обо мне с доктором Келли. Ты не моя мамочка, Майло!

– Ты спас мне жизнь, теперь я спасаю твою, хочешь ты этого или нет.

– Не заставляй меня жалеть, что сделал это!

Мы оба были на взводе, но я тут же пожалел о своих словах, как только они сорвались с языка.

Я подался вперед, проведя ладонями по лицу, и с помощью глубоких вдохов постарался успокоиться.

– Я так не думаю. Извини.

– Я знаю, – невозмутимо отозвался Майло.

Черт, надо быть полным придурком, чтобы сморозить такое!

Сконфуженный, я притих, а мой гнев значительно поубавился. Несколько минут мы сидели в полнейшем молчании, пока я не спросил:

– Пива хочешь?

– Думал, ты уже не спросишь.

2006

С сентября, три раза в неделю Оливер работал доставщиком пиццы в «Пицца-хат», а по выходным подрабатывал в парке развлечений. Чарли же в октябре устроилась баристой в небольшую кофейню при кампусе. Платили мало, но зато кофе и кексы всегда были бесплатными.

Три зарплаты едва хватало на еду и часть коммунальных расходов, но родители помогали – в особенности мистер Скотт – поэтому они держались на плаву, хотя и не шиковали.

Олли отказывался брать у отца больше, чем нужно, хотя тот всегда предлагал свою помощь.

Учеба так и не смогла увлечь Оливера, а занятия вгоняли его в тоску. В конце первого семестра, перед зимними каникулами он едва смог сдать экзамены. Сдал, но не без труда. А от мысли, что еще три с половиной года придется тянуть эту лямку, совсем становилось безрадостно.

Но Чарли он этого не показывал – научился скрывать, изображал энтузиазм, потому что помнил тот период натянутости и отчуждения. Помнил и повторения не хотел.

Позже, когда он получит то последнее письмо от Чарли и будет искать точку отсчета, когда все началось, то поймет – момент, когда он перестал быть честным с ней. Когда делал вид, что все хорошо, а сам вяз все глубже и глубже.

Тем вечером, незадолго до того, как его жизнь сделала крутой разворот, хотя Оливер тогда ни о чем таком не догадывался, он, как и обычно, в вечер вторника доставлял пиццу.

Оливер остановил фургончик, принадлежащий компании и сверился с адресом, записанным в маленький, потрепанный блокнот.

Похоже, что в доме была вечеринка – громко играла музыка, несколько машин стояло на улице. Заказ был на семь больших коробок – кто-то здесь точно проголодался.

Удерживая коробки, чтобы не свалились, Оливер поднялся на крыльцо и позвонил, надеясь, что внутри услышат, несмотря на музыку.

Ждать долго не пришлось. В открывшем дверь парне он узнал Рика, с которым у них была общая экономика.

– Эй, прииивет! – уже захмелевшим (или накуренным) голосом протянул Рик, будто увидеть Оливера для него было самой большой радостью. – Наконец-то хавчик пришел! А я тебя знаю! – вдруг осенило парня. – Ты Оделл, да? Из класса профессора Ригсби?

– Оливер, – поправил Олли. – За пиццу… – Он попытался назвать сумму – хотелось забрать деньги и уехать. Это был его последний заказ, и ему поскорей хотелось оказаться дома, рядом с Чарли.

– Да ты входи! – Рик помахал ему, приглашая в дом. – У нас тут туса небольшая – отмечаем возвращение моего брата – он из армии в отпуск пришел.

Оливер вошел и огляделся – людей было не много, человек двадцать, не больше.

Все свои, как говорят.

– Оливер, ты просто обязан выпить за моего брата! Он вернулся из этой задницы даже не поцарапанный! – Рик метнулся к столу, устроенный под бар и через мгновение уже протягивал Оливеру бутылку пива.

– Спасибо, чувак, но я на работе и за рулем, так что…

– Не приставай к парню, братишка. – Подошедший солдат – он хоть и был в гражданке, но Оливер сразу определил, кто он – хлопнул Рика по плечу. – Извини, приятель. Сколько мы должны?

Он указал на коробки, которые Оливер поставил на тумбу у двери.

– Восемьдесят с половиной.

– Держи. Сдачи не надо. – Он протянул две пятидесятидолларовые купюры Оливеру.

– Спасибо.

– Это Оливер, мы с ним вместе учимся, – закинув руку на плечо брата, с торжественностью сообщил Рик.

– Я Маршалл.

Солдат протянул Олли руку, и тот увидел татуировки под задравшимся рукавом рубашки. Олли стало интересно, были ли они набиты в армии?

– Рик сказал, ты из армии в отпуск пришел. Где служил?

Олли надеялся, что Маршаллу не покажется, будто он чрезмерно любопытен, но ему правда было интересно.

– В Тикрите, Ирак, – охотливо ответил Маршалл. – Эй, зайти не хочешь? – Он указал себе за плечо, в сторону гостиной. – У нас есть кое-что покрепче пива.

И недолго раздумывая, Оливер принял приглашение.

***

– Мм… – Чарли сонно потянулась, когда Оливер наклонился к ней, разбудив ее поцелуем.

– С добрым утром, малыш.

– И тебе доброе утро. – Ее голос после сна был немного хриплым и томным – Оливеру нравилось, как он звучит. – Ты куда-то собрался?

Чарли приподнялась и оперлась на подушки, моргая и прогоняя остатки сна. Было еще довольно рано, и она помнила, что сегодня у него выходной, как и у нее. А совместные выходные у них совпадали не так часто.

– Маршалл позвал меня на стрельбище, это займет часа два или около того. Держи, я сделал для тебя кофе.

– Спасибо. – Чарли взяла большую чашку, из которой все еще вился ароматный пар. – Ты в последние дни много времени проводишь с этим парнем, – заметила она, за улыбкой пряча напряжение. Она не знала, в чем именно была причина, но ей не нравилось, что Оливер так быстро завел дружбу с этим солдатом.

– Что у вас общего? О чем вы говорите?

– Да не знаю, о разном, – пожал плечом Оливер. – Маршалл в основном рассказывает. Он побывал уже на двух миссиях, ему есть что рассказать.

– Но я думала, мы проведем этот день вместе. – Чарли отставила чашку, встала на колени и обняла мужа за шею. Она ближе придвинулась к нему, чтобы ее грудь касалась его. – Мы могли бы до обеда валятся в постели, абсолютно голые. – Она легко поцеловала его в уголок рта, вложив в поцелуй скрытое обещание. – Потом сходили бы в тот тайский ресторанчик, в котором отмечали нашу годовщину – помнишь? А после вернулись бы домой и снова разделись.

Чарли послала ему соблазнительный взгляд, и вдруг провела языком за ухом Оливера – знала, что там было одно из самых чувствительных его мест.

Оливер зарычал, его тело отозвалось на нее. Он опрокинул Чарли на спину, нависнув над ней, и она заливисто рассмеялась.

– Так значит, да?

Оливер сверху вниз смотрел на жену полным желания и восхищения взглядом. Он сходил с ума по своей Чарли, и это ничуть не изменилось за время их брака и жизни вместе.

Чарли закивала, захватив зубами нижнюю губу – уловка, к которой вечно прибегают дамочки в романах, которые так любит читать Лиз. Черт знает почему, но это действовало.

– Тогда держись, – с напускной угрозой пообещал Оливер.

Он спустился и зубами зацепил резинку ее трусиков-шорт, потянув вниз, спустив до коленей, после чего снял их руками. Взяв Чарли под коленки, чуть развел ее ноги в стороны и, наклонившись, оставил поцелуй на внутренней стороне бедра. Потом еще один и еще, подбираясь выше.

Чарли поерзала и задышала чаще; мышцы ее живота напряглись – она знала, что за этим последует.

Чарли поднесла руку к лицу и прижала пальцы к губам; вторую опустила, запустив ладонь в волосы Олли.

– Моя девочка уже совсем мокрая, – севшим от возбуждения голосом произнес Оливер, большим пальцем потирая у нее между ног.

Чарли как будто током прошибло: она заводилась с пол-оборота, когда Олли называл ее так и при этом говорил что-то пошлое.

Оливер пальцами раздвинул ее нежные складки и языком провел снизу вверх, задевая самые чувствительные точки. Чарли вскрикнула, сжав пальцы в его волосах; ее бедра напряглись и приподнялись.

Язык Олли творил волшебство с ее телом; он был нежным, когда это требовалось и беспощадным и быстрым, когда ее тело желало этого – Олли всегда безошибочно угадывал ее потребности.

Чарли хныкала, ощущая, как внизу зреет оргазм – из маленького сгустка вырастает в шар энергии, который в итоге взорвется. Она ерзала по постели, не в состоянии оставаться на месте.

Чувственное, острое наслаждение, которое дарил ей Олли, растекалось по каждой клеточке ее тела.

Горячий язык ее любимого описал круг на ее набухшей плоти и толкнулся внутрь, лаская ее изнутри. Чарли стиснула зубы, но не выдержала и издала громкий стон, запрокинув голову. Ее приподняло над постелью, пока огненные потоки неслись по ее венам, и она кончала долго и сильно.

Оливер лег рядом с женой – его грудь быстро вздымалась, как после пробежки. Чарли повернулась к нему, улыбнувшись удовлетворенной, блуждающей улыбкой.

– То, что ты сделал, заслуживает награды. Это было…

Телефонный звонок прервал ее. Олли издал что-то похожее на разочаровывающий стон, но за мобильным потянулся.

– Это Маршалл. Он подъехал. Придется немного отложить наши планы. – Быстро чмокнув Чарли, он поднялся, накинул и застегнул толстовку.

– Серьезно? Уйдешь сейчас? – недоуменно уставилась на него Чарли.

– Он ждет у нашего дома, мы договорились уже. Малыш, – Оливер вновь присел возле нее, заглянув в потускневшие глаза, – обещаю, что не задержусь. А ты можешь еще поспать. Отдыхай.

Поцеловав ее на прощание, он вышел, а Чарли упала на спину, зарывшись в одеяло. Она была раздражена и сердилась, потому что ей почему-то казалось, что приходится делить Олли с кем-то третьим.

Она не видела этого Маршалла, не была знакома с ним лично, но он ей уже не нравился.

***

– Сюрприз!

Раздался хор голосов, когда Оливер вошел в квартиру и включил свет. Он работал на свой день рождения, и не ожидал, что дома его будут ждать гости.

– С днем рождения, милый! – Чарли, наряженная в умопомрачительное черное платье с блестками и на каблуках, делающие ее ноги нереально длинными, обняла и поцеловала его. – Это тебе.

Она протянула Олли бокал с шампанским, и после нескольких глотков увела его в комнату переодеться, заявив гостям, что именинник скоро вернется.

– Ты доволен? – спросила она, пока Оливер снимал униформу «Пицца-хат» и надевал рубашку и брюки, которые она приготовила для него.

За ее улыбкой он заметил беспокойство. Наверняка она долго и тщательно готовилась к этому вечеру, потому что он ни о чем не подозревал. И хотя Оливер устал после работы и с удовольствием провел бы время только с ней вдвоем, он не мог сказать этого Чарли.

– Конечно. Спасибо.

Оливер подошел к жене и оставил долгий, нежный поцелуй на ее губах.

– Я люблю тебя. – Он погладил ее по щеке, а потом поцеловал в висок. – И ты замечательно выглядишь.

– Тебе нравится? – польщенно заулыбалась она.

– Не то слово.

Обняв жену, Оливер вдохнул запах ее волос – ненавязчивые цветочные нотки – любимый шампунь Чарли.

Как же он любил свою Шарлотту! Любил так, как и не думал, что сможет. И в тот момент, прижимая Чарли к себе, больше всего на свете его пугала мысль, что его выбор может разбить ей сердце.

***

– Это последние, все гости разошлись, – захлопнув дверь, с облегчением сообщил Оливер.

Вечер вышел отличным, но он был просто измотан и валился с ног.

– Наконец-то. – Чарли поставила бокалы из-под шампанского, которые купила как раз по случаю дня рождения, в раковину. Конечно, было бы дешевле обойтись пивом (и оно у них тоже было), но ей хотелось чего-то более праздничного.

– Не могла дождаться, когда мы останемся одни.

– Я тоже.

Оливер подошел к Чарли и, притянув ее к себе, долго, с языком поцеловал. Может он и устал, но на это у него сил хватит.

Ему ведь только девятнадцать исполнилось!

– Вау, мистер Скотт! А вы чертовски горячий, – подразнила его Чарли.

– Ты делаешь меня таким, – отозвался Оливер, легонько подталкивая Чарли в сторону спальни.

– Эй, а о чем вы шептались с Маршаллом на балконе? – внезапно вспомнила Чарли, глядя на него с любопытством.

Она наблюдала за ними, и ей показалось, что речь шла о чем-то серьезном.

Оливер познакомил ее с новым другом дней десять назад. Чарли так и не определилась, как относится к нему, но она не могла его раскусить. В нем было что-то такое, что беспокоило ее.

Маршалл на четыре года был старше Оливера, прошел войну и не имел ничего общего с парнями, с которыми общался ее муж. Чарли изумлялась, но эти двое так быстро подружились, при том, что обитали в разных кругах общения.

Хотя догадки у Чарли были. Маршалл был солдатом, а у Олли имелся интерес к этой теме. Она, правда, считала, что это дело прошлого.

– Ты сейчас об этом говорить хочешь? – удивленно усмехнулся Олли, но она почувствовала, как он напрягся.

Это только подстегнуло ее любопытство.

– Да просто ответь.

– Мы не шептались. Разговаривали.

Чарли чуть отклонилась назад, изогнув брови. Он солгал ей, еще и нервничал.

– Оливер?

– Почему ты во всем видишь подвох? – обороняясь, набросился он. Его пыл охладел. Он обошел Чарли и вошел в спальню, принявшись раздеваться.

– Причем здесь подвох, когда ты мне в лицо врешь! Ты не можешь сказать мне, о чем вы говорили?

Оливер скользнул по ней раздраженным взглядом, сорвав с себя рубашку. Он злился, потому что она приперла его к стенке. Конечно, он бы и сам ей все рассказал, но не планировал делать это сегодня ночью.

– Послушай, только не психуй, хорошо? – Парень вздохнул, запустив руку в волосы. – Я думаю о том, чтобы записаться в армию.

– Что?! – Из груди Чарли вырвался короткий, недоверчивый смешок. – О чем ты думаешь?

Она смотрела на него в надежде, что он шутит, но лицо Олли оставалось полностью серьезным.

– Ты спятил?! – осознав, что это не способ подшутить над ней, взорвалась девушка. – Нет, ты точно с ума сошел!

– Чарли, я же просил не психовать, – сохраняя спокойствие, напомнил он.

– А я и не психую, только говорю, что мой муж свихнулся! Это тебя Маршалл надоумил? – Она скрестила руки на груди, презрительно скривившись. – Господи, Олли, ну нельзя же быть таким наивным! Думаешь, его россказни имеют что-то общее с реальностью? Армия – это тебе не лагерь для мальчиков, решивших поиграть в войну!

Чарли язвила и сыпала ядом, но только потому, что была напугала и испытывала обиду.

Ее Олли шепчется по углам с каким-то малознакомым парнем, планирует что-то такое радикальное, а она только сейчас узнает об этом!

– Чарли, перестань, – попросил Оливер, понимая, из-за чего она так ведет себя.

– Нет, это ты перестань вести себя как олух!

Чарли яростно смахнула слезы с лица и вышла из комнаты. Оливер последовал за ней.

– С каких пор ты куришь?

Он с недоумением смотрел, как она подняла со стола забытую кем-то пачку сигарет и закурила.

– С этих!

Но не успела она и вторую затяжку сделать, как Оливер подошел и отобрал у нее сигарету, затушив в картонной тарелке из-под сыра.

– Что, тебе значит в армию можно, а мне выкурить сигарету нельзя?

– Погори со мной.

Чарли отвела глаза, понимая, что если будет на него смотреть, то разрыдается и не скоро остановится.

– Чарли?

– Не делай этого. Это все, что я могу сказать! – развела она руками.

– Все?

Оливер взял ее за плечи, развернув к себе.

– Правда все?

– Не знаю, чего ты хочешь от меня! Благословения?! – озлобилась она, стряхнув его руки с плеч. – Тебе не хватает острых ощущений? Чувства риска? Ну, поиграй в какие-нибудь стрелялки, попали по мишеням. Займись чем-нибудь, что там парням нравится!

– Ты понимаешь, о чем я говорю тебе? Я не знаю, что я здесь делаю, Чарли! Я каждое утро просыпаюсь и спрашиваю себя, чем я здесь блядь занимаюсь!

Чарли издала длинный, неопределенный звук и, схватив со стойки недопитую бутылку с шампанским, сделала большой глоток.

– То есть, что ты делаешь рядом со мной, да, Олли? – Она посмотрела на него с болью и разочарованием.

Оливер покачал головой.

– Не глупи. Быть с тобой, единственное, в чем я никогда не сомневался.

– Но этого мало. Тебе меня мало.

Чарли с горечью усмехнулась, отпив еще.

– Нет, Чарли! Дело не…

– Знаешь, что я думаю? – перебила она его, подняв руку. – Что я облажалась. Ты совершил ошибку, женившись на мне, и теперь я как чертов балласт на твоей шее. Я сдерживаю тебя.

– Это полная чушь! – Он не знал, смеяться ему от ее слов или плакать. – Ты говоришь так, потому что злишься.

– Я говорю так, потому что это правда! – закричала она, ткнув бутылкой в его направлении. – Ты всегда был лучше меня, Олли! И знаешь, тебе очень не повезло, когда ты меня встретил. Лучше бы тебе не влюбляться в меня!

– Хватит херню пороть, Чарли! – не выдержал он, вырвав из ее рук бутылку, которую она поднесла ко рту. Шампанское пролилось на ее платье и руку.

Чарли одарила его тяжелым взглядом. Ей хотелось наброситься на него и поколотить его за то, что хочет бросить ее ради призрачной, непонятной мечты. Но больше всего ей хотелось повиснуть на нем и со слезами на глазах умолять не оставлять ее.

– Знаешь, Оливер, делай, как считаешь нужным, – сдаваясь, она подняла руки вверх. Потом схватила свою сумку и вышла из квартиры.

Оливер бросился ее догонять.

– Куда ты собралась? Не глупи, Чарли, ночь на улице!

Он схватил ее за руку, но она с яростью вырвалась.

– Отцепись, Оливер! Просто не трогай меня сейчас!

***

«Чарли, ответь, потому что это уже не смешно совсем! Тебя больше трех часов нет, и я тут с ума схожу, не зная, что с тобой!»

Оливер сжал мобильный телефон в руке, горя желанием расколотить его о стену. Он потерял счет звонкам и голосовым сообщениям, оставленным на ее телефоне.

Зря он не задержал ее! Надо было применить силу, связать, если надо, но не дать уйти. А теперь пять утра, ее нет, и он даже представления не имеет, где она находится.

У него ехала крыша от тревоги за нее и мысли – одна ужасней другой – лезли в голову.

Он не хотел, чтобы их ссора зашла так далеко. Стоило ему упомянуть армию, как Чарли сорвалась. Она наговорила ему столько абсурдного, и, похоже, эти мысли давно поселились в ее голове.

Он никогда не думал так, как она сказала. Как вообще дошло до того, что она стала считать себя грузом для него? Как он мог допустить это?

Оливер накрыл лицо ладонями, издав задушенный стон сквозь стиснутые зубы.

«Чарли! Вернись, Чарли!»

Но его немой призыв не сработал. Ее шаги не раздались за дверью, ничего не произошло.

Когда на улице стало светать, Оливер решил позвонить Седи – Чарли общалась с ней и могла быть у нее. Он нашел номер в записной книжке, но ему никто не ответил.

Отчаянье с большей силой охватило Оливера. Он уже готов был звонить в полицию, хотя понимал, что прошло слишком мало времени и Чарли не станут искать.

В замке послышалось скрежетание – кто-то возился с ключом. Оливер бросился к двери, распахнув ее, даже не подумав предварительно посмотреть в «глазок».

Сражающаяся с замком Чарли качнулась, и упала бы вперед, если бы Оливер не подхватил ее.

– Чарли! – Ее имя с облегченным вздохом сорвалось с его губ.

– Ага.

Она криво усмехнулась, и он понял, что она пьяная.

– Ты в порядке? – Оливер обхватил ее лицо ладонями, осматривая на наличие повреждений. Ее макияж был испорчен, волосы спутались, но в остальном она выглядела целой.

– Отлично, – обронила девушка, отнимая его руки от своего лица.

Она прошла на кухню и, включив воду, стала пить прямо из-под струи.

– Ты где была?

Теперь, когда он увидел, что она жива и здорова, волнение в нем стало сменяться гневом.

Ее не было целых пять часов; она заставила его думать о самых страшных вещах, которые могли произойти с ней, а сама в это время где-то напивалась!

– Где-то. Везде. Не знаю.

Чарли рукой вытерла губы, со спокойной ухмылкой пожав плечами.

Ее безразличие еще больше подогрело Оливера.

– Что это значит?

– Ничего. Я спать хочу.

Она попыталась пройти, но он преградил ей путь.

– Что за глупые игры, Чарли?

– Просто отвали, Олли, – утомленно закатила глаза она. – Какая разница, где я была? Когда ты уедешь, то не сможешь контролировать меня.

Чарли дернула плечом, глядя на него так, будто ей и правда было все равно, что он думал, что переживал за нее. С ума сходил, пока ее не было.

И нервы у Оливера сдали. Закинув жену себе на плечо, он отнес ее в ванную. А Чарли тут же ожила, стала молотить кулаками по его спине и визжать.

– Черт тебя подери, Оливер Скотт, немедленно опусти меня! – заголосила Чарли.

Оливер поставил ее на пол ванной и затолкал в душевую кабинку.

– Ты не посмеешь, Олли! – Чарли пялилась на него расширенными от страха и недоверия глазами.

Оливер снял душ с крепления и не дрогнувшей рукой пустил воду, направив струи на девушку.

– Засранец! – тщетно защищаясь выставленными вперед руками, выругалась Чарли. Она промокла тут же, вода заливала глаза и рот; волосы мокрыми сосульками прилипли к лицу. – Вот же придурок, Оливер!

Парень ни слова не обронил, пока поливал ее из душа, только дышал тяжело и шумно, да так, что грудь ходуном ходила.

Выключив воду, он схватил Чарли за плечи и вытащил из кабинки.

– Достаточно? – встряхнув ее, прорычал он.

– Пошел в задницу! – в лицо ему выкрикнула Чарли, отвесив пощечину. – Ненавижу тебя!

Ее губы задрожали, на глазах навернулись слезы. Она была мокрой как мышь, которую окунули в ведро, и дрожала от холода. Изогнувшись, Чарли укусила Оливера за руку. Он зашипел от боли, развернул ее к себе спиной и завел ее руки назад. Чарли брыкалась, пытаясь вырваться. Оливер прижал ее к столешнице раковины, удерживая крепкой хваткой.

– Олли, отпусти! – захныкала Чарли, избрав другую тактику.

– Как только успокоишь, Чарли, – пообещал он.

– Я уже. – Она улыбнулась ему в зеркале, но глаза, в которых полыхал огонь, выдавали ее.

– Нет, малыш. Нет. – Он коротко рассмеялся, нервно, с напряжением. Все его тело звенело как перетянутые струны.

Сумасшествие какое-то! Впервые у них с Чарли вышла такая отвратительная ссора. Оливер прижался лбом к обнаженной лопатке жены, поцеловав ее нежную, влажную кожу. Его все еще трясло, все еще хотелось выбить дурь из ее головы.

Чарли всмотрелась в их с Оливером отражение, и ее охватил ужас. Как они дошли до такого? Озлобленные друг на друга, еще немного и готовые подраться.

Туш черными потоками стекала по ее лицу, превращая его в чью-то чужую, ужасающую маску.

– Олли! – выдохнула Чарли, теперь испуганно, без прежней ярости. Она повернула голову и его губы накрыли ее рот.

К черту все! Все, что ей нужно – это Олли, и она не хочет, чтобы что-то подобное повторялось с ними.

Энергия, трансформирующаяся из гнева и агрессии, искала выхода. Их тела пронизывал дрожь нетерпения, неконтролируемого желания. Не разрывая поцелуя, Оливер задрал платье Чарли до пояса, сдвинул трусики в сторону и, расстегнув свои джинсы, с длинным выдохом погрузился в ее горячую, влажную плоть.

Чарли наклонилась вперед, уткнувшись рукой в зеркало. Толчки Олли были сильными, глубоко проникающими, и она чувствовала, что долго не продержится.

В действиях Олли не было нежности, только сжигающая страсть и похоть, подстегнутые привкусом отчаянья.

Чарли толкалась ему навстречу; короткие, громкие стоны срывались с приоткрытых губ. Она вновь выдохнула его имя, готовая достигнуть пика и он увеличил темп.

Оливер брал ее с грубой, сокрушающей силой. Все быстрей и быстрей, все резче, до тех пор, пока ее низкий, длинный стон не наполнил маленькую ванную, а ногти скребанули по зеркалу в тщетной попытке ухватиться.

Оливеру потребовалась еще лишь пара толчков, чтобы последовать за женой, излившись в нее.

Как только Чарли восстановила дыхание, смыла туш с лица и вышла из ванной, не глядя на Оливера.

Она не знала, что сказать ему, да и нужно ли сейчас. Этой ночью было сказано много злого и болезненного. Им нужна была передышка.

Когда через несколько минут Оливер вошел в спальню, Чарли уже спала.